Аннотация: Реальная история с реальными прототипами
РАССКАЗ О ТОМ, КАК ИВАН ИВАНОВИЧ ПОССОРИЛСЯ С МИХАЛ МИХАЛЫЧЕМ
Эта история произошла в одном из важных учреждений, настолько важных и секретных, что мы не можем даже сказать, в каком. Хотя, впрочем, вы сами должны догадаться. Господа из службы безопасности удивились бы, узнав, к примеру, о том, что кто-то ежедневно курит у них на этаже в туалете, хотя везде висят запретительные знаки и даже большой плакат, сохранившийся еще с советских времен: "Товарищ! Не кури на работе, враг где-то рядом!". Очевидно, что сегодня служба безопасности уже не та, что раньше, впрочем, это уже другая история. Товарищи из некогда самой бдительной конторы, контроля на транспорте, удивились бы, узнав, что каждый день на транспорте ездят огромное количество зайцев, так как добрая половина пассажиров имеет различные корочки, дающие им, только по их мнению, привилегию не оплачивать проезд. А дворник Василий из дома по улице Розы Люксембург, 66, наверняка изумился бы, узнав, что каждый день в подъезде дома, где он живет, гадит именно его кошка, а он совершенно зря грешит на соседских мальчишек и рассказывает им матом о том, что с ними сделает, когда поймает на месте преступления. Так и Иван Иванович Паюсов, крупный начальник, заведующий отделом свободного времени управления системных преобразований жизни граждан, сильно нахмурился и удивился, увидев на двери своего кабинета большую царапину, напополам рассекавшую его новую красную дубовую дверь. Кто посмел покуситься на святое, покрытое лаком дерево, которое он лично выбирал для своей Двери, символа управления системных преобразований, важного звена в цепи коммуникаций между властью и гражданами в деле управления их свободным временем! Чем больше хмурился Иван Иванович, тем выше поднимались его соболиные брови, главная гордость отдела и его лысой как бильярдный шар головы, тем больше раздувались его ноздри, в течение сорока секунд превративших своего обладателя в некое подобие конька горбунка. Секретарша Татьяна, милое глупое создание с двумя высшими образованиями, ставшая невольной свидетельницей страшного превращения начальника, подумала про себя о том, что в прошлый раз видела нечто подобное, когда 8 сотрудников отдела поставили последними в стройную колонну управления на первомайской демонстрации, чему, по мнению Ивана Ивановича, был нанесен непоправимый урон имиджу управления и его главной моторной силе - восьми лошадиным силам отдела свободного времени. Иван Иванович впервые за тридцать без малого лет работы в управлении, даже не сразу нашел, что сказать. Он схватил под руку Татьяну и гневно спросил: "Кто это сделал?". На что Татьяна, весьма стрессоустойчивая персона, ему тут же ответила, сделав свойственное ее складу ума предположение: "Михал Михалыч к вам три уже дня звонит, никак вас не может застать, хотел сообщить, что нужно нам временно переехать в соседний кабинет, пока он починит проводку над дверью и сегодня прислал монтера с утра, так, может быть, он стремянкой слегка зацепил?". Иван Иванович, сильно побагровев, закричал так, что в коридоре качнулась люстра и подпрыгнули две смазливые практикантки, на свою беду ожидавшие Ивана Ивановича, чтобы подписать у него свои дневники по практике: "Слегка зацепил? Да это вас, Танюша, кто-то к нам в отдел слегка зацепил, хотя это я вам скоро поправлю! Цепляют девчонок, таких как вот эти, цепляют значок к пионерской груди, а это... это кошмар среди бела дня, который так просто я не оставлю, дай мне быстрее его телефон!". С быстротой, свойственной некоторым видам африканских антилоп и с грацией слона, бегущего на водопой, он быстро заскочил в свой кабинет, громко хлопнув любимой дверью, от чего большой кусок штукатурки, отвалившись от стены над дверью, с треском шлепнулся на пол, оставив всю дверь и двух практиканток в белилах.
Через две минуты, сидя у себя в кабинете, сжимая в руках телефонную трубку, как стрелок рукоятку кольта перед роковым выстрелом, он думал о том, как ему поступить. Михал Михалыч Ключевский, главный завхоз здания, где находилось управление, был едва ли не единственным человеком, которого по праву считали главным старожилом учреждения, хотя он был старше Ивана Ивановича, но на целых два года меньше работал в учреждении. Объяснялась же эта вопиющая, по мнению Паюсова, несправедливость тем, что заведующий хозяйственной частью был, несомненно, подлинным хозяином здания, а значит, и главным человеком во всем учреждении, настоящим феодальным князем, расположения которого добивались во все времена все сотрудники, работающие в здании, независимо от положения и статуса. Ведь только от Михала Михалыча зависело, какой кабинет кто займет, какой ремонт кому сделают и какую мебель и технику кому закупят. А еще, в ведении Михала Михалыча находились все служебные автомобили, телефоны, столовая и даже милиция, охраняющая здание и каждый раз проверяющая документы у всех сотрудников, за исключением лишь немногих, работающих не первый год, к числу которых относился и Иван Иванович. Всем перечисленным распоряжался первый, но делали они то,что для них придумывал второй, поэтому два чиновника достаточно быстро сблизились друг с другом. И действительно, знали они друг друга довольно давно, уважали свои седины, хотя Иван Иванович, учитывая огромную, как до Луны, разницу в стаже работы в учреждении, аж на целых два года, слегка снисходительно относился к Михалу Михалычу и позволял ему себя навещать раз в месяц в своем кабинете и обсуждать все возрастающие расходы на коммуналку.
Как Цезарь перед рекой Рубикон, как Наполеон, сидя на барабане перед Бородинской битвой, Иван Иванович взвешивал все за и против, отчего телефонная трубка слегка скрипела под натиском железной руки старого аппаратчика. "Жребий брошен"- пронеслось в голове Ивана Ивановича и он тут же набрал номер приемной Михала Михалыча.
Трубку взяла Галина Никитична, секретарь Михал Михалыча, по совместительству уже долгих пять лет тайная любовница своего начальника, женщина очень властная и энергичная, ходили слухи, что даже Михал Михалыч ее побаивается и относится к ней с явным уважением, если не сказать пиитетом. Того, что она состояла в близких, так сказать, отношениях со своим начальником, Галина Никитична стеснялась, но вовсе не оттого, что ей было как-то неуютно, ведь у Михала Михалыча была супруга и двое детей, одна из которых была свидетелем сцены в коридоре с хлопаньем дверью и обрушением штукатурки, ввиду того, что училась в институте на 4 курсе и проходила практику в отделе Ивана Ивановича (одна из тех снисходительностей, которую он себе позволил по отношению к Михалу Михалычу). Неуютно ей было оттого, что вот уже семь лет она работала в управлении хозяйством, не имея высшего образования, и, по первости, была очень красива, и имела много романов с разного уровня служащими, за что наблюдательные работники учреждения прозвали ее Крольчиха. Остановив же свой выбор на Михале Михалыче, она имела ряд неприятных столкновений с бывшими возлюбленными, из-за чего ее начальник два раза лежал в больнице с нервными срывами. Внезапно повзрослев и поняв, что главный человек в ее жизни - Михал Михалыч, ведь именно он когда-то поддавшись ее чарам, взял ее на работу после простого техникума, она стала его всем и очень быстро подчинила бывшего ловеласа, переняв все его привычки и фразы, за что он благодарил ее заботой, прибавками к жалованью и еженедельными пятничными визитами. С красотой же пришлось расстаться, чтобы не сводить с ума работников на этаже и получить славу заслуженной помощница своего начальника, этакой военно-полевой жены в административных помещениях. Теперь даже ее одежда была больше похоже на военные френчи, напоминая остальным работникам учреждения, кто на самом деле является боевой подругой самого авторитетного человека в здании. Михала Михалыча это, впрочем, устраивало. Смысл звонка ей, по логике Ивана Ивановича, состоял как раз в том, чтобы ударить Михал Михалыча сразу как можно больнее, напортачив тому человеку, к которому он был небезразличен, а после этакого блицкрига ожидать ответного хода своего врага.
- Уважаемая Галина Никитична! На дворе месяц май, а ваше управление еще не выходило на субботник!- начал издалека Иван Иванович.
- Какой такой субботник? - это что, в вашей компетенции?- привычно нагло парировала Галина Никитична.
- Согласно постановлению Самого главного начальника от 21 марта все структурные подразделения Учреждения обязаны были выйти на субботник до 5 апреля, а вы до сих пор не вышли,- грозно сказал Иван Иванович - это грозит вам административным взысканием.
- От какого числа? Ах, это Вы, Иван Иванович, что же вы так, я думала вы уже решили этот вопрос с Михалом Михалычем,- секретарша переменила тон, вспомнив, что такие вопросы всегда решали ее начальники где-нибудь в бане, обычно, кстати, в ее присутствии. Именно поэтому хозяйственное управление не выходило на субботники уже больше 10 лет - приятельские отношения начальников были тому причиной.
- Сейчас прямо вы должны взять в руки грабли, носилки, лопаты и идти прибирать территорию напротив входа в здание вокруг памятника Ленину,- спокойно сказал Иван Иванович,- а если вы этого не сделаете, то пеняйте на себя, я напишу докладную на имя Самого главного начальника, а ведь скоро отпуска, к которым обычно дают шикарные доплаты, и их вы не получите!
- А, может быть, вы об этом поговорите с Михалом Михалычем? Я соединю сейчас,- с мольбой в голосе спросила Галина Никитична.
- У меня нет времени на пустяки, постановление Самого главного начальника обязательно для всех без исключения. Ведь он же не нашел времени согласовать со мной ремонт у моего кабинета! В результате этого пострадала моя дверь, которая сильно испорчена. Я не желаю тратить время на пустые разговоры с ним,- отрезал Иван Иванович и бросил трубку.
- Твой ход, вражина...- он потер руки и самодовольно ухмыльнулся. Ему было хорошо оттого, какую страшную для хозяйственного управления он придумал пакость: дело в том, что была пятница и до конца рабочего дня оставалось всего несколько минут. Михал Михалыч знал, что по субботам, так как Ивану Ивановичу было нечего делать (он был закодирован от алкоголя), он обычно заходил на работу, где также от нечего делать находился Самый главный начальник (также закодированный), который обычно встречался с начальником отдела свободного времени для того, чтобы обсудить мероприятия следующей недели - поэтому, в случае невыхода на субботник существовала реальная угроза доплат работников хозяйственного управления, так как вредный Иван Иванович мог рассказать о невыполненеии постановления напрямую Самому главному начальнику, который был обычно скор на расправу вне зависимости от должности, стажа и веса чиновника.
***
Кабинет начальника управления ходил ходуном уже целых 10 минут - это в порыве бешенства кричал Михал Михайлович, уведомленный своей любовницей о странном звонке Ивана Ивановича.
- В пятницу, без 5 четыре на субботник! Я ему покажу инструкции и постановления! Он заплатит мне за это!- кричал начальник хозяйственного управления. И дело было даже не в том, что такой вероломный удар совершил его старый приятель, а в том, что сегодня в его кармане уже лежали два билета в Драматический театр, куда с всего одним концертом приехала его любимая певица и он собирался уже было пойти с Галиной Никитичной, заказав после концерта столик в своем любимом ресторане. В общем, все планы были враз уничтожены ядерным ударом бывшего соратника. "За что? Что я ему сделал? Почему он так со мной?"- задавал вопрос себе Михал Михалыч и не находил ответа. Сначала он подумал даже, что это невинная шутка, однако после рассказа военно-полевой жены понял, что было причиной такого свинского удара исподтишка. Тогда он сразу успокоился и громко произнес:
- Ты хочешь войну? Ты ее получишь!- затем все хозяйственное управление вышло на субботник. Это было воистину презабавнейшее зрелище, глядеть на то, как работники хозуправления на шпильках и в деловых костюмах с лопатами и граблями прибирали мусор у памятника человеку, который сам когда-то придумал это развлечение и с охотой всегда в нем участвовал.
За выходные Иван Иванович несколько успокоился и в понедельник подошел к Учреждению в хорошем расположении духа.
Зайдя в фойе, он быстро прошел мимо металлоискателя на входе и, поздоровавшись с милиционером - охранником пошел было к себе на этаж. Однако, вдруг случилась непонятная вещь: милиционер окликнул вероломного начальника отдела и попросил его предъявить пропуск. Этот простой вопрос сразу же поставил Ивана Ивановича в тупик: пропуск с собой он не носил уже лет 15, так как все знали и, как ему казалось, даже уважали его.
- С какой стати я должен показывать вам пропуск, вы что, меня не узнаете?- подумав, что это нелепая шутка, он твердо спросил охранника.
- Инструкция N 2345, пропуск в здание разрешается только при наличии соответствующих документов. Если у вас его нет - то я не имею права вас пропустить,- с непроницаемым лицом сказал милиционер и мягко выставил за заграждение еще недавнего хозяина положения.
"Какая мелочная и гнусная месть!"- подумал Иван Иванович о Михале Михалыче, которому, несомненно, принадлежала идея спросить у него пропуск.
Он, едва сдерживая себя, подошел к пропускному бюро и стал звонить своему секретарю, чтобы та выписала ему пропуск. Однако и эта попытка пройти в здание оказалась неудачной: у Ивана Ивановича не оказалось с собой паспорта. Громко выматерившись, отчего подскочили рядом две лениво прибиравшиеся уборщицы, он вылетел из здания и, запрыгнув в машину, поехал домой за паспортом. Через полчаса, когда ему таки удалось попасть в здание, он увидел факс, пришедший к нему с самого утра и понял, что пропустил важное совещание у Самого главного начальника, что грозило ему очень серьезными последствиями. Единственное, что еще могло спасти положение, это больничный по случаю какой-нибудь напасти и он бросился в медпункт, чтобы там что-нибудь наврать или для пущей убедительности плюхнуться в обморок, схватившись за сердце.
И именно у медпункта вход Ивану Ивановичу преградил его заклятый друг-враг Михал Михалыч. Они стояли друг напротив друга как в старинном вестерне с Клинтом Иствудом, и если бы у обоих было хоть немного волос на голове, то легкий сквозняк развивал бы их волосы. Глаза сразившихся насмерть чиновников встретились: все грани ненависти переливались в них. Диалог начал, как и полагалось по старшинству, Михал Михалыч.
- Здоровье пошаливает, милый друг?- он глядел торжествующе на Ивана Ивановича, понимая, как точно он смог просчитать своего незадачливого коллегу.
Паюсов сжал кулаки и с достоинством произнес:
- Вашими молитвами, Михал Михалыч, скоро совсем в больницу лягу.
- Не в больницу ты ляжешь, а в госпиталь для пенсионеров.
- Ну зачем же вы так, не нужно меня недооценивать,- парировал начальник отдела свободного времени.
- И переоценивать тоже, милый мой друг. Знаешь ли ты, что с завтрашнего дня ваш отдел переезжает на 6 этаж пенсионника (так называлось самое удаленное здание Учреждения, где находились самые ненужные отделы и управления с самым скромным содержанием и унылыми предпенсионного вида чиновниками)?
Это был удар в самое сердце, поэтому у Ивана Ивановича в голове что-то щелкнуло и он взвизгнул от неожиданности:
- А на каком, собственно, основании?
- Вот на этом,- усмехнувшись, более опытный чиновник помахал перед незадачливым коллегой свеженьким постановлением. В нем было написано, что в связи с необходимостью длительного ремонта коммуникаций и нехваткой кабинетов в главном здании управление системных преобразований, в состав которого входил отдел свободного времени, переезжает в новое здание - корпус N3.
"Надо же, сволочь, как успел все быстро сделать"- подумал побежденный Иван Иванович и, не закончив столь содержательный разговор повернулся и бросился с небывалой энергией прочь от Михала Михалыча к себе в кабинет для того, чтобы успеть сделать ответный ход напоследок. Обычно на подготовку постановления уходило в лучшем случае месяц, но проворности хозяйственного правления можно было только позавидовать: если бы так работали в России все чиновники, слово "волокита" никогда бы не было придумано.
В кабинете уже вовсю готовились к переезду: глупая секретарша Ивана Ивановича плакала, глядя на то, как монтеры выносили из кабинета компьютеры и так любимые ею цветы: везде царил тот обычный хаос, который бывает только при пожарах и переездах. Увидев весь этот бардак, его разум помутился.
- Стой!- закричал начальник отдела свободного времени - не выносите компьютер! Мне нужно напечатать важное сообщение!- и он отнял у рабочих компьютер и поставил его на уже приготовленный к выносу стол. Он понял, что недооценил Михала Михалыча, которого считал, мягко говоря, человеком медлительным - тот готовил эту акцию возмездия все выходные и теперь его план мести реализовывался быстро и беспощадно.
- Пиши приказ!- включив компьютер, закричал на секретаршу взвинченный до предела Иван Иванович и глаза его выкатились как у морского окуня. Пена выступила у него из рта.
- Всем работникам хозяйственного управления в соответствии с производственной необходимостью и тем, что их начальник является старой и вероломной скотиной предписывается в свободное время вымыть все туалеты в зданиях правительства в недельный срок - он громко засмеялся, удивившись своей богатой фантазии. Секретарша не смела перечить и напечатала все слово в слово.
- Неси к Самому главному начальнику!- закричал на глупую секретаршу Иван Иванович и добавил: - а я еще сейчас тут что-нибудь сворганю. Пока Татьяна бегала на своих тонких каблучках по зданию, собирая подписи под постановлением, не думая о том, что за ерунда в нем написана, он сел за компьютер и стал писать, писать, писать. Из его помутневшего разума и разыгравшегося воображения родились еще десять приказов, некоторые из которых мы не можем привести здесь (хотя бумага и многое стерпит, но не такое) по соображениям этики.
Приказ N1. В связи с теплым временем года перевести форму одежды хозяйственного управления в следующий вид: трусы, галоши и галстук. Замысел: подорвать цветущий облик хозуправления.
Приказ N2. В связи с нехваткой здоровых продуктов и витаминов работников хозуправления кормить ежедневно только солеными огурцами с молоком. Замысел: подорвать моральный дух хозуправления.
Приказ N3. Этот приказ был особенно удачен. В связи с заботой о здоровье работников хозуправления отправить последних на санацию в стоматологическую клинику для вырывания больных зубов. Замысел: причинить невероятные физические страдания.
Приказ N4. В связи с необходимостью помочь самому дальнему району в организации посевных работ направить в него на месяц начальника хозуправления Михал Михалыча. Замысел: причинить невероятные моральные страдания лично начальнику хозуправления в связи с отсутствием необходимого уровня комфорта.
Приказ N5. В связи с появлением в здании тараканов, мышей и прочей живности, запретить работника хозуправления пить чай на работе и изъять у них чайники и чайные сервизы. Замысел: ударить по комфортному времяпровождению работников хозуправления. Этот приказ, впрочем, не полностью соответствовал компетенции отдела свободного времени.
Приказ N6. В связи с необходимостью упорядочения делопроизводства написать недельный срок не менее 100 регламентов, касающихся деятельности хозуправления. Замысел: загрузить заведомо невыполнимой работой.
Приказ N7. В связи с дефицитом бюджета, лишить работников хозуправления ежемесячной премии, перечислив ее на нужды футбольной команды учреждения для приобретения спортивной формы. Замысел: подорвать финансовое благополучие работников хозуправления.
Досталось от мстительного Ивана Ивановича и милиционеру, который не пускал его утром в здание. Приказ N8. В связи с укреплением здоровья работников заобязать всех охранников - милиционеров каждые 30 минут делать по 100 отжиманий от пола. Замысел: просто напакостить милиционерам, не разбиравшимся, за кем, собственно, в здании сила.
Помимо этих приказов, как я уже сообщал, были 2 нецензурных, связанных с намеком на сексуальную ориентацию работников хозуправления.
После 10 приказов, набранных и подписанных он, сообразив, что за ерунду написал в первом приказе, отправленном уже на подпись, уже готов был написать предсмертную записку с обвинениями Михала Михалыча в доведении его до самоубийства, но санитары скорой помощи, прибывшие, надо сказать, в самое критическое время, вывели громко ругающегося невменяемого начальника отдела из здания и увезли его в психиатрическую клинику. Скорую помощь вызвали практикантки, правильно оценившие удивительное зрелище и спасшие Ивана Ивановича от прыжка с третьего этажа здания - это бы несомненно произошло.
Ключевский с удовлетворенным видом провожал взглядом из окна своего кабинета удаляющуюся карету скорой помощи: он все рассчитал правильно и наслаждался победой. Однако, радость его была преждевременна: через минуту Галина Никитична сообщила ему о том, что он отправлен на пенсию: еще в субботу Иван Иванович сообщил Самому главному начальнику о том, что, в свое время, кадровым отделом Михалу Михалычу был неправильно посчитан стаж работы: об этом как-то в конфиденциальном разговоре в бане он сам сообщил по секрету своему приятелю, восхищаясь своей смекалкой, что позволило ему дольше на целых пять лет занимать вполне хлебную и непыльную должность с хорошей зарплатой и премиями. Так что последний выстрел остался за, казалось бы, проигравшим Иваном Ивановичем.
Однако, самое удивительное в этой истории было следующее: дикое постановление, с которым к Самому главному начальнику была отправлена секретарша Татьяна прошло очень тернистый, но быстрый путь: его, не глядя, так как все были очень сильно заняты, подписали все лица, с которыми должны обычно согласовывать такие документы и уже вечером оно было передано на подпись Самому главному. Самое забавное было то, что глупая секретарша Татьяна впервые в своей чиновничьей истории оформила документ правильно и он прошел даже лингвистическую и правовую экспертизу. И надо же такому случиться, Самый главный начальник сам прочитал этот документ и был сильно удивлен, как такое чудо, не читая, могли подписать все первые и важные ответственные лица в области. Это явилось поводом для больших кадровых перестановок в дальнейшем.
А Иван Иванович и Михал Михалыч вскоре снова встретились в геронтологической больнице, куда один пришел по причине лечения от помутнения рассудка, а другой от своих старческих болезней: они не смогли поделить единственную оставшуюся свободной вешалку в гардеробе, из-за чего сильно подрались друг с другом.