Я ненавижу, когда кто-то не убирает за собой. Терпеть не могу, когда не складывают вещи на место. Я впадаю в ярость, когда люди любят делать бессмысленные покупки, складывая их потом в кучки по всей квартире, выстраивая с их помощью крепостные стены на границе с реальностью. Я стервенею при виде людей, которые не умеют расставаться со старым хламом.
Но у меня не всегда есть право предпримать активное участие в борьбе с этим безобразием. Поэтому периодически приходится самостоятельно убирать на кухне и, в том числе, мыть посуду. Сегодня ее, как всегда, много. Или даже так: МНОГО. Много -- это когда, чтобы ее помыть, ее сначала нужно вынуть из мойки, ибо другим способом добраться до крана не представляется возможным.
Остервенело намыливаю очередную жертву. Жертва жалко скрипит и вырывается, но у меня крепкие пальцы. Чувствую себя рыцарем в состоянии крестового похода. Кухня -- моя святая земля.
Скороварка -- чудовищно тяжелая кастрюля без крышки, но с рифлеными боками, в ложбинках которых навсегда застряла жирная грязь. Мыть ее особенно тяжело, потому что конструкция не предусматривает места, за которое можно было бы ухватиться... Блллл*****ть!!!!! Результат -- две разбитых чашки.
Я отчетливо помню, как ее принесли из магазина в картонной коробке с соответствующей надписью. "Мам, а мам, а что такое скороварка?" "Это такая кастрюля. Чтобы быстрее варилось." Слово "кастрюля" лишает скороварку ореола таинственности. Кастрюля, она и в Африке кастрюля.
Скороварочная суть заключалась в конструкции крышки, которая делала ее похожей на пепеллац. Когда внутри нее что-то начинало громно бурлить и подпрыгивать, на крышке поднимался специальный крючочек и из-под него со свистом вырывались клубы пара. "А ну уйди отсюда у меня горячо!!!" Где теперь эта волшебная крышка, я не имею ни малейшего понятия.
Острожно собираю и выбрасываю осколки, которые никогда не получится починить через Ctrl-Z. Будь моя воля, уже сегодня вечером отнесла бы вредительскую посуду на помойку, но это чревато семейным скандалом: в отличие от меня не всем удается легко расставаться со своими воспоминаниями. Чувствую себя ангелом на каторге: вечное существо, вынужденное копаться в пыльных минутах. Кандалы времени -- на моих руках. Мои крылья облезают с каждым годом все сильнее, перья падают на пол и превращаются в такой же мусор, как старая скороварка.