КОСТЕНКО ОЛЕГ

ГОРОДСКИЕ РАЗБОРКИ

Рассказ

Тамаре Габе и её пьесе город мастеров посовещается.

Замок догорал. Балкон под крышей был ещё цел, но сама крыша обвалилась, и за пустым проёмом балконной двери можно было разглядеть небо. Сверху сорвалась доска, она падала вниз, рассыпая искры. Раздался глухой звук от удара о мостовую.

Только сейчас Гильём почувствовал жар. Дом излучал тепло, словно огромный камин. Гильём отвернулся. Вся площадь была усеяна пеплом. Он лежал на булыжниках мостовой и статуе Большого Мартина, так что издалека та казалась покрытой ржавчиной.

Возле огнеплюйной машины пленных стражей выстраивали в колонны. Пленных хватало - все те, кто догадались выскочить из горящего замка.

Вдалеке можно было различить поднимающиеся к небесам другие дымовые столбы. Но пожарищ было немного. Всё закончилось. На этот раз мастера победили, благодаря созданной механиками новой оружейной машине. Вот только радости старейшина цеха не чувствовал.

Пятый переворот за последние десять лет, - невесело размышлял старейшина, - что-то дальше будет. Он мрачно смотрел на пленных. Те отворачивались.

- Полная победа, - сообщил стоящий рядом старейшина оружейников, он так и лучился счастьем.

Человека этого Гильом не понимал совершенно. Вроде бы не мальчишка уже, а радуется бойне, словно мечтающее о подвиге малое дитя.

Один из пленных высокомерно поднял голову.

- Старейшина Гильом, старейшина Жан, вы победили бесчестно. Ваша машина уничтожила воинскую доблесть. Вы нарушили законы войны. Да будет вам стыдно за такое невоинское поведение.

Гильом бросил на говорившего задумчивый взгляд.

- Ты дурак, - сказал он, - если думаешь, что на войне существуют законы.

Копыта простучали по брусчатки площади. Прибыл посыльный - парнишка сидящий на тощей лошади. Гильом где-то видел его. Какой-то подмастерье, кажется из каменщиков. Не слезая с лошади, парнишка почтительно поклонился старейшинам.

- Непримиримые из стражей, - скороговоркой сообщил он, - забаррикадировались в доме на улице Золотой. В заложники взяли детей.

- Каких детей? - не понял было Гильом.

- Да наших, от мастеров, просто на улице похватали.

Лицо старейшины механиков потемнело.

- Докатились, - глухо произнёс он.

- Требования? - спросил посыльного Жан.

Паренёк сделал рукой безнадёжный жест.

- Если бы кто-нибудь понял. Несут какую-то белиберду о воинской доблести и о том, что истинные солдаты никогда не сдаются.

- И много заложников? - поинтересовался Гильом.

- Одни говорят пять, другие десять. Словом, точно не выяснили. Но, - посыльный помедлил, - похоже, среди них ваша младшая внучка.

- Жюстина!!!

На этот раз верховный механик попросту посерел. Он рывком повернулся к пленникам.

- Значит воинская доблесть и честь, - произнёс он свистящим шёпотом.

Пленные от него попятились. Однако, говоривший недавно мужчина всё же не отвёл взгляд.

- Приношу вам извинения от лица всего воинского сообщества, - произнёс он. - Что бы ни происходило меж нами, мои собратья не должны были трогать детей. Мне стыдно за них.

Последнее было высшей формой осуждения.

Жан от ярости буквально рассвирепел.

- Ему стыдно, видите ли, - прокричал он. - Вот повесим тебя, тогда узнаешь! Ей, кто-нибудь, верёвку!

Многие из ополченцев действительно заозирались вокруг в поисках названного орудия смерти.

- У меня есть, - воскликнул посыльный.

Покопавшись в седельной сумке, он извлёк крепкий, неизвестно для чего предназначенный шпагат. Однако Гильём пришёл в себя.

- Стоять! - рявкнул он. - Пленных запереть в казармах, как договаривались. Всем свободным - на золотую улицу.

- Ты прощаешь?! - изумился Жан.

Старейший механик ответил как-то чрезмерно спокойно.

- Захватившие Жюстину заплатят. О, как они у меня заплатят!

Колонна ополченцев двинулась к золотой улице.

Путь был не близким. Проходя короткими кривыми улицами, Гильом думал, что сотворит с похитившими его любимую внучку стражами. Это помогало сдерживать ярость. Не замечая того, старейшина прошагал прямо по луже.

- Да когда же всё это кончится? - пробормотал он, сам не представляя, что имеет в виду.

Стоявший возле ближайшего дома городской юродивый вдруг гнусно захихикал.

- Когда шар зла уничтожишь, тогда всё и кончится, дядя, - сообщил он Гильому, - когда уничтожишь шар зла.

Бубенчики на его шляпе громко звенели.

Ох, уж этот магический шар, - подумал Гильом, - проблема в том, что в сказки он даже в детстве не верил.

Позади колонны две лошади везли огнеплюйку. Машина походила на огромного чёрного жука, впереди которого торчал раструб хобота. Она была так тяжела, что даже две лошади двигали её с усилием. Ещё одна телега везла бочки с зажигательной смесью.

Зачем взяли огнеплюйку, толком никто объяснить не мог. Не будешь же поливать огнём дом, где заперты твои собственные дети. А вот движение механизм замедлял сильно. Но наличие сего оружейного монстра придавало людям уверенности.

Здание, в котором забаррикадировались непримиримые, оказалось кабаком "Спи спокойно". Его идиотское название почему-то очень нравилось стражам. Это была их любимая забегаловка. Народу кругом было уже довольно много.

В толпе Гильом углядел своего старого друга Мориса: главу гильдии чародеев. Они не стали тратить времени на приветствие.

- Можешь что-нибудь сделать? - сходу спросил Гильом.

- Боюсь, что нет, - Морис удручённо покачал головой. - У них защитные амулеты, а пентаграмму перед домом не начертить: это место хорошо простреливается засевшими в здании лучниками.

Толку от вашей братии, - подумал Гильом.

На втором этаже раздвинулись занавески, стал виден человек в доспехах. Он распахнул окно.

- Мастер Гильом, - рявкнул страж во всю глотку, - у нас ваш ублюдок! А с ней еще двое!

Рывком он поставил на подоконник невысокую девочку в коротком платье, кажется, девочка плакала.

Главный механик заставил себя оставаться спокойным.

- Чего вы хотите?

- Чести, - заорал страж ещё громче, - доблести, уважения к воинам, соблюдения батальных законов.

Гильом тоже сорвался на крик:

- Какая у тебя может быть честь, мерзавец?

Кажется, страж остался даже доволен выкриком.

- Оскорбление, - обрадовано произнёс он, - ты за это заплатишь.

Сняв девочку с подоконника, он скрылся в глубине дома.

- Скотина! - произнёс Морис.

Сам же Гильом не видел смысла тратить время на сотрясение воздуха.

Страж притащил упирающуюся девочку в большой зал. Здесь уже находились двое подростков, захваченных вместе с ней. Жюстина хорошо знала обоих: Жюль и Вероника Дрины - дети мастера стеклодува. Троица часто играла вместе.

Сидевший перед ними за столом страж делал что-то не понятное с глиной: мял её, скатывал в большие шары. Затем принялся раскрашивать. Сверху нацепил парик, приклеил.

Девочка изумлённо вздохнула. Перед ней была её собственная голова. Сходство было отдалённым, но, тем не менее, весьма явственным. Зачем это им? - удивилась она.

- Всё, - сказал скульптор, - лучше не смогу.

Мужчина с нашивками лейтенанта скептически оглядел состоящую из трёх глиняных голов композицию.

- Сойдёт, - буркнул он, - знаешь, Деррон, никогда не думал, что твоё глупое хобби способно нам пригодиться. Ладно, пора кончать балаган. Выводите детей.

Троицу потащили из зала прочь, по лестнице спустили в подвал. В свете факелов Жюстина разглядела винные бочки и лежащие на полках головки сыра. В задней стене была невысокая дверь.

Потом воины расступились, пропуская ещё двух ребят. Парень с высокого роста, примерно их возраста и совсем ещё малыш, годов этак трёх. Ребёнок весело болтал, но старший выглядел мрачно. Лейтенант открыл дверь ключом, за ней была узкая лестница, ступени её вели вниз.

- Отец, - сказал старший мальчик, - позволь мне остаться с вами.

"Отец"? - изумлённо подумала девочка. Считавшая до этого вторую группу новыми пленниками, она внезапно утратила в происходящем всякую логику.

- Исполняй приказ, Нед Шеффорд, - заорал на него лейтенант. Ты должен дальше пронести наше дело и нашу честь.

- И позаботься о брате, - добавил лейтенант куда более мягко. - Ну, чего встал?

Стражи с малых лет учили детей повиновению. Поэтому Нед лишь так же мрачно кивнул и прошёл в дверь, ведя за собой малыша. Потом туда же пропихнули Жюля с Вероникой. Лейтенант потянулся рукою к Жюстине.

- Совсем офонарели! - сказала она отнюдь с не девчоночьей грубостью. - Мало того, что похитили, так ещё и в подвал сажаете!

Лейтенант задумчиво на неё посмотрел.

- Чудачка, мы вам всем жизнь спасаем! Это вход в подземные водостоки. Переждёте там, пока всё не кончится. Раздай всем - он дал ей в руки несколько световых накопителей. Только на всякий случай отойдите подальше от входа.

И больше не слушая протестов, лейтенант пихнул девочку сквозь дверной проём. Он толкнул её с такой силой, что на лестнице Жюстина упала, пребольно ударившись о ступени. Прямоугольник света за её спиной закрылся, щёлкнул запор.

Заперев дверь, лейтенант обратился к своим.

- Больше тянуть не будем. А теперь, в последний раз, господа, возможно, кто-нибудь передумает.

Никто из его подчинённых не отвёл взгляд. Пожилой солдат-ветеран медленно покачал головой.

- Лучше яркая смерть, чем тусклая жизнь, - произнёс он дивиз своей гильдии.

Мгновение спустя клич подхватили все остальные.

Поднявшись в зал, лейтенант взял глиняные головы со стола. Вскоре на окне вновь отдёрнулась занавеска.

- Эй, вы там! - кричал недавний солдат. - Вы посмели нас оскорбить! Мы не прощаем такого! Взгляните сюда!

В руке он держал три детские головы.

С минуту на улице царила наполненная ужасом тишина, потом зазвучал хриплый голос Гильома:

- Навести огнеплюй.

Из здания грянула песня:

- Мы жертвою пали в борьбе роковой.

Из сопла вырвалась огненная струя. Вскоре здание полыхало точно огромный костёр. Однако до самого последнего мига из него слышалось пение. Потом с грохотом рухнули перекрытия.

Стражники умерли мужественно, так как сами того и хотели. Но так и осталось неясным: хотели ли они того, что случилось потом.

Нащупав в темноте руку девочки, Жюль помог Жюстине подняться.

- Что происходит? - шёпотом спросил он. - Зачем стражи сунули вместе с нами своих отпрысков?

- Если б я знала.

Жюстина сдавила пальцами световой накопитель, мысленно произнесла чародейскую формулу. Мгновение спустя катакомбы залил не яркий, но вполне удобный свет, наподобие солнечного. Эти магические устройства были недавно введены в обиход гильдией чародеев. Одного шарика хватало на целых три дня. Вот только устройства эти имели один существенный недостаток. Раз активированные, они уже не выключались до полной разрядки.

Друзья стояли, рассматривая туннель. Нед с малышом стояли неподалёку, но подходить не спешили. Жюстина заметила, что Нед держал в ладони свой накопитель, хотя и не торопился его зажигать.

- Зачем нас отпустили? - задала свой вопрос Вероника.

Жюстина некоторое время созерцала каменный свод.

- Почему-то меня куда больше интересует, зачем они лепили наши головы, - произнесла она.

Жюстина решительным шагом двинулась к другой группе.

- Не пора ли всё объяснить? - потребовала она.

Нед принял вдруг гордый вид.

- Проиграв в бою, мой отец и его сотоварищи решили победить духом. Они докажут, что не боятся вашей огнеплюйной машины и сохранят честь.

Что за билиберда, - подумала Жюстина.

- Не думаю, что это ответ на мой вопрос, - произнесла она вслух.

В этот момент произошло сотрясение. Оно было не сильным, но неожиданным. Все попадали. Со свода падали камушки. Один из них больно стукнул Жюстину. Наверняка синяк будет, - подумала девочка. На месте двери наверх теперь возвышался завал. Жюстина поняла, что изрядно напугана.

- Что происходит?! - воскликнул Жюль.

Ему ответил Нед. Ещё более мрачный он произнёс:

- Очевидно, от выгорания подвала произошло смещение почвы.

- Так, - сказала Жюстина, - а теперь объясните подробней.

Даже самые крупные дома после попадания в них из огнеплюя горят очень быстро. Вскоре Гильом, Жан и Морис созерцали руины. По счастью кабак стоял обособленно. Пожар не перекинулся на другие дома. Кругом валялись обугленные, обгоревшие брёвна. Мастер Гильом зачем-то ткнул одно сапогом. Оно рассыпалось в труху. Ноге стало жарко. Некоторое время старейшина разглядывал пепелище.

- Пленных повесить, - произнёс он.

- Давно пора, - согласился с ним Жан.

Морис изумлённо уставился на обоих.

- Друзья, вы чего?

- Помолчи, - отрезал Гильом.

Морис может быть гуманным, - подумал он, - у него внучку не убивали.

- Но это вызовет бунт.

- Значит, будет повод разом с ними расправиться.

Вскоре к месту содержания пленных верхом поскакал вестовой.

- Ты хочешь сказать, - изумлённо произнесла Вероника, - что стражи в кабаке нарочно спровоцировали атаку на себя из огнеплюя, чтобы геройски погибнуть?

- Да, - гордо сказал Нед, - но вам, низким ремесленникам, этого не понять.

- Где уж нам, - буркнула Жюстина.

Что за безумие, - подумала она про себя. Переглянувшись с друзьями, она почувствовала, что они думают то же самое.

Нед продолжал вещать:

- Они выбрали краткую вспышку славы вместо тусклой жизни. Их подвиг просияет в веках.

Внезапно тирада прервалась, сменившись чем-то похожим на всхлипывание. Мгновение спустя Нед заговорил другим, совершенно спокойным голосом.

- Стоять у завала бессмысленно. Пойдёмте выход искать, что ли.

Он двинулся вперёд, увлекая за собой брата. Жюль, Вероника и Жюстина вновь переглянулись друг с другом и двинулись следом. Стоять на одном месте действительно смысла не было.

Через несколько минут группа подошла к перекрёстку. Тоннель, где они находились, пересекался с другим.

Подумав, Нед выбрал левый коридор, ему показалось, что оттуда тянет воздухом. Потом было ещё несколько разветвлений и перекрёстков. Теперь уже Нед выбирал повороты почти наугад.

- Нед, я устал, - захныкал малыш.

Нед немножко подумал:

- Хорошо, Жорж, отдохнем.

При этом он говорил так, словно ему было неудобно за слабость младшего.

Они расселись у стен. Жюстина закрыла глаза. Она различила вдалеке шум воды. Её мерный рокот навевал сон. Вскоре девочка задремала. Разбудил её голос.

- И вот тогда, - говорил Нед, - Большой Мартин понял, что не может низвергнуть духа хаоса во внешний мир, из которого тот явился. Ибо для этого нужно было расположение звёзд повторяющиеся раз в пятьсот лет. Тогда он заточил духа в стальном шаре. Замуровал шар под землёй, а на месте этом основал город. Чтобы потомки его, когда придёт срок, завершили начатое.

Жюстина не сразу поняла, что Нед просто рассказывает своему брату сказку. Странно, - подумала она, - наши кланы так отличаются, - а сказки одни и те же.

Нед продолжал свой рассказ.

- Но прошли столетия, и все события стародавних времён превратились в легенду. Люди забыли, где замурован шар. Дважды наступал срок, дважды ослабевали границы, но позабывшие заветы основателя люди и не думали изгонять духа. Они больше не верили преданьям. Они даже забыли сроки. И никто не знает, когда наступит третий.

Он хорошо рассказывает, подумала Жюстина. Ему бы бардом быть, а не стражем.

- А что же дух? - спросил Жорж.

- Он по-прежнему где-то здесь, под землёй. Каждый раз границы ослабевают в обе стороны. И так же, как люди способны повлиять на духа, он способен повлиять на людей. Когда-нибудь он вырвется на свободу, и тогда состоится великая битва, которая решит, существовать ли нашему городу, а может быть и всему миру.

Нед замолчал. Жюстина встала и подошла к нему.

- Чего тебе? - неласково, спросил мальчик.

- Нед, - спросила она, - как, по-твоему, зачем всё это? Борьба между кланами. Смерти. Нам всем что, жить скучно?

Тот уставился на неё так, словно никогда не задумывался об этом.

- Почём я знаю, - произнёс он. - Вы же всё первыми затеяли.

- Мы?... - изумилась Жюстина.

- Город был основан Большим Мартином - великим магом и воином, воины и должны в нём править.

- Он был ещё и мастером, - мягко сказала девочка.

- Не говори ерунды - гневно воскликнул Нед, - истинный воин никогда не унизится до ремесла. Ты когда-нибудь видела такое совмещение?

- Большой Мартин был титаном, - повторила Жюстина услышанные ею слова деда, - сейчас таких людей нет.

Нед надулся. Постепенно пробуждались остальные. Разговаривать никому не хотелось. Ребята молча разминались, прохаживаясь по проходу. Потом снова заплакал малыш.

- Нед, пойдём домой, - сказал он, - я есть хочу.

Только сейчас все поняли, насколько они голодны. Но это было ещё ничего: голод можно было терпеть. Хуже, что начала мучить жажда.

- С этим придётся подождать, - сказал Нед. - Не позорь себя, Жорж.

Жюстину удивило, что Жорж замолк сразу, не пытаясь настаивать на своём.

Вновь потянулись проходы, перекрёстки, развилки и тупики. Ребята начали уставать. Казалось, что этому не будет конца. Временами под ногами хлюпала грязь. Хорошо, хоть дождя давно не было.

Им попался ручей, так что ребята смогли, наконец, напиться. Вода имела странный привкус. Они не обратили на это внимания. Потом продолжили путь.

- Вам не кажется, что здесь мы уже были? - вдруг спросил Жюль, когда они вышли в большую круглую пещеру, в стенах которой виднелось несколько проходов?

- Не знаю, - отозвался Нед. Жюстина впервые заметила в его голосе неуверенность, здесь всё так похоже.

- Кто знает, где вообще выходы из водостоков? - спросил Жюль.

Жюстина припомнила:

- На улице башмачников один был, возле парка. И кажется ещё один на центральной площади.

- Ещё один возле западного плаца, - сказал Нед, - но он всегда заперт.

Больше никто ничего припомнить не смог.

- То есть их очень мало, - подытожил вывод Жюль, возможно, всего три на весь город. Похоже, мы влипли.

- Лучше что-нибудь приятное скажи, - бросила Вероника.

Некоторое время шагали молча. Из-за очередного поворота послышались шебуршание и писк. Неяркий свет накопителя высветил перед ними пещерку, весь пол которой был покрыт крысами. Вероника в ужасе завизжала. Жюстина была близка к этому, но страх парализовал голос. Крысы поворачивались к ним, смотря маленькими злобными глазками. Потом по живому ковру пробежала волна.

- Бежим! - крикнул Нед.

Дети кинулись прочь, преследуемые голодными крысами. Нед бежал впереди, неся на себе малыша. Вскоре пятёрка выскочила на очередное разветвленье. Из левого прохода слышался шум бегущей воды. Нед свернул туда.

Девочки задыхались. Длинные платья мешали бежать.

- Я не могу, - прохрипела Вероника.

Она хотела, было остановиться. Жюстина ухватила подругу за руку.

- Представь, что будет, если они догонят. Только подробно представь.

Вероника побледнела, наверно представила. На время это придало девочке сил. Подруги бежали, сопровождаемые приближающимся крысиным писком.

Туннель пересекал мутный поток отвратительно пахнущий жидкости. Нед не останавливаясь перебежал его, остальные последовали за ним. Ноги скользили в каких-то наносах. Выйдя из потока воды, они отдышались.

Противоположный берег был заполонён крысами. Мерзкие твари бегали взад и вперёд громко пища. В их глазах стоял голод. Некоторые отваживались прыгнуть в поток, но быстрое течение уносило их прочь.

- Пойдёмте лучше отсюда, - произнесла Вероника, поёжившись, - внезапно глаза её расширились. - Это ещё что прошептала она.

В воде, возле самого берега лежал меч в тёмных ножнах, из которого торчала такая же тёмная рукоять. Ни грязь, ни время, казалось, не оставили на ножнах следов. Нед быстро поднял его из воды. Он разглядывал оружие округлившимися глазами. Жюстина и сама сгорала от любопытства.

- Не здесь, - возмущённо воскликнула Вероника.

Она показала рукой на противоположный берег. Крысы приходили во всё большее возбуждение. Многие из них бросались в воду, хотя берега, где находились ребята, не достигали. Но если б все они одновременно бросились бы в ручей, то ситуация могла б измениться немедленно.

Дети поспешно нырнули в ближайший проход. Они остановились только тогда, когда почувствовали, что отошли достаточно далеко. Нед снова принялся рассматривать меч, потянул рукоятку из ножен. По клинку шла золочёная надпись: "Прямого сгибаю, согнутого выпрямляю, падшего подымаю".

- О Господи, - пробормотал кто-то.

- Гайан-непобедимый! - воскликнул Нед.

Кругом царила благоговейная тишина. О том, что это за меч, в городе знал самый последний ремесленник.

- Меч Гильома, - произнёс Жюль. - А я всё думал, куда он делся после изгнанья прихвостней Герцога.

- Есть легенда, - сказала Жюстина, что великая пророчица мадам Тафо приказала бросить его в водосток. При этом произнесла одну фразу: "Когда его возьмёт детская рука, когда пищащие погонятся за двуногими, когда воин сразит баранов, тогда дело основателя завершится".

- И, что это значит? - произнесла Вероника.

- Не знаю. Гадатели всегда туманно выражаются, у них манера такая.

- Мадам Тафо, - произнёс Нед, - это не та, которая предсказала свадьбу великому воину Жильберту?

- Она самая, - подтвердила Жюстина. - Только Жильберт никогда не был воином. Он был сперва метельщиком, потом бардом. Корпус воинов организовали уже после изгнания солдат герцога, тогда решили, что одного народного ополчения для спокойной жизни всё-таки маловато.

- Чушь, - убеждённо произнёс Нед, - наш клан существовал с момента основания города.

Жюстина вздохнула. Вспомнилось, как дед говорил, что сознание воинов сильно мифологизировано. Она только сейчас поняла, что имелось в виду. Хоть бы в архив заглянули, что ли.

Нед хотел надеть меч на пояс, но обнаружил, что ремни перевязи истлели, поэтому он так и тащил ножны в руках.

Голос вдруг подал Жюль:

- Вам не кажется, что этот меч очень похож на меч основателя, каким он изображён на памятнике.

А ведь он прав, - подумала Жюстина.

- Может, это один и тот же меч, - сказала она, - никто ведь не знает, откуда он взялся у Гильома.

Некоторое время они перебирались через завалы из крупных камней. Часть потолочного свода давно обвалилась. Кое-где среди упавших камней попадались широкие доски. Нед вновь взял на плечи малыша. Помогая ему преодолеть каменные завалы. Уставшая Жюстина поражалась его выносливости.

- Тихо, - сказала Вероника.

Все пятеро замерли. В тишине они различили уличный шум. Ребята завертели головами, пытаясь определить источник. Стену под самым потолком пересекала широкая щель. Жюстина прикрыла рукой накопитель. Тогда стало видно, что сквозь щель в подземелье сочится дневной свет. Жюль привстал под щелью на цыпочки.

- Ей, крикнул он, - мы здесь.

Ответом было молчание.

Потом все различили сочившуюся сквозь щель красную стройку.

- Кровь, - сказал Нед.

Он вдруг как-то поник.

- Зачем всё это? - повторил он недавний вопрос Жюстины. - Почему кланы не могут существовать без ссор, как сейчас мы? Зачем все эти бессмысленные смерти? Зачем погиб мой отец?

Жюстина осторожно взяла его за руку.

- Моя мать тоже погибла, - сказала она, - во время прошлого переворота. Какой-то пьяный страж ворвался в дом и зарубил её алебардой.

Она знала, что на самом деле всё было даже хуже. Но не смела говорить о том, что сделал страж с матерью.

- Твой отец, - неловко сказала она - По-крайней мере погиб, как хотел.

Нед невесело усмехнулся.

- Мне очень не легко это говорить. Но чем больше я думаю, тем больше готов согласиться с вами. Он глупо погиб.

Было видно, как нелегко даются мальчишке эти слова.

- Доблестно, но глупо, - повторил он. Потом паренька попросту прорвало. - Кому он лучше сделал, что изменил? Ну, я ладно, а Жоржу каково без отца? Совсем кроха ещё!

Он вдруг прислонился к стене и совсем по-детски заплакал. Жюстине было жалко его, но она не знала, чем может помочь, Потом, поддавшись интуиции, обхватила его, прижимая к себе. Остальные деликатно отвернулись. Вероника отвела малыша.

- Спасибо, - сказал Нед успокоившись. Ему действительно стало легче. - Вы ведь никому не скажете, что я плакал?

- Нет, - сказал за всех Жюль.

Оставаться возле щели было бессмысленно, поэтому они двинулись дальше. Вскоре завалы кончились. Группа оказалась в небольшой овальной пещере, стены которой были обделаны кирпичом. Кирпич был красным и во многих местах уже раскрошился от времени.

В стене виднелась дубовая дверь с большими пластинками и заклёпками. Рядом с дверью была стальная коробка наборного механизма, словно у сейфа в банке. Шесть стрелок ходили по кругам с буквами. Коробка была вскрыта, часть механизма видна, а на земле лежало несколько зубчатых колёс и шестерёнка.

- Интересно, что там? - сказал Жюль.

- Надеюсь, что выход, - выразила робкую надежду Вероника.

- Тогда его б не стали запирать изнутри, - вполне резонно заметил Нед.

- Крепкая, - с уважением посмотрел он на дверь. - Нам в любом случаи не пройти.

- Я так не думаю.

Жюстина внимательно изучала дверной механизм. Потом начала собирать с пола детали. Миг, и она расставила их по нужным местам. Колёсики хоть слабо, но всё же держались.

- Всё-таки я внучка главного механика города, - сказала она не без гордости.

- А код? - Нед все ещё был настроен скептично.

- Ну, - Жюстина помедлила, - я, конечно, ничего не гарантирую, но иногда из кодовых букв составляется слово. Я думаю, если комната такая древняя, то возможно...

Она быстро передвинула стрелки, так, что отмеченные буквы составили слово "Мартин". Внутри что-то загрохотало. Потом послышался щелчок, и створка слегка отодвинулась.

Все с восхищением посмотрел на девочку.

- А голова у тебя варит, - сказал Нед с одобрением.

А в следующий миг на них набросились.

Дверь распахнулась так, словно в неё выпустили ядро. Из внутреннего помещения в пещеру ворвались двое гигантов. Они напоминали людей, но обладали красной чешуйчатой кожей, под которой переливались крепкие рельефные мускулы. А на голове у них были витые бараньи рога. В глазах гигантов горело безумие.

Все инстинктивно отскочили в сторону. Нед выхватил меч, отбросив в сторону ножны. Взгляды гигантов скрестились на нём.

- Козявочка, - произнёс один.

- С иголочкой, - добавил другой.

- В лапшу искрошим, - вынес приговор первый.

В руках у гигантов были секиры.

Твари были сильны, но неповоротливы, когда один из них попытался ткнуть Неда секирой, того на прежнем месте уже не было.

- Бегите, - закричал он своим спутникам.

Но те стояли завороженные. К тому же что-то в глубине сознанья подсказывало, что бегать от гигантов бессмысленно, где угодно найдут.

Волшебный меч ударяет по рукоятке секиры, и та сразу разваливается надвое. Но второе существо ловчее. Могучим ударом ему удаётся выбить Гайан-Непобедимый из руки мальчика. Тот едва успевает отскочить от падающей сверху секиры. Не смотря на это баранорогие радостно ревут, уверенные в победе.

Бам!

Жюль подобрал осколок кирпича, и запустил им в одного из гигантов. Тот попал существу прямо в лоб и отскочил, словно от стены. Не похоже, что бы твари был причинён серьёзный урон. Но от удивления существо замирает. Вероника с Жюстиной тоже начинают бросать осколки. Жюстина целится баранорогим в глаза, вот только попасть не может.

Твари уже приходят в себя. Не обращая внимания на удары, они бросаются прямо на Неда. Но драгоценные секунды выиграны, мальчик уже подхватил с пола меч. Потом он словно превратился в боевую машину. Молниеносное движение, и второй гигант тоже теряет оружие, вместе с рукой. Из обрубка хлещет кровь, красная, как у человека.

Никак не высказывая испуга, баранорогий перехватывает оружие другой рукой.

Бам-с.

Очередной осколок, выпущенный кем-то из ребят, наконец-то попадает гиганту в глаз. На миг существо утрачивает координацию, и этого оказывается достаточно. Гайан-Непобедимый поражает его прямо в сердце. Тварь падает. Однако его напарник и не думает отступать. Последний баранорогий пытается подхватить секиру собрата, но делает это так неудачно, что сам насаживает себя на меч.

Наконец всё кончено. Кровищи кругом море. Нед прислоняется к стене: усталые ноги не держат. Он удивляется, что жив и даже не ранен. Девчонок трясёт. Наконец все успокаиваются.

- Пошли отсюда, - говорит Вероника, она с опаской смотрит на дверь.

- Ни за что, - качает головой Нед, - я узнаю, что там за дверью, и откуда взялись чудовища.

- А если там ещё есть? - со страхом говори Жюль.

Нед на мгновенье задумывается.

- Вряд ли: иначе давно бы выскочили.

Эти разумные слова никого, однако, не успокаивают.

Нед проходит в дверь. Остальные, переглянувшись, движутся вслед за ним. Лишь малыш указывает на поверженных гигантов пальчиком.

- Нехорошие дяди, - говорит он.

Следующее помещение оказывается просторным. Посреди него на каменной плите лежит большой чёрный шар. Высотой он примерно в рост Шефферда. Всем почему-то холодно. Они ёжатся. Все сразу понимают, куда они попали, но не решаются сказать вслух. Молчание нарушает малыш.

- Это злой дух, правда? Мы его убьём.

- Постараемся, - неопределённо говорит Нед.

Его внимание привлекает мраморная плита на стене. По ней золотом бегут старинные буквы.

- Древняя речь, - произносит он.

- Я знаю её, - говорит Жюстина. Она смущённо смотрит на мальчика. - Я через несколько лет хочу в университет поступать, а туда без знания древнего не берут.

- Ты же девочка, - удивлённо смотрит на неё Нед.

- Дед обещал, что добьётся для меня разрешения. Говорит, не может допустить, чтоб такой ум даром пропал, - почему-то она смущается ещё больше.

- Не тяни, - говорит всё это прекрасно знающий Жюль, что написано-то?

- Сейчас, - девочка пристально рассматривает надпись. - Вот вверху: "Кто этот шар разрушить вдруг дерзнёт, тот тьму и мрак на землю принесёт". А ниже ещё. "В день, когда звёзды выстроятся в нужное положение, положите мечь Гайан" на плиту.

Ниже был рисунок звёздного неба. Все внимательно его рассмотрели.

- И когда ж это время? - спросил Нед.

Почему-то при этом он смотрел на Жюстину.

- Я не звездочёт, - возмутилась та.

Она подошла к шару.

- Радуешься наверно, что наверху кровь рекой.

Она со злостью стукнула шар кулаком. Боль отозвалась в костяшках. Потом началось странное. Девочка словно рухнула в бездонную пустоту. Она находилась за пределами мира, посреди мрака и холода. Потом она ощутила рядом с собой нечто, сгусток пульсирующий ненависти. И эта ненависть размышляла.

- О, будь, проклят Большой Мартин, заточивший меня сюда. Тогда я уже думал, что всё. Но глупые людишки забыли обо мне. В первый раз, когда упали границы, жители города оказались слишком чисты, я не смог совратить их. У меня едва хватило сил потянуться в соседнее герцогство и привести сюда захватчиков. Но страданий, из коих я черпаю свою силу, оказалось всё-таки недостаточно.

Второй раз мне удалось воздействовать на умы горожан и развязать гражданскую войну. Гражданская война порождает куда больше страданий, чем внешний враг, но сил всё равно не хватило.

Мне удалось лишь привести сюда двух осталопов, переделав их так, что они стали моими слугами.

Когда десять лет назад границы начали падать вновь, я внушил кланам нелепые амбиции. Всё едва снова не закончилось пшиком. Но мне удалось навеять идиотам мысль о героической смерти, а главам цехов о мести. Теперь наверху кровь льётся, словно вода, ещё день, и я накоплю достаточно сил, чтоб разорвать оковы.

Но что это? Трое детей, которые были взяты в заложники - они рядом. И с ними сын воинов и малыш. Странно - почему я не смог навеять им мысль вцепиться в глотки друг другу? Рабы не справились. Проклятье!

Вспышка ярости и контакт прервался.

Вероника била её по щекам.

- Ты в порядке? - спросила она.

- Да, что случилось?

- Возле шара ты потеряла сознанье.

- Надолго?

- Нет, на минуту. Нед сразу оттащил тебя прочь.

- Странно, мне показалось, что времени прошло куда больше.

Она пересказала свои ощущения.

Нед с ненавистью посмотрел на шар.

- Значит, это ты, виновен во всём! Ты поднял смуту! Ты виновен в гибели моего отца. А теперь смеешь называть его идиотом! Чтож границы падают в обе стороны, получай!

Сделав несколько шагов в сторону плиты, он бросил на неё меч.

Несколько мгновений ничего не происходило, потом камень вскипел, словно вода. Теперь на его месте была пустота. Шар с гулом рухнул в неё. Было видно, как он падает вниз, излучая фиолетовый свет. Этот свет казался отблесками с другого конца вселенной. Из такой дали и тьмы долетал он в мир. Потом вновь возникла плита, но на ней не было ни меча, ни шара.

Послышался грохот. Кирпичный свод содрогался, с него отваливались куски.

Ребята бросились прочь в наружную комнату. Вниз падали уже целые глыбы. Пол колебался.

- Что происходит? - крикнул Жюль, пересиливая грохот.

- Отдача, - Жюстина тоже кричала. - Открытие врат за пределы мира должно было вызвать перестройку пространства, и как следствие колебание земных слоёв.

Грохот, наконец, прекратился. Свод во внутренней комнате полностью обвалился, наверху зияло дыра, в которую виднелось рассветное небо. Гора обломков поднималась прямо к дыре.

- Всё-таки доброе дело вознаграждается, - произнесла Вероника.

Не произнеся больше ни слова, дети стали карабкаться вверх. Это было куда легче, чем казалось снизу. Вскоре они уже стояли на городской улице. Провал зиял посреди мостовой.

- Улица булочников, - узнал Жюль, - мы рядом с площадью Большого Мартина.

Издалека донёсся шум битвы.

Нед сделался решительным:

- Бежим, каждый к своим. Мы должны остановить это безумие.

Они разбежались в разные стороны.

Вскоре Веронике, Жюстине и Жюлю встретился отряд ополчения. Внучку одного из цеховых глав узнали сразу. Нашлись и люди узнавшие её спутников.

- Вы живы! - воскликнул глава отряда. Вот родные обрадуются. Но сейчас уходите, скоро здесь будет жарко.

- Стойте! - воскликнули Жюстина. Мы изгнали духа, воевать больше незачем.

- Это правда, - подтвердили Жюль с Вероникой. - В трактире был вход в водостоки. Стражи отпустили нас в них. Мы долго блуждали и случайно нашли чёрный шар. Это дух хаоса вызвал усобицу.

Мужчины переглянулись.

- Бедные дети, - воскликнул кто-то, - от долгого блужданья по подземельям у них галлюцинации начались, надо врачу показать.

Сказав, он выхватил лук и метко пустил стрелу в появившегося в конце улицы стража. Тот рухнул. Ополченцы, не слушая ребят, готовились к бою. Те с ужасом смотрели друг на друга.

- Как же так?- воскликнул Жюль, - ведь мы изгнали духа.

- Слушайте все! - закричал он вовсё горло, - мы действительно изгнали духа!

Но его по прежнему никто не слушал. Наступал новый день. Он нёс новую боль и новую кровь, и, возможно, надежду.