2006 год, 12 апреля, 14:33. Чернобыльская зона осветилась ярчайшим, нестерпимым светом. На серебряном от света небе испарялись облака. После мгновения полной тишины, пришел грохот и землетрясение. Люди падали на землю, зажимая кровоточащие глаза и уши. Сияние появилось над огромной территорией. Кто мог, тот бежал, спасая свою жизнь. Со стороны это выглядело, как будто запасы похороненного ядерного топлива взлетели на воздух, разорвав на куски АЭС и окрестности. К вечеру правительственные войска оцепили Зону. Эпицентр взрыва находится в километре от АЭС. Предположительно, весь персонал погиб в первые мгновения. Много людей попали в зону поражения. Организовать спасательные операции не представляется возможным, в зоне действуют странные энергетические возмущения, представляющие смертельную опасность исследователям. Через несколько месяцев после аварии, возникла кризисная ситуация - Зона резко увеличилась, поглотив под собой пять километров окрестностей. Большая часть правительственных войск и лабораторий мгновенно погибла. Началась паника. Жителей окрестных сел и городов в спешке эвакуировали. Над миром повисла опасность, величину которой можно только предполагать. 2008 год. Прошло два года с тех пор, как случилась жуткая катастрофа - взорвалась Зона, и радиоактивные облака накрыли огромную территорию. Невероятное количество погибших и пропавших без вести людей, мертвые животные, почерневшие постройки, искореженные леса. Тридцать километров оцеплены армией, ученые не могут дать объяснений случившемуся. Зона растет, внутри обнаружены различные аномалии, попадание в которые приводит к смерти, невидимая сила разрывает на части людей, наносит страшные раны, из которых фонтаном бьет кровь. Редкие экспедиции сталкиваются с мутированными животными, которые не могли самостоятельно появится в Зоне. Катастрофа, мутанты, заражение - все является следствием каких-то жутких явлений. 2010 год. Первые экспедиции могут без смертельной опасности проникать на несколько километров вглубь Зоны. В Зоне появились исследователи любители, мародеры и браконьеры. Всех их без разбора назвали сталкерами. Сталкеры путешествуют по Зоне в поисках разнообразных аномальных образований (артефактов), за которые получают деньги от подпольных торговцев. S.T.A.L.K.E.R. - аббревиатура от Scavengers, Trespassers, Adventurers, Loners, Killers, Explorers, and Robbers (Падальщики, Нарушители границ, Авантюристы, Одиночки, Убийцы, Исследователи и Разбойники).
ШАМАН
Илья увидел артефакт впервые в жизни и, как говорится, просто выпал в осадок. Да оно и было с чего...
Сначала развод с женой, потом попытка сдать рукопись, при которой он окончательно разругался с издательством, потом лопнул банк, вместе с депозитом, откладываемым Ильей на черный день - все это слегка пошатнуло его уверенность в себе и завтрашнем дне. Начавшаяся бессмысленная, какая-то муравьиная суета и беготня на короткое время поглотила его, немного покувыркала в своем желудке и вдруг в один момент выплюнула в пустоту. А эта пустота оглушила своей глобальностью. Все, ради чего и ради кого он жил последние годы лопнуло, потеряло свою ценность, сошло на нет. Любить стало некого, а ненавидеть оказалось противно. Делать ничего не хотелось, а главное - было не зачем.
В таком состоянии Илья и пребывал пару последних месяцев. Забрав свои вещи из квартиры, он перебрался в гараж, где в подполе когда-то была оборудована очень уютная комната со всеми удобствами, полностью звуконепроницаемая. Сотни страниц были написаны в этой его норе, когда он на недели запирался внутри и поток нес его, рождая образы, сюжеты, героев...
Теперь поток иссяк. Илья чувствовал, что внутри нет ни одной мысли, способной зажечь новый мир, вырасти в захватывающую историю, которая увела бы его от этого серого мира обыденности.
Сам писатель-фантаст, Илья особо отчетливо чувствовал реальность. Черта, отделяющая правду от вымысла, реальность от иллюзии, виделась Илье столь ясно, что позволяла балансировать на себе и придавала его творениям особую жизненность. Все, что Илья придумывал действительно могло бы быть, могло бы случиться в обычной жизни и для этого не нужны были никакие пришельцы, маги и волшебники или прочая около-мистическая ерунда, с которой и начиналось большинство литературы этого направления.
Придумывая то чего не может быть, Илья четко видел то, чего действительно быть не может. Да, в прессе уже давно и с постоянной периодичностью появлялись разного рода заметки о, так называемой, Зоне Отчуждения. Загадочные аномалии, чудовищные мутанты, волшебные артефакты и благородные сталкеры - люди, эти самые артефакты добывающие, - таинственный и манящий ареол тайны с удовольствием и на все лады муссировался журналистами и коллегами-писателями всех мастей. Несколько лет назад, когда такая информация была в новинку, Илья также как и многие, какое-то время заинтересованно следил за новостями, поступающими из-под Чернобыля. Однако похожесть и однотипность информации быстро убедили его, что это очередная 'утка'. В бытность писателем, Илье приходилось видеться с авторами таких новостей и, в коротких беседах становилось ясно, что и сами авторы знают о Зоне даже меньше, чем он. Так постепенно у него и сложилось мнение, что какой-то м0лодец придумал великолепную информационно-литературную нишу, которую теперь можно было эксплуатировать сколь угодно долго, поддерживая нормальные тиражи желтой прессы. Поразмышляв немного таким образом, Илья решил не уподобляться тем своим коллегам, которые спешно принялись эту самую нишу занимать, штампуя в больших количествах бестселлеры разного уровня талантливости и качества. Пусть их. Как говорится, каждому свое. Решив так, Илья выбросил из головы все, касающееся Зоны.
И вот теперь, самый настоящий артефакт, из самой настоящей Зоны Отчуждения лежал перед ним. И принес его, как бы самый настоящий 'сталкер' - старый знакомец по подъезду по прозвищу Джюс. Они сидели уже за третьей бутылкой беленькой и Джюс, в очередной раз рассказывая о своих сталкерских похождениях, с большим трудом ворочал языком. Его пьяную болтовню Илья уже не слушал. Он никак не мог поверить в реальность предмета, который лежал перед ним. Вернее не лежал, а , скорее висел, медленно поднимаясь над поверхностью стола сантиметров на десять и плавно опускаясь обратно. Со слов Джюса, артефакт назывался 'Медузой' и обладал удивительной способностью выводить радионуклиды и тяжелые элементы из организма. При постоянном ношении он мог даже вылечить лучевую болезнь.
Когда-то герой одного из ранних произведений Ильи был студентом-медиком. Работая над книгой, Илья долго и кропотливо изучал медицинские вопросы, общался с врачами и студентами, стараясь собрать максимум информации и о самой медицине в целом, и о быте медицинского общежития в частности. Поэтому во многих вопросах, касающихся болезней, особенно неизлечимых, Илья был подкован гораздо глубже обычных людей. Да и свою будущую бывшую жену он нашел в том же самом медобщежитии. Теперь уже три дня как бывшую, но все равно, шесть лет быть женатым на враче патоморфологе - это не могло не сказаться на его мировоззрении вообще и на медицинских познаниях, в частности.
Есть болезни, которые, не смотря на страстное желание человечества, вылечить просто невозможно и лучевая болезнь - одна из них. Пересадка костного мозга, переливания крови, очистки и медикаменты могут только чуть облегчить страдания больного и немного продлить ему жизнь. Да и то это зависит от полученной дозы облучения. Но что бы какой-то предмет мог полностью вылечить лучевую болезнь!
- Нет, не может быть! - Илья и не заметил, что почти выкрикнул эти слова.
- Та не, было точно! Век воли не видать! - Джюс с пьяну перепутав божилки, в подтверждение своиx слов перекрестился. - Патроны все кончились, а их прет еще десяток, я за ствол и давай махать как дубиной, а они прут, хоть и слепые, а я их бамс, бамс...всех раскидал и давай хвосты резать..
- Чьи хвосты? - не понял Илья. Задумавшись, он совсем перестал слушать болтовню Джюса.
- Дак слепышей... я ж говорю... патро... а они..о е..е.. - Джюс, не в силах больше бороться с земным притяжением, завалился на бок и захрапел.
Илья взял сигареты и поднялcя наверх, на свежий воздух. Мысли лихорадочно носились в одурманенной голове какими-то обрывками. Одни сменялись другими, потом возвращались и снова улетали куда-то. И на фоне этого хаотического мысленного роя, глубоко внутри сначала родилось смутное ощущение, постепенно выросшее в непоколебимую уверенность. А когда засеребрился поздний осенний рассвет, Илья знал твердо - он пойдет в Зону:
Джюс просыпался медленно и тяжело. Постанывая и тяжело пыхтя, он смог подняться только, когда услышал бульканье из, открытой Ильей, бутылки. Расплескав треть стакана, он осушил остаток в два глотка и блаженно зажмурился. Стараясь не упустить момент, пока опохмелка не переросла в продолжение пьянки, Илья приступил к допросу с пристрастием. Пыточным инструментом служила все та же начатая бутылка водки. Интуитивно различая правду и ложь, четкими, конкретными вопросами Илья к концу следующей бутылки, выпитой Джюсом уже единолично, знал все, что его интересовало. Вернее все, что знал Джюс, а это было, конечно меньше, чем ему нужно, но достаточно, что бы составить четкий план действий. Он узнал топографию Зоны, цены, отношения, названия и направленность группировок, имя проводника и многое другое. Не давая подпитому Джюсу отвлекаться на лирические отступления, Илья узнал многое об аномалиях и артефактах, об их свойствах, происхождении и ценах. Узнал имена и клички руководителей группировок и ученых на Янтаре. Узнал названия, описание и повадки всех мутантов, известных Джюсу.
Когда стало ясно, что тот больше ничего ценного добавить не может, Илья, не особо церемонясь, выпроводил парня вон, вручив на дорожку еще одну бутылку. С празднования последнего издания у него оставалось еще четыре ящика этого напитка. Правда количество изрядно подсократилось за время его борьбы с хандрой после развода, но еще далеко не кончилось.
- Ты, шо тот следак на допросе. Прям мозги мне все высушил. Придется отмачивать. - ухмыляясь посокрушался Джюс, нетвердой походкой направляясь в неизвестном направлении. Про Медузу он благополучно забыл.
После бессонной ночи и возлияний организм требовал отдыха. Наскоро приготовив себе яичницу и слегка перекусив, Илья закрыл гараж изнутри. Засыпая он подумал, что смог бы уже теперь написать интересную книжку про Зону Отчуждения. Но только писать ее он не будет. Он будет ее жить.
***
Похмелья, на удивление, не было, хотя выпито было не мало. Сон принес хорошее настроение и жажду деятельности.
Итак, что нам нужно. Оружие, экипировка.
Это значит деньги. Ну, денег нет. Правда их всегда нет, даже когда они есть. Поэтому надо в первую очередь понять, сколько их нужно?
Илья включил ноут и занялся поиском с подсчетом. С экипировкой проблем не было? Стильная бронебойная рубашка от Мигеля Кабальеро, купленная уже давно с какого-то очередного гонорара и отличные берцы, лежали здесь же, в гараже, поджидая своего часа. Приличный и не тяжелый комплект боевой защитной экипировки - тот же 'Гренадер' или 'Пермячка' с аксессуарами тянула тысяч на шестьдесят- восемьдесят рублей. Осколко-защитная камуфляжная плащ-палатка от той же 'Спецтехнологии' и бронежилет скрытого ношения - еще тысяч тридцать пять. То есть, одеться можно за три-четыре-пять штуков баксов.
А вот с оружием сложнее? В интернет-магазинах его не купишь, придется обращаться к старым связям из плохих парней? Не хотелось бы, а что делать.
Номер в памяти телефона сохранился и старенькая Нокия услужливо высветила на экране контакт. Однако Илья не стал сразу нажимать кнопку вызова, еще раз перебирая в голове альтернативные варианты. Их было не много и каждый, после детального обдумывания, отбрасывался как не реализуемый. Все-таки придется звонить.
Но нажать вызов помешал раздавшийся стук в металлическую дверь гаража. Держа трубку в руке, Илья пошел было открывать. Однако сила и настойчивость тарабанящих, внесли коррективы в последовательность его действий. Даже участковый Сан Саныч, забредая иногда к Илье расписать 'пульку' стучал не так нагло.
В небольшом навесном ящичке метр-на-полтора, справа от двери гаража лежало несколько полезных вещиц. Среди них имелся отличный муляж помповика 'Ремингтон' 870, не стреляющий боевыми, но бабахающий очень впечатлительно. Илья иногда брал его с собой, когда выезжал 'на пикники на природу' - неоспоримый аргумент с местными 'остапамибендерами', жаждущими взимать плату за осмотр окрестных "развальных" достопримечательностей и за пользование благами окружающей природы. А в остальное время, муляж использовался разве, что для внесения скромного вклада в народный фейверк по случаю Нового года.
Положив помповик на сгиб левого локтя, Илья открыл дверь. Предчувствия его не обманули - у гаража стояло три персонажа, своим прикидом отметающие все сомнения в их профессиональной ориентации. Кроссовки, спортивные штаны, черные китайские кожаные курточки и стрижка а ля Брюс Виллис в фильме 'Переговорщик'. Чуть поодаль была припаркована старенькая БМВ-уха, естественно, черного цвета.
Впечатляющий вид 'Ремингтона' внес некоторую сумятицу в головы братков. Отработанный механизм наезда дал сбой и как себя вести дальше, похоже, они не знали. Выдержав красивую театральную паузу, Илья так же сгибом локтя передернул цевье и вежливо спросил:
- Кто там?
Ближайший шкаф что-то невнятно попытался пробубнить, но Илья не дал ему продолжить свою мысль:
- Если вы хотите спросить, как пройти в библиотеку, то вы не туда свернули. Вам с проспекта надо было направо, за Макдональдс, а вы свернули налево.
После сна, которого Илья совершенно не помнил, или после принятия решения отправиться в Зону, внутри поселилось какое-то никогда не испытываемое ранее чувство веселого спокойствия. Сейчас, при виде трех здоровых лосей, он не чувствовал никакого даже намека на мандраж или беспокойство. И дело было не в том, что его навыки от занятий хапкидо еще не подрастерялись или, что в руках было оружие. Просто что-то изменилось внутри. Илья чувствовал, что изменился сам, и ему нравились эти изменения.
Наконец, один из братков не выдержал.
- Короче, это: мужик: базар есть.
- У кого есть? - искренне-театрально удивился Илья. - У меня нет. У тебя есть? Ну, тогда ты и базарь, а я так и быть, послушаю твой базар. Все равно вы меня разбудили. А это не хорошо, будить людей с бодуна. Они от этого злые становятся, нервные: Руки у них трясутся: Особенно пальцы: Особенно указательные:
Взгляды всех троих 'гавтоматычно' уперлись в, лежащий на спусковом крючке, палец.
Пауза опять затянулась.
- И?: - Илья постарался придать голосу хорошо читаемое натерпение.
- Короче:это:мужик:ты должен. - Бычок таки смог закончить речь.
Илья не стал отприраться:
- Ага. Должен любовнику своей бывшей рыло начистить, да и ей самой отсыпать следовало бы. Должен Михалычу, соседу, бутылку, ну, и еще по мелочи. Родине я долг отдал давно и целых два раза. И уже много лет ни у кого не занимаю. Так о чем это вы?
- Ты:это...нам должен. - Видно эти слова достались парню с трудом.
- Да? А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее.
- Нам Джюс должен, а ты должен Джюсу. Он нам доверил получить с тебя.
- Доверил!!! ... Любопытненько. И много должен?
- Кто кому? - уточнил умный бандит.
- Ну, все всем. Джюс вам. И, самое интерсное, я Джюсу. Много должен? И, простите за любопытство, за что?
- Пять штук зелени. А за что не знаю. Мне это не интересно, ты, давай, бабки плати.
Пацан уже пришел в себя и попытался вернуть себе роль крутого.
Выстрел прозвучал неожиданно и оглушающее громко, отозвавшись от соседних гаражей раскатистым эхом. Что бы не заложило уши Илья, перед тем как нажать на курок, открыл рот, чего бандиты, конечно сделать не могли ибо ничего не ожидали. От этой неожиданности они аж присели. Один выронил кастет, который до этого красиво вертел в руке.
- Ой. - Сказал Илья, когда эхо от выстрела улеглось. - Нечаянно. Так о чем это мы? А, о Джюсе. И где этот перец? Ты, - он обратился к говорившему, переходя на понятный собеседнику язык, - лепишь серъезную предъяву. Так будь добр, обоснуй, предоставь доказательства. Я ведь то же могу сказать, что ты другому моему другу задолжал пятнадцать штук. Так вот если без доказательства, то есть - беспредел, - тогда плати мне. Мне друг тоже... доверил.
- Будут тебе доказательства. - Бандит кивнул напарнику в сторону машины и тот через минуту тащил упирающегося Джюса.
По виду этого чучела было понятно, что его приключения тянутся с того самого момента, как он ушел из гаража с бутылкой водки. Помятый, трясущийся, с синяком и разбитой губой - приключений было много и, похоже, не все из них были приятными.
- Ты у меня Медузу сп****л. - Брызгая слюной с наскока начал кричать Джюс. Истерические нотки в его визге, дали понять, что он уже мало вменяем и находится на грани нервного срыва. Ситуацию надо было выруливать. Пришлось выстрелить снова. Пацаны опять присели, а Джюс повалился на землю и затрясся.
- Значит ты утверждаешь, что я у тебя украл Медузу? - Джюс кивнул, не делая попыток подняться. - А расскажи-ка, как это было.
Тот что-то начал бормотать, но ничего нельзя было разобрать.
- Хорошо, давай так - я спрашиваю, ты отвечаешь: 'да' или 'нет'. - Джюс кивнул.
- Мы с тобой бухали всю ночью. Так? - кивок. - Утром ты ушел сам на своих двоих, так? - кивок. - Медузу ты оставил здесь в гараже, так? - кивок. - Сам оставил?
- Я забыыыл!
- Сам забыл? - кивок. - То есть я у тебя ее не воровал, так? - кивок.
- Так за что я тебе должен?
- Не должеееен. - Джюс всхлипывал при каждом вздохе.
- Вы свидетели, - Илья обратился к браткам, - я ему ничего не должен.
Те угрюмо кивнули. Вроде все стало нормально, но внутри у Ильи вдруг зашевелилась странное чувство. Отдавать артефакт этим типам, и Джюсу в том числе, было нельзя. Зона не простит - такая странная мысль вдруг оформилась с пугающей ясностью.
- И так было до того момента, пока вы не постучались в мою дверь, господа.
Явное непонимание отразилось на всех четырех лицах. Даже Джюс перестал всхлипывать.
- Вы пришли ко мне, наехали, требовали долг который я не должен. Это косяк. Я понимаю, что вы не знали правду и поэтому у меня к вам никаких претензий нет. Но вот этот человек теперь должен мне.
- За что? - Джюс никак не мог понять нового поворота сюжета.
- За подставу. Ты меня подставил, и подставил по крупному. За такое голову оторвать надо. Но я тебя прощаю, после того как ты компенсировал мне моральный ущерб. Размер компенсации, как потерпевшая сторона, я определяю в размере артефакта Медуза. Так что теперь Медуза моя, а ты мне ничего не должен. Всем спасибо, все свободы.
Помповик подтверждающе бабахнул третий раз.
- Ничего, - как бы сам себе произнес Илья, - здесь еще пять патронов...
- Ты еще пожалеешь, мужик. - Главный браток пытался сохранить остаток лица. - Пестрый с тобой разберется.
- Пестрый? - Внутри Ильи что-то клацнуло и он от души расхохотался, игнорируя недоумевающие взгляды бандюков.
Смеяться над Пестрым, вором в законе, полностью контролирующим оборот золота, произведений искусства и антиквариата в городе, поостерегся бы даже начальник УБОП. Но дело в том, что на трубке, которую Илья все так и держал в руке, горел номер, обозначенный в записной книжке как 'Дмитрий Алексеевич. Пестрый'. Именно ему Илья собирался, но так не хотел звонить. Видно судьба сама все решила. Кстати, это был отличный повод позвонить Пестрому не в роли просящего. Палец нажал кнопку вызова.
Пестрый ответил сразу, как будто держал телефон в руках.
- Привет, Дмитрий Алексеевич, это Илья Туманов. - На людях Илья соблюдал дистанцию, хотя они давно и неоднократно пили на брудершафт, но, ясный перец, без поцелуев.
Пестрый был редкой разновидностью бандита-художника. Самого настоящего и очень талантливого художника. И такого же настоящего и, можно сказать, талантливого бандита. Познакомились они года четыре назад, на выставке, где Пестрый выставлял свои работы. Илья не знал о криминальной стороне таланта и искренне рад был познакомиться с автором полотен. Картины ему действительно понравились. Тогда они поговорили о творчестве, о выставке, о жизни. Илья рассказал о своей работе и о жизни. Дмитрий Алексеевич (между собой он просил звать его Димастым) оказался умным, вдумчивым собеседником, внимательно выслушивал критику и соглашался, если соглашался или аргументировано возражал, если был не согласен. После выставки они продолжили знакомство на банкете, обменялись телефонами. Потом несколько раз созванивались и встречались. То Димастый вызванивал его на какую-нибудь выставку, то Илья звал его на презентацию своей очередной книги. О том что Димастый и Пестрый одно лицо Илья узнал случайно. Как то они были в бане, любимой Дмитрием, на Солянке. В разгар их веселья туда завалили кавказцы и Илья оказался свидетелем непростого разговора художника с этими отморозками. Вот тогда и стало ясно, кто есть кто.
Потом Пестрый все ему объяснил, заодно похвалив Илью, которого уже давно называл 'Туманом', за правильное поведение во время разборок. Он заверил Илью, что ничего не изменилось и, что "Туман" может в любое время обращаться к нему, если надо решить какую-либо деликатную проблему, но Илья почувствовал, как что-то разъеденило их с того момента. Он никогда не просил Пестрого о помощи, решая возникающие проблемы сам, чем еще больше нравился авторитету. Но былой близости между ними уже не получалось.
- Да, это я -Туман. - По голосу было слышно, что Пестрый обрадовался звонку. - Тут твои люди что-то напутали, что-то мне предъявляют, тобой грозятся. Я не знаю как их зовут, не обозвались никак, но твое имя засветили. Вот я и звоню спросить, может что не так?... Поговорите - Илья передал трубку главному.
Тот сразу отошел на несколько шагов, дабы никто не слышал разговора. Он что-то говорил в трубку, активно жестикулируя. Потом вернулся к Илье и передал телефон.
- Вас. - Лица на нем, после разговора с начальством, не было. Куда-то делось. А взгляд, который он бросил на Джюса, заставил того затрястись в нервной дрожи.
- Я слушаю, - Илья обдумывал, как бы договориться о встрече, когда услышал в телефоне:
- Туман, друг, прости за непонятки с пацанами. Они получат замечания от меня лично. А я бы хотел с тобой встретиться, посидим, выпьем, давно ведь не виделись. Ты сейчас свободен?
- В общем и целом, до пятницы я совершенно свободен. - Ответил Илья цитатой мультяшного персонажа.
- Вот и лады, приезжай на Солянку. Прям сейчас. Скажешь, что я тебя жду, тебя проводят. Давай, жду. - трубка отключилась.
Что ж, все сложилось лучше некуда. Теперь можно было завести разговор об оружии и не чувствовать себя должником.
- Я на Солянку, к вашему патрону, - обратился он к бандитам, которые молча стояли в течении всего разговора. - Подвезти?
- Мы сами.- Угрюмо ответил главный и поволок упирающегося Джюса к машине. Судьба бывшего собутыльника, почему-то совсем не волновала Илью. В душе была какая-то благостность и уверенность, что все правильно. Опасаясь, что 'красавцы' в его отсутствие наведаются в гараж за злосчастным артефактом, он демонстративно положил Медузу в контейнер и погрузил в багажник, постаравшись, что бы его манипуляции были замечены.
У входа в баню Илью уже ждали и без проволочек провели в VIP-отделение...
Сегодня, как впрочем, и всегда, Димастому бог послал много-много разных разносолов, которые сноровисто сервировали две куколки в костюмах Евы. Сам хозяин блаженно возлежал на диване, потягивая пиво из тонкостенного бокала.
- Пока не посетишь парилку, даже здороваться с тобой не буду. - Приглашающим жестом Дмитрий указал на предбанник.
Да и правда, для разговоров они находились в разных состояниях. Илья прямиком отправился куда послали, достигать нужной кондиции.
Когда, через полчаса и после двух дублей он вышел к столу, нимфы уже исчезли. А Дмитрий все так же возлежал с бокалом в позе философа, глубоко погрузившись в самосозерцание. Он отсутствующим взглядом смотрел, как Илья наливает себе пива, жадно пьет, ополовинив бокал за три глотка.
- Ты зла не держи на пацанов, - Дмитрий вышел из задумчивости неожиданно, - Просто сейчас кипешь в городе. У одного большого человека дочь заболела. На него сильно и долго давили плохие парни, а он ни-в-какую. Вот они и подкинули ей в сумочку пузырек с большими рентгенами. Она думала, что это лак и таскала с собой несколько дней. Теперь в больнице, со второй стадией лучевой болезни. Медицина бессильна, единственный шанс - набрать хотя бы пяток Медуз. Нашли пока две. Все сейчас носом землю роют в поисках этих артефактов. Медузы или Выверты нужны в большом количестве. А их за весь год добыли три-четыре штуки. - Разглядывая остатки пива в бокале, объяснил он. - Вот и проявили пацаны инициативу. Им кто-то на твоего приятеля указал, мол недавно из Зоны вернулся, сталкерил там. Нашли они его, развели аккуратненько, а тут ты им весь сценарий и поломал. Хорошо еще, что мне позвонил, а то и не знаю, как дело бы закончилось. - Пестрый допил пиво одним глотком и начал открывать бутылку 'Финляндии'.
Илья 'Финляндию' не любил, хотя жизненный опыт подсказывал, что после третьей - любая водка вкусная, а если она еще и холодная, - то и после второй. Они выпили, закусили, сразу же выпили по второй. Закусили уже основательней. После третьей - закурили. Впервые за все время их знакомства Пестрый вел разговор в 'бандитской' манере, чего раньше никогда не делал в разговоре с Ильей.
- Человек этот - действительно большой человек. Дочь у него - единственный ребенок. Ее мать умерла при родах, так он на нее разве, что не молится. Сам живет с очередной куколкой, но дочка - смысл его жизни. - Дмитрий пустил кольцо дыма и задумчиво следил, как оно тает. - Я тебя разводить не буду. Отдай ему Медузу - он за нее душу продаст. Можешь просить, что хочешь - он может почти все. Конечно соберет артефактов сколько нужно, только чем быстрей, тем лучше.
Илья тоже следил за кольцом дыма, думая о том, как удивительно вдруг начала складываться его жизнь. Стоило только решить ехать в Зону, как случаи и совпадения, словно хорошо 'заряженные' крапленые карты, невероятным образом выстраивали ему 'зеленую улицу'.
- Сделаем по-другому. - Он прямо посмотрел в глаза Димастому. - Медуза в багажнике, пошли человека - пусть ее заберет. - Илья бросил на стол ключи от машины. - Сам отдашь, тебе оно полезней будет. Я тут уехать собрался. На время или навсегда пока не знаю, так что ты уж с этим большим человеком сам рули. А мне в связи с отъездом нужна твоя помощь. И считай - мы в расчете. Как тебе такой расклад?
Пестрый, конечно, хорошо умел владеть собой, но раздувшиеся крылья носа и вдох, чуть более резкий чем до этого, показали Илье произведенный эффект. Между этими людьми давно уже наладились довольно откровенные и достаточно доверительные отношения.
Им не нужно было лицемерить друг, перед другом, поскольку между ними не было никакой конкуренции или корыстных манипуляций. Обоим нравилось это общение и не было желания что-то менять.
- Царский расклад. - Дмитрий потянулся наливать еще по стопочке. - За такой подарок ничего не жалко.
Чокнулись, выпили, захрустели капусткой. По телу медленно расплывалась томная благость и покой. Илья отчетливо ощущал, как вошел в какой-то резонанс с этим миром, попал в одну с ним фазу. Спокойная уверенность в завтрашнем дне наполняла его существо силой и решимостью. Это было тем более удивительно, что о завтрашнем дне Илья не имел ни малейшего представления. Философская мудрость о том, что случится только то, что должно случится, приобрела физический статус, став указующим и направляющим перстом.
- Не будем распотякивать. Говори, что от меня нужно? - Дмитрий хотел закончить с делами поскорее.
- Пару-тройку стволов и кое-какое оборудование. Я уехать хочу.
- И всего-то?
- Да нет, не всего-то. - Илья усмехнулся. - Стволы специфческие, с ручной подгонкой и получить их я хочу в ближнем зарубежье, где именно - укажу.
Пестрый открыл хьюмидор, скрутил самокрутку, с удовольствием затянулся ароматным табаком.
- В Зону собрался: - Полу-вопросительно полу-утвердительно проговорил он. - Почему, не спрашиваю. И отговаривать не буду, если торкнуло, то уже не отпустит. Скажу только, что это почти всегда дорога в один конец. Года три назад, многие пробовали наладить каналы оттуда и туда. Туда еще кое-как у кое-кого получилось, а вот оттуда: Я сам пятерых хлопцев туда отправил. Пропали все, хотя парни тертые были. Розыски тоже ни к чему не привели. Так что сам выводы делай:
- Да я как-то и не планирую возвращаться, нет такого желания. Быстро, по крайней мере.
Да и сначала надо туда зайти, а потом уже думать, стоит ли оттуда выходить:
Ну так поможешь с экипировкой?
- Помогу, конечно, а потом тебе проводы устроим роскошные. Кто знает, свидимся ли еще когда:
Больше часа они обсуждали детали и когда все было обговорено, Илья почувствовал внутреннее удовлетворение и какой-то детский восторг. Полностью снаряженный и доработанный AEK-973 под патрон 7,62x39 и личный Glock-17 Пестрого, который тот на радостях великодушно подарил Илье, с пятью запасными обоймами, в удобной подмышечной кобуре, которую можно было носить и на спине, и на поясе, и на ноге должны были ждать его через неделю на хуторе Гробычи между Залесьем и Колыбанью, - почти на самой границе Зоны отчуждения. В паре километров от хутора стоял домик лесника Бурея, который, по словам Джюса, за определенную сумму водил будущих сталкеров в Зону и выводил бывших сталкеров из нее. В основном первых. Ножи 'Лазерман' и 'Оборотень-А', армейский счетчик радиации, универсальный противогаз и еще куча всякой необходимой мелочевки набирали где-то килограмм десять-пятнадцать. Плюс несколько цинков с патронами, гранаты, Ф-1 и светошумовые, медикаменты, провиант - прогулка не обещала быть томной. Однако это не расстраивало Илью. Азарт поселился в душе и ему не терпелось побыстрее 'рвануть'. Особенно жег руки адрес личного оружейника Пестрого, которому тот позвонил и попросил выполнить все 'капризы' Ильи.
Однако бросить приятеля сейчас Илья не мог. Они начали 'проводы' будущего сталкера и этот праздник жизни обещал затянуться надолго. Вернулись девушки, потом к ним присоединились несколько 'приближенных' Пестрого, стало шумно и весело. Хотя тот факт, что праздник в его честь, не радовал Илью. Даже старания юной Афродиты, которая старалась доставить ему максимум удовольствия, не увенчались успехом. Илья оставался отстраненным, как будто все это происходило не с ним. Его организм не откликался на ласки девушки, на алкоголь и закуску, на специфические шутки братвы. Он был уже не здесь.
***
Наутро, даже не заезжая домой, Илья отправился к оружейному мастеру. Мастерская была оборудована в подвале сталинского дома, в самом центре города. Он не сразу нашел нужный адрес, заблудившись в хитросплетении дворов, двориков и закоулков. И даже прошел мимо невзрачной, оцарапанной железной двери в глухом закутке одного из двориков, не обратив на нее никакого внимания. Только позвонив в очередной раз по телефону, он заметил открывающуюся дверь, которую принял за какую-то техническую, типа - 'не влезай - убьет'.
Оружейник оказался старичком неопределенного возраста, примерно по плечо Илье, с редкими седыми волосами. Он пропустил Илью, запер дверь массивным ключом и пошел по ступенькам вниз, указывая дорогу. Спускались они довольно долго, пройдя насквозь пару комнат, оборудованных под склад с разными металлическими штуками, непонятного назначения. Наконец остановились в небольшой комнатке, где было еще две двери, помимо той, в которую они вошли. Здесь стоял старый массивный стол, такой же старый, продавленный диван и пара стульев. Усевшись за один стул старик кивком указал Илье на другой и приготовился слушать. За все время, пока Илья объяснял то, что он хочет, старик не произнес ни слова. Молча выслушав Илью, он ненадолго задумался, потом достал сигарету, прикурил и буркнул: 'Послезавтра'. Так же молча поднялся, и они проделали обратный путь к выходу.
Весь следующий день Илья встречал курьеров из интернет-магазинов.
Когда последний заказ был доставлен, он захотел экипироваться по полной, так, как придется существовать ближайшие неизвестно сколько времени. На одевание ушло минут сорок и по прошествии этого времени из зеркала на Илью смотрел этакий продвинутый спецназер, правда без оружия. Тяжесть экипировки равномерно распределилась по телу, но все равно была весьма ощутима. Пришлось решить не снимать все максимально возможное время, что бы привыкнуть к тяжести и неудобству нового прикида. Поэтому идея съездить за город появилась весьма вовремя.
Свистнув одного из постоянно играющих в гаражах пацанов, Илья отправил того в магазин за готовым шашлыком и овощами, позволив на сдачу купить себе всего, чего пацанья душа пожелает. Сам же занялся уборкой. Движения были скованы, Илья ощущал себя неуклюжим и громоздким. Но делать нечего - необходимо было привыкнуть к новому состоянию, сделать его удобным и комфортным. Поэтому Илья до самого вечера старался двигаться как можно больше и разнообразнее. Он собирал хворост для костра, готовил шашлык, потом закопал отбросы, стараясь скрыть следы своего присутствия в этом месте. Несколько раз залезал на деревья, борясь с неуклюжестью, спускался в овражки, сделал крюк в несколько километров вокруг стоянки. При этом старался постоянно поддерживать высокий уровень концентрации, наблюдая за всем вокруг себя, стараясь замечать каждую мелочь в окружении. Присматриваясь, прислушиваясь и принюхиваясь, Илья чувствовал себя мальчишкой, играющим в партизанов и это ему очень нравилось. Так нравилось, что просто не хотелось возвращаться в город, не смотря на чудовищную накопившуюся усталость. Он даже обратный путь за рулем, докуда это было возможно, проехал по грунтовке, без фар, с нацепленным прибором ночного видения. В то же время в этой игре отсутствовало какое-либо ребячество, детскость. Это была игра взрослого человека, почему то очень важная. Возможно даже жизненно важная. И даже уже и не игра.
Несмотря на усталость, Илья почистил одежду от лесной грязи, принял душ, простирнул белье. Потом опять залез в интернет в поисках информации, как сохранить чистоплотность в условии отсутствия водных процедур. Заказал два комплекта терморегулирующего белья с односторонней впитываемостью, 'сухое' мыло, анти-грибковые присыпки и салфетки. Так же заказал портативный складывающийся металлоискатель с глубиной сканирования до полуметра. Плюс еще всякая мелочевка, которая предлагалась туристам экстремалам. Спать лег только в третьем часу ночи, а в девять утра уже стоял около двери оружейника.
Они опять проделали уже знакомый Илье путь по коридорам, только теперь старик провел Илью в одну из дверей в комнатке с диваном. За дверью оказался довольно просторный, около двадцати метров в длину и три метра в ширину тир. Вдоль стены стояли несколько железных шкафов, закрытых на замки. Около двери находилась стойка, на которой Илья сразу увидел то, зачем он сюда пришел.
Это был трех-ствольный обрез длиной около тридцати пяти сантиметров. Все три ствола были высверлены в одной треугольной болванке, отфрезерованной так, как будто она была собрана из трех шестигранных отрезков. Рифленая рукоятка из темного пластика делала обрез похожим на дуэльный пистолет позапрошлого века. Спусковой крючок был один, сверху на месте предохранителя находился фиксатор, который вместо хвостовика отпирал казенную часть и стволы откидывались вниз, как у обычного охотничьего ружья.
Но главная фишка была в сужении стволов. Правый нижний был высверлен обычным цилиндром и выстреливал последним, после третьего нажатия на спусковой крючок. Первым же стрелял левый нижний ствол, рассверленный двойным или даже тройным 'парадоксом'. Его раструб расширялся от казенной части к дульному срезу более чем на шесть миллиметров. Рассеивание дроби было огромным. При испытательном выстреле на расстоянии пять метров диаметр поражения был более трех метров. С учетом мощного усиленного заряда и специально выточенных гильз этот выстрел должен был поразить несколько целей одновременно. И не просто поразить, а сделать из них решето. Верхний же ствол был сделан очень сильным 'чоком'. На тех же пяти метрах он проделал в полусантиметровой железной мишени отверстие диаметром пять сантиметров. Такой кучности получилось добиться сужением ствола почти на три миллиметра. При всем этом толщина стволов позволяла быть уверенным, что их не разорвет усиленный заряд патронов. Тридцать штук таких самодельных патронов, выточенных из цельной стальной болванки стояли здесь же на стойке, уже снаряженные. При этом к обрезу подходили и стандартные патроны двенадцатого калибра, важно только было помнить, что в верхний ствол ни в коем разе не следовало заряжать пулю.
Каким образом мастер смог за такое короткое время создать такой шедевр Илья не понимал. Кроме технических и баллистических свойств, обрез был тщательно зачернен и отполирован. А на боковой грани первого ствола витиеватым почерком было выгравировано прозвище Ильи - 'Туман'. Это было потрясающее оружие, очень специфическое и уникальное.
Было видно, что оружейник доволен произведенным эффектом. На вопрос Ильи, сколько он должен за работу, тот только отмахнулся, мол Пестрый уже рассчитался. Илья вышел от мастера как на крыльях, уже не чувствуя тяжести камуфляжа. Остаток дня ушло на 'легализацию' ствола, с которой сильно помог участковый Сан Саныч. У него в каждой конторе сидело по однокашнику, однокласснику и просто по 'хорошему' человеку. Илья удивлялся, что делает человек с такими связями на должности участкового милиционера в свои пятьдесят оставаясь капитаном и проживая в ментовском общежитии. Сам Сан Саныч по этому поводу хранил гробовое молчание. Еще Илья успел заказать кобуру к обрезу, цепляющуюся на манер ковбойских револьверов к бедру. До срока, оговоренного с Пестрым оставалось три дня и Илья решил выехать заранее, что бы добраться не спеша и наверняка.
Ключи от гаража Илья оставил Сан Санычу. Ему же отдал ключи от машины уже на вокзале. Участковый честно пытался проводить Илью 'до конца', то есть, дождаться отправления поезда, но блеск в глазах и суетливые движения выдавали его нетерпение отправиться назад, осваивать свалившийся на голову подарок. Илья не стал мучить старого мента и, смеясь, отпустил того восвояси. Побродил по вокзалу, в ожидании поезда, купил в дорогу пива и копченую курицу, потом жалел об этом - в поезде оказался вагон-ресторан с, на удивление, приличной едой и настоящей водкой.
Среди ночи вагон проверили пограничники, таможня же даже не показалась. Без приключений пересев в Сумах на калининградский поезд (из конспирации Илье захотелось немного запутать маршрут), он добрался до Пуховичей, снова пересел на поезд и в пол девятого утра уже был в Залесье. В десять же весело катил на попутке с разговорчивым водителем в хутор Гробычи. Водитель обещал его устроить там на ночлег, но Илья решил сразу добраться до лесника и обо всем договориться заранее. 'Посылку' забирать нужно было на следующий день, поэтому, не заезжая в хутор, Илья отпустил водителя, который решил навестить 'свояка', пообещав, что если придется искать ночлег, остановиться у его 'родственника'.
Путь к леснику занял часа три по лесной грунтовке. Памятуя об 'игре', Илья сразу оделся с полной выкладкой, даже накидку набросил поверх рюкзака за спиной. Наверное был такой внутренний настрой или лесная дорога так подействовала, только Илья совершенно не устал, отмахав по лесу больше трех километров. Пение птиц и мошкары, сияние солнца сквозь листву настраивали на лирический лад. Вспоминалось детство, когда каждое лето родители отсылали его к деду в заповедник в Хакассии. Илья предавался воспоминаниям и в то же время внимательно смотрел по сторонам, отслеживая все вокруг. 'Раздваиваться' оказалось не сложно. Поэтому Илья заранее заметил признаки приближающегося жилья, хотя ничто конкретно на это не указывало.
Избушка стояла в центре уютной полянки, чуть в сторонке находился небольшой сарайчик, около которого стоял стог сена в котором рябая коза выискивала особо вкусные травинки. Странно, потому что вокруг было много густой зеленой травы. Ну, козе виднее.
Хозяин жилья стоял между избушкой и сараем, опираясь на вилы. Рядом, у его ног лежала огромная мохнатая собака с иссиня-черной шерстью. Оба смотрели на появившегося Илью.
Подойдя поближе, Илья поздоровался. Оба синхронно кивнули в ответ и ожидающе уставились на него. Эта синхронность слегка обескураживала. Илья представился, лесник, пожевав губами, в ответ прохрипел: 'Бурей'. Собака промолчала.
'Бурей, Бурей'. - пробормотал Илья про себя, - 'бурее видали'.
Словно услышав его бормотание, собака зарычала, а Бурей наоборот, улыбнулся во весь рот, показав отсутствие доброй половины зубов. Собака удивленно посмотрела на хозяина и обиженно умолкла, отвернувшись. Потом поднялась, отряхнулась и подошла к Илье, познакомиться поближе. Он дал ей понюхать свою ладонь, потом чуть-чуть почесал ей пальцами за ушами. Этот старый трюк безотказно действовал на всех недрессированных собак безотказно. Но тут произошел облом. Пес, немного понежившись от почесывания, вдруг резким движением схватил его руку своими челюстями, однако не причинив Илье ни капли боли. Хватка была безболезненной, но 'железной'. Не стоило даже думать о том, что бы вырвать руку, поэтому Илья стоял не двигаясь. Ощущения он испытывал весьма неприятные.
- Оставь его, - вместо более привычного 'Фу', сказал Бурей псу, - краще зганяй за вечерей. Тока гляди шоб за?ць був, не зайчиха!... Идем в хату, - это уже Илье.
Собака отпустила руку и ленивой трусцой направилась к лесу. Илья вслед за лесником зашел в избушку, очень чистую и уютную внутри. Сначала чистые небольшие сени с тремя дверьми, две боковые из которых были закрыты. Лесник указал на правую дверь - 'уборная', потом на левую - 'вещи тут кинь', и прошел в комнату. Слева от двери виднелся люк в подпол, напротив у окна стояла этажерка, слева ламповый телевизор на тумбе, справа - старый диван, около которого валялась большая подстилка. По шерсти на ней не оставалось сомнений, чье это место. Посреди комнаты стоял стол, с двумя стульями. Весь правый от двери угол занимала настоящая 'русская' печь. Еще по стенам были развешаны разные полочки со всевозможными шкатулками, коробочками и туесками.
Увидев телевизор с воткнутой в розетку вилкой, Илья удивился, - он не видел подходящих к дому проводов. Бурей, словно почувствовав интерес Ильи к телевизору, не оборачиваясь сказал: - Не робит, по-за-той зимой сломался. А кабель я прикопал. Тут метров триста ЛЭП проходит, я и прицепился. А шоб не проследили - прикопал. Глубоко прикопал.
Он шустрил по полочкам, ссыпая что-то из разных емкостей в одну глиняную мисочку.
-Ну, пойдем, Цыган ужо вернулся.
И правда, когда они обогнули избушку и Илья увидел навес с организованной здесь летней кухней, пес уже лежал у стола, лениво придерживая лапой еще трепыхающегося зайца. Он так быстро вернулся, будто заяц специально ждал его за соседним деревом.
Споро ободрав тушку и растянув шкурку на деревянную растяжку, Бурей бросил псу за службу голову и потроха зайца, а сам начал колдовать у очага. Он нарвал, именно не нарезал, а нарвал мясо кусками, залил его в котелке постным маслом и поставил на огонь. Потом накрошил туда несколько головок лука, еще какой-то овощ, высыпал смесь трав из миски и закрыл все крышкой. Аромат, заструившийся из котелка сразу же, вызвал у Ильи острый спазм в желудке и обильное слюноотделение. Илья не успел вроде еще проголодаться, но стал с нетерпением ожидать готовности блюда, надеясь, что хозяин угостит гостя. В сумке у него лежало три бутылки 'Русской', которой он надеялся поучаствовать в сервировке. Лесник на огородик и вернулся с двумя охапками - зеленого лука и редиса, сполоснул их в тазике и, не обрезая, сложил посреди стола. Илья не ошибся, - достав неизвестно откуда два граненых стакана и поставив их рядом с кучкой зелени Бурей буркнул: 'Неси'. От запаха у него уже начала кружиться голова и он не заставил себя ждать. Засунув одну бутылку в карман куртки, он схватил вторую и бегом вернулся к столу. Бурей успел уже снять котелок с огня и теперь накладывал дымящееся мясо в глубокие миски. Со стороны Ильи на столе Ильи лежала старая алюминиевая ложка, почему то одна. Потом, нарезав, тоже как по-волшебству взявшийся ниоткуда, хлеб, пригласил Илью за стол. Тот поставил рядом со стаканами бутылку и хотел присесть, но Бурей его опередил - 'И другую доставай, неча ей греться'. Илья поставил вторую.
Лесник намочил какую-то тряпку в миске, где мыл овощи, обернул ею одну бутылку и поставил на край стола.
Сели. Лесник на правах старшего открыл пол-литровую и разлил ровно по пол стакана. Но не взял сразу, а макнув в него кончик мизинца, постучал им по другому краю стола. На столе осталось мокренькое пятнышко.
- Ну,:Здравствуй прохожий. - Одним махом перехилил в себя налитое. Потом достал из голенища еще одну ложку, не спеша протер ее полой рубашки и начал есть. Илья тоже выпил и стал закусывать. Вкус мяса словами описать нельзя. Илья сдерживал себя, что бы не замурлыкать от получаемого удовольствия. Бурей налил снова, потом снова. Они никуда не торопились, но через полчаса обе бутылки опустели. Причем вторая, завернутая в тряпку, оказалась гораздо холодней первой.
-?? Лады. Отравы попили, теперича полечимся. - Бурей встал и твердой походкой направился в избушку. Слышно грюкнул люк погреба и, через секунду, лесник появился, держа в руках приличный штоф литров на пять. Штоф был полон на одну треть.
- Кончается, зараза. - С осуждением сказал старик, посмотрев штоф на просвет. - Полезный, однако. Я его на Душе настаиваю, так он мертвого поднимет.
Тему про Душу Илья уловил слабо. Потеплевший мозг слабо реагировал на интеллектуальную нагрузку и был способен только поддерживать на лице хозяина милую улыбку дауна. Однако первая же рюмка полезного напитка действительно придала особый смысл последним словам лесника. Как то, после, или, точнее во время последних жизненных перипетий случился с Ильей гипертонический криз. Приехавшая скорая прямо там, в гараже, вколола ему 'струйно-медленно' магнезию. И не смотря на ужасное состояние и невероятную, никогда ранее не испытываемую головную боль, Илья удивился действию лекарства. Появилось ощущение горячего покалывания, почему то в оконечной точке желудочно-кишечного тракта, которое, как волна от камешка, распространилось по всему телу. Действие лесниковского самогона было аналогичным, только очагов этого горячего покалывания было около десятка и распространение пошло быстрее. Если добавить еще, что крепость продукта была около семидесяти градусов, то постэффект от лечебного пол-стакана был ошеломляющим. Илья выпрямился и замер, впервые ощущая всего себя сразу. Он одновременно чувствовал все органы, как внешние, так и внутренние, отдельно, но в то же время как единое целое. В обычном состоянии Илья никогда не ощущал, где, в каком положении находится, например, мизинец. Теперь же он знал, где находится и что делает каждый орган, будь то аппендикс или зуб мудрости. Все тело чувствовалось вибрирующим огнем, где то потрескивающим, где то гудящим. Эти потрескивания и гудения были неслышными, скорее они ощущались какими то эманациями интенсивных процессов. Несмотря на сложность и запутанность этих процессов, все это сливалось в нечто единое, в один объединенный поток, поражающий своей целесообразностью и продуманностью. Илья заворожено прислушивался к себе и не сразу заметил смеющийся взгляд лесника.
- Шо, торкнуло? То-то! Это тебе, брат, не таблэтки. Это - эликсир! Жаль больше нельзя, а то перемкнет. Ну, ничего. Щас спать будем. Ты на сеновале ложись. - лесник кивнул на стоящую рядом копну, в которой все так же ковырялась коза.
Илья чувствовал себя настолько бодро, что не понял, почему лесник решил ложиться спать - уснуть сейчас, казалось нереальным. Однако, как только покалывания начали утихать, на него навалилось невероятное расслабление. С трудом поднявшись из-за стола Илья сделал несколько шагов к стогу и, как был, повалился в пахучее сено. Опять ощущения тела повергли его в немое изумление. Казалось, что все твердое внутри него потеряло эту свою твердость, а само тело превратилось в одну большую каплю, которая медленно растекалась все сильней и сильней, даря ощущение покоя. Волнами, синхронными с выдохами тело расслаблялось все глубже, пока Илья не провалился в сон.
Утром Илья проснулся от каких то звуков и бормотания. Оказалось, это лесник степенно суетился с завтраком и что-то мурлыкал себе под нос. Солнце еще не взошло, однако было уже совсем светло. Часы показывали без чего-то шесть. Спал он семь часов, но чувствовал себя так, будто проспал двое суток, не меньше.
Попили чайку. Илья уже перестал удивляться вкусовым ощущения и просто налаждался ароматом напитка. Тоже, кстати непростого. И хотя, по словам лесника, там не было ничего, кроме местных трав, тонизировал чай покруче любого кофе.
Обговорив цель приезда Ильи и детали ее реализации еще вчера, сейчас решили, что Илья съездит за посылкой, а в Зону они пойдут на рассвете. С оплатой прохода тоже оказалось все просто.
- Давай половину того, что у тебя есть. - Сказал Бурей, и у Ильи не возникло даже мысли хоть чуть обмануть проводника. Он честно отсчитал половину денег.
Узнав у лесника где находится бар 'Маруся', в котором он должен был получить посылку от Пестрого, Илья отправился в путь.
Хутор Гробычи только назывался хутором. Это давно уже был полноценный поселок городского типа. Даже панельные трехэтажные многоквартирные дома присутствовали в количестве трех штук. Нужный бар Илья нашел без труда и, будучи единственным посетителем, заказал кружку местного 'Будвайзера' и стал ждать. Не долго. Еще не допив первую кружку, он увидел второго посетителя бара, который нес в его сторону большую спортивную сумку. Тот целенаправленно двигался в его сторону, вертя головой на все триста шестьдесят градусов. Он подошел, не здороваясь, сел напротив Ильи и рукой подозвал бармена, заказав два по пятьдесят. Его голова ни на минуту не пребывала в покое, постоянно вертясь и оглядываясь.
- Я водку не буду, мне 'Бехеревку' - изменил заказ бармену Илья.
- Тут все, проверять будешь? - вертлявый посетитель, похоже был готов сорваться и убежать по первому звуку.
Илья решил его немножко помучить - уж очень сильно тот его раздражал. Поэтому дождался бармена, подержал в руках рюмку, принюхиваясь, потом опрокинул ее в себя.
- Нет, не буду. Пестрый не обманет.
- Пестрый?! - вертлявый вдруг замер, будто в стоп-кадре. - Так это от Пестрого?...
Удивиться такой резкой перемене Илья не успел.
В глазах потемнело, желудок взорвался резкой болью и он со стоном повалился на пол.
Сознание возвращалось болезненно, толчками. Он лежал на земле, вокруг было темно. Откуда то сверху доносились приглушенные голоса:
- Жмур добрый, жмур снами поделился. - это был голос бармена.
- Как бы Пестрый из нас самих жмуров не наделал. - это вертлявый.
- Не наделает. Кто ему стукнет? Главное, пока волынами не светить. А лучше их в Зону, Ворону переправить. Там и все концы в воду. А мы с приварком.
На лицо Ильи упала земля вперемежку с прелыми листьями. Он опять потерял сознание.
Прикопали его не глубоко, однако выбраться оказалось очень непросто. Все тело выворачивало и судороги сводили его острой болью. Каждый вдох давался мучительной болью и делать его приходилось с видимым усилием. На любое движение каждая, даже самая маленькая мышца отзывалась спазмом и дикой болью. Илья смог таки выбраться из своей могилы и теперь брел по лесу, ежеминутно спотыкаясь и натыкаясь на деревья. Куда он брел, Илья не имел ни малейшего представления. Главным для него было - не упасть. Переставляя подворачивающие, дрожащие ноги он тупо двигался вперед, потеряв ощущение времени и пространства.
Прошла очередная вечность, когда вдруг что большое толкнуло его под колени. Потеряв равновесие Илья все-таки свалился комом на землю. И сразу его лицо стало мокрым от чьего-то вылизывания, потом его куда-то потащили. Снова сознание его покинуло.
На этот раз он пришел в себя от ощущения покоя и безопасности. Лежа на диване в избушке лесника, Илья тщетно пытался что-то вспомнить. Попробовав пошевелиться, он понял, что совершенно не чувствует боли или других неприятных ощущений. Поэтому, не мешкая встал и вышел во двор.
Цыган валялся в траве, философски наблюдая за кружащимися бабочками. Он мельком глянул на появившегося Илью и вернулся к своему занятию.
- Подсоби. - Раздался сзади голос лесника. Илья обернулся и увидел того на стогу, вилами поправляющего сено. - Вона, вилы бери, подкинь мне чего осталось.
Илья взял вилы и стал забрасывать леснику наверх остатки рассыпанного сена.
- А кто это разворошил все, сено рассыпал? - спросил он лесника, забрасывая очередную охапку.
- Выброс был давеча. - буднично ответил Бурей. - Как раз начался, когда тебя Цыган приволок.
- Цыган? Меня? Когда? Зачем?
- А позавчора на ночь. Только Выброс начался, мы уже прятаться в погреб собрались, когда Цыган шмыг за дверь, и в лес. Он как то попал под Выброс, щенком еще. Так с тех пор раньше меня в погреб прятаться лезет. А тут - нырк в лес. А через час с тобой вернулся. Мертвым. Только дверь закрыли, как Выброс и жахнул. Ты - чистый жмур, не дышишь, сердце не бьется. Зачем, думаю, тебя Цыган тащил. А потом мне Зона шепнула, что б я на тебя Душу извел. Ну, я поскрипел малость, но Душу отдал. Видать нужен ты Маме Зоне. Так что с днем рожденья тебя.
Бурей рассказывал все это обыденным тоном, только при упоминании о Душе грустно вздохнул. Илья же не мог отделаться от, посетившего его ощущения раздвоения сознания. С одной стороны он помнил из рассказов Джюса, что такое Выброс и что Душа - это редкий артефакт, который образуется в аномалии 'Газировка' - странной химической аномалии, в которой постоянно 'кипят' непонятные физико-химические процессы, и образуются различные едкие яды и газы. Эти продукты ее деятельности разъедают все, что попадает в зону их действия, но странным образом не затрагивают место, где аномалия расположена. Трава, деревца, кустарники прекрасно себя чувствуют, и после исчезновения аномалии только редко образующиеся артефакты типа Кровь Камня, Ломоть мяса, Колобок, Пузырь, Светляк или та же Душа, могут указать место, где она была. Но это с одной стороны.
А с другой, обычный, нормальный еще, современный человек поражался, как буднично, ничтоже сумяши, нес весь этот бред пожилой уже и вроде нормальный человек, ни на грамм не сомневаясь в истинности и уместности своих слов.
Какой мертвый? Какая мама? Вот он живой, здоровый. Солнце светит, птички поют. Собака бабочек ловит, не вставая со своего места. Какой Выброс? Ну траванулся он местным пивом, плохо ему стало. Видно местные барыги его обобрали, а он сам как-то умудрился дойти до избушки лесника. И никакой мистики. Сегодня он сходит он на хутор, выкупит у барыг свое имущество и все войдет в свою колею.