Вас ведь тоже учили, что человек - существо социальное и только поэтому воцарился во Вселенной, а Бог тут совершенно ни при чём? Он сам - плод коллективного, впрочем, не важно. К счастью, люди сотканы из противоречий, а потому зачастую решительно не желают находить общий язык. И вот тогда на сцену выхожу я. Правда, в отличие от большинства коллег, я лишена чертовски привлекательной возможности стрелять из темноты в спину. Нет-нет, дело тут не в принципах. Понимаете, какая штука, организацию обычно строят в форме пирамиды. А чтобы разрушить её - мало снести верхушку. Надо бить в самое основание. Вам нужен пример?
Мои клиенты приобретают за бесценок район трущоб в мегаполисе, чтобы на его месте возвести пару-тройку элитных торговых центров и всё им сопутствующее. Да вот незадача - в этих трущобах засел со своими ребятами какой-нибудь малыш Зе, которому эти развалины дороги как память, и поэтому за не препятствие дальнейшим работам он требует столько, что дешевле нанять меня, тем более что местная полиция во владения малыша Зе носу сроду не суёт. Сами понимаете, при таком раскладе одной смертью не обойтись. Но когда мне платят, я всегда всё довожу до конца. Или ещё - мои наниматели планируют построить роскошный курорт на тёплом побережье, но есть небольшая проблема - это уютное местечко уже давно облюбовали не то революционеры, не то торговцы живым товаром, тут, под каким углом вы на них посмотрите - левым или правым, в общем, аргументы они приводят настолько серьёзные, что без меня никак. "Ангельские глазки, я хочу, чтобы ты преподала всем хороший урок. Сделай из них наглядный пример". Кстати, столь фривольно меня называют лишь те, кто со мной на очень короткой ноге. Для остальных я - Сентенца. Строго и солидно.
Теперь понимаете, почему я здесь? В десятках милях от ближайшего городка, в самом сердце безводной каменистой пустыни, рядом с чудесным крохотным оазисом, который так легко принять за призрачный мираж. Но нет - это не игра воздуха и света, а явно творение рук человеческих. Как и пустыня. Руки из разных мест росли.
Невысокий белый дом, небольшой водоём с чистейшей водой, маленький сад из высоких фруктовых деревьев, крошечный огород, над грядками которого склонилась одинокая человеческая фигура. Идиллическая картина, не так ли? Единственное, что нарушает её - полудюжина земляных холмиков, под которыми, судя по воткнутым в них ритуальных шестах, лежат мои предшественники. Надо же, забрался в такую глушь, а его так прекрасно помнят. Незаурядная личность.
Заманчиво было бы разнести ему голову прямо отсюда, с тысячи ярдов, благо, что и точность, и дальнобойность, и оптика винтовки это позволяют. Вот только весь оазис накрывает еле заметная, почти прозрачная невесомая пелена, которая спокойно выдержит и пустынный ветер, и пулю, и воздушную бомбардировку с ракетным обстрелом. Так что стрелять я могу вплоть до Второго пришествия, если только моя собственная пуля не отрикошетит мне прямо в лоб. Технология не наша, но столкнуться с ней мне довелось. Занятная история. На Оставленных землях решили создать природный заповедник и отправили туда экспедицию из местных натуралистов. И только когда экспедиция пропала, обнаружили, что в самом центре будущего природного парка расположены развалины давно покинутого и заброшенного города. И согласно отчёту, поднятому из тёмных архивных глубин, эти руины служат надёжным убежищем для многочисленных беглецов от благ цивилизации. Эти отшельники столь далеко зашли по пути единения с природой, что судьба пропавшей экспедиции вырисовывалась исключительно в мрачном свете. Меня попросили помочь, я согласилась. А что делать - деньги, выделенные на заповедник, уже поделили, а комиссия на носу.
На одной из площадей мёртвого города моему взору открылась интересная картина. Сотни озверелых беженцев от благ цивилизации взяли в плотную осаду необычную троицу - девушку, парня и мужчину чуть постарше. Перейти в ожесточенный штурм этой осаде, как раз и препятствовала еле различимая пелена - такая же, как и над оазисом. Правда, создавали её вполне видимые устройства - тройка странных, низкорослых механических многоножек. Я читаю газеты, так что об экспедиции с Другой Стороны слышала. Мир тесен. Увидев, с какой озабоченностью мужчина изучает одну из многоножек, я поняла, что вечный двигатель по-прежнему глубоко антинаучен, а разъярённая толпа - не то зрелище, которым можно любоваться вечно, особенно, когда времени в обрез. Первый выстрел разнёс череп предводителя, остальные - тех, кому не повезло. Чтобы очистить площадь хватило одной обоймы. Перезарядив винтовку, я неторопливо подошла к троице и вежливо приветствовала её, приложив пальцы к полям шляпы. Цивилизация лишь временно отступила из этих мест и как раз собирается вернуться.
- Бьюсь об заклад, - обратилась я к мужчине, - вы думаете, назовут ли мои потомки эту бойню трагической ошибкой?
- Перед высадкой, мы посмотрели множество фильмов о таких, как вы, - ответил он. - Пьёте, всё что горит и стреляете во всё, что движется?
- И говорю редко, но метко. Но если честно, в этих фильмах больше всего меня подкупает музыка. Кстати, меня называют... Ангельские глазки.
Вы будете смеяться, но с помощью этой троицы мне удалось спасти большинство из наших натуралистов.
Итак, раз винтовка отпадает, прибегнем к помощи загадочной пластины-медальона, которую мне передали вместе с заказом. Приложить к силовому полю, что же, проверим.
Мой вороной конь неторопливой рысью скачет к оазису. Конечно, посреди голой пустыни, я - превосходная мишень, но раз усердный огородник недоступен для меня, то и я для него недосягаема. Если же пелена исчезнет - я его вижу и винтовка у меня под рукой. Вот я и на месте. Спешиваясь, некоторое время изучаю почти невидимую, непроницаемую преграду. Да, та же самая. Ладно, где там пластина? О, её края засияли синим светом. Высокие технологии? Благоразумно, стена пропускает только званых гостей. Мой пропуск соприкасается с ней, и через мгновение я и мой ленивый скакун уже внутри...
Я молча стою возле высокого фруктового дерева, хозяин уютного дома - между грядками, опираясь на сапку. И у меня, и у него на брючном ремне висят предметы, которые ставят нас в равные условия. Он пристально и сурово смотрит на меня, я с невежливым интересом рассматриваю его. Заодно бросаю быстрый взор на земляные холмики за его спиной. Надо же, каждый могильный шест украшен точной копией моего пропуска-медальона. А он с юмором. Похоже, право нарушить неловкое молчание вежливо предоставлено даме. Не спеша срываю и надкусываю плод, позволяю хозяину насладиться безупречной белизной моих зубов.
- В ваших краях были гости, - с нехорошей улыбкой киваю на могилы, - и кому-то это известно.
Вместо ответа он безмолвно указывает на свою грудь. Вот как? Ну что же, тогда дальнейшие любезности излишни. Надкусанный плод падает на землю. Наши руки одновременно устремляются к оружию, но лишь один выстрел разрывает царящую тишину.
Так на что же указывал немногословный хозяин? Тоже пластина-медальон, но иной формы и размера. Ключ от дома, да? Все разгадки я найду там. А что это у него на большом пальце правой руки? Широкое кольцо из платины. Как занятно, у моего отца точно такое же. Итак, белый уютный дом готов доверить мне все тайны, но перед этим надо закончить одно дело снаружи. Элементарная дань уважению. Да, иногда человеку с пистолетом приходится и копать. Вдвоём было бы гораздо легче. Где тут лопата?
Это я удачно зашла. Видела чудеса техники, но такого. Впрочем, сейчас я с любопытством смотрю на экран огромного монитора, расположенного на самом нижнем из подземных этажей. Забавная картинка - старая глинобитная стена и два пожелтевших плаката на ней. Ба, знакомые всё лица. Как говорят в таких случаях, их имена звучат из каждого утюга. И какое вознаграждение сулят за эти головы? О, да ещё золотом. Приличная сумма. И что это лежит на столике, на котором установлен монитор? Два великолепной работы кинжала, из тех, что проще оставить в теле жертвы, чем вырвать вместе с плотью. Стильно. Строго между нами, эти двое мне никогда не нравились. Один - законченный садист, другой - ему под стать. "Я с приятелем моим работали на дизеле..." - это про них. Но когда нанимают меня, никогда не сносят только верхушку. Бьют по всей пирамиде. Замах впечатляет. И всё же, честь поднести огонь к фитилю любезно предоставляют мне. Рванёт? Ужель всё так прогнило в нашем королевстве? Что подсказывает мне давно пылящийся на полке диплом историка? Рванёт. Когда у нас было иначе? Интересней другое - последует ли кто-нибудь за мной, когда я на некоторое время вернусь в этот прекрасный оазис, чем-то напоминающий стеклянную банку, или всем уже будет не до меня? Полагаю, наоборот, меня друг у друга из рук вырывать станут. Так что остаётся последний вопрос - не назовут ли потомки тех, кто выживет, всё, что последует за этим днём, великой трагедией? Возможно. Но, понимаете какая штука - когда мне платят, я всегда довожу работу до конца.