Это все от излишнего послушания. Непослушание -- всего лишь проявление самозащиты в ситуации, когда тебя могут съесть. Потому что, если верить Елинек, любви не существует, а существует взаимопотребление.
Дом -- это ловушка. Дом -- это желудок, в котором человек рождается, и из которого необходимо сбежать, пока тебя еще не окончательно переварили. В конце книги Эрика с роковой неизбежностью возвращается домой.
У меня в голове торчит наивный вопрос: как можно было выдержать такой объем, наполненный таким содержанием, если известно, что автор чувствует своих героев гораздо острее профана-читателя?
Известные мне тексты Елинек -- скрытая апология бунта. Апология от противного, потому что именно внутренний бунт является результатом их прочтения. "Пианистка" настолько безвыходна, что возникает острый приступ клаустрофобии: хочется метаться во все стороны и очень страшно в один прекрасный момент уткнуться носом в войлочную обивку.
Просыпаясь в холодном поту, думаешь, как же хорошо, что это всего лишь текст, хотя и один из лучших когда либо прочитанных в этой жизни.