Когда ей принесли здоровенную, бледно-золотую тарелку, Рита поняла, что страдания ее далеки от завершения. Залитое густым соусом бедрышко перепела выглядело манифестом человеческой жестокости. Тонкая кость торчала посередине словно мачта разбитого штормом корабля, и на ней, как на любой приличной мачте, развевался флаг - свежий листок какой-то пряной травы. Немного подумав, Рита подхватила его кончиком вилки и отправила в рот.

- Не наедайтесь так сразу, - проговорила сидевшая слева женщина, - Не то заработаете несварение.

Рита невольно поглядела в ее тарелку. Золотистый фарфор блестел первозданной чистотой, лишь тонкая палочка - обглоданная кость несчастной птицы - мешала вообразить, что соседку обнесли при раздаче блюд.

- Адель, - она протянула руку аккуратно и незаметно. Едва ли не под скатертью, - Официальный представитель гильдии на этом прелестном мероприятии. И третий заместитель главы гильдии.

- А я Рита, - ответила охотница, - Просто Рита. И я здесь случайно.

Новая знакомая ухмыльнулась, салютуя бокалом с подкрашенной брусничным соком водой.

- Я представляла вас по-другому.

Рита качнула головой, неспешно отковыривая кусочек бедрышка. Некоторое время она сосредоточенно жевала, стараясь прочувствовать вкус.

- Думала вы меньше ростом. Мне отчего-то казалась, что вы - этакая ласка. Маленькая, гибкая и смертоносная.

- Маленькая, гибкая и смертоносна? - Рита заставила себя оторваться от трапезы. Поглядела на так называемое начальство со смесью удивления и раздражения, - Должно быть, вы путаете меня с кем-то.

- Маловероятно. Вы в некотором роде легенда.

Рита отщипнула полоску мяса с косточки-мачты, оглядела огромный, но при этом почти пустой стол. Хрусталь, фарфор, кружево, пара не то натюрмортов, не то икебан из овощей. Трогать их было кощунством. Крохотные, покрытые золотистой корочкой пирожки лежали далеко. Вставать и тем более просить соседку не хотелось. Адель проследила за Ритиным взглядом, хмыкнула и поставила корзинку у самого ее носа.

- Легенда? - вздохнула Рита, стараясь не думать о том, что участие в разговоре - слишком большая плата за столь мелкую услугу, - И с каких же пор простые охотники становятся легендами?

- С тех пор как новички повадились обзывать наставников мастерами.

- Не вижу логики.

- А она есть, - Адель улыбнулась, забирая из корзинки пирожок, - Новички кличут учителей мастерами. А Аслан Геннадьевич припечатывает второго зама "мастером без Маргариты".

- В качестве похвалы или порицания?

Адель сощурилась, одновременно приподнимая брови. По задумке эта гримаса наверняка должна была означать игривое настроение, но легкая дрожь ресниц навевала мысли о нервном тике.

- А вы как думаете? В последний раз такое случилось, когда Кроу вернулся из трехдневного похода с ворохом заячьих шкурок за поясом и дыркой от разбойничьего болта пониже спины, - она замолчала, разглядывая Риту с пристальным и довольно неприятным выражением в светлых глазах, - Значит, вы были первыми его учениками?

- Значит, были.

- А потом?

Рита пожала плечами, отставляя опустевшую корзинку.

- А потом перестала.

Адель снова хмыкнула, и развернувшись на стуле вполоборота, внимательно следила за тем, как исчезают с тарелки разводы зеленоватого соуса. Ее беспокоила какая-то нехорошая, въедливая мысль.

- Знаете, - наконец произнесла она уже другим, в два раза более ехидным, и в десять раз более искренним тоном. Улыбка, по крайней мере такая - чуть злая, но абсолютно прямодушная, делала ее лицо приятнее и моложе. Рита засомневалась. Сколько же ей лет? Двадцать пять или тридцать пять? - Знаете, а ведь я почти уверена, что здесь лежал разделочный нож.

- Два ножа, - возразила Рита, - И свой я в итоге положила туда, откуда взяла.

Они заржали. Громко и совершенно неприлично.

Какая-то нервная герцогиня на дальнем конце стола выпустила вилку из рук, и та с глухим звоном ударилась об пол. Лакей бросился наводить порядок, вызывая еще большее смущение в рядах гостей, но герцогиня быстро овладела собой: отсалютовала охотницам фужером с вином и, дождавшись пока ей ответят тем же, сделала осторожный, медленный глоток.

- Не удивлюсь, если герцогиня Серетта тоже чувствует себя не в своей тарелке, - заметила Адель, когда потревоженные гости вернулись к еде и разговорам, - Или так, по крайней мере, кажется.

Одного взгляда на герцогиню было достаточно, чтобы засомневаться.

- Красивая, - сказала Рита через несколько секунд. Она бы пялилась и дальше, но треклятый лакей закрыл собой весь обзор, - И явно это знает.

В том, чтобы выдать понимающую улыбку было целое искусство. Большинство людей при попытке изобразить нечто подобное обычно скатывались в шакалистую скабрезность. Адель не относилась к этому большинству. Она улыбалась безупречно.

- Вот, значит, как? Ее светлость в вашем вкусе?

Рита покачала головой.

- Это тот редкий случай, когда красоту можно считать безусловной. Такие женщины не смущаются по пустякам.

- Говорят, она подавала большие надежды, - Адель взмахнула в воздухе вилкой, - По части алхимии, я имею в виду. Она - автор первого универсального противоядия. Того самого, от которого появляются чирьи в самых неожиданных местах.

Рита поморщилась, запивая брезгливость холодной водой. Осколки льда звякнули о край бокала.

- Воспоминания нахлынули? - на этот раз собеседница ухмылялась открыто.

- К несчастью. Но средство и правда действенное. И для того времени жизненно-необходимое... Отчего она перестала работать над его улучшением?

- Дела города, - Адель подавила тяжкий вздох, - Это, конечно, невыносимо. Чем спокойнее и, в целом, лучше становится жизнь, тем больше сил уходит на ерунду и бюрократию. Здравый смысл вытесняют правила. И правила эти применяются к месту, и не к месту... Вы, должно быть, думаете, что я противница законов и традиций, этакая анархистка?

Рита пожала плечами. В дверях появилась тележка с нагромождениями тарелок. Третий заместитель отошла на законный третий, а может быть - даже десятый план. Гости Его Величества говорили все громче, улыбки на лицах с каждой минутой становились доброжелательней и шире. Какой-то веселый маркиз бродил по залу, мешая лакеям и отпуская сальные комплименты демонстративно жующим женщинам.

В последние пару минут в его маневрах как будто появилась цель. Он крутился около алхимиков, заставляя Риту нервничать. Ей и так приходилось несладко: пятерка алхимиков сидела за отдельным столиком, мудрыми лицами к пустующему трону правителя Призона и вполоборота к публике. Анино место располагалось особенно неудачно, ее все время закрывал кто-то из коллег. Приходилось ловить момент, когда Анины соседи выпрямлялись на стуле или, наоборот, наклонялись к тарелке. И даже тогда Рита видела только какую-нибудь мелочь: то хмурый взгляд, то напряженный подбородок.

Адель чувствовала, что внимание собеседницы ускользает, но вместо того, чтобы выждать, вдруг разразилась длинным монологом.

- Поверьте, это не так. Я не выношу импровизаций. Творческий подход, нестандартные решения, неожиданное проявление героизма - все это ерунда. Слышали поговорку: герои нужны там, где нет профессионалов? Я в это верю. А еще я верю в Устав, - последнее слово Адель произнесла так, что Рите сразу стало ясно: Устав для нее нечто сродни Родины, Матери и Всевышнего, - Мы движемся в этом направлении. Постепенно, но движемся.

Рита дождалась, когда в монологе возникнет пауза и попросила, кивая на фарфоровую плошку.

- Передайте, пожалуйста, вон тот соусник, - тонкий пласт чуть подгорелого мяса захрустел под давлением зазубренного ножа, - Когда вы говорите с таким жаром, я начинаю нервничать. И есть в два раза быстрее. Будьте осторожны. Еще немного, и я примусь за вашу порцию.

- Отчего же? - вопрос был задан без тени веселья. Так, точно в словах Риты содержалось завуалированное оскорбление, - Что именно заставляет вас нервничать?

- Да много чего. Слишком яркий свет. Крошечные порции. Постельные клопы, которых мой домовладелец считает за домашних животных.

Адель ответила ей кривой усмешкой.

- А говорили, я обозналась. У вас похожая манера вести беседу. Пассивная агрессия в каждом слове. Вы у него научились или он у вас?

- Это называется иронией, - сказала Рита пресным голосом, - Ее частенько используют, чтобы уйти от темы разговора. Но я отвечу на вопрос, если вы настаиваете. Многоуважаемый Аслан Геннадиевич любит повторять, что во всем нужна умеренность. А от ваших выкладок попахивает ровно противоположным.

- Умеренность в первую очередь, во вторую и, если все еще сомневаешься - в третью. Вы удивитесь, но этой формулы придерживаются не только охотники. К счастью или сожалению, в темные времена я служила в Восточном гарнизоне.

Рита кивнула, меланхолично размазывая соус по антрекоту. В тоне Адель слышался вызов.

Восточный гарнизон страдал от морских чудищ также, как гильдия охотников - от дикого зверья. В плохие дни брызги влетали в окна казарм, волны бросали к порогу длинные жгуты водорослей. И хорошо - если только их.

У этой службы был лишь один плюс. Каждый солдат и офицер, расквартированный в башнях у моря, через два года получал пожизненную пенсию вне зависимости от дальнейших отношений с Призонскими вооруженными силами. Кое-кого это, разумеется, возмущало. Многие считали, что такая невиданная щедрость в конце концов проделает дыру в городском бюджете. Но в действительности число таких "счастливчиков" не только не росло, но становилось все меньше.

- Не думайте, что я надеюсь придать себе веса, - Адель дождались вялой улыбки и продолжила, - я, как и многие мои сослуживцы, предпочитаю не вспоминать былое. В этом смысле мне импонирует правило "охотник не должен интересоваться судьбой погибшего товарища".

- Это часть нашей профессии, - осторожно согласилась Рита, - Кажется, я начинаю понимать. Вы боитесь повторения истории? Опасаетесь, как бы спокойная жизнь не подточила наши скрепы?

- Ну вот, снова этот тон... Когда вы были на общем собрании гильдии в последний раз?

- Это что, главный вопрос тысячелетия?... В начале весны. Я была там в начале весны.

- И как много знакомых лиц вы заметили? Гильдия разрослась до прежних размеров. На каждого, - она поморщилась, - на каждого аксакала приходится двое новичков. И под новичками я понимаю только тех, кто вступил в наши ряды не раньше одиннадцатого года. По-настоящему опытных охотников меньше четырех сотен.

Рита неслышно хмыкнула. Их представления об опытности разнились не сильно.

В начале их было две тысячи человек. Честолюбивых, оголтелых, дурных. Будто скроенных по одному лекалу. Мужчины и женщины, почти дети и те, кто давным-давно разменял вторую половину века. Высокие, стройные, плечистые, чуть ли не гномы и чуть ли не великаны. Толстяки и вечно голодные жерди. С цветом волос всех возможных оттенков и вовсе без них. Рита глядела на каждого с интересом и подозрением. И они - отвечали тем же. Если бы не гильдия, Рита, наверное, так и прожила бы всю жизнь, думая, что отличается от большинства. Но все охотники были похожи. Все они были зернами из одного горохового стручка.

Двести из них не пережили первого лета, пятьсот человек - первый год, и еще три сотни погибли в пятую, пока что самую лютую зиму. Потом потери сократились, но обескровленная гильдия продолжала терять людей. Правда, уже по другой причине.

Как только сведущие люди добились плодородия от северных полей, как только предприимчивые князьки наладили разведение кур и свиней, гильдия лишилась еще трех сотен. Охотники побежали от своего ремесла. Причины были разными, и почти никогда - достойными. Даже Дорн, надежный и славный Дорн покинул гильдию на добрых три года, предпочтя своему предназначению скучную и грязную работу на лесопилке какого-то виконта.

- Я вас вспомнила, - после долгого молчания сказала Рита, - Вы удерживали арку Сиреневой улицы. Вы и дюжина мечников в деревянных доспехах.

- В деревянных доспехах, - медленно согласилась Адель, - Они трещали на зубах гидры как спелые орехи... Такая скорость! Я до сих пор не могу поверить, что столь громоздкое существо может двигаться так быстро. Вы ведь и это помните?

Рита кивнула с большой неохотой.

За какую-то минуту гидра разметала баррикады, возводимые двое суток. Рита видела лишь их жалкие остатки, но даже они вызывали невольное уважение. Чувствовалось, что в конструкцию были вложены и силы, и ум. Вот только этого оказалось мало. Дерево, мешки с песком, тяжелые камни и скрепившее все перечисленное железо - ничто по сравнению с яростью морского зверя.

Треск и грохот перекрыли бы раскат грома. Временами Рита путала их и зачем-то ждала, что вот-вот ливанет дождь.

Гидра, нелепое и страшное чудовище, дитя неравного брака тюленя и дракона, уверенно пробивалась сквозь завалы. Десятипудовые булыжники и исполинские бревна мешали ей также сильно, как мешает ветерок стремительному полету стрижа. Дерево хрустело под когтистыми ластами, камни летели во все стороны, тележные колеса размалывались в труху.

Рита наблюдала за гидрой с крыши двухэтажного доходного дома. Солдаты гибли один за другим. Длинная шея выбрасывала голову морского чудища вперед. Оглушительный треск - и в обороне появлялась новая брешь. Заполошный взмах длинного, плоского хвоста - и челюсти смыкались с треском другого рода. После четвертого броска Рита безошибочно отличала хруст древесины от хруста человеческих костей.

Солдаты не издавали ни звука. Дрались и умирали молча. Лишь какая-то женщина, светловолосая, почти седая в предрассветном сумраке, выкрикивала короткие, хлесткие приказы. "Завалить брешь! Все к стенам! Упор! Выбить упор!". Они надеялись, что пыл чудища угаснет, что гидре надоест пробиваться под завалами раньше, чем сводчатый потолок и толстые стены сменятся простором Сиреневой улицы. Они рассчитывали задержать гидру в арке, но та преодолела половину пути за жалкие две минуты.

В тот день Рита стреляла из рук вон плохо. Все ее стрелы весело отскочили от толстой шкуры. Нужно было метить в раскрытую пасть, или глаза, но она даже и не пыталась. Слишком хорошо знала свой уровень. Бессмысленная трата сил. Надежда - последняя радость дураков. Если у Кроу не вышло, не выйдет и у нее. Тут нужна чуйка, граничащая с ясновидением.

Первый заместитель скомандовал очередной залп; кое у кого еще были запасы. Деревянные иглы тучей посыпались со стен, но гидра даже не посмотрела на них. Лишь вздрогнула от досады, когда чья-то стрела зацепила перепонку на пальцах. Узкая голова вынырнула из недр баррикады, отшвырнула в сторону какой-то длинный и мягкий с виду предмет. Рита успела удивиться, прежде чем признала в нем оторванную у плеча человеческую руку.

Еще мгновение, еще один судорожный рывок - и на проезжей площади останется только оканчивающийся плавником хвост. Рита не отрываясь смотрела на проходящий вдоль спины гидры бугор. Временами он пропадал, временами - выпирал из чешуи на ладонь. В голове стучало. "Позвоночник - слабое место любой твари. Если у животного есть хребет - найди место, где один позвонок примыкает к другому. Найди и бей".

Бармаглот стоял на соседнем здании и говорил, а вернее, кричал, совершенно другое, но Рите в этот момент было плевать. Еще немного, и чудище скроется под завалами. Ему не будут мешать тычущие железом людишки. Счет пойдет на секунды. Раздастся приглушенный треск, грохот, может быть, визг какого-то отчаянного дурака. А потом станет тихо. Гидра вынырнет на густозаселенную улице. Стыдно признаться, но тогда Риту действительно волновали все эти безымянные, незнакомые люди.

- Вы могли умереть, - лицо Адель снова постарело на десяток лет, - вы проигнорировали приказ и могли умереть.

Рита ответила ей сухой улыбкой.

- Однако я жива.

- Это был глупый поступок.

- Да. Но не потому, что я рискнула. Риск, как вы помните, часть профессии. Моей, а теперь и вашей, - она ухмыльнулась, вспоминая испуганный окрик первого заместителя, его расширившиеся глаза и идиотски приоткрытый рот. Удивительно, сколь многое можно разглядеть, прыгая с пятиметровой высоты, - Вы ведь и не надеялись ее убить, правда? Так, припугнуть, испортить аппетит, не более того. Если бы я знала, что вы собираетесь поджечь всю ту свалку, приберегла бы стрелу для капитана Восточного гарнизона...А может и для вас.

- Осторожнее с выражениями.

Взгляд Адель не сулил ничего хорошего. Рита вдруг подумала, что она ошиблась на счет третьей заместительницы, позволила окружающей обстановке подействовать на суждения. Рядом с ней сидела не коллега. Не ее собственное, пусть кривое, но отражение.

На шее Адель болтался охотничий медальон. Из-под широких манжет выходного платья то и дело показывались стальные чешуйки, украшавшие наручи. Однако на деле Адель была все той же расчетливой и бесконечно властной десятницей. Обнаглевшей настолько, чтобы ждать извинений.

- Вы правда не понимаете? - спросила она, устав наблюдать за тем, как Рита поглощает третье блюдо. Сама она к заливному не притронулась, - Мы ходим по краю. Все мы. Но в отсутствии беспрекословной субординации делать это в два раза опасней.

Рита долго глядела на нее перед тем, как ответить.

- Странные здесь порядки. Обычно заливное подают в начале трапезы.

- Хорошо, я постараюсь задать вопрос по-другому. Ваша идиотская выходка могла привести к краху всей операции. Это вы понимаете?

- Да куда уж мне, - сказала Рита, отставив бокал. Лед давно растаял, и на поверхности плавали неприятные на вид пузырьки, - Я - простая охотница. Думаю быстро, но не слишком сложно. А действую еще быстрей и проще. И нас, если вы заметили, таких много. Именно поэтому за мной последовали другие... идиоты.

Адель покачала головой, явно намереваясь ответить на выпад. Чуть наклонилась, уже приоткрывая рот.

Рита не дала ей и половины секунды, чтобы собраться с мыслями.

- От вас требовалась сущая малость. Пара лишних слов - и никто не сдвинулся бы с места.

- Вы не знаете гидр. Это умные, бесконечно хитрые твари. Она бы почуяла подвох, не стала бы лезть вглубь баррикады.

- Чушь. И не убеждайте меня в обратном. Вы использовали гильдию. Меня радует только одно: ваш хваленый Восточный гарнизон получил то, что заслуживает.

Бывшая десятница смерила ее тяжелым и кислым, как бочонок с прошлогодней капустой, взглядом.

- Жаль, что вы не видите связи... Восточный гарнизон был когда-то образцом исполнительности и дисциплины. Люди делали свою часть работы и точно знали где их место. Они знали что от них потребуют в кризисной ситуации. Краткие, но полные инструкции для каждого, вымеренное наказание за любой проступок - вот что сделало Восточный гарнизон образцом во многих отношениях.

- И чем же все обернулось? - хмыкнула Рита, - Те, кого не прикончили морские твари, борются теперь с совершенно другими чудищами. И многие проигрывают или уже проиграли. Сколько ваших солдат закончили службу в пьяных драках? Сколько людей умерло, отравившись дармовым самогоном? - она наклонилась, заглядывая в холодные глаза Адель, - А ведь были еще те, кто не растягивал удовольствие. В Восточном гарнизоне три башни: Стрижей, Утопцев и Висельников.

Она перешла какую-то незримую черту. Губы Адель сжались в тонкую линию, рот ощетинился глубокими вертикальными морщинами. Рита выдохнула и замерла, заново переживая ощущение холодной пустоты в правом голенище.

- А вы хамло, - наконец процедила третья, - И к тому же плохо информированное.

Где-то на дальнем конце стола прогремел и почти сразу захлебнулся басовитый смех. Несколько лакеев прошмыгнули у них за спинами. Секунды ползли черепашьим ходом. Осторожно и неловко, как будто боясь зацепиться за лишний взгляд или резкий поворот головы.

- Скорее злопамятное хамло, - вздохнула Рита, когда стало ясно, что драки сегодня не случится, - Уж лучше бы мы обсудили салаты.

- О, здесь для меня ничего нового. Ваша злопамятность тоже всем известный факт... Хотите знать, как все было на самом деле? Из первых уст.

Рита не хотела. Но Адель явно относилась к числу людей, задающих подобные вопросы из соображений какой-то странной, лживой вежливости.

- Удивительно, но я как сейчас помню день, когда все начало рушится. Мы достроили последние укрепления, отгородились от Моря, - это слово Адель тоже произносила с большой буквы, - получили по жестяной медали в перламутровом ободке. И расслабились.

Взгляд ее то блуждал по Ритиному лицу, то перепрыгивал куда-то за плечо. Казалось, что на дне ее зрачков по-прежнему плещется темная волна.

- Нет-нет. Все случилось далеко не сразу. Море все еще шумело за стеной, горн будил нас по ночам... Но наши лица уже не трескались от ветра и соли. Так что, да... Мы расслабились. Начали пренебрегать то одним правилом, то другим. Сначала по мелочи и с оглядкой на старших офицеров. Отправлялись спать на десять минут позже отбоя, прикрывали не вернувшегося вовремя товарища. Он, понятное дело, заслужил лишний час к своей увольнительной, с нас не убудет.

Адель дернулась, когда рука в белой перчатке забрала со стола тарелку с нетронутым блюдом. Улыбнулась одними губами. Сначала испуганному лакею, а потом - Рите.

- Похоже, это нервы.

Рита опрокинула в горло стопку какой-то крепкой, отдающей полынью гадости.

- Я могу продолжить за вас, - проговорила она, качая головой. Следующая порция зеленоватой дряни материализовалась перед ней с пугающей скоростью, - Вы катились в пропасть так медленно, что не заметили ее дна... Приходили новые люди, для которых гидра была всего лишь рисунком в прошлогодней газете. Так что они слушали вас с открытыми ртами и с гордостью перенимали ваши привычки. В первую очередь те, за которые стыдно любому солдату... Прошло еще несколько лет и Восточный гарнизон стал сборищем наглецов и пропойцев.

- Вы не находите эту историю знакомой?

Рита опрокинула вторую стопку. Крякнула с преувеличенным наслаждением.

Это было довольно грубо, но действенно. Адель отвернулась, расправляя плечи. Пучок туго стянутых волос за ее спиной развалился на три неровные пряди. Рита могла поклясться, что ощущает запах гниющих водорослей.

- Наконец-то, - пробормотала Адель, когда распорядитель предложил гостям перебраться в бальную залу, - Интересно было пообщаться с вами лично.

- Интересно, - согласилась Рита, обмениваясь с ней не особенно искренним, но исключительно крепким рукопожатием, - Удачной охоты. Сегодня и в последующем.

Она неопределенно хмыкнула, бросила на стол, предварительно смяв, ажурную салфетку. Рита к своему удовольствию очень быстро потеряла ее из вида.

На выходе из обеденного зала образовался затор. Мужчины без конца вертели головами, сужали плечи, чтобы занять хоть немного меньше пространства. Лица женщин превратились в восковые маски. Все они старались соблюсти приличия, но сзади все напирали и напирали. Довольно скоро пышные кринолины смешались в плотный комок. Какая-то барышня громко возмущалась испорченным в давке корсетом. За всеми этими звуками Рита слышала, как рвется шелк и летят на пол какие-то твердые и мелкие предметы.

Лезть в эту давку было попусту страшно. Рита вытянула шею, начиная нервничать по новому кругу. И опять - совершенно зря. Умнички-алхимики остались на своих местах. Молчаливые и важные, они, конечно, ждали пока толпа разойдется. Рита кивнула подруге и со спокойной душой вернулась к недоеденному...салату? закуске? Больше всего "оно" походило на ворох осенних листьев и притом - не только на вид. Рита, впрочем, редко доверяла первому впечатлению. Откуда-то со дна тарелки исходил аромат жареного бекона и чего-то орехового. Или карамельного. Чего-то, вне всякого сомнения, интересного.

- У вас прямо-таки зверский аппетит.

Рита, чьи неторопливые раскопки вот-вот должны были окончиться триумфом, вздрогнула от неожиданности. Насаженные на вилку листья спорхнули обратно в тарелку. Она совершенно забыла "вкус" подобных конфузов. Привычка контролировать пространство за спиной въелась в ее натуру много лет назад.

И все же граф Леший, чертов "эльф", возник за ее плечом как... как леший из чащи. Рита молча вперилась в него долгим, холодным взглядом. Он выдержал секунд десять. Потом все же смешался, одернул расшитый красным воротник. Драконья пасть щерилась с одной его стороны, завитой хвост лежал на другой. Вместо глаз у дракона были два крошечных рубина. Рита машинально проследила за движениями пальцев Лешего и тут же пожалела об этом. Ей начинал нравится командир Северного гарнизона. Думать о том, сколько мог стоить его сюртук было довольно неприятно.

- Я хотел подойти раньше, но боялся помешать вашему разговору. Рад видеть новое лицо.

"Новое лицо" скривилось.

- Упаси боже. Это нелепая случайность. Я искренне рассчитываю, что Катрин наймет себе приличную охрану.

- Приличную? - улыбнулся Леший, - Если она и правда ее отыщет - скажите и мне. Видите того человека?

- В ужасной...в экстравагантной шапочке? Который держит за пуговицу эрцгерцога?

- Его зовут Мизеракль. Он весь вечер не сводит глаз с вашей подруги.

Рита мельком оглядела указанного мужчину. Неряшливая шапочка и такая же неряшливая борода оставляли на обозрение только узкую полосу бледной кожи. На этой полосе, как на стяге, располагались темные глазки-бусинки.

- Всему виной ее новой платье. И, в частности, смелый вырез. На его месте я бы тоже засмотрелась, - Рита говорила беззаботно, но не пропускала ни малейшего жеста человека в шапочке. Он перемещался в толпе с легкостью приставленного к овечьему стаду козла. Бароны, маркизы и даже упомянутый эрцгерцог общались с ним охотно и, вроде как, с некоторым пиететом, - А вы, значит, весь вечер наблюдаете за господином Мизераклем?

- За ним и вашей подругой.

- И вполглаза - за мной.

- Кажется, мне первый раз повезло с рассадкой. Может, повезет не только с ней... У меня есть одно предложение. Даже не предложение, а интерес. Вдруг он сойдется с вашим?

Леший увязался следом, несмотря на то, а может, и благодаря тому, что она проигнорировала его аккуратно выставленный локоть. Аня шла впереди и то ли не замечала ее, то ли делала вид, что не замечает. Как и следовало ожидать, остальные алхимики явились во дворец без охраны.

- Мой интерес прост до безобразия, - вздохнула Рита, - Прост и бестолков.

Он тихонько хмыкнул. Кивнул кому-то в толпе.

- Могу только представить ваши чувства... Ну да. Как же там было?..

Несколько секунд Рита напряженно прислушивалась к едва слышному мурлыканью. Потом Леший заговорил или скорее запел чуть громче.

- Нам дворцов заманчивые своды не заменят никогда свободы. Не заменят никогда свободы...

- Какой ужас, - констатировала Рита. Все же приятный голос в отсутствии музыкального слуха - страшная вещь. Слова, какими бы удачными они ни были, в таком исполнении начинают звучать как творчество душевнобольного, - Надеюсь, это не вашего авторства песенка.

- К несчастью, не моего. Ей без малого сто лет.

- Почти век, значит? - удивилась Рита из вежливости, - Простительно не знать, не мой период. Да и будь он моим... Как мне сегодня объяснили, все вокруг в курсе, что я - плохо информированное хамло.

Леший издал еще один странный, чуть ли не плаксивый звук, и с силой растер подбородок, сгоняя улыбку.

- Тогда не буду ходить кругами, пытаясь обойти острые углы. Какой в этом смысл, если хамство неизбежно?

- Разумно, - ухмыльнулась Рита, замедляя шаг, чтобы видеть его, - Если вы о той шкуре, я сбагрила ее перекупщикам в тот же день. За сущие копейки. Срез получился неровным, к тому же по самому хребту...

- При чем тут вообще шкура? - Леший резко остановился, едва не опрокинув бегущего наперерез лакея с тремя бутылками на подносе, - Извините!.. Я хотел спросить совсем о другом... Сколько заказов успела принять новый алхимик?

- Много.

- А если точнее?

- Очень много, - Рита задумалась, гадая какую часть информации можно доверить постороннему, не опасаясь, что словоохотливость выйдет боком, - На месяц или два вперед. Я не знаю всех деталей ... Вы точно не интересуетесь своей долей добычи?

Они отошли в дальний угол неравномерно освещенной залы. Звон хрусталя, цокот каблуков и шелест платьев здесь почти заглушал напевный плач оркестра. Аню кружил в танце какой-то мрачный на вид офицер.

- Могу написать официальный отказ, или как это у вас оформляется?

Рита заколебалась. Быстро и жадно оглядела толпу. Почему когда нужен свидетель, вокруг вечно нет ни одной знакомой рожи?

- Хватит и вашего слова. Но помните, что помимо плохой информированности и хамства я известна еще и злопамятностью.

- Знаете, я никак не могу понять, когда вы шутите, а когда - нет. Но я учту. Так, на всякий случай, - "эльф" замолчал, потирая запястье, - Я хотел бы попросить вашей протекции. Не люблю лезть без очереди, и кумовство не люблю вдвойне... Господи, наверное, так и говорят все, кто этим занимаются на постоянной основе.

Рита провела языком по деснам. Шелуха от горчичных зернышек прилипла в нескольких местах и страшно мешала ей наслаждаться то ли чистосердечной растерянностью "его сиятельства", то ли его спектаклем.

- Так вы мне поможете?

Короткого "нет" было тут явно недостаточно. В голове пронеслась стайка еденьких фраз. На худой конец, Рита могла просто расхохотаться, наблюдая, как вытягивается лицо человека, давным-давно забывшего, что между просьбой и приказом существует весьма существенная разница. Поддаться порыву было очень легко. Охотник не должен упускать идущего прямо в руки оленя. Даже если изначально планировал расставить силки на лисицу. Черт его знает, когда такой шанс выпадет снова!

От непристойной выходки ограждало только одно: Кроу, расточавший комплементы дважды в году. И оба эти комплемента достались Лешему. "Великолепный стрелок и просто хороший человек. Таких сейчас не делают". Это было странно, подозрительно и в некотором роде - обидно.

- Я вас слушаю, - произнесла Рита после долгой паузы, - Что вам нужно от Катрин?

- Фиолетовый порох, - ответил Леший таким тоном, будто это все объясняло, - Пять, а лучше десять килограмм.

Рита не выдержала. Расхохоталась так, что пробегавший мимо лакей шарахнулся от них, царапая паркет каблуком.

- Что вас так рассмешило? - в голосе "эльфа" не звучали командирские нотки, а выражение глаз осталось все таким же учтиво-внимательным. Ему было все это не нужно. Граф Леший, несмотря на всю свою хорошесть, принадлежал к тому сорту людей, что умеют превращать вежливость в средство давления, - Я, кажется, отвлекся и упустил всю соль шутки.

- Что вы знаете о фиолетовом порохе, ваше сиятельство? - ответила Рита, легко подхватывая его интонации, - Я могу попросить Катрин заняться вашим заказом в числе первых, но может статься, что вы сильно пожалеете об этом.

- Если вы о правилах транспортировки...

Рита тяжко и громко вздохнула. Зачем она собирается это сказать? Такой крупный, прибыльный, во всех отношениях удобный заказ!

- Фиолетовый порох - фикция, блестящая россыпь мелкого песка. Без алхимика он не взорвется. К тому же порох быстро набирает влагу и портится. Меньше чем через неделю вместо волшебного песка у вас будет очень красивый, довольно прочный, но в целом бесполезный кирпич, - она умолкла, наблюдая, как вытягивается и дурнеет лицо собеседника. Удивительно, но зрелище не принесло ей и половины задуманного удовольствия, - Мне назвать рыночную цену килограмма или хватит и этой информации? Скидку для вас я не выбью, тут даже не просите.

- Почему? - Леший кашлянул, прогоняя неуверенность из голоса, - Почему об этом не говорят в открытую?

- Это нужно объяснять? Скажите лучше: для чего вам порох? Для фейерверков он не годен... Впрочем, возможно вас не удовлетворил результат строительства западной стены? Хотите быстренько разобрать неудачные места?

Он явно хотел сказать нечто резкое, но осекся, проследив за взглядом охотницы.

Дверь на противоположном конце бальной залы шваркнулась о стену, но до них не долетело ни звука. Удар растворился в скрипичном вое и надрывном смехе стоявшей неподалеку парочки. Но многие обернулись, ощутив возникший сквозняк. Рита не могла похвастаться особенной чувствительностью натуры; все разговоры о предчувствии беды казались ей сортом бравады, попыткой выгадать хоть какую-то пользу из расшатанных нервов. Однако теперь она сомневалась в диагнозе. Внезапное появление второго заместителя произвело на Риту самое гнетущее впечатление.

Кроу поозирался по сторонам, удивленно кивнул ей и зашагал к Адель. Несколько минут эти двое о чем-то эмоционально, но тихо спорили.

Если, конечно, это можно было назвать спором. Потому что говорил в основном Кроу. С каждым словом он подходил все ближе, нависая над хрупкой собеседницей. Она же лишь отступала прочь, качала головой и изредка вставляла короткие фразы.

Еще до того, как лопатки Адель столкнулись с настенным гобеленом, их разговор перешел на повышенные тона и наконец приобрел последние недостающие черты безобразной сцены. Меньше, чем через минуту вокруг двух охотников образовался вакуум. Гости Его Величества благоразумно поспешили отодвинуться подальше. Один только Мизеракль замер на месте, испуганно втянув меховой шар в плечи. Скрипки вздохнули и заплакали невпопад.

- Что происходит? - пробормотал Леший, - Нет, при всем моем уважении... все-таки хорошо, что у нас отобрали оружие.

- Ножи, - возразила Рита так тихо, что расслышать ее было почти невозможно, - Ножи для разделки мяса.

Она все больше уверялась в том, что дело окончится дурно. Но Кроу вдруг поднял ладони в знак примирения, и твердым шагом пошел к выходу. В следующую секунду скрипки взвыли с удвоенной силой.

Еще через пару секунд Рита очутилась на середине зала и уже вырывала подругу из цепких объятий мрачного офицера.

- Аня, пойдем отсюда, я провожу тебя до кареты.

- Что происходит?!

Ее кавалер вцепился как клещ и выпятил челюсть.

- Господин Ли! - быстро заговорила Аня, по очереди разгибая его толстенные пальцы, - Неприлично уделять внимание одной единственной даме... Иди, если надо. Я дождусь тебя здесь.

Аня не зря носила нефритовый медальон. Она была умна, хорошо воспитана и всегда тонко чувствовала момент. Жаль, ни одна из этих характеристик не относилась к треклятому "эльфу", который, похоже, получал какое-то извращенное удовольствие от риска на пустом месте. Рита услышала отзвуки жаркой перепалки еще до того, как открыла дверь в коридор.

- Прекрати пороть ерунду! На кой черт мне твои тепличные клячи? Переломают ноги, только и всего. ... Проклятый старик! - Кроу выдохнул и наконец обернулся к ней, - Бармаглот не вернулся.

Видеть бы его лицо! Не сказать, чтобы в коридоре было совсем уж темно, но перед глазами, только-только привыкшими к яркому свету, плясали серые кляксы. Рите приходилось угадывать насколько все плохо по тембру голоса и мелким движениям.

- Пять часов, Рита. Прошло пять часов. Не удивлюсь, если эта холера ушла на танцульки специально.

- Обелиск, - проскрипела Рита, отчего-то не справившись с голосом. Она знала, что когда-нибудь это может случится. И даже задумывалась о возможных чувствах по этому поводу. Вот только недооценила их силу и процентное соотношение. Страх, горечь и внутреннее удовлетворение должны располагаться в прямо противоположной последовательности, - Вы ходили к Обелиску?

Кроу был слишком занят, чтобы ответить: сначала шарил по карманам, потом с волчьим остервенением обгрызал сломанный карандаш. Охотника наверняка "пропустили сквозь мелкое сито" на входе, отобрали даже крохотный перочинный ножик. Рита старалась не думать о том, сколько нервов стоила ему эта задержка.

- Костя, оторвись на секунду и расскажи все толком.

Он опять не ответил. Отдал все внимание записной книжке, которую не столько перелистывал, сколько хлестал по страницам. Все, что оставалось - закрыть глаза и гадать, прислушиваясь к скрипу и шелесту.

Блокноты Кроу - не только психотерапевтический снаряд, но и сборник статистики различного рода. В них содержались и глупости, вроде среднего веса годовалого зайца, и важные, подчас бесценные знания.

Один из блокнотов целиком состоял из таблиц. Время...нет ничего важнее времени.

До ближайших зимних мест кормежки кабанов четыре часа пешего ходу. Рысь, если гоняться за ней специально, можно выследить в среднем за два дня. За сорок минут хороший охотник строит приличный летний шалаш. Охотник, заплутавший в лесу, обычно возвращался к товарищам в течение часа. В течение двух находились подранные зверьем неумехи.

На четыре часа мог пропасть разве что вчерашний пахарь. Шесть часов...шесть часов обычно означали смерть.

Блокноты Кроу - сборник статистики различного рода. Сейчас Рита ненавидела их так сильно, что готова была растерзать вместе с хозяином.

- Ты был у Обелиска? - повторила она, повышая голос.

- Нет его в списках. Я собираю поисковой отряд. Добровольческий. Ты сама видела. Эта холера отказалась подписывать приказ.

Рита вперилась в его подбородок, боясь встретиться взглядами.

Когда вы были на общем собрании гильдии в последний раз?

- Какой еще приказ?

- Идиотский, - огрызнулся Кроу. Он быстро строчил что-то краткое и тут же вырывал листы, - Они с этой стервой решили, что ночные поиски пропавших обходятся гильдии слишком большой кровью. Не поиски всяких травников и прочих, а своих, Рита. Своих!.. каждую вылазку должны одобрить по крайней мере двое. Архонт куда-то запропастился, а эта язва...

Очередной лист Кроу вырвал с мясом.

- Кто они? - спросила Рита на удивление ровным голосом, - Архонт и Адель?

Я верю в Устав. Мы движемся в этом направлении. Постепенно, но движемся.

- Адель и Бармаглот, будь он проклят, - он с грохотом распахнул ближайшее окно, свистнул и почти сразу разразился многоэтажной конструкцией. - Это что, сова?! Она вообще полетит с такими боками?!... Идиоты. Все время болтают о каком-то не то пауке, не то чучеле.

- Кто? - все таким же скучным голосом спросила Рита, - Адель и...

- Не зли меня! Хотя бы ты, и хотя бы в эту минуту, - рявкнул Кроу. Он медленно выдохнул, стряхивая с ладони прилипшие перья, - Те, кто вернулись. Его так называемая группа. Бармаглот гаркнул на них один раз, и они сбежали. Все. Все как один бросились наутек! И теперь трясутся от страха и путаются в двух словах. Только и слышно, что "черные-длинные-вонючие". На северо-востоке, Рита! На северо-востоке! Там сроду не водилось ничего опасней волков. Увидели тени в овраге и впали в истерику... Боже, боже, какой я дурак! Отпустил этих криворуких, понадеявшись на Бармаглота.

Он ругался и одновременно царапал в блокноте следующее послание. Рита боялась подумать, что будет, сломай он грифель. Вторая сова не решилась опуститься на подоконник и вырвала записку на лету.

- Карета ждет внизу, - вклинился в разговор Леший. Рита с раздражением отметила, что "эльф" взял привычку уходить и появляться в самый неожиданный момент, - Или у тебя и на это есть возражения?

Кроу изобразил на лице странную гримасу. То ли благодарность, то ли иронию, то ли неловкость от того, что на банальное "спасибо" у него попросту не было сил.

- Только с вашим оружием произошла какая-то странность, - добавил Леший, кивая на малозаметный проход с другой стороны коридора, - Твое отыскалось без труда, а вот Ритин меч...

- Кинжал. Зря я не взяла у того пройдохи бумажку.

- Не думаю, что вам есть о чем беспокоиться, - уверил ее Леший, вслед за охотниками переходя на бег, - Возникла небольшая неразбериха, и я не стал ждать. Выберите в оружейной что-нибудь подходящее.

- Это может не понадобиться, - едва слышно выдохнул Кроу, - Но все равно спасибо.