Кошелева Мария Сергеевна : другие произведения.

Я убью тебя во всех мирах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   "Я убью тебя во всех мирах"
  
   Торговый центр
  
   В октябре не должно быть так тепло. То есть, наверное, может быть, но не должно, всё-таки не на югах же обитаем. Я за свои девятнадцать ещё ни разу не ходила в футболке в это время года. А тут оказалось, что вполне даже можно. Но ветровку я всё равно надела - рефлекс: как-никак, осень на дворе, да к тому же вечер близится... Отец повёл нас с мамой гулять по лесу, "а потом, может, ещё куда, погода же... кхм... ничего такая". Впервые за чёрт-те сколько лет вообще проявил интерес. Может, потому, что собаку он любил так же сильно, как и мы. А собака утром умерла от старости. Ей было шестнадцать лет - как говорится, мы росли вместе. Теперь расти буду только я.
  
   - Так мы куда? - спросила я у отца. Они шли впереди, он вёл маму за руку. Интересно, завтра по этому поводу снег пойдёт или атомная война начнётся?
   - Да вот... недалеко тут торговый центр открылся, - раздалось в ответ. О как. Ну точно - атомная война будет... Человек, собака то есть, остыть не успел, а он в торговый центр...
  
   Мы петляли между соснами, хотя поблизости была вроде тропинка - видимо, отец решил срезать путь. Было как-то совсем уж тихо, только шишки хрупали под ногами и ветки трещали время от времени. Стволы сосен желтели в лучах собиравшегося на покой солнца. Красиво... но так не хватает жизни! Куда-то подевались все птицы, и только мы, совершенно здесь чужие, хрупаем шишками и ветками. Так не хватает собаки. Уж она-то наверняка растребушила бы это сонное царство, наделала бы шуму... Это она умела даже в шестнадцать, и лаяла звонко, почти как молодая. Хорошая была собака... от старости она, конечно, высохла и стала меньше, и мы привыкли уже к ней похудевшей и ссутулившейся, да только сегодня поутру, когда смерть развязала все узелки, державшие тело, увидели, какой это на самом деле был здоровенный зверь. Роскошный зверь. Умный, добрый, преданный, понимающий... Был.
  
   - А мы не поздновато ли намылились? - поинтересовалась я.
   - Да вроде идти недалеко, - неуверенно ответила мама и посмотрела на отца.
   - Мы только в одно место сейчас зайдём, а потом в центр, он до десяти работает же, - сказал он. Лес стал пореже, и мы очутились возле норы, в которую спускалась бетонная лестница.
   - Только чур обратно мы лесом не идём, - попросила я. Будь нас хоть сколько, мало ли что ждёт в темноте. Молчу уж о том, что это я тут самая молодая и здоровая...
   - Да, да, - отец махнул на меня рукой и стал спускаться вниз. - Вот, нам сюда, - открыл дверь в подземный переход. С недавних пор под всеми дорогами стали их строить, мол, даёшь город без пробок и всё такое. Мне эти места совсем не нравились - темно, воздух спёртый, а светильники обязательно грязно-жёлтые, как будто не в двадцать первом веке живём, а непонятно в каком. Да и вообще что за автошовинизм, ей-богу, нет бы машины под землю загнать...
   - А нам тут чего? - спросила мама.
   - Так он как раз к центру и ведёт. А ещё мне надо денег снять, - ответил отец. - Тут банкомат по пути.
  
   Воздух в переходе был, как и следовало ожидать, спёртый и влажный, к тому же отдавал потом и запахом синтетики. В стенах через каждые метров пять-семь или вроде того сделаны ниши, в которых обустроены киоски. Часть была закрыта, часть торговала чем-то, в основном, кажется, одеждой, обувью и сладостями. Через пару минут переход расширился до небольшой площадки, которая по периметру была окружена дверями. Там и был банкомат. Он стоял рядом с ломбардом. Гадкое помещение был этот переход, а уж площадка с ломбардом - особенно. Золотые буквы "Принимаем драгметаллы" - как зубы в ухмылке старого ростовщика, редкие и кривоватые (настоящий жадина, даже на коронках сэкономил). Отец пошёл к стоявшему рядом с пастью банкомату. Золотая челюсть оскалилась на женщину лет сорока. Знакомая вроде тётечка.... А, точно, это же учительница, что вела в школе один из параллельных классов...
  
   - Здрасьте, - чуть смутившись, сказала я.
   - Привет! Я вот... сестра моя сюда зачем-то бабушкину брошку продать решила. Разбираемся...
   - А-а. Фамильные ценности - это важная штука, - рефлекторно кивнула я.
   - Нет, больше пятисот даже не просите, - раздалось из темноты зева, а секунду спустя показалась не слишком молодая рука, положившая на прилавок брошку.
   - Да пошёл ты! - буркнула учительница и отвернулась от ломбарда. - Чтоб тебе..., - фразу она не закончила; ушла, задыхаясь и чертыхаясь шёпотом. Видимо, меня постеснялась. Я только пожала плечами - я выпустилась из школы год назад, так что никакого смысла в таком поведении не было: у меня нет друзей, которые учились бы там, а рассказывать одноклассникам как-то даже и нелепо. Я с ними общаюсь-то разве что по большим праздникам, и к моменту следующей встречи уже наверняка забуду об этой женщине с брошкой... да и кому какое дело до бабушкиных цацек...
  
   Отец тем временем отошёл от банкомата, и мы направились дальше. Поначалу я думала, что этот переход не такой уж и длинный, а теперь казалось, что он чуть ли не в соседний район ведёт. Впрочем, ещё через несколько минут отец указал на лифт, видневшийся меньше чем в десяти метрах от нас, и сказал:
  
   - Нам сюда, тут вот как раз выход в центр.
  
   И точно: сквозь стекло шахты лифта пробивался свет с поверхности. Отец нажал на кнопку вызова, и через несколько секунд перед нами открылись блестящие двери. Лифт был как будто не из подземки на поверхность, а из одного мира в другой - так сверкали чистенькие створки. Совсем они не подходили к полумраку и грязи перехода... Да и внутри он был тоже "не от мира сего", современный, серебристо-блестящий... Быстро и бесшумно лифт вывез нас наверх - к ещё не померкшему по вечернему времени свету и здоровенной "вертушке", впускавшей и выпускавшей посетителей центра. От лифта до входа было метров, наверное, семь или восемь. Подождав своей очереди, мы зашли в промежуток между лопастями, которые вертелись быстрее, чем это обычно бывает.
  
   Тут... я совсем не поняла, что тут случилось... Вытолкнув маму из вертушки внутрь центра, отец схватил меня под локоть и вышвырнул наружу, когда мы проехали ещё немного, а сам отправился дальше, в магазин...
  
   - Эй, ты чего? - еле успела выдохнуть я. Отец скрылся внутри здания. Даже не обернулся. Я поднялась, сделала шаг к дверям, но что-то меня остановило. В глазах потемнело, посветлело, зарябило и снова начало темнеть, когда голова встретилась с землёй. Было даже не больно - я как-то даже не успела ничего почувствовать. Хотела спросить, кто это меня так и за что, но получился, похоже, лишь невнятный хрип. Сквозь рябь и надвигающуюся темноту я увидела ботинки. Хорошие, дорогие, красивые мужские ботинки из коричневой кожи, размера этак сорок пятого, если не больше. А потом услышала голос. Судя по всему, он принадлежал хозяину обуви. И этот голос сказал:
  
   - Я убью тебя во всех мирах.
   Беззвёздная ночь
  
   Куда я летела, я не имела ни малейшего понятия. Наверное, куда-нибудь, где переселяют души из тела в тело. Хотя больше это похоже было на один из тех межзвёздных полётов, что обычно показывают в старых фантастических фильмах. Великаны и карлики разных цветов мелькали то быстрее, то медленнее, то крутились, то дрожали - турбулентность, что ли? в космосе? - и в конце концов пропали совсем, зато в темноте показался город. Жёлто-оранжевые огни всё приближались, приближались, быстрее и быстрее, я уже начала различать очертания домов... а потом ухнула куда-то в темноту. Зрение пропало, остался только слух.
  
   - Эй, откуда тут этот парень?
   - Пьяный, наверное.
   - Живой хоть?
   - Да чёрт его знает, не хочу трогать. Мало ли, вдруг он дури нажрался...
   - Давай вставай. Или хочешь, чтоб тебя и здесь убили? - молодой женский голос больно стукнул по ушам. Глаза открылись сами собой. Надо мной стояла девушка с хот-догом в руке и смотрела как-то... как-то уж очень странно она на меня смотрела, но толком в темноте было не разглядеть. - Вставай давай. Такой лоб здоровый, а развалился среди дня...
   - Легко вам, девушка, говорить..., - закончить фразу не получилось: мозг, услышав, что ни с того ни с сего мы с ним разговариваем мужским голосом, отказался сотрудничать с языком. Тем не менее, я встала, отряхнулась, огляделась. Мы были на каком-то не то причале, не то пирсе - неясно, слишком мало света. Среди дня, говорите? Интересные же тут понятия о времени суток. Темно, как в тропиках ночью, и жёлтые фонари не очень-то справляются с работой. Разве что одно ясно точно: где-то рядом шумит прибой, под ногами дощатый пол, поскрипывающий под ногами немногочисленных зевак, которые стали расходиться, увидев, что "лоб здоровый" вменяем и не собирается ни на кого кидаться, а эта девица, что едва достанет ему до плеча, решилась взять над ним шефство.
   - Идём, - улыбнулась мне девушка. И мы пошли. Всё равно я не знаю, что тут к чему, а раз аборигены предлагают помощь, чего б не воспользоваться? Одной куда как страшнее, а девушка эта выглядит достаточно уверенной... Да и скальп вряд ли станет снимать - больно уж хрупкая, силёнок не хватит.
  
   Мы прошли мимо закусочной с вывеской в форме неправдоподобно многослойного бутерброда. Где-то в стороне я заметила полупустую парковку, на которой стояло десятка полтора машин. В странном всё-таки месте я очутилась... Вроде бы и технологии у них на приличном уровне - вон, девица хот-дог жуёт (медленно-то как, я бы уже давно его оприходовала... хотя это, наверное, потому, что есть охота несусветно), где-то вдалеке работают не то двигатели какие, не то краны строительные, да и машины виднеются вполне современные, а освещения никакого практически. Одни только грязные фонари (даже тусклее тех, что были в подземном переходе), дающие слабый жёлто-оранжевый свет. Вскоре доски кончились, и мы пошли уже по асфальту.
  
   - Откуда ты? - спросила девушка.
   - Эм... как бы тебе об-объяснить... для н-начала узнать бы, г-где я, - слова всё ещё давались с трудом. Интересно всё-таки, по чьей прихоти я теперь мужчина?
   - О-о-о..., - протянула она. - А ты, видать, сильно треснулся, раз заикаешься.
   - Да нет вообще-то, даже не болит ничего. Просто... как бы это сказать-то... не ожидала я услышать из своих уст мужской голос, когда тут очнулась.
   - А-а-а, так ты девушка. Теперь понятно. Ничего, недолго осталось.
   - Что значит недолго?
   - Ну, мужской голос. Видишь норы? - там, куда указала девушка, жались друг к другу проржавевшие (даже в темноте было видно, какие они старые) гаражи разной формы; их был там, наверное, целый маленький город... Где-то за ними виднелось светлое пятно, будто вдалеке горел здоровенный костёр. - Нам туда. Пройдём через это поле - и всё встанет на свои места.
   - Что-то они мне не нравятся... Там же ни одного фонаря...
   - Не бойся, я тут каждый день хожу. Два раза. И всё в гордом одиночестве, между прочим.
  
   Раз такая хрупкая девушка не боится, то и мне не к лицу паника. Особенно если я "здоровый лоб". От зеркала я бы не отказалась - интересно же, какой из меня мужик-то получился... Хотя, конечно, гораздо больше меня волновало то, что до гаражей всё хотя бы худо-бедно освещено, а вот сами они стоят в кромешной темноте.
  
   - А там точно ходить можно? - спросила я девушку.
   - Можно. Говорю ж, не бойся. А если вдруг что - ну, куда деваться, отобьёмся, - ответила она и резко сменила курс, чтобы выбросить салфетку, в которую был завёрнут хот-дог. Через несколько секунд она вернулась ко мне. - Да, кстати, мы не познакомились до сих пор. Я Вит.
   - Очень приятно. Я... хм... вообще-то меня Лия зовут, но как здесь...
   - Какие у вас красивые женские имена, - протянула девушка. Мы подошли к гаражам. - Так. Потом договорим. Что-то мне эта тишина не нравится. Не иначе скагерраки пожаловали...
   - Кто-кто?
   - Тссс...
  
   Ну хорошо, потом так потом. Но я из этой Виты всё вытрясу. А пока что надо не потерять её из виду в темноте. Конечно, глаза привыкают, но я ведь ничего не знаю об этом месте, страшновато. Гаражи не слишком высокие - метра, может, два с половиной, от силы три. Чернющие - будто их кто годами коптил специально. Но это, конечно, просто темнота. И земля тоже чёрная, но немного другого оттенка. И небо - чёрное, слегка подсвеченное снизу (видимо, теми самыми жёлтыми фонарями в одной стороне и костром, к которому мы идём, в другой). Всё как в тех историях о чёрном-чёрном городе. Только в детстве это всё было смешно, а тут даже улыбаться не тянет.
  
   Тихо так... из-за отсутствия звуков делается только страшнее; начинаешь ждать удара в спину. Дежавю какое-то, ей-богу. Только сейчас в сто раз хуже. Ох, не хочется мне видеть чёрт знает чьи ботинки перед очередным "перелётом"... Хотя, скорее всего, я и не увижу ничего: тут, чтоб что-нибудь разглядеть, нужно постараться...
  
   ...Я даже не сразу сообразила, что происходит. А когда осознала, увидела, что моя новая знакомая вовсю молотит нечто лохматое и плохо различимое в темноте. Нечто было похоже на страшно нечесаного и грязного неандертальца или какого другого пещерного человека. Била девушка его, в принципе, успешно, но это только на первый взгляд было так, чудище-то, похоже, явно было сильнее. Шаги и шорохи, раздававшиеся из-за окружавших нас гаражей, оптимизма не добавляли. Сумочки, чтоб бить ею противника, у меня не было, у меня вообще руки были пустые, но зато в паре метров от меня обнаружилась неплохая палка (не иначе сила инстинктов на пару с провидением меня к ней привели - "оружие" на земле почти невозможно было разглядеть). При ближайшем рассмотрении она оказалась куском арматуры - вот уж подарок так подарок...
  
   Из ниоткуда возникли ещё два чудища, таких же чёрных, волосатых и почти невидимых в темноте, как первое. Била я, конечно, как попало и куда придётся - увы-увы, в прошлой жизни я была всего лишь примерной ученицей, занимавшейся музыкой и рисованием, а в этом мире никакой суперсилы мне, похоже, не полагалось. Короче говоря, мне тоже досталось. Но, думаю, будь я женщиной, было бы больнее...
  
   В конце концов каким-то непонятным образом нам удалось оглушить этих волосатых и убежать от них подальше, пока они мотали лохматыми головами.
  
   - Идём. Только тихо, - девушка схватила меня за руку (арматурину из второй я выпустить всё ещё не решалась) и повела сквозь гаражи. Через некоторое время мы остановились передохнуть. Я подняла голову и... не увидела ни одной звезды. Как это? Как ни одной? А что я тогда видела по дороге сюда? - Да, здесь нет звёзд. Здесь вообще, как видишь, темновато. Но скоро выйдем на свет, не переживай. Эти ребята - так, разведка. Пока оклемаются и доложат своему начальству, мы уже будем в безопасности. Ну, я надеюсь, хотя бы на время... За мной, - она отпустила мою руку, и мы продолжили петлять между гаражей.
   - Почему надеешься? Они вообще кто?
   - Скагерраки. Их как только не зовут - и детьми ночи, и дикими, и зверями, самые нервные считают, что о них в принципе говорить не стоит - накликаешь беду. Они живут в горах и страшно нас ненавидят. Особенно таких, как моя родня, ну и меня заодно, так уж жизнь сложилась.
   - За что?
   - Тсс, - девушка приложила палец к губам, - Сейчас надо осторожно... Руку.
  
   Путь наш был очень извилист. Раза два или три мне казалось, что мы уже проходили некоторые "улочки" гаражного "городка". Наверное, нужно запутать след - у этих волосатых наверняка звериный нюх, найдут по запаху, если захотят. Когда я окончательно потеряла ориентацию в пространстве, Вита резко свернула за угол. За углом обнаружился узкий проход, идти по которому пришлось бочком, шоркая спиной по ржавым стенам (это поначалу они показались мне закопченными, только теперь получилось приглядеться хорошенько) и вздрагивая от этого звука (хорошо ей, она тоненькая, пролезла бесшумно и не запачкалась, а у меня не получилось, похоже, и правда я очень здоровый мужик). Когда мы покинули этот "коридор", девушка повела меня к каким-то кустам. За ними виднелись какие-то холмы, а за ними поднималось то самое зарево, которое мы видели, ещё подходя к гаражам.
  
   - Закрой-ка глаза, а то с непривычки выбьешь, чего доброго. И руку не отпускай, - велела она.
   - Да, моя госпожа, - не удержалась я. Девушка не то фыркнула, не то хмыкнула, и мы вошли в густые заросли. Частенько попадались и колючие ветки. - Чёрт, как-то у вас всё сложно..., - ругнулась я. И с удивлением услышала, что мой голос стал выше.
   - Ну... вот так, - услышала я в ответ. Хм, а мне кажется, или её голос тоже стал каким-то другим? - Всё, открывай глаза, - сказала моя спутница через некоторое время.
  
   Было уже существенно светлее, и наконец я смогла разглядеть Виту. Мозг снова отказался сотрудничать с языком, когда осознал, кого видит перед собой.
   - Эм... ты же..., - только и смогла выговорить я.
   - Не предполагала, что я мужчина? - рядом со мной стоял парнишка лет тринадцати или четырнадцати. - То, что ты видела в темноте - иллюзия. Пойдём, расскажу по дороге.
   - Кхм... пошли... Но зачем тебе быть девушкой?
   - Ну, темнота всё равно всё перевирает, особенно если не сопротивляться, да и жизнь так сложилась, что там я девушка... Сейчас мы находимся на земле, где есть источник света истины, потому ты и видишь всё как есть. Правда, я по дороге ещё успею немного поменяться, ты не пугайся.
   - А имя-то хоть у тебя настоящее? - хоть за что-нибудь хотелось уцепиться в этом дурацком мире.
   - Да, меня зовут Вит. Да и ты теперь больше похожа на имя Лия, - улыбнулся парнишка, оглядев меня с головы до ног. - Давай руку, идём.
   - Не споткнусь, чай...
   - Не в том дело. Мне как-то говорили, если за меня держаться, охрана не заметит тебя. Тебе же лишние проблемы явно ни к чему, правда? И проверим заодно, соврали или нет...
  
   Выхода не было - я подала ему руку, и мы отправились туда, где свет становился ярче. Кажется, по этой бедной земле ездят исключительно на тракторах и бульдозерах, да не простых, а размером с небольшой самолёт - так она раскурочена. Пару раз мальчику даже пришлось меня поддержать - иначе упала бы. Неудивительно: рот раскрыла, во все стороны глазею, конечно, спотыкалась... Странное место. Пустынное. Разрушенное. И почва тут явно худая - сухая, зеленовато-серая...
  
   Пока я рассматривала пейзаж, Вит снова изменился. Рядом со мной теперь шёл совсем маленький светловолосый и светлоглазый мальчик со страшно усталым видом. Сколько ему было лет на самом деле, я затруднилась бы ответить, но на вид - не больше семи-восьми.
  
   - А ты... всё? Закончил меняться? - спросила я.
   - Да, - устало ответил он. - Ты, пожалуйста, внимательнее сейчас, и руку мою не отпускай, я могу в любой момент в обморок брякнуться.
   - О как...
  
   Выглядел он в самом деле болезненно, но держался, в общем-то, бодро. Мы шли и шли, петляя, по развороченной земле; по прямой было вроде не слишком и далеко, но дороги-то не было, так что путь наш был совсем не прям. Показались дома, похожие на типовые девятиэтажки, каких полно там... дома. Только наши стоят прямо, а эти вогнуто-выгнутые, даже волнистые, к тому же у основания шире раза в полтора, чем сверху. Рядом с домами рос какой-то кустарник. Листьев на нём не было, только крупные шипы, такими глаз выколоть - раз плюнуть. Наверное, им-то этот участок по периметру и обсажен...
  
   - И всё-таки почему ты там был девушкой, а здесь мальчишка? - спросила я.
   - Как я уже говорил, это иллюзия такая. Чудесное свойство темноты - никогда не знаешь, кто перед тобой.
   - Это типа "ночью все кошки серы"?
   - А что такое всекошки?
   - Эм... Кошки, - его вопрос меня, по правде говоря, здорово озадачил. - Кошки - это звери такие, шерстяные, хотя и лысые тоже бывают, на четырёх ногах бегают, с длинным хвостом, усами, круглыми глазами, острыми когтями и небольшими ушами, хищники, говорят: "Мяу", "Урррр", "Шшшшшш", кусаются и царапаются, дикие бывают и домашние... разные, короче... просто они разноцветные все, а в темноте человеческий глаз цвета не различает. Поэтому и говорят: ночью все кошки серы.
   - В первый раз слышу про таких странных зверей. Выражение достаточно точное, но не подходит. В общем, здесь, чтобы быть самим собой, нужен свет. Он называется светом истины, и это, скажу тебе, ох какая роскошь. Сейчас мы направляемся к его источнику, - мальчик указал вперёд. Там виднелся не то курган, не то рудник - издалека было не разобрать. - Те, кому повезло получить источник света, обладают властью. А за такими, сама понимаешь, охотятся...
   - То есть ты важная шишка?
   - Пока я ещё, так сказать, шишонок, по большому счёту, даже вовсе никто. Шишка - мой отец. Когда он наиграется с этим рудником, может быть, я стану главным. Если доживу, конечно..., - невесело усмехнулся Вит.
  
   Мы приближались к источнику "света истины". Это оказался рудник. Он походил на холм, слепленный из грязи, но не серо-зелёной, как земля, а синеватой. Странные тут всё-таки почвы, дома... кхм... у нас... там таких не было. Высоты этот холм был приличной - этажей пять-шесть или вроде того, гнутые девятиэтажки по сравнению с ним казались не такими уж и высокими.
  
   - Вход там, надо только обойти, - мальчик показал на правый край холма. В самом деле, когда мы его обогнули, показался проход. Туннель, наверное, рыли лопатами - стены были сильно уж неровные, машина бы сделала лучше. Потолок подпирали брёвна, под ногами похрустывали мелкие камешки. В брёвна были вбиты гвозди, длинные и толстые, а на них висели фонари, светившие так же тускло, как и те, что были там, "снаружи", в темноте. - Надо поздороваться с отцом. В последнее время он всегда здесь, на руднике, ждёт, что найдётся новая жила... даже ночует там, по-моему.
   - Жила чего?
   - Света истины. Ты заметила, что здесь хоть и светло, но не так, как днём? Согласись, это больше похоже на рассвет?
   - Ну.... Да, для полудня бледновато. Но я думала, что так и надо...
   - Надо, да не такое. Свет истины со временем тускнеет. Вот отец и ищет новый... Мы пришли. Остальное потом, - крепче сжав мою руку, Вит вывел меня в большую пещеру. Стены её слегка поблёскивали, а пол чуть светился. Этого "чуть", впрочем, было достаточно, чтоб всё было отлично видно. В центре, опираясь на кривущий посох, стоял высокий худой мужчина лет этак пятидесяти в бордовом балахоне с зелёной отделкой, а в разных местах копошились дети - такие же маленькие и болезненные, как Вит. Хотя нет, большинство их было явно постарше, на вид парнишкам было лет по двенадцать-тринадцать. Во что они одеты, разобрать было сложно, такое всё было старое, драное и грязное. Правда, мордашки у них были вполне себе мытые, да и волосы, выглядывавшие из-под платков, тоже выглядели вполне опрятно. Наверное, это просто рабочая одежда. Даже от сердца отлегло, а то я уж было подумала, что тут рабовладельческий строй с привлечением детского труда процветает.
  
   - Господин, господин! Посмотрите! - вскрикнул один из них.
   - Пойдём тоже глянем, - Вит дёрнул меня за руку. Мы направились вглубь пещеры. У мальчишки, позвавшего хозяина, тряслись руки. - Чего у тебя там?
   - Дэсс, а с какой стати ты задаёшь такие вопросы? - поинтересовался мужчина, подошедший к кричавшему мальчику позже нас.
   - Привет, отец, - ответил Вит как ни в чём не бывало. - Я же должен постепенно вникать в дела, ты так не думаешь?
   - Кхм... не с твоим умишком... сын, - слово "сын" мужчина произнёс так, словно оно было ругательным. - Торр, что ты там нашёл? Показывай уже.
   - Я... да... вот..., - мальчишка поднял ладошки, и в пещере стало гораздо светлее, стены замерцали ярче. Светились камешки, скрывавшиеся под землёй. Выглядели они необычно: никогда бы не подумала, что в природе можно встретить уже огранённые минералы... Они напоминали стразы разных форм и размеров, только вот стразы обычно так не сверкают сами по себе...
   - Ну, вот этот можешь забрать себе в качестве награды, - резко повеселевший отец Вита (кстати, а почему это он назвал его Дэсс?) ткнул концом посоха в самый маленький камешек, размером не больше булавочной головки. - Если там окажется жила, может быть, ещё тебя награжу.
   - Спа...сибо, - еле выдохнул малец. Неужели эти каменья вправду столь дороги? Ей-богу, с виду стразы стразами...
   - Отец, это всё прекрасно, конечно, но должен сообщить, что в брошенных норах на меня напали. Скагерраки, - сообщил Вит. Мужчину, кажется, новость не удивила, или удивила, но он не подал виду.
   - Это закономерно, они считают, что наш дом вот-вот падёт, раз свет истины меркнет... То есть это они так считают, - он нехорошо усмехнулся. - Иди домой, скоро время дневного сна.
   - Я и так иду. Просто хотел поздороваться, утром не виделись вообще-то, да и вчера вечером тоже, если ты забыл, - ответил Вит. Потом развернулся и повёл меня к выходу. - Вот это да-а-а, - шумно выдохнул он, когда мы оказались на воздухе. - Он тебя не видел, понимаешь? И никто не видел!
   - Нет. Я вообще ничего тут не понимаю, - вздохнула я.
   - Ай, ладно, - махнул рукой мой спутник. - Идём. Поспать сегодня вряд ли получится, но наверх попасть надо обязательно.
  
   Мы направились к одному из кривых зданий.
  
   К двери, ведшей в дом, "прирос" стеклянный куб. Может, это и не стекло было, а какой-то пластик, я не знаю. Трогать не стала - мало ли, вдруг током шибанёт или ещё что... В этом прозрачном "предбаннике" была дверь, слева от неё виднелось некое подобие домофона: выгравированные в два столбика значки - видимо, номера (квартир, что ли? Как-то маловато их для такого здорового дома...), а рядом с ними - небольшие светящиеся кружочки, а внизу располагались ещё три или четыре непонятных символа. Интересная вообще история - понимать по-здешнему я понимаю, а читать, стало быть, не умею... Вит приложил к одному из кружочков... пуговицу на своей рубашке. Двери разъехались, вздохнув, и мы вошли в стеклянный куб. Следующая дверь была обычной, пуговицы прикладывать не потребовалось. Войдя в неё, мы очутились в не слишком-то светлом холле с тёмно-жёлтыми стенами. В каморке возле двери, за стеклянными окнами, сидела старая женщина, окружённая мониторами.
  
   - Добрый день, - поздоровался с ней мой спутник.
   - Добрый день, Дэсс, - ответила та неожиданно молодым голосом. - С подругой?
   - Да, будем домашку делать, - сказал Вит, подвёл меня к лифту и нажал на кнопку.
   - А сон твой как же, милый? - спросила женщина.
   - Вот поспим - и будем делать, спать-то всем надо, конечно, - улыбнулся мальчик. Тут дверь лифта вдвинулась в стену, и мы вошли. - Ты не волнуйся, всё нормально. Вот только до комнат дойдём..., - сказал он, когда дверь закрылась.
   - Да я ничего, я тебе верю... ты бы лучше объяснил хоть немного..., - попросила я.
   - Позже, это не для местных ушей.
  
   Через несколько секунд лифт выпустил нас на достаточно просторную полукруглую лестничную площадку без окон. В стене напротив была единственная дверь, рядом с которой стояла женщина лет тридцати с небольшим, довольно высокая, светловолосая и светлоглазая, худая, ужасно похожая на рыбу, хоть глаза у неё были и не навыкате, а, наоборот, маленькие. Она была не просто как рыба, а как рыба варёная, и непременно белая, и не слишком-то вкусная, да ещё и костлявая к тому же... Бррр. Слегка поклонившись (длинные рукава тёмно-синего платья плюхнулись на пол с тихим шорохом), она открыла перед Витом дверь, впустила нас в холл (не прихожую, а именно холл приличных размеров) и зашла сама. Тут Вит выпустил мою руку.
  
   - Привет, Иларр, - улыбнулся он женщине.
   - Доброго дня, хозяин, - голос у неё был такой же бесцветный, как волосы и глаза. - Я вижу, вы с подругой...
   - Не бойся, она плохого не сделает. Так... я есть хочу, она тоже, организуй нам обед, будь так добра.
   - Сию минуту, - женщина бесшумно удалилась в одну из дверей.
   - Пошли ко мне в комнату, - скомандовал Вит. Его дверь была третья слева, такая же тёмная и тяжёлая, как все прочие. А вот комната оказалась на удивление светлой - почти белые обои, нежно-зелёные занавески, светло-серый ковёр на полу...
   - Ощущение, будто тут девчонка живёт, - вырвалось у меня.
   - О-о, если б я был девчонкой, отцу было бы куда как легче..., - не разуваясь, Вит плюхнулся на кровать, которая ему была, прямо скажем, великовата. Хотя если его папаша такой влиятельный, конечно, всё в доме должно быть по высшему разряду, чего я удивляюсь?
   - Рассказывай давай, - я присела на угол кровати и осознала, как сильно устала и не отказалась бы пристроиться рядом с Витом, но мелкий занял большую часть свободного места, так что мне пришлось сидеть. - Почему ты в темноте девушка, на свету мальчишка, почему отец...
   - Так, так, погоди. По порядку. И сначала. Тебя ведь обещали убить, да?
   - Эээ... да. Но это тут причём?
   - Как ты думаешь, почему я знаю, что тебя обещали убить? Да не просто так, а во всех мирах, - Вит дал мне пару секунд, чтоб я поморгала глазами в замешательстве, и продолжил: - За мной тоже охотятся. Ты вот сколько раз умирала? - спросил он с вызовом.
   - Ну... Один...
   - Так я и думал, больно вид у тебя удивлённый. Для меня этот мир уже третий. Наверное, тебя удивило, что все зовут меня Дэсс, хотя представился я Витом. Дэсс - местное имя.
   - А Вит?
   - Настоящее. Кто тебя убил?
   - Не знаю... только ботинки его видела и слышала голос. Это был мужчина. Это всё, что я могу сказать. А ещё... ещё меня к нему толкнул отец.
   - Понятно, - мальчишка прислушался. - Так, Иларр несёт еду. При ней поговорим о чём-нибудь другом. Я верю ей, но все эти убийственные дела её никак не касаются.
  
   Действительно, через пару мгновений дверь открылась и в комнату сначала въехал столик, а потом вошла Иллар (вот же слух у пацана...). Она подкатила стол к кровати.
  
   - Спасибо, - улыбнулся Вит, сел на кровати, подполз на четвереньках к столику, придвинул к себе поближе одну из тарелок. Вторую он вручил мне. - Ешь, ты же давно в рот ничего не брала.
   - Спасибо, - пробормотала я и взяла со столика двузубую вилку из похожего на бронзу металла.
   - Господин, вы где её взяли? - спросила Иларр, наблюдая за тем, как я ем. Смотрела на меня она как-то слишком пристально. Сдаётся мне, я поглощала пищу в полном несоответствии с правилами местного этикета.
   - Не поверишь, на дороге валялась, - пошутил Вит, ковыряя вилкой еду. - Дай, думаю, подберу, вдруг пригодится. Дерётся, между прочим, почти как ты, а с виду и не скажешь - на первый взгляд она весьма неуклюжа.
   - Но зачем она вам? - всё тем же бесцветным голосом поинтересовалась женщина. Только брови слегка подняла на секунду. Видимо, я ей страшно не нравлюсь.
   - Потому что кое-куда я не смогу тебя взять, к сожалению. По дороге мы наткнулись на скагерраков. Ты же понимаешь, чем это грозит? Отцовский работник вроде как нашёл ещё немного света истины, но пока он будет готов к работе, всё здесь погрузится в сумерки. Не сегодня-завтра скагерраки нападут, и, чувствую я, всё разнесут. Ты нужна мне как защитник дома... И отец тоже наверняка не захочет отпускать тебя, когда грозит такое... ты понимаешь теперь, зачем мне она?
   - Да, господин, - Иларр наклонила голову. Похоже, она была страшно недовольна таким поворотом событий, казалось, она скрипит зубами от злости в то время как всё остальное тело покорно согнулось. - Я схожу за вашими лекарствами.
   - Нет. Сегодня я их пить не стану; ты лучше собери чего-нибудь пожевать в дорогу. Но немного, чтоб я не надорвался, - Вит доел и поставил тарелку на стол. Ещё некоторое время они вдвоём наблюдали за тем, как я орудовала вилкой. Кусок в горло под взглядами сразу двух людей лез с трудом, хотя еда была вполне сносной и даже небезвкусной. - Пока ты свободна, - сказал Вит, когда я справилась с пищей и поставила тарелку на столик. - Таблетки я пить отказываюсь, ещё раз говорю, а вот воды, пожалуйста, принеси.
  
   Иларр кивнула и удалилась.
  
   - По-моему, ты не особенно дружен с отцом, а с ней так даже очень, - сказала я, когда закрылась дверь.
   - Конечно, она же столько раз меня спасала - и от папаши, и от своих соплеменников. Иларр из скагерраков, - пояснил Вит. - Просто когда-то давно, ещё до моего рождения, её выбросили из племени, я так и не понял, за что, а мой отец подобрал. С тех пор она у нас вроде сторожевой собаки. Так, я пока спать, а для тебя есть задание.
   - Спать? - удивилась я. - Не шутил, что ли? А я думала, ты для этого слишком взрослый, а ты, оказывается...
   - На самом деле я ещё какой большой, это правда, но ты же видишь, какой я хлипкий. Заморышам вроде меня жизненно необходим дневной сон, - он повертелся на кровати и вытянулся во весь свой невеликий рост. - Вот поживу несколько дней без таблеток , тогда увидишь, какой я... Так вот, задание. У тебя за спиной шкаф. Открой его и собери вещи в дорогу. И заодно переоденься, что ли, твой женский костяк ощутимо меньше того мужского тела. Мне даже интересно, как ты столько прошла и не заметила, что на тебе штаны болтаются, - мальчишка хихикнул и стал наблюдать за тем, как я поднялась, подтянула штаны (и правда ведь сваливаются, тьфу ты...), подошла к шкафу и толкнула вбок "купейную" дверь. - Оно всё наверху, но, думаю, ты дотянешься. А если нет, так вон, стул бери.
   - Хорошо... Рюкзак, да?
   - Да. И то, что рядом, тоже. Не знаю, как у вас, но здесь снаряжение для похода выглядит таким вот маленьким и странным, - ответил Вит.
  
   Снаряжение действительно выглядело маленьким и странным. Первое, о чём я подумала - это какой-нибудь пенополиуретановый коврик, который даже в скрученном состоянии имеет приличный объём. Здешний "коврик" (если я права и это действительно он) был больше похож на большое печенье, и цвета был "хлебного" - светло-коричневого с более тёмными пятнышками и цветовыми переходами. Жаль, что только один... хотя кто ж его знает, какого он будет размера, когда окажемся в темноте... После "печенюшки" в рюкзак отправилось нечто, похожее на кошелёк - я даже спрашивать не стала, что это. Наверное, палатка. А может, надувная лодка. А может, вообще дирижабль, чем чёрт не шутит...
  
   Хотела бы я обсудить весь этот кавардак как следует, но Вит, кажется, пока не собирается разговаривать со мной об этом. Ответив, что "печенье" - это то, на чём лежат, он уткнулся лицом в подушку. Как назло, положиться в этом чужом мире больше не на кого. Ладно, как-никак, мы товарищи по несчастью, авось не бросит... Рюкзак был небольшой, но достаточно вместительный, и в итоге получился весьма увесистым - особенно после того, как Иларр принесла то самое "пожевать". Снарядила она юного хозяина, естественно, от души - и еда, и вода... На мой шёпот: "А этого надолго хватит?" она кивнула аж дважды. Вдобавок Иларр вручила мне ещё пару небольших коробочек, смахивающих на те, в которые фасуют лекарства. Может, это и есть те самые таблетки для Вита? Гм... Ладно, тоже брошу в рюкзак, вдруг это что-то полезное. Мальчик уснул, похоже, достаточно крепко. Ну, раз он такой уставший, пусть себе отдыхает, чего дёргать зазря... тем более что одежду для себя я ещё не искала.
  
   Слезши со стула, я начала осматривать шкаф на предмет "чего бы надеть". Ох, как всё плохо-то... Понятно, конечно, что я угодила совсем в другое место, где явно нет понятия об удобной одежде. Особенно об одежде, удобной мне. Охо-хо... Наверное, во всех этих платьях Вит ходил туда, где притворялся девушкой. Мужская одежда в его шкафу тоже была. Но если для семилетнего мальчика она годилась, то мне была, разумеется, мала. Если мы собираемся и дальше бегать, прятаться, драться и заниматься прочими столь же интересными вещами, не годится расхаживать в длинных юбках, расшитых тесьмой и бусами, и в летящих широченных платьях с аппликациями. И вот это прекрасное платье с вышивкой тоже не подойдёт, к сожалению. Но вышивка какая, какая вышивка... В итоге среди всего этого разнообразия нарядов всё-таки нашлись те, которые можно будет использовать. Наконец-то штаны! Правда, не без недостатков...
  
   - Ножницы есть? - спросила я у Иларр, которая и не думала уходить, хотя ей сказали, что она свободна.
   - Что?
   - Ну... резать чем, - ох мне эти языковые барьеры... - Есть?
   - Тебе зачем? - настороженно спросила женщина.
   - Видишь? - я показала ей штаны, в которых всё было хорошо, кроме одного - на них было жуткое количество всяких разных металлических украшательств, поэтому носить их означало звенеть на всю округу. - Отрезать надо все эти железки.
   - Как это отрезать? Это же самые красивые и любимые хосы господина Дэсса! Не дам!
   - Иларр, успокойся, пусть делает с ними, что ей вздумается, принеси ей лезвия, и ещё одни дай - в рюкзак чтобы..., - подал голос Вит, которого мы, кажется, разбудили. Вернее, не мы, а Иларр - слишком уж эмоционально она мне отказала; я даже не ожидала, что она вообще на такое способна.
   - Как прикажете, - упавшим голосом сказала она и отправилась за инструментом.
   - Извини, мы тебя разбудили...
   - Да ничего. Я и поваляться могу - тоже какой-никакой, а отдых. Кстати, да, там, в дальнем углу верхней полки, есть кое-что. Достань, пока Иларр нет, и быстренько положи в сумку, - велел Вит.
  
   Чтобы достать "кое-что", пришлось всё же воспользоваться стулом - и то я еле дотянулась до перевязанного верёвкой свёртка. Кажется, это была одежда. Какая-то она была... не такая, как вся остальная. Не то из брезента, не то из кожи, не то спецовка, не то костюм химзащиты... Ну да ладно, раз уж мальчишке она так нужна, берём. Только вот плохо оно помещается в сумку-то...
  
   - Давай я перепакую, Иларр идёт. Кидай мне рюкзак и вещи, - сказал мальчик, увидев, что не очень-то у меня получается утрамбовать всё это хозяйство. - А ты отрежешь украшения от хосов пока что.
   - Ну... ладно, - я пожала плечами, бросила мальчику требуемое и спустилась на пол.
   - А что это ты на той полке забыла? - строго вопросила Иларр. От неожиданности я не смогла ответить ничего, кроме: "И-ик".
   - Я велел найти скопус, но ты его, кажется, куда-то задевала. И вообще дай ей уже лезвия, Иларр, времени у нас мало. А заодно и скопус поищи, будь так добра, раз тебе так не нравится, что кто-то копается в моём шкафу.
  
   С невозмутимым видом он повернулся к нам с Иларр спиной и начал упаковывать странную одежду в рюкзак. Ему пришлось повозиться: одежда была из какой-то непонятной, довольно жёсткой ткани. Тем не менее, каким-то мистическим образом Виту удалось сложить её в сумку, да так, что даже осталось место. Он подошёл к шкафу, подвигал плечики туда-сюда, почесал макушку, сбросил на пол содержимое одной из полок и из этой кучи выудил тёмно-синюю рубаху из плотной ткани (и как это я её не заметила?). С другой полки он (тем же самым манером) взял грубой вязки кофту, слишком большую для такого маленького мальчика, как он, и тоже упаковал в рюкзак.
  
   - Но, господин, вещи..., - Иларр наблюдала за потрошением шкафа с каким-то странным чувством. То ли она огорчилась, то ли испугалась, то ли была рада, понять я не смогла.
   - Ты же не хуже меня понимаешь, что я больше не вернусь сюда, - Вит улыбнулся и потрепал её по руке. - Пускай валяются.
   - Что-то я тут одна ни черта не понимаю, - сказала я себе под нос и случайно выдрала один бубенчик из штанов с мясом. Надо будет попросить иголку с ниткой... Если ножницы зовутся лезвиями, то иголка как? Ковыряло? Тыкало? Острие? Мда.
   - Поймёшь, не бойся, - хихикнул мальчишка и засунул руку в ещё одну стопку вещей и выдернул её с третьей полки. А не многовато ли ему одному одежды? Недооценила я размеры его гардероба, недооценила... Наверное, жизнь в образе девушки сделала своё дело. Или его папаша слишком богат, поэтому ребёнок и может позволить себе иметь столько тряпок. - Вот теперь точно всё, - сказал он, засовывая в рюкзак что-то типа вязаной куртки. Так тут и зима бывает, что ли? Может, зря я не огорчилась, сделав в штанах дырку? - Иларр, скопус.
   - Да, момент, - женщина слегка наклонила голову и быстро вышла из комнаты.
   - Хах, так и знал, что она его спрячет у себя где-нибудь подальше. Что угодно, лишь бы хозяин не добрался, мда-а..., - покачал головой мальчик и криво ухмыльнулся.
  
   Мне ужасно хотелось узнать, что это за зверь - скопус, но Вит на вопросы отвечать явно не собирался: он опять плюхнулся на кровать лицом в подушку и не подавал признаков жизни. Страшно хотелось кинуть в него какой-нибудь из заклёпок, срезанных со штанов...
  
   - Кидай, кидай, - раздалось из подушки. - Я правда потом объясню, мне сейчас о-о-очень плохо, потому что я пропустил время приёма лекарства.
  
   Мне осталось только угукнуть. Ещё несколько минут мы провели в полном молчании, Вит, наверное, заснул. Потом пришла Иларр и дала мне предмет, похожий на пепельницу, украшенную камнями и узорами. Наверное, это и был этот самый скопус. Спрашивать я не стала - вдруг Вит правда спит, а разговором его разбудим? Иларр встала возле двери, как истукан. Даже страшновато стало - а вдруг чего выкинет? Она ведь из этих... как их там... скагерраков... Мало ли что?
  
   - Дилинь-дилинь, - раздалось в комнате. Вит вздрогнул, но с кровати не поднялся. - Дилинь-дилинь, - звякнуло ещё раз.
   - Что это? - спросила я у Иларр.
   - Это... звонят, - нехотя ответила она.
   - Так надо открыть, наверное? - я сделала шаг по направлению к Иларр.
   - Нет... не надо..., - женщина встала между мной и дверью.
   - Дилинь-дилинь, - раздался очередной звонок.
  
   Тут я увидела на стенке шкафа, прямо возле двери, дальнего родственника телефона. Звук исходил от него. Помимо обязательных для телефона трубки и кнопок у этого аппарата был небольшой экран. Там показывали что-то невнятное. Подойдя поближе, я увидела возню, но экран был маловат, чтобы разобрать всё как следует. Кнопочек под ним было десятка полтора, и куда жать, было неясно - читать-то не умею.
  
   - На что мне нажать, чтобы слышать, что там происходит? - спросила я.
   - Тебе не нужно ничего нажимать, - строго сказала Иларр. Глаза у неё стали прямо-таки ледяными. - Отойди отсюда.
   - Ну не хочешь говорить, я сама найду кнопку. Наверное, вот эта фиолетовая со спиралькой...
  
   Кнопка действительно была та самая - в комнату ворвались шум и звуки драки. А может, тут есть ещё и кнопка переключения камеры или приближения?
  
   - Больше ничего не нажимай, безголовая ты мышь, - Иларр не в шутку стукнула меня по рукам. - Иди к господину Дэссу, быстро.
   - Кхе-кхе-кхе... Я слышу Илтар... жди-жди меня, предательница..., - прошипело в динамике, и весь небольшой экранчик заняла жуткая черномазая рожа, заросшая волосами и бородавками. Рожа ухмылялась во весь рот, который был заполнен зубами лишь наполовину, да и те были не ахти - кривые и тёмные. Светлое пятно на картинке было одно. Точнее, два. Это были глаза неестественно яркого синего цвета, они будто светились в кромешной темноте, окружавшей их. Меня передёрнуло, и я отступила на несколько шагов, споткнулась о рюкзак и неудачно приземлилась на спинку кровати.
   - Я же говорила, не надо было тебе подходить, - сквозь зубы сказала Иларр, отключила прибор, потом подошла к Виту и похлопала его по щекам. - Господин Дэсс, они уже здесь, свет истины меркнет. Вам пора.
  
   Вит кое-как поднялся с подушки, похлопал глазами, помычал что-то. Иларр пришлось повторить ещё два раза, пока он окончательно проснулся.
  
   - Да... пора, - наконец сказал он. - Защищай дом, но главное - береги себя. Пожалуйста, - он повис у Иларр на шее, она подняла его и жестом подозвала меня. Когда я подошла, она велела мне наклониться и перевесила мальчишку на мою шею.
   - Уходите, - сказала она, показывая на окно. - Они безобразно глупы, так что не подумают искать вас там. Только уходите быстрее.
   - Погоди, а вещи..., - только и смогла пролепетать я.
  
   Надевание рюкзака превратилось в отдельный акробатический номер. Надеюсь, никогда больше не буду отправляться в поход с вещами на спине и пацанёнком на шее. Через окно, говоришь... Вообще идея подкупает новизной и оригинальностью - не достаться никому и разбиться к чертям о землю. Тот, кто пообещал поубивать нас во всех мирах, наверняка бы обрадовался... А может, наоборот, огорчился бы, что его лишили такого удовольствия...
  
   - Как мы выйдем-то? - спросила я у Вита.
   - Иди к окну... там дверь... на балкон..., - он уже успел крепко ухватиться за меня руками и ногами и говорил мне прямо в ухо. Стало щекотно, и я мотнула головой. - Там увидишь лестницу... поняла?
   - Поняла. Держись только как следует, а то я такой акробатикой впервые занимаюсь.
   - Я не знаю, что такое аквобафика, но ты правишься, - шепнул мальчик.
  
   Ох, как будто у меня есть выбор. Конечно, надо справиться, потому что я совершенно не хочу увидеть вживую этого патлатого чёрного бородавочника с неоновыми глазами ...
  
   - А она... она точно справится? - шепнула я, открывая балконную дверь.
   - Лучше тебе не видеть, как она умеет, - многозначительно хмыкнул Вит. - Я ведь когда говорил, что ты почти как она, всё-таки преувеличил, и ещё как. На самом деле она гораздо страшнее тебя.
  
   Балкон был расположен с торца здания, поэтому мы толком не слышали, что творилось внизу, у прозрачного куба. Шум и возня долетали до ушей, но ничего конкретного было не разобрать. Спускаться нам предстояло этажей семь или восемь. Нет, кажется, всё-таки семь. Хорошо хоть лестница была нормальная, не пожарная, по пожарной я бы со всей своей поклажей точно бы не спустилась... Только сначала надо было как-то на эту лестницу попасть: с балконом она не сообщалась никак.
  
   - Слушай, а я допрыгну с таким-то багажом? - спросила я у Вита. - Или тут есть какая-то секретная кнопка приближения лестницы?
   - Нет, кнопки нет... попробуй подоконник, думаю, он нас выдержит.
   - Надеюсь... В любом случае, держись хорошенько.
  
   Это хорошо, что стены дома сделаны из чего-то похожего на известняк. Мягкий камень, его можно спокойно ковырять ногтями, и будут оставаться глубокие царапины, а ногти даже будут почти целы. Но так я буду год преодолевать эти два-три метра. Не годится.
  
   - Вит, а ты в рюкзак ничего режущего не клал?
   - Клал пару лезвий, подожди, я поищу, только подними меня, - велел мальчик. Всё-таки он ужасно тяжёлый, да ещё и шевелится... не упасть бы... - Вот, держи, - он вновь обхватил одной рукой мою шею. Во второй были ножницы.
   - Хорошо. Теперь держись. Надеюсь, они из прочного металла...
  
   Стена поддавалась легко, сложнее было держаться за неё и не соскальзывать с подоконника. Я была страшно благодарна Виту за то, что он молчал. Скажи он хоть слово - ей-богу, упали бы. Было тихо, даже слишком тихо. Зато когда мы всё-таки доползли до лестницы, тишина резко оборвалась, и я оглохла от всевозможных звуков. Прерывистое дыхание Вита, отдалённые звуки потасовки, посвистывание ветра, скрежет лестницы, стук обоих наших сердец, хлюпанье моего носа... Наверное, что-то ещё атаковало мои уши, но разбираться, что именно, было совершенно некогда, да и неохота. Главное остаться на ногах. И не смотреть вниз. Только на ступеньки, только на ступеньки...
  
   - Кажется, мы везунчики, - сказала я спутнику.
   - Не то слово, - кивнул он. - Ты просто... я даже не знаю, как это описать ...
   - Отставить сантименты. Поползли дальше, а то Иларр и прочая охрана зря стараются, что ли?
   - Санкипенты? Слова-то какие... ты у себя не иначе как важной шишкой была, - произнёс Вит.
   - Не-а, происхождение у меня абсолютно рабоче-крестьянское, - ответила я и потихоньку стала шагать вниз по ступеням. Эти слова мальчик повторить даже не попытался.
  
   Спускаться по лестнице оказалось не так-то просто. Хозяева этой многоэтажки явно не задумывались о том, что кто-то может вот так ни с того ни с сего прийти, напасть на них, что нужно будет убегать, иначе содержали бы эвакуационную лестницу в порядке... Да и лет этому дому, похоже, немало: часть ступеней отсутствовала, а парочка даже сломалась под моими ногами. А ещё у этой чёртовой лестницы не было перил. Раз, наверное, десять я сказала "спасибо!" тем, кто сделал стены из такого мягкого камня. Держа в левой руке ножницы, я тыкала ими стену, таким образом цепляясь за неё. К концу спуска они изрядно затупились, наверное, но это было уже неважно. Главное, что способность протыкать камень они сохранили, и только благодаря этому мы дошли. Последние два этажа я прошла уже без ножниц - чего там, пять-шесть метров лететь после преодолённых двадцати с чем-то было даже почти не страшно.
  
   - Теперь куда, в кусты? - спросила я у Вита.
   - Теперь меня на землю поставить, я уже сам могу идти и покажу дорогу, мне лучше.
   - Как скажешь.
  
   Облегчение было колоссальным. Никогда, никогда не буду носить взрослых детей на шее! Ни за что! Вит протянул мне руку.
  
   - Пойдём, я тебя проведу за пределы круга света. Руку не отпускай. Ты совсем тут не ориентируешься, плюс к тому, свет хоть и померк, растения всё ещё настроены против чужаков.
   - Это ты про эти колючки? А как же скагерраки? Как они прошли?
   - Эти растения родом из тех же гор, что и скагерраки. Они считают друг друга братьями, поэтому не причинили им вреда. Мы пытались создать охранные деревья, которые пропускали бы только живущих в круге света, но не получилось. Против природы, видимо, не попрёшь... Побежали, - Вит дёрнул меня за руку, и мы направились к колючим зарослям.
   - Ты же правда-правда расскажешь всё, когда выберемся, а?
   - Правда расскажу. Теперь тссссс, там, кажется, кто-то есть.
  
   Это хорошо, что мальчишка такой ушастый и к тому же знает не один выход из этой живой изгороди. Вылези мы из неё немного левее, угодили бы прямо к бородавочникам в лапы. К тому же свет ведь действительно померк: если раньше, когда мы шли к Виту домой, рядом с колючими кустами было достаточно светло, то теперь, чтобы что-то увидеть, нужно было присмотреться. Напрягши глаза, я увидела две или три патлатых тени. Вит сжал мою руку и потянул за собой. Шли мы, стараясь не шуметь и даже, кажется, дыша через раз, но в один прекрасный момент тени обернулись и сверкнули две пары ярко-синих глаз. Потом я услышала какой-то шелест, но патлатые, кажется, с места не двинулись. Наверное, обсуждали, кто там идёт - кошка, собака или их добыча. Пока они шептались, Вит прибавил ходу.
  
   - Побежали, - хрипло прошептал он и дёрнул меня за руку.
   - Ты уверен, что хватит сил? Донести тебя, может? - мой голос тоже звучал как у курильщика со стажем.
   - Нет. Бежим.
  
   Легко говорить: "Бежим", когда знаешь, куда бежать... Я же не имела никакого понятия, и если бы не уверенность Вита и всплеск адреналина, пожалуй, и ста метров бы не протянула. Земля здесь, в темноте, была изрыта не меньше, чем там, где ещё недавно было светло. Пару раз я обернулась; погони, кажется, не было, и уже через минуту-другую синие огоньки глаз и очертания страшных существ было не различить в темноте. "Дорога" становилась хуже и хуже, несколько раз я споткнулась, а два или три раза чуть не протаранила носом землю. Ощущение было, что мы бежим по руинам какого-то свежевзорванного города: земля была где-то тёплой, где-то даже горячей, но нигде - ровной. Почти каждый шаг оказывался столкновением с какой-нибудь веткой, камнем, углом торчащей из земли плиты, чем-то цилиндрическим, похожим на бутылку (спасибо тебе, высший разум, что не расколотую!)... А ведь по всему этому нужно было ещё и бежать.
  
   - Бежим... издеваешься, - еле выдохнула я и остановилась на минуту. Дышать было невозможно.
   - Надо. Осталось немного.
   - А мы вообще куда несёмся-то? И кой чёрт тут так жарко?
   - Жаль тебя расстраивать, но нам нужно в самое-самое пекло, - издевательски хихикнул Вит. Ещё и смеётся. Тоже мне, шутник...
  
   Земля становилась всё горячее и горячее. Интересно, в чём тут дело... То "немного", которое нужно было пройти, мы преодолевали, конечно же, довольно долго, по моим ощущениям - не меньше получаса. Под конец пути я заметила, что стало чуть светлее, но это было не зарево рассвета, как возле дома Вита, а скорее свет костра или отблески металла, раскалённого в кузнечном горне. Мальчик уверенно шёл в ту сторону, где, похоже, и прятался красный огонь. Становилось всё жарче. Совершенно неожиданно над нами выросло огромное здание, заброшенное и частично разрушенное. Чем оно было при "жизни", я понять не смогла: не то дворец, не то завод... Похоже, источник красного света был внутри него. Ко входной двери было не подобраться из-за завалов, так что Вит потащил меня к одному из окон первого этажа.
  
   - Подсади меня, а я там дам тебе руку, - сказал он. Пришлось поднапрячься, потому что, кажется, он стал тяжелее с того момента, когда висел у меня на шее. А может, это я уже устала. - Хватайся и залезай сюда, - сказал Вит, свесившись из окошка и подав мне руку. Кое-как он втянул меня внутрь и еле увернулся, когда я, потеряв равновесие, упала на пол. Нет, всё-таки он тот же маленький мальчик, стань он старше, был бы побольше и потяжелее, так что забраться в окно мне было бы, наверное, проще.
  
   Внутри здание было хоть и разрушенным, но казалось обитаемым. Наверное, это из-за красного света, он был каким-то... домашним, что ли. Как будто все помещения были озарены огнём, трепетавшим в огромном камине.
  
   - Нам в подвал, - скомандовал Вит и протянул мне руку. - Идём.
   - Ещё идти? - простонала я. - Ну никаких сил уже нет... А потом что? Снова топать?
   - Дальше ещё не придумал, там решим, когда остановимся. Давай-давай, не стой.
  
   Первое моё впечатление об этом доме оказалось абсолютно неверным: несмотря на "домашнее" освещение, здание было совершенно необитаемо. Даже больше: оно было мертво. Ну, это-то как раз к лучшему: может, Вит меня и отрекомендовал как неплохую драчунью, но сейчас я руками-ногами и пошевелить-то не могу, не то что махать ими и колотить кого-то... Нападёт кто - не отобьёмся.
  
   Похоже, всё-таки здесь когда-то был скорее дворец, чем завод, подумала я, оглядевшись ещё раз. Уж больно просторные и красивые тут комнаты и коридор. Жаль, что так мало света, интересно было бы посмотреть на рисунки на стенах и резьбу на дверях... Вообще обычно в брошенных домах есть какие-то следы жизнедеятельности их хозяев, оставленные впопыхах - вроде игрушек, посуды или одежды, что были в Чернобыле - но здесь ничего такого не было. Ни утвари, ни книг, ни личных вещей... странное место, совершенно мёртвое и пустое, все следы того, что тут жили люди, как корова языком слизала. Пройдя сквозь анфиладу из пяти или шести помещений, мы оказались в огромном не то холле, не то бальном зале. Хотя нет, всё-таки это был холл: слева я увидела огромную лестницу на следующий этаж, которая после одного пролёта делилась на две лестницы поменьше, расходившиеся в стороны. Дворец, определённо дворец. Вит повёл меня дальше и цыкнул недовольно, когда я остановилась, чтобы попытаться рассмотреть люстру, подвески которой блестели красным в полутьме и привлекали внимание. Когда раздался этот звук, я вздрогнула, осознав, что это было первое, что я вообще услышала в этом доме. Стены, полы, потолок, мебель "съедали" все звуки, в том числе и наших шагов, делая всё вокруг ещё более мёртвым. Под лестницей была дверь - в таких, должно быть, удобно было исчезать слугам, чтобы потом появиться из-за деревянной створки по первому звонку хозяйского колокольчика. С заметным усилием мальчик открыл дверь. За ней действительно оказалось помещение для прислуги - небольшая каморка с откидным столиком возле одной стены и гибридом кушетки и дивана возле другой. Третью стену почти полностью занимала дверь, в которую мы вошли, четвёртую - ещё одна дверь, такая же тяжёлая на вид, как и первая. Как жаль, что здесь мало света... Может, мне показалось, а может, и вправду столик сделан из дорогого металла или дерева, а диван-кушетка обит недешёвой тканью вроде бархата или замши (на ощупь, по крайней мере, показалось, что что-то в этом роде). Небольшое помещение, имевшее чисто техническое назначение, выглядело каким-то на диво уютным.
  
   - Нам туда, - Вит кивнул на дверь в противоположной стене и пошёл через каморку. Вторая дверь открылась гораздо легче первой, и перед нами предстала лесенка в пять-шесть ступенек и длинный-предлинный коридор. Там было гораздо темнее, чем в комнатах и холле, чем дальше, тем меньше было света, вдали маячила чернота, а в довершение всего ещё и жарче. - Давай понесу сумку, - сказал он, когда мы вошли в коридор.
   - Да ладно, тебе же надо головой работать, я уж как-нибудь побуду тягловой силой, раз подрядилась.
   Наверное, я была неправа. Наверное, мне стало бы легче, сними я с плеч увесистый рюкзак с вещами. Но порыв вредности оказался сильнее голоса разума, увы. Кроме того, разум ехидно хмыкнул и сообщил, что мальчишка эту сумку вообще вряд ли смог бы поднять, он же вон какой слабенький.
  
   Идти пришлось на ощупь - чем дальше от двери, тем становилось темнее. Зато появились звуки - это было приглушённое эхо наших шагов. А ещё были какой-то странный гул и тонкий-претонкий звук, словно кто-то включил телевизор, а тот показывает только таблицу настройки и противно пищит при этом. Постепенно глаза привыкли к темноте, и я начала различать, наконец, рубашку Вита, шедшего впереди. Вдруг рубашка пропала. От неожиданности я сделала шаг назад.
  
   - Всё хорошо, иди сюда, - голос раздался совсем рядом. Значит, живой, просто там особенно темно или что-то в этом роде. Мог бы и предупредить. Ей-богу, скоро начну уже записывать, сколько подзатыльников причитается этому ребёнку за то, что ничего не говорит. Только ручку дайте палочки рисовать. - Иди уже, - тон стал раздражённым. Ах, да, я же ещё стою на месте... Совсем голова не варит...
  
   Шагая в темноту, я думала, что непременно что-то случится: допустим, мы вместе брякнемся в кроличью нору или, наоборот, взлетим, оседлав восходящий поток воздуха. Не случилось практически ничего. Только стало вдруг светло. Всё залил тот самый "домашний" красный свет, ставший довольно ярким. Про пекло Вит не соврал: было страшно жарко, градусов сорок, наверное. Каким-то неведомым науке образом мы очутились в пещере, похожей на ту, где добывали камни света истины работники витова папаши. Свет, как и там, шёл прямо из земли.
  
   - Фух, теперь можно и передохнуть, - мой спутник расстегнул ворот рубашки, выправил её из штанов и помахал подолом. - Пойдём вон туда.
  
   "Вон там" была выемка в грунте; вернее, даже не выемка, а приличных размеров нора. Интересно, кто её вырыл и зачем она была нужна? То, что она была нужна и сделана была специально, не вызывало сомнений: пол в норе был вполне ровный, а невысокий потолок подпирали три небольших бревна.
  
   - Здесь когда-то жил смотритель, - пояснил Вит. - Неприятная у него была работа, но зато сколько почёта... когда раз в год выходишь на поверхность... а уж когда выносят, так вообще - уууу...
   - Это за чем же он присматривал, что аж выносить надо было? - спросила я, опускаясь на "ступеньку", которую представлял собой вход в жилище смотрителя. Как же всё-таки приятно иметь возможность просто посидеть хотя бы немножко после этого всего...
   - За светом истины. Это очень старый дом, построенный в те времена, когда о камне знали совсем мало. Смотритель нужен был, чтобы, случись что, дать сигнал о том, что всем нужно срочно спасаться, - Вит рассказывал и одновременно потрошил сумку. Он достал из неё ту самую "печенюшку", оказавшуюся очень плотно упакованным тоненьким ковриком, воду и еду. - Держи, пей, а то ты вымоталась совсем, - мальчик протянул мне бутылку, и после того, как я полушёпотом поблагодарила, продолжил: - Тогда не знали, что свет истины не терпит насилия, и добывали его не вручную, а машинами. Это, видимо, вызвало гнев камней, вот свет исказился. Таких домов, говорят, немало, особенно ближе к столице.
   - То есть вот это всё красное - это тоже свет истины? - удивилась я.
   - Именно. И то это он уже приугас и успокоился. Прежним - белым - он уже не будет, но, по крайней мере, здесь теперь можно находиться без риска для жизни. Жарковато, но сойдёт.
   - А что случилось-то?
   - Говорю же, камень добывали машинами. Из-за этого он взбесился и всех порешил. О том, что он может начать убивать в любой момент, знали, только далеко не сразу догадались, что дело в способе добычи. Смотрители, собственно, тем и занимались, что наблюдали за камнями, слушали их голоса и сообщали в случае чего, чтобы все наверху уносили ноги. Только не всегда успевали предупредить других. Так и появлялись места вроде этого. Дом выглядит ровно так же, как в тот день, когда всё случилось. Каким-то образом огонь пощадил интерьеры, а вот вещи уцелели далеко не все. Осталась, по-моему, только мебель и мелочи всякие. Все орудия труда, всё, что могло сгодиться для обработки камня, пропало, будто и не существовало никогда. Да и многое другое тоже...
   - А люди?
   - Точной информации о них нет, но, думаю, не спасся никто... Наверняка сгорели подчистую.
  
   Потом Вит рассказал, что надеялся найти в этом мёртвом доме книги - они могли бы дать какую-то информацию, но минерал не пощадил и их. Наверное, решил, что могут стать орудием рудокопов, не иначе. Но тогда почему остались нетронутыми лестницы? Почему уцелел откидной столик в той каморке, через которую мы сюда попали? Странная какая-то избирательность... Вот картины же он оставил целыми. И огромные напольные вазы (по дороге я заметила две или три)... Если сначала меня удивило, что такой шикарный дом стоит нетронутым, то теперь всё стало очевидно. Раз приключилось такое стихийное бедствие, кто ж в здравом уме полезет в его эпицентр?
  
   - У нас, - сказала я, когда Вит приложился к бутылке, - случилось нечто похожее в своё время. Была страшная трагедия, но у вас мёртвый дом никто не тревожит, а наши продолжали мародёрствовать в мёртвом городе, даже зная, что находиться там опасно для здоровья.
   - Какие бесстрашные, - хмыкнул мальчик.
   - По мне так они просто идиоты... Это же вредно, и все, кто там побывал, заболевали потом...
   - Так интересно же, что там да как... Знаешь, я пытался разбить окно в этом доме как-то раз шутки ради, и не смог. Видимо, бешеный свет истины делает всё, к чему прикасается, каким-то другим. Видела, как тяжело было открывать двери? Это из-за сумасшествия камня, здесь ведь нет тяжёлых материалов.
   - А как же та железяка, которой я от скагерраков отбивалась, пока мы шли по темноте? Она весила немало вообще-то..., - удивилась я.
   - Это всё темнота. В темноте всегда кажется, что предметы имеют вес, форму, что есть температура, фактура... Когда сияет свет истины, ничего этого не остаётся, хотя мозг по привычке и думает, что мир вокруг осязаем. А здесь, получается, что-то среднее между светом и тьмой - вещи таковы, каковы они есть, как на свету, но вес имеют "тёмный", - задумчиво произнёс Вит. Потом посмотрел на меня и скомандовал: - Спать. Давай ложись. Я никуда не уйду, разве что измениться могу в ближайшее время.
  
   Я в самом деле страшно устала, поэтому послушалась маленького товарища. Уснула я, конечно, не сразу после того, как приняла горизонтальное положение - слишком твёрдым был пол под ковриком. Я ещё успела поспрашивать Вита об этом странном камне, который ко всему прочему умеет думать и выбирать, а под конец зачем-то потребовала, чтобы он взял меня за руку и не отпускал - чтобы его опознать, если он действительно поменяет внешность. Только потом, через полдня, до меня дошло, что просьба была совершенно дурацкой (кроме нас в пещере не было ни души, так что ошибиться было невозможно), но всё-таки он её выполнил.
  
   Спалось на удивление хорошо, вопреки ожиданиям, никакого апокалипсиса и красного огня, сжирающего людей и всё вокруг, подсознание мне не показало. Не иначе что-то в мозгу решило, что электричество кончилось, и поэтому "кина" не было. Проснувшись, я поняла, что всё-таки не совсем уж зря потребовала держать меня за руку. Мальчишка изменился, и очень заметно. Волосы из светлых стали тёмно-рыжими, к тому же он подрос за это время. Теперь на вид ему было лет четырнадцать или вроде того. Вот только рука у меня страшно затекла - слишком крепко мы друг за друга схватились, видать. Помаленьку, по одному пальцу, мне удалось разжать пальцы Вита, не разбудив его. Ему тоже несладко пришлось, пусть спит. А я, пожалуй, огляжусь немного. И есть охота страшно...
  
   Провизия была какая-то непонятная - одни мелкие рогалики из неизвестно какого теста. А может, это и не тесто было вовсе, кто их тут разберёт. Рогалики были увесистые, только было их, в общем-то, совсем даже и немного, а ведь там, при свете, в доме, мне показалось, что их целая куча, да и Иларр сказала, что хватит надолго... Наесться одним я не смогла. Вкуса у теста почти не было, а начинка была кисло-сладкой и пахла какими-то цветами. Сиренью, что ли... Спешить было некуда, так что, дожевав свой рогалик, я взяла ещё один. Определённо, там внутри сирень. Когда я съела примерно половину, со странным мычанием, перешедшим в возглас: "Ах", проснулся Вит.
  
   - Чтоб тебя, а, просила не уходить, чуть не со слезами, а сама..., - буркнул он, потерев переносицу.
   - Я? Со слезами? Что-то ты привираешь, по-моему. А ты, кстати, вытянулся...
   - Да уж чувствую. Болит всё просто кошмарно.
  
   Подрос он основательно: штаны жали, рубашка натянулась на груди и была явно коротка. Хотела бы я увидеть, что могло случиться с его обувью, может, пальцы бы повыглядывали, но ведь ботинки так и остались там, в гнутой высотке. Об этом я вспомнила только сейчас.
  
   - Слушай, а ты с ногами что будешь делать? Ты же без обуви...
   - Я захватил пару большого размера, так что ничего страшного. Кхм, странно, даже не искромсал себе стопы, хотя шли по такому бездорожью... Неожиданно, - задумчиво сказал мальчик, рассматривая босые ноги.
   - Ты переоделся бы, а то на тебе сейчас всё полопается, - я повернулась к Виту спиной, чтоб дать ему возможность спокойно сменить одежду.
   - А чего отвернулась-то? - удивился тот.
   - У вас, может, и принято голым пузом и прочим щеголять друг перед дружкой, а у нас нет.
  
   Стало тихо. Через некоторое время на плечо мне опустились туника и те самые штаны, с которых я срезала металлические украшения. От внезапности я айкнула.
  
   - Держи. Тебе же тоже переодеться надо. Я не буду смотреть, не бойся, - голос у Вита был каким-то подозрительно задумчивым. - Странно у вас там..., - хмыкнул он.
  
   Эх, помыться бы... Но в этой парилке водой даже не пахнет, а изводить ту пару бутылок, которую дала Иларр, на помывку просто глупо (когда ещё найдём какой-нибудь источник?). Придётся так - вытереться широченной клетчатой рубахой, в которой я очнулась (всего-то часов восемь или десять прошло, а кажется, что это было позавчера минимум, а уж выглядит она так, будто я вагоны разгружала и потом в кочегарке работала), и надеть чистое. Повезло, что волосы короткие, не будет слишком жарко.
  
   - Ты... всё? - осторожно поинтересовался мальчик. Правда, значит, отвернулся.
   - А, да. А ты?
   - Я тоже.
  
   Повернуться-то друг к другу мы повернулись, но вот молчание получилось до безобразия неловким. Вит натянул ботинки наподобие кед и принялся крайне сосредоточенно их шнуровать. Выглядел он так, будто я его поймала за каким-то страшно постыдным занятием и наругала, как проштрафившегося щенка или котёнка.
  
   - Ты... не дуйся на меня, ладно? Всё-таки ты мужчина, хоть и маленький, а я как-никак женщина, понимаешь?
  
   Вит промолчал. Теперь уже я ощутила себя сгрызшим любимые хозяйские тапки щенком. Он это краем глаза заметил и сказал в ответ:
  
   - Да я сам дурак, мог бы догадаться. Просто таблетки больше не действуют, остались только побочные эффекты от них, так что я пока что туго соображаю. Опять же, ты видишь, как я вырос всего за несколько часов. Это же дико больно вообще-то, и из-за этого всего думалка у меня никак не заработает как положено. Опять же, я привык к Иларр и совсем забыл, что женщинам положено стесняться.
   - Странно, одёжка у неё так очень даже скромная, по-моему, и не подумаешь ничего такого, - удивилась я. - Или это твой отец её так нарядил?
   - Совершенно верно, он. Сами-то скагерраки ходят в чём мать родила, и потому никакого смущения не испытывают. Иларр меня к этому же и приучила. На самом деле она не намного-то меня старше, ей всего лишь двадцать три, можно сказать, мы росли вместе.
   - Как двадцать три? Я думала, не меньше тридцатника, - я даже рот открыла. - Погоди, а тебе сколько?
   - Семнадцать. Так что я ещё не совсем вырос, придётся тебе ещё разик-другой удивиться новому лицу рядом. Что ты на меня так смотришь? Ну да, мне семнадцать. Думала, меньше?
   - Нет, думала, больше, - тело не знало, каким жестом выразить степень моего удивления, поэтому пожало правым плечом. - Значит, ты младше меня, никогда б не подумала. Ну, мне девятнадцать, - сказала я, предупреждая вопрос.
   - Вообще-то я тебя старше, ты забываешь, что это для меня третий мир, а для тебя всего второй. Поэтому разница у нас - целая жизнь, малявка.
   - Зануда, - улыбнулась я.
  
   Растянувшись на "печенюшном" коврике (жёстко всё-таки, совсем жёстко лежать...), я попросила Вита рассказать об этом непонятном убийце. По словам парнишки, миров существовали десятки, если не сотни. Там жили самые разные виды разумных существ, и, в общем-то, жили они вполне мирно, если бы не неизвестные, которые убивали жертв, непонятно по какому принципу отобранных.
  
   - От простого переселения душ это отличается тем, что в случае убийства ты помнишь всё, что было в прошлых жизнях, - объяснил Вит. - Я ещё не понял, зачем им это нужно. Ты говоришь, что слышала мужской голос, а я вот слышал разные - один раз женский, второй раз мужской. Может, этих убийц целая банда, скорее всего, так оно и есть. В прошлый раз, перед тем, как умереть, я пробовал выяснить, чего они хотят добиться, но ровнёхонько на пути к человеку, от которого я собирался узнать правду, меня поймали и свернули шею. Лица я не видел - они любители нападать со спины. Я шёл тогда к одной старушке; она за пару дней до того встретила меня на улице, потребовала помочь ей перейти дорогу, хотя нужды в этом не было ну никакой, и когда мы оказались на другой стороне, сказала, что знает всё про убийства, что это её восьмой мир и что мы могли бы помочь друг другу. Дала адрес, назначила время...
   - А если она с ними заодно была? Ты об этом не подумал, что ли? - наивный он всё-таки мальчик, слов нет...
   - Так я её в первую очередь об этом спросил. Она ответила, что убийцы никогда не показывают лица. А вот её лицо, всё в морщинах, я очень хорошо запомнил. У неё ещё глаза были такие синие-синие... у стариков таких, говорят, быть не может, ближе к смерти, мол, всё выцветает в человеке, а тут... как лёд в горах...
   - Что ж она тебе по дороге-то ничего не рассказала, подозрительно прям, - задумалась я. - Я бы сразу всё сказала, чего тянуть.
   - Не знаю, - ответил Вит. - Ну-ка, подвинься, ишь, целый плейн заграбастала, - сказал он и примостился рядом. На коврике мы вдвоём уместились кое-как, интересно, как будем выкручиваться, когда он вырастет... хотя кто его разберёт, вдруг не вырастет...
   - Кто тебе рассказал о том, что миров много?
   - Моя здешняя мать шепнула на ухо перед смертью, да и к тому же это было очевидно - после обеих смертей я оказывался в совершенно новом месте. Понятия не имею, откуда она узнала, что мне это интересно - трёхлетнему-то карапузу, - мальчик почесал за ухом. - Впрочем, она вообще была странная женщина, покупала мне девчачью одежду, не давала стричь волосы... Наверное, чувствовала вину за то, что родила мальчика. Отцу-то наследник не нужен совсем. Ну, ты видела. Началось всё с того, что дед прожил слишком долго и не давал никому управлять рудником до последнего - ух и здоров он был... А однажды вышел за пределы круга света и стал добычей скагерраков. Тогда-то папаша и схватился за власть...
   - Лекарства давать тоже он придумал? Добрейший мужчина, как я погляжу, - перебила я.
  
   Придумал он, оказалось, не только пичкать сына непонятной химией. Что там было - гормоны, антибиотики или ещё какая дрянь - я не поняла. Вит был не слишком силён во всех этих медицинских вещах, но что таблетки были просто ужасными, было очевидно. Они тормозили рост, ослабляли тело и делали его уязвимым для всевозможных болезней. Выходя в темноту, Вит не становился сильнее или выносливее, просто казался взрослой девушкой. Удивительно, как так они сделаны, что мозг не тронули - соображает мальчишка совершенно нормально. Наши бы таблетки точно вырубили бы всю высшую нервную деятельность вместе со всем остальным...
  
   - Ой, да отцу это было только на руку. Он любил повторять, что никогда не представлял обществу сына, а дочь, да ещё такая хилая, наследницей быть не может, поэтому всё в порядке, преспокойно будет властвовать и дальше, а после его смерти хоть солнце пусть останавливается. Моё отвратительное состояние здоровья отец объяснял болезненностью, доставшейся от матери (она умерла меньше чем через четыре года после моего рождения), и потому на людях всегда сокрушался, что судьба обделила его наследником.
  
   Жениться вторично было запрещено. Так что отец Вита делал вид, что мается, воспитывая дочь, а в реальности гробил сына. Мальчишка, по-моему, слишком много помнил. Потому как я вот о детстве и юности "здорового лба", в теле которого я очнулась, не знала совершенно ничего.
  
   - Раз на раз не приходится, - с видом знатока прокомментировал мои рассуждения Вит, дёргая туда-сюда ворот блузы - для вентиляции, должно быть. - Это в этот раз я как-то удачно вписался в тело; оно было маленьким, поэтому сразу стало "совсем моим", да и повезло мне - семнадцать лет тут живу, и до сих пор не убили. А тебе достался взрослый мужчина, уж конечно, все его воспоминания были вытеснены твоими, кто же перенесёт такое давление... Со мной в предыдущий раз так же было, знакомые парня, в которого меня забросило, решили, что он спятил.
   - Слушай, что мы дальше-то будем делать? - спросила я через некоторое время. - В этой пещере мы сваримся в собственном соку... как-то не горю желанием...
  
   Парнишка кивнул. По его мнению, можно было бы удрать подальше от этого городка и найти какой-нибудь другой дом (видимо, так называется территория, которая принадлежит какому-то клану), где свет истины горел бы ровно и ярко. "Так, в конечном счёте, все обычно и делают: когда видят, что скоро руднику конец, оставляют место и ищут новое. Самые предусмотрительные начинают поиски ещё тогда, когда свет сияет вовсю; так сохраняются роды, самые знатные сменили больше десятка домов", - так он сказал. Да уж, человек ищет, где лучше, всё правильно.
  
   Про скагерраков Вит тоже рассказал. Наверное, там, дома, могла бы сложиться подобная ситуация, если бы вдруг неандертальцы или гомо эректусы дожили до наших дней. Хотя как знать, может, так всё и было, пока они соседствовали с гомо сапиенс. Скагерраки почитали свет истины как божество и никогда не доставали его из земли. Найдя хотя бы пару каменьев, они тут же разжигали праздничный костёр и начинали плясать и молиться. Самые древние старики делали над камнями шалашики, пока молодёжь плясала, а люди среднего возраста усердно молились. Всё это рассказала Виту Иларр, которая успела частично узнать скагерракские обычаи до того, как её выбросили. Почему с ней так поступили, мой спутник не знал. Предполагал, что это из-за её "бесцветности". Ну, если эти дети гор таковы, как о них рассказывают, я бы на их месте тоже выбросила из своего чёрного и волосатого племени такую бледную, да ещё и лысую, моль. Её в темноте, готова поспорить, за версту видать...
  
   - Так всё-таки сколько мы тут будем сидеть? - поинтересовалась я у Вита.
   - Думаю, стоит выждать денёк. То есть, конечно, часть необходимого времени уже прошла, пока проспали, но выходить ещё рано. Тут, конечно, страшно жарко, зато место надёжное. Я его случайно нашёл около трёх лет назад, когда убегал от парочки крушителей. Иногда я даже не знаю, кто хуже - они или скагерраки... Волосатые, может, и страшны, как какая-нибудь огромная гусеница, но у них есть суд и зачаточное понимание понятий "хорошо" и "плохо". А крушителей может остановить только взбесившийся свет истины, остальное им не указ и не помеха. Я тогда так и не понял, чем им не угодил, шёл себе и шёл..., - Вит пожал плечами.
  
   Жара в пещере, приютившей нас, была тяжёлой, но терпимой - всё-таки хорошо, что воды никакой не было, а то была бы совсем баня. Разговор постепенно затухал, словно засыпая на жарком солнце. Начинала ныть голова. И это у меня, здоровой девицы. "А Виту, наверное, совсем плохо", - подумала я, когда тот протянул: "Жа-арко", стянул с себя блузу и стал ею обмахиваться. Всегда завидую мужчинам в такие моменты - снял майку да ходи спокойно.
  
   - Три года назад тут было существенно жарче, - мальчик сел рядом со мной и продолжил обмахивать блузой уже нас обоих. - Тогда вообще думал, что сгорю. Иларр страшно ругалась, когда увидела мои обожжённые руки-ноги и нос. Брови тогда наполовину спалил, а ресницы почти полностью... Я пробовал узнать у отца, что это за место и что здесь случилось, но он тогда влепил мне пощёчину и велел не совать нос не в своё дело. Так, возьми-ка, помаши теперь ты, у меня руки устали... О том, что свет истины умеет беситься, мне Иларр рассказала - после того, как отчитала. И долго ещё объясняла, что мне крупно повезло, мог бы вообще домой не вернуться. Трагедия здесь произошла, кажется, триста с чем-то лет назад, а жар сохранился по сей день. Но надо сказать, что он уже не тот, что раньше: когда я впервые сюда попал, так же, как здесь, было в холле.
   - Это ж как должно было быть жарко тут, если там было как здесь, - охнула я.
   - Да, я тогда досюда и не дошёл, конечно, переждал под одним из окон. Нападавшие назвали меня сумасшедшим и не решились войти. Один, правда, предлагал второму облиться водой и попытать счастья, но - судя по звуку - получил зуботычину, а после этого они ушли за новой добычей. Для верности я подождал... не знаю, сколько. Может, и дольше бы тут пробыл, но уже юбка начала дымиться. Тогда-то я решил, что хватит уже жариться, пора бежать домой. Ну, добежал... получил нагоняев по всем статьям, и от отца, и от Иларр... Зато когда выздоровел, понял, что нашёл идеальное укрытие, и был этому страшно рад, года через полтора наведался ещё раз, было уже немного холоднее. В последний раз был тут месяца, наверное, три назад, тогда и нашёл эту пещеру... Эй, ты чего? А ветер создавать кто будет? - Вит ткнул меня локтем в бок, и я проснулась. Жара и его голос меня почти усыпили, поэтому блуза выпала из моих рук и очутилась на земле.
   - Давай поскорее уйдём отсюда, ладно? - сил у меня хватало только на то, чтобы еле-еле помахивать блузой. Может, Вит и привычный к такой жаре, а я вот совсем нет. Да, с воздухом здесь всё в порядке, его вроде бы достаточно, но то, что он такой тяжёлый и вязкий - очень плохо. Дышать-то я дышала, а вот голова была дурная до ужаса. А хуже всего этот противный звук...
   - Ладно... только отдохнём ещё раз, а то ты спишь на ходу. Кто ж знал, что ты так плохо жару-то переносишь, даже мне тут вполне комфортно... хотя я-то тот ещё хлюпик, а ты-то покрепче вроде..., - мальчик забрал у меня свою блузу и разместил её у себя на коленях, предварительно сложив в несколько раз. - Подушки нет, но это пойдёт. Ложись. Я спать не хочу, подожду, пока ты оклемаешься, хотя, может, и сам посплю тоже. Опять же, за руки держаться не придётся, - съехидничал Вит.
  
   Может, он и маленький, может, он и слабый, но всё-таки он мужчина. Не иначе в первой из своих прошлых жизней он был каким-нибудь очень большим, толстым и важным начальником, а про то, что ему семнадцать, просто врёт. А может, это я от жары расклеилась и поэтому готова подчиняться.
  
   - У тебя коленки костлявые, - пробурчала я, устраиваясь на свёрнутой блузе. Соврала, конечно, но очень уж хотелось сказать гадость. Вит фыркнул в ответ, потому что отлично это понял.
  
   Спалось плохо, от жары и спёртого воздуха голова трещала, и внутренний телевизор показывал всякие гадости - то войнушку, то землетрясение, но самым мерзким был сон о том, как мы с подругами поднимались по лестнице в каком-то тёмном подъезде, и ту, что шла первой, подстерёг насильник, даже двое. Машка была на высоченных каблуках, но обогнала нас всех (куда спешила? - чёрт знает) и из-за этого попалась этим уродам в лапы. Как-то мы её, кажется, отбили. Помню только, что взлетела по лестнице через две ступеньки, отколошматила этих выродков от души - и бегом вниз, через несколько ступеней... Как раз когда мы с подругами неслись по лестнице вниз с дикой скоростью, я проснулась, ощутив, что сердце колотится просто дико. Вит задумчиво смотрел в центр пещеры, на "очаг", видимо, бывший когда-то источником белого света.
  
   - Ну, тебе лучше? - он даже не взглянул на меня.
   - Неа, - ответила я. - Давай двинемся поскорее отсюда, плохой тут воздух всё-таки.
   - Тогда собираемся и пошли, - скомандовал парнишка, и я с большим трудом поднялась с его коленок.
  
   Вещи мы складывали минут пять от силы - было бы чего паковать... Когда всё было готово, пошли к выходу - такому же туннелю, какой был на руднике у витова отца. Пройти мимо того места, где было больше всего света истины, оказалось нелегко. Жарило немилосердно, и к тому же "телевизорный" звук там был гораздо громче, прямо давил на уши. Мне даже показалось, что ноги приросли к земле, но, наверное, всё-таки показалось... Скорее всего, просто расплавились подошвы.
  
   - Он ещё способен убивать... А жаль, жаль, - пробормотал Вит. Наверное, он надеялся, что тут будет похолоднее или ещё что. - Погоди минуту, - велел он.
  
   Потом Вит попросил повернуться к нему спиной - рюкзак я без разговоров снова надела на себя - открыл мешок, вынул оттуда ножницы и закрыл его. Потом подошёл прямо к самому жаркому месту - земля там казалась уже не камнем, а расплавленным железом, которое потихоньку подпаливало обувь - от неё даже дымок пошёл.
  
   - Эй, Вит, а ты.., - я хотела спросить: "А ты зачем туда ломанулся-то? Пошли уже отсюда". Он не обращал на меня внимания совсем, даже мои слова, кажется, не услышал.
   - Прости, что потревожили твой покой.
  
   Смысл кровавой жертвы бешеному камню я не поняла. Когда Вит порезал себе левую руку ножницами и уронил несколько капель на землю, она стала ещё горячее, противный звук - ещё громче и отвратительнее, воздух стал давить на плечи ещё сильнее, а по земле поползли палы. Окровавленную руку Вит протянул ко мне.
  
   - Это ты к тому, чтобы я тоже... того? - меня аж передёрнуло. Если от такого количества крови такой ад получился, то что будет, если дать этому молоху ещё...
   - Нет, нет, зачем, это не нужно. Просто без моей помощи камни тебя не выпустят, сожгут и даже золы не оставят. Видишь же, как они среагировали на парочку живых людей, завернувших к ним в гости.
  
   Я подошла к Виту, взяла из его руки ножницы и полоснула ими по правой руке. Когда капли крови упали на землю, по ней пошли новые палы, но жарче или тяжелее не стало. Дальше было некуда, наверное. Выдохся всё-таки камешек, и слава местному богу. Ножницы я вытерла о штаны.
  
   - Это я на всякий случай, не могу же я круглосуточно держать тебя за руку, - сказала я мальчику, засовывая ножницы обратно в рюкзак.
   - Ну, поздравляю с приобретением, хозяйка рудника света истины, - улыбнулся он и всё-таки ещё раз протянул мне руку. - Идём.
  
   Руку я взяла. Чего не взять, раз протягивает, ладно уж.
  
   - Знаешь, раньше так братались - разрезали себе ладони и потом пожимали руки, - вспомнила я. - Считалось, что если люди обменялись вот так вот кровью, то они братья.
   - Значит, будем с тобой братьями. Или сёстрами. Посмотрим сейчас, как темнота пошутит, - ответил Вит.
  
   В туннеле тоже было жарко, одежда так накалилась, что временами жгла кожу. Если нас кто-то там, снаружи, разыскивает по фотороботам, он обречён на провал: Вит вырос и из белобрысого заморыша стал рыжим подростком, а у меня, кажется, бровей и ресниц нет, как у него в своё время. Шли мы вроде бы недолго. А может, и целый час - счёт времени я потеряла ещё когда в первый раз заснула в жилище смотрителя. Красный свет постепенно становился глуше и глуше, но разгорелся с новой силой, когда мы покинули туннель и оказались в каком-то из коридоров здания. Наверное, это была какая-нибудь пристройка для работников: помещения тут были гораздо скромнее тех парадных, через которые мы попали в рудник.
  
   - Фух, выпустил. А я уж думал, всё..., - выдохнул Вит и отпустил мою руку. То есть попытался отпустить: пока мы шли, кровь успела вытечь из ранок, остановиться и засохнуть, поэтому разнимать руки оказалось делом болезненным. Воды бы для этого... но ею тут, похоже, даже не пахнет. - Вот же..., - скривился он.
   - Не разлей вода называется, - я тоже скривилась и цыкнула, больно же. В итоге пришлось с кряхтением и мычанием отшкрябывать руки друг от друга, чтобы не слишком сильно потревожить края ран. - Перевязать, что ли, надо, раз промыть нечем.
  
   Спутник мой согласился и предложил ту рубашку, в которой бежал из дома. Нарезав её на бинты (и про запас тоже) и замотав руки, мы пошли искать выход из этого дома. Хорошо, что огонь так за собой "подмёл" - в этом заброшенном доме невозможно было споткнуться или свернуть себе ногу. Взбесившийся камень почти ничего не разнёс, кроме парадного входа и пары пристроек, только сжёг, так что полы были такими, словно по ним ещё вчера ходили те, кто жил здесь. Наверное, эти коридоры с высокими потолками были очень гулкими. А может быть, по ним любили бегать дети. А вот там - из окна по темноте плохо видно - вот там, в кажущихся окаменевшими кустах дети наверняка любили прятаться. Я бы точно там играла, будь этот огромный дом моим. Бродили мы довольно долго, пока не нашли, наконец, полуоткрытую дверь, протиснувшись в которую, вышли во двор.
  
   - Камень вообще "смешно" шутит, - сказал Вит, протиснувшись в эту щель. - В этом доме, по-моему, все двери застыли и не двигаются, кроме тех двух, что в комнате под лестницей, а многие ещё и закрыты были во время пожара. Сколько ни пробовал - ни одну не сдвинул, кроме тех. По крайней мере, на первых двух этажах.
   - А окна не бьются, - вспомнила я.
  
   Рядом с домом было жарко, как в хороший июльский день. Только темнота стояла непроглядная, красный свет "пробивал" совсем маленькое расстояние.
  
   - Пошли, глянем, что с колодцем, может, там всё-таки появилась вода, - мой спутник отправился в дальний угол двора. Там действительно оказался колодец, отделанный снаружи резьбой, со ступенькой и даже скамейкой рядом. Вит поднял с земли камешек, бросил его в чёрную пасть. "Чваак", - ответил колодец.
   - Похоже на грязь или что-то вроде того, - сказала я.
   - Да, вода ещё не ожила. Печально, а я так надеялся, что удастся ополоснуться...
   - Но это ведь не последняя возможность добыть воду? Помнится, там, где ты меня подобрал, что-то такое было, море или залив, уж там-то, наверное, нет подобных проблем...
   - Слу-у-ушай, - протянул Вит. - А ведь и точно, как это я про Примор-то не подумал! Зацепился зачем-то за этот чёртов свет истины, а всё было так просто! Отлично, решено, идём туда, - парень двинулся к забору и протиснулся в полуоткрытую калитку. - У вас тоже говорят, что на двух ногах быстрее бежится, чем на одной?
   - У нас говорят: "Одна голова хорошо, а две лучше", хотя и две ноги приятнее иметь, чем одну, чего уж там.
  
   Выйдя из калитки, мы оказались за границами мёртвого поместья, однако тепло от старого пожара чувствовали ещё достаточно долго. Вит решил, что лучше нам пойти кружным путём - на всякий случай, мало ли на кого наткнёмся, если отправимся его ежедневной дорогой. "Вдруг" - невесело сказал он и пожал плечами.
  
   - Кстати, а куда ты ходил в том городе каждый день?
   - В школу, я учусь в предпоследнем классе. Вообще-то кому-то вроде меня по статусу положено сидеть дома, читать книги из фамильной библиотеки и заниматься со специально приглашёнными мудрецами, но раз для всех я бесполезная девчонка, то был отправлен в самую обычную школу в Приморе. Правда, инкогнито - папаша всё-таки решил в конце концов, что такое обращение с отпрыском, пусть это и бесполезная девчонка, повредит его репутации.
   - Прелесть-то какая. Я смотрю, люди везде одинаковы: если ребёнок чем-то не угодил родителям, обязательно надо сделать всё, чтобы он был несчастен...
   - Хех, у вас тоже так же? - хмыкнул мой спутник и чертыхнулся тихо - наверное, запнулся или ещё что. - Да уж, люди везде одинаковы...
   - И у нас тоже, ага. Только у нас к мальчикам обычно не бывает претензий за то, что они родились мальчиками. Ну, если не считать амазонок, да и то это, наверное, больше вымысел, чем правда...
   - Ама-кого-кого не считать? - переспросил Вит.
  
   Пришлось рассказывать про древних женщин, страшно воинственных, которые убивали младенцев мужского пола, рождавшихся в их племени.
  
   - И так бывает, оказывается, - задумчиво сказал мой спутник. - Э, аккуратнее, тут корни из земли торчат, ноги поломать можно.
   - Угу, я заметила, - отвечала я. Хотя видела я в этой темноте, к сожалению, неважно. - Кстати, а мы уже ведь в темноте, да?
   - Да, в темноте, причём достаточно давно...
   - А почему тогда мы не изменились? Ты же говорил, что в темноте всё не так, как есть на самом деле? Но вот и ты такой же, как был в том доме, да и я тоже... Как так?
   - Не знаю..., - Вит даже остановился. - Но ведь, если вдуматься, темнота, наверное, не обязана перевирать всё. Вон, скагерраки же как были чёрными и волосатыми в темноте, так и при свете такими остались...
   - Погоди-погоди. Ты же сам раньше говорил, что темнота всё искажает. Да и я, когда очнулась, была парнем, а попав в круг света, стала обратно девушкой. Сейчас мы тоже должны были поменяться, если следовать этой теории. Но этого не случилось.
   - Слушай, а вообще какая, в сущности, разница? Нам же что надо - самое главное? М? - улыбнулся Вит. - Чтоб нас не убили слишком рано. Пошли. Нам ещё в Приморе надо будет работу искать, а то из города выкинут, там бездельникам не рады.
   - Тебе совсем не интересно, почему так получилось? - удивилась я.
   - Чёрт его знает, почему случилось. Конечно, интересно, но... как бы так сказать, - пожал плечами парень. Проходя мимо очередного дерева, сорвал с него лист и стал мять в руке. - Просто есть вещи первоочередные, а есть второстепенные - вроде твоего любопытства. Согласись, оно может подождать. Или у тебя какое-то предчувствие, Ли?
  
   Я только пожала плечами в ответ. Чего-то особенного я не чувствовала. Впрочем, это как раз было нормально - предсказатель из меня никудышный. Просто мне с самого начала было страшно, и с течением времени спокойнее не становится, увы. Но, наверное, ни к чему жаловаться, так ведь? Вит прав, надо думать о том, как бы обустроиться в этом самом Приморье. Это же, наверное, не так и просто...
  
   Какое-то время мы шли молча. Странно, что мы никого не повстречали, дорога была, в общем-то, вполне удобная и ровная, казалось бы, ходи - не хочу...
  
   - Ты что-о-о, это же Проклятый Путь, - протянул Вит, когда я спросила о том, почему мы тут одни. - Местная, можно сказать, достопримечательность. Вообще-то ничего особенного в этом нет, подобные места есть вокруг всех старых домов, где добывали свет истины и где камень сошёл с ума, но эта дорога, наверное, самая известная в окрестностях. Наверное, из-за того, что такая широкая и длинная, а может, потому, что дом этот принадлежал очень богатому и влиятельному роду, не знаю, мне так ведь и не дали найти никаких подробностей о том, что там случилось... В любом случае, простой народ считает, что ступать на дорогу, ведущую к взбесившемуся камню, опасно для жизни. Сама понимаешь, это несусветная глупость, но такая вот ходит байка. А нам сейчас это только на руку - можно быть уверенными, что никто не нападёт. Кроме разве что скагерраков, но они наверняка ещё заняты моим домом, там есть чем поживиться, и гнаться за нами они вряд ли будут.
   - Тебе их совсем не жалко, да? Ну, отца и остальных?
   - Не-а, ни капельки. Разве что Иларр - немного. Но я ещё в прошлой жизни понял, что если начнёшь кого жалеть - пиши пропало, - с этими словами мой спутник пнул очередной камешек с дороги. - А уж привязываться - хуже нет.
   - А меня зачем подобрал? Ведь пожалел же?
   - Не знаю. Шевельнулось что-то внутри. Может, то же самое, что у той старушки, которая хотела мне всё рассказать... Да и веселее всё-таки вдвоём, как ни крути.
  
   Я только фыркнула в ответ. Странные люди эти мальчишки - уж так не любят признавать что-то, уж так не любят...
  
   Долго ли нам ещё идти? Точно Вит не знал. Немного погодя он предложил устроить привал. Показал на росшее в стороне от дороги дерево, и мы направились к нему. Дерево это оказалось чем-то вроде невысокой яблони, старой и высохшей - ни единого листочка на крючковатых ветках. Кора у него была на удивление приятной на ощупь, будто бархат.
  
   - У нас деревья шершавые... даже поцарапаться можно, - подумала я вслух.
   - Здесь деревья вообще редкость. Наверное, она тут ещё до катастрофы росла... Иди сюда, покажу, как скопусом пользоваться.
  
   Вит достал из рюкзака ту самую загадочную штуку, при свете выглядевшую как очень дорогая пепельница. В темноте прибор стал похожим на компас, раскрашенный флуоресцентной краской: по периметру был нарисован хитрый орнамент, который слегка светился, и стрелка светилась тоже. Вит велел смотреть внимательно и положил скопус на землю так, чтобы самый яркий мотив орнамента расположился у его ног. Затем щёлкнул по центральному "гвоздику", которым была прикреплена стрелка, крутанул её как следует и, пока стрелка крутилась, успел дважды провести пальцем по орнаменту - против часовой стрелки. Когда он отнял руку от скопуса, тот засветился чуть ярче, и от него по земле пошли концентрические круги света - как волны появляются на воде, если бросить в неё камень. Кругов этих было, наверное, пять или шесть, и все они исчезали в паре метров от нас. Когда исчез последний, стало немного светлее.
  
   - Сейчас мы в круге света, - пояснил Вит. - Скопус - это походный вариант тех машин, которые поддерживают большие круги света вроде того, в котором я жил.
   - Но нам же надо скрываться...вроде как. А с такой иллюминацией нас за версту видать.
   - Не беспокойся. Главная прелесть скопуса в том, что этот свет - только для нас. Ты же видела, что он ушёл в землю? Камень-то внутри этой коробочки, и поэтому его настоящий свет никто не увидит, пока её не откроешь. К тому же часа через три-четыре этот наш круг пропадёт совсем. Без света мы даже плейн не разложим - в темноте-то он малюсенький. Так что располагаемся и отдыхаем, пока не погасло. А вот когда свет потухнет, нас можно будет заметить с дороги, но и то придётся постараться - видишь же, как темно...
  
   Ну ладно, привал так привал. Постелив печенюшковый коврик на землю, мы расположились на нём. И вроде даже не очень-то тесно. Может, эта чудо-вещь меняет размеры в зависимости от ситуации? Магия какая-то.
  
   Здешняя темнота, как я поняла, штука очень даже разумная - умеет выбирать. Вот, к примеру, оставила же она меня девушкой, а Вита - парнем, но в то же время коврик-печенюшка оказался всё-таки ковриком, а не какой-нибудь маленькой бесполезной вещицей. Когда я улеглась более-менее удобно, все части тела начали ныть и жаловаться на моё бессовестное с ними обращение.
  
   - У тебя тоже всё болит? - поинтересовалась я у Вита. Он угукнул, добавив: "Не то слово", растянулся рядом на коврике и закрыл глаза. Потом потянулся, да так, что аж что-то хрустнуло (я вздрогнула от неожиданности), и лёг на бок. Будь он тем же маленьким мальчиком, каким казался поначалу, я бы могла погладить его по голове. А вот большого... - Я постерегу, спи.
   - Ты тоже давай спать. Мы возле проклятой дороги, забыла? Нас никто не найдёт здесь. Кто его знает, когда в следующий раз удастся как следует поспать, так что давай...
   - Ладно-ладно, товарищ начальник.
  
   Я, по правде говоря, не очень-то верила в то, что свет виден только нам. Сразу вспомнились все наивные главные герои страшных фильмов, которые думали, что ничегошеньки не случится, и разжигали костёр на видном месте, шли в опасные места, хватали неизвестные предметы, не думая о том, что что-то может произойти, очертя голову шли в таинственные дома, комнаты, подземелья, заброшенные города, а потом бежали со всех ног от каких-нибудь привидений, гигантских богомолов и прочей нечисти... Так-то оно так, но в конце концов и я заснула - прошли мы немало, к тому же после "отдыха" в пещере с покрасневшим светом истины нужно было восстановить силы. Здесь, под деревом, хотя бы свежий воздух, а не парилка, можно дышать спокойно, и нет этого мерзкого пищащего звука, проникающего в самую глубину головы...
  
   Когда я проснулась, Вит ещё спал. Он, конечно, предупреждал, что будет меняться, но всё равно очередное превращение произошло как-то... неожиданно. Когда я увидела его, поневоле дёрнулась - снова другой человек был передо мной...
  
   - Чего ты? - не открывая глаз, поинтересовался он.
   - Это не я, это ты...
   - А что я? - Вит сильно поморгал пару раз, так же сильно потёр глаза основаниями больших пальцев. Фух, всё-таки он, слишком уж характерный жест. - Опять другой?
   - Да, очень... Я уж было испугалась, не подменили ли тебя.
   - Что, настолько страшно выгляжу?
   - Да нет... наоборот...
  
   Я постеснялась сказать вслух, но теперешний его облик был очень даже симпатичен, и, если можно, дорогая темнота, давай он таким и останется. Овальное лицо с немного острым подбородком, прямой нос, волосы цвета орехового дерева, не слишком большие, но и не маленькие губы, правильной формы брови и совершенно исключительные глаза. С цветом они, кажется, ещё не определились (или я плохо вижу, несмотря на наличие света), но и этот серо-коричневый очень хорош. За то время, что мы проспали, Вит снова вырос. Вот теперь он точно выше меня... И фигура у него уже совсем мужская: плечи куда как шире, чем вчера.
  
   - Ты совсем не похож на отца, - вырвалось у меня.
   - Вот и отлично, он у меня не красавец. На мать, подозреваю, тоже не похож.
   - Её я не видела, сказать ничего не могу.
  
   Как оказалось, проснулись мы вовремя: свет скопуса догорел, едва я поднялась с коврика, чтобы потянуться как следует. Вит сказал, что ещё на пару привалов этого волшебного прибора хватит, а потом придётся как-то выкручиваться.
  
   - Впрочем, я думаю, что мы раньше дойдём до Примора, чем он выдохнется, и даже ещё раз отдыхать не понадобится. По моим прикидкам, до городка не так уж и далеко, мы же не выходили за пределы области. А там, в Приморе, свет скопуса нам уже и не пригодится.
   - Почему?
   - Видишь ли, подобные поселения существуют как-то сами по себе, не надеясь на полезные ископаемые. Там не жалуют светящиеся камни, но и темноту, конечно, не любят, кому охота жить в страхе. Свет в подобных поселениях добывают из воды. Сама видела, он тусклый и жёлтый, однако его хватает для жизни, особенно если не слишком придираться к её качеству. Скагерраки туда не заходят, потому что больше всего на свете боятся солёной воды, которой в Приморе полным-полно. Есть даже шутка, что кровь у тамошних жителей ещё более солёная, чем море под его стенами.
  
   По пути в небольшой городок у воды мы встретили ещё несколько деревьев, тоже безлистых и сухих, как то, под которым мы спали. Отдыхать не останавливались - не устали в дороге, идти по ровной поверхности было одно удовольствие. К тому же через некоторое время выяснилось, что наш привал был неподалёку от конечной точки "похода". Довольно скоро (мне показалось, меньше, чем через полтора часа) на горизонте показались грязно-жёлтые огни городка. Он оказался, как ни странно, довольно большим. Хотя странного, пожалуй, в этом не было ничего - я же не успела ничего рассмотреть, когда очнулась, Вит сразу забрал меня с собой, откуда б я знала, велик город или мал. Только вот что мы будем там делать, представления не имею... Жаль, что мне не досталось никаких воспоминаний того парня, в теле которого я оказалась - могли бы пригодиться. Вдруг он где-то работал, умел что-то полезное?
  
   Город был достаточно большой площади, но при этом малоэтажный - все дома были в два-три, самое большое - в четыре этажа. Вит рассказал, что более высокие постройки возможно было возводить только в кругах света. Из стройматериалов был доступен только тот мягкий камень типа известняка, об который я затупила ножницы и излохматила ногти (странно, что пальцы целы остались). Вроде бы деревянные дома могли быть достаточно высокими, почему их никто не строит? Дело в том, рассказал Вит, что почти все окрестные леса давно уже вырубили, чтобы построить мостки, на которых я очнулась, так что для домов попросту не осталось материала: морская вода очень быстро стачивала мягкий камень, а дереву не вредила. Впрочем, и там... дома... есть породы дерева, которые не гниют. Где местные доставали металл, стекло и пластик, даже не представляю. Возможно, это не металл и не пластик вовсе, а просто темнота "шутит"? Интересно, что же это тогда?
  
   - А ты уже придумал, куда нам идти? - спросила я, когда мы миновали первый перекрёсток в прибрежном городке.
   - Да, нам в школу, которую я посещал. У меня договорённость с учителем уже давно, что в случае чего я буду прятаться там. От скагерраков это обезопасит точно - школа почти в самом центре находится, да к тому же у залива. Для начала неплохо, мне кажется, - сказал Вит. - Слушай, я как-то странно выгляжу? - вдруг поинтересовался он.
   - Да нет, не думаю... То есть, конечно, одежда у тебя потрёпана, но вроде не так чтобы очень... А что такое?
   - Да как-то косятся на нас, странно даже... Хотя что это я всё о себе да о себе, они же на тебя смотрят.
  
   Через некоторое время я поняла, что на меня действительно поглядывали, и я не могла понять, почему. Неужели обожжённые брови настолько редкое явление? Вдруг Вит остановился и тоже уставился на меня, потом стал странно улыбаться и посмеиваться.
  
   - В чём дело-то? - от его смеха мне стало не по себе.
   - Знаешь, кого сделала из тебя темнота? - я помотала головой: откуда бы мне знать?! - Мою маму. Её внешность для этих мест довольно необычна, к тому же много кто её знал в городке, не лично, так шапочно. Вот и удивляются: она же много лет как мертва, а тут на тебе - идёт по главной улице. Я не сразу узнал, потому что она давно умерла, да и с ополовиненными бровями лицо выглядит совершенно по-другому.
   - А нельзя как-нибудь так сделать, чтобы я больше стала похожа на среднестатистическую горожанку? Того и гляди пальцами в меня тыкать начнут... Неуютно как-то.
   - Пока не знаю. В любом случае, идём в школу. Спросим у учителя, он очень образованный человек, может, подскажет что-нибудь. Да и народу там поменьше.
  
   Школа находилась в центре города; как и сказал Вит, почти под самыми её стенами разбивались о берег волны. Примор, похоже, был построен так, чтобы "обнять" залив. Эта школа, объяснил Вит, была очень почитаемым местом, поэтому и стояла в самом сердце городка. Были ещё две, на окраинах, но эта считалась более престижной, здесь учились дети из семей побогаче. Рядом с ней были здания городской управы, суда и высоченная - этажей в двенадцать или даже побольше - тёмная башня; её верх терялся в темноте, так что трудно было сказать, насколько она высока. Она, как выразился мой спутник, досталась городку от предков и стояла тут ещё до появления первых поселенцев. Её хотели было разрушить - нарушала все планы архитекторов, но не смогли, открыть дверь и войти в башню тоже ни у кого не получалось, сколько ни пытались. Но иногда из неё выходили люди.
  
   - Мама тоже оттуда вышла, - сказал Вит. - Судя по всему, отец тогда шёл мимо башни, увидел её и влюбился без памяти, о чём потом всю жизнь сожалел - жениться-то тут можно только раз. Хотя, слышал я, не он один пал жертвой маминых чар. Почему она решила быть именно с отцом, для меня загадка. У неё ведь всегда были такие несчастные глаза. И, кажется, свет истины был для неё вреден. Вернее, это Иларр так предполагала. А может, и маме отец нашёл какое-нибудь "лекарство". Сама понимаешь, с него станется.
   - Почему ты думаешь, что он жалел? - спросила я.
   - Если бы ты видела, как он напивался от радости на её похоронах, даже спрашивать бы не стала, - ответил паренёк.
   - Ну... может, всё-таки с горя?
   - Какое там, - покачал головой Вит. - Горем даже не пахло. Впрочем, что прошлое ворошить. Жаль, конечно, что внешность у тебя такая заметная, но деваться от неё, похоже, некуда теперь. Хотя, глядишь, учитель что-нибудь придумает.
   - Надеюсь...
  
   Судя по всему, день был выходной, иначе откуда бы столько людей на улицах? Оказалось, что нет, не выходной. Здесь вообще выходных не бывает. Бывают только праздники - пять или шесть раз в году. А понятия "рабочая неделя" тут нет и не было никогда. По словам Вита, как-то так в древности сложилась жизнь, что одна половина города работала в то время, когда вторая половина отдыхала. Может быть, это даже удобнее нашей привычной пятидневки. По крайней мере, справедливее точно, если время делится пополам... Школа, как оказалось, тоже работает в таком режиме. И после двух-трёх дней учёбы дети и учителя одной смены отдыхают тоже два или три дня, а помещение в это время занимают другие ученики и педагоги.
  
   - Конечно, могут быть замены из-за болезней или ещё чего-нибудь, но чаще всего ритм жизни у нас вот такой, - рассказал Вит. - Вот, собственно, мы и пришли. Учитель сегодня работает, так что подождём его в мастерской.
   - В мастерской? Труды какие-нибудь преподает?
   - Что? - удивился Вит. - Труды - это как? Что такое труд, я знаю, а труды...
   - Ну... это урок, на котором ты учишься что-то делать руками. Просто если мы идём в мастерскую, то, наверное, он там детей и учит...
   - Нет-нет, учитель преподаёт светознание, - замахал руками мой спутник. В ответ на моё удивлённое: "Аа?" он сказал: - Это наука о видах света. А в мастерской учитель проводит опыты. Пытается понять, возможно ли получить свет четвёртым способом. Подождём его там, после занятий сможешь его увидеть.
   - У нас такое место называется лабораторией.
   - Ну и словечки в вашем мире, - покачал головой Вит. - Больно вы там умные.
   - Да если бы, - скривилась я. - Наоборот, количество мозгов бы не помешало удвоить.
  
   Школа была, как и прочие здания городка, низкая, в три этажа. Видимо, в неё ходило много народу, иначе она бы не занимала такую большую площадь. Если здешняя темнота не врёт, то она была больше той школы, в которую ходила я, раза в полтора. И если в нашей школе училось что-то около тысячи человек, то сколько же посещает эту? Но всё оказалось совсем по-другому: просто тут классы большей площади, чем у нас. Плюс множество клубов, каждый из которых имел отдельную комнату или даже несколько. Не то что у нас - все спортсмены в спортзале, танцоры и театралы дерутся за время в единственном зальчике со сценой, хочешь литературный кружок - занимай кабинет русского... А здесь условия существенно более комфортные. Было б только ещё хоть чуточку посветлее...
  
   - Мастерская учителя находится на заднем дворе, в отдельном здании, - сказал Вит, - так что в школу мы заходить не будем, сразу туда. Во-он туда, - и он махнул рукой вперёд и немного вправо.
  
   Из-за полумрака было сложно различить, какую из построек он имел в виду: помимо огромной школы виднелось, наверное, штук десять разных "домиков". Кажется, здесь на каждом шагу какая-нибудь трансформаторная будка воткнута: не споткнёшься о порог, так заденешь плечом угол. Света было мало, поэтому думалось, что и места мало тоже. Сначала мы прошли мимо школы, окна которой светились тем же тёмно-жёлтым цветом, что и фонари на улицах. Удивительно, но окон без света почти не было - наверное, вовсю идут занятия. Может статься, этот городок вообще никогда не засыпает. Затем мы попали на тот самый задний двор. Двор как двор. Как положено в среднестатистической старорежимной школе: клумбы, грядки, правда, с неизвестными мне растениями; возле одной из них стояло человек пятнадцать-двадцать ребят, на вид им было лет по восемь-десять.
  
   - Растениеведение, - пояснил Вит. - Учатся различать в темноте похожие друг на друга, но совсем разные травы и плоды, в основном отличать съедобные от ядовитых. Ну и выращивать их - заодно, вдруг кто будет этим зарабатывать, когда вырастет...
  
   Грядки были достаточно длинные, но не слишком широкие. Такие, наверное, удобно полоть - не придётся слишком далеко тянуться. Видимо, поэтому они и выглядят так хорошо и чистенько. А может, просто учитель, отвечающий за них, страшный педант и выпалывает все сорняки до последнего листика. Мне бы такое терпение... Помню, на даче никогда не любила выдёргивать сорную траву. Поливать или собирать урожай - пожалуйста, а прополка - да ни за что...
  
   Рядом с грядками стояло что-то вроде теплиц, по крайней мере, я так подумала: это были невысокие "домики", светившиеся изнутри. Очень похожи на обтянутые полиэтиленовой плёнкой дуги, под которыми дачники выращивают огурцы и прочие теплолюбивые культуры. А может, это просто большие лампы, кто их тут разберёт. Прямо за этим "опытным хозяйством" оказалось очень низкое одноэтажное здание, которое буквально выскочило из-под земли - я его совсем не заметила, подумала было, что это просто особенность рельефа, какая-то игровая площадка или - чем чёрт не шутит, машин-то на берегу было полно, почему бы им не быть тут? - подземная парковка, но Вит сказал, что это и есть мастерская, которая нам нужна.
  
   - Э... это интересно..., - как-то не вызвал во мне этот холмик доверия. Совсем никакого. - Там погреб, что ли, или что?
   - Не бойся, идём уже, - слово "погреб" Вит, похоже, слышал впервые, но промолчал.
   - Да не боюсь я...
  
   Мастерская эта и вправду оказалась полноценным помещением, хоть построена была на манер землянки. Да, снаружи казалось, что потолок совсем чуть-чуть выше земли, но этот дом был как следует "утоплен" в грунт. Входная дверь была существенно ниже уровня земли. К ней вела небольшая - в семь или восемь ступенек - лестница. Мастерская, как и прочие постройки, была из того же мягкого светлого камня, что и гнутые девятиэтажки, из которых мы не так давно сбежали. Стены лестничного пролёта были облицованы всё тем же камнем, а возле двери в нём были вырезаны углубления-полки. На них лежали всякие странные вещи. Вит порылся на самой верхней полке (хоть он и вырос, ему пришлось встать на цыпочки для этого) и достал ключ.
  
   - На самом деле мастерская специально в яме сделана. Учитель говорит, что во время экспериментов выделяется очень много тепла, поэтому он предпочитает думать, что отапливает не воздух, а землю, раз уж опыты никак не получаются, пусть хоть посадкам будет теплее. Тут, сама видела, рядом растения, им, кажется, это и вправду на пользу, - сказал он, открывая дверь.
   - Им бы света ещё... а может, наоборот, не стоит, раз они привыкли расти в темноте, он им и не нужен...
   - Это точно. Выдёргивать живое существо - растение ли, животное, без разницы - из его естественной среды очень плохо, - согласился Вит.
  
   Он вошёл в мастерскую первым и стал шарить по стене рукой - видимо, искал выключатель. Потом сказал "тьфу ты" - наверное, вспомнил - и одним движением нашёл нужную кнопку с другой стороны двери. В помещении постепенно начало светлеть, он обернулся ко мне и кивнул, чтобы я тоже заходила внутрь.
  
   Мастерская была подозрительно непохожа на лабораторию безумного учёного из какого-нибудь фантастического фильма. В кино учёные обычно обитают в страшном беспорядке, и когда главный герой приходит к такому чудаку, тот обязательно выпрыгивает из-под захламлённого лабораторного стола с колбой в одной руке и пробиркой в другой, а на заднем плане что-нибудь взрывается. Здешний учёный, конечно, может оказаться крайне чокнутым безумцем, но его чистоплотности можно только позавидовать. Кое-где, конечно, лежат неровные стопки бумаг, а на одном из столов я вижу несколько листочков бумаги с оборванными краями, но в остальном здесь такой порядок, что даже немного страшно. Чего стоит один стеллаж с папками! Должно быть, там результаты экспериментов. Всё так аккуратно подписано, так ровно стоит...
  
   - Твой учитель, наверное, очень строгий, - сказала я, оглядываясь.
   - Есть маленько. Но ты не переживай, он совсем не злой. Кроме того, рассказывает всегда очень интересно. Да ты скоро сама увидишь и всё поймёшь. Гляди, - Вит указал на стену, на которой висела довольно большая панель, на которой были, по-видимому, цифры. - Скоро конец уроков.
   - Это всё очень здорово, вот только я по-здешнему совсем не понимаю, - сказала я.
  
   На это Вит сказал, что, пока есть время, начнёт меня учить, раз я не знаю букв и цифр. "А то как же ты без этого, нет-нет, я тебя в рыболовы не пущу", - покачал он головой и стал искать что-нибудь пишущее и бумагу. Карандаш он нашёл быстро, а вот с чистой бумагой тут, похоже, напряжёнка. Вит хлопал и хлопал ящиками стола. В задумчивости он встал посреди комнаты и почесал макушку.
  
   - Неужели же учитель не взял новой бумаги... вряд ли он её переложил куда-то..., - произнёс Вит себе под нос, - у него всё всегда в одном месте же...
   - Да ладно, может, потом? - спросила я. - Это же не к спеху, поди...
   - А чего время-то терять, - запротестовал Вит. - Тебе обязательно нужно всё это выучить, а то в рыболовах плохо... очень плохо. А неграмотных только туда и берут. Не бойся, язык не слишком сложный.
   - Да я не боюсь, просто время же есть... Ты мне можешь просто что-нибудь общеобразовательное рассказать, пока не найдётся бумага, потому что тело, в которое я попала, совершенно ничего не помнит и не знает. Хотя, честно говоря, я бы предпочла передохнуть маленько, а то мы всё-таки долго шли...
   - Да что ж ты такая слабенькая, в самом-то деле, - цыкнул Вит и несмотря на мои протесты продолжил копаться в столе. - Совсем как мама...
   - А я-то думаю, кто это ко мне нагрянул в неклубное время, - раздался сзади бодрый голос, который можно было принять как за мужской, так и за женский. Обернувшись, я увидела, что в дверях стоит мужчина лет сорока с небольшим, круглолицый, плотный, с длинным носом. Совершенно неприятное лицо (ещё и глаза голубые, фу; а может, и не голубые, издалека не разобрать, но светлые точно, очень светлые, слишком даже, почти как у Иларр), но улыбается он искренне. Кажется. - Ты ли это, Десс? - спросил мужчина, приложил два пальца к правому глазу и потянул кожу назад. Плохо видит, что ли?
   - Я, учитель, я, - Вит поднялся (он в этот момент осматривал нижний ящик стола). - Простите, что не один и так внезапно...
   - Ну, как я вижу, всё не так плохо, как могло бы быть. Одёжка на вас, конечно, потрёпана, но это же ничего... а что ты, собственно, собирался найти? Или забавы ради мне кабинет переворачиваешь?
   - Бумагу... у вас её нет почему-то...
   - Ну как это нет, как это нет! Просто недавно я решил поменять местами кое-какие вещи, и теперь она находится вот здесь, - мужчина подошёл к тумбочке, стоявшей рядом со столом, и открыл второй ящик. - Бери, пожалуйста. Только зачем тебе бумага-то?
   - Вот эту девушку учить грамоте. А то она даже цифры толком не знает, - сказал Вит и показал на меня.
   - Хм-хм, похоже, твой отец, вопреки расхожему мнению, не забыл твою мать и смог её восстановить? Интересный экземплярчик, очень любопытный, - учитель Вита подошёл и встал совсем близко ко мне (я даже могла чувствовать его дыхание и отстранилась) и стал рассматривать моё лицо, волосы, руки... похоже, он действительно очень плохо видит. В этом мире что, очков не придумали? Слишком близко он подошёл. Неприятно. - Сделано очень качественно. Но как же она, интересно, выглядит при свете?
   - Ничего особенного, мужчина как мужчина, ничего такой, крепкий, - пожал плечами Вит. Я хотела было сказать, что вообще-то меня никто не создавал, что я не копия и вообще не понимаю, о чём тут речь, но слова не шли с языка. Наверное, оттого, что меня обсуждали как какую-нибудь скаковую лошадь. - Крупноват даже, я б сказал.
   - Я верно понимаю, что вас сюда привело несчастье? - поинтересовался витов учитель.
   - Да, я даже не знаю, что там осталось от нашего дома, потому что мы вдвоём сбежали в самом начале и сразу направились сюда. Наверное, часов через восемнадцать-двадцать уже всей округе всё будет известно. Поэтому... мы можем пока остаться здесь?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

No BZZ 2013-2014

  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"