Аннотация: "Ночь была сырой, холодной и отвратной. В самый раз для моих целей."
Посвящается сэру Артуру Конан-Дойлю, а также всем, кому доводится по роду службы или хобби вживаться в роль.
Ночь была сырой, холодной и отвратной. В самый раз для моих целей. Стены домов сочились слезой, как стенки желудка неведомого монстра, имя которому - Лондон. Туман переваривал предметы, свет и звуки как желудочный сок. Фонари подмигивали гнилью, отражаясь в лужах и содержимом сточных канав... Какое упоение... Проникновение к самым глубинам. Тишина, покой и влага, будто в заветной материнской утробе...
Я сжал покрепче пальцы на удобной рукоятке ланцета, не вытаскивая руку из кармана широкого и темного бесформенного плаща, так славно скрывающего то, что мог и не скрыть этот мглистый туман. Прикрыв глаза, я представлял себе тот сладкий миг... нет, не представлял - я вспоминал, видел воочию - когда тонкое лезвие рассекает мягкую, цельную плоть, и она раскрывается как бутон цветка, распахиваясь пунцовыми лепестками, и там, в самой сердцевине, перламутровой жемчужиной притаилась истина!..
Ускользающая истина. Лишь какое-то мгновение кажется, что к ней можно прикоснуться, поймать, заставить ее гореть ярким светочем!.. Но цветок тут же меркнет, вянет, превращаясь лишь в груду мертвой холодеющей плоти и наполняя мозг ни с чем не сравнимой горечью и безразличием. Истина - не здесь... И это сводит с ума... Но может быть, повезет в следующий раз...
Туман выплюнул звуки. Звуки шагов по мостовой, мелкие, далеко не легкие. Шаги немолодой одинокой женщины в темной подворотне. Кокетливые шаги - вызывающий перестук оскальзывающихся каблучков... Блудница попадет в царствие небесное, и откроет светоч скрытой истины...
Я медленно вытащил руку из кармана и приготовился к прыжку... Вот она - дивная, туманная, обманная ночь, из которой родится истина, с которой будут сорваны покровы и маски, чья самая глубинная сущность увидит свет!!!
Я бросился вперед. Женщина не вскрикнула, только пораженно застыла, вытаращила глаза и выронила дешевый веер, которым прикрывала лицо - под вытаращенными глазами обнаружились вдруг пышные усы, на мгновение сбившие меня с толку.
И тут, из-за другого скрытого тьмой и туманом угла, выскочила еще одна фигура в бесформенном темном плаще - в руке ее, как во внезапно попавшейся на глаза луже, отражая мутные фонари, бледный свет... Соперник!.. И он был к ней ближе!.. Он схватил усатую женщину за плечо - и я знал, что произойдет дальше - одним движением, быстрее мысли, он перережет ей горло, а затем...
Движение опередило мысль. Я с силой бросил ланцет вперед - я должен успеть первым!.. И я успел первым.
Человек выронил ланцет из руки и темной грудой упал на мостовую. Я кинулся к нему и цепко всмотрелся - ланцет угодил ему в глаз, и сразил наповал. Ну, что ж, какая разница... Я выдернул ланцет и нацелился...
Усатая дама возбужденно и крепко похлопала меня сзади по плечу:
- Холмс! Это был он?! ...
Мой мглистый туманный мир раскололся и рассыпался на бледные осколки. Вот она - истина - наконец-то...
- Он самый, Уотсон, - бодро сказал я.
- Кто он?
- Понятия не имею. Само безумие.
Уотсон, не снимая шляпки с перьями, поскреб в затылке и уставился на тело с профессиональным любопытством врача.
- Но мы это выясним?
Я покачал головой, и поднялся, больше не глядя на мертвеца. Я и так слишком глубоко проник в его мозг, и мне совсем не хотелось и дальше потрошить... тьфу ты, ворошить его историю и его безумие.
- Это ни к чему, - сказал я сухо. - Все кончено. Кто он такой - пусть выясняет Скотленд-Ярд, если хочет.
По дороге к Бейкер-стрит, Уотсон трещал без умолку, засыпая меня вопросами, но так и не вытянул из меня толком ни слова.
- Никогда не понимал, почему вы придаете столько значения этим театральным представлениям, - ворчал Уотсон. - Ну скажите на милость, какой от них прок?! Что там видно в этом тумане? Почему вам понадобилось ходить в этом дурацком балахоне? Зачем вам понадобился мой ланцет, когда револьвер гораздо лучше? Зачем вы выскочили раньше времени и так меня перепугали - в этом плаще ведь и не поймешь кто это - я чуть не выстрелил сам... Да, и кстати, Холмс...