Костенко Олег Петрович : другие произведения.

Книга 2. Армагедон. (Полностью)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Героиня первой книги девочка, герой второй мальчик. Герои первой жили в далёком прошлом, второй будут жить в недалёком будущем. Первая часть тяготеет к фэнтези, вторая к научной фантастике. И всё же герои встретятся, благодаря коридорам времени.

ОЛЕГ КОСТЕНКО

ФЕНИКС

КНИГА ВТОРАЯ

АРМАГЕДДОН

  
   Тьмой была окутана Вселенная,
   Дождь звенел, пронзив её насквозь.
   И как будто что-то драгоценное,
   В этих брызгах золота нашлось.
   Екатерина Вадзинская

   В едином звене пусть сомкнуться,
   Разум вселенной и разум людской.
   Люди богами тогда обернуться,
   Узнают бессмертье и рай вековой

Пётр Костенко

Часть первая

Попытка к бегству.

   Там, в тиши таинственной космической,
   Посылая людям вещий знак,
   Развернулся веером магическим
   Мудрый и бессмертный Зодиак.
   Екатерина Вадзинская

Глава первая

Станция "Гравитон"

   Послышался негромкий щелчок, и мгновение спустя над люком вспыхнул голубой транспарант "Стыковка завершена". Секунд десять ничего не происходило. Потом круглая крышка отошла в сторону, и из капсулы принялись выходить пассажиры, словно горошины из стручка.
   Максим наблюдал за ними с лёгкой скукой. В основном конечно туристы: вон как озираются. Рады, что забрались на шестьдесят тысяч километров от земли. Что ж, Максим тоже радовался в своё время. Пока не исследовал, здесь, всё что возможно - тогда ему стало скучно.
   - Поздравляем с прибытием на орбитальное кольцо, - объявил стандартный дикторский голос.
   Ха, кольцо, как же. И то не достроили. Связали друг с другом два десятка лабораторий и это всё. Даже орбитальный космодром не достроен. Зато отель есть, для вот таких любопытствующих.
   - Условия на кольце максимально близки к земным, - продолжала вещать электронная запись, - а равнодействующая сил совпадает с силой тяжести на земной поверхности, что позволяет создать искусственную гравитацию.
   Ну, это каждый младенец знает. Зачем говорить-то.
   - Просим всех вновь прибывших пройти к стойкам для регистрации, - сообщил компьютер последнюю и, по мнению Максима единственно нужную сейчас информацию.
   Люди стали недружно выстраиваться в неровные и не слишком длинные очереди. Максим подумал, что большинству прибывших повезло в том смысле, что они уберутся отсюда прежде, чем орбитальное кольцо им наскучит.
   Нет, конечно, не всё так мрачно: на кольце жили и ребята его возраста. Но они были настолько погружены в науку, что настоящей дружбы как-то не получалось. Вот и приходилось скучать здесь, откуда только до земли было больше десяти часов орбитальным лифтом.
   Минуточку, это ещё кто!? Максим разглядел возле одной из стоек девочку примерно его возраста. Красавицей её было назвать трудно: невысокого роста, худая, тёмные волосы были заплетены сзади в короткий пучок, на вид лет двенадцать. Однако она показалась Максиму знакомой.
   Ну конечно, миссис лауреатка: победительница все европейского конкурса "Юный физик". В числе прочих наград недельная экскурсия на кольцо. Пару дней назад её показывали по какому-то каналу, а память на лица у Максима хорошая. Познакомиться с ней поближе, что ли, всё новая личность.
   Девочка уже заканчивала регистрацию, и Максим двинулся к стойке уверенной походкой старожила. По пути он лихорадочно пытался вспомнить, как же миссис лауреатку зовут. Имя не вспоминалось.
   Вела себя новоприбывшая странно, то есть никак ни вела. Обычно все оказавшиеся на кольце впервые испытывали прилив бурного возбуждения. Они постоянно, двигались, то туда, то сюда, с лиц их не сходили бессмысленные улыбки. Время от времени отпускались глупые шутки, например, что "теперь я могу ухватить за хвост большую медведицу". Кроме того, туристы исторгали из себя бурю восторга. Хотя восторгаться, в общем-то, было нечем. Во всяком случаи пока.
   Девочка миновала регистрационную стойку и теперь спокойно стояла, рассматривая зал. "Буря и натиск", - вспомнил Максим любимые слова героя одного известного сериала.
   - Привет, так значит, тебя зовут Мира! - громогласно объявил он, вспомнив, наконец, имя девочки.
   Миссис Лауреатка повернула голову, внимательно оглядев Максима.
   - С рожденья была, - сообщила она, мгновенье подумав.
   - Меня зовут Максим. Ты здесь впервые, хочешь, покажу кольцо.
   Впервые в глазах девочки, появилось некоторое недоумение.
   - Значит, это не ты должен был меня встретить? - спросила она.
   - Нет, - не стал отрицать очевидный факт Максим.
   - Откуда же ты знаешь меня по имени?
   - Видел в вестях, - признался Максим.
   Мира кивнула.
   - Понятно.
   Последовала длинная пауза, и Максим уже решил, было, что знакомство не получилось. Но тут "миссис Лауреатка" сказала:
   - Проведи меня до отеля. Раз уж сам напросился! - последнее она добавила слегка хмыкнув.
   Когда она засмеялась, обнажив ровные зубы, Максиму даже показалась, что она привлекательна.
   Показывать путь в общем-то было бессмыслицей. Вход в отель находился всего в тридцати метрах от зала прибытий. К тому же кругом были светящиеся указатели. Но Максим повёл себя как заправский гид. Мгновение спустя он вывел Миру в одну из переходных труб, связывающих между собой все сегменты не достроенного кольца. Словно идёшь по подземному переходу где-нибудь на земле. Сотня, другая шагов и они уже находились в отеле.
   Перед входом Максим слегка задержался: ему захотелось понаблюдать реакцию девочки. В стене холла был большой панорамный иллюминатор. Перед ним на мгновение застывали все новички. Неужели и здесь не проймёт? Нет прохватило! Мира замерла как вкопанная.
   Оба стояли, словно перед огромным провалом во мрак. Однако полной темнота не была: в ней были разбросаны большие и яркие огоньки звёзд собранные в прихотливые узоры. Иллюминатор выходил в торец кольца, поэтому по бокам можно было разглядеть два крупных шара. Водянисто-голубую сферу земли и неровно-жёлтую лунную. Это не имело ничего общего с фотографиями, даже стереоскопическими. От вселенной веяло таким величием и покоем, что просто замирала душа.
   Это место было одним из немногих, что нравились Максиму даже сейчас. Он вдруг решил, что на земле ему будет очень не хватать этой картины. Хотя большинство людей быстро привыкали к такому виду, Максиму всегда казалось, что здесь с него слетает всякая суетность.
   Странно, но большинство из его помешанных, на науке местных сверстников, почти не обращали внимания на внешний космос. Звезда интересовала их только тогда, когда на неё можно было глянуть сквозь окуляр спектроскопа. Хотя конечно были и исключения.
   Максим подумал, что на самом деле, они были, в общем-то, неплохими ребятами. Отчасти он был сам виноват, что, встав в позу не пожелал наладить отношений ни с кем. По сравнению, с его прежней земной компанией они даже сильно выгадывали, так как были по настоящему увлечёнными. Почему же тогда он всегда так рвался на землю вниз?
   Вспомнилось что, забирая его сюда, отец надеялся, в том числе и прервать нежелательные знакомства сына. Но додумать мысль не дали.
   - Красиво! - произнесла Мира. - Знаешь, я люблю звёзды. А ты?
   - Конечно, - охотно согласился Максим. - Кажется, будто есть во вселенной, что-то божественное.
   Обычно он стеснялся говорить о своих ощущениях, но сейчас, всё получалось как-то легко.
   Неподалёку от кольца в пространстве сверкнула голубоватая вспышка, потом ещё и ещё.
   - Лаборатория "Гравитон", - с видом знатока произнёс Максим. Пытаются развернуть внепространственную струну.
   Мира кивнула, как и любой мало-мальски интересующийся физикой, она не могла не слышать об этом проекте.
   - Хорошо бы побывать там, - сказала она после непродолжительной паузы.
   - Хотя, - добавила Мира, коварным голосом, наверно попасть туда не просто, даже для такого как ты старожила.
   Она явно подзадоривала Максима. Тот приосанился.
   - Да, без проблем! Мой отец директор проекта!
   Это произвело впечатление. Кажется, впервые его спутница удивилась по настоящему.
   - Значит твой отец Георгий Камов.
   Максим важно кивнул.
   - Да. Сейчас на станции как раз проверяют на генераторах какой-то новый режим.
   Вот только у них не очень-то, получается, - добавил он про себя. - На этот раз, наверное, тоже не вышло. В противном случае вспышки были б длиннее. Максим не ошибся.
  

************

   Немногочисленные огоньки на приборах мерцали.
   - Цель захвачена, - доложил центральный компьютер.
   - Разряд, - привычно сказал Георгий.
   Красные полоски на пульте, обозначавшие заряд накопителей, начали стремительно уменьшаться.
   - Развёртка канала пошла. Один процент. Три семь. Линии на экранах менялись, сперва их конфигурация походила на трёхмерные пики, потом на цветок, форма которого трансформировалась ежесекундно.
   - Девять процентов развёртки.
   Вспышки сверкали в космической чёрноте.
   - Двенадцать процентов.
   На экранах замелькали помехи. Совершенный доселе контур цветка принялся искажаться. Спустя пару секунд он утратил симметрию и словно привял. Лепестки неравномерно вытягивались, а чашечка принялась раскалываться на сегменты.
   - Развёрстка прервана, - сообщил комп.
   - Вся мощность на излучатели, - отдал приказ Георгий.
   В этом заключался некоторый риск. Гравитационные излучатели ещё никогда не работали на пределе, и теперь дорогостоящие устройства могли попросту полететь. Но если операторы и промедлили, то только мгновения. Крутой нрав академика Камова известен был всем. "Если что-то случится, то пусть сам он и отвечает", - таким было не высказанное всеобщее мнение.
   Разрушение графических образов на экранах приостановилось на пару секунд. Но это было всё. Уже через две-три секунды изображение развалилось на никак не связанные между собою куски. Снаружи сверкнула последняя и самая яркая вспышка.
   - Червоточина схлопнулась, - объявил центральный компьютер.
   Операторы обесточивали пульты. Они покидали рабочие места. К Камову подошла группа спонсоров.
   - Опять не удача, господин Георгий? - спросил дородный мужчина с бородкой, средних лет. Он представлял один из финансовых синдикатов.
   Научный руководитель проекта кивнул, с трудом подавив раздражение. "Тут и не специалисту понятно", - подумал он мрачно. "К чему спрашивать-то? Ежик и то поймёт".
   - Небольшие технических трудности, - произнёс он вслух, - связанные с выяснением оптимальных параметров в новом режиме.
   - Насколько нам известно, раньше особыми успехами ваш проект тоже не отличался, - это произнесла невысокая женщина средних лет похожая на сушёную воблу. Ещё один представитель финансовых кругов.
   - Нам удалось открыть червоточину, ведущую в другую звёздную систему, - произнеся это Камов, едва заметно пожал плечами, словно говоря, а что вам ещё-то надо?
   - Которая продержалась ровно пятнадцать минут. Великий успех! - В голосе женщины скользнула не прикрытая ирония. - Господин Камов, вы ведь знаете, во сколько обходятся ваши научные упражнения. Нам хотелось бы знать, когда ожидать практический результат.
   - Он не достигается мгновенно. Всего год назад, само раскрытие вне пространственных капилляров считалось фантастикой.
   Вперёд выступил высокий мужчина средних лет с узким и длинным лицом - господин Уизли. Хотя его финансовый вклад в проект был больше всех остальных по отдельности, Георгий всегда внутренне терялся при встрече с ним, не зная, как следует себя вести. Не так уж часто случается, что религиозная секта финансирует физические исследования. Впрочем, сами они слово секта не любили, предпочитая называть себя всемирной церковью хаоситов или иногда отвергателями.
   Господин Уизли попытался разрядить обстановку.
   - Я прошу вас простить нетерпение некоторых моих спутников, - произнёс он, - все мы прекрасно понимаем, что на совершение фундаментального прорыва в науке нужно время.
   - Но ведь сам факт нетерпения, - продолжал он, - свидетельствует лишь о нашей глубокой надежде на вашу работу. Земля загажена, а ваша разработка подаёт реальную надежду достигнуть пригодных для колонизации планет. Давайте так, заканчивайте поскорей эксперименты с новым режимом и возвращайтесь к прежним проверенным методам. В конце концов, на первых порах даже пятнадцать минут совсем неплохой результат. Потом будет больше.
   Его речь действительно произвела умиротворяющее впечатление. Георгий начал испытывать невольную благодарность к этому адепту странной религии. Делегация спонсоров расходилась.
   - Вы не можете вновь отыскать тот канал? - спросил Уизли в полголоса.
   Руководитель проекта едва заметно помотал головой.
   - Это абсолютно не возможно. Выбор червоточины для раскрытия всегда происходит случайно. Теория построена на том, что возникшие во время большого взрыва внепространственые капилляры были за последующие время притянуты более массивными объектами вроде звёздных систем и планет. Поэтому существует достаточно высокая вероятность, что раскрытый канал будет выходить на другом конце не в межзвёздный космос, а во внутренние пространство какой-нибудь из систем. И то, что это удалось только с пятой попытки, я рассматриваю как большую удачу. Однако невозможно дважды наткнуться на один и тот же канал. Точнее вероятность этого исчезающе мала.
   - Понимаю, - если господин Уизли и был разочарован, то никак этого не показал. - Ладно, будем надеяться, что дальше дела пойдут лучше, и вы сумеете раскрыть стабильную червоточину.
   Не сумеете, - подумал он про себя, - осталось не более нескольких дней до События. Да мне и не нужно.
   Вскоре, распрощавшись с Георгием, он ушёл. Камов некоторое время ходил среди обесточенных пультов. Что-то в последней серии экспериментов его смущало. Что-то не явное трудно уловимое. Пробежавшись руками по клавиатуре, он стал по очереди вызывать на экран связанные с экспериментом графики. Один из них привлёк внимание академика.
   Вот оно: сперва канал расширяется, но потом его диаметр резко начинает уменьшаться, не смотря на приток энергии. Что-то этот график ему напоминал. Пытаясь разобраться, Камов сосредоточился, однако его внимание отвлекли. Позади послышался шум.
   Позади стоял его собственный сын Максим с какой-то незнакомой девчонкой.
   - Привет па, это Мира, - сообщил он. - Ей очень хотелось побывать здесь.
   - Я, кажется, просил тебя не приводить сюда посторонних, - недовольно буркнул Георгий. Потом повернулся к девочке. - Ну, раз уж ты здесь, здравствуй.
   - Она твой коллега, - сказал разочарованный не слишком любезный приёмом Максим, - будущий физик.
   - Коллеги значит, - отец Максима, похоже, решил сменить гнев на милость. - Ну, что ж, - профессионалы должны держаться вместе. Надо будет познакомиться поближе.
   Он одобрительно повернулся к Максиму.
   - В коем веке выбрал достойную подружку.
   При этих словах девочка слегка покраснела. Академик не обратил на это внимания.
   - Приводи ёё вечером к нам домой, - добавил он. - Но сейчас извините, я занят. Максим, полагаю, ты сможешь устроить юной коллеге экскурсию.
   Максим важно кивнул. Такой поворот событий устраивал его полностью. Довольный академик чуть улыбнулся: возможно, с такой подружкой его сын действительно заинтересуется наукой всерьёз. Умный же парень, но вот встал вдруг в позу скучающего нигилиста. Последний раз, бросив на парочку взгляд, академик вновь сосредоточился на работе, не обращая больше внимания на внешние факторы.
   Сидя перед монитором, он вызывал на экран данные, иногда для разнообразия вставал и ходил. Где-то в глубине сознания он чувствовал, что ответ очень прост, но вот никак не даётся ему. Чувствовал, что это что-то элементарное, но в то же время неожиданное настолько, что его никак не получается осознать.
   Георгий подошёл к кофейному автомату. Нажав кнопку, он получил стакан с горячим ароматным напитком. Тепло кофея, проникая сквозь пластик посуды, приятно согревало ладонь. Учёный поднёс стакан ко рту и совершил несколько коротких глотков. И тут стена в его мозгу рухнула.
   - Не может быть!- пробормотал он.
   Не заботясь о чистоте, Георгий отшвырнул стаканчик с кофеем в сторону. Затем, подбежав к своему рабочему месту, вызвал один из графиков на экран. Некоторое время он безмолвно вглядывался в изображение. Затем стал лихорадочно нажимать кнопки. Рядом с изображением появилась короткие столбцы цифр. У Георгия больше не оставалось сомнений.
   - Антирезонанс, - проговорил он от волнения в слух, - бог ты мой.
   Камов провёл несколько расчётов, скорей для успокоения совести, а не из реального желания уточнить результат. Однако итог оказался куда более интересным, чем он даже предполагал. Поэтому Георгий вновь застыл, глядя на возникшие, на экране формулы.
   Некоторое время спустя он вернулся к кофейному автомату, где получил новый стакан напитка, который на этот раз допил до конца. Наконец успокоившись, он переключил монитор в режим связи. Немного подумав Георгий набрал номер каюты Уизли.
   Ему долго не отвечали. Потом изображение представителя "Всемирной хаотической церкви" наконец появилось перед ним на экране. Уизли вопросительно глянул на академика.
   - Простите, что беспокою вас сэр, - проговорил Камов, - но обработка последней серии экспериментов дала потрясающий результат. Ваша церковь всегда была самым щедрым спонсором. А вы лично всегда верили в наш успех. Поэтому думаю, что вам следует узнать первым.
   На лице "хаосита" возникла лёгкая озабоченность.
   - Что-нибудь серьёзное?
   - Можно сказать и так, - ответил после некоторого колебания Камов. - Такого результата не мог предвидеть никто. Это самая настоящая бомба!
   Уизли выглядел явно встревоженным.
   - Тогда лучше всего не по связи. Подождите, я сейчас подойду.
   Десять минут спустя он действительно вновь появился в лаборатории.
   - Ну, рассказывайте, - широко улыбнулся Уизли, - что вы там такое нашли?
   Прежде чем начать говорить Георгий на мгновенье помедлил, в последний раз, мысленно взвешивая свои аргументы.
   - Похоже, мы наткнулись на артефакт, - наконец сказал он.
   - Не понял.
   - В окрестностях земли существует стабильный, но не контролируемый нами канал. Червоточины вскрытые работающем в новом режиме генератором взаимодействуют с ним, в результате чего их энергия гасится. Каналы функционируют в разных фазах, это антирезонанс.
   Увлекшись, он схватил со стола электронное стило и начертил на экране несколько формул, не замечая, как медленно гаснет улыбка Уизли.
   - А второй канал? - быстро спросил спонсор. Почему-то Георгию послышалось в его голосе едва скрытое беспокойство.
   - А, что второй? Он стабилен. Возможно лучше подпитывается энергией извне.
   - Но, - Уизли помедлил, - кто может контролировать второй канал? Мне казалось, что аналогичной технологии нигде больше не существует.
   - Так оно и есть, - Камов кивнул. - Более того, вне кольца подобная технология бесполезна. Нужен чистый космический вакуум.
   - Но тогда...
   Камов снова кивнул.
   - Поначалу я думал, действительно думал, что его открыли с другой стороны, там на звёздах. Но, - его губы тронула едкая усмешка, - всё оказалось куда занятней.
   Подняв стило, он очертил вытянутым кружком часть одной формулы.
   - Вот видите, - это псевдопространственный интервал, но он обращён.
   - И что это значит?
   С горяча Георгий забыл, что Уизли не был специалистом в математической физике. Досадуя на себя за промах, он коротко пояснил.
   - Этот канал идёт не в пространстве, он растянут во времени.
   Обратив внимания на лицо собеседника, Георгий решил, что Уизли, наконец, проняло.
   - Но... Вы уверены? - голос казался вкрадчивым.
   - Да. На основании моих данных этот вывод подтвердит любой физик соответствующего профиля. И мне даже страшно подумать, кто мог открыть в прошлом этот канал, у нас на земле.
   - Что ж это действительно открытие, поздравляю.
   Интонации голоса звучали бесстрастно, а лицо ничего не выражало. Да, что с ним такое, - удивился Георгий.
   Потом спонсор достал из кармана небольшой чёрный предмет. Это был пистолет. Уизли нацелил его на Георгия. Но прежде чем физик успел осознать происходящее, отвергатель нажал на спуск.
  

Глава вторая

Следствие

   Комиссар безопасности кольца Брюс Ковел угрюмо оглядывал лабораторию. На месте убийства уже ничего не напоминало о трагедии. Необходимые анализы собраны, а труп убран, теперь он находился в холодильнике морга.
   А ведь это первое убийство на кольце, - подумал Брюс мрачно. Проклятье, я был уверен, что спокойно проведу здесь всю службу. До этого времени должность и вправду казалось ему синекурой.
   Служба текла гладко. Изредка приходилось разбирать пьяные драки среди туристов, было несколько мелких краж. Один раз обнаружили, что Марат, владелец ресторана "Чёрные небеса" вместо того, что бы утилизировать отходы просто выбрасывает их за борт. Что было серьёзным нарушением "конвенции о защите околоземной пустоты".
   Учёные они люди серьёзные - дебоширить не будут. Да и некогда им. И вот на тебе. Первое убийство в околоземном пространстве. Ковел поморщился, представив, как отреагирует на это пресса.
   Что ж, - подумал он, - я провёл здесь четыре спокойных года. Пора и честь знать. Вряд ли убийцу придется искать долго. Количество лиц имевших доступ в лаборатории "Гравитона" слава богу, не велико. Если кто думает, что убийство останется не раскрытым, при таком малом круге подозреваемых, то он наносит мне личное оскорбленье.
   Комиссар вдруг испытал прилив сил: давненько не было у него настоящего дела.
   Брюс Ковел ещё раз оглядел лабораторию, на этот раз более внимательно. Как и большинство высокотехнологических центров, она выглядела стерильно. Но извечное стремление человека создавать уют в местах постоянного нахождения проявлялось и здесь. Вон там, на белой громаде пульта стояла ваза с цветами, скорее всего искусственными. Вот здесь, возле экрана находились фотографии, приклеенные прозрачной полоской скотча. А чуть подальше компьютерная клавиатура была прикрыта любовно вышитым ковриком. Что ж люди везде люди.
   Минуточку, это ещё что?
   На полу, возле кофейного автомата виднелось тёмное пятно, вероятно от пролитого кофе. Брюс сделал несколько быстрых шагов вперёд. На тёмном фоне явственно виднелся отпечаток ботинка. Комиссар знал, что большинство помещений кольца убиралось раз в день автоматами. А значит, следу никак не могло быть больше двух-трёх часов.
   Если конечно сотрудники "Гравитона" не изменили у роботов опцию времени. Но Брюс очень сильно сомневался в последнем. Следовательно след вполне мог оставить убийца.
   Спокойно, спокойно, - сказал себе комиссар. - Не может быть, что бы тебе повезло так сильно. Такого просто не бывает.
   Он ещё раз взглянул на след. Странно, что его не обнаружили при первом, пусть и поверхностном осмотре. От части это объяснялось тем, что кофейный автомат был достаточно далеко от места убийства, но оправданием это не служило.
   Слишком разнежился за четыре года, - выругал себя комиссар, - начал хватку терять. Так не годится.
   Он нахмурился. Однако для самобичевания сейчас не было времени.
   Допустим, - рассуждал Брюс, - покойный мирно пил кофе. И тут появляется убийца с пистолетом на изготовку. Георгий от неожиданности роняет пластиковый стаканчик, вот он рядом лежит, и начинает пятиться к пульту. Там он свой конец и находит. А убийца, наступая на ученого, вляпывается ногой в пролитый кофе.
   Красивая версия, - подумал Брюс, - вот только театральности много. К тому же сидячая поза, в которой был найден убитый, подобное абсолютно исключала. И всё же, всё же.
   Брюс жестом подозвал инспектора.
   - Займись, Карл, - распорядился он, указав на пятно. - Прежде всего, меня интересует время.
   - Ну, это понятно, - негромко отозвался инспектор. В руках его был небольшой чемоданчик с переносной криминалистической лабораторией. Опустив его на пол, Карл принялся открывать замок.
   Это был молодой человек с тёмными волосами и лицом, которое принято называть деревенским. Однако Брюса его внешнее простодушие никогда не обманывало. Через день он должен был отбыть по переводке на землю, где были лучше перспективы служебного роста. Поэтому сейчас в его движениях можно было различить некоторое беспокойство. Он опасался, что происшествие может отсрочить его перевод.
   Сверкнул разряд фотовспышки. Карл Гольц быстро проделал необходимые процедуры. Потом удовлетворённо присвистнул.
   - Комиссар, нам везёт! Кофе пролили за двадцать минут до убийства. Поправка пять минут в обе стороны. Отпечаток великолепен. Это резко снижает круг подозреваемых.
   Однако Брюс не казался довольным.
   - Слишком уж просто, - произнёс он, - убийца не может быть таким идиом. В конце концов, в лужу мог наступить кто угодно.
   - Да, кто ещё? - удивился Карл. Труп обнаружил малолетний сын Георгия, который в это время показывал станцию своей новой подружке. Он утверждал, что отец был в зале один. Потом доступ в центральный зал перекрыли.
   - Один, говоришь. Но на самом деле мы этого не знаем. След, конечно, проверим, но вряд ли. Будь добр, свяжись с базой данных о персонале и выясни, у кого, из работающих в лаборатории, такой же размер ноги.
   Карл кивнул с таким видом, словно ему объясняли, то что должно быть ясно любому младенцу, после чего двинулся к расположенному в дальнем углу коммуникационному экрану.
   Брюс Ковел погрузился в размышления.
   И так, что нам известно? - рассуждал он. - Судя по всему, последним видел в живых директора проекта Майкл Уизли. Анджей сейчас опрашивает всю научную братию, но результат скорей всего будет нулевой.
   Анджеем звали второго инспектора.
   По словам Уизли его попросил прийти сам Камов, связавшись через экран. Зачем? По словам хаосита Георгий был страшно возбуждён, и по связи ему не удалось ничего понять. Когда же Уизли посетил его лично, то Камов обрушил на Спонсора поток таких головоломных формул, в которых бедняга Майкл и разобраться-то не пытался. Единственное, что хаосит сумел понять, это что Георгий разобрался в причинах предыдущих неудач и обещал потрясающие результаты в течение одной, двух недель.
   Отвлекая комиссара от его размышлений, прозвучал короткий музыкальный аккорд. Видеофон был включён на громкий звук. На экране возникла эмблема информационной сети кольца: стилизованное изображение земного шара окружённого белыми символами.
   Мгновенье спустя комиссар вновь вернулся к своим рассуждениям.
   Попробуем зайти с другого конца, - размышлял Брюс. Кому выгодно? Допустим, убийство действительно совершил один из коллег Георгия. Но зачем.
   Комиссар крепко задумался.
   Допустим, Камов и впрямь совершил крупное открытие. Неосторожно поделился с ним не только с Майклом, но и с одним из коллег. А тот, пожелав присвоить, выхватывает из кармана заранее припрятанный там пистолет. Зачем припрятанный, да всегда носил, хобби у человека такое: пистолеты в кармане таскать. Чушь полнейшая.
   Звонок спонсору действительно имел место быть, его зафиксировала автоматика сети. Ну и куда это нас ведёт? Скорее всего, никуда. Зачем Уизли убивать Георгия. Тут уж мотивов вообще никаких не просматривается. Увидел, что деньги потрачены зря и в порыве гнева... Иронизируешь комиссар, значит зашёл в тупик. К тому же, по прежнему, не разрешим вопрос с пистолетом.
   Значит, всё же остаются учёные. Не спонсор же, в самом деле, убил Георгия. Кстати, Анжей уже успел снять с него подробные показания? Надо бы выяснить, что там ему Георгий на тему работы рассказывал.
   Комиссар был бы чрезвычайно удивлен, если б узнал, что в гостиничном номере, занимаемом Майклом Уизли, происходил сейчас следующий разговор.
   - И так, - сказал собеседник Уизли, - объясните, зачем вам понадобилось убийство?
   В ответ на лице Майкла возникло явное замешательство.
   - Но мне казалось, что я уже всё объяснил, - начал он было.
   - Вы не чёрта не объяснили, - отрезал его собеседник, - а у меня не было времени спрашивать, поскольку пришлось заняться ликвидацией столь бездарно оставленных вами улик.
   - Но я...
   - Вы, вы, - с раздражением повторил его собеседник. Голос его внезапно сделался жёстким, - повторяю, зачем вы совершили убийство.
   - Но он узнал про временной коридор. Могли рухнуть все наши планы.
   Собеседник вперил в Майкла такой взгляд, словно сомневался в умственных способностях последнего.
   - Они никак не могли рухнуть! Предсказание воспринимающей однозначно: прорыв будет свершён ещё до нынешней пятницы. Её пророчества всегда сбываются. Вы что, идиот!
   Тон собеседника изрядно напугал Майкла. Официально Узли имел довольно высокий ранг в церкви хаоса. Но декларируемые на людях звания у хаоситов не всегда соответствовали истинным. На самом деле Майкл был не более чем высоко поставленным исполнителем. В секретной иерархии его собеседник стоял на ступени значительно более высокой.
   - И кстати, зачем вы взяли с собой пистолет, - продолжил допрос собеседник.
   - Я всегда его ношу, господин аббат, - только и промямлил Майкл, догадываясь, что его собеседника признание в восторг вовсе не приведёт, - с ним спокойней.
   - Просто великолепно!
   Человек, разговаривающий с Уизли, неожиданно полностью успокоился.
   - Ладно, - примирительно сказал он, - вы, конечно, совершили ошибку, но я верю, что вы действовали исходя исключительно из интересов нашей церкви. В конце концов, изменить действительно ничего невозможно. Так оставим же споры перед лицом приближения нашего величайшего торжества.
   Уизли с трудом удалось сдержать облегчённый вздох, он опасался куда более худших последствий для себя, нежели нагоняй.
   Звонок в гостиничном номере звякнул, сигнализируя о том, что кто-то желает войти. Оба говоривших переглянулись.
   - Скорее всего, это наша маленькая мисс гениальность, - произнёс тот, чьё имя пока останется нам неизвестным. - Она не должна знать о моей связи с церковью. Так, что я на время исчезну.
   Встав, он скрылся в другой комнате номера. Когда тот, кого Майкл назвал аббатом, затворил дверь, с лица его исчезло беззаботное выражение. Похоже, Майкл был полным психом, и теперь следовало решать, нужно ли что-нибудь предпринять по этому поводу?
   В любое другое время надлежало, пожалуй, порекомендовать совету как можно скорей от Майкла избавится. Но сейчас лишь считанные дни отделяли всемирную церковь хаоса от её великого триумфа. Предсказанное действительно изменить невозможно, а значит опасности нет. В подобных обстоятельствах, - решил аббат можно, и проявить снисходительность, - пусть доживёт до нашего торжества!
   Но кто там пришёл? - вдруг спохватился аббат. Теперь он стал внимательно прислушиваться к разговору в соседней комнате. С первых же слов он понял, что не ошибся. Майкла действительно посетила, та кого знавшие об её связи с церковью хаоса называли: "наша маленькая мисс гениальность". Вот только интонация разговора подслушивающему не понравилось сильно. Майклу она тоже не нравилось.
   - Почему сразу не пришла, - попробовал он сразу взять грозный начальственный тон. На что девочка, известная в миру как Мира Марбалис, не отреагировала никак. Она лишь спокойно посмотрела Уизли в глаза.
   - Зачем вы его убили? - потребовала ответа она.
   Уизли был человек изворотливый, отчасти политик. Ему приходилось выкручиваться из довольно не простых ситуаций и довольно много сложных конфликтов улаживать. Он умел чувствовать собеседника.
   Сейчас Майкл всем своим существом понял, что отказ отвечать, воспринят не будет, а правдивый ответ не поймут. Последствия и того и другого могли быть совершенно не предсказуемыми.
   Майкл коротко выругался про себя. По существующим правилам она вообще не могла требовать от него ответов, однако именно этим и занималась. А считаться с ней приходилось. Всё больше тянуть нельзя иначе заминку заметит проклятая девчонка. Подчиняясь внезапному наитию, Уизли решил всё начисто отрицать.
   Майкл медленно покачал головой.
   - Если ты про убийство бедняги Георгия, то я вообще не понимаю, почему ты связываешь меня с ним. Церкви хаоса просто не выгодно убивать разработчика самого важного для неё проекта.
   Мира Марбалис, по-прежнему не сводя взгляда с Уизли, медленно повела головой.
   - Я видела вас входящим в центральный зал, некоторое время спустя прозвучал хлопок: слух у меня хороший. Но тогда я не поняла, что это выстрел, по этому не заинтересовалась не первым ни вторым.
   А вот это был неприятный сюрприз. Уизли с трудом сохранил спокойное выражение лица. В разговоре с комиссаром он слегка изменил время своего пребывания в центральном зале. Но девчонка это ерунда: Майкл был почти уверен, что с ней он справится. Что его по настоящему беспокоило, так это сын Георгия - Максим. Он то, что заметил? Скорее всего, ничего, - облегчённо понял Майкл, - иначе комиссар бы уже знал. Значит, оставалась лишь Мира.
   Укоризненно вздохнув, Майкл подарил ей свой самый лучший "взгляд добряка". Специально перед зеркалом репетировал.
   - Ох, девочка, девочка. Чего же тут странного? Я был, говорил с Георгием, затем ушёл. Комиссар Брюс знает. После этого беднягу убили. Вот и всё.
   - Слишком мало прошло времени между вашим приходом и выстрелом.
   Однако категоричности в её голосе не было. Уизли испытал сильное облегчение. Слава богу, она всего лишь ребёнок. Пусть и гениальный, но без необходимого опыта.
   - Но ведь всё время за входом ты не следила?
   Естественно нет, - подумал он, - иначе ты бы не сомневалась. А ведь ты сомневалась, потому и пришла выяснять, не сказав ничего ни своему новому дружку, ни комиссару.
   - Нет, но...
   Майкл Уизли принял торжественную позу.
   - Клянусь, - произнёс он, вытянув руку, - клянусь именем изначального хаоса, что ни церковь, ни я лично не причастны к смерти Георгия Камова.
   На лице Миры отразилось сильное облегчение.
   - Спасибо, господин капеллан, - сказала она. - Вы избавили меня от сомнений.
   Поняв, что победа на его стороне Уизли решил поднажать.
   - Я понимаю, ты слишком потрясена происшедшим, но всё равно, не должна была требовать, что-либо у старшего в иерархии. А если бы ты нарвалась на другого, более строгого, нежели я - у тебя мог ли бы быть крупные неприятности. Строго говоря, по уставу я обязан тебя наказать но...
   Это было ошибкой. Мира подняла на него свои тёмные, вспыхнувшие гневом глаза.
   - Вы угрожаете. Мне!
   Вспомнив кем, на самом деле, была эта девочка, Майкл Уизли внутренне поёжился, но страха сумел не выдать. Вместо этого он так и принялся излучать радушие.
   - Неужели мои слова прозвучали именно так. Я просто хотел показать, что прекрасно понимаю твои чувства.
   Успокоить Миру ему всё-таки удалось. Людей вовсе не трудно убедить в том, в чём они сами хотят быть убеждёнными. Но доля сомнений у неё видимо всё же осталась.
   "Мисс гениальность" вновь посмотрела Уизли прямо в глаза.
   - Но если я выясню, что вы лгали всё это время, то тогда меня уже ничто не остановит. Вы ведь знаете кто я?
   Уизли знал. Поэтому, в который раз за разговор, почувствовал внутри небольшой холодок.
   Подслушивающий в соседней комнате аббат был мрачней тучи. "Гениальная Мира" грозила соскочить с поводка, а подобное было крайне не желательно. Если это случится, то остановить её можно было только убив. Не возможно запугать человека, которому безразлична собственная смерть. И в этом была сила Миры.
   Ни о чём этом комиссар, разумеется, не знал. Когда прозвучала последняя фраза, он наблюдал, как Карл вводит в систему полицейский пароль. Экран на мгновенье мигнул, и на нём возникла короткая фраза, составленная из крупных красных букв:

ВСТАВЬТЕ В ОПРЕДЕЛИТЕЛЬ ЛИЧНЫЙ ЖЕТОН.

   Наблюдения за всеми этими манипуляциями навели Брюса на новую мысль. А ведь покойный-то перед монитором сидел, - подумал он. Брюс прошёл к тому месту, где в последний раз уселся за пульт бедняга Георгий, секунду постоял, потом вдавил клавишу включения.
   С полминуты на экране мелькали тестовые таблицы, потом на голубом, без всяких заставок экране возникли иконки программ. Брюс быстро нашёл нужный символ: значок в виде тетради, под которой стояла надпись "дневник".
   - Если слухи не врут, - пробормотал он, - то это должно быть тут.
   Ему приходилось встречаться с Камовым. Впрочем, он встречался со всеми начальниками кольца, это входило в его обязанности. На каждого из них в его картотеке были заведены файлы с подробными данными. Этого требовало начальство: бог его знает зачем. Георгий славился как редкий педант. Он постоянно боялся упустить важную мысль. В компьютерах, которыми пользовался Георгий, с привязкой во времени фиксировались все вызванные им данные. Они автоматически удалялись лишь через несколько дней.
   Подогнав курсор, комиссар сделал двойной щелчок мышью.
   "Ага, вот оно" - последняя запись данных была сделана перед самым убийством. Брюс ткнул курсором в нижнюю строку.
   Экран заполнили формулы, в которых капитан всё равно ни бельмеса, ни смыслил. Для очистки совести он немного потаскал вверх-вниз ползунок у правого края. Формулы там, формулы здесь, и не понятностей в них нам не счесть, - пришёл почему-то на ум слегка изменённый детский стишок. Потом на экран выплыл простой, словно детский рисунок схематичный чертёж. Две пересекающихся круглых трубы. В месте пересеченья их очертанья ломались, как это бывает, если смотреть на погружённый в воду предмет. Внизу стояла ещё одна формула и надпись "антирезонанс".
   Слегка повертев головой, Брюс обнаружил рядом стопку чистых, не распакованных дисков. Не то, что бы всерьёз на что-то надеясь, а скорей по привычке доводить начатое до конца, он сорвал с одного упаковку. Она отошла с лёгким треском и комиссар, скомкав её, сунул диск в приёмную щель. "Скопировать данные": дал он команду.
   Компьютер втянул диск и загудел, словно желудок гурмана.
   - Комиссар нашёл!
   Брюс резко повернул голову, к нему подходил Карл Гольц. Инспектор выглядел довольным.
   - Готово, - сообщил он.
   Хоть какая-то ниточка, - обрадовался комиссар.
   - Давай поточнее, - потребовал он.
   - Ботинки такого размера есть только у одного сотрудника "Гравитона", - сообщил Гольц. - Это первый заместитель Камова Артём Тарасов.
   Комиссар нахмурился. Его реакция была совсем не такой, какой ожидал Гольц. Что-то в выводе Карла Брюсу явно не нравилось. Но инспектор жизнерадостно продолжал:
   - Шеф, теперь мы имеем полное право провести у Тарасова законный обыск.
   - Да, конечно, - неохотно отозвался Брюс.
   Вот пакость, то, - подумал он про себя.
   Так уж случилось, что комиссар хорошо знал Тарасова. Это был могучий, добродушный гигант, слегка не уклюжий: Артём постоянно боялся, что-нибудь зацепить. Поверить, в то, что Тарасов способен на холоднокровное убийство, комиссар просто не мог. Да и не зачем ему: Тарасов был научным заместителем Камова, никто из учёных не сомневался, что Артёму обеспечена блестящая карьера. Со временем он вполне мог превзойти своего шефа.
   К тому же Артём просто нравился Брюсу: говорил без обычной для высоколобых надменности. Слишком многие из них считали себя, чуть ли не жрецами, владеющими не доступными для всех прочих знаниями, и говорили со всеми не входящими в касту с таким апломбом, что комиссар просто диву давался.
   - Лёгок на помине, - вдруг сообщил ему Карл.
   - Что?
   Брюс недоумённо повернул голову.
   По проходу образованному двумя рядами аппаратуры к нему шёл Тарасов. На лице гиганта была написана некоторая неуверенность, что ему, в общем, было не свойственно.
   Подойдя, он едва заметно кивнул комиссару.
   - Мы можем поговорить? - спросил он без всякого предисловия.
   - Конечно, - комиссар внутренне подобрался.
   - В общем, так, - Брюс видел, как не легко даются гиганту слова, - я наткнулся на труп раньше мальчишки.
   Комиссар посмотрел ему прямо в глаза.
   - Почему в таком случае вы не сообщили об этом сразу?
   Брюсу редко приходилось видеть, что бы человек так стыдился.
   - Я боялся.
   - Чего же?
   - Трудно объяснить. Пару лет назад я крупно задолжал одной из фармацевтических компаний. Если б дело дошло до суда, то меня б лет на пять закибировали.
   Тарасов сглотнул.
   - По счастью компания входила в корпорацию "Юниор". А та финансировала работы Камова. Ну, вот шеф и поговорил там с кем надо. Сказал, что я ему нужен. В общем, дело до суда доводить не стали. Сказали, что спишут долг в случаи успешного завершения экспериментов.
   Комиссар мрачно кивнул. Кибированием называлось установка в мозг "чипа подчинения". Практически это была продажа в долговое рабство, на срок от нескольких лет до пожизненного. Хотя по закону максимальный срок в этом случаи был равен пятнадцати годам, корпорация всегда могла подстроить так, что осуждённый за этот срок задолжал бы ей, куда больше чем был.
   Придумали, значит парню стимул, что б лучше работал, - угрюмо подумал Брюс. - А сдержали бы слово или нет, неизвестно. Да, он же всё это время как под дамокловым мечом жил. А ведь шутил, улыбался, духом не падал.
   - Я вернулся за карманным компьютером, - продолжал свой рассказ Артём. - Включил свет, и почти сразу от двери увидел. В том, что Георгий мёртв, сомнений не было никаких: пулевая рана в лоб. В общем, запаниковал я. Тех, у кого неприятности с законом были, всегда подозревают в первую очередь.
   Комиссар снова кивнул.
   Это вполне возможно, - решил он. - Запаниковал, задёргался и наступил в пролитый кофе.
   - Что ж, - медленно проговорил он, - я тебе верю. Но обыск в жилище произвести обязан.
   - Я понимаю, - Артём склонил голову.
   - Карл, - обратился комиссар к помощнику, - найди Анджея, и подготовьте понятых. Я подойду чуть позже.
   Оставшись один, комиссар выключил монитор. В погасшем экране отразилось его лицо: хмурое лицо с тяжёлым лбом, под которым находились угрюмые голубые глаза.
  

Глава третья

Другой канал

  
   Максим стоял перед панорамным иллюминатором. Он всегда сбегал сюда, когда становилось грустно. Теперь, после смерти отца, холодная чернота вселенной казалось ему зловещей. Но яркие огни звёзд по прежнему разбивали мрак, даруя подростку надежду.
   Надежду на что? Он не знал. Но узор звёздного ковра по-прежнему волновал его. Казалось, созвездия дают ему некий знак. Пытаются объяснить, что в конечном итоге всё еще может быть хорошо.
   Максим до боли сжал кулаки. Как же жди. Чего уж теперь хорошего-то? Глядя на звезды, он попытался вспомнить о чём-то приятном. Мысли вернулись к устроенной им Мире экскурсии.
   Конечно, побывали они не только в "Гравитоне". Максим показал Мире сектора оранжерей, где густыми зарослями к потолку тянулись растения. Они посетили не достроенный орбитальный космодром, с которого не стартовал пока не один корабль. Были в секторах отдыха.
   Максим действовал как заправский экскурсовод. Теперь уже ему самому казалось странным, что совсем недавно он был убеждён будто на кольце смотреть нечего.
   Вот только один раз Мира повела себя очень странно.
   - Это транспортный путь, - указал он ей на две рельсовых колеи, ограждённых жёлтыми столбиками, - он идёт по всему кольцу. Автоматический транспорт движется по нему с достаточно большой скоростью, поэтому за ограждения лучше не заходить.
   Помолчав, он добавил:
   - Говорят, что двое парней поспорили на тему: "кто последний отпрыгнет". Результат - два трупа: транспорт просто не успевает остановиться на коротком участке.
   Когда он закончил, как раз послышался шум раскрывающейся диафрагмы. Мгновение спустя, в отсеке появилась автотележка. Её въезд сопровождался едва заметной вибрацией в полу и лёгким ветерком при приближении.
   И тут произошло то, чего Максим меньше всего ожидал: ухватившись рукой за столбик, Мира перемахнула чрез ограждение, встав перед тележкой по стойке смирно.
   Нельзя сказать, что Максим сам чётко осознавал всё дальнейшие,
   он действовал, что называется, на рефлексах. Рывком, перескочив на ту сторону, он подхватил Миру и бросил её назад, через столбики. Потом, совершив обратный прыжок, последовал за ней сам.
   Он упал прямо на девочку, и они оба поехали по жёсткому пластику пола, царапая руки и набивая синяки. Начавшая было тормозить тележка, определив отсутствие препятствия, вновь ускорилась, и, несколько секунд спустя, скрылась в другом отсеке. Максим видел, как закрывается за ней герметичная диафрагма.
   - Отпусти, - буркнула снизу Мира.
   Максим отпустил. Оба поднялись на ноги.
   - Ты, что с ума сошла? - в ярости прошептал Максим.
   Он быстро огляделся. По счастью отсек был пустым, и никто не заметил их акробатических упражнений.
   - Извини, - сказала она, каким-то будничным голосом.
   - Извини, - передразнил он.
   Однако гнев уже проходил: почему-то Максим не мог долго злится на эту девочку.
   - Тебе, что жить надоело, - только и сказал он, - совсем спятила.
   Он вдруг замолчал от неожиданно пришедшей в голову мысли.
   - Ты, что... Ты на меня хотела впечатление произвести? Да?
   Мира едва заметно кивнула.
   - Извини, - ещё раз сказала она.
   Максим только головой покачал.
   - Никогда не думал, что среди гениев могут быть сумасшедшие.
   Сказав это, он вдруг осознал, что Мира уже давно смотрит на него с каким-то странным выражением на лице.
   - А тебе, самому, что жизнь наскучила? - вдруг спросила она.
   - Чего? - Максим даже растерялся от столь бессмысленного вопроса.
   - Ну, ты ведь бросился вслед за мной.
   - И что дальше? - по новой разозлился Максим, - что мне было стоять и ждать, как это тележка тебя сперва собьёт, потом переедет.
   - Но я и не собиралась стоять на путях до конца.
   - А мне, откуда знать? - буркнул Максим. - Может ты решила сыграть в игру: "Не двинусь с места как можно дольше"?
   - Ты рисковал собой для меня?
   В голосе Миры, Максиму послышались совсем уж непонятные интонации.
   - Нет, для дяди.
   Максим подумал, что его новая знакомая всё-таки была очень странной.
   - Ладно, пошли, - сказал он, желая прервать этот затянувшийся разговор. - Я обещал тебе лабораторию "Гравитон" показать.
   - Что прямо сейчас?
   - А чего тянуть-то? Ключ-карта у меня при себе.
   В обще-то ему не полагалось являться в лабораторию по собственному желанию. Но когда твой отец большой начальник страстно желающий приобщить сына к науке. Он всегда может сделать для него исключение в правилах.
   Всю дорогу к лаборатории Мира была очень задумчива.
   Дальше Максиму вспоминать не хотелось. Там "Гравитоне" он в последний раз встретил отца живым. Максим опять сжал кулак и ударил им в стену, чуть левее иллюминатора. Боль прокатилась по пальцам, возвращая его в реальность. Кажется, посетители холла стали на него коситься. Плевать!
   Плеча Максима коснулись. Подросток нехотя повернулся и увидел перед собой Миру.
   - Была уверена, что найду тебя здесь, - сообщила она. - Ты это, в общем, не раскисай.
   - Не раскисай, - задумчиво глядя на неё, повторил Максим, - Чёрт возьми, ты понимаешь, что мой отец мёртв. Да, ни чёрта, ты не понимаешь! Да и как можешь понять?
   В середине он едва не сорвался на крик, но последнюю фразу повторил уже поспокойней.
   - Ты ошибаешься, понимаю. Моя мать тоже умерла, когда мне было десять. Отца я не знала вообще.
   Ах да, - запоздало вспомнил Максим, - тогда в передаче говорилось, что Мира воспитанница детского дома. Тогда ведущая, помнится, соловьём заливалась на тему, что современное общество научилось, наконец, уважать таланты и находить их в любой среде. С диким восторгом она описывала, как всемирные корпорации ищут таланты уже среди малышей.
   Ну а если таланта нет? - подумал тогда Максим. Похоже, предполагалось, что в этом случае человека следует швырнуть рожей в грязь.
   Кажется, тогда ещё говорилось, что приют Миры финансировала эта странная "церковь всемирного хаоса". Или как там её? Максим не был уверен, что правильно помнит название. Минутку, - подумалось вдруг Максиму, - уж не тали эта церьковь, что даёт самые большие гранты на исследования отца? Но мысль тут же забылась за полной ненужностью.
   Они отошли от иллюминатора и сели вдвоём на ближайший диван, держась за руки. Почему-то сжатая в руке ладонь девочки слегка успокаивала.
   - Я слышала: убийцу взяли, - сказала Мира.
   Снующие по холлу не обращали на них внимания, ну сидят двое влюблённых подростков, и что с того?
   - Да, Артёма, - подтвердил Максим хмуро, - при обыске у него обнаружили пистолет, из которого в отца стреляли, а потом с помощью люминала нашли застиранную кровь на одежде. Анализ показал, что кровь совпадает с папиной.
   Его рот вдруг искривился в презрительной усмешке.
   - Только, чушь всё это. Ну, не верю, я, что Тарасов убил, просто не верю. Ну, не способен он. Всегда смотрел на отца как на бога. Однажды даже упомянул, что чего-то там ему должен.
   - Ну, а улики? - осторожно спросила Мира.
   - А что улики?! Их, между прочим, и подбросить можно. Детективов, что ль не читала?! Сам Артем, между прочим, том же самое всё время твердит. И свою причастность к убийству отрицает категорически.
   - Ты ему веришь?
   Максим внимательно посмотрел на неё. В лице девочки было только сочувствие. А никак не любопытство случайного наблюдателя. И тогда решившись, мальчик кивнул.
   - В том то и дело, что да. Комиссар, похоже, полный лопух. Я думал, что попытаюсь сам разобраться, но уже не успею. После завтра за мной приедут представители какой-то там службы и заберут на землю.
   - Ты не хочешь?
   - Нет. А что делать? На кольце пока ещё нет интернатов.
   Максим вздохнул. Вот ведь странное дело, совсем недавно только туда и рвался. А теперь, когда возвращение стало неизбежным, он вдруг осознал, что ему нравится здесь. Вначале думал, что просто хочет разобраться в убийстве отца, но после понял, что нет. Незаметно ему начинало здесь нравится. Хотя в пику отцу он старался и не осознавать этого.
   Максим ошибался насчёт комиссара.
   Как раз в это время Брюс сидел за столом в своём кабинете, подперев рукой голову.
   Ну не верю я, что это Тарасов, - размышлял он, в который уж раз. Ну не мог он, - просто не мог: совершенно не тот тип характера. Или я не чёрта в людях не понимаю.
   А уж в людях-то комиссар разбирался. Так, по крайней мере, считал он сам. Надо отдать должное - не без оснований.
   Проклятие, - думал Брюс, - интуиция толкает меня в одну сторону, улики в другую. Можно ли доверять интуиции? Без фактов нет. А сними не важно. Вернее все они против Артёма. Но если не он, тогда кто?
   Между возвращением Артёма в лабораторию и тем моментом, когда там был Майкл Уизли, прошло слишком мало времени. Крайне мало вероятно, что за этот промежуток её мог посетить кто-то третий.
   Стоп, а не слишком ли рано я исключил из списка подозреваемых этого хаосита. Отбросим пока мотивы. Имел ли он физическую возможность убить Григория? Безусловно. Но если это действительно так, то единственная причина могла быть в этих его последних записях.
   По крайней мере, это единственная зацепка.
   Спокойно, спокойно, - ты рассуждаешь чересчур гипотетически, - урезонивал себя комиссар. - Зачем хаоситу эти заумные формулы. Он же не физик. А возможно ему и не формулы нужны, а то, что бы они другим не достались. Положим, в формулах Уизли не понимает, но сам результат осознать вполне мог. Он ведь и не скрывает, что Камов вызывал его как раз из-за этого.
   Чем же ему мог не понравиться абстрактный физический результат? Или не абстрактный. Но ведь хаоситы сами финансировали исследования лаборатории. На что же ты там наткнулся Григорий! Что такое хаоситы знают о червоточинах, чего не знают современные физики?
   Чушь! Ничего они знать не могут. Времена, когда натуру выводили из святых текстов, давно миновали. Ладно, пусть так. Допустим, этот новый результат настолько противоречит догматам этой их церкви, что Уизли решил немедленно ликвидировать Георгия с целью не разглашения. Но кое-чего не учёл.
   Комиссар вспомнил, что его крайне удивил один факт. Если убийство действительно произошло из-за этих проклятых формул, то почему их не стёрли тогда к чёртовой бабушке из компьютерной памяти? Оставшись один, после ухода Карла с Тарасовым комиссар решил кое-что для себя уточнить.
   Ткнув в "дневнике" курсором на время последней записи совершённой Григорием он подал команду "стереть". Брюс ничем ни рисковал, так компьютер должен был сперва затребовать подтверждение.
   Вместо этого на экране возник белый прямоугольник. "Для выполнения данной функции сообщите пароль" - гласила находившаяся в нём надпись. Под нею имелось окошечко, в которое следовало ввести этот самый пароль.
   Комиссар удовлетворённо ухмыльнулся: он ожидал нечто подобного. Впрочем, как выяснилось, убийца рисковал не сильно. После Брюс показал запись некоторым коллегам Григория. Однако те лишь пожимали плечами. Скорее всего, это ничего не значит, - говорили они, - покойный шеф всегда записывал всё приходящие ему в голову. Более девяноста процентов записей после отсеивалось.
   Звучало логично. Вот только из-за случайных записей не убивают. Или это всё-таки ложный след. Требовалась срочная консультация с умом равным Камову, но при этом никак не связанным с "Гравитоном". Одному богу известно кто и как в этом убийстве замешан. Придётся тряхнуть старые земные связи. Но это потом. С Уизли-то, что делать?
   А не слишком ли далеко унесла тебя фантазия комиссар, - подумалось Брюсу. Сейчас из-за церковных догматов не убивают. Да и смысл какой? Открытие всё равно повторят. Или хаоситов интересует сокрытие данных лишь на короткое время.
   Как бы там ни было, Майкл Уизли оставался пока единственным человеком, которого можно было хоть как-то соотнести с убийством, конечно не считая Артема.
   Так, что собственно об этой странной церкви вообще известно? Официально не очень много. Комиссар уже пробовал искать в сети. Но организация была крайне скрытная, и сообщала о себе до смешного мало.
   Брюс вдруг понял, что уже давно пытается вспомнить, что-то смутное.
   Так-так!
   Он вызвал на рабочий экран список находящихся на кольце туристов, задав медленную прокрутку. Тот был не малым: каждый день кольцо посещали до ста человек. Полу прикрыв глаза, он некоторое время смотрел на движущиеся строки состоящие из имён и фамилий гостей.
   Потом, резко ударив по мышке, комиссар остановил прохождение списка. Заинтересовавшая его строка находилась теперь ближе к верхнему краю. Прибывший на кольцо турист зарегистрировался в качестве Кларка Эшли, доктора социологии и философа. Имя это комиссару уже попадалось, причём совсем недавно, в сети.
   Ну, конечно, Эшли был автором довольно известной книги "Церковь хаоса и хаос в мозгах". Книга была направлена против хаоситов и являлась, похоже, довольно едкой, чем вызвала их гневную отповедь. Судя по рецензиям, это произведение Эшли было начисто лишено политкорректности, что являлось большой редкостью по нынешним временам и, этим, похоже, раздражала многих критиков.
   Вот с кем не мешает поговорить, - решил Брюс. Он принялся набирать видиофонный номер справочной службы отеля.

*******

   Ещё раз, бросив взгляд на панорамный иллюминатор, Максим обнаружил, что за его поверхностью сверкают знакомые вспышки.
   Вот ведь странно, - подумал он, - отец умер, а дело его идёт, будто и ничего не случилось.
   Мира проследила за его взглядом, а может сама смотрела на звёзды: Максим не знал.
   - Они снова начали? - спросила она, возможно для того, что бы отвлечь друга от печальных воспоминаний. - Быстро.
   - Да, - отозвался Максим, - и это ещё одна странность. Понимаешь, я не слишком хорошо разбираюсь во внутренней иерархии "Гравитона", но был убеждён, что после убийства отца и ареста Тарасова работу должен был возглавить второй заместитель Гиндлер. А вместо этого, как чёртик из коробочки выскакивает эта Джейн Макефри.
   - Я слышал, что участники проекта отзываются о ней как о полной посредственности, говорили, что на её назначении настоял кто-то из спонсоров.
   Диван стоял совсем рядом с иллюминатором и голубой свет вспышек время от времени озарял лица подростков. Некоторое время Мира смотрела прямо в пространство, так словно её завораживал звёздный свет, потом вдруг спросила:
   - Скажи, ты веришь, что когда-нибудь могут воскреснуть все мёртвые?
   - Я ещё не спятил, что б верить в подобную чушь, - отозвался Максим.
   Он удивлённо посмотрел на подружку: неужели она, явный гений, может верить в подобный бред.
   - Доктрина хаоситов гласит, - сказала Мира, после некоторого молчания, что когда ограничения порядка падут, и вечный хаос воцарится в мире, то не будет ничего не возможного. Возможности человека будут определяться только лишь его силой воли. Тот, у кого последней будет в достатке сможет воздействовать на пространство и время, и воскрешать умерших.
   Понятно, - подумал Максим, - в спонсируемом ими детском доме хаоситы наверняка вели проповеди. Вот Мира и немного попала под их влияние. Его отец как-то упоминал, что обещание встречи с покойными есть козырная карта любой религии.
   Максим медленно покачал головой.
   - Прости Мира, - произнёс он, - но я в сказки не верю.
   Больше эту тему они не поднимали.
   - Постой-ка, - сказал внезапно Максим, - а ведь эта вспышка не гаснет.
   Он резко вскочил с дивана. Мира поднялась следом. Свечение действительно не погасло. Оно даже немного расширилось. Казалось, в пространстве горела новая голубая звезда.
   Вот и началось, - подумала Мира, - началось. Прости Максим, я не могу тебе сейчас всё сказать, и не знаю, как ты отнесёшься ко мне потом, но очень скоро у меня будут очень большие заслуги перед хаосом. Наверно тогда я смогу воскресить и свою мать, и твоего отца и ещё многих и многих. Может быть, даже страх себе верну. Почему нет?
   Хотя насчёт последнего ещё стоит крепко подумать. Интересно, может ли мальчишка полюбить девочку начисто лишённую страха.
  

***********

   - Остановка "отель "Черные небеса", - объявил голос.
   Двери раскрылись, и комиссар вышел из электровагончика. Он оказался на короткой платформе, неподалёку от одного из входов в отель. Платформа была стандартной и немного напоминала земное метро.
   Широкий проход вёл прямо в холл. Над металлической аркой переливалась голубым светом надпись "Добро пожаловать в отель" Ниже стояло название. Комиссара оно всегда раздражало. Отель "Небеса" - это словосочетание напоминало Брюсу о загробной жизни. А стоящие тут же прилагательное чёрный обещала, что эта самая загробная жизнь будет по настоящему мрачной. Впрочем, большинству посетителей название нравилось.
   Комиссар миновал холл, даже не посмотрев в сторону панорамного иллюминатора. Зачем? К виду на космос он за четыре года привык, а особенно чувствительным человеком Брюс никогда не был. Не тратя время на ожидание лифта, он просто поднялся по лестнице этажом выше и, найдя нужную дверь, постучал.
   - Войдите, - послышался голос.
   Жилая капсула конечно была типовой. Кларк Эшли сидел на покрытой одеялом кровати, разбирая небольшой чемоданчик. Он сразу произвёл на комиссара благоприятное впечатление. Это был крупный мужчина, лет пятидесяти, с умными и слегка ироничными глазами.
   Эшли коротко кивнул вошедшему, отрывая взгляд от разложенных на покрывале вещей.
   - Я Брюс Ковел, - представился комиссар. - Это я вам звонил.
   - Да, конечно, садитесь.
   Глазами он указал на стоящий посреди номера стул. Комиссар сел.
   - Так, нашел, наконец, - Кларк Эшли достал из под рассыпанных вещей большую расчёску, потом отложил её в сторону.
   - Так чем я могу служить представителю закона? - спросил он совершенно серьёзным голосом.
   Предлагать чего-нибудь выпить он комиссару не стал.
   - Мне хотелось бы побольше узнать об отвергателях, - сообщил ему Брюс.
   - Вы имеете в виду всемирную церковь хаоситов?
   - Да, именно её.
   На мгновение Эшли задумался, потом глянул комиссару прямо в глаза.
   - И какие у вас основания полагать, что отвергатели замешаны в недавнем убийстве?
   Комиссар даже растерялся от неожиданности.
   - Почему вы решили, будто я прибыл к вам из-за этого дела? - предпочёл он на вопрос поставить вопрос.
   Кларк Эшли коротко засмеялся.
   - Помилуйте комиссар, не для повышения же культурного уровня вы ко мне заявились.
   Комиссар кивнул. Очевидно, он имел дело с очень проницательным человеком.
   - Вы правы, однако конкретных фактов у меня нет, - решил он признаться, - просто какая-то смутная интуиция.
   Эшли начал быстро складывать вещи назад в чемодан. Потом бросил на комиссара новый короткий взгляд.
   - Вполне возможно, что вы и правы.
   Он поднялся и сделал пару шагов по не слишком просторному помещению. Комиссару даже пришлось слегка отодвинуться.
   - Меня считают предвзятым, - произнёс Эшли, остановившись, - но моё глубокое убеждение: если происходит, что-то странное и не хорошие, а рядом оказываться хаосит достаточно высокого ранга, то с вероятностью девять из десяти он и будет во всём замешан.
   - Не слишком ли? - проговорил явно заинтересовавшийся Брюс.
   - Что вы вообще о них знаете?
   - Не слишком много. Я заинтересовался ими совсем недавно, и видел только общедоступные материалы в сети. Кажется, секта появилась всего лет восемь назад?
   - Не совсем точно, восемь лет назад началось их взрывоподобное распространение. Сама же секта существовала значительно раньше. Мне даже не удалось выяснить с какого именно времени. Да это не так уж и важно. На самом деле если удалить с их учения всю метафизическую шелуху, то оно окажется слегка замаскированным сатанизмом.
   - Даже так? - Брюс был слегка поражён.
   - Именно так: замените, словом Сатана слово хаос в их центральной доктрине и всё становится на места. Однако это тщательно скрывается даже от низших членов иерархии.
   Кларк вновь присел на постель.
   - Церковь построена по принципу масонской ложи. Много уровней посвящения и на каждом из них своя истина. К примеру, от низших членов требуют всегда держать своё слово. А вот уже с третей степени оправдывается любое преступленье и ложь, если это идёт на благо всей церкви.
   - А сколько всего уровней? - спросил Брюс.
   - Шесть. Но даже я не знаю, что они там исповедуют на двух последних. К тому же следует учитывать, что явные степени у них не всегда соответствуют истинным. Некоторые высокопоставленные адепты, по каким, то причинам предпочитают маскироваться под низших. Есть так же и тайные члены секты. Всё это подробно изложено в моей книге.
   - Обязательно прочитаю, - проговорил комиссар. Теперь он уже заинтересовался по настоящему. - Но чем вы объясняете такой резкий рост численности.
   Эшли слегка оживился.
   - До недавнего времени поклонники хаоса действительно вели не слишком заметное существование. Однако лет десять назад к власти в их церкви пришёл очень честолюбивый и талантливый в организации человек по имени Арт Зюдер. Он буквально преобразовал секту. Теперь выше второго уровня посвящения это практически мафиозная организация.
   Он рывком захлопнул свой чемодан и оттолкнул его в сторону.
   - В начале я думал, будто дело в обычных деньгах, - продолжил он свой рассказ, - но всё оказалось куда занятней. Дело в том, что при прочих равных хаоситы всегда выбирают метод, при котором можно пролить больше крови. Насколько я понимаю это их жертва великому хаосу. Конечно, я говорю о тех, кто поднялся выше второй ступени.
   - Ничего себе, - только и сказал комиссар, который и не предполагал, что за милой улыбкой Майла Уизли может скрываться такое.
   - Да, большинство людей об этом не знают, - понял его изумление доктор социологии. - А те, кто знают, слишком запуганы. А вот позицию властей, я просто понять не могу. Это даже не доведённая до абсурда политкорректность, а вообще полностью не понять что. Фактов более чем достаточно.
   Он даже немного разгорячился.
   - В своей книге я показал, что в применении к хаоситам многие абсурдные слухи оказались истинной. Реакции никакой. Если не считать действий нескольких, явно наёмных писак принявших всё опровергать с ходу.
   Наконец Кларк взял себя в руки.
   - Хотя насчёт ассасинов это конечно действительно утка, это я признаю.
   - Каких ассасинов? - удивился комиссар Брюс.
   - А вы не знаете. Ну, одно время, в близких к хаоситам кругам, ходил такой слух, будто отвергатели с помощью нейрохирургии разрушают у людей в мозгу центры страха. Хотят, мол, создать группу совершенно неустрашимых смертников. Вот их то ассасинами и называли. Но никаких фактов нет, да я в это никогда и не верил.
   Комиссар внутренне поёжился.
   - Да уж, - проговорил он, - хотел бы я знать: какие стимулы могут быть у человека, если инстинкт самосохранения отсутствует у него начисто.
   Доктор социологии пожал плечами.
   - Представления не имею.
   Он вдруг снова поднялся.
   - Что ж, пологая на основные вопросы ответ я дал. Мне, к сожалению, пора. Собираюсь посетить с экскурсией один из ваших оранжерейных секторов.
   - Простите, что побеспокоил.
   - Да, ради бога. Был только рад.
   Брюс тоже поднялся.
   - Последний вопрос: зачем отвергателям финансировать проект "Гравитон"?
   - А они это делают? - Кларк был слегка удивлён. - Не знал. Впрочем, на верху этой пирамиды фанатиков наверняка сидят люди с мозгами. Понимают, что планета загажена, вот и ищут способ переселиться. В конце концов, весь этот проект не более чем грандиозная попытка к бегству.
   - Звучит так словно сами вы против.
   - Не то, что бы принципиально. Вот только боюсь, что на новом месте всё опять будет по-прежнему. Извините, но сейчас мне действительно пора.
   Подойдя к висевшему на стене зеркалу, Эшли начал демонстративно расчёсывать волосы.
   Комиссар двинулся, было к порогу.
   - Да кстати, - проговорил вдруг Кларк, - как раз восемь лет назад, когда пошло резкое усиление их активности началась и вся эта возня с раскопками в Антарктиде. Вы конечно слышали?
   - Про Антарктов-то? - удивился Брюс Ковел. - Да кто не слышал-то?
   - Ну, вот Арат Зюдер и воспользовался ситуацией, объявив церковь хаоса наследницей древней мудрости. Сейчас всякая секта ищет свои истоки, чуть ли не в древней Лемурии. Чушь конечно, но на людей действует.
   Комиссар попрощался. Весь путь до собственного офиса он проделал в глубокой задумчивости.
   В конторе его ждал Браун.
   - Что нового? - спросил, поздоровавшись, комиссар.
   - Из секретариата ООН сообщили, что посылают на кольцо криминалиста, который поможет подготовить дело Тарасова, для передачи в суд.
   - Сами бы справились, - недовольно произнёс комиссар. - И вообще, я далеко не уверен в его виновности.
   - Но как же? Ведь против него все улики и неопровержимые данные экспертизы. Наверно вы просто шутите?
   Анджей Браун меленько улыбнулся. Комиссар едва подавил в себе позыв поморщиться. В последнее время Браун раздражал его очень сильно. Брюс с сожалением вспомнил симпатичного Карла. Но парень уже перевёлся на новое место и покинул кольцо четверть суток назад.
   Не то, что бы Браун был туп. Это был типичный служака: хороший и исполнительный. Но чего-то в нём явно не хватало.
   Правда, Карл тоже не верил в невиновность Артёма, но у него всё же хватало такта не высказывать своё мнение при начальстве.
   Комиссар внезапно решился. То, что он собирался сделать, было серьёзным нарушением служебных инструкций. Но у него было странное чувство, будто время уже истекает. Словно на кольце была где-то спрятана взведённая адская машинка, и на её таймер должен был вот-вот выскочить ноль.
   Что бы там не открыл перед смертью Григорий, если вообще открыл, его открытие рано или поздно с неизбежностью повторили б: исследования-то идут. А значит, хаоситов могло интересовать сокрытие данных лишь на короткое время.
   Конечно, если это действительно хаоситы, - мысленно поправил себя комиссар. - Проклятье, ни черта, ни ясно.
   Он решительно двинулся к камерам. Тюремный блок находился на верхних уровнях управления безопасности. Здесь по обе стороны коридора находились небольших размеров ячейки. Любабая, из которых была рассчитана на пребывание только одного человека. В каждой из камер были лишь узкие нары, откидной столик и тумбочка, служившая так же как табуретка.
   Ячеек было больше десятка. Но настоящие время, за исключение одной, все они были свободны. Серьёзных преступлений кольцо не знало: во всяком случаи раньше.
   Комиссар открыл дверь. Артём сидел на нарах и читал какую-то книгу. Брюс мельком отметил разбросанные по страницам всевозможные формулы. Услышав, как открывается дверь, бывший заместитель Григория приподнял голову.
   - Чем могу служить комиссар? - спросил он с безукоризненной вежливостью.
   Брюсу нравилось его спокойное поведение в такой неприятнейшей ситуации.
   - Мне нужна консультация.
   Комиссар прекрасно понимал, как нелепо звучат эти слова по отношению к заключённому. Однако Артём вовсе не усмехнулся иронически. Он лишь посмотрел на Брюса внимательней.
   - Профессиональная полагаю? Право не знаю, могу ли я теперь выступать в этом качестве.
   - Неофициально, - уточнил комиссар.
   Он протянул Артёму свой электронный блокнот, в память которого была давно скопирована последняя сделанная Григорием на компьютере запись.
   Тарасов быстро прокрутил текст. Брови его удивлённо приподнялись.
   - Что это?
   Комиссар рассказал. Артём едва заметно покачал головой, в его глазах сверкнули весёлые искорки.
   - Никогда не думал, что босс интересовался фантастикой.
   - Что, что? - на этот раз удивляться пришлось комиссару.
   - Это может быть только заготовкой к роману. Я даже вкратце представляю сюжет: что-нибудь о представителях древней технологической цивилизации попавших в наше время.
   - С чего вы взяли? - не мог прийти в себя комиссар.
   Тарасов ткнул пальцем в одну из формул.
   - Вот, видите, это расчеты канала, но только протянут он через время. А ниже описано его взаимодействие с нашими собственными червоточинами.
   - Почему гости обязательно должны быть из прошлого, - попробовал пошутить комиссар, - будущие-то, чем плохо.
   Артём усмехнулся:
   - Каналы так не работают. Даже если удастся протянуть коридор через время, а такая возможность действительно обсуждалась, то по нему можно будет пройти только в будущее, ну и вернуться, конечно. Но нельзя воспользоваться каналом до того момента, как он развёрнут. А развёрстка может быть направлена только в будущее.
   Он вдруг засмеялся:
   - Нет, шеф и фантастика, кто бы подумать мог.
   Артём замолчал. На лице его возникло вдруг выражение озабоченности: как у человека, которого, что-то сильно и внезапно встревожило. Комиссар хотел, было забрать блокнот, но Тарасов буквально вырвал его из рук Брюса.
   - Обождите.
   Он вновь начал быстро просматривать данные, временами возвращаясь к предыдущим фрагментам. Его лоб прорезала крупная складка.
   - Что-нибудь не так? - спросил Брюс.
   - Я не знаю, - медленно проговорил Артём, - ни в чём не уверен. Но эти данные, они слишком хорошо совпадают с параметрами последних экспериментов. Безумье конечно, но если есть хоть ничтожный шанс, что всё это правда.
   Он замолчал, мрачно уставившись в стену. Было видно, что он что-то напряжённо обдумывает. Потом Артём развернул блокнот к комиссару.
   - Вот здесь, несколько цифр в кружочке. Необходимо срочно предупредить Джейн Макефри, что бы не в коем случае не проводила эксперимент на этих частотах.
   Брюс видел, что Тарасов сильно встревожен.
   - И что тогда будет? - спросил комиссар. Обеспокоенность собеседника начала передаваться ему.
   - Резонанс, - коротко бросил Тарасов.
   Увидев не понимающий взгляд комиссара, он поспешил объяснить:
   - До этого у нас антирезонанс получался. Вот канал так быстро и охлопывался. Но это ничего, это не смертельно. А вот если каналы прорезонируют - последствия не предсказуемы. Прошу вас предупредите Джейн. Я слишком хорошо её знаю: сама в жизни не догадается.
   Но было уже слишком поздно.
  
  
  

*************

   - Шестьдесят процентов развёрстки, - прозвучал в лаборатории голос компьютера. Звучал он бесстрастно.
   Джейн обвела всех торжествующим взглядом. Условный цветок на экранах обрёл невероятно сложную форму. Лепестки вырастали и втягивались. Иногда с них опадал ворох искр, которые, проходя по экрану, на мгновение собирались в узоры. Но ядро фигуры оставалось уже неизменным: головоломное переплетение линий, от которого рябило в глазах.
   - Семьдесят пять процентов.
   Лепестки начали обращаться вокруг ядра, всё быстрей и быстрей. Одновременно они сплющивались и теперь чем-то напоминали корону. Линии протянулись от центра к углам.
   Джейн прекрасно понимала стоящую за графиками реальность.
   Великолепно, - подумала она, - первая попытка - и сразу успех. Самому Камову удалось полностью развернуть канал лишь четырежды. Я им покажу, как меня затирать. Они у меня узнают.
   О том кто именно эти загадочные "Они" Джейн как-то не думала.
   Всё-таки я правильно поступила, сделав ставку на последнюю запись Камова, - размышляла она про себя. - Я, правда, не совсем её поняла: себе то уж можно признаться. Но было ясно, что в таком режиме эффективность стремительно возрастёт.
   - Девяносто процентов.
   Джейн бросила тревожный взгляд на индикаторы накопителей. Проклятье! Красная полоска почти исчезла. Но Макефри быстро себя успокоила. Нет, что ни говори, а девяносто процентов с первой попытки, это успех несомненный. Спонсоры оценят её. Должность она, конечно, получила не совсем честно. Но что делать-то, нельзя ж зарывать свой талант.
   - Запас энергии израсходован.
   Контур цветка на экране начал слегка искажаться.
   - Червоточина, - послышался в зале крик одного оператора, - она не схлопывается.
   Что за чушь, - раздражённо подумала Джейн Макерфи.
   Для подпитки не полностью раскрытой ещё червоточины была необходима бешеная энергия.
   Она прошлась взглядом по рабочим экранам. Невозможно! Резко повернув голову, Джейн уставилась на экран обзорный. Неподалёку от кольца, на фоне Луны, было видно тёмное пятно червоточины. Размеры его слегка колебались: оно становилось то больше то меньше. Однако схлопываться червоточина и не думала. Померкшие было голубое сияние вокруг устья, внезапно резко усилилось. Энергия поступала неведомо откуда.
   Этого не может быть, - быстро пронеслось в сознании Джейн, - совершенно новый эффект. За такое вполне можно нобелевку получить.
   Но чудеса не закончились.
   - В стратосфере земли фиксируются гравитационные всплески, сообщил ещё один оператор. Примерно девятьсот километров от поверхности. Боже! Их десятки! Сотни!
   Повисла напряжённая тишина. Все учёные напряжённо проверяли поступившие данные.
   - Такое впечатление, - произнёс один, - что в стратосфере раскрывается множество червоточин.
   Он покачал головой, словно и сам не верил в происходящее.
   И вот тогда Джейн, наконец, испугалась. Она поняла, эксперимент уже давно вышел из под её контроля. Неведомые врата открывались. Кто пройдёт через них с той стороны - определить не представлялось возможным.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Часть вторая
   Пришедшие в мир
   Как не видать?! Её укрыла ночь?!
   Не верю! День уж начался и сгинул!
   Закат лучи последние низринул
   на горы и холмы, и сумрак хлынул,
   Мне в очи, что узрели беспорочь:
   Конец творенью, миру не помочь?
   Роберт Браунинг
  

Глава четвёртая

Вторжение

   Выйдя из подземки, Карл с удовольствием подставил лицо прохладному осеннему ветру. Он так долго был лишён этого на "кольце".
   Нет, он вовсе не считал потерянным проведённое там время. Просто сейчас настала пора перевернуть лист.
   Подумав о "кольце", Карл невольно задрал голову вверх, хотя знал, что днём его не видно с земли. По небу плыли тяжёлые облака. На мгновение ему почудилось, будто в разрыве облаков мелькнуло голубое свечение, но было тут же скрыто движением туч.
   Показалось, наверное, - решил Карл, - здесь тебе не лаборатория "Гравитон" с её спецэффектами. Поразмыслив, он решил не искать транспорт, а просто пройтись пешком. До момента прибытия к новому месту службы оставалось ещё трое суток, и оставшимся временем он мог располагать, как захочет. Так почему бы и не осмотреть этот город, где он оказался случайно между двумя авиарейсами.
   Народу кругом хватало. Карл уже и забыл об этой людской толчее. Пару раз, с непривычки, он наскочил на прохожих. Извинился: один раз ему дружелюбно кивнули, другой в ответ послышалась отборная брань.
   Кругом мерцала реклама. Иногда на встречу попадались люди с невидящим, стеклянным взглядом: нарки конечно. С того времени, как объединённый союз Америки и Европы принял закон о легализации наркотиков любой степени тяжести, число нарков принялось стремительно возрастать.
   Карл вдруг вспомнил слоганы, которыми обрабатывали общественное мнение год назад. Самым демагогичным был следующий: "Люди должны делать выбор". Выбор! Ха! Словно у нарков он когда-нибудь был. Порой Карлу казалось, что вскоре единственным наказуемым преступлением станет покушение на доходы сверхкорпораций.
   Ну да бог с ним. Карл уже давно взял себе за правило подальше держаться от политики. Он вытащил из сумки буклет для туристов, и попытался, сориентировавшись найти путь к городскому музею. Ага, кажется надо пройти через парк.
   Инспектор решительно зашагал в направлении деревьев. Парк показался ему достаточно людным. Вскоре пройдя по аллеям, он вышел на другую его сторону, к холму, на котором располагалось здание в стиле византийского храма. Небольшой указатель извещал, что в здании находится музей города Глушко.
   Рядом виднелась проезжая часть, на которую и выходил фасад музея. Карлу пришлось обойти здание. Вид музея понравился ему, и инспектор решил сделать снимок. Вынимая из кармана камеру, инспектор перешёл на другую сторону улицы, и остановился, прикидывая лучший ракурс.
   Поблизости находился информационный экран, который выдавал всем желающим новости дня вперемежку с рекламой. Невольно Карл прислушался.
   - Продолжаются дебаты в ООН, - вещал диктор, - о придании крупнейшим корпорациям прав независимости и суверенитета. Большинство политологов считает, что если будет принято положительное решение, то это будет, означат важный шаг в деле развития демократии во всём мире. Люди сами смогут решать, какое гражданство выбрать национальное или корпоративное.
   Карл, наконец, нашёл нужный ракурс и уже собирался до конца нажать спуск, когда рядом послышался крик.
   - Смотрите!
   Инспектор резко повернул голову. Сначала он не понял, на что смотрят люди, потом увидел, что у всех задраны головы. Тогда инспектор тоже посмотрел вверх. Между туч стремительно двигались тени. Сначала Карл принял их за огромную птичью стаю. Вот только птицы были какими-то странными. Мерно махали кожистые крылья, вытягивались вперёд длинные шеи, виднелись большие, заполненные острыми зубами пасти.
   А на спине странного существа сидела закутанная во всё чёрное фигура, с кривым мечём на боку. Казалось, что всадников, с их жуткими летающими конями окутывает тёмное мерцание.
   Огромные фигуры неспешно опускались на землю. Инспектор невольно поморщился. Да, что здесь такое происходит, - подумал он, - голографическое шоу по "Властелину колец" что ли? Хотя, кажется у Толкиена, назгулов было поменьше.
   Похоже, мысль о лазерном шоу пришла в голову не только ему.
   - Рекламный ролик к новому голофильму, - выкрикнул кто-то, - вот до чего техника дошла!
   Ужасные создания опускались вниз по спирали. Водители машин невольно снижали скорость, и вскоре дорожный поток застыл чудовищной пробкой.
   - Голограмма, - убеждённо объявил ещё кто-то, - но такое нарушение общественного порядка вылетит фирме в копеечку.
   Он жестом указал на попавшие в пробку машины.
   Внезапно Карла охватило дурное предчувствие. Голограмма голограммой, но в нём вдруг возникло и начало крепнуть желание оказаться как можно дальше отсюда. Казалось, что от зловещих фигур исходит зло, они словно излучали его, как излучает свет солнце.
   Инспектор понимал, что ощущение это было абсолютно иррациональным, однако противостоять ему он не мог. Карл начал медленно выходить из толпы. И как оказалось не только он: многие люди пятились охваченные страхом, который даже не могли объяснить. Из некоторых машин выбегали водители.
   Чудовища были уже в самом низу. Лапы их растопырились. Одна из них коснулась крыши машины. Послышался скрежет. И Карл с безумной ясностью понял, что видит не голограмму. Ему даже показалось, что он наблюдает искры, разлетающиеся от места соприкосновения машины и когтей твари. Толпа ахнула.
   Карл вдруг понял, что следует забыть про гордость и попросту удирать. Он как раз выбрался из толпы, добравшись до свободного места. Но не смог сделать ни шагу. Тело парализовал холодный страх, перед чем, то не представимым. А тела крылатых существ изменялись.
   По ним словно прокатилась волна, как при спецэффектах в кино: крылья укорачивались, словно втягиваясь во внутрь, а туловища наоборот расширялись. Теперь вместо крылатых ящеров, под всадниками находились чудовищной величины кони, с оскалинами мордами, тоже чёрные будто смоль. Зубы в пастях по-прежнему оставались большими и острыми: таких у нормальных коней попросту не бывает.
   Несколько мгновений зловещий эскадрон попросту весел в воздухе, над самыми верхами машин. Потом вдруг слегка провалился в низ. Копыта с грохотом ударили, проламывая крыши машин. Они пробивали сверхпрочный пластик, как гнилую бумагу. Послышались крики. Карл увидел, как голова одного из шофёров раскололась словно арбуз. Это какой-то ужастик, - подумал инспектор, - так не бывает.
   Послышались крики, толпа бросилась прочь. Карл отскочил за ближайшее дерево. Обезумевшая толпа пугала его сейчас гораздо больше чем всадники. Люди разбегались, давя и топча друг друга.
   Некоторые всадники проваливались внутрь машин, сквозь созданные ими же дыры. Но боеспособности отнюдь не теряли. Могучие кони ударами копыт сокрушали корпуса, пробивая железо и пластик, и какими-то невероятными для лошадей, почти вертикальными прыжками выскакивали прочь из ловушки, Присоединяясь к своим сородичам, гоняющимся за людьми.
   Всадники вытаскивали мечи на ходу. Даже лезвия их были черны словно ночь. Как только они покинули ножны, в воздухе замерцали электрические разряды. Искры пробегали, следуя изгибам клинков.
   В дальнейшем Карл так и не мог отчётливо вспомнить случившееся. Кошмар наползал на кошмар: словно в дурном кино. Сверкали клинки. Инспектор видел, как мужчина с отрубленной рукой, упав на колени, дурными глазами смотрел на предплечье, откуда изливался поток крови. Один из проносящихся мимо всадников замедлил ход, ухватил несчастного за волосы, резко рванул, а потом бросил своей лошади под копыта. Люди пытались бежать, но чёрные всадники догоняли их, падали головы.
   Инспектор услышал выстрелы. Кое-кто пытался стрелять во всадников. Карлу даже казалось, что он видит дымки на телах тварей, в местах поражения. Но если попадания действительно были, то Назгулам, как окрестил про себя Карл зловещих созданий, не было от них ни жарко, ни холодно.
   Инспектор поискал глазами стрелка. Неподалёку от него стрелял из револьвера молодой мужчина в полицейском мундире. Оружие он держал правой рукой, слегка поддерживая её левой. Потом гул выстрелов оборвался, очевидно, у мужчины кончились патроны.
   Мгновение казалось, что Назгул никак не прореагирует на выстрелы. Но потом он одёрнул повод, круто повернул коня и устремился прямо к стрелку. Карл видел, как полицейский лихорадочно пытается запихнуть в револьвер новую обойму. Парень был явный профессионал. Он уже почти успел сделать это. Но немного времени ему всё-таки не хватило. И даже если бы он успел выстрелить ещё пару раз, то вред ли бы это изменило, хоть, что-нибудь.
   Коротко свистнул клинок. Лезвие прошло сквозь стрелка как сквозь масло, казалось оно, совсем не встречает сопротивления. Тело оказалось перерубленным надвое, от плеча к паху. Полицейский распался на две половины, заливая всё кругом кровью. Лишь тогда Карл обратил внимание, на то, что тротуар вокруг красный, словно его специально полили кетчупом. Гольца мутило.
   Некоторое время чёрный конь танцевал над останками, потом, подчиняясь воле наездника, он устремился прочь.
   Почему я ещё жив? - подумал Карл.
  

***********

   Люди, собравшиеся на это видеосовещание, были лишены сантиментов. Главы корпораций, члены правительства: они всегда полагались только на целесообразность и логику.
   Текущие по сверхсекретным кабелям между штаб-квартирами электронные импульсы считались принципиально не дешифрируемыми, поэтому собравшиеся говорили свободно.
   - Я до сих пор не уверен в необходимости этого шага, - говорил мужчина лет пятидесяти, глава энергетического картеля. На лбу его виднелась большая лысина, но он почему-то не желал прибегать к восстанавливающим волосы процедурам. - Наверняка должно быть другое решение.
   Многие из "виртуально присутствующих" невольно пожали плечами.
   - Какое, Брутин? - возразила ему с соседнего экрана женщина в строгом деловом костюме представлявшая одну из металлургических корпораций. - По поему в вас просто пробуждается обычная русская сентиментальность. Ситуация вам известна не хуже, чем мне. Планета перегружена. Конечно, все мы возлагаем надежды на проект "Гравитон". Но даже если там, что-то и получится, то до реальной колонизации ещё очень далеко, особенно теперь после Гибели Камова.
   Остальные изображения закивали головами, их оригиналы, прибывая в полном согласии с говорившей.
   - Даже если и получится, - сказал мужчина с бородкой, представлявшей финансовые круги, - так, что тащить в новый мир, всех этих лишних людей. Нет, мы должны извлечь урок из случившегося. В новом мире не должно быть не нужных. Конечно легализация тяжёлых наркотиков, уже начинает слегка сокращать население.
   Он чуть усмехнулся, но так, что улыбка оказалась малозаметной, на его спокойном лице.
   - Так сказать - дураки умирают первыми, - негромко произнёс он, - дураки, слабовольные. Короче, эволюция в действии, сторонникам которой я всегда был. Но уже ясно, что смертность ниже расчетной. Да и расчётной было бы не достаточно. Нет, господин Голдинг прав, нужны более радикальные меры.
   Собравшиеся вновь закивали, показывая, что одобряют слова.
   Голдинг, низкорослый мужчина, представлявшей медицинскую корпорацию "Фармадух", внимательно следил за экранами, незаметно наблюдая за выражением видимых на них лиц. Похоже, пока всё складывалось в его пользу. Наконец-то, - после столь многочисленных обсуждений.
   Многие из принимавших участие в совещании официально считались конкурентами. На деле же они уже давно поделили сферы влияния. И большинство довольствовалось сложившимся равновесием, во всяком случае, пока. Фактически финансовые структуры образовали своего рода планетарную сверхкорпорацию и по настоящему важные вопросы решались их хозяевами совместно.
   Голдинг не сомневался, что и самостоятельно может осуществить План. Но брать на себя ответственность не собирался. Всё-таки прав был литературный герой Ставрогин говоривший, что компаньонов для надёжности следует повязать кровью, ох как прав.
   - Насколько я понимаю, - обратилась к Гольдину представительница металлургической корпорации, - запустить подготовку вашего Плана в принципе можно прямо сейчас.
   - Сам по себе план не мой, - решил немного поскромничать Голдинг. - Он был разработан сотрудником моей корпорации и моим личным другом вирусологом и специалистом в генной инженерии профессором Пучкой. К сожалению трагически ушедшего от нас месяц назад. Это был настоящий подвижник, в отличие от слезливых моралистов искренне радеющий о благе рода людского. Мне очень сильно его не хватает.
   "Присутствующие" равнодушно выслушали восхваление Голдингом своего покойного компаньона. Внезапно прорезавшаяся сентиментальность их раздражала. У некоторых даже мелькнула мысль: не сам ли глава "Фармадуха" его устранил: уж больно демонстративно он сейчас убивается. Но Голдинг, похоже, и сам решил, что следует закругляться.
   - Но по существу вы правы, госпожа Хельга, созданный в секретных лабораториях "Фармадуха" препарат готов к работе. Дело только за нашим общим решением.
   - Он действительно так эффективен, как описано в полученных от вас материалах, - поинтересовался представитель электронной компании "Макрочип".
   В знак подтверждения Голдинг кивнул.
   - В случае заражения смерть наступает на пятый день. Между людьми вирус распространяется с огромной скоростью воздушным путём и используя мелких насекомых в качестве носителя.
   - Разумеется, - продолжил он, - у нас есть не менее эффективная вакцина, которая способна побороть вирус, при условии введения не позже чем на четвёртый с момента заражения день. Вскоре после начала эпидемии вакцину планируется распространять по достаточно умеренным ценам, так, что бы приобрести её мог любой высокопоставленный специалист. Таким образом, потери в интеллектуальных кадрах будут минимальны.
   Он остановился, что бы перевести дух. Потянулся, было к стоящему рядом графину, но тут же передумал, решив не злоупотреблять вниманием совещавшихся.
   - Кроме того, некоторое количество препарата будет бесплатно распространено среди низших слоёв населения, дабы иметь достаточное количество грубой рабочей силы. Соответствующие расчёты будут пересланы вам сразу после совещания.
   Дальнейшие прения длились не долго. Один за другим присутствующие выражали своё принципиальное согласие с Планом. Совещание завершилось, и Голдинг стал отключать экраны. Потемневшие они виднелись на стене подобно зеркалам. В центральном отражался силуэт главы "Фармадуха"
   Господин Гольдинг встал и с удовольствием потянулся, засиделся он, что-то, тело всё затекло. Настроение было приподнятым. Приближалось время его величайшего триумфа. Осталось утрясти некоторые детали и тогда главнейшая работа подвластной ему корпорации, наконец, будет завершена.
   Гольдинг несколько раз неспешно прошёлся по кабинету. К чёрту сантименты, как известно доброта и добро вещи разные. Он никому не позволит встать между собой и человечеством, которое намерен облагодетельствовать, отправив в брак всяческих неудачников.
   Глава корпорации вновь пожалел, что не может разделить триумф с другом. Чёртова автокатастрофа. Он приказал службе безопасности тщательно расследовать её. Отчёт был однозначным - случайность.
   Бедняга Пучка, уже во времена их совместной учёбы в университете он был истинным подвижником. Пожелав однажды исследовать прохождение болевых импульсов по нервным волокнам, он препарировал кошек заживо. Даже Гольдинга тогда вытошнило. А вот самому экспериментатору хоть бы хны. Да, это был истинный энтузиаст!
   Кожу под браслетом на левой руке внезапно стало покалывать. Это был сигнал. Подняв руку, он обнаружил на браслете вспыхнувший красный кружок. Он означал, что личный секретарь просил немедленной встречи. Подойдя к столу, Гольдинг активировал систему внешних контактов кабинета, которая на время совещания была временно отключена.
   - Войдите, Вольфганг, - произнёс Голдинг в коммуникатор.
   Дверь в кабинет немедленно отворилась. На пороге возник человек, примерно одного с хозяином возраста, то есть лет пятидесяти. Не смотря на лета, двигался секретарь с четкостью, которая сделала бы честь любому военному.
   - Ну, что там ещё? - спросил Голдинг благодушно. Ему вдруг показалось, что секретарь странно испуган.
   Уже через минуту глава "Фармадуха" решил, что ослышался.
   - Повтори, - велел он.
   Нет, всё верно. Наверное, секретарь просто сошёл с ума, докладывая ему такой бред.
   - И ты предполагаешь, что я в такое поверю, - гневно бросил он помощнику. - Чёрные призраки, истребляющие людей по всей планете, драконы атакующие стратолайнеры. Да вы с ума сошли, Вольфганг.
   Он с сожалением подумал, что с секретарём придётся расстаться.
   Жаль, до этого момента Вольфганг полностью его устраивал.
   - Первые сведения начали поступать час, назад, - невозмутимо сообщил секретарь. - Я лично произвёл проверку. Да и все телеканалы сейчас этим забитым, я имею в виду те, что ещё работают.
   - Обычная утка, - проговорил, было Голдинг, но он всё же потянулся к столу. Там, в ящике лежал пульт управления телевизором, хотя Голдинг обычно и не смотрел передач в кабинете.
   Кожу под браслетом опять защипало. На этот раз на нём горел красный крест: это означало вторжение на хорошо охраняемую территорию поместья. Мгновение спустя прозвучал тревожный сигнал. Всё поместье начало приходить в состояние боевой готовности, словно хорошо слаженная машина.
   Услышав сигнал, Голдинг повернул браслет в сторону ближайшего датчика. Считав личные данные, система определила место положенье хозяина и сообщила о нём охране. С верху, над входом спустилась броневая плита, отгородив кабинет от остальной части здания. Перед ней тут же заняло позиции дополнительное подразделенье стрелков. С лёгким шумом из пазов вышли, наползая на окна стальные ставни. А в стенах активировались автоматические системы стрельбы. Слуги запирались, опасаясь попасть под чей-то огонь.
   Защитная система стремительно разворачивалась, готовясь защитить свою наивысшую ценность, невысокого человечка именуемого господин Голдинг.
   Нескончаемый тревожный сигнал раздражал. Подключившись к системам связи, Голдинг слышал, как начальник охраны отдаёт команды для подчинённых.
   Один из мониторов перед ним услужливо активировался, показав схему здания. Чёрным обозначались посты охраны, к ним не спеша, приближалась красная точка. Это означало, что телесканеры фиксировали живой объект, не имевший сигнала распознавания "свой".
   По мере его прохождения значки охраны попросту стирались с экрана. Медицинские датчики фиксировали остановку сердечной деятельности в телах бойцов.
   Кажется, я плачу, деньги третьесортному барахлу, вместо профессионалов, - мрачно подумал глава "Фармадуха". Но, подключившись, к ближайшей к месту событий камере резко изменил своё мнение об охране.
   Зловещая тёмная фигура медленно проходила сквозь коридор. Она была с ног до головы закутана в плащ. Лицо не различалось под капюшоном. Охранники пятились перед ней, поливая свинцом. Однако выстрелы, похоже, не причиняли существу никакого вреда.
   Внезапно фигура с невероятной скоростью метнулась вперёд. Замелькали клинки. На стороне охраны было огромное численное преимущество, вот только шансов у них, как выяснилось, не было никаких. С плеч троих несчастных мгновение спустя уже были снесены головы. Из шей падавших тел бил кровавый фонтан.
   Этого не может быть, - подумал господин Голдинг, он обливался холодным потом. - При чём здесь мечи, бред какой-то. Он вдруг с невероятной ясностью осознал, что вторгнувшийся к нему не имел ничего общего с человеком.
   Часть охранников смогла уцелеть, сумев отскочить за угол. Между ними и призраком тут же выросла очередная защитная плита. Существо замерло перед ней, увы, не надолго. Секунду спустя плита начала уходить назад в пол.
   Голдинг слышал, как выругался начальник охраны.
   - Проклятье, эта тварь контролирует всю электронику.
   Потом он распорядился:
   - Отряд "С" - срочно в седьмой коридор.
   Но Голдинг уже не верил, что это поможет. Он нажал на браслете несколько клавиш, соединяясь напрямую с охраной.
   - Хорпак, - обратился он к их начальнику, - твоим ребятам "это" не удержать. Принимаю решение об эвакуации себя. Надеюсь пилот на месте.
   Разговаривая, он открыл дверцу в стене, там находился лифт, который должен был доставить его подземный ход, ведущий прямо к вертолётной площадке.
   В голосе Хорпака послышалась некоторая заминка.
   - Вертолёта нет, - сказал он, наконец.
   - Не понял, - сначала глава медицинской корпорации просто удивился.
   - Когда появился вторженец, - возникла мучительная пауза, потом Хорпак нервно продолжил. - В общем, вертолётную площадку атаковал спикировавший сверху дракон. Вертолёт всё ещё дымится.
   В голосе профессионально невозмутимого начальника охраны послышалось, что-то похожие на нервный смех.
   И вот тогда Голдингу стало по настоящему страшно. На экране было видно, как чёрный призрак заканчивает истребление последних рядов охраны, прямо перед его кабинетом.
   Усилием воли подавив панику, Гольдинг обернулся к секретарю.
   - Есть идеи?
   В голосе одного из владык планеты звучала какая-то умиляющая растерянность.
   - Давайте помолимся, - предложил Вольфганг. - Моя бабушка говорила, что иногда помогает. Я знаю довольно неплохие молитвы.
   Господин Голдинг изумлённо посмотрел на секретаря, и по лицу своего помощника понял, что тот не шутит.
   - Я тебя о деле спрашиваю.
   Поддавшись внезапной вспышки ярости, он подхватил со стола ноутбук и запустил им в голову Вольфганга. Преданный секретарь упал как подкошенный. Броневая Плита перед входом в кабинет начала медленно подниматься вверх.
   Призрак стоял на пороге. Тёмный, зловещий, казалось, он источает эманации зла. Существо приблизилось к секретарю, постояло мгновение, а потом вонзило клинок прямо тому в живот.
   Вот скотина, - подумал почему-то господин Голдинг, глядя на то, как из раны изливается кровь, - такой дорогой ковёр испоганили. Ещё он отметил, что вытянутую из раны тёмную поверхность клинка не пятнало ни капли крови.
   В голове у Голдинга внезапно послышался гул. Вначале он подумал, что так шумит кровь в висках. Но мгновение спустя шум сложился в слова.
   - Зря, вы так, Голдинг, право слово, какой интерес убивать того, кто ничего не чувствует.
   Несостоявшийся благодетель человечества в ответ истерически захохотал.
   - Мы знакомы, - слова с трудом пробивались сквозь смех.
   В голосе призрака послышалось удивление:
   - Конечно. Ты разве меня не узнал? Ах, да.
   Под капюшоном на мгновение проявилось лицо.
   - Пучка?! - ошеломлённо прошептал Голдинг. - Но ведь ты умер?!
   - Да, умер, - согласился с ним покойный микробиолог, - а, умерев, осознал, что высшая цель - разрушение. В глубине души я это и раньше знал, просто социальные условия понять мешали.
   Голос в голове Голдинга превратился в гром.
   - И вы такой же, мой старый друг. Я специально пришёл, что бы ты познал истину. Не бойся смерти. Мои клинки настроены так, что бы обнаружив пронизанное тьмой сознание ретранслировать его за грань. Ты обрётёшь, там новое тело, и поймёшь все, так же как и я.
   Господин Голдинг безумными глазами смотрел на своего покойного друга.
   - Может не надо? - только и прошептал он.
   - Надо, надо.
   Клинки в руках призрака засвистели.
   Господин Голдинг страшно завопил и ничего, не соображая от ужаса, бросился прямо под стол. Нельзя сказать, что "благодетель человечества" лицом к лицу встретил смерть. Клинок поразил его совсем с другой стороны тела.
   Господин Голдинг истёк кровью и умер. А вскоре после смерти он понял, что разрушать действительно здорово.

************

   Некоторое время Карл Гольц по-прежнему стоял, прислонившись к стволу. Потом ноги вдруг отнялись, и он медленно опустился на землю. Было слышно, как где-то вдали, затихают звуки чудовищной охоты.
   Но покой, на улице не наступал. Кругом звучали крики и стоны умирающих.
   - Помогите, - прохрипел совсем рядом кто-то.
   Карл повернул голову на звук. Человек, подползавший к нему, оставлял позади свежую дорожку крови. Внезапно он захрипел, кровь пошла уже горлом. Глаза у человека выпучились, он дёрнулся и замер. Гольц протянул к несчастному руку. Тело было ещё тёплым, но инспектор сразу понял, что помогать больше некому.
   Наконец Гольц нашёл в себе силы встать и оглядеться кругом. Конечно, выжил не он один. С противоположной стороны от той, куда ускакали всадники, виднелась небольшая толпа совершенно невредимых людей. Они возбуждённо переговаривались. В дома призраки тоже не лезли, потому, успевшие заскочить в парадные выжали. Во многих окнах виднелись лица.
   Мальчишка на вид лет восьми, плакал над телом старухи.
   - Бабушка, бабушка!
   Ну и что, спрашивается, я должен в подобной, безумной ситуации делать, спросил себя Карл. Он сделал несколько шагов, не думая даже, куда идёт. Что-то блеснула на солнце: рядом с разрубленным надвое телом лежал пистолет. Инспектор машинально поднял его.
   Где-то здесь должна лежать и обойма, - подумал он.
   Обойма, обнаружилась тут же посреди лужи крови. Она так и не пригодилась стрелку. Карл подобрал её. Все патроны были на месте, и он перезарядил пистолет. Потом сунул его в карман.
   Люди в толпе осмелели, начав понемногу подходить к месту бойни.
   - Маньяки какие-то на лошадях, - прозвучал недалеко чей-то голос.
   Вот уже и нашли рациональное объяснение, - подумал про себя Карл. Вот только поверить в это мог лишь тот, кто не видел их фантастического появления.
   Маньяки на лошадях. Как же жди! Карл не сомневался, что эти существа не были людьми. А кем? Он не знал. Поэтому предпочитал именовать их по первому впечатлению - Назгулами.
   Издалека послышались автоматные очереди, похоже, власти, наконец, попытались остановить призраков организованно.
   Мальчик уже не плакал. Он молча сидел рядом с телом пожилой женщины, в глазах его была пустота. Карл подошёл и взял его за плечо.
   - Пойдём малец. Где живёшь-то, - спросил он по-русски.
   В глазах пацана появилось некоторое подобие осмысленности. Он поднялся, доверчиво глядя на Карла.
   - Как звать-то?
   - Славик.
   Гольц вдруг почувствовал, что безумно хочет курить. На "кольце" курить запрещалось, а само курево считалось контрабандой. Но на запрет многие смотрели сквозь пальцы. Карл тоже иногда баловался, не смотря на должность.
   Он вытащил пачку, сорвав колпачок с сигареты. На воздухе её кончик сразу затлел. Карл сделал две глубоких затяжки.
   - Где живёшь-то? - вновь спросил он у пацана.
   Слава богу, что я знаю местный язык, - пронеслось в голове. Кольцо являлось международным проектом. И одним из требований к официальным лицам на нём было знание не менее трёх языков.
   Ответ мальчика ему услышать было не суждено. Люди вскрикнули, прозвучал цокот. Одинокий, чёрный всадник выехал из за угла. На этот раз, ехал он, не спеша. Что опять, - в ужасе подумал Голдинг. Но всадник действительно был один.
   На мгновение он остановился и начал осматриваться, словно выбирая кого бы убить. Потом пришпорил коня. В страхе разбегались люди.
   Карл увидел, что всадник несётся во весь опор прямо на них. Ужас куда-то исчез, действовал инспектор автоматически. Рывком задвинул за спину пацана, выхватил найденный пистолет. Как и недавний стрелок, он поддерживал правую руку с оружием в ней левой, чтобы отдача не отдёрнула ствол.
   У предыдущего владельца оружия, правда, не вышло, - пришла в голову мысль, - но как сказано у одного русского автора "Так интересней".
   Он надавил курок. Прозвучали два выстрела. Однако они лишь слегка приостановили всадника, хотя Карл и не сомневался, что попал. "Назгул" уже выхватывал клинок свободной от поводьев рукой.
   Бедный пацан, - подумал Карл.
   Он сделал ещё несколько выстрелов, совершенно не веря в успех. И тут произошло неожиданное: всадник чуть подёрнул поводья, изменив движенье коня. Промчавшись на расстоянии клинка от Карла и Славика, он устремился вдогонку за убегающими.
   Некоторое время Карл стоял, прижав мальчишку к себе. Потом вытер со лба пот и про себя вознёс благодарственную молитву всевышнему. В том, что чёрный призрак просто пожалел их, инспектор не верил ни на мгновение. Произошло, что-то совершенно иное. Но что? Ответа Карл не знал.
   - Дядя смотрите! Закричал Славик, указывая рукой вверх.
   Инспектор задрал голову. В небесах, верхом на огромных ящерах, летела ещё одна команда "Назгулов". Страшный отряд медленно опускался. Но Карл тут же понял, что точка посадки избрана ими совсем в другом месте.
   - Господи, спаси нас всех грешных, - только и сказал он.
   Потом в небесах появились драконы.
  

Глава пятая

Дела небесные

   Войдя в центр управления "Гравитоном", Тарасов остановился возле двери, окидывая взглядом зал. Он оставался пока не замеченным.
   На первый взгляд в помещении царила привычная для него суета. Но так было, если только не приглядываться слишком внимательно. Движения учёных и техников сегодня были какими-то нервными.
   Осмотревшись Артём заметил что на трёх пультах были установлены крупные распятия. Причём на одном оно содействовало с символом мусульманского полумесяца: надо полагать для гарантии. И это у сотрудников "Гравитона" большинство из которых бравировали своим атеизмом.
   Сам Тарасов даже сейчас не видел причин отказываться от прежнего мировоззрения, пока во всяком случае. Уж больно творящийся на земле Армагеддон не совпадал с описаниями предложенными в священных текстах.
   Но и осуждать коллег он не спешил тоже. Когда, из-за вышедшего из под контроля эксперимента, трещины раскололи в окрестностях планеты пространство-время, учёные могли ожидать появление из вновь образовавшихся червоточин, чего угодно, но только не этого.
   - Артём! - воскликнул кто-то.
   И все синхронно обернулись к нему, разглядывая человека, который как они полагали, должен был находиться в совсем другом месте.
   - Привет ребята, - сказал бывший помощник Камова.
   Он внимательно посмотрел на повёрнутые к нему лица. Одни были рады видеть его, другие нет, но на всех лицах без исключения было написано удивление.
   - Тебя оправдали? - спросил космолог Пол Фрэнсис.
   Лукавить Артём не стал.
   - Не полностью. Комиссар Брюс освободил меня своим волевым решением. В связи с отсутствием улик, как он выразился. Во время чрезвычайной ситуации службы безопасности приобретают особые полномочия.
   Голос его вдруг сделался официальным.
   - Как старший по должности, я беру в свои руки управление лабораторией.
   Все невольно покосились в сторону Джейн Макефри, исполнявший обязанности начальника всё то время пока Тарасов был под арестом. Обычно достаточно энергичная, последние три дня Джейн прибывала в какой-то прострации. В подобном состоянии она прибывала с того момента, когда из внезапно раскрывшихся червоточин полезли загадочные вторженцы.
   Однако временно исполняющая обязанности руководителя лишь закивала головой.
   - Да, да, я все понимаю, и полностью признаю ваш авторитет как учёного.
   При этом на лице у неё было написано явственное удовлетворение тем, что можно сбросить на кого-то ответственность.
   Тарасов ощутил про себя облегчение. Он опасался, что предстоит схватка за власть. Нет, Артём вовсе не обвинял Джейн в стремлении сделать карьеру. А кто не хочет-то? Чего он не понимал, так это, на какие кнопки смогла та нажать. Однако он слишком хорошо знал своих коллег и не сомневался, что в сложившейся обстановке руководство Макефри попросту не потянет.
   - Но на её кандидатуре настояли спонсоры, - произнёс квантовый физик Брукс.
   - Всё нормально, - быстро произнесла Джейн, - это было просто временное назначение. Я рада, что вы вернулись.
   Она произнесла это с такой поспешностью, словно боялась, будто её могут вернуть в должность насильно.
   Сама Джейн с горечью подумала, что ещё недавно собиралась держаться за эту должность зубами. Проклятье: кто ж мог знать, что всё так обернётся. Или мог, - пришла в голову страшная мысль. Может быть, из-за этого и был убит Камов?! Что если был некто знавший о последствиях резонанса, куда лучше Георгия и желавший их. Но тогда, каком же положении она оказалось, невольно тому поспособствовав.
   Она решила, что следует немедленно всё обдумать.
   - Из червоточины, номер сто сорок два выходят экзот объекты, - объявил центральный компьютер.
   Его голос был хорошо поставлен и равнодушен, как всегда.
   Поймав вопросительный взгляд Тарасова, Пол пояснил:
   - Это мы визитёров, так окрестили.
   Вспыхнул центральный экран. Изображение передавалось с синхронного спутника висевшего примерно в десяти километрах над червоточиной. В отличие от раскрытого самим "Гравитоном" канала, устье которого вело себя достаточно стабильно, этот походил на находящийся в бешеном вращении бублик, внутри которого сверкали и ветвились разноцветные молнии.
   Уже потом Тарасов обратил внимание на окружавшее червоточину неровное ярко-фиолетовое мерцание, а ещё позже увидел, как из устья канала выпадают многочисленные сферические объекты. Тёмные, как сам космос они были видны лишь благодаря испускаемому червоточиной свету. Оказавшись в физическом космосе, сферы начали немедленно ускорятся.
   - Траектория упирается в поверхность планеты, - сообщил комп. Он вывел на экран приблизительные координаты, но Тарасова они мало интересовали.
   - По мере вхождения в атмосферу, они начнут трансформацию, превращаясь во всех этих чудищ, - продолжал объяснения Пол.
   Тарасов кивнул, он уже знал об этом.
   - Что вообще о них реально известно, - быстро спросил Артём, кроме того, что они выдерживают попадания ракеты класса земля-воздух.
   На этот раз ответить предпочёл Брукс.
   - Убеждён, что это сгусток неведомого нам поля. Вещество просто не способно без повреждений выдержать такое напряженье, как ракетный удар. Скорее всего, это одно из квантовых полей переведённое в макро масштабы и модулированное не известным нам способом. При некоторых модуляциях оно почти не будет взаимодействовать с веществом.
   - А как же все эти убийства, разрушения, - спросил, заинтересовавшись Тарасов.
   - Приблизившись к поверхности, эти структуры свою модуляцию меняют, приобретая свойства вполне матерьяльные. Но и определённую уязвимость тоже.
   - Понимаю.
   - И вот ещё что, - вновь заговорил Пол, - похоже количество присутствующих на планете экзот объектов всегда примерно одинаково.
   Как я уже упомянул, когда экзоты переходят "в рабочее состояние", разрушить их сложно, но можно.
   - Знаю, - не удержался Тарасов, - прямым попаданием гранатомёта.
   - Так вот, складывается впечатление, что когда уничтожается определённоё их количество, через канал выбрасывается аналогичная по числу группа.
   На экране устье канала покидали последние одинокие шары. Не посвящённому человеку они показались бы детскими мячиками, которые кто-то выкрасил в чёрный свет, однако Тарасов слишком хорошо представлял, сколько смертей на земле они вызовут. Он поёжился.
   Да, это определённо был не контакт, но и на звёздные войны, ситуация мягко выражаясь не походила. Знать бы, куда эти каналы ведут.
   Прервав бесплодные рассуждения, Артём случайно посмотрел на Макефри. Казалось, стоявшая перед экраном женщина находится в полной отключке. Взгляд её был пуст, как будто, она ничего не замечает вокруг, лицо побледнело.
   Тарасов тряхнул её за плечо.
   - Что с вами, Джейн?
   - А, - женщина словно очнулась. - Простите, я не важно чувствую себя. Позвольте уйти.
   - Хорошо.
   Джейн направилась к выходу. Вот сейчас всё для себя и решу, -подумала она. - Чего откладывать?
   Остальные вернулись к прерванному разговору.
   - Чем вы объясняете постоянное количество экзотов? - спросил Артём.
   - Ну, не знаю, - Брукс задумчиво постукивал пальцем по пульту. Возможно они каким, то образом подпитываются энергией извне, а её количество у агрессора не беспредельно.
   - Не исключено. А теперь слушайте сюда, - Артем повысил голос, так как хотел быть уверенным, что его услышат все работающие в лаборатории учёные.
   Он вытащил из кармана электронный блокнот, подключил его к ближайшему компу, и перебросил изображение на один из больших экранов. Присутствующие увидели ряды формул.
   - Пока я был, сами знаете где, я кое, что прикинул. Полагаю, все уже знают, что наш канал срезонировал с совершенно другим.
   Артём обвел взглядом присутствующих. Люди молча кивали, выражая согласие.
   - Сейчас мы не будем выяснять, кем и для чего тот канал создан. Однако мои расчёты показывают, что в результате резонанса, наш канал вышел в другой домен с иными законами физики. Подпитка канала энергией обеспечила его длительную стабилизацию и как следствие усиление резонанса. Последнее вызвало трещины в пространстве-времени и образование новых червоточин.
   Он замолчал, делая короткую передышку.
   - Мы давно это поняли, - воспользовался паузой математик Савицкий.
   - Рад за вас, - Тарасов даже не улыбнулся. Он и сам не сомневался, что это момент его собеседники уже просчитали. Расчёты были элементарные. Что ж тем лучше, меньше времени придётся потратить на объяснения.
   - Смотрите дальше, - Тарасов перевёл на экране виртуальный бегунок, демонстрируя присутствующим новые ряды формул.
   - Эти расчеты показывают, что даже сейчас первичным остаётся именно наш канал. Если прервать резонанс, то все остальные червоточины схлопнутся, а трещины в структуре вселенной затянутся.
   - Легко сказать, - в голосе Савицкого послышалась озабоченность. - Между прочим, к настоящему времени было уже несколько попыток разрушить червоточины с помощью выведенных на орбиту термоядерных зарядов. Результат естественно нулевой.
   Я бы скорей удивился, если б из этой затеи хоть что-нибудь получилось, - подумал Артём. - Стенки червоточин состоят из сверхплотной материи с отрицательной массой. Что бы разрушить канал мало и сотни боеголовок запущенных одновременно.
   - Мы должны вывести канал из резонанса, чем будет прервана его энергетическая подпитка, - сказал вслух Тарасов. - Для этого достаточно слегка изменить фазу канала.
   Брукс и пол моментально поняли его мысль.
   - Ты хочешь проделать обратное, тому, что произошло при последнем эксперименте.
   Артём кивнул.
   - Да. Если точные параметры канала известны, то можно будет подобрать такой режим генераторов, что они вышибут червоточину из этого чёртова резонанса, энергетическая подпитка прервётся и канал схлопнется.
   Он обвел лазерной указкой нужную строчку среди ползущих по экрану формул. Потом отвернулся от расчётов, посмотрев на сотрудников "Гравитона".
   - Кстати, как там насчёт параметров.
   - Не очень хорошо, вынужден был признать Фрэнсис. - Ты сам знаешь, что большинство параметров червоточины не возможно определить снаружи. Внутренние же пространство оказалось не стабильным настолько, что запущенные туда зонды разрушаются очень быстро. Мы без пользы потратили большую часть запаса и как раз готовились запустить "Голиаф".
   Тарасов кивнул. "Голиаф" был многофункциональным зондом с собственным компьютерным мозгом и повышенной защитой. В настоящие время лаборатория располагала только одним аппаратом этого класса. Было понятно, почему сотрудники так долго тянули с его стартом, не желая выпускать практически наугад.
   Некоторое время они обсуждали детали необходимой для зонда программы. Потом мелодию вызова издал личный коммуникатор Тарасова. Артём вынул его, переключая связь на экран. Личный код вызывавшего ничего не сказал ему, поэтому он слегка удивился, увидев изображение комиссара.
   - Артём, где вы были в течение последнего часа?
   Комиссар был мрачен. Тарасов подумал, что, похоже, что-то случилось.
   - Да здесь в лаборатории и был, - сообщил Артём.
   - Свидетели есть? - в голосе Брюса сквозило явное облегчение.
   - Господи, да весь коллектив. А что..., - начал, было, Тарасов.
   Мгновение комиссар колебался, но потом решил, что шила в мешке всё равно долго не утаишь, сказал.
   - Только, что была убита Джейн Макефри.
   Наступила короткая тишина, и Артём услышал, как в ней кто-то кашлянул.
   - Но как? - произнёс Артем, когда вновь обрёл способность разговаривать.
   - Выясняем, - коротко бросил Брюс, потом отключился.
   После рассоединения комиссар некоторое время созерцал потемневший экран. Потом повернулся к помощнику, с трудом скрывая овладевшее им облегчение.
   - Что ж, - произнёс он, - теперь можно не сомневаться, что к первому убийству Тарасов тоже отношения не имеет.
   - Ну, - осторожно ответил Анджей, - второе убийство может быть никак не связанно с первым.
   Брюс Ковел внезапно ощутил вспышку гнева. Последнее время Анджей Браун раздражал его буквально всем. Да, что со мной такое творится, - временами спрашивал себя комиссар, неужели мне настолько не достаёт Карла. О том, что могло случиться с его бывшим помощником на земле, комиссар старался сейчас не думать.
   - Бросьте! - резко кинул он Брауну. - Два убийства в одной лаборатории и как раз тогда когда пошла эта свистопляска порожденная, между прочим, их неудачным экспериментом. И вы хотите, что б я поверил, будто обе смерти не связаны.
   Усилием воли комиссар заставил себя успокоится. Инспектор недоумённо смотрел на него.
   - Простите Босс, - наконец произносит Браун, - но я до сих пор считаю, что вы совершили ошибку, выпустив Тарасова.
   - Он единственный кто может разобраться в творящейся сейчас чертовщине.
   - Мы не разбираемся в пространственной физике.
   - Зато разбираются другие. Все специалисты, которых мне удалось вызвать на откровенность, утверждали, что Макефри была полный ноль.
   На некоторое время Брюс замолчал, похоже про себя что-то взвешивая.
   - Ноль не ноль, - проговорил он задумчиво, - но похоже она на что-то наткнулась. За это её и устранили, так же как и Тарасова.
   Голос комиссара вдруг сделался деловым.
   - Как она себя вела, когда звонила в офис?
   - Ну, она явно была взволнована, просила о встрече. Говорила, что есть важная информация, которую она не хочет передавать по связи. Джейн даже не воспользовалась официальным каналом службы. Мы живём в одном секторе, так, что я обещал, что скоро зайду. Когда я пришёл, дверь в её ячейку была не заперта, а сама хозяйка мёртвой лежала в кресле, с синим лицом и явными признаками удушения.
   - Почему вы сразу не сообщили мне о звонке? - резко бросил Брюс.
   - Но...
   - Я, кажется, просил сообщать мне при поступлении хоть, какой-нибудь информации касающийся "Гравитона".
   - Простите, я просто не был уверен, это могло быть обычной женской истерикой. Теперь я понимаю, что это было ошибкой.
   - Это уж точно, - настроение комиссара и не думало улучшаться.
   Брюс вытащил из кармана теннисный шарик и начал подбрасывать его на ладони, что иногда с ним бывало в моменты интенсивных раздумий.
   - Хаоситы, отверги, - Брюс словно разговаривал сам с собой. - Да это вполне возможно. Что если их вполне устраивает весь этот Армагеддон. Не всех конечно, определённую группу фанатиков. Но как они узнали, что Джейн стала опасной? Возможно, у них есть доступ к компьютерам лаборатории.
   Шарик соскочил с ладони, упав на пол, но подбирать его комиссар не стал.
   - Нет, не сходится, - продолжал рассуждать Брюс, - ведь именно хаоситы настояли на назначении Джейн. Хотя, хотя, возможно они использовали её в темную, и она только недавно начала всё это подозревать.
   - Но после отъезда Уизли, на кольце больше нет хаоситов, - осторожно напомнил Анджей.
   - Да, явных, но я подозреваю, что здесь присутствует тайный член братства. Среди них, есть и такие.
   Анджей резко покачал головой.
   - Шеф, у вас паранойя.
   Комиссар не ответил, новая волна неприязни к Анджею накрыла его с головой, и он с трудом сдерживался. Ну почему он не сказал мне о звонке, думал комиссар, почему?
  

Глава шестая

Выживание

   Утро застало их на набережной. С одной из небольших улиц доносился явственно ощутимый запах дыма, и они предпочли поскорей проскочить этот перекрёсток.
   Оба усвоили правила: для выживания такие места следовало миновать как можно быстрее. Однако Карл слегка задержал шаги прислушиваясь. В переулке было подозрительно тихо. Обычно подобные запахи сопровождались криками и шумом погрома. Крики были в основном женские.
   А сейчас тишина. Ну и хорошо, так спокойней. Бывший инспектор всё же прислушался ещё раз, опасаясь различить зловещий цокот копыт.
   Тишина!
   С реки пахло тиной. В настоящий момент водопровод в городе каким-то чудом функционировал. Но в любой момент питьевая вода грозила стать серьёзный проблемой. Поэтому бывший инспектор принял решение уходить за город. Там в естественных водоёмах вода обычно бывала чище.
   Карл достал электронный блокнот, переведя его в режим навигации. Мгновение спустя на экране засветилась локальная карта. Мигающая точка, на которой означала их положение. Ага! Ближайший мост должен был достаточно близко: за поворотом реки.
   Навигационным спутникам не было дело до конца света, они продолжали крутиться там, в небесах по-прежнему выполняя свою работу. И Карл вдруг подумал, что сценарий любого уважающего себя Апокалипсиса действующих спутников как-то не предусматривал. Чего-то они там, на верху не предусмотрели. Гольц издал нервный смешок, но сразу же замолчал, увидев недоумённо смотрящего на него мальчика.
   Совсем нервы ни к чёрту, - подумал он.
   Пару они представляли собой для этих дней в общем обычную. Взрослый мужик с многодневной щетиной и маленький мальчик. Сейчас похожих пар было много. Вот только щетина: она сильно раздражала инспектора: раньше он всегда выглядел элегантно.
   Карл вздохнул. План вернуть мальчика родным провалился. Как оказалось, матери у него не было, отец был в какой-то командировке и ребёнок жил с бабушкой. Что случилось со старушкой, Карл Гольц уже видел. Вот и приходилось таскать ребёнка с собой в этом кошмаре: не бросать же.
   Они подошли к магазину с выбитыми витринами. Под ногами хрустели крошки стекла.
   - Осторожно, - сказал Карл, - ботинки попортим.
   - А-а-а, - неопределённо протянул что-то Славик.
   - Вот тебе и а-а-а, - проворчал Карл, - знаешь, я не уверен, что сможем быстро достать другие.
   На тротуаре лежали куски упаковки. Судя по видневшимся на них надписям, магазин торговал в основном продовольствием. Приподняв голову, Карл заметил, что над входом имеется скромная надпись "Продукты".
   - Он кажется не сильно разгромленным, - произнёс инспектор, - наверняка что-нибудь да осталось.
   Самое страшное было в том, что большинство погромов устраивали люди, а не чёрные всадники. Последние казалось, вообще не интересовались материальными ценностями, предпочитая истреблять население. В первый день, они просто преследовали их на улицах, потом стали, спешившись, врываться в дома.
   Мужчина и мальчик осторожно пролезли в витрину, где в нескольких местах ещё торчали чудом державшиеся в раме куски стекла.
   Магазинчик был маленький и старомодный, из тех, где нет открытого доступа к товару. В двух его концах стояли кассы, обе раскуроченные. По полу были разбросаны раздавленные коробки с тортами. Казалось, кто-то пытался натереть кремом пол.
   Скоты, - подумал инспектор со злостью, - ни людям, ни себе.
   На одной из нижних полок он разглядел пакеты с печеньем. Он снял с плеча рюкзак, расстегнул и принялся забрасывать туда кульки. Всё лучше, чем ничего. Впрочем, - подумал Карл, - они ещё не заглянули в подсобку.
   Инспектор поискал глазами мальчика. Славик стоял возле соседнего прилавка. В его руках был найденный пакет с апельсиновым соком. Слегка запрокинув голову, Славик пил. Рядом на полке стояло ещё несколько упаковок. "Вишнёвый", "Ананасовый", "Мультифрукт" - прочёл Карл, напрягая своё знание языка.
   Он вдруг представил, как стекает в горло, жёлтый, с кислинкой, ананасовый сок. Карл подошёл к полке, отвернув пробку и пробив пальцем тонкую перемычку фольги, он тоже стал медленно пить, наслаждаясь вкусом.
   Немного жидкости пролилось на куртку. Подобрав с прилавка небольшую тряпочку, Карл вытер пятно.
   Великолепно, - прозвучал внутри него ехидный голос, - инспектор полиции грабит продовольственный магазин.
   Замолкни, - велел своему внутреннему голосу Карл. - В конце концов, я не Моисей, что бы заставить манну сыпаться с неба.
   Прозвучал женский крик. Оба застыли с пакетами прижатыми к ртам. Сделав знак Славику - "Замри". Инспектор, было, осторожно двинулся к месту возле окна, откуда надеялся осторожно оглядеть улицу, но в магазин уже ввалился парень. Не смотря на нехилые мускулы, личико его показалось инспектору каким-то кукольным.
   Парень тащил за собой упиравшуюся девчонку с рыжими волосами, лет четырнадцати, предварительно зажав ей рот. Та идти не желала, пыталась вырваться, и извивалась, как только могла. Длинные волосы юницы раскачивались в разные стороны.
   Встретившись с Карлом глазами, мужчина замер. На миг на его лице возникло, но тут же исчезло выраженье растерянности. И в самом деле, особого впечатления Гольц не производил: обычный не слишком накачанный мужик, да ещё с мальчишкой.
   - Вон, - потребовал парень, таким тоном, словно не сомневался, что требование его будет немедленно выполнено.
   Надежда, вспыхнувшая на мгновение, в глазах девушки погасла.
   Ну почему мне надо во всё лезть, - с таской подумал инспектор.
   Как и в тот раз с "Назгулом" дальнейшие действия совершались Карлом автоматически: наверно сказывались многочисленные служебные тренировки.
   Пистолет из кармана он достал спокойно, без всякой спешки, и навёл его на мужчину с таким видом, словно собирался, пальнут по мишени в тире.
   - Э-э-э, - сказал парень.
   - Бе-е, - ответил инспектор. И потом добавил: - Прочь.
   - Ты это не балуй.
   И вдруг, резко и требовательно, парень завопил:
   - А ну бросай пистолет, скотина.
   Похоже, в тупое сознание насильника не могло понять, что роли уже успели перемениться. Волоча за собой девчонку, он двинулся, было к инспектору.
   Слегка приспустив ствол, Карл выстрелил. Пуля взвизгнула, уйдя рикошетом от пола. Перед самым ботинком подонка появилась крупная вмятина. Парень глупо смотрел на неё.
   - Следующий выстрел в тебя, - предупредил Карл, - и не по ногам.
   Ему не приходилось стрелять раньше на поражение, и открывать список своих личных убийств Карлу хотелось меньше всего. Но он был уверен, что выстрелит, если парень сделает хоть один шаг в его сторону. Играть в благородство с мерзавцем инспектор не собирался: всё равно не оценит.
   - Всё, всё, ухожу, - объявил мужчина поспешно.
   Он начал пятиться к выходу, по-прежнему увлекая за собой девочку. Та, принялась вырываться с ещё большей силой, но парень держал её крепко: настоящий культурист.
   - Отпусти, - сказал ровным голосом Карл.
   - Чево?!
   - Девочку отпусти, - сделал инспектор пояснение для особо тупых.
   - Э, ты это брось, не мужик что ли, - парень противно оскальбился.
   Решив не вдаваться в дискуссию о своей половой принадлежности, Карл многозначительно повёл пистолетом. Бросив на инспектора злобный взгляд, амбал, наконец, отпустил юницу. Но та вдруг застыла на месте, словно не в силах поверить в спасение. Будто и не она только, что вырывалась изо всех сил.
   - Мы ещё встретимся, - зловеще пообещал парень.
   Карл едва заметно пожал плечами. Как инспектор он уже слышал подобное. Не сводя с него глаз, насильник продолжал пятиться, приближаясь к разбитой витрине. Однако выбраться из магазина, ему было не суждено. Ибо через тот самый пролом в стекле, который парень наметил для отступления, в помещенье внезапно ворвались люди.
   Инспектор насчитал пятерых человек, все мужчины. Парню деловито заломили за спину руки.
   Тот взвыл:
   - А-а-а.
   Карл разглядывал пришедших, пытаясь понять чем, может грозить их появление. У всех них были аккуратно ухоженные бородки, отросшие явно не за последние несколько дней. Вооружены мужчины были так себе, топоры, ломы и тому подобная утварь. Однако в группе чувствовалась сплочённость и способность к решительным действиям.
   - Тина! - крикнул один из бородачей.
   Наконец девушка словно очнулась и, бросившись к одному из бородачей, прижалась к нему, всхлипывая.
   Когда радость встречи прошла, девушке был поставлен вполне конкретный вопрос:
   - Кто?
   Мгновение Тина озиралась, будто пытаясь соразмерить вопрос с реальностью, потом указала на притащившего его амбала.
   - Точно?
   - Да, святой наставник - сказала девушка, снова всхлипнув.
   - Душа согрешившая, да умрёт, - объявил один из бородачей, которого Карл уже успел определить как главного. - Во имя господа.
   Парня вытащили из магазинчика прочь.
   На кого же это мы нарвались, - размышлял инспектор, - на какую-то секту, что ли?
   Снаружи послышался безумный крик. Звучало в нём такое отчаянье, что у Карла не возникло даже сомнений по поводу обрушившегося на амбала возмездия. Крутые ребята, - подумал он про себя.
   Карл бросил короткий взгляд на Славика. Тот стоял не двигаясь, и не такое за последнее время успел повидать. Об его истинных чувствах говорили лишь широко раскрытые глаза.
   Тот, кого назвали святым наставником, приблизился к Карлу и мальчику.
   - Спасибо, что помогли спасти душу невинную.
   Голос у него был звучный, хорошо поставленный.
   - Всегда, пожалуйста, - сообщил Карл.
   - Шутишь, - удовлетворённо сказал "святой наставник", - значит, сохранил разум в этом кошмаре. Разреши представиться: младший наставник "Белого братства" Клемент.
   Карл ожидал, что собеседник добавит отчество или возможно фамилию, но бородач замолчал, очевидно, считая сказанное достаточным.
   "Белое братство", "белое братство", - инспектор лихорадочно копался в своей памяти. Но он ничего не слышал о такой секте. В последнее время их развелось так много. А эта, скорее всего, имела чисто местный характер. В прочем пока что сектанты были настроены дружелюбно.
   - Карл, - представился он Клементу, и, указав рукой на мальчика, добавил: - Славик.
   - Сын, - спросил "младший наставник".
   Карл покачал головой:
   - Нет.
   Клемент понимающе кивнул головой, но больше ничего уточнять не стал.
   - Сразу видно, что люди вы решительные, - сказал он, - нам такие нужны. Присоединиться не хотите.
   Карл задумался. Вхождение в состав большой группы имело как свои плюсы, так и свои минусы.
   - Мы неверующие, - осторожно произнёс он.
   Бородач гулко засмеялся.
   - Ничего обратим. Ты вообще-то по профессии кто?
   - Полицейский.
   К удивлению Карла Клемент явно обрадовался.
   - Большая удача, - сказал он, - впрочем, я сразу заподозрил по пистолету: типично полицейское оружие.
   В ответ Карл кивнул, решив не уточнять, каким образом достался ему этот ствол. Своё собственное оружие он сдал при отбытье с кольца, и новое должен был получить только по приезде на место, куда, судя по всему, не доберётся.
   - Пойдёмте, - предложил Клемент, - обсудим всё на ходу.
   Славик вопросительно посмотрел на старшего друга. По видимому ему хотелось присоединиться к большой группе.
   Почему собственно нет, - подумал Карл.- В конце концов, разговор с Клементом ещё ни к чему его не обязывал.
   За то время, что они пробыли внутри, погода успела сделаться пасмурной. Дул холодный ветер, который гнал по набережной всякий сор в таком количестве, что казалось, будто где-то недалеко упал мусорный бочёк.
   - И для чего же вам полицейский? - спросил Карл.
   Младший наставник белого братства бросил на него короткий внимательный взгляд.
   - Вы кажетесь умным человеком, и наверняка уже сами поняли, город необходимо покинуть как можно скорее.
   Карл Гольц кивнул:
   - Безусловно. Кругом слишком много трупов, которые даже и не пытаются погребсти. Прибавьте к этому бездействующую мусорную службу - короче эпидемия может начаться в любой момент.
   Клемент кивнул:
   - Приятно, когда мыслишь с кем-нибудь одинаково.
   Сам Карл ничего приятного в этих рассуждениях не находил. Его вообще удивляло, что исход из города до сих пор не принял массового характера. Не смотря на кажущие запустение, Глушко не был заброшен.
   Карлу и Славику не раз приходилось видеть, одиноких пешеходов старающихся держаться в тени домов и привлекать как можно меньше внимания. С некотороыми они даже разговаривали. Иногда из квартир доносился шум, а в занавешенных окнах мелькали смутные силуэты.
   Изредка попадались и крупные компании, но от них Карл предпочитал держаться подальше.
   - Наша община крепка и организована, но профессионалов в охране нет. Воистину встреча с тобой была ответом на наши молитвы.
   - Вы не боитесь, что большая группа беженцев лишь привлечёт всадников.
   Карлу вдруг показалось, что в глазах собеседника на мгновение сверкнула явственное превосходство: как будто Клемент знал нечто такое, что не было известно инспектору.
   - Мы опасаемся только людей, - объявил наставник, - Молитвы защитят нас от нечисти.
   Не удержавшись Карл, издал смешок.
   - Напрасно смеётесь, - вдруг разозлился "Святой наставник", - Мы молимся и до сих пор живы.
   Не вы одни живы, - подумал Гольц.
   - Всё пришли, - сказал его спутник.
   Они подошли к территории огороженной бетонным забором, Внутри которой находилось достаточно большое четырёхэтажное здание. Сквозь стальные ворота можно было разглядеть довольно ухоженную территорию с многочисленными деревьями.
   Когда группа подошла, ворота раскрылись. Немного поколебавшись, Карл прошёл за сектантами внутрь. Потому как встречные кланялись Клементу, инспектор понял, что, не смотря на то, что в титуле наставника имелась приставка младший, место в здешней иерархии он занимал отнюдь не последние.
   - Переговорим здесь, - Клемент указал на небольшую беседку. - А ты Тина ступай, тебя накажут позднее. Ты была уже неоднократно предупреждена, о недопустимости для юной девы покидать свою группу.
   - Она и раньше не раз так делала, - обернулся он к своим спутникам, - ещё до Армагеддона.
   - Вы действительно считаете, что это конец света? - спросил Карл, присаживаясь на находившуюся в беседке скамейку.
   Младший наставник бросил на него удивлённый взгляд. Казалось, он хочет сказать: "Вроде бы взрослый, а элементарных вещей не понимаешь".
   - А что же ещё? - Речь Клемента вдруг сделалась пафосной. - Небеса разверзлись, и господь прислал на землю карающих ангелов. И только праведные спасутся: верующие в великого Белуна. И они унаследуют землю, а остальные не выживут.
   Карл слушал всю эту дребедень, и всё больше жалел, что вообще сюда пришёл. Ещё одна компания, уверовавшая в свою избранность. А ведь вроде казались нормальными. К тому же, по его мнению, чёрные всадники мало походили на ангелов, пусть даже карающих. Скорее уж им подходило звание посланников сатаны: "назгулам" явно было всё равно кого убивать.
   - После же смерти праведные вознесутся на небеса, и будут смотреть на мучения грешников в геенне огненной.
   Мечта садиста, - подумал Карл. Решили взрастить райский сад, используя других в качестве перегноя. Как бы им со Славиком отсюда свалить, не слишком раздражая хозяев.
   Младший наставник меж тем закончил пропагандистскую речь.
   - И так, - произнёс он неожиданно нормальным голосом, - расскажите, где вы служили и в каком звании.
   - Я инспектор, - произнёс Карл, который совершенно не видел смысла, что-либо скрывать, - служил на кольце.
   Он с изумление заметил, как дёрнулся Клемент. У остальных в глазах тоже появилось недоверчивое выражение. Чего это они? - удивился Карл. На земле он быстро понял, что у поминание о службе на кольце обычно вызывает интерес. Но реакция сектантов показалась ему несколько не адекватной. Надеюсь, их вера не требует объявлять святым, каждого кто побывал в небесах, - мысленно пошутил инспектор.
   - Там что ли? - один из бородачей ткнул пальцем вверх.
   - Ну да, - Карл машинально кивнул.
   Да, что с ними такое? - подумал инспектор. Он ещё успел заметить, короткий взгляд, брошенный Клементом поверх его головы, на кого-то стоящего снаружи беседки. Потом его больно стукнули по затылку. В книгах после этого обычно пишут, что наступила тьма. И тьма действительно наступила.
  

*************************

   Чёрное пятно в центре экрана затмевало звезды, будто вырезанный из бумаги кружок. Если напрячь зрение, то внутри него можно было различить неяркие всполохи. Пятно медленно увеличивалось, заполняя экран: изображение поступало с носовой камеры приближающегося к червоточине "Голиафа".
   Тарасов бросил беглый взгляд на данные телеметрии: пока всё было в порядке. Все системы зонда функционировали безупречно, а устье канала оставалось стабильным. В отличие от остальных червоточин в нём не сверкало никаких мегавольтных разрядов.
   Наконец пятно заняло почти весь экран. Теперь стала видна внутренняя поверхность стенок. Они имели слегка красноватый оттенок, и на них можно было разглядеть пятна неодноростей. Пожалуй, это напоминало срез растительной ткани под микроскопом.
   - Зонд вошёл в устье, - объявил центральный компьютер.
   Стенки канала прекрасно отражали радиоволны, поэтому связь пока оставалась стабильной. Ещё один экран показывал изображение с кормовой камеры "Голиафа". Казалось, будто зонд находится внутри огромной трубы, в конце которой виден кусок звёздного неба. Канал впереди начал слегка изгибаться, и выход стал медленно уходить из поля зрения. Это было типично для червоточин.
   Двигавшийся до этого по оси канала зонд потерял прежнее положение и стал приближаться к одной из стенок. В передней части "Голиафа" находились телескопические упоры. Они слегка изменили угол, и при столкновении спружинили отдав зонду весь накопленный импульс. Механическая энергия была поглощена накопителями и по команде управляющего компьютера перераспределена таким образом, что Голиаф вновь вернулся к оси прохода.
   Тарасов отметил про себя, что это устройство наверняка сконструировал гений. Зонд произвёл короткую коррекцию двигателем и теперь полностью лёг на прежний курс.
   - Пока всё нормально, - негромко проговорил Савицкий.
   Данные телеметрии не передавали ничего не обычного.
   Внезапно на миниатюрном экране, где до этого безмятежно бежала прямая линия, возник острый пик. Зонд дёрнулся. Но ту тут же вновь вернулся на ось.
   -Гравитационный всплеск, - пробормотал Пол.
   На линии последовали новые пики. Зонд повело к стене. Но он отскочил он неё так же как перед этим. Компьютер пока справлялся.
   Канал вновь повернул. Учёные подались к экранам.
   - Бог ты мой! - проговорил Брукс.
   Казалось, стенки тоннеля теперь сделались жидкими. Людям казалось, что мельчайшие их частицы находятся в постоянном движении, перемешиваясь между собой. А ведь материя стенок была сверхплотной.
   Приборы зонда показывали что-то несусветное. Гравитационные всплески следовали уже один за другим, и двигатели Голиафа работали теперь почти постоянно. Сам коридор, то сжимался гармошкой, то вновь вырастал в прежний размер.
   Возникли помехи, скорее всего хаотичные. Изображение покрывалось рябью, и дёргалась, иногда становяся стабильным. В данных начались перебои.
   Брукс ударил ладонью по пульту.
   - Резонанс! - выкрикнул он. - Ну, конечно же, резонанс. Вот он голубчик! Наконец добрались!
   - Вы полагаете? - быстро спросил Артём.
   - Да - резонирует именно этот участок канала. Именно это и вызывает эффекты.
   Глаза квантового физика светились как у ребёнка увидавшего неведомую игрушку.
   Потом начались настоящие чудеса.
   Кусок стенки тоннеля справа по борту зонда вдруг замерцал и истаял. Казалось его пронизала узкая смотровая щель. И за этой щелью можно было разглядеть коридор.
   - Укрупнить изображение, - распорядился Тарасов.
   Люди прильнули к экранам. Коридор заливал белесый, пульсирующий свет. Свечение то становилось интенсивным настолько, что было невозможно разглядеть, что-либо внутри, то падало почти до нуля: погружая открывшееся пространство во мрак.
   По телепередаче было затруднительно определить размер. Но у наблюдавших сложилось чисто субъективное впечатление, что коридор огромен. Он шёл неведомо откуда, неведомо куда, но в разверзшийся щели был виден лишь кусок противоположной стены плавно закруглявшийся наверху. Изображение постоянно дёргалось, так, что казалось, что стена коридора дрожит.
   Некоторое время царила благовейная тишина. Потом, пол Фрэнсис произнёс:
   - Вот он другой канал! Исподобились лицезреть!
   Зонд запрограммированный держаться точно между стенок туннеля теперь потерял ориентацию: компьютер направил его полёт прямо к щели. Присутствующие невольно затаили дыхание.
   - Да скорректируйте вы его! - крикнул Артём двум пилотам-дистанционникам.
   Те потянулись, было к пульту, но в этот момент щель в стенке канала исчезла. Проход подёрнуло очередным метрическим искажением, казалось, что по нему пробежала пространственная волна, и эта волна плавно отодвинула "Голиаф" к центральной оси, словно помогая тому избежать столкновения.
   Потом на экран будто наложились два кадра. Теперь сквозь привычное изображение канала просвечивал видимый только, что коридор. Но сейчас по нему брели люди. Разные: мужчины, женщины дети. Одни были одеты в лохмотья, другие в некогда роскошные, но ныне потрёпанные одежды.
   - Какого чёрта?! - пробормотал Савицкий. - Что-то там вообще творится.
   Ответа математику не дал никто.
   Видение коридора подернулось, замерцало и восстановилось вновь. Теперь вместо людей по нему шла группа высоких жабоподобных существ в тёмного цвета плащах, над которыми виднелись зелёные пучеглазые головы.
   Артём подумал, что, скорее всего, видит перед собой строителей коридора. Потом изображение скрыло очередное мерцание. Когда оно рассеялось, стала видна бесцветная равнина уходящая за горизонт. Она была освещена тусклым светом, исходящим с небес, таких же бесцветных. Вдали виднелись развалины. Пейзаж сразу вызвал у Тарасова отторжение, на уровне почти инстинктивном. Но прежде чем он успел по настоящему осознать свои чувства, на экран вновь вернулся чужой канал. Теперь по нему брели ящеры: прямоходящие, с рюкзаками за спиной и почему-то в белых одеждах.
   - У них там ни канал, а проходной двор какой-то, - пробормотал Брукс. - Все бродят кому не лень.
   Изображения сменяли друг друга, словно в калейдоскопе. И только вид созданного людьми канала по-прежнему оставалось неизменным, словно наложившаяся на них другая телепрограмма.
   Потом, после очередного изгиба пути, стены коридора стали сходится, образовав бешено вращающеюся золотую воронку.
   - На зонд воздействует ускорение, - сообщил дистанционный пилот. - Оно возрастает.
   Зонд развернулся по курсу кормой и начал торможение. Но мощности не хватало. "Голиаф" неуклонно затягивало в горловину. Несколько раз со стенок срывались электрические разряды, но к счастью они не причинили зонду вреда. Вторичные изображенья погасли. Стал, виден вливавшийся сквозь отверстие тусклый свет.
   Основные двигатели отключились, полностью отработав ресурс. Теперь "Голиаф" падал в воронку со всё возрастающей скоростью. Однако двигатели коррекции имели отдельный топливный бак, и, манипулируя ими, зонд по-прежнему оставался на центральной оси.
   Потом "Голиаф" пролетел сквозь отверстие. Верх и низ на экране сразу же поменялись местами. Было видно, что зонд падает: изображение несколько раз перевернулось. Потом датчики зафиксировали сильный удар.
   Камера на корме отключилась, носовая несколько минут транслировала вид бесцветного неба. Было, похоже, что зонд выбросило в уже виденный ими унылый мир. В левом углу кадра можно было различить золотистую воронку прохода, сквозь которую виднелся канал.
   Потом изображение покрылось помехами и исчезло, на этот раз навсегда. Сигналы бортовой телеметрии шли ещё какое-то время. Потом прекратились и они.
   - Пол, - проговорил Тарасов, медленно и устало, - ты что-нибудь понял, как космолог?
   Пожилой учёный отрицательно покачал головой.
   - Всё видимое нами не возможно в принципе. Выход канала непосредственно над поверхностью планеты, в мощном гравитационном поле. Не мыслимо. Хотя, конечно, если это действительно другой домен...
   Он ещё раз отрицательно покачал головой.
   - Нет, просто не знаю.
   Если Артём и был разочарован, то постарался этого не показать.
   - Как там с данными? - спросил он. - Достаточно получили?
   - Как раз проверяю, - отозвался Савицкий.
   Он манипулировал бегущими по монитору столбцами, словно дирижер. Потом поднял голову. На лице математика было явственное разочарование. Артём понял ответ ещё до того как тот начал говорить.
   - К сожалению не достаточно, - что бы составить программу для генераторов необходимо провести замеры на другой стороне канала, в том другом мире.
   - Но с этим не справится никакой зонд, - растерялся Артём, - они рассчитаны на работу в космической среде, а не на поверхности планет. Роботизированных же танкеток на кольце нет.
   - Знаю, - Савицкий вдруг сделался очень усталым, - придётся посылать пилотов. Наверняка найдутся добровольцы!
   - Но ведь добровольцы... - Артём помедлил. - Это будут практически смертники. Сесть, вероятно, сумеют, вновь достигнуть канала нет. Имеющийся в нашем распоряжении разведчик рассчитан на работу в космической среде, вне сильных гравитационных полей.
   - Я знаю, - спокойно отозвался Савицкий, - ну а делать, то что? Возможно, сейчас поставлен вопрос о выживании человечества.
   - Я уверен: найдутся добровольцы, - ещё раз повторил математик.
  

**********************

   Очнувшись, Карл почувствовал, что у него болят руки. Тогда, открыв глаза, он огляделся. Мгновение спустя инспектор понял, что привязан с раскинутыми руками к стальной решётке оделявшей участок территории. Славика нигде видно не было.
   Прямо перед ним, как на параде стояли сектанты. Бородатые мужчины, женщины в длинных юбках. Карл различил, что они распределены на отряды по возрасту: от старцев, до малышей. Между группами сектантов и Карлом находилось широкое деревянное кресло, немного напоминавшей трон. На этом троне, выседал никто иной, как старший наставник Клемент. Инспектор узнал его, хотя тот и расположился к нему спиной.
   "Что всё это значит?" - едва не задал вопрос Карл. Но тут же "прикусил" свой язык. Они и так наверняка ждут от него каких-нибудь криков.
   Только сейчас он осознал, что все стоявшие неотрывно глядят на него. Ну и что значит весь этот спектакль, - снова подумал инспектор. Его переполняла тревога за Славика.
   Наконец Клемент встал с кресла, словно император перед народом. От толпы послышался слабый гул. Клемент поднял руку. Гул прекратился.
   - Братья в Белуне мои возлюбленные, - начал вещать Клемент, - в эти судные дни, мы все стараемся сохранить очаг праведности. Но и силы зла не дремлют, присылая к нам провокаторов.
   Это они про меня, что ли? - подумал Карл. - Вот мерзавец! Сам же сюда пригласил.
   - Но силы света сильнее тьмы. Разве не предупредил нас старший наставник Глобан - что все живущие на "Кольце" прокляты, ибо они впустили тьму.
   Что за бред? - подумал Карл. На "Кольце" несколько тысяч народу и, что, все они пособники сатаны? "А ведь вроде казались нормальными. Воистину правду говорят, что в толпе человек меняется. Неужели никто из присутствующих не понимает, что всё это форменное безумье.
   Руки затекали всё больше и больше, и Карлу хотелось, что бы произошло, хоть что-нибудь внёсшие в его положение ясность.
   Постепенно толпа возбуждалась. Негромкий гул перешёл в вопли ярости. Клемент и не думал её успокаивать. Он только возвысил голос.
   - Он решил прикинуться овечкой, взяв с собой невинного мальчика. Но дьявол глуп: он сам проговорился.
   Толпа начала медленно раскачиваться в такт словам. Создавалось впечатление, что люди впадали в гипнотический транс.
   - Я верю, что мальчик ещё не совсем пропал, приведите его сюда, пусть увидит конец ужаса, и душа его воспрянет.
   При слове конец, сердце внутри Карла испуганно ёкнуло. Мы и без чёрных всадников друг друга запросто перебьем, - подумал он мрачно.
   - Но мы милосердны, - если кто может сказать в его защиту, пусть говорит.
   - Он меня спас, - пискнул тоненький голосок из шеренги подростков.
   Тина, - подумал Карл с невольной благодарностью. Он не видел лица Клемента, но почувствовал, что тот не доволен.
   - До чего ж ты наивна, - произнёс он. - Это он специально к тебе насильника подослал с помощью дьявольских сил, что б в доверье втереться.
   Да у него же попросту паранойя, - вдруг понял Карл - Высшая степень, лечению не поддаётся.
   Тут, однако, относительно стройное течение церемонии было нарушено. Толпа пришла в движение: сквозь неё кто-то пытался пролезть. Карл расслышал: "Стой!" и "Держи его!". Однако на свободное место уже выскочил Славик. Увернувшись от попытавшегося его схватить Клемента, он подбежал прямо к Гольцу.
   - Дядя Карл хороший, - сходу заявил он, - он обо мне заботился. Отпустите нас, пожалуйста.
   Карлу хотелось сказать, что всё это попросту бесполезно и, возражая фанатикам, мальчик, скорее всего, навредит сам себе. Но рот почему-то не слушался. К тому же, как выяснилось, у Славика оказался сподвижник. Тина отнюдь не собиралась сдаваться. Она тоже выбралась из толпы.
   - Мальчик прав! Вы, что все офонарели что ли?
   На лицах поклонников Белуна читалось явное не одобрение: наверное, по их мнению, столь юная дева не должна была выражаться подобным образом.
   Святой наставник мрачно посмотрел на собравшихся.
   - Все видят, как легко проникают дьявольские миазмы в неокрепшие души? - громогласно вопросил он.
   Толпа взорвалась. В небо взметались кулаки. Слышались вопли. Когда сектанты поутихли, взгляд Клемента кое-кого отыскал.
   - Простите, святой наставник! - смущённо оправдывались двое парней. - Малец слишком уж внезапно рванул - не удержали.
   - С вами позже поговорю, - зловеще пообещал наставник.
   - Да отведите вы этих двоих с глаз долой! - раздраженно потребовал он, - завтра на рассвете подвергнем их очищению. А теперь приговор выносить.
   Однако, каким должен был быть приговор инспектору узнать так и не удалось. Ибо как раз в этот момент, стоящий на страже ворот сектант вдруг дико завопил:
   - Всадники!!!
   В на мгновение наступившей тишине действительно послышался цокот копыт.
   Люди испуганно запереглядывались.
   - Молитесь, - неистово воззвал Клемент, и бог Белун защитит своих чад.
   Сектанты опустились на колени. Мгновение спустя к небесам воспрянул дружный хор. Молились сектанты слаженно, что свидетельствовало о долгой практике. Даже Тина приклонила колени.
   - А! ворота! - раздался безумный крик.
   Стальные створки сами собой расходились. При этом инспектор готов был поклясться, что дежурный даже к пульту не подходил.
   - С ума сошёл, - закричал святой наставник дежурному.
   - Я не виноват, - испуганно пискнул тот.
   Он бросился к пульту, пытаясь переключить контакты. На миг расхождение створок остановилось, но тут же продолжалось вновь.
   Карл ещё не знал о способности "назгулов" воздействовать на электронику и электроцепи, так что всё происходящие было ему в новинку. А в ворота уже чёрной лавой влетали всадники.
   Бедный малец, да за что же ему такое опять? - устало, подумал Карл. О своей судьбе он как-то не думал. Прекрасно зная, что сейчас будет, инспектор прикрыл глаза. Он не желал наблюдать бойню, являясь совершенно беспомощным.
   Звучали крики боли и вопли, полные страха и ужаса. Пару раз на лицо Карлу пролилось, что-то тёплое. Смертельный удар мог обрушиться на инспектора в любое мгновение. Не выдержав, он открыл глаза.
   Невероятно, но отряд "назгулов" уходил сквозь ворота в полном составе. Карл видел хвосты последних коней. Гольц недоумённо оглядывался: вокруг в кровавом месиве лежали разрубленные на куски люди. Ворота оставались открыты. Вдали затихал топот копыт.
   Некоторые сектанты были ещё живы. Залитые кровью они пытались подняться, крича от боли. Но сил не хватало, и они вновь падали в красные лужи.
   Зрелище смерти стало за последние дни для Карла слишком привычным. Поэтому побоище он оглядывал достаточно равнодушно. Жив ли Славик? Уцелел ли ещё кто-нибудь?
   Не помогли молитвы, - утомлённо подумал он. Он не желал сектантам подобной судьбы. Но и особого сочувствия не испытывал. Тину вот только жаль: заступилась за него всё-таки. И кстати, что с ним самим будет? Инспектор не был уверен, что сумеет освободиться. К тому же страшно болели руки.
   - Дядя Карл!
   Инспектор не сразу понял, что его пытаются развязать. Потом разглядел вблизи белокурую головку.
   - Славик! - обрадовано воскликнул он. И счастливо засмеявшись спросил: - Слушай, ты что заговоренный?
   Славик поднял на него серьёзные глаза, которые за эти дни уже успели стать не детскими.
   - А я вас хотел об том же спросить?
   Неподалёку послышался плач. Тина тоже была жива. Потом нашлось ещё несколько уцелевших.
  

Часть третья

Тьма и свет

  
   Несётся конь в кромешной мгле,
   Густая кровь коню по грудь,
   Вся кровь, что льётся по земле,
   В тот мрачный край находит путь.
   Баллада о честном Томасе
  
   Никакого лишнего волненья.
   Сгинули эпохи и миры,
   Я в безмолвье чуждых измерений,
   Ждал иной неведомой поры...
  
   В океанах космоса безбрежных,
   Где нет звёзд, а только холод тьмы,
   Я ждал света, отблеска надежды...
   Свет настал, брели по свету мы.
   Дима Васильевский
  
  
  
  
  
  
  

Глава седьмая

Дорога в один конец

   Перед входом на космодром стояла охрана. Ну, охрана, это может быть сильно сказано. Просто двое привыкших к беззаботной службе на кольце полицейских, но Максиму это всё равно не понравилось. И как оказалось не только ему.
   - Зачем? - спросил Артём Брюса.
   Комиссар едва заметно вздохнул.
   - Перестраховка. Вы, возможно, заметили, что сейчас ваша лаборатория даже на "Кольце" не слишком популярна.
   Артём не стал кивать в ответ, но мысленно согласился с комиссаром. Вторженцы появились из-за неудачных действий сотрудников "Гравитона". Это понимали все, кто обладал достаточной информацией.
   - Неужели всё настолько плохо? - спросил он у комиссара.
   - Если б я сам знал, - откликнулся тот. - Здесь конечно большей частью интеллектуалы, но определённые настроения бродят.
   Собеседники помолчали. Максим наблюдал за ними скрытый грудой ящиков нагруженных на автоматическую тележку. Тележка стояла на боковом ответвлении пути, ожидая, когда раскроется ведущая на орбитальный космодром диафрагма. Пока её почему-то не пропускали.
   Максиму не хотелось попадаться на глаза Брюсу. На любой вопрос, о том, как продвигается расследование, комиссар отвечал пустыми словами. Максим прекрасно понимал, что комиссар поступает так, как обязан по должности, но некоторую обиду в глубине души затаил.
   Задумавшись, он пропустил кусок разговора.
   - Знаете, что меня больше всего в этих двух убийствах смущает? - говорил Тарасову комиссар. - Они слишком хорошо организованы: никаких улик. Преступник явно знаком с полицейскими методами работы.
   Ага, - мрачно подумал Максим, - значит, с Тарасовым ему откровенничать можно - это только со мной нельзя.
   Подросток ощутил, как в сознание выплёскивается глухое раздражение.
   Улик он, видите ли, не нашёл! Работать надо лучше, господин Брюс!
   Впоследствии он и сам удивлялся, почему поступил именно так. Кажется, в основном это было желание, хоть как-то досадить комиссару. Проход на космодром, говоришь, перекрыл! Ну-ну.
   Максим вспомнил, что Мира как-то выразила желание посмотреть отлёт "Голиафа". Тогда не вышло. Максим иронично глянул на часовых: забыл кое о чём комиссар, ох забыл. Ибо существовал ещё и рабочий ярус. О нём обычно даже старожилы кольца забывали. Ничего удивительного: постороннему туда не попасть. Только у техников были электронные ключи.
   Внутренне посмеиваясь, Максим, двинулся по коридору проч. Шёл Максим не спеша. Он знал, что нужные ему двери имеются в каждом сегменте. Но где именно она расположена здесь, не помнил.
   Ага, вот, нашёл. Дверь была узкая тёмная, с выдавленной на поверхности надписью: "Только для служебного персонала". Она была не приметна. Посторонний мог бы и пропустить.
   Максим покопался в карманах. Вскоре на свет появилась грубая пластиковая карточка без всяких надписей. Хорошо, что он так и не потрудился выложить её из кармана.
   Незаконный ключ он сделал перед самым прибытием на кольцо Миры. Просто так на пари со сверстниками. Выиграл, конечно. Продемонстрировал и забыл. Самому ему служебный ярус был просто не нужен. И вот надо же, пригодилось.
   Максим провёл поддельной карточкой над чёрным квадратом замка. Щелчка не было: механизм работал бесшумно, но дверь слегка отошла.
   Прекрасно. Уж старт пилотируемого разведчика Мира точно увидит. Вот только сама она последнюю пару дней куда-то пропала. Максиму приходилось, скучая болтаться по кольцу, благо социальные работники по его душу так и не прибыли.
   Ладно, Миру он найдёт. Но сперва путь проверит. Обидно будет заблудиться с дамой. Максим решительно открыл дверь, за которой виднелась стальная лестница, и закрыл её за собой.
   Вскоре он понял, что идея тащить сюда Миру, была не из лучших. Проходы служебного яруса были слишком запутанны. Местами приходилось перелезать, через трубы, а кое-где нагибаться. Вряд ли уважающая себя девчонка поблагодарит его за подобное путешествие.
   И самое главное, Максим сам запутался, не представляя себя как попасть к космодрому. Дальше он двигался лишь на голом упрямстве.
   Это был какой-то лабиринт. Местами среди переплетения труб и кабелей выселись агрегаты непонятного назначения. Агрегаты походили на абстрактные скульптуры, которые буйная фантазия скульптора украсила кнопочками экранами и штурвальчиками.
   Надеюсь я не попаду куда-нибудь в канализационный коллектор, -думал Максим пролезая через очередную пустую трубу.
   Как бы там не было, через полчаса упорных поисков им была обнаружена винтовая лестница ведущая вверх. И Максим здорово надеялся, что выведет она куда надо. В противном случае он бы просто плюнул на поиски. Надоело!
   Так, вот она дверь: такая же, как на входе. Открываем. Слава чёрному небу и огненным звёздам, - невольно произнёс Максим ходившую на кольце присказку. Дверь действительно вела куда надо.
   Максим стоял в разветвляющемся проходе. Левый путь вёл в недостроенный сектор, откуда планировалось посылать межпланетные экспедиции. Кольцо должно было разбрасывать их по системе точно праща. Центробежное ускорение придало бы им солидную скорость.
   Из за недостатка финансирования проект свернули. Кому нужны другие планеты, когда пришедшие на земле к власти корпорации делят сферы влияния. Солидные люди делают бабки, а не мечтают о звёздах.
   Спохватились только тогда когда поняли, что биосфера планеты вот-вот загнётся. Так появился проект "Гравитон".
   Максим двинулся вправо. Здесь находились стартовые камеры всевозможных высокоорбитальных спутников и лунных зондов.
   Наконец Максим нашёл что искал. Возле двух крупных контейнеров располагалось входное отверстие шлюза. Рядом с ней в наружную переборку был вделан небольшой круглый иллюминатор, сквозь который был виден пристыкованный к кольцу корабль разведчик для проникновения в червоточины.
   Изначально это был ровный цилиндр с утолщение на конце, где располагался реактор. Однако теперь космические монтажники приварили к корме несколько баков с химическим топливом. Предполагалось, что химические двигатели смогут дать кратковременный, но мощный импульс, достаточный для того, что бы поднять корабль в гравитационном поле неведомого мира и вернуть в червоточину.
   Кроме того, на носу был также закреплён щиток обтекателя. Рядом с ним кто-то вывел белой краской названье "Надежда". Буквы были не очень ровными.
   Надежда умирает последней, - иронично подумал Максим, - даже сейчас. Облокотившись на один из контейнеров, он разглядывал сквозь иллюминатор массивный корпус разведчика.
   Потом подумал о людях согласившихся на полёт, и невольно поёжился. Конечно, они могли и вернуться, в теории, если повезёт очень сильно. Если хватит новых топливных баков. Маломощный реактор был рассчитан на длительную работу, но дать достаточно сильный импульс не мог.
   Интересно, - в который раз задался вопросом Максим, - решился б я сам. Однако размышления были не долгими: Максим вдруг почувствовал, что за углом ящика кто-то стоит. Явственно различалось дыхание. Удивлённый он начал поворачивать голову. И тут на неё, что-то обрушилось.
   Ударивший подхватил паренька, не давая ему упасть на пол. "Ох, как некстати", - подумал он. "Мисс гениальность" должна была появиться здесь с минуты на минуту, и требовалось сделать все, что б она не встретилась со своим дружком.
   "Аббат" на мгновенье задумался. Не то что бы он был принципиальным противником убийства детей. Но после третьего умерщвления могли возникнуть нежелательные проблемы. После короткого колебания, оглушивший принял решение.
   Он быстро связал мальчику руки за спиной пластмассовым тросиком. Потом спутал ноги и засунул в рот кляп, наспех сделанный из носового платка. В одном из контейнеров была слегка приоткрыта створка, и "Аббат" торопясь, оттащил мальчишку туда. Потом приладил створку на место и облегчённо перевёл дух: за всё это время Максим так и не очнулся.
   Мгновение спустя с той стороны, откуда недавно появился Максим, послышались лёгкие шаги.
   - Всё в порядке, господин аббат? - спросил девчоночий голосок.
   - Да, никого нет, - говоривший мысленно вознёс молитву хаосу за то, что сумел так быстро управится.
   Оба слегка помолчали.
   Потом Мира решительно спросила:
   - Который?
   Аббат молча указал рукой на небольшой контейнер, на котором красной краской была начертана цифра три. А под ней мелом, крупными буквами было начерчено одно слово "Экспедиция".
   Всё было обсуждено заранее, и сейчас оба почти не разговаривали. "Аббат" молча открыл замок и помог Мире устроится на свободном месте. Он даже постелил одеяло, которое принёс с собой. Почему бы девчонки и не совершить это путешествие со всем комфортом подумал он.
   Некоторое время "Аббат" разглядывал уютно расположившуюся в уголке Миру, словно стремясь сохранить её в памяти, потом рывком захлопнул створку и приладил пломбу на место. Дело было сделано. Немного постояв, "Аббат" удалился в сторону ведущий на служебный уровень двери.
   Какое-то время в отсеке царила тишина, потом там вновь появилися люди.
   Начальник космодрома гневно посмотрел на своих подчинённых.
   - Почему не завершена загрузка "Надежды"
   Те быстро переглянулись.
   - Комиссар Брюс развил бурную деятельность, - мрачно сообщил один. - Его люди крутились вокруг контейнеров с кучей детекторов, буквально обнюхивая каждый. При этом сам он нёс какую-то чушь о возможной диверсии.
   - У него паранойя, - мрачно добавил другой.
   Однако начальник предложенного тона не поддержал.
   - Правильно делает, - объявил он, имея в виду комиссара. - Но если вы рассчитываете, что его действия послужат оправданием вам, то здорово заблуждаетесь. Если "Надежда" стартует хотя бы на минуту позже чем запланировано, то кое-кто будет уволен с пометкой служебное не соответствие.
   Подчинённые знали, что начальник не бросает слова на ветер. Спустя пару минут балочный кран поднял один из контейнеров поставив его на грузовой кар. Прошло ещё немного времени, и полностью загруженная машина въехала в гостеприимно распахнувшийся грузовой шлюз.
   Секция постепенно наполнялась людьми. Слышались разговоры.
   - Подтвердилось ли влияние "назгулов" на электронику? - спрашивал кто-то.
   - Частично. По последним данным они неплохо справляются с простейшими кодами. Но посуют ели в систему встроена достаточно сложная блокировка.
   Среди группы пришедших был и тот, кого Мира называла аббатом. Сейчас он прибывал в некоторой растерянности. На его лице это, правда, не отражалось.
   И было с чего. Он явился достаточно рано, что б увидеть, как въезжает в переходную трубу тяжело нагруженный кар. Некоторое время "аббат" смотрел ему вслед, потом невольно про себя выругался.
   Ну, кто мог подумать, что вопреки распоряжению комиссара в "Надежду" загрузят контейнер без пломбы.
   Воистину халатность нас всех погубит, - подумал мрачный аббат.
   Успокоился хаосит, правда, довольно быстро. Парень был крепко связан. И не как не мог дать знать о себе. Не будет же Мира, в конце концов, проверять все контейнеры. На всякий случай "аббат" вознёс горячую молитву хаосу о ниспослании успеха в богоугодном деле.
   Внезапно все разговоры в помещении прекратились. К "Надежде" шёл экипаж. Четыре человека: пилот, специалист по выживанию, двое учёных.
   - Вы, что посылаете женщину? - спросил у Тарасова удивлённый Брюс.
   - Это Лира Гобар, квантовый физик. Недавно у неё умер муж, и говорят, что теперь она ищет смерти.
   - А дети?
   - Нет.
   Тарасов поспешил перевести разговор на другое.
   - Странно, - сказал он, что никто из всемирной элиты не пожелал эвакуироваться на кольцо. Теперь это самое безопасное место.
   - Кто вам сказал, что они не желали? - удивился Брюс. - Просто добраться до опорной платформы лифта в Атлантике оказалось не так уж и просто. Сейчас драконы полностью контролируют воздух. Каким-то образом они сбивают большую часть самолетов, включая, военные.
   - Понимаю.
   Артём вдруг вспомнил гипотезу, согласно которой, так называемое пламя драконов, было на самом деле неизвестным видом энергии, разрушающим атомарные связи.
   Тарасов бросил взгляд на проходивший рядом с ним экипаж.
   Впереди шагал командир и пилот Сергей Ланский. Невысокого роста он всегда выглядел чуть мрачноватым и особого впечатления не производил. Но Тарасов знал, что за заурядной внешностью скрывался опытный командир и обладавший невероятной реакцией пилот. Да и человеком он на самом деле был весьма чутким.
   Немного отставший от него Жан Колер, производил гораздо более сильное впечатление. Это был высокий отлет с великолепной фигурой, плейбой и любимчик женщин, он прекрасно знал себе цену.
   Космолог Евгений замыкал шествие вместе с Лирой Гобар. Это был уже почти пожилой мужчина и при нормальных обстоятельствах он бы никак не попал в экипаж просто по возрасту. Но условия нормальными не были. К тому же Евгений сам настоял на своём участии. Будучи фанатиком науки, он был готов на всё ради крупицы знания. Фамилия его была Савченко.
   Лира Гобар была довольно высокой и красивой женщиной. По её лицу невозможно было понять, что недавно она пережила сильное потрясение. Впрочем, говорили, будто она никогда не улыбается.
   Отлёт произошёл до смешного буднично: никаких торжеств. Экипаж просто занял места. Люки переходников закрылись. Пошёл отсчёт времени.
  

**************

  
   Максим очнулся во тьме. Он попробовал шевельнуться, однако это не удалось. Что за чушь твориться? - подумал он. Ощущения были странными. Он вдруг почувствовал себя очень лёгким, словно во сне. Так иногда бывает, когда снится полёт. Максим дёрнулся ещё раз сильнее. Кажется, ему удалось оттолкнуться от чего-то, и Максим почувствовал, что скользит. Мгновение спустя, последовал болезненный удар, отдавшийся во всём теле.
   И что это всё значит? - попытался он разобраться. Новое наказание для нарушителей? Ударить дубиной по голове и засунуть в тёмный чулан. Ой, вряд ли. Скорее всё походило на какую-то злую шутку. Узнать бы ещё кто шутник. А может, он спит?
   Это странное ощущение лёгкости, что-то оно ему напоминает. Максим задумался, но вспомнить никак не мог. То ли он раньше сам это испытывал, то ли просто слышал о чём-то подобном.
   Внезапно тело потяжелело и Максима вдавило в пол, который на мгновение пронзила вибрация. Максим чувствовал, как пульсирует в артериях кровь. Потом лёгкость вернулась.
   Что за чудеса, - подумал Максим. - Ладно, для начала не помешает определиться. Извиваясь всем телом, он попытался определить границы отведённого ему пространства. Оно оказалось небольшим: всего около полуметра. К тому же он постоянно съезжал во всех направлениях. Желудок мутило.
   Минуточку, во всех направлениях? А где здесь собственно низ? Максим вдруг сообразил, что временами не чувствует пола. Не может быть! Однако мальчишку уже заполняла страшная уверенность: каким-то образом он оказался в "Надежде" и она уже стартовала.
   Да, как такое вообще может быть? В отчаянье он попытался найти другое, не столь страшное объяснение. Однако его не было. Ибо Максим с абсолютной ясностью понял, что испытывает сейчас невесомость. А чуть ранее перегрузку: корабль, очевидно, корректировал свой полёт на пути к червоточине.
   Максим в отчаянье дёрнулся и напоролся рукою, на что-то острое, кажется, пошла кровь.
   Спокойнее, только не паникуй, тогда всё. Кажется, это говорится во всех инструкциях по выживанию, - вспомнил подросток. Он напрягся в безумной надежде порвать путы - безрезультатно.
   Потом Максим подумал, что если крикнуть, то возможно удастся привлечь внимание экипажа. Однако из горла вырвалось лишь едва слышное мычание. Во рту он ощутил отвратительный вкус тряпки. Следовало ожидать, - подумал Максим. Теперь он удивлялся, как мог не ощутить кляп раньше.
   Его вновь вдавило в пол. Только без паники!
   Эта коррекция тоже была короткой. Максим кончиками пальцев ощупал связывающие его ремни. Пластик. Возможно не слишком прочный. С трудом он отыскал острый угол и попытался перетереть об него ремень. Сделать это в невесомости оказалось не так-то просто.
   Максиму удалось упереться во что-то связанными ногами. Но он всё равно постоянно срывался. Несколько раз паренёк резал руки. В кино и книжных историях герои в таких ситуациях всегда побеждали. Не то, что бы он всерьёз в это верил, подобный исход всегда казался Максиму надуманным. Но почему б не попробовать.
   Новая коррекция. На этот раз более долгая: возможно корабль входил в червоточину. Торопясь воспользоваться моментом, Максим продолжал перепиливать путы. Даже при небольшой силе тяжести делать это было гораздо сподручней. Невероятно, но пластик поддался. Максим чувствовал это.
   Двигатели отключились, и вес вновь исчез, но теперь дело пошло на лад. Раз, поддавшись, пластик разрушался довольно быстро. К счастью это были обычные упаковочные верёвки, которыми никто не предполагал вязать пленных.
   Почувствовав, что пропилил уже большую часть, Максим вновь напряг мускулы со всей силой, на которую был только способен. На этот раз пластик лопнул. Вытащить кляп и развязать ноги, даже в темноте особого труда не составило.
   Подросток позволил себе отдышаться. Значит, книги тоже не всегда лгут, - подумал он. Потом попытался настроить себя на бодрый лад. В конце концов, - взбадривал он себя, - разве я мог мечтать о таком приключении? Да уж можно будет похвастаться перед Миррой... Если останусь жив!
   Возрадоваться, что-то не получалось. К тому же он всегда считал "космических зайцев", похождениями которых пестрели многочисленные романы, глупцами. Тайно пробраться на борт звездолета, потребляя на себя немногочисленные ресурсы столь нужные экипажу.
   Ну, ладно он "заяц" невольный, так, что совесть чиста. Теперь попробуем дать о себе знать, - принял решенье Максим. Он начал кричать и бить в стенку ящика. Долгое время, какой либо отклик отсутствовал.
   Потом прозвучал новый звук. Кто-то постучал в контейнер снаружи. Обрадованный Максим стукнул несколько раз в ответ. Пауза затянулась, и подросток подумал, было ударить в стенку по новой. Но тут послышался скрип открываемой двери. В его закуток ворвался свет фонарика.
   На самом деле он не был ярок, но для его привыкших к темноте глаз производил впечатленье прожектора. К счастью подросток вовремя догадался зажмуриться.
   Максим начал было мысленно составлять первую фразу, которой обратится к вошедшему. Вот только кроме глупого "Простите, я не виноват", в голову ничего не пришло. Но вместо удивлённого голоса члена экипажа вдруг зазвучал не менее удивлённый, но такой знакомый голос:
   - Максим, ты как сюда попал?
   Луч света, наконец, сдвинулся и тогда Максим открыл глаза. Мира висела в невесомости, под небольшим углом к входу в контейнер. Вселенная чудес, - подумал Максим.
   - Тебя, что тоже по голове стукнули, - только и брякнул он.
   - Чево?!
   Глаза смотрящей на Максима девочки и так были расширены до предела и наверно лишь потому не стали больше, но юный Камов и без того понял, что вопрос до Миры попросту не дошёл. И тут вновь включилась тяга и потерявшая равновесие девочка рухнула прямо на него.
  

************

   "Надежда" вошла в зону резонанса. Как не был Ланской подготовлен передачею с зонда, он всё же застыл завороженный. На миг показалось, будто он попал внутрь объёмного фильма со спецэффектами. Коридор растягивался и сжимался, а стены словно текли, временами начиная, светится. При этом никакой радиации внешние датчики не фиксировали.
   Сергей почему-то ожидал, что сейчас всё повторится, как в прошлый раз, и вот- вот возникнет окно в тот другой канал. Не возникло. В этот раз всё было совсем не так. Стенки канала внезапно вспучились и от них оторвались блестящие пузыри. Мгновение спустя они уже двигались по каналу, устремившись к противоположному от земли выходу.
   Лира Гобар вскрикнула, ей показалось, что сейчас произойдёт столкновение. Все остальные тоже непроизвольно ожидали ударов. Но вместо этого пузыри, исчезая с обзорных экранов, оказывались внутри корабля. Они проносились по всему судну, проходя сквозь переборки подобно голограммам.
Люди инстинктивно заслонились руками, но сферы проникали сквозь их тела. Они ощутили боль, но не физическую. Мерцающие, туманные видения заполняли мозг.
   Они видели длинную шеренгу костров, на которых на которых заживо горели женщины, в основном молоденькие девушки. И человека в чёрном который, высоко воздев поднятой рукой крест кричал:
   - Горите, горите ведьмы, во имя Иисуса милосердного!
   Потом видение изменилось.
   Измождённые люди в полосатых куртках возили на тачках тяжёлые камни. И ещё один человек в чёрном, с молниями в петлицах отвратительно хохотал:
   - Работайте, работайте, русские свиньи, на третий рейх!
   Новая галлюцинация.
   Огромный каменный амфитеатр, посреди которого львы рвали на части кричащих от ужаса людей. А на верху, в почётной ложе выседал очень толстый человек с лавровым венком на голове. Он мелко подхихикивал, время от времени, помахивая левой рукой, словно дирижировал предсмертными криками. А потом, перегнувшись, через бортик ложи презрительно закричал:
   - Ну, что, безумные, помог ли вам ваш Христос?!
   Физическая боль всё же присутствовала. Ибо они не просто наблюдали всё это. Они были теми, кого разрывали львы, каторжниками в полосатых куртках, горели вместе с несчастными женщинами. Но даже боль отступала, покрываясь полным и беспросветным отчаяньем.
   Ужас разрывал мозг. Космонавты забыли о внешнем мире, о корабле, о том, что находятся в червоточине. За кратчайшее мгновение они переживали много мук и смертей. Видели людей расстреливаемых по приказу диктаторов и сталинские лагеря.
   Заблудившись в бесчисленном множестве переживаний, люди уже не слышали криков раздавшихся от мониторов связи.
   - Очнитесь, очнитесь скорей, приближается воронка.
   И уж никто из них и в страшном сне не мог представить, что в грузовом отсеке исходят сейчас таким же ужасом двое детей.
   Автоматика делала всё, что могла. Но это была только автоматика. Она не была запрограммирована на работу в условиях мощного гравитационного поля. При приближении к выходному устью канала пилот должен был взять управление на себя. Но мозг Ланского был сейчас слишком перегружен, что бы осознавать происходящее. Корабль терял управление.
   Сергей видел огромную колонну беженцев в Косово, которую обстреливали натовские самолёты. Да, что же это такое? - в отчаянье подумал он в короткую минуту просветления. - Мы словно угодили в какой-то коллектор вселенского зла.
   Внезапно Ланскому показалось, что за наблюдаемыми ими теперь взрывами второй мировой начал звучать совсем другой звук - сигнал тревоги. Сергей осознавал, что звук должен что-то обозначать, но никак не мог вспомнить.
   И всё же поток галлюцинаций редел: "Надежда" выходила из резонансной зоны. Сергей так никогда и не вспомнил точно, как он смог сделать это. Но каким-то усилием воли он сумел сконцентрироваться и вернулся в реальность.
   Звучал тревожный зуммер, а по пульту бегали красные огоньки. Полностью потеряв ориентацию, корабль падал в золотую воронку. И падал он боком: мощные двигатели корабля смотрели в стенку канала.
   Знаменитая реакция Сергея сработала даже раньше, чем он сумел осознать происходящие. Руки метнулись к пульту. Он вырубил бесполезную сейчас автоматику и активировал маневренные двигатели. Корабль стал разворачиваться, но медленно, слишком медленно.
   Золотое свеченье пульсировало. Оно то нарастало, то полностью гасло, позволяя разглядеть врывающийся снаружи в канал тусклый свет.
   С одной из стен сорвалась колоссальная молния, она пронзила пространство прямо за кормою "Надежды".
   Корабль уже развернулся на шестьдесят градусов, на семьдесят. Ещё немного и можно будет начать торможение. Всё решало время.
   Потом корабль словно преодолел невидимую мембрану. Его падение затормозил сильный удар, переборки заскрежетали. На носовом экране можно было различить уносящуюся прочь светящуюся воронку устья. На мгновение послышался свист. Датчики показали наличие атмосферы.
   Больше ждать было бессмысленно. Сергей врубил все двигатели на полную мощность, расходуя драгоценный запасы химического горючего. Но скорость всё ещё оставалось слишком большой. К тому же полностью выправить движенье не удавалось: корабль рыскал в разные стороны.
   Бывают ситуации, с которыми не способен справится даже самый лучший пилот. Корабль врезался в поверхность планеты, под небольшим углом, и сразу же начал падать. Если бы не ремни всю четвёрку сразу бы выбросило из кресел. От удара лопнули прикреплённые баки. Лились струи топлива. Проскочи сейчас на внешней обшивке хоть одна искра, с кораблём было бы кончено. От нового удара Сергей потерял сознание.
   Когда Ланский очнулся, Лира Гобар чем-то смазывала ему лоб. Часть вспомогательного пульта была разнесена на куски. Наверно оттуда, меня чем-то и приложило, подумала Сергей. Переборки выглядели помятыми, а иллюминатор потрескался, хотя, похоже, каким-то чудом держался.
   - Что с "Надеждой"? - спросил Сергей.
   Гобар не стала разводить сантиментов.
   - Не взлетит, - коротко сообщила она. - Но Жан утверждает, что связь восстановить можно.
   Что ж, - подумал пилот, - мне с самого начала не слишком верилось, что удастся вернуться.
   - Но это не всё, - вдруг продолжила Лира. - Возникла не предвиденная проблема.
   Она вдруг смутилась, чего Сергей за этой волевой женщиной никогда раньше не замечал.
   - В общем, не знаю, как и сказать, но на корабле зайцы.
  

Глава восьмая

Тайны покрытые мраком

   Площадь перед региональным управлением концерна была забита брошенными машинами. Машины были самые разные от небольших легковушек до массивных фургонов. Транспорт стоял в беспорядке, без всякого соблюдения полос. Несколько машин даже столкнулись.
   У многих автомобилей были пробиты борта или верх. Но попадалось и немало таких у которых не было повреждений. Их владельцы, очевидно, бежали в страхе пред чёрными всадниками. Карл не раз наблюдал такие картины за последние дни.
   Наконец лавируя между машинами, они пересекли площадь, и остановились перед зданием, принадлежащим медицинской корпорации "Фармадух". Транспортные ворота были раздвинуты, и четвёрка беспрепятственно вошла внутрь.
   Здесь, в окружении пятен засохшей крови, лежали разрубленные на куски трупы. Слышалось жужжание мух. Брезгливо обходя куски плоти, люди принялись искать проход в здание.
   - В одном я согласен с Клементом, - негромко произнёс себе под нос пастор Лев, - чем скорее мы покинем город, тем лучше.
   Карл Гольц кивнул.
   - Я бы рекомендовал покинуть город немедленно, даже если мы и не найдём здесь лекарств. Просто чудо, что эпидемии нет до сих пор.
   После того, как, прибывший на место побоища, Лев отвязал бывшего инспектора от решётки, между ними установились довольно тёплые отношения. К тому же они с пастором оказались почти ровесники.
   Он и ещё несколько человек, явившихся посмотреть, что стало с соседями после налёта всадников, пришли из лагеря беженцев расположившегося в парке неподалёку. Группа была довольно многочисленной и разношёрстной, но в ней уже успели выделиться свои лидеры. В настоящий момент во главе группы стояли три человека. Православный священник Дмитрий, убеждённый атеист Николай и уже упоминавшийся пастор Лев.
   Славик забежал за угол главного корпуса, но тут же вернулся.
   - Дверь не заперта, - радостно сообщил он.
   В присутствии мальчишки не было необходимости. Но он постоянно таскался за Карлом, словно хвостик и избавится от него, всё равно не было возможности.
   Они стали подниматься вверх по широкой лестнице. Лифты, разумеется, не работали. На площадках уже успела скопиться пыль. Наконец, на последнем, четвёртом этаже здания они остановились возле широкой двери, на которой висела табличка: "Региональное руководство".
   Карл взялся за блестящую массивную ручку, надавил её, потянул на себя. Дверь оставалось непоколебимой.
   - Заперта, - произнёс Лев, - что ж следовала ожидать.
   - Замок, разумеется, электронный?
   Молчавший до этого четвёртый член группы погладил считывающую пластину.
   - Не понимаю, - произнёс он, - почему все так полагаются на электронику. По-моему отрыть механический гораздо труднее.
   Раскрыв несомую на плече сумку он вынул какой-то щуп и коснулся пластины. На конце щупа вспыхнула слабая лампочка.
   - Ага, - удовлетворённо произнёс мужчина, - напряжение есть.
   Карл почти ничего не знал о нём. Только как звать по имени: Михаил. Да ещё упоминалось, что он был довольно опытным хакером.
   - Впрочем, так и предполагалось, - продолжал хакер. - В крупных офисах всегда есть автономный источник питания, который включается автоматически при перебоях с энергией. А продержаться современные источники способны достаточно долго, особенно в режиме экономии.
   Михаил вытащил из сумки новый прибор.
   - Ладно, займёмся подбором. Не думаю, что бы код здесь был достаточно сложный. К чему, если само здание охраняется.
   - Пойду, прогуляюсь, - сказал заскучавший вдруг Славик.
   Не спрашивая ни у кого разрешения, он начал спускаться по лестнице. Карл хотел, было крикнуть ему, что бы был осторожен, но передумал. К чему, малыш и так был достаточно сообразителен.
   Замок видимо оказался более сложен, чем предполагал хакер. Михаил несколько раз чертыхался, чего-то подстраивал. На экране прибора возникали загадочные таблицы.
   Карл уже было подумал, что блистательная затея со взломом закончится грандиозным провалом, когда спустя полчаса в недрах замка что-то щёлкнуло. Хакер ухватился за ручку и тяжёлая дверь, наконец, сдвинулась со своего места.
   - Ну вот, - удовлетворённо произнёс Михаил, - обещал открыть, значит открою.
   Он улыбался так, словно только, что совершил подвиг. В каком-то смысле так оно и было.
   - Это ещё полдела, - невозмутимо произнёс Лев.
   Все трое вошли в приёмную.
   Полированный стол блестел в лучах солнца. Карл представил, как за ним выседал важный секретарь, гордый своей близостью к большому начальству. И где он теперь, уж, не во дворе ли лежит разрубленный.
   Миновав очередную дверь, вслед за Михаилом они вошли в кабинет. Он был пуст. На столе стояли два терминала, и хакер сразу двинулся к ним. Немного помедлив, он нажал на две кнопки сразу.
   Экраны потемнели. После обычной смены таблиц, на правом на синем фоне проявились иконки. Левый же экран заняла эмблема: обвивавшая земной шар змея в медицинской шапочке. Из открытой пасти змеи на планету стекала капелька яда, целебного надо полагать.
   - Эмблема компании, - Михаил говорил, словно сам для себя. - Очевидно это монитор внутренней сети. Попробуем с него и начать.
   Словно отвечая его словам, на левый экран выскочило небольшое окошко с надписью: "Введите пароль". Окошко проявилось, как раз закрыв голову змея.
   - Ах, какая привередливая машинка, - пробормотал хакер, - пароль ей подавай. Ладно, разберёмся.
   Не отключая компьютер от сети, Михаил снял крышку системного блока. Из его сумки появились новый приборы, которые хакер принялся подключать в разных местах.
   Надеюсь, током его там не дёрнет, - машинально подумал Карл. Впрочем, Михаил явно знал, то, что делет. Сам Карл разбирался в этом только на уровне пользователя. На мониторе замерцали помехи. Михаил принялся, что-то напевать себе под нос.
   - Ах, какая привередливая машинка, - ещё раз пробормотал он. При этом хакер говорил таким тоном, словно уговаривал любимую женщину.
   Правый экран мигнул, на миг, на нём на месте заставки проявилась таблица с неведомыми Карлу значками. Потом заставка вернулась вновь. Бывший инспектор понятия не имел, что это значит, но Михаил был, похоже, доволен. Он нажал на приборах несколько кнопочек. Потом отключил левый экран. Вероятно, что бы не отвлекал.
   Некоторое время Карл и Пастор наблюдали за действиями спутника, потом стали негромко переговариваться.
   - Я всё же беспокоюсь за Славика, - бросил инспектор, - Пойду, поищу мальца.
   - Да, насчёт мальчика, - вдруг сказал Лев. - Давно хотел вам сказать: я думаю, что знаю, почему вы уцелели во время во время двух атак всадников.
   - Вот как? - произнёс озадаченный Карл. Невольно он придвинулся к пастору поближе.
   Пастор немного помолчал, возможно, стремясь получше сформулировать свою мысль, но начал почему-то издалека.
   - Я очень быстро понял, что на самом деле вы очень чуткий человек, Гольц. Честно говоря, даже не ожидал от полицейского. Ох, только поймите правильно.
   - При чём тут это? - спросил Карл сухо.
   - Убеждён, что вы уцелели потому, что молились за мальчика в сердце своём.
   Инспектор внимательно глянул на пастора. На мгновение ему показалось, что тот шутит.
   - Что за чушь?
   Он хотел, было сказать, что, являясь убеждённым атеистом, никому молиться, не мог.
   Но Лев вдруг сам рассмеялся.
   - Да, в моей формулировке это действительно звучит идиотски. Но что такое молитва?
   Он помолчал.
   - Знаете, в одном очень старом журнале мне попалась статья: "Иисус нелинейный". Там автор, не помню сейчас, кто он, задался вопросом, кто ближе Христу: врач атеист, рискующий жизнью, спасая чумных больных, или искренне верующий инквизитор, пожёгший ради него кучу народу.
   Связи со своим спасением Гольц не видел по-прежнему. Но решил не перебивать. Ему вдруг захотелось понять логику пастора.
   - Убеждён, что оба раза вы сопереживали не себе, но мальчику. Возможно, и он сопереживал вам, в тот второй раз. И потому Господь отвёл от вас обоих беду.
   Так можно доказать, всё, что угодно, - подумал Карл.
   - Извините, - произнёс он, - но склад моего мышления далёк от мистики.
   - Так и знал, что вы это скажите, - сказал Лев не громко. Ну, а в статистику верите? Вы со Славиком ведь не единственные, кто уцелели в подобных ситуациях. Данных пока слишком мало, но даже они заставляют задуматься.
   - Кстати, - добавил он после некоторой паузы, - Николай, будучи искренним атеистом, придерживается той же теории. Только формулирует её по-другому. По его гипотезе, наши эмоции представляют собой некую энергию. И энергия сопереживания дестабилизирует всадников, а злоба и ненависть к ближнему, наоборот идёт им на пользу.
   - Именно потому, - продолжал он, - сопереживание не всегда спасает, скажем, в толпе оно вполне может перекрываться тёмной частью эмоционального спектра других людей. К тому же, похоже, что если всадники движутся достаточно большой группой, они способны как-то поддерживать друг друга.
   - А поклонники Белуна?
   - А что белунцы? По их религии они являются единственно избранными. А такие способны сопереживать, только себе любимым.
   К тому же они, скорее всего, были в восторге от предложенного им Клементом зрелища. Почти убеждён, что именно эти эмоции и привлекли к ним "назгулов". Но даже среди них нашлись исключения.
   - Любопытная теория, - озадаченно произнёс Гольц. И тут он словно бы спохватился. - Ладно, хватит, будет лучше, если я действительно поищу мальчика.
   Он вышел на лестничную клетку. Бронзовые перила ограждения производили впечатление важности. Тот, кто проектировал здание, явно хотел показать, что здесь находится большое начальство. Вот уж воистину суета сует.
   Чёрт, - подумал инспектор, - что-то меня на библейский язык потянуло. С пастором, слишком много общаюсь, что ли?
   Подёргав две другие двери, Карл убедился, что они заперты. Поэтому он принялся спускаться вниз. На покрытых пылью ступеньках он местами различал ведущие в низ маленькие следы. Наверняка Славик, решил Карл.
   Он добрался почти до самого первого этажа, когда ощутил в голове то ли какой-то гул, то ли пульсацию крови. Странно, - удивился инспектор, - неужели устал? Вниз же иду, не вверх.
   Наконец он увидел мальчика. Славик стоял перед выходом во внутренний двор, но как-то странно, прижавшись к стене. Карл хотел было окликнуть его. Но мальчик, очевидно почувствовав его присутствие, обернулся, приложив палец к губам. Инспектор замер, потом быстро отодвинулся в сторону, так, что его было трудно разглядеть из открытых дверей.
   Затем он боком спустился к Славику. Теперь они оба стояли спиной к стене. Не произнеся ни слова, мальчик показал рукой в сторону двери. Было видно, что он сильно напуган. Карл слышал, как громко стучит у мальчика сердце. Инспектор осторожно выглянул, но тут же отдёрнулся назад: во дворе стояли два призрака.
   Он увидел их лишь со спины, но узнал мгновенно. Тёмные до пят балахоны от которых исходило зловещее тёмное мерцание. Казалось, сам воздух вокруг вибрирует. Коней инспектор не видел, правда взгляду открывалась лишь ничтожная часть двора.
   Карл быстро переглянулся с мальчиком. Лицо Славика было бледным. Инспектор показал рукой назад. Славик кивнул, и оба стали отступать по лестнице вверх. Потом, быстро перебежав на следующий пролет, облегчённо перевели дух: "назгулы" их не заметили.
   Внезапно Славик спросил быстрым шёпотом:
   - Дядя Карл, а вы их слышите.
   - Что?
   - Слышите, что они говорят?
   - Нет, - сказал удивлённый Гольц. Он невольно напряг слух.
   Поначалу ему показалось, что он не различает никаких звуков, кроме частого дыхания Славика. Потом он вновь ощутил гул в голове. Гул резко усилился, и внезапно Карл различил в нём слова.
   - Голдинг, какого чёрта вы сменили пароли в лаборатории.
   - Не помню точно, кажется служба безопасности, после вашей гибели, настояла.
   - Проклятье. Нам достаточно выпустить вирус в воздух, что бы смертность стала по настоящему массовой, но блокировка дверей слишком сложная, что бы мы могли воздействовать на неё своими силами, вы же не помните коды. Голдинг, зачем вы наложили руку на мой препарат?!
   Господи, - поразился Карл, - проклятые призраки ссорятся, словно соседи по кумуналке.
   Второй призрак попытался успокоить напарника.
   - Отчасти вы сами виноваты Пучка, вы должны были спросить о кодах раньше, ещё в моём особняке, до того как стали меня убивать.
   - Вы меня очень расстроили, Голдинг, голос первого сделался ещё более зловещим, чем был. - Ладно, скажу на улицу, убью какого-нибудь, что б успокоиться.
   - Я с вами. Мы слишком долго провозились со входом. И никого ещё не убили за сегодняшний день.
   Голоса, звучавшие в голове не то, что бы удалялись, но становились нечёткими.
   - Ну, неужели в этом городе нигде нельзя найти хороший динамитный заряд, - различил инспектор.
   Неужели они действительно призраки, - пронеслось в голове изумлённого Карла, - спокойно вспоминают собственную гибель.
   Вот только о чём они, чёрт возьми, говорят? Инспектор никак не мог сообразить этого. Он чувствовал, что понять это предельно важно, но знание никак не давалось.
   Голоса всадников исчезали, превращаясь в шум. Потом вдруг ясно прозвучали слова.
   - Вам давно надо было выпустить вирус, подсократили бы население в России.
   - При чём тут Россия, мы же собирались сокращать население во всём мире. Слишком уж накопилось, не нужных людишек. К тому же я тогда был всего лишь человеком и не знал, что уничтожать следует всех.
   Голоса смолкли. Со двора послышался цокот копыт, мгновение спустя шум в голове Карла затих. Теперь инспектор, наконец, понял всё, и ему стало по настоящему страшно. Так страшно ему было только в самый первый день вторженья.
  

*************

   Прозвучал мелодичный аккорд и на экране возник длинный ряд папок.
   - Есть, - вскинув к верху кулак, завопил Михаил, - я вошёл в систему.
   От возбуждения он даже немного подпрыгнул.
   Интересно, - подумал пастор Лев, - все ли хакеры такие бурные. У него такой вид, словно сейчас он начнёт отплясывать гопак.
   Михаил ухватил мышь и стал двигать курсором. Щёлкая по первым попавшимся папкам. Древо файлов раскрывалося на экране. Пора бы ему уже сосредоточится на лекарствах, - подумал Лев не довольно. Он видел, как развёртываются и исчезают на мониторе различные окна.
   Иногда Михаил вчитывался. Потом, очевидно не находя нужного, вновь продолжал прогонять строчки. Неожиданно он нахмурился.
   - Плохие новости, Лев, - произнёс он мрачно. - Здесь нет лекарств, только офис российского отделения концерна и ещё экспериментальные лаборатории.
   - Ты уверен, - спросил пастор, упавшим голосом.
   Михаил хотел, было кивнуть, но вдруг передумал. В конце концов, оставался шанс, что он что-нибудь пропустил.
   - Ладно, погоди, посмотрю ещё.
   Щёлкая на папках, он вновь свернул "древо". Потом пробежал названья глазами. Изумлённо замер.
   - Это ещё, что такое?
   - Что, что, - Лев подошёл поближе к экрану.
   Михаил молча указал на самую нижнюю папку. Рядом с ней виднелось название "Церковь хаоса". Оба удивлённо переглянулись.
   - Не понимаю, - удивлённо проговорил Лев, - чего у медицинской компании может быть общего с этими фанатиками?
   - Да мне и самому интересно, - отозвался на его вопрос Михаил.
   Взявшись за мышку, он решительно щёлкнул на папке курсором. Справа от древа возникли иконки файлов. Михаил читал вслух.
   - Лидеры. Адреса храмов. Финансы.
   Немного подумав, он раскрыл файл. После недолгого чтения глаза Михаила расширились.
   - Ничего себе, - проговорил он.
   Потом он подвинулся так, что б Лев мог разглядеть документ.
   - Я не особенно разбираюсь в финансах, но, похоже, российские церкви хаоса регулярно получали от "Фармадуха" не малые суммы.
   Он провёл пальцем по табличным графам.
   - Ну-ка, ну-ка, - пастор заинтересованно придвинулся.
   Перехватив у Михаила мышь, он, с явным профессионализмом, принялся просматривать таблицу, время от времени, щёлкая на ссылках.
   Это продолжалось довольно долго.
   - А вы оказывается специалист, по деньгам-то, - произнёс хакер с некоторым удивлением.
   - Священниками не рождаются, - произнёс Лев, не отрываясь, он документа, но больше эту тему развивать, не стал.
   Он ещё немного повозился с данными, потом отпустил мышь.
   - Занятно, - произнес он, и в задумчивости, он принялся постукивать пальцами по столу.
   - Ну, не тяните, - не выдержал хакер, - что там?
   - Да, любопытные вещи, Миша, - Лев почему-то назвал своего спутника по имени, чего в разговоре с людьми обычно себе не позволял. - Я не совсем в этом уверен, - протянул он, - слишком уж мало здесь данных, - но, похоже, во многих случаях "Фармадух" выступал просто посредником, а деньги шли откуда-то ещё. Впрочем, от себя он тоже не мало платил.
   Он вдруг спохватился.
   - Всё это конечно увлекательно, но имеем ли мы право, тратить на данные вещи время? При нынешней-то ситуации?
   Однако Михаил его сомнений не разделял.
   - Думаю, ничего страшного не случится, если мы немного покопаемся в этих файлах. Между прочим, многие утверждают, что это хаоситы вызвали призраков с помощью какой-то чёрной магии.
   - Суеверная чушь, - отмахнулся пастор, - мне больше нравится версия с "Гравитоном".
   - Так ведь одно другому не мешает, - Михаил слегка усмехнулся. - Кстати, на "Гравитоне" хаоситы тоже отметились: были самыми щедрыми спонсорами.
   - Это точно, - добавил он, увидев недоверчивый взгляд пастора. - "Церковь хаоса" этим даже бравировала.
   - Признаться этим вы меня заинтриговали, - вынужден был признать Лев. - Ладно, поищите ещё что-нибудь.
   Михаил вновь забегал пальцами по клавиатуре. Экран мигал, сменяя таблицы. Изредка появлялись короткие документы, в основном бухгалтерского характера. Потом появилась ещё одна довольно странная запись, в которой "Всемирная церковь хаоса" словно оправдывалась перед фармацевтической фирмой из за малого количества обращённых.
   "Что за ерунда?" - изумился Лев.
   Наконец на экране возник крупный заголовок: "Меморандум".
   Лев и Михаил буквально впились в него глазами, надеясь хоть на какую-то информацию. Поначалу, правда, документ разочаровал.
   "Общество вступает в период социальной нестабильности", - сообщалось там с первых строк. Дальше объявлялось, что христианство уже утратило практическое значение для большинства людей, а, следовательно, не может играть роль сдерживающего фактора. Всё это сильно тревожило правительство Евро-Американского союза, а так же группу крупнейших финансистов.
   Выводы из всего перечисленного в документе являлись следующими: необходимо срочно поддержать, какую либо перспективную религию. Однако у новой веры не должно было быть никакого стремления к духовности и возвышенным идеалам.
   По мнению авторов текста, это слишком сильно отвлекало от мирских забот и в конечном итоге вполне могло привести к стремлению реформировать мир, что являлось до крайности не желательным, так как вызывало напряжения в социуме.
   Некоторое время оба читателя сидели, уставившись в документ, потом многозначительно переглянулись.
   - Мы об одном и том же подумали? - спросил Лев негромко.
   - Похоже, - нехотя сказал хакер. - Хотя я не верю.
   - Я тоже с трудом, - пастор недоумённо вздохнул. - Но почему именно "церковь хаоса"? Это же просто слегка замаскированный сатанизм.
   - Вероятно, их сатанизм вполне устраивал, - проговорил Михаил, - просто решили, что стадом баранов без твёрдых принципов управлять легче.
   Он помолчал.
   - Но если в происходящем действительно замешена церковь хаоса, то правительство здорово обложилось.
   - Да, уж доигрались, - буркнул Лев. - Я всегда говорил, что есть вещи, с которыми нельзя играть, даже если не веришь в них.
   Кажется, Михаил хотел, что-то ответить, он даже повернулся ко Льву лицом, но тут он двери прозвучал голос Карла.
   - Всё это конечно важно, но вот, что можем рассказать мы.
   Очевидно, инспектор со Славиком уже некоторое время стояли у входа, слушая разговор. Странно, но пастору по голосу показалось, что всегда спокойный инспектор немного нервничал.
   После рассказа Карла некоторое время царила зловещая тишина.
   - Так, - произнес, наконец, Михаил, - теперь я готов поверить, во что угодно: и в возвращающихся с того света покойников, и в то, что "Фармадух" собирался перетравить большую часть населения планеты.
   Он нервно засмеялся. Вот только веселья в его смехе не чувствовалось.
   - Вообще-то разговоры такие в элите ходили, - нехотя признал пастор, - я имею в виду, что население следуют подсократить, но я был убеждён, что это обычная салонная болтовня.
   Он проговорил это таким тоном, что никто из присутствующих не усомнился, что в своё время пастор в эти самые салоны доступ имел.
   Лев резко повернулся к хакеру.
   - Ну-ка поищи в компе про эти самые лаборатории.
   - Если проект действительно существует, то, вряд ли о нём есть хоть, что-то даже в локальной сети.
   Однако послушно заработал на клавиатуре. Некоторое время спустя на экране возникла схема комплекса зданий принадлежащих корпорации "Фармадух".
   - Здесь, - произнёс Михаил.
   Повинуясь его приказу, компьютер отметил один из корпусов красным. Проект "Миллениум" гласила надпись внизу.
   - Если, это действительно есть, то оно может быть только здесь.
   Он показал здание крупным планом. Но это было всё. Никаких данных о внутренней компоновке корпуса вывести на экран не удалось. Скорее всего, в сети их попросту не было.
   Для очистки совести хакер повозился с компьютером ещё немного. Неожиданно на мониторе появилось небольшое окно. Его заголовок гласил: "Проект "Миллениум" ликвидация". Чуть ниже была кнопка "ОК" и строчка, в которую следовало ввести пароль.
   - Простенько и сердито - проговорил Михаил.
   Он вновь завозился со своими приборами. В парольной строчке начали мигать звёздочки. Иногда их становилось больше, иногда меньше: система электронных отмычек пробовала разные варианты. Михаил суетился, подстраивая что-то в подключённых устройствах.
   Минут десять спустя мельтешение звёздочек прекратилось.
   - Ну, вот и всё, - произнёс Михаил. - Нажать что ли.
   Он потянулся, было рукою к мыши. Карл смотрел на него как завороженный.
   - Стой! - выкрикнул, было, Лев. - Я не уверен что...
   Но то в чём был не уверен пастор, так и осталось от его спутников сокрытым. Ибо в этот самый миг в слегка прикрытую дверь в кабинет, что-то ударило с такой силой, что её попросту снесло с петель.
   Дверь с грохотом пронеслась по всему помещению, ударилась о подоконник и сорвала шторы. Угол её упёрся в окно, по которому сразу пробежала широкая трещина, но прозрачный материал выдержал.
   По счастью никто не пострадал. Даже Карлу, оказавшемуся на траектории движения двери, каким-то чудом удалось отскочить.
   На пороге стояли два призрака. Тёмные до пять одеяния, похожие на рясу монахов, которые озаряло тёмное мерцание. Лица скрывал капюшон. Призраков невозможно было отличить друг от друга. Но у Карла вдруг возникла странная уверенность, что это как раз те двое, чей разговор он подслушал.
   В голове у всех загудело.
   - Несчастные, - грохотало в сознанье, - вы хотели помешать затеянному нами массовому смертоубийству. Вам нет прощения.
   И тут же несколько непоследовательно.
   - Смертный отвали от компьютера, тогда мы всех пощадим.
   Михаил мгновение тупо смотрел на призраков, потом резко ударил рукой по клавише "Enter".
   Возникло другое окошечко, с надписью "Подтвердите пароль и приказ". Призраки рванулись к компьютеру, словно заправские спринтеры. На ходу они вытаскивали мечи.
   Как и раньше в подобных случаях Карл действовал не рассуждая. Он попросту прыгнул "назгулам" на перерез. Это было всё равно, что столкнуться с автомобилем. Инспектор получил страшный удар, полетев на пол. Но и призраки зашатались, они рухнули на инспектора, образуя кучу малу.
   Сквозь дикую боль и тяжесть "назгулов", Карл вдруг явственно ощутил исходящий от призраков холод. Странно, - пришла в голову нелепая мысль, - во всех ужастиках, которые я смотрел, от потусторонних тварей исходил адский жар.
   Потом пришла ещё одна мысль: "А ведь если Лев прав, то они ничего мне не сделают". Сознание цеплялось за клочочек надежды. Увы, инспектор ошибся!
   Поднявшийся первым "назгул", от ярости на мгновение забыл про первоначальную цель. Он поднял над головой меч.
   - Я нарежу тебя на кусочки, - зловеще пообещал он.
   Меч опустился, отрубая инспектору ноги. От боли тот заорал.
   И в этот момент почти ничего не соображавший от ужаса Михаил второй раз надавил на "Enter". На экране возникли череп и кости.
   - А-а-а, - безумно завопил второй призрак, - всех убью.
   И тут Славик, который до этого недвижимо стоял в углу, и о котором все попросту подзабыли, в безрассудном порыве вдруг устремился вперёд. Он бросился прямо на призраков.
   - Прочь, гады! - кричал он, - не трогайте дядю Карла!
   Пожалуй, со стороны такая атака выглядела смешной. Вот только призракам она таковой не казалось. "Назгулы" попятились. Ничего не соображавший от бешенства Славик набросился на них с кулаками.
   Мерцание вокруг вторженцев внезапно резко усилилось, их контуры начали искажаться, тела расплывались. Сознанья людей вдруг ощутили исходящий от призраков вопль ярости, боли, и страха.
   Контуры одного призраки внезапно вспухли, а потом он лопнул словно проколотый воздушный шарик. Призрак распался на несколько частей, которые, вопреки законам гравитации, секунд пять неподвижно висели в воздухе. Затем они задрожали, словно изображение на разрегулированном экране и истаяли напрочь.
   Излучаемый при этом "назгулом" телепатический вопль ярости был таким, что у людей на мгновение потемнело в глазах. А меж тем искажался уже второй призрак.
   Однако, за мгновение до того, как его тело утратило стабильность и разрушилось на куски, вверх взметнулась рука с мечом. Голубой металл ударил в бок Славика. Мальчишка полетел как подкошенный.
   Хакер и пастор потрясенно наблюдали за происшедшим. Они опомнились, только когда последний призрак истаял. Пастор бросился к раненым. Мгновение спустя за ним последовал Михаил.
   Лев сразу понял, что по отношенью к инспектору помощь его опоздала. Спасти Карла было нельзя. Кровь рекою лилась из отрубленных ног. Пастор опустился рядом с ним на колени.
   Губы инспектора зашевелились, и он прохрипел.
   - У... Удалось?
   Пастор давно уже решил, что не будет врать умирающим.
   - Не знаю, - ответил он. - Ликвидацию Михаил запустил. Но каковы последствия не известно. Никаких взрывов вроде бы не было.
   - Господи, зачем взрывы, - прошептал Карл. Он слабо улыбнулся - Голливудских боевиков насмотрелись. В действительности такие вещи делаются абсолютно не так.
   Инспектор захрипел. Пастор видел, что жить ему остаётся минуты.
   - Уверен, что всё удалось, - прошептал Карл. - Не зря же они так взбесились.
   Лев уже и сам сделавший те же выводы, просто молча кивнул. Горло инспектора вновь издало хрип, на этот раз более долгий.
   - Скажите, всем расскажите, как заигрывало правительство с хаоситами. Люди должны узнать: может быть, тогда они поумнеют. И, пожалуйста, позаботьтесь о Славике.
   Последнее он произнёс очень тихо. Карл не видел, что Славик раненый, но живой лежит совсем рядом с ним. Его быстро перевязывал порвавший собственную рубашку хакер.
   Потом изо рта инспектора пошла кровь. Карл дёрнулся и затих. Он умер.
  

Глава девятая

Момент истины

   Равнина была чёрной, словно обожжена. Она уходила за горизонт, ровная, неизменная. Лишь кое-где, на этом пространстве, можно было разглядеть крупные валуны. Они были белые, словно старые черепа. И над всем этим, такой же унылой плоскостью расстилалось мутное серое небо, с которого ниспадал тусклый свет. Лишь если очень присмотреться, на самом горизонте можно было различить, нечто похожее на очертание странного города.
   Максим нагнулся и поднял горсть земли. В его ладони, она рассыпалась в прах. Он растопырил пальцы, и тёмная пыль стала падать в низ тонкими струйками. Когда ладони его опустели, Максим повернулся.
   Позади, совсем рядом, находился опрокинувшийся на равнину корабль. Сейчас он казался, просто глыбою стали. Высоко над ним бешено крутилась золотая воронка.
   Максим присел на какой-то покореженный выступ в корпусе.
   У них ушло довольно много времени на возню с заклинившимся выходным шлюзом. Максим и сейчас ещё ощущал некоторую усталость в мускулах.
   - Раз уж вы здесь оказались, - сказал Ланской, - работайте.
   - А с великой тайной вашего появления мы разберёмся чуть позже, добавил он не без иронии.
   И вот после нескольких часов работы, как отвёрткой, так и кувалдой они выбрались на эту унылую и холодную равнину.
   Вскоре мысли подростка приобрели привычный насмешливый оттенок. "Поздравляю вас, господин Максим - подумал он иронично, - вы попали в ряды первопроходцев. Угодили в иную вселенную, первым рейсом. Вот только шансов вернуться нет, ни у него, ни у Миры.
   Он вдруг нахмурился. Что-то в воспоминаниях о Мире больно его кольнуло. Максим попытался вспомнить. Вскоре после обнаружения, Коллер устроил "зайцем", что-то вроде короткого допроса с пристрастием. Сам Камов выдал тогда полную версию своих похождений. Скрывать ему было, в общем-то, нечего.
   Мира изложила похожую версию.
   - Мне очень хотелось наблюдать за отлётом "Надежды" сообщила она. - А заодно посмотреть рабочие сектора кольца. Электронные замки там простейшие. А я достаточно хорошо разбираюсь в этом, что бы соорудить цифровую отмычку.
   По словам Миры, когда она, наконец, попала в зону, где находилась пристыкованная "Надежда", то на неё набросились сзади и слегка придушили. Очнулась она уже в контейнере. Правда, в отличие от Максима ничем не связанная, да и закрытым контейнер не был.
   - Наверное, мы с тобой совсем чуть-чуть разминулись, Максим, - печально сказала она.
   Казалось бы, в чём сомневаться? Что случилось с одним, вполне могло случиться с другой. И всё же, всё же. Максим слишком хорошо помнил потрясение Миры, когда там, в контейнере он сказал, что его стукнули по голове. Потрясение куда большее, чем от самой встречи.
   Он ещё раз быстро прокрутил в голове воспоминание. Все сцены ясно вставали перед его глазами. Вот Мира находит его в контейнере, вот на них натыкается спустившаяся зачем-то в складской отсек Лира Гобар. Он хорошо помнил изумлённые лица экипажа "Надежды". Затем последовал допрос с пристрастием. Стоп!
   Максиму вдруг вспомнилось ещё кое-что. Он напряг память.
   - И вот тогда, - говорил на допросе Максим, - меня ударили сзади.
   Мира на миг побледнела. Она вся всё дёрнулась к Максиму. А с губ девочки сорвалось одно единственное сказанное шёпотом слово: "Лжец". Оно было произнесено так тихо, что расслышал его, кажется лишь Максим.
   Мальчишка удивлённо покосился на Миру. Он хотел, было сказать, что рассказывает чистую правду, но тут увидел её глаза. Они горели таким сочувствием к нему, Максиму, что паренёк сразу понял, она имела в виду совсем не его.
   Но тогда кого же, - в замешательстве подумал Максим.
   Послышались негромкие шаги, перед сидящим Максимом возникла Мира. Она присела на выступ корпуса совсем рядом с другом.
   Подросток тут же забыл все свои мысли. Присутствие Миры по-прежнему волновало его. Вот она близко, чуть шевельни рукой и коснёшься.
   Максим шевельнул. Его ладонь встретилась с ладонью девочки. Их руки сжали друг друга. И больше Максим не думал уже ни о чём. Некоторое время они просто молчали. Потом Максим сказал:
   - Не стоит сидеть на железе. Тут и так достаточно холодно.
   - Какая теперь разница, - отозвалась Мира. - Слушай, ты понимаешь, что обратно никто из нас не вернётся?
   - Угу, - ответил Максим.
   А что ещё можно было сказать? Не истерику же закатывать, как в дурацких видеофильмах.
   Они помолчали ещё немного.
   - Тебе не страшно? - спросила вдруг Мира.
   Максим хотел ответить было что-то бравадистое. Но, прислушавшись к себе, вдруг понял, что действительно почти не боится.
   - Ты знаешь, не очень, - ответил он даже с некоторым удивлением, - наверное, это потому, что ты рядом.
   Мира посмотрела на него как-то странно. У неё вдруг сделался вид человека, который должен принять очень важное решенье.
   Я что, какую-то глупость сказал? - испугался Максим.
   К ним подошёл Ланской.
   - Ну, как настроение у молодёжи? - спросил он с нарочитой бодростью?
   Господи, - с неудовольствием подумал Максим, - ну почему взрослые видят в нём только ребёнка, пытаются приободрить.
   Однако, особо возникать не хотелось.
   - Нормальное, - буркнул он. - Лучше скажите, как там у вас?
   Подросток бросил короткий взгляд на то место корабля, где размещался центральный пост.
   Очевидно, Ланской и сам понял, что несколько переиграл. Теперь он выбрал нормальный тон.
   - Жан заканчивает ремонт передатчика, - сообщил он. Наружные антенны, правда, повреждены, но есть выдвижная - аварийная. Поскольку канал представляет собой прекрасный волновод, то на кольце нас услышат.
   Какое-то время Сергей молчал, разглядывая крутящуюся в небе воронку. Потом вновь повернулся к ребятам.
   - Короче, - сказал он, я хочу, что бы вы поработали в качестве подсобных рабочих при Евгении с Лирой. Потаскайте для них аппаратуру. Ну и что там скажут. Пусть к тому времени, когда заработает связь, замеры уже будут сделаны. Есть дела, которые необходимо делать, не смотря ни на что и как можно скорее.
   Спустя пару минут пилот наблюдал как четыре фигуры, две крупных и две помельче, нагруженные приборами удаляются от разбившегося корабля. Сам Сергей весьма смутно представлял, что и каким образом они должны измерять. Он протиснулся в люк.
   Вернувшись в рубку, он ещё какое-то время, сквозь иллюминатор, наблюдал за работающими. Потом повернулся к Жану.
   - Послушай, ты веришь в их истории?
   Коллер оторвался от паяемой схемы.
   - Парню скорее да, он, похоже, не лжёт. А вот девчонке ни на грош. Слишком у неё всё надуманно. Она просто скопировала рассказ дружка.
   Сергей мрачно кивнул.
   - Согласен. Нам надо быть очень осторожными!
  

******************

   Комиссар уже собирался покинуть офис, когда прозвучал сигнал вызова. Брюс вернулся к столу и, не глядя, нажал клавишу подтверждения. Экран мгновенно вспыхнул, и на нём возникло лицо Тарасова.
   - Что-нибудь случилось? - спросил Брюс у учёного.
   Хороших известий он почему-то не ждал.
   - "Надежда" вышла на связь, - сообщил Артём. - Корабль повреждён, и вернуться они не смогут. Но они восстановили передатчик, и уже передали нам необходимы данные. Думаю, мы сможем разрушить канал.
   - Слава богу, - проворчал Брюс.
   И лишь проворчав, понял, что благодарить бога в сущности не за что: цена знанья была огромной, весь экипаж "Надежды" можно было прямо сейчас записывать в покойники. То, что они сейчас ходили и разговаривали, значения по существу не имело: они погибнут, как только иссякнут ресурсы.
   - Но звоню я вам сейчас не по этому, - добавил Артём. - Есть ещё кое-что. Я решил, что вам следует знать.
   Выслушав сообщение, комиссар выключил экран и уселся за недавно оставленный им стол. Затем, вытащив из кармана пластмассовый шарик, пару раз подбросил его высоко в воздух. Оба раза поймал. Но вдруг с размаха швырнул его в стенку. Отскочив, тот бодро запрыгал по полу. Брюс не обращал на него внимания.
   - Дурак, - пробормотал он едва слышно, - боже, какой я дурак.
   Он вытащил из стола и включил одну из фонозаписей допросов. Это был разговор с Марией Гольц, соседкой покойной Джейн по жилому сектору. Гидропонный техник, замужем, двое детей, - всплыли в сознании Брюса данные из досье. Он хорошо помнил эту невзрачную женщину лет сорока. Во время разговора женщина казалась испуганной.
   - Не знаю, ничего не знаю, - торопливо бормотала она. Я как раз сериал смотрела "Любовь и месть".
   Теперь в её голосе почему-то прозвучала застенчивость.
   - Когда серия кончилась, решила пройтись до торгового сектора. А об убийстве уже на завтра узнала.
   - Кого-нибудь в коридоре видели? - на всякий случай спросил тогда Брюс.
   Комиссар явственно помнил, как на этом месте женщина закивала.
   - Да, - Арну из двенадцатой ячейки. Потом сосед Анджей прошёл, ну помощник ваш.
   Комиссар остановил запись. В общем-то, он и так всю её прекрасно помнил.
   - Дурак, - ещё раз произнёс он.
   Потом он вышел в дежурную. Несколько полицейских без особого энтузиазма играли в карты.
   - Где Браун? - спросил комиссар.
   - Анджей? - удивился сержант Курц Вебер. - Только что вышел. Кажется, пошёл в лабораторию "Гравитона".
   - Ясно.
   Он ткнул пальцем в двух первых попавшихся.
   - Ты и ты, идите со мной. И захватите наручники.
   Выбранные обменялись взглядами.
   - Кого мы идём арестовывать, босс? - спросил Курц, на которого тоже пал начальственный выбор.
   - Анджея Брауна.
   В центре управления гравитоном находилось всего несколько человек. Анджей разговаривал с Тарасовым. Увидев вошедшего Брюса, он двинулся к нему.
   - Добрый день, комиссар. Что-то случилось?
   Мгновение комиссар внимательно его разглядывал, потом чеканным голосом произнёс:
   - Инспектор Анджей Браун, вы арестованы по обвинению в убийстве Джейн Макефри и похищении детей, диверсии, кроме того, вы виновны в нарушении должностной инструкции, запрещающей государственным служащим скрывать своё членство в какой- либо организации.
   Брови Анджея полезли вверх в таком искреннем недоумении, что ему очень хотелось поверить. Но Брюс был слишком опытен для таких фокусов.
   - О какой организации вы говорите? - произнёс Анджей. В его голосе звучала сама невинность.
   - О всемирной церкви хаоса, - произнёс комиссар. В голосе его звучала безмерная усталость.
   Увидев, что все остальные тоже смотрят на происходящее с недоумением, Комиссар решил пояснить.
   - Только двое на всём кольце имели доступ к полицейскому пломбиру. Я и вы. И только мы могли вторично запечатать контейнеры, засунув туда детей. Я этого не делал.
   Заметив, как в лице Брауна что-то дёрнулось, комиссар вдруг понял.
   - Стало быть, вы не знали, что экипаж "Надежды" уже сообщил нам об обнаруженных в контейнерах детях.
   - Вы вырубили мальчишку, потому что он вас заметил. Но что вы там вообще делали? Ответ однозначен: устраивали "Надежде" очень большую пакость.
   Брюс сделал мгновенную паузу.
   - Сдайте оружие, Браун, - жёстким тоном потребовал комиссар.
   Пожав плечами, Анджей расстегнул пиджак и отстегнул кобуру с оружием. По приказу комиссара его в последние дни носили все полицейские, находящиеся при исполнении. И Брюс впервые пожалел об этом распоряжении.
   Впрочем, Анджей спокойно передал кобуру полицейским, сопровождающим комиссара.
   - Это глупо, шеф, - произнёс он, - с таким же успехом в нападении на детей можно обвинить и вас. К тому же Джейн-то тут причём?
   Голос звучал спокойно, однако искренности в нём уже не было.
   - Вас видела соседка. Сначала я не придал этому значения. Она сказала, что вышла из жилой ячейки после окончания сериала. И я просто пологал, что она слегка задержалась дома. И лишь сейчас понял, её слова надо понимать буквально. Вы пришли к Джейн несколько раньше, чем сообщили. Оно и понятно, надо ведь было узнать, о чём она хочет сообщить, прежде чем убивать.
   Всё это время Брюс внимательно наблюдал за лицом инспектора. Но тот владел собой слишком хорошо, что бы можно было с уверенностью различить какие либо эмоции.
   Хорошо, - подумал комиссар, - попробуем дальше. Должны же и у тебя сдать нервы.
   - В начале я думал, - продолжил он, - что ты засунул в корабль что-то вроде адской машинки. Которая не сработала. Но потом понял, что вероятность такого совпадения историй обоих детей близка к нулевой.
   Брюс уставился Анджею прямо в глаза.
   - Мира и есть твой террорист, правда. Террорист-смертник, возможно ассасин. Но только всё равно сорвалось. Сорвалось, как только Мира нашла в другом контейнере своего дружка. Она попросту не решилась. Не ожидали, правда?
   И комиссар с удовольствием заметил, как в глазах того, кого он так долго полагал своим помощником, впервые возникла растерянность.
   - Проклятая девчонка, - прошипел хаосит.
   Что и требовалось доказать, - подумал Брюс. Удовлетворения он почему-то не ощущал, только какую-то непонятную усталость. Нелегко сознавать, что твой ближайший сотрудник оказался предателем.
   Он вдруг заметил, что полицейские так и не решились надеть наручники на своё бывшее начальство. Брюс бросил на них короткий взгляд.
   - Сковать руки.
   Говоря это, он на мгновение повернулся к ним. Тут всё и случилось. Могучий удар отбросил его. Комиссар отлетел в сторону, ударившись о какой-то пульт. Сверкнула вспышка выстрела. Один из полицейских закричал согнувшись. Анджей Браун, словно заяц, прыгнул вперёд, к небольшой прозрачной кабине в углу. Он захлопнул за собой дверь.
   Пришедший в себя комиссар, наконец, выхватил личное оружие и выстрелил, целясь в Анджея. Послышался визг, стекло кабины оказалось сверхпрочным, пуля срикошетила.
   - Не стреляйте! - крикнул Тарасов. - Это бессмысленно!
   Комиссар уже и сам понял это. Он знал, что помимо всего прочего аварийный пост создавался и как убежище от разгерметизации.
   Он бросил короткий взгляд на раненого полицейского. Тому уже оказывали помощь. Невысокий пожилой мужчина, вскрыв медицинский пакет, пытался наложить повязку на рану. Как глупо, - подумал комиссар. Он никак не ожидал, что у Анджея будет второй пистолет. Минуточку, а зачем он его вообще с собой взял? Неужели!?
   Брюс снова повернулся к кабине аварийного поста. Его бывший помощник что-то лихорадочно перестраивал на пульте.
   - Анджей, что вы затеяли? - громко крикнул он.
   И лишь потом сообразил, что инспектор-ренегат может и не услышать его голоса. Но Браун, как оказалось, слышал. Усиленный электроникой, его голос прозвучал из динамиков внутренней связи.
   - Скоро поймёте, комиссар.
   Теперь в голосе Анджея не было обычного спокойствия. В нём звучали зловещие интонации и хриплые нервные смешки. Словно у тёмного властелина из известного фэнтезийного сериала.
   Не нравится мне всё это, - подумал Брюс.
   - Есть возможность отрубить там питанье? - поинтересовался он у Тарасова?
   Тот в отчаянье покачал головой.
   - Нет. Аварийный пост обладает автономным питанием. К тому же приказы с этого пульта имеют наивысший приоритет.
   Мрачный комиссар пообещал:
   - Встречу конструктора голову оторву. И кто такую глупость придумал?
   Помещение вновь запомнил зловещий голос Анджея.
   - Да, мы, мы и придумали! Вспомните, сколь многое финансировали мы в "Гравитоне". Вот только конструкторам были поставлены дополнительные требования. Мы всё предусмотрели! Слава всё сокрушающему!
   Припомнив книгу Эшли, комиссар понял, что таким титулом ренегат именовал хаос. Рисуется он, что ли? - подумал комиссар, имея в виду зловещий, словно из телепостановки голос. Но когда Анджей впервые поднял от пульта голову, мельком глянув на них, комиссар понял: нет, не рисуется.
   Глаза его бывшего помощника были невероятно расширены, а зрачки закатились, так что разглядеть можно было только белки. Это были глаза безумца. Оставалось только гадать, как его помощник мог скрывать от всех своё состояние так хорошо.
   - Что он может там натворить? - спросил у Тарасова комиссар.
   - Настроить гравигенераторы, - ответил Артём.
   Лицо его было очень бледно.
   - И что?
   - Он видел переданные с "Надежды" данные. Если он действительно хаосит, то с помощью них сможет усилить резонанс между двумя каналами.
   - И что тогда будет?
   -Я почём знаю.
   - Всем конец будет, - пообещал прекрасно слышавший весь разговор хаосит. Голос его при этом звучал так, словно он сообщал детишкам, что на новый год к ним явится Дед Мороз с подарками. - Вы думаете - всадники и драконы это всё? Нет. Это даже и не сотая доля процента. Если великий явится сюда всей своей мощью, то будет разрушена вся Солнечная система. Но праведные души вкусят блаженство в царстве его.
   Комиссар вдруг сделался очень спокойным. Каким он всегда бывал в критической ситуации.
   - Чего вы стоите, Артём? - вопросил комиссар Тарасова гневным шёпотом. - Свяжитесь с внешней обслугой. Пусть заблокируют генераторы.
   - Уже пробовали, - буркнул Артём. Но он отключил связь и перекрыл выход. Сейчас пробуем добраться до кабелей. Но для этого требуется время: они слишком хорошо спрятаны.
   Только сейчас Брюс заметил, что двое учёных пытаются разобрать плиточное покрытие пола. До этого он слишком зациклился на кабинке поста. Было видно, что дела у демонтажников идут плохо. Верхнее покрытие, полагавшееся, разборным поддаваться им не желало.
   В динамиках вновь раздался безумный смех.
   - Не успеете, - объявил Анджей. - Мы всё предусмотрели. В том числе и это. Мы только не ожидали, что сможем так легко получить доступ к данным.
   При последних словах Артём дёрнулся, как от пощёчины. Хотя, по мнению комиссара вины учёного в этом не было никакой. Если кто и виноват, так это он, Брюс: слишком поздно всё понял.
   - Ох, хотел бы я знать, - буркнул негромко Артём, - где его так обучили? Я был уверен, что за пределами лаборатории, никто не разбирается в наших приборах.
   - Плевать мне сейчас на это, - также шёпотом пробормотал комиссар. - У хаоситов было время для подготовки.
   При этом он вспомнил гениальную девочку Миру, она же тайный хаосит, она же террористка-смертница. Мира Мараблис вполне могла послужить консультантом.
   - Зачем вы убили Джейн? - обратился Брюс к Анджею, в основном желая выгадать время.
   Вновь послышались хриплые смешки. Комиссар уже было, решил, что хаосит не снизойдет до ответа, но ошибся.
   - Эта дура видела, как Майкл выходит из "Гравитона", причем, куда позже, нежели тот сообщил следствию. Забавно, но, похоже, мысль о том, что Уизли действительно замешан в убийстве, ей даже в голову не пришла. Просто решила, что он первый наткнулся на труп, и во избежание проблем решил умолчать.
   Анджей нервно закашлялся, но через мгновенье продолжил.
   - Она не нашла ничего лучшего, как шантажировать его как представителя спонсора, что б получить должность руководителя. Мы не возражали, нам было всё равно, кто займёт этот пост. Примерный день прорыва к этому времени уже был предсказан.
   Это интересно каким же образом? - подумал тут Брюс. Он уже понял, что план отвлечь своего бывшего помощника, не удался: разговаривая, тот не отрывался от пульта.
   Снова раздался безумный смех, на этот раз куда более громкий.
   - И вообще, не пытайтесь меня заговорить, ибо у меня уже всё готово.
   Анджей внезапно встал в полный рост. Он оглядел лабораторию с видом только, что короновавшегося Наполеона. Взгляд у него по-прежнему был безумен.
   - Да придёт всё сокрушающий, - объявил он и надавил большую красную кнопку.
   Ещё никогда комиссар Брюс Ковел не испытывал подобного страха.
  
  
  

*********

   Все собрались в рубке управленья "Надеждой". Экипажу, правда, пришлось потесниться, что бы смогли присутствовать и двое неожиданных пассажиров. После неудачной посадки часть оборудования разрушена. Кругом валялись обломки. Хорошо хоть полётная ориентация корабля сохранилась. И кресла торчали, как им и положено с пола, а не откуда-нибудь из стены.
   Подростки уселись прямо на пол, в проход рядом с креслами. Первым заговорил Ланской.
   - Я не вижу смысла ни от кого скрывать. Домой мы вернуться не сможем.
   Говорил он как бы для всех, но при этом смотрел на Максима и Миру. Ждет, как отреагируем, - подумал Максим.
   Отреагировал, Максим спокойно. С предстоящей гибелью он не то что бы смерился, но всё же она представлялась перспективой относительно отдалённой. К тому же он не мог позволить себе слабость при Мире. Спокойствием этой девчонки, он восхищался всё больше: никакого страха.
   Сергей отвёл взгляд, видимо удовлетворённый осмотром.
   - Но мы ещё можем послужить Земле, - сказал он.
   Потом вдруг неожиданно сплюнул.
   - Чёрт, до чего же пафоса не люблю. Короче, все поняли. Жан, что со связью?
   Атлетически сложенный Коллер развернул к нему кресло.
   - С того момента, как передали данные, как отрубило.
   - Шутки канала, - произнёс Евгений. - Одному богу известно, какие свойства должна иметь граница доменов.
   - То есть когда восстановится радиопроводимость канала предсказать невозможно?
   - Да, откуда же, батенька, - и космолог с сожаленьем развёл руками.
   - Ясно, но мы должны исходить из того, что рано или поздно связь восстановится. И собрать как можно больше данных об этом мире. Вероятно, все уже заметили на горизонте похожее на город пятно? Предлагаю совершить к нему путешествие.
   План приняли без особого обсуждения. Альтернативы ему попросту не было. Разве что сидеть на месте и предаваться отчаянью. А этого никому не хотелось.
   Ребятам права голоса не предоставили. Но когда старшие принялись обсуждать, что следует взять в поход, с места вдруг поднялась Мира.
   - Подождите, мне надо кое-что рассказать, - сказала она отчуждённым, но решительным голосом.
  

Глава десятая

Встреча

   Раньше Максим никогда не думал, что путешествие по другой планете может быть скучным настолько. Унылая поверхность уходила во все стороны, смыкаясь вдалеке с горизонтом. И это всё.
   Оглянувшись, можно было увидеть оставшиеся за ними цепочки следов. Они уходили, к всё еще видневшейся вдали, громаде "Надежды". И это единственное, что разнообразило пейзаж. Да ещё неясное пятно впереди.
   Правда, на земле иногда попадались крупные камни, но их было лучше обходить стороной. В самом начале пути Коллер тронул один, затянутой в перчатку рукой. Тронул без всякой цели, словно хотел поднять.
   На мгновение он застыл, согнувшись над камнем. Лицо его при этом сделалось отрешённым и словно бы скорбным. Потом здоровый атлет пошатнулся и рухнул на подкосившиеся колени. Когда подбежали остальные, Коллер уже пришёл в себя. И только взгляд у него оставался слегка туманным.
   - Со мной всё в порядке, - произнёс Жан, вставая на ноги.
   Он слегка отстранил попытавшуюся помочь ему Лиру Гобар. Потом Коллер оглядел встревоженные лица спутников и, наконец, произнёс.
   - То же, что с пузырями.
   И замолчал так, словно этой короткой фразой уже успел сказать всё. Впрочем, его действительно поняли.
   - Да, что же это за непотребство такое?! - вознегодовал Ланской.- Кто-нибудь может мне объяснить?
   Он видел, как оба спеца задумались. Из-за катастрофы и прочих волнений у них как-то не было возможности обдумать, то, что случилось в туннеле.
   Вместо них неожиданно ответила Мира:
   - Эмополе, - сказала она.
   Савченко и Гобар переглянувшись, кивнули.
   - Да, это вполне возможно, - сказала квантовый физик.
   - Что? - Сергей удивлённо приподнял брови. - Поподробней, пожалуйста. Если хотите, что бы вас понимали.
   Пусть и несостоявшаяся террористка, но Мира вся ещё оставалась юным гением. Учёные, возможно, и поняли о чём она, остальные нет.
   Лира Гобар разъяснила:
   - Есть довольно спорная гипотеза Абрамяна, что человеческие эмоции представляют собой специфический вид энергии или же эту энергию порождают.
   - Если Мира права, - протянула Гобар задумчиво, - то в особых условиях этого домена сильное эмополе попросту капсулируется приобретая материальные формы.
   - А в канале? - спросил Сергей заинтересовавшись.
   - При некоторых условиях эмополе как бы встраивается в вакуум. Внутри канала он нестабилен. Учитывая, что люди являются естественными источниками этих полей, то само наше присутствие начало выбивать его сгустки из вакуума.
   Сергей едва заметно нахмурился.
   Если это действительно так, - подумал он, - то моё первое впечатление было правильным. Этот пустынный мир - какой-то коллектор вселенского зла.
   - Это если гипотеза верна, - вдруг проворчал Савченко. - Дело в том, что она имеет ряд сомнительных следствий. Например, что люди способны, сами того не подозревая, одним своим присутствием влиять на структуру космоса. Лично мне представляется маловероятным подобное. В конце концов, разум и эволюционные процессы есть не более чем случайная игра природных сил.
   Однако у Ланского не было ни малейшего желания ввязываться в космологическую дискуссию.
   - Ладно, - произнёс он, - пусть эмополя. Но вы мне вот, что объясните: почему среди всех этих обрушившихся на нас эмоций, не было ни одной положительной?
   Последовала пауза, специалисты за переглядывались. Похоже, такая постановка вопроса им даже в голову не приходила. Потом все, не сговариваясь, посмотрели на Миру.
   Едва заметно вздохнув, девочка повела из стороны в сторону головой.
   - Ничего не могу сказать: этот мир, мягко выражаясь, не соответствует тому, что вдалбливали мне про царствие хаоса.
   Дальше двигались не разговаривая. Максим заметил, что Мира всё время шла немного на особицу, в небольшом удалении от группы. Вокруг неё словно возникла зона некоторого отчуждения. Подумав, Максим приблизился и пошёл с ней рядом.
   Прежней близости, однако, не получилось. Сделанное Миррой признание невольно вставало меж ними. Они шагали, не произнеся ни слова. Максим исподтишка разглядывал подружку. Обычная, в общем-то, девчонка. Не знаешь, так и не догадаешься, что центры страха у неё в мозгу ампутированы.
   Наскоро перешитый комбинезон с засученными штанинами и рукавами смотрелся на девочке довольно нелепо. Но Максим знал, что сам сейчас выглядит не лучше. Ну не было на "Надежде" одежды под их размер. Ну, что уж тут сделаешь: не предусмотрели организаторы экспедиции наличия на борту зайцев!
   Он не заметил, что Ланской и Коллер немного отстали.
   - Ты уверен, что принял правильное решение относительно девчонки? - спросил Жан.
   Пилот пожал плечами в ответ.
   - И какое же решение я должен был, по-твоему, принять? - в свою очередь спросил он даже с некоторым интересом. - Убить её что ли?!
   Он невольно провёл рукой по стволу автомата: они оба несли с собой оружие.
   Некоторое время Коллер молчал, потом неуверенно произнёс.
   - Ну, ради интересов Земли и безопасности группы.
   Губы Сергея тронула едва заметная усмешка.
   - Так и знал, что ты это скажешь. Брось, с того момента как мы передали данные, это уже не имеет никого отношения к безопасности Земли. К тому же она сама призналась.
   - Дай бог, дай бог, - проворчал Коллер. - Иногда мне кажется, что этого паренька привёл на космодром сам господь бог. Не окажись его в контейнере, события, скорее всего, развивались бы совершенно иначе.
   Ланской кивнул соглашаясь. Мгновение спустя Жан перевёл разговор на другое.
   - Кстати, насчёт Земли. Ты веришь, что мы сможем передать туда хоть что-нибудь? Убеждён, что Тарасов запустит генераторы, как только перенастроит их в соответствии с полученными данными.
   - Это очевидно, - не стал спорить Ланской.
   Если он и колебался, то только секунду. Коллер был достаточно мужественным человеком.
   - Мне просто хотелось занять людей, - признался он, наконец.
   Оба не сговариваясь, посмотрели назад. Корпус "Надежды" казался отсюда уже малозаметной чёрточкой, но если присмотреться, то в небесах над нею по-прежнему можно было различить золотистую воронку прохода.
   Странно, что канал до сих пор существует, - подумал Сергей.
   Когда они, наконец, приблизились к городу, стала видна вся его чужеродность. Конструкции странной неправильной формы были почему-то покрашены в розовый цвет и создавали впечатление развороченных внутренностей. Так что когда группа вступила на улицы, настроение у всех сделалось подавленным. С небес по-прежнему лился уже надоевший неизменный тусклый свет.
   - Здесь вообще-то солнце когда-нибудь заходит? - поинтересовался Максим.
   Все задрали голову вверх. В похожем на грязную тряпку небе не было ни намёка на светило.
   - Думаю, что солнца здесь вообще нет, - задумчиво произнёс Евгений. - Во всяком случае, действующего. Свечение вызывается тем, что гравитационное поле планеты выбивает фотоны из местной разновидности вакуума.
   - То есть здесь не стемнеет? - сделал вывод Жан Коллер.
   - Похоже на то.
   Тишина давила. Максим поднёс ладони к губам и громко прокричал:
   - Эге, гей!
   Его голос отразился от стен и многократно прокатился по улице.
   - Замолчи! - гневно прошипел Коллер. - Нам только проблем не хватало.
   - Каких ещё проблем? - раздражённо поинтересовался Максим.
   Коллер хотел было гневно что-то ответить.
   А вот перепалки нам сейчас совершенно не нужно, - подумал Сергей. Он попытался смягчить обстановку.
   - Знаешь такую пословицу, - мягко спросил он Максима, - не буди лихо пока оно тихо? Нам будет лучше ей следовать.
   Аргумент не показался парню настолько уж убедительным. Стоило ли сюда вообще идти, если бояться каждого шороха? Но спорить Максим не стал. Беспокойство старших ему всё же немного передалось.
   Некоторое время все прислушивались. Но тишина оставалась постоянной.
   - Ещё одна загадка, - произнёс Коллер, - если это мир всадников, то где они сами?
   - Может быть, в других частях мира, - неуверенно предположила Лира Гобар. - В конце концов, на земле даже сейчас есть малопригодные для жизни, не освоенные территории.
   - И их не привлекла даже воронка прохода? - скептично заметил Жан.
   В ответ Лира повела своими широкими, как у мужчины плечами: мол, откуда мне знать? Все в который раз поискали глазами воронку. Но даже если её и можно было бы разглядеть отсюда, то этому мешали здания.
   Впереди виднелись две крупные башни. В отличие от всего остального, они имели приятный голубой цвет. После короткого совещания группа решила двигаться к ним.
   По началу всем казалось, что путь не займёт много времени. Но улицы постоянно поворачивали и изгибались всеми возможными способами. Нередко они заканчивались тупиками. Город представлял собой самый настоящий лабиринт.
   По пути осмотрели несколько зданий. Внутри не было ни коридоров, ни комнат, ни даже перекрытий. Какая-то сеть диких конструкций пересекающихся под всевозможными углами. Они напоминали толстые переплетённые ветви, среди которых кое-где виднелись ровные горизонтальные площадки.
   Ни смотря на всю эту мешанину, сооружение производило впечатление единого целого. Складывалось впечатление, что здание не было создано привычными людьми способами, а каким-то образом выращено. Ни в стенах, ни в каких либо других конструкциях не возможно было различить составные детали.
   При этом внутри зданий царило такое же запустение, как и по всему городу.
   Если здесь кто-либо когда и жил, - подумал Сергей, - то давно уже это место покинул.
   Находись они сейчас на Земле, то всё здесь наверняка было бы покрыто пылью. Но в этом мире везде царствовала до отвращенья раздражающаяся стерильность. На всём пути к городу они не почувствовали даже слабого ветерка.
   Пилоту пришло в голову, что наверно и сам ад это вовсе не бездна огня, а место всёсокрушающей скуки, от которой медленно сходишь с ума.
   Вскоре они вышли на узкую площадь. Посреди неё располагалось нечто напоминающие отвратительную поганку с широкой шляпкой. От поганки раздавался низкий ровный гул.
   Прежде чем кто-либо успел остановить её, Мира подбежала к омерзительному наросту.
   - Вода, - коротко сообщила она.
   Поддавшись любопытству, к "поганке" подошли остальные.
   В центре шляпки находилась неровная, рваная дыра, сквозь которую можно было разглядеть текущий внизу поток. Поколебавшись, Гобар просунула внутрь руку с анализатором. Прибор загудел, словно радуясь, что ему тоже нашлась работа. "ВОДА СТЕРИЛЬНАЯ" - возникла на экране надпись.
   Однако попробовать жидкость никто не рискнул.
   - Я не стал бы ничего здесь пить, разве что только умирал бы от жажды, - озвучил общее интуитивное чувство Коллер.
   Вода у них, слава богу, пока была.
   Устроив небольшой привал, они перекусили возле колодца. Максим с удовольствие ощущал лёгкость плеч после снятого рюкзака. Подросток сильно устал: сказывалось отсутствие тренированности. Последний час он держался только потому, что не желал показываться слабаком перед Мирой.
   А вот девочка наоборот казалась бодрой, и только слегка запыхавшейся. Наверно знаменитая женская выносливость, - подумал Максим, пытаясь успокоить раздражённое самолюбие.
   Прислонившись к одной из выходивших на площадь стен, Максим задремал. Спал он плохо, его тревожили беспокойные мысли. В глубине души он прекрасно знал, что вернуться на орбитальное кольцо не удастся. И все они на самом деле обречены. Но если днём эти мысли были загнаны в самый дальний угол сознания, то теперь в полудрёме они стали прорываться сквозь незримого цензора.
   Дважды Максим готов был вскочить. Сквозь сон ему начинало казаться, что к месту, где устроилась их небольшая группа, кто-то незаметно подкрадывается. Но каждый раз, открыв глаза, обнаруживал, что кругом по-прежнему тихо и видел лишь своих попутчиков дремлющих, как и он.
   Подросток уже решил, было, что на этот раз ничего не случиться когда услышал крик стоящего на страже Колера:
   - Быстро вставайте!
   Максим вскочил. Поначалу ему показалось, что он слышит шелест: будто ветер гонит охапку сухих листьев по мостовой. И только секунду спустя он понял, что никаких листьев здесь нет. Так же как нет мостовой. На улицах города лежала всё та же сухая земля. А шелест между тем приближался.
   Коллер вскинул, было с плеча автомат, направив его на звук, потом словно стыдясь, опустил. Шорох был уже совсем близко, но отбрасываемая домами плотная тень не позволяла ничего разглядеть. Люди не вольно отступили к колодцу.
   На конец, там, где одна из улиц выходила на площадь, Максим различил движение. Сначала он не понял, что видит: казалось, будто на площадь выползает какая-то белесая масса.
   Но тут масса вылезла на достаточно освещённое место, и Максим вскрикнул от отвращения. Это были округлые, покрытые выпуклыми кольцами тела, которые постоянно изгибались, роняя вниз пенистую слизь.
   Черви! О, господи, черви! Огромные, слизистые, вонючие! Максима мутило. Остальные испытывали похожие чувства. На их лицах отражался не столько страх, сколько омерзение.
   Коллер ещё раз вскинул автомат, но стрелять, однако не стал: возможно, не желая тратить патроны.
   - Отходим! - крикнул он.
   Люди медленно отступали к противоположенной улице. Черви выползали на площадь, словно производимые какой-то машиной. Теперь они лезли сразу с двух улиц, словно мутная отвратительная волна. Ползли друг по другу. Вскоре колодец-поганка, был скрыт их телами.
   Люди отходили неспешно словно завороженные. Максим видел, что в руках у взрослой четвёрки работают камеры. Белесая волна накрывала площадь.
   - Хватит наблюдать, тикаем! - заорал уже не на шутку напуганный Максим.
   И этот крик словно разорвал наваждение. Круто развернувшись, все кинулись прочь, уходя по одной из всё ещё остававшихся свободными улиц.
  
   Максим искоса наблюдал за бегущей Мирой. Вполне возможно, что она и сказала правду, что после некой мозговой операции не способна больше испытывать страх. Тем не менее, нормальная человеческая брезгливость проступала на её лице весьма явственно. Девочка явно желала оставить между собой и кишащей на площади мерзостью, как можно большее расстояние.
   Они остановились у ближайшего перекрёстка, прикидывая куда повернуть.
   - Смотрите! - крикнула вдруг Лира Гобар. В её голосе звучали явные нотки паники.
   По поперечной улице ползло несколько червяков. Слава богу, пока ещё одиноких. Внезапно один червяк изогнулся, приподняв переднюю часть тела. Все оцепенели, поскольку на слизистой массе отчётливо проступало лицо. Оно было деформированным, карикатурным, такими иногда рисуют их дети, но при этом вполне различимым.
   Посреди лица открылись маленькие голубые глаза.
   - Чего стоите, давайте в контакт вступать, - прошепелявило существо детским голосом. Фраза была произнесена на чистом английском.
   От отвращения всех в очередной раз передёрнуло. Первой опомнилась Лира, всё-таки она была настоящим учёным.
   - Приветствую внеземной разум! - сказала она.
   Очевидно, ничего более умного ей в нынешних обстоятельствах в голову не пришло.
   Потом, преодолев брезгливость, она подошла ближе к твари. И тут существо плюнуло.
   Реакция у Сергея действительно оказалась хорошей. Прыгнув вперёд, он оттолкнул Лиру и успел отскочить сам. В том месте, где упал плевок, земля задымилась. Вероятно, плевалось существо кислотой.
   Жан Коллер выстрелил. Он целился прямо в это нелепое личико. Разрывная пуля вонзилась в плоть. Похоже, тело твари, было всё же плотней, чем у земных червей, пуля встретило достаточное сопротивление. Детское личико словно взорвалось изнутри. Оно разлетелось брызгами плоти. Теперь на его месте зияла сквозная дыра. Червяк извивался в безумной агонии.
   - На всадника не тянет, - с облегчением произнёс Коллер. - Те - так практически не уязвимые.
   Тело червя наткнулось на стену и, наконец, застыло. Но с разных сторон вновь послышался шелест. Люди переглянулись и вновь пошли прочь, надеясь выбраться из этого проклятого города. А шелест кажется слышался уже со всех поворотов. Черви словно пытались взять их в кольцо.
   Неожиданно здания расступились. Впереди было пустое пространство. Обрадованные люди ускорили шаг. Теперь перед ними располагалось только крупное здание, напоминавшее древнегреческий храм. Были видны ступени и анфилада колонн. Здание настолько отличалось от ставшей уже привычной архитектуры безумного города, что невольно притягивало взгляд.
   Потом люди различили голубое свечение. Храм был вписан в правильную пятиконечную звезду. Именно её контуры излучали мягкий голубой свет.
   Это тоже привлекало внимание, но люди не были сейчас заинтересованы заниматься исследованиями. На настоящий момент они просто хотели оказаться от города как можно дальше.
   Потом беглецы замерли. Из лёгких вырвался вздох разочарования. Ибо землю за храмом рассекла пропасть. Щель была не такой уж широкой. Но перепрыгнуть её не было ни малейшей возможности. Трещина проходила по земле неровным зигзагом, и не было ей конца. От неё веяло жаром. Подойдя, они различили, как ползёт в глубине огненная масса магмы.
   - Сзади! - сказала вдруг Мира.
   Из города ползла река червяков. Но были не только они. Максим различил так же несколько существ похожих на огромных по пояс взрослому человеку жаб. Эти передвигались прыжками. И вся эта не слишком дружелюбная гурьба направлялась прямо в их сторону.
   Все приподняли оружие, хотя понимали, что в случае перехода в атаку твари их просто задавят.
   - Знаете, о чём я сейчас больше всего жалею? - сказала вдруг Мира. - Что не могу собственноручно прикончить наставников. Обетованная земля под благословением хаоса. Как же, жди!
   Где же твой скепсис был раньше, - невольно подумал Максим. - Ведь на самом деле ты гораздо умнее большинства взрослых. Да, знаю, ты воспитывалась в детдоме контролируемом хаоситами. Но неужели если долбить всякую чушь с самого детства, даже очень умный человек в неё поверит?
   - Они уже подошли достаточно близко, - сказал Ланской. - Жан, дай очередь по передним рядам. Может это их остановит.
   И тут послышался крик. Все глянули друг на друга, но в следующий миг поняли, что крик исходит со стороны. Возле храма, внутри пятиконечной звезды стояло несколько невысоких фигур, которые неистово размахивали руками, словно предлагая присоединиться к ним. Фигуры были обычными, человеческими.
   - Что будем делать? - быстро спросил Сергей.
   Вместо ответа Жан выпустил очередь в тварей. Мощные разрывные пули вырывали куски из червей. Однако неумолимое движение продолжалось. Словно совсем не интересуясь перспективой собственной гибели.
   - Кажется, у нас нет выбора, - сказал Коллер. - Надо идти в храм.
   - И поскорее, - обеспокоено добавил он, указывая на отделившийся от основного потока существ ручеёк, который словно пытался отрезать их от звезды.
   Бывают ситуации, когда приказ командира может быть только одним.
   - Вперёд! - приказал Ланской. - Жан, помоги Евгению.
   Коллер подхватил пожилого физика на плечи. Как не странно даже с подобным грузом он ухитрился сразу взять такой темп, что ни разу не отстал от друзей. Тренирован он был превосходно.
   Этот рывок Максим запомнил смутно. Яростно колотилось сердце. Но, не смотря на это, он всё же тащил за собой быстро сдававшую Миру. Неожиданно эта сумасшедшая вдруг принялась вырываться. Потом ему на помощь пришёл Ланской.
   Они проскочили сквозь неяркий голубой свет и, пробежав по инерции ещё немного, остановились. Максим оглянулся и вздрогнул. Твари находились позади него, были уже совсем рядом. Но теперь они не приближались. Они постепенно обтекали голубой контур, но казалось, были не в состоянии преодолеть его. Что ж, - понял Максим, - теперь они в безопасности, по крайней мере, на какое-то время.
   Тогда он посмотрел вперёд, желая лучше разглядеть нежданных спасителей. И в какой уже раз за последнее время замер от удивления.
   Ибо стоявшие перед ним тоже оказались подростками.
   Четверо парней и две девочки. Трое из парней были, правда, уже почти взрослыми. Но был и один помладше. Он и одна из девочек были примерно одного возраста с ним. Вторая девочка была ещё малышкой, лет девяти. Одеты спасители оказались в лохмотья. И вид имели худой и бледный. Они разглядывали их группу с таким же любопытством, переговариваясь друг с другом на неизвестном ему языке.
   Взрослые молчали, и Максим вдруг понял, что они слегка растерялись. Тогда он решил взять инициативу общения со сверстниками на себя.
   Что ж, произведём впечатление на подружку, - решительно подумал подросток. - Как там это происходит в романах?
   - Привет, - громко произнёс он, - Я Максим. Вы понимаете, Максим?
   И он указал пальцем на себя.
   Старшая девочка внимательно на него посмотрела, потом точно так же повернула палец к себе.
   - Дора, - сказала она.
  

Глава одиннадцатая

Пустой храм

   Когда Максим проснулся, почти все ещё спали. Он выбрался из спального мешка и огляделся. За колонами спали девчонки. Мина слегка посапывала во сне. Спальных мешков у антарктов не было. Ну и Мира тоже не стала им пользоваться, наверное, за компанию.
   Надо было отдать девчонкам свой спальник, - запоздало подумал Максим. Потом решил, что возможность для этого ещё будет. Судя по всему, они здесь застряли.
   Но всё-таки удивительно, - поразился он в очередной раз, - живые антаркты! Да, скажи ему кто день назад, что он встретится с ними, то Максим не поверил бы.
   Он отошёл за колонну и отыскал глазами спящих парней. Потом вновь посмотрел на девчонок. Максим вдруг подумал, что по сравнению с тем, что испытала эта компания, его собственные беды казались ничтожными. Да и какие беды собственно у него были? Так, не большие конфликты с отцом. О которых Максим теперь сильно жалел. Но то, что перенесли приятели Доры ...
   Максим невольно поёжился. Жить под землёй, никогда не видя дневного света. И даже там быть низшим из низших. Ну, сама Дора конечно солнце видала. Хотя ещё не известно, что лучше: постоянно жить во тьме или быть ввергнутым в неё без всякой надежды на избавление.
   Он невольно порадовался, что вся эта чёртова империя давно обратилась в прах. Туда этой пакости и дорога, со всеми её порядками.
   Миновав колонны, Максим, двинулся к центру странного храма. Безо всякой конкретной цели. Ему просто хотелось размять ноги. Здесь было обширное пустое пространство, в центре которого располагался небольшой ступенчатый постамент сделанный из чёрного камня. Но вместо статуи какого-либо бога, как можно было ожидать, на постаменте была установлена стеклянная сфера похожая на крупный аквариум. Вот только заполнен он был чернотой.
   Иногда внутри сферы вспыхивали неяркие звёздочки. Они гасли, просветив секунду другую. Некоторые, срываясь, падали вниз оставляя короткий росчерк.
   Ещё одна загадка, - подумал Максим. Сфера невольно завораживала своей чернотой. Изредка в ней начинался настоящий звездопад, и тогда короткие мгновения она походила на ночное небо.
   Максим подошёл и пощупал сферу руками. Ощущение было такое, словно трогаешь экран телевизора. Максим вспомнил, что с той стороны постамента были начертаны непонятные знаки, и решил ещё раз осмотреть их.
   Зайдя за угол постамента, он различил голоса.
   - В конце концов, это противоречит всем нашим познаниям просто до неприличия, - говорил академик Савченко. - Послушайте, я не догматик, и вполне готов поверить, что эти подростки древние антаркты. Но всё остальное: призраки хаоса, разумный универсум. Да это же просто не укладывается в современную картину мира.
   - Возможно, мы просто не правильно этот самый мир понимаем, - отозвался Ланской.
   Казалось, что голос космолога просто дрогнул от возмущения:
   - Вам легко говорить! Вы не учёный!
   - Нет, дорогой Евгений, вы именно догматик, - вмешалась в разговор Лира Гобар, - А то, что мы неправильно понимаем мир, было ясно с момента появления всадников.
   - А что всадники? - раздражённо отозвался космолог. - Они вполне могли оказаться чьими-то боевыми роботами, вышедшими из под контроля.
   - Боевыми роботами с мечами?! - хохотнула Лира Гобар. - Не смешите.
   Максим осторожно кашлянул, желая обозначить своё присутствие. Но на него глянули лишь мельком. Евгений разошёлся не на шутку.
   - А эта их магия! Это же, вообще ни в какие ворота не лезет. Нет в мире никакой магии!
   Академик произнёс это с убеждённостью маньяка.
   Максим только пожал плечами. Лично ему демонстрация проведённая Дорой, показалась вполне убедительной.
   Подойдя вплотную к очерченной синим границе, девочка метнула в ближайшего червяка короткую прозрачную молнию. Максим почувствовал, как завибрировал воздух. Червяк же дёрнулся и затих. Дора посмотрела на него даже с некоторым удивлением.
   - Раньше я так не могла, - призналась она, - но это место просто пропитано силой. Можно запросто сжечь себя, когда черпаешь.
   Стоящий рядом с ней Жюль обеспокоено посмотрел на подругу. Та ласково улыбнулась ему и тихо шепнула:
   - Не бойся, я осторожна, - только и различил Максим.
   Но парня-подземника это, похоже, не успокоило.
   - А язык? - бурчал между тем академик. - Никогда не думал, что его можно выучить с такой скоростью. Чёртова девчонка просто возложила каждому руку на лоб, и через минуту мы уже могли общаться.
   - Да ладно, бросьте, - хмыкнул Сергей, - это-то вам чем не понравилось?
   Космолог лишь безнадёжно махнул рукой.
   Сказать по правде, Максим тоже не понимал, чего космолог так взъелся на магию. Работает, ну и хорошо.
   - Вспомните, - продолжал Савченко, - Дора сама говорила, что переделала заклинание, с помощью которого высшие зомбировали особо приближённых рабов. Только вместо приказов ввела каждому в сознание копию лингвистических структур своего мозга. Ну, допустим, но кто знает, что она ещё с нами сделала тихой сапой.
   Максим снова пожал плечами. Лично он Доре полностью доверял. Но ведь старшие всегда убеждены, что всё знают лучше.
   - И вообще, - с невероятным пафосом закончил космолог, - никакая это не магия, а просто псионика!
   Ох уж эти учёные, - иронично подумал Максим. - Считают будто они самые умные, а переименуют что-нибудь особым словечком и полагают, будто всё уже поняли.
   Но оказалось, что Ланской мыслит схоже.
   - Что в лоб, что по лбу, - объявил он.
   Возможно, Евгений ещё бы много чего наговорил, но тут от сферы послышалось низкое гудение. Теперь искры внутри неё превратились в вихрь. Они заполнили весь шар неровным, серебристым сиянием. Сейчас сфера мерцала, словно ненастроенный телевизор. Заинтригованные, к сфере потянулись и остальные. Все те, кто не спал.
   Казалось, что сквозь сияние, как сквозь помехи пробивается какое-то изображение. Оно колебалось и искривлялось и вдруг, словно кто-то поймал, наконец, правильную волну, внезапно сделалось чётким.
   Теперь внутри можно было разглядеть быстро вращающуюся воронку. Под ней, на земле была видна массивная стальная конструкция. Изображение было немного мутным и чёрно-былым, поэтому Максим не сразу сообразил, что видит в шаре корпус "Надежды" и воронку перехода над ней.
   Зато это тотчас понял Ланской. Пилот даже подался вперёд, пристально всматриваясь в шар.
   - Смотрите! - крикнула Лира Гобар.
   Она указывала на верхнюю ступень постамента.
   Кусок ступени со странными значками светился. Ланской перевёл взгляд и несколько секунд изучал ступень с таким же вниманием, как только, что шар. Потом лицо его озарилось пониманием.
   - Карта, - воскликнул он, - это же карта.
   - Ну-ка погоди, - подошедший Коллер тоже вгляделся. - Да, точно: это храм, это город.
   Больше никаких ориентиров на карте не было. Лишь на её левом краю мигала зелёная точка.
   Коллер быстро прикинул.
   - "Надежда"! - убеждённо произнёс он.
   Картинка в шаре расплылась, в нём вновь бушевала серебрянная метель. Потом сквозь неё вновь проступило новое изображение. Была видна какая-то окраина местного города. Это были всё те же неопределённой формы сооружения. Неподалёку от них, над чёрной поверхностью земли висело странное белесое облако, похожие на туман.
   На карте замигал ещё один огонёк. Присутствующие люди переглянулись.
   - Мы об одном и том же подумали? - нарушила молчание Лира.
   - Ещё один канал - невозможно! - озадаченно произнёс Савченко. - Откуда бы ему здесь взяться?
   - Оттуда же, откуда и Дора с компанией, - с усмешкой отозвался Ланской. - Умерьте ваш скепсис, Евгений. Он нам сейчас не поможет. Лучше вспомните её рассказ.
   Неизвестно, стал ли вспоминать Савченко рассказ Доры. Но вот Максим срочно прокрутил его в голове. Что там она говорила под самый конец?
   - Мы уходили по коридору, в толпе других, прочь из обречённой империи. Сквозь время, в будущее, где надеялись обрести надежду. Неожиданно коридор окутал туман, возникший неведомо откуда. Нельзя было разглядеть ничего. В тумане гасли даже шаги.
   Наша шестёрка взялась за руки, и некоторое время пыталась идти наугад. А потом мы, неведомо как, вдруг оказались в этом мире. Облако тумана позади, из которого мы все выбрались, быстро истаяло.
   - Резонанс, - медленно проговорил тогда Савченко, - взаимодействие с нашим каналом вызвало деформацию вашего коридора и разрывы в нём.
   Максим тогда ещё подумал, что сейчас он скажет что-то вроде извинения за причинённые неудобства. Но космолог ни произнёс ничего.
   Картинка в шаре несколько раз изменялась, показывая то вращающуюся воронку, то туманное облако. Туманное облако? Максим задумался. Неужели?! Он уже всё понял, но был не в состоянии поверить. А старшие между тем завели очередной спор. По мнению Максима абсолютно бессмысленный.
   - Даже если это новый разрыв в коридоре, одному богу известно, сколько ещё продержится этот проход, - говорил Савченко. И почему эта штука заработала только сейчас? Подозрительно! Вы не находите? И вообще, кто построил этот храм? Я вас спрашиваю!
   - Я уже думал, - отозвался Сергей. - На первый вопрос, вероятно, существует очень много ответов.
   - Например? - язвительно поинтересовался космолог.
   - Например, этой штуке, как вы выразились, надо было сперва накопить энергию. Или мы сами случайно её активировали.
   - Или поступил приказ извне, - задумчиво протянуло Лира Гобар. - Но если так - от кого?
   - От того, кто построил храм, - произнёс Сергей, - узнал о нашем присутствии и хочет помочь.
   - Послушайте, - продолжил он, - насчёт храма у меня своя версия. Это сооружение на самом деле чей-то базовый лагерь. Какой-то экспедиции, которая изучала эту вселенную, но была подготовлена не в пример лучше нашего, и позаботилась о защите. Потом лагерь свернули, оставив только фиксирующую аппаратуру.
   - Логично, - проговорила Лира.
   И даже Евгений не нашёл чего возразить.
   - И всё же, - вернулся он к своему прежнему возражению, - если это облако и есть новый разрыв, ведущий в коридор, то сколько он ещё продержится? Первый, по словам Доры, истаял довольно быстро. Поставим на эту карту всё, рванём туда, а когда явимся, то там не окажется ничего кроме огромных червей. И что тогда будет? Отгадайте с трёх раз.
   На этом месте Максим не выдержал.
   - А что будет, если не пойдём? - поинтересовался он. - Умрём, здесь с голоду, когда у всех запасы иссякнут!
   Последовало пауза, и Максиму показалось, что космолог посмотрел на него как-то растерянно.
   - Устами младенца глаголет истина! - объявил Ланской.
   Максим хотел, было, возмутится, что его называют младенцем, но, сообразив, что пилот по сути его поддержал, предпочёл промолчать.
   - Ну, протянул космолог, если посмотреть на дело с такой точки зрения, с позиций дальней перспективы, тогда путешествие обретает смысл.
   Он что, нормально говорить разучился? - подумал Максим.
   Отрезвляющая реплика сорвалась в этот раз, как ни странно с губ Гобар.
   - Да о чём мы вообще говорим? Храм не покинуть. Наши старые знакомые по-прежнему стоят вдоль барьера и снимать осаду не собираются.
   Переход от надежды к реальности разочаровывал. Все погрузились в мрачные мысли.
   - Ну, если дело лишь в червях, то шанс есть.
   Это сказала Дора. Не смотря на проявленное дружелюбие, её группа держалась замкнуто и, удовлетворив первоначальное любопытство, почти не заговаривала с обитателями современной земли. Никто не ждал, что она вмешается на сей раз.
   - Уровень магической энергии этого мира не постоянен, здесь есть свои приливы с отливами. Когда количество праны идёт на убыль, черви куда-то прячутся.
   - Любопытно, - с профессиональным интересом произнёс Жан. - И как долго длится пауза?
   Дора лишь развела руками в ответ. Меры времени двадцать первого века ничего ей не говорили. Внимательно разглядев видневшуюся на постаменте карту, она повторила:
   - У нас есть шанс.
   Максиму показалось, что при этом она изо всех сил старается казаться уверенной.
   - Но когда следующий отлив? - продолжил вопросы Жан.
   - Есть время отдохнуть, - сказала Дора.
   Постепенно все разошлись. Спать больше Максиму не хотелось, и он вышел наружу. Впереди, за голубым свечением была различима армия тварей. Огромные черви лежали на земле, выжидая. Туда Максим старался не смотреть.
   На земле, возле ведущих наверх ступеней был начертан небольшой круг. Парни из дориной компании забавлялись, по очереди метая в него дротик. Рядом с ними, прямо на земле, устроилась Мина. Ну и нервы у них, - подумал Максим. Он подошёл.
   На него посмотрели настороженно, но без вызова. Потом старший парень протянул ему дротик. Максим припомнил, что вожака звали Кристо.
   Юный Камов взвесил дротик в руках. Ножи метать ему на земле приходилось. Гравитация здесь, пожалуй, такая же, - быстро прикинул он про себя. - Что ж постараемся в грязь лицом не ударить. Максим встал у черты, примерился и быстрым движением руки метнул дротик. Описав дугу, тот воткнулся точнёхинько в центр круга. На такой успех Максим, честно говоря, не рассчитывал.
   Послышались одобрительные возгласы. Максима признали если уж не за своего, то за равноправного. Потом они ещё несколько раз по очереди метали дротик.
   Явным чемпионом оказался здоровяк по имени Кортин. Он ухитрялся попадать в центр круга, метая дротик не глядя: из-за плеча.
   Потом забава приелась. Вожак вытащил из кармана потрепанные самодельные карты. Похоже, они были просто нарисованы на клочках бумаги.
   - На что сыграем? - проговорил Кристо.
   Максим разглядел, что масти на картах были непривычными. Поэтому от игры он решил воздержаться. Да и играть на интерес не тянуло. Сейчас он не хотел рисковать ни одной вещью.
   Остальные между тем помянули какую-то кепку, потом решили играть на щелчки. Что-то подсказывала Максиму, что они будут не слабыми. Он машинально оглядел пространство перед барьером и вдруг увидел Лиру Гобар.
   Женщина шла как-то странно - как автомат. Максима внезапно резанула тревога. Сейчас подойдёт к барьеру и остановится, - успокаивал он себя. Но тревога не унималась: слишком уж бездумно шла Лира.
   - Стой! - не выдержав, крикнул он.
   Антаркты недоумённо заоборачивались. Однако женщина не отреагировала. Идти до голубого свечения ей оставалось всего ни чего.
   Сообразив, что что-то не так, Максим кинулся к Лире и с отчаяньем понял, что не успевает: Гобар вот-вот пересечёт границу.
   Его опередил Жюль. Более быстрый он подскочил к Лире и ухватил её за руку. Так что Максим оказался всего лишь вторым. Гобар, наконец, остановилась. Она повернула голову, и на Максима глянули расширенные пустые глаза.
   - Пусти, - слабо произнесла она, - там Седрик.
   - Кто такой Седрик? - спросил Жюль.
   Максим сделал рукой неопределённый жест, понятия, мол, не имею. Что происходит? - озадаченно думал он.
   Женщина вдруг рванулась. Рывок был сильным. Наверно она всё-таки выскочила бы за пределы защиты. Но тут ёё ухватил подоспевший Кортин. Ощутив серьёзное сопротивление, Лира сразу обмякла. Совместными усилиями её развернули в сторону храма. Гобар так же молча зашагала обратно. Движения её были совершенно бездумные.
   - Заколдована, не иначе, - убеждённо произнёс Жюль. - Надо Дору позвать.
   Максим уже знал, что Дора была в своей компании специалистом по всему сверхъестественному.
   Но звать Дору не пришлось. Пройдя полпути к зданию, Лира Гобар вдруг остановилась недоумённо затряся головой. Вид у неё был как у внезапно проснувшегося и со сна не понимающего, что произошло, человека.
   - Что со мной, было? - недоумённо спросила она.
   Потом резко повернулась к барьеру. Лицо её исказилось от отвращёния.
   - Понятно. Они едва не вытащили меня. Значит, эти твари способны и на такое.
   Лира вдруг резко и совсем не по-женски сплюнула.
   - Спасибо ребята. Мне всё это время казалось, будто меня зовёт мой умерший муж.
   На лице её возникла печальная улыбка. Потом Гобар перевела взгляд на голубое свечение, и улыбка сменилась гримасой ярости.
   - Ненавижу! - сказала она.
   Из храма выскочил Жан Коллер. Он быстро подошёл к стоящим снаружи.
   - Дора говорит, что уровень магической энергии падает, - сообщил он. - Сейчас твари поползут прочь. Надо собираться. Сейчас или никогда!
   Он замолчал, увидев гневное лицо Гобар.
   - Что произошло? - спросил Коллер.
   Со стороны барьера послышался шелест: уползали первые черви.
  

Глава двенадцатая.

Путь обратно

   Здесь город был ещё более чуждым, чем в других местах. Казалось, он создан безумным топологом. Плоскости изгибались, пересекались и переходили друг в друга всевозможными способами.
   Идущий впереди Жан поднял руку. Все замерли. Вначале они ощутили короткие содрогания почвы, потом услышали звук: "Шлёп, шлёп, шлёп", потом появилась жаба.
   Она выскочила на соседний перекрёсток с одой из параллельных улиц. Правда, вскоре Максим понял, что на амфибию существо похоже весьма отдалённо. Ибо изо рта существа торчали клыки, а передние лапы заканчивались довольно острыми когтями. Передвигалась жаба прыжками.
   Повинуясь жесту Колера, все бросились в ближайший проулок и замерли там, прижавшись к стенам. Теперь ближайшие к углу, осторожно наблюдали, как тварь внезапно застыла, опустив свою тупую морду к земле. Жаба поводила ей из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Потом вдруг принялась рыть своими передними лапами грунт. Комья летели в разные стороны. Казалось, работает землеройная машина.
   - Кто-то обещал, что тварей не будет, - проговорил Евгений с явным сарказмом.
   - Вообще-то я говорила лишь о червях, - ответила Дора довольно сухо.
   "Жаба" прекратила копать. Она сунула вытянутую лапу в проделанную дыру и принялась, что-то там нащупывать. Потом потянула вверх и вытащила на свет червя. Тот выглядел вялым и похожим на спущенный шланг. Голова его безвольно моталась из стороны в сторону.
   "Жаба" ударила, прижала её одной левой лапой к земле, а потом начала тянуть правой. Червяк растягивался словно сливочная тянучка и наконец разорвался. Голова полетела в сторону. Вниз пролилась тонкая струйка бурой жидкости. Но, кажется, её было не много. В отличие от тел земных червяков, это тело, потеряв голову, не шевелилось.
   "Жаба" воткнула когти обеих передних лап в червя. И вдруг застыла. На тупой морде амфибии было трудно различить выражение, но Максиму показалось, что тварь пребывает в экстазе. Так продолжалось с минуту.
   - Пора уходить, - сказал Кристо, - быстро!
   Коллер согласно кивнул. Это действительно был удачный момент.
   Но тут "жаба" очнулась. Она подняла голову, и, присев, прыгнула, заскакав дальше по смежной улице. Пожрать свою жертву "жаба" даже и не пыталась. Вскоре лёгкие колебания грунта затихли вдали.
   - Повезло, - произнёс Коллер. - Ну что ж идём дальше.
   - Я знаю, что это за мир, - негромко произнесла Дора, - это преддверье хаоса, его проходной фильтр и верхний слой. Чёрные врата коридора ведут куда глубже.
   - Не понимаю, - быстро произнесла Лира.
   Она и Евгений окружили Дору с таким видом, словно та была несущей золотые яйца курицей. Говорила Дора уже на ходу.
   - В своё время меня учили теологии, - сообщила она. - Большей частью муть, которую предлагалось просто принимать на веру. Но, похоже, некоторые вещи всё же соответствуют истине.
   Дора замолчала, глубоко задумавшись.
   - Минисс Кэлла, - продолжала она после длительной паузы, - моя гувернантка, рассказывала, что хаосу иногда удаётся транслировать в свои миры сознание некоторых злодеев в момент их смерти. И здесь оно подселяется в разных тварей.
   - Но подселённые должны доказать своё право войти в миры более глубокого уровня. Для чего им нужно постепенно трансформироваться в существ всё более и более высокого порядка. Сделать это они могут, только накопив достаточное количество магической энергии - праны.
   - Обычная, так сказать природная прана, для этого не подходит. Она должна быть поглощена и преобразована другими тварями. Причём сам поглотивший использовать для преобразования свою прану не может.
   - То есть ради этого они убивают? - решил уточнить Евгений.
   - Ну, да. Вы же видели: та попрыгушка даже не стремилас сожрать червя. Ей была нужна только прана.
   Евгений некоторое время молчал. По лицу его было видно, что космолог что-то напряжённо обдумывает.
   - Ну ладно, допустим, - произнёс он вдруг с какой-то не свойственной, обычно для него робостью, - а для других, нормальных людей, для них есть посмертье?
   - Откуда мне знать, - проворчала Дора. - Вообще-то, в империи верили в реинкарнацию.
   - Но одно я могу сказать наверняка, - твёрдо произнесла девочка, - если это посмертие, то оно мне не нужно.
   - Не одному нормальному человеку не нужно, - согласилась с ней Лира.
   - Души нормальных сюда и не попадают. Хаосу нужны не просто злодеи. Он берёт только тех, кто убивает во имя убийства и разрушает во имя разрушения.
   - Некрофилия, - задумчиво протянул Ланской.
   - Стремление сделать живое мёртвым, - пояснил он, видя недоумённый взгляд Доры. - Есть версия, что человек может стать некрофилом только тогда, когда созидательная сила, скрытая внутри любого из нас не способна найти себе применение. Тогда психическая энергия извращается.
   Похоже, он был готов ещё немного поговорить на эту тему, но тут город кончился. Перед ними лежала пустая равнина: унылая, серая, но по сравнению с городом казавшаяся такой безопасной.
   Люди вышли за черту зданий. Они быстро осматривались, пытаясь сориентироваться.
   - Кажется, здесь, - определился Жан Коллер. - Гляди-ка, ведь точно вышли, не смотря на весь этот уличный лабиринт.
   Он вдруг нахмурился.
   - Минуточку, а где же разрыв?
   Место действительно было тем самым. Зрительная память у Максима была хорошая, и он без труда запомнил видимые в сфере непривычные очертания зданий. Вот только никакого туманного облачка здесь не висело.
   Лицо Лиры Гобар сделалось серым. До Максима не сразу дошёл смысл увиденного: ведь без разрыва они не смогут уйти. А где-то далеко уже слышался шелест: черви, наконец, пробудились.
   - Это конец, - безжизненно произнесла Лира.
   Она вдруг подумала, что давно ждала смерти. Но когда та оказалась так близко, то оказалось, что она вовсе её не хочет. Во всяком случае, такой отвратительной.
   - Тихо, - проговорил Евгений.
   Космолог внимательно изучал окрестности. На лице его была написана редкостная сосредоточенность. Сейчас это был совершенно другой человек. Некоторое время Евгений с напряжением рассматривал одну точку.
   - Ага, так я и думал, - негромко протянул он.
   Потом вытянул руку.
   - Видите что-нибудь вот над тем зданием?
   Все стали всматриваться до боли в глазах.
   - Туманное облачко, - воскликнули Жюль и Жан одновременно.
   Космолог кивнул.
   - Разрыв не может быть слишком стабилен. Он смещается.
   Шелест между тем приближался.
   - Ей ватага! Все кто жить хочет! Наверх дуй! - закричал вдруг Кристо.
   Он бросился к нужному зданию. За своим вожаком гурьбой бежали антаркты. Они даже не оглядывались на своих новых друзей. Спаянность у подземников была отличная. Только Дора, чуть задержалась, бросив на будлян виноватый взгляд. Но пробегавший Жюль ухватил её за руку, и девушка устремилась вслед за приятелем.
   - А мы чего ждём? - воскликнула Мира.
   Видимо, ей было наплевать на субординацию. В свою очередь она ухватила за руку Максима и увлекла его за собой. За ними побежали и остальные.
   Ох, всё не так, - отчаянно думал Максим на бегу, - ведь это я должен её спасать.
   Как назло вход в здание оказался с другой стороны. Пока они обходили его кругом, вновь попав в черту города, на улице показались первые черви. Максим по-прежнему не мог смотреть на них без содрогания.
   Почему они не пробираются к нам скрытно: под землёй? - подумал он. - Может быть там они более медлительны?
   Наконец они вбежали внутрь. Как и во всех зданиях этого странного города в сооружении находилась сеть конструкций, переплетенных, словно древесные ветви. В крыше зияли многочисленные отверстия, к которым тянулись узенькие мостки.
   Не теряя времени даром, антаркты уже карабкались вверх. Максим видел, что подъём сложен. Местами "ветви" стояли почти вертикально. Теперь он уже первым шёл вперёд, помогая Мире. Отставшие члены экипажа "Надежды" следовали немного позади них.
   Узкая лента пути, по которой они шли, уже на уровне третьего этажа начала изгибаться вверх. Да так круто, что по ней приходилось ползти. Максим опустился на колени, обхватив края дорожки руками.
   Мира ползла вслед за ним, тяжело дыша.
   - Я не могу, - прохрипел Савченко снизу.
   Двигавшийся позади Коллер стал подталкивать его вверх, Мира попыталась ухватить спереди за руки. Однако сама заскользила по ленте вниз, чуть не рухнув за край. Максим едва успел ухватить девочку за ворот куртки. Мира тяжело дышала, но страха на её лице по-прежнему не было. Казалось ей, просто уступили место в автобусе.
   Девочка оказалась тяжёлой. Пока она вновь выравнивала положение своего тела на ленте, у Максима начали неметь руки. Кровь пульсировала в висках. Поэтому подросток не сразу различил шелест. Он обратил на него внимание, лишь когда понял, что остальные тревожно застыли.
   В противоположенной от двери стене, на уровне земли, было несколько крупных дыр. И теперь в них вползали шевелящиеся, длинные, покрытые пенистой слизью тела.
   - Скорее! - крикнул Ланской.
   Максим быстро нашёл взглядом антарктов. Ватага Доры была впереди, но не намного.
   - Скорее! - поторопил его снизу Ланской.
   По началу Максиму казалось, что червяков можно не опасаться. Люди уже преодолели большую часть пути, а двигались твари не слишком быстро. Однако, вползя в переплетение конструкций, те резко увеличили скорость.
   Путь, наконец, расширился и сделался ровным. Вскоре на нём оказалась развилка. Максим остановился, пытаясь найти наиболее короткую дорогу к крыше.
   - Налево, - крикнул Сергей.
   Максим послушался, как оказалось зря. Левый путь описал большую дугу почти по окружности здания. Он закончился на широкой площадке. После неё дорога вновь превращалась в крутые горки. Больше пути наверх не было.
   Максим оглянулся. Черви уже проползли большую часть дуги. А при продвижении по крутизне скорость людей должна была сильно замедлиться.
   Коллер скинул с плеча автомат.
   - Сергей, - медленно проговорил он. - Я попробую их слегка задержать. А ты помоги Евгению.
   Жан подошёл к краю площадки. Встал, расставив ноги, прицелился.
   - Живо! - приказал он.
   И не смотря на более старшую должность Сергей предпочёл подчиниться.
   - Максим, Мира, идёте первыми, Лира Гобар за вами. Я помогаю Савченко.
   - Оставьте меня, - устало бросил космолог, - я лучше прикрою.
   - Вы когда-нибудь оружие в руках держали? - резко поинтересовался Ланской. - Молчите?! Тогда вперед?
   Немного поднявшись, Максим услышал позади две короткие очереди: Коллер экономил патроны.
   Пули вырывали куски из толстых, слизистых тел. Коллер видел, как падали вниз студенистые части плоти. На многих червях появились рваные раны. Но они продолжали упрямо ползти. Очевидно, для гарантированного уничтожения твари требовалось попасть в то дурацкое личико. А оно было сейчас сокрыто.
   Передний червь, на которого пришлось большее число попаданий, всё-таки потерял равновесие и рухнул вниз. Его примеру последовало двое других. Жан смотрел, как они падали, изгибаясь в воздухе и цепляясь за "ветви" конструкций. Послышались глухие удары, как будто рухнул куль с чем-то рассыпчатым.
   Но остальные даже не замедлили продвижения, как будто им не терпелось умереть. Ну ладно.
   Коллер поднял одну из двух последних гранат. Метнул по низкой параболе, затем присел, прикрывая глаза. Сквозь веки он различил вспышку. Тело толкнуло взрывной волной. В замкнутом пространстве долго отдавался грохот.
   Коллер открыл глаза. Несколько тварей было сметено вниз. Большой участок дуги сделался свободен. Другие черви продолжали ползти. Как роботы с примитивной программой, - утомлённо подумал Коллер.
   Он поднял ещё одну гранату, последнюю. Задумчиво повертел в руках. Потом чуть пробежал по дуге навстречу червям. Выдернул чеку. Положив гранату на ленту пути, он стремительно кинулся обратно. Он едва успел до площадки, когда его толкнуло волной. На этот раз на ногах Коллер не удержался.
   Он быстро вскочил, огляделся. Вопреки его надеждам, путь оказался не повреждённым. Жан тихо выругался. Он понял, что убежать уже не успеет. На крутом подъёме черви будут куда быстрее его. Коллер перезарядил автомат. Некоторое время он рассматривал ползущие порождения зла.
   - Боже правый, - произнёс он, - а ведь вы когда-то были людьми. Хотя, похоже, довольно мерзкими.
   Коллер снова открыл стрельбу. Стрелял он точно, прицельно и коротко. Когда первый из червей показался на площадке, Коллер даже не сменил позы.
   Черви пошли на него как на пустое место. Жан отступал, пока не упёрся в подъём. Потом автомат смолк. Что ж, - подумал Жан Коллер, - в детстве мне всегда хотелось умереть, как герою. Детская мечта сейчас сбудется.
   Черви заполнили всю площадку, и двигались на него сплошной студенистой массой. Пытаться подняться Жан Коллер не стал. К чему, если черви быстрее.
   Твари ударились об него словно волна, и специалист по выживанию рухнул с площадки вниз. Жан успел подумать, что не издаст ни звука. Но, всё-таки не выдержав, закричал.
   Максим замер, в ужасе глядя вниз.
   - Не задерживай, - послышался яростный шёпот Сергея.
   Да, что у него совсем сердца нет, - отчаянно подумал подросток. Но, тем не менее, стал карабкаться дальше. Теперь до ведущих на крышу мостиков оставалось совсем немного. Но удастся ли их достигнуть, было всё ещё под вопросом.
   Очередная площадка. Незадолго перед этим путь совершил очередной изгиб. И теперь остановившиеся передохнуть люди видели, как по дорожке под ними ползут белесые черви. По вертикали до них было чуть больше двух метров.
   - Просто так не уйти, - негромко сказал Ланской.
   В голосе его чувствовалась безмерная усталость. Он подошёл к краю дорожки, и явно намеревался спрыгнуть вниз, чтобы последовать примеру Коллера.
   Внезапно к нему бросилась Мира. Вырвав у него автомат, она соскочила на нижней уровень. Присела, слегка качнувшись, но тут же вскочила, открывая по тварям огонь. Похоже, - подумал Максим, - секта хаоситов учила своих ассасинов не только физике.
   Последнее он додумывал уже на ходу. Так как, подчиняясь внезапному и совершенно иррациональному импульсу, прыгнул вниз вслед за Мирой.
   Максим с самого начала осознавал, что действие это совершенно бессмысленное. Он не мог Мире даже помочь. Та замерла, прекратив стрельбу.
   - Максим! Зачем! - закричала она, - Беги!
   - Так ведь поздно уже, - совершенно трезво ответил подросток.
   И задрав голову к ошеломлённым старшим крикнул:
   - Бросьте мне гранаты.
   Хотя понятия не имел, остались ли гранаты ещё.
   - Малолетние идиоты, - услышал он яростный шёпот Ланского.
   Мира вновь дала короткую очередь. Вниз свалился ещё один червь.
   - Беги, Максим, - умоляюще попросила она. - А я... Ты же знаешь, мне всё равно.
   - Не верю, - сказал Максим.
   - Но я же ассасин.
   Максим не хорошо усмехнулся.
   - Мне наплевать.
   Ещё одна короткая очередь, потом автомат захлебнулся. Вот и всё, - подумал он отрешённо. - Что ж, по крайней мере, я не позволю ей остаться одной. Потом подошёл и коснулся её левой, поддерживающей автомат руки. Когда их ладони совпали, через них словно прошёл какой-то разряд.
   Потом началось необъяснимое. Максиму вдруг показалось, что их окружает золотой свет. Он был ярок, но в то же время не слепил глаз. Лишь мгновение спустя он с изумлением понял, что именно они с Миррой и были его источником.
   И в этом странном свете тела червей вдруг стали вспухать и лопаться как воздушные шарики. На подростков обрушилась волна дурно пахнущей слизи. Казалось, будто их окатили помоями. Потом всё кончилось, и золотой свет погас.
   - Что это было? - сказала потрясённая Мира. Она вдруг прижалась к Максиму, словно была обычной напуганной девочкой.
   - Почём я знаю.
   - Мне бы тоже очень хотелось понять, - отозвался сверху Сергей. - Но давайте отложим выяснение на потом. Быстро сюда!
   Он вдруг усмехнулся.
   - Тоже мне, Ромео и Джульетта.
   Немногочисленные уцелевшие червяки стремились как можно быстрее покинуть здание. Казалось, они были сильно напуганы.
   Вскоре вся группа поднялась по трапу на крышу. Здесь их уже поджидала компания Доры. С этой высоты был хорошо различим столь чуждый для людей город. С другой стороны до самого горизонта тянулась черная, словно после пожара равнина.
   А рядом с крышей весел плотный сгусток тумана. Он имел вытянутую овальную форму и слегка походил на яйцо. Между ними и краем крова было около полуметра. Всё застыли.
   - И что теперь? неуверенно спросил Савченко.
   Ответа не было ни у кого.
   Сергей повернулся к членам ватаги.
   - Это похоже на тот туман, из которого вы сюда попали.
   - Вроде бы, - неуверенно произнёс Клингон, - а вообще, кто его знает.
   Сергей вздохнул.
   - Ладно, возвращаться всё равно некуда.
   Он подошёл к краю крыши, словно примеривался. Затем немного отступил и, разбежавшись, прыгнул. Его тело влетело в туман. Максим непроизвольно вскрикнул. Он был уверен, что Сергей сейчас упадёт вниз. Но этого не произошло. Сергей Ланской исчез.
   Все какое-то время молчали. Потом Мира произнесла:
   - Ждать нет смысла. Пошли, Максим.
   Взявшись за руки, они подошли к краю крыши и, разбежавшись, прыгнули. Особого страха Максим не испытывал. Сейчас в компании Миры он был убеждён, что всё делает правильно. Лишь в короткое мгновение полёта сердце свело от короткого ужаса: всё-таки он не был ассасином. Потом всё сделалось белесым, а мгновение спустя под ногами вдруг возникла опора.
   Они находились в огромном полуцилиндрическом коридоре, плавно изгибающемся слева направо. Стены источали белесый свет. Прямо перед ними стоял Ланской.
   - Ну, наконец-то решились, - слегка усмехаясь, говорит он.
  

Глава тринадцатая

Возвращение в коридор.

   Коридор не спеша, заворачивал в бок, описывая спираль. Пустынный, загадочный - пронизывающий пространства и времена. Куда делись создавшие его героны и наследовавшие им траны - сказать не представлялось возможным. И не было даже следов, прошедших здесь недавно антарктов. Через примерно равные промежутки, в коридоре попадались врата, проёмы которых были перекрыты энергетическим полем.
   По словам Доры, они вели в какие-то сопредельные миры. Но экспериментировать с ними никому не хотелось. Даже Гобар и Лира не замедляли шаги возле них. Хотя во взглядах учёных и сквозило лёгкое любопытство.
   Чёрные же врата все вообще предпочитали обходить у другой стены. Они вызывали откровенный страх. Силовое поле, прикрывавшее их, вибрировало, словно удерживая какой-то напор. Максим даже не пытался представить скрывающихся за ними сил. Он лишь невольно поежился, вспомнив рассказ Доры.
   Иногда пол под ногами вздрагивал, тогда начинало пульсировать освещение. Свет то резко усиливался, то наоборот гас, погружая во тьму коридор. Это нервировало.
   - Это нормально? - спросил Ланской, имея в виду освещение.
   Дора покачала в ответ головой.
   - Вроде бы нет. Обычно свет не мигает.
   Потом нехотя добавила.
   - Подобное происходило сразу после вторжения хаоса. По-моему это свидетельствует о неполадках систем коридора.
   Свет вновь мигнул.
   - Наверное, это последствия резонанса с нашим каналом, - рассеянно проговорил Евгений.
   Они прошли мимо ещё одних тёмных врат.
   - Как долго теперь нам идти? - поинтересовался у Доры Ланской.
   Бывшая высшая пожала плечами:
   - Представления не имею, - сказала она.
   - Но мы вообщё-то в прошлое идём или в будущие? - с тревогой спросил пилот.
   - В будущее. Мне и моим друзьям нечего делать в империи. Вам, как я пологаю, тоже.
   Ланской машинально кивнул. Энергетический барьер во вратах, мимо которых они проходили, мерцал голубым.
   - Но что бы мне действительно хотелось понять, - произнёс пилот после некоторого молчания, - что за свет был тогда в здании?
   Он говорил, словно разговаривая сам с собой.
   Некоторое время были слышны только звуки шагов. Потом заговорила Гобар.
   - Знаете, я ничего категорично не утверждаю, - в голосе физика звучала обычно не свойственная ей неуверенность, - но если в этом мире сильные эмоции способны принимать материальную форму.
   Она вновь помедлила.
   - Что если эти твари просто не переносят энергетику положительных эмоций, что если... Наверное смесь любви и бескорыстного самопожертвования - это действительно страшная сила.
   Говоря об этом, она странно посмотрела на Максима и Миру.
   - Какая любовь, - рассеянно переспросила Мира, отрываясь от каких то внутренних размышлений.
   - Да так.
   - Да, - задумчиво проговорил Ланской, - хотел бы я знать, как бы выглядел мир, если б все люди добрались до этого света.
   Все вновь замолчали. Каждый думал о чём-то своём, но и о свете тоже. Наконец Дора сказала.
   - Раньше мне казалось, что для того, что бы навсегда избавится от тьмы достаточно дать всем людям свободу. Но теперь, после рассказов о вашем мире поняла, что этого не достаточно. Нужно что-то ещё. Но что именно, я не знаю.
   Она хотела добавить ещё что-то, но тут послышался радостный крик Клингона:
   - Врата! Они открыты!
   За очередным проёмом не было стены коридора. За ними находилось ярко освещённое помещение, в котором мерцали экраны компьютеров.
   - Какие были перед этим врата? - интересуется Дора.
   - Кажется голубые, - припомнил Ланской.
   - Значит, эти ведут на землю.
   На лицах большинства отразилась радость, но Максим был настроен скептически. Не известно же, в какое время? - подумал он.
   Ланской решительно прошёл сквозь проём. За ним двинулись остальные.
   Помещение напоминало небольшую монтажную по сбору высокоточной электроники, сейчас пустынную. Максим представил, как в рабочее время между компьютерами бесшумно снуют техники, паяя и тестируя аппаратуру.
   В центре комнаты размещалось крупное сооружение с несколькими экранами и множеством кнопок и клавиш. В паре мест были сняты панели и сквозь отверстия виднелось множество микросхем. Между ними проходили тонкие провода, словно жилы животного.
   Евгений и Лира одновременно ахнули.
   - Не может быть, - изумлённо проговорил Савченко, - но это резервный пульт управления лаборатории "Гравитон"
   Сергей вопросительно глянул на Лиру.
   Та молча кивнула, соглашаясь.
   - Даже не представляю, куда нас занесло, - сказала она.
   - Зато я знаю! - вдруг произнесла Мира.
   Рукой она указала на висевший на стене символ. Знак походил на общеизвестный символ "Инь-Янь", однако тёмная сторона была непропорционально большой. Это был символ хаоса.
   - Это место принадлежит церкви хаоса, - сказала она.
   Ланской нахмурился.
   - Ты можешь вывести нас отсюда?
   - Не знаю.
   Она вдруг подняла руку. К помещению приближались шаги. На мгновение Мира сосредоточилась, что-то припоминая, потом указала на небольшую дверь. Беглецы едва успели скрыться за ней, когда в помещение вошли двое.
   Появившиеся не видели раскрытых врат в коридор: их закрывали массивные шкафы с электроникой.
   - Итак, всё готово? - прозвучал столь хорошо знакомый Мире голос.
   - Почти, господин капеллан.
   - Что ж, - произнёс Майкл Уизли, - не думаю, что это понадобится. Но на самый крайний случай наш человек сможет перехватить управление генераторами на "Гравитоне".
   - Завтра всё будет готово, - вновь прозвучал угодливый голос. Потом пульт разберут и вновь смонтируют на Кольце.
   Вот оно что, - ошеломлённо подумал Максим. - Мы попали в недавнее прошлое.
   Перебросившись ещё парой ничего не значащих фраз, хаоситы ушли.
   Сергей резко повернулся к учёным.
   - Это действительно тот пульт, который впоследствии доставят в лабораторию?
   - Да, - коротко подтвердил Савченко.
   - Ну, значит, теперь не доставят!
   Пилот двинулся к пульту, ища глазами, что-то массивное. Внезапно перед ним встало Дора.
   - Остановитесь, - резко сказала она.
   Ланской удивлённо посмотрел на неё.
   - Вы ничего не сможете сделать, - проговорила бывшая высшая. - Свершившееся событие неизменно. И не важно в прошлом оно произошло или в будущем. Я не совсем понимаю, что это за штука, но если вы сможете её разрушить, то это значит только то, что в это ваше место доставят другую резервную. А вот нас вы выдадите точно.
   Ланской кивнул, в знак того, что всё понял. Сведя брови, он мрачно смотрел на ненавистное устройство.
   Мира тоже подошла к пульту. Она внимательно оглядела устройство.
   - Я знаю, как функционирует этот пульт, - сказала она, - и кажется, знаю что делать. У вас ещё сохранились гранаты?
   Пилот ошеломлённо посмотрел на неё.
   - Чего?! Слушай, я был о твоих мозгах куда лучшего мнения.
   Мира вдруг засмеялась.
   - Да нет, я вовсе не собираюсь метать гранаты в пульт. Но я слышала, что в современных гранатах имеется электрозапал?
   - Да, - подтвердил Ланской. - Так оно и есть.
   - А можно сделать так, чтобы он сработал от внешнего источника?
   - Да, без проблем. Достаточно слабого постоянного тока.
   Найдя на стеллаже отвёртку, Мира отвернула одну из крышек.
   - Сюда они уже вряд ли полезут. Ну-ка подсоедините гранату к этому проводу.
   - Но зачем?
   Ланской по-прежнему ничего не понимал. На лицах всех остальных тоже читалось явное недоумение. Мира оглядела их всех, и иновремян, и своих современников. Во взгляде её было явственное наслаждение своим интеллектом.
   - Очень просто, - сказала она, - я запрограммирую систему на то, чтобы при загрузке способных вызвать резонанс параметров, по этому проводу прошёл электрический ток.
  
  
  

*********

   Когда Анджей Браун надавил на пульте большую красную кнопку, комиссар невольно закрыл глаза. Ему показалось, что пол под его ногами слегка дрогнул. Что-то глухо грохнуло.
   Началось, - панически подумал он.
   Ещё несколько долгих мгновений он не ощущал ничего, кажется, даже звуки не раздавались. Тогда Брюс Ковел открыл глаза. Аварийный пост был изнутри разворочен. Вместо массивного, но аккуратного пульта его заполняли теперь куски дымящегося пластика и микросхем. Кое-где среди проводов ещё проскакивали слабые искорки. Сверхпрочное стекло будки покрылось трещинами.
   Словно граната взорвалась или мина, - подумал Брюс потрясённо. Он сделал несколько шагов к кабине.
   Посреди осколков находился и Браун. Когда прозвучал взрыв, его оттолкнуло на стену, и теперь он полулежал, упёршись в неё спиной. На животе Анджея была огромная рана, из которой словно белесые черви вылезли внутренности. Густой слой крови лежал на микросхемах и чипах. Было ясно, что в этом мире хаосит уже не жилец.
   В глазах его была боль: перед смертью Анджей сильно мучился. Потом умирающий открыл рот.
   - О, всёсокрушающий, почему ты оставил меня?
   Страха в его голосе не было, только недоумение. Затем глаза хаосита закрылись, и он медленно сполз по стене, оставляя кровавый след на прозрачном пластике.
   Туда тебе и дорога, - подумал комиссар Брюс.
   Тарасов медленно и как-то неумело перекрестился.
   - С нами бог! - только и сказал он.
   Бывают моменты, когда даже убеждённым атеистам хочется воззвать к всемогущему.
   - Но, что собственно произошло! - воскликнул Брюс.
   Тарасов покачал головой.
   - Если б я только знал.
   Мгновение спустя Артём заставил себя принять деловой настрой. Тратить время на эмоции было некогда. Поэтому он уверенно произнёс.
   - Нам понадобится пара часов, что бы перенастроить систему. Потом мы, наконец, прервем этот чёртовый резонанс.
   Артём окинул взглядом стоявших рядом с будкой сотрудников.
   - Всё, очухались? Тогда начинаем работу.
   И все двинулись к основным пультам. Кроме Брюса естественно. Комиссар молча стоял у потрескавшегося стекла, разглядывая труп хаосита. Так что же случилось? - ломал голову над загадкой он.
  

********

   Мира, наконец, поставила снятую крышку на место.
   - Готово! - объявила она.
   Какое-то время все молчали, не зная, что делать дальше. Потом космолог вдруг хрипло сказал:
   - Кажется, я уверовал.
   Лира Гобар кинула на него удивлённый взгляд.
   - С чего бы это?
   Евгений чуть усмехнулся.
   - Сама прикинь. Мы смогли попасть в коридор только потому, что встретили Дору с компанией. А встретили мы её только потому, что выжили. А выжили потому, что Мира не устроила теракт.
   При этих словах Мира скривилась, но предпочла промолчать.
   - А последний, в свою очередь, сорвался, когда Мира обнаружила на "Надежде" Максима.
   - К чему ты это? - прервала Лира Гобар словесный поток.
   - Не ужели непонятно? - в свою очередь удивился Евгений. - Слишком уж маловероятная цепочка выходит. Приплюсуй к этому вероятность того, что портал открылся именно в это место и в это время.
   Он замолчал, давая возможность спутником осознать значение его слов.
   - То есть ты полагаешь, - задумчиво проговорила Гобар. - что это всё не случайность.
   Она говорила таким тоном, словно обсуждала интересную, но абстрактную гипотезу.
   Космолог кивнул.
   - Такое впечатление, что нас кто-то вёл и направлял, чтобы мы достигли этой точки в пространстве-времени.
   - А впрочем, - Евгений чуть усмехнулся, - бог - это всё таки через, чур. Пожалуй, я соглашусь на разумный универсум Доры. Наверно я был не прав, и наше существование имеет какую-то цель, раз уж он предоставляет нам второй шанс.
   - Третий шанс, - негромко сказала стоящая по близости Дора, - по крайней мере, третий.
   Слушающему их разговор Максиму человечество вдруг представилось в виде легендарного феникса. Сгорающего, и возрождающегося из пепла вновь. Но сколько это будет продолжаться? Наверное, есть предел у любой восстановительной силы. Перед его мысленным взором вдруг предстал огромный конус пепла. Он стол на лесной поляне и местами дымился. Воспрянет ли из него новый феникс? Извлечёт ли человечество урок хотя бы на этот раз?
   Господи, пусть воспрянет феникс!
   Конец его размышлениям положил не любивший абстрактных рассуждений Ланской.
   - Пора уходить, - сказал он, показывая на портал.
   Возвращаться в коридор не хотелось, но все они потянулись к порталу, понимая, что иного выхода, нежели положиться на милосердие ведущей их силы, попросту нет. Последним пройдя под аркой, Максим невольно оглянулся назад.
   Проём арки словно охватило зелёным огнём. Потом свет померк. Доступа в мир больше не было. Сквозь бывший проход теперь виднелась привычная стена коридора. Под аркой мерцало слабое зелёное марево.
  
  
  
  
  
  
  

Эпилог

      Мы с тобой разберёмся в устройстве Вселенной,
      Нашу жизнь не затмит чёрной тенью беда,
      Океан убаюкает нас колыбельной...
      Этот мир будет нашим, для нас - навсегда
   Алёна Кулагина.
  
   Коридор содрогался, словно в конвульсиях. Свет пульсировал. Когда дрожь усиливалась, люди падали. Потом помогали друг другу встать и двигались дальше. Некоторое время всё было в порядке, потом дрожь возвращалась.
   - Не понимаю, что происходит!- воскликнула Дора, - Так долго это не длилось даже в момент вторжения хаоса! Опять этот ваш загадочный резонанс?
   Космолог покачал головой.
   - Не уверен.
   - Я пологаю, - проговорила Мира, - к концу подходит время существования коридора.
   - Чего?! - этот вопрос вырвался одновременно из множества ртов.
   - Я думаю, в одном и том же времени внешнего мира могут функционировать только одни врата коридора. Они расположены с промежутками в двадцать пять лет. Как только во внутреннем континууме коридора этот срок истекает, врата резонируют сами с собой, и это приводит к разрушению всей системы.
   Некоторое время люди обдумывали идею, те, кто что-нибудь поняли.
   - Это вполне возможно - наконец сказала квантовый физик. Кстати любопытный парадокс: поскольку врата расположены в разных временах, включая будущее, то, выйдя из них, можно дождаться открытия следующих врат и пользоваться коридором после его разрушения.
   - Ничего странного, - фыркнул космолог, - мы просто попадём в более ранний момент временного вектора коридора.
   Он вдруг спохватился.
   - О чём мы говорим?! Меня больше интересует, сколько времени у нас осталось.
   Гобар ответила лёгким пожатием плеч.
   - Кто знает.
   Новое содрогание. Многие падают. Максим поддерживает Миру. Краем глаза он видит, что-то же самое делает для Доры Жюль. Теперь люди идут очень быстро.
   Внезапно свет гаснет и наступает кромешная тьма. Передние останавливаются и задние с разгона налетают на них. К счастстью на этот раз никто не падает. Ланской ругается. Антаркты тоже. Даже Гобар отпускает крепкое словцо. Спустя минуту свет вспыхивает. Сейчас группа почти бежит. Всем страшно. Ещё одна дрожь, на этот раз не сильная.
   Каждый думает о своём. Максим держит за руку Миру и радуется, что они вместе даже сейчас. Евгений боится, что погибнет как раз тогда, когда поверил в осмысленность жизни.
   Жюль тоже держит за руку Дору. Чувства его двойственны. Он хочет, чтобы подруга была в безопасности, но в то же время боится её потерять. Ведь там, в новом месте и в новом времени у неё наверняка будет много новых друзей. Захочет ли она остаться с необразованным мальчишкой с подземья. Богиня волей судьбы попавшая в его мир. А он не из тех, кто способен преследовать богиню. В глубине души он хотел, что б их путь продолжался вечно.
   Но так уж вышло, что на этот раз именно он первый заметил раскрывшиеся врата. Жюль указал на них рукой, сам, не зная, радуется им или нет.
   За несколько шагов до выхода освещение вновь померкло. Но теперь это не имело значения, ибо дневной свет врывался в коридор сквозь проём. Немного помедлив, люди перешагнули порог. Они оказались на огромном зелёном лугу.
   Вдалеке виднелись изящные башенки и здания городка, словно сошедшего со средневековых гравюр. Вот только в небе над ними быстро и бесшумно двигалось несколько летательных аппаратов.
   А когда люди оглянулись, то увидели, что портала позади больше нет.
   Один из аппаратов начал снижаться. Понимая, что бежать абсолютно бессмысленно, все попросту ждали.
   Серебристый диск коснулся земли. Раскрылась диафрагма люка, из которого казалось, вытекает короткий трап.
   Вниз спустился мужчина. Он выглядел пожилым, но был силён и крепок.
   - Приветствую вас, люди прошлого, - приветливо произнёс он, - мы давно ждали вас.
   Кто-то неуверенно улыбнулся. Опустился ещё один аппарат, и из него вышло чешуйчатое ящероподобное существо немного похожее на динозавра.
   Значит и героны здесь, - подумал Жюль, - а может и траны тоже. Выбрались из коридора.
   Люди проходили мимо него. Внезапно кто-то толкнул его в спину. Дора встала, напротив, уперев руки в бока.
   - Так, так, опять меланхолия. Надеюсь, что ты не думаешь, что больше не нужен мне. Пойми, мы все не образованы в этом новом мире. Да очнись ты!
   Она пребольно ущипнула своего друга за руку.
   - Сперва он вскрикнул, потом рассмеялся, а после взял Дору за руку. И оба, улыбаясь друг другу, двинулись вслед за Максимом и Миррой. Делая первые шаги по новой жизни.
  
  
  
   Примечания
   К главе пятой. Домен - согласно современным космологическим представлениям в момент большого взрыва могли возникнуть несколько не взаимодействующих между собой вселенных с различными физическими законами. Их называют доменами.
  К главе восьмой - автор статьи Ч. Каваляускас; журнал "Наука и религия".
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"