Кощеев Дмитрий Александрович : другие произведения.

Время экзаменов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    После глобальной катастрофы, изменившей даже физические законы нашей планеты, человечество ищет пути и способы контроля над новой реальностью.


ВРЕМЯ ЭКЗАМЕНОВ

ПРОЛОГ

   Пора экзаменов - зловещее время, странное и непонятное. Особенно в таком учреждении как Академия. Близится, близится беспощадная сессия, которая одна и только одна будет решать, кто выживет, то есть продержится, доползёт, дотянет до благословенных каникул, а кто, с треском провалив экзамены, вылетит вон, за серые стены.
   Странное, зыбкое это время. С треском захлопывают толстые тома преподаватели, отчитавшие последние лекции, злорадно потирающие руки (и блестящие лысины) в предвкушении предстоящей забавы. Скоро, скоро травля начнётся. Припомнят эти старые сухари и пропуски на занятия, и неотработанные лекции, и практику, и лабораторные, и курсовые. Что за времечко! Беготня, суета.
   - Ты Кроля не видал?
   - Не-а. А ты Белоуса?
   - Нет. Его, вообще, похоже, сегодня не будет.
   - Ну, повезло.
   - Ты на кафедру заходил?
   - Нет.
   - Зайди. Может там что-то скажут.
   И ты бежишь на поиски нужного тебе преподавателя, этого Плешивого Сухаря, Давнего Друга Бутылки, Древнего Анахронизма. Мечешься от кабинета к кабинету. Ищешь. Спрашиваешь. Интересуешься. Тебе отвечают: "Его нет. Не будет. Не знаю". Не выдержав, ты кричишь: "Да вообще кто-нибудь что-нибудь мне может сказать?!". Ехидный голос в ответ: "Раньше надо было учиться". И ты уходишь, чертыхаясь в сердцах.
   Что за время... Весёлое время. Сколько анекдотов, пословиц, легенд сложено про экзамены. Да и правду говорят, что сами экзамены один большой анекдот. Если не верите, приведу вам типичный пример из жизни простого студента.
  
  
   2754 год
   Место действия: город Х., Автономия, искажённая зона.
  

День первый 28.12.54 Среда

   Сергей Долин топал по коридору, стуком и скрипом сапог вызывая неудовольствие у тишины. Быстрее, быстрее. Времени совсем уже нет. Не успел оглянуться - семестр пролетел. Куда время ушло? Испарилось, ускользнуло, утекло как сквозь пальцы. А сколько осталось долгов! Вертись теперь как угорь на сковородке: ищи преподавателей, сдавай задолженности.
   С окончанием занятий здание Академии потихоньку пустело. Народ выметался из душных аудиторий и бродил теперь в основном по "жилым" корпусам, заучивая наизусть потрёпанные конспекты, листая учебники, заполняя бреши в своих знаниях, бубня, повторяя, твердя набившие оскомину истины, сутками мучительного заучивания отмаливая недели прогулов.
   В главный корпус забредали лишь те, кто не успел во время промелькнувшей как молния зачётной недели рассчитаться (или же договориться) с преподавателями. Ехидные преподы как всегда гоняли должников, давая непомерные задания (выучить от сель и досель), бракуя расчётки (луна не в той фазе), или же забивая по самую шляпку вопросами, типа: "почему противопоставление материи и сознания правомерно лишь в гносеологическом аспекте?" - на что любой средний студент мог ответить лишь пожав плечами: "Да хрен его знает".
   Должники, идя на сдачу к конкретному преподу, собирались маленькими группками (не много, не мало, а в самый раз), что было разумно - не так вроде бы страшно, да и более безопасно - мало ли что эти придурки лаборанты наколдуют в своих лабораториях. К тому же студенты тоже не паиньки - натворят на практических, кто по глупости, а кто сдуру, черт знает что, и потом это черт знает что шляется по необъятному зданию, пугая уборщиков и сторожей, хватая за некоторые места молоденьких ведьмочек с физиологического, строя рожи крутым и раздражая преподавателей. Создать такого полумонстра-полуприведение - верный способ попасть в черный список. Куратор, бог знает как, докопается, и вот ты первый из всех кандидат на вылет и теперь только держись.
   А вообще, здание Академии просто ломится от обилия загадочных мест, и если б стены смогли бы заговорить, неосторожные слушатели просто оглохли бы от множества вливающихся в их уши со всех сторон сплетен, секретов, легенд. Каждое место здесь помечено чем-то особенным. Каждый препод знает уйму полубасен полу былей, которыми и потчует нерадивых студентов, имевших неосторожность задержаться после занятий для сдачи задолженностей. Нет ничего сладостней для оратора, чем плененный (не имеющий путей к бегству) слушатель. Препод треплется, а бедняги студенты вынуждены скромно молчать, иногда сокрушенно кивать, а местами вставлять "меткие" замечания, вроде: да-да, конечно, я с вами согласен, да, правильно говорите... Эх, время экзаменов, что ты с нами творишь?..
   Сергей доковылял до конца коридора. Поворот направо. Еще раз направо. Лестничная площадка и теперь вниз. Второй этаж. Первый. Полуподвал. Теперь прямо. Налево. Налево. Вперед.
   Вообще-то здание Академии гораздо больше, чем можно предположить, глядя с фасада. Множество пристроек, переходов, а также подвальные помещения создают впечатление, что здание Академии заключило в себе все стили и направления архитектуры последнего тысячелетия. Можно свихнуться, если представить какую площадь оно занимает, сколько дырок или провалов во времени и пространстве в себе заключает.
   Вот кафедра Космографии (что бы это ни значило!). Сразу всплыли в памяти названия выполненных лабораторных: Животный Магнетизм, Наука Ауры, Толкование Снов, явление Астрального Света - слава богу, иль дьяволу, давно отработанные и зачтенные, благодаря старым замусоленным методичкам, и теперь о них можно перекрестившись забыть. Осталась одна общая раздутая тема: "Область человеческих чувств и способностей". Ну, Серёга, держись!
   Сергей протянул руку и дёрнул на себя скрипучую, из легкой фанеры дверь. Осторожно просунув в щель голову, оглядел лабораторию. Внутри никого. Скамьи по углам. В центре, мерцающий мертвенно бледным светом магический круг. На стенах таблицы гностических символов, натальные карты, плакаты по технике безопасности при вызове демонов и список правил оказания первой помощи одержимому бесами.
   - Гм-гм... Есть здесь кто-нибудь?
   В ответ тишина. Серёга вошел. Осторожно ступая, стараясь не наступить на каббалические символы, подкрался к двери в подсобку. Постучал, набрал в грудь побольше воздуха и дернул за ручку двери. Шаг вперед, теперь можно оглядеться по сторонам.
   Лаборант за столом нервно дернулся, оторвавшись от надкушенного бутерброда.
   - Извините, Петрухин сегодня будет?
   Лаборант, некрасиво передернув лицом, с натугой проглотил застрявший в горле кусок.
   - Должон быть. Наверно придёт...
   - А, извините.
   Пятясь, вывалился из подсобки.
   "Должен быть... Подождем. Беда с этим зачетом. Все люди как люди, получили на шару. Я болван не дождался". Посмотрев как остальные, ломая копья, безнадежно пытались сдать тему "Способности", Сергей вчера плюнул на всё и подался сдавать Ритуалы. Час бесполезного штурма преподавателя, окончательно испортивший всем настроение, его ретировка неизвестно куда, и, в завершение всего, приход с кафедры Космографии размахивающих подписанными зачетками товарищей, показали, что день оказался потерянным зря. В результате ни тут, ни там. Погнался за двумя зайцами и в итоге поймал пустоту. Теперь время (драгоценное время!), отпущенное на подготовку к экзамену, транжирится в поисках, в ожиданиях, в бесполезных волнениях.
   При мысли о предстоящем экзамене Серега поморщился - на его счету пятнадцать прогулов (более половины занятий) и все их, от первого и до последнего, как пить дать придется ему отрабатывать. А очкастая преподавательница Каббалы еще более неуловима, чем этот Петрухин. Да и что за предмет Каббала? Подумаешь Имена Власти. "Тайная Мудрость". Плюнуть и растереть. Три года штудируем, а толку все нет.
   Дверь приоткрылась. Долин обернулся, успев увидеть в проеме промелькнувшую рыжую шевелюру.
   - Эй, кто там? 3аходи.
   Дверь открылась пошире. В лабораторию бочком вошел паренек.
   - Петрухин будет, не знаешь?
   - Не знаю, говорят: должен быть.
   Паренек шмыгнул носом.
   - Кто говорит?
   - Лаборант.
   Сергей внимательно оглядывал забредшего студента. Надо же, собрат по несчастью. Не он один умудрился не добиться зачета.
   - Ты за зачетом?
   - Угу.
   Взглянув на часы, отметил, что уже почти двенадцать. И где же его величество шляется?
   - У вас когда будет экзамен?
   - По Каббале?
   Серега кивнул.
   - Уже был.
   - Сегодня?
   Рыжий утвердительно хмыкнул.
   - И как?
   Неопределенное пожатие плечами.
   - Да так себе. Выше тройки никто.
   - Двоек много?
   - Как всегда.
   Серега сокрушенно вздохнул.
   - А я допуск еще не получил.
   - А ты явись на экзамен. Без допуска. Ракуев ж явился. Скажи то, да сё. Если знаешь - пройдет.
   - Да я во сне уже эти диаграммы вижу.
   Рыжий ухмыльнулся, показав желтые зубы.
   - Знакомо.
   В лаборатории вновь повисла напряженная тишина. Долин раскачивался, перенося вес тела с пяток на носки и наоборот. Рыжий чересчур внимательно рассматривал плакаты по технике безопасности.
   В лабораторию, зыркнув глазами на них, медленно вплыл полупрозрачный призрак Агриппы, пересек помещение и застыл в центре круга. Рыжий, отвернувшись к стене скромно выругался. Агриппа повернулся к нему и погрозил суховатым, непропорционально длинным пальцем. Серега, настороженно следя за призраком, тихо, но отчетливо, буркнул:
   - Сидел бы в своем углу, а то догрозишься. Напридумывал всякой всячины, а нам теперь за тобой повторяй.
   Призрак сердито вспыхнул. Глаза его загорелись. Сергей, пятясь, открыл ногой дверь. Рыжий прыгнул к нему, и они оба вывалились в коридор. Дверь за ними закрылась. Сквозь щели сверху и снизу вырвался призрачный свет.
   - А что, - тяжело дыша поинтересовался Серега. - экзамен по Каббале наверно закончился?
   - Ой, дай отдышаться, - рыжий схватился за сердце и замотал головой. - Разве можно чтоб так. И куда глядят лаборанты! - он со злостью пнул дверь.
   - Это с четвертого курса вызывали в прошлом месяце духов. Всех растворили, а этот, зараза, остался.
   - А что ж такое?
   - А хрен его знает. Что теперь?
   Рыжий пожал плечами.
   - Не знаю. Я буду ждать в коридоре.
   - Да? А я, пожалуй, пойду.
   - Иди.
   - Ну ладно. Счастливо дождаться.
   - А ты куда?
   - Схожу на Каббалу.
   - Ну давай, - рыжий отвернулся, выражая полное равнодушие к дальнейшей судьбе Серёги.
   Долин поднялся на пятый этаж. Здесь было теплее, больше света и воздуха. Под дверями чего-то ждали студенты. Редко перебирался короткими перебежками от аудитории к аудитории какой-нибудь преподаватель.
   По пути Серега усиленно думал про то, как разительно нынешние времена отличаются от Времени Технического Развития. Разве мог тогда замороченный учебой студент послать к черту какого-нибудь апостола тогдашней науки? Причем прямо в лицо? Иди мол, друг Менделеев, в баню и прихвати с собою таблицы. Хотя с другой стороны, он и не мог получить в ответ в морду от того же, оскорбленного им, апостола. Следовательно, учиться тогда было куда безопаснее.
   Серёга вздохнул. Но не по этому поводу. Его острый глаз заприметил, что под дверями аудитории, где с утра принимался экзамен по Каббале, наблюдается затишье (связанное с полным отсутствием студентов), что являлось верным свидетельством того, что экзамен уже завершился. Видно очкастая уже убежала. Лови ее теперь, ищи ветра в поле.
   Долин пожал плечами. Куда теперь? Обратно на Космографию? Или заглянуть все же на кафедру?
   Пока он решал, дверь заветной аудитории приоткрылась, и оттуда быстрым текучим движением выскользнула она, собственной персоной, каббаличка. Серёга мельком отметил: на голове, плоская как блин, дурацкая шапочка; волосы аккуратно прилизаны; серый свитер и узкие, плотно обтягивающие отвислый зад, джинсы. В руках она судорожно сжимала затертый журнал с вложенной в него зачетной ведомостью. Резким, быстрым движением, звякнув ключами, заперла дверь, решительно развернулась и побежала.
   - Извините, - (чёрт возьми, забыл как её имя-отчество) крик Серёги вовремя подсёк её быстро переставляемые ноги. Она встала как вкопанная. Острый взгляд её серых глаз, спрятавшихся за толстыми линзами очков, напомнил ему блеск острия стрелы положенной на ложе взведённого арбалета, да к тому же подсунутого прямо под нос!
   - Извините, - пробормотал он, чувствуя себя глупо. - Можно сдать вам сейчас задолженность?
   - Какая группа?
   - Седьмая.
   Очкастая зыркнула глазами в журнал. Замелькали страницы. Её палец, с покрытым чёрным лаком ногтём, пробежался по строчкам.
   - Это кто? Ваша фамилия?
   - Долин.
   - Ах, Долин, - её глаза ярко вспыхнули. - У вас почти одни прогулы. Вы учили?
   Серёга совсем стушевался.
   - Да, конечно...
   Она вознамерилась что-то сказать, что-то такое, что ему наверняка бы не понравилось, но проглотила слюну (видно очень спешила) и отложила потеху на завтра.
   - Ладно, явитесь ко мне на экзамен. Я вас строже спрошу. По всем темам.
   - Ясно... Понятно... - он чуть не брякнул "спасибо", но каббаличка, резко развернувшись, уже убежала, лишь тихое эхо стука её каблуков ещё на миг задержалось.
   Долин хлопнул в ладоши. Есть. Экзамен он сдаст. Отрывки из Каббалы ещё долгое время по ночам ему будут сниться. Сегодняшний день зря не пропал. Вот если ещё и Петрухина сдать сегодня удастся... То тогда всё. Неделю гуляем.
   Возвращаться в полуподвал было вроде бы рановато, и Сергей решил прогуляться. И не просто так. А прогуляться по делу. Есть такой злобный предмет, называется "Психология". Ведёт его одна очень юркая дамочка. Анна Ивановна. Песневская её фамилия. Может слыхали? Нет? Ну не страшно. Она такая длинная, худая. Бойкая на язык. По крайней мере, рот у неё практически не закрывается. Носит очки. Волосы блекло русые, вьющиеся, до плеч. Либеральная. За стопроцентную посещаемость ставит зачёты автоматом. Перекличек не делает, записей посещаемости не ведёт. Утверждает, что в состоянии запомнить всех посещающих её лекции в лицо. В общем, Серёга ей верил - на её лекции мало кто ходит.
   Чтобы получить у неё зачёт нужно иметь при себе конспект с лекциями (такой уже есть). И ещё потребуется ответить на один-два нехитрых вопроса. Дело несложное. Вот только поймать Песневскую практически невозможно.
   Её "конура" располагалась в левом крыле. Там, где тусуется экономический факультет. Всякие там будущие менеджеры или как минимум премьер министры. Все подтянутые, серьёзные. В противных малиновых пиджаках и при галстуках. Тупорылые уроды. И довольно симпатичные девчонки. Вот только слишком уж гордые. Не подступиться. А так... в этой форме... очень даже неплохо выглядящие.
   В отличие от тупорылых уродов.
   Не любили эксплуатационники представителей других профессий представленных в Академии. Другие они. Какие-то неправильные. Или наоборот? Слишком правильные?
   Ведь нельзя же так. Ведь существует главный принцип учёбы.
   Хотя... Им же в ИЗ не работать.
   Сегодня в левом крыле царил какой-то бедлам. Клубы пыли, принятой поначалу Сергеем за туман, грохот каких-то железяк, шелест сыпучих материалов, покрытые мелом полы, на которых прихотливым узором виднелись множественные следы.
   Ремонт. Локальное стихийное бедствие. Непредсказуемое. Бессистемное. Его очаги вспыхивали то там, то тут по Академии. Здание латало себя. Внешне, вроде, само. Рабочие только успевали подтаскивать материалы: щебень, цемент, песок, воду, кирпичи, арматурины, гипсокартон, шпаклёвку и прочее. Рассыпали это всё на полу в помещении или коридоре, и делали ноги. А там уж начинался буран. Вихри проклятые всё поднимали, перекручивали, и размазывали по всем поверхностям, по каким только можно было что-либо размазать. Присматривали за этим беспределом обычно парочка операторов-магов. Но сейчас их что-то не видно. Запустили процесс - и смылись. В Академии всегда так - на грани шалопайства.
   А своими ручками ничего здесь не делается. Непродуктивно. Штукатурка отслаивается. Обои отходят целыми лоскутами. Краска шелушится и начинает походить на струпья страдающего кожными заболеваниями. Так что ремонт если выполняется, то исключительно посредством магвоздействия. Иначе никак. Искаженная зона, однако. Это здание малость... как бы это сказать... мутировало что ли? Если можно так выразиться о неживом материале. Как будет по грамотному? Структура не та? Или как там? Неважно.
   Здесь всё не так как у нормальных людей. Только тут завернув за угол можно оказаться в самом центре бурлящего водоворота из мела, воды и цемента. Вот такие дела. Уноси ноги. А то появится на стене по окончании работ цветное граффити из человеческих останков. Преувеличиваю, конечно. Но не то чтобы сильно.
   Сергей, угодив в строительный буран, моментально пропылился.
   - Чёрт!..
   Пыль, воспользовавшись подвернувшимся случаем, набилась и в рот.
   - Тьфу... Блин... Тьфу...
   Что за фигня. А где предупреждающие знаки? Где ограждения? Где те организационные и... какие там ещё?.. мероприятия, должные обезопасить случайного залётного? Нету? Быть такого не может. Иначе травматизм в Академии давно поднялся бы до космоса.
   И всё же как-то влип. Прошёл мимо вывесок, оцепления, мимо специально выставленной защиты. Ничего не заметил. Увидел - мало народу: хорошо, не будет очереди. На недвусмысленные признаки приближающегося ремонта не обратил внимание. Полно их сейчас в Академии, признаков этих. Ни на что не прореагировал. Никак не сообразил. И влип. С ходу. По самые гланды. Тьфу... Блин... Тьфу... Тот случай, когда плевок застывает на лету - ещё в воздухе превращаясь в бетонный комок.
   Сдай назад!
   Тьфу... Воздуху, воздуху!
   Долин ломанулся в обратном направлении. Но с налёту упёрся в незримую стену. Силовой барьер. Замуровали, демоны!
   Попал. Прошёл в тот краткий момент, когда маги-ремонтники ставят защитный барьер, призванный отсечь буйство строительных стихий от человечества, благоразумно старающегося держаться подальше от этого места. Выхода больше нет. По крайней мере, здесь.
   Вот так сдал Психологию. Весёлый предмет. Сергей ещё во время первых занятий подозревал, что с ним будет всё не настолько просто. Посещение лекций не обязательно... Я всех в лицо запоминаю... Мымра. Сразу нельзя было, что ли, зачёт поставить. Ну подставила она его. Ох, подставила.
   "И куда это я так летел? Торопился. И Песневскую успеть, и на Петрухина потом забежать. Будет теперь тебе и Психология, и Космография вкупе с Теорией Оккультных Сил, и Каббала..."
   Каббала... Стоп. Каббала!!!
   Эта ж, грымза (как её там, опять забыл имя-отчество), шла впереди. Маячила перед самым носом. Он её всё боялся обогнать - на глаза не хотелось попадаться. Где она? Там, в пылевом буране. Тоже спешила. Тоже закоулками шмыг, шмыг - и в самую гущу. Но назад не подалась. Почему? Выход знает! Выход там! Чуть дальше носа!
   Долин мужественно втянул голову в плечи и, стараясь дышать через ворот рубашки, прищурив глаза, понёсся вперёд. Выход есть! Он не может не быть!
   Серёгу обдало водой, хлестнуло песком, его левая рука вляпалась в нечто вязкое и холодное. Под ногами что-то лопалось - не иначе стекло. На зубах скрипело - трудно даже сказать что именно. Цемент? Песок? Гипс? Алебастр? Горечь во рту скопилась плотным вполне осязаемым комком. Глаза нещадно зудели. Воздуха в лёгких не хватало.
   Он помчался семимильными шагами. Прыг. Прыг. И выпрыгнул в чистоту и покой, прямо на Ларису Сергеевну (вспомнил, как звать-то!). Каббаличка взвизгнула, и попыталась уклониться от встречи с неопознанным, совершенно белым (с ног до головы) студентом.
   Студент тоже не жаждал столь тесного контакта с горячо любимым после всего пережитого преподавателем. Тем более что ему завтра сдавать этому самому... горячо любимому и уважаемому. По всем темам... И как можно строже...
   Но против физики не поспоришь. Инерция она есть инерция. Тем более если вылетаешь из строй-бурана весь по уши в... и ничего ровным счётом не видя. И от паники не соображая.
   Руками взмахнул, пытаясь остановиться. Верхняя часть тела вроде бы подчинилась. Но ноги команду "стоять" не восприняли, напрочь отказавшись произвести экстренное торможение. Они возжелали замедлить бег постепенно. Подобно планеру, зашедшему на посадку. Но Академия не взлётно-посадочная полоса. Поэтому если на кого-то налетаешь, то виноват не зазевавшийся. А летун. А если он ещё и чумазый...
   Долин грохнулся на пол и скользящим движением - ногами вперёд - подсёк Сергеевну...
   Каббаличка долго потирала ушибы, с ужасом поглядывая на свой заляпанный белой краскою свитер (отпечаток левой пятерни в аккурат на правой...гм...), отряхивая от мела джинсы и поправляя причёску, которой всё равно уже ничто не поможет.
   - Ты... Ты... Ты Долин.
   - Угу.
   Сергей весь внутренне сжался.
   - Ты... Ты меня преследуешь что ли?
   - Нет... Лариса Сергеевна...
   - Что-то ты бледный какой-то.
   Студент покраснел под толстым слоем мела.
   - Я не... бл... Пыли много... Ремонт...
   - Это отпадёт. Вне ИЗ это долго не держится.
   Каббаличка говорила смиренно. Видать не совсем оправилась от шока.
   - Ваш свитер...
   - Моя причёска обошлась мне дороже.
   Серёга сник, с тоской представляя предстоящий экзамен. Каббалу многие пересдавали месяцами. И что делать? Язык словно онемел и еле ворочался во рту, безмолвно поигрывая с различными словами. Вроде: простите меня; я больше не буду; или, на худой конец, сколько я вам должен?
   - Лариса Сергеевна, - Сергей с ужасом понял, что никак не может вспомнить её фамилию. Слава богу, правила приличия этого вроде бы не требовали. - Вы...
   - Да, да, да. Простите меня. Вы всегда так. Вначале несётесь сломя голову, а потом: простите меня.
   - Извините...
   - Каждый год, 28 декабря, постоянно. Это какое-то проклятье. Каждый год на меня кто-нибудь налетает и сбивает с ног. Каждый год. Вы...
   - Я?!..
   - Не вы. А вы... Много. Множественное число. Понимаете?
   - Да. Нет.
   - Это происходит регулярно. То один. То другой. То утром. То вечером. Но всегда в Академии. Но всегда двадцать восьмого. Это какой-то розыгрыш? Вы, студенты, так шутите? Чувство юмора. Шутка, длящаяся второе десятилетие. А? Но почему именно я?!
   Оправилась. Голос прорезался. И гонор проснулся.
   - Не знаю...
   - А кто знает?! С кем вы в сговоре? Кто вас науськивает?
   -...о чём вы.
   - Я о том, что ваш студенческий заговор...
   - Какой заговор?.. Ларис... Серг... Я из бурана вылетел. В стройку попал. Весь белый как это... А...
   - Долин. Хотите, я предскажу вам ваше ближайшее будущее?
   - Мне кажется, я его уже знаю, - пробормотал Серёга, с тоскою думая о предстоящем экзамене. Завтра можно даже не появляться. Прикончит. Морально убьет. Предварительно вытянув жилы и нацедив пяток другой литров крови. А пересдавать он будет очень и очень долго. В сессию не уложится. А это в свою очередь значит - прощай, стипендия.
   - Нет. Вы не знаете.
   Что-то это вежливое обращение нервировало его больше всего. Оно означает, что препод пришла в себя. Успокоилась. Вспомнила кто она и кто он. Оценила степень своей власти и его уязвимость. Не надо кричать. Не надо суетиться и волноваться. Это он должен беспокоиться. Это у него сейчас неприятности.
   Каббаличка подошла ближе. Почти что вплотную. И наклонившись, прошептала в самое ухо:
   - Корнелий Агриппа.
   Серёга не понял.
   - Что Корнелий?
   - Он ходит за вами.
   - Зачем?
   - Спросите у него. Он сейчас как раз за вами.
   И это его будущее?
   Она рассмеялась.
   - Да.
   Отступила на шаг, два. Развернулась и неторопливо пошла.
   Бред.
   И походка у неё не та. Дёрганная. Она случайно не больная? Или может ударилась?
   Не...
   Когда головой сильно приложишься, то только в кино на лице может расцвести блаженная улыбка идиота. В жизни когда у человека сотрясенье мозгов - он зеленеет, и его рвать тянет. Сергей знает. С ним разок такое бывало.
   Бред...
   Долин испытывал шок. Мало чего может вогнать в ступор студента Академии Авгурально-Магических Наук (в недалёком прошлом Института Комунально-Бытовой-Организационно-Технической Магии). Но такое... Кому скажи - не поверят. Только пальцем у виска покрутят: "Ты чё? Идиот? Фигню какую придумал. Много выпил? И чего курил? Планом не балуешься?".
   Да нет. Разве что пыли цементной надышался. Но от этого планку не срывает. Иначе все бы цементом ширялись.
   И всё-таки как-то странно она идёт. Не идёт - в полуметре от пола ногами перебирает. Искажение? Нечто вроде силового барьера, расстеленного по полу? Никогда раньше такого... Не видел...
   Он так и глядел ей вослед, ничего не понимая. И только спустя полминуты, после того как она растаяла в воздухе, до него дошло, что же с ним происходит. Это же, блин... Отражение.
   Временами в Академии можно встретить чьих-нибудь двойников. Шляются этакие типчики, ну один к одному похожие на оригиналы. Вот только поведение у них слегка неформальное. Внешность копируется. Голос. Повадки. А мозги нет. И их содержимое, соответственно, тоже не отражается. Потому и морозят двойники откровенную чушь. И ведут себя очень странно. Компрометируя оригиналы. Если отражаются преподы - ладно. А если отразится студент? Каково ему, представляете? Копия что-нибудь напортачит, а ему отдуваться.
   По счастью это явление редко увидишь в людных местах (да практически никогда). А происходит оно в основном в глухих и угрюмых углах. Наиболее часто - у пресловутой галереи портретов. И вообще это явление зачислено людьми толковыми и знающими в разряд мифологических. Дескать, не бывает такого в природе, и точка. А то, что оно иногда происходит, так это... того... закусывать надо. И не только после второй.
   Сергей огляделся. Куда это его занесло?
   Светлый и чистый коридор, который сознание зафиксировало в памяти после смены подверженных буйству ремонта декораций, преобразился в нечто погруженное в полумрак. Мрачное. И очень знакомое.
   О нет. Так и есть. Галерея.
   Со стен на него угрюмо смотрели бывшие ректоры и деканы Академии. Тяжелые, золочёные рамы. Старые полотна. Масляные краски. Живопись не то чтобы плохая... Просто... Ненароком забредший сюда студент всегда ощущал себя мышью попавший на выставку кошек. Поговаривали что они отчасти живые...
   Как его сюда занесло? Это ведь бог знает где от левого корпуса...
   Толком поразмыслить над этим ему не представилось возможности. Пока он оглядывался, "ремонтный" барьер зашуршал, поддаваясь под напором "строительных" сил, и на его окрашенной в цвета мела, песка и цементного раствора поверхности обозначился человеческий силуэт.
   Сергей долго засматриваться не стал. Ибо веяло от него чем-то потусторонним. Призрачным. Может это и его будущее, но встречаться с ним глаза в глаза что-то не очень хотелось.
  
   Он убежал. И правильно сделал.
   Нёсся быстрее ветра. Петлял коридорами. На ходу пытаясь струсить с себя мело-песочно-цементную ерунду, которая при выходе из искажения, судя по всему изменив структуру, начала отслаиваться с кожи, волос и одежды. Завернув за очередной поворот, налетел на Сергеевну.
   На этот раз на настоящую. Наверное...
   Удостоверяться в этом не стал. Отполз от поверженного тела на карачках, и с низкого старта...
   Не узнала.
   Хотя... Кто знает. Завтра - покажет.
  
   Он спустился в полуподвал. Ноги болели от долгой ходьбы. В животе играл целый оркестр, и его сводило голодными спазмами. Эх, тяжела жизнь студента!
   Рыжего под дверью уже не было. Сергей набрал в грудь побольше воздуха, мысленно произнёс вселяющую уверенность психологическую формулу-заклинание и, потянув на себя дверь, заглянул в лабораторию.
   Петрухин сидел за раскладным столом. В дальнем углу, на скамьях, расположились, уткнувшись в конспекты, трое студентов.
   - Можно? - поинтересовался Долин, проникая в аудиторию.
  
   Когда он вернулся в общагу, в комнате было темно. Ребята отсутствовали. Он перекусил макаронами, выпил чаю, попытался поучить Каббалу, быстро устал и лёг спать.
   Сон не шёл. Мысли упрямо вертелись вокруг событий сегодняшнего дня. Боже мой, как же ему сегодня не повезло: ухлопал на беготню целый день, но ничего так и не сдал. Каббала это не в счёт. Каббала это сущая ерунда.
   Сергей застонал, вспомнив свою попытку сдать тему Петрухину.
   Он штурмовал Петрухина четыре с лишним часа! Наседал, спорил, влезал в бутылку и вылезал обратно, выслушивал замечания, вносил исправления в тему, зализывал душевные раны, перелистывал конспект, подзаряжаясь новыми знаниями, и вновь лез на приступ. Все уже разошлись. За окном уже стало темнеть, но Сергей не сдавался.
   Петрухин от него сильно устал. Он сидел, похожий на японского Будду: внешне спокойный, непоколебимый, от всего отрешённый, улетевший в нирвану.
   Наконец студент замолчал - остановился, запнулся. Он чертовски устал - ему поднадоело бить в пустоту. И тут Петрухин ожил.
   - Слушая вас, - произнёс он, тоскливо оглядывая лабораторию - создаётся впечатление, что вы впервые открыли конспект, лишь придя ко мне на сдачу.
   Сергей попробовал возразить, но он едва успел открыть рот, когда Петрухин продолжил:
   - Вы все плохо учитесь. Я не имею в виду лично вас. Я имею в виду общую массу студентов. Вы ленивы, самонадеянны. Я не утверждаю, что вы при этом глупы. Это не так. Но учёбе вы отдаёте лишь малую толику своей сообразительности и свободного времени. Вы учитесь спустя рукава. Многие из вас не знают даже самых элементарных вещей.
   Серёга попробовал вступиться за единственно разумную часть человечества:
   - Ну, элементарные вещи мы знаем.
   Петрухин едва улыбнулся.
   - Вы думаете? Многие даже не знают, как зовут преподавателей, читающих им лекции. Вот меня, Серёжа, например, как зовут?
   Долин замешкался. Вопрос застал его буквально врасплох. На обложке конспекта было записано имя-отчество, но Сергей не помнил его.
   - Петрухин, - после чересчур длинной паузы произнёс он.
   Препод вновь ухмыльнулся - беззлобно, на губах его была грусть.
   - А по имени-отчеству?
   - Петрович, а вот по имени...
   Петрухин, продолжая улыбаться, сокрушённо покачал головой.
   - Долин, Долин, уж моё имя вы, по меньшей мере, обязаны знать.
   Сергей покраснел и пристыжено уставился в открытый конспект.
   - И почему вы не учитесь? - Петрухин тяжко вздохнул.
   Ещё более пристыженный этим вздохом, студент попробовал оправдаться:
   - Существует поверье, что если относиться к учёбе серьёзно - свихнёшься.
   - Это всё ерунда, - отмахнулся Петрухин.
   Сергей вспыхнул сильнее и ещё более горячо возразил:
   - Вовсе нет. Зарегистрированы подобные случаи. Выполнение курсовых и лабораторных работ требует повышенного напряжения внутренних сил. В Академии студенты постоянно подвергаются негативным воздействиям. Всё это давит на психику и если предохранитель сознания пробьётся...
   - Это всё чушь, - голос Петрухина звучал утомлённо, в нём свозили величайшая скорбь и отчаянье интеллектуала, вынужденного обсуждать непутёвый предмет. Тоном знатока он произнёс:
   - Лабораторные и курсовые разработаны в соответствии с практическими рекомендациями Столичного Института. Они прошли тыщу проверок. Никто при них с ума не сходил.
   Сергей возразил:
   - Это проверки. А речь идёт о практическом применении. Когда студенту в день приходится выполнять по несколько лаб, невольно чувствуешь, что крыша едет. К тому же там у них - это не здесь. Там зона искажена незначительно.
   - И всё-то вы знаете.
   - Что надо мы знаем.
   - Ой-ли?
   Сергей, внутренне содрогаясь от понимания собственной наглости и сознательно подавляя взвывший сигнальной сиреной инстинкт самосохранения, отчётливо разумея, что подобные вещи не рекомендуется высказывать преподавателю, пошёл ва-банк и выложил все свои соображения:
   - Искаженные зоны весьма непредсказуемы. Физика их неизвестна. Всё что мы имеем - это несколько наблюдений, замеров, теорий и практических рекомендаций, выработанных специалистами для обособленной местности, не всегда срабатывающие даже там и вызывающие массу сомнений. Мы изучаем то, что, возможно, никогда нам не пригодится, то, что не работает вне зон, и не всегда срабатывает внутри них. - Сергей чуть замешкался. Переведя дыхание, он завершил. - Всё это вызывает сомнения и притупляет у студентов стремление учиться. К чему напрягаться, когда и так и так выходит одинаковый результат?
   Петрухин рассеянно потёр подбородок. Его лицо, обычно полусонное, приобрело задумчивое выражение.
   - Отчасти в ваших словах есть некая правда. Всё, что мы знаем о физике зон, представляет собой сплошные теории, нередко скороспелые и не проверенные. Но мы ищем, экспериментируем. И вы часть этого великого эксперимента. Вам предстоит, освоив теорию, проверить её на практике, подтвердить, дополнить иль опровергнуть. Вы новое поколение экспериментаторов. На вас все надежды. Мы не смогли, но, может быть, вы приоткроете завесу тайны.
   "Да, - зло подумал Сергей. - а то как же. Двести лет до нас люди долбались. А мы вдруг возьмём и всё разгадаем. Да и кому это нужно? Например, чтобы внести изменения в учебную программу нужно не один год походить по инстанциям, доказывая, что ты не верблюд".
   Петрухин, угадав его мысли, сказал:
   - На вашем лице я вижу сомнение. Не сомневайтесь. Вы не один. Ведь именно стараниями многих людей в течение очень долгого времени собирается Знание.
   Сергей хмыкнул. Его всегда забавляла напыщенность таких фраз. Преисполненный мрачных предчувствий - кто он такой чтобы говорить это преподу? - он пробормотал:
   - Как бы это не оказалось собиранием мусора.
   Петрухин снисходительно улыбнулся. Сергей, поняв, что сказал уже слишком много, чтобы податься назад, подняв на него взгляд, в последний раз метнулся в атаку:
   - К чему мы изучаем каббалу, астрологию, оккультизм и алхимию? Ведь это же хлам. Человечество однажды уже отринуло эту так называемую "тайную мудрость".
   - Кто вам это сказал?
   Вопрос Петрухина прозвучал слишком резко, и Сергей невольно смутился.
   - Ну, так говорят. У нас, в общежитии.
   - Да? А я слышал другое. Это Простоквашин, Иван Сергеевич, забил вам голову своими рассказами о Проекте. Он, конечно, хороший историк - я ничего не говорю - но уж очень односторонний он человек. Материалист.
   - А разве это плохо?
   - Искажённые зоны существовали всегда. Бермудский треугольник, Тунгусская аномалия. Человеческая история имеет немало указаний на такие явления. Простоквашин этого не понимает! Он считает их пустыми проявлениями суеверия.
   Сергей упрямо полез в бутылку, отчётливо понимая, что за это Петрухин запросто, как еретика, может выставить его вон.
   - И всё же в его устах это звучит довольно логично.
   - Я плевал на логичность! - Петрухин взорвался, и студент на миг почувствовал приступ паники - не видать ему сегодня зачёта. - Мы не можем разбрасываться знаниями прошлых столетий. Даже если эти знания на 90% состоят из суеверий!
   Не выдержав взгляда препода, Сергей прикрыл глаза. Опустив голову, он уставился на изрисованную и исписанную маркерами и авторучками, поверхность стола. Он был не согласен с Петрухиным и почти на все сто был согласен с Иван Сергеевичем.
   - И всё же, - упрямо произнёс он. - Я считаю, мы должны более скептически относиться к таким "знаниям". Как говорится: "Доверяй, но проверяй".
   Петрухин шумно вздохнул, выражая сожаление по поводу Серёгиной ограниченности.
   - Где ваша зачётка? - неожиданно спросил он.
   Сергей дёрнулся. Сердце чаще забилось. "Неужели поставит?" - мысленно взвыл он, чувствуя, как в кровь под воздействием волнения хлынул адреналин.
   - Вот.
   Петрухин принял зачётку. Открыв её на нужной странице, он мрачно спросил:
   - А где ваши оценки?
   Студент рассеянно передёрнул плечами.
   - Их пока ещё нет.
   - И что же вы думаете? - Петрухин принялся перелистывать в обратном порядке зачетную книжку.
   Серёга неопределённо пожал плечами. Препод отложил зачётку и задал ему вопрос:
   - Вот вы мне отвечали про человека интеллектуального. Что входит в это понятие?
   Долин поник головой. А он-то уже губу раскатал. Так уж, поставит. Сейчас в мгновенье ока завалит и отправит домой.
   - Сюда входят: дедукция, анализ, память.
   - А поподробнее знаете?
   Сергей обречённо покачал головой.
   - Нет, не знаю.
   - Не знаете, значит.
   "Всё равно всё это чушь, - упрямо подумал Сергей. - Чушь на 90% состоящая из нелепиц. Нет смысла её знать. Она никогда не потребуется". Но в то же время, наиболее рассудительной и наименее эмоциональной частью своего сознания, он понимал, что знать это надо - хотя бы для того, чтобы сдать этот чёртов зачёт.
   Молчание затянулось и стало тягостным. Сергей был нем - он не знал, что тут можно добавить; его знания на данную тему равнялись нулю. Кое-какие ассоциативные воспоминания плавали где-то на границе его подсознания, но выловить их и составить из них хоть что-то пригодное для ответа не удавалось. Серёга понял, что эта его попытка сдать зачёт провалилась. Он вообще удивлялся, как это Петрухин позволил так себя задержать. Это так на него не похоже.
   - Вот что, Долин.
   Сергей поднял глаза. Петрухин сидел напряжённый. Выражение Будды, на его лице бесследно исчезло. Он держал в руках зачётку и старательно изучал его оценки за былые семестры.
   - Вроде бы вы и неплохо учились...
   - И не глупый вы парень...
   - И держитесь вы молодцом...
   Студент скромно молчал, напрягшись и ожидая: что же дальше?
   - Вот значит что, - на лице Петрухина проявилась усталость. Он захлопнул зачётку и взял её правой рукою. - Я вам предлагаю.
   Его рука быстро, но в то же время с какой-то ленцой, по дугообразной траектории метнулась от левого плеча вбок. Зачётка выпорхнула из раскрытой руки и, как странная птица, шурша страницами вылетела в форточку.
   Сергей вскочил о места. Поступок препода поверг его в шок.
   Петрухин невероятно утомлённым, от борьбы со студенческой глупостью, голосом, взглянув на часы, провозгласил:
   - Даю вам пять минут. Успеете принести зачётку - поставлю зачёт. Не успеете - через пять минут я ухожу.
   В Сергея вселился разнузданный бес. Отчаянье и надежда, перемежаясь друг с другом, придали ему силы. Он рванул с места в карьер, с небывалой резвостью распахнул дверь и понёсся по коридору. Поднялся на третий этаж, пролетел хитросплетениями архитектурного лабиринта, выскочил на улицу, обежал корпус и, ориентируясь по свету, льющемуся из полуутопленных в землю окошек, отыскал упавшую в покрытую изморозью лужу зачётку.
   Молнией метнулся назад. Вихрем пронёсся по коридорам. Разогнался, набрал скорость. Ритм шагов слился с ритмом биения сердца. Он промчался как метеор и расплющился, задохнувшись, о закрытую дверь лаборатории. Сергей забарабанил об неё кулаками.
   - Откройте, я же успел!
   В ответ тишина. Сергей привалился к двери. Дыхание было шумным и напоминало пыхтение паровоза. В висках билась кровь.
   Все же ушёл. Чёрт возьми, всё же ушёл!
   Он затаил дыхание и прислушался, пытаясь расслышать шум шагов зловредного препода. Тишина. И только стук сердца, да шумные вздохи из его собственных судорожно сокращавшихся лёгких.
   Помчаться вдогонку? Его теперь фиг найдёшь. Сергей со злости пнул ногой дверь. Дверь завибрировала. Эхо удара промчалось по коридорам. Он ещё раз прислушался и, подняв с пола выставленную преподом сумку, поплёлся домой.
  
   Закрыв глаза, Долин попытался перенести мысли в новое русло. Чёртов Петрухин. Так его наколоть!
   Серёга не знал, сколько он бегал, но был твёрдо уверен, что пробежка вокруг Академии потребовала менее пяти минут. Он уложился. Уложился в отведённое время. А Петрухин ушёл. И не дождался. Сволочь.
   Вдруг он резко сел. В голове мелькнула сумбурная мысль. Он включил свет и поторопился проверить догадку, и через миг, не выдержав, начал страшно ругаться:
   - Чёрт возьми! Чёрт возьми! Чёрт возьми!
   Каждой клеточкой своего естества он ощутил, как был смешон. И это его развеселило и в то же время дьявольски разозлило - перед тем, как выкинуть зачётку в окно, Петрухин поставил оценку и расписался.
  
   Сергей проснулся от оглушительного топота ног и достаточно громких, весёлых переговариваний. Он недовольно приоткрыл оба глаза. Явились таки. И где это их черти носили?
   - Эй, ужинать будешь?
   - Нет, спасибо, я ел.
   Он взглянул на часы. Боже мой - полдевятого. А ведь собирался учиться. Он встал и потянулся. Громко щёлкнули суставы локтей.
   Соседи по комнате - Игорь, Валера и Константин - весело возились со сковородой, соскребая с нее пригоревшую вермишель. На электрической плитке недовольно пыхтел начинающий закипать чайник.
   - Ну как, до пустился к экзамену? - поинтересовался Костя, терзая тупым ножом мятый батон.
   - К Каббале? Да, конечно.
   - Что сказала?
   - Чтобы завтра пришел. Она строже спросит.
   - Так она что, ничего тебя не спрашивала?
   - Не-а.
   - Ну тебе повезло, - Костик мотнул головой. - А я ей две темы неделю сдавал. Зловредная баба.
   - Ну так что, завтра идём вместе сдавать?
   Сергей почесал за ухом. Проклятая цементная пыль. Вроде бы всё отряхнул. Но зудит.
   - Да, конечно.
   Помыться бы... Но с горячей водой перебои. Сегодня перебиваются их и двенадцатое общежития.
   Надо учить. Сергей поднял с пола конспект. Противный предмет. От него в сон так и клонит. Открыв тетрадь на том месте, на котором заснул, начал читать: "...Их магический образ - ментальная картина, на которой каббалист сосредотачивается во время медитации, - бородатый старик в профиль..."
   Какой бред. Он читал, и, в то же время, умудрялся не понимать, что читает. Разум, всё ещё находящийся под остаточным воздействием сна, отказывался вникать в абстрактные определения. К тому же ребята, нахлебавшись чаю, сдвинули вместе две кровати и извлекли из тумбочки колоду игральных карт. Их возня, азартные крики и то и дело возникающие жаркие споры не давали сосредоточиться.
   Сергей понял, что в таких условиях учить невозможно. Он сел за стол, вырвал из блокнота листок и мелко-мелко принялся писать шпоры, бессовестно передувая из конспекта откровенную ерунду, которую в обычных условиях вполне в состоянии был бы запомнить и так. Однако ребята столь шумно играли, их смех и истошные вопли столь сильно сотрясали стены и пол, что он, в конце концов, не выдержал и смирился с судьбой. Он захлопнул конспект и поднялся из-за стола.
   - Эй вы, сдавайте и на меня!
  

День второй 29.12.54 Четверг

   Голова раскалывалась от тупой ноющей боли. Создавалось такое впечатление, будто кто-то железными пальцами, несильно, но настойчиво, сжимал голову, царапая мозг стальными ногтями. В самое темечко вонзались десятки острых иголок. В ушах стоял лёгкий гул. Подташнивало и Сергей, вдыхая полной грудью холодный, чадный, городской воздух, некоторое время с трудом сдерживал позывы на рвоту.
   Было уже полдесятого. Он опоздал на начало экзамена, но это его не пугало - всё равно в его намеренья не входило сдавать в первых рядах. Отчего шёл медленно, старательно прислушиваясь к ощущениям своего организма. Что-то в районе желудка протестовало и в своём протесте пыталось подпрыгнуть выше, к самой гортани. Потому Долин не торопился - он старался это самое что-то не взбалтывать. Его мысли настойчиво возвращались к вчерашнему.
   Что же вчера приключилось? Из-за чего он сегодня с таким трудом встал? Если б не соседи по комнате, настойчиво теребящие его за плечо - эй, у тебя сегодня похоже экзамен - он бы точно до часу б не встал.
   Сергей мысленно проанализировал все события вчерашнего вечера.
   В 17.00. он явился в общагу, пообедал-поужинал и сел учить Каббалу - верное улёгся, потому что почти тут же заснул. Около девяти явились ребята. Они как заправские террористы растревожили его сладкий сон, а заодно и подорвали учебный процесс, заманив его играть в карты. Насколько он помнил, он, на пару с Валерой, вовсю проигрался. А играли они на желания...
   Воспоминания горной лавиной внезапно обрушились на его истерзанный мозг. Чёрт возьми! Такое невозможно забыть.
   Игорь и Костик пожелали, чтобы Серёга с Валерой, нарядившись Супергероем и Чёрным Призраком, пробежались по третьему и второму этажам общежития, вламываясь во все комнаты без исключения.
   Жеребьёвка определила: героем станет Валера, призраком будет Сергей.
   Наряд Супергероя оказался очень прост - у ребят просто не хватило воображения и Супергерой остался в обычной одежде. Сергея же нарядили в длинный плащ синего цвета - чёрного к сожалению не нашли - на голову водрузили чёрную вязаную шапочку, на шею повязали белый, местами затёртый до блеска, также вязаный, шарф.
   И побежали... Первая дверь оказалась закрыта, за ней царила тишина, на стук и громкие крики Супергероя никто не отозвался. Во второй комнате все уже спали, а потому гостей не ждали и им вовсе были не рады. В общем, их послали, куда подальше, благим русским матом. Серёга с Валерой поспешили ретироваться. Зато в третьей комнате им повезло. Ещё в коридоре было видно, что, несмотря на двенадцатый час, в ней горит свет, за дверью были слышны девичий смех, звон бокалов и беззаботное, едва различимое треньканье шестиструнной гитары. Похоже, кое-кто уже начал праздновать Новый год.
   Сергей с Валерой дружно ломанулись в незапертую дверь.
   - Я Чёрный Призрак!
   - Я Супергерой!
   Их взорам предстало застолье. Шесть человек - две розощёкие, слегка подвыпившие девушки и четыре пацана, из которых как минимум трое уже дошли до кондиции - сидели впритирку друг к другу вокруг небольшого треугольного столика.
   Все шестеро мгновенно повернулись к пришельцам. Девки заржали. Один из пацанов жутко обрадовался.
   - О! - произнёс он. - Надо дать выпить Супергерою!
   Хозяева комнаты были столь общительны и любезны, что Герой с Призраком смогли вырваться из их цепких объятий, лишь пропустив по сто грамм.
   Пропустив стаканчик, Сергей ощутил жар в пустом желудке и, стянув со стола хозяев полбатона, разделил его с Супергероем.
   Дальше всё пошло как по маслу. В тёмных комнатах их уже не посылали, в освещённых либо с шутками провожали, либо затаскивали в свою небольшую компанию, откупом от которой были стакан вина или водки, или же жуткого на вид и на вкус самогона. В общем, на второй этаж их не хватило. Пробежавшись по третьему, заглянув в двадцать четыре или около этого комнаты, они набрались до такой степени, что Сергей, заваливаясь в очередное помещение, кричал:
   - Я Супер Плащ!
   А Валера, влетая следом, вопил:
   - А я Синий Герой!..
   При воспоминании об этом Серёга болезненно поморщился. Конечно же, он не помнил, как дополз до кровати. Возможно, им с Валерой помогли добраться до "хаты" Игорь и Костик, неотрывно следовавшие за ними, следящие и насмехающиеся, но не принимающие участие в возлияниях. А теперь так жутко болит голова. Господи, а ведь впереди ещё Новый год!
   С этими нездоровыми мыслями Сергей доковылял до Академии. Слава богу, экзамен принимался в главном корпусе: не надо плутать длинными извилистыми переходами; перебираться с этажа на этаж, минуя всевозможные провалы, дыры в реальности, запрещающие таблички и плакаты, предупреждающие об опасности, вывешенные в связи с вечным ремонтом, начавшемся, по слухам, ещё в прошлом столетии. Однажды Сергей был свидетелем, как неизвестно каким ветром занесённый в Академию дед спрашивал у какого-то преподавателя как ему найти деканат Идеологично-Религиозно-Начально-Подготовительного (о какое название!) факультета. Ему посоветовали пройти прямо до третьей развилки, повернуть направо, спуститься вниз на пару пролётов, оттуда, ориентируясь от окна, повернуть влево, выбрать из трёх расходящихся коридоров коридор умощённый красным паркетом, идти до первой развилки, повернуть направо, подняться наверх, вновь направо, ни в коем случае не приближаться к лифту, миновать галерею портретов, спуститься вниз, пройти налево, подняться наверх и там, в общем, спросить, как дальше идти. Глядя на эту сцену, Сергей был уверен, что видит этого деда в последний раз в этой жизни. Да что там дед - когда их, первокурсников, в первый раз привели к их деканату, он сам лишь с третьей попытки и не без посторонней помощи нашёл благословенный выход. Это не Академия - это какие-то трущобы, лабиринт, без Минотавра и ариадниной нити. Библиотеку Сергей и его одногруппники смогли найти лишь через неделю усиленных поисков, а столовую он вообще нашел лишь на второй год учебы - до этого он лишь знал, что она существует, но не подозревал насколько глубоко под землёй. Постепенно Сергей привык к этим лабиринтам. Оказывается, для облегчения ориентации существует целая система. Учебные корпуса различаются по цветам радуги, а первая цифра номера аудитории обозначает этаж, и не удивляйтесь, увидев отрицательные номера!
   В общем, ему сегодня сравнительно повезло: при таком самочувствии его не прикалывало погрузиться в хитросплетения магико-архитектурных лабиринтов - когда башка не соображает немудрено и заблудиться.
   Экзамен, слава богу, ещё не закончился. Под дверью стояло ещё много "бойцов". Поздоровавшись со всеми, Серёга поинтересовался, кто последний в этой толпе отправится блистать знаниями и был неприятно удивлён, узнав, что очередь, оказывается, выстаивается в обратном порядке. То есть тот, кто последним пришёл - первым заходит, и он, как только что подошедший, автоматически попадает в главу очереди. Его схватили за плечи и подтолкнули поближе к двери.
   - Сейчас, как только кто-нибудь выйдет, ты сразу войдёшь.
   - Ага, щас. Разбежался. Я хотел ещё повторить.
   - Не успеешь. Да и что это тебе даст? Перед смертью всё равно не надышишься. Иди.
   - Не пойду!
   - Не упрямься.
   - А вы чего не идёте?
   - Чем позже идёшь, тем больше шансов, что сдашь. Она устанет и будет меньше трепать по практике.
   - Ага, я так тоже хочу.
   - Поздно. Места уж забиты. Иди.
   - Не пойду. Я толком не подготовился.
   - Ладно, дайте ему шпоры. Только смотри, чтоб вернул.
   Сергею мгновенно накидали стопку различных бумажек. Рассеянно их рассматривая, он рассовал шпаргалки по различным карманам. Кто-то дружески хлопнул его по плечу.
   - Ну, в путь.
   - В какой путь?! Ещё никто не вышел.
   - Ты не волнуйся, туда давно никто не заходил.
   - Ну и что, я подожду.
   - Ты не волнуйся. Иди.
   Долина вновь обхватили за плечи. Кто-то услужливо приоткрыл дверь, и его втолкнули в аудиторию. Дверь затворилась. У, сволочи, прекрасно усвоили тему "Жертвоприношения".
   Каббаличка, сидя за письменным столом, обратила взгляд в его сторону. Поправив очки, она холодным тоном произнесла:
   - Будьте так добры, позовите сюда ещё одного.
   Сергей медленно обернулся и раскрыл дверь.
   - Эй вы, - мстительно произнёс он, выглядывая в коридор. - Ещё один сюда, на ковёр.
   После этого, оставив дверь открытой, приблизился к преподавательскому столу. За его спиной послышался лёгкий шум - шарканье ног и чье-то пыхтение - и вот ещё одну жертву втолкнули в пасть молоху науки. Вновь хлопнула закрывшаяся дверь.
   - Зачётку, - потребовала каббаличка.
   Сергей дрожащей рукой извлёк из сумки требуемое.
   - Сумку на подоконник. И тяните билет. Какой номер?
   - Двадцать третий.
  
   Когда он вышел из аудитории, с опустошённым сознанием, четвёркой в зачётке и явно выраженными симптомами нервного истощения, на его лице цвела глупая улыбка человека, негаданно получившего больше, чем ожидал, несмотря на все свои старания провалить дело. От счастья у него был такой вид, будто его вот-вот хватит удар. Мысли, в последнее время вертящиеся только вокруг Каббалы, окончательно спутались. Мозг отключился. В глазах застыло бессмысленное выражение, а рот грозил растянуться до ушей и так и остаться навсегда в таком положении.
   Долго бы он ещё пребывал в состоянии эйфории, если бы не шумо-вопросительная терапия, в обязательном порядке применявшаяся товарищами-по-экзамену ко всем Счастливо Сдавшим или Попытавшимся Сдать Экзамен.
   - Сдал? Не сдал?
   - Сколько поставила?
   - А какой номер билета и какие вопросы?
   - Задача была?
   - А дополнительно по каким темам гоняла?
   Сергей, точно очнувшись от сна, терпеливо на все вопросы ответил.
   Его карманы очистили от шпор, отобрали конспект, на время позаимствовали карандаш и с полдесятка чистых листов. Взамен всего одолженного его одарили одной единственной, но довольно приятной после всего пережитого новостью: экзамен по Теории Оккультных Сил отменён. Если не веришь, сходи к деканату и полюбуйся на наконец-то вывешенное расписание экзаменов. А если и после этого не уверуешь, то зайди в деканат и задай свой дурацкий вопрос - правда иль нет? - заму декана.
   Сергей так и сделал. Вернее в том смысле, что сходил к деканату и посмотрел на расписание. К заму же он обратиться, увы, не осмелился. Тем более, что тот находился вне стен деканата и был крайне занят. Расставив, для устойчивости, пошире ноги, вытянув вперёд правую руку, поминутно заглядывая в техническое руководство, зам декана, нудным, звенящим от внутреннего перенапряжения голосом, читал изгоняющее заклинание, пытаясь развеять в пространстве призрака Корнелия Агриппы. Агриппа же стоял нерушимо. Его фигуру окутывало едва заметное невооружённым глазом сияние. Он сосредоточенно и не обращая на зама абсолютно никакого внимания, ковырялся в зубах невероятно длинным и тонким указательным пальцем.
   Зам выглядел напряженным. Его голос звенел всё пронзительнее, имена власти в его устах звучали всё весомее и сокрушительнее. Казалось Вселенная, потревоженная его словами, вступила в резонанс и её силы, не подверженные никакому измерению и описанию, пришли в движение, невидимыми потоками, подобно сквозняку, прошлись по коридорам, сотрясли, местами осыпав штукатурку, стены и потолок, заставили дребезжать стёкла в рамах и раскололи, смахнув с подоконника, пару цветочных горшков.
   Сергей, толком не успев ознакомиться с расписанием, почёл за благо ретироваться - там, где начинается битва гигантов, простым смертным нечего околачиваться. Проскользнув мимо Агриппы, Сергей мотанул вниз, в подземелье к Петрухину.
   Спустившись на пару пролётов, он услышал как наверху бухнула осыпавшись штукатурка, кто-то по девичьи взвизгнул, заклинание зама оборвалось на самой пронзительной ноте и на смену вычурным звуковым комбинациям пришёл благой русский мат. Зам, ругаясь по чёрному, в промежутке между нецензурными выражениями проревел:
   - Кто выдрал страницу из руководства?!
   Сергей, усмехнувшись, передёрнул плечами, представив каково ему б было не сообрази он своевременно оттуда убраться. Всё-таки им придётся вызывать профессионального экзорциста.
   Долин задумчиво потёр подбородок, отметив про себя, что пора бы побриться.
   М-да, чему они тут могут научиться, когда само начальство не может справиться с каким-то, сотворённым студентами, призраком?
   А собственно, почему оно с ним должно справляться? На то оно и начальство. Правду ведь говорят: кто может - делает, кто не может делать - учит. А кто не может ни делать, ни учить тот... руководит. И не важно, что по окончании учёбы большинство студентов ни хрена не знает, а те, кто хоть что-то знают - ни хрена не умеют. Современное общество так построено, что каждый в нём найдёт своё место. Кто желает учительствовать - будет учить, кто умеет работать - будет пахать по специальности. А кто не приткнётся ни там, ни тут, станет, если конечно повезёт, руководителем. Мелким, никчёмным, но, тем не менее, рукой-водителем. А тем более специальность-то у них какая - просто прелесть, а не специальность. Маги везде ведь нужны: будь то высокотехнологическое предприятие или же сельское хозяйство. И дело не в том, что на этих самых предприятиях без них овощи хуже будут расти. Просто в последнее время это дело престижа - иметь в своём штате человека с дипломом. Ну, а то, что они ничего не знают и не умеют - не страшно. Притрутся. Пройдут стажировку - и приспособятся.
   Сергей отправился на поиски Дятла. Дятел отсутствовал и никто не мог сказать будет ли он вообще. Так как бегать сдавать другие предметы у Серёги не имелось никакого желания, то он подался обратно в общагу.
  

День третий 30.12.54 Пятница

   Этот день Сергей угробил на поиски Дятла.
   Дятел летал себе на волне. Упёрся окаянный, отчаянно не желая ни у кого принимать лабораторные. А нет сданных лабораторных - нет допуска к экзамену по "Ритуальной Магии". Так что крутись, вертись, скачи, а допуск добудь. Из всех девяти предметов единственное, что не доставляло хлопот - это Нумерология. Аккуратные строчки цифр и букв, по крайней мере, уже неделю не беспокоили Серёгу - расчётки сданы, допуск есть, дело за малым - надо всего лишь сдать экзамен.
   Придя в Академию в 10 часов, Долин бойко пробежался по этажам, сунул нос во все места, где, по его мнению, можно было найти Дятла. Но полчаса беготни из корпуса в корпус, с этажа на этаж, из лаборатории в лабораторию и из аудитории в аудиторию не принесли желаемого результата. Правду говорят, что дятел - птица вольная, без особых привязанностей, к тому же по слухам их "дятел" подрабатывал на стороне в научно-исследовательском центре, занимающимся вопросами технического колдовства второй половины двадцатого века, и даже, опять же по слухам (шёпотом и только в сторонке), раскопал и смонтировал части дивной машины под названием Э-Вы-Эм. Понятно, что у такого занятого человека времени нет и в помине, чтобы заниматься какими-то лабораторками каких-то студентов. И в то же время, как человек аккуратный (хоть и посредственно знающий свой предмет), он требовал безукоризненных знаний от своих учеников. Казалось бы, нет времени - прими лабы, поставь зачёты и успокойся, будешь свободен как ветер... Ан, нет. Дело принципа. А нам хоть расколи башку об этот принцип...
   За Дятла нужно было браться серьёзно. Серёга это хорошо понимал и в то же время единый и несокрушимый закон Академии гласил: нельзя браться за учёбу серьёзно. Будешь серьёзен - свихнёшься. Да и вообще, как практика показала, по большей части кто не учит - тот и сдаёт. Наверно потому, что не учится большинство... Да и верно всё таки говорят, что экзамен - это, прежде всего, лотерея. Как повезёт. А удача магу нужна ох какая!.. Так не лучше ли испытать её смолоду? Пока работа твоя не очень опасна?
   Не найдя Дятла и не желая тратить своё время понапрасну в томительном ожидании, Сергей вознамерился ознакомиться с расписанием экзаменов. Для этого он поднялся повыше и направился к деканату.
   У деканата его ждало новое, разочарование. Проход к нему оказался преграждён алой ленточкой и предупреждающим знаком "Приближаться ближе опасно!". Сергей перелез через ленточку. Под ногами захрустела осыпавшаяся штукатурка. С жутким хрустом доковыляв до конца коридора, он оглядел место вчерашнего побоища.
   Заклинание зама вызвало довольно буйные силы. Штукатурка со стен была содрана и измолота в пыль. Дверь деканата покосилась и треснула, заклинив проём, щит, на котором вывешиваются объявления и расписания, грохнулся на пол и превратился в груду изломанных досок. "Е. б. т. м, - подумал Сергей. - Кто ж так работает. А потом ещё удивляются, что мы ни хрена не умеем".
   Долин подошёл к поверженному щиту и, поддев ногой, перевернул пару выбитых досок. Расписания не было. Видно отправили на реставрацию.
   - Кхе, кхе... - за спиной раздался отвратительный звук.
   Студент нервно вздрогнул и обернулся.
   Перед ним искажаемый лёгким маревом, сглаживающим очертания и подчёркивающим ирреальность происходящего, в метре от пола парил бесплотный Корнелий Агриппа. Его тощее тело, облачённое в полупрозрачную мантию, длинные руки и жёлтые, будто нарисованные водостойкой краской глаза наводили на мысль, что он был создан студентами мистиками, любителями жутких приколов, в насмешку над Дроботом - преподавателем Ритуалов, который обожествлял этого древнего мага. И действительно, выражение лица призрака мало походило на изображаемое в учебниках. На лице Агриппы застыло не кроткое блаженное выражение высокоучёного идиота, а кровожадная ухмылка маньяка-убийцы, только что проглотившего Красную Шапочку, угостившего яблоком Белоснежку и разрушившего домики трёх поросят.
   Серёга побледнел и чуть-чуть улыбнулся. Он понял иронию и мысленно произнёс "браво" создателям призрака.
   Агриппа поднял правую руку и ткнул в его направлении указательным пальцем. Его губы зашевелились и хотя слов, произносимых им, не было слышно, Сергей всё ж уловил смысл всего сказанного. Если б намного позже, его спросили об этом, он повторил бы слова призрака именно так:
   - Я помню тебя!.. Ты, сорванец!.. Строишь рожи, кривляешься, думаешь всё это так!.. Где тебе, сорванец, недоучка!.. Не умнее меня!.. Я тебе покажу!.. Будешь помнить... Не видать тебе шары. Прочь удача!.. Везенье покинет тебя!..
   Сергей вздрогнул. Ему приходилось слышать о подобных вещах. Проклятье призрака! Ёму только этого не хватало для полного счастья.
   Призрак продолжал шевелить губами. Проклятья и враждебная аура терроризировали подсознание. Долин не выдержал и рванулся вперёд, пронёсся сквозь марево, на мгновенье разметав в клочья непутёвое изображение Агриппы, сорвал алую ленточку и бросился по лестнице вниз.
   Агриппа свесился через перила и закричал:
   - Беги, беги. Беги прочь из института!.. Недоучка!.. Сессию эту тебе не сдать!..
  
   Проклятье призрака в достаточной степени серьёзная вещь, в особенности, если ты учишься в Магической Академии и магия - твоя будущая специальность. Некоторое время оно тяготило сознание, но Сергей сразу же о нём позабыл, едва ему удалось выследить Дятла.
   Дятел находился в Ритуальной лаборатории. Народу там было невпроворот, а ближе к эпицентру взрыва всеобщего интереса оказывалось невозможно даже нормально стоять - беспокойная масса студентов двигалась, дышала, шуршала конспектами и зачётками. Большинство щемилось поближе к преподавателю. Кое-кто, со счастливим выражением лица прижав к груди зачётную книжку, пробирался в направлении выхода. А кое-кого, неудачно попытавшегося сдать лабы или зачёт, оттесняли "на окраину" наконец-то дождавшиеся своей очереди.
   За два часа этого беспокойного штурма Сергей сумел всего один раз пробиться к Всеволод Вячеславовичу Дятлу. Первую лабораторную "Влияние жертвоприношений на вызов духа" препод принимать категорически отказался, ссылаясь на невозможность проверки в этих условиях Серёгиных данных и приказал подойти с ней попозже. Вторую же, "Исследование защитных свойств магического круга", он профессионально забраковал, задав студенту один единственный вопрос: какого цвета мелком следует изображать треугольник (?) вписанный в двойной (?) круг? На нелепые ответы Серёги Дятел разволновался и заявил, что кое-кто по данному предмету ничего ровным счётом не знает, иначе бы сообразил, что вопрос заданный ему поставлен неправильно, так что пусть кое-кто идёт учить, и чтоб без конкретных знаний к нему больше не заявлялся.
   Отчаявшись, в расстроенных чувствах Сергей покинул лабораторию. Время было двадцать минут третьего. Почему-то он вспомнил Агриппу. Накаркал, чёртов призрак.
  

День четвёртый 31.12.54 Суббота

   Последний день 2754-го года. Даже если бы этот день не выпадал на субботу, всё равно можно было бы предсказать, что учёбы сегодня не будет. Какая учёба, когда на носу большая попойка? Студенты рыщут по городу, добывая спиртное и готовя закуску, подбивают клинья к девицам, договариваются о свиданиях, собирают компании, приводят в божеский вид общежитие: забрасывая грязный пол конфетти и развешивая по окнам еловые ветви, украшенные цветной бумагой и пробками от бутылок.
   Академия опустела, погрузилась в полумрак и тишину. Счастливого Нового года. Приходите сюда с понедельника.
  

День пятый 1.01.55 Воскресенье

   Похмелье - страшное дело. Сергей осознал это с повышенной ясностью, когда проснулся как стёклышко... остекленевший. Осторожно приподняв голову с подушки и разлепив оба глаза, огляделся, не вполне понимая, где это он.
   Комната показалась ему незнакомой. По стенам висели ковры, портреты артистов и любительские фотоснимки. На окне красовались аккуратные занавески. Справа от него стоял крытый белой скатертью, заставленный бутылками и грязной посудой обеденный стол. В общаге - тишина. Ночная попойка закончилась. С Бахусом заключено перемирие, и большая часть бойцов полегла: кто в постель, кто под стол. Наступил тихий час - непродолжительное, краткое время затишья, после которого всё повторится по новой.
   Сергей откинулся на подушку и осторожно пощупал виски. Создавалось впечатление, будто голова его распалась на сотни кусков, и её кое-как кто-то склеил, используя вместо клейкой массы утончённую боль. Серёга сосредоточился на этой боли, пытаясь изгнать её прочь, но добился только того, что она из утончённой превратилась в адское, садистски настроенное существо, засевшее в глубине мозга и терзающее его тоненькими, многочисленными коготками.
   Долин закрыл глаза и с трудом подавил готовый сорваться с его губ тяжкий стон - любой звук отдавался сейчас в его черепушке подобно геологическому молоточку: треньк и твоя голова на куски.
   Он попытался отвлечься. Ему захотелось вернуться назад - в то время, когда ему было весьма хорошо. Казалось, знай он заранее о своём пробуждении - не стал бы так пить. Хотя где там! Сергей едва ухмыльнулся. В такой компании и не пить?
   Костик, Игорь, Валера, чёрт их бы побрал, новогоднюю пьянку начали скромно: две бутылки вина, кило колбасы, кусок сыра, батон и с полдесятка лимонов.
   Поначалу вино шло как компот. Сергей усиленно его заедал, набивая пустой желудок колбасой и лимонами, и утрамбовывая всё это сверху батоном. Через полчаса его повело. Костика вроде бы тоже. Серёга почувствовал, что значительно поглупел. Движения он стал совершать с особенной осторожностью, свойственной подвыпившим людям. Не умечи пить, он, как правило, не увлекался, ограничиваясь малыми дозами, но вино оказалось очень коварным.
   Когда бутылки опустели, ребята засуетились.
   - Пора. Пора. Пора, - загомонили они, рыская по комнате и натягивая на себя тёплые вещи. - Давай собирайся. Пора в гости, на вечеринку.
   Сергей попробовал отказаться, но его мгновенно скрутили, обозвали закомплексованым, призвали мужаться (ведь выпить сегодня придётся немало), расписали прекрасные перспективы поесть на халяву, да к тому же не где-нибудь, а в женской общаге.
   Через полчаса они были на месте. В общежитии топили не жалеючи дров. Было жарко как в тропиках. На улице же стоял лютый холод, дул сильный ветер, над головой висели плотные тучи, хотя не просыпалось ни снежинки обещанного синоптиками снега.
   Вечеринка, насколько помнил Сергей, в общем, вышла на славу. Хотя девчонок на ней почему-то оказалось немного. Но и тех что были вполне хватило, чтобы, поднимая тосты поочерёдно за каждую, присутствующие набрались до полускотского состояния.
   Настоящий пик веселья наступил тогда, когда пробили куранты, и под звон бокалов была открыта после долгого взбалтывания последняя бутылка шампанского. Пена облила всё: потолок, обои, присутствующих. Завизжали девчонки. Оскорблёно заискрил и задымился, приняв в себя изрядную дозу спиртного, старенький телевизор. Загорелась проводка. И, под конец, вспыхнула драка между двумя, разных весовых категорий, оболтусами.
   Все очаги возгорания быстро погасили и ещё два часа, под неприличные анекдоты, частушки и песни, продолжалось варварское уничтожение закусок и алкоголя.
   Сергей понял, что хватит тогда, когда с новыми "боеприпасами" - двумя трёхлитровыми банками пива - в тапочках и в банном халате пришёл Митя с тремя изрядно уже окосевшими кралями; когда Витек, подцепив с тарелки кильку, доверительно сообщил ей, что он на самом деле неравнодушен к сардинам; когда Костик и Игорь, пристав к какой-то глупо улыбающейся девице, громко, в один голос, принялись уговаривать её станцевать им стриптиз.
   Однако пьянка утихла не сразу. Первоначально из неё выбыли, упившись до потери сознания, чуть более трети участников. Ещё одна треть испарилась в неизвестном направлении - может быть уединившись с девицами, а может быть, что скорее всего, разбежавшись по туалетам с явным намереньем запугать унитазы.
   Конец пьянки обозначил Валера, ранее заявлявший, что он невосприимчив к алкоголю. Ему стало плохо, и его потащили в больницу. Для начала его по ошибке затащили в родильное отделение, а потом, под конец, подрались с возмущёнными санитарами. Валеру устроили в маленькой с белыми стенами комнате на скрипучей, жуткого вида кровати - Сергей не помнил с чьего согласия.
   На этом, в три часа ночи, празднование для многих закончилось. Но не для Серёги! Неугомонный Игорь потащил Сергея обратно к бабам, в общагу, обещая с кем-нибудь познакомить.
   Знакомство затянулось ещё часа на полтора и плохо ему запомнилось. Он помнил лишь чьи-то раскрасневшиеся лица, русые волосы, звон бутылки о край стакана, торт, с приторным привкусом, и баклажаны, которых он терпеть не может, но которые кто-то ему беспрестанно подкладывал.
   В конце концов, не выдержав подобной атаки, не смотря на все предпринимаемые меры предосторожности и Костины противоалкогольные капсулы, он вырубился и вот теперь проснулся в комнате, мало похожей на ту в какой выпивали.
   Дверь приоткрылась, и в комнату кто-то вошёл. Сергей повернул голову вправо и сфокусировал взгляд. Над бутылками на столе промелькнуло девичье лицо в обрамлении русых волос.
   Русые волосы. Он резко сел. В ответ на это движение в голове мгновенно разоралась водородная бомба, и мозги отекли, превратившись в расплавленное олово. Сергей зажал руками свою бедную голову.
   - Что, голова болит? - прозвучал рядом насмешливый голос.
   Долин поморщился - его мерзопакостное состояние требовало сейчас тишины.
   - А у тебя нет? - спросил злобно он.
   - Выпить хочешь?
   Сергей насторожился.
   - Только если воды.
   - На, - к нему протянулась рука.
   Он осторожно принял стакан и, не приоткрывая глаз, пригубил.
   Молоко. Холодное и слегка кисловатое, но всё-таки не водка, а молоко.
   - Спасибо.
   Он допил молоко и вернул стакан даме. Лучше не стало, но исчезла сухость во рту, хотя неприятный привкус остался.
   - Как самочувствие?
   - Такое же.
   Девица зачем-то, видно от переизбытка сочувствия, ощупала его голову.
   - Так лучше?
   - Нет.
   - Спасибо за откровенность.
   Сергей, желая сгладить свою грубость, поинтересовался:
   - Ты учится на физиологическом?
   - Нет. На эксплуатационном.
   Он поднял на свою собеседницу взгляд и понял, почему её голос показался знакомым.
   - Эээ... Мы где-то виделись?
   - На контрольной по Космографии.
   Ах да.
   Предпоследний день на зачётной неделе. Тогда вредный препод, ведущий этот предмет, прямо на лекции решил всех удивить контрольной работой. Никаких особых последствий она не принесла, но напугала студентов изрядно. Паника была основательная. А препод решил её ещё усугубить, забрав у всех конспекты и установив тотальный контроль над аудиторией. По помещению гулял шепоток, изредка перелетали записки, содержащие в себе мольбы о помощи. А препод маячил позади всех и тщательно "отстреливал" наиболее успешных в общении. Сергей с превеликим трудом вымолил у этой девицы, припрятанный ею конспект, был застукан и выдворен из аудитории. В коридоре он просмотрел свой трофей и убедился, что тот риска не стоил.
   - Надо заметить, у тебя исчерпывающе полный конспект, - не додумавшись ни до чего более умного, ляпнул он.
   Девица обиделась.
   - Надо сказать, что и у тебя тоже.
   Серёга, сделав кислую мину, небрежно пожал плечами.
   - У вас Алхимия есть? - спросил он.
   - Да, имеется.
   - Кто ведёт? Хоменко?
   Она кивнула. Сергей оживился.
   - У тебя задачи имеются?
   Девица его передразнила:
   - Да, имеются.
   Долин загорелся. Задачи по Алхимии задавались Людмилой Герасимовной в течение целого семестра. Они ни разу ещё не проверялись. Их надо было сдать самое позднее за день до экзамена. Сергей же, как и всякий уважающий себя студент, подобными пустяками не утруждался, и нерешённых задач у него накопилось с четыре десятка. Решить их за краткое, отведённое на сессию, время было немыслимо. Их едва-едва можно было успеть переписать. Но тут возникала загвоздка. Ни у кого из его знакомых всех задач не имелось. Кого ни спроси - никто никогда ничего подобного не решал. И никого это не волновало. Серёга недоумевал: и как люди думают допускаться к экзамену?
   - Дай переписать.
   Девица насмешливо вздёрнула носик.
   - Дать переписать? Ишь какой шустрый.
   Позабыв про головную боль, он метнулся в атаку, стремясь добыть ценный трофей.
   - Ничего с твоими задачами не случится. Мы ж почти знакомы. Я быстренько перепишу и передам их тебе на Дятле.
   - Ну да, ну да, - девица его откровенно дразнила. - Почти что знакомы. Ты теперь даже имени моего не помнишь. А ночью так был настойчив: "Ирочка дай мне, ну дай, что тебе стоит".
   Сергей покраснел. Многое он повидал и многое сотворил, но такого на его веку ещё не было.
   - Не помню такого. А ты точно помнишь, что это было со мною? - он порылся в памяти, припоминая приличествующие случаю слова. - Может быть, ты принимаешь меня за кого-то другого? Ну, я знаю там... может быть твой какой-то знакомый?..
   Девица смутилась.
   - Я пошутила.
   Сергей растерянно почесал пятернёю затылок.
   - Дай задачи.
   - Не дам. Завтра у меня по Алхимии консультация.
   - Занесу до консультации.
   Девица упёрлась. На её лице застыло упрямство, но он пока что ещё не собирался сдаваться.
   - Послушай... Как тебя зовут? Ирочка? Одолжи до завтра задачи, ну что тебе стоит?.. - он прикусил губу. Чёрт возьми, всё же достала. Не сдержавшись, ругнулся. Потом, взяв себя в руки, продолжил осаду.
   - Для зубрёжки задачи тебе не нужны. Да и вообще, я сомневаюсь, что ты сегодня что-либо будешь учить. А вот человеку сегодня помочь ты сможешь. Никуда я с твоими задачами не испарюсь. Я учусь в седьмой группе. Зовут меня Сергей Долин. Ну так как, по рукам?
   Девица поглядела на него как-то косо.
   - И свалился же ты на мою голову.
   Сергей возмутился.
   - Это я то свалился? А ты-то... Кстати, чего это ты припёрлась ко мне со своим молоком?
   Ирина возмущённо взметнулась.
   - Вы на него поглядите! Разлёгся на моей кровати и ещё чего-то там воображает.
   Студент поперхнулся.
   - На твоей?.. Так между это... Чего-то там... было?
   Девица скривилась.
   - Размечтался. Перебрал вчера малость.
   - Сегодня. Сегодня же первое? - спросил он, хотя в этом не сомневался. Мысли в голове метались, как бешенные. Он понял, что пора убираться.
   - Так дашь задачи?
   - Да на, подавись.
   Она полезла в тумбочку в изголовье кровати и метнула ему тетрадь. Он её неуклюже поймал.
   - Спасибо.
   - Из спасибо супа не сваришь.
   Сергей, красный как рак, пробормотал:
   - Ты не обижайся. Завтра верну. А если что тебе будет надо, ну помощь какая-нибудь, так я в тридцать пятой. Тринадцатую студенческую знаешь? Ну так вот, я буду там.
   Он поднялся с кровати, предварительно со всевозможными предосторожностями (просто глупость какая-то) убедившись, что всё в порядке с одеждой.
   - Где у вас выход?
   Ира, отвернувшаяся было к окну, встрепенулась.
   - Через обычный вход ты так просто не выйдешь.
   Сергей удивлённо застыл.
   - Это ещё почему?
   Она смутилась.
   - Ну, как бы это сказать... У нас тут как в монастыре. Ну, ты понимаешь...
   - Нет, не понимаю.
   - Ну это, тут порядок такой. Ну как тебе объяснить. А впрочем, не важно. Топай за мной.
   - Нет, подожди. Я что-то не понимаю.
   - Всё это неважно.
   - Нет, подожди. Ночью всё было в порядке.
   Девица загадочно улыбнулась.
   - А ты, как видно, многого о жизни не знаешь.
   Она выскользнула в коридор. Сергей, борясь о головной болью, устремился за ней.
   - Слышь, а у тебя таблетки анальгина не будет?
   Ирина бросила на него уничтожающий взгляд.
   - Где твоя куртка?
   Он хлопнул себя по бокам.
   - Не знаю. Сейчас пойду, поищу.
   - Нет, стой лучше здесь, - она скользнула назад в свою комнату.
   - И шапку ещё посмотри... - дверь захлопнулась перед его носом. - Если найдёшь...
   Вскоре Ира вернулась. Он взял у неё шапку и куртку.
   - А теперь быстрее за мной.
   Девица в быстром темпе провела его по коридору. Они спустились на первый этаж. Зло огрызаясь на шутки встречных девчонок, Ирина, схватив Сергея за рукав куртки, увлекла его влево от входа.
   Долин запротестовал:
   - Выход там.
   - Я знаю. Ты вылезешь через окно.
   - Какое окно?
   - Заходи в туалет.
   - Он же бабий!
   - Не спорь, заходи.
   Ира под смех подруг затолкала его за помеченную одноногим в юбке дверь. Вслед им неслись шутливые возгласы:
   - Ирина, это что, твой новый хахаль?
   - Надо же, сколь долго ты его сегодня терзала.
   - Смотри, не успеешь спрятать его от глаз комендантши.
   - А она сегодня по-новогоднему злая.
   - Смотри, отобьет!
   Ира захлопнула дверь. Раскрыв настежь закрашенное бедой краской окно, она резко скомандовала:
   - Давай, вылезай.
   Сергей на мгновенье замешкался. Он только сейчас как следует разглядел, что Ирина девчонка довольно таки симпатичная. Раскрасневшаяся и чуть-чуть злая она напомнила ему разъярённую кошку - комок меха, когтей и эмоций. Её влажные, мечущие громы глаза, маленький, чуть вздёрнутый носик и алый ротик как магнитом притянули к себе его внимание. Ему захотелось сказать ей что-нибудь в достаточной степени нежное.
   - Чего ты уставился?
   - Да так, ничего.
   - Тогда вылезай!
   Он послушно перелез через подоконник.
   - И смотри, чтоб завтра тетрадь была до консультации.
   - Будет сделано.
   Окно резко захлопнулось. Сергей, выпустив из рук скользкий карниз, грохнулся спиной в ломкие от мороза кусты.
  

День шестой 2.01.55 Понедельник

   8.30 - что тут скажешь? - ни свет, ни заря для того лёг спать в три часа после долгой и шумной попойки. Сабантуй был, конечно, не тот, что вчера, но заняться учёбой снова не дали. И выспаться, как следует, тоже не получилось - Сергея неоднократно будили, так что его наполеоновские планы встать в семь часов и хоть что-нибудь переписать с выбитой с таким трудом тетради не оправдались. Он безнадёжно проспал и плёлся теперь в Академию даже как следует не позавтракав.
   Чёртовы консультации. С трудом, в 9.15 нашёл нужную аудиторию и передал, зелёной от переживаний Ирине, тетрадь. Ему пришлось выслушать множество замечаний и принести тысячу извинений (выраженную двумя отрывисто брошенными словами в паузах между нападками). Спасло его только то, что преподавательница Алхимии, Людмила Герасимовна, тоже имела привычку опаздывать и на этот раз припёрлась чуть позже его.
   В 9 часов 20 минут он приплёлся в -238 аудиторию Серого корпуса (корпуса в Академии, как кубики в детском конструкторе, тесно прилепленные друг к другу, представляли собой одно здание).
   В -238-й никого не было, что его не удивило, а лишь раздосадовало - раз никого нет, значит, все в курсе, что консультации по Ритуальной Магии сегодня не будет. Все это знали и не пришли. Припёрся лишь один идиот и это, к сожалению, он.
   Не испытывая особых надежд Сергей поднялся наверх и заглянул в Ритуальную лабораторию. Дятла, разумеется, не было - да он никогда и не заявлялся так рано. Осторожно войдя вовнутрь (осторожно потому, что лаборатория была уже подготовлена к какому-то опыту), он полушепотом - чтобы не нарушать концентрацию присутствующих и не рассеять созданную ими ауру - поинтересовался, будет сегодня "чудо-птица" иль нет. Ему посоветовали подойти с этим вопросом на кафедру.
   Кафедра Ритуалов была закрыта и Сергей, крякнув с досады, направился в Главный корпус проведать есть ли шансы сегодня сдать Психологию. Шансов не оказалось в виду отсутствия преподавателя. То же самое было и на кафедре Безопасности. Сергей медленно стал понимать, что, похоже, сегодня он ничего не сможет сдать. Ведь сегодня только второе, а вчера люди праздновали Новый год. Спросите, какая тут связь? Связь что ни на есть самая прямая. Вот посудите: Новый год самый популярный среди наших людей праздник - тут не только гуляют, тут и за весь год и закусывают и выпивают. Проще говоря: Новый год - это веселье на несколько дней: вначале пьют, потом похмеляются, о работе-учёбе и не вспоминают.
   Сергей знал, и это было ещё одной проверенной временем верной приметой студента, что все "долги" надо сдавать до Нового года - тут и преподаватели пока на местах, и случается приписываемая новогоднему чуду халява. После же Нового года всё обычно не так: нужных преподов днём с огнём не найдёшь, а когда они в конце концов заявляются (как правило через неделю после всенародного праздника, жутко расстроенные своим выходом на работу, больные похмельным синдромом) халява бывает только за особую плату. Да и сроки сдачи к этому времени, как правило, всегда поджимают.
   Да, Новый год - это могучая помеха серьёзной учёбе. Собственно из-за него зимняя сессия считается самой безумной и бестолковой. Одно время в Министерстве Образования обсуждался вопрос о перенесении сроков экзаменов, но почему-то вопросу не дали ход, и всё заглохло.
   То, что празднование Нового года делает своё коварное дело, было заметно невооруженным глазом не только по отсутствию преподавателей, но и по отсутствию должных искать их нерадивых студентов. Затишье и пустые коридоры наблюдались даже в тех местах, которые в сленге студентов именовались "жилыми" (из-за того, что там всегда находились, зубря, узнавая новости и охотясь на преподавателей, больше толпы народа).
   Не зная, что ещё можно сделать, Сергей решил ещё раз полюбоваться на расписание экзаменов. Для этого он не торопливо, всячески растягивая время (а что ему ещё, собственно, было делать?) прошествовал к деканату.
   Там уже всё было чисто и прибрано. Щит с расписанием висел на своём месте. Разбитые цветочные горшки заменили на новые. Дверь починили. Если что и указывало на произошедшее здесь безобразие, то это только свежеотштукатуренные стены и запах краски.
   Прежде чем подойти к расписанию Сергей внимательно огляделся, суеверно скрестил пальцы и пробормотал отгоняющую духов молитву. Агриппы поблизости не было и он вновь, в который раз за сегодня, убедился в могучей, обленяющей силе Нового года. Похоже, праздничные дни расслабляюще действуют не только на людей, но и на призраков.
   Достав из сумки тетрадь, он смело перекатал расписание экзаменов.
   После чего, устроившись на подоконнике и пользуясь раздобытой информацией и своей собственной памятью, составил список предметов. Всего их - десять. Два из них уже были сданы:
   1. История Каббалы - 4 балла;
   2. Теория Оккультных Сил - 3 балла.
   По трём другим предметам должны были бы быть зачёты:
   3. Гематрия (при мысли об этом предмете Сергея перекосило) - нужно найти и уломать преподавателя;
   4. Безопасность Жизнедеятельности - всё в порядке: оценка при предъявлении конспекта должна выставиться Васнецовым автоматом;
   5. Психология - ситуация аналогична с Гематрией.
   Остальные пять предметов - это экзамены.
   6. Нумерология - самый милый предмет. Всё с ним ясно: просто приходи и сдавай;
   7. Оккультизм - чтобы допуститься к экзамену нужно защитить курсовой и отработать и сдать 4 лабораторные работы;
   8. Астрология - долг: четыре расчётные работы;
   9. Ритуальная магия - для допуска: сдать две отработанные лабораторные;
   10. Теоретическая Алхимия - найти и переписать несколько десятков задач.
   В целом ситуация складывалась почта безнадёжная. К экзаменам деканат, как правило, не допускал, если не были сданы все зачёты, расчётки, курсовые и лабораторные. К счастью подавляющее большинство преподавателей на требования деканата внимания не обращало. Им было всё равно, что творится у студента по другим предметам, лишь бы по их предмету у человека не было б долгов. К экзаменам они допускали как бы заочно: в ведомость оценку не ставили, а проставляли её у себя в журнале, ну и конечно в зачётку. Все студенты жили, как правило, в долг; в сроки сдач никогда не укладывались и сдавали экзамены недопустившись в родном деканате - главная тонкость при этом была в том, чтобы последний предмет сдать точно в срок, иначе останешься без стипендии.
   Всё это Сергей прекрасно знал, но от этого ему было не легче. "Долгов" - много и они, как тяжкий груз на тонкой шее, пригибали к земле. Чёрт возьми, в каждую сессию, в каждое новое полугодие он твердо клялся себе, что в следующем семестре будет усердно учиться, не прогуливать, вовремя сдавать расчётки и курсовые, старательно отрабатывать лабораторные. Но каждый раз всё повторялось по новой.
   Сергей ещё раз заглянул в расписание. Завтра экзамен, а он не допущен - надо сдать две лабораторные работы. Немного подумав, он решил идти искать Дятла. Однако одной решимости было мало - через полчаса беготни по зданию Академии, не найдя никого из нужных ему преподавателей он окончательно в сегодняшнем дне разочаровался. Походив от кафедры к кафедре и позаглядывав в двери различных аудиторий, Серёга неожиданно открыл новый закон: стоит только сдать какой-нибудь предмет, и преподаватель, за которым ты так долго и нудно гонялся, прежде чем добиться оценки, будет отныне мозолить глаза постоянно. За полчаса Сергей дважды видел Петрухина, трижды мимо него промелькнула очкастая каббаличка. Долин подумал, что когда постареет, напишет об этом явлении целую книгу.
   Внезапно перед ним промелькнула полная фигура Парнова. Скользкий, как угорь, преподаватель Гематрии семенил в быстром темпе по пустынному коридору. Сергей устремился за ним.
   Как его, чёрт возьми, зовут по имени-отчеству?
   Долин ускорил шаги, но всё равно дистанция между ними не сокращалась. Создавалось такое впечатление будто Парнов, услышав его приближение, прибавил ходу.
   "Ну, погоди. Как же его всё же зовут? Не кричать же ему вслед: эй ты, подожди?"
   Препод резко изменил свой курс и нырнул в туалет. Дверь за ним с громким стуком закрылась. Студент засел в засаду. "Ну где же ты? Выходи подлый трус".
   Парнова Сергей недолюбливал больше чем кого бы там ни было в этой жизни. Более лживого и скользкого препода он ещё никогда не встречал. Парнов работал адвокатом. Когда-то... И видно адвокатская практика привила ему ряд неприятных особенностей. Он был болтливым, хитрым и корыстным. И непоследовательным. Сказал - одно, сделал - другое. За таким - глаз да глаз. Если заплатил - обязательно удостоверься, что то, за что пожертвовал кровной денежкой, проставлено в ведомость. А если не заплатил - изыскивай средства. Платить придётся по любому. Так или иначе. Но невнимательный платит дважды. Коронная фраза Парнова: "Не помню такого". Ему: "Но вы обещали". "Да мало ли чего я обещал".
   Мерзкий тип.
   Читать им лекции он закончил более месяца назад и ещё тогда выставил по результатам опроса зачёты. Опрос Сергей провалил. И это несмотря на стопроцентную посещаемость, наличие лекций и кой-какие знания, чем он, казалось бы, выгодно отличался от своих сотоварищей. Весь последующий месяц он провел, охотясь за проклятым зачётом. На засранца Парнова он угрохал немало часов, но сумел поймать его лишь пару раз, получил от него пару суперзаковыристосложных вопросов и, устав от безуспешных попыток, перестал даже пытаться сдать этот бестолковый по своей сути предмет.
   И вот теперь он на него напоролся. Сергей намеривался вцепиться мёртвой хваткой в Парнова, но тот сумел опять отвертеться. Вот что значит адвокатская практика! Выскочив из туалета, препод на обращение студента скороговоркой выпалил:
   - Уважаемый молодой человек, я сейчас занят. Пожалуйста, приходите завтра, пожалуйста.
   Передвигаясь короткими быстрым шажками, он боком-боком проскользнул в свой кабинет.
   Сергей громко выругался, с неприязнью отметив, что слишком толстые звуконепроницаемые двери не дают Парнову выслушать его мнение. Завтра, завтра. Он уже перекормил его своими завтраками.
   Внезапно его осенила порочная по своей сути идея. Зайдя в туалет, он на дверцах кабинок и туалетных бачках, по соседству с надписями типа: "Внимание, твоё счастье - в твоих руках", "Сделал дело - гуляй смело" и "Здесь могла быть ваша реклама", карандашом, большими печатными буквами написал:
   "Работаю у универмага Центральный с 20.00. Дешево и с любовью. Юношам скидки.
   Парнов, преподаватель Гематрии.
   Р.S. За справками обращаться на кафедру Авгуральных наук и в кабинет 317 гл. к."
   Вот так. Пусть знает наших.
  
   Последующие три часа Сергей провёл в беспокойных блужданиях по Академии. Глядя на пустынные коридоры создавалось впечатление, что в целом мире он один желает учиться. Лишь к часу в Академии стали появляться первые признаки жизни: захлопали двери, зашаркали ноги, на все лады зазвучали искажённые большими пустынными пространствами голоса. Неизвестно как преподаватели, но Академию почтили своим присутствием кой-какие студенты, и вскоре Долин с ними столкнулся.
   - Эй, парень, третьим будешь?
   Сергей обернулся. Их было двое. Оба коренастые, плотные и бритоголовые. Крепыши - таким следует пребывать не студентами в Академии, а вышибалами в третьесортном борделе. И откуда такие только берутся? На какой фабрике подобных штампуют?
   - Нет, спасибо, - Сергей с опаской оглядел их фигуры, и хотя их мускулатура скрывалась под зимними куртками, у него сложилось впечатление, что эти парни наделены недюжинной силой. Таких лучше не зли. Такие ночами собираются в подворотнях и, крутя на пальцах кастеты, поджидают безвинных прохожих. "Эй, закурить не найдётся?".
   - Нет, спасибо. С меня и вчерашнего хватит.
   - Нет, ты не понял, - тот, что был повыше ростом, простужено шмыгнул носом. - Нам третий нужен для церемонии.
   Для чего? Что-то не врубился. Эти двое хотят проводить церемонию? И где? Каким образом?
   - Ну, так как?
   - Что так как?
   - Ты ничем сейчас вроде не занят.
   - Нет, почему же. Ищу нужных преподов.
   Простуженный делово махнул рукой за плечо.
   - Пошли с нами. И искать их больше тебе не придётся.
   Не придётся? Они что, его собрались угробить?
   Сергей осторожно, стараясь не вызывать подозрений, проанализировал пути к отступлению.
   Чего только не встретишь в их Академии. Ненормальными и странными типами она просто доверху переполнена. Да и место здесь абсолютно глухое. В аккурат под галереей портретов. Зловещее место. Стоит спуститься на несколько этажей ниже и попадёшь в настоящее подземелье: со своими тайнами, ловушками и приведениями. Сергей никогда там не бывал, но успел немало про это место наслушаться. Ты туда не ходи - он и не ходил, хотя порой бывает просто до ужаса любопытно.
   - Пойдём куда? И что вы вообще собираетесь?..
   - Тс-с-с, - просвистел тот, что пониже. - Знаес-с где ты находимс-ся? - его указательный палец уставился в потолок, - Под галереей. Говори тис-се. Они могут ус-слысать.
   Кто? Портреты?
   Тот, что повыше, полез за пазуху и извлёк на свет божий толстую чёрную книгу.
   - Это мы нашли в городской библиотеке. Эта книга написана инквизитором Никола Жакье.
   И конечно на русском. Сергей позволил себе усомниться.
   - И на каком языке?
   Бритоголовый скорчил гримасу.
   - Как на каком? Ну конечно на нашенском.
   - Как мне известно, Жакье был французом и вряд ли стал бы писать на русском.
   - Парень ты чё? Это же перевод.
   - Ну-ка дай посмотреть.
   - А что ты там хочешь увидеть?
   - Чей перевод, год издания, количество выпущенных экземпляров.
   - Ничего этого нет. Это же самиздат. Только библиотечный штамп, вот, вот здесь.
   Самиздат? В городской библиотеке? Они что долбанулись? А если и так - кто им такую книгу выдаст на руки?
   - Про что книга-то?
   - Это его полный трактат: "Бичевание колдовской ереси". С его рассуждениями, рисунками и записями судебных процессов. Интересная вещь. Чего только в ней нет...
   - Полагаю что многого.
   - Нет, парень, ты чё? Не веришь - не надо. Ты подсоби нам только малость. Нам нужен третий. Замкнуть круг. Ну ты знаешь. Сам, небось, не первый год изучаешь.
   - Где вы собрались её проводить? Что? Здесь? В Академии?
   Отчаянно смелые парни.
   - А ректора не боитесь?
   - Парень, ты чё, откуда ректор узнает? - на его лице расцвело пугающее понимание. Потирая кулаки, он в упор уставился на Сергея. - Парень, ты чё?
   Ну-ну, только попрошу без наездов. Откуда узнает. Откуда узнает. На то он и ректор, чтобы всё про свою Академию знать.
   Но Сергею стало уже интересно. Что именно эти парни задумали? Глядя на них, не назовёшь их спецами. Откуда они вообще такие взялись? Никогда раньше их не видел.
   - А с какого курса вы будете?.. - задав вопрос, Долин сообразил, что сотворил глупость. Ну да, кто тебе скажет. А за слишком длинный язык и тупые вопросы дают обычно по мо...
   - Ну, так как? Идёшь с нами?
   - Какой угол вы выбрали?
   - Внизу.
   - Цель церемонии?
   - Классическая. Сессию сдать.
   - Вы что, преподов привораживать собираетесь?
   Тот, что пониже и с присвистом, с отвращением плюнул.
   - Будущее хотим мы узнать.
   - Ах, будущее! Так это не церемония, а простое гадание.
   - Да не один ли хрен... Ну, так как ты, поможешь?
   Сергей, делая вид что размышляет, выдержал паузу.
   - Ну да ладно. Интересно, как вы будете выначиваться.
   - Ты не беспокойся, у нас всё уже чин-чинарём. К церемонии всё готово.
   - Значит, только спускайся и проводи?
   - Именно так. Пошли.
  
   Спускались они так долго, что время, казалось, вытянулось в тонкую длинную линию, натянулось, дрогнуло и скрутилось спиралью, замкнув вместе оба конца. Нисходить, следуя изгибам искажённого времени, они будут до бесконечности - пройдут весь путь, сойдут до самого подвального дна и вновь начнут всё сначала. Вниз, вниз, вниз - бесконечный, замкнутый цикл.
   - Мы внутри искажения.
   - Да, мы знаем.
   - И долго мы будем спускаться?
   - Пока не надоест.
   - Не понял.
   - Сколько бы ты тут ни спускался, всё равно окажешься на одном и том же этаже.
   - Так что же вы!.. Чтоб вас!..
   Бритоголовые рассмеялись.
   - Да просто захотелось прикольнуться, чтобы ты не строил из себя очумелого умника.
   Они свернули в низенький коридор. И хотя впереди и позади чёрной кляксой расцветал глухой мрак, вокруг них было светло - как будто они захватили чуток света с собою.
   Простуженный, могучим плечом отодвинув Сергея в сторону, повёл их вперёд.
   Минут десять-пятнадцать ходьбы. Повороты, повороты. Направо, налево. Лабиринт, да и только.
   Пахло плесенью. Вдоль стен тянулись ржавые трубы. Пол, усыпанный разнообразным бумажным мусором, противно скрипел. Разбегались, при первом же проблеске света, подвижные, как капли ртути, хвостатые мыши.
   - Долго ещё?
   - Уже почти что пришли.
   Ещё поворот и они выбрались на развилку.
   - Ну, куда дальше?
   - А всё. Уже на месте.
   Сергей огляделся. Кругом одна плесень и грязь, покрывающие деревянный пол и крашенные неопределённого цвета краской шершавые стены - и ничего более.
   - Вы же сказали что всё подготовлено.
   - Так и есть. Всё что нужно на потолке.
   Сергей задрал голову. На низком, до такой степени, что привстав на цыпочки можно было дотронуться по него головой, потолке красовалась надпись "Тетраграмматон" и два поделённых на четыре равные части концентрических круга.
   - Довольно неподходящее место...
   Бритоголовые рассмеялись.
   - Всё по рецепту пятнадцатого века.
   - Как в книж-с-ке напи-с-но.
   Тут у этих парней было несколько не состыковок. Не занимался Жакье чернокнижьем. Да и пытаться манипулировать физикой искажённых зон по 13-ти вековой давности рецептам, было так же нелепо, как и чертить круги на потолке.
   - Ребята, вы ненормальные.
   - Ладно. Хватит трепаться. Пора делать дело.
   Они стали под кругом, и оба крепыша схватили Сергея за руки. Причём сразу всеми клешнями.
   В этот миг потемнело - освещение сократилось как минимум втрое. Тот, что с присвистом, просвистел в темноте:
   - Тебя выс-зываю, о Нерождённый...
   Второй подхватил.
   - Тебя, что сотворил искажённые зоны...
   - Тебя, что с-сотворил Ночь и День...
   - Тебя, что сделал Тьму и Свет...
   Сергей, не ожидавший с их стороны подобных действий, расслабился, пытаясь успокоить нервы. Приколисты... А впрочем, неплохо было придумано с освещением. Адреналин в крови сразу повысился. Молодцы. Им бы работать на публику. Умеют держать в напряжении. Нестандартный подход. Нестандартные действия. Судя по всему, им нужен был не замыкающий круг, а источник волны-напряжения. Своего рода жертва. Для выработки, удержания и концентрации животной энергии. Вот только ляпов у них многовато. На лицо явные несоответствия с методами пятнадцатого столетия. А так ничего. Всё в норме. Продумано. Рассчитано. Выверено.
   Вот только... Его приглашали быть замыкающим круг и на другое он не соглашался!
   Несколько раз ритмично вдохнув, Сергей выполнил серию расслабляющих упражнений.
   Тот, что с присвистом, прошипел:
   - Ты сс-то делаес-с?
   - Извините, ребята, но об этом мы не договаривались. Я против того, чтобы меня выжимали подобно лимону. Мне сегодня ещё сдавать Психологию.
   - Ах ты, рыбий глаз!
   Серей рванулся.
   - В следующий раз, когда надумаете нечто подобное, поясняйте, какая роль ему уготована, своему компаньону.
   - Да чтоб тебя! Мы уже были почти что готовы!
   - К чему? Чтобы угробить меня? Вы бы хотя бы для разнообразия почитали бы правила техники безопасности.
   - Да пошёл ты!..
   Сергея отпустили. Крепыши отступили на несколько шагов назад и растворились в непроницаемой темноте.
   - Дело сделано. Ты думаешь, жертвоприношение не состоялось? Ошибаешься!.. Всего доброго.
   Сергей остался один.
  
   Ненормальные сукины дети. Он раньше немало про такие дела слышал, но по большей части считал их выдумками. Насколько же надо иметь съехавшую крышу, чтобы до такого додуматься... Завели чёрт знает куда и бросили. Приколисты... Жертвоприношение, чёрт их возьми. Как в древнем мире! 3авели в лабиринт, чтоб их, и покинули. Не наткнуться бы на минотавра!.. А кстати, водятся ли здесь минотавры?
   Сколько он тут уже бродит? Быстрый взгляд на часы. Уже 14.25. Минут сорок, не больше. А выхода так и не обнаружил. А может и нет здесь выхода? Один только замкнутый цикл. Проходишь до конца коридор и попадаешь в начало пути.
   Вот, стоп, снова он там, где неоднократно уже проходил: в маленькой комнатке с четырьмя входами, с кругами и надписью на потолке. В какой уже раз? Четырнадцатый? Двадцатый? Чёрт его знает. Сбился со счёта.
   Сергей пытался не поддаваться панике, и это вроде бы ему пока удавалось. Он держал свои эмоции под контролем. Но в глубине души уже вспыхнул фитиль беспокойства. Огонёк засветился и побежал неторопливо. Не успеешь найти выход - не миновать тебе взрыва. Сгорит без остатка фитиль и содрогнётся нутро твоё до основания, когда расколется скорлупа, и наружу полезут, вырвавшись из заточения, древние страхи.
   Думай, думай. Сергей даже пытался помечать повороты. Что за дела? Помечай, не помечай, а всё равно возвращаешься к маленькой комнате. Лабиринт, да и только!
   Ведь не может такого же быть. Не строили в Академии преднамеренно лабиринтов. Значит замкнутый цикл? Угодил в искажение? Ведь должен же быть где-нибудь выход. Раз сумел войти, сумеешь и выйти.
   Думай. Думай.
   Под ногами метались испуганные мыши, стремясь побыстрее скрыться во мраке или зарыться в грудах сваленной у стен, испорченной плесенью и их зубами макулатуры.
   Сергей нагнулся и поднял с пола толстую папку. Для дипломного проектирования. Коричневая, сырая, заплесневелая. Огляделся. Как это он раньше её не заметил? Ведь не первый раз здесь проходит. Так, посмотрим.
   Студент: некто Д. А. Елин. Тема дипломного: "эликсир вечной Жизни". Что за идиотская тема... Год 2737-й... "...Сен-Жермен связывал своё поразительное долголетие со своей диетой и эликсиром. Эликсир дожил до сегодняшнего дня под названием "Чай Сен-Жэрмена" - слабительное средство, содержащее сенну..."
   Сергей закрыл папку и зашвырнул её во тьму коридора. Так, так, интересно, что ещё здесь имеется?
   Он принялся перебирать сваленные у стен кипы бумаг. Расчётки, курсовые, дипломные. Обрывки чертежей, диаграмм, теорий и доказательств. Рефераты, конспекты, зачётные книжки... Чего только нет. Пёстрая, гниющая коллекция созданная руками студентов.
   Долин знал, что все дипломные, рефераты и курсовые должны храниться лет двадцать в архиве, но это место менее всего смахивало на архив... Склад мёртвых идей...
   Роясь в бумагах, он обратил внимание на даты. Год 2731-й... 2732-й... 2753-й... А вот реферат некого Ивана Ефремова - год 2758-й...
   Стоп. Не понял. 58-й? Да. Точно. Именно так. 2758-й. Что за нелепость. А вот ещё один реферат: "Магия чисел", год 2760-й. А вот год 2762-й. Так, так. Интересно. Старые, заплесневелые бумаги из будущего. Скажешь кому - не поверят. Смех, да и только. А может быть, тут есть и его курсовой? Или дипломный? Весьма любопытно, какая у него будет тема дипломного?
   Он с остервенением накинулся на горы затхлой макулатуры. Полетели в разные стороны ошмётки былого. Или будущего? А может быть настоящего?
   Неожиданно для себя Долин остановился. Нервная дрожь воровски прокралась в кончики пальцев. Это омерзительно, когда дрожат твои руки. С чего бы это?
   Сергей представил, будто под склизким бумажным покровом лежат, затаившись, жёлтые кости. Снимешь ворох бумаг, уберёшь наваленные одна на другую прогнившие папки, и встретят тебя: беззлобный оскал и холод глазниц безносого черепа. Привет. Взгляни сам на себя. Не узнаёшь? А напрасно.
   Так, надо отсюда побыстрей выбираться. Он поднялся на ноги. Быстрей. Быстрей. Быстрее. Пока фитиль не догорел до конца.
   Несколько минут беготни. Налево. Направо. Выхода нет. Перестань даже пытаться!
   Вот она. Комната. Неизменно отмечающая конец и начало пути. Замкнутый цикл. Уходя от нее, ты приближаешься к ней. Но где-то должен быть выход!
   Студент уставился на нарисованные над головою круги. На толстые, идеально ровные линии. Прикоснулся к ним рукой. Провёл кончиками пальцев по потолку. Знакомое чувство.
   Он привстал на цыпочки и дотронулся макушкой до потолка. Кровь прилила к голове, и стало трудно дышать. Да, вот оно. Это, да ещё и то, что потолок был из дерева...
   Сергей нагнулся, коснулся руками грязного пола. Оттолкнулся ногами и встал на руки. Балансируя, выпрямил ноги и коснулся подошвами потолка.
   Мир перевернулся и вот он стоит на ногах, в центре кругов, и касается ладонями потолка. Да! Он правильно догадался! Теперь вперёд, на поиски выхода...
   Когда Сергей выходил из ставшего до отвращения простым лабиринта, он краем уха уловил как за стеною тихо, приглушенно ссорились двое:
   - Ушёл...
   - Я с-се говорил этот с-смосет уйти... Надо было другого ис-скать...
   - Что мне ты...
   - ...молодетс-с...
   - ...по прежнему голод...
   - ...надо как-то гасить...
   Не задерживаясь, Сергей пошёл на свет и вскоре оказался в толкотне Главного корпуса, поднялся на пятый этаж и направился сдавать Психологию.
  
   Несколько позже, после общения с Песневской, нездоровое любопытство, присущее любому студенту, привлекло его обратно, на место недавнего приключения. Очень многое хотелось проверить. Склад макулатуры будоражил воображение. Там столько халявы! Ну почему, почему он не догадался взять хоть что-нибудь с собою на память! Какой-нибудь рефератик. Жалкий огрызочек. Пару страничек. Клочок бумажки. Всё равно что!
   Руки чесались от желания порыться в старых бумагах. Воображение рисовало сладостные картины. Дипломные, курсовые... Столько всяких нужностей и полезностей... Ух!
   Это же Клондайк! Эльдорадо.
   Сергей спустился на нижние уровни. Где-то здесь... Совсем близко... Может быть тут... Может быть рядом...
   Пять минут поиска... Десять... Полчаса... Час...
   Выбрыки памяти... Хотя нет. Память не настолько дырява. Скорее издевательства искажения. Вход был. Входа нет. Да и места того, может быть, уже не существует. Оно такое нередко. Искажение это вам не это... В нём всякое случается.
   Чёрт... Надоело...
   Поднимаясь на верхние уровни, случайно, по рассеянности, забрёл на галерею портретов.
   Не зря студенты не любят это место. Говорят, здесь поселяются души преподавателей после их смерти. Не всех. А только самых злобных и вредных. Из тех, кого хлебом не корми, а дай поизмываться над студентами. При жизни они их терроризировали разными сложными заданиями, заковыристыми вопросами на экзаменах, а в нынешнем своём существовании любят морочить голову забредшим в глухие уголки Академии, часами заставляя их плутать по "лабиринтам" казалось бы прямых коридоров и повторяющихся переходов. Вдобавок пугая громкими криками, шумами и визгами. Сергей в такие вещи не очень-то верил. Но пребывая в галерее портретов... И не в такое поверишь.
   Зловещее место.
   И как всякое зловещее место обладающее для тех, кто о нём много слышал, но толком не видел, особой притягательной силой. Все первокурсники в свой первый семестр толпами ходят в эту часть Академии. Ничего не находят. Но врут о пережитых здесь приключениях просто самозабвенно. Постепенно, при переходе с курса на курс, у всех к галерее вырабатывается отрицательное отношение. Ничем вроде бы не обоснованное, но очень устойчивое. Будучи на первом курсе Сергей собирался исследовать это явление, но годы... учёба... философия пофигизма... Короче, он забил на эту идею.
   - Галерея портретов - большой дутый миф, - громко произнёс он, рассматривая потемневшие от времени медные таблички под картинами. Голос в абсолютной тишине прозвучал неестественно. И эта неестественность заставляла стесняться своих собственных слов.
   - Да, говорю я вам, миф. Что вытаращились? Думаете, крендель сбрендил? А вот хрен вам. Я нормальнее вас всех, сушеных амеб, развешанных по стенам.
   Пройдя галерею до конца, Сергей свернул в боковое ответвление, вышел на лестницу и спустился на пару пролётов.
   "Последний заход. Если не вспоминаю дорогу - убираюсь из Академии к чёрту. Сегодня мне здесь ничего ровным счётом не светит".
   Как там было? Вниз... Вниз... И ощущение замкнутого цикла.
   Нет. Ни фига. Всё. Иду в "жилой" корпус.
   Поворот направо. Запрещающий знак. Ремонтное предупреждение.
   Долин вернулся назад и повернул налево. Путь преградил плотный барьер, за которым вертелась тёмная ремонтная канитель. Назад. Переход на этаж выше и... снова закрытый проход. Так. На попятный. Новый маршрут. Влево. Вправо. Вперёд. Очередное препятствие: сигнальные огоньки и целая россыпь ядовито оранжевых предупреждающих знаков.
   ИЗ! Стой! Путь закрыт! Опасные работы! Посторонним вход воспрещён!
   Тьфу ты, чёрт. И всё в окрестностях проклятой галереи.
   Существует старое поверье: если нечисть тебя водит кругами следует сделать следующее. Вывернуть наизнанку свою одежду. Надеть левый ботинок на правую ногу, а правый на левую. Перекреститься. Произнести поговорку: "Шел, нашел, потерял". И выругаться матом. Последнее самое естественное в таком положении и самое простое.
   В отношении ругани Сергей медлить не стал. Тем более, что он вымотался за день. Беготни было более чем достаточно. С утра во рту ни маковой росинки. Эмоций - уйма. Но в основном негативных. Так что разрядка нужна. Даже просто необходима.
   В изощрённых выражениях Серёга описал весь свой день. Досталось и не явившимся в Академию преподам, и тем двум бритоголовым уродам. И в особенности по первое число влетело Парнову.
   Ух как громко он его... Аж портреты на стенах одобрительно задрожали.
   Портреты... Опять вышел к дутому мифу. Будь он неладен.
   Один раз - случайность. Два - совпадение. А три...
   - Чтоб вас... Через пятое десятое... Триединожды за... И Парнова в очередной раз на...
   За собственным громогласным голосом студент едва различил лёгкое шарканье ног.
   Вздрогнул. Обернулся. Увидел стремящуюся скрыться за колонной зыбкую тень. И, окончательно испугавшись, подался в противоположную сторону. Но зацепился за коварно выпятившуюся из пола паркетину. Чуть не растянулся. Чудом сохранил равновесие. Но обронил сумку, из которой посыпались конспекты и авторучки, из полдюжины коих пишет только одна. Какая неизвестно. Определяется только опытным путём. А потому ни одну терять нельзя - а вдруг это та самая?
   Пока ползал на четвереньках, подбирая своё бесценное барахло, успел убедиться в чужом присутствии. Вполне обыденном. Плотском. Без всякой паронормальщины и сверхестеств... ш... щины...
   Блин, язык вывернуть можно.
   - Кто там ветошью прикинулся? Вылазь.
   Серега поднялся на ноги.
   - Вылазь, кому говорю? А-то сумкой наверну - навек запомнишь галерею портретов.
   Совершая обходной манёвр, Долин заметил, что спрятавшийся в тени имеет довольно плотную комплекцию, что переводит его в солидную весовую категорию.
  
   Если препод убивается, пытаясь что-либо тебе объяснить, будь терпелив, дай ему подохнуть.
   Представьте себе, что это представимо.
   Сейчас вы, наверное, уже соображаете.
  

День седьмой 3.01.55. Вторник

   Несмотря на то, что сдал ещё один предмет - Психологию - настроения это ему не прибавило и спал он этой ночью тревожно. В сны вплетались кошмары - снился предстоящий экзамен. Экзамен принимал читавший им лекции по Ритуалам профессор Дробот, а Дятел сидел на задней парте и шевеля усами беспрестанно подначивал: "Ты не сдал лабораторные. Ты не сдал лабораторные". Сергей разозлился и запустил в Дятла конспектом...
   Пробуждение было тяжёлым. Вставать не хотелось. Он некоторое время прикидывал идти ему в Академию или нет, и в конце концов пришёл к выводу, что не смотря на отсутствие допуска, на экзамен всё же стоит явиться - быть в курсе событий излишним никогда не бывает.
   В 9.00 у -238 аудитории, как и вчера, наблюдалось затишье. Коридор был пустынен, аудитория - надёжно закрыта.
   Сергей не был этим расстроен - он уже смирился с тем, что сдавать экзамен сегодня ему не придётся.
   Полчаса он праздно шатался, время от времени заглядывая в аудитории и проверяя их на наличие профессора Дробота. Дробота не было. Не было также сгорающих от желания сдать побыстрее экзамен студентов. За полчаса шатаний Сергей наткнулся только на Митю, как всегда собранного и делового, никуда не спешащего, но везде успевающего и всё всегда знающего.
   - Экзамен будет в половине первого, - сообщил Митя, - А ты что, пришёл на экзамен?
   - Я не допущен.
   - Что, не сдал Дятла? А я уже сдал.
   Сергей разозлился.
   - Ну и флаг тебе в руки! И деревянную медаль. И памятник при жизни, нерукотворный.
   Сергей плюнул и отвернувшись побрёл прочь. Митя крикнул вдогонку:
   - Ты не кричи, а сдавай Дятла! И приходи на экзамен - будешь подсказывать.
   Сергей обернулся.
   - А что, Дятел есть?
   - Будет в десять часов.
   "Вот жук. - подумал про Митю Сергей. - Ничего толком не знает, а умудряется всё вовремя сдать".
   Да, бесспорно, Митя был самым настоящим студентом: непотопляемым, не уязвимым, не сгораемым и несгибаемым. Он обладал уникальным характером и повышенной пробивной способностью. Он был упёртым как жук, как этакое, полтора сантиметра длиной, чёрное, шестипалое насекомое, упрямо ползущее вперед, флегматично огибающее или переползающее все препятствия, встречающиеся ему на пути, перебирающее лапами даже тогда, когда прижмёшь его к земле пальцем, или же перевернёшь на спину. Да, Митя обладал всеми достоинствами этого маленького насекомого. Почти никогда ничего не уча, не имея способности (или желания) понять что либо, что хоть чуть-чуть сложнее чем два плюс два, он, тем не менее, старательно посещал все лекции и практические занятия. Если он не мог самостоятельно справиться с каким-нибудь расчётом или заданием, то прилипал к более разумному и сведущему в делах учебных студенту и слезал с него только тогда, когда тот, задолбавшись, и изрядно вспотев от тупого непонимания своего сотоварища, разъяснял ему что и как нужно делать, причём в мельчайших подробностях, вплоть до последней точки. При устных ответах, даже ничего толком не зная или же зная сомнительный минимум, он всё равно умудрялся получить тройку или четвёрку. Он никогда не молчал! Даже не зная, он всегда что-то мямлил в ответ, порол откровенную чушь, но не сдавался, не ударял лицом в грязь, тупо таращась на преподавателя, и подобная стратегия всегда приносила ему положительные результаты, пусть и не выдвигая его в первые ряды, но и не давая тащиться в хвосте.
   Вот на кого надо равняться! Вот каким надо быть! К этой картинке добавить бы ещё чуть-чуть интеллекта и из Мити вышел бы незаурядный человек. Впрочем, Сергей не сомневался, Митя своего в жизни добьётся. Этим миром правят именно люди-жуки.
   В более приподнятом настроении Сергей заглянул на кафедру Ритуалов. Ни Дятла, ни Дробота не было
   Сергей спустился на два этажа ниже и занял ключевую позицию: если Дятел придёт - не важно пойдёт ли он на кафедру или в лабораторию - незаметно он не проскользнёт.
   Томительно потянулись минуты. Стоя на лестничной площадке, Сергей контролировал сразу два этажа, а также подъём в Ритуальную лабораторию. Время от времени он отлучался со своего поста, чтобы полюбоваться в окно, из которого просматривался подход к Главному входу.
   Дятел явился в 10.15. Не торопливой походкой, в сопровождении маленькой свиты из нетерпеливых студентов, он прошествовал вначале на кафедру, где избавившись от пальто, шапки и безобразного оранжевого шарфа, разжился толстым талмудом правил эксплуатации помещений особого назначения, прихватил журнал, коробку мелков и пакетик ритуальных свечей. И только после этого завёл всех в 428-ю лабораторию.
   - Так, кто и что будет сейчас отрабатывать? - его затравленный голос послужил сигналом к атаке.
   Студенты ломанулись на штурм. В первую очередь выслушивались "пожелания" тех, кто пришёл отрабатывать. Дятел раздал им методички, произвёл пару опросов, а кой-кому даже дал "инвентарь".
   Через полчаса лаборатория переполнилась дымом курений, стены и пол покрылись абстрактными чертежами, письменами, странными символами. То в одном углу, то в другом зажигались и гасились десятки свечей, бормотались различные заклинания.
   Сергей смог пробиться к Дятлу только тогда, когда в журнале по технике безопасности расписался последний из желающих отработать пропущенные лабораторные.
   - Всеволод Вячеславович, у меня "Влияние жертвоприношений на вызов духа".
   Дятел рванул из его рук отчёт.
   - Ну давайте посмотрим.
  
   Заметался. Заметался ты наш не наглядный. Кто сказал что у дятла голова не болит? Ещё как болит. А в особенности если что-то не получается.
   Сергей стоял за спиной преподавателя и отрешённо следил за его действиями. Дятел носился по кругу, как в одно место ужаленный, махал руками, выкрикивал бессвязные фразы. Его голос, пропитанный нотками паники, царапал окружающим слух. Боже мой, разве можно так суетиться? Да прекратите вы. Своими страхами и беспокойством вы только подпишете его. Успокойтесь, сядьте, расслабьтесь, и дайте духу наконец-то развеяться.
   С неприязнью глядя на Дятла, Сергей подумал что для всех было бы значительно лучше если б он не выпендривался, а сразу бы его лабу принял. А так только время идёт. До экзамена его и так осталось немного.
   Дятел всегда был, просто до тупости, невероятно упрям. Причём его упрямство базировалось не на больших знаниях, а на их ограниченности. Как-то один из мудрецов заявил: "Чем больше я изучаю науки, тем более я убеждаюсь, что ничего ровным счётом не знаю". Дятел же знал лишь требуемый минимум, и вследствие этого разум его был также устойчив, как основание пирамиды. Сомнения в самом себе были не для него. Он знал один путь, другие же для него не существовали. Говоря по-другому: он знал, что, чтобы получить четыре, две двойки надо сложить, но не догадывался, что их можно и перемножить.
   Листая Серёгин отчёт он вбил себе в голову будто тем способом, каким Сергей произвёл расчёты, добиться правильных результатов невозможно. Когда же Серёга ему доказал что он не прав, Дятел, не желая выглядеть дураком, проявляя потрясающее упрямство, придрался уже к его данным, чтобы если не мытьём так катаньем отделаться от излишне надоедливого студента.
   Спор разгорелся жаркий. Стены, казалось, дрожали от возмущений Дятла. Неприятных слов произнесено было немало и, если бы не проклятый экзамен, Сергей вряд ли стал бы доводить до такого состояния преподавателя. Но ему нужно было сдать обязательно, по тому он и упёрся, и не обращая внимания на испуганный шёпот стоящих за его спиной студентов - "Тш-ш... тише... Не зли его. Позади тебя очередь. Тоже сдавать. А ты злишь его с утра глядя..." - метнулся в атаку.
   Столкновение было ужасным. Нервов они попортили друг другу немало. Наконец Сергей сумел нанести психологически точный удар - "Не верите? Давайте проверим. Своими руками снимите ВЕРНЫЕ данные" - и Дятел попался. Гордость и нежелание ударить лицом в грязь заставили его за это взяться. Медленно встав из-за стола и бормоча при этом что-то на счёт нерадивых студентов и упрямых баранов, он провёл всех в 517-ю лабораторию.
   Оставив зрителей за ограждением, Сергей с Дятлом занялись начертательной геометрией. Вмиг на площадке для опытов появились круг, нужные надписи и треугольник. Притащив из подсобки тяжёлый ящик с приборами, Дятел приступил к проведению опытов. Уколов специальной иглой указательный палец, он выдавил в центр треугольника алую каплю, прыгнул в круг и запустил установку.
   Щёлкнули контакты в недрах испытательных устройств. Завибрировал пол. Загорелся зелёным огнём треугольник. Дятел жутким фальцетом пропел заклинание из трактата Гонория, и вот в пространстве, ограниченном треугольником, обозначились смутные контуры.
   Делая какие-то пометки в Серёгином отчёте и одновременно выдавливая из своего пальца капельки крови, Дятел совершил, по мнению Сергея, большую ошибку, ослабив контроль над действиями вызванного им духа. Ведь сказано же: "Маг ни на мгновение не должен спускать с него глаз и всё время должен быть настороже...". Дятел же то шуршал страницами методички, одновременно покрывая своими каракулями студенческий отчёт, то пялился на палец, сочащийся вожделенной для духов "хранительницей животной жизненной силы".
   Пока препод, водя по бумаге карандашом, считал в столбик галок, дух подпитав себя испарениями свежей крови, сверля студента невинным взглядом, осторожно затёр раздвоенным копытцем один из углов треугольника,
   Сергей всё видел, да ничего только сделать не мог.
   "Маг должен держать духа под контролем, концентрируя на нём всю свою волю, а помощники не имеют права обращаться к духу, так как этим они могут помешать потоку энергии, идущей от мага...".
   Эх Дятел, Дятел. Раззява!
   Наконец Дятел закончил сверку своих и Серёгиных данных. Не смотря на все его старания, а может быть и благодаря им, расхождения в данных составили всего 0,2%.
   - Ладно, - препод, тяжко вздохнув, поставил оценку и расписался. - Эту работу приму. Но что-то с установкой не так. Кривая не так должна изгибаться.
   Он отключил установку, задул свечи и погасил жаровню с одуряюще пахнущими благовониями. И только тут вспомнил про демона. Именно демона! Пока Дятел зевал по сторонам, дух просочился из треугольника, подобрал все разбрызганные по полу капельки крови и, обретя силу, принял приличествующий случаю облик: страшный, неописуемый, невероятный.
   Дятел испуганно вздрогнул, выпучив свои зеленоватые, похожие на две мятных конфеты, глаза.
   - Что б тебя... Изыди.
   Сергей чуть не расмеялся. Уж очень забавно прозвучали эти слова.
   Дятел, топорща усы, принялся распевать изгоняющие заклинания: именем того-то и во имя сего-то, изыди, изыди, изыди.
   Дух с удовольствием подмигнул всеми глазами с левой половины лица и осел на пол, категорически отказываясь подчиняться.
   Сергей вспомнил приличествующие случаю слова из методички: "...если дух отказывается удалиться, ситуация становится чрезвычайно опасной. Маг должен собрать всю свою волю, повторить текст разрешения удалиться и бросить в огонь смердящие вещества...".
   Огня правда нет... Дятел его, загасил. А что касается смердящих веществ... то судя по реакции препода, если демон сумеет проникнуть внутрь круга в них недостатка не будет. И почему некоторые люди так боятся этих созданий? Они же также просты, как крестьянские лапти.
   Дятел минут 15-ть собирал в кулак свою волю. Его беспокойные, суетливые действия, по мнению студента, лишь подлили масла в огонь. Дух покрепчал и надёжно обосновался в нашей реальности.
   Наконец Дятел иссяк. Он скис, обмяк и, безнадёжно махнув на всё рукой, сел по-турецки прямо на пол.
   Сергей посмотрел на часы. Время было уже полдвенадцатого. Вот так. Снова в ловушке. Ну что же за невезуха! Пока энергия крови не истощится - им отсюда не выбраться.
   Томительно потянулись минуты. Общество Дятла было не из приятных. Не нравился Серию этот дядя: с ним ни поговорить, ни в крестики-нолики хотя бы сыграть. Вот уже без пятнадцати. А вот уже и двенадцать. Если и дальше в том же темпе пойдёт, то не бывать ему на экзамене.
   Сергей начал прикидывать, а нельзя ли устроить побег с площадки? Маловероятно. Реакция у демонов ох какая! Лучше не рисковать, а то ещё калекой останешься. Ну что же делать? Эх, ладно. Где наша не пропадала! Говорите, помогают смердящие вещества?
   - Всеволод Вячеславович?
   - Да?
   - Я могу попытаться...
   Дятел точно очнулся от сна и навёл на него свои затравленные, цвета болотной тины глаза,
   - Что попытаться?
   - Ну это... - Сергей кивнул на демона.
   Дятел безвольно спросил:
   - Каким образом?
   Студент от прямого ответа предпочёл уклониться:
   - Да так... Есть тут один любительский способ. Я попробую. Ладно? Прикройте меня.
   Спрятавшись от демона за спиной препода, Сергей принялся стягивать с ноги зимний ботинок.
   Через минуту, держа за спиной правую руку, он подманил демона пальцем. Иди-ка сюда. Иди-ка поближе.
   Демон осторожно приблизился. Его подвижное, замысловатое рыло ткнулось в невидимую границу, обозначенную линией круга, и забавно расплющилось.
   Сергей помахал перед его носом пальцами, чтобы тот задрал кверху голову. И когда демон расслабился, присев на задние лапы и вывалив подобно собаке все свои языки, Сергей лихо извлёк из-за спины правую руку и положил на его хитрющее, отдалённо напоминающее поросячье рыло полустоячий носок, источающий не аромат возжигаемых благовоний, а вековечную вонь редко бывающих мытыми ног.
   Демон вмиг задохнулся, жалобно хрюкнув и со всхлипом втянув ноздрями отвратительный запах. Его внутренние связи, не выдержав подобной атаки, распались. Он весь побледнел, похудел, утратив плотность, и осел на пол. Носок, неподдерживаемый больше ничем, хлюпнулся вниз, провалившись вовнутрь полупрозрачных останков. Демон в последний раз судорожно дёрнулся и развеялся без остатка.
   - М-да, молодой человек, - затравленно произнёс Дятел, выходя из круга и поправляя туго завязанный галстук. - Это любого убьёт.
   Но он слишком рано расслабился. Сергей, отвратительно ухмыляясь и даже не торопясь поднять с пола носок, не подпуская никого близко к преподу, достал из сумки новый отчёт. Дожидающиеся своей очереди тяжко вздохнули. Дятел был вовремя остановлен в своём полёте к выходу из лаборатории.
   - Всеволод Вячеславович, не торопитесь. У меня ещё одна лабораторная.
  
   Истина была восстановлена. Сергей ощущал небывалый подъём - такой необъятной, всё побеждающей наглости он не испытывал ещё никогда. Дятел был им подмят, растоптан и уничтожен.Придраться к данным ему вновь не удалось. Его вопросы студент разметал. Дятел попробовал уйти в глухую оборону, выдвигая всё новые и новые непомерные требования, но Сергей был нетерпим, напорист, изобретателен. Он имел цель и уже видел свет в конце туннеля: сдать одну лабу, всего одну единственную лабораторную - и он допущен к экзамену. Дятел не выдержал и выбросил белый флаг - нервничая, крича и читая мораль он поставил оценку и расписался.
   Сергей предусмотрительно проследил, чтобы Дятел отметал сданные им лабораторные у Дробота в журнале - для чего ему пришлось под шумные вздохи и возмущённые возгласы студентов сгонять препода на кафедру.
   Дятел, проявляя явные признаки недовольства, выполнил всё, что от него требовалось, потом поглядел на часы (время было ровно 12.25) и заявил, что пора, пожалуй, отправляться домой.
   Предвидя сильную вспышку студенческого негодования, Сергей поспешил, побыстрее ретироваться - когда столько людей обмануто в своих ожиданиях, им просто жизненно необходим объект для разрядки. Он это понимал и не очень-то жаждал увидеть себя в роли громоотвода.
   Ровно в 12.30 он нарисовался возле дверей -238-й .
   - О, ты пришёл, - Митя устремился ему навстречу. - Ну как там Дятел?
   Сергей гордо продемонстрировал другу зачётку.
   - Сдано!
   - Ну-ка, ну-ка, - Митя полюбовался корявым почерком Дятла. - Действительно сдал. А в журнале отметил?
   - Ну за кого ты меня принимаешь.
   - Молодец. Орёл. Будем значит вместе бороться. Сколько сдавать будет знаешь?
   Сергей оглядел пустынный коридор.
   - А что, кроме нас никого больше нет? Нет, не знаю.
   - Так вот, допущено всего три человека. Ну вместе с тобою четыре.
   - Так ведь пятеро подучили уже автоматом.
   - О них речь не идёт.
   - Дробот ещё не появлялся?
   - Он есть в Академии, хотя на этом этаже я его пока что не видел.
   - Сейчас уже 12.30.
   - Я знаю. Спорим, что он опоздает на час?
  
   Дробот действительно опоздал. Но не на час, а на полчаса. За это время к массивным, обитым железом и окрашенным в траурный чёрный цвет дверям аудитории подошли ещё двое допущенных: Олег и Татьяна. Состоялся традиционный обмен любезностями и новостями.
   Дробот пришёл ровно в час и стремительно поздоровавшись ("Это и все?"), не замедляя хода и не переводя дыхания заглянул в аудиторию.
   Аудитория была уже занята - она, как арбуз семечками, оказалась набита дипломниками, которые прочно в ней обосновались, загромоздив столы чертежами, книгами и толстыми папками.
   - Здрасьте, - Дробот быстренько поздоровался с сидевшим в аудитории преподавателем, выскочил в коридор и, велев всем ждать его здесь, резво укатился в неизвестном направлении.
   Прискакал он минут через пятнадцать и быстро пробежался по коридору, увлекая всех за собою, толкая закрытые двери, пока не нашёл открытую и незанятую аудиторию. Быстренько договорившись с владельцем аудитории - долговязым, похожим на мумию преподавателем - Дробот загнал всех вовнутрь.
   Сергей знал эту аудиторию - она совмещалась с лабораторией, в которой ставили электротехнические опыты. Электротехника - предмет сложный и малопонятный, у него сохранились о ней неприятные воспоминания. Его раз пять било током, а однажды прищемило пальцы главными контактами Большого Пускателя.
   Митя, кивнув головой на долговязого преподавателя электротехники, толкнул локтем Сергея в бок.
   - Долматов. Помнишь его?
   Сергей тихо ответил:
   - А как же не помнить, - убедившись что электротехник не может слышать его, он произнёс. - Больше мы тебя не боимся.
   Долматов, будто услышав, поглядел в его сторону. Сергей поспешил отвернуться.
   Дробот усадил всех четверых в центральном ряду, одного за другим.
   Раскрыл затёртый журнал и спросил их фамилии.
   - Ожогов.
   - Шведова.
   - Лобовенко.
   - Долин.
   - Долин, а вы разве допущены?
   - Да, я сдал лабораторные...
   - Да, да, да. Я вижу тут кто-то что-то в этом духе отметил, - Дробот черканул ручкой в журнале. - Так господа, ваши конспекты...
   - Филипп Сергеевич, - голос подал Олег. - У меня должен быть автомат, но я не пришёл на вашу последнюю лекцию, и потому вы мне его пока ещё не поставили.
   - А что же такое? Почему же вас не было?
   - Так я у вас же отпрашивался.
   - Ах да, припоминаю. Вашу зачётку.
   Через пять минут Олег, пожелав всем удачи, ушёл. Дробот, собрав конспекты и зачётки, задал каждому по три вопроса. Студенты достали чистые листочки и принялись коптеть над ответами.
   Дробот проглядел вначале конспекты. Скучающе прогулялся между рядами. Вышел вместе с электротехником на пару минут в коридор. Вернулся, посидел некоторое время за столом, после чего поинтересовался готовы ль ответы.
   Ответов, разумеется, ещё не было - что было естественно, ведь к экзамену никто не готовился. У Сергея, правда, была с собою пара учебников, но за короткое отсутствие преподавателя он не успел ими толком воспользоваться.
   - Как, вы ещё не готовы? - на круглом, вечно весёлом лице Дробота отразилось деланное удивление. - Ну тогда побыстрее готовьтесь. Я приду через пять минут.
   Дробот встал и ушёл. Сергей достал из сумки учебники. Митя извлёк из-за пазухи одолженный у кого-то конспект, а Таня взялась за шпаргалки. Первые пять минут энергично шуршали с границы, скрипели, едва не дымясь, быстро пишущие ручки. Затем наступило затишье, лишь изредка прерываемое шелестом Серёгиных книг. Потом начались совещания.
   - Что ты знаешь о магическом круге?
   - Каково происхождение слов "Анексексетон" и "Анафексетон"?
   - Посмотри у себя в книге.
   - Дай я гляну шпаргалку.
   - Митя, что у тебя за конспект?
   Через пять минут совещаний неожиданно вернулся Долматов.
   - И не стыдно вам списывать? - заявил он, глядя на неловкие попытки студентов побыстрее спрятать шпаргалки.
   - Нет, не стыдно, - ничуть не смущаясь, произнёс Митя. - Специалист должен уметь пользоваться справочной литературой.
   Долматов покачал головой, что-то взял из стола и ушёл. Прерванная дискуссия возобновилась.
   Через полчаса ответы у всех были готовы. Однако Дробот не спешил возвращаться и последующие полчаса прошли в непринуждённой беседе.
   - И где это он шляется? - Татьяна бросила взгляд на часы. Было полтретьего.
   - Сказал: приду через пять минут. А нет его уже более часа.
   - Ушёл в запой и не вернулся, - произнёс Митя. - Может, сходим на кафедру?
   - Иди.
   - А почему я?
   - Ну ты предложил.
   - Ну и что? А ты сбегать не хочешь?
   - Нет, не хочу. Лучше ты.
   - А может быть ты?
   - Давай сходим вместе.
   Митя и Сергей сходили на кафедру. Кафедра Ритуалов была почему-то закрыта: ни Дробота, ни Дятла, ни обычно сидящей за пишущей машинкой секретарши.
   - Может быть, он уже смылся домой?
   - А мы как же? Ты что. У него же экзамен.
   - Это у нас экзамен. А ему это пофигу.
   - Где же может он быть?
   - Давай зайдём в деканат.
   В деканат пошёл Митя. Вошёл он туда хмурый и злой, а вышел, после короткой беседы с замом декана, слегка ошалевший.
   - Знаешь он где? - спросил Митя.
   Сергей покачал головой.
   - У какого-то профессора сегодня день рождения. Так вот Дробот пошёл от своей кафедры его поздравлять, - Митя изобразил, будто наливает из бутылки в стакан, потом щёлкнул себя по горлу. - Это ты понимаешь? Не удивительно, что его всё ещё нет. Какой тут экзамен.Им ничего другого не оставалось, кроме как вернуться в аудиторию к скучающей Тане.
   Дробот пришёл в три часа. Поинтересовался, готовы ль ответы. Посадил всех за первую парту. Провёл беглый опрос: кто что знает. После чего занялся ими вплотную.
   - Что собой представляет теория взаимосвязи Вселенной? - спросил он Татьяну.
   - Теория Взаимосвязи? - Татьяна принялась кусать губы. - Это теория соединения обыденного и значительного, что, в общем, характерно для магии.
   - А что скажешь ты? - спросил Дробот Сергея.
   Сергей на пару мгновений замешкался, не вполне понимая, что за теория имеется конкретно в виду. Их, чёрт возьми, столь много и каждый источник их именует по-своему, что поди догадайся какую именно Дробот подразумевает под теорией взаимосвязи.
   - А что скажешь ты? - не дождавшись ответа спросил Дробот Митю.
   - Ну-у... это... - Митя пустил в ход свою обычную тактику. - Речь идёт о... о взаимосвязи вселенной и-и-и всех событий в ней между собой...
   Дробот снисходительно улыбнулся.
   - Данная теория предполагает, что земные события параллельны небесным, так как и те и другие зависят от действия одной и той же силы, - неожиданно вспомнил Сергей.
   Дробот одобряюще хмыкнул.
   - Да, согласно этой теории, влияя на события внизу, я могу изменить события "наверху". На этом и базируется Ритуальная Магия. Совершая обряды и ритуалы, обыгрывая, так сказать, силы природы в миниатюре, моделируя их с помощью особых магических церемоний, я влияю на реальные силы и повелеваю природой. Эта теория древна также как истина, - Дробот склонил задумчиво голову и принялся загибать пальцы. - Отсюда берут начало и вера в приметы, предсказания, толкование снов, а так же в обряды, охранные знаки и прочее, прочее, прочее...
   Дробот поднял голову и задал новый вопрос:
   - А что представляет собой доктрина о противоположностях?
   - То же самое, только наоборот...
   - Всё движется, всё изменяется...
   - Одно сменяет другое... За зимой следует лето, за летом - зима... Всё последовательно переживает подъём и упадок.
   - Верно, - Дробот лениво почесал подбородок.
   - А вот вам такая задача: развитие истории происходит скачками - она развивается как бы по восходящей спирали, сегодня подъём, завтра упадок. С шестнадцатого по двадцатое столетие человечество прогрессировало и развивалось. Со второй половины 21-го снова поверглось в упадок. К 25-му вновь стало на ноги и опять опрокинулось в пропасть упадка. В чём тут суть, в чём "единство" позволяющее примирить эти две противоборствующие противоположности? Почему маятник истории всё же качается, а не застынет в одной какой-нибудь точке?
   Опа, приехали. Сергей понял, что слишком рано поспешил позабыть курс философии - кошмарный сон не развеялся, он вернулся и вновь повторяется.
   Так как от Тани и Мити исходило только гробовое молчание, Сергей первым начал "барахтаться".
   - Суть заключается в неразумном поведении наших предков, бездумно уничтожавших ресурсы и использовавших недостаточно продуманные технологии. По мере улучшения уровня жизни жизненное пространство сокращалось, и в конечном итоге переполнялось, что приводило к социальному и экономическим кризисам, голоду и деградации...
   - Стоп. Это всё верно, но это не объясняет, почему упадок сменяет прогресс, и не указывает на то, что их объединяет. Что и тут и там является движущей силой?
   Сергей выдохнул:
   - Глупость. Стремление повыше вскарабкаться.
   Брови профессора поползли медленно вверх.
   - Я не вполне понимаю...
   - Человечество как человек, лезущий на высокое дерево. Внизу толстые ветви, чуть выше - потоньше, ближе к самой верхушке - совсем тонкие, - становится трудно и опасно карабкаться. Но человечество лезет и вполне естественно, что оно берёт и срывается.
   Дробот тихо и искренне рассмеялся.
   - Обожаю студентов. Они всегда умудряются выдать нетривиальный ответ за незнанием тривиального.
   - Но подумайте, истина лежит на поверхности. Она есть даже в ваших ответах, - Дробот посмотрел на часы. - А я выскочу пока на минуту.
   - Опять с поздравлениями побежал, - произнёс Митя, едва за Дроботом захлопнулась дверь.
   - Истина в вине, - добавил Сергей. - На самом дне стакана иль кружки.
   - А что он от нас хочет?
   - Я не знаю. Я так и не просёк этот вопрос.
   - А что же ты отвечал?
   Сергей пожал неопределённо плечами.
   - Да чёрт его знает. Кое-что из курса истории.
   - Это правильно. Главное - заболтать, и увести от основной темы в сторону. Упирай на историю, а мы в случае чего подстрахуем.
   Молодцы. Сергей горестно хмыкнул. Нашли на кого всё свалить. А он такой же знаток, как и они.
   Историю, правда, он знал лучше, чем следовало. История была его самым любимым предметом, а историк, Иван Сергеевич Простоквашин, попал в первую тройку его наилюбимейших преподавателей (на остальные два места в этой тройке пока ещё были открыты вакансии).
   Фигурой Иван Сергеевич являлся весьма примечательной. Среднего роста, белобрысый, он был подвижен как ртуть и 50% своих мыслей умудрялся выразить жестами, не словами. Слушать (наблюдать) его лекции было весьма интересно - правда таился во всём этом один недостаток: слушаешь его - всё вроде понятно, пытаешься пересказать то, что слышал и понимаешь, что повторить его в точности ты не в состоянии, а пересказать своими словами - слов не хватает.
   Впрочем, Простоквашин был не просто отменный рассказчик - он и предмет свой знал основательно. Всё что Сергей знал об периодах Освоения Космоса и Глобальной Экологической Катастрофы, он узнал от него, за что и премного был ему благодарен - это значительно расширило его кругозор.
   Дробот явился в четыре часа раскрасневшийся и навеселе. Ребята к тому времени уже теряли терпение. Митя и Таня пару раз сходили на кафедру и один раз в деканат, а Сергей ещё раз перелистал пару учебников и пришёл к выводу что он напрасно взял их в библиотеке - ничего полезного в них не было.
   - Ну что надумали? - Дробот плюхнулся за преподавательский стол.
   Митя и Таня упрямо молчали. Отдуваться за всех пришлось, конечно, Сергею.
   - Мы считаем что историю направляет нечто более фундаментальное, чем простая смена развития и упадка, - бодро начал Сергей, излагая те крохи знаний, которые нащупал в учебниках и Митином конспекте. - Это нечто, частью которого и являются сами противоположности, поддерживает гармонию между ними...
   Тут Сергей застопорился. Он не знал чем это "нечто" является, хотя и подозревал, что оно находится где-то посередине. Потому Сергей и вильнул в сторону:
   - Примером тому служит история освоения искажённых зон. Тут мы видим и периоды подъёма-упадка, и катастрофы, и переворачивающие все предыдущие представления открытия...
   - Да, это всё верно, но...
   - Посудите сами, если брать по большому счёту и сопоставить столь малый промежуток времени со всей Великой Историей, мы, в некоторой степени абстрагируясь и не обращая внимания на частные случаи, найдём немало закономерностей, определяющих развитие той или иной ситуации. Поэтому рассматривая случай Единства и Борьбы Противоположностей на столь малой модели, мы не распыляя внимания и располагая в достаточной степени достоверными сведениями, можем выявить движущие нашим миром первопричины, - Сергей сделал паузу, чтобы перевести сбившееся от скоростной болтовни дыхание. Этим воспользовался Дробот, последние полминуты слушавший его с каким-то болезненным интересом.
   - Вы знаете, - произнёс он. - Я теперь понимаю, почему Всеволод Вячеславович так долго отказывался принимать у вас лабораторные.
   - Если вы побеседуете со мной ещё хоть немного, вы поймёте, почему он их всё же принял.
   - Неужели, - Дробот вновь ухмыльнулся и Сергей подумал, что с его лица почти никогда не сходит улыбка. - Простите меня, но я, хоть убей, не понимаю, каким образом, перетряхивая ворох давно минувших событий вы собираетесь выявить правящие миром первопричины.
   - Теория параллельности земных-небесных событий - главная база Ритуальной Магии, помните?
   Дробот натянуто улыбнулся.
   - Да, как я посмотрю в казуистике вы преуспели. Да и с нетривиальностью супротив тривиальности у вас всё в порядке. Однако отбросьте всё это в сторону. Сейчас вам, всем троим, я хочу сказать следующее... Только учтите: никому не говорите, что я вам нечто подобное говорил.
   Дробот сделал паузу. Все дружно кивнули, и Дробот продолжил:
   - Все знания в этом мире делятся на эмпепические - добытые с помощью практики, и теоретические - добытые с помощью логики. Так вот, логика человека столь изощрённа, что в действительности ей далеко не всё и не всегда соответствует. В основном потому, что предусмотреть всё невозможно и всё моделирование, как правило, происходит на упрощенных моделях, причём факторами, которые трудно учесть, как правило, пренебрегают, вводя в расчёты поправочные коэффициенты. Подгоняя что-либо под свою теорию, человек нередко выворачивает всё наизнанку, ведь согласно общепринятому неофициальному мнению теория считается верной, если можно отбросить из всех связанных с нею фактов не более половины противоречащих ей. Человечеству во все времена свойственно было так поступать. Но в некоторых случаях подобное отношение приводило к значительным катастрофам. Примером тому может служить Экологическая катастрофа 21-го века, или Космическая 25-го, которую, как вы знаете, связывают с появлением искажённых зон.
   - А ведь с чего это всё начиналось? 3аглянем в историю. Всё начиналось с банальных расчётов, проведённых в какой-то компьютеризированной лаборатории - расчётов основанных на упрощённой модели, не учитывающей всех факторов и возможных последствий. Расчёты требовали долгих проверок, а учёные удовольствовались всего лишь несколькими экспериментами. Связано это было в первую очередь с финансированием и узкими сроками проекта - от него хотели получить прибыль, и как можно быстрее.
   - И вот, в 2441 году состоялся первый "полёт" к далёким звёздам. Корабли стартовали прямо с планеты и представляли собой камеру, похожую на батискафную, снащённую ракетными двигателями и антигравитационным устройством. Добирались до звёзд они через гиперкосмос и выходить из него должны были прямо в атмосфере чужеродных планет. С собой они везли части геперпереходной станции, собрав которую на месте, они должны были наладить связь-сообщение в обе стороны между мирами, - Дробот судорожно вздохнул. Глаза его были как остекленевшие - он смотрел в прошлое. Студенты же скромно молчали - они уже неоднократно слышали эту историю от Иван Сергеевича Простоквашина, и в его рассказах было куда более достоверных фактов.
   - Состоялось несколько десятков перелётов, была налажена пересылка крайне необходимой для земной промышленности богатой редкими минералами руды. Казалось, что всё вышло прекрасно. Но в этой системе изначально был какой-то прокол. В какой-то момент всё раз, и перекосилось. Переходная станция, может быть под воздействием перенапряжения магнитного поля нашей планеты, а может в силу накопления вследствие перелётов в гиперкосме энергии, вывернула наше пространство наизнанку. Подлинная причина всего этого не известна, так как несколько десятков яйцеголовых, единственно разбиравшихся в этой системе, погибло в последовавшей катастрофе. Мир преобразился и содрогнулся.
   - В некоторых точках земного шара, в том числе и в Украине, появились искажённые зоны - зоны, в которых господствуют совсем другие физические законы. Природные законы в этих зонах претерпели значительные изменения: электротехника, электроника, двигатели внутреннего сгорания и взрывчатые вещества в них перестали срабатывать. Мировая промышленность рухнула, а вместе с ней посыпалась и цивилизация. Нас отбросило на сотни лет в прошлое. Местами мы сохранили старые технологии, местами сохранилось высокотехнологическое общество и прежняя государственность, но в основной массе... - Дробот безнадёжно развёл руками. - Нам, в Украине, ещё повезло - мы не рассыпались в прах, хотя варварство и у нас здесь процветает. Мы вернулись в прошлое. И не только в межличностных отношениях, но и в технике, и в науке.
   - Особенно это заметно в нашей Академии. Вас обучают электротехнике, физике, химии, математике, и вместе с тем пичкают оккультизмом, магией и прочей шушерой. Я, конечно, не рискну сказать, что всё это не правильно, но предполагать, что искажённые зоны существовали даже в незапамятные времена и что древние люди о них что-то знали, и на основе этих знаний создали особую науку - магию, я считаю неправильным. Более того, я считаю это преступлением против здравого смысла. Конечно, оккультные науки изучать вам всё-таки нужно, но не в таком убойном количестве. Так что то, что вы не знаете, как освещать церемониальные жезлы или чертить какие-то там пентаграммы, вовсе не страшно. Важно то, что за ворохом доисторической шелухи вы можете пропустить какие-то действительно ценные знания.
   - Так что вы меня поняли? Не очень-то полагайтесь на пресловутую логику. Она помогает лишь перешагнуть через банановую кожуру, чтобы в итоге провалиться в канализацию. Следуйте интуиции - она поводырь достойный внимания. Ищите реальные знания.
   Дробот взял в руки зачётки.
   - В общем так. На три вы все в общем знаете. И еще один бал я выдаю вам авансом. Итого каждому по четыре.
   Под молчаливое согласие сдающих Дробот поставил оценки и расписался.
  
   Остаток дня прошёл без эксцессов, за исключением того, что Сергей, завернув в туалет, столкнулся в конце коридора с Агриппой. Призрак был нем, но его жесты были недвусмысленны. Не помня себя, Сергей пулей вылетел из Академии. Повезло так повезло. И не верь после этого в силу магии и в привидения.
  

День восьмой 4.01.55. Среда

   Общежитие - это настоящий улей, а студенческое так тем более. В дни экзаменов в нём постоянно кипит какая-нибудь деятельность: хлопают двери, топают ноги, громко звучат за стеной голоса. Бурлит, варит, клокочет огромный котёл. Ни минуты покоя и ни малейшей возможности уединиться и на чём-то всерьёз сосредоточиться. Через каждые десять-пятнадцать минут кто-нибудь да забегает, что-то спрашивает, забирает иль оставляет, иногда задерживается поболтать или поделиться какой-нибудь информацией.
   Сергей не переставал удивляться как люди, чуть ли не неделями не засвечиваясь в Академии, умудряются знать о происходящих в ней событиях больше чем он, зависающий там целыми днями. Так, например, для него стало истинным откровением то, что экзамен по Оккультизму переносится на понедельник девятого, и что экзамен по Нумерологии, без обычных трёх дней паузы, произойдёт сразу в среду одиннадцатого. Ещё Сергей узнал, что в Академии наконец появился Васнецов, преподаватель по Безопасности Жизнедеятельности, а так же то, что сегодня в десять часов будут приниматься расчётки по Астрологии.
   Сергей пришел в Академию в девять часов и направился на поиски Мити.
   Митю он нашёл в читальном зале библиотеки. Народа там было видимо-невидимо - читальный зал был единственным местом приспособленным для переписывания, доработки, исправления курсовых, расчёток и лабораторных. Пустынный в любое время года (кроме зимы), во время экзаменационных сессий он был всегда переполнен и если есть желание в пору экзаменов кого-то найти, то начинать поиски следует именно здесь (разумеется если этот кто-то студент).
   - Где мой конспект?
   - Вот, пожалуйста, - Митя отдал одолженный у Серёги конспект по Безопасности.
   - Переписал?
   - Всё до последней точки.
   - Ну так как, будем сегодня сдавать?
   - А то как же?
  
   Васнецов, как всегда, был сосредоточен и зол. Облачённый в строгий костюм, уверенный в себе, требовательный и нетерпимый, он являл собой типичного администратора, не понятно каким образом оказавшегося на должности преподавателя. Впрочем, в Академии было много таких администраторов... Ну не готовили в Украине преподавателей по оккультным и прочим "техническим" наукам. По гуманитарным - по социологии, философии, психологии и прочим - да, а по другим нет. Почему? Да кто его знает, почему так выходит, что "технические" науки преподают "технари", пусть и прекрасно знающие свой предмет, но абсолютно не умеющие учить. Васнецов был из таких. Он не учил - излагал. Причём сам себе. Вот такой он человек. Создал свою собственную систему правил и требований, и попробуй от неё отклонись хоть на шаг. Неверно произнёс хоть слово в определении и всё - дрова. У Сергея сложилось впечатление, что для таких людей как Васнецов имеют значение только слова, а не сущность, что за ними скрывается.
   Хорошо хоть что зачёт по Безопасности Жизнедеятельности должен быть "автоматом". Стоит лишь предъявить полный конспект и...
   - Ваши конспекты, - без всяких предисловий потребовал Васнецов.
   Митя опередил Сергея на долю секунды.
   - Кто это? Ожогов, - Васнецов в темпе пролистал Митин конспект и заглянул в свой журнал. - Группа седьмая. У вас получается "автомат". Четыре устроит?
   Митя кивнул.
   - Если хотите больше - я буду спрашивать.
   - Нет, нет. Абсолютно устроит.
   - Вашу зачётку.
   После этого Васнецов взялся за Серёгин конспект.
   - Знаете что, родной мой? - произнёс он, пролистав его до конца. - У вас не все ж лекции.
   - Как не все? - встрепенулся Сергей.
   - Так. Не все. Вот поглядите. Видите, родной мой? - Васнецов показал Сергею его тощий конспект, а затем показал ему Митин. - За неполный конспект я ставлю вам три. Хотите, родной мой, побороться за большее?
   - Да, хочу, - Сергей сам не ожидал услышать в своём голосе подобную твёрдость. Сейчас поборемся. Ещё увидим у кого неполный конспект.
   Сергей не стал ссылаться на Митю, хотя точно знал, что у них одинаковое количество лекций, так как тот полностью перекатал конспект у него. Просто у Мити почерк более крупный, чем у Сергея, и всего-то делов. Но ссылаться на чужой конспект нехорошо, тем более что Сергей действительно пропустил несколько лекций и не помнил: переписал он их или нет. Так и сам ничего не добьёшься, да и друга подведёшь под монастырь. Нет. Давайте уж лучше бороться.
   Васнецов встал из-за стола и подвёл Сергея к стенду для проведения лабораторных.
   - Сегодня я отступлю немного от правил и коснусь не теории, а практики. Что это за стенд, вы знаете?
   Сергей присмотрелся к необычному стенду, представлявшему собой трёхмерный макет.
   - Похоже на Академию. Вот это библиотека, а вот это похоже на галерею портретов...
   - Да, это упрощённая модель Академии. Раньше такая была только в Киевском Институте Паранормальных Явлений. Теперь есть и у нас. Будем демонстрировать её в действии перед первокурсниками в следующем семестре.
   Да? Сергей был озадачен. Но мы-то не первокурсники. Как никак уже третий курс.
   Васнецова просто раздувало от гордости. Что, захотелось похвастаться?
   - Как вы знаете, здание Академии построено на пересечении воздействий нескольких искаженных зон, взаимно перекрывающихся и частично погашающих действия друг друга, из-за чего в Академии наблюдается неоднородность зон.
   Ну и что? Такое наблюдается не только в Академии, но и по всему городу, из-за чего, например, по Пушкинской трамваи ходят своим ходом, а по Сумской только на конной тяге.
   - Неоднородность зон в разных местах Академии, а так же наличие так называемых блуждающих зон, порождают потенциальную опасность травматизма и служат причинами большинства несчастных случаев. К тому же обстановка в Академии осложняется проведением широкомасштабного ремонта, который никто не помнит когда начался и уже никто не знает когда закончится.
   - В связи со всем этим, руководством Академии была разработана система правил и предупреждающих знаков, которую вам всем положено знать. Начнём с них. Какие вы знаете предупреждающие знаки и в каких случаях они выставляются?
   Сергей немного замялся. Он что должен их ВСЕ назвать? Но их же так много...
   - Не влезай, убьёт... Стой, опасно для жизни... Высокое напряжение... Блуждающие огоньки... Замкнутый цикл...
   - Вот на последнем, попрошу вас, подробнее.
   - Замкнутый цикл? Это означает: разворачивайся и топай обратно. И не смей больше сюда возвращаться.
   - Почему?
   - Попасть в замкнутый цикл - это всё равно что попасть в лабиринт не имеющий выхода.
   - Так что должен делать студент, увидевший эту табличку?
   - Уйти. Как можно быстрей, тем же путём что и пришёл.
   - Вот именно. Тогда объясните мне, почему второго января вы влезли в так называемый цикл?
   Сергей остолбенел. Васнецов возвышался над ним как каменный идол: огромный, массивный. В его голосе сквозила наждачная твёрдость и острота рассекающего воздух меча. Лицо Васнецова было как неживое, ни одной тени эмоций, только административная тяжеловесность. Вот сейчас он откроет рот, и на Сергея посыплются слова, каждое весом с булыжник. Бум, бум, бум, по бестолковому лбу.
   - Откуда вы знаете?
   Васнецов махнул рукой на макет. Сделал пальцами странный знак и в центре модели, в аккурат под галереей портретов, вспыхнул красненький огонёк, продвинулся на северо-запад по коридору, спустился вниз на парочку этажей и закружился в замкнутом цикле. Васнецов сделал пассы руками и Сергей увидел себя.
   - Я что был один? - Сергей прикусил свой чрезмерно длинный язык.
   - А что, разве нет?
   - Да что вы, конечно один, - поспешил согласиться Сергей. Не хватало приплести сюда ещё тех двоих. С ними он сам разберётся, если угораздит их встретить. Как будет происходить их разбор - Сергей не представлял, но доносить преподу на других не собирался.
   Васнецов нахмурил брови и стал делать новые пассы руками. Безрезультатно. Двое крепышей не проявлялись.
   - Так, прежде чем я донёс об этом событии в деканат, объясните мне, как вы там оказались.
   - Во-первых, там не было никаких предупреждающих знаков.
   - Но вы же знаете негласное правило, согласно которому, попав в искажение, нужно стремиться побыстрее выбраться из него?
   - Знаю. Но это негласно. Нет такого официального правила. А что незапрещенно законом, то... разрешено.
   Васнецов ещё сильнее нахмурил брови, на какой-то миг став похожим на ворона: старого и нахохлившегося.
   - Но это скоро всё переменится. Я позабочусь. Появятся и таблички и ограничения...
   - Вы знаете насколько увеличился травматизм за последние годы? - произнесённый резким тоном вопрос заставил Сергея нервно вздрогнуть. Сергей покачал головой.
   - В несколько раз. На лицо явное падение уровня бдительности преподавателей. А они должны держать вас за шиворот, контролировать каждой ваш шаг, не давать оступиться...
   - Это особенно важно именно сейчас, когда предполагается сдвиг зон и увеличение дозы облучения в пять раз...
   - В полтора.
   - Что?
   - В полтора раза. В связи с увеличением дозы облучения планируется снять некоторые ограничения...
   - Наоборот, ввести.
   - Нет, снять.
   - Как же снять, когда облучение возрастает?
   - Облучение остаётся прежним. Официально увеличивается доза, которую можно принять...
   - Нет, вы путаете.
   - Нет, я не путаю. Я писал на эту тему реферат по экологии.
   - Вы, родной мой, что-то путаете.
   Сергей упрямо покачал головой.
   - Путаете вы.
   - За учебником, - Васнецов пальцем указал Сергею на дверь. - Бондаренко. Последний выпуск. "Основы техники безопасности в искажённых зонах". И молите бога, чтобы я оказался неправ. В противном случае вам и тройки как своих ушей не видать. Живо! Бегом-марш!
   Тон Васнецова был не двусмысленнен. Его глаза горели фанатичным огнём. Сергей понял, что доигрался. Оставалось все надежды возложить на Бондаренко и на его "Основы по технике безопасности".
   Сергей рванул с низкого старта и уже через минуту был на полпути в библиотеку. Промчавшись через Главный корпус, он спустился на нижние ярусы, завернул в Синий корпус и, желая сократить путь, помчался, минуя обычные ходы сообщения, через затемнённый "призрачный путь". Здесь, вопреки ожиданиям, всё было спокойно. Сергей благополучно достиг конца коридора. Свернул влево, спустился вниз по винтовой, проскользнул мимо экспериментальной лаборатории и вышел к ведущим к библиотеке параллельным коридорам.
   Он метнулся в ближайший, миновал первый изгиб и нос к носу столкнулся с Агриппой.
   Мерзкий призрак висел посередине между полом и потолком. При приближении Сергея он громко захохотал и отлетел в дальний конец коридора. Там он раздулся в размерах и перекрыл проход растерявшемуся от неожиданности Сергею.
   - Чтоб тебя... - Сергей принялся чесать от испуга затылок. Вернуться и сделать крюк? Уйдёт много времени и нет гарантии, что и тот путь Агриппа ему не перекроет. Нет, будем прорываться именно здесь.
   Сергей взял разбег. Закрыл глаза, чтобы не видеть Агриппу, и, скрипя зубами, промчался сквозь призрака.
   Удар. Вспышка. Сергей схватился за голову. Открыв глаза, он понял, что врезался в стену - сразу за призраком коридор вновь изогнулся.
   Уже медленно, не торопясь, изредка трогая вздувшуюся на лбу шишку, Сергей сходил в библиотеку, взял там книгу и вернулся к Васнецову.
  
   В общаге шишку ему подлечили. Однако голова всё равно продолжала раскалываться. Что касается Васнецова, то тот поставил трояк, не смотря даже на то, что они оба оказались не правы. Сергей пытался ему возражать, но все его возражения были отметены, Васнецов был непоколебим, и ему пришлось удалиться.
   В общаге он засел за умные книги - его заинтересовала личность Агриппы. Призрак стал слишком активен, и его проклятье обернулось для Серёги головной болью.
   Перерыв, пусть не горы, а скромные горки литературы, Сергей нашёл следующее:
   Родился Генрих Корнелий Агриппа фон Неттесгейм в Кельне в 1456 г. Происходил он из старинного дворянского рода. Был способен к наукам. Занимался алхимией. Много странствовал. Читал лекции. Плохо ладил с духовенством, за что и был часто гоним. Написал в 1510-м году большое сочинение по магии, в трёх томах, которым и произвёл большое впечатление на современников. Поступил на имперскую военную службу, воевал с венецианцами и был посвящен на поле боя за храбрость в рыцари. После этого некоторое время скитался по Италии, читал богословные лекции, поссорился с духовенством и бежал от его кары. Занимал место синдика в Метце, где довольно энергично заступался за лиц, обвинённых в ведовстве, и в качестве их адвоката многих спас от костра, за что был обвинён в колдовстве и был в конечном итоге вынужден бежать и из Метца. В последующее годы опять много скитался. Потерял жену. Женился повторно. В 1524-м был в Дионе лейбмедиком матери Франциска 1, впал в немилость и вновь много странствовал. Написал ещё один труд и после многолетних скитаний умер в 1535-м году.
   М-да, пёстрая жизнь. Сергей ощутил приступ паники. Агриппа и при жизни был крутым мужиком, куда ж теперь тягаться с ним, когда он заделался призраком.
  

День девятый 5.01.55 Четверг

   Призрак призраком, а учиться всё-таки надо. Сергей поразмыслил и пришёл к следующим выводам:
   1. Агриппа может быть призраком реального человека;
   2. Но, скорее всего, его создали студенты;
   и 3. Кем бы он ни был - он бесплотен, а потому абсолютно безвреден.
   Успокоив себя таким образом, Сергей отправился в Академию. В 8.30 он был у запертых на амбарный замок дверей Оккультизма. Света, как и всегда, в этой части корпуса не было. Двигаясь почти что на ощупь, Сергей приблизился к умолкшим, при его приближении, силуэтам.
   - Всем привет.
   - Привет, коль не шутишь.
   - Дедушки ещё нет?
   - Скоро будет.
   Миренко пришёл через пять минут. Появился как призрак: седой, сутулый и немощный; проковылял по коридору неживою походкой, освещая себе путь блуждающими огоньками и, застыв перед входом, проинформировал всех собравшихся, что будет сейчас принимать лабораторные, а те, кто хочет их отрабатывать, пусть подходят в 11-ть. После чего исчез в лаборатории, непостижимым образом просочившись сквозь двери.
   Основная масса студентов вздохнула и разошлась. Сергей тоже ушёл.
   Он пошёл на Гематрию.
   У кафедры, где скрывался Парнов, стоял рыжий и ещё двое незнакомых ему студентов.
   - Как Парнов?
   - У себя.
   - Будет принимать сегодня зачёты?
   Рыжий посмотрел на Сергея.
   - Ты сдал Теорию Оккультных Сил?
   - Да.
   - Как ты сумел?
   - Умудрился до Нового года.
   - М-да. Повезло. Деньги есть с собою?
   - Есть немного. А что?
   - По гривне с носа. Парнову.
   - А почему так мало?
   - Мелочный тип.
   Рыжий собрал у всех зачётки и деньги, и шмыгнул за дверь.
   Пробыл он на кафедре пять минут, после чего выскочил оттуда взъерошенный и довольный.
   - Каждому по четвёрке, - Рыжий раздал всем зачётки.
   Сергей ещё раз обругал в душе последними словами бывшего адвоката Парнова. До чего ж он бессовестный тип - обещал автомат, а вместо этого в течение полутора месяцев, водил за нос, да ещё и выбил деньги. И не сколько-то там, а ничтожную гривну. До чего жалкий тип.
   Тяжко вздохнув, он отправился на поиски Мити.
  
   Был двенадцатый час, когда Митя с Сергеем явились в лабораторию по Оккультизму. Это была одна из самых больших лабораторий в их Академии и занимала она целый этаж. Шириной всего в двенадцать метров, в длину она растянулась на треть километра.
   Поближе к входу были расположены столы и скамьи, на стене, по соседству со схемами и плакатами содержания "не влезай - убьёт, не трогай - взорвётся", красовалась, ядовито зелёного цвета, чертёжная доска.
   Всё это хозяйство размещалось на площади в 150 квадратных метров. Дальше него находились: различное оборудование, площадки для опытов, источники питания, стенды и пульты управления.
   Ближайшие к входу площадки светились призрачными огнями; силовое оборудование утробно гудело; мерно потрескивали, как сырые семечки на сковородке, предохранители в регуляторах потоков подвластной контролю студентов энергии. Деятельность студентов контролировали бдительные Орд и Миренко.
   Сергей и Митя, быстро перездоровавшись со всеми непринимающими непосредственного участия в опытах, примазались к группе студентов сдающих Миренко на допуск к пространственно-временной лабораторной работе.
   Преподаватель зыркнул на вновь прибывших недовольным взглядом, нахмурил сильнее густые серые брови, и громко спросил:
   - Вы кто такие?
   - Мы пришли отрабатывать.
   - Где ваши отчёты?
   Оба студента порывшись в сумках, извлекли заготовленные заранее бланки. Миренко пробежался взглядом по мелко исписанным тетрадным листам и ткнул пальцем.
   - Напишите выводы.
   Потом, записав их в группу, принялся забивать студентов вопросами.
   - Ваши меры безопасности при проведении лабораторной работы?
   - Ни в коем случае не покидать приделов круга... Соль, железо для устрашения демонов... Чистый разум, свободное от посторонних мыслей сознание...
   - Как чертится круг? Что должно быть сделано до начала магической церемонии? Форма одежды? Состав благовоний? Порядок проведения церемонии?
   К удивлению Сергея Митя к этой лабораторной работе основательно подготовился - может быть в первый раз в этой жизни. Он отвечал быстро, коротко, предельно понятно. Сергей этим зрелищем был потрясён.
   Помучив Митю дед сбил с толку банальным вопросом Сергея, после чего, не дожидаясь ответа, перенёс внимание на других.
   Дед был подслеповат и, хотя постоянно таскал с собой в двух экземплярах очки, пользовался он ими только для чтения. При разговоре он стремился подойти как можно ближе к своему собеседнику. Его бледное, изборождённое морщинами лицо производило, при ближайшем рассмотрении, ошеломляющее впечатление. Он подавлял студентов своей древностью и авторитетом. Лично Сергею он напоминал старого, умудрённого годами индейца, спокойного и флегматичного. Сергей так и видел его у костра, в мокасинах, перьях и с трубкой мира.
   Дед опросил всех. После чего, отсеяв двоих, повернулся, чтобы провести остальных к "площадке для игр". На его пути стоял Митя.
   - А вы кто? - спросил дед у него.
   Митя опешил.
   - Я вам на допуск сдаю... В смысле сдавал. Уже.
   - Да? Я вас не помню.
   Вот склероз. Да, старость - не радость.
   - Как это так, - возмутился студент. - Вы меня первого спрашивали.
   - Да? Ну, тогда ответьте мне на такой вот вопрос: что собой представляют многомерные сферы?
   Митя замешкался.
   - Многомерность пространства...
   Миренко пошамкал губами.
   - Так, идите, готовьтесь.
   Горемычный студент оказался отодвинут настойчивым дедом в сторонку. Сергей стараясь быть тише воды, ниже травы, чтобы, не дай бог, препод не вспомнил о том, что он провалил заданный ему вопрос, засеменил мимо неудачника вслед за допущенными к отработке лабы студентами. Митя мстительно подставил ему подножку.
   - У тебя неполный конспект, - напомнил другу Сергей.
   Митя в шутку показал ему крепкий кулак.
   - Хитрый, сволочь.
   Сергей поспешил затеряться среди обступивших Миренко студентов, вполне обоснованно опасаясь, что, отделившись от группы, он может нарваться на вопрос забывчивого деда: "А вы кто?".
   Дед подвёл всех к площадке. Собрал бланки отчётов. После чего, включив усиливающие искажение зоны преобразовательные установки, позволил им самостоятельно углубиться в выполнение лабораторной - его отвлекла другая группа студентов, жаждущая побыстрее допуститься к работе.
   Оставшись одни, студенты долго не могли определиться, что им следует делать. Кто-то высказал мнение:
   - Надо вначале переодеться. В методичке сказано: одежда должна быть белого иль чёрного цвета, без пуговиц, пряжек, крючков, чтобы не мешать циркулировать через тела потокам энергии.
   Это предложение все почти мгновенно отвергли. Каждый знал, что при отработке лаб следует облачаться в специальные ритуальные одежды, но никто, включая и преподавателей, никогда , почему-то, такого не делал.
   Кто-то предложил:
   - Давайте сразу же чертить магический круг.
   Кто-то сказал:
   - Нет, вначале надо расставить и зажечь жаровни со специализированными благовониями.
   Кто-то вообще заявил, что начать лабу следует с очищающей сознание медитации.
   - С какой, чёрт тебя побери, медитации? Ты что, хочешь чтобы мы вместо того, чтобы отрабатывать, битый час здесь сидели, расслабляясь и ни о чём не думая, как какие-то болванчики?
   Спор разгорелся как пламя. Время шло, а лаба как была, так и оставалась не начатой.
   - Спокойно все, - Сергей не сдержался, ощутив укол беспокойства. - Из-за этих чёртовых споров ни хрена не будет у нас отработано. Придётся завтра всё заново начинать, а выдержать ещё один дедов опрос из нас сможет не каждый - шара она ведь такая, раз на раз не приходится, иногда и отворачивается.
   - Что ты предлагаешь?
   - Каждый пусть делает то, что сочтёт нужным. А в совокупности и выйдет то, что и требовалось,
   На том и порешили. Двое умников помчались в раздевалку переодеваться. Один бухнулся на колени и стал медитировать. Двое отправились на поиски жаровен - те, что были на площадке, по их авторитетному мнению никуда не годились. А ещё двое, с Сергеем во главе, вооружившись мелками, занялись рисованием.
   Через 15-ть минут внешние приличия были соблюдены: явились двое умников - босиком и в спортивных костюмах, проснулся тот, что медитировал, жаровни стали источать одуряющий аромат, а площадка покрылась странными письменами и концентрическими кругами.
   - Ну что, начинаем?
   Студенты вошли в круг по оставленному заранее проходу. Круг замкнули. Все взялись за руки.
   - А с чего начинать-то?
   Умник, тот, что медитировал, произнёс:
   - Первоначально очень важен настрой. Этому способствуют медитации...
   - Слушай, кончай а?
   - ...и ритуальные песнопения.
   - А что петь-то?
   Один клоун пропел:
   - В лесу родилась ёлочка. В лесу она росла.
   Другой подхватил:
   - Зимой и летом стройная, зелёная была.
   - Слушайте, эй вы, замолчите.
   - Нараспев следует произносить определённые звуки.
   - Какие?
   - Ритмичные.
   - Например?
   - А-а-а, а-о-а-о-а-а...
   - О господи.
   - Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша.
   - Кончайте прикалываться. Подхватывайте.
   - А-о-а...
   Нестройные, царапающие слух вопли огласили площадку.
   - Нет, так у нас ничего не получится, - один из тех, кто ходил за жаровнями, выскочил из круга и подскочил к регулятору. - Вот так будет лучше, - сказал он подкрутив ручку преобразователя.
   Площадка для опытов призрачно замерцала.
   - Ты что сделал?
   - Молчи, я знаю, что делаю, - парень вернулся обратно в круг. - Я видел, как Орд однажды эту ручку подкручивал.
   - Дед её не касался.
   - Дед вечно что-нибудь забывает.
   - А ты знаешь, что во время опыта круг ни в коем случае нельзя покидать?
   - Это во время, а опыт то у нас ещё не начался.
   - Эй вы, давайте петь.
   - Что? А-о-а?
   Любитель медитаций произнёс:
   - Петь можно всё, что угодно. Важны не слова, а интонация. Произносимые звуки должны порождать определённую вибрацию...
   - Всё. Ни слова больше. Всё ясно.
   В течение следующих 15-ти минут им всё же удалось породить нужную для искажения пространства вибрацию. Для этого перепробовали всевозможные комбинации звуков, но наибольший эффект дала одна очень старая песня: "Броня крепка и танки наши быстры", и то только после того как все надышались источаемого раскалёнными жаровнями дурмана.
   В глазах у всех потемнело, в ушах зазвучал давящий на барабанные перепонки мерный гул. Слова песни, странным образом искажаясь, стали едва доходить до начавшего меркнуть сознания.
   Сергею подумалось, что по методичке в какой-то момент церемонии (может быть в этот?) следует предпринять особые меры по безопасности.
   Что это за меры и в чём их особенность Сергей, хоть убей, не мог вспомнить.
   Пространство вокруг них, подверглось значительным искажениям. По площадке, огибая линии набросанные мелками, заструились зелёные молнии. Воздух потяжелел. На какое-то время стало трудно дышать. Лица партнёров смазались, будто их поглотили вечерние сумерки. Тяжесть влилась в мышцы, прокатилась по позвоночнику и застыла в ногах, приковав их к полу.
   Сергей кожей почувствовал, что что-то не так. В методичке не описывались ни муть в голове, ни тяжесть в желудке, ни холод, ни жар, попеременно обволакивающие их тела, ни вибрация, мелкой дрожью обхватившая площадку.
   - А в чём, собственно, заключается суть нашей лабораторной? Что мы в ней должны сделать? - спросил кто-то.
   - Два тебе. Не вздумай только сказать нечто подобное деду, а то экзамена тебе как ушей не видать,
   - Нет, я серьёзно. Вот кое-что мы сделали, а дальше что делать-то?
   Как выяснилось никто "что дальше" не знал. Тяжеловесные абстрактные определения, обозначенные в их отчётах как "цель работы", света не проливали. После кратковременного обсуждения было решено считать цель работы достигнутой. Все пришли к выводу, что хватит страдать маразмом - пора возвращаться. Проблема была только в одном: как это сделать никто толком не знал.
   - Надо вернуть пространство к обычному состоянию.
   - М-м-м. Каким образом?
   - Давайте выкинем кого-нибудь за пределы круга, - предложил долговязый очкарик. - Энергетические потенциалы стабилизируются. Произойдёт определённая пси-разрядка и мы все вернёмся в лабораторию.
   - А ты знаешь, что покидать круг во время перехода крайне опасно?
   - В пятой группе так делали.
   - В пятой группе с собой брали кошку.
   - А в чём разница? Кошка всё равно осталась жива.
   - Да, с неё потом только шерсть клочьями повыпадала.
   - А что вы предлагаете? Или мы вечность здесь будем стоять?
   - Так, кого будем выкидывать?
   - Того, кто предложил.
   - Нет, так не пойдёт!
   Говоруна подхватили под руки и подтащили к краю круга.
   - Ребята, я ж пошутил! Выкидывать за круг никого конечно ж нельзя. Может так долбануть - на всю жизнь калекой останешься.
   Говоруна отпустили.
   - Ну, что будем делать?
   Сергей предложил:
   - Давайте продолжать эти идиотские песнопения. Только пробуждать нам следует не вибрацию, а наоборот, дисбаланс - чтобы нас вытеснило в простое пространство.
   Других предложений ни от кого не последовало. Все стали петь, старательно травмируя слух друг друга полным отсутствием каких-либо вокальных данных.
   Говорят, что Вселенная представляет собой один большой высший разум. Если это действительно так, то они этот разум своим пением похоже достали - он взбунтовался.
   Пространство вокруг них затрещало, по телам промчалась вибрация. Их приподняло, встряхнуло и шмякнуло наземь.
   Через пять минут, сильно замёрзнув и уняв слабость в мышцах, отдышавшись и поборов головокружение, они смогли оглядеться и только тогда уразумели, что их выкинуло на вечно зелёную клумбу перед входом в их Академию.
   Когда они вернулись в лабораторию, Орд - доцент, отвечающий за проведение лабораторных работ - был бледно зелёным. Он стоял перед площадкой для опытов. Его мелко трясло, на лбу проступила испарина, в глазах бился испуг.
   Пропали. Чёрт возьми. Куда то пропали. Группа из восьми человек. Это уже вам не шутки. Это ЧП большого масштаба.
   Подошедшие студенты, трясясь от озноба, застыли на почтительном расстоянии. Подойти к Орду никто не решался. Подойдёшь, а его вдруг хватит удар, или наоборот, раскричится и потянет тебя в деканат объясняться.
   Сергей первым осмелился нарушить молчание - он громко чихнул.
   - Апчи!
   Орд дёрнулся и обернулся. В его глазах, как в покадровом показе, промелькнули: испуг, облегчение, гнев. Все поняли - сейчас он будет нервно кричать. Взгляд его, обежав группу, пал на Сергея. Сергей сообразил: только что его повысили в должности, назначив главным козлом отпущения.
  
   Любитель Жаровен потом долго оправдывался:
   - Кто ж его знал, что все, что нужно - это только подготовиться к магической церемонии. Я то думал...
   Сергей со злостью толкнул его в худое плечо.
   - Что ты думал? Мы чуть сами себя не угробили. А всё из-за кого? Из-за тебя. Нахрена ты трогал тот регулятор?
   - Хотел же как лучше...
   - Ну да, вышло, конечно же, как всегда.
  

День десятый 6.01.55. Пятница

   Миренко беззлобно, без проявления садистских наклонностей, распекал студентов по поводу того, как мало их допущено к предстоящему экзамену,
   Все сидели притихнув. Кто-то листал конспекты, кто-то тоскливо смотрел на доску за спиною преподавателя. За их спинами затаилась обесточенная лаборатория, тихая, но дышащая в затылки накопившейся в ней, как в конденсаторе напряжённостью. Сергея так и подмывало оглянуться назад, взглянуть на длинную галерею стендов, генераторов, площадок для опытов, но он опасался встретиться взглядом с Ордом, сидевшим в последнем ряду.
   Орд его запомнил и невзлюбил. Он и раньше-то не был к нему расположен. Теперь же, после вчерашнего опыта, он занёс его в чёрный список и охарактеризовал для себя как отпетого лодыря и болвана, потенциально опасного для общества и лаборатории своей непредсказуемой глупостью.
   Ну почему всегда так? Сергей готов был взвыть от злобы на свою горе судьбу. Ведь он в группе был не один. Почему же взгляд Орда первым пал на него? Почему он решил, что Сергей является заводилой, и взвалил всю вину за самовольный запуск установки на него? Ведь это противоречит всем законам здравого смысла и логики. Ведь всегда было так, что если за ошибку в работе отвечают более одного, то виновного не найти. Впрочем, Орд не нашёл. Орд назначил виновного. Прямо он этого не говорил, но не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что к чему. Доцент перенервничал - он всерьёз перепугался - и ему просто необходим был объект для разрядки.
   Сергей понял, что сдать ещё три лабораторные и курсовой ему будет очень непросто - по несчастливому стечению обстоятельств их группа была прикреплена к Орду и сдавать все расчётки, лабы и курсовые предстояло ему.
   Он тоскливо подумал, что в следующем семестре ему предстоит прожить без стипендии. Это было паршиво, ведь есть хочется вне зависимости от того хорошо иль плохо ты учишься. Придётся пояс затянуть как только можно потуже и перейти на диету, состоящую исключительно из воздуха и гранита науки.
   Миренко тем временем распространялся о процедуре сдачи экзамена, сказал пару слов насчёт допуска в деканате, о том, что будет принимать экзамены каждый день с девяти и до двенадцати.
   - Кто не сдаст в первый раз - повторит попытку на следующий день. И так до тех пор, пока не вытянет на удовлетворительную оценку. Вы у меня будете знать. На халяву у меня никто не проскочит.
   Дед извлёк из кармана очки, протёр их об рукав пиджака и водрузил на нос. Сев за преподавательский стол, он, водя носом по строчкам журнала, прочитал списки допущенных им к экзамену. Сергей, естественно, в их число не попал.
   - Те, кто недопущен в деканате, всё равно приходите. Я отмечу у себя что вы сдавали. Вы поняли?
   Те, что сидели поближе к Миренко, согласно кивнули.
   - Какие будут вопросы?
   В ответ тишина.
   - Ну какие вопросы? Ко мне. По предмету. Ведь всегда найдётся кто-то, кто чего-то недопонимает.
   Тишина была гробовая. Оккультизм - предает тёмный, начнёшь вникать - потеряешься.
   - Если нет вопросов - это, как правило, представляет одно из двух: либо всё ясно; либо, наоборот, ничего не понятно.
   С этими словами Миренко медленно встал из-за стола и развернулся к доске.
   - Что ж, - сказал он, беря в руку мел. - Скажу вам о главном. Большинство из вашей братии засыпается на таких вот вопросах...
  
   Через полтора томительно долгих часа консультация была окончена. Маренко, промыв всем мозги теориями действия оккультных сил, подробностями подготовки, проведения и завершения магических опытов, а так же рассказами из своей преподавательской жизни, наконец, выдохся как рассказчик и, смахнув меловые крошки с рукавов пиджака, спустил с поводка всех собравшихся; позволив тем, кому надо, уйти, а остальным, кто желает, приступить к отработке лабораторных работ.
   Сергею оставалось отработать только одну и, помимо этого, сдать ещё две - в своё время вместо того, чтобы учиться, он предпочёл прогулять, и вот теперь приходилось за всё отдуваться. Это было трудно вдвойне - ведь известно, что в общем потоке отработать и сдать что-либо значительно проще.
   Однако пробившись к Миренко, Сергей понял что он не один - таких как он было много. И все они чего-то хотели, махали зачётками, методичками и отчетами, что-то кричали, требовали или просили. В этой шумной толпе Сергею не составило большого труда отыскать друзей по несчастью, т. е. тех, кому нужно было отработать туже работу, что и ему. В течении считанных минут создался сплочённый коллектив, из шести человек, главной задачей которого, на данный момент, было прорваться к преподу и получить допуск к работе. Это было непросто.
   Миренко был осаждён тремя десятками нетерпеливых студентов - кто-то хотел допуститься к работе, кто-то сдать отчёт по лабораторной.
   Раз и навсегда установленный порядок отработки и сдачи работ требовал чтобы студенты: 1) продемонстрировав бланки отчётов и ответив на заданные преподом контрольные вопросы, получили допуск к работе; 2) её отработали, заполнили бланки и сделали выводы; 3) сдали отчёты, непонятно зачем повторно ответив на всё те же контрольные вопросы.
   Сдавать лабы следовало после двенадцати - о чём Миренко громогласно воем объявил -, но из желающих сдать никто не уходил, ведь известно: если будешь делать так как говорят, приходить когда просят и уходить когда требуют, то будешь сдавать до бесконечности. Нужно наоборот, постоянно ловить подходящий момент, маячить перед глазами, надоедать и тогда, пусть со скрипом, но всё-таки сдашь - ведь всегда в первую очередь смазывают то колесо, которое громче скрипит; точно так же всё и с людьми.
   Так что те, кому было назначено на 12-тъ, вертелись возле Миренко и невероятно успешно мешали.
   Миренко и Орд, с целью облегчить жизнь себе, и в конечном итоге усложнить жизнь студентам, поделили нагрузку между собой. Миренко взял на себя лабы: пространственно-временную; обуздание демона; а также опыты с астралом и магнетизмом. Всё остальное взял себе Орд.
   Лаба Сергея называлась "Сотворение душ", и он был крайне несчастен оттого, что отчёт по ней пришлось положить на стол перед Ордом - предстоял трудный бой, ведь защитить лабу всегда проще, чем допуститься к её отработке.
  
   Орд засыпал Сергея вопросами. По сути, Сергей был единственным, кто оказывал Орду хоть мало-мальски существенное сопротивление. Остальные молчали как рыбы. Лишь изредка кто-нибудь вставлял краткое дополнение. Орд был недоволен. Он сидел угрюмо, нахмурившись. Наконец, полностью прогнав их по теории, Орд стал забивать Сергея по самую шляпку своими поучительными наставлениями.
   - Долин, слушай меня. Смотри мне в глаза. Не отвлекайся, - доцент был чрезмерно сосредоточен. Его морщины проступили сильнее.
   - Работать следует строго по методичке, тщательно выполняя каждый пункт. У тебя есть методичка? Нет, конечно же, у тебя нет методички, - Орд порылся в столе и извлёк несколько скреплённых скрепкою жёлтых листов. - Вот методичка. Делать всё будешь строго следуя ей. Отклонись хоть на пункт и... - Орд сотворил многообещающий жест. - Ты всё понял? Смотри мне. Подготовите место работы - позовёте меня, я всё проверю. Без меня ничего не включать. Не самовольничать!
   И вновь возвращаясь к вчерашнему:
   - Вы хоть поняли, что вчера натворили? Вы же сквозь время пошли! Вы оперировали плохо изученными энергиями и огромными массами. А что было бы, если б что-то вышло не так? Это ж вы могли оказаться причиной Космической Катастрофы! Вы понимаете?
   Сергей сказал:
   - Да.
   Орд обречённо передёрнул плечами. Махнув слабо рукой, он упавшим голосом произнёс:
   - Идите, отрабатывайте.
  
   Работа, по своей сути, была очень простой. Перед вами большой стеклянный куб, именуемый в методе "ареной". В нём блуждают синие огоньки - сгустки элементарной астральной энергии. Всё что требуется - это придать им некоторый образ. Действовать следует группой. Всем участвующим рекомендуется очистить сознание и слиться духом с товарищами, создав единый коллективный разум. При отработке преподы отдают предпочтение большим коллективам, но практика показала (чисто студенческий опыт), что согласовать помыслы большой группы людей очень трудно, если не сказать невозможно. А потому преобразует элементалов кто-то один, реже кто-нибудь ему помогает, а остальные, оболтусы, занимаются своими делами, стараясь по мере сил и возможностей не привлекать внимания преподавателя и не мешать тому, кто работает.
   В соответствии с наставлениями методички начинать работу следовало с дыхательных упражнений, очищающих от посторонних мыслей сознание, активизирующих энергетические центры и стимулирующих обращение в теле энергии. После этого должна была следовать коллективная концентрация, единство духа, освобождение сознания и прочие заумные гадости. На это, по идее, должно было уходить два-три часа. Непосредственно самой работе, преобразованию грубых энергий и созданию душ, отводилось 15-20-ть минут.
   Прихватив с собой стулья и расставив их полукругом напротив "арены", все, рассевшись, принялись за рекомендуемые методическим пособием дыхательные упражнения.
   Через пять минут умеренно энергичных вдохов и выдохов общее собрание желающих как можно побыстрее закончить работу и разойтись по домам постановило: "Мы к работе готовы". Сергея, как наиболее отличившегося при получении допуска, назначили на должность самого умного.
   - Ты у нас здесь самый выдающийся - тебе и флаг в руки. Иди, добивайся разрешения Орда на включение установки.
   - А вы что?
   - А мы тебя поддержим. Морально.
   - Понятно. Значит, вы грудью станете за моею спиной?
   - Давай, давай. Топай. Не тяни кота за хвост в долгий ящик.
   - Как по имени-отчеству Орда?
   - Борис Григорьевич.
   - Борис Григорьевич, - Сергей вклинился в толпу обступивших Орда студентов. - Мы уже подготовились, включите нам установку.
   Орд, задерганный беспощадными в своём стремлении сдать студентами, сбитый с толку нестройным хором вопросов, ответов и возражений, буркнул не вникая:
   - Какая площадка? Арена? Включите сами. По методичке. И не забудьте обязательно повернуть второй тумблер слева, под зелёною кнопкой.
   Сергей, ошарашенный подобным доверием, на мгновенье замешкался. Орд, точно очнувшись от сна, испуганно уставился ему прямо в глаза. По его лицу, точно рябь по воде, промчалась целая смесь выражений: от "ё моё, что ж я сказал?", до запрещающего "Стой, куда ты направился?".
   Сергей, не затягивая обмена взглядами, помчался к "арене" - не дай бог, Орд опомнится, тогда придётся ждать пока он освободится и соизволит включить им установку. Орд всё равно припрётся проверить, но, по крайней мере, время на ожидание не будет потеряно.
   Сергей открыл методичку и, подойдя к установке, углубился в её описание. Через пять минут чтения до него постепенно дошло что назревает проблема. Когда он протянул руку, чтобы дёрнуть за крайний слева тумблер, кто-то сзади сказал:
   - Согласно 128-й методичке повернуть следует второй тумблер справа.
   Сергей вновь поглядел в свою методичку.
   - Чушь собачья, - произнёс он, проверив и перепроверив своё понимание пунктов 8.4 и 8.5. - Я делаю так, как тут указано.
   - Ты смотришь не туда, куда надо. Смотри пункты 8.4 и 8.5 - "Подготовка установки к работе".
   - Я туда и смотрю.
   - У тебя не та методичка.
   - Всё та. Мне дал её Орд. Сотворение душ. А что у тебя?
   - То же самое.
   - Ну-ка, дай посмотреть.
   Сергей ознакомился с содержанием методички смутившего его умника. Лучше бы он это не делал. Человек, который имеет всего одни часы - всегда знает точное время. Человек, имеющий пару часов - в этом отношении никогда не бывает уверен.
   Нельзя конечно сказать, что информация в обоих методичках имела существенные расхождения. В общем-то она была схожа и различалась лишь в мелочах, но именно мелочи способны невероятно усложнить нашу жизнь. Они как песок, попавший в слаженный механизм: работает, работает и вдруг стоп! - всю механическую начинку, из-за износа, можно выбрасывать, как безнадёжно испорченную.
   "Чёрт тебя бы побрал. Кто тебя просил разевать варежку?" - со злостью подумал Сергей, возвращая методичку хозяину.
   - Ну что будем делать? - поинтересовался он.
   - Работать по методичке Орда. Думается она будет точнее.
   - Ты думаешь?
   - Абсолютно уверен.
   Что ж, попробуем. Сергей, строго следуя выданной преподом методичке, произвёл все необходимые операции. Загвоздка возникла только на последних подпунктах 8 и 9. Указанные в них рубильники, кнопки и регуляторы просто отсутствовали на установке. Кроме того, не вполне было ясно, какую конкретно зелёную кнопку и в каком конкретно ряду имел в виду Орд, говоря: второй тумблер слева.
   - Ну что? - произнёс Сергей, потерянно дёргая себя за губу. - Вроде включили.
   - А где гул? Она всегда гудит, когда включена.
   - Нужно дёрнуть второй тумблер слева.
   - Какой именно? Их здесь четыре. И три из них под зелёными кнопками.
   - Я не знаю.
   - Звать Орда?
   Сергея перекосило. Кого угодно, но только не Орда. Не хватало ещё чтобы у него сложилось совсем неверное впечатление, будто они совершенно ни на что не пригодны. Это не так. На кое-что они способны и самостоятельно. Например, безнадёжно заблудиться в трёх соснах образующих дебри науки.
   - Ну что? - Сергей растерянно потёр кончик носа. - Попробуем метод научного тыканья?
   - Научного втыка?
   - Я буду поворачивать каждый тумблер по очереди, до тех пор, пока не появится нужный эффект, и возвращать их в исходное положение при отсутствии такового.
   - Не увлекайся. Спалишь всю установку.
   - Не беспокойся. Здесь предусмотрена система защиты.
   - От дурака, - произнёс умник, сжимая в руке бесполезную методичку.
   - От дурака, - согласились с ним все остальные.
   Сергей, сгорая от плохих предчувствий и беспокойства, ещё раз окинул оценивающим взглядом щит управления, усыпанный множеством подозрительных лампочек, кнопочек, тумблеров и рычажков.
   - И почему они проектируют столь сложные установки?!
   - Создай установку, которой сможет пользоваться каждый дурак, и только дурак захочет ей пользоваться.
   Жутко волнуясь, Сергей потянул за верхний тумблер.
   - Можно гадать до бесконечности...
   - А можно взять - и всё испортить.
   - Не каркай.
   - Не каркаю.
   - Постучи по дереву, а то сглазишь.
   Умник постучал Сергея по лбу. Сергей недолго думая, вцепился в обидчика.
   - Эй вы, - крикнул кто-то из тех, кто стоял ближе к кубу. - Верните тумблер обратно, тут элементалы исчезли.
   Сергей, размотав с кулаков шерстяной свитер умника, посмотрел на "арену". То, что он увидел, его не обрадовало.
   Куб потемнел. Блуждающие в нём огоньки бесследно погасли. Чёрт возьми. Сергей поспешил вернуть тумблер в первоначальное положение. Вновь повернувшись к кубу, он с ужасом увидел, что ничего не изменилось.
   - Где огни? Почему они не загораются?
   - А ты когда-нибудь газовую плитку включал? Вначале поворачиваешь ручку конфорки, потом подносишь огонь. Газ ты пустил, как теперь насчёт того чтобы высечь искру?
   Сергей растерянно почесал в затылке. Час от часу не легче. Чем дальше в лес, тем больше партизан. Что ж теперь делать? Главное сейчас - чтобы Орд ничего не заметил.
   Сергей выглянул в проход между лабораторным оборудованием. Орд был далеко и, похоже, надёжно застрял в толпе обступивших его студентов. Гораздо более опасным выглядел Миренко. Он находился значительно ближе - возле площадки для пространственно-временных "игр" - и яростно забивал своими вопросами группу застывших в интеллектуальном нокдауне измождённых студентов.
   - Так, вернёмся к нашим баранам, - повернувшись к установке, Сергей принялся щёлкать тумблерами.
   Умник заныл:
   - Ну что ты всё щёлкаешь? Нельзя же так. Надо быть более осмотрительным.
   - Верно, - Сергей наконец сообразил, что если ни что другое более не помогает, следует в конце концов прочесть инструкцию. Он открыл методичку.
   Пять минут лихорадочного чтения показали, что в руках у него пустышка - ничего толкового, как и следовало ожидать, в ней не было. Серёга раздраженно высказал предположение, что самое для неё место в туалете на гвоздике.
   Все на миг приуныли, но вовремя вспомнили, что самое лучшее, что можно сделать в безвыходной ситуации - это обратиться к кому-то за помощью.
   Выхватив из толпы своего знакомца - рыжего - Сергей, помощь - не помощь, а совет всё-таки получил.
   - Подкрути вон тот регулятор, - рыжий понизил голос и огляделся по сторонам. - Только чтоб никто не видел. И поосторожнее - он очень чувствительный.
   - Стой, подожди, - Сергей схватил рыжего за рукав, не давая ему просочиться в толпу. - Почему чтоб никто не видел? И что мне делать, если вдруг не сработает?
   Рыжий задумчиво потёр переносицу.
   - Студентам нельзя крутить эти штуковины. Увидят - убьют. Если надумал что-то крутить - будь осторожен.
   - А как вообще эта штука работает?
   Рыжий продемонстрировал признаки нетерпения.
   - Хрен её знает. Не знаю. Но дам напоследок совет: если разрядишь, не дай бог, конечно, - это в том случае если крутанёшь лишнего и пробьёт изолятор "арены" - то подзаправить регулятор энергией сможешь, врубив за установкой, на время, парочку трансформаторов.
   - А они как, тихо работают?
   - Узнаешь.
   Рыжий скрылся в толпе. Сергей огляделся.
   Парочку трансформаторов... Чертовски "дельный" совет. Сергей несколько мучительных мгновений раздумывал: стоит ли крутить регулятор. Как он это всё ненавидел: крутить ручки настройки и лезть в электронные потроха. Если б во всём этом хоть чуть-чуть разбираться...
   Сергей краем глаза заметил как Орд, сердито расправившись с последней группой студентов, вышел из лаборатории - не иначе как на перекур. Будет отсутствовать полчаса - это как минимум.
   Миренко же продолжал находиться ужасающе близко - в отличие от Орда он не курил, перерывов не делал, не уставал и не болел - он был вообще невероятно крепкой развалиной. Сгорбленный, подслеповатый и заторможенный, седой, как пепел на кончике сигареты, он являл собой тот тип человека, который кажется способным пережить всех - даже египетские пирамиды. Он был упрям, нетерпим, флегматичен. Его старческий голос, не обладая особенной силой, звучал тем не менее достаточно громко:
   - Вы кто такие? - Миренко набросился на группку студентов, только что вошедших в лабораторию. - Вы откуда пришли? Чего вам здесь надо?
   - Мы пришли отрабатывать.
   - Почему без спроса? Вы что правил не знаете? Во время проведения опытов нельзя просто так входить и выходить из лаборатории.
   А как ещё можно? Сергей точно знал, что именно просто так всё это и делалось.
   - Есть особые правила эксплуатации лаборатории и техники безопасности. Вы их читали? Вы в журнале расписывались? Нет? Да? Пойдите и почитайте. Они у входа, справа, в маленькой рамочке.
   Вновь пришедшие удалились.
   "М-да, - подумал Серёга. - Если дед засечёт что я здесь что-то подкручиваю - он меня живьём сожрёт". И, тем не менее, приблизился к регулятору.
   Достав из кармана платок, высморкался, чихнул пару раз - чёрт возьми, вчера всё же немного простыл - после чего протянул руку и дотронулся до того, чего, похоже, трогать не стоило. Все вокруг затаили дыхание.
   - Прикрывайте мне спину. Не дай бог увидит Миренко.
   Товарищи по беде сомкнулись плотнее. Сергей слегка крутанул ручку настройки.
   - Как "арена"?
   - Появились три точки.
   Так, надо ещё подкрутить. Ручка шла туговато. Он заметил, что пальцы дрожат. Ещё чуть-чуть. Подкрутить надо немного. Каких-то полградуса.
   Беда подкралась незаметно, а набросилась молниеносно. Кто-то за спиной громко чихнул. Сергей нервно вздрогнул. Ручка крутанулась на пять градусов.
   Быстрый взгляд на "арену". Три точки разбухли и, превратившись в огромное пламя, заполнили куб. На щите управления замигали контрольные лампочки. Сработало несколько автоматов. Заискрились, бесшумно, но пугающе дымно, установленные под щитом пробчатые предохранители. Пламя в кубе подверглось значительным трансформациям - сработала, скорее всего, от кратковременного замыкания где-то в цепи управления, программа преобразования. Пламя из синего стало оранжевым. В считанные секунды из колеблющихся язычков образовались конечности, обозначились уши, зубы, глаза.
   Сергей удивлённо опешил. На него, через толстое стекло куба "арены", пялился демон - маленький такой демонёнок первого уровня, нелепый и абсолютно беззлобный.
   Сергей потёр подбородок.
   - Надо его, пожалуй, уменьшить в размерах.
   Недолго думая, он подкрутил ручку контроля плотности потоков энергии, циркулирующих внутри поля "арены". Зажглась контрольная лампочка, сработало два автомата. С пугающим шелестом приоткрылось днище "арены" и в образовавшуюся щель проскользнул ставший фиолетовым демон. На воздухе, бесспорно более холодном и влажном чем "атмосфера" "арены", он существенно сократился в размере, "усох", стал величиною с кулак и движимый безудержной энергией как молния пронёсся по помещению.
   Сергей хлопнул себя по покрывшемуся испариной лбу - как он мог забыть, что регулировка на данной установке производится путём сброса в атмосферу лишней энергии. Вытяжка сейчас не работала, и демон не распался на атомы - он уцелел, а значит у него образовалась защитная оболочка и судя по тому, как резво он скрылся из виду, активизировалась программа, определяющая его поведение.
   Сергей ощутил дрожь в коленях. Позвоночник в одно мгновение оброс льдом. Повезло, так повезло. Сергей знал, что такого рода программы нередко создают изнывающие от скуки студенты, чей интеллектуальный уровень зашкаливает по шкале глупости. Ни на что хорошее подобные создания не способны. Как правило, их программируют на мелкие шалости. Сергей и сам как-то запрограммировал одного такого же, но только зелёного с рожками, на подглядывание под юбки студенткам - всё увиденное им должно было, по идее, отображаться, как на экране, в кубе "арены". Проект так и не был им завершен - при чистке преподавателями "памяти" машины демон был уничтожен.
   - Я так и знал, - заныл умник, - что регулятор трогать не стоило.
   Сергей раздражённо скривился. Что бы не произошло - всегда найдётся человек, заранее знавший, что именно так всё и будет.
   Он выглянул в проход - как там Миренко?
   Миренко тем временем продолжал терроризировать только что подошедших студентов.
   - Чего вы шляетесь по лаборатории? Я что вам сказал делать? Идите читайте.
   Лица парней затравленно напряглись. На их физиономиях застыло столь странное выражение, что в любое другое время Сергея это зрелище несказанно бы позабавило. Сейчас же ему было не до того. Он повернулся было к своей установке, когда один из этих даунов пролепетал:
   - Какая инструкция? Та, что должна быть у входа? В красной такой маленькой рамочке?
   - Да, она самая.
   - Её нет.
   Сергей обернулся. В его душу закрались смутные подозрения. С утра инструкция была. Он точно знал - он её сегодня читал.
   - Как, нет? - Миренко прошествовал в другой конец лаборатории. Сергей засеменил вслед за ним. Инструкции не было - лишь пустая рамочка сиротливо болталась на гвоздике.
   - Кто взял инструкцию? - Миренко обвёл суровым взглядом пялящихся на эту сцену студентов.
   Серёга поспешил прикинуться веником. Он заподозрил, что такая нелепая шалость может быть делом только лапок сотворённого не без его участия демона. Что будет, ой что будет... Сергей знал как относятся к подобным творениям преподаватели. Орд будет не просто им недоволен - Орд будет в бешенстве.
   Выждав когда дед отвернётся, Сергей заторопился к своей установке.
   Надо побыстрее вернуть всё в норму. Упав на колени перед установкой, он в первую очередь выкрутил все покрытые копотью предохранители. Протирая их на ходу, промчался в самый дальний конец лаборатории, где заменил их на аналогичные, взятые из наиболее редко используемых установок.
   Вернувшись назад и вкрутив предохранители в пустые гнёзда, Сергей принялся щёлкать выбитыми автоматами, делая это столь стремительно и суетливо, что все проходящие мимо притормаживали, чтобы полюбоваться чем это он таким занят.
   - Ну что? Ну как? Всё в порядке? Надеюсь, всё хорошо? - приплясывала рядом, надоедая и чертовски мешая, взволнованная группа поддержи.
   Сергей упрямо молчал. Вроде всё. Осталось закрыть днище "арены". Сделав это, Сергей бросил взгляд на индикатор энергии. Чёрт-т-т!... Сергей почти взвыл. Зрителей вокруг становилось всё больше.
   - Чего вылупились?!
   - У тебя индикатор подсел.
   - Я знаю. У вас что, других дел нету? Топайте давайте. Разойдись. Не мешайте.
   Он выглянул в проход. Миренко по-прежнему рыскал в области входа в поисках пропавшей инструкции.
   Обежав установку и подойдя к ней с другой стороны, Сергей застыл, лихорадочно выискивая рычаг рубильника, за который можно было бы дёрнуть. Разрядил установку, чёрт возьми, - теперь надо врубать трансформаторы. Совет рыжего оказался вовсе не лишним. Вот если бы он ещё сказал как это делается...
   Страдая от безысходности, Сергей пристально всмотрелся в мешанину оборудования, расположенного за невысоким бордюрчиком. Сколько тут всего наворочено! Разъединители, высоковольтные выключатели, вентильные преобразователи и в самом центре всего коробки аккумуляторных батарей и два бочонка масляных трансформаторов. Вот они. Сергей попытался разобраться в переплетении соединяющих это всё кабелей. За какой же рычаг надо дёрнуть? Пытаясь разглядеть куда ведёт присоединённый к трансформатору кабель, Сергей, перегнувшись через бордюр, чуть ли не с головой влез в установку. Его тут же вытащили оттуда за ноги.
   - Ни черта не понять, - пожаловался людям Сергей. - Что же делать? Надо попробовать...
   - Только не методом втыка! - умник испуганно, как ручная мартышка в хозяина, вцепился в свитер Сергея. - Не надо. Окончательно всё поломаешь!
   - Надо.
   - Не надо!
   - Да надо, я тебе говорю.
   Сергей, недолго думая, дёрнул кверху ближайший рубильник. Кто-то сочувственно произнёс:
   - Совсем крышу парню сорвало.
   - Ага, сейчас разнесёт всё к чёртовой матери.
   В недрах установки что-то удручающе заурчало. Зажглось несколько покрашенных красною краскою ламп. Сергей, расталкивая образовавшуюся толпу, обежал установку.
   Панель управления вспыхнула разноцветными огоньками. Лампочки, лампочки... Значит энергия поступает. А почему? Ведь что-то не слышно работающих трансформаторов. Сергей вновь обежал установку и схватился за новый рычаг.
   Умник закрыв руками глаза застонал:
   - Господи, спаси нас от последствий действий этого идиота.
   Толпа вокруг установки, на всякий случай, отступила назад. Сергей потянул кверху рубильник.
   - Стоп. А что собственно я это делаю?
   Он вновь заглянул внутрь установки. Первое, что бросилось ему в глаза - это аккумуляторы. Подзарядиться ведь можно и от этих штуковин. Сергей ещё раз обежал установку. Да, он был прав - подключить аккумуляторы можно отсюда. Он принялся клацать тумблерами и нажимать на ярко-зелёные кнопки.
   Шпак... Фррр... - вспыхнула парочка предохранителей. Установка заглохла. Резко метнулись к нулю стрелки вольтметров и амперметров.
   - И-и-и чёрт-т-т!
   Сергея в его исступлении поддержал шум аплодисментов.
   - Вот парень даёт!
   - Вау, классное шоу.
   - Мдас. Молодец. А что-нибудь ещё в этом роде продемонстрировать можешь?
   Сергей слабо отмахнулся. Чёрт, посадил аккумуляторную установку.
   Выглянув в проход, он ещё раз убедился, что Миренко пока что при деле - слава богу их разделяла десятая часть километра. Дед обнаружил шкодливого демона и сыпал теперь малопонятными выражениями, пытаясь рассеять в пространстве это энергетическое недоразумение.
   Сергей подумал, что может ещё выправить положение, надо лишь зажечь огоньки в центре "арены". Придётся врубать трансформаторы.
   Прикрыв на мгновенье глаза, он довольно ясно представил, как взрываются, расплёскивая горячее масло, вследствие его неправильного подключения, проклятые трансформаторы.
   Сергей встряхнул головой, отгоняя видение. Чёрт возьми, должен же он что-нибудь сделать!
   - Разойдись! - Сергей обошёл установку, мельком заметив, что дед ушел с головой в изгнание демона. Его поза, жесты, слова напоминали действия зама декана.
   И точно, по лаборатории будто пролетел ветерок, раздались едва слышные шорохи и завибрировали оконные стёкла за тяжёлыми шторами. Если б Сергей не был так увлечён своими проблемами, то он бы задумался: чем же всё это кончится?
   Голос деда крепчал. Потоки невидимой глазу энергии проносились по лаборатории, электризуя воздух, волосы и одежду. Замигали потолочные лампы, отмечая спад напряжения. Сергей кожей почувствовал первые признаки приближающейся катастрофы. Но ему было не до того. Он предпринимал титанические попытки разобраться в устройстве электроснабжения трижды проклятой "арены".
   Под самый занавес, когда толпа вокруг его установки уплотнилась до максимума, и в лаборатории появился озадаченный Орд, а дед, явно увлёкшись, разбудил невероятные силы, до него наконец-то дошло, как всё здесь устроено. Он потянул "нужный" рубильник и только потом, значительно позже, осознал, что все сложные проблемы имеют простые, лёгкие для понимания... неправильные решения.
   Да, он подал питание в "арену". Да, что-то в ней начало образовываться...
   Защита установки на этот раз не сработала. Защиту от дурака можно сделать, но только не от изобретательного, а Сергей несомненно являлся таким. Лаборатория обесточилась полностью - громко клацнули главные автоматы, и всё погрузилось во тьму.
   - М-да, - раздались со всех сторон комментарии, - Если достаточно долго портить машину, то она в конце концов поломается.
  
   Сергею невероятным образом повезло - отключение лаборатории, как ни странно, полностью смыло с него все грехи. Срабатывание защиты приписали заклинанию деда. Миренко был очень доволен:
   - Я и не знал, что всё ещё способен вызывать столь мощные силы.
   Однако Орд был более подозрителен. Когда значительно позже - через час-полтора - питание лаборатории восстановили и Сергей с "группой поддержки" подошёл к нему и принялся доказывать что лабу он отработал, Орд вылил на него целый ушат словесных помоев. Сергей понял, что защитить курсовой ему будет очень непросто. Да что курсовой, с лабами хлопот не оберёшься!
   - Вы преобразовывали? - голос Орда был очень ехиден.
   - Да, конечно.
   - И что же у вас получилось? Как выглядел элементал?
   Сергей на мгновенье замешкался. Вместо него испуганно заговорил умник:
   - По-моему он походил... на Агриппу...
  
   Он был в трансе. Через два дня, по расписанию, предстоял экзамен по Оккультизму, а он к нему не допущен - и не будет допущен пока не сдаст две лабы и курсовой. С лабами хоть всё было ясно; курсовой же, пребывая в зачаточном состоянии, являл собой дохлый номер - Сергей не представлял с какого конца взяться за дело. Тема курсового была очень туманна: "Практико-теоретическое исследование вторжения бессознательного в область сознательного, посредством оккультных методов в приложении теории единства и борьбы противоположностей". Такое длинное и запутанное название ничего не поясняло. Как его делать? Чёрт его знает.
   Он сидел на койке в общаге. Было темно. Ребята отсутствовали. Одиночество сводило судорогой душу. В голову лезли сумбурные мысли.
   Чёртов Агриппа... Сергей не сомневался, что неприятности с "ареной" - его призрачных рук дело. И замыкание в цепи устроил он, разумеется.
   Сергей томился, снедаемый беспокойством. В душу прокралась апатия. Ничего не хотелось. Он просто сидел и тупо пялился в темноту. Боже мой, боже мой. Того и гляди, завалит он эту треклятую сессию. Стипендии уж точно ему не видать. А ведь помимо Оккультизма есть ещё три предмета и два из них не просто страшные, а очень страшные.
   В коридоре раздались шаги и шумные голоса, дверь распахнулась, и в комнате вспыхнул ослепляющий свет. Сергей прищурил глаза.
   - Ты чего сидишь в темноте? - это был голос Виталика.
   - А ты чего припёрся?
   - Да так, зашёл поболтать.
   Глаза Сергея, наконец, привыкли к яркому свету и он, прозрев, разглядел, что помимо Виталика заявились также и его соседи по комнате: Игорь, Костик, Валера.
   - Есть будешь?
   - А что у нас есть?
   - Бутерброды с сыром - подарок от женской общаги. А сейчас ещё и чайник поставим. Так будешь?
   - Давайте.
   Через пять минут усиленного жевания он осмелился поведать свои печали товарищам. Так мол и так, житья нет от призраков - столько их развелось в последнее время... Рассказ Сергея вызвал многочисленные комментарии.
   - Не думаю, что этот парень способен всерьёз тебе помешать. Лабу ж ты сдал.
   - Да и кто он такой? - бесплотная ерунда. Не принимай близко к сердцу.
   - Я и не принимаю.
   - Подожди - и плохое само собой исчезнет.
   - Нанеся положенный ущерб...
   Все на миг замолчали. Виталик, надкусив бутерброд, попытался сгладить оплошность, переведя разговор на новую тему.
   - Вы знаете, я так сыр люблю...
   - Так ты что, пришёл сюда пожевать бутерброды?
   - Да нет. Я это к тому... В общем, у меня есть младший брат. Он сыр тоже любит. В детстве куда сыр не положи, он его всё равно в скоропостижные сроки прикончит. Так вот, когда он был малой я ему однажды сказал: "А ты знаешь откуда берутся в сыре дырочки? Их червячки проедают". После этого он к сыру несколько лет не притрагивался.
   - И не стыдно тебе над мелочью издеваться?
   - Нет, речь не об том. Просто сколько я ему не грозил, сколько сыр от него я не прятал - результат всё равно был нулевой. Проще, оказалось, сказать ему всего несколько слов, чтобы результат превзошел все ожидания. Может и с призраком твоим нужно также? Ведь наверняка ему что-то нужно. И должно же у него быть какое-нибудь слабое место.
   Сергей, кисло ухмыльнувшись, посмотрел на Виталика. Слабое место. Как у него всё просто. Виталик вообще скользил по жизни легко. Одевался он аккуратно, почти что щегольски: строгий костюм, галстук, запонка с фальшивым брильянтом. В общем, вид у него был представительный. Забавно было вместе с ним ходить, как по музеям, по дорогим магазинам - продавцы принимали его за состоятельного человека и, рекламируя свой товар, торопились рассыпаться перед ним в сладчайших любезностях. Виталик слушал серьёзно, засунув руки в карманы.
   - Да, да, да, - кивал он с деловою гримасой. - Подсчитайте мне, сколько будет стоить вот это, это и это. А это у вас что такое? Расскажите мне про вот это. Да, так, так. Я подумаю над вашим соблазнительным предложением.
   Размышления Серёги прервал голос Костика:
   - А насчёт твоего столкновения со стеною: ты говоришь, что врезался в стену в параллельном туннеле?
   - Да, - Сергей согласно кивнул. - Как раз на изгибе туннеля.
   - Серёжа, - Костик с серьёзным видом посмотрел Сергею в лицо. - Параллельные коридоры не имеют изгибов. Я был там сегодня. Каждый из них прямой как стрела. Потому-то их и зовут параллельными.
  
   Да, Сергею было над чем сегодня подумать. Проблемы, в связи с нехваткою времени день ото дня нарастали подобно снежному кому. Нагрузка росла: Легковец, Оккультизм, Орд, Миренко, Агриппа, Нумерология, Алхимия, задачи, расчётки и курсовые, плюс ко всему главный принцип учёбы - всё это требовало времени, терпения, знаний, удачи, и самое главное особого отношения, иначе в один прекрасный день переедешь в палату с белыми стенами, со смирительной рубашкой и с массивными, как тюки с прессованной ватой, вечно пьяными и угрюмыми санитарами.
   Студенческий фольклор их Академии знал немало случаев сдвигов на почве экзаменов. С тех пор, как 15-тую психиатрическую лечебницу переименовали в восьмую - стали шутить что раньше "со сдвигом" был каждый пятнадцатый, теперь же каждый восьмой.
   Сергея же главный принцип учёбы весьма беспокоил - не переучился ли он, не является ли появление Агриппы следствием нарушения его психики? Да, тут было о чём подумать.
   Если б не поддержка товарищей Сергей бы точно свихнулся. А так, посидели, попили чайку, потрепались. Сыграли в картишки. И только в десятом часу добыли образец курсового по Оккультизму и засели учиться.
  

День одиннадцатый 7.01.55. Суббота

   День пропал. В общаге была большая попойка. Все праздновали Рождество по православному календарю. Никакая другая среда, помимо студенческой, не способна так легко, по любому, не важно какому поводу, забросить все дела и со спокойной, не отягощённой никакими заботами о завтрашнем дне душой предаться веселью.
   Учиться сегодня было никак не возможно. Шум-гам стоял такой, что при всём желании не сосредоточится. А желания то и не было!
   Все гуляли. И Сергей был вынужден тоже. Какая, в такой день, может быть учёба? Какой, в такой день, может быть курсовой?
  

День двенадцатый 8.01.55. Воскресение

   У всей честной компании сегодня было похмелье. У всех, кроме Сергея. Благоразумие и воздержание - вот лучшие друзья человека. В особенности в том случае, когда знаешь, что время твоё поджимает, что учиться всё-таки надо и что хочешь - не хочешь, а необходимо таки поднапрячься, сделать рывок, дотянуться до цели. Тем более, что всё что нужно - уже под рукой: образец курсового, методички, конспекты и справочники. Надо работать. Да, бесспорно, надо работать.
   Сергей засел за курсовой с самого раннего утра, тогда, когда другие всё ещё дрыхли. Завтракать он пока что не стал - только подогрел кипятку и выпил водички, похрустывая чёрствым батоном.
   Кто-то из ребят, не приходя в сознание, сквозь сон, буркнул:
   - Хватит хрустеть... Спать ложись, проклятая крыса...
   Сергей осторожно, стараясь не шуметь, пододвинул стол и стул к окну, и принялся за писанину. К двенадцати часам, когда со стоном, мучаясь головной болью, стали просыпаться ребята, он успел перекатать введение, аннотацию, рассчитать (приблизительно) способность человека к внушению, охарактеризовать (в общих чертах) предчувствия и галлюцинации, и составить общий план исследований случайного совпадения, телепатии и ясновидения.
   Работы был непочатый край, и Сергей крайне отрицательно отнёсся к слабым попыткам ребят продолжить веселье. Работать, работать надо. Сдадим сессию, а там загуляем.
   К двум часам ребята расползлись по общаге. Сергей остался один, и слава богу - это неплохо, когда никто не мешает. К пяти часам, когда Сергей углубился в изучение нормальных самопроизвольных галлюцинаций, вернулся Валера. А в шесть часов кто-то робко принялся стучаться к ним в комнату.
   Сергей крикнул:
   - Открыто.
   Стук на миг прекратился, потом вновь возобновился с удвоенной силой.
   - Да кто там? Открыто.
   Кто-то из-за двери произнёс с сильным акцентом:
   - Это я, Джо-из-Австралии.
   Сергей раздражённо поднялся из-за стола.
   - Если ты Джо из Австралии, то я тогда Иван из России.
   Толкнув дверь, Сергей был готов высказать всё, что он думает прямо в лицо затаившимся за ней шутникам. Готов был, но не сказал.
   Перед ним стоял тип: высокий, скуластый и худощавый; в потрёпанной, кожаной курточке; на голове, плоская как блин, вроде тех, которые носят лица кавказской национальности, замызганная серая кепочка. Сергей отрешённо подумал: "Не по сезону ты, австралиец, оделся".
   Рядом с австралийцем стоял шкет: в розовой пухлой курточке, шапочке о бомбончиком, с разноцветными книжицами под мышкой. Парочка представляла собой резкий контраст: высокий и коротышка. Сергей был в шоке - более странных придурков он ещё в жизни не видел.
   - Чего надо?
   Тип заулыбался. Его бесцветные, потрескавшиеся губы засокращались, выталкивая из рта слова, и он с резким, наверно австралийским акцентом произнёс:
   - Ви ве-ри-те в бо-га?
   Сергей не страдал тупоумием, но на этот раз он что-то не въехал.
   - Вы, извините, кто?..
   Австралиец перестал улыбаться. Он задумался. Сергей почти слышал, как в его голове зашевелились, соображая, мозговые извилины. Пытаясь облегчить ему задачу и немного чувствуя себя идиотом, Сергей, ударив себя пальцем в грудь, произнёс:
   - Вот я вот Иван, тьфу... то есть Серёга, студент... В общем, неважно. А ты, -Сергей ткнул пальцем в его направлении. - Ты кто?
   Австралиец, не меняя выражения лица, пробормотал:
   - Я?... Я Джо из...
   - Это я слышал, - Сергей показал на них обоих рукой. - Вообще вы кто? Чем занимаетесь?
   На лице австралийца расцвело понимание.
   - Ми, - он положил руку на плечо шкету. - Об-щест-во Ие-су-са Хрис-та.
   - Монахи? Церковники что ли?
   - Нет, ноу, - австралиец замахал руками. - Ми есть осо-бое бра-тс-тво. Ви верить в бо-га?
   Сергей закатил глаза.
   - Я верю в высший разум, - наконец сказал он после заметной запинки.
   Австралиец проделал над его словами различные мыслительные операции. Наконец, он вновь раскрыл рот:
   - Ви ве-ри-те в бо-га?
   Сергей с помощью жестов попытался ему втолковать.
   - Я. Верю. В. Высший. Разум. Понятно?
   Австралиец замотал головой.
   - Ви верить в бо-га?
   Очевидно его словарный запас русских слов был весьма ограничен.
   На шум в коридор из-за плеча Сергея выглянул недовольный Валера.
   - Что тут происходит?
   Австралиец с будто приклеенной на лице улыбкой обратился к нему:
   - Ви ве-рить в бо-га?
   - Ага, - Валера что-то энергично пережёвывал. Он ткнул в сторону товарища пальцем. - Вот он вам всё объяснит.
   И смотался. "Предатель", - мысленно прокомментировал его бегство Сергей и сосредоточенно посмотрел на австралийца. Всё, поговорили. Пора, наверное, и распрощаться. Сергей уже было подготовил прощальную фразу: "Ну, если вы не против, то всего вам, гудбай". Когда Джо-из-Австралии вдруг ни с того ни с сего сказал:
   - Ви мо-жешь сде-лать мне одну вещь?
   Сергей решил с осторожничать.
   - Смотря какую, - сказал он, про себя отметив, что денег ему он уж точно не даст.
   - Повто-рить од-ну ма-лень-кий фра-зу.
   - Чего?
   - Ван, один ма-лень-кий фраза, - австралиец пальцами показал насколько маленькую. - Ми все любить Ие-суса. Повто-рять за мной. Ми все лю-бить Ие-су-са Хрис-та.
   Сергей тупо смотрел на него.
   - Я что тебе, - попугай?
   Австралийца заело.
   - Ми все любить Иесу-са. Вот ты, - Джо ткнул пальцем в шкета. -Пов-торяй.
   Шкет, удивительно тоненьким, девичьим голосом пробормотала, причём почти гладко по-русски:
   - Мы все любить Иисуса Христа.
   Сергей оценил - для австралийца достаточно хорошая подготовка. Джо разошёлся.
   - Теперь ты. Ми все любить Иесу...
   - Я что тебе - попугай?
   Джо наконец-то сдался. Он почесал затылок, сдвинув кепку на лоб, и напоследок, уже без особой надежды, задал свой коронный вопрос:
   - Ви верить в бо-га?
   Сергей, устало прикрыв глаза, в третий раз ответил:
   - Я верить в высший разум.
   И мысленно: "Ну что не понятно!". Честно говоря этот разговор двух с половиною идиотов уже порядком ему поднадоел и он начал подумывать как бы повежливее захлопнуть дверь перед носом этой престранной парочки,
   Джо тем временем вычесал из затылка новый вопрос:
   - Ви читать Библию?
   Сергей сказал:
   - Нет.
   Австралиец выхватил у шкета из-под мышки пёструю книжицу в мягкой обложке.
   - Вот это есть Библия.
   Он протянул книжку Сергею. Тот отрицательно покачал головой.
   - Не надо мне ваших книжиц.
   Джо настойчиво попытался вручить книжку Сергею.
   - На. Читай. Зде-сь есть все от-ве-ты. Вера в бо-га... Есть жизнь на Зем-ле...
   Серёга отмахивался от этого образца полиграфии как чёрт от ладана. В качестве последнего аргумента он сослался на отсутствие денег.
   - Нет, ноу. Бесплатно!
   Он так и не смог от него отвязаться. Наконец Джо со своей миниподружкой ушёл. Сергей закрыл дверь и, сжимая в руках помятый во время их туда-сюда спора экземпляр божественной пропаганды, прошёл мимо потухающего от смеха Валеры к своей книжной полке, подвешенной над кроватью.
   "Что с этим делать? - и он впихнул Библию на книжную полку между "Теорией и расчётом мех. оборудования троллейбусов" и "Критическими очерками об оккультизме" Еремея Парнова. - Что, что делать? - будет время, может быть почитаю".
  
   Прошло минут сорок, и в дверь вновь постучали. Однако на этот раз стучавший не стал дожидаться ответа. Дверь распахнулась, и в комнату влетел долговязый парень. Сергей недоумённо уставился на него. Кажется, он его знал. Парень был с четвёртого курса.
   - Чего надо?
   Долговязый протянул ему руку.
   - Толя.
   - Сергей.
   - Здесь такой, в кепочке, не заявлялся?
   - Был такой. А что? Что случилось?
   Парень возбуждённо схватил Сергея за плечи.
   - Слушай, как он вообще выглядел? Насколько реально?
   - В смысле?..
   - Ты к нему прикасался? Он обретал материальность?
   Сергей недоумённо хлопал глазами.
   - Чё-то я не догоняю. О чём речь?
   Парень присел так, чтобы его лицо оказалось вровень с лицом сидящего на стуле студента.
   - Дело в том... Ну, ты понимаешь... А-а, ни хрена ты не понимаешь!.. Скажи мне одно: он был реален? Ты уверен, что перед тобой была не галлюцинация?
   Сергей раздражённо освободился от цепких клешней долговязого.
   - Да, уверен.
   - На все сто? Абсолютно?
   - Ну да. Разумеется.
   Сергей через плечо долговязого увидел, как в комнату вошли ещё двое "стариков" с четвёртого курса. Толя проследил его взгляд и обернулся.
   - Слышали? - сказал он, распрямляясь во весь свой немереный рост.
   - Он мне ещё книжку оставил... - слова Сергея повисли в воздухе.
   Все трое чудаков мгновенноч повернулись к нему.
   - Ты уверен?
   - Ну да, - Сергей растерялся. - Вот и Валера вам подтвердит.
   Сергей встал со стула и подошёл к книжной полке.
   - Вот тут... - он замешкался. Между "Теорией и расчётом" и Еремеем Парновым красовалась узкая щель. Сергей тщательно пересмотрел все книги на полке. Библии не было.
   - Ты не брал? - спросил он Валеру.
   Валера скорчил недоуменную гримасу и отрицательно покачал головой. Сергей беспомощно посмотрел на застывшего рядом Толика.
   - Я точно помню, что клал её на книжную полку.
   Толик кисло усмехнулся и повернулся к своим. Один из "стариков", поправив очки, восторженно произнёс:
   - Вы понимаете, что у нас получилось? Объект выдался сверх обычного материален!
   - Да. Только стабильности его ненадолго хватает.
   Все трое вышли из комнаты.
   - Я же говорил, всё получится. Звёзды же расположились как надо.
   - Причём здесь звёзды...
   Сергей рванулся за ними.
   - Эй, подождите!
   "Старики" обернулись. И он, от волнения глотая слова, произнёс:
   - Так это что, тот парень был призраком? Вы его сотворили?
   Они усмехнулись.
   - Какой парень? Иди, отдыхай. Ты ничего не видел.
   - Нет, подождите. Я понимаю, что вы хотите сохранить свои опыты в тайне, чтобы вас не застукали - запреты ректора и всё такое - но мне нужна консультация. У меня большая проблема. С призраком. Вы что-нибудь слышали про призрак Агриппы?
  
   Они пригласили Сергея к себе и там, сидя на чей-то мятой кровати, он, как на духу, им всё рассказал. Они выслушали его рассказ очень внимательно, хотя к концу повествования на их лицах расцвели ироничные ухмылки.
   - Понимаешь, - заговорил первым очкарик. - То, что ты говоришь очень мало похоже на правду. Нет, нет. Я не хочу сказать, что ты лжешь. Я хочу сказать, что ты заблуждаешься.
   - В этом мире очень много странных вещей. Встречаются люди спокойные и агрессивные, психически уравновешенные и не нормальные. Но то, о чём ты говоришь, относится к миру не материальному.
   - Давай вначале рассмотрим, с чем ты мог столкнуться. Такое явление как галлюцинация, - все ухмыльнулись, - мы не будем рассматривать.
   - Будем считать, что ты стал свидетелем отображения в нашем мире некоторых процессов происходящих в астрале. С чем ты мог столкнуться? Скорее всего с проекцией "населения" астрального плана. Кто сюда входит? В первую очередь люди - живые лица: адепты, ученики и просто спящие; и покойники - не живые лица, не имеющие физического тела, умершие.
   - Во-вторую очередь я б назвал нелюдей. Это элементалы, астральные тела животных, стихийные духи всех категорий.
   - В особую группу выделяются искусственно созданные существа. Ты высказал предположение, то твой призрак является таковым. Но вот что я тебе скажу: никто в нашей Академии пока ещё не достиг такого уровня мастерства, чтобы создать призрака столь сложного уровня, наделённого, как минимум, зачатками интеллекта, и столь энергетически ёмкого, что он не распадается в течение вот уже нескольких недель.
   - Возможен, конечно, вариант, что твоего призрака создал какой-нибудь препод-маньяк, который ночами колдует где-нибудь у себя в лаборатории и подпитывает добавочной энергией своё творение. Но извини, такие у нас не задерживаются.
   - Такие вообще редкое в природе явление.
   - У нас, в Украине, таких не имеется. Хотя, быть может, где-то в северных землях... Где-то на просторах Сибири...
   - Да. Или же, вообще, на Северном полюсе.
   - Или на Южном.
   - В общем, там, где не ступала нога разумного человека.
   - А теперь поговорим об агрессии, которую данное создание проявляет по отношению к тебе.
   - Дело в том, что ты вряд ли мог столкнуться с самим - с тем самым Агриппой. Дело в том, что он умер очень давно и не такой он человек, чтобы надолго задержаться в астрале в ожидании нового воплощения. То, что ты видел, скорее всего, было отголоском твоего воображения, твоих чувств и страстей.
   - Понимаешь, - вмешался Толян. - Некоторые люди, вот ты, например, обладают особой чувствительностью, позволяющей им ощущать колебания астрала, - ты мог непроизвольно, бессознательно отпечатать свои неосознанные эмоции, мысли, и ты же их подглядел...
   - Я что, по-вашему, совсем, значит, сбрендил?
   - Нет, дело не в том... - Толян задумчиво дёрнул себя за губу. - Хотя быть может и так...
   - Ну спасибо...
   Вмешался очкарик.
   - Понимаешь, ненормальное психическое состояние чаще всего является результатом чрезмерно быстрого развития, неусвоения теории и практики методов саморазвития. Наиболее важным здесь является пренебрежение или поверхностное отношение к этическим принципам.
   Сергей напрягся.
   - Подожди, я что-то не понял...
   - Дело в том, что у тебя, скорее всего, очень активна та часть психики, в которой сформировалось представление о "нападении". У тебя крайне неустойчивое состояние сознания. Ты подсознательно ожидаешь нападения и ты его получаешь.
   - И что же мне делать?
   - Медитируй. Расслабляйся. Попробуй концентрироваться на других представлениях, отвлекающих внимание от патогенных верований. Лучше используй высшие представления, а также представления наиболее эмоционально сильные для твоего типа. Можешь попробовать надэгрегориальную защиту - ощущение причастности себя к наиболее высоким уровням сознания. При этом следует помнить, что эгрегоры относятся к идеологии, к группам, а не ко всему человечеству, так как космологическая причастность - это причастность к космическому сознанию, когда интересы человечества воспринимаются лишь как частность в общем сознании Космоса.
   Сергей ошалело потряс головой. Боже мой - полное отторжение от бреда мирского.
   - А может быть это всё же воздействие реального существа? - поинтересовался он со слабой долей надежды.
   - Сомнительно. Так как закон эволюции стимулирует развитие всех без исключения лиц и следует помнить, что конечная цель - саморазвитие каждого атома нашей Вселенной, что исключает конфронтацию как тупиковый ход эволюции.
   Сергей одурело кивнул.
   - Да, всё ясно, - ничего не понимая, произнёс он. - Ну, я пошёл.
   - До встречи.
   - Удачи тебе.
   Он открыл дверь.
   - Подождите, - его вдруг осенила яркая, как блеск молнии мысль. - А на каком факультете вы учитесь?
   - Идейно-Религиозный...
   - ...Начально-Подготовительный.
   - М-да. Я так и подумал, - он повернулся, вышел и плотно прикрыл за собой дверь. Демагоги. Как он сразу не догадался.
   На Идейно-Религиозный поступали либо полные недоумки, либо юные фанатики, не нашедшие другого способа как подгорчить себе и окружающим жизнь. Как правило, учились там для того, чтобы, окончив обучение, поступить в следующее высшее учебное заведение.
   Чёрт их возьми. Так густо присыпали бредом мозги, что даже головная боль появилась. Остановившись посреди коридора, Сергей сосредоточенно помассировал, пульсирующие от тупой ноющей боли, виски. Удивляясь как вообще они смогли вызвать призрака, он зло подумал: "Тупиковый ход эволюции... тупиковый ход эволюции... То, что это тупик - вовсе не значит, что в него никто не может зайти".
  

День тринадцатый 9.01.55. Понедельник

   Сегодняшний день - день экзамена по Оккультизму. Сергей никуда не пошёл. В Академии ему пока делать нечего - если нет сданного курсового проекта, к Миренко можно и не заявляться.
   Он встал в шесть часов и с невероятным упорством безнадёжно потерянного человека превратился на несколько часов в застывшую композицию: студент-недотёпа, решившийся в конце концов засесть за учёбу.
   Ближе к десяти его потревожили. В комнату зашёл Макс - одногрупник Сергея, большой толстый парень с добродушным лицом и вечной ухмылкой. Без приветствий и комментариев он пересёк комнату и сел, скрипнув стулом, возле стола.
   - Чем-то занят? - спросил он, глядя, как Серёга мельтешит, покрывая каракулями лист бумаги.
   - Оккультизмом.
   - У кого брал образец?
   Не дожидаясь ответа, Макс просмотрел образец курсового.
   - А. Знаю. Он же неправильный! Неверные начальные условия. Ты это знаешь?
   Сергей раздражённо кивнул. Не сбивай с мысли. Мешаешь.
   - И всё же пишешь?
   Снова кивок.
   - Что для одного ошибка, для другого - исходные данные.
   - Ах ну да, ну да, - Макс ухмыльнулся, - Кстати тебя спрашивают.
   - Кто?
   - Некая Ирина Батьковна. На случай если ты её не помнишь, она просила напомнить, что давала тебе тетрадь по Алхимии.
   Сергей оторвал взгляд от своей писанины.
   - Я ж её ей вернул.
   - Не знаю, не знаю. Она ждёт тебя у входа в общагу. Иди, поздоровайся с дамой.
  
   Иди, поздоровайся с дамой. От такой новости Сергей в первые мгновения совсем потерялся. Он не знал, то ли следует сразу бежать, то ли вначале потеплее одеться - на улице всё же зима. Макс с ухмылкой смотрел, как Серёга заметался по комнате, натягивая свитер и обувая ботинки на босу ногу.
   - Иди. Ждёт же. Уйдёт твоя краля.
   Сергей выскочил в коридор.
   Зачем она пришла? Тетрадь он ей отдал. Что-то случилось?
   Он испытывал большое волнение - тёплое и приятное - что было ни с чем не сравнимо: экзамены таких эмоций не вызывают. Пришла, пришла. К нему. Сергей как метеор вылетел из парадного.
   Ирочка была через дорогу. Сергей, ёжась от холода - не такого сильного, как на прошлой неделе, побежал ей навстречу.
   - Привет.
   - Привет. Ты сейчас чем-нибудь занят?
   Сергей неопределённо пожал плечами.
   - Да собственно нет. Ничем серьезным, по крайней мере.
   - Вот хорошо. Значит, ты мне сможешь помочь.
   Она критически оглядела Серёгин прикид.
   - Знаешь, тебе следует одеться теплее.
   Сергей покраснел.
   - Да я так... Торопился... Знаешь, нехорошо заставлять людей ждать... и всё такое...
   Она едва улыбнулась.
   - Знаешь, у меня сегодня экзамен. Так вот я подумала... Можешь часок-другой погулять с малышом?
   Сергей в первые мгновения не сразу сообразил, о чём его просят.
   - С кем-кем погулять?
   - С малышом, - Ира рукой изобразила какого роста примерно малыш.
   - Ничего себе, почти что по пояс...
   Ирочка улыбнулась.
   - Ну так как? Сможешь?
   - Ну-у, - он помедлил с ответом. В общаге его ждал курсовой, и прерываться надолго что-то никак не хотелось.
   - А он как у тебя, не кусается? - наконец поинтересовался Сергей.
   Ирочка весело усмехнулась.
   - Нет, не кусается.
   - Ну ладно. Где он у тебя, куда ты его привязала?
   Ирочка рассмеялась.
   - Он сейчас в кафе, у подруги. Это её. Я сейчас приведу. А ты пока сбегай оденься.
   - Угу.
   Ирочка развернулась и грациозно пошла. Сергей некоторое время смотрел ей вослед, потом развернулся и метнулся в общагу.
   Макс был всё ещё там.
   - Ты что здесь мне делаешь? Тебя что, сюда прописали?
   - Да вот смотрю, что ты напортачил в своём курсовом. А как свидание?
   - Всё ещё продолжается.
   Сергей быстро оделся и, только выскочив из комнаты, сообразил, что забыл одеть на ноги носки. Пришлось возвращаться.
   Макс сидел за столом и бессовестно передувал у Серёги расчёты.
   - Ты что делаешь?
   - Пишу.
   - Пиши, пиши. Только дверь потом не забудь за собою плотно закрыть.
   Сергей схватил с полки конспект по Оккультизму. "Хоть с пользой время убью".
   Выскочив из общаги, он увидел, что Ира уже его ждёт. Рядом с ней, держа её за руку, пританцовывал розовощёкий малыш, в розовом комбинезончике.
   - Это малыш?
   - Да, а что?
   - Я думал ты меня с собакой просишь пойти погулять...
   Ирочка рассмеялась.
   - Нет, с малышом. Вы по парку с ним, ладно?
   Сергей молча кивнул, получил из рук в руки ребёнка, а потом некоторое время глядел ей вослед - до тех пор, пока ей не пришло в голову обернуться.
   Смутившись, он отвёл взгляд и обратился к ребёнку.
   - Ну привет. Тебя как зовут?
  
   Малыш оказался на редкость молчаливым. На все вопросы Сергея он реагировал едва заметной улыбкой.
   - Я понимаю, конечно, что мама тебе запрещает разговаривать с незнакомыми дядями. Но я-то для неё не незнакомый... Хотя нет. Если твоя мама не Ира, то я с ней вряд ли знаком... Так как зовут твою маму?
   Малыш продолжал загадочно улыбаться. Ну ладно. Не хочешь говорить - прекрасно. Мне так даже удобней.
   - Ну что, пойдем, погуляем?
   Погода стояла прекрасная, не по-зимнему тёплая - плюс полградуса. Снега не было. Солнце, играя лучами, лизало сосульки и они, истекая слезами, время от времени срывались с крыш домов, чтобы разбиться об усыпанные ледяной крошкой и песком тротуары. Была оттепель. Чёртова оттепель. Сергей флегматично подумал, что ночью опять прихватит мороз, тротуары покроются скользкою коркой и на следующий день будет вновь немало вывихнутых ног, поломанных костей и разбитых голов. Он не очень любил такую погоду - зима должна быть снежной.
   Держась подальше от стен домов - не дай бог сверху упадёт что-нибудь в достаточной степени твёрдое и тяжёлое для того, чтобы надолго подпортить здоровье - Сергей отвёл малыша в парк. Там, прогулявшись с ним пару раз по аллее туда и обратно, он сел на скамью, достал из кармана куртки скрученный в трубку конспект и, предоставив ребёнку возможность свободно погонять нахальных, забрызганных слякотью голубей, углубился в изучение своих лекционных записей по Оккультизму. Изредка он бросал взгляд на малыша, который то с шумным пыхтением вторгался в стайку птиц, заставляя их отлететь на пару метров в сторону, то, присев на корточки, пытался их приманить, протянутой на пухлой ладошке, цветной конфетной обёрткой.
   Записи в конспекте были обрывочны, и Сергея это очень сильно смущало. Он не мог свести воедино нити бессвязных логических рассуждений, теорий и доказательств. Многие лекции вовсе отсутствовали. Остальные были записаны крайне небрежно - они изобиловали пропусками, исправлениями и, что самое страшное, сокращениями, смысла которых он абсолютно не помнил. Из-за всего этого основная масса лекционного материала была нечитаема, и он надолго углубился в дешифровку своих записей, пытаясь постичь смысл сделанных в страшной спешке каракуль.
   В один прекрасный момент, когда Сергей уже почти добрался до истины, расшифровав парочку загадочных сокращений, и вот-вот готов был ухватиться за кончик нити, дёрнув за которую смог бы размотать весь клубок хитросплетений и логических изворотов, лёгших в фундамент оккультной теории, беглый взгляд показал, что малыш с аллеи парка исчез. Серёге как ветром продуло мозги. Какой тут Оккультизм, когда ребёнок пропал? Прозевал! Караул! Куда он делся - молчун-непоседа?
   Сергей резко поднялся со скамейки, уронив в лужу конспект. Где малыш? Аллея пуста - лишь с десяток голубей сидело там, где кто-то рассыпал хлебные крошки, да в далеке виднелась парочка стариков пенсионного возраста. И тишина.
   Он огляделся по сторонам, поднял с земли конспект, механически вытер об штанину и, засунув в карман, отправился на поиски малыша.
   Сердце гулко стучало. В груди щемило от неприятного чувства. Сергей представил глаза Иры, когда он сообщит ей о пропаже, и ему стало муторно. Он ускорил шаги. Малыш, малыш, где же ты?
   Малыша он нашёл на соседней аллее, перпендикулярно пересекающей ту, которую избрал для прогулки Сергей. Увидев ребёнка, он вздохнул с облегчением. Но расслабиться смог только на миг - на те доли секунды, пока разум не разобрал поступивший в центр мозга зрительный образ и не подал тревогу - рядом с ребёнком находилась большая овчарка. Чёрная, напряжённая как пружина, и с большими зубами.
   Студент резко замедлил шаги. Взгляд собаки ему не понравился. Малыш стоял возле неё в леденящей кровь близости, и, лепеча что-то по детски бессвязное, беззлобно, но очень настойчиво дёргал её за чёрное, слегка облезлое ухо.
   Внутри Серёги всё сжалось. Собака склонила голову набок. Малыш, не выпуская из кулачка ухо, принялся гладить её другой рукой по спине.
   Сергей осторожно приблизился. Собак он не любил, а в особенности зубастых и крупных. Не доверял он им, так же как не доверял носящимся по улицам города с безумной скоростью дорогим автомобилям.
   "Тихо, тихо, малыш. Не надо так дёргать собаку".
   Он протянул руки, чтобы забрать от собаки ребёнка.
   Овчарка оскалила зубы. Из её пасти исторглось глухое рычание, а глаза, устремлённые на Сергея, засветились недобрым огнём.
   Сергей застыл на мгновенье, потом дотронулся до малыша. Собака коротко тявкнула, свирепо клацнув зубами.
   Долин отскочил на полшага назад. Распрямившись, он с отчаяньем огляделся по сторонам, в надежде обнаружить поддержку. Вокруг никого, только в двадцати шагах от него застыла худая нервная женщина, смотрящая в его сторону с испугом и напряжением.
   Сергей вновь посмотрел на собаку - овчарка по-прежнему недружелюбно скалила зубы.
   Что же делать? Сергей снова попробовал забрать малыша и на этот раз получил более резкий ответ - псина, продемонстрировав все свои зубы, свирепо покрыла его собачьей бранью.
   Сергей отпрянул назад. Малыш, ничуть не испугавшись, выпустив ухо, взгромоздился верхом на собаку.
   Поблизости скрипнул гравий. Сергей обернулся на звук. Нервная женщина, теребя в руках поводок, застыла на этот раз в пяти шагах от него.
   Сергей смерил её с головы до ног тяжёлым взглядом.
   - Ваша собака?
   - М-м-м... Ну... да...
   - Заберите её от ребёнка!
   Женщина, едва не рыдая, заверещала:
   - Я не хозяйка. Я её только выгуливаю. Я сама эту псину боюсь.
   - А почему она без намордника, и без поводка?
   - Он сорвался...
   - И что дальше вы себе думаете?
   Женщина всхлипнула.
   - Может быть, вы его подержите, а я поводок нацеплю?
   Сергей посмотрел на овчарку. Пёс, явно позируя, показал им обоим клыки.
   - Нет, не думаю, - он меланхолично подумал: сколько движений челюстями надо овчарке, чтобы, переживав сухожилия, мышцы и кости, отгрызть человеку руку иль ногу? Ответа он, конечно, не знал, но собака всем своим видом показывала, что при особо настойчивой просьбе способна взять на себя повышенные обязательства.
   - У него слюна капает. Он что, голодный?
   - Я не знаю. У него хозяева состоятельные. Они его, наверное, как следует кормят.
   Наверное. Сергей попытался вспомнить все, что знал о слюновыделении и о собаках. Рефлекс Павлова: если у собаки выделилась слюна, надо звякнуть в звонок.
   Сергей попытался зайти псине с тыла. Не было печали. Чем дальше в лес, тем злее партизаны.
   Овчарка, слегка повернув в его сторону голову, навострила уши. Малыш, весело рассмеявшись, принялся хватать их руками. Пёс, слегка приподнявшись, переминулся с лапы на лапу.
   Нервничает. Схватить его и пусть дамочка цепляет поводок на ошейник?
   Сергей обошёл собаку кругом и, присев, посмотрел на её зубы. Жёлтые. Если ухватишь не так - половину пальцев оттяпает. Надеясь на лучшее, он на всякий случай подумал о болевом шоке, гангрене и бешенстве.
   Тяжко вздохнув, поглядел на малыша. Надо решаться. Сколько не рассуждай, а все вероятности равны 50%... Либо случится, либо нет.
   Не придумав ничего лучшего, Сергей сотворил самое глупое, до чего только можно было додуматься: с хриплым криком "Давай!" он схватил собаку за "клюв", сжав ладонями челюсти и неистово молясь, чтобы пёс не вырвался.
   Женщина среагировала крайне медленно. Для неё, как и для собаки, поступок Сергея оказался полной неожиданностью. Потом пёс задёргался.
   Захват Сергея соскочил и он, опасаясь, что сейчас вот-вот в его тело вопьются острые зубы, бухнулся на колени и обхватил беспокойную псину за шею.
   Малыш, не удержавшись на спине пса, соскочил и плюхнулся задом в лужу. Пёс неистово взвыл, как будто его лишали невинности. Ребёнок немного подумал, потом присоединил к его вою и свой пронзительный голос.
   Женщина с трудом защёлкнула поводок.
   - Можете отпускать, - закричала она.
   Сергей отпрянул назад, поскользнулся и плюхнулся на мокрый и грязный асфальт.
   Пёс задёргался. Женщина судорожно впилась побелевшими ногтями в ошейник. Нет, нет. Не уйдёшь. Она намотала на кисть поводок. Попался! Свобода закончилась!
   Сергей тяжело встал и на почтительном расстоянии обошёл разошедшегося в пронзительном лае обиженного пса.
   - Ну, малыш, вставай. Похоже, мы с тобой уже нагулялись, - он поднял на ноги ребёнка, озабоченно оглядел его ставший местами серым розовый комбинезон. Потом попытался почистить свой собственный зад. Безнадёжно, грязь только размазалась.
   - Всё, пора наверно домой. Похоже, мы оба с тобой подмочили сегодня свою репутацию.
  
   Через полчаса, сдав ребёнка вовремя подвернувшимся Ире с подругой, Сергей вернулся в общагу. Калёными штрихами ему врезались в память выражения лиц обоих мадам.
   Задолбали. Он им услугу, а они, смотри вон, ругаются. Почему он весь перепачкался, почему он весь перепачкался... - Бегают тут всякие, понимаешь, собаки. - Куда я смотрел? А куда в основном смотрят во время экзаменов? - Просили же, найди тихое место. - Я и нашёл. Парк, как правило, довольно таки тихое место - пока туда не выходят на прогулку собачники.
  
   - Ты по-прежнему здесь?
   Макс с трудом оторвал взгляд от Сережиного курсового.
   - Интересный подход. Ты уверен, что написал здесь всё правильно?
   - Нет, не уверен. Ты вообще, собираешься выметаться?
   - Ты чего такой злой? Свидание провалилось?
   - Я не злой, - Сергей снял штаны и куртку и положил их на кровать просушиться.
   - А я вижу что злой. И грязный как чёрт. Что случилось?
   Сергей сел на кровать рядом с Валерой.
   - Подвинься.
   - Да, ты прав. Свидание провалилось.
   Он рассказал им про случай с собакой.
   - Ты не переживай, - попытался утешить Сергея Валера. - Всё образуется. Заявись к ней и вызови её на беседу.
   - Да как я к ней заявлюсь после такого нелепого происшествия?!
   - Не переживай. Всё образуется. Даже если ты к ней не пойдёшь - она вновь нарисуется.
   - Это ещё почему?
   - Ты ей ведь хоть и неуклюже, но всё же помог. А есть такой в жизни закон: если ты помог другу в беде, то друг обязательно вспомнит о тебе... когда вновь окажется в беде.
  

День четырнадцатый 10.01.55. Вторник

   Всю ночь Сергей провёл в работе над курсовым. Сам не спал и другим не давал. К утру курсовой был почти что готов. Остались всякие там обидные мелочи: нумерация формул, выводы, заключение. Не мешало так же написать содержание и заполнить список использованной литературы. Кроме того курсовой следовало сшить, начертить на листах установленные ГОСТами рамочки и заполнить титульный лист. Это всё отобрало у него целое утро. От бессонницы он очень устал. И чувствовал, что тупеет с каждой минутой. К девяти часам спать хотелось до ужаса, но он не мог себе позволить расслабиться - следовало идти в Академию на консультацию по Нумерологии.
   Консультация, к его неудовольствию, затянулась. Сергей почти полностью её продремал, чем спровоцировал несколько едких замечаний в свой адрес от профессора Вольца.
   По завершении консультации Сергей подался в восточное крыло Серого корпуса в поисках Орда, где надеялся перехватить его у дверей оккультной подсобки - он почти всегда там околачивался во время большой перемены.
   С Ордом ему повезло - полчаса ожидания и вот курсовой сдан на проверку. Доцент как всегда выглядел угрюмым и не довольным. Взяв курсовой, он произнёс:
   -Я сегодня его просмотрю. Зайдёшь ко мне через два часа, я буду у себя наверху.
   - Наверху? - Сергей нервно сглотнул. - На восьмом этаже?
   Орд кивнул.
   - В 837-й, - и скрылся в подсобке.
   Чёрт возьми. Самый верхний этаж. Лестница, ведущая на него, в связи с вечным ремонтом была заблокирована. Забраться на него можно было либо порхая как птица, либо воспользовавшись лифтовой установкой.
   Лифты в Академии никто не любил. В первую очередь потому, что были они самыми строптивыми из всех использующихся в Академии механизмов: работали они, повинуясь ритмам и пульсациям искажённой зоны, по одному господу богу понятной системе. Можно было запросто, нажав на верхний этаж, съехать в подвал - и это было ещё не самое страшное. В студенческой среде ходило немало историй о людях, застрявших в лифтах, в течение длительного времени питавшихся кожаными ремнями, сапогами и тараканами, а то и соседями по заточению или же собственной плотью; о скрытых, потерянных этажах, где обитали созданные в результате неудачных экспериментов демоны-призраки и изгнанные из Академии за нерадивую учёбу, не знающие куда податься студенты - дикие, отчаявшиеся, озлобленные и голодные; о потусторонних мирах, скрыто впаянных в нашу реальность и иногда проявляющихся для того, чтобы свести с ума редкого и, как правило и без того ненормального, человечка, осмелившегося покататься в заколдованном ящике.
   В общем и целом, Сергей не был обрадован перспективой покататься в "большом гробу на канате". Будь его воля - он держался б от этой штуки как можно подальше.
  
   По истечении двух с лишним часов Сергей спустился в подвал - наведя справки среди студентов он, перебрав десятки противоречивых советов, установил что это наиболее удачная точка для старта.
   Лифтовая площадка выглядела крайне зловеще: двери лифта, обшитые потемневшими от времени панелями под дерево, наводили на мысль о разложении; оплавленная кнопка вызова светилась призрачным светом; табло указателя этажей не работало, а над дверьми кто-то с больным чувством юмора белой масляной краской написал: "Врата Ада".
   Очень милое место. Сергей брезгливо надавил на кнопку вызова. В шахте лифта заурчало, и он принялся ждать, внутренне надеясь, что двери перед ним никогда не откроются. Перед его мысленным взором промелькнули все опасности могущие ожидать того, кто отважится довериться технике, вынужденной работать в подверженной искажениям зоне.
   В первую очередь могут вырубить свет: застрянешь тогда между этажами, как между жизнью и смертью. Во-вторых: может поломаться электромотор, или же погореть что-либо в проводке. В третьих: может отказать или же сработать как-то не так что-нибудь в одной из многочисленных блокировок - Сергей точно знал, что такое возможно, в лифтах было предусмотрено очень много подобных заморочек: блокировка дверей, блокировка одновременного нажатия нескольких кнопок, блокировка допустимого веса и тормозных колодок, не говоря уже об автоматах, предохранителях, конечниках этажей и прочей "начинке". К тому же всё это подчиняется единому универсальному принципу: чем сложнее - тем хуже, тем больше вероятность что что-то выйдет из строя. А сложнее и непредсказуемее лифтовой установки в Академии могла быть разве что только... другая лифтовая установка.
   Кабина подъехала. Двери, лязгнув раздвижными створками, открылись. С некоторым запозданием, зловеще помаргивая, зажглись, осветив ограниченное пространство, люминесцентные лампы. Сергей осторожно заглянул вовнутрь. А где запах серы и адское пламя?
   Он робко попробовал ногой подпружиненный пол в кабине. Вроде бы не проваливается. Двери лифта попытались закрыться, и Сергей чуть не вскрикнул, когда его на пару секунд слегка придавило - хорошо, что и в этом случае предусмотрена блокировка, а то застрял бы между створок. Сергей, общем-то, доверительно относился к техническим чудесам прошедшей эпохи, но лифтам всё-таки не доверял, и дело было даже не в непредсказуемости искажённой зоны - просто ему не нравились тесные, замкнутые пространства.
   Войдя в кабину, он пригляделся к истёртым тысячами прикосновений пластмассовым кнопкам. Надпись можно было прочесть только на кнопке "Стоп" - остальные оказались затёрты. На какую ж нажать? Да в принципе можно жать на любую. Но нет, мы не будем полагаться на случай.
   Сергей пересчитал кнопки и, полагая, что все нормальные люди производят нумерацию сверху вниз, нажал на восьмую сверху.
   Двери закрылись. Кабина двинулась вверх. Последовало полминуты движения. Наконец лифт остановился. Свет мигнул, и в тот момент, когда студент уже было подумал, что дверь никогда не откроется, створки лифта разошлись в стороны и он увидел третий этаж.
   - Чёрт возьми, - ругнулся Сергей и нажал кнопку - восьмую снизу.
   Двери снова закрылись.
   Полминуты движения. Когда створки открылись, взору Сергея предстала площадка в подвале.
   - Черт, - он аж подпрыгнул от злости. Свет в кабине погас, и дверь тут же закрылась.
   - Чёрт...
   Нажимая на ощупь кнопки, Сергей обнаружил, что они не работают. Боже мой. Застрял. И, похоже, надолго - лифтом мало кто пользовался. Если кто и вызовет лифт, то разве что Орд, если он наверху и если он вообще надумает когда-нибудь отправляться домой, а то кто его знает, вдруг он здесь ночует - человек с такой кислой рожей вполне способен и не на такое.
   - Ну вот, наездился. Ведь знал, что случится какая-нибудь бяка, - голос Сергея прозвучал в замкнутом пространстве глухо и неприятно. В голову тут же пришла новая "весёлая" мысль: а как тут насчёт вентиляции - воздух сюда проникает иль нет? Воображение тут же услужливо набросало картинку: темнота, духота и светящиеся от натуги его лицо, надувшее щёки в попытке удержать в себе остатки пригодного для дыхания воздуха. М-да, смешно. Но всё-таки хочется верить, что от удушья он не умрёт.
   - Выпустите меня! - он ногами и кулаками забарабанил в закрытую дверь. В дверь или не в дверь? Кажется в дверь - в темноте так легко потерять ориентацию! Ощупав стены и даже пол, он убедился, что стучал всё-таки в дверь.
   - Ну так как? Кто-нибудь думает меня освобождать? Или же мне до конца сессии тут сидеть?
   Ответом ему была безразличная тишина. Никто не сказал: "Крепись, сейчас мы откроем". Никто не рванулся ему помогать.
   - Чёрт... - Сергей осел на пол. Если б его угораздило застрять на третьем этаже, а не в подвале - его мог бы кто-нибудь услышать. А здесь вряд ли. Здесь мало кто в это время бывает.
   - Так, так, так. Кого я вижу, - чужой невыразительный голос столь неожиданно прервал его одиночество, что Сергей, нервно вздрогнув, почувствовал, как кровь стынет в жилах.
   - Ты кто?
   - Твой добрый знакомый...
   Вдруг лифт судорожно вздрогнул и медленно пошёл вверх. Сергей, поднявшись на ноги, снял сумку с плеча и приготовился навернуть ей, в случае чего, незнакомцу.
   - Ты кто?
   Незнакомец молчал. Лифт остановился. Створки двери разъехались в стороны. Над головой вспыхнул свет. Щурясь от Сергей разглядел Орда.
   - За курсовым?
   Студент молча кивнул. Орд вошёл вовнутрь. Загляну в ему за спину Сергей увидел что лифт застыл на 7-м этаже - вот оптимальная точка для старта!
   Орд произнёс:
   - На восьмой.
   Дверь закрылась. Кабина лифта двинулась вверх и тут же остановилась. Дверь открылась.
   - За мной, - Орд стремительным шагом вышел в погружённый в полумрак коридор. Сергей выскочил следом за ним. Оглядевшись, он не узнал этажа. Похоже это восьмой. Быстро, однако.
  
   Орд был твёрд, как кремень - так что сдать Сергею сегодня ничего не удалось. Вооружившись чёрной ручкой, доцент исчеркал весь курсовой, придравшись к формулам, схемам, формулировкам и к графикам, словом ко всему, к чему только можно было придраться.
   - Иди, дорабатывай.
   - А можно сдать лабы?..
   Орд злобно скрипнул:
   - Иди.
   И Сергей вынужден был убраться.
   Выскользнув в коридор, он в первую очередь воспользовался возможностью исследовать этот этаж.
   Коридор, по сравнению с другими в этом крыле, был очень короткий - не длиннее пятидесяти метров. Окна в стенах отсутствовали, и всё же света, едва уловимого глазом, оказалось достаточно, чтобы не ощущать себя кротом погребенным в тёмном и безграничном пространстве.
   Сергей, минуя лифт, подошёл к лестнице, спустился вниз на пролёт и уткнулся в плотную, незримую стену. Стой, путь закрыт. Он перегнулся через перила - может можно тут перелезть - , но увидел лишь плотную тьму.
   Плюнул вниз, надеясь по звуку шлепка определить высоту.
   - Не плюй!
   - Ладно, не буду.
   - Не перегибайся через перила, не кричи, не кидай ничего вниз...
   - Не стой под стрелой, не суй пальцы в розетку, не хватайся за оголённые провода, - Сергей поднялся наверх. Голос его не испугал - это был запрещала, их ставят для предупреждения несчастных случаев в аварийных местах.
   Может быть в лифте тоже сидел запрещала? Кто его знает, хотя, как правило, они кричат только "Нельзя!".
   Сергей прошелся в другой конец коридора. Там, по идее, должен был быть ещё один ведущий вниз путь.
   Через минуту ходьбы он обернулся. Коридор оказался явно длиннее чем можно было сказать, глядя на него от лифта.
   Еще через пять минут он решил, что пора, пожалуй, остановиться. Коридор был точно длиннее. Кроме того, он явно стремился растянуться в длину - чем больше пространства становилось за спиною Сергея, тем дальше отодвигалась стена перед ним.
   - Однако откуда здесь свет? - произнеся эти слова, он огляделся. По идее здесь должно было быть темно, как на дне угольной шахты в безлунную ночь. Но свет всё-таки был - слабый, почти никакой, но всё же он был.
   "Так, - понял Сергей. - Здесь наблюдается повышение искажения зоны. Могли бы поставить здесь указатель, или же подвесить ещё одного запрещалу".
   Назад, назад. Надо топать назад. Искажения искажениям рознь - одни ещё ничего, другие запросто могут скверно повлиять на здоровье: изменить химические процессы в организме, ударить малыми токами по внутренним органам, пошутить над нервной системой. Проще говоря, ИЗ могут сотворить с человеком всё что угодно. Всего же не предусмотришь.
   Он собрался было уже уходить, когда услышал слабенький перестук, напомнивший ему шум биения сердца. Что это? Сергей подумал, подумал, и, повинуясь неосознанному импульсу, пошёл дальше по коридору.
   Через пять минут шум настолько усилился, что у него создалось впечатление, будто он находится внутри огромного организма. Прикрыв глаза, он ощутил дуновение ветра. "Кровь по артериям". Сергей усмехнулся. Приблизившись к стене коридора и, прижав к ней руку, ощутил пульсацию. Стена была тёплой и влажной.
   Сделав вперёд сотню шагов, он ощутил что лёгкий ветерок стал порывистым. Ещё через сотню шагов порывы ветра стали совпадать с биением пульса. Ещё через полсотни пульсация стала ощущаться через подошвы. Пол стал мягким и мокрым. Ещё через двадцать шагов стены, пол, потолок вздохнули в едином порыве. По коридору нёсся уже не ветерок, а сильный ветер: сухой, жаркий, шепчущий. Коридор пульсирующей влажной кишкой полз теперь в бесконечность.
   И только теперь Сергей испугался. Его ноги не ощущали под собой надёжной опоры - пол колебался под ними, как тонкий слой почвы на топком болоте. Стены пульсировали - теперь это было даже глазу заметно. Потолок стал ниже, и Сергей ощутил приступ клаустрофобии.
   Назад. Быстрее назад. Пока его не сдуло ветром, не засосало, не раздавило.
   Он бежал долго: минут десять-пятнадцать. Ему всё казалось, что коридор его чувствует и преследует, безмолвно сжимаясь и сокращаясь за его спиною.
   Добежав до лифта, он с размаху нажал на ярко жёлтую кнопку. Шахта лифта загудела. Оглянувшись назад, Сергей увидел, что стоит перед стеною. Вывод ясен: нечего шастать там, где не следует. Защита от дурака - на тот случай, если ему взбредёт в голову прогуляться по коридору повторно.
   Лифт подъехал. Сергей обернулся. Створки двери неспешно открылись, и когда, с уже привычной задержкой, в кабине лифта загорелся свет, Сергей увидел Агриппу.
  

День пятнадцатый 11. 01.55. Среда

   Вчерашний день и ночь прошли как в тумане. Сергей много работал: дорабатывал курсовой, штудировал Оккультизм, писал шпоры по Нумерологии. Сосредоточиться на учёбе было очень не просто. Комната, в немалой степени благодаря стараниям сожителей, превратилась в проходной двор - кто-нибудь постоянно приходил, что-то брал, рассказывал, консультировался. Сергея постоянно подталкивали, о чём-то спрашивали, просили подвинуться, терроризировали, доставали.
   К тому же, Сергей очень сильно устал - ведь он сутки с лишним не спал. Спать в такой беспокойной обстановке, конечно, не очень сильно хотелось, но он чувствовал, что голова потихонечку тяжелеет, что извилины в мозгах одна за другой тихо сглаживаются, что глаза супротив воли хозяина сами собой закрываются. Нет, это была не учёба - понять и запомнить что-либо в таком состоянии было никак невозможно. Но более всего его отвлекали, конечно же, разговоры. Сергей просто диву давался, как быстро распространяются слухи в общаге. Кто-нибудь его время от времени нет, да подкалывал.
   - Так говоришь вирус гриппа?
   - Какой вирус гриппа?
   - Ну, ты говоришь, что заходишь в кабину, а там вирус гриппа.
   - Корнелий Агриппа!
   - Ну, ну. Я понимаю. А кто это такой?
   И так почти каждый час. Сергей даже устал обижаться.
   Глядя на его отчаянье, ребята ближе к полуночи стали предпринимать попытки его поддержать. Как горох из стручка, на неподготовленный разум Сергея посыпались советы, вроде святого причастия, освещённой воды и томика Библии.
   - Нет, нет. Таким образом он не изгоняется.
   - Тогда тебе не помешает удача.
   Удача? А где её взять? Кто-то из ребят предложил прогуляться по святым для студентов местам.
   - Надо тебе съездить в "Студенческий сад". Там, говорят, собраны все раритеты, способные привлечь к бедолаге-студенту удачу. Например, там есть памятник шаре - большой такой, на треугольном основании, металлический шар с надписью. "Пусть шара катит всем обиженным и обездоленным", говорят - помогает, если его погладить за полчаса до экзамена.
   - За полчаса? Да туда добираться два с лишним часа.
   - Ничего страшного. Поклониться памятнику не помешает. А ещё там есть самолёт.
   - Зачем мне самолёт?
   - Тебе может быть и не к чему. Но говорят, что когда мимо него пройдёт девственница, он отправится в дальний полёт.
   - Ну да, взмахнув на прощанье крылом.
   - А что, давайте проверим. Пригласим Серёгину Иру.
   - Номер ваш не пройдёт. В целях сохранения ценного экспоната, самолёт прикручен к пьедесталу стальными болтами. И вообще, вы мне мешаете. Напоминаю, если вы забыли: завтра, в смысле уже сегодня, будет экзамен.
   - Мы не забыли. Знаешь что? У меня есть идея, - Валера соскочил со своего места и бросился к Серёгиной книжной полке. - Где твоя зачётка?
   - Вот.
   Валерка забрал у него зачётную книжку. Некоторое время провозился у своей тумбочки. Потом как-то боком, явно что-то скрывая, прошёлся к окну и выбросил зачётку в открытую форточку.
   - Ты что делаешь?!
   - Спокойно! Я ниткой её привязал.
   - На какой хрен?..
   - Не выражайся. Это называется заняться ловлей халявок. Ловитесь халявки, халявки большие и малые!
   Сергей разозлился.
   - Детский сад. Ну вас всех в баню. Положите потом зачётку на стол, - он встал из-за стола и потянулся. Пора спать. Спать, спать, спать.
  
   Казалось, только закрыл глаза, а уже надо вставать. Господи, сколько же будет это всё продолжаться? Как же его всё это достало.
   - Эй, просыпайся. Мы о нём беспокоимся, а он что делает? Дрыхнет.
   Сергей вяло попробовал отбрыкнуться.
   - Отвяжитесь...
   - Нет, вставай.
   - Да в чём дело?
   Сергей разлепил глаза и приподнялся с подушки. Ребята окружили его плотной стеною.
   - Что-то у вас с утра слишком постные лица.
   - Вы его только послушайте. Мы тут ночи не спим. Пытаемся найти для него выход из сложившегося положения, а он...
   - Склифосовский, короче...
   - В общем, ладно. Вставай.
   - Нет, а что вы задумали?
   - После узнаешь. И поверь нам на слово, ты нам за это спасибо скажешь.
   - Да что там спасибо, поляну накроешь. Ты понял?
   - Нет, не понял. Что происходит?
   - Мы тут кое о чём договорились. Скоро ты сможешь задать жару своему приставучему призраку.
  
   Экзамен по Нумерологии прошёл неудачно. Уж чего-чего, а такого Сергей не ожидал. Да и вообще этот день начался нестандартно - слишком много мелких и на первый взгляд незначительных странностей.
   В первую очередь, вот странное дело, профессор Вольц опоздал на экзамен. Такого, насколько помнил Сергей, ещё никогда не бывало. Обычно Михаил Константинович появлялся всегда с чисто математической точностью.
   Страшно сутулый, худой и низкорослый, он являл собой фанатика от науки. Вся его жизнь была посвящена одному богу - его величеству Математике. Он всегда был серьёзен, скуп на слова, и пунктуален. На внешность свою профессор обращал мало внимания. Ходил всегда не торопливо, наклонившись вперёд и заложив руки за спину. Из-за его сильной сутулости создавалось впечатление, что руки у него длинные как у орангутанга. Одевался он, в общем-то, аккуратно, только из-за его скверной осанки прекрасный синий костюм сидел на нём мешковато.
   Во-вторых, Вольц торопился. Раньше он всё делал неспешно и аккуратно, ведь он боготворил свой предмет, он до смерти был увлечён математикой. Даже знавший его со школьной скамьи Простоквашин рассказывал, что если Вольц занялся решением какой-либо задачи, его даже конец света не сможет отвлечь от этого занятия. Для примера представьте себе такую картинку: далёкое детство, двор, все дети играют и только наш математик вычерчивает на асфальте формулы цветными мелками, его зовут на обед - "Миша, Миша!" - , а Миша не слышит - Миша решает... "Да, - говорил Простоквашин. - Как ни странно такие экземпляры встречаются и в нашей реальности".
   То, куда мог опаздывать Вольц, было выше студенческого понимания, но экзамен закончился, едва успев начаться - оценки профессор выставил по аттестационным ведомостям, разумеется, предоставив возможность тем, кто желает, быстро и в темпе, без подготовки, пересдать на повышенную. Сергей не желал - он просто не был подготовлен к такому морально.
   Пришлось удовольствоваться троечкой, хотя в прошлом семестре он сдал на четвёрку. Но ничего - это не последний год учёбы. В следующем семестре - Сергей твердо дал себе в этом слово - он всерьёз ухватится за учёбу.
   Третью странность проявил Орд, сравнительно легко и без претензий приняв у него курсовой. Для порядка его полистав и повторно придравшись к Серёгиным исправлениям, Орд прочитав ему длинную и нудную мораль всё же поставил в зачётку четвёрку.
   - Можешь идти на экзамен.
   - У меня ещё две лабы... Можно сдать?..
   - Иди уже. Иди, - произнёс Орд с таким выражением, что студент понял всю глубину неприязни испытуемой к нему доцентом. Он даже в сторону его не глядел - вид Сергея был для него хуже горькой редьки. Казалось ещё минута присутствия, ещё одно слово, высказанное набившим оскомину студентом, и Орд скиснет бесповоротно, обхватит голову руками, сожмётся в комок и неистово и громко зарыдает: "Когда же ты меня оставишь в покое?!..".
   Сергей тихо попрощавшись ушёл. Боже мой, чего в жизни только не бывает.
  
   Он рассчитывал провести в Академии целый день. На самом же деле вернулся в общагу в 11 часов. Повезло, наконец, повезло. Теперь приоритет номер один - Оккультизм. Сдать деда - вот что на данный момент самое важное.
   Найдя тетрадь со списком предметов, Сергей вычеркнул всё, что уже сдал. Остались: Оккультизм, Теоретическая Алхимия и Астрология.
   С Оккультизмом всё было ясно - на его сдачу времени оставалось более чем предостаточно: восемь дней, не считая выходного на подготовку.
   С Алхимией и Астрологией дело обстояло сложнее. На эти экзамены пока ещё не было допуска.
   По Алхимии не хватало задач, а что касается Астрологии, то расчётки по ней Сергей не мог сдать в виду отсутствия преподавателя. Но всё это сейчас казалось незначительной мелочью - эти проблемы он будет решать по прошествии определённого времени: до консультации по Алхимии оставалось два дня, сам же экзамен будет лишь в понедельник, что же касается Астрологии, то она и вовсе могла подождать до четверга.
   Так, в первую очередь следует сдать Оккультизм, остальное же подождёт. Нельзя сидеть на нескольких стульях сразу - седалища не хватает.
   Сергей принялся за зубрёжку. Ну и муторное же это занятие. Ведь знаешь, что надо, а усидеть долго на одном месте за учебником терпения не хватает. Ох тяжко, ох тяжко. Он неимоверным усилием воли заставлял себя пялиться в учебник и читать, читать и читать. Ему прекрасно было известно, что несмотря на наличие целого дня, времени, отпущенного на учёбу, всё равно слишком мало - вот придут ребята и учёба пиши пропала.
   Они пришли раньше, чем ожидалось, и не с пустыми руками. Валера - а кому ещё могла прийти в голову такая идея? - съездил в институт паранормальных явлений и, под видом дипломника просочившись через проходную, за пол-литра прозрачненькой (в смысле воды в водочной таре) разжился информацией о создании, настройке, поддержании и ликвидации "сложных астрало-ментальных конструкций, различной степени проработки".
   - Это что, призраков что ли?
   - Призраков, призраков.
   - И что мне с этим делать?
   - Изучай. В срочном порядке.
   Сергей с сомнением оглядел толстую, в двести страниц, стопку листов.
   - И во сколько это тебе обошлось?
   - А, пустяки. Всё равно это всё было списано за ненадобностью в макулатуру.
   - В макулатуру?
   - В макулатуру.
   - В макулатуру значит?
   - В макулатуру.
   - А тебе не кажется, что тебя просто надули?
   Валера смутился.
   Детский сад. Сергей отодвинул пачку листов в сторону. Вроде бы взрослый на первый взгляд человек, а такой легковерный.
   - У меня нет времени на эту фигню. У меня завтра экзамен по Оккультизму.
  

День шестнадцатый 12.01.55. Четверг

   Погружённый в полумрак коридор пульсировал и сокращался. Паркет тихо постукивал. Побелка как снег сыпалась с потолка, а стены расписывались дивными узорами трещин.
   В этой части учебного корпуса была, присутствовала, трепетала, билась в истерике жизнь. Стены дышали - Сергея, стоявшего в самом центре коридорного хаоса, обдавало их горячим дыханием. По коридору проносился шепот закрытых дверей. Пустые аудитории о чём-то тихо постанывали. Шахта лифта, в конце коридора, утробно урчала. Академия содрогалась, как огромное спящее существо, которому снятся кошмары.
   По коридору блуждали размытые тени. Тихо, как кошки, и неуклюже, как зомби, мимо Сергея проносились похожие на рваные клочья тумана призрачные слепки преподавателей. Их стоны и причитания, поглощаемые коридорными стенами, сливались в едва слышимый шумовой фон, и лишь отдельные рваные фразы улавливались слухом и задевали сознание.
   Сергей слышал призрачные голоса Орда, Тета, Миренко. Им вторили Легковец, Дробот, Песневская. Громче всех причитал Александр Петрович Петрухин:
   - Ну почему вы не учитесь?..
   Сергей почувствовал, что тьма вокруг него потихоньку сгущается. Призраки обступили его плотной толпой, и хотя выражения их лиц было не разобрать, он уловил исходящую от них враждебную ауру.
   Сгустки тьмы колыхаясь, то наступали, то опадали. Сергей различал то чьи-то враждебные лица, то выставленные вперёд экзаменационные ведомости и журналы. Кривые, узловатые пальцы тыкали в заполненные оценками графы.
   - Ты посмотри сколько троек!..
   - Тройки, тройки и тройки! А ведь в прошлом году здесь красовались четвёрки!..
   - Всё хуже, хуже и хуже...
   - Оценки явно завышены: вместо четвёрок должны стоять тройки, а вместо троек, соответственно, двойки...
   - Ты деградируешь...
   Сергей, испуганный скачками теней, шёпотом и хрипами призраков, не для них, для себя, произнёс:
   - Это всё не отражает моих реальных способностей. Я способен на большее.
   - Не уж-то? - несколько искажённых кривыми гримасами лиц надвинулось на него, обдав горячим, зловонным дыханием.
   Он, зажмурившись от отвращения, выдавил из себя:
   - Нужны стимулы...
   - А стипендия?
   - Гроши, ради которых не стоит особо стараться. Проще найти какую-нибудь шабашку.
   - А знания?
   - Где вы их тут видели?
   - В библиотеке, аудиториях, в мастерских и лабораториях.
   - Неужели?
   - Ты должен учиться, учиться, учиться. Упражнять свой мозг, развивать свою логику, память. Накапливать информацию. Ты должен был научиться мыслить, наблюдать, делать выводы. Вместо этого ты ступил на лёгкий путь умственной деградации, - призраки преподов раскинули руки, став похожими на оборотней и нетопырей. Их тела, искривившись, обрели большую материальность. Лапы, длинные и худые, протянулись к Сергею. В глазах вспыхнул огонь, а в разинутых ртах показались клыки. Их исполненные желчи слова дырявили барабанные перепонки Сергея и разрывались в голове как гранаты:
   - Ты огрубел, как наша эпоха. Ты лодырь, оправдывающий свою лень недостатками в обществе, в Академии, в учебной программе. Ты болван, ты упустил драгоценное время, когда можно было постараться и обрести гениальность. Теперь ты как гнилой плод, ты заражён идеями о всеобщей несостоятельности, и теперь, считая, что вся наша жизнь сплошная нелепость, сам нелеп и непривлекателен - ведь считая, что выхода нет, ты и не будешь искать. Ты обречён, ты сгнил на корню, ты сам себя разорвал!
   В него вцепились сильные руки. Острые когти во многих местах прокололи одежду. Призраки, превратившись во множество мелких, отвратительных обезьянок, урча и толкаясь, полезли на плечи Сергея. Рядом с шеей засверкали клыки. Слюна, капая из раскрывшихся ртов, попадая за шиворот, обжигала вспотевшую кожу. Сергей закричал:
   - Ещё не всё кончено! Ещё всё можно поправить! Ведь будет ещё не мало семестров!
   Призраки злобно и отвратительно захохотали. Сергей осел на пол. Перед его лицом сгустилось светлое марево, в котором обозначились рот и жёлтые, будто нарисованные водостойкой краской глаза.
   - Я смогу наверстать. Такого больше не повторится...
   Голос Агриппы сказал:
   - Раньше надо было учиться.
  
   Сергей вскочил и проснулся. В ушах гудело от собственного дикого крика, тело было мокро от липкого пота, а в памяти мелькали, постепенно затухая, странные образы.
   - Страшный сон?
   Он молча кивнул.
   - Про что?
   - Уже толком не помню.
   - Агриппа?
   - Он самый.
   - Знаешь, что я тебе скажу? 3аймись Валериной макулатурой. Не надейся, что это всё тебя так просто минует. Предоставленные самим себе события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему.
  
   Экзамен по Оккультизму начался в 8.30. Учитывая то, что многие сдавали его в течение вот уже нескольких дней, пробиться в ряды первых оказалось непросто - всем уже всё до чёртиков надоело. Если в первый день многие медлили, желая на чужом примере увидеть, как идёт сдача, то сейчас подавляющему большинству было на всё наплевать - все и так знали, как будут развиваться события. Все стремились вперёд. У всех истощилось терпение. Хотя, в качестве исключения, разумеется, ещё не перевелись те редкие дятлы, которые медлили и выжидали, опасаясь войти. В основном это были болваны-неврастеники, чья память как решето, а умственные способности более чем скромные. Они беспокойно топтались под дверью и набрасывались на любого, кто выходил, в надежде услышать, что наконец-то вышел тот билет, на котором они в прошлый раз завалились. Им было невдомёк, что дед имел привычку подбрасывать отвеченные билеты обратно в общую кучу.
   Несмотря на то, что Сергей сумел прорваться в первых рядах, ему чертовски не повезло. Он неудачно сыграл в экзаменационную лотерею, толком не сумел подготовиться, а, отвечая деду, произвёл на него столь удручающее впечатление, что тот, буравя его сердитым взглядом из-под насупленных седых бровей, произнёс:
   - Знаете что, молодой человек? Ваш разум я могу сравнить разве что только с пустыней.
   Сергей опустил взгляд, но не смог удержаться:
   - Знаете, Степан Васильевич, - произнёс медленно он. - В каждой пустыне всегда есть оазисы. Вот только не каждый верблюд до них доходит.
   На этом экзамен для него закончился.
  
   Вернувшись в общагу, Сергей вплотную занялся проблемой Агриппы. Разгрёб завал на столе и, освободив место для Валериной "макулатуры", приступил к изучению практических рекомендаций к созданию, настройке и ликвидации сложных астрально-ментальных конструкций (что бы это не значило!).
   Два часа чтения сухого и малопонятного текста, в течение которых он попеременно, то погружался в пучину отчаянья, то одаривался слабенькой надеждой на понимание, принесли, как ни странно, хоть и незначительные, но положительные результаты.
   Сергей узнал, что каждый "умышленно создаваемый элемент астрально-ментального плана" обладает своего рода "привязкой" - зависимостью от источников энергии, поддерживающих его существование. Узнав это, Сергеи понял, почему призраки никогда не удаляются от мест своего обитания. Без подпитки энергией они обречены на медленное угасание. Собственно, экзорцизм предполагает перекрытие подобных "привязок" и растворение "организованной энергии" в физическом и астральном плане.
   Призрак Агриппы продемонстрировал удивительную способность выживать без подпитки энергией из своих "личных привязок". Из чего следует вывод, что он получает энергию из чужих зарегистрированных и учтённых источников, питающих другие "объекты", то есть призрак Агриппы действует по принципу паразита.
   Это вполне могло осуществляться по одной из следующих схем:
   1. Призрак Агриппы мог питаться от своей "личной привязки", но зарегистрированной под особенным именем, подчёркивающим его "легальность" и "необходимость". Например: запрещала, или пылепожирающий помощник уборщика. В Академической Расчётной Книге должно было быть немало подобных "сложно-проработанных астрало-ментальных конструкций". Проблема только в том, что все эти существа строго стандартизированы, снабжены инвентарными номерами и внесены в Учётную Книгу, информацию в которой подделать различными энергетическими манипуляциями невозможно. Так что сведенья в таблице "привязок" в Расчётной Книге о якобы используемом источнике энергии, на который никто из зарегистрированных "объектов" не претендует, легко всплывают наружу при элементарной сверке Книг и при первом же мало-мальски глубоком сканировании.
   2. Паразитирующим призрак может получать подпитку от других астрало-ментальных конструкций, перехватывая в строго ограниченных дозах получаемую ими энергию, что тоже легко обнаруживается по повышенному объёму потребления энергии и по небольшой задержке "обновления" получающего подпитку "объекта".
   3. Паразитирующий призрак может выдавать свои потребности в подпитке за чужие - "привязка" принимает его за кого-то другого. Возможно только в случае существования двух "объектов" под одним кодовым именем. Наличие двойников легко обнаруживается при элементарном сканировании.
   4 (последнее и наиболее вероятное). Любой "астрально-ментальный объект" обладает рядом параметров, совокупность которых можно охарактеризовать как "объём". У ряда "объектов" "объём" не имеет строго фиксированной величины (что определяется степенью его активации, количеством источников энергии и его полем деятельности), хотя вводятся определённые ограничения, так сказать "верхняя планка". Именно в предел "верхней планки" может вписываться паразитирующий призрак и подпитываться вместе с легальным, причём перерасход энергии списывается на счёт "легала" и не превышает его "верхней планки". Это похоже на то, как если бы кто-то подключился к вашему счётчику: вы же платите за электроэнергию, и вы же большую часть суток сидите без света. Обнаружить в этом случае паразита можно только при хорошем знании действующих в Академии "объектов" и при строгом контроле расхода энергии, что (Сергей был в этом уверен) непросто маловероятно, а невероятно - в их Академии всё делалось через задницу.
   Усвоив эту бесспорно интересную информацию, Сергей тем не менее не видел каким образом она могла бы ему пригодиться на практике. А потому, забросив Валерины "рекомендации", взялся за Оккультизм и несколько часов своего времени посвятил подведшим его сегодня на экзамене руническому строю Футарка и руническим амулетам и талисманам.
  
   К проблеме Агриппы пришлось вернуться несколько позже, когда по инициативе Валеры в их комнате собралась небольшая компания: Костик, Игорь, Сергей и ещё несколько заблудших душ с их факультета. Валера, вот что значит язык без костей, выступил с вступительной речью. После чего, не выдержав продолжительных уговоров, "на трибуну" вынужден был подняться Сергей. Рассказав всё, что знал об Агриппе и о "привязках" астрально-ментальных конструкций, он, вначале стесняясь, постепенно вошёл во вкус, и, овладев вниманием аудитории, так распалился, что Костик, глядя на его усиленную жестикуляцию, вынужден был предупредить его, чтобы он не свалился со стула.
   Сергей укоризненно поглядел на Константина.
   - Я тут тебе об высших материях... А ты о чём думаешь?
   После "доклада" все усиленно взялись за обсуждение проблемы. Сергей, хоть убей, не мог понять: в чём же ценность добытой Валерой и расшифрованной им информации.
   - Если б мы имели доступ к Расчётной Книге и к Средствам Влияния На Субстанции прок бы был, а так...
   Все дружно высказали своё несогласие. Впрочем, каждый по разным причинам.
   Наиболее весомым Сергею показалось Валерино заявление:
   - Доступ к Средствам Влияния На Субстанции ты уже получаешь, лишь стоит тебе переступить порог Академии. Это как работа с Ареной - те же методы, только переведённые на значительно более высокий уровень. Нужно лишь овладеть эмоциональным настроем, да знать несколько аксиом, которым подчинены господствующие в ИЗ законы.
   - И что же это за аксиомы?
   - Первая и самая главная: магия существует.
   - Неужто? - Сергей усмехнулся.
   - В ИЗ доступ к Средствам Влияния ты получаешь усилием воли. И не важно как это называется, важен сам факт. И управляешь ты ими не мыслью - эмоциями. В дело включается ассоциативное мышление.
   - Но магия... Это ж абсурд. В ней нет ничего связного. Всё с потолка!
   - Нет и нет. Здесь просто задействован иной тип мышления. Магическое мышление не беспорядочно. Оно обладает своими законами и своей логикой, только логика эта скорее поэтического, а не рационального свойства. Например, чего может быть общего в меди, семёрке, зелёном цвете и в лебеде? Казалось бы ничего. Но нет, эти вещи спаяны воедино, так как они ассоциируются с планетой Венера.
   - Но почему медь, почему зелёный цвет?
   - Медь - металл Венеры, так как Афродита, греческая Венера, тесно связана с Кипром, а Кипр, в свою очередь, являлся поставщиком меди в классическом мире. Почему зелёный? Потому что Венера не только богиня любви, но и богиня природы, а основной цвет природы - зелёный.
   - А почему семь?
   - А чёрт его знает. Но не сомневайся, связь есть, и выведена она путём ассоциаций.
   - Ну здрасьте. Всё, что ты говоришь - игра слов. Так можно вывести и обосновать всё, что угодно. Например: знание - сила; сила есть - ума не надо; ума нет - считай калека. Вывод: знания калечат людей.
   - Ну да. Молодец. Сравнил член с пальцем. Я тебе излагаю методу, которой придерживаются наши собратья-студенты при создании демонов низших порядков, а ты мне про какую-то словесную абракадабру.
   - Так говоришь, это действует?
   - Ещё бы. А как, ты думаешь, они умудряются?
   Да, пожалуй, это был самый весомый довод в Валериной цепи доказательств.
  

День семнадцатый 13.01.55. Пятница

   В этот день Миренко в Академию не пришёл - может быть впервые за последние несколько лет, но это для всех показалось естественным. На улице был такой гололёд, что было немудрено растерять все свои кости.
   Подобного гололёда Сергей ещё никогда не видал. Моросил мелкий дождь. Влага обтягивала тонкой плёнкой любую поверхность, проникала во все поры, отверстия, и тут же схватывалась лёгким морозцем. Нигде не найти надёжной точки опоры. Лёд был везде. Он как тонкая целлофановая плёнка, покрыл скользким прозрачным покрытием всё в этом городе. Он присутствовал на стенах домов, на асфальте, на куртках и шубах прохожих.
   Сракопад в этот день был незабываемым. В травмологических отделениях, наверняка, появилось немало новых клиентов. Люди сыпались на промёрзший асфальт, как горох. Нередко то тут, то там кто-нибудь взбрыкивал в полёте ногами, взмахивал сумкой, будто метя ей кому-нибудь в голову, ругался, подсознательно надеясь крепким матерным словом растопить лёд и вернуть равновесие, или же просто размахивал, подобно сигнальщику, руками, прежде чем грохнуться наземь. И хорошо если сам. А-то многие (чаще сигнальщики) инстинктивно, подобно утопающим, хватались за идущих рядом прохожих, и тогда толпа пешеходов осыпалась, как костяшки домино, выстроенные странным узором.
   Всё это напомнило Сергею отрывок из сочинений Высоцкого:
   И хотя на поверхности лёд, -
   На гигантский каток непохоже.
   Только зверь не упавши пройдёт -
   Гололёд! - и двуногий встаёт
   На четыре конечности тоже.
   Между прочим, очень точные строки. В некоторых местах, как правило, на спусках и подъёмах, передвигаться было лучше всего ползком - по-другому всё равно далеко не уйдёшь. За полчаса Сергей упал столько раз, сколько не падал за всю эту зиму.
   Жив остался - и то хорошо. В Академию доскользил с большим опозданием - в 10-ть часов, а должен был к 9-ти. Но ничего. Миренко всё равно не пришёл. Подвиг оказался напрасным. Хотя нет. Ему было чем здесь заняться.
  
   "Стартовав" на этот раз с седьмого, Сергей без проблем достиг нужного этажа. Двери лифта чинно открылись, и он шагнул в погружённый в полумрак коридор. Двери закрылись, обрубив яркий свет, и Сергей остался один на один с обступившей его темнотой.
   Коридор выглядел точно так же, как и в прошлый раз. Ничего не изменилось. Та же темень, та же подсветка, та же длина.
   Сергей прислушался к тишине.
   "Ты здесь. Я знаю ты здесь".
   Непонятно почему, но Сергей чувствовал связь этого места с тенью Агриппы - может быть потому, что в последний раз встретился с ним именно тут, или же потому, что чувствовал здесь море неучтённой энергии. Искажённая зона на восьмом этаже манила своей загадочностью и глубиной. Её мягкая, едва уловимая сила околдовала его, проникла вглубь подсознания и пробудила жажду приключений и любопытство. Даже если б не было призрака, Сергей всё равно рано или поздно сюда б заявился.
   Сейчас же он здесь появился, чтобы вызвать Агриппу. Отойдя в глубь коридора шагов примерно на двести, он начертил на полу двойной круг, зажёг и установил с десяток свечей - скорее для того, чтобы рассеять окружившую его темноту, чем с какой-либо ритуальной целью. Достав из сумки ножницы и учебник, Сергей ни секунды больше не медля приступил к делу, хотя отчётливо понимал, что все его действия идут в разрез с основными принципами магии.
   Во-первых, он полностью пренебрёг подготовительной частью и не выполнил ни одной из "обязательных" рекомендаций: не было никакого поста, никаких предварительных ритуалов при изготовлении и освящении применяемых при церемонии инструментов и аксессуаров. Далее он пренебрёг и "основной" частью, пожлобившись на благовония и отказавшись от обязательного в таких случаях жертвоприношения: первое было очень дорого, а второе, мягко говоря, не благопристойно. Кроме того, Сергей отрицательно относился к наркотическим веществам и к любому пролитию крови.
   Проще говоря, он не был подготовлен к классической магической церемонии ни морально, ни материально. Сам по себе Сергей не стал бы страдать подобным маразмом, но, согласно навязанной Валерой теории, следовало, что если очень захотеть, то можно в космос улететь, причём на собственном голом энтузиазме.
   Так как самой важной целью жертвоприношения является психологический заряд, получаемый магом, то Сергей поднапряг воображение и подыскал ему кой-какую замену. Для этой цели он и приволок с собою учебник - с самого детства Сергей считал, что портить книги - это настоящее свинство, потому, переходя границу дозволенного, надеялся получить определённую эмоциональную встряску, несравнимую конечно с убийством, но вполне вписываемую в рамки поставленной перед ним цели. Ведь, согласно с теорией Валеры, неважно, что ты делаешь, важно насколько эмоционально ты это воспринимаешь.
   Открыв учебник на 125-й странице, он со смесью ненависти и неловкости уставился на разбойничий профиль Агриппы.
   - Ну и дурацкая же у тебя на голове шапочка, - Сергей щёлкнул ножницами. - И вид у тебя нездоровый. Побрить тебя что ли?
   Чувствуя себя последним глупцом, он надрезал краешек страницы. Что он делает? Боже мой, до чего же всё это наивно. Сергей захлопнул учебник. Ну Валера. Ну советчик. И чтоб я тебя ещё когда-либо послушал...
   Сергей бросил взгляд вдоль коридора.
   Темно, ни зги не видать. Свечи не только не рассеяли тьму, но казалось ещё более её уплотнили.
   Он задул свечи и упаковал их вместе с книгой и ножницами в сумку.
   Продляться по коридору? Он решил ещё раз рискнуть. А что может случиться? В прошлый раз выжил, и сегодня минует.
   Выждав пока глаза привыкнут ко мраку, Долин двинулся в путь. Пройдя по коридору около километра, он почувствовал пульс Академии. Он ощутил себя бредущим по кровеносной артерии. Его просто сдувало и подталкивало вперёд порывами текущей по коридору энергии. Стены пульсировали, и он почувствовал себя частичкой огромного организма.
   Это открылось ему столь неожиданно, что Сергей был ошеломлён. Он, как насекомое в паутине, увяз в энергетических полях, незримо пронзающих тьму коридора. Его собственные чувства оказались придавлены воздействием неимоверно мощной ауры, многократно усиленной с помощью искажения. Его чувства на миг заменились особенным восприятием. Его мозг переполнился необычными образами. Он представил коридоры, лестничные пролёты и аудитории. Он проникся сущностью этого огромного здания, уловил шум шагов полчищ студентов, голоса преподавателей, скрип дверей и полов, мигание ламп, шелест воздуха в вентиляции и плеск воды в канализации. Он прочувствовал жизнь, душу, разум этого места, ощутил связь явлений, пульсацию зон искажения - для него озарился ярким светом каждый тёмный уголок Академии, приоткрылись все тайны, разрешились все заданные этим местом загадки. Он понял. До него дошло. Он наконец въехал.
   Чёткими штрихами перед ним обозначился Иной Разум - порождение ИЗ и Светлого Знания. Сергей ощутил трепет, испуг и вину.
   Он понял, что ОНА жила. Что ОНА была не просто названием, которым окрестили огромное здание. ОНА чувствовала, осязала. ОНА присутствовала на всех лекциях, собраниях, лабораторных занятиях. ОНА слышала ВСЁ. ОНА ЗНАЛА о чём думает и мечтает каждый посещающий её человек.
   Что было её целью, её мечтой, её смыслом жизни - Сергей мог лишь догадываться. Но он зато понял, почему на всех курсовых, дипломных, отчётах, ведомостях, бланках и заявлениях слово "Академия" пишется с большой буквы. Потому, что ОНА была ЛИЧНОСТЬЮ, иначе быть не могло - пренебрежение могло её очень сильно обидеть.
   Чтобы подтвердить догадку студента, перед ним материализовался призрак Агриппы.
   Агриппа выглядел как никогда очень реально. Пропорции тела были естественны. Освещаемый каким-то призрачным светом Корнелий отбрасывал тени. Его глаза, ранее жёлтые и невыразительные, потеплели, обрели другой цвет, преисполнились смысла и мудрости.
   Сергей с трудом, с сильным скрежетом туго соображающих мозговых извилин, понял, что перед ним виртуальная проекция самой Академии, представляющей собой живое существо и находящей самовыражение в подобных аномалиях.
   Сергей задался вопросом - почему именно он? - и тут же в него "загрузили" ответ. Перед его мысленным взором предстала удручающая картина всеобщей прогрессирующей деградации. Он увидел удручающую статистику экзаменационных ведомостей и аттестаций. Он узрел толпы студентов, не желающих учиться, и преподавателей, не умеющих преподавать. Он понял, что Академия умирает, подобно прежней технической цивилизации.
   Наука прошлого умерла. Всё что от неё осталось - это медленно разрушающиеся средства производства, сухие рецепты, набор технических навыков, передаваемых от поколения к поколению. Всё истинное, настоящее Знание было утрачено. Научный подход сменило кустарничество. Мир изменился. Изменились даже законы природы. Не должно было измениться только мышление человека Разумного. Но и оно деградировало.
   Отсутствие творчества и научного взгляда на мир компенсировалось формализмом. Брешь в знаниях об ИЗ попытались заткнуть пёстрым набором сведений о паронормальных явлениях, об оккультизме, о магии. Всё это первоначально планировалось подвергнуть строжайшей проверке, пропустить через перегонный куб практики и здравого смысла, чтобы выкристаллизовать настоящее Знание, способное вновь поставить на службу человеку Природу. Но Мировой Кризис, падение уровня жизни, потеря связи между отдельными регионами, неоднородность зон искажения заставили рассыпаться в прах все благие намеренья. Постижение Истинного Смысла ИЗ затянулось. И в то же время стране требовались специалисты, способные пусть не укротить, но хотя бы сгладить последствия наступления зон. И вот их производство поставлено на конвейер. Стране нужно много способных людей. Пусть будет больше магов, колдунов, чародеев, ведунов и экстрасенсов. Пусть их будет побольше и как можно быстрее. Острая нужда заставила смириться со сниженными требованиями. Неважно, что многие из них ни на что не способны. При таком множестве выстрелов в цель не попасть невозможно.
   Если б это было именно так. Пока что каждый выдаваемый в Академии диплом удостоверял только то, что его обладателю хватало способности выдержать несколько лет обучения. По идее, изучая различные разделы Новой Науки учащийся подготавливался к любим неожиданностям: не пригодятся знания физики - сработает математика, не пройдёт химия - пусти в ход алхимию, каббалу, ритуальную магию. Может быть такой подход и сработал бы - если б студенты учились. Но, увы. Их головы не чердак, куда можно набить всё что угодно. Живя в реальном мире, видя, слыша и осязая, они усвоили твердо: всё что тебе нужно - это несколько практических навыков, всё остальное - хлам, бесполезный и непривлекательный.
   Вполне естественно, что подобный подход убивал Академию: приток студентов медленно сокращался. Ещё сотня лет и всё что останется - это пустынное здание и горстка преданных ему преподавателей.
   Сергей был неединственным, с кем Академия пыталась общаться. Почему именно он? Чем он отмечен? Да ничем. Он выбран случаем. Он всего лишь букашка, залезшая не туда и нечаянно привлёкшая к себе внимание.
   Чего от него ждут? Ничего. Его просто приподняли с земли, рассмотрели и опустили обратно.
  

День восемнадцатый 14.01.55. Суббота

   Весь остаток вчерашнего дня и всю ночь он пребывал в удручённом состоянии духа, что особенно выделялось на фоне всеобщего веселья. Общага праздновала Новый год по старому стилю.
   Взрывались петарды. Топот танцующих ног сотрясал потолки. Пелись песни. Рекой лилось спиртное. Закуски исчезали со столов с катастрофической быстротой. Шум-гам стоял такой, что Сергею в какой-то миг показалось будто преисподняя вывернулась наизнанку. Было от всего этого необузданного веселья нечто паронормальное - денег нет, а на что же гуляют?
   Испытывая потребность в уединении, он в полночь оделся и покинул общагу. Было холодно. Некоторое время он тупо шёл, бесцельно, просто подальше от ярко освещенного, переполненного музыкой и весёлыми криками здания.
   Он думал о жизни, о ИЗ, о учёбе, о Академии и о будущем - своём и человечества. Впервые он всерьёз задумался над тем, что будет, когда закончится его обучение. Куда он пойдёт? Чем займётся? Как будет прокладывать свой жизненный путь?
   Без работы он не останется. Академия гарантировала трудоустройство. Более того, она обязывала непременно отработать по распределению три года. Где придётся работать? В чём будет заключаться работа? Справится ли он? Сергей ответов на эти вопросы не знал, а потому почувствовал приступ острого беспокойства.
   Преподаваемые в Академии предметы показались ему уже не бестолковой мурой. Изучать всё это всё-таки надо. Пригодятся эти знания или нет, кто его знает, но, по крайней мере, они есть не просят и много места не занимают,
   Долго он ходил по холодному городу. Ночь источала враждебность. Тьма изуродовала пустынные улицы, украв краски дня, и поделив всё на тёмное и очень тёмное. Пустынные улицы, холод урезающих звёздное небо высоких домов, и резкий порывистый ветер, поддерживали в нём мрачный огонь беспросветной депрессии.
   Однако через пару часов он промёрз до костей. Ещё через час он устал от охватившей его безысходности. Холод заморозил все нездоровые мысли, оставив одну лишь мыслишку о тепле и о горячем чае с калиной, и тогда Сергей подумал, что настало время вернуться.
  
   Сегодня был день консультации по Алхимии. Сергей на неё не пошёл, рассудив, что сможет более толково потратить своё время, если вначале сдаст экзамен по Оккультизму. Сдает... Тьфу, тьфу, постучи по дереву, лишь бы не сглазить.
   Дед, как всегда, пришёл рано. Экзамен начался в 9-ть часов и протекал по классическому сценарию. Пробиться на сдачу Сергей смог лишь к 10-ти. К его неудовольствию Миренко, вследствие почтенного возраста имеющий дырявую память, обладал скверной привычкой делать записи касательно проходящих экзаменов. Выполнял он их простым, плохо заточенным карандашом на большом листе ватмана, бывшем в прошлом чертежом к какому-нибудь курсовому или дипломному, а теперь превращённом в черновик, на обратной, чистой стороне которого осталось более чем предостаточно места, способного заменить человеческую память. Миренко складывал лист ватмана в несколько раз и писал на нём вкривь и вкось, оставляя такие же сумбурные пометки, как и его старческие мысли.
   Едва Сергей сдал зачётку и назвал фамилию, как дед, щуря спрятавшиеся за очками подслеповатые глаза, принялся водить по ватману носом, разворачивая его и снова складывая, вращая и переворачивая, выискивая старые записи. Казалось, это будет длиться целую вечность. Наконец, он нашёл.
   - Долин. Билет 27. Я полагаю, что за те несколько дней, что прошли, у вас было более чем предостаточно времени, чтобы как следует подготовиться. А потому не будем тянуть время. Садитесь. Я надеюсь, вы нашли ответы на эти вопросы? Итак, я слушаю вас. Билет 27, вопрос номер один: современная теория владения рунами как средство приобретения эзотерического опыта.
   В течение последующих 10 минут студента попеременно бросало то в холод, то в жар. Дед был въедливым, как серная кислота. Он так же точно подбирал вопросы, как снайпер свои цели, и бил абсолютно, без промаха - в самое слабое место, разрушая Серёгину уверенность в себе и в своих знаниях.
   Но Сергей всё же поспорил. Он спорил упорно, с отчаяньем обречённого, смутно понимая, что совершенно не прав, но не желая сдаваться, ибо ему было нужно, жизненно необходимо, сдать не затягивая.
   Миренко постепенно распалялся, наливаясь праведной злостью, пока ещё недостаточно подогретой, но постепенно закипающей и доходящей до критической точки.
   Предчувствуя приближение взрыва, Сергей испытывал леденящий кровь ужас, ибо за два дня сдачи он уже успел насмотреться как даже самые лучшие отличники их факультета с треском вылетали за дверь, не найдя общего языка с несговорчивым дедом.
   - Всё, хватит! - дед с раздражением хлопнул рукой по столу. - Вы ничего абсолютно не знаете. Вы не разбираетесь в терминологии. Я не понимаю, как так можно? Вы путаете даже самые элементарные вещи. Вы не понимаете сути Футарка и его влияния на временные циклы. До вас не доходит, что Футарк представляет собой связную последовательность, изменить которую - значит исказить и лишить смысла некоторый мистический образец. Это же элементарно. Опыты, проведённые Кристофером Бором, были первым большим прорывом, подтверждающим верность предположения о существовании древнего тайного знания, собранного при изучении физики аномальных зон и названного нашими предками волшебством, или же, если вам так больше нравится, колдовством. Не знать этого стыдно. Вам неоднократно уже об этом рассказывали. Вы ведь уже это слышали? Слышали? Так ведь?
   Да, действительно, Сергей не единожды своими ушами улавливал, как многие преподы ссылаются на опыты Бора, но никто не раскрывал их подробностей. Очевидно знание об этом типе и его экспериментах считалось чем-то само собой разумеющимся и усваивающимся студентами генетически, с молоком матери, поэтому конкретно опыты Бора им никогда не демонстрировали. Если студенты что-то о них знали, так это только то, что они были удачны и все их расхваливают. Сергей об этом так и сказал.
   Миренко сильнее нахмурил брови, более чем когда-либо став похожим на старого, разъярённого делами колонистов индейца.
   - Вам не демонстрировали эти опыты?
   Сергей покачал головой, Миренко оглядел притихших и внимательно прислушивающихся к их разговору студентов.
   - Вам действительно не показывали?
   Все утвердительно закивали головами, и лишь один начал было вспоминать что когда-то... Но его быстро прервали, предупреждающе треснув по спине между лопатками.
   Миренко поднялся из-за стола, напомнив этим Сергею Дятла, и сказал:
   - Позовите из коридора остальных и живо за мной. И учтите: сейчас экзамен, не лекция. Показывать я буду один только раз, и только попробуйте мне потом этого не знать... Я вам!.. - Миренко погрозил кулаком.
   Проведя всех в дальний конец лаборатории, дед принялся подготавливать установку к работе, одновременно, по ходу дела, разъясняя суть предстоящего опыта.
   - ...Строгая последовательность рун отображает движение временных циклов, с одной стороны, и разворачивающуюся на символическом уровне историю асов и людей, то есть историю вселенной - с другой. Уникальное расположение рунических знаков в Футарке и традиционное его разделение на три "атта" необычайно важно для расшифровки сложных взаимодействий между различными рунами...
   Голос деда, монотонный как перестук колёс поезда, усыплял бдительность и заставлял срабатывать какой-то предохранитель в сознании, напрочь отсекающий от действительности разум, которому было глубоко наплевать и на Футарк, и на входящие в него рунические знаки.
   - Повтори, что я сказал! - голос Миренко сшиб Сергея с небес на бренную землю. Долин промямлил в ответ что-то невразумительное, но Миренко, не слушая, распорядился повернуть главный рубильник лабораторного стенда.
   Сергей с опаской потянул кверху огромный рычаг. Дед крикнул:
   - Резче!
   Серёга рванул от плеча и буквально кожей почувствовал, как нож рубильника, высекая искры и оплавляясь, замкнув цепь, врезался в медные губки. Внутри стенда что-то бабахнуло, испугав всех присутствующих. Студент быстро отпрыгнул. На площадке для опытов, одна за другой, вспыхнули руны. Все, кроме двух или трёх, тёмными пятнами выделяющихся из светлого ряда.
   Сергей попытался обратить на это внимание деда:
   - Степан Васильевич, а разве так и должно...
   Но Миренко уже вошёл в центр площадки. Студент двинулся следом за ним.
   - Закрой дверцу и нацепи заземление.
   Сергей так и сделал. Миренко, начав опыт, запустил установку, и только сейчас смутные опасения оформились в Серёгиной голове, приняв чёткий образ. Он вспомнил, что во время отработки своей последней лабораторной работы именно здесь заменил предохранители.
   Господи... Наличие нескольких сгоревших предохранителей означает, что в установке отключены некоторые цепи, что может быть очень опасно. Представьте несущийся с большой скоростью автомобиль, у которого не работает управление. Представили? Сергей ощутил зарождающуюся где-то в глубине дрожь. Мелкую, холодную и омерзительную. Господи, боже ты мой. Очень хочется верить, что пронесёт.
   Не пронесло. Бутерброд и на этот раз упал маслом вниз. И в этом виновата была Серёгина инициатива.
   Миренко в самый последний момент вспомнил, что не помешало бы иметь под рукой методичку. Он вырубил установку и побежал к преподавательскому столу в дальний конец лаборатории. Воспользовавшись его отсутствием, Серёга поспешил выправить положение и, под удивлёнными взглядами студентов, произвёл замену наиболее подозрительных предохранителей на предохранители из соседнего стенда. Они правда выглядели не менее подозрительно, их корпуса были пожалуй даже более закопченными. Но, отерев их рукавом, Сергей придал им более-менее божеский вид.
   Будет ли улучшение в результате его перестановки можно лишь гадать. Но как бы то ни было он сделал все, что было в его силах, заменив заведомо неисправное на возможно исправное.
   Когда шаркающей походкой вернулся Миренко, сживающий в руках толстую пачку листов, всё уже было в порядке: предохранители - до предела вкручены в гнёзда, а лица студентов приняли отсутствующее выражение. Если дед что и заметил, то вряд ли понял к чему, собственно, это.
   Вновь повторив пространные объяснения, Миренко, желая приступить к проведению опыта, щёлкнул главным тумблером установки.
   Ответом на его действие была тишина, напряжённая и серьёзная, такая, какая случается лишь в цирке перед исполнением сложного и смертельно опасного номера. Стенд остался нем, руны - темны, и вообще трудно было сказать подано ли в установку питание.
   Не вполне понимая, почему ничего не происходит, дед принялся яростно щёлкать тумблером.
   - Чёрт знает что, ничего не понимаю. Ведь работала же всего пару минут назад.
   Убедившись, что дело не в тумблере, Миренко приступил к тщательному осмотру установки.
   Сергей, глядя на это действо, с ужасом сообразил, что натворил. Прав был трижды проклятый Агриппа: удачи ему во время этой сессии точно не будет. И вообще, нет такой плохой ситуации, которую нельзя было бы усугубить с помощью собственной глупости.
   Боже ты мой, вывести из строя установку, да ещё при нескольких десятках развесёлых свидетелей, мог только он. Сергей, ощущая на себе насмешливые взгляды студентов, чувствовал себя как на пороховой бочке. Вот-вот, вот сейчас, кто-то бросит искру - рассмеётся или скажет какую-нибудь колкость - и дед сообразит, что к чему. Впрочем дед и сам догадается.
   - Так, предохранители, - Миренко выкрутил несколько штук и, щуря глаза, принялся их разглядывать. - Погорели, чёрт их возьми. И как быстро, однако. Ведь вчера их только все заменил... Слишком тонкая вставка... Попробуем, скажем, вдвое потолще...
   Дедуля прогулялся за новыми, произвёл замену и врубил установку. И тут началась преисподняя...
   Нет, нет, нет. Всё шло, как положено. До какого-то момента. До тех пор, пока установка не оказалась перегружена преизбыточной мощностью. В ИЗ такое бывает. Пульсация зон и неоднородность полей искажения делают невозможным точные расчёты потребления энергии и уровня напряжения. Перегрузки в них, как и приливы в морях, неизбежны. Для того и существуют системы защиты, производящие своевременные отключения.
   В данном случае защита сработала с существенным замедлением.
   Тарарам был не забываемый. Сергей воочию видел, как сходили с орбит планеты и изгибалось пространство, выворачиваясь наизнанку. Кошмар. Знал бы Орд, как он будет сдавать, то ни за что не допустил бы Серёгу к экзамену. Какое было потрясное зрелище. Долин очень кстати вспомнил отрывок "Видения Гульвии" из Младшей Эдды:
   Солнце померкло,
   земля тонет в море,
   срываются с неба
   светлые звёзды,
   пламя бушует,
   питателя жизни
   жар нестерпимый
   до неба доходит.
   Глядя на это великолепие, Сергей испугался. Что если он действительно исказил некоторый "образец" и теперь грядёт катастрофа?
   Установка взвизгнула, взвыла и заискрилась. Из её внутренностей повалил едкий дым. Дед щёлкнул тумблером, но размыкающиеся контакты приварило дугой. Электрическая начинка внутри стенда скворчала, как сало на сковородке, перегреваясь и выгорая. "Опыт" стал неуправляемым. Дед попытался в него вмешаться с помощью магии, но Сергей его опередил, поступив оригинально, но глупо, шокировав препода и удивив даже самого себя. Он обжёгся, причинил некоторый ущерб установке и полностью лишил энергии лабораторию, вызвав ещё большее кратковременное перенапряжение путём закоротки силовых цепей куском медной проволоки.
   Внутри стенда напоследок что-то ещё раз сверкнуло, грохнуло и дыхнуло заключительной порцией дыма.
   После чего всё погрузилось во тьму и затихло.
  
   После того, как в лаборатории наладили свет, а Миренко, техники и зам декана закончили осмотр закопченных останков, декан вынес своё резюме:
   - Сгорела? Ничего страшного. Всё равно думали в следующем году её разбирать. И вообще, я считаю, если эксперимент один раз получился правильно, то не следует его повторять.
   И ушёл, ещё раз наглядно продемонстрировав, до чего же бесполезным бывает в критической ситуации большое начальство.
   Более делово поступил зам декана (что, впрочем, естественно, ведь давно научно доказано, что всю основную работу выполняют именно замы):
   - До конца демонтажа и ремонта опытов не производить, при приёме экзаменов ограничиваться устным опросом. Вопросы есть? Вопросов нет. Всего доброго.
   О продолжении сегодня приёма экзаменов не могло быть и речи. Миренко всех распустил, но вдруг, неожиданно опомнившись, окрикнул Сергея;
   - Эй вы! Подите сюда.
   - Я?
   - Да, да, вы. Подите сюда. Я хочу вам что-то сказать.
   Сергей осторожно приблизился, отрешённо думая о том, что ситуация, как правило, становится необратимой тогда, когда уже нельзя сказать: "Давайте всё забудем!".
   Недовольно приглаживая получившуюся в результате воздействия электрических зарядов причёску, Миренко произнёс, глядя на обгоревший стенд, но обращаясь к Сёрёге:
   - Я бы отнёс вас к тем, кто по поверьям китайцев обладает отрицательным джоссом. Вы притягиваете к себе неприятности и тем самым представляете собой опасность для окружающих. Я бы по злопамятности поставил бы вам двойку, но ведь, в этом случае, вы придёте пересдавать. Поэтому я обращусь к древней заповеди: "прости и помни" - и спрошу вас: как вы относитесь к тройке?
   Сергей отрицательно покачал головой.
   - Мне всё равно придётся пересдавать, чтобы уровнять средний бал...
   - Ладно, четыре. Но чтобы я больше никогда не видел вас вблизи моей лаборатории.
  
   - Ну ты молодец! - восхищённо говорили Серёге студенты, дружески хлопая его по плечу. - Ну ты герой! Ну ты даёшь! С каждым разом всё круче и круче. Разреши пожать твою мужественную и бесспорно благословенную руку. Молодец. Так держать. Теперь, когда только устно, мы все посдаём.
   Сергей брёл, как во сне. Шок обхватил его душу цепкой рукой и не отпускал, не давая оправиться. Ну ещё бы, ведь не каждый день он становится причиной для с ног сшибающих неприятностей. Хотя с другой стороны, Миренко сам был во всём виноват - это ж он, а не Сергей, изменил величину плавкой вставки.
   - Серёга, - в конце коридора его нагнал запыхавшийся Валера. - Наслышан, наслышан. Похоже, что ты смог договориться с Агриппой. Сразу видно, что удача вновь повернулась к тебе лицом, а не жопой.
   Долин посмотрел на него как на ненормального. Валера замялся.
   - У тебя, кстати, волосы дыбом.
   Сергей пригладил причёску.
   - У меня отрицательный джосс...
   - А что это такое?
   - Не знаю... Как там Алхимия?
   - Зря тебя не было. Всем кто явился на консультацию уже выставили "автоматом", причём даже тем, кто ещё и не думал сдавать задолженность по задачам...

День девятнадцатый 15.01.55. Воскресенье.

   Этой ночью ему приснился Агриппа. Он стоял у изголовья кровати бледный и измождённый, и смотрел на него сверху вниз, с невыразимой тоскою. В глазах его было явное осуждение. Он простоял так всю ночь и исчез только за миг до пробуждения.
   Проснулся Сергей с больной головой. Было раннее утро - на улице ещё темно. Вставать не хотелось. Спать, впрочем, тоже. Скорее из принципа Долин провалялся в постели до половины восьмого, после чего всё же не выдержал и поднялся на ноги.
   Снится всякая чушь. Неделями не высыпаешься, а тут... да ещё в воскресный день... стоит над тобой какая-то пакость. Какой тут уж сон? Заикой бы не остаться.
   Весь день Сергей зубрил конспект по Алхимии, чем спровоцировал в свой адрес немало ироничных комментариев - ребята ведь сдали Алхимию ещё на консультации.
   - Чего ты учишь? Хоменко в отпуск ушла. Вместо неё сейчас Деточка. Ты что, Деточку не знаешь? Ты ещё задачи начни переписывать.
   - Не знаю как вы, но я думаю, что после учёбы хоть какие-то знания да пригодятся.
   - Ты что перегрелся? Для сдачи всё это тебе не потребуется.
   - Я учу не для сдачи, а для себя. Я думаю, повторить весь курс будет полезно.
   - Во даёт. Парню точно крышу сорвало. Это явно после общения с Агриппой. Не следовало тебе соваться на последний этаж. Ты смог бы уберечь себя от многих неприятностей, если бы сжёг все мосты сразу же, как только приблизился к ним.
   - Да ну вас всех в баню.
   - Напрасно. Напрасно. Ты зря перенапрягаешь мозги - смотри сдвинешься на этой почве. Да и напрасно всё это. Только пока мы учились, в учебной программе всё дважды перевернулось с ног на голову. Всё что тебе нужно знать - это краткий определитель наук: если оно зеленое или дёргается - это биология; если дурно пахнет - химия; если не работает - физика. Угомонись. Бросай эту муру. Не будь упрямее факта.
   Однако Сергей заартачился. Он просидел за конспектом весь день.
   Ребята только недоумённо пожимали плечами.
   - Ну что ж, - говорили они. - Упрямство - достоинство ослов. Хотя с другой стороны, может быть из Серёги и выйдет толк.
   - Толк выйдет, а дурь останется.
   - Да нет, не говори. Может что-то и выйдет. Это с нас дураков... Учи, Серёга, учи. Как говорится учение - свет, а не ученье - чуть свет и на работу.
  

День двадцатый 16.01.55. Понедельник

   Сергей, как и договаривались, встретился с Митей на "телевизоре". "Телевизором" в сленге студентов называлась смотровая площадка над Главным входом, откуда прекрасно просматривалось, кто уходит и приходит. Иногда это место называли ещё "холодильником" - из-за больших сквозняков, но это название было актуально только зимой, а потому и не очень-то прижилось. Это место очень удобно именно для коротких деловых встреч. Во-первых: близко от входа, но не на проходе и не на улице. Во-вторых: полный обзор и исходящая отсюда гарантия того, что никто из нужных тебе людей незамеченным не проскользнёт.
   Митя, как всегда, опоздал, а потому они явились на экзамен не в 9.30, как полагалось, а в 10 часов. Аудитория, значившаяся в расписании, была закрыта. На продолжительный, настойчивый стук никто не отозвался, а потому Сергей с Митей подались на кафедру, где и узнали у недовольно выглядевшей секретарши, что Вениамин Иванович Здесь, замещающий ушедшую в отпуск Людмилу Герасимовну, базируется в -329-й аудитории Серого корпуса.
   - У него сейчас дипломники.
   - Угу. Спасибо.
   - Что спасибо? Спасибо - это много. Из него супа не сваришь и на хлеб его не намажешь.
   Митя бодро заметил:
   - Зато его можно записать на бумаге.
   Сергей с Митей спустились в подвал.
   Здесь относился к той категории преподавателей, про которых можно смело сказать: ни рыба, ни мясо. Был он весь какой-то невзрачный и ко всему абсолютно нейтральный. Лет сорока, аккуратный, всегда облаченный в приличный костюм, он как серое на сером фоне сливался с "жизненными обстоятельствами"; как тень, брошенная на изрезанные скалы, он огибал любую неровность, демонстрируя почти полное отсутствие характера. Не будучи фанатиком от науки, лекции он тем не менее зачитывал крайне старательно. Знаний не требовал. Учитесь - хорошо. Нет - ну и бог с вами. Его любимое обращение к студентам - "деточки" - дало ему прозвище. Речь его, слишком мягкая, для такого зверинца как Академия, просто сочилась излишней интеллигентностью, что служило поводом для многочисленных шуток и шаржей, изображаемых тут же на партах.
   Здесь оказался не в -329-й, а чуть-чуть по коридору дальше, в самом конце, в аудитории названной из-за одной стеклянной стены "Аквариумом".
   Вениамин Иванович выглядел как-то странно: одетый в коричневый вязаный свитер, он смотрелся (по крайней мере для тех, кто привык всегда видеть его в строгом костюме), мягко говоря, нестандартно.
   Пожелание Сергея и Мити приступить к сдаче экзамена Здесь выслушал очень внимательно.
   - Знаете, деточки, - как всегда несколько робко произнёс он. - Я сейчас очень занят. У меня здесь дипломники. Не могли бы вы... Хотя ладно. Где ваши зачётки?
   Взяв в руки зачётные книжки, он, бегло пролистав их, поинтересовался:
   - По четвёрке вам хватит?
   - Ага.
   - Конечно.
   - Только у меня к вам небольшая просьба, - Здесь немного замялся. - Деточки, вот вам ключ от -329-й. Там есть два ведра. Сходите на родничок, поменяйте воду для рыбок в аквариуме. Если вас не затруднит. Ладно?
   - О чём речь, конечно же поменяем!
   Митя забрал у Деточки ключ и в сопровождении Сергея направился в -329-ю.
   - Заметил? - Митя кивнул в направлении "аквариума". - Деточка имидж сменил.
   - Я что, по-твоему, слепой?
   - Интересно, где это его дорогой импортный костюм?
   - Турецкий.
   - Наверно доставшийся по наследству от какого-то далёкого предка - участника Чесменской битвы.
   - Или же участника взятия Измаила.
   - Кто взял Измаил? Не я. Вот так они всегда - возьмут и не сознаются. А костюмчик наверно в химчистке. Тета, говорят, на прошлой неделе мелом присыпали. Деточка тоже вполне мог угодить под мелопад - они с Тетом одной и той же дорогою ходят.
   - А что за мелопад?
   - Стихийное бедствие, вызванное вечным ремонтом.
   - И когда этот ремонт только закончится?..
   - Никогда. Ремонт нельзя завершить. Его можно лишь прекратить.
  
   Рыбки - три серебристых гуппёшки и два блещущих мрачными красками меченосца - ничего не подозревая "парили", пуская редкие пузырьки воздуха, в 25-ти литровом аквариуме.
   - Ну что, выловим и посадим их в банку?
   - Подожди. Сходим на родничок. Раздобудем свежей воды. И только потом "обезлюдим" аквариум.
   - А нельзя воды из-под крана? Там за ширмой есть умывальник.
   Митя, изображая из себя профессионала, скорчил гримасу.
   - В воде хлорка. Её, прежде чем заливать, следует выдержать два-три дня. Иначе рыбы потравятся.
   - Ничего с этими рыбами не случится. Всё что живёт в нашем климате не могло к нашей воде, воздуху и жратве не адаптироваться.
   - Давай не будем дёргать за нос судьбу. Давай сходим на родничок. Что тут идти? А?
  
   Идти действительно было всего ничего. Восемьсот метров, да с пятнадцатилитровыми вёдрами. Да ещё вверх-вниз по лестницам. Да ещё пятьсот метров в обход Академии. Да по скользкому, покрытому талым льдом склону, вниз к реке, где из водопроводной трубы, неизвестного происхождения хлестал "родничок".
   Туда ещё ничего. А обратно? Ох и намаялись. Жарко стало - хоть раздевайся.
   "Обезлюдив" аквариум, воду, вычерпав банками, слили в умывальник.
   - Подожди! Тут же написано, что он не работает.
   - Ну и что? Подумаешь, зальёт кого-то внизу. Тебе то что?
   - Вечный ремонт...
   Митя опрокидывая вёдра в аквариум - бух, бух - пробормотал:
   - Внизу и нет никого... Кроме закрытых подвальных...
   - Рыбок пускаем?
   - Давай банку сюда.
   Митя - раз - бултыхнул содержимое банки в аквариум. Рыбки маленькими торпедами скользнули в родниковую воду и почти тут же, судорожно дёрнувшись, повсплывали вверх брюхами.
   - Боже мой. Что это с ними?!
   Митя опустил руку в аквариум.
   - Черт возьми. Она же ледяная.
   - А какая должна быть?
   - Кажется 20-25 градусов.
   - Вылавливай их побыстрее! Нужно их в тёплую воду!
   - А где ты видел здесь тёплую воду?!
   - Надо посмотреть в умывальнике.
   - Умывальник же не работает!
   Митя, явно поддавшись приступу паники, в темпе выскочил из аудитории. Сергей остался с аквариумными рыбками один на один.
   Вот тебе на. Удружили. Что делать с рыбами? Долин тронул пальцем одну, пытаясь погрузить её на глубину. Что делать он не мог даже представить. Отогреть их в руках, сбегать за кипятильником, вызвать скорую? Все эти мысли были не очень серьёзны. Конец рыбкам. Сергей попытался представить лицо Деточки, когда он узнает эту "приятную" новость. Придётся новых им ему покупать. А они, насколько понимал Сергей, недешево стоят. И почему они согласились менять эту чёртову воду?! Надо было сразу слинять. Половина всех бед происходит из-за того, что мы слишком быстро говорим "да" и недостаточно быстро "нет".
   Митя влетел в аудиторию как метеор.
   - Быстро... найди мне розетку!
   Сергей огляделся по сторонам.
   - Вот она.
   - Подтяни к ней аквариум.
   Серёга подхватив аквариум под днище, расплёскивая холодную воду, подтянул его к Мите, который в это время энергично толкал в розетку вилку электрического обогревателя.
   - Поставь его на подоконник. И осторожнее! Не хватайся за стенки - лопнет стекло.
   - Сам не хватайся. Посторонись.
   - Стой! Опрокинешь. И отчего ты такой неуклюжий?
   - На себя посмотри.
   Митя, оттеснив Сергея от аквариума, включил на полную мощность обогреватель.
   - Смотри, не урони его в воду. А то подогреешь котам лёгкий завтрак.
   - Не каркай мне под руку.
   Митя поднял над водой массивную чёрную коробку.
   - Он как, греется?
   - Да.
   - Где ты его раздобыл?
   - Взял у Деточки.
   - И что он сказал?
   - Что, что... Я оказал ему: "Твои рыбки того...". А он: "М-да? Вот вам обогреватель, попробуйте их отогреть".
   - Знаешь, что я думаю? Воды в аквариуме надо убавить. Когда её будет немного - её будет легче нагреть.
  
   Количество воды в аквариуме сократили приблизительно до одной трети, благодаря чему обогреватель сразу же стало неудобно держать - его ведь требовалось приблизить как можно ближе к водной поверхности. Удерживать его за самый верх было дьявольски неудобно - руки стремительно уставали.
   - Сколько он весит?
   - Я думаю два или три килограмма. Не приближай его так близко к поверхности!
   - На, теперь сам его подержи. У меня руки уже задеревенели.
   - Вот что меня волнует, а вдруг эти кильки сейчас врежут дуба? Они как, ещё живы?
   - Да вроде шевелятся. Слабенько правда.
   - Вот это-то меня и беспокоит. Ноги - плавники в данном случае - дело такое, легко откидное.
   - Не волнуйся. Раз ещё не окочурились, то отогреются. Это ещё ничего. Вот я один раз видел случай. Знаешь Птичий базар? Там всякими птичками, рыбками, хомячками торгуют.
   - Ну знаю.
   - Так вот, я там был прошлой зимой. Один парень торговал там редкими рыбками. Знаешь, есть такие рыбки, которые, если их вынуть на воздух, раздуваются и становятся похожи на мячик? Так вот, парень демонстрировал одну такую потенциальному покупателю. Из банки сачком он её подцепил, а обратно засунуть не смог - она раздулась и в банку пролезать перестала. А мороз был градусов двадцать. Всё это действо заняло не более десятка секунд. Рыбка промёрзла так основательно, что когда он её уронил, наверно поранившись о плавник, она вдребезги бац, как ёлочная игрушка, на сотни мелких осколков.
   - А что с парнем?
   - Не знаю. Но ему явно было хуже чем нам.
  
   Да, Им действительно повезло. Рыбки отогревшись ожили и теперь, шевеля плавниками и таращась на зааквариумный мир выпуклыми глазами, как ни в чём не бывало шныряли по замкнутому пространству аквариума.
   Деточка лично проверил всё ли в порядке с его любимцами, и только после этого поставил оценки в зачётки и экзаменационные ведомости. Причём не четвёрки, не тройки и даже не двойки, как можно было б подумать, а каждому по пятёрке. Интересно, за что?
  

Дни 21-й и 22-й 17-18.01.55. Вторник-Среда

   Итак, остался один единственный экзамен. По Астрологии. Мутный предмет. Сергей давно заметил, и думаю, что многие с ним согласятся, что любой предмет, вне зависимости от его сложности и значимости, всегда отождествляют с ведущим его преподавателем. Вот почему студенты часто говорят в разговорах друг с другом: "Я сдал Дробота" или "Я засыпался на Петрухине".
   В Академии судят лёгок ли предмет не по предмету, а по преподавателю. Ведь при полном пренебрежении учёбой ценят не получаемые знания, а оценки выставляемые преподом - это главная цель, от них зависит размер начисляемой стипендии. А знания - лишь средство достижения цели. Ими балансируют, как официант горою тарелок - донести бы и сдать, а там... пусть валяются грудою битых черепков, только бы не мешали.
   Чем суровее и требовательнее преподаватель, тем труднее получить зачёт или сдать экзамен. И не важно - легко или трудно усваивается предмет, важно придётся ли тебе коптеть над конспектами, или ты сдашь всё на шару.
   В этом свете, преподаватель экзаменующий спустя рукава, лишь бы как бы, только бы побыстрей закрыть ведомость, - мировой парень. А тот, кто стоит как скала, требует знания, валит безжалостно - лох и тиран; не счесть проклятий в его адрес от пройдох и лентяев.
   Сергей терпимо относился к твёрдым как кремень преподавателям. Он считал: так и надо. Пусть заваливают. Раз завалит. Другой. Глядишь и будешь знать, в конечном итоге, лучше отличника. К тому же, многие из "твёрдых кремней" давали шанс на пересдачу без хвостовки из деканата, что было весьма по-людски. Например, так поступал дедуля Миренко. И вообще, он как-то раз говорил, что сам был раньше троечником и что он уважает больше всего именно их: "Они медленны как тягачи, но упрямы как черти. Они не так как отличники, которые бойко скачут вперёд до первого серьёзного препятствия, о которое спотыкаются и падают, чтобы никогда уже не подняться. Они очень настойчивы. Сколько раз их не отсылай - они выучат и вернутся. Из них выходят крепкие люди".
   Но кремень кремню всё-таки рознь. Одно дело преподаватель Оккультизма Миренко, другое дело преподаватель Астрологии Легковец.
   Злой и нетерпимый как чёрт, он был самым ненавидимым студентами преподом. По сравнению с ним, даже Миренко казался святым.
   Миренко уважал порядок остановленный в Академии - он ходил в неё каждый день. Несмотря на свой старческий маразм он был общителен. От него можно было ожидать если не отеческого подзатыльника, то хотя бы просто подсказки направления поисков требующихся для сдачи знаний.
   Лёгковец же был нелюдим. К такому никак не подступишься. Лекции он читал безобразно, а валил беспощадно. Отвечая такому, попробуй чуть-чуть ошибись - и весь ужас не в том, что отправит дальше учить, а в том, что неизвестно когда в другой раз ты его сможешь увидеть.
   Легковец был неуловим. По слухам он являлся покорным рабом алкоголя и запросто мог на пару недель взять и пропасть - уйти в запой, лечь на дно граненого стакана.
   Вот и сейчас Легковца не было в Академии. Появлялся он лишь в дни экзаменов и консультаций - ненадолго, часа на два-три.
   Сергею, чтобы допуститься к экзамену надо было сдать четыре расчётные работы, но учитывая то, что преподаватель отсутствовал, это не представлялось возможным. На кафедре и в деканате говорили что Легковец должен быть, надо лишь подождать, что ему с утра звонили домой и он обещал что непременно придёт. Но его не было.
   Сергей два дня с 10-ти до 15-ти дежурил, вместе с двумя десятками таких же как он неудачников, у дверей его кабинета, но Легковец не пришёл.
   В конце второго дня, не дождавшись долгожданного преподавателя, Сергей с отчаянья, под молчаливое одобрение товарищей, на белоснежных дверях кабинета красным химическим карандашом набросал: "Здесь было безжалостно убито время".
  

День 23-й 19.01.55. Четверг

   На консультацию Легковец всё же явился, хотя многие в тайне надеялись, что он не придёт. Что ж поделаешь, пробуждал он в душах своих студентов только мрачные чувства. Никто его не любил. Слишком противный у этого типа характер.
   Легковец был высоким и худым человеком. Лет ему где-то под сорок, но выглядел на все пятьдесят. Ходил он сутулясь. Движения у него были медленные и не очень уверенные. Волосы тёмно-пепельного цвета, жёсткие на вид, вечно растрёпанные; лицо морщинистое, нездорового оттенка; глаза тёмные. Говорил он медленно и осторожно, тщательно подбирая слова. Он много курил, даже на лекциях. Сворачивал из газетки бумажный кулёчек и со знанием дела, медленно, осторожно стряхивал в него пепел, выкидывал горелые спички и искуренные чуть ли не до самых губ окурки. Глядя на него со стороны, создавалось впечатление, что он не живёт, а существует. И сам он весь был какой-то раз болтаный, как старый часовой механизм, который то спешит, то отстаёт, в зависимости от завода пружины. У них он вёл также по совместительству в прошлом семестре Теоретическую Механику. Сергей навсегда запомнил, как Легковец, ткнув пальцем в доску, заявлял:
   - Вот это точка опоры.
   И было видно, что это действительно так - убери этот палец и Легковец не устоит на своих шатких ногах.
   - А это крутящий момент, - взмах рукой, и его аж разворачивало вокруг обозначенной им "точки опоры".
   Легковец был угрюмым, мрачным субъектом. Студенты его недолюбливали и побаивались. Шуток он не понимал, а свободу мысли не признавал.
   Пришёл он не в десять, как обещал, а в одиннадцать, что было в его обычной манере - он мог сегодня вообще не прейти, такое с ним уже неоднократно бывало.
   Загнав всех вовнутрь и усевшись за преподавательский стол, Легковец сонным взглядом пресыщенного кровью дракона оглядел присутствующих. Опустив руку в карман, извлёк сигареты, коробок спичек и многократно сложенный лист газеты.
   Сворачивая из газеты кулёчек, он над треснутым, прокуренным голосом возвестил:
   - В других трёх группах вашего факультета сдача прошла очень плохо. 80% учащихся провалило экзамен. Впрочем, этого и следовало ожидать, - астролог достал сигарету и прикурил. - Вы очень несерьёзно относитесь к своим обязанностям учащихся, - пустив из ноздрей дым, он с каким-то сладострастным садизмом принялся называть особые недостатки нынешней молодёжи: ленивы, глупы, безответственны и неорганизованны. Плюс ко всему - чрезмерно грубы.
   - В вашей группе нет девушек? Нет? Это плохо. Когда в группе нет девушек - это не хорошо (а кто собственно спорит?). Девушки являются некоторым сдерживающим фактором, заставляющим держаться юношей в некоторых рамках приличия. Хотя жениться торопиться не стоит. Я сам женился лет в тридцать, когда обеспечил себя домом, машиной и всем остальным.
   Он стряхнул пепел в кулёк, ещё раз сытым взглядом дракона оглядел аудиторию, после чего произвёл перекличку. Интересно зачем?
   Неужели для того, чтобы потом отыграться на неявившихся?
   - Хотите, расскажу анекдот? - Легковец сегодня явно был в благодушном состоянии духа. Флегматично покуривая и время от времени стряхивая пепел в кулёк, он, как рептилия на болоте, небрежно поглядывал на своих потенциальных жертв из под полуопущенных дряблых век. Окутанный облаком дыма, он всё более начинал походить на дракона.
   - Выбирайте сами, какой: сексуальный или несмешной? Впрочем ваш выбор не важен. Всё равно это один и тот же анекдот.
   Все натянуто заулыбались. Препод закурил новую сигарету, после чего и рассказал свой сексуальный и несмешной - флегматично, без выражения, не меняясь в лице. После заключительной фразы "Нет, я столько не выпью" все, причём наиболее громко те, чьи знания по Астрологии более тяготели к определению "скромные", на тянуто изобразили вежливый смех.
   Астролог докурил сигарету и взялся за третью. Все, точно загипнотизированные, с напряжением следили, как он дрожащей рукой чиркает спичкой о коробок.
   "Как плохо он выглядит," - подумал Сергей. Легковец просто поражал своей дряхлостью. Если у Миренко дряхлость была старческой, то у него она явно вызвана нездоровым образом жизни. "Сколько сигарет он выкуривает в день?".
   Легковец с хрипцой произнёс:
   - На экзамене будут задача и три вопроса. Задача в первую очередь. Кто не оправится с ней, получит двойку. Расчётки? У кого остались несданными расчётки? У всех? Что? Сдать? Завтра, на экзамене. Это будет вместо дополнительных вопросов.
   Здравствуй ужас, я кошмар. Не мудрено, что у него 80% двоек. Обалдеть. Задача, три вопроса, плюс четыре расчётки.
   Застращал Легковец всех до ужаса. После окончания консультации все выходили из аудитории взмокшие.
   Остаток дня прошёл в неимоверном умственном напряжении. Сергей пытался вбить себе в голову полный курс Астрологии. Космограммы, аспекты планет, характеристики часа, взаимодействие знаков, совмещение гороскопов - от всего этого голова просто пухла. Прочитанная информация упрямо отторгалась мозгом, не желающим её воспринимать. Сергей испытывал сильный мандраж. Предстоял самый трудный экзамен. Беспокойство глодало его изнутри. Боже, как это всё ему надоело. Быстрее б завтра. Быстрее б всё кончилось.
  

День 24-й 19.01.55. Пятница

   Была тёмная, тёмная ночь, когда его подняли с постели. С трудом разлепив тяжёлые веки и вытаращив на обступивших его пацанов красные от хронического недосыпания глаза, он, прикрываясь рукой от слепящего света фонарика, поинтересовался, а в чём собственно дело?
   Первым выступил, конечно, Валера.
   - Легковца завтра... сегодня сдавать будешь?
   - Буду. А что?
   - А кому?
   - В смысле? - Сергей захлопал недоумённо глазами. Чего от него хотят? Ещё темно. Сколько сейчас времени? Он потянулся к будильнику, но его опередили, проинформировав:
   - Десять четвёртого.
   - Господи. Вам что, делать нечего? Какого вы меня разбудили?
   - С Легковцом надо что-то решать. Он всех нас завалит.
   - С чем вас и поздравляю, - пробормотал Сергей, вновь заваливаясь в постель и накрываясь с головой одеялом. В него вцепилось множество рук, теребя и вытряхивая его душу из тёмного мешка сна, который расползся по швам, не выдержав такого внимания и бьющего по глазам света фонарика.
   - Ну что вам?!
   - Не кричи, соседей разбудишь.
   - Вы уже достали. Вы в печёнках сидите...
   - Тс-с. Тихо.
   - У нас к тебе предложение.
   - Есть возможность повысить шансы на благополучную сдачу.
   - Но нам нужен ещё один человек для подстраховки.
   Сергей пялился на лица друзей с выражением совы, впервые увидевшей день и не понимающий, что это за дикая забава - бодрствовать в такую неподходящую пору.
   - На, держи свечку. Просто сиди и молчи. Разбудишь нас если что.
   - Это что? Ещё одна из твоих безумных теорий?
   Валера молча вышел в центр комнаты и, достав из кармана мелок, принялся разрисовывать пол необычными символами, при внимательном рассмотрении оказавшимися очень похожими на схемы и формулы из курса теоретической механики.
   - Чем это ты занимаешься?
   Валера, не прерывая своего занятия, ответил:
   - Мы тут решили с помощью магической церемонии слегка подкорректировать поведение Легковца. Мы вот только не сошлись во мнении, что конкретно следует сделать: то ли затуманить ему сознание, чтобы он особо не придирался при сдаче; то ли сделать так, чтобы он вообще в Академии не появлялся.
   - И как же вы думаете?..
   - Бросим жребий.
   - Потрясно... Вместо того, чтобы учиться, вы предпочитаете изворачиваться.
   - Между прочим, это тоже своего рода учебный процесс. Сколько нужно энергии, сил и желания, чтобы добиться нужного результата...
   - Не всё то солнышко, что встаёт. От этого знаний тебе не прибавится.
   - Сергей, не будь занудой. Не лезь к нам со своей пропагандой.
   - Это не пропаганда, а факт, то есть истинная правда.
   - Правда эластична. Её можно изгибать в любом направлении. Например, вот ты говорил, что Академия представляет собой как бы живое существо, которое подпитывается за счёт энергии присутствующих в ней людей.
   - Ну говорил.
   - То есть оно является, по сути, энергетическим вампиром,
   - И что?
   - А то, что как живое существо оно беспокоится не об уровне знаний получаемых студентами, а о количестве высасываемой из них энергии. Ты случайно не задумывался о главном принципе учёбы? Почему тот, кто всерьёз учится и трясётся над каждой оценкой, рано или поздно сходит с ума? Нет? Ну тогда я отвечу. Вот как раз из таких и вытягивается больше всего энергии. Академия питается их эмоциями и медленно, но верно подводит этих бедняг к нервному истощению. Ты понял?
   - Нет, не понял.
   - Но над этим стоит подумать. Ведь верно?
   - Да отвяжись ты...
   Сергей качнул свечку и обжегся, капнув воском на руку.
   - Эй, эй, не засыпай. Мы начинаем.
   Костик, Игорь, Валера зажгли маленькие жаровни и уселись на пол по-турецки.
   - И что дальше?
   Валера показал Серёге конспекты.
   - Это по предметам, которые вёл у нас Легковец.
   - Зачем?
   - Для того чтобы установить связь с нашим объектом. С чем ассоциируется у тебя Легковец?
   - С расчётками. Я два дня угробил на ожидание.
   - Ведь верно. Чёрт... - Валера сорвался с места. Упав перед своей тумбочкой на колени, он принялся перебирать её содержимое. - Черновики... Надо сжечь черновики. Это должно быть очень действенным...
   - Вот ты говоришь: Академию беспокоит уровень знаний получаемых студентами. А я говорю, что именно благодаря её жизнедеятельности он и понизился. К её вампирским наклонностям студенты потихонечку адаптировались, - Валера нашёл то, что искал, и вернулся на своё прежнее место. - Так как из-за этого уровень подпитывающей энергии снизился, наше милое здание нашло обходные пути, в следствии чего уровень травматизма резко повысился.
   - С чего бы это?
   - Ты что, Ритуальную Магию не изучал? Как там говорится? Наиболее действенными жертвами демонам являются человеческие жертвоприношения. Уверен, что она сама себе приносит жертвы, и что различные призраки, блуждающие огоньки и прочие аномалии служат именно для этой цели - для заманивания в ловушки студентов.
   Сергей крепко задумался. Валера, склонившись над жаровней, вдохнул ноздрями дымком поднимающийся от неё дурман и погрузился в магический транс.
   Долин смотрел на застывшие лица ребят и думал о том, что лишённая остова из фактов правда действительно чересчур эластична.
  
   Они так долго пребывали в магическом трансе, что Серёга стал беспокоиться. Он сам чуть не окосел от дыма жаровен и, проклиная Валерину не традиционность, вынес их прочь, не забыв открыть настежь окна и дверь, чтоб проветрилось.
   Прошло минут десять-пятнадцать. Наконец их веки за трепетали. Валера приоткрыл красные от дурмана глаза и, ещё не вполне придя в сознание, пробормотал:
   - Я слышал разные голоса... Мы забыли согласовать цель церемонии... Кто что загадал?
  
   Экзамен был назначен на 9 часов, но все пришли значительно раньше. Все прекрасно помнили манеру Лёгковца не впускать опоздавших.
   Время тянулось томительно медленно. Напряжение наростало. Сергей не помнил, когда в последний раз так волновался.
   Народу было невпроворот. Пришли не только те, кто должен был сдавать по расписанию, но и те, кто уже сдавал, но провалил и теперь надеялся на пересдачу.
   Астролог явно запаздывал. Он не пришёл в 9 часов. Не пришёл и в 9.15.
   Беспокойство нескольких десятков людей достигло высшей точки накала. По толпе пошёл слух, что Легковец ударился в новый запой.
   - Может быть, он вообще не придёт?
   - Нет, я видел его сегодня в восемь часов.
   В без пятнадцати десять беспокойство стали проявлять и в деканате. У запертой двери аудитории на миг промелькнул зам декана.
   - Экзамен будет, будет. Не сомневайтесь, - произнёс он на ходу.
   В 10.15 кто-то пустил слух, что вместо Легковца будет принимать другой преподаватель.
   Кто-то сбегал в деканат, кто-то на кафедру. Выяснили, что из отпуска деканом был вызван Легащев, что он вот-вот придёт и экзамен начнётся в одиннадцать часов. Страсти на некоторое время слегка успокоились. Кто-то сказал, что Легковца отстранили от приёма экзаменов.
   - 80% заваливших - это не шутки. Такое количество ставит под сомнение его способность учить. Полное отсутствие у студентов знаний характеризует его как никудышного преподавателя.
   - А если будет другой принимать, знаний разве прибавится?
   - Нет. За то благодаря более высоким оценкам отчётность улучшится.
   Толпа студентов в этот момент напомнила Сергею стайку мышей, обрадовавшихся, что коту наконец-то досталось.
   Легковец пришёл в половину одиннадцатого, и это появление никого не обрадовало. Неизвестно вставили ли ему фитиль в деканате, но выглядел он очень мрачно. Впрочем, он всегда выглядел мрачновато.
   Препод открыл аудиторию.
   - Седьмая. Заходите.
   Занимая места, все перешёптывались:
   - Вы заметили? Легковед-то под градусом.
   Через десять минут Астролог загнал в аудиторию так же и тех, кто пришёл на нересдачу. В помещении стало неожиданно тесно. За некоторыми столами притулилось сразу по три человека.
   Пересчитав всех по головам, Легковец достал из портфеля пачку билетов.
   - Учитывая то, что вы разгильдяи, даю вам шанс на нормальную сдачу. Я пущу по рядам стопку билетов, и пусть каждый из вас выберет себе именно тот, на какой, как он думает, он сможет ответить.
   Билеты пошли по рядам. Не смотря на то, что до Сергея пачка дошла изрядно похудев, он сумел отобрать для себя сравнительно лёгкий билет. Митя, усевшийся рядом, суетился как курочка Ряба:
   - Какой билет мне лучше взять? Какой билет мне лучше взять?
   Господи, не можешь выбрать - тяни первый попавшийся. Сергей ткнул пальцем в верхний билет.
   - Думаю этот.
   - Ты уверен? Ты точно уверен? Посмотри. Ты ж не смотрел.
   Пока Митя страдал. Серёга углубился в решение задачи. Задачка была простоватая: рассчитать асцендент - характеристику часа. Всё что нужно было знать - это сдвижку времени после 2447 года (так называемый декретный час) и не запутаться в переводе долготы места рождения из градусов в часы. Остальное - банально.
   Покончив с задачей, он принялся за вопросы. Все ответы он вроде бы знал, но, как показал его личный опыт, что бы ты об этом не думал - ты ничего ровным счётом не знаешь. Опытный препод всегда найдёт слабину и одним толчком пальца разрушит все твои логические построения, и твой храм знаний в одно мгновение рухнет, погребя под обломками все твои надежды на благополучную сдачу. Кроме того, как гласит одна из студенческих аксиом, если препод захочет тебя завалить, то он непременно завалит.
   - Сергей, - Митя перешёл в активное наступление. - Помоги мне с задачей.
   - И мне... И мне... - со всех сторон повернулись к Сергею молящие лица.
   - Встаньте в очередь! - Митя оказался активнее. Сергей, не выдержав, сдался.
   - Ладно. Но только тебе. Как старому другу.
   Пришлось пожертвовать пять минут - Митина задача тоже была элементарна. Расправившись с ней Серёга попал под перекрёстный огонь чужих просьб. Сработала верная примета: поможешь Мите - наживёшь себе неприятности. Все набросились на Сергея как на идеал милосердия.
   - Что такое ретроградные планеты?
   - Подскажи силу и слабость планет.
   - Расскажи про взаимодействие знаков.
   - ...про совместимость гороскопов...
   - .. .гелиоцентрическую систему...
   - ...транзиты?..
   - ...прогрессии?..
   Вопросы сыпались, как горох из стручка. Не смотря на то, что Долин старался не обращать на них никакого внимания, они очень сильно мешали.
   - Отстаньте... Не буду я вам помогать...
   - Да что тебя, жаба давит? Скажи хоть пару слов.
   Ну да, вам скажи. Вас вон сколько, а я один. Всем не подскажешь, начнёшь дёргаться - сам ничего не успеешь и экзамен провалишь.
   - Так, - Легковец напугал всех, неожиданно поднявшись из-за стола, за которым он казалось дремал. Поглядев на часы, препод сказал:
   - Сколько прошло времени? Десять? Пятнадцать минут? А я сколько обычно даю? Полчаса? Знаете что? Всё равно ни хрена вы не знаете. И я думаю, ничего путного вы мне не напишите. Так что сдавайте билеты и то, что вы там уже написали. Вот так, - Легковец показал как - складывайте листики и вкладывайте в них ваши билеты. Сдавайте. Быстрее. Давайте.
   Под гробовое молчание зашуршали листы и билеты, передаваемые вперёд по рядам. Студенты молчали как испуганные Бандар-Логи перед Каа. Очарование драконьего взгляда препода нарушил какой-то болван, вспомнивший, что забыл написать свою фамилию на сданном листе.
   Тишина расползлась по швам, разорванная громким шёпотом, постепенно набирающим силу и мощь.
   Легковец громко откашлялся. Разговоры мгновенно умолкли.
   - Так, - сказал он, выравнивая сданную студентами пачку листов. - Теперь все взяли зачётки. Взяли, взяли. И теперь каждый, я говорю: каждый, пусть проставит в зачётке оценку, которую, как он думает, он заслуживает. Даю вам пять минут, после чего собираю зачётки.
   Аудитория мгновенно наполнилась шумным ропотом. Всех шокировало подобное требование. Уж чего-чего, а от Легковца ожидали всяких подвохов, но чтобы такое... Многие почувствовали едкий запашок неприятностей. Что-то тут было не так. Но что именно?
   Астролог сел обратно за стол, в своей обычной манере свернул из газеты кулёк и взялся за курево. Выражение его морщинистого лица было столь же невыразительно, как и серый цвет его недорогого костюма.
   По аудитории пошли разговоры. Каждой хотел, прежде чем поставить оценку, узнать мнение сидящего рядом соседа. Сергей на мгновенье задумался: ставить тройку? - на тройку он знает, но не будет ли этого мало? Ведь, кажись, появился шанс получить четвёрку на шару.
   Он повернулся к Мите с вопросом:
   - Как ты думаешь, что лучше ставить?
   - Конечно четвёрку, - произнёс Митя, усердно выводя в своей зачётке жирную тройку. Сергей автоматически вписал в зачётку подсказанную цифру.
   - Стоп. Так ты ж себе поставил трояк.
   - Да. А ты что? Четвёрку? А если он будет спрашивать?
   Сергей, скривившись, отвернулся от Мити.
   - Провокатор.
   Через пять минут Легковец, как и обещал, собрал у студентов зачётки.
   - Я их просмотрю, - произнёс он. - И в соответствии с тем, что вы мне написали на сданных листах и с оценками, отмеченными у меня в журнале, распишусь или вызову к себе на собеседование. А теперь попрошу всех выйти вон. Освободите мне аудиторию.
  
   Ожидание затянулось сверх меры. Легковец мастерски умел пощекотать людям нервы. Через полчаса те, кто поставил себе больше чем тройку, уже неистово сожалели, что совершили подобную глупость. "О, как я мог так оплошать, - думал почти каждый четвёрочник. - Если ОН надумает спрашивать, то будет полный завал. Этот тип умеет заваливать".
   Толпа студентов разбилась на мелкие группки. Все обсуждали экзамен. От группки к группке шлялись четвёрочники, своими вопросами пытавшиеся выявить количество себе подобных.
   - Ты что себе выставил?
   - А ты что поставил?
   Четверок явно было немного. С десяток. Их полностью растворяла в себе относительно спокойная масса троек.
   Через полчаса Легковец позвал к себе старосту Серёгиной группы. Староста зашёл в аудиторию, и дверь за ним плотно закрылась. Прекратившиеся было разговоры вновь возобновились.
   Сергей шлялся между студентами - беспокойство не позволяло долго топтаться на одном месте. Вначале он прислушивался к разговорам других, потом внимание его отключилось - в голову упрямо лезли разные сумбурные мысли.
   Контакты с Академией через призрак Агриппы явно процарапали в душе Сергея глубокие борозды: всё его подмывало что-то взвешивать, анализировать. Вот почему студенты не учатся? Не потому, что глупцы. Просто получение знаний не является их наиважнейшей целью. Почему люди идут в Академию? Одни просто не знают куда можно приткнуться, окончивши школу. Другие желают получить отсрочку от армии. А что? Пять лет отсрочки, а там гляди женишься - семья, дети: один, второй, третий. Что ещё влияет на отношение к учёбе? Возможность трудоустройства и конечно зарплата. Трудоустроиться просто (существует такая вещь как обязательное распределение), и высокий уровень знаний тут вовсе не обязателен. Ну, а зарплата... Радуйся и пляши, если за твою работу тебе хоть что-то заплатят. А жить-то на что-то всё-таки надо. Вот и выходит, что сидят люди с образованием за лотками на различных базарах, торгуют шмотками и прочим ширпотребным товаром. Это если устроятся.
   Ну, а ещё и учебная программа тут подкачала. Меняется каждый год, да ещё и с большим отставанием по времени - то, что ты учишь, уже сегодня является устаревшим и мало применимым на практике. Вот и выходит, что, окончив учёбу и получив на руки диплом, ты выходишь в большой мир почти ни к чему не подготовленным, и в конечном итоге приходится переучиваться заново, уже по месту работы.
   Сергей совсем было скис от невесёлых мыслей и беспокойства, но, наконец, почти через час своего затворничества, Легковец вышел из аудиторий.
   Он выполз тихонько, как змея из глубокой норы, и тут же ужалил, распространив в воздухе яд и установив тишину. Оглядев мутным взглядом притихших студентов, он, чётко разделяя каждой слог, с какой-то едкой язвительностью произнёс:
   - Дво-еч-ни-ки!
   Ещё раз поджарив драконьим взглядом нервы студентов, хриплым голосом разрезая гробовое молчание, небрежно добавил:
   - За вопросами к старосте.
   Развернулся и пошёл прочь. Тишина в коридоре была как в мрачном склепе до тех пор, пока он не скрылся из виду. После этого она взорвалась, нет, вспыхнула подобно сверхновой, вскипела, распалась на атомы и сокрушила реальность.
   Староста, сгорбившись, держал в руках высокую, до самого подбородка, стопку зачёток, которую стремительно расхватали. Всё дальнейшее можно сравнить только с праздничным ликованием. Крики "ура!" смешались с громкими поздравлениями. Кто-то смеялся. Кто-то зажав зачётку в зубах принялся отплясывать зажигательный кавказский танец. Взрыв веселья был такой, что стёкла в оконных рамах испуганно задрожали. Если что и отравляло всеобщую весёлость, то одна лишь мыслишка, наверняка промелькнувшая в душе каждого: а с оценками-то прогадали - можно было и повыше заработать на шару.
  

Эпилог

   Толпа студентов покинула Академию. Зима встретила их первым снегом. Небо было укутано непроницаемой мглой, земля побелела, дома за снежной стеной казались размытыми тенями и на душе вдруг стало невообразимо легко, все невзгоды оказались затёрты и уничтожены свежим снежком. На улице было невообразимо тепло и Сергей буквально физически ощутил как меняются времена года. Вот затянувшуюся осень сменила зима. Пройдёт несколько месяцев, и её сменит пора цветения, за которой последует лето.
   Сергей знал: сегодня в общаге будет хмельное веселье. Конец сессии - такое стоит отметить. Всё шло как всегда. За неделями напряжённой зубрёжки последуют каникулы, потом новый семестр и снова экзамены. И так было, так будет. Жизнь студента - времена года, и периоды лени, апатии и безделья, как и холода, не долговечны.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"