А что я ожидала? Такой парень один не останется, только почему он остановил свой выбор на ней? Неужели из-за денег? Но и он сам впечатления бедного не производит, особенно сейчас. Так одет, что хоть к монарху на прием. Черный замшевый костюм для верховой езды, явно дорогой, индивидуального пошива, ничего лишнего, но при этом он так подчеркивает атлетическую фигуру. И ей он улыбается совсем иначе, чем мне, открыто с искренним интересом, на лице написана только радость от встречи, а не мрачноватая сосредоточенность, как обычно. И что мне делать:? Отвернуться и вцепиться в руку Алина или подойти, чтобы сказать пару слов, приветственных, конечно, ну и прощальные тоже не помешают? Лучше уйду, не хочу с ним даже разговаривать. То спасает, то бросается на каких-то женщин... Поздно. Он повернул голову в мою сторону. И в глазах ни приветствия, ни растерянности, ни сожаления, да что там, даже ни капли узнавания нет и в помине. Кто это? Ведь это не Рейвен, хотя внешность похожа до мелочей. Не может же он так измениться за один день. Мужчина, наконец, заметив мой пристальный взгляд, вопросительно поднял бровь и стал улыбаться еще шире. Я попыталась отвести от него глаза, но, шепнув пару слов на ушко торговке, он направился в мою сторону. Пара шагов и он рядом. Даже голос не отличишь.
- Доброго дня, красавица.
- И вам доброго.
- Могу я поинтересоваться, чем вызван столь нескрываемый интерес к моей скромной персоне?
- Простая случайность, задумалась, вот и все.
- Я с уважением отношусь к женскому полу и ценю его представительниц, но такой непрофессиональной работы от наймитов Льерра я не ожидал.
- Вы меня с кем-то спутали. Честное слово, никакого Льерра я и в глаза не видела ни разу в жизни. А вы просто напомнили мне одного человека, я даже сперва вас за него приняла, очень уж похожи.
- На меня? Да вроде бы никто из родственников на меня не похож. Если я вас оскорбил своим предположением, покорнейше прошу извинить. у меня сейчас не такой уж и светлый период в жизни. Все как-то сразу навалилось, вот начинаю всех подряд подозревать в тайных замыслах. Но раз уж мы теперь уже почти знакомы и свела нас сама судьба, может, вы и имя мне свое назовете?
- Лирана Ирита, помощница лекаря.
- Позвольте мне сохранить свое инкогнито, я не афиширую свое пребывание в Нарре и не хочу вам каким-то образом навредить. В тоже время я искренне рад нашему знакомству и, если смогу решить кое-какие свои дела в ближайшее время, не откажусь пообщаться с вами поближе, если, конечно, у такой красавицы найдется время для еще одного поклонника. Еще раз прошу меня извинить за несправедливые обвинения.
Он откланялся и, взяв под локоть свою приятельницу, быстрым шагом исчез в толчее. Алин, по-моему, даже не заметил, что я с кем-то разговариваю, так был увлечен торгами. Меня не покидало чувство, что я только что говорила с Рейвеном. У меня так же стучало сердце, также тяжело было выговорить хоть слово. Что происходит? Таких совпадений просто не бывает. Шутки богини? Предупреждение? На мгновение задумавшись, я все-таки определила отличия между моим новым знакомым (или незнакомым) и Рейвеном. Первого окружала явственно ощущаемая окружающими аура силы и уверенности в себе, вежливость и приятная манера общения также свидетельствовали в его пользу. Но кто его знает, чем это все обернется при более близком общении, обещанном мне. Да и как он меня найдет в этом огромном городе? Да и станет ли искать? Спрошу у Рейвена при возможности, кто бы это мог быть. Может и вправду родственник какой-то.
Все хорошее настроение враз испарилось. И красивые кони уже не так радовали и Алин теперь казался простоватым и не таким уж и симпатичным. Надо срочно отвлечься на что-то, а то начало крепнуть желание - развернуться и уйти с площади. Отвлеклась я остаточно болезненно. Мне на ногу наступил какой-то мордоворот с ехидной ухмылкой. Оказалось, что он считает, что оттоптанные ноги являются одним из способов познакомиться с понравившейся ему девушкой. По крайней мере, вместо извинений я услышала только достаточно откровенные предложения и только несколько фраз с емкими диагнозами и методами их лечения, высказанные Алином, наконец-то обратившим внимание на мои жалкие попытки вырваться, остудили его пыл. Как хорошо, когда у слабой, да, впрочем, даже и у неслабой женщины есть защитник. Мордоворот лекарского юмора не понимал, а друзей по близости имел и не мало, пришлось спешно ретироваться в следующую делянку, в толпе он нас точно не догонит.
По моей просьбе завернули мы на Ювелирную часть площади. Надо же, наконец, продать безделушки, захваченные с собой из деревни. Прямо, как в другой мир попала: ни шума, ни орды покупателей, все тихо, чинно. Интересующиеся покупкой украшений в основном толклись возле лотков и палаток с дешевой бижутерией, а дорого стоящие вещи из драгоценных металлов и самоцветных камней даже мало кто просто рассматривал. Решила идти к тем, кто вещи подороже продает, может хоть они не обманут. Цену себе здешние торговцы знают. Я еще никогда не видела, чтобы на меня вообще не обращали внимание продавцы, как будто меня и нет тут вовсе. На Алина просто бросали беглый взгляд и определив его платежеспособность, как и меня, просто игнорировали. К кому же обратиться, так чтобы не прогнали? Вот у этого вроде лицо чуть подобрее, чем у остальных. Я решила говорить с ним сама, попросив Алина не вмешиваться в разговор.
- Счастливой торговли, добрый человек!
- И вам всех благ, молодые люди. Кольца к свадьбе присматриваете?
- Нет, что вы. Я хотела бы несколько простеньких побрякушек вам продать.
- Ворованным не торгую.
- Это мои собственные украшения, честное слово.
- Это легко проверить. Эвин, а иди-ка сюда, у нас тут для тебя дельце есть.
В тот же миг из соседней палатки медленно выплыл дородный бородатый мужчина, чуть скривился, увидев ради кого его позвали, но все же решил подойди и выяснить в чем дело. Поздороваться в ответ он, кстати, не соизволил.
- Эта девица мне решила предложить кое-что у нее купить, утверждает, что не воровка. Посмотришь, Эвин?
- Без проблем. Только потом не забудь про должок, ведь не в первый раз выручаю, а "бесплатно" и "даром" слова не из моего лексикона.
- Уважу, даже не беспокойся, дружище.
- Ну, что тут у вас, показывайте.
Я достала и жалкой кучкой (а именно так смотрелись мои украшения на фоне того великолепия, что продавалось у этого торговца) вывалила на прилавок то, что собиралась продавать. Смотрел на мой товар мужчина всего пару секунд, а потом закрыл глаза и, чуть раскачиваясь на каблуках, зашептал что-то абсолютно непонятное. Казалось, он разговаривает с кольцами и цепочками, расспрашивая об их прошлом. Магия, одним словом. Оборвалось все неожиданно. Мужчина просто прервался на полуслове, дернувшись перед этим, как от удара, и зашипев от боли. Торговец, сам ошарашенный происшедшим, тут же принес ему стул откуда-то из недр палатки и стакан воды. Пить маг отказался, а на стул сел, даже не так, скорее грузно упал. Что же с ним случилось? Мы с Алином боялись заговорить первыми и терпеливо ждали, когда мужчина соизволит заговорить сам.
- Ворованного тут нет, дешевые подарки - так, ярмарочная дребедень. Бери по весу, на переплавку сгодятся, примесей в них не много. Только вон то колечко серебряное отложи. Эй, руками не прикасайся, поверь мне, не стоит.
- Ты как?
- Нормально. Почти. Отдышусь только и все.
- Точно? На тебе, дружище, лица нет. Вызвать стражу? Пусть они с этими потолкуют по-свойски.
- Не смей. Я же сказал, со мной все в порядке. Просто полез куда не следовало. Не впервой. Жить буду.
- Так что все-таки с тобой случилось?
- Колечко-то не простое. Говорить со мной отказалось, я его думал заставить, а вышло сам видел что.
- Это тебя колечко? Так может их Верховным сдать?
- Я бы тебе советовал просто о хозяевах цацки забыть. Для твоего же блага. А вам, девушка, посоветую вещичками такими не разбрасываться. Все равно она к вам привязана и никуда не денется, а навредить другим может. Вон как мою защиту пробило.
Я начала перед ним извиняться и заверять, что не знаю ни о каких магических свойствах кольца. Лежало и лежало, цвет не меняло, к себе не звало. Алин поддакивал на каждой моей фразе, как будто был в курсе происхождения кольца. И только потом, после долгих оправданий, которые маг даже не слушал, находясь в какой-то полудреме, я решилась задать заинтересовавший меня вопрос.
- А не будете ли вы так добры и не скажите ли вы, что за свойства у этого колечка?
- Не буду, но отнюдь не из-за отсутствия доброты. Просто не знаю и все. И выяснять не полезу, у меня все-таки не десять жизней, а всего одна и я ею пока еще дорожу. А раз ты его хозяйка - так и выясняй сама, тебе-то оно не навредит. Пойду-ка я домой, отдохну. А то еще пара таких колечек - и нету старого доброго Энвина. Бывайте все.
После ухода мага, торговец стал относиться ко мне гораздо уважительнее и, даже не взвешивая мои украшения и ссыпав их в небольшой бархатный мешочек, дал целый золотой и с поклонами распрощался с нами. К кольцу он так и не прикоснулся. На палец одевать загадочный перстенек я побоялась и спрятала обратно в потайной кармашек, умело замаскированный складкам платья, если бы Мара мне сама не сказала, я бы о его существовании ни в жизнь не догадалась.
К палаткам с дорогим товаром мы больше решили не подходить, все равно ничего не купим, да и торговцы там неприятные. А вот дешевых побрякушек насмотрелись вдоволь, во всяком случае, я. Алин откровенно скучал, но все было таким красивым и интересным, что я просто не могла оторваться, а ему, хочешь, не хочешь, пришлось за мной ходить. Я же его на Скотной делянке терпеливо ждала, а почему он теперь меня подождать не может? Не замечала за собой раньше любви к украшениям, но правда в таком количестве и таких прекрасных я и не видела.
Оживился он только тогда, когда я ему предложила выбрать что-то для матери и многочисленных невесток. Но весь его запал пропал, как только он понял, что нужно сделать выбор среди многочисленных цепочек, браслетов, колец, заколок, сережек и прочей так дорогой сердцу практически любой женщины мелочи. Так что выбирать все подарки пришлось мне. Даже жалко потом было отдавать покупки Алину, я с ними просто сроднилась, ведь выбирала, как для себя. Алин все порывался и мне что-нибудь купить, но я не дала ему это сделать. В самом деле, кто я ему? Ни сестра, ни невеста, ни жена, так приятельница, знаком с которой он всего несколько дней.
Ходили мы здесь долго, презентов то набралась целая куча. На другие делянки даже не сунулись... Это ж надо как, оказывается, устаешь, когда покупки делаешь. Ноги гудят, ноют, даже по моему отекли, по крайней мере, старенькие разношенные туфли стали мне тесными. Такое легкое еще сегодня утром платье, кажется, весит целую тонну и это я еще ничего в руках не несу. В глаза как песку насыпали, даже слезиться начали. Хотелось только упасть на кровать, накрыться с головой одеялом и спать без задних ног. Но до такого желанного отдыха еще идти и идти. В добавок еще где-то полчаса пришлось Мару ждать. Устав ждать, Алин, строго настрого приказав мне не отходить от указанного места (возле поста гвардейцев на входе в Рыночную площадь), побежал ее искать. Вернулся он довольно быстро и, слава Всевидящему, не один, а с лекаркой. Ой, да она же с подругами. У бедного Алина, нагруженного корзинками, сумками и бумажными пакетами со всевозможными покупками, видно было только лицо. Женщины, идущие благодаря ему налегке, счастливо улыбались и с азартом обсуждали поднявшиеся в этом году цены на муку и рис. Увидев меня, конечно, после громкого Мариного: "Это та, о которой я вам рассказывала", перешли уже на обсуждение моей персоны. Якобы шепотом, но я, как впрочем и по моему вся площадь, слышала каждое слово. "Худенькая она что-то, откормила бы ты ее...", "Не приворовывает ли она?", "Красивая девочка, у Алина вкус есть...", "А ты уверена, что она та за кого себя выдает?" и тому подобные разговоры привлекли ко мне всеобщее внимание. Я уже готова была сквозь землю провалиться от стыда, когда они, наконец, до меня дошли. В лицо мне никто ничего плохого уже не высказывал, слышались только дружеские приветствия и комплименты. Мара начала меня с ними знакомить, но запомнить никого не удалось - глаза слезятся, лицо свело в искусственной улыбке, я следила только за тем что бы впопад на вопросы отвечать. Хотя нет, одну женщину я выделила... Мать Алина... Невысокая сухонькая старушка с орлиным взглядом и острым языком. Она-то меня больше всех расспросами и донимала. Неужели боится, что я ее сына как-то обижу? А может она так со всеми его знакомыми себя ведет? То-то я думаю, чего Алин так обреченно на меня смотрит.
Домой шли всей толпой, останавливаясь по дороге каждые десять метров для бурных приветствий встреченных знакомых и дальнейшего обсуждения внешнего вида, семейного положения и вредных привычек этого самого знакомого, как только он скроется за поворотом (а иногда даже не дожидаясь этого). Я и рот боялась раскрыть, молча шла рядом с Алином, сочувственно на него поглядывая. Ведь, как он уже успел мне пожаловаться, штаб этого женского "братства" располагался у них в доме, а его мама была там, можно сказать, главной. Так что дома по вечерам Алин практически не бывал, а старался до темноты засиживаться в гостях у приятелей и братьев или с ними же, но в какой-нибудь корчме. А спиртные напитки и курительные трубки он с некоторых пор уже просто не переносит, приходится пить чай, что очень веселит его друзей.
И главное - все эти приятельницы постоянно знакомили бедного парня со своими племянницами, дочерьми и вообще всеми девушками, которых знали с целью его поженить и как можно быстрее. К глубокому сожалению Алина, эти самые девушки полностью эту задачу разделяли. Я была первой, кто не говорил на первой же встрече о том, как славно будет создать крепкую наррийскую семью, завести детей, собаку и, наконец-то, бросить работу. Я тихонько, чтоб остальные не услышали, предложила бедолаге приходить к нам в гости почаще, Мара, я думаю, против не будет.
С каждым шагом мои ноги болели все больше и больше. Даже на Алина опереться не могу, он же весь в сумках и корзинках по виду далеко не легеньких, сам еле идет. На обратной дороге на лавочках мы уже не отдыхали, второе дыхание, что ли, у этих женщин открылось? Посмотришь на них и думаешь, откуда только в их возрасте такая кипучая энергия берется? Чем ближе мы подходили к дому, тем меньше нас становилось. Если бы еще и прощались они друг с другом не так долго со взаимными заверениями в дружбе, преданности и скорой встрече с каждой по очереди. В конце с нами шла уже только мама Алина. Тут-то и начался настоящий допрос: кто и откуда родители, что умею и не умею делать, где побывала и целая уйма подобного. Я была просто счастлива, когда мы, наконец, дошли и пришло время прощаться. Алин, внеся корзинки Мары в дом, ни на минуту не задержался и тут же откланялся, как я поняла, для того, чтобы увести с собою маму. Правда, пообещал, что уже завтра встретимся.
Ночь у меня была беспокойная. Все время снился то ли Рейвен, то ли парень с рынка, так похожий на него. Он смотрел мне прямо в глаза и я просто тонула в нежности и теплоте его взгляда. Было бы не плохо каждую ночь смотреть такой сон, если бы он постоянно не прерывался чудовищным смехом и не менее чудовищным плачем. Ох уж мне эти Богини, даже такой прекрасный сон нормально посмотреть не дадут...
Следующая неделя пролетела незаметно. Алин принес мне целую кучу очень интересной познавательной литературы, которую я потихоньку штудировала. Днем я работала (будем считать чтение книжек и болтание с Марой - работой) в лавке, уже даже начала запоминать названия микстур и мазей и продавать их страждущим, успела подружиться с некоторыми пациентками лекарки (две очень милые девчонки моего возраста - Дана и Ника). Жизнь, кажется, налаживается.
Рейвен все это время даже не показывался. Я этому и радовалась и печалилась одновременно. Меня к нему тянет и очень сильно, я не могу этого отрицать, но при этом где-то в глубине души чувствую, что ничего хорошего из наших отношений выйти просто не может, слишком уж мы разные люди. Но как бы хотелось, что бы вышло! Да еще его темное прошлое и приятели с той корчмы - не чисто тут дело. А вот Алин приходил практически каждый вечер, мы много гуляли, иногда с новыми приятельницами, много смеялись и очень подружились за это время. Мне он, конечно, нравится, но скорее как друг, а не как мужчина. Лучше бы я его первым встретила, до Рейвена. Но над всем властны только Боги, особенно в моем случае.
А на завтра Мара пообещала дать мне выходной. Вот теперь и не знаю, чем его заполнить. Может в Собор, наконец-то сходить? Но что-то не тянет, у меня с Богиней и так общения хватает. Как только я глаза сомкну, тут же начинается одно и тоже: туман, полутемная комната, я, привязанная посреди нее к мраморному столбу, свист плетей, удары которых выдирают у меня даже не жизнь, а целые куски воспоминаний, целые куски моей сущности, моей души. Просыпаюсь постоянно в холодном поту и с криком на губах. Засыпать мне стало просто страшно, даже настои Мары не помогают. Чуть полегче становится, только когда в Соборе с утренним колоколом посылают хвалу Всевидящему. О Боги, я же совсем забыла о своем обещании деду Герону. Какая же я неблагодарная оказалась. Решено. Завтра посвящаю поискам его сына и воссоединением семьи. Только бы без снов сегодня поспать...
Кошмар и вправду не пришел, так что встала я наутро бодрая и готовая к новым свершениям. Алина решила с собой не брать. Когда я ему о моем попутчике рассказывала, он мне сразу посоветовал забыть эту историю и ни какого сына не искать, только неприятности нажить могу, да еще заметил, что раз дед в Оранжевом кругу проживает, а это далеко не самый благополучный район, то может и не даром семья с ним не общается. Но раз я обещание дала, то решила его во что бы то ни стало сдержать или хотя бы приложить к его выполнению все свои силы.
Попытавшись расспросить Мару, о том, где может проживать сын Герона, я так и не получила четкого ответа. Адрес в Нарре - понятие относительное, номера домов разбросаны хаотично, и рядом с пятым домом Зеленого круга вполне может оказаться девяносто пятый. Лекарка посоветовала сходить на Рыночную площадь поспрашивать у людей той же профессии, что и искомый мужчина. А чем же он, в самом деле, занимается? Дед что-то об этом говорил, но что именно? Кажется, вспомнила, по моему, его сын - кузнец. Пойду на Оружейную делянку, может и подскажут там что-то толковое.
Дошла до рынка я достаточно быстро - на лавочки отдыхать не садилась, шла совсем без остановок и не пересекая Синий круг, а сразу свернув на окраине Голубого. Народу на площади было поменьше, чем в тот раз. И это было легко объяснимо - пришла-то я ранним утром, а не в обед. Оружейная делянка оказалась небольшой, продавалось на ней только дорогое привозное оружие. Торговцы посоветовали мне сходить в тут часть Голубого круга, где располагались непосредственно кузницы, потому как местные Мастера работают в основном на заказ и торгуют прямо у собственной кузни. Пришлось возвращаться назад, оказывается, мастерские совсем недалеко от дома находятся. В первой кузнице со мной даже разговаривать не пожелали, видите ли, работы много, а всяких отвлекающих от нее еще больше. С тем же результатом проходила и остальные попытки расспросов. Они тут что только с мужчинами разговаривают. Неужели все таки придется за Алином бежать, благо знаю, где находится здание, где он прием больных ведет? Не пришлось. На мои просьбы о помощи из, наверно, уже десятой кузницы, вышел совсем еще молодой парень с косо подстриженной светлой челкой, мозолистыми руками и веселыми глазами (по крайней мере, бросились мне в глаза только эти его черты).
- Чего кричишь, красавица? Мы, может, люди и простые, но далеко не глухие.
- Я постучалась, никто не вышел, поэтому и начала кричать.
- Не принято днем к Мастерам приходить, вечерком зайдешь, тогда может папа и поговорит с тобой.
- Да мне конкретно он и не нужен. Мне бы хоть с кем-то об одном деле переговорить.
- А я сгожусь?
- Если вы знаете других наррийских кузнецов, то да.
- Знаю, мы тут все держимся одним братством. Тебе что, надо по клейму определить, кто создал прохудившуюся кастрюльку?
- Нет, найти кузнеца по имени Имак.
- А что мне будет за помощь? Как у красавицы с раздачей поцелуев дела обстоят?
- Никак. Или помогите, буду очень признательна, или будем прощаться.
- Даже самого завалящего для меня не найдется?
- Счастливого дня.
- Да не обижайся ты, уже и пошутить нельзя. Нет его в городе, можешь и не искать.
- Как жаль. А мне так нужно было с ним поговорить о его отце. А скоро он вернется в Нарру.
- Через недельку, наверно, не раньше. Он же на Гиблые Рудники поехал сырье закупать, а это не ближний свет.
- А почему Гиблые?
- Да, пару сотен лет назад там обвал был. Людей погибло просто прорва. Глубина-то большая, а грунт тогда вообще никак не крепили, надеясь на Всевидящего. Это сейчас туда уйма дерева на распорки и крепеж идет, считай по трети всех досок от каждой лесопилки. Но даже и теперь это место недобрым слывет. Считай, что на кладбище работа.
- Не хотела бы я туда попасть.
- А кто хотел бы? Ты главное законы не нарушай, может и не увидишь. Большинство преступников рано или поздно туда попадают, а, работая в Рудниках, долго не живут.
- Спасибо за помощь. Счастливого дня вам.
- Не стоит благодарности, может, это ты меня от работы на пару минут спасла. Батяня у меня, знаешь, какой до работы охочий? А так и с красавицей поболтал и от наковальни отошел хоть ненадолго. И за это тебе преогромное спасибище! Кстати, мое имя Ксан, но лучше зови по прозвищу - Весельчак. Тут все меня знают. Заходи почаще, буду очень рад.
- Очень приятно познакомиться, Весельчак. А меня зовут Лирана. А можно еще один вопрос задать?
- Можно, но теперь уже точно за поцелуй. Ну, вот опять смутилась. Спрашивай, шучу я, шучу.
- А где Имак живет.
- У себя дома, конечно.
- А где этот самый дом находится?
- Это уже второй вопрос!... Да недалеко тут. Пойдешь напрямик по вон той дороге до тракта, перейдешь его, там рукой подать до корчмы небольшой, наши там часто собираются вечерком. Называется она "Веселый кузнец". Так вот слева от нее как раз дом Имака и будет.
На этих словах мы и попрощались. Чтобы в следующий раз долго не искать, решила все-таки туда сходить сейчас. Дошла я и вправду быстро, домики в этой части города аккуратные, добротные, свежеокрашенные. Искомый дом выделялся среди них аляповатой позолоченной лепниной по всему фасаду, понатыканными по всему дворику грубыми блестящими фигурками уточек и курочек и, как ни странно, изумительной работы кованными ажурными решетками на окнах. Вот их-то делал настоящий Мастер - ни одной лишней линии, ни одного изъяна. И как эта красота с остальной безвкусицей рядом оказалась? Так, запомнила я этот дом, теперь домой, солнце-то припекает, как сумасшедшее, а я еще большую стирку сегодня затеять хотела. Надо поспешить... Как оказалось, зря только торопилась. Мара, тихонько напевая что-то себе под нос, уже вывешивала постиранную одежду, в том числе и мою, на просушку. Хотя я точно помню, как сказала утром, что сделаю все сама. Ну что ж, вызовусь тогда за продуктами сходить, хотя опять на рынок идти не хочется, но и бездельничать тоже не выход. На рыночную площадь второй раз мне пойти тоже не вышло... Ко мне пришел Рейвен и, УРРРА!!!, пригласил меня составить ему компанию в гостях у его друга, живущего в Синем кругу. Собиралась я недолго, умылась, переплела косу, надела свое самое нарядное темно-зеленое платье и вот я и готова. Может колечко одеть, то, что магу не понравилось? Одену, очень хочется именно сейчас быть красивой. Взглядом, которым наградил меня Рейвен, когда увидел мой новый наряд, я осталась довольна. Даже осанка сама собой выпрямилась и счастливая улыбка на лицо приклеилась.
По дороге мы почти не разговаривали, разве что перекинули парой фраз о самочувствии и погоде, что и разговором-то назвать нельзя. Поэтому я усердно обозревала окрестности. Оказалось, что многого я и не заметила в тот раз, когда мы через Синий круг на рынок ходили. Например, того, что гвардейцы здесь все-таки есть. Периодически встречались их посты, человека по два-три, не больше. Угрозы я от них никакой не ощущала, только чувствовала, что наблюдают они тут, пусть краем глаза, но за всеми. Дома же, как мне показалось, не очень-то от увиденных ранее отличаются. На этаж повыше, на пару окон побольше и все. Да, ну и конечно синий цвет фасадов. Но чуть мы зашли вглубь района, все кардинально изменилось. Такого я еще не видела никогда в жизни. Все здания были покрыты слоем разнообразных цветов всех оттенков синего. Даже рамы окон густо оплетали вьюнки с острыми узкими листками и малюсенькими нежно-голубыми цветочками. Как же это невероятно красиво! Рейвен, заметив мое восхищение, заулыбался так, как будто лично все здесь высаживал и зачаровывал.
- Нравится?
- Еще бы!!!
- Еще дедушка нашего теперешнего монарха одобрил такое украшение домов. А магии там самая капелька - цвет поменять, да круглый год цвести заставить. Я слышал, что снаружи стены зданий облицованы каким-то необычным нездешним влагопоглощающим материалом. В нем корни растения и пускают. Жалко, что нельзя так во всем городе сделать, магический фон вроде бы разный. Но в этом я совсем не разбираюсь и настаивать, что именно так и есть, не буду. Главное, что такой красотищи больше нигде нету, только вот в Нарре и все.
- Мне Мара говорила, что здесь очень красивый парк есть.
- Да тут недалеко, как-нибудь сходим. Вход туда недешевый, но это того стоит. Я туда водил одну... эээ, друга, так он сказал, что лучше парка даже в Горране нет.
- В Горране?
- Государство такое, жутко богатое. На юге мы с ним граничим, воюем, не без этого, но в меру, не то, что с другими. С этим больше торгуем. Породистых коней они там выращивать умеют. На Арене только горранских и используют на турнирах. Пару лет назад я в Горран ездил, по паркам, правда, ходить не довелось. Странная страна, непонятная. Там нищих нет вообще, может, перевешали всех. Городов тьма, деревень почти нету. Чем питаются только непонятно. О, еще магия у них под запретом. То ли взбесившийся маг молнией убил их предыдущего правителя, то ли на того, который сейчас, порчу наслал - точно не знаю. Там об этом говорить не любят и даже боятся, можно и на плаху за пару слов угодить.
Я слушала, открыв рот. Какая же у Рейвена жизнь интересная - путешествия, приключения, опасность. Нет, я, конечно, такого себе не хочу, но послушать и попредставлять себе все это - очень увлекательно.
Возле одного из цветочных домиков мы, наконец, остановились. Как только люди их друг от друга отличают? Они же все одинаковые, по крайней мере, на мой взгляд. На стук в дверь открыл еще молодой, но уже представительный мужчина в очках с намечающейся лысиной и выделяющимся даже сквозь просторную одежду животиком. А вот стоило заглянуть в его глаза, как сразу можно было понять, что это отнюдь не добродушный толстяк, а жестокий делец. Взгляд у него был даже не злой, а скорее оценивающий, но настолько холодный, что я невольно поежилась. Рейвен представил нас друг другу. Дружеская улыбка, которой Верет, так зовут хозяина дома, одарил меня при приветствии, кстати, глаз не затронула. Внутри дом оказался еще более милый, чем снаружи. Полно цветов, кружев, легких занавесочек, небольших изящных статуэточек, ароматических ламп, красивых картин со старинными портретами. Все очень хорошо подобрано и явно женщиной. Мужского влияния в обстановке комнат не видно было вообще. Хотя с таким хозяином это кажется, по меньшей мере, странным.
Жены его дома не оказалось и несколько часов мы провели втроем. Это был один из самых странных вечеров в моей жизни. Я так и не поняла, зачем Рейвен меня взял с собой. Ведь целый вечер они с Веретом только и делали, что или шушукались, так чтобы я не услышала, или говорили на каком-то странном жаргоне, грубом и абсолютно непонятном. Так что я полностью была предоставлена самой себе. Зато, правда, напробовалась всяких фруктов! В основном вкуснятина. Я о большинстве из них раньше и не слышала, а предложено мне было не меньше десяти видов: начиная банальными яблоками (абсолютно небанального сорта - "белый рыцарь") и заканчивая заморской чудовищно дорогой и жутко терпкой, так что аж зубы сводило, харадой. Желудок я удовлетворила, а вот уязвленное самолюбие только раздразнила. Пришлось силой пытаться влезть в мужские разговоры. Мне терпеливо отвечали на заданный вопрос и тут же возвращались к обсуждению своего, наболевшего. Скучно. Лучше бы я дома осталась. Еще пара таких свиданий, как это или прошлое, я вообще вычеркну Рейвена из списка людей, с которыми я общаюсь. Ну вот, опять смеются, им, видите ли, весело, а как же я?
Фрукты закончились, а ними и мое и без того не самое хорошее настроение пошло ухудшаться. Рейвен, заметив, наконец, мои терзания начал прощаться с хозяином, многозначительно с ним перемигиваясь. На улице уже стемнело, но домой меня не повели. Рейвен начал невнятно приглашать меня провести с ним сегодня побольше времени.
- Эээ... Ты ж пока спать не собираешься...Эээ... Может... эээ... поговорим.
- Я собираюсь домой, а поговорить со мною у тебя уже возможность была.
- Ну что ты, это ж мой старый друг, тысячу лет его не видел. Так о многом хотелось его расспросить. А ты уже и злишься. Может, ревнуешь? Ну пошли, знаю я одно местечко. Там и расслабиться можно и мешать никто не будет.
- По старым друзьям ходи без сопровождающих, что бы они не "ревновали". А я сейчас иду домой, там и расслабиться можно и мешать никто не будет.
- А ты жестокая.
- А ты притворяешься или и вправду считаешь, что, пригласив девушку куда-то, можно ее оставить совсем одну?
- Я думал, что тебе понравится. Все такое красивое, новые впечатления, новый друг.
- Друг? Мне? Это Верет, что ли? Да он мне и пары слов за весь вечер не сказал и смотрел, как на букашку.
- Мерещится тебе, что ли? Да, таких как он, еще поискать надо.
- Вот и ищи. Сам.
Да, разозлил он меня сегодня не на шутку. Но, видимо, поняв, что дальнейшие разговоры все равно ни к чему не приведут, повел меня домой. По дороге мы больше не препирались. Рейвен просто рассказывал забавные истории, случившиеся с ним и его знакомыми в Нарре, показывал необычные и чем-нибудь прославившиеся дома. Так что домой я пришла уже спокойная и почти его простила. Особенно мне понравилось окончание нашей беседы.
- Ты сегодня такая красивая.
- Правда, а весь вечер ты этого упорно не замечал.
- Еще как замечал. Красивее тебя я девушек не видел.
- Правда?
- Честное слово. Я виноват перед тобой и хочу исправить свою ошибку. Верет пригласил меня на праздничный ужин через недельку. Там я от тебя просто не отойду. Только обещай, что все танцы будут моими.
- Посмотрим. Там видно будет.
Я решила все-таки дать ему последнюю попытку. Может, просто я жду слишком многого от Рейвена, того, что он не в силах мне дать? Я же его совсем не знаю, он даже не сказал, чем занимается, кто его ранил, где он живет, есть ли у него семья. Последняя мысль меня натолкнула на то, что я всерьез задумалась, а не женат ли он. Наверное, нет. Какая жена позволит весь вечер мужу шляться неизвестно где и неизвестно с кем? Но это я все на себя примеряю, какие у других отношения внутри семьи - для меня загадка. А мне Алину голову морочить совсем не хочется - он же такой хороший парень, а я ему о встречах с Рейвеном ни слова не говорила.
Как-то так получилось, что всю эту неделю я по вечерам вообще не выходила из дома. Приходили с Марой из лавки мы сильно поздно, пациентов значительно прибавилось, а уходить пораньше самой без лекарки мне казалось не очень честно. Мара подсунула мне книжку по основам лекарства и я штудировала пока названия болезней и другие чересчур умные слова, которыми она просто пестрела. Ну, теперь хоть смогу вид знающий при новых клиентах делать. Дважды ассистировала (а если проще, то приносила бинты, обезболивающее и воду) лекарке при заживлении переломов, а это, я скажу, занятие не для слабонервных. Кровь в больших количествах и жалобные крики, это я теперь уже точно знаю, пищеварению не способствуют. Есть мы ходили в ближайшую таверну, крохотную на три столика, но с достаточно вкусными и дешевыми блюдами в основном представленными сдобной выпечкой и всевозможными отбивными и котлетами. Да, еще овощной салат (начиная от капустного и до тыквенного) прилагался к каждому мясному блюду, а гарниров не было вообще никаких. "Мясоед" называется. Хозяин у заведения еще молодой, не женатый, мне симпатизирует, так что ели мы со скидкой и в его обществе. Кстати очень даже приятном. Чем ему так не угодила картошка с гречкой, он так толком и не объяснил - напустил туману про какую-то тайну, переданную ему отцом при смерти. Но видно же по лицу, что издевается, но другого ответа я так и не добилась, как его не уговаривала. Держал он заведение со своей сестрой - неповоротливой и туповатой, но зато отличной кухаркой. Она готовила, он все расчеты вел и клиентов обслуживал. Никаких разносчиц, никаких вышибал - но это и понятно, учитывая размеры заведения. Обстановка простенькая, ничего лишнего, никаких украшений на стенах, никакой необычной отделки. Но в целом мне здесь все нравилось, особенно цены и скидки. Золотой-то я хорошо припрятала, а остальные деньги медленно, но верно таяли.
Алин заходил почти каждый вечер. Даже ужинал с нами, но сил и желания выходить с ним куда-то не было, особенно в свете того, что я решила сперва разобраться со своими чувствами к Рейвену, а потом уже давать надежды кому-то другому. А он, почему-то, не обижался на мои отказы, совсем не злился и, честно говоря, я даже начала вообще сомневаться, что Алин воспринимает меня не только как друга. Что ж может так и лучше. Дружба с ним меня вполне устраивает. А вспомню его мамочку, так вообще мурашки по спине бегать начинают - и понимаю, что женщина неплохая, но за сына она явно разорвет на куски любого. И я отнюдь не хотела оказаться на месте этого самого "любого".
Очередное утро началось, как обычно. Ванна, завтрак, дорога в лавку - все как всегда. Вот только днем случилось кое-что непредвиденное. К нам зашел мужчина, невысокий такой, просто, но аккуратно одетый, с интеллигентным усталым лицом. Его длинные музыкальные пальцы постоянно нервно подрагивали, сжимались в кулак, тут же расслаблялись. Но привлекло мое внимание отнюдь не это. Сразу за спиной мужчины виднелась полупризрачная рилитэ. Она смотрела прямо на меня, а я, как загипнотизированная, следила за тем, как без малейшего ветерка извиваются длинные черные пряди на ее голове.
Мужчина, представившись, как Тисен, владелец гостиного дома под названием "Усталый путник", начал мне жаловаться на сердечные боли и постоянную усталость. Наверно, принял меня за лекарку. Со всей возможной вежливостью я проводила его к Маре в соседнюю комнату, а сама опять углубилась в чтение. Тут дверь опять открылась и зашла симпатичная молодая девушка в красивом салатовом платье без рукавов и легкой дамской сумочкой в руках.
- Доброго вам дня.
- И вам того же.
- К вам должен был зайти мой отец.
- Если его зовут Тисен, то он уже у лекарки.
- Жаль, опоздала. Не хотелось, чтобы он сам осмотр проходил. Мне послушать хочется, что лекарь скажет. А папе по нему видно, что страдает. А как начинаем уговаривать пойти к лекарю, так он сразу говорит, что у него все в порядке и ничего не болит.
- Ну, раз уж сам пришел - значит, решил лечиться, не переживайте вы так.
- Какое там сам, маменька заставила. Она и меня послала, чтобы я проследила, чтобы он таки сходил к лекарю. Договорились, что он меня здесь подождет, но видите, не захотел.
- Сейчас прием закончится, а потом у него все и узнаете. Может, ничего страшного и нет.
- Волнуемся мы все за него очень. А он так свою таверну любит, буквально и днюет и ночует там. Сколько раз пытались его уговорить передать племяннику дела - мой кузен хоть молодой, но очень знающий - но все без толку. Вы извините, что я вам зубы заговариваю, но я по другому не могу, меня мама Стрекозой называет. Говорит, что постоянно жужжу и порхаю - правда же смешно? А так меня Тисой зовут, в честь папы. Бабушка назвала, она всегда хотела иметь внучку с таким именем. А тебя как зовут? Ничего, что я на "ты" перешла? А то ты меня ни на день не старше, а я к тебе как даме в возрасте обращаюсь. А?
- Все в порядке, называй, как хочешь. Я - Лирана, можно Лира. Присаживайся, я тебя сейчас чем-нибудь угощу. Тебе чай или кофе?
- Чай, если можно горранский, белый, не крепкий, мама говорит, что он самый полезный. А вот бабушка только местный пьет, с Предгорий, она считает, что все ненаррийское - зло. Представляешь? Она даже запретила в своем доме аканский ковер вывешивать, что ей папуля подарил на юбилей. Она у меня такая. Чуть папу тогда не побила. Представляешь? Так этот ковер теперь у меня в комнате висит. Вот повезло. Он такой красивый - одинокий утес на фоне бушующего моря и чайка над волнами парит. Я, как на него смотрю, так сразу себя там представляю. Я на море еще не была. Папа все только обещает вывезти. Как ни спрошу, так в ответ только: "В следующую летницу, в следующую летницу". И так каждый год. Надоело. Надо маменьку упросить, она-то уж точно добьется своего. Только бы она со мной согласилась.
У меня уже кругом шла голова в начале рилитэ, теперь эта болтушка. На сегодня непредвиденного мне, надеюсь, Боги больше не пошлют. Как заставить девушку замолчать, я не знала, так что пришлось битый час слушать истории о ее маме, бабушке, сестрах и кузене. Да я о них теперь книгу могу написать, начиная их детством и заканчивая самыми сокровенными мечтами. Я бы ей ни одной тайны не доверила - в миг вся Нарра знать все будет. Чаем она удовлетворилась и тем, что был - из горных трав. Но, по-моему, она даже его вкус не чувствовала, так увлеклась рассказами о своей семье. Кстати, как я поняла из ее торопливой речи, отца ни в грош не ставили все его родственники и помыкали им, кто как хотел. Только вот свою работу он отстаивал изо всех сил. Беднягу, даже самого не пустили к лекарке и кого послали сопровождать - Стрекозу, как абсолютно верно ее прозвала мать (что-что а жужжания от нее было многовато, по крайней мере, для меня). Да и, судя по духу смерти, находящемуся при Тисене, недолго ему вообще осталось жить, а его семья этого не понимает. Жаль, мужчина на вид кажется неплохим человеком. Если бы я могла, помогла бы. Но, второй раз прогнать рилитэ у меня просто нет сил, а как вспомню Великую, так и всякое желание пропадает.
Наконец, Тисен вышел. Более спокойный, более уверенный, чем когда зашел. В руках - несколько флакончиков с лекарствами, на лице - расслабленная улыбка. Ничего плохого Мара ему явно не сказала. Тиса тут же подлетела к мужчине и затараторила что-то с невероятной скоростью. Интересно, ее отец, хоть слово из сказанного понимает? Лично я - ни одного. Скорей бы они ушли...
А где же рилитэ? Нет, я ошиблась, никуда она не исчезла. Просто стала чуть прозрачнее, чуть расплывчатее. Так что надежды на спасение Тисена можно оставить. Когда отец с дочерью, наконец, ушли, я пошла к Маре и, запинаясь и краснея, рассказала ей о том, что вижу духов смерти и что одна из них только что здесь побывала. Не знаю, что творилось в голове у лекарки, но эту новость она восприняла достаточно спокойно. Уточнила, правда, сколько раз и где я встречала рилитэ, почему не сказала об этом раньше и откуда, как я думаю, у меня этот дар. Если на первые два вопроса я ей ответила, то по третьему просто скромно промолчала. Ну не говорить же ей, в самом деле, что я такой же дух, как и другие. Зачем человека пугать? В конце концов, мы договорились, что я ей буду сообщать ей обо всем необычном (а рилитэ как раз и попадает под эту категорию), что увижу. Мара, решив обдумать открывающиеся перед ней перспективы быстрого определения потенциальных покойников, отпустила меня домой пораньше. Чем я с удовольствием и воспользовалась, проведя полдня и весь вечер с Даной у нее дома, благо он недалеко находится. Болтали просто обо всем на свете и ни о чем в тоже время, как впрочем наверно и любые девчонки нашего возраста. Замуж Дана пока не собирается, учится на рукодельницу. Хотя - учится - это слишком громкое слово. По-моему, так она уже все давно умеет и ее Мастеру можно только поучиться у самой девушки. Дана и мне предлагала начать вышивать (под ее чутким руководством, конечно), но так как Великие меня обделили талантами в этой области, я решила даром нитки и ткань не переводить и напрочь отказалась. Мы так разговорились, что я совсем забыла про время и домой вернулась чуть ли не за полночь, подарив Маре несколько неприятных часов ожидания. Как же хорошо, когда дома тебя ждут! А завтра еще с Рейвеном встреча, так что легла спать я в предвкушении хорошего дня.
Весь день я летала как на крыльях, улыбалась и была в прекрасном расположении духа. Вечером переоделась в мое единственное нарядное платье. Мара по этому поводу сказала, что все равно ни Рейвен, ни Верет не вспомнят, что на мне было надето неделю назад. Жду... Радостное предвкушение медленно, но верно меняется в начале на беспокойство, а потом и просыпающуюся злость. Ему же будет лучше, если с ним уже что-то случилось, в противном случае этот самый несчастный случай устрою лично я. Когда моя злость достигла своего апогея и я уже мысленно представляла, как плачу магу за превращение Рейвена в крысу, он, наконец-то, соизволил появиться. И в каком виде - скажем так, выпивши, и не мало, а скорее очень даже не мало. И вел себя он при этом, как ни в чем не бывало. На мои обвинения в чудовищном опоздании он только рассмеялся в ответ и попытался поцеловать. Прямо на глазах у Мары. А потом безо всяких уговоров и долгих препирательств, схватив меня за руку, потащил за собой. Ох, и сильные у него руки, как бы синяки не остались. Всю дорогу Рейвен, находясь, кстати, в отличнейшем настроении, напевал модный в Нарре песенки и достаточно громко это делал, даже немногочисленные прохожие останавливались, чтобы получше нас рассмотреть. Стыдно-то как, но это, к сожалению, только мне, а ведь я просто молча иду рядом с ним. Мою руку он так и не отпустил, от железной хватки она даже начала неметь. Вот и дом Верета...
Вечер удался на славу. Не для меня, конечно, для друзей и приятелей хозяина, в том числе и для Рейвена. Конечно, как я и предполагала, как только он их увидел, обо мне напрочь позабыл. Общаться мне было абсолютно не с кем. Те несколько женщин, что сопровождали своих мужей сбились в стайку и, усиленно обсуждая свои проблемы и заботы абсолютно мне чуждые, смотрели на меня крайне враждебно, чуть ли не с ненавистью. И что я им сделала плохого? Неужели они всех новичков в своем кругу так воспринимают? А хозяйка, разодетая в пух и прах миловидная толстушка, бегала, как ошпаренная, между гостями, пытаясь ублажить всех и каждого. Кроме меня, конечно. Но то, что она ко мне даже не подходила было исключительно моей виной. Я, взяв стул, тихонько отошла к тяжелым бархатным портьерам, закрывающим дверь на балкон и, посидев возле них совсем недолгое время и понаблюдав за царящим в доме весельем, плавно переместилась на балкон. Сидела там и жалела себя. Давала себе очередные невыполнимые обещания. Любовалась прекрасными соседским "цветочными" домиками. Наслаждалась багряным закатом, превращающим Нарру в сказочный таинственный город. И тут я вдруг понимаю, что время-то уже позднее. И почему я не ушла сразу, как Рейвен переключился на Веретовскую компанию? Но теперь не время сетовать, нужно как-то незаметно к выходу прошмыгнуть. И тут я услышала голоса. Прямо под балконом Рейвен разговаривал с мужчиной с резким неприятным голосом.
- Что, Стилет, с дельцем твоим проблемка, я слышал, вышла?
- Теперь меня зовут Рейвен. Мне уже надоело это повторять. Я и сам к нему привыкну побыстрее, если ты прекратишь старые клички при мне произносить.
- Моего дорого друга уже и память подводить начала? Запомнить не в состоянии одно имя? Стареешь.
- Не зли меня, ты знаешь, какой я бываю, если доведут.
- Знаю, говорят, что это ты на прошлой неделе Секиру завалил. Скажи хоть за что? А сам я не промах, у одних Учителей занимались все-таки. Так что попрошу без угроз в мой адрес.
- Не в том месте он оказался, на мое покусился, да еще и нагло со мной разговаривал. А ему до меня еще ступени четыре - не меньше.
- Это "твое" стоило его жизни? Нельзя что ли было просто вырубить, ну или сломать ему чего-нибудь?
- Нельзя, язык у него, как помело. Начал при девчонке болтать лишнее. Да еще и ее облапил, больше ничего не успел, я вовремя подойти успел. А я люблю невинных овечек.
- Про твое увлечение еще не сорванными цветочками я наслышан. Смотри, нарвешься. У них же есть папаши, братцы, женишки на крайний случай... Это что ли та, что ты сюда притащил? Неужели так хороша? Я ее и не видел толком.
- Вот Черная ум заморочила, я же про нее совсем забыл. Надо искать теперь объясняться. Хотя, надоело мне уже добренького шерка из себя строить. Сегодня у этой цыпы счастливый день - узнает, какой из Стилета мужчина!
- Как заговорил! Никогда ты о своих девках раньше не распространялся. Эта, видать, особенная. Может, и мне стариной тряхнуть? Поделишься?
- Может, и особенная, а ты даже и думать о ней забудь. Моя она, пока не надоест. А там уже и поговорим на эту тему.
- Жду не дождусь развлечься с причиной смерти Секиры. Я его всегда на самом деле недолюбливал. Трус он был и ябеда, каких поискать. Ты знаешь, что это он тогда Учителю о том, что это я провалил то дельце с Громом?
- Да я просто выпил прилично, а тут еще он мне хамить начал. Девка - это так, пустое, не первая и не последняя. Если бы она тогда уже моей была, я бы, может, его и не останавливал - мне для друзей использованных вещичек совсем не жалко. По глупости и пьяни все случилось. Я даже жалел потом целый день и Учителю сразу пришел повиниться. Видать, у того настроение было отличное - меня и не ругали почти, так пару золотых для семьи Секиры стребовал и все. А о том, что он приятелей закладывал, в первый раз слышу. Какое тогда было дельце?
- Мы тогда с Топором лавку одну грабили, ну так, ничего особенного. Навару - три гроша, не больше. Но в ту ночь, как потом оказалось, Гром заказ должен был выполнить один заказ буквально в соседнем доме, там купец кому-то дорогу перешел. А мы так нашумели в этой чертовой лавке, что гвардейцы сбежались. Вот так Грома и взяли. Как Секира обо всем пронюхал - понятия не имею. Может, Топора напоил. Может, еще как-то прознал, кто его разберет теперь? А Учитель тогда не на шутку разозлился, напарничка моего так вообще из города выгнал, а я до следующей зимницы ни одного заказа не получил. Хорошо, хоть Гром ничего не узнал, а то бы мы с тобой тут вообще сегодня не разговаривали бы. Порешил бы, как пить дать.
- Да, помню сколько сил и золотых на его вызволение тогда Учитель потратил. Тебе повезло, что он к тебе всегда благоволил, помню, даже еще во время учебы почти не наказывал, не то, что меня.
- Ты совсем забыл, что тебе только за дело перепадало. А я поставил тогда себе цель стать лучшим в нашем деле и ни девок не портил, ни пьяных дебошей не закатывал. А только учился и, заметь, хорошо учился.
- Ой, ой, ой. За то, что за юность у тебя была без девок и дебошей? Да и сейчас дамы тебя вниманием, в отличие от меня, не балуют.
- Думаешь, что ты - лучший? А давай-ка пари заключим. Покажешь мне ту свою кралю и посмотрим, кто ее быстрее уложит в свою постель. Даром, что у тебя после ухищрений нашего драгоценного мага теперь морда еще смазливее стала. Сколько ты с ней возишься? Неделю? Две? А все бес толку.
- Да она сегодня же моей будет. Считай, что пари заключено. Только вот мы не определили главный приз.
- А давай спорить на половину того, что учитель тебе пообещал за ту работенку, ради которой ты личико подправил?
- Половину? Многовато будет. Хотя... Я в себе уверен на все сто, а ты все равно с носом останешься и без милого цветочного домика, что перепишешь на меня, когда проиграешь.
- Высоко берешь. Я думаю, что достаточно будет и того, что я тебе уступлю один, нет, два своих следующих заказа.
- По рукам.
- Ну, тогда я пошел искать свою красотку, заждалась она меня. Не любит, когда ей время не уделяют. Ничего, я сегодня исправлю все свои ошибки!
- Даю тебе минут десять, потом подхожу к вам и ты меня с ней знакомишь. А там и увидим, кто лучше, кто хуже.
- Да я за это время уже перемещусь в ту милую спаленку наверху. С Веретом я уже на ее счет договорился.
- Э, нет. Так дело не пойдет. Или ты меня с ней знакомишь и оставляешь на какое-то время наедине или пари отменяется. Выбирай.
- Оставишь тебя... Черная с тобой, сделаем как ты хочешь. Только ищем ее сейчас вместе, а потом я отойду на некоторое время, как раз хотел с Тесаком поговорить. А потом оба предложим ей верхний этаж посмотреть и посмотрим с кем она пойдет. Я даже не сомневаюсь в своем успехе. Хотел бы даже посмотреть, как она тебя на место поставит.
- Хватит так гнусно улыбаться. Знаю, что в неравных условиях, но ты подход к женщинам только мордашкой прокладываешь, а я - своим интеллектом, дубина. Пошли, хватит болтать.
Я сидела, боясь даже вздохнуть, чтобы себя не выдать. Пальцы намертво вцепились в подлокотники. Мелкая дрожь, которой трясло все тело, не давала встать и уйти. Кое-как приведя в порядок мысли и сбившееся дыхание, я на деревянных ногах пошла обратно к гостям. Не хватало, чтобы они заметили, что я была на балконе и могла подслушать их разговор. Увидев Рейвена в дверях, начала пятиться, пока не уперлась в стол. Как оказалось, обеденный, уставленный всевозможными яствами от легких закусок в полупрозрачных голубоватых салатниках и до фантастически красивых запеченных уток на серебряных подносах. Не смотря на то, что я не ела весь вечер, аппетита это зрелище у меня не вызвало. Скорее всего, это сказывалось услышанное на балконе. Как бы от сюда незаметно уйти... Но, конечно, Великая мне этого сделать не дала.
- Лира. Надеюсь, ты не скучаешь? Я хотел бы тебя познакомить с одним моим хорошим другом. Можешь на него, как на меня, положиться. Ты, я смотрю, себе присматривала угощение. Так вот, Ноан, прошу любить и жаловать, в еде большой специалист. Хи, хи... Он тебе про все самое вкусное, что здесь находится, сейчас расскажет. А я на пару минут отойду, увидел, кое-кого. Нужно перетереть... обговорить одно дельце. Потом же я буду целиком и полностью в твоем распоряжении.
- Жду не дождусь твоего возвращения.
Все это было произнесено заплетающимся голосом и с вульгарной ухмылкой. Как он мне раньше мог нравится? Пьяное недалекое животное. Даже смотреть на него теперь противно.
И вот я осталась наедине с человеком, который меня даже ни разу не видя, вызвался за несколько минут соблазнить. На спор... Среднего роста с невыразительными, но достаточно приятными чертами лица и обаятельной улыбкой, в принципе, к себе он располагал. На вид и мухи не обидит. Если бы сама не услышала, что он из "темных" кланов, никогда бы в это не поверила. Вот только голос неприятный, сразу выдает его сущность, да еще глаза, в отличие от улыбки, не таящие на своем дне ни капельки тепла и доброты.
Ноан бесконечно рассыпался в витиеватых комплиментах, целовал мне руку, очень образно описывал свое одиночество и потребность в женской ласке. И я, конечно, больше других по его мнению подходила на роль этой самой ласкающей. Если бы я не знала, что из себя на самом деле представляет это ухаживание, я бы, может, и решила, что мужчина и вправду мною заинтересовался. Но в настоящий момент, на моей душе было только отвращение от его лицемерия и двуличности. Сколько наивных простушек уже попалось на крючок этого показного добродушия, наигранной учтивости и неискренней обходительности? А сколько еще попадется? Надо преподать Ноану урок, который он запомнит надолго...
Сделала улыбку пошире, глаза понаивнее, смех поигривее, чуть выпятила грудь, добавила в голос низких обертонов - вуаля. Речь мужчины стала сбивчивее, руки все сильнее норовили дотронуться хоть до какой-нибудь части моего тела, глаза стали просто масляными - пара нехитрых женских приемов и интерес ко мне Ноана достиг небывалых высот и не только из-за пари. По-моему, он вообще о нем позабыл, почти провалившись взглядом в мое декольте и разговор ведя уже не со мной, а похоже с ним. Ну что же, приступим.
- Ох, сколько же тут незнакомых людей. Голова просто кругом идет и в ушах такой звон... Я и вас-то почти совсем не слышу.
- Конечно, моя дорогая, вы правы. Таким милым девушкам в незнакомом обществе тяжело приходится. Можем поискать в доме местечко, более приличествующее для нашего разговора, где нам никто не сможет помешать. Как на счет по лестнице подняться. Есть там одна уединенная комната. Верет ее для гостей держит, у него часто кто-то из наших ночевать остается.
- Какая отличная идея. Ею и воспользуемся. Очень хочется вас поближе узнать. Только вот горло промочить перед этим хочется чем-нибудь прохладительным. Надеюсь, вы не откажетесь со мною выпить?
- Всенепременно, буду только рад. Пойдем со мной, моя дорогая, напитки находятся вон на том столике в углу комнаты. Или тебе что-то конкретное просто принести сюда?
- Как вы добры! Но выбрать, что буду пить, я хочу сама.
Большой стол, накрытый бархатной зеленой скатертью, к которому подвел меня Ноан, просто ломился от бутылок и графинчиков с разнообразным спиртным. По моей просьбе он налил немного белого вина, а для себя взял что-то покрепче. Отвлечь внимание мужчины и незаметно подсыпать в его бокал щепотку порошка, было делом пары секунд. Мне его Мара уже давно дала, чтобы я его всегда с собой носила в потайном кармашке на всякий случай. Порошочек-то особенный. Как сказала лекарка, несколько крупинок и через несколько минут человек погружается в глубокий сон, перемежаемый жутчайшими кошмарами, которые подбрасывает его собственное подсознание. Нужно только в момент засыпания задать направление для сновидений и незабываемая ночь обеспечена. По крайней мере, именно в таких словах рассказывала Мара об этом средстве. Состава порошка она мне так и не раскрыла, но я сама поняла, что без магии дело здесь не обошлось... Выпил и не поморщился. Так, у меня осталось мало времени, надо действовать быстро. Где тут у нас Рейвен? О, как раз недалеко от нас с Веретом разговаривает. Начинаю громко и заливисто смеяться, чтобы все, в том числе и мой бывший "возлюбленный", обратили свое внимание. Наверно, перестаралась - сильно уж удивленно на меня Ноан посмотрел.
- С тобой все в порядке, моя дорогая?
- В полном.
- Ты уверена? Я тебе рассказывал о том, как меня тяжело ранили в неравной схватке и вдруг этот странный смех. Неужели, ты меня совсем не слушала?
- Ты такой замечательный рассказчик, но из-за шума мне показалось, что ты мне что-то смешное сказал. Пойдем все же туда, где потише будет.
Мы под ручку пошли наверх по лестнице. Я всей спиной чувствовала тяжелый взгляд Рейвена, но даже не обернулась. Теперь он для меня не существует. Надеюсь, что видела его сегодня в последний раз. Никогда не думала, что мое сердце будет разбито, а тем более таким жестоким образом. Ступеньки все не кончались, а Ноан все больше и больше опирался на мою руку. Вот, наконец, и гостевая спальня. А ничего так - миленько. Легкая, почти загородная мебель из какой-то светлой древесины - кровать, небольшой шифоньер, пара табуреток и прикроватный столик, белые шторки в зеленый горошек, такой же расцветки обтяжка стен и покрывало на постели. Все-таки с горохом перебор, даже в глазах рябит от его избытка. Мужчина уже почти полностью на мне повис - так я и сама на ногах не устою. Еле-еле дотаскиваю его до кровати и скидываю на нее. Фуух. Тяжелый, а на вид и не скажешь. Теперь надо ему кое-что внушить. В том любовном романе, что я прочитала, одному из героев (конечно, отрицательному) отвергнутая любовница сказала, что в постели у него никогда и ни с кем больше ничего не получится. Так и случилось, как объяснил автор - на нервной почве. Постараюсь такую же почву организовать и для Ноана. Тихонечко начинаю нашептывать ему в самое ухо все, что приходит в голову.
- Ты меня слышишь?
- Слышу, дорогая моя, только встать почему-то не могу. Ты здесь? Иди ко мне.
- Я второй попытки никому не даю.
- Второй? А была первая?
- Была. Ты просто ничего не смог сделать, только слюни пускал.
- Правда?
- Я глубоко оскорблена и очень сильно сомневаюсь, что у тебя вообще женщины когда-либо были. А, видимо, теперь уже и вряд ли будут.
- Я ничего не понимаю. Где я? Кто ты?
- Какая разница? Вопросы задавать можешь, а даму уважить, значит, нет?
- Я сплоховал?
- Не то слово.
- У меня осечек не бывает... Или бывает?...
- Похоже, что это твое постоянное состояние.
- Нет... Не может быть... Неужели?... Я не могу открыть глаза. Кто ты? Где я?...
Заснул. Надеюсь - моя задумка сработает. Таких, как он, нужно вообще лишать кое-чего, но сама я на это никогда не решусь, хоть он сейчас и в моей власти, а, платить кому-то, денег просто нет. Оказывается, что не только из умных книжек можно получить полезные для себя знания. Ну что ж. И Рейвен пари проиграл, и Ноан - не выиграл. Теперь только главное незаметно отсюда уйти. Уже подходя к двери, кидаю последний взгляд на мужчину в кровати. Ой, он же дергается, стонать начал, весь стал какой-то белый, пот льется аж градом. Даже зубами скрежещет. Я прямо испугалась, не переборщила ли с порошком? Но теперь уже ничего не исправишь. Умереть точно не умрет - Мара сказала, что можно хоть целую пригоршню съесть, а вот кошмарная ночь ему теперь обеспечена...
Спускаюсь по темной лестнице и, не заходя в комнату, осторожно выглядываю. Кажется Всевидящий, наконец-то обратил на меня свой взор - в комнате никого нет. Судя по громким крикам, раздающимся с балкона, вся компания переместилась туда.... Еще одна лестница и я на улице. Тоже никого. Теперь - домой и как можно быстрее...
Только дома, после того, как напилась чаю и рассказала всю эту грустную историю Маре, у меня перестали мелко дрожать руки и ноги. Лекарка, конечно, успокаивала меня, как могла. Но в данной ситуации могла она, к сожалению, не много - только похлопывать меня по плечу и говорить, что все со временем наладится. Ну, хоть не говорила, о том, что она меня по поводу Рейвена предупреждала, - и на том спасибо. В постель легла в каком-то полном отупении, в голове ни одной здравой мысли, глаза закрываются сами собой, а сон все не приходит и не приходит...
Я опять в Чертогах. Все то же и те же, что и в прошлый раз, но только чувства причастности, родственности как не бывало. И от темных фигур явственно несет неприязнью, и Зверь скалится как-то по недоброму, и неземной холод пробирает до самых костей, и вообще - я обратно хочу, домой. Неужели неприятности сегодняшнего для меня еще не закончены? Богиня появилась эффектно - яркий свет на минуту ослепил глаза, все померло и вот я уже лежу на полу с разбитым лицом и изящная ладонь Великой приподнимает мне подбородок. Но, как оказалось, только для того, чтобы длинными ногтями второй руки полоснуть меня по щеке.
- Любишь игры, девочка? Напрасно. Это лишь мое развлечение. Хотя... поиграйся пока, может, и поймешь, что-нибудь.
- Как скажите, Великая.
- Я знаю, что будет так, как скажу. Но не хотелось бы повторять урок несколько раз. Тебе, я смотрю, уже и людишки не безразличными стали. Да и сама девка девкой, смотреть противно. Развоплотить тебя, что ли?
- Как пожелаете, Великая.
- Это я всегда сделать успею. А пока хочу узнать, почему это ты не выполняешь мой приказ?
- О каком приказе вы говорите, Великая?
- О моем. Отчего ты не занимаешься не защитой того человека, кого нужно, а глупыми играми с другими людишками? Зря ты с тем наемником так поступила, на него у меня были свои планы, я бы сказала, далеко идущие. Жестокости и безжалостности у него как раз столько - сколько я люблю. Немало он мне приятных моментов доставил. А теперь вряд ли он сможет о чем-то думать, кроме своего "бессилия". Впрочем, наблюдать за тобой забавно.
- Я не нашла того человека, что вы сказали оберегать. Я просто не знаю, кто он.
- А должна бы знать. Ну что ж, еще немного времени я тебе дам. Ты же теперь всего лишь человек. А пока - убирайся.
Поспала называется. Все тело ломит, левая рука затекла, ноги свело судорогой, простынка смята и вся в поту, еще и щека печет, как от ожога. А в голове бьется одна мысль: "Что же мне теперь делать?"...
Из полуоткрытого окна донесся еле различимый звон колоколов Собора. В голове сразу прояснилось - нужно сегодня же сходить к соборникам. Может, хоть они помогут исполнить поручение Великой. Приняв это решение, я тут же успокоилась. Даже настроение хорошее откуда-то появилось и мысли о предательстве Рейвена не так уж и беспокоят. Да и вообще, не буду я больше о нем думать. Будем считать, что это мне урок, что не всегда за красивой внешностью имеется красивая душа. Надеюсь, что хоть Алин не скрывает от меня какую-нибудь ужасающую тайну. А что? Он симпатичный, так что вполне может оказаться подлецом. Уже всех в негодяи записываю. Нужно остановиться, пока что ничего плохого мне парень не сделал и, думаю, не сделает. А если что, то порошочек еще есть - справимся как-нибудь. Судя по словам Богини, Ноану я отомстила по всей программе. Что-то я стала слишком кровожадной, но о добром сегодня что-то не думается. Может в Соборе станет спокойнее? А, может, и нет. Впрочем, что гадать, скоро и сама все узнаю.
Выпросила у Мары разрешение не ходить сегодня в лавку под предлогом похода в Собор (она, кстати, восприняла это с немалым энтузиазмом) и, взяв на пожертвование несколько мелких монет, пошла на звук все еще слышимого колокольного звона. Чем ближе я подходила к Собору, тем сильнее мне хотелось повернуть назад. Ну что я им скажу? Что я рилитэ? Что меня богиня послала не понятно кого защищать опять же от непонятно кого? Но раз уж приняла решение, придется его выполнять. Как дойду, что-нибудь да придумаю. Дорога оказалась не такая уж и близкая, так что устать я успела, а вот придумать вменяемый вопрос для соборников так и не смогла.
Собор в Нарре находится прямо посреди огромной площади в Голубом круге. Вот это место, где есть, чем полюбоваться. Начиная полностью вымощенной мраморными голубовато-дымчатыми плитами мостовой, статуями Великой и Всевидящего на противоположных концах площади и заканчивая самим Собором. Решила поближе разглядеть изваяния и не пожалела - настоящие Мастера руку приложили. Высотой статуя (конечно же, в начале я подошла к Великой) была где-то в два моих роста, а по габариты почему-то примерно мои - эльфийку что ли за эталон брали? Лицо красивое, даже в чем-то неземное, этого не отнимешь, но не ее это лицо, а скорее усталой повидавшей жизнь красавицы-монархини в преклонном возрасте со всепрощающим взглядом. Рука приподнята в благословляющем жесте, строгий соборничий балахон полускрыт длинными кудрявыми локонами, на голове легкий венец, похожий больше на ободок, чем на корону. Нет, не она. Совсем даже не она. Но скульптор меня просто потряс - выражение лица и чеканный профиль статуи, гордый разворот плеч, худенькая, но с приятными изгибами фигура, в общем, буквально все было передано с таким умением и такой любовью, что хотелось любоваться и любоваться дивным творением искусного зодчего. Даже материал у статуи был необычным, не гранит, не мрамор, не бронза, а серый агат с темно-голубыми прожилками и разводами. Теперь надо еще и на Всевидящего в представлении скульптора глянуть. Сравнивать мне, конечно, не с чем, видела-то я только Богиню, но, как на произведение искусства, посмотреть, думаю, стоит.
Я ни капельки не пожалела, что подошла ко второй статуе. Если Великую изобразили женщиной практически на пороге старости, то Всевидящего увековечили в виде молодого человека, только вступающего во взрослую жизнь. Безусый юнец с открытой улыбкой, короткими непослушными волосами и идеальными, я бы даже сказала, женственными чертами лица так же, как и его супруга, благословляет идущих в Собор прихожан, но делает это с юношеским задором. Одет все в ту же хламиду соборников, но почему-то только подчеркивающую, а не скрывающую сильное молодое мужское тело. Красновато-бурый отполированный до зеркального блеска обсидиан, из которого состояла статуя, только подчеркивал божественность Всевидящего. Никаких атрибутов власти не наблюдалось, даже венца на голове, но с первого взгляда понятно, что это статуя вершителя чужих судеб, пусть молодого и не очень умелого, но уже не боящегося никаких преград и смело идущего к своей неведомой цели. Красиво...
Сам Собор тоже заслуживал самого пристального внимания. Как-никак самое высокое здание в городе. Даже монарший дворец не посмели строить выше храма божеств. В целом Собор представлял из себя высокое готическое здание в форме семиконечной звезды. Все стены храма состояли исключительно из витражей, изображавших Всевидящего и Великую вместе и поодиночке. Стекло это или горный хрусталь? Магией или человеческими руками все это создано?... Все это великолепие венчали ажурные шпили на каждом из лучей звезды, между ними был виден огромный купол храма. Колокольня практически примыкала к Собору, но такого же потрясающего впечатления после себя не оставляла, храм затмевал все вокруг...
Даже вход в Собор не был обыкновенным. Высоченный двухстворчатый портал представлял из себя огромное чуть скругленное по краям зеркало, где каждый прихожанин видел себя маленьким и ничтожным. Как его создатели добились этого эффекта непонятно, но смотрелось это просто жутко - домов, окружающих площадь, не видно ни одного, только серая мостовая и на ее фоне я, такая жалкая, что заплакать хочется. Чувствовать себя мелкой песчинкой мне было не очень приятно - как будто опять в Чертогах побывала.
Иду внутрь прямо сквозь зеркало, что-то мне подсказало, что по-другому попасть в Собор нельзя. Бррр... Холодно принимает храм своих прихожан, прохлада особенно бросалась в глаза по сравнению с царившей на улице жарой. Внутри Собор тоже выглядел величественно. Света было достаточно, стены-то полностью витражные, но не яркого, режущего глаза, а как бы чуть приглушенного. Такое освещение подчеркивало господствующие здесь тишину и покой. Само помещение оказалось ровным кругом, от которого во все стороны шли семь сужающихся лучей, начинающихся на некотором расстоянии друг от друга. Золотой алтарь, находящийся в самом центре Собора, для обоих божеств был общий, только левая его сторона была посвящена Великой, а правая - Всевидящему. Выражалось это, прежде всего, в стоящих на подставках предметах, каждый на своей половине: у Бога жизни - огромная живая орхидея (наверняка, магическая), а у Богини смерти - человеческий череп. Больше ни статуй, ни других алтарей не наблюдалось. Да, еще множество простых длинных деревянных лавочек с чуть изогнутыми спинками, накрытыми плотными золотистыми покрывалами, было расположено совсем недалеко от входа лицом к алтарю. Несколько лучей было перегорожено сплошными опять же витражными стенками, но с обычными, по крайней мере на вид, дверями. Как только я вошла тут же одна их этих дверей отворилась и мне навстречу величаво выплыл (именно такое слово приходило первым на ум) молодой, но уже очень важный соборник.
Когда он подошел ко мне поближе, я увидела, что он моего роста и примерно в три моих обхвата, на лице написана показная отрешенность и натуральная алчность, одет в стандартный серый балахон послушника, в руках не менее стандартная чаша для сбора подаяния.
- Боги благословляют своих верных прихожан, дитя мое.
- Долгих вам лет...
- Обращайся ко мне, как к брату Люцию. Мы все равны перед Богами и только они отмеряют нам срок жизни. Приветствуй братьев более правильно: "Да, осенит вас божественная благодать!".
- Извините, я не знала.
- Вижу, дитя мое, что ты у нас впервые. Похвально, что, наконец, пришла в Собор, но скорбно, что в таком возрасте. Но вступать на путь благочестия никогда не поздно. Пожертвуй Богам и все сторицей к тебе вернется. Отдашь грош - получишь серебряный, отдашь серебряный - получишь золотой, отдашь золотой - получишь двойное благословение и сам Епископ за тебя молиться будет. Ну, так как?
- Что вы имеете в виду?
- Дитя мое, я говорю о пожертвованиях. Что ты принесла Богам? В храм с пустыми руками заходить не принято, этим ты их обидишь. А, как ты понимаешь, Великие оскорблений не прощают. Пусть рука твоя будет сегодня щедрой, дитя мое.
Голос у него сладкий, как мед, и говорит гладко-гладко, без остановок между фразами, а глазами при этом, кажется, монеты у меня в кармане пересчитывает. Что он мне полезного сказать может? Ладно, отдам соборнику мелочь, что взяла с собой для этой цели и пойду, наверное, домой. Только я приготовилась лезть в карман, распахнулась другая дверь и из нее, семеня короткими ножками, к нам буквально побежал маленький толстенький лысенький соборник. Брат Люций, увидев его, аж в лице переменился, как-то осунулся, побледнел, ссутулился, с перепугу даже глаза забегали по всему Собору. Подбежав к нам, толстячок, покровительственно кивнул своему собрату и с заискивающей улыбкой предложил мне пройти на аудиенцию с каким-то Отцом. Если я не ошибаюсь, главой соборников является Епископ. Кто же такой тогда Отец? Этот вопрос я задала не только самой себе, но и вслух. Братья с недоумением переглянулись между собой - как это я такой простой вещи не знаю? Отвечать мне стал толстячок.
- Дитя мое, Отец - наш духовный наставник, через него Боги говорят с людьми. Тебе выпала несказанная честь побеседовать с ним. Мало кто ее удостаивался, крайне мало, особенно не из братьев, а из светских людей.
- А кто же тогда Епископ?
- Так Отца называют прихожане. Не гоже простым людям, не сведущим в божественных путях, так его называть. Надеюсь, что ты, дитя мое, будешь обращаться к нему, как к Отцу и никак не иначе.
- Конечно, как скажите. А зачем я ему понадобилась?
- Я всего лишь скромный брат, мне не ведомы мотивы поступков нашего главы. Но о тебе он упомянул еще утром, как только проснулся. Так и сказал: "Приведите ко мне первого, кто зайдет сегодня в Собор". А все утро почему-то в храме было пусто. Ты, дитя мое, оказалась как раз первой. А я, недостойный, забыл предупредить брата Люция об указании Отца. Ты же не собираешься оспаривать его волю?
- Нет, что вы. Мне нужно подождать или идти прямо сейчас?
- Следуй за мной и запомни, Отец любит послушных прихожан, за дерзость тебя могут и покарать. Доброта его не знает границ, как, впрочем, и его справедливость, но его охране терпение Боги не даровали. Ни слышать, ни говорить она не может, но свой долг по защите выполняет с достойным поощрения рвением. Так что резких движений не делай, к Отцу близко не подходи, в карманы без прямого указания не лазь.
Мы пошли к самой простенькой из дверей, у остальные хоть цветными были, а эта - из неокрашенного дерева вся в грубых как выцарапанных узорах. Заметив мой интерес, так и не представившийся соборник объяснил, что дверь очень древняя, ее привезли издалека, а рисунки на ней обладают защитной магией - человек с нечистыми помыслами попросту не может эту дверь открыть. Предоставив мне самой право отворить дверь, брат, благословив меня напоследок, откланялся. Мои помыслы оказались достаточно чистыми - ручка легко поддалась. Вхожу...