Аннотация: Девушка возвращается в родной город, и тени прошлого начинают преследовать её, воплощаясь в материальном.
Оставленная
Мне было уже двадцать восемь. Я вернулась в свой маленький город, чтобы повидать моих бабушку и тётю. Когда родители разбились на своём "Форде", мне было всего четыре. Я их почти не помню. Всю мою жизнь с тех пор меня воспитывала бабуля. Иногда её любовь ко мне доходила даже до фанатизма, оно и не удивительно: она заменила мне маму, я ей заменила дочь.
В моей жизни нет места ни любви, ни красоте, ни радости. Мне кажется, что мир вокруг меня до краёв наполнен чем-то приятным, как тёплый кисель в зимнее утро, но всё это мне не принадлежит, а внутри у меня - пустота. Она наполняет меня, как воздух лёгкие...
Многое связывает меня с этим маленьким догнивающим городком. Прошлое никогда не уходит без остатка. Часть его - это и есть настоящее. И даже будущее, хотя будущего не существует. Его просто нет. Нигде. Но прошлое... Оно иногда так материально, его даже можно коснуться.
И вот я здесь. Меня зовут Полина Мирова. Можно просто Поли. Да, иногда так меня и называют. Мой родной город - это конец света. Здесь итог всего. Здесь граница, за которую никто не заходил. В детстве я и правда в это верила. Когда деревья были большими. Да. Здесь есть огромная компостная яма, она просто бесконечна. Когда человек вырастает, всё ему должно казаться меньше, в детстве мы всё преувеличиваем. Но здесь всё вышло наоборот. Сейчас я стаю на краю этой великой и могучей свалки. Она засасывает меня. В детстве она казалась мне меньше. Хотя теперь это уже неудивительно. Разве есть такое правило, что взрослый человек должен видеть всё в уменьшенных размерах? Всё изменилось. Вот количество людей на планете тоже стало больше с тех пор, как я была здесь последний раз, а это было лет десять назад, и что теперь? Я любила рыться здесь, как крот. Что я искала? Чужое прошлое. Ведь свалка - это и есть чьё-то прошлое. Здесь воздух раскалён. Люди отправляют в утиль всё, что износилось, но когда-то было ценным для них. Им было это дорого. А теперь вот оно здесь. И всё же оно есть здесь. Здесь столько эмоций. Правда, сейчас я ощущаю это не так. У меня больше нет связи с этим местом, я избавилась от неё. Так было нужно. Но это место всё ещё является для меня концом света. Краем Вселенной. Отправной и конечной точкой всего.
Я стою на краю Вселенной. Меня привели сюда соседские дети. Дети знают, как я люблю это место, и первым делом они побежали ко мне, чтобы показать свою находку. Кроме старых диванов, стиральных машин, шкафов, здесь есть даже старые автомобили. То, что я увидела, повергло меня во взрослый шок. Сначала я подумала, что это кукла: таких здесь много, самых разных, пластмассовых и резиновых, больших и маленьких. Но сердце мне подсказало, заколотившись, как зимний ветер в окно.
Из багажника одного из автомобилей прошлого свисала маленькая ручка. Маленькая белая детская ручка. Почему она мне так знакома? Я часто задышала, воздух вокруг внезапно стал таким спрессованным, что казалось, можно было разрезать его ножом, как масло. Я стояла над пропастью, а меня окружали дети. Разве не это была мечта Холдена Колфилда?*
-- Что это? - прошептала я. А из глубины моей души уже всплывал ответ на этот вопрос.
-- Пошли! - крикнул один из мальчиков и потащил меня за рукав свитера вниз, ближе к находке.
Был октябрь, но холодно ещё не было. В то утро было пасмурно и влажно. И мне было страшно. Я подошла ближе, я всё ещё не могла поверить, что эта маленькая ручка принадлежит настоящему человеку. Не могла поверить головой. Но я знала.
Где-то справа загудел грузовик, и я вздрогнула.
Мусоровоз?
Нет. Это был большой автомобиль, который вёз стройматериалы. У меня колотились руки, хотя я очень надеялась, что со стороны это незаметно. Постепенно я входила в состояние психоза. Протянув руку к этой неестественно свисающей маленькой белой ручке, я ощутила прохладу, как будто я приблизилась ко льду. В это же мгновение я одёрнула свою руку, словно меня обожгло, но мне было жутко холодно. Я поглядела на свои руки: они были такими белыми, какими я их никогда не видела.
Я поняла: либо я это сделаю сейчас, либо нужно оставить это место навсегда. Ответ был очевиден. Я протянула обе руки к полуоткрытой крышке багажника, сдавившей маленькую ручку в локотке. Но крышка легко поддалась и со скрипом открылась.
-- Боже! - вырвалось у меня из гортани. - Отче наш, иже еси на небесех...
-- Она мёртвая? - спросил один из мальчишек, от голоса которого у меня мурашки побежали по коже.
Я не могла пошевелиться. Я не могла сказать ни "да", ни "нет". И вовсе не потому, что ответ всё-таки был положительный, а потому что на дне багажника вниз лицом лежал призрак. Призрак из прошлого...
Когда мне было шесть лет, у меня была лучшая подруга. Её звали Марго, и она была на год младше меня. Я любила её. Любила всегда. Иногда мне даже казалось, что если бы на одну чашу весов пала жизнь моей бабушки, а на другую - Марго, для меня перевесила бы её жизнь. Но этот расчёт никогда не смог бы оправдаться. У маленькой Марго были золотистые волосы. Даже не золотистые, а пепельные. Они доходили ей до локтей. Несмотря на то, что я была старше её на год, рост у нас был совершенно одинаковый. Только я была коротковолосой брюнеткой, а она длинноволосой блондинкой. Она была красива. Иногда я думала, что это мой ангел. Мне просто хотелось в это верить. Она была безобидной и совершенно беззащитной, поэтому я считала своим долгом давать отпор каждому её обидчику. Я защищала её от всех, даже от уличных дворняг, но тогда и подумать не могла, что главная угроза для неё - это я. Не знаю, как объективно охарактеризовать нрав маленькой Марго. Скорее у неё даже не было нрава. Марго любила природу. В том числе и человека. Но в её любви не было искренности. Как можно так говорить про пятилетнюю девочку? Я до сих пор убеждена, что ей было не пять. Я даже думаю, что она не была человеком. Ну, просто я таких людей больше не встречала. Ей было пять, но в её глазах было столько боли. В душе она была слишком взрослой для окружавших её детей. Но что она могла сделать со своей плотью? Иногда она меня раздражала. Часто она не хотела играть ни во что. Ей это просто было неинтересно, а мне было не понять. Тогда мы просто разбегались в разные стороны. Но однажды я не захотела уступать ей.
Это был конец лета. Мы не ходили в детский сад летом, как и большая часть детей. Теперь я вспоминаю это, и всё мне кажется сном, как в тумане. Мы с соседскими детьми часто играли на свалке. Когда родители узнавали об этом, то у всех были неприятности. Моя же бабуля никогда не запрещала делать мне это. Иногда я думаю, что зря. Что если бы однажды она запретила мне делать это, и я послушалась её? Многое могло бы измениться. Но я была всегда сама по себе. Я всегда чувствовала независимость. А вот Марго ненавидела это место. Она никогда не принимала участие в наших шалостях. Всякий раз, когда я упрашивала её пойти со мною на свалку, её лицо менялось, как будто она видела призрак, стоящий у меня за правым плечом. Глаза её округлялись, говоря: "Ты опять за своё?" Я, будучи маленькой девочкой, не понимала, как можно самовольно отказываться от веселья? От приключений? Это было для меня преступлением. Но всегда в глубине души я знала, что Марго имеет на это своё, неподвластное ничьей воле, право. Но в тот день я решила всё же по-своему. Я думала, что стоит ей один раз побывать там, и она уже не сможет отказаться в следующий раз.
-- Пошли! Пошли! - кричала я и тянула Марго за рукав. Она морщилась, словно я пихала ей в рот кислый лимон, упрямилась и "рычала", как маленький медвежонок.
-- Нет! Отстань, я не хочу! - повторяла Марго.
-- Пойдём, тебе понравится! - уговаривала я. Для меня это было словно игра. Мне нравилось уговаривать Марго, нравилось тянуть её за руку. Я даже понимала, что где-то делаю ей больно, но всё равно продолжала делать это.
-- Нет! Нет!
Но в тот день я добилась своего. Моя подруга перестала сопротивляться, когда поняла, что отступать я не намерена. Она опустила взгляд и выдохнула, как обычно делают это дети перед тем, как пойти чистить зубы.
-- Ну, ладно.
Для меня это было так же неожиданно, как увидеть динозавра. Марго поглядела на меня, и от этого взгляда у меня похолодело всё внутри, но я не была удивлена этому. Такой взгляд, от которого начинается дрожь в коленках, я ощущала на себе по два раза на день.
-- Пойдём, - прошептала я и взяла Марго за руку. Она стронулась с места и снова остановилась.
-- Только обещай мне, - сказала она, и мне снова показалось, что я держу за руку взрослую тётку.
-- Что?
По правде говоря, мне не очень в тот момент хотелось слушать её. Мысленно я уже была в своём любимом месте.
-- Не оставляй меня там одну, -- прошептала Марго. Я не совсем чётко понимала, о чём она говорит, да и мне в тот момент не особо и хотелось внимать ей.
-- Да, да, конечно, -- ответила я и продолжила тянуть подругу за руку.
В то, что произошло потом, я даже сейчас не могу поверить. Я пыталась позабыть об этом всю свою жизнь, и вот теперь пришлось вытащить на белый свет все подробности того злосчастного дня.
Обычно мы развлекались не только тем, что рылись в компостной яме людского прошлого. Когда дело доходило до настоящего веселья, мы начинали метать друг в друга разные вещи. Только сейчас я по-настоящему понимаю, каким опасным это было баловство. В тот день на свалке случилось то же. Мы начали резвиться, шмякая не очень новыми ботинками по размякшим от дождя коробкам из-под сока. Я помню только, что Марго всегда была рядом, но я упустила то мгновение, когда она исчезла. Было пасмурно. Солнце, светившее ранним утром, зашло за тяжёлые свинцовые облака, грозившие дождём. Но ветер был слабый. Когда мы начали "атаковать" друг друга, я шарила руками по земле, чтобы найти что-то подходящее. К несчастью, я нашла не слишком правильный предмет для игры. Это был небольшой, но тяжеловатый камень: я почувствовала это, когда взяла его в руку. Но меня это не остановило, ведь такое уже было. А когда что-то происходит много раз, то ты перестаёшь видеть в этом опасность. Я запустила камень в кучку смеющихся ребятишек и, естественно, думала, что рассчитывала силы так, чтобы никому не навредить. Но только в следующую секунду я поняла, что полетел он в Марго, жмущуюся к нашим друзьям, спасаясь от надвигавшейся беды. Но она была слишком беззащитной. А бросок мой был очень метким. Почему именно в тот день и в тот момент? Я до сих пор задаю себе этот вопрос и не могу найти ответа, не могу понять.
Камень угодил ей в голову. От удара она запрокинула голову назад, и её взгляд устремился в тяжёлое осеннее небо. Я никогда не забуду её глаза в тот момент, когда она падала на спину. Такие необыкновенно светлые и чистые. Я больше их не видела.
Я убила её...
Внезапно все голоса затихли. На мгновение мне показалось, что моё сердце остановилось, кровь перестала бежать по венам. Я подошла к ней и увидела только её раскинутые руки. Следующее, что я помню, -- это невероятный ужас, охвативший меня. Я побежала изо всех ног домой, не помня, что происходило в следующую минуту. А потом у меня и вовсе произошла отключка сознания: я не помнила, куда я бежала и зачем. Мир перевернулся в моём сердце с ног на голову. Просто мне показалось, что в одно мгновение я стала мёртвой: я лежу на холодной земле и вдавливаюсь в неё, словно в пластилин, мягкий и скользкий. Я бежала, не помня себя, а неласковое, почти осеннее солнце зачем-то пробилось сквозь свинцовое небо, и внезапно я остановилась. Весь мир вокруг плыл, как в замедленном действии. Такое я видела только в кино. По моим венам пробежал ледяной холод. Мой разум прояснился, и я вспомнила всё, что произошло несколько минут назад. Несколько минут. Но мне казалось, что это была вечность. Целая вечность.
Вот только теперь, стоя на обрыве своей жизни, мне кажется, что всё это было лишь вчера...
С детьми, видевшими случившееся, произошло нечто странное. Из их памяти будто всё было стёрто. Я не могла поверить, что в отчаянии никто из детей просто так не мог сдать меня. Это было что-то запредельное, что-то неестественное. Они просто позабыли обо всём.
Ну а я. А я помню всё.
И вот она здесь. Как же может такое быть? Как могло случиться так, что этот маленький человечек, пролежавший в земле двадцать два года, снова оказался на краю этой Вселенной? Мой лоб пересекают две сплошные морщины, а на её лице ни пятнышка. Когда адреналин отступил, я смогла разглядеть её ближе и детальней. Её кожа была такой бледной и прозрачной, что под ней были видны все венки, по которым уже двадцать два года не бежала кровь.
Не оставляй меня.
Это всё, что она тогда попросила. И только сейчас я поняла, что она имела в виду. И я не смогла сделать ту самую малость. Я бросила её. Я убежала. А всё, что нужно было ей, -- чтобы я осталась. До конца. И всё, что сейчас я хочу знать: знала ли она тогда о своей судьбе?
-- Прости меня, -- прошептала я и дотронулась до её руки своими пальцами. Она была холодная, но мягкая, словно малышка просто спала.
К счастью, на этот раз я знала, что нужно делать. Я была уверена, что дети, увидевшие её тело всё забудут, как некогда забыли всё дети больше двадцати лет назад...
Я взяла на руки самого дорогого человека в моей жизни и крепко прижала...
Мне уже двадцать восемь. Я в своём маленьком городке, чтобы повидать моих бабушку и тётю. Я стою на краю маленькой Вселенной. Вокруг ни души. Пустота. А внутри по крови разливается всеобъемлющая любовь. Она растворяется во мне, и когда я гляжу на небо, тёмное, низкое, октябрьское небо, мне не хочется плакать. Я благодарна за всё, что есть у меня. Я благодарна за то, что есть у меня, чего нет у других... Я благодарна за любовь...
* Холден Колфилд - главный герой культового произведения Джерома Селинджера "Над пропастью во ржи".