Костенко Олег Петрович : другие произведения.

Книга третья. Чуждый город

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Стремясь вернуть Травицкого домой, чужак перепутал трёхмерности. Новый мир похож на родной мир Травицкого, но мало того, что сдвинут на триста лет вперёд, так ещё и описанную в первой книге войну выиграли там тёмные силы

КНИГА ТРЕТЬЯ
ЧУЖДЫЙ ГОРОД

Пролог

   Лес расползался от поляны вовсе стороны, словно кто-то огромный, набросил на землю большое зелёное покрывало. Местами в покрывале были прорехи. Сверху сквозь них можно было разглядеть, то голубое озеро, то серое болото, а в самой большой виднелись развалины города. Они были старыми и уже поросли травой, сквозь ветхие крыши кое-где проросли молоденькие деревья. Люди редко бывают в мёртвых землях. Природа словно отдыхает здесь в тишине и покое, отдыхает от человека.
   Однако сегодня привычный порядок был нарушен. Над поляной возник окружённый багровым сиянием аппарат. Завис на мгновение и сразу же пошёл в низ, мягко, коснулся земли. В его борту распахнулся люк и четверо сошли по трапу: мужчина, женщина, десятилетняя девочка и четвёртый, похожий на обезьяну, покрытый густым коричневым мехом.
   Травицкий подбежал к лежащему в траве камню. Камень был плоским, как обеденный стол. Если очень вглядеться, то можно было разглядеть идущую по её поверхности надпись. Глаз с трудом выделял из паутины трещин древние буквы, они шли по кругу.
   - Это он, - воскликнул магистр, - здесь началось всё.
   Анна покачала головой довольно скептично.
   - Не хочу огорчать тебя, но возможно ты принимаешь за
   действительность видимость. Если теория расщепляющихся временных потоков действительно верна...
   - Оставь, - здесь даже воздух по родному пахнет. Я чувствую свой мир.
   Анна улыбнулась
   - Предчувствия мага, что ж будем надеяться.
   Они вернулись в аппарат, втянули трап, захлопнули люк. Аппарат начал вертикально подниматься, над поляной, над деревьями, над землёй - строго по вертикале, словно его подтягивал на канате невидимый великан, набрал высоту, и рванулся вперёд по горизонтальной прямой. Тень его падала на лес, бежала тёмным пятном позади. Травицкий подумал, что в последний раз испытывает ощущение полёта: в его мире воздушного транспорта не было.
   Под ним проплыли руины мёртвого города, потом показалась река, в которой он так бесславно искупался когда-то. Травицкий разглядел мост. И вновь под ним зелёное покрывало леса, сквозь который петляла дорога. На горизонте показался далёкий, едва различимый город. Аппарат замедлял скорость, чужак искал место для посадки.
   Сквозь прозрачный купол кабины Травицкий видел, как к ним устремилась земля. Вершины деревьев плавно поплыли вверх.
   - Касание, - произнёс пришелец.
   Они вновь вышли наружу.
   По лесу гулял ветерок. Он шевелил уже пожелтевшие листья. Травицкий зачем-то сорвал ближайший к нему. Отпустил. Лист спланировал вниз пару раз перевернувшись. Травицкий сорвал другой.
   - Ближе не могу, - сказал пришелец, переводящая машина весела
   у него через плечо: - наш народ следует политики неконтакта. Пока.
   Травицкий кивнул, об этом говорили и раньше. Магистр вновь отпустил лист, потом прихлопнул надоевшего комара.
   Место пришелец выбрал удачно: Травицкий знал, что здесь редко бывают люди, вряд ли аппарат обнаружат.
   - Пять дней,- сказал пришелец, - я буду ждать пять дней.
   Травицкий про себя улыбнулся. Пять дней, что бы убедиться в том, в чём он уверен и так: этот мир - его мир.
   На всякий случай он спросил:
   - Ваша наука знает теорию расщепления времянных потоков? Принимает её? Опровергает?
   Чужак кивнул.
   - Такая версия есть. Данных о правдивости нет. Межпространственные каналы невообразимо закручены и соединяют отнюдь не соседствующие миры. Будь осторожен.
   Травивицкого тронуло беспокойство пришельца.
   - Наверное, я трус, - сказал чужак, он стоял, опираясь на перила трапа. - Я так и не осмелился полезть за вами в этот люк. А потом он захлопнулся.
   - Правильно сделал, - отрезал Травицкий, - правильно сделал, что не полез. Полез бы и попался б, как мы. А так ты нас спас.
   Пришелец, совсем как человек, вздохнул.
   - Я ведь не знал, что так будет. Вернулся в корабль - сигнал не идёт. Толща земли экранирует. Думаю: всё, пропали спутники. Второй раз на пеленгатор посмотрел чисто случайно, иначе прибыл бы раньше.
   Он снова вздохнул.
   - Главное, что вовремя, - магистр посмотрел на чёрную сумку. - Жаль, что у бормотунчика передатчик сломался.
   - Да, жаль.
   Прибор все-таки не выдержал их похождений. Передатчик в нём заглох, очевидно, отвалился какой-то контакт. Хорошо хоть основную функцию он продолжал исполнять. Травицкий обратил внимание, что перевод теперь звучал абсолютно по-человечески.
   - Оставьте маленькую самочку здесь, - предложил чужак, - если вы не сумеете вернуться, то я возвращу её в родной мир, другим межпространственным каналом.
   - Хорошо, - сказала подошедшая Анна.
   Она стояла внизу, но тоже держалась за перила с противоположной от пришельца стороны.
   - Так действительно будет лучше.
   Травицкий кивнул. Он был уверен, что это его мир. Удостовериться, впрочем, не мешает.
   Чужак повернулся в сторону, показывая на просвечивающее сквозь деревья озеро.
   - Если кто-нибудь придёт сюда, то я погружу аппарат подводу. Но буду возвращаться каждую полночь.
   Магистр кивнул ещё раз. Порыв ветра шевельнул его волосы.
  

Глава первая

   Изрядно проплутав меж деревьями, они выбрались на дорогу. Дорога была заброшенной, поросла травой и мелкими кустами. Травицкий знал, она ведёт прямо в город. Странно, он помнил её более удобной для странствия. В прочем, бывал он здесь редко.
   Тропа пересекла несколько ручьёв. Она петляла, огибая рощицы,
перемахнула через канаву по узкому деревянному мостику. Мостик давно не обновляли. Ну, что ж, городской совет редко не раскошеливается, особенно на объекты за пределами города.
   -Слушай, - спрашивает вдруг Анна, - давно хочу узнать, - как примут у вас женщину в брюках.
   Как примут женщину-инженера, она уже спрашивала.
   Магистр молчит, он и сам этого не знает. С одной стороны Норта достаточно демократична, с другой...
   Позади хрустит ветка под чьей-то ногой. Оба оборачиваются. Джоэль. Немного испугана, но смотрит нахально.
   - Что ты тут делаешь? - говорит Анна.
   - Не хочу я домой, - фыркает девочка, - с вами так здорово.
   Она точно чокнутая, - думает магистр.
   - А пришелец, - спрашивает он.
   - Пытался меня поймать, но неудачно, он такой неуклюжий. А потом я шла за вами, вы ведь уверены, что это тот мир.
   Теперь уже поздно отсылать её назад, до города ближе.
   Джоэль идёт рядом с Анной, Травицкий немного отстаёт. Готовая семья, - думает он, глядя на них, - моя готовая семья.
   Он усмехается, про себя, посылая последние прощай своей холостяцкой жизни. Дорога немного петляет среди дубов.
   - Давай срежем, - предлагает магистр.
   Они идут сквозь рощу и вскоре натыкаются на ферму. Большое
   строение с крепкими воротами.
   -Сейчас узнаем, чей мир, - говорит магистр. Он весел.
   Справа и слева от фермы тянуться засаженные поля. Травицкий стучит. Он не помнит фермы, но за четыре года её могли и построить.
   Слышны шаги осторожные, робкие. Узкая калитка открывается в створке ворот. Травицкий видит мужчину средних лет, он зарос бородой, одежда груба. Он смотрит на гостей с подозрением.
   -Скажите, - говорит Травицкий, за спиной мужчины он видит двух перепуганных женщин, - скажите, до города далеко? Можно напиться?
   Он знает, что до города полчаса быстрым шагом. Но надо ж с чего-то начать. Мужчина смотрит на него, как смотрят на сумасшедшего.
   - Входите, - говорит он.
   Они входят.
   Домочадцы пялятся на них: испуганно, недоверчиво. Да, что здесь твориться? - думает магистр.
   Они подходят к колодцу. Травицкий крутит ворот здоровой рукой. Ведро поднимается. Анна подтягивает его. Все трое пьют. Вода холодна, какой обычно и бывает с колодезной.
   Как бы не простудилась малышка, - думает магистр.
   Из дома выходит ещё один человек. Мужчина внимательно разглядывает гостей. Он тоже бородат, но борода аккуратно подстрижена. Травицкому бросается в глаза его большой нос.
   - Я их не знаю, - говорит мужчина.
   После чего все начинают совещаться, собравшись в кучу.
   - Мне это не нравиться, Анна говорит шёпотом.
   - Мне тоже, - магистр кивает.
   Все трое пятятся к воротам. Трое мужчин заходят сзади, намеренья у них не дружелюбные.
   - Что вы хотите? - спрашивает магистр.
   Джоэль прильнула к нему, она напугана. Травицкий отмечает про себя, что жуков она так не боялась.
   - Кто вы? - спрашивает бородач с большим носом.
   - Путники, - говорит магистр, - идём в город по собственным делам.
   - Подорожную.
   - Какого Молоха?! Какая ещё подорожная.
   Магистр уже злиться. Он ничего не понимает.
   - За дураков держите, шпики проклятые.
   Мужчина вновь их разглядывает. Его взгляд останавливается на Анне. Глаза его расширяются. Похоже, он только теперь замечает, что Анна женщина.
   - Любопытно, - говорит он, но ничего не меняет.
   Травицкий хмуриться. Он совершенно не понимает ситуации, но фраза звучит зловеще.
   - Магистр, вы умеете драться? - спрашивает Анна.
   - Гм, без меча вообще-то не очень.
   Магистр осторожно отстранил Джоэль.
   - В случаи чего держись за мной.
   В своих планах Анна не учла лингвистический барьер и теперь напряжённо прислушивалась к разговору. Языки, её родной и местный,
   оказались похожи, но, что бы понять требовалось усилие. Так русскому
   требуется усилие, что бы понять украинца.
   - Поступаем согласно основной директиве, - распорядился носатый.
   - Как быть с ребёнком?
   - Ничем не лучше, - отрезал носач, - волчонок вырастит волком.
   Анна размышляла, не встать ли ей в стойку. Подумав, решила не выдавать себя. Пока.
   На них кинулись все бывшие во дворе. Один подхватил кол, другой держал дубинку. Ещё один вооружился топором. Жалкое зрелище, - успел подумать магистр, - жалкое, но опасное.
   Анна, не мудрствуя, дала одному по срамному месту. Здоровенный мужик взвыл. Женщина круто крутанулась, вырубая заднего.
   Магистр тоже не стал церемониться. Саданул подвернувшегося противника сперва протезом под дых, потом ногой ниже пояса. К чёрту благородство. Ему есть чего защищать, вернее кого.
   Потом бросился на того, который с топором. Проскользнул под лезвием. Ударил, рассчитывая свалить. Тот выронил топор, но устоял. В свою очередь вмазал Травицкому так, что он зашатался. Оба сцепились. Анна тем временем разобралась ещё с одним. Она уже тянулась к засову. Ей запустили в голову чугунком. Стальной снаряд попал в лоб. Она не успела уклониться, упала.
   Магистр крутанулся на полкруга, пытаясь оторваться, толкнул - безуспешно. Его противник был полный дилетант в рукопашной, но силой обладал бычий. Потом навалились ещё двое. Их кулаки заходили, взад-вперёд отбивая рёбра. Магистр упал.
   Тогда Джоэль, о которой, с горяча, позабыли, стала кричать. Для
   комплекта её тоже вырубили.
   Травицкий смутно чувствовал, что его куда-то несут. Под весом заскрипели ступени. Он ощутил подвальный холод. Тут его оставили. Травицкий полежал немного, открыл глаза. Было темно, лишь в зарешеченное окошко под потолком проникал свет.
   - Есть кто-нибудь? - спросил магистр.
   Он различил шевеление в темноте, вне световых лучей.
   Женский голос сказал:
   - Лион, ты? - потом Анна выругалась: - собачьи дети.
   - Где Джоэль?
   Он ощупал голову. Не так плохо, на ощупь.
   - Со мной, но в себя не приходит.
   На этот раз выругался Травицкий.
   - Подошёл, взял девочку, вынес на свет.
   - Что с ней?
   - Вообще то я не целитель, но вроде ничего серьёзного.
   Словно подтверждая его слова, Джоэль застонала, - открыв глаза. Травицкий опустил её, прислонив к стене.
   - Где я? - спросила девочка.
   Травицкий объяснил ситуацию.
   - Они, что сбрендили, - буркнула малышка, потом потёрла распухшую шишку.
   Травицкий подумал, что стоит разобраться с тем мерзавцем, который её ударил. Однако вопрос первоочередным не был.
   - Наверное, приняли за других.
   - Гениальный вывод, - сарказма Анна не скрывала. - Я уже давно
   поняла.
   Она подошла к решётке, задрала голову. На верху виднелись сапоги, несколько пар. Сапоги переминались. Звучали голоса. Их обсуждали.
   - Шпионы церкви милосердной любви, не иначе, - говорил бас. Голос походил на голос носатого: - допросим и в озеро.
   - Ребёнка нельзя возражали ему.
   Дальше слушать Анна не стала, отошла к магистру.
   - Ты не говорил, что у вас есть ортодоксальная церковь.
   Магистр пожал плечами.
   - Её и не было. Более того, она никак не могла возникнуть за четыре года, что я отсутствовал.
   Они замолчали. Пауза длилась долго.
   - Так, - произнесла, наконец, Анна с презрением, - значит магическое предчувствие, запах родного мира. Боже, какой ты кретин.
   - И не говори, - сказал магистр самокритично.
   Они замолчали, утратив к словам интерес. Каждый думал о своём.
  
   Травицкий принялся обходить погреб. Подвал был пуст. Он наткнулся на лестницу. Поднялся до двери. Оторвал кусочек рубашки, свернул жгутом. Зажал протезом. Вытянул над ним здоровую руку.
   - Эрдера.
   Жгут затлел. Огонёк был слабым. Травицкий осмотрел дверь, сосредоточился, провёл по ней ладонью. Здесь не было магии. Травицкий почувствовал бы сторожевое заклятие. Странно.
   Он быстро спустился.
   - Есть шанс отсюда скрыться. Как ты Джоэль?
   - Она нормально, - буркнула Анна, - заснула. Раньше надо было спросить.
   - А вот и не сплю, - сказала девочка вяло.
   - Можешь, что-нибудь для неё сделать?
   - Нет, я не целитель, иначе давно бы сделал.
   - Маг липовый.
   Они подошли к двери.
   - У тебя, что в запасе заклинания для открывания дверей?
   - Он волшебник, - встряла Джоэль, - он любую дверь заговорит.
   Травицкий хмыкнул, несмотря на серьёзность ситуации.
- Не так круто. Дверь мы попросту выломаем. По-моему здесь
   засов слабый. Слава богу, запирали дилетанты.
   Он и Анна налегли на дверь. Щеколда с той с той стороны дрожала, казалось, она вот-вот сорвётся. Даже Джоэль присоединилась к усилиям взрослых спутников. Магистр напрягся. Он налег на дверь всем своим телом. Ещё одно усилие. Треск. Полетела петля, потом вторая. Дверь пошла полукругом, да так, что они едва не попадали.
   С той стороны был железный крючок. С пазов он так и не вырвался. Его погнуло. Магистр ожидал, что на шум сбежится весь дом. Тишина. Затем со двора донеслись крики.
   Заметив окошко в торце коридора, магистр быстро к нему приблизился, держась в тени, так, что б не было видно с улицы.
   Вместо стекла слюда, но форточка открыта. Магистр выглянул, незаметно. Дом штурмовали.
   От натиска нападавших содрогались ворота. Обитатели фермы бестолково бегали по двору. У некоторых в руках были луки.
   - Мир, - загремел снаружи усиленный жестяным рупором голос, - во имя любви милосердной, мир, между нами не было крови.
   Ворота, наконец, рухнули. Ворвавшиеся были одеты в плотные металлические кольчуги. Немногие пущенные в них стрелы не причинили захватчикам вреда. Через минуту все местные были обезоружены и согнаны внутрь двора.
   - Осмотреть дом, - распорядился командир отряда, на его кольчуге была нарисована большая красная роза.
   - Бежим в подвал, - предложила Джоэль, по-детски наивная, - нас не найдут в темноте.
   Магистр сильно в этом сомневался. В любом случаи бежать назад было поздно - спуск находился рядом с входной дверью. Они отступили в комнаты.
   - Эй, выходите, - рявкнули из коридора, мы вас видели.
   И ещё через минуту, сами выйдите или помочь?
   - Сами выйдем, - сказал магистр. А, что ещё оставалось?
  

Глава вторая

   Их вели знакомой дорогой, но это не радовало. О, Один, Тор, и прочие боги, пусть это будет альтернативный мир - молил магистр, -пусть это будет альтернативный мир. Магистра и его спутниц вели в общей колонне, но их чуждались.
   Между ними и остальными людьми всегда оставалось свободное пространство.
   Теперь дорога была мощена простым камнем. Сквозь плиты кое
   где проросла трава. В мире Травицкого такого покрытия не было.
   Шли уже долго, скоро должен был показаться город. Травицкий беспокоился за Джоэль, но девочка пока держалась. Послышались крики. Один из хозяйских детей, мальчик лет восьми, попытался выскочить из кольца охраны. Здоровенный страж ухватил его за штаны и отвесил крепкого тумака. Парнишка отлетел. Стражник вновь поймал его за штаны, не дав упасть. Вновь сжал руку в кулак. Анна бывшая рядом прыгнула, вперёд заслонив малыша. Удар достался ей. Женщина пошатнулась, но не упала. Травицкий бросился к ней.
   - Мир, - загремел розоносец, - мир. Между нами не было крови.
   Он встал между стражем и Анной.
   - Мир.
   Инцидент был исчерпан. Пока.
   - Не понимаю я вас еретиков, - буркнул начальник, ни к кому конкретно не обращаясь. - Праздник приобщения через день, а вы затеваете такую мерзость, как запретные чтения. Нет, что бы возрадоваться за других, если уж сами не достигли слияния.
   Он повернулся, намереваясь выбраться из толпы.
   - Вреда от вас, правда, не много, крови не пролили, не то, что некоторые. Вы по-хорошему и мы с вами хорошо.
   Он удалился.
   - Да, крови меж нами не было, - буркнул носатый, - зато шесть удушенных.
   Розоносец на миг замедлил движение, отвечать, однако не стал.
   Носатый повернулся к своим бывшим пленникам.
   - Возможно, я ошибся в вас, - он внимательно оглядел Анну, - возможно.
   - Лучше поздно, чем никогда, - пожал плечами Травицкий.
   Носатый на насмешку, однако, никак не отреагировал.
   - Но люди вы всё равно странные.
   - Мы чужаки, - сказал магистр, - пришельцы.
   Краем глаза он наблюдал за Анной, похоже, она уже очухалась.
   - На дикарей из за границ ойкумены вы не похожи, так кто же вы?
   - Пришельцы из другого мира, другой трёхмерности.
   Травицкий решил сказать носатому правду, с интересом наблюдая как тот отреагирует.
   Из-за поворота показался дуб. Травицкий узнал дерево. Он любил забираться сюда мальчишкой. Боги, пусть это будет альтернативный мир, еще раз вознёс он небожителям молитву. - Когда я вернусь домой, если вернусь, то принесу вам богатые дары и жертвы, хотя ни на грош в вас не верю.
   Даже в момент молитвы Травицкий оставался скептиком.
   - Допустим, - протянул носатый,- после продолжительного молчания, но кто вы сами?
   - Маг.
   Глаза носатого расширились, похоже, Травицкий сказал, что-то для него неожиданное.
   - Если вы не лжёте, - сказал он, наконец, - то это может быть очень для нас выгодно. В подполье нет ни одного мага. Эти подонки перебили их всех триста лет назад в момент вторжения.
   - Какие подонки? - поинтересовался Травицкий.
   - А эти венцы эволюции, концы пищевых цепочек, воплощение
   милосердной любви. Когда-то их называли тёмными силами, но теперь это не принято.
   Травицкий встал как вкопанный.
   - Неужто опять было вторжение?
   - Что значит опять? Оно одно и было. Да не стойте, - он увлёк Травицкого за собой. - Стражники милосердны только тогда, когда исполняются их приказы.
   В его голосе звучал неприкрытый сарказм.
   - Да, одно вторжение, - повторил он, - сначала пала Норта, потом остальные города.
   - Альтернативный мир, - сказал Травицкий облегчённо. - Но триста лет? Похоже, я заплутал не только в пространстве, но и во времени.
   - Чего?
   Некоторое время пришлось потратить на популярное изложение концепции расщепляющихся времён.
   Дорога сделала ещё один поворот, и Травицкий, наконец, увидел стены. Они показались ему голыми: отсутствовали многочисленные строения, лепившиеся к ним в мире магистра. Сами стены производили впечатление более укреплённых.
   - Ради всех богов, - сказал носатый, - молчите, что вы маг, чуть проболтаетесь, и вы покойник Женщин тоже предупредите.
   Травицкий молча кивнул.
   Они подошли к воротам. Над ними, как всегда весел стальной щит. Однако вместо городского герба на нём была изображена красная роза.
   Ворота были закрыты, но открылись при их приближении. Они прошли под каменной аркой и оказались на широкой, городской улице. Травицкий с волнением узнавал город, но боги, как он изменился. Стоявшие, некогда, вдоль улицы скульптуры богов были снесены. Лишь в одном месте находился не понятный каменный символ на постаменте: конус с боку, которого была намалёвана красная розочка.
   Ну, ещё бы, - подумал магистр, - триста лет и другая временная линия. Ему почему-то стало грустно.
   Они быстро свернули на боковые улочки. Прошли мимо где в мире магистра располагался старый пруд. Здесь его не было, только яма в земле. Травицкий вспомнил, как прохладно бывало здесь в жаркий день, как склонялись к поверхности пруда ивы. Он вздохнул. От деревьев тоже остались лишь пни.
   - Куда мы идём? - спросил он носатого. - И простите за назойливость, как вас зовут?
   - Антон Корбет, - представился мужчина, - надеюсь на взаимность.
   Магистр кивнул.
   - Лион Травицкий.
   - А ведут нас в пункт перевоспитания, туда всех пойманных еретиков отправляют. Тех за кем ничего серьёзного нет. А другим прикосновение милосердия: удавку на шею и все дела. Бескровная смерть - лицемеры.
   Встречные, увидев процессию, останавливались.
   - Еретиков поймали, - слышались голоса.
   - Разойдись, разойдись, - орали стражники.
   Они подошли к высокому забору из красного кирпича. На стальных воротах была нарисована уже надоевшая Травицкому роза, правда на этот раз белая.
   - Поймали еретиков? - спросил стоявший у ворот сторож.
   - Куда они денутся.
   Группа миновала ворота, остановилась
   Во дворе и без них было полно народу: очевидно облава была массовой.
   Магистр осмотрелся. С трёх сторон двор был окружён тремя строениями. Все три смахивали на тюремные корпуса: решётки на окнах, казённый вид. А посреди двора почему-то возвышалась большая куча песка.
   - Нас посадят, - испуганно спросила Джоэль. - Мы ж ничего плохого не сделали. Скажи им, что мы не при чём. Эй...
   - Не надо, - магистр удержал поднявшуюся было руку.
   - Но...
   - Девочка, ты мне веришь?
   - Да.
   - Поверь и сейчас, будет только хуже.
   Розоносец поднял руку.
   - Захваченные можете пока сесть.
   Усталые люди опустились на камни, которыми был вымощен двор.
   Солнце садилось
  

Глава третья.

   По настоящему отдохнуть не удалось. Уже через пять минут чей-то зычный голос крикнул:
   - Встать, строится в шеренгу.
   Люди встали, построились вперемежку: мужчины, женщины дети. Травицкий встал рядом со своими спутницами. Из среднего дома вышли двое. Один уже знакомый Травицкому командир с розой на доспехе. Другой старик в белых одеждах, густая борода до пояса, взгляд властный. Пошли вдоль шеренги. У старика кнутовище в руках. Он время от времени останавливался перед кем-нибудь, указывая на того кнутовищем, и стражники тотчас выводили человека из ряда.
   При этом до Травицкого всякий раз доносилось:
   - Грехами отягощён, не возродиться в милосердной любви.
   - Кранты им, - сказал стоявший рядом Корбет. - Хотите жить, изобразите страх и покорность.
   Магистр и женщины изобразили. Притворяться особо не пришлось. Сама процедура отбора вызывала страх.
   Старик остановился напротив Травицкого. В движениях у него была уверенность и воля. Взгляд впился в лицо магистра.
   - Ну и рожа, - сказал старик, - но надежда есть, да возродит тебя любовь.
   Женщин он миновал не задумываясь.
   Отобранных увели, Шагали они вяло, видно чувствовали, что обречены. Остальных погнали к широкой двери одного из строений. По узким грязным ступеням люди поднялись на второй этаж. Под потолком комнатушки слабо тлели магические шарики. Вдоль стен стояли двухэтажные нары. Мужчин и женщин загнали сюда без разбора.
   - Раздеваться, отдыхать. Женщины внизу.
   - А одежду куда? - спросил негромко один.
   За, что получил от стража в лицо.
   - Одежду на пол. Времени пять минут. Советую выспаться, подъём рано.
   Протез у Травицкого был хорошим, ему удалось забраться на полку. Одежду он положил себе под голову. Анна с Джоэль устроились на одной полке внизу.
   Через пять минут колдовские шарики погасли. Так миновал день, один из пяти.
  

...................................................

   Разбудил колокольный бой. Люди шевелились, переругиваясь в темноте. Травицкий спустился быстро, сказывался прошлый военный опыт. Не даром в юности он три года прослужил в дружине солдатом. Толкнул женщин. Как оказалось вовремя. Через минуту в полную силу
   загорелись светильники и ворвались стражи. Они принялись избивать, всех кто не встал.
   - Запомните, язычники, главное дисциплина, - заявил один, перед тем как стражи порядка убрались восвояси. - Полчаса вам на гигиену.
   - Господи, - сказала Анна, - что с нами теперь будет?
   - Теперь мы пойдём искать туалет, - сказал практичный магистр. - Сперва туалет, потом умывальник, что-то подсказывает мне, что там будет очередь.
   Он оказался прав. Хорошо хоть кабинки были закрытыми.
   Вновь ударил колокол.
   Бом!
   - На плац выходи, - заорали со двора.
   Их снова построили. На балконе вчерашнего здания появился вчерашний бородатый старик.
   Прежде, чем начать говорить, он аккуратно протёр рот платочком. Подошёл к перилам, взялся за них руками.
   - Язычники, - загремел по всему двору его громкий голос, - вы все согрешили, отвергли спасение и слияние, но у вас есть шанс возродиться в милосердной любви. Я Светоний, член верховной коллегии.
   - Молчать! - заорал он вдруг, - хотя никто из людей не произнёс ни слова.
   - Ваши прежние имена не интересуют меня. Они отягощены грехами. Вам дадут новые, с которыми вы возродитесь. Новой жизни - новое имя.
   Старец круто повернулся, покидая балкон. Через минуту он уже был внизу, шагал вдоль людей. Останавливаясь, он называл новые имена в основном почему-то цветочные.
   Остановившись напротив Травицкого, он обозвал его Крыжовником, Джоэль получила имя Чертополох, Анну же назвали Незабудкой.
   - Незабудка значит, - произнесла она сквозь зубы, когда жрец отошёл, - ну дай мне только возможность, и ты меня действительно вовек не забудешь.
   - Поосторожней, - сказал Корбет, - здесь могут быть стукачи.
   Сам он был назван Колеусом.
   Закончив имя положение, член верховной коллегии простёр руки к песочной куче.
   - Возрождающиеся, - раскидать эту кучу, быстро, по двору, ровным слоем.
   Люди вяло двинулись к куче, не понимая, чем её надо раскидывать.
   - Руками, руками! - орал жрец.
   Для профилактики он ударил первого попавшегося.
   Тот потерял над собой контроль и оттолкнул жреца. Жрец упал, однако поднялся сразу же. Потом свалил мужчину каким-то хитрым приёмом. Подоспевшие стражники подхватили беднягу и поволокли прочь.
   Светоний вопил вслед:
   - Чрезмерно грехами отягощён. Не сможешь возродиться в милосердной любви.
   Жрец явно относился к разряду воинствующих.
   Потом он повернулся к оставшимся.
   - Чего стоите?! Раскидывать!
   И люди стали раскидывать. Руками. Работа не была тяжёлой, только унизительной. Время от времени к кому-нибудь подбегал жрец и кричал:
   - Неровно, утрамбовать.
   И человек утрамбовывал за милую душу.
   Скоро из под песка показался уже виденный Травицким символ: конус с намалёванной на нём идиотской розочкой. Было, однако, отличие: на верху конуса располагалась фигурка уродливого человека.
   - Это, что божок? - спросила Анна Травицкого.
   - Нет, - отозвался магистр, - это ронг, тёмный из высшей касты.
   - Темный? - переспросила Анна, - что-то я не видела в городе этой так расписанной тобой жути.
   Конус, наконец, был очищен, и люди стояли, ожидая, что последует дальше.
   - В самом деле, - пробормотал магистр, - где же тёмные? До этого он как-то не обратил на это внимание. Вспомнилась Норта: захваченный город был наводнён тёмной нечистью.
   - А зачем им быть здесь? - сказал Корбет. - Они в своих кварталах живут, - в белых. В человеческих редко показываются. Люди и сами прекрасно усмирят себя, во славу милосердных владык.
   - Люди против людей, - нахмурился магистр.
   Корбет пожал плечами.
   - Нас сюда, между прочим, не милосердные господа привели.
   - Эта штука имеет какой-нибудь смысл? - указала на конус Анна.
   - Символ пищевой пирамиды, - сказал Корбет, - а роза эмблема милосердной любви.
   - А вам не кажется, что символы несколько не сочетаются?
   - Большинство населения этого не замечает.
   - На колени! - послышался громовой голос жреца, к этому времени он вновь находился на балконе, - На колени, молиться! Да не туда, лицом к святому символу. Повторяйте за мной.
   Жрец замолчал. Он набрал полную грудь воздуха, затем начал:
   - О, сын наш, настанет час, сольёмся с тобой мы, смертью начав роды. Как заяц порождает волка, как комар порождает лягушку, как кролик является отцом удава, как кура отец лисы, так и мы ваши отцы.
   Колено приклоненные люди тупо повторяли эту дребедень. В смысл большинство не вдумывалось, просто бубнило.
   Травицкий с ужасом увидел, что Джоэль едва сдерживает хохот. Девочка явно устала, но, несмотря на это уголки её губ подёргивались от скрытого смеха.
   - Не смейся, - сказал он, - жрец не поймёт.
   - Не... Не могу. Это ж придумать - кура отец лисы.
   - Иметься в виду, - сказал магистр ровно, - что кура лисой поедается и тем самым даёт ей жизнь.
   Веселье как обрубило. Джоэль была умной девочкой, до неё дошло.
   - Встать, - загремел жрец, - засыпать песком священный символ.
   Травицкий не удивился. К этому времени он уже знал, для чего это делается.
   - Они издеваются? - спросила Джоэль, когда она, Травицкий и Анна носили горстями песок.
   - Хуже, ломают психику. Весь этот бессмысленный труд, молитва эта идиотская, содержание мужчин и женщин в одном помещении. Всё это служит одной цели - сломить волю, разрушить психику.
   Символ пищевой цепочки, наконец, скрылся в песчаной куче.
   - Обед - орал жрец, - идти в левый корпус. Полчаса на еду. Построение по колоколу.
   -В столовой царила гробовая тишина. Не удивительно.
   В длинном, мрачном помещении стояли пустые столы. На стене, напротив входа весела длинная бумажная лента, на которой печатными буквами было написано:

В СВЯЗИ С ВЕЛИКИМ ПОСТОМ СЕГОДНЕ ОСТАНЕТЕСЬ ГОЛОДНЫМИ.

   Ломка психики продолжалась.
   - Я одного не пойму, - сказал Анне Травицкий, - зачем это им вообще нужно. Зачем эта возня с религией? Зачем обращать еретиков в свою веру?
   Ответил Корбет. Травицкий давно заметил, что носатый член сопротивления постоянно находиться возле него.
   - Время от времени в городе возникает недовольство, вот и показывают раскаявшихся грешников, что б крепче уверовали.
   - Хорошо, но зачем сама религия? Держали б нас как скот, и пили б жизненную силу.
   - В своём мире они так именно и поступали. А результат? Сломали у людей волю, а без воли нет настоящей жизненной силы. Они стали испытывать её дефицит, покуда не прорвались к нам, здесь они ошибку учли. Не страхом, верой людей привязали. Не сразу конечно, но за триста лет мозги многим затуманить можно.
   Бом!
   Прокатился колокольный удар. Голодные, злые люди повалили наружу.
   - Теперь учить, наверное, будут, - сказал магистр, он успел прикинуть возможный ход дальнейших действий. Постарайтесь не слушать. Повторяйте, что-нибудь про себя, хоть таблицу умножения.
   Дальнейшие события показали, что он не слишком ошибся.
   Во дворе люди привычно построились. Злые, голодные, они невольно косились на балкон. Жреца не было. Начал распадаться строй.
   Люди отходили, присаживаясь прямо на землю. Джоэль попыталась сесть. Травицкий удержал её.
   - Крепись, я, кажется, знаю, что сейчас будет.
   Девочка поднимает на него заплаканные злые глаза.
   - Что вам надо, это всё из-за вас. Будь ты проклят.
   Травицкий не обиделся, в конце концов, Джоэль была ребёнком.
   - Как посмели нарушить строй, - завопил вышедший на балкон жрец. - А ну, все - десять кругов. Пусть тех из за которых пострадали невинные мучает совесть.
   Травицкий выругался. Анна тоже. Магистр был уверен, что нарушивших строй накажут, но, что б всех!
   Люди бежали. Делали они это, не спеша, тем не менее, после второго круга многие начали задыхаться. Травицкий пытался осторожно поддержать на бегу Джоэль, но девочка вырвалась.
   - Быстрей, - заорал на третьем круге жрец.
   Ещё через круг член верховной коллегии смилостивился:
   - Достаточно на первый раз.
   Кое-кто смотрел на него чуть ли не с обожанием.
   - А теперь просвещать вас буду в милосердной любви. В тот корпус, где спали, третий этаж, шагом марш.
   Жрец покинул балкон. Люди нестройно потянулись к левому корпусу. Многие бросали друг на друга злые взгляды. Всходили посеянные Светонием плоды коллективной ответственности.
   Помещение, куда их согнали, напомнило Травицкому хорошо знакомые ему аудитории университета. Сквозь большие, полукруглые окна падали под углом солнечные лучи, освещая средних размеров зал. В зале рядами стояли столы. А перед ними располагалась кафедра вроде профессорской. Вот только кафедра возносилась над полом чересчур высоко. А сам пол находился чересчур низко, к нему приходилось спускаться от двери по небольшой лесенке. Ещё одна дверь была слева от кафедры.
   Наконец все расселись, и Светоний вознёсся на кафедральную высоту, как светлый бог перед грешниками. Он заговорил, на этот раз хорошо поставленным голосом.
   - Язычники, закостенелые во грехе, вы пали так низко, что не достойны постоянно видеть священный символ, но только на время молитв.
   Жрец бросил многозначительный взгляд за окно, где возвышалась уже знакомая всем присутствующим песчаная куча.
   - Но радуйтесь, милостью нашей церкви у вас есть шанс возродиться в милосердной любви.
   Бум! Бум!
   В начале Травицкий подумал, что шумит у него в ушах, потом понял: каждое слово Светония сопровождалось барабанным ударом долетавшим неведомо откуда. Мозги промывались вполне профессионально.
   - А сейчас пусть каждый из вас сообщит полученное от меня имя. С первого стола левого ряда начинай.
   До Травицкого доносилось:
   - Слива, Мак, Яблоко.
   Глупость какая-то, - подумал магистр, что мешает соврать?
   Но всё оказалось не так просто. Один из перевоспитуемых, то ли действительно забыв, то ли желая проверить жреца, назвался Календулой.
   - Врешь, - закричал жрец, имя Цитрус дано тебе. Ещё один грех и не сможешь возродиться в милосердной любви.
   Память у жреца была превосходная.
   - Через два дня вам доставят форму возрождающихся, - вещал жрец, - вот тогда и начнётся истинное перевоспитание. Сейчас накладка вышла, нужный комплект погиб, но новый скоро будет. А то дожили - бабы в брюках ходят.
   Жрец посмотрел на Анну, та нахмурилась, но больше не отреагировала никак. Все остальные тоже стали на неё смотреть. Не то, что бы не замечали раньше, что она и Джоэль в штанах, просто было не до этого.
   - Вас всех волнует ваша судьба, - говорил жрец под барабанный бой, - не бойтесь, церковь умеет прощать раскаявшихся. Те кто докажут свою преданность смогут получить образование, некоторые станут магами, может быть.
   Жрец распростёр левую руку, и дверь возле кафедры открылась, словно сама собой. Она была очень тяжела и двигалась рывками. За ней был мрак, в котором сами собой вдруг начали возгораться свечи. Однако Травицкий слишком хорошо разбирался в магии, что бы его можно было пронять такими фокусами.
   В слабом свете многих свечей можно было различить помещение со стоящими вдоль стен стеллажами. На них стояли сосуды глиняные, стеклянные и металлические наполненные всевозможными жидкостями, травами и корешками. На деревянном столе стояли чашечные весы, плошки, пробирки, были и ступки с пестиками. Травицкий всматривался до боли в глазах, а дверь уже закрывалась. Но основное Травицкий уже увидел. Прежде чем дверь закрылась совсем, начали гаснуть свечи.
   Далее жрец вещал, что-то еще. Травицкий не слушал его, погрузившись в свои мысли. Внезапно слова Светония привлекли его внимание.
   - Прообразом великого слияния, есть слияние между мужчиной и женщиной. Но не между грешниками, а между праведниками, или между жрецами и перевоспитуемыми, ибо в таком слиянии душа язычника очищается.
   При этом смотрел он на Анну.
   Травицкий ухватился за стол так, что кулаки побелели.
   Только попробуй, старый хрыч, - подумал он, - и я сверну тебе шею независимо от последствий.
   - Во двор шагом марш.
   Потом был бег трусцой и новые лекции, перетаскивание камней сперва туда, потом оттуда, очередное растаскивание песчаной кучи и молитва на символ с последующим его засыпанием. Спать все ушли злые, усталые и голодные.
   Однако отдохнуть Джоэль с Анной не удалось. Ночью их разбудил магистр.
   - Вставайте, - сказал он, - есть шанс сделать ноги.

Глава четвёртая

   Они всё выше и выше поднимались по узкой каменной лестнице, покуда не достигли площадки верхнего этажа. Сквозь лестничное окно на площадку падал ровный лунный свет. К счастью на этой широте ночи ещё были светлые.
   Травицкий посмотрел на луну, она была почти круглая. Только самый маленький краюшек съела тьма. В его мире полная луна считалась хорошей приметой.
   - Слишком уж просто, - сказала Анна, - ни стражей, ни закрытых дверей.
   Травицкий чуть усмехнулся:
   - Не так уж и просто. На лестнице было несколько колдовских ловушек. Я их обезвредил, когда ходил на разведку. Впрочем, ловушки примитивные.
   Они прошли по залу, приблизились к кафедре. Травицкий провёл рукой вдоль массивной двери, выискивая скрытые ловушки. Когда он осторожно толкнул дверь, та пошла туго, со скрипом, то и дело останавливаясь. Магистр невольно подумал, сколько магических сил
   затратил Светоний на её открытие. Магия всегда плохо переводилась в чисто механическое движение. Мощь сил должна была быть огромна.
   Секунду, а где он эту силу брал? А, вот и накопитель. Травицкий разглядел во мраке белое пятно костяного шара. Его тренированный разум сразу ощутил вокруг него зыбкую дымку силы.
   Магистр покачал головой, такие затраты ради ярмарочных фокусов. Силы было вполне достаточно, что бы испепелить любого глупца, который в эту дверь сунется
   Травицкий усмехнулся, сделал здоровой рукой пас замыкающий энергию накопителя на себя и проскользнул в лабораторию. Нащупал на ближайшей полке свечу.
   - Эрдера.
   Над свечёй выросло перо маленького, прозрачного пламени. Травицкий прикрыл его рукой. Задёрнул штору. Закрыл дверь. Потом, не спеша, обошёл лабораторию, зажигая остальные свечи, пользоваться для освещения магией он инстинктивно избегал.
   В лаборатории нашлось всё, что нужно. Травицкий взял со стола несколько бутылок с жидкостями, перемешал в трёх разных сосудах. В один бросил щепотку жёлтоватого порошка. Жидкость вскипела зелёными пузырьками, поменяла цвет с красного на голубой и тотчас успокоилась. Магистр кивнул удовлетворённый. Тщательно разлил составы в мензурки и перемешал снова. Критически осмотрел.
   - То, что надо. Два раза этот способ помогал мне дать дёру. Сегодня третий. А три, как известно число магическое.
   - Слишком просто... - вновь произнесла Анна.
   - Но я же говорю, ловушки.
   - Ловушки для простых смертных, вроде меня с Джоэль. Тебя они не остановили, а не магу лаборатория не нужна. Зачем же тогда?
   - У них здесь магов - днём с огнём, отмахнулся Травицкий, вот и не предусмотрели такой вариант.
   Сказал и запнулся. В самом деле, зачем показали им в первый же день лабораторию, словно специально оборудованную всем для побега.
   Нахмурившись, он взял свечу и двинулся, внимательно осматривая помещение. Остановился возле дальнего стеллажа забитого деревянными ящиками, стал быстро скидывать крышки. Не то, опять не то, вот. Он извлёк большой многогранный шар, понёс к столу.
   - Ты была права, вся эта лаборатория просто способ отсортировать тайных магов от непросвещённых язычников.
   Он положил шар на стол. Пламя свечи отражалось в зеркальных гранях.
   - Это индикатор из редчайшего минерала, я и видел-то такой раз или два. Стоило лишь сотворить здесь мало-мальски сложное заклинание, и поднялся бы такой тарарам.
   Он вновь взял шар, двинулся с ним к двери.
   - Психологически сработано точно: любой захваченный маг увидит здесь средства спасения, и устремиться сюда.
   Он вышел, а вскоре вернулся уже без шара.
   - Теперь безопасно.
   - А не слишком ли быстро вы его нашли, - спросила Джоэль, в своём мире она начиталась детективов.
   Магистр подумал, вздохнул и принялся ещё раз обыскивать лабораторию. Через пять минут, к немалому своему удивлению, Травицкий извлёк на свет ещё один индикатор. Он вынул его из стоявшей на подоконнике вазы. Ваза была полна искусственных цветов.
   -Так, дамы, - сказал магистр, - если вам впредь покажется, что я делаю, что-то не так, обязательно скажите мне об этом. У вас, похоже, мозгов куда больше.
   - Женщины вообще умней, - сказала Анна, как нечто само собой разумеющиеся, - даже маленькие.
   Травицкий решил не комментировать.
   Он взял со стола мелки, начертал круги, аккуратно вывел буквы магической формулы вокруг.
   - Раздевайтесь и натирайтесь, я отвернусь пока.
   Вообще-то он сильно сомневался, что хорошо разглядит Джоэль при таком освещении, но зачем малышку смущать.
   - Всё.
   Как и в подвале, он оторвал от рубашки, и сложив, сунул в центр круга, присыпав порошком из пузатой бутылки.
   - Становитесь.
   - А Корбета мы разве не возьмём? - спросила Джоэль.
   - Чего ради, - искренне удивился магистр, мы ничем ему не обязаны.
   Джоэль вздохнула.
   - Я думала, вы стали друзьями.
   - Нет, - отрезал Травицкий, к тому же он сделает всё, что бы оставить нас в городе.
   - Но он же хороший, он против тёмных.
   Травицкий не весело усмехнулся.
   - Потому и не отпустит, что хороший. Он сделает всё, что бы сопротивление получило настоящего мага.
   - Рад, что мы с вами одинаково мыслим, донеслось от двери.
   Все круто повернулись на звук.
   На пороге виднелся человеческий силуэт. Несмотря на полумрак Травицкий узнал Корбета.
   - Я шел за вами магистр, - пояснил тот, был уверен, что вы решите воспользоваться лабораторией, и, как вижу, оказался прав.
   - Чего вы хотите? - спросил Травицкий.
   Корбет пожал плечами.
   - Дурацкий вопрос, - бежать разуметься.
   - Я не могу изменить внешность сразу у четырёх.
   - Измените сначала у них, потом у меня. Поверьте, я вовсе не претендую на первую роль.
   Травицкий вздохнул, выбора у него не было.
   - Натирайтесь.
   Джоэль и Анна встали в круги.
   Травицкий начал процесс, мысленно набрасывая матрицы.
   - Эридон фон грейс а миер.
   В центре рисунка горела подожжённая тряпка. Мир притухал, заполняясь туманом. Каждая матрица превращалась в каркас, по которому тёк слабый ток силы.
   - Тинож, а гори, тор рей.
   Травицкий стабилизировал каждый каркас, замкнул в нём энергию и соединил с объектом.
   Туман развеялся.
   Внутри чертежа стояли два стражника и жрец Светоний. Стражники вышли из-за очерченной кругом границы.
   Корбет сделал, было, шаг в круг, но вдруг остановился.
   - А вообще то каков ваш план?
   - Мы просто пройдём проходную, может же жрец, куда-нибудь уйти ночью в сопровождении солдат.
   - Не пойдёт, - сказал Корбет. - На выходе всегда находится дежурный жрец, на нём лежат антиизменчивые чары.
   - А на солдатах?
   - На солдатах нет, - он вздохнул. - Но есть одна закавыка: в воротах или на проходной исчезает иллюзорная внешность.
   Корбет вынул из кармана острый костяной нож.
   - Вас не удивило, что нас не обыскивали.
   - Да нет, не задумался как-то.
   Травицкий помнил, что в Норте его не обыскивали тоже, но ведь должны же они поумнеть за триста лет. Корбет прав.
   - На входе здесь очень хитрая магия. Стоит пронести металл, и он раскаляется, мгновенно делая сильнейший ожог нарушителю. Это знают все, вот никто и не пытался ничего пронести.
   - Вихревые токи? - заинтересовалась Анна.
   Магистр сильно сомневался, что в этом мире есть электричество.
   - Секунду, - воскликнула Анна через мгновение, - а как же стражники?
   - Не знаю ни про какие токи, - сказал Корбет, - а на оружие и амуницию стражников наложены защитные чары.
   Он любовно погладил изящный кинжал.
   - Я то пронёс, но это ж не металл голь на выдумку хитра, знаете ли.
   Он воткнул кинжал в столешницу.
   - Вот, что я предлагаю.
  

Глава пятая

  
   Дежурный жрец Сияний с трудом подавил зевок. Спать хотелось нестерпимо. Однако о том, что бы прикрыть на мгновение глаза он боялся даже помыслить. Явись вдруг начальство с проверкой и крупные неприятности Сиянию обеспечены. Из жрецов изгонят как миленького, а то ещё и слияние отложат лет на десять. Он вынул из кармана трубку, набил табаком и закурил, выпустив из зажигалки короткий язычок пламени.
   Необходимость постоянно таскать с собой эту дурацкую машинку раздражала. Нет бы воспользоваться заклинанием. Нельзя, профаны стражники и помыслить не должны, что искусство можно использовать для таких мирских дел.
   Он убрал зажигалку в карман, затянулся. Читать на дежурстве запрещали, играть в карты тоже, как и в любые другие игры. Хорошо хоть курить можно.
   Снаружи в дверь постучали.
   Это ещё кто? - подумал он, - Из жрецов, что ли кто-то ещё остался на ночь. Да нет, вроде ушли все.
   - Глянь-ка, - пробормотал один стражник, он смотрел в затянутое проволочной решёткой окно, - а ведь там язычник. Язычник - что б мне век слияния не видать.
   От удивления Сияний едва не поперхнулся дымом. Потом, не доверяя стражнику, подошёл к окошку сам. Точно язычник: из тех, кого прошлым вечером привели. Как же его зовут в возрождении? Не вспомнить. Сияний вздохнул. Плохая память мешала ему подняться до старшего жреца. Ибо старшие служители должны быть совершенством во всех отношениях. В который раз он позавидовал памяти Светония.
   - Как смел, потревожить ты наш покой? - сказал Сияний, что бы хоть, что-нибудь сказать, - или не хочешь возродиться в милосердной любви?
   Язычник низко опустил голову. Как он смог пройти сквозь ловушки оставалось совершенно не понятным.
   - Не гневайтесь, - сказал он покаянно, - очень хочу возродиться, потому и пришёл. Раскаялся я.
   Что-то рановато, - подумал жрец, - второй день только.
   - Есть важные сведения. Среди нас затесался сознательный служитель тёмных сил, руководитель подполья - Корбет.
   - Что?! - жрец все-таки поперхнулся дымом. Выронил трубку, прокашлялся, потом снял задвижку, распахивая дверь.
   - Заходи, я вижу в тебе действительно сильно стремление возродиться в милосердной любви. Но подлинно ли это Корбет?
   - Подлинно, подлинно, отче, - язычник по-прежнему не поднимал головы.
   - Прекрасно, - думал Сияний, - Корбет здесь и я его возьму. Это будет способствовать моей карьере. Спасибо высшим.
   - Этот сознательный слуга тьмы, - продолжал мужчина, - ещё и чёрный маг не от церкви святой.
   Сияний так и подскочил.
   - Доподлинно знаешь?
   -Доподлинно. Проследил за ним как в лабораторию пошёл, и бесовские заклятия там творил. Шипело, гремело, и чёрный дым летал.
   У него крыша поехала, - подумал Сияний, - от страха перед магией. Хорошо мы их обработали. Народ в невежестве должен жить,
   Много знания - мало веры.
   - Э, секунду, - запоздало спохватился жрец, - а как же ловушки?
   - Какие ловушки? - тупо спросил мужчина.
   - Не важно.
   Если Корбет маг, то ловушки обезвредил он, - решил жрец. Вот это силища: и те, что в здании и те, что во дворе единым махом. Да, вовремя прибежал этот стукач, ох как вовремя.
   - Как тебя зовут, - он вновь спохватился, что не знает имени.
   - Возрождающийся в милосердной любви Крыжовник, - назвался мужчина.
   Ну, совсем молодец, - обрадовался жрец. Большинство возрождающихся никак не могли привыкнуть называть себя новыми именами, за, что и платили.
   Жрец распростёр обе руки над головою мужчины.
   - Отпускаю две трети грехов твоих.
   Он бы и все отпустил, так был доволен. Но не был уверен, благосклонно ли отнесётся начальство к такому ускоренному возрождению.
   - Трое стражей со мной, - распорядился он, - остальные на месте.
   Потом повернулся к Крыжовнику, после отпущения грехов пребывающему в состоянии блаженства.
   - Ну, веди.
   Насчёт мотивов Крыжовника Сияний не заблуждался: за полтора дня обращения произойти не могло, просто решил обеспечить к себе благосклонность. Ну и плевать. В жизни всегда есть место компромиссам. В конце концов, только высшие не порочны.
   Они прошли двор и стали подниматься по лестнице.
   - Да не гремите вы так железом, - обозлился Сияний. - Тихо, мирно входим и берем, кого укажут. А вы уж штурмовать собрались.
   Он с удивлением увидел, что Крыжовник миновал ведущую в спальный зал дверь.
   - Стой, ты куда?
   - В лабораторию, вы сами просили Корбета показать.
   Жрец ахнул.
   - Он, что ещё до сих пор там?
   - Когда я уходил, был, и скоро покидать не намеревался.
   Жрец выругался. Взять Корбета сонным не получилось.
   - Тогда держись сзади, - сказал он крыжовнику.
   Потом стражникам:
   - Наверх, быстро, одним высшим известно, что успел натворить там, сей чародей.
   Сам он в высокие тайны посвящен не был.
   Травицкий позволил им обогнать себя, подняться до площадки перед лабораторией, потом быстро сделал пасс рукой, активируя ловушки.
   Из пола устремились три призрачных луча. Сойдясь в вершине, они отгородили стражников точно прозрачным шатром. На верхушке шатра потрескивал синий шарик.
   Подобные ловушки в мире Травицкого не то, что первокурсника,
   старшеклассника не остановят. Стоят они дорого, а ловят только детишек. Ни, та, ни другая сторона даже не пыталась применить их во время войны. Но местные правители сделали магию достоянием избранной элиты, это вышло им боком.
   Стражники застыли не в силах сдвинуться с места. Они не могли даже крикнуть. Лишь одному удалось коснуться границы рукой, но просунуть даже палец за неё он не смог. Звуков наружу не долетало.
   Жреца ловушка не удержала: в зачатках магии он разбирался. Травицкий был к этому готов. С горяча жрец не догадался отключить свою ловушку. Просто пересёк границу, Ощущение будто идёшь сквозь полиэтилен, повернулся к той, в которой засели стражники. Вскинул руки в отключающем жесте.
   Травицкий бросился на него с костяным ножом. От удара жрец рухнул. Травицкий набросился на него сверху. Они покатились. Слабаком служитель культа не был. Для Травицкого, с протезом вместо правой руки он представлялся грозным противником. Он продолжал сопротивляться даже тогда, когда Травицкий не глядя, дважды ударил ножом. Подоспевший Корбет, выждав, когда тело служителя окажется сверху, оглушил его, ударив по голове кулаком.
   Травицкий поднялся, возле закрытой двери лаборатории стояла Анна. Корбет отобрал у магистра нож и хладнокровно перерезал жрецу горло. Всё кругом было липким от крови. Травицкий с сожалением провёл рукой по испачканной одежде.
   - Отнесите его в тень, - сказала Анна, - не хочу, что бы видела Джоэль.
   Корбет пожал плечами, однако помог отодвинуть труп в угол. Через минуту Анна, магистр и Джоэль, прошли ещё одно изменение внешности.
  

..............................................

   Из дверей корпуса вышла процессия. Впереди уверенно шагал жрец в белых одеждах, они виднелись в ночи светлым пятном. За ним двое стражей вели крупного мужчину со связанными за спиной руками. В темноте нельзя было разглядеть лиц. Они приблизились к караулке, из-за решётчатого окна которой лился неяркий поток света. Дверь распахнулась, как только они подошли.
   - Взяли преступника, ваша аурность? - спросил один из оставшихся стражников.
   - Взяли, - жрец отозвался почему-то, чуть хриплым голосом, чего раньше за ним ненаблюдалось. - Куда денется? Принимайте.
   Травицкий пихнул преступника вперёд. Тот едва не упал, его подхватили стражники.
   А где Боснок? - спросил кто-то.
   - Вместе со стукачом порядок в лаборатории наводят, - объяснил Травицкий. Он ожидал этого вопроса.
   Жрец неторопливо сделал шаг к входу, за ним шли двое стражников. Последний солдат слегка отстал, двигался он как-то неуверенно.
   Потом одновременно произошло следующие.
   Антон Корбет взмахнул своими, яко бы связанными руками, и по самую рукоятку всадил нож прямо в сердце ближайшему стражнику. Мгновенно вытащил и тут же кинулся на другого. Жрец и стражник бросились вперёд. Как только они вбежали внутрь, облик их изменился моментально, но теперь это уже не имело значения.
   Травицкий и Анна кинулись к последнему стражу. Опомнился парень против ожидания мгновенно. Однако предпринять ничего не успел. Подбежавшая Анна ударила его ребром ладони в грудь. Парень согнулся и тут же получил от Травицкого протезом по голове. Он рухнул без звука.
   С Корбетом было хуже. Стражник, с которым он схватился, оказался силён и тренирован. Он перехватил руку Корбета, и тому никак не удавалось ударить его ножом. Стражник оторвал его от себя и ударил кулаком в лицо. Голова Корбета замоталась, а стражник уже тянулся к мечу. Травицкий выхватил меч первым.
   Выхватил из ножен на боку поверженного и надел на него второго стражника сзади. Долой рыцарство. Стражник тупо уставился на, возникшее из его груди остриё. Получил, наконец, удар от Корбета, захрипел и рухнул замертво.
   - Спасибо Лион, - сказал Корбет.
   - Не за, что отозвался магистр.
   Он посмотрел сквозь открытую дверь. Джоэль стояла неподалёку. Её трясло. Из за сильного потрясения, девочка вернулась в естественное обличие.
   Прости малышка, подумал магистр, что тебе приходиться видеть всё это. Ты сильная, не по возрасту сильная и умная, жаль, что тебе приходиться рано взрослеть.
   Джоэль вошла.
   Корбет уже осматривал запоры. Часть их открывалась изнутри без ключа, а на остальные ключи должны были быть поблизости.
   Девочка остановилась над трупами, но ничего не сказала.
   Как хорошо, что здесь было так мало солдат, - подумал магистр, видимо надеялись на ловушки.
   И тут замки на двери начали поворачиваться сами собой. Корбет едва успел отскочить, когда дверь распахнулась. На пороге стоял Светоний.
   Похоже, в ситуацию жрец не въехал, поскольку вдруг заорал:
   - Как стоите перед начальством, мерзавцы! Что за бардак! Вовремя я с проверкой пришёл, ох как вовремя.
   Тут он замолчал. Глаза его начали расширяться. Анна подскочила и наотмашь врезала ему по щеке. А когда он тянулся к лицу, ударила в пах коленом.
   -М..М...
   - Это тебе от твоей Незабудки, - сказала Анна ласково, - знаешь, я поклялась, что ты меня не забудешь.
   Она улыбнулась. В следующий миг её локоть нашёл его солнечное сплетение.
   Драться святой человек не умел в отличие от солдат. Он просто валялся на полу и мычал. Анна снова его пнула.
   - Значит, осчастливить меня решил слиянием, ну-ну, я тебе обещаю, ты меня не забудешь, мерзавец старый.
   В глазах жреца был ужас.
   Неизвестно, что бы ещё сделала Анна, но ей помешали.
   - Ой, не бейте его больше, - закричала Джоэль.
   - Ладно, не буду, - Анна уже успокоилась, смущённо глядя на девочку. Травицкий прикрыл дверь, сорвал со жреца одежду, связал рукавами руки, засунул в рот кляп.
   - Зачем? - удивился Корбет, он сделал рукой выразительный жест возле горла.
   В самом деле, - подумал магистр. И все-таки он колебался, не из жалости, из-за Джоэль. Не хотелось делать девочку свидетельницей очередного убийства.
   Вмешалась Анна:
   - Я обещала, что он меня не забудет до конца дней своих. Но я не имела в виду, что конец придёт так быстро. Нет, он ещё поживёт, что бы помнить свою Незабудку.
   Она с трудом удержалась, что бы не пнуть жреца ещё раз.
   - Счастье твоё, что здесь ребёнок, иначе б я обеспечила, что б ты от любой незабудки в поле шарахался.
   Христианским смирением от неё даже не пахло.
   Корбет удивился, но ответил спокойно, с лёгким поклоном:
   - Ваше желание закон, сударыня. Вот только уберём его подальше.
   Он потащил старшего жреца к чулану.
   Встретившись глазами с Корбетом, Травицкий понял, что жить Святонию осталось от силы минуту.
   В чулан отправились и трупы солдат. Беглецы нацепили висевшие на вешалках плащи поверх испачканной одежды. А потом вновь распахнулась дверь. Наружу вышло четверо: двое мужчин, женщина и десятилетняя девочка.
   Дверь захлопнулась за ними, и четверо растворились в свете нарождающегося утра.
  

Глава шестая.

   Четверо шли по узкой улице заполненной кабаками, трактирами и богатыми лавками. Вскоре дома разошлись, и они вышли на широкую площадь. По окружности её, вдоль домов, росли старые липы. Они шелестели на лёгком ветру. А в самом центре площади бил фонтан. Его струи плескались в широкой чаше из серого гранита. Скользя по тёмным камням, выступающим из воды. Травицкий улыбнулся, словно встретил старого друга. В его мире и в его времени, площадь выглядела точно так же.
   - Как вы создаёте напор воды? - профессионально заинтересовалась Анна.
   - Магия, - охотно отозвался магистр. - Водонапорная башня расположена в месте силы, а дежурный маг активирует процесс каждые десять минут.
   С одной из улиц вышла процессия. Большинство людей было одето в чёрные накидки, украшенные орнаментом из чёрных молний. Не смотря на ранний час некоторые, били в барабаны, дудели рожки.
   Увидев процессию, Корбет выругался.
   - Проклятие, совсем упустил из виду, что сегодня праздник слияния, и подъём соответственно на час раньше.
   - У вас, что по часам встают, - удивился Травицкий.
   - Да, - кивнул Корбет, - дисциплина залог благочестия.
   В голосе его звучала явная издёвка.
   - Куда они? - поинтересовалась Анна.
   - В ближайшую церковь на молитву. Боюсь, нам тоже придётся к ним присоединиться, иначе могут неправильно понять: в этот час не принято ходить просто так.
   Они влились в толпу. Та двигалась по улицам, словно большая змея. Травицкий узнавал знакомые здания: городскую почту, цех башмачников. Где же церковь эта дурацкая? Ага, вот. Он увидел здание, которого не было в его трёхмерности. Высокая трёхгранная пирамида была увенчана поднятым на столбах куполом, под которым висел большой стальной колокол. Чем-то всё это сооружение напоминало шатёр варваров. Травицкий видел такие, когда, завербовавшись в молодости в ополчение, служил на границе ойкумены. Вот только колоколов у варваров не было.
   Ко входу в пирамиду вели широкие каменные ступени. Толпа втягивалась в треугольный проём. Сверху над ним располагался уже набивший оскомину рисунок красной розы. Травицкий подумал, что его долго будет мутить от вида неповинного цветка. Внутри их сжали со всех сторон, было не продохнуть.
   - Признаться, я начинаю беспокоиться, - шепнул магистру на ухо Корбет, - вот-вот должны найти трупы и тогда облава. Если не доберёмся до убежища конец.
   - Что хоть за праздник?
   - А... В полдень десяток другой законопослушных граждан сольётся с высшими существами. Потом будут гуляния, музыка, концерт.
   - Музыка, концерт, - пробормотал Травицкий, - полный набор, только фейерверка не хватает.
   -Что? Что? Какой такой фейерверк?
   - Сейчас не важно.
   Кроме чёрных накидок здесь было не мало людей в обычных одеждах. Их группа не бросалась в глаза.
   - У вас тут, что самоуправление рабов, что ли, - буркнул магистр.- Сами себя в жертву тёмным приносите, сами свой протест подавляете,
   нет, не могу себе представить.
   Он с такой силой стукнул ладонью по стенке, что на него заоборачивались, к счастью недолго.
   Корбет внимательно посмотрел на Травицкого.
   - Самоуправление рабов, - сказал он задумчиво, - а, что словосочетание мне нравиться и как раз к ситуации. Вот только большинство не осознают, что они рабы.
   Магистр отвернулся. Взгляд его упал на намалёванную, на стене надпись: " Прежде чем слиться оставь потомство". Травицкого передёрнуло.
   Сверху ударил колокол, все встали на колени, и магистр последовал общему примеру вместе со всей своей группой.
   Грянули трубы, потом невидимый хор затянул молитву:
   - О, сын наш, настанет час.
   Это был тот же самый текст, которым они молились в зоне возрождения в любви.
   Травицкий поморщился, но на всякий случай начал повторять весь этот бред насчёт курицы и лисы. Только бы Джоэль не выкинула бы какую-нибудь глупость. В Анне он был уверен и теперь следил за девочкой глазами. Но вроде всё шло нормально.
   Что бы скоротать время Травицкий принялся разглядывать нарисованные на стенах картины. На одной из них прозрачная человеческая фигура входила в тело крупного ронга, очевидно подразумевалось слияние и переселение душ. На другой от поверженного, к ногам тёмного, тела отходил в небеса бледный парок: не иначе как праведник возносился после слияния. Травицкий отвернулся. Хорошему настроению стенная живопись не способствовала.
   Внезапно он подумал, что толпа может помочь отделаться от спутника. Надо только незаметно договориться.
   Корбет словно мысли читал
   - На случай если мы расстанемся, учтите, что за городские стены без пропуска не выпускают.
   Ну, что ж у Травицкого всё равно был в запасе другой вариант.
   - Скажите, а, что сейчас в мэрии? - Помолчав, спросил он.
   Слово мэрия Корбету явно ничего не говорило, и Травицкому пришлось подробно описать здание.
   - А, ясно. Это в районе высших, сейчас там дом величия. Ну, правят они оттуда, - пояснил Корбет, видя недоуменный взгляд магистра.
   Это плохо, - подумал магистр, - хотя...
   Молитва закончилась, люди встали.
   - Возрадуйтесь, - загремел голос. Он гремел с балкона, под самым верхом, где стоял очередной жрец. Возрадуйтесь, ибо праздник сегодня. В полдень семнадцать избранных сольются и в экстазе блаженства вознесутся на небеса, что бы потом возродиться высшими.
   Вспомните, как триста лет назад благодетели спустились из божественного мира, что бы принести нам свет. Вспомните историю, как сопротивлялись истине вечно пьяные Вячко и Злоба пропившие деньги городской казны. И как благородный мэр Кронин со своим другом Шулем свергли супостатов, и народ услал дорогу входящим в город высшим цветами.
   Это вы кому-нибудь другому вкручивайте насчёт полковника, - подумал магистр и насчёт цветов тоже.
   - Да здравствует слияние, - заорал жрец, и на этом проповедь кончилась.
   Идя к выходу вместе с толпой, Травицкий спросил у Корбета:
   - А люди в доме величия есть?
   - Да, слуги. Но у входа антиизменчивый портал, как в нашей зоне. Говорят, их установили в первые годы вторжения. Так как маги, пользуясь изменением внешности, сумели совершить много диверсий, прежде чем их всех выловили.
   На улице толпа рассеялась. Плотный поток распался на ручейки, которые исчезали в соседних улочках. Вскоре перед церковью остались лишь отдельные группки.
   - Что теперь? - спросил Травицкий.
   - Теперь, - сказал Корбет, - у граждан три вольных часа до церемонии. Но нам следует поспешить. Трупы конечно уже нашли. В любое время может начаться облава. Идите за мной.
   Он двинулся вдоль улицы быстрым шагом. Остальная группа последовала за ним. Вскоре они свернули в переулок, который в мире Травицкого назывался Садовым. Прошли мимо небольших одноэтажных домов окружённых заборами, за одним из них истошно мяукала кошка. Переулок оборвался перед ручьем, через который был переброшен узкий, горбатый мостик, на другой его стороне находился городской парк.
   На самом деле это был просто участок дикого леса, который почему-то не вырубили при застройке. Столетние дубы отбрасывали повсюду тени. Группа вступила, на мост, и уже через минуту была под древесными кронами.
   - Подождите, - сказал Корбет.
   Он оглянулся назад. К мосту деловито приближался взвод стражников. Видеть скрытых деревьями беглецов они не могли.
   Стражники остановились перед самым мостом. Они оживлённо жестикулировали, потом, разойдясь, стали стучаться в дома.
   -Так, - сказал Корбет, - похоже, нас уже ищут. Идем пока не стали прочёсывать парк.
   Они побежали по еле заметной тропинке, свет мягко проникал сквозь кроны. Потом Корбет свернул в самую гущу деревьев. Их ветви цеплялись за одежду, словно рука стража.
   На северо-востоке парк переходил в старое кладбище, теперь их окружали усыпальницы и надгробья. В Кабере обычно трупы сжигали, но были немногочисленные исключения. Иногда встречались настоящие мавзолеи украшенные скульптурными группами. С одного свисал, высунув язык, крылатый змей, вырезанный из камня искусным мастером. Однако везде были приметы упадка: скульптуры растрескались, сквозь надгробья проросла трава.
   Они подошли к ограде.
   - Здесь должна быть дырка, - сказал Корбет, пролезая между могил.
   - Так, так безобразим, - повернув голову, они увидели стража. - Лезем в дырку вместо входа, карму ухудшаем.
   Стражник подошёл к ним.
   - Личные жетоны предъявить.
   Тут глаза его расширились. Очевидно, он, наконец, сопоставил внешний облик нарушителей с сообщённой ему системой примет. Парень рефлекторно потянулся к мечу. Корбет внезапно выбросил вперёд кулак, ударив стража в подбородок. Тот рухнул как подрубленное дерево.
   - Скорей, - крикнул Корбет, - протискиваясь в дыру.
   Вскоре все трое были снаружи. Здесь начинался район складов.
   Они быстро прошли мимо двух безыскусных построек. Из одной сильно пахло рыбой. Потом Корбет постучал в ворота. В створке раскрылась калитка. Глаза открывшего буквально вылезли из орбит.
   - Корбет, - воскликнул он, - мы думали, что ты взят.
  

Глава седьмая

   Они находились в длинном, мрачном подвале, освещённом слабым светом колдовских огней, сидели на скамье. Вокруг стояли бочки и ящики. А напротив сидели пятеро. До этого их мурыжили, три часа допрашивая по одиночке.
   - Итак, - говорил сидящий напротив магистра мужчина с холодными голубыми глазами, - вы утверждаете, что вы маг из другой трёхмерности?
   Травицкий кивнул:
   - Да.
   - Трёхмерности во всём аналогичной нашей, но где вторжение тёмных сил триста лет назад было отбито?
   - Да, но после вторжение у нас прошло всего несколько лет: иной времянной поток и иная времянная плоскость, если понимаете, что я хочу сказать.
   Они не понимали, хотя магистр пытался объяснить и до этого.
   - Ладно, нарушил тишину высокий седовласый старик. Он пригладил рукой не по возрасту длинные волосы. - Дайте определение магии.
   Удивлённый магистр без задержки ответил:
   - Магия есть непосредственное волевое воздействие на материальные объекты без применения физической силы и технических устройств.
   Это было определение, данное в школьном учебнике.
   - А, что такое заклинание звуком?
   - Способ создания ритмичных воздушных колебаний и психической концентрации. На всякий случай спешу сообщить, что пасс есть способ создания направленного потока силы, ибо конечности человека являются естественными проводниками магии, так же как и всё тело, и вообще любой биологический объект. Может быть вы ещё желаете узнать, как зажигать колдовские огни? - сказал он не без иронии, подняв глаза на освещавшие сверху зал магические шары.
   - Напрасно иронизируете, - отозвался молчавший ранее человек с густыми чёрными волосами и очками на носу, которые он то и дело нервно поправлял. - Между прочим, в определении, данном тёмными, магия есть исходящая на просвещённого адепта божественная благодать, если маг от церкви милосердной или эманация зла, если не от неё. Заклинание же есть особая разновидность молитвы.
   Джоэль хихикнула, несмотря на серьезность ситуации, в коей она на этот раз похоже отдавала себе полный отчёт.
   - Ну, вы даёте, - сказала она, - но запнулась под сердитым взглядом магистра.
   - У вас же есть магические светильники, - сказал он.
   - О да, это единственная магия, которой нам дозволяют пользоваться. Но для приобретения хотя бы одного светильника требуется три дня строго поститься, два дня молиться, публично целовать священный символ и благодарить высших. Кстати...
   Чёрноволосый встал, затем указал на стоявший в углу символ пищевой пирамиды.
   - Плюньте на святой символ.
   Пожав плечами, Травицкий плюнул.
   - Вы тоже, - потребовал чёрноволосый от спутниц Травицкого.
   Те поднялись и плюнули, причём Джоэль с явным удовольствием и не один раз.
   - Да погодите вы, Хольбан, - сказал, ни произнёсший до этого, ни слова, пятый член группы, женщина. - Не спорю, этим способом вы смогли разоблачить двоих шпиков не сумевших переступить через внушённый с детства запрет, следующих могли подготовить лучше.
   - Ну конечно, - разозлился вдруг Травицкий, - я сам себя в подвале запер, по своей воле в облаву угодил, и сам себя во дворе оглушил.
   Женщина и не думала сдаваться.
   - Это могло быть ловким ходом. Вы могли знать об облаве и специально придти так, что бы попасть под неё и угодить в доверие.
   Про себя Травицкий не мог не признать, что в словах женщины есть определённая логика.
   - А то, что в толпе я прикрыла ребёнка... - начала была Анна.
   - Хороший агент всегда пользуется ситуацией. Даже наличие с вами малышки может быть способом избежать обвинения в шпионаже.
   - И вовсе я не малышка, - возмутилась Джоэль, - мне уже десять.
   Реплику проигнорировали.
   - Я ручаюсь за них, - сказал Корбет.
   - Потому, что он убил жреца и стражей? - спросил седовласый. - Они не щадят и своих.
   - Шпионы придумали бы легенду поправдоподобней, - резонно сказала Анна, - или это тоже может быть хитрым ходом?
   - Да, - серьёзно сказала женщина. - Кстати, я не успела спросить: пассы, каким образом вы их делаете, если у вас нет руки?
   - Протез наполнен бактериальной биомассой, предназначенной выполнять туже функцию, что и система "Кернак" в организме: проводить ток силы. В принципе, как я уже говорил, проводником может служить любой биологический объект.
   Травицкому надоел этот глупый допрос .
   - Допустим, я именно тот за кого себя выдаю, считаете ли вы, что в этом случаи кое, что мне должны за побег Корбета?
   - Да, - нехотя сказал Чёрноволосый, - но только в том случае, если вы тот за кого выдаёте себя.
   - Да, - после паузы подтвердила женщина, - хотя вы взяли его с собой под давлением.
   Остальные безмолвствовали.
   - Хорошо, - сказал Травицкий, - поможете ли вы нам в этом случаи выбраться из города? Дальше выпутаемся сами.
   Сидящие, все пятеро, переглянулись. Потом заговорил Корбет:
   - Магистр, не стоит обманывать вас и будить напрасные иллюзии. Мы не отпустим вас именно потому, что вы есть тот, кто есть. Вы единственный маг, имеющийся в распоряжении подполья. Более того, вы превосходите магов служащих тёмным: ибо тёмные уничтожили те знания, которыми лично воспользоваться не могут, а известно, что высшей магией они овладеть не в состоянии. Вы оружие колоссальной мощи, магистр. Мы не можем отпустить вас.
   Именно этого Травицкий и опасался. Анна сидела, сжав кулаки. Джоэль побледнела.
   - Можно поговорить с вами наедине? - попросил магистр.
   Корбет кивнул.
   - Хорошо.
   Они отошли в угол, за ящики.
   - Предлагаю сделку, - сразу начал магистр, - я согласен на все ваши условия, если отпустите женщин, поможете им добраться до аппарата.
   Корбет на мгновение отвёл взгляд, но тут же посмотрел снова в глаза магистру.
   - Нет.
   - Но почему?
   - Мы, не знаем, сдержимте ли вы слово, но если у нас будут женщины.
   Лицо магистра потемнело.
   - Вы...
   - Мы не причиним им вреда. Обещаю. Но вас заставит задуматься само их присутствие. Мы ничего им не сделаем, но вы всегда будите помнить, что можем.
   У магистра кулаки сжались. Даже на протезе искусственные пальцы сошлись, подчиняясь волевому приказу.
   Неизвестно, чем бы всё это закончилось. Возможно, у Травицкого и сдали бы нервы, он был на грани утраты контроля. Но тут дверь в подвал распахнулась.
   - Стражи, - закричал кто-то сверху, - всё кругом обложили.
   Все бросились наверх, точно забыв о магистре и его спутницах. Травицкий с Анной переглянулись и кинулись за ними.
   Наземный этаж был переполнен людьми, мужчинами, женщинами, между ними попадались дети. Даже подростки были вооружены дубинками. Однако потому как люди держали оружие, магистр понял, что большинство из них не было воинами. Он с сожалением подумал, что их ожидает судьба обитателей лесной усадьбы. Но и решимость сражаться до последней капли крови в людях тоже чувствовалась. Корбет поманил их издали рукой. Лион и Анна приблизились.
   Корбет указал на узкое окно. Травицкий осторожно глянул в похожее на бойницу отверстие. Окно было высоко над полом и ему пришлось слегка приподняться на цыпочках.
   Стражников снаружи было полно, Травицкий не удивился бы, если б узнал, что сюда пригнали весь городской корпус. Однако они пока держались на расстоянии, и выпущенная, с горяча, с верхнего этажа, пара стрел вреда никому не причинила, без толку упав. К тому же стражники были в кольчугах.
   - Всем стоять, - загремел Корбет, слушать внимательно.
   Его голос перекрывал весь гомон, словно Антон говорил через жестяной рупор. От Корбета исходила почти физическая сила. Таким магистр ещё его не видел. Корбет поднял руку, привлекая внимание.
   - Не паниковать, иначе смерть. Боевики ко мне, остальным уходить через подземный ход.
   Пробежал шёпоток. Похоже о наличии на складе подземного хода большинство не знало.
   - Берегите гостей, - сказал, глядя на Травицкого Корбет. К нему уже бежали мужчины крепкие как солдаты. Движения их были точны и спокойны.
   - Мы прикроим отход, потом уйдём тоже, если будет время.
   - Поздно, - сказал кто-то, - ход перекрыт, я уже проверял, они даже не слишком скрываются.
   - Что?!
   Корбет, кажется, растерялся, и тут начался штурм. Ряды стражников двинулись вперёд, прикрываясь щитами. Травицкий и Анна отодвинулись, освобождая место у бойницы мужчине с луком. Однако магистр уже знал, что осаждённые обречены. Здание дрогнуло от удара, штурмовали ворота.
   - Все мужчины к воротам, - распорядился Корбет, - женщины назад, детей берегите.
   Толпа, подчиняясь, распалась на две разные группы, однако Анна осталась с магистром.
   - Где Джоэль? - спросила она.
   - Здесь я,- отозвалась девочка.
   - Тебе лучше туда, - магистр указал на группу женщин.
   - Ну, уж нет, лучше с вами, а то потеряемся.
   Джоэль закусила губу, но с места не тронулась.
   Травицкий махнул рукой, возможно девочка права, шансов в любом случаи не было.
   - Ворота долго не выдержат, сказал Корбет.
   Массивные петли уже выдирались из стен. Ворота содрогнулись, очередной удар выломал их окончательно. В пролом ринулись стражники. Защитники были мгновенно разделены на отдельные группы. Некоторые ещё пытались сопротивляться, другие спасались бегством, но отступать было некуда.
   Травицкий подхватил выпавший из руки убитого меч. Против него был молодой, ещё не опытный стражник. Но и магистр вынужден был сражаться левой рукой. Это была схватка равных. Противник был чуть сильнее, но магистр быстрее. Некоторое время он мог парировать удары. Потом стражник пошёл на магистра в стремительную атаку. В последний момент магистр с поразившей его самого скоростью поднырнул под падающим лезвием меча, и нанёс свой собственный удар. Лезвие прорвало кольчугу, наполовину погрузившись в грудь стража. Стражник упал, из раны била кровь.
   Травицкий вдруг осознал, что остался последним вооружённым мужчиной в группе, но его не спешили убивать.
   Группу полностью окружили, однако их, похоже, стремились взять живыми. Травицкий увидел, что Джоэль с Анной исчезли, скрытые телами врагов. Чей-то клинок ударил по его мечу с такой силой, что Травицкий не смог удержать его в руках. Что ж, Травицкий всегда в глубине души знал, что не был хорошим воином. На него набросились. Травицкий увидел спешащего на помощь Корбета, но тут, что-то обрушилось ему на голову.
   Очнулся он у стены, голова болела, но череп проломлен не был.
   -М-м-м, - промычал он.
   - Лежи, - послышался голос Анны.
   - Джоэль...
   - Здесь, и Корбет тоже.
   - Это хорошо, хотя странно, что все мы живы.
   - Да, странно.
   Магистр осмотрелся, в живых осталось куда больше народу, чем он ожидал.
   - По-моему они не ставили целью убить, хотели взять живьём, как можно больше.
   - Неужели опять перевоспитание.
   - Для нас вряд ли. Второй раз нас точно сочтут погрязшими во грехе.
   - Прости меня, Анна, - сказал он.
   Она осторожно коснулась его руки.
   - Не надо об этом.
   Рядом чертыхнулся Корбет:
   - Проклятие.
   И Травицкий увидел знакомую фигуру в белом. Высокий, бородатый старик Светоний мерно шагал вдоль уцелевших людей, внимательно вглядываясь в лица захваченных.
   - Я думал ты его убил, - растерялся магистр.
   - Я тоже так думал, - вздохнул Корбет. - слишком темно было, видно ударил ножом не туда.
   Вблизи Травицкий увидел, что Светоний утратил прежнюю выправку. Шёл он, чуть скрючившись, видно давала себя знать рана.
   Жрец остановился напротив магистра, задумчиво оглядел всех четверых.
   - А ведь ты права Незабудка, - негромко сказал он, - я действительно тебя не забуду.
   Огни молча смотрели друг другу в глаза, женщина и старик. Странно, но жрец отвёл глаза первым.
   - Как бы там не было, вам нет нужды опасаться сейчас за свои жизни. Даже вам, Корбет, во всяком случаи пока. Вы всерьёз заинтересовали высших и вскоре предстанете перед ними. Что с ребёнком?
   - Жить будет, - сказал магистр.
   Джоэль ещё не пришла в себя. Она лежал, изредка постанывая в забытьи.
   - Хорошо, тогда ступайте за мной, можете взять ребёнка.
   Травицкий поднял Джоэль на руки. И они пошли вон из здания, вслед за жрецом в окружении стражников. На улице накрапывал дождь, они шли под косыми струями, по мокрым булыжникам мостовой. Все накинули капюшоны плащей, и только жрец, весь в белом, невозмутимо шагал под дождём.
   Они миновали кирпичную улицу, и Травицкий с тоской узнал свой дом. В этом временном потоке он простоял триста лет. Но конечно в нём жили другие люди. И даже орнамент на воротах был уже совсем другим.
   Миновали здание, которое когда-то было городским музеем, с его величественными колонами и ступенями из гранита. Городской герб над входом, конечно, был сорван, и Травицкий мельком подумал, - что же находиться там сейчас? Хотя особой разницы не было.
   Они вышли на центральную площадь и Травицкий, наконец, понял, что их ведут в бывшую ратушу.
   Ну, что ж, - подумал магистр, - в конце концов, именно сюда я и хотел попасть. Но утешением это служило слабым, не так же, в конце концов.
  

Глава восьмая.

   Им позволили скинуть мокрые плащи, и оставили одних в пустой комнате. Она была действительно пустой: стол, жёлтые стулья да сейф в стене - вот и вся обстановка. Они ждали.
   - И, что теперь? - спросил Корбет, ни к кому персонально не обращаясь.
   Словно в ответ на его слова открылась дверь. В комнату вошел ронг. Травицкий невольно напрягся: это был первый нечистый увиденный им в этом мире.
   Ронг разглядывал их мгновение. Бледность делала его похожим на тяжело заболевшего человека. Вот только больным ронг не был. Он был широкоплеч, имел жёсткие черты лица и пронзительный взгляд. Члены высших каст нечистых вообще мало отличались от человека.
   - На Травицком взгляд его задержался.
   - Ну, что ж, - сказал ронг, - приветствую вас в доме величия.
   Он взял стул и уселся напротив четвёрки, смотря на них со спокойным любопытством в зорких тёмных глазах.
   Только лицо похожее на застывшую маску выдавало его истинную природу бессмертного паразита питавшегося жизненной силой людей.
   - Приветствую вас, - повторил ронг, - я Кушек, сочлен наивысшей власти и высший член городского совета.
   Он вдруг вполне по-человечески положил ногу на ногу.
   - Нет, бросаться на меня не нужно, - он глазами указал на бойницы под потолком. Три века назад их не было. - Представляться тоже, я знаю всё, что ваш магистр говорил вождям подполья.
   - Кто? - Корбет не сказал, а буквально проскрипел это зубами. - Назовите имя! Кто предал?!
   Ронг усмехнулся, едва заметно, уголками губ.
   - Возможно и скажу. Видите ли, я хочу предложить вам сделку.
   Корбет потемнел.
   - Я никогда не выдам тайн подполья.
   Ронг улыбнулся вновь на этот раз широко.
   - Да ради богов, Корбет, тем более мы их все знаем. Знаете, какой самый лучший способ подавить восстание, его возглавить.
   - Не понял, - нахмурился Корбет, - вы это к чему?
   - Мы сами создали ваше подполье.
   В откровенности ронга было, что-то потрясающие.
   - Бред, - отрезал Корбет, - вы пытаетесь убедить меня, что сами интригуете против себя. Зачем вам это?
   - Затем, что не создай мы ваше подполье, на его месте неизбежно возникло б другое, более для нас опасное.
   - Чушь собачья! Не верю.
   Корбет едва сдерживался, что бы ни броситься на Кушека, не смотря на угрозу лучников.
   - Напоминаю, - сказал ронг, что снайперы у нас меткие, а отравленные стрелы убивают мгновенно, существенного вреда вы мне не причините.
   На мгновение у него стал вид человека готового отмочить славную штуку.
   - Не верите, значит, ну-ну.
   Ронг хлопнул в ладоши и в дверь вошёл высокий, седой старик, тот самый который был среди допрашивавших троицу руководителей подполья.
   Корбет буквально подпрыгнул от изумления.
   - Пазин, - ахнул он, - лицо его начало наливаться кровью. - Значит, ты предал?! Ты работаешь на них?!
   - Да, - подтвердил ронг, - как и ещё двадцать пять процентов руководителей подполья. Я говорю это что бы прояснить ситуацию.
   - Но зачем, Миша, зачем, - раздавшийся голос лишь отдалённо походил на прежний голос Корбета.
   - Ради бессмертия конечно, - хихикнул старик.
   Травицкий не удивился. Во истину всё повторяется в этой вселенной. Магистр, однако, заметил, что старик тщательно отводит взгляд. Хотя это, конечно, ничего не меняло.
   - Мы довольны тобой, Пазин, - торжественно объявил ронг.
   Он подошёл к сейфу, стал набирать код. Наборные диски вращались со скрипом, механизм давно не смазывали. Ронг открыл дверцу, вынул металлический кругляшек, блестевший в проникающих сквозь окно солнечных лучах и показал Пазину.
   - Это знак полного очищения, ваш знак. Завтра утром, вы будете публично объявлены святым при жизни, а на следующем праздники слияния будет начато ваше преображение. Назначаю тебе статус гонса.
   Старик почтительно согнулся.
   - Благодарствую господин.
   Корбет плюнул ему в лицо.
   Старик отскочил, руки его тряслись.
   - Ну, зачем же так грубо, усмехнулся ронг, - тем более, что вам я тоже предлагаю бессмертие.
   - Никогда, - сказал Корбет.
   - Ну, о вас речи нет, вы фанатик известный, а вот ваши спутники...
   - За, что такая щедрость, - спросил магистр.
   - Мы обеспокоены. Все триста лет наша победа считалась неизбежной. И вдруг выясняется, что где-то есть мир во всём аналогичный, но где война была нами проиграна. Как отнесутся к нам его обитатели?
   - Ойкумене, нашей ойкумене, не до вас, мы восстанавливаем разрушенное войной.
   - В ваше время возможно, а спустя триста лет, когда оба мира окажутся в одной времянной плоскости? В силу своей природы мы не владеем высшей магией. Более того, мы утратили даже знание этих заклятий, ибо маги этого мира отказались в своё время сотрудничать. Мы застыли, а ваш мир вполне мог развиваться все эти годы. Я уже не говорю о загадочной технологии из мира ваших спутниц.
   Кивок в сторону Джоэль с Анной.
   - Мы не поняли её сути, но нет сомнения, что если оба мира объединят свои знания, то это будет страшная сила. Из допроса устроенного вам подпольщиками ясно, что девочка и ваша подруга не запомнили путь по лесу. Мага принудить невозможно. И пробудить память ваших спутниц гипнозом, мы тоже не можем, у обеих блокада. Сотрудничайте с нами, магистр, покажите аппарат чужака и обретёте бессмертие. Почему нет? Вы никому ничего не должны здесь. Вы привязаны к вашим спутницам, они обретут бессмертие тоже, мы согласны даже на Корбета, если вы считаете его своим другом, и если он публично покается.
   - Никогда, - сказал Корбет, в его взгляде сверкнула ненависть.
   Ронг его проигнорировал.
   - Чего вам ещё желать? Вы бы удивились, узнав как много людей, которых не удалось пронять религией милосердной любви, желают продаться нам за бессмертие, какие сильные личности. На, что другое они б, пожалуй, не клюнули бы, но бессмертие это совсем другое.
   - Но я сражался против вас в своём мире!
   - Ну и что, тогда вам не предлагали бессмертия, теперь ситуация иная. Соглашайтесь и станете бессмертным.
   Травицкий напрягся, вспотев. Он знал, что от того, как он сможет сыграть свою роль, зависит многое.
   - Бессмертным - я? Лион Травицкий?
   - Вы, вы, - ронг усмехнулся, - я расцениваю это как ваше согласие.
   Травицкий ощутил вспышку торжества, ронг был уверен, что нормальный человек не сможет устоять перед бессмертием.
   - Вы можете обмануть.
   - А зачем, - ронг пожал плечами, совсем как человек, - только глупец нарушает выгодную сделку. А впрочем, как хотите, выбор у вас не большой.
   Травицкий изобразил мучительное раздумье.
   - Согласен, - сказал он, наконец, - сделка заключена?
   - Да. Как только вы отведёте наш отряд к чужаку, вас на следующий же день объявят святым при жизни, всех троих, а может и четырёх.
   - Нет! - Корбет обратил к Травицкому пылающее лицо. - Предатель!
   Анна сидела спокойно, возможно она поняла, что магистр, что-то задумал. Джоэль была потрясена и испугана, не столько своей судьбой, сколько выбором, который, как ей казалось, сделал магистр.
   Ронг цепко вгляделся в лицо магистра, затем повернулся к Корбету.
   - Я вижу: вы смущаете нашего друга, придётся вас пока увести. И поосторожней с обвинениями, помните, ваша судьба целиком в руках Лиона.
   Ронг сделал знак. В комнату вошли два кирита. Без лишних разговоров они подхватили Корбета на руки и потащили прочь.
   Внезапно Корбет сделал резкий рывок назад, не ожидавшие этого кириты отшатнулись и рухнули, не удержавшись на ногах.
   - Травицкий, - заорал он, - я не знаю, что за игру вы затеяли, блефуете или действительно идёте на союз. Заклинаю всем, что осталось в вас человеческого - тёмные не должны получить чужака, эта пакость не должна разлиться по всем мирам, хватит двух.
   Лицо Корбета вдруг перекосилось от ярости. Он бросился к магистру, возможно желая его убить. На него накинулись кириты, те двое и другие пришедшие им на помощь. Корбета бросили на пол и методично принялись избивать. Руководитель подполья сопротивлялся, сражаясь всем телом: извивался туловищем, бил горловой, кусался. Но борьба продолжалась недолго. Опутанного веревками Корбета унесли.
   Ронг вздохнул.
   - Боюсь я не смогу выполнить своего обещания относительно него, но насчёт вас оно конечно по-прежнему в силе.
   Ронг встал.
   - Пазин, займитесь гостями. Накормите там, напоите, ещё, что-нибудь, пусть выспятся, а завтра утром с отрядом. Время до отлёта чужака, слава богам, ещё есть.
   Ронг вышел, некоторое время в помещении царила тишина, потом засуетился Пазин:
   - Правильное решение. Очень правильное. С ними можно сотрудничать, поверьте. Они не чудовища, просто жить очень хотят. А кто не хочет?
   А кто не хочет, - эхом подумал Травицкий. Он ощутил желание ударить Пазина изо всех сил, так, что бы отлетел к стене. Вспомнилось. Как обвисал в Норте человек, у которого ронг выпил жизнь.
   - О, те, кто умирают ради них, совсем не страдают, они счастливы. Они так воспитаны. А с более умными, с подлинно творческими личностями, высшие готовы сотрудничать всегда, кроме экстремистов конечно.
   Пазин замолчал. Он понял, что говорит в пустоту. Старик встал.
   - Идите за мной, покажу отведённый вам покой.
   Старик посмотрел на Травицкого, и глаза его блеснули. Он словно хотел сказать: думай обо мне, что хочешь, но ты такой же. Травицкий не стал его разубеждать.
   Пройдя по коридору, они миновали несколько дверей. Из одной двери вышел гонс и, не обращая внимания на людей, деловито устремился в противоположенную сторону.
   Комната, куда ввёл их Пазин, оказалась роскошно обставленной: стены украшали картины и гобелены, на полу лежали ковры. Мебели впрочем, было не много: две кровати за ширмами, стол, стулья и шкаф с узорчатыми дверцами.
   - Сейчас принесут, есть, - сказал Пазин. Он распахнул шкаф. В его нутре весели на плечиках белые плащи.
   - Это одежда ближайших сотрудников высших, - пояснил Пазин, - советую переодеться во избежание недоразумений.
   Сам он уже накинул плащ поверх обычной одежды. Спереди плаща, на груди была приколота тяжёлая медная брошь с упиравшейся в солнце лестницей.
   Немного поколебавшись, Травицкий последовал его примеру.
   - На девочку, одежды нет, но это скоро исправят.
   Травицкий кивнул. Анна одевалась равнодушно, почти механически. На их плащах тоже были большие зелёные броши.
   Вошли три служанки в белых передниках, с поклоном поставили подносы с едой. Ещё раз поклонились и вышли. На передниках красной нитью была вышита лесенка, без солнца правда.
   - Если хотите перед сном можете немножко пройтись по коридору, - предложил Пазин. - Вам ничего не сделают, если вы будите в плащах. Но на второй этаж подниматься нельзя.
   - Учту.
   Травицкий аккуратно разрезал ножом котлету на мелкие дольки. Мясо резалось хорошо. Потом встал, неуловимо быстрым движением приставил нож к горлу Пазина.
   - А теперь прогуляемся, - сказал он побледневшему старику.
  

Глава девятая.

   Пазин побледнел, однако самообладания не потерял.
   - Из здания вас не выпустят, - сказал он.
   Травицкий усмехнулся вурдолачьей улыбкой:
   - А я и не собираюсь из здания.
   Он взял под руку старика таким образом, что бы нож был скрыт, но находился напротив сердца противника.
   - Сейчас мы прогуляемся по коридору.
   - Я буду кричать.
   - Не будите, - сказал Травицкий почти ласково, не будите, потому, что любите свою жизнь, а я убью вас без малейших колебаний.
   - Смотрите бодрей, - продолжал он. - Улыбочку, что за человек без улыбки. В принципе вы мне не очень нужны, первоначально планировалось вас оглушить, но тут нет ничего тяжёлого. Не противодействуйте мне, и я вас отпущу, потом.
   - Что ты задумал Лион? - сказала Анна, она была напряжена как струна.
   - После.
   Он был немного суеверен, и ему не хотелось раскрывать козыри, покуда они не будут использованы.
   - Идём на прогулку по коридору, а ты, - магистр как назло забыл имя пленника, - говори, что-нибудь о пользе сотрудничества.
   - А, да... Высшие всегда идут на сотрудничество с полезными людьми.
   Они вышли в коридор, Травицкий видел, как бегают глаза пленника. Тот понимал, что ему не простят побег его подопечных. И теперь лихорадочно искал выход.
   Коридор был пуст: стража стояла снаружи. Травицкий толкнул нужную дверь. За нею была кладовка. На полках лежали мётла и тряпки, стояло ведро. Они зашли, едва вчетвером поместившись.
   - Анна, присмотри за ним, пожалуйста, - Травицкий осторожно
   передал нож женщине.
   В глазах старика на миг сверкнула радость тут же сменившаяся прежней тоской. Он вдруг понял, каким то звериным чутьём, что женщина прирежет его не менее решительно, чем сам Травицкий.
   Анна держала нож возле самого его горла.
   С такими женщинами ты ещё не сталкивался, - подумал магистр не без злорадства, их были единицы даже в его мире, а уж в этом забитом.
   Травицкий протиснулся к пустому, без полок углу.
   О, отец богов, взмолился он про себя, сделай так, что бы его никто не нашёл. Ты ведь всё можешь, божественный. Ты ведь покровительствуешь бойцам, а я воевал.
   Усилием воли он прервал не своевременную вспышку религиозности.
   Куда же он тогда ткнул? Магистр напрягся, вспоминая все движения подполковника. Кажется здесь, он подсунул руку под одну из полок, нажал. Безрезультатно. Нажал чуть выше, тоже никакого толку. Травицкий вспотел. Только спокойно, - сказал он себе. Из всех сил, сосредоточившись, магистр почти физически видел, как тянется в щель между стеллажом и стеной палец подполковника. Травицкий даже увидел поломанный ноготь. Кажется чуть левее.
   Магистр нажал, вновь безуспешно. Скорее от отчаянья, чем, надеясь на результат, надавил чуть ниже, и почувствовал, как вдавливается под его пальцем кнопка. Он надавил со всей силой.
   Послышался скрежет. Кусок стены отодвинулся в сторону, образуя щель. Но этим всё и ограничилось. За триста лет механизм пришёл в негодность.
   Пазин негромко ахнул. Теперь он понял, что задумал магистр, но радости ему это не принесло. По глазам было видно, как перебирает он варианты поведения. Кричать или не кричать? Решил не кричать. Своя жизнь действительно была ему дорога.
   Анна с Джоэль рассматривали дверь с таким видом, словно Травицкий явил им чудо. Магистр мельком подумал, что есть в этом какой-то мелодраматизм, словно в приключенческом свитке.
   Он налёг на дверь. Та двинулась тяжко, со скрипом, но шла. Травицкий отступил в сторону, пропустил остальных, вступил вместе с ними на узкую спиральную лестницу, и захлопнул дверь за собой.
  

.....................................................

   Туннель был длинным, кое, где сквозь стены сочилась вода. Казалось, что идут они уже очень давно. Но Травицкий знал, что это иллюзия, просто в темноте, под землёй они утратили чувство времени.
   Травицкий не догадался набрать в комнате, что-нибудь для факела, а снова портить одежду не хотелось.
   На лоб магистру упала холодная капля, он вздрогнул, но не остановился. Капля, оставляя мокрую дорожку, сползла по лицу. Ход был высок, и можно было идти не пригибаясь. Уже скоро, - подумал магистр, - в конце концов, один раз я тут уже был.
   Он потянул за собой Пазина, который было зауперался. Пазин был связан его же собственным плащом, связан на верхней площадке лестницы, единственной которую освещал огонёк колдовского шарика. Пазин мычал, что-то сквозь кляп, наверное, жаловался на судьбу.
   Вообще то, по мнению магистра, Пазина было куда проще там же
   на верхней площадке и прирезать, смущало присутствие Джоэль. И Травицкий, обругав себя мысленно последними словами за сентиментальность, потащил старика Пазина за собой.
   Время от времени Джоэль начинала напевать песенку, потом замолкала на полуслове и через некоторое время затягивала опять. Почему-то это нервировало магистра, но он воздержался от замечаний, понимая, что девочки страшно во тьме.
   Потом он ударился ногой. Едва от неожиданности не вскрикнув, ощупал рукой препятствие. Лестница. Лестница ведущая вверх.
   - Пришли, - сказал он.
   Привстал на одну ступеньку и начал шарить, вверху отыскивая затвор люка. Наконец он нащупал затвор и потянул. Скрип, скрежет, однако вместо ожидаемого солнечного света ему на голову обрушился поток песка. За триста лет выход слегка занесло. Однако поток тут же прекратился. К счастью у Травицкого хватило духа не отпустить тяжёлую крышку. Он тихо выбранился и, жмурясь от солнечного света, высунулся наружу.
   Он находился на вершине скрывавшего колодец песчаного холмика. Невероятно, но маскировочная иллюзия действовала до сих пор, казалось, что песок просто нанесло на широкий, плоский валун.
   Травицкий сосредоточился. Он был магистром, и не существовало зрительного барьера, сквозь который он при желании не смог бы пробиться. Видение камня рассеялось туманной дымкой, под ней находились занесённые песком и уже изрядно прогнившие брёвна.
   Укрепляющее заклятие не могло действовать так долго. Странно, что сруб ещё держался. Травицкий нырнул вниз и заставил подняться Пазина.
   Теперь все четверо стояли посреди густого леса. Царила такая тишина, что было слышно, как плещется рыба в текущем неподалёку ручье.
   Травицкий подошёл к ручью, встал на колени. Потом положил рядом нож, который всё время держал в руке, нагнулся к воде и стал пить. За время, проведённое в мире Анны, он уже почти забыл вкус чистой родниковой воды. Затем поднялся, подошёл к Анне.
   - Ты уверен, что сумеешь довести нас до чужака? - спросила она.
   Травицкий рассмеялся, впервые за пару дней.
   - Не настал ещё тот день, когда я заблужусь в окрестностях родного города.
   Тут он смутился.
   - Ну, пусть и не совсем родного.
   В голову полезли совершенно идиотские рассуждения на тему можно ли считать этот город его родиной. Рассуждения были прерваны. Вновь заговорила Анна.
   - Знаешь, я ведь почти сдалась внутренне. Думала: ну и, что всё равно здесь ничего не изменишь, зато я буду бессмертна.
   Травицкий кивнул.
   - Конечно. Я тоже слышал этот голос.
   - Что! Ты!
   - Его слышат все люди, а может и не люди тоже. Желание жить, жить любой ценой. К счастью это не единственный голос, который звучит в нашей душе...Секунду, где Джоэль?
   Впрочем, он тут же увидел её. Девочка явно желала последовать его примеру и напиться. Почему-то рядом с ручьём оказался и Пазин. Хотя уж он то напиться не мог, покуда не вынут кляп. С опутанными ногами он еле мог двигаться.
   - Что ты с ним сделаешь? - спросила Анна.
   - Не знаю.
   Неожиданно Травицкий решил, что оставит Пазина в живых. Один Молох, ничего его смерть уже не решит. Свяжет так, что бы через пару часов развязался. Выживет, так выживет. Погибнет, так Травицкий плакать не станет.
   И в этот момент раздался, исполненный страха крик Джоэль.
   По началу магистр не поверил глазам: рядом с девочкой стоял ничем не связанный Пазин. Он схватил девочку, прижав к её горлу забытый Травицким нож. Из его горла вырывался хрипловатый хохот.
   - Сейчас мы пойдём обратно. Да, все пойдём. Вы правы, я люблю свою жизнь, но и вы любите её жизнь, поэтому мы пойдём назад, и мне простят всё.
   Во взгляде старика горело безумие.
  

...................................................

   С самого начала Пазин прекрасно понимал, что после побега пленников ему уже не только бессмертия, но и собственной жизни не видать. Такого не простят, если только, он не приведёт пленников обратно.
   За время блуждания в темноте хода Пазин сумел каким-то образом ослабить путы, но он незаметно поддерживал их, делая вид, что по-прежнему связан. Он ждал подходящий минуты, и минута пришла.

.........................................................

   Травицкий стоял неподвижно, однако он уже принял решение.
   Назад он не пойдёт в любом случаи. В его сознании прокручивались различные возможности действий, и тут же отбрасывались за нереальностью.
   - Назад никто не пойдёт, - твёрдо сказала Анна.
   И тут Джоэль попыталась от Пазина вырваться. Она укусила его за руку, одновременно стукнула ногой по колену и рванулась прочь в попытке высвободиться. И тогда окончательно обезумевший Пазин ударил её ножом.
   Бок девочки сразу окрасился красным. Пазин отпустил её и дико хохотал. Он понял, что всё кончилось.
   Спустя мгновение Травицкий уже был возле них. Он отшвырнул Пазина к ручью, схватил за волосы, сунул голову в воду. Пазин пытался сопротивляться, но он был всего лишь старик...
   Травицкий вернулся к Джоэль. Разорвав сброшанный Пазином плащ Анна делала девочке перевязку. Джоэль закрыла глаза и тихо постанывала.
   - Плохо дело, - сказала Анна тихо. Я немного знаю медицину. Если в ближайшее время не оказать ей квалифицированную медицинскую помощь, то девочка умрёт.
   - Ближайшее время это когда?
   Как уже говорилось, Травицкий в медицине разбирался плохо, и сейчас решил поверить Анне.
   - Часов пять.
   - Тогда у нас только один выход. Вернуться к чужаку, и переместиться в мой, по настоящему мой, мир. В Кабере хорошая медицина и целители по настоящему хорошие.
   Травицкий запнулся, а Анна тихо ахнула, так как из-за деревьев вышло трое существ. Вышли бесшумно и остановились в двух шагах. Возможно, это были люди, но только очень уродливые: тонкие конечности, выпуклые глаза, грушеподобные головы, серого цвета тряпки покрывали тела.
   - Лион, кто это? - побледнела Анна. - Тёмные?
   Но Травицкий уже понял, кто перед ним.
   - Нет, Анна, нет. Это ганни. Теперь всё будет хорошо.
   - Может оно и так, но, что-то я сильно сомневаюсь, - сказала скептичная Анна.
   Ганни неподвижно стояли, разглядывая людей. Зрачки их не шевелились, веки ни разу не дрогнули.
   Потом один из них заговорил:
   - Я общался с тем, кто есть мужчина. Откуда ты здесь.
   - Переводчик! - обрадовался магистр.
   - Да. Так вы называли в общении. Узнали, что ты здесь, удивлены. Как ты здесь?
   Травицкий сглотнул. Под этим немигающим взглядом он, почему- то почувствовал робость.
   - Участвовал в эксперименте, был выброшен за пределы трёхмерности, нашёл друзей в разных мирах. Один друг обещал помочь с возвратом, но мы перепутали миры.
   - Понимаю. Спасибо. Непонятие устранено.
   И ганни развернулись, явно намереваясь удалиться.
   - Погодите, - закричал Травицкий.
   Ганни остановились.
   - Девочка умирает. Верните нас в мой мир, а если не можете, подбросьте к чужаку.
   Второпях Травицкий не сразу вспомнил, что Ганни не знают кто такой чужак. Он описал им озеро, указал расстояние и направление.
   - Я знаю, вы можете переносить людей в пространстве мгновенно.
   - Теоретически да, практически нет заинтересованности.
   - То есть как?? Я думал: мы союзники против тёмных.
   - Великие учителя редко вмешиваются. В тот раз было признано опасным чрезмерное распространение тьмы. Были блокированы негативные вероятности.
   Неожиданно для себя Травицкий спросил то, что меньше всего интересовало его сейчас.
   - Сделка со временем, что это? - спросил и выругал себя: в настоящий момент было не до теории.
   Ганни молчали и Травицкий решил, что не получит ответа, но тут переводчик сказал:
   - Вселенная есть вероятность, но из вероятностей реализуются лишь немногие. Лишь немногие реализуются в потоках времени. Сделка блокирует одни волны, не давая им сколапсировать - стать событием. Зато другие во всех потоках колапсируют стопроцентно. На вас сходились все положительные вероятности, и мы кое, что сделали, блокировали негативное. Но полная блокада не возможна - принцип неопределённости. Некоторые потоки всё же стали тёмными, но их число минимально. Вы всё поняли?
   - В общих чертах. Но к чёрту теорию. Прошу вас, помогите нам.
   - Мы не можем - великие учителя...
   - Тогда будьте вы прокляты! - закричал магистр. Мы для вас только марионетки, которых вы используете.
   - Нет, это не так.
   Магистр не слышал. Он утратил над собой контроль. Он кричал, проклинал, махал кулаками. Едва не бросился на ганни. И вдруг наступила тьма, взорвавшаяся ослепительной вспышкой.
   Травицкий моргал глазами. Кругом плясали огненные блики, словно в мире Анны на дискотеке. Магистр смутно различал древесные стволы. Потом Травицкий увидел, что находиться на берегу озера.
   - Джоэль! Анна! Что случилось?!
   - Ничего страшного, Лион, - к Анне вернулась её обычная ирония. - просто ваша речь всё же произвела на них впечатление.
   Травицкий увидел стоящую на берегу летающую тарелку.
  

Эпилог

   С небес на землю упала тень. Небольшая в начале она стремительно увеличивалась, потом застыла в неподвижности и, наконец, совпала с опустившимся вниз аппаратом. Теперь из под его днища высовывался лишь её крохотный краюшек.
   Раскрылся люк и из него вышли трое: мужчина, женщина и похожие на обезьянку существо, именуемое его спутниками чужаком. Мужчина нёс на руках десятилетнюю девочку. Девочка дышала хрипло, со свистом, с ней явно было, что-то не в порядке. Внезапно девочка открыла глаза.
   - Скажите, - сказала она неизвестно к чему, - у Корбета есть шансы?
   Магистр секунду молчал, потом честно ответил:
   - Нет. У Корбета нет шансов, никаких.
   Анна укоризненно взглянула на Травицкого, но смолчала.
   Джоэль кивнула и вновь закрыла глаза, не произнеся ни звука.
   Травицкий огляделся. На этот раз, приняв во внимание тяжёлое состояние девочки, чужак призрел все правила созданные его соплеменниками и посадил корабль едва ли не под самыми городскими стенами. Теперь от дороги ведущей в город их отделяла лишь узенькая полоска деревьев, и по этой дороге ехала впряжённая в телегу лошадь.
   Когда она приблизилась, Травицкий узнал возницу. Это был городской Торговец Хорос. Человек добродушный, но не далёкий.
   Травицкий выступил из-за деревьев.
   - Желаю жизни, Хорос.
   - И вам жизни долгой.
   Возница близоруко прищурился явно, не узнавая того, кто обратился к нему. Потом на лице его проступило выражение изумления. Он узнал.
   - Магистр! Все думали - вы погибли тогда вместе с Мареком. По вам устроили почётную панихиду.
   - То есть Марек не вернулся?
   - Нет. Но где пропадали вы?
   - Так, был в плену в разных местах.
   - Ну, что ж, зато теперь вы дома.
   Травицкий кивнул.
   - Да, теперь я дома.
   Джоэль застонала.
   - Девочка в тяжёлом состоянии, - сказал магистр, - пожалуйста, подбросьте нас.
   Хорос, похоже, только теперь обратил внимание на девочку.
   - Конечно, конечно, садитесь.
   Через минуту телега тронулась. Скрытого деревьями корабля торговец так и не заметил.
   Телега неспешно ехала по дороге, постанывая и поскрипывая на неровных местах. Но таких мест было мало. За дорогой следили.
   - Представили бы хоть спутниц, - сказал Хорос, который никогда не мог долго молчать.
   - Да, конечно, - спохватился магистр.
   - Анна это Хорос, Хорос это Анна, - он чуть помедлил, - моя жена.
   У Анны удивлённо расширились глаза, но, кажется, она была довольна.
   - А девочка ваша?
   - Да, - сказал магистр, - совершенно не колеблясь, - моя.
   Они помолчали.
   - Что в городе? - спросил Травицкий просто для того, что бы спросить, что-нибудь.
   - Да так, среди студенток новое движение возникло в штанах ходить. Особенно некая Кристина усердствует, кажется с вашего факультета.
   Тут торговец запнулся, очевидно, впервые разглядев одежду Джоэль и Анны.
   - Хотя вижу вам это не в диковинку.
   - Да, - подтвердил магистр, - не в диковинку.
   По небу пронеслась доскообразная тень. Торговец даже головы не поднял, но Анна с Травицким проводили её глазами. Перед внутренним взором магистра предстал чужак, и образа миров, где они побывали. На миг даже беспокойство за жизнь Джоэль ослабло.
   Травицкий вдруг подумал, что во всех мирах он наблюдал одну и туже ситуацию в четырёх аспектах, даже в пяти, если считать за разные президента и Казимира Павловича.
   Тёмные силы, жуки, продажные политики в мире Анны, мэр и Шуль, все они ничем не отличались друг от друга, все хотели жить за счёт других.
   Но и их антагонисты были не лучше: бэтменойды позволявшие питаться собой за сытую жизнь, стремящиеся слиться с высшей формой фанатики, избиратели совершенно не способные думать и готовые голосовать за любого кого предложат им средства массовой информации. Одни не могли существовать без других.
   Неужели люди всегда стремятся разделить себя на овец и волков?
   А если кто из овец хочет избежать своей судьбы, то непременно становиться волком.
   Но ведь были ещё и свободные бэтменойды, были люди не желавшие становиться овцой, но готовые скорей умереть, чем стать волком, люди, не верившие продажным политикам. И даже паразиты иногда отказывались быть паразитами: Травицкий вспомнил жуков-староверов.
   И если так, то может, в его странствиях был смысл. Ему показали опасности стоящие на пути у разума, показали, что бы он вернулся и предупредил тех, кто захочет слушать.
   Конечно, это если верить в судьбу. Травицкий в судьбу не верил.
   Быть может, настанет день, когда миры, все миры, которые только есть на свете, освободятся от шлака, когда не будет паразитов и рабов, волков и овец, но только люди. Пусть они выглядят по разному, имеют разное число конечностей, руки или крылья, всё равно это будут люди. Травицкий не знал, возможно, ли, это, но он хотел верить.
   Впереди виднелись стены Каберы. Травицкий возвращался домой.
  

КОНЕЦ

  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"