Костин Константин Константинович : другие произведения.

Зябрики в собственном соку или Безразличный мир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.46*29  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Здесь не будет подвигов и приключений. Здесь не будет лихих изменений истории. Даже песен Высоцкого - и тех не будет! Только человек, в другом мире, странно схожим с нашим прошлым, без денег и документов.

Зябрики в собственном соку или Безразличный мир

Предисловие

  
   Что делает человек, который неожиданно для себя окажется в незнакомом месте, без денег и документов, без всяких перспектив связаться с друзьями, знакомыми и родственниками? Ну вот вы бы что делали? Первым делом?
   Надо полагать самым первым делом, в самую первую очередь, вас бы озаботила проблема еды и ночлега. Потом - выше упомянутых денег и документов. Следом за ними - поиск постоянного источника денег, сиречь работы, и постоянного жилья (желательно одновременно). И только потом, в свободное от работы время вы отдались бы чему-то другому: охоте, рыбалке, женщинам, дрифтингу и скайдайвингу.
   Но это вы. А что делает в таком случае герой романа, оказавшийся, скажем, в прошлом?
   У героя романа - два путя. Либо он с головой окунается в изменение истории, либо начинает приключаться на всю катушку.
   Погодите, погодите... А деньги?! А деньги у героя всегда есть. Причем, как правило, в достаточно больших количествах. Ибо за гривенник историю не изменишь, и на трешку особо не поприключаешься.
   Бог бы с ними с деньгами, но как все эти многочисленные герои умудряются легализоваться там, где оказались? Почему практически ни у кого не возникает вопроса: "А вы, собственно, кто такой?"
   Задавшись целью это выяснить, я пролистал с полсотни книг в жанре "Альтернативная история" и выяснил, что легализация очередного провалившегося в прошлое может пойти по трем различным путям.
   Первый можно назвать читерским, ибо это тот случай, когда герой переносится в чужое тело. Сразу снимается вопрос денег, документов, ночлега, жилья, работы... Единственная проблема - это отсутствие памяти "рецепиента". Но эта проблема решается имитацией амнезии или - если автору хочется побыстрее перейти к подвигам и приключениям - банальным сохранением памяти предыдущего владельца тела.
   А вот два других способа внедрения в чужое время более интересны, ибо по своей сути прямо противоположны. Отличаются они по тому, как мир (читай - автор) относится к перенесшемуся в другое время герою и условно их можно назвать "положительный" и "отрицательный".
   Положительный мир относится к герою доброжелательно и встречает его блюдечком с голубой каемочкой, на котором лежат и деньги, и документы, и любовь на всю жизнь, и все это - в первые же часы после попадания. Потому что в противном случае, если блюдечко задержится на неделю - герой банально сдохнет с голоду. Чаще всего упомянутое блюдечко принимает вид некоего покровителя, человека, обладающего в мире, куда перенесся наш человек, серьезным влиянием. Отчего бы это такая серьезная личность вдруг обратила внимание на некоего неизвестного бродягу и пожелала принять участие в его судьбе? Ну, как правило, либо герой поделился с покровителем своими знаниями о будущем, либо оказал серьезную услугу, спас, например, эту личность от рук разбойников или дочь личности от других частей тела тех же разбойников. И вуаля - проблема решена, тут тебе и деньги, и паспорт, и дочка может влюбиться. В крайнем случае - можно собрать лут с побежденных преступников и прожить какое-то время. Наконец, в положительном мире можно просто придумать себе вымышленную биографию и тебе поверят, что ты горный инженер, сектант или еще какой князь-барон-герцог.
   На таких условиях любой бы согласился попасть в прошлое, правда?
   Подобная доброта судьбы вызывает резонные сомнения у авторов и те отправляют своего очередного героя в отрицательный мир.
   Отрицательный мир, напротив, относится к герою резко недоброжелательно. Здесь никто не верит на слово, и никто не торопится подбросить бабла и дочку. В отрицательном мире героя тут же упакуют в тюрягу, наденут рабски ошейник или вручат копье-мушкет-автомат и отправят воевать. Естественно, никого не интересует имя и биография очередного раба, зэка, пушечного мяса. Вот от таких условий, напротив, откажется практически любой. Кроме сугубых мазохистов. Да и те откажутся: стоп-слова для них не будет.
   Но самое интересное - отрицательный мир чем-то все равно похож на положительный. Тем, что герой в любом случае будет избавлен от необходимости искать деньги и пропитание. Только в положительном мире - приятным способом, а в отрицательном - не очень.
   Как вы знаете - числа делятся на положительные и отрицательные. И ноль.
   Нулевой мир почему-то никем из авторов не рассматривается.
   Что такое - нулевой мир? Мир, который не является ни доброжелательным, ни недоброжелательным, мир, которому плевать на еще одну появившуюся на игровом поле фишку, такую же, как и миллиарды ей подобных. В чем-то такой безразличный мир будет даже похуже мира отрицательного. Здесь не будет вербовщиков, которые тут же заметут тебя в армию и заставят воевать, зато избавят от необходимости размышлять, чем тебе поужинать сегодня и под каким мостом спать завтра. Здесь к тебе не подойдут грабители с набитым кошельком, чтобы оставить его после того, как ты храбро их разгонишь. Покровитель не бросится предлагать тебе дом, работу и дочку, потому что проклятый безразличный мир не предоставит тебе возможности совершить подвиг. Милиционер не подойдет, чтобы арестовать тебя за "подозрительный вид", поэтому тебе придется самостоятельно искать ночлег в незнакомом городе. Ночью. В мороз.
   Безразличный мир чем-то очень похож на наш.
   Так что же будет делать человек, оказавшийся волей судьбы или кого-то еще в таком вот безразличном мире? Ему будет не до приключений. Поесть бы, да ночлег найти. Период адаптации, который в стандартном альтернативноисторическом романе занимает от двадцати минут до получаса здесь растянется на недели и месяцы, в течение которых герою будет не до подвигов. И если он опустится до банального бомжа и бродяги, то до приключений он не доберется никогда. Сопьется и загнется. Так что авторов понять можно, о таком герое попросту неинтересно рассказывать. Хотя некоторые авторы все-таки помещают героя в безразличный мир, но рассказывают все равно о приключениях. А вместо описаний адаптации делают чик-чик - монтаж. "Тяжелое было время... Я жил на улицах, нищенствовал, побирался, но сейчас, спустя несколько лет, я все-таки смог выкарабкаться и подняться на самый верх". Вся адаптация и легализация - три строчки.
   Наверное, никому просто неинтересно читать роман о легализации человека в другом мире, в чужом времени, роман, в котором нет и не будет лихих схваток, крутых перестрелок, ограблений банков, танковых сражений, роковых красавиц, архимагов, шпионов и рыцарей...
   Точно-точно, не будет.
   А что будет? А будет здесь герой, который совсем даже не герой - обычный человек, без денег и документов, посреди незнакомого мира, задачей-минимум для которого будет найти, где переночевать и чем перекусить, а задачей-максимум - легализоваться и начать спокойную жизнь. Этакий хроноробинзон, одинокий среди толпы. Покровители где-то ходят по другим улицам, девушки на шею не бросаются, деньги под ногами не валяются, в верные друзья никто не набивается. Вернее, все это будет. Но, как и в реальной жизни, само с неба не свалится, придется потрудится.
   Придется-придется.
   Так что, вперед, мой герой! И без лишних споров!
  

Глава 1

   Люблю, знаете ли, по рынкам гулять. Интереснее, чем в музее. Что в том музее хорошего? Глиняные черепки от горшков, которые побили Аграфена Васильевна с Никанором Игнатьичем в одна тыща замшелом году? Картины, с которых пялятся на тебя совершенно незнакомые люди? Чучело медведя, выгоревшее до такого состояния, что он уже и не бурый, а желтый, как будто родственник китайцам? Не, рынок - это совершенно другое дело.
   Во-первых, тут гораздо разнообразнее. Хочешь - иди направо, рассматривай джинсы всех цветов радуги, и даже тех цветов, что в радуге не предусмотрены. Хочешь - направо, где книги всех сортов и жанров, от фэнтези в попугайских обложках до советских производственных романов. Здесь можно долго рассматривать россыпи значков, там - поперебирать военную форму, со всей причитающейся амуницией. Хотя лично меня, после службы в мотострелках, армейская р-романтика как-то не привлекает. Инструменты и фрукты, мотоциклы и бисер, цыплята и удочки, колбасы и бутылки... С краев рынки всегда обсажены бабушками с геранью и аккуратно разложенными на тряпочках самовязанными шерстяными носками и потертыми фарфоровыми статуэтками. Между бабушками хмуро трутся помятые мужики, по виду - жертвы зеленого змия, торгующие ржавыми гаечными ключами и мятыми самоварами. Впрочем, часто встречаются и рукастые мастера, выставившие на обозрение потенциальных покупателей кованые дверные ручки или резные скамейки для бани.
   Чем еще привлекают рынки? Среди всего этого разнообразия можно встретить такие занимательные вещички, какие не увидишь не то, что в музее - вообще нигде кроме торговых рядов. Хочешь мормышки, светящиеся подозрительным зеленоватым светом? Пожалуйста. Ищешь советские монеты двадцатых годов? Вон, за углом. Нужен латунный безмен, которым еще в позапрошлом веке купцы отгоняли волков от обозов? Держи. Интересуешься кольчугами? Немецкими касками? Облепиховым вареньем? Мускусными утками? Плоскорезом Фокина? Пластмассовыми черепами? Только плати.
   В этом еще одно выгодное отличие рынка от музея. Если тебе в музее приглянется "вон та симпатичная шкатулочка" - черта с два тебе ее продадут. На рынке же - продадут, еще и скидку дадут и конфетку подарят.
   Так что - люблю гулять по рынкам. Сессия закончилась, на второй курс успешно перешел, от рынка до общежития - рукой подать. Чего бы и не потратить время, поглазев на всякую всячину.
   Правда, в таких прогулках есть и минусы. Минус кошелек, к примеру.
   Я огорченно похлопал себя по карманам, как будто кошелек мог взять и переползти из одного кармана в другой или вовсе перепрыгнуть в рубашку. Нет, сам, конечно, виноват: нечего носить деньги в заднем кармане. Тем более - в рыночной толчее. Вытащили, конечно. Да даже если и сам выпал - теперь уже не найдешь. Считай, что подарил две тысячи кому-то везучему. Хорошо еще, что мобильник оставил на зарядке, а то мог бы и его "подарить".
   Пожав плечами, я ввинтился обратно в толпу. Деньги не последние, энзешка лежит в уже собранной дорожной сумке, вместе с билетами. Так что особого повода для расстройства не вижу. Разве что фиг теперь чего купишь, ну так я, сами понимаете, не столько за покупками пришел, сколько глаза покормить.
   Поглазев на аккуратные прямоугольнички меда в сотах, искоса полюбовавшись на кружевное женское белье - предпочитаю не обертку, а наполнитель, но все равно красиво - я потихоньку продвигался к выходу с рынка. Людей сегодня толпилось как-то необычно много, а так как мое личное пространство мне - в данный момент - дороже моего личного времени, то я двигался сложным зигзагом, выбирая те проходы, где казалось посвободнее. В конце концов, то ли народ наконец-то купил все, что хотел и разбежался по домам, то ли эта часть рынка не пользовалась особой популярностью, но идти стало совсем легко. Я бодрой походкой пробежал вперед, свернул влево-вправо, еще раз влево, еще раз вправо, после чего вышел туда, где уже был: к дощатому прилавку, за которым усатый дед торговал редиской, зеленым луком и каким-то салатом.
   - А как к выходу с рынка пройти?
   - Туда.
   Ага. Держа в голове направление, я пошел в указанную сторону. Никуда не сворачивал, протиснулся в узкую щель между двумя прилавками - слева тетка громогласно рекламировала молоко и творог, справа вторая тетка пыталась перекричать соседку, предлагая всем и каждому "сметанку и маслице" - и наконец-то увидел вожделенную арку выхода.
   Тетки с молочкой...
   Мужик ведром, из которого выглядывают толстые лини, открывающие рот и делающие "Хм"...
   Целая шеренга бабок, теток и одной девчонки, продававших жареные семечки. Надо же, давным-давно их не видел, не семечек, а вот таких тетушек, которые зачерпнут тебе стакан "черного золота" и высыпят в ловко свернутый кулек из книжной странички. Раньше все время попадались на глаза, а потом как-то незаметно испарились...
   Дедок в залихватской кепке, звенящий косами...
   Непременные мужики с горками инструментов...
   Уф, выход.
   Я бодро двинулся вперед и... Э... А куда идти-то?
   Какое-то совершенно незнакомое место. Вроде бы год уже отучился, на рынке был раз сто, но через этот выход не проходил. И улицы этой не видал... Даже не представлял, что такая есть в городе. Мостовая - именно мостовая, то есть не асфальтированная, а вымощенная потертой брусчаткой. У стены рынка стоит телега, в которую запряжен меланхоличный гнедой коник, жующий сено. Над головой гремела залихватская музыка. Я посмотрел вверх. Динамик на столбе.
   Как-то все вокруг было... Странно.
   Да и черт с ним.
   Я закрутил головой, чтобы сориентироваться по девятиэтажке общаги: она видна отовсюду, потому что единственная высотка в окрестностях.
   Общаги не было. То есть - вообще. Ни спереди, ни сзади, ни справа, ни слева. Нигде.
   Это как?
   Я подошел к ближайшей лавочке, уселся и посмотрел на окружающую меня действительность.
   Голова закружилась.
   У вас никогда не было такого ощущения, как будто вы отстранились от мира и смотрите на него безразличным взглядом наблюдателя? Как будто вокруг вас - сверхреалистичное кино, с трехмерным экраном, живым звуком, полным эффектом присутствия, но при этом вы все равно знаете - это всего лишь кино? Нет? И у меня не было.
   До этого момента.
   Появилось стойкое - и даже пугающее - ощущение, что я смотрю фильм. А через секунду - и осознание того, отчего мне так кажется.
   Все вокруг выглядело, как в фильмах о послевоенном СССР. Брусчатка. Конь с телегой. Круглая тумба с афишами.
   Одежда прохожих: мужчины в мешковатых штанах, подпоясанных рубашках навыпуск, в сапогах, в кепках, а кто и в шляпах-борсалино (или федорах?), женщины - в платках и длинных платьях, никто, даже девушки не носит мини. Вообще-то, это можно было бы и раньше заметить, но, признайтесь честно - часто ли вы обращаете внимание на прохожих? В особенности если сами идете куда-то по делам.
   Задумчиво тарахтя, мимо меня проехал, поблескивая серыми боками, автомобиль, непохожий ни на что ранее виденное. Хотя, нет - немного похожий на "Волгу" годов этак пятидесятых. Вроде той, которые угонял Деточкин. Но не "Волга", нет, просто общий стиль похож.
   Так. Или я сошел с ума или одно из двух.
   С другой стороны: сумасшедшие ведь не считают себя сумасшедшими. Они вообще над этим не задумываются, просто уверены, что за ними следят рептилоиды с Нибиру и облучают альфа-бета-гамма-лучами. И даже если они, в смысле, сумасшедшие, увидят посреди улицы натурального рептилоида - они никогда не подумают, что это галлюцинация. А я вот подумал. Значит - я не сумасшедший.
   Верно? Верно.
   Тогда пойдем дальше.
   Что за хрень вокруг творится?
   Вокруг творилась вовсе никакая не хрень, а вполне себе мирная и повседневная жизнь. Вот только это была не та жизнь, к которой я привык.
   Рассмотрим гипотезу номер два. Случилось то, о чем я читал в... дайте-ка прикинуть... да, пожалуй в паре сотен книг.
   Я попал в...
   А куда я, собственно говоря, попал?
   Надпись над входом "...колхозный рынок" как бы намекает на то, что ожидать появления старого мудрого эльфа, который станет моим наставником, потому что я - Избранный, как-то не приходится. Если и есть в этом мире более несочетаемые понятия, чем "эльфы" и "колхоз", то мне они неизвестны. А вот то, что полностью надпись выглядит как "Раниманский колхозный рынок", ясно говорит, что бежать к Сталину с ноутбуком также бессмысленно. И даже не потому что ноутбука у меня нет. А потому, что город с названием Раниман мне незнаком. И Раниманск - тоже. Отчего можно сделать логичный вывод: Сталина здесь нет. А вот кто есть...
   Мой взгляд медленно прошел от входа на рынок вправо. Новенькие дуги... Прислоненные к побеленной стене листы стекла... Семечки... То ли брюква, то ли репа - я не ботаник... Горка желтых слив... Парень со связкой разноцветных галстуков, перекинутых через руку... Лоток с газетами... Желтые, как сливочное масло, бочонки... Куст сирени...
   Стоп.
   Лоток с газетами.
   Я поднялся с лавки и неторопливой походкой человека, который никуда не торопится и прекрасно знает, где находится, двинулся к газетам. Продавцы оживились и начали подманивать потенциального покупателя, авось чего купит.
   - А вот дуги! Дуги! - продавец перекинул дугу через шею и подергал за концы, мол, знатный товар, сам бы носил, да деньги нужны.
   - Стекло полированное, лавийское! Зеркало не нужно, в стекло будешь смотреться!
   То, что разговаривали со мной по-русски - уже радовало. Значит, можно будет договориться. Если меня заметут как подозрительную личность без документов.
   - Бери семечки, милок! Соленые!
   - Репа! Репа!
   А, значит, все-таки репа...
   - Парень, купи зябриков!
   Кого, простите, купить?
   Я приостановился и с любопытством взглянул на предлагаемое. Сливы оказались вовсе не сливами. Неизвестные мне фрукты, немного похожие на помесь лимона, айвы и ручной гранаты: желтые, чуть сморщенные, снизу - круглые, сверху - с продолговатым выступом, из которого торчит плодоножка.
   - Это чего же с ними делают? - озадаченно пробормотал я. Едят? Или в шкаф кладут, чтобы моль отгонять?
   - Жене отдай, компот сварит.
   - Так у меня нет жены.
   - Маме.
   - И мамы у меня нет.
   - Сам съешь.
   - Так у меня и денег нет.
   А и были бы: сомневаюсь, что здесь принимают денежные знаки Российской Федерации.
   - Тьфу ты, болтун! Кто ж на рынок без денег ходит?
   - Сперли.
   - Что сделали?
   Я посмотрел на искренне непонимающее лицо тетушки-продавщицы. Осторожнее нужно со словами. А то зябрики здесь есть, а слова "сперли", видимо, нет...
   - Кошелек украли.
   - Осторожнее надо. А то не только кошелек украдут, ботинки снимут, - и продавщица, поняв всю мою бесперспективность в качестве покупателя, продолжилась зазывать других - А вот зябрики! Зябрики! Сочные, сладкие!
   Проглотив слюну - мне внезапно захотелось убедиться, что зябрики действительно сочные - я переместился к газетчице.
   - Пресса свежая?
   - Ага, только что с грядки, - недружелюбно проворчала продавщица.
   Набор газет выглядел как типично такой советский: никаких глянцевых журналов, никаких цветных иллюстраций, только черная краска, только хардкор. И иллюстрации всех оттенков серого - не к ночи будь помянуты.
   Я поднял одну газету, якобы взглянуть на дату, а на самом деле - за несколько секунд определить, куда и как сильно я попал.
   Да-а-а... Вот попал так попал...
  

Глава 2

  
   Газета с оригинальным и креативным названием "Новости". И не просто новости, а новости советов депутатов трудящихся ОРС. Ага, никакого СССР. ОРС - и никаких гвоздей. И выпущена эта газета в среду, 10 июля 1097 года. Ну отлично. Либо, пока здесь на колхозном рынке торгуют репой и зябриками, где-то в Палестине высаживаются крестоносцы (а "крестоносцы" и "колхоз" - вторая несочетаемая пара), либо отсчет годов тут ведут вовсе не от Рождества Христова.
   Заголовки тоже были такие, типично советские, в стиле "Коноплеводы досрочно перевыполнили план по плану". "Современную технику - в хозяйства!", "Делегация КПОР отъехала на съезд в Кардем", "Делегация КПОР приехала в Кардем на съезд", "Совет министров ОРС сообщает", "Доклад товарища С.Е.Рештова", "Дружеская встреча в Таласске"... На мутноватой фотоиллюстрации, единственной на первой странице, здоровенный товарищ в сером - а может, лиловом или апельсиновом, на фото не разберешь - грозил кулаком фотографу, мол, только попробуй снять плохо, сволочуга. Похож грозный товарищ был на Брежнева, если того коротко подстричь, а брови привести к среднечеловеческому значению. Похож - был, а Брежневым - не был. Ибо подпись к картинке гласила, что это "Акин Лармакович Кретов", который "приветствует участников съезда". Лично мне от такого "приветствия" захотелось бы спрятаться под кресло.
   Итак, что мы имеем на сегодняшний день? Очень хреновую ситуацию мы имеем, товарищи. И даже кража нас не спасет...
   - Газету брать будешь?
   - Да нет.
   - Ну тогда нечего ее жирными пальцами лапать. Положь и иди! Устроил тут читальный зал!
   Тетка начала заводиться на долгий скандал, поэтому я положил газету обратно на лоток, вытер ладони о джинсы - хотя они и не были жирными - и неторопливо пошел в сторону центра города. Милиционеров пока мне на глаза не попадалось, но это не означает, что они не могут появиться в любой момент, привлеченные визгливыми криками газетчицы - какая неугомонная женщина - а так уж получилось, что ответить им на простой вопрос "Ваши документики?" мне нечего. Да что там документики: я не смогу даже назвать собственное имя. Здесь в ходу что-то вроде "Акин" или "Ершан" - услышал мельком - а уже фамилии, хоть и похожи на русские, но только в исполнении голливудских режиссеров, которые для меня звучат как "Карсков и Лептов", а для местных жителей так прозвучат банальные "Иванов, Петров, Сидоров".
   В общем, ситуация аховая. Вокруг меня - странноватая пародия на СССР приблизительно так пятидесятых годов, если судить по одежде и по редким встречным машинам. Как будто кто-то взял за основу Советский Союз, поменял все имена и названия на что-то маловразумительное, выборочно добавил несуществующие в нашем мире вещи, вроде зябриков-козябриков, посмотрел, хмыкнул "Сойдет" и впихнул сюда меня. Чисто поржать. Мол, ну и что ты будешь тут делать? Никто тебя не избирал в спасители мира - а если и изберет, то разве что в депутаты от сельсовета - бежать и рассказывать, что 22 июня начнется война - никакого смысла, потому что, во-первых, уже девятое июля, а во-вторых - фиг его знает, кто тут может напасть, все названия незнакомые. Ну и для полного счастья: у меня нет ни денег, ни документов - ни даже имени - так что выхода у меня только два: идти сдаваться в милицию, которая отправит меня в психушку, или сдаться в психушку сразу, без посредников. А я видел, какими оттуда выходят, и играть в МакМерфи никакого желания не имею. Так что простой путь не подходит, придется пойти сложным. То есть, придумать, как легализоваться в здешнем безумии.
   Впрочем, на данный момент есть задачка посложнее. Я - в незнакомом городе и без денег. А мне надо что-то есть и где-то спать. И мой организм не будет ждать сутками, так что проблема насущна и становится все острее с каждым часом.
   Ладно. Есть проблема - будем искать.
   Я затолкал руки в карманы и двинулся вдоль по улице.
  
   Если у тебя нет денег на еду и ночлег, то все, что тебе остается - это уповать на милость добрых людей. А люди добрые настолько, чтобы пустить переночевать совершенно незнакомого человека, встречаются очень редко. Один на тысячу. Даже если здесь люди в десять раз добрее - один на сто. Сколько людей мне придется перебрать, прежде чем моей личностью заинтересуются? Вот-вот. Поэтому нужно воспользоваться старым добрым способом, который ушлые римляне именовали qui pro quo, а наши предки - "баш на баш". Помоги человеку и он поможет тебе.
   Вот только бродить по улицам и надеяться, что увидишь кого-то, кому нужна помощь - не наш метод. Как тут определишь? Все заняты и все бегут. Может, вон той девочке нужно срочно шкаф передвинуть. А может - и нет. Какой отсюда следует вывод? Нужно идти туда, где людям какая-никакая помощь нужна всегда...
   - Молодой человек, не морочьте мне голову! Я в этом городе живут уже пятьдесят лет, преподаю географию - здесь никогда, запомните, ни-ког-да не было улицы Синей! Ваши глупые шутки тут совершенно неуместны...
   Тьфу ты. Надо ж было так с первого раза нарваться. Еле ноги унес.
   Помощь всегда пригодится тем, кто живет в частном секторе. Дрова поколоть, огород полить или там перекопать, отнести что-нибудь ненужное, принести что-нибудь нужное... Не с первого раза - так со второго, не со второго - так с десятого, но повезет обязательно. Правда, есть одна проблемка: где находится в славном городе Раниманске этот самый частный сектор? С одной стороны - просто подойди к любому прохожему и спроси. А с другой - молодой парень интересуется, как ему найти частный сектор. Во-первых - неестественно. Во вторых - кто его знает, вдруг в здешнем мире словосочетание "частный сектор" звучит так же странно как для нас - какой-нибудь "приватный сегмент". Поэтому мы поступаем иначе: нет ничего естественнее, чем человек, который ищет улицу. Подходит к вам и, вежливо извиняясь, спрашивает, где находится улица Синяя? Вы задумываетесь, морщите нос, после чего признаетесь, что слыхом не слыхивали ни о какой Синей улице. На что спрашивающий - не менее вежливо - уточняет, что это маленькая улочка с домами, садами и огородами. Где такая может быть? В ответ вы показываете направление к ближайшему известному вам частному сектору. Что и требовалось.
   Небольшое уточнение: в качестве опрашиваемых лучше выбирать людей пожилых, пенсионного-предпенсионного возраста. Замечено, что они любят поговорить больше других, в особенности - направить на путь истинный заблудшую молодежь.
   Большое уточнение: к тощим тетушкам, весьма смахивающих на старуху Шапокляк - не обращаться ни в коем случае!
   Две следующих женщины, опрошенных мною, подробно рассказали на каком именно автобусе можно добраться до нужного места. И только четвертая правильно поняла вопрос - как ДОЙТИ, а не как ДОЕХАТЬ и не менее подробно рассказала, как дойти.
   Храни бог добрых женщин.
   Не прошло и получаса, как я добрался до нужного места: кривой пыльной улочки с невысокими заборами, из-за которых свисают ветки яблонь и вишен (а может груш и слив - плодов еще нет, а я не специалист), уютными палисадничками и ленивыми собаками, лежащими посреди дороги. Улица, разумеется, никакая не Синяя, а вовсе даже Хвойная. При том, что никаких елок, сосен и прочих пихт на ней не наблюдалось. Вообще, конечно, понятно, что название могли придумать лет двести назад, и тогда для такого наименования были все причины, но иногда складывается такое ощущение, что названия улицам придумывают по принципу "Лишь бы никакого отношения к действительности". Улица прямая, как штык? Назовем ее Ломаной! Извивается, как змея на слаломе? Думать нечего - это Прямая улица!
   Прогулка по городу сама по себе была небезынтересной. Я вообще люблю гулять в незнакомых ранее местах (главное - не забрести в такое место, где аборигены воспримут вас исключительно как источник ценных трофеев), а такой случай мне в жизни не выпадал - пройтись по совершенно незнакомым улицам абсолютно незнакомого города вовсе незнакомого мира. И главное: все говорят по-русски! Мечта туриста.
   Лобастые автобусы с полукруглыми крышами важно катились вместе с редкими легковушками, солидно блестевшими черным лаком, и солидными грузовиками защитного цвета.
   Магазины назывались просто и незамысловато "Промтовары", "Цветы", "Продуктовый магазин N 17", причем каменные буквы названий были намертво вмурованы в стену.
   На перекрестке лихо размахивал полосатым жезлом милиционер.
   Там и сям попадались серые коробки автоматов газированной воды, над кнопками было крупно написано "С газом" и "Без газа".
   Прошагала колонна солдат. В гимнастерках, в пилотках, в широких галифе. С полотенцами под мышкой - в баню, что ли идут?
   Деревянные двухэтажки перемежались солидными домами с цокольным этажом и небольшими балкончиками. Кое-где за зелеными заборами стояли недостроенные кирпичные дома. А в одном месте за таким же забором скрывался полуразрушенный дом. Причем полуразрушился он не от старости - судя по всему, причиной оказалась авиабомба. Весело.
   Над речкой выгнулся горбатый мостик, с которого удили рыбаки.
   На лавочке сидит парень, по виду - типичный студент. Откусывает от пухлого батона и запивает кефиром из стеклянной бутылки. Еще и умудряется книгу читать.
   Поражает разнообразие головных уборов: кепки всех сортов и разновидностей, широкополые шляпы, фуражки у военных, соломенные канотье, плоские тюбетейки - причем у вполне европеоидных личностей - платки у женщин, шляпки, панамки и просто лихо распущенные волосы. Последнее - хорошо, значит, я не так уж и выделяюсь из толпы со своей стрижкой под машинку.
   Киноафиши зазывали зрителей на драмы и комедии. "Пехотные былины", "Пыльный тракт", "Умница-красавица", "Трудная задача", "Вокруг Солнца", "Просто жизнь". На афише последнего фильма залег в траве солдат, в одной руке сжимавший винтовку, а в другой - держащий наотмашь гранату бочонком. И что-то подсказывало мне, что речь в фильме шла вовсе не об учениях. Весело.
   В небольшом скверике тихонько журчал фонтан.
   Дворник поливал асфальт из мягкой резиновой кишки.
   Девочки в цветастых платьицах и с задорно торчащими косичками играли в "классики". Такие типичные, классические "классики".
   У желтой бочки на колесах с надписью "Пиво" толпились страждущие. Спокойненько сдували пену, выпивали кружку и просили еще. Черти. Тут пить хочется, аж в горле скрипит, а они еще и дразнят.
   Где-то вдалеке прогудел паровоз.
   Между жилым домом, на балконах которого сохло белье, и пожарной частью втиснулась небольшая церковь, с конусовидной кровлей вместо купола, выкрашенной в веселенький зеленый цвет.
   На крышах двух свежепостроенных по виду пятиэтажек укреплены огромные буквы "НЕТ ВОЙНЕ" и "СЛАВА КПОР".
   Посреди круглой разноцветной клумбы укреплен стенд. С жестяного листа на прохожих смотрит добрый дедушка, похожий на Айболита и полковника Сандерса одновременно. Над ним - слова "Вперед, в бессмертие!". Довольно бессмысленно, на мой взгляд.
   Я прошел мимо длинного кирпичного забора какого-то промпредприятия, перешагнул через тронутые рыжиной рельсы, улица потеряла асфальт и резко взмыла на холм, потом нырнула в заросли кустов, изогнулась, и вот тут яоказался на улице Хвойной.
   Тэ-эк.
   Пойдем. Я зашагал вперед, быстрыми взглядами оценивая возможность предложить свои услуги неквалифицированной рабочей силы.
   Ту-ту-ту... Ру-ру-ру...
   Что-то как-то ничего не видно... Огороды, которые я предполагал помочь полить, здесь маленькие, крыши покрыты железом, покосившихся или почерневших сарайчиков - не наблюдается, дров, которые можно поколоть - не видно...
   Оп-па, стоять.
   Дом. Выкрашен желтой краской, но о-очень давно, так что приобрел этакий серо-желтый оттенок. Три окна смотрят с фасада на улицу, и белый цвет наличников тоже не мешало бы обновить. Сарай ощутимо покривился, забор покосился, но при этом - стекла окон блестят чистотой, двор выметен, грядки аккуратно прополоты. То есть, живет здесь человек не ленивый, однако сил ему на поддержание должного порядка в хозяйстве не хватает. Старик, инвалид, сирота... Мне кто угодно сойдет. А, самое главное - зелено-оранжевая куча ольховых чурок во дворе. Точно знаешь, какую помощь предложить.
   - Хозяева! Есть кто дома? - я откинул крючок с обратной стороны калитки и вошел во двор.
  

Глава 3

  
   - Тяф! - сказал хозяин и вылез из-под крыльца. Небольшой черно-рыжий песик, из тех, что называют "четырехглазыми" - над каждым глазом красуется круглое желтое пятнышко.
   - Старших позови.
   - Тяф. Тяф, - коротко пролаяла собачка и убежала. Я огляделся.
   Небольшой такой квадратный дворик. Слева - сарай, возле которого лежит дровяная куча и гуляют важные куры, справа - собственно дом, с высоким крыльцом, прямо - спускается по склону небольшой огородик и торчит пара деревьев, по виду - вишен.
   - Здравствуйте.
   А вот и хозяйка. Пожилая женщина, скорее даже - старушка. Вернее, правильно будет сказать - старуха. Ничего обидного, просто "старушка" - значит, невысокая, худенькая, сгорбленная. А вышедшая ко мне навстречу женщина - высокая и прямая, как палка. Худое, костистое лицо, покрытое морщинами, выцветшие серые глаза, сжатые в нитку губы. На вид ей лет семьдесят, а то и поболе. На голове - темный платок, одета в серую вязаную кофту, длинную юбку, обута в опорки. И взгляд... такой... впечатляющий...
   - Добрый день.
   - Ну и что в нем доброго?
   Косяк. И непонятно - то ли день лично для нее недобрый, то ли такое выражение здесь не используется.
   - Вы правы. Ничего в нем доброго нет. По крайней мере, для меня.
   - Что надо? - недружелюбно перебила меня старуха.
   - Понимаете, в чем дело... не знаю как к вам обращаться...
   - Маграна Карадьевна я.
   - А меня Ершан зовут.
   Так уж получилось, что все здешние имена, которые мне попадались - имена каких-то известных личностей. А известные личности обожают подбирать себе хитрозаковыристые имена, которые у нормальных людей и не встречаются. "Ершана" же я услышал на рынке, так обращались к вполне обычному человеку среднестатистической внешности (то есть, с большой долей вероятности, Ершан - это аналог нашего Сергея или Алексея. А не Ахмеда или Вольдемара).
   - Что тебе надо, Ершан? - дружелюбия в голосе не прибавилось ни на градус.
   - Дело в том, Маграна Карадьевна, что я - человек нездешний, приехал из другого города к вам в Раниманск. Просто так, погулять, посмотреть. Да вот беда, кошелек потерял, вместе со всеми деньгами...
   Почему "потерял"? Во-первых, образ растяпы выглядит безобиднее и дает +5 к желанию помочь. Во-вторых - если бы я сказал "украли", мог появиться вопрос "Обращался ли я в милицию, и если нет, то почему?". На вопросы - даже еще незаданные - нужно отвечать так, чтобы не возникало следующих вопросов.
   - И что, я тебе деньгами должна помочь?
   - Нет-нет! Я думал на попутках уехать, только сегодняшний день уже заканчивается, а ночью попутки лови - не лови... Ищу где переночевать, чтобы с утра пораньше попытать счастья.
   Уф. Главная цель озвучена. Ждем реакцию.
   - На вокзал без билета не пускают... - в суровом голосе явственно прозвучала нотка ехидства.
   Это хорошо, что я на вокзал не пошел. А ведь была такая мысль.
   - Билеты без денег не продают, - улыбаясь, подхватил я.
   Если на вокзал и вправду не пускают без билета - улыбка показывает, что потеря денег меня не расстроила. Если же слова старухи - всего лишь толстый намек проваливать и переночевать на вокзале - будет выглядеть так, как будто я поддерживаю шутку.
   - Так и у меня не ночлежка.
   - Так и я ж не за просто так хотел напроситься. Шел по улице, увидел у вас дрова неколотые, думаю: дай-ка я людям свою помощь предложу, авось не откажутся пустить на ночлег, если я помогу с расколкой. Мне ж много не надо, сам на лавку, хвостик под лавку...
   Ну, еще бы неплохо было бы перекусить что-нибудь, а то в желудке - только вода из горбатой уличной колонки. Хорошо бы еще и денежек чуток. Но просить этого нельзя. Слишком наглые попрошайки сочувствия не вызывают. А вызывают желание прогнать взашей. Про то, что я голодный - должна сама понять, да и работников принято кормить, про отсутствие денег я уже два раза намекнул, дальше - все зависит от доброты бабушки.
   - Помочь, говоришь? Пошли.
   Из бочки с водой старуха извлекла и вручила мне колун. Старый, много поработавший инструмент: потемневшее отполированное руками топорище, сам колун чуть подернулся ржавчиной, вместо клина вбиты несколько гвоздей.
   Эх, поработаем! Вспомним молодость!
   Я скинул футболку - она у меня одна и пачкать ее не стоит - выкатил чурку побольше вместо колоды и принялся за дело.
   Чем хороша ольха: если она спилена не так давно - а эта спилена недавно - то колется она легко. Чурки звонко разлетались, превращаясь в аккуратные поленья, резко пахнущие свежей древесиной. Отлетали острые щепки, пугая кур. В теньке под сараем чесался Бугай - тот самый песик со слишком большой для него кличкой. Один раз зашла еще какая-то старушка, видимо, соседка или подруга Маграны Карадьевны. Поздоровалась без особого удивления, я поздоровался в ответ, этим наше общение и ограничилось.
   Под ольхой пряталось несколько приличных березовых чурок, плотных, суковатых, вот с ними я повозился. Прежде чем взяться, с тайной надеждой поинтересовался у бабушки, нужно ли их колоть: вдруг они для каких хозяйственных надобностей припасены? Увы, увы. Ничего, справился.
   Уже наступил вечер, когда я смывал пот и пыль из висящего на заборе рукомойника, с удовольствием оглядывая ровную пирамиду наколотых дров. Ай да я, ай да молодец!
   - Держи, Ерик, - из-за спины появилась рука с вафельным полотенцем, сероватым и жестким как наждачка. Таким, наверное, и вправду бриться можно. Вместе с кожей. Я вытерся докрасна и надел футболку:
   - Спасибо, Маграна Карадьевна.
   - Да ладно, называй уж как все: бабушка Мара.
   Я чуть не подавился.
   - Пойдем уж, покормлю, беспризорник.
   Мы вошли в дом. Короткий коридор, упиравшийся в массивный деревянный шкаф. Справа - проем в комнату, закрытый занавеской, слева, тоже за занавеской - кухня.
   - Присаживайся.
   Я опустился на скрипнувший табурет и огляделся по сторонам. Высоко под потолком - черная тарелка динамика радиосети, прикреплена кнопками пожелтевшая фотография. Солдат, в гимнастерке с "разговорами" и буденовке, и рядом с ним - женщина, в которой явственно угадывается бабушка Мара в молодости. В кожаной куртке, с револьвером и не пропавшей с годами суровостью во взгляде. Вот это я влип. Хорошо, если она просто воевала, а если служила в местном аналоге ЧК?
   Щелкнул выключатель, загорелась лампочка, болтавшаяся на проводе под потолком (кстати, тут же оказалось, что солдат с фото - не в буденовке, а в шлеме, похожем на пикельхельм, только с огромной звездой). На стол приземлилась засаленная и местами обугленная доска, а на нее - сковорода с жареной картошкой, из которой торчала алюминиевая вилка.
   - Ешь, - рядом брякнулась миска с солеными огурцами и здоровенная глиняная кружка с цветочками на боку. Размерами кружка была разве что чуть поменьше пивной. И почему в наше время все кружки делают таких размеров, как будто боятся, что потребитель в них утонет? Невозможно напиться с первого раза!
   - Откуда приехал-то?
   - Аж из самой столицы, - улыбнулся я и набил рот картошкой, чтобы хотя бы временно избежать новых вопросов. Хорошо, хоть со "столицей" быстро сориентировался: ни одного местного названия я не знаю, а столица здесь по любому должна быть.
   - Далеко...
   - Люблю путешествовать.
   - Все вы, мужики, бродить любите...
   А дальше пошел разговор, который касался не столько меня, сколько бабушки Мары. Осторожными наводящими вопросами я узнал, что в здешнем мире были свои аналоги и Октябрьской революции и Гражданской и Великой Отечественной, и войн помельче, вроде финской или боев у озера Хасан. Слава всем богам, что старуха ушла в воспоминания и не требовала особой реакции. И слава тем же богам, что мне хватило ума не встревать с вопросами типа "А где это?" или "А что там было?". Кто его знает, вдруг "сражение у перевала Чантар" здесь так же известно, как у нас - Курская битва?
   Муж бабушки Мары прошел чуть ли не все войны здешнего государства, и Крым и Рим и умудрился умереть уже после окончания Великой Отечественной (да-да, она именно так и называлась!) буквально пять лет назад. Вот детям повезло меньше: один из сыновей таки погиб на войне, другой - уже после нее умер от ран. Остался третий, который отирается где-то в дальних далях будучи представителем экзотической профессии вулканолога.
   Под неспешный разговор мы с бабушкой Марой умяли сковородку картошки.
   - Ну что, Ерик, иди, ложись спать. Я тебе в пристройке постелила.
   Чтобы попасть в упомянутую "пристройку", нужно было протиснуться между печью и стеной, где по каким-то загадочным причинам пряталась дверь. За которой находилась моя сегодняшняя спальня.
   Больше похожая на приткнутую к стене дома беседку: маленькая, только-только поставить кровать и пару стульев, с окнами аж в трех стенах, выходившими в сад.
   - Нужник в огороде, - хмуро буркнула старуха и закрыла за собой дверь.
   Я скинул одежку и нырнул под толстое ватное одеяло. Закрыл глаза. Перед ними веселой разноцветной каруселью пробежали события сегодняшнего дня, и я уснул.
   Наутро бабушка Мара накормила меня яичницей, такой, знаете, бабушкиной яишней - на сале, из десятка яиц, прямо с горячей сковородки. Не чинясь, я приговорил завтрак к заключению в собственном желудке, и плевать на холестерин: есть подозрение, что в следующий раз так замечательно поесть мне удастся ой как нескоро...
   А вот вчерашних намеков старуха не поняла. И денег не дала. А может, у нее не было лишних. Несмотря на это, я от всей души поблагодарил бабушку Мару (в конце концов, она не обязана снабжать деньгами каждого приблудного дровокола, особенности, если он денег и не просил. Как говорится: кто не просит - тот не хочет) и отправился дальше.
   Улицы славного города Раниманска были не по-вчерашнему многолюдны. Хотя, видимо, все дело в том, что народ спешил на работу, ну или на учебу... тьфу ты. Июль на дворе - каникулы. Дети рассованы по пионерлагерям и бабушкам. Или просто пользуются моментом и отсыпаются. В любом случае, меня сейчас заботило не это.
   Может быть, вы считаете, что я думал над тем, как я оказался среди здесь и что это за "среди здесь" такое и почему так сильно похоже на СССР пятидесятых? А вот и нет. Думать о том, как я здесь оказался - бессмысленно, что это за мир такой - нужно не думать, а узнавать, то есть, посещать библиотеки и читальные залы. В настоящий момент меня заботил один вполне серьезный вопрос...
   То, что бабушка Мара меня накормила - это везение или результат моего точного расчета?
   Ничего смешного - вопрос лично для меня очень серьезный. Дело в том, что в моей жизни везение и невезение следуют друг за другом с точностью поездов в немецком железнодорожном расписании. Если в чем-то повезло - жди невезухи. И наоборот. И нет, нельзя по примеру древнего тирана Поликрата откупиться, выбросив в море ценный перстень. У него не сработало и меня не срабатывает. Невезение должно быть таким же случайным и независящим от моей воли, как и предыдущее везение. Иначе ничего не получится. Выкинув перстень в море, я все равно получу порцию невезения. Еще и перстень потеряю.
   Главное тут: понимать, что было везение - после которого нужно ждать невезения, а что было закономерным результатом - после которого с равной долей вероятности можно получить как удачу, так и неудачу.
   Итак, история с бабушкой Марой - удача или нет?
   С одной стороны - я целенаправленно и намеренно искал доброго человека, у которого можно попросить ночлег за посильную помощь по хозяйству. Так что то, что я такого человека нашел - никакая не удача. С другой стороны, положа руку на сердце - каковы шансы найти настолько доброго человека? Да еще с первой попытки? А если вернуться обратно на первую сторону: что, если люди здесь просто более добры и дружелюбны, чем в наше оскотинившееся время?
   Итак: глупость или измена... тьфу. Удача или расчет? И если удача: можно ли считать невезением то, что я не получил от бабушки денег и обнуляет ли эта возможная неудача предыдущую возможную удачу? Или нет?
   Вот же ж головоломка...
  

Глава 4

  
   Жизнь города Раниманска продолжала течь вокруг, не обращая на меня никакого внимания. Неторопливая, размеренная, какой она, наверное, и была в пятидесятые годы в СССР.
   Машин совсем немного и ездят они не быстро. По крайней мере, для моего глаза, привыкшего совсем к другим скоростям - небыстро.
   Пешеходы ходят неторопливо, да и немного их. Надо полагать - все на работе.
   Улица вывела меня к округлой площади, на которой стоял памятник тому самому дедушке со вчерашнего плаката. На постаменте указано только "Афосин", без инициалов, так что вообще непонятно: имя это, фамилия или звание. И где здесь ставить ударение.
   Бронзовый товарищ Афосин стоял на цилиндрическом гранитном пьедестале, протягивая вперед руку со сжатым кулаком. Надо полагать, указуя путь к светлому будущему. Или угрожая мерзавцам, которые могут осмелиться напасть с той стороны. Правда, поза памятника казалось какой-то неуловимо неправильной, как будто он сейчас ударит левой рукой по сгибу локтя и выкрикнет "Накося, выкусите!".
   Слева от него находилось высокое здание с колоннами, позади - второе здание с колоннами, а справа за высокими кустами скромненько пряталась церковь. Сюр: местный, надо полагать, аналог Ленина или даже Сталина - и церковь. За моей спиной, то есть в том самом направлении, куда была протянута рука памятника, пролегал широченный, прямой как стрела проспект. Отчего Афосин приобретал вид могучего мага, метнувшего здоровенный файербол, после чего выжившие решили, что проще устроить проспект, чем восстанавливать дома.
   Живот квакнул, напоминая, что фантазии это хорошо, замечательно, но нельзя ли как-нибудь поторопиться и сообразить насчет пожрать? Я вздохнул и продолжил прогулку.
   Стопы свои я направлял в сквер, который находился через улицу от меня. Сам по себе он, конечно, не мог помочь мне ни с едой, ни с деньгами, ни с документами - то есть со всем тем, чего мне сейчас остро не хватает - зато там наверняка найдутся люди, которые подскажут заблудившемуся приезжему, где находится железнодорожный вокзал. Зачем мне вокзал? Ну, сам по себе он мне без денег неинтересен, зато там можно попробовать пристроиться на ночную разгрузку вагонов, что позволит получить какие-никакие, но деньги. Желудок намекнул, что деньги за вагоны я получу только ночью, значит, поесть смогу только утром. А до этого? А до этого придется вспоминать книгу Пола Брэгга "Чудо голодания". Никто еще не умирал от того, что не поест денек.
   К сожалению, других способов добыть денежку я пока не вижу. Найти работу без документов невозможно - по крайней мере, в аналоге СССР пятидесятых - а чтобы продать что-то ненужное, как известно, нужно сначала купить что-то ненужное. А у меня денег нет. И клад искать тоже не вариант: дядя Федор-то его по точной наводке откопал.
   С криминалом же я связываться не хочу. Не в силу высоких моральных качеств, а из чистого расчета. Воровать я не умею, значит, быстро попадусь, а значит, это та самая дорога в психушку. Только не в два этапа, а в три: преступление-милиция-больница. Мне тогда уж проще сразу сдаться. Не-ет, я еще подергаю лапками. Так что привлекать внимание правоохранительных органов к своей непонятной личности мне никак нельзя. Даже дорогу на красный свет лучше не перебегать.
   Как раз светофора поблизости и не наблюдалось. Я остановился у "зебры" и задумчиво поднял взгляд. Все-таки городок, где мне повезло очутиться - глубоко провинциальный. Даже улицы: никакого сравнения с петербургскими ущельями. Обычные оштукатуренные стены.
   Хотя, вон на том доме, что на углу через улицу, на фронтоне - барельеф. Герб. Похожий, конечно, на советский, но...
   Вместо серпа и молота - пентаграмма.
   Вообще-то называть советские пятиконечные звезды пентаграммами - грубая ошибка. Даже Бушков как-то промахнулся, назвав Звезду Героя "золотенькой пентаграммой". Нет, пентаграмма, конечно, это пятиконечная звезда, но то, что селедка - рыба, не означает, что каждая рыба - селедка. Звезда - это плоская фигура, пентаграмма - набор линий. То, что вы рисуете, когда хотите нарисовать пятиконечную звезду - это пентаграмма, а вот если вы вырежете свой рисунок по контуру, он станет звездой. Чтобы ваша вырезанная фигура могла с полным правом называться пентаграммой, придется вырезать у нее внутренности, оставив только тоненькие границы линий. Или выгнуть ее из проволоки.
   Короче говоря, звезда СССР - не пентаграмма.
   Вот только речь идет о советской звезде. А в гербе на фронтоне красовалась самая что ни на есть типичная пентаграмма. Золотая. На фоне земного шара. В окружении увитых красными лентами колосьев.
   Я оглянулся. Непохоже, чтобы здесь правили дьяволопоклонники. Рогатые демоны по улице не ходили, младенцев никто не пожирал, а девственниц если и приносили в жертву, то, видимо, в специально отведенных для этого местах. И все равно - как-то жутковато.
   А с другой стороны, если вспомнить историю - где-то до начала двадцатого века пентаграмма вовсе не означала Дьявола и его поклонников. Вспомнить хоть фильм "Чернокнижник", там пентаграмма была символом охотников на ведьм. В книге "Дракула" защитным средством от вампиров служило украшение в виде пентаграммы (как раз золотой). Фауст для защиты от демонов начертил на пороге дома именно пентаграмму... Правда, сильно сомневаюсь, что в здешнем гербе пентаграмма появилась именно как защита от нечисти. Если продолжить углубляться в историю... У Пифагора пентаграмма служила символом совершенства, так что, если в здешнем мире был свой аналог древней Греции и аналог Пифагора, то, возможно, пентаграмма оказалась в гербе именно по этой причине.
   - Вам помочь?
   Я отвлекся от размышлений и повернулся.
   Белая тулья, красный околыш, черный козырек.
   Белая гимнастерка, красные погоны, три серебристые лычки.
   Черный поясный ремень с золотой пряжкой, черные брюки с красным кантом, черные блестящие сапоги.
   Сержант милиции.
   Черная кобура, с красным шнуром. На ремне - золотистая пряжка с пента... а, нет, с обычной пятиконечной звездой. На фуражке - кокарда в виде красной звезды с золотистыми краями. На груди - значок "Отличник милиции", по крайней мере, на нем так написано: золотой герб с пентаграммой, на розово-красном фоне, сверху - золотые лавровые листья, снизу, на синей эмали, надпись "МВД ОРС", а по краям, на той же синей эмали - "Отличник милиции".
   - Помочь вам, говорю?
   - Э... В чем помочь?
   - Да вот я смотрю: перед переходом стоите, а не переходите. Боитесь?
   Я взглянул на улицу. Машины, конечно, катились себе туда-сюда, но для жителя мегаполиса, привыкшего совершенно к другим скоростям, этот траффик был практически незначительной помехой. Я бы перешел здесь улицу даже задом наперед да еще и с закрытыми глазами.
   - Да нет, товарищ сержант, просто задумался.
   Погодите... А почему бы и нет?
   - Не подскажете мне, как пройти к железнодорожному вокзалу? Пошел погулять по городу и заблудился.
   В голубых глазах сержанта мелькнуло - глубоко-глубоко - легкое злорадство. Определенно - злорадство. Возможно, я, со своими джинсами, в его глазах приближался к некоему аналогу стиляг. А нет ничего приятнее, чем увидеть того, кто тебе не нравится, в глуповатом положении.
   - Нет ничего проще. Перейдете улицу, пройдете по Советской до театра, от него направо на улицу Плантусова и по ней прямо, прямо и прямо. Как раз к вокзалу и выйдете.
   Я поблагодарил и рванул по "зебре". Машины притормаживали, пропуская: то ли здесь такие вежливые водители, то ли стоявший на тротуаре милиционер влиял на их вежливость.
   Уф. Это было опасно. Кто ж знал, что привлечь внимание тех, чье внимание я привлекать никак не собирался, можно не только нарушением законов и правил, но и просто выделяясь из общей массы. Как там в анекдоте: "Зачем висят знаки ограничения скорости, если их никто не соблюдает? А чтобы инопланетян вычислять. Поверит такой, поедет по правилам, тут-то его разведка и сцапает: куда, гад, крадешься?"
   Нет, надо как можно быстрее становится похожим на здешних обитателей.
   Похоже, с ночевкой у бабушки Мары мне все-таки повезло. Или с тем, что милиционер не заинтересовался странным типом, тупящим у "зебры". Потому что на железнодорожном вокзале меня ждала птица обломинго такой величины, что ее гравитация могла бы отклонить земную ось.
   Во-первых, опрашиваемые мною синеформенные граждане железнодорожники долго не могли понять, чего я вообще от них хочу. Из-за чего у меня возникло неприятное чувство, что разгрузка вагонов студентами, ханыгами и прочими добровольцами здесь не практикуется, и меня скоро заметут, как чересчур подозрительного.
   Во-вторых, когда меня наконец-то поняли, оказалось, что причина недопонимания в том, что этот вокзал - только для пассажирских поездов. А грузовые стоят на станции за городом, километрах в двух отсюда.
   И это бы еще ничего, я бы не переломился пройти и дотуда - времени-то у меня, в отличие от денег, навалом - но тут выяснилось "в-третьих". На грузовую станцию пускают только по предъявлению документа. Любого: паспорта, студенческого билета... Да хоть свидетельства о рождении, мне-то все равно: у меня никакого нет. Из всех документов - только надпись на джинсах.
   Ну и в качестве вишенки на тортик: даже если я прокрадусь на станцию через дыру в заборе, и меня не прогонят сторожа - там есть своя бригада грузчиков и посторонних приглашают только в случае авралов. Которые бывают редко и точно не сегодня.
   Вот такой вот огромный мегаоблом.
   Я вышел на привокзальную площадь. Как назло, здесь пахло едой. Вернее, ЕДОЙ. Обсевшие все края бабушки и тетушки торговали пирожками, вареными курами, "вороньими яйцами", картошкой в мундире, малосольными огурцами, непременными семечками, творогом, сметаной, колбасой... Пахло так, что воздух можно было просто намазывать на хлеб. Если б у меня был хлеб.
   Желудок безнадежно взвыл.
   Перейдя улицу, чтобы между мною и пирожковой площадью было расстояние, я сел на лавку и задумался над тем, как жить дальше. Честно зарабатывать, похоже, не получится. Неужели все ж таки - как бы этого не хотелось - придется переходить на криминал?
   Обдумав эту мысль, я с сожалением пришел к выводу, что, скорее всего, это у меня получится еще хуже. Дело в том, что для любого дела нужны либо необходимые умения, либо соответствующий инструмент. Лазать по карманам я не умею (вернее, умею, но только один раз, сразу поймают), с честным лицом пудрить мозги, чтобы стать мошенником на доверии, не получится (Остап Бендер из меня никакой), для квартирных краж нужна сноровка и отмычки (или хотя бы фомка). Для грабежа нужен нож, для ограбления банков - пистолет... Короче говоря, моя преступная карьера сдохла, не начавшись. Нет, можно конечно найти пустую бутылку, сделать из нее "розочку" и подловить в темном углу какую-нибудь испуганную девушку. Можно. Но не буду. Во-первых, противно. Во-вторых, после такого подвига придется мотать из города. Без одежды, с небольшой суммой, которая быстро кончится, зато с милицией на хвосте. Лучше уж без денег, но и без лишнего внимания.
   Итак, что у нас остается? Колоть дрова за еду? Рыться по помойкам? Собирать бутылки? Просить милостыню? Все это не выход. Во-первых, слишком маленький доход, во-вторых - привлекаешь внимание. Особенно милостыня. Нет, скажем, в России молодой и здоровый парень, просящий денег, еще имел бы шансы раздобыть немного, в особенности, если бы придумал какую-нибудь прикольную зазывалку. Типа "Подайте на киллера для тещи" или "На бухло и телок". Клоунов любят. Но, к сожалению, не здесь. Здесь меня скорее пристыдят, мол, молодой парень, а ерундой маешься, а потом мною заинтересуется милиция. Ибо в советские времена молодой человек, просящий на улице деньги - явление необычное... Хотя... Смотря на что просить. На киллера и бухло - необычно. А на необходимые нужды? Я завертел головой. Ага, вот она.
   Телефонная будка на углу.
  

Глава 5

  
   Встав с лавки, я неторопливо зашагал к ней.
   Серо-голубая деревянная будка, со слега запыленными стеклами. Я вошел внутрь и прикрыл за собой дверь. Появилось странное ощущение защищенности от внешнего мира, который остался снаружи. Так бы и жил в этой будке. Вот тут и начнешь понимать Чебурашку...
   Итак. Серая пузатая коробка телефона на стене. Диск номеронабирателя, слева на длинном крюке висит черная эбонитовая трубка. Над диском прикреплена табличка: "Опустите одну монету, снимите трубку, услышав гудок, наберите номер", а рядом - щель монетоприемника с выбитой рядом надписью "15 коп", все правильно, толково и доходчиво. Снизу слева - вторая табличка, сообщавшая, что в пожарную часть, милицию и скорую помощь можно звонить бесплатно. Вот спасибо. Сдаться добровольно, что ли? Правее от таблички - окошко возврата монеты. С надписью "Возврат монеты".
   Как будто специально для пришельцев из другого мира, чтобы не возникали вопросы, как звонить по этому агрегату. Хихикнув, я вспомнил короткий скетч Бенни Хилла, про человека, который идет по городу, выполняя все, что написано на табличках (на светофоре "Идите", на двери ресторана "Откройте"...), и заканчивается все тем, что он садится за столик и к нему подходит официантка, на пышной груди которой прикреплена табличка "Pat".
   Отставить Бенни Хилла.
   Я снял трубку и набрал первый попавшийся на ум номер - "полста, полста, два". Телефон ожидаемо показал мне фигу. Что делаем дальше? Кладем трубку, демонстративно хлопаем себя по карманам, выходим наружу и спрашиваем у прохожего (А чего я ждал, по-вашему? Пока рядом кто-то появится):
   - Монетки позвонить не дадите?
   Прохожий, мужчина средних лет, в клетчатой рубашке и серых брюках, достал из кармана несколько монет и протянул одну из них мне:
   - Держи.
   - Спасибо огромное!
   Я заскочил в будку. Снял трубку и взглянул на свои первые, честно выпрошенные, деньги в этом мире.
   Небольшой серебряный кругляшок, чуть поменьше рублевой монеты (российской рублевой монеты), где-то с полтинник. В центре - восьмигранник с крупными квадратно-кривоватыми цифрами "15", окруженными тремя чахлыми колосками. Под восьмиугольником - цифры "1095". С обратной стороны: уже знакомый советский герб с пентаграммой и квадратные буквы "ОРС".
   Отлично. Начало положено. Еще немного - и я смогу накопить на "запорожец".
   Через полчаса чеса "дайте-монетку-позвонить" я стал счастливым обладателем суммы в полтора рубля, выраженной в десятке пятнадцатикопеечных монеток. Как бы теперь выяснить, много это или мало?
   - Почем пирожки, тетенька?
   - С мясом - рубль, с картошкой, капустой, повидлом - сорок копеек.
   Корок сопеек? Мдя. Вот и весь сказ. Все мое с трудом выпрошенное богатство: полтора пирожка с мясом или четыре - с другой начинкой. Три: на четыре не хватит.
   - Давайте один с картошкой, один с капустой и один с повидлом.
   Получив на сдачу медный пятачок, с двумя чахлыми колосками, пузатой пятеркой и квадратными "ОРС" на обороте, я, не отходя далеко, съел все три пирожка. Желудок удовлетворенно уркнул и потребовал пить. Мой взгляд прошелся по окрестностям пирожковой площади и уткнулся в низенькую постройку синего цвета. С вывеской "Пиво. Воды". Та-ак... Мозг, освобожденный от необходимости поиска еды, тут же выдал одну комбинацию. Не самую законную, но позволявшую получить чуть больше денег, чем телефонное попрошайничество.
   "У павильона "Пиво-воды, стоял советский постовой...".
   Постового никакого не было, я открыл дверь.
   Запах, рванувшийся изнутри, чуть не сбивал с ног: смесь ядреного табачного дыма, пивного "аромата" и соленой рыбы.
   Шалман, конечно, еще тот: несколько столов, за которыми попивают пиво из кружек люди различной степени потрепанности. Ага... Вижу цель. Я подошел к прилавку, за которым скучала тетя в белом халате. Халат, кстати, был действительно белым, входя в противоречие с представлением о советских буфетчицах, как о жирных тетках в грязных халатах. Данная конкретная женщина была вполне себе ничего. Хотя и стройной ее, конечно, не назовешь.
   - Вода газированная?
   - Десять копеек.
   - А с сиропом?
   - Сиропа нет.
   - Два стакана.
   Кто это, интересно бы знать, умудрился выхлебать весь сироп? Или его сюда просто не завозят, учитывая контингент?
   Подхватив два стакана и мокрую сдачу, я двинулся к дальнему столу, за которым находилась намеченная жертва.
   Мужчина, лет так сорока с хвостиком. На вид чуть поприличнее здешних завсегдатаев, пузатый как арбуз, в белой рубашке и сером расстегнутом пиджаке, хоть и без галстука. На столе перед ним лежала белая шляпа и кучка очистков от рыбы на расстеленной газете. В данный момент пузатый товарищ был занят тем, что медленно чистил очередную воблу, попутно прихлебывая из пивной кружки. Медленно не потому, что аккуратно, а потому, что кружка пива была далеко уже не первой.
   - Привет, - я брякнул свои стаканы на стол, деревянный, выкрашенной той же синей краской, что и сама пивнуха снаружи.
   Пузан поднял мутноватый взгляд, неторопливо и обстоятельно кивнул и продолжил чистку рыбы. Сверху над ним покачивалась бумажная полоска, к которой прилипли черные точки мух и недовольно жужжащая оса.
   - Ершан, - протянул я руку. Как-то я уже привык к этому имечку.
   - Жанар, - новый знакомый подумал, - Паланович.
   - Чего грустим, Жанар Паланович?
   Тот тяжело вздохнул.
   - Неужто жена?
   Ага, угадал.
   Через некоторое время, которое прошло в рассказах о женском коварстве (с Жанара - рассказы, с меня - сочувствие), мы уже были чуть ли не лучшими друзьями. Действительно, все упиралось в жену. Если быть точнее, даже в жен, которые не понимают, не ценят и не отпускают мужей отдохнуть и расслабиться душой. В связи с чем бедный Жанар дует пиво в одиночестве, так как дружков не пустили жены, а он сам тихонько сбежал и теперь боится, что по возвращению его ждет скандал.
   - Еркам, а чего это ты не пьешь? - наконец-то заметила внимательная жертва феминизма.
   Был я уже для него и Ершаном, и Еркамом, и Ерилом, и даже Маркатом. Мне-то какая разница?
   - Деньги забыл, - беззаботно махнул я рукой.
   - Не дело... Возьми себе... И мне... Угощаю... - язык моего собутыльника - сокружечника? - уже начал заплетаться.
   Клиент созрел.
   Созревший Жанар выудил из бокового кармана пиджака кошелек, такой, знаете, черный мешочек, с блестящими шариками защелки, и шлепнул по столу купюрой.
   - Возьми себе! И мне... Тоже...
   Я проследил за кошельком. Ага. Вернулся в тот же боковой карман. И деньги там еще остались.
   Ну да, ну да, вы все поняли правильно. Я собирался влезть в карманы пьяному. Да, это плохо и никогда так не делайте, потому что это воровство, а воровство - это преступление. Но, к сожалению, для меня другого выхода сейчас нет. К тому же, как говорил дядя Стэн "Когда рядом нет полиции - все законно".
   Покрутив в руках выданные средства - червонец, не красный советский, а невразумительный серо-синий, с надписью "Десять рублей" и портретом товарища Афосина, мрачно смотревшего куда-то в бок.
   - Две пива и рыбы.
   - Темнеет уже, собирались бы вы.
   - Последние.
   Я подхватил кружки в одну руку, другой подцепил воблу, сгреб сдачу к себе в карман (да, я мелкий воришка), и двинулся к столику.
   Кружки здесь, кстати, чуть отличались от привычных советских. Они были какими-то более пузатыми, и вместо четких узких граней обладали более широкими и смазанными. Ну, по крайней мере, можно было быть уверенным, что в них влезет поллитра пива. А то была у меня в свое время кружка, подаренная приятелями, так в нее поллитровую бутылку пива влить не удавалось. Вернее, удавалось, но пиво становилось в точности до самых краев. А пена, естественно, стекала вниз по стенкам.
   - Жанар, по последней и домой.
   - Мугу...
   Я проследил за тем, как он выхлебал кружку и начал оседать.
   - Не-не-не, пойдем домой, - подхватил я его под руку, - Где живешь?
   - Вкзальная, двацатьтри, кртира двацать.
   - Двинулись.
   Мы вывалились на свежий воздух. Действительно, уже стемнело, зажглись фонари. Та-ак. Вокзальная - это вот эта самая улица, на которой стоит шалман. Дом "дцацатьтри" - на той стороне...
   - Вперед, кавалерия.
   Кентавром - получеловек-полуалкаш - мы перешли улицу прямо поперек, благо машин поблизости не наблюдалось. А встреч с милицией я не очень боялся. В данный момент я не совершаю ничего предосудительного: транспортирую домой подвыпившего товарища. Сам же я трезвый как стеклышко, ибо кроме двух стаканов воды не выпил в пивной больше ничего.
   - Быва-али мы весе-олые-е...
   - Жанар, молчать.
   - ...на у-урканской сосне-е...
   - Да утихни ты! - прошипел я. Затащив певца во двор, я приземлил его на лавку, одновременно извлекая из кармана кошелек. Чужой, естественно, кошелек, из чужого кармана.
   Не торопясь - кто ж торопится, раскрывая СВОЙ кошелек? - я вынул из него несколько бумажек и горсточку монет, примерно ополовинив содержимое.
   - Не зна-ал тоски-и кручи-инушки!
   Забрать весь кошелек, конечно, безопаснее: достал из кармана Жанара, положил в свой, две секунды и все. Однако попробуйте угадать реакцию - его или жены - когда наутро обнаружится пропажа. Может, подумает, что потерял, а может и решит, что украли. Обратится в милицию и пойдет ориентировка на некоего молодого человека, который, между прочим, совершенно не хочет такого счастья. Совсем другое дело, если кошелек обнаружится на месте, и даже с деньгами внутри. Некоторая недостача будет списана на веселый вечер и мысль о краже, скорее всего, даже не ворохнется.
   - До бу-удущей весны-ы!
   Опуская похудевший кошелек в карман хозяина, я кончиками пальцев нащупал что-то еще. Коробок спичек и перочинный нож. Простенький, с железной рукояткой и одним-единственным лезвием. Нимало не сомневаясь, я переложил и то и другое в карман джинсов. Их исчезновение точно спишут на потерю: нет на свете воров, специализирующихся на краже спичек и грошовых ножей. А мне сейчас все пригодится.
   Подхватив снова обмякшее тело, я доволок его до подъезда. Двадцатая квартира. Второй этаж, вторая дверь. Устроив утомившегося Жанара на ступеньках, я позвонил в дверь и сбежал. Остановился у подъездной двери и прислушался.
   Ага. Вот дверь открывается... Хм. Странно. Молчание. Ну, надеюсь, жена его не убила скалкой сразу.
   "Удачи, мистер Жанар".
   Я вышел на улицу, под желтый свет фонарей. Теперь у меня завелись какие-никакие денежки и завтра их нужно будет потратить на разные нужные вещи. Но это завтра. Сегодня у меня появилась одна серьезная проблема.
   Где мне, черт побери, ночевать?
  

Глава 6

  
   Я врезал ногой по доскам ограды. Прислушался. Ни собачьего лая, ни ругательств сторожа, мол, кто там балует. И если отсутствие реакции сторожа ничего не означает - может, он спит себе в укромном углу или обходит владения с другой стороны - то ни одна приличная собака такое нахальство просто так не спустит. Хотя бы тявкнет для приличия, мол, надрываться ради какого-то приблуды не собираюсь, но ежели ты собираешься влезть на охраняемую территорию и чего-нибудь попятить - я буду против.
   Отлично.
   Перемахнув через забор, я тихонько подошел темному зданию. Прислушался. По-прежнему тишина. Осторожно вошел в дверной проем и двинулся к лестнице, изо всех сил пытаясь рассмотреть путь, чтобы не налететь на какую-нибудь банку с краской и не рухнуть в проем.
   Строящееся здание - не самое лучшее место для ночевки, но, за неимением лучшего... Сойдет.
   Хорошо, что во время моего печального странствия по городу с неизвестной пока суммой денег на кармане (потому что считать деньги под фонарем посреди ночной улицы - очень плохая примета, хуже - только гулять по Чертаново, подсвечивая дорогу айфоном), мне вспомнилась мельком увиденная стройка на пустыре. К каковой я и отправился. Других вариантов у меня не было.
   В гостиницу не пустят без паспорта (да и, судя по советским фильмам, в них вечно не было мест), проситься на постой к добрым людям нужно было до темноты, сейчас меня пошлют подальше, а ночевать под мостом а-ля Незнайка на Луне - неуютно.
   В недостроенной хрущевке хотя бы крыша над головой будет. Интересно, а ведь Хрущева здесь нет, как тогда такие дома будут называть? Афосинки? Да нет, товарищ Афосин - здешний аналог Ленина, так что как-то иначе. А как зовут аналог Хрущева - я не помню. К тому же я не уверен, что этот домик - на самом деле хрущевка, что-то не помню, чтобы их строили из кирпича.
   Осторожно нащупывая ногой каждую ступеньку - здешним чудо-мастерам вполне могла прийти в голову идея оставить пролет недостроенным - я поднялся на второй этаж. Тот еще экстрим: по темной лестнице, без перил. На площадке - четыре квартиры. Куда заглянуть? Что нам говорит святой Рандом? Он говорит - первая квартира справа.
   Узкий коридорчик, в котором темнеют два проема - похоже, будущие ванная и туалет - крохотная кухонька и комната. Мда. Не самый лучший вариант. Голые стены, голый пол, в оконные проемы задувает ветерок. Теплый, конечно, по-летнему, но каким он станет к утру?
   Попробуем вторую квартиру справа... а, хотя нет. Я повел носом... Первую слева.
   Чутье не подвело: в углу комнаты, которая после окончания строительства станет гостиной (или как там в хрущевках называлась самая большая комната?) лежали ароматно пахнущие деревом мешки со стружкой. То ли утеплитель, то ли отходы - не знаю. Да мне и неважно, главное - мягкое ложе мне обеспечено.
   Я плюхнулся на зашуршавшие мешки и с наслаждением вытянул уставшие от блужданий по городу ноги. Божественно... Сейчас бы еще покурить...
   Рука нащупала что-то мягкое, на дерюгу мешков непохожее. Куртка. Похоже, строители бросили. А не бросили ли они чего в карманах?
   Бросили.
   Мятая картонная пачка. С папиросами внутри.
   - Полный набор документов и чемодан с деньгами! - произнес я вслух, после чего обшарил карманы куртки и мешки вокруг. Ничего. Похоже, желание мне выделили только одно, и я истратил его на курево.
   Я достал из кармана джинсов приватизированный коробок спичек, чиркнул - огонек на секунду высветил на пачке папирос коричневый кружок и надпись "Ракета" - и закурил.
   Хорошо.
   Хорошо лежать на мешках со стружкой, курить, смотреть в окно на звездное небо и ни о чем не думать. Хотя, нет, совсем не думать не получается.
   Первая мысля, что пришла мне в голову - какие созвездия я вижу на небе? Потому что знакомые, я думаю, каждому школьнику, ковши Большой и Малой медведиц тут не наблюдаются. Не видна также и перевернутая "М" Кассиопеи, три звезды пояса Ориона не попадаются на глаза, пятиугольник Цефея, ковшичек Плеяд... Ничего этого не видно. А других созвездий я не знаю, я, в конце концов, не астроном. И можно было бы предположить, что я их не вижу по той простой причине, что находятся они в той части неба, которая не видна из моего окна, да вот только вместо них я вижу созвездия совершенно мне не знакомые. В частности вот этот четырехугольник ярких звезд на фоне Млечного пути я однозначно вижу впервые. Хм... А Млечный путь - на месте. Хотя и в нем виднеется черная дырка.
   Интересно.
   Второй вопрос, более насущный: где я, интересно, буду ночевать завтра? Первую ночь в этом мире я провел в кровати, вторую - на мешках. А третью? На вокзале? В ночлежке? Под кустом? В КПЗ? И есть ли здесь вообще КПЗ?
   Я понял, что засыпаю.
   Тщательно затушив папиросину и внимательно осмотрев все на предмет случайно уроненного уголька - не улыбается мне проснуться посреди пожара - я оттащил часть мешков в будущую ванную. Любоваться звездами перед сном - это хорошо, но защита от ветра и возможного дождя - еще лучше.
   Завернувшись в свою куртку (я нашел - значит моя!), я начал засыпать. Мозг еще успел выдать кусочек размышлений. Кажется, я свалял большого дурака, обирая подвыпившего гражданина. На мне ведь прямо сейчас надета приличная сумма денег, в виде джинсов. Месячная зарплата, если мне не изменяет память. Хотя... Есть одна мааленькая проблемка. Если я продам джинсы - останусь без штанов. Значит, продав их - нужно тут же те самые штаны покупать. Ходить же по улицам без штанов в поисках новых - не комильфо. Разве что покупателя уговорить продать мне его штаны? Обменять, так сказать, с доплатой... Или раздобыть штаны заранее... Но для того, чтобы купить их - нужны деньги. Которых не будет до продажи джинсов. В долг, боюсь, не поверят. Или пойти уже опробованным путем и просто спереть штаны? Хм... Навык вора у меня еще не прокачан до такой степени, чтобы воровать одежду прямо с человека.
   Без присмотра же никто одежду не бросит...
  

Глава 7

  
   Городские бани N 2 прятались за зелеными деревьями на улице Конной и представляли собой невзрачное двухэтажное кирпичное здание. Если бы не запах, такой типично банный запах холодного пара, смешанного с дымом, и не продавцы веников, обсевших вход, я бы предположил, что это морг. Но нет, вывеска над дверью утверждала, что это таки городские бани и именно номер два. Хотя номер мне был и непринципиален.
   Зачем мне бани? Хм. Ну, во-первых - помыться. Я вообще-то уже третий день мотаюсь по жаре, потный как сайгак, голова чешется, щетина собирается превратиться в зачатки бороды. Теперь-то, когда у меня завелись деньги, можно и привести себя в порядок.
   Завелось у меня - спасибо доброму товарищу Жанару, дай бог ему здоровья и жену поласковей - сорок пять рублей с мелочью. В буквальном смысле: три бумажки, одна в двадцать пять рублей и два червонца уже знакомого серо-синего окраса (четвертак же был голубовато-зеленым) плюс горсточка монеток, серебряных и медных. Как и любой человек, на которого внезапно свалилось богатство, я принялся кутить.
   Начался мой кутеж... Не, не так.
   Началось все ранним утром, когда я проснулся. На куче мешков в новостройке, да. А разбудил меня шум машин и голоса. Благо, что голоса звучали на улице, а не у меня над головой. Оставив свое ложе (и прихватив куртку на память), я выскочил через ту же дверь, в которую вошел ночью, и перепрыгнул забор (зря я, что ли, выбрал самое крайнее здание?).
   После чего уединился в густых кустах. А потом пересчитал свои активы. Куртка - 1 штука, папиросы - пять штук, коробок спичек (забавный - из тоненьких фанерок, оклеенных синей бумагой) - одна штука, нож перочинный, слегка сточенный - одна штука. И сорок пять рублей кучка копеек.
   Неплохо. Уже лучше, чем вначале.
   Завтрак мой вместо неполезных жареных пирожков, состоял из свежего батона, купленного в гастрономе (черт, какой же вкусный был батон!) и поллитра молока. В такой, знаете, широкогорлой бутылке с серебристой крышечкой из фольги. На крышке вытиснено "Молоко. Жирность. Пятница" и цифры, которые я не разобрал.
   Приобретение этого завтра вылилось в целый квест. Для начала - найти гастроном. Самое простое - он находился на углу площади, напротив памятника Афосину, я мимо него вчера проходил, первый этаж солидного здания с декоративными колоннами и лепниной. Потом - найти нужный отдел.
   Гастроном начинался с широких застекленных дверей, тяжелых, как люк в бомбоубежище, и тянулся вдоль всего здания. Вся длина делилась внутренними арками на отделы: молочный, хлебный, мясной и прочие. Слева - окна с полукружьями вверху и белыми гармошистыми шторами. Справа - прилавки, вернее, закругленные витрины, в которых симпатичными пирамидками уложен товар. За ними - молоденькие продавщицы в белых халатиках и синих беретиках. За девочками - выложенные белым кафелем стены, пирамиды того же товара по направлению деятельности отдела и табличка с названием и номером отдела. Вот номер меня и смутил. Поэтому я тормознул и присмотрелся за тем, как покупают другие люди. Оказалось, что отделы пронумерованы не просто так. Чтобы что-то купить, нужно узнать цену этого самого чего-то, подойти к стеклянному загончику, за которым, у огромного кассового аппарата, сидит уже вовсе не молодая и не симпатичная тетенька. Ей нужно назвать цену и номер отдела, отдать деньги, она крутанет ручку и выбьет чек на кривовато оторванном куске ленты. С этим чеком нужно пойти в нужный отдел и там тебе отдадут требуемое. Странная система. Но, наверное, в ней есть смысл. Какой-то.
   Обошелся мне этот завтрак чемпиона в пять с половиной рублей: два с полтиной - батон и три - молоко. Минус полтора рубля, которые мне вернули за пустую и помытую молочную бутылку. Итого - четыре.
   Употребил все это я сидя на берегу реки и глядя на... Да на все окружающее. Плещущаяся вода, голубое небо, железный мост с высокими полукруглыми фермами, дома на том берегу, чайки, которые собрались возле меня и противно каркали, требуя свою долю от моего кровного батона. Горбушку все-таки выпросили. Чтоб им подавится ею.
   После завтрака, сытый и умиротворенный, я и направился в бани. Помыться и... Ах да. Вторая причина моего похода туда - пополнить мой гардероб за счет других клиентов.
   Внутри бань, за массивными дверями - да что ж они все тут такие тяжеленные-то?! - я сразу уткнулся в кассу, в которой за два рубля мелочью купил билет. От кассы в разные стороны отходили две полукруглые лестницы на второй этаж, широкие, как будто не в баню, а в театр. Мальчики - налево, девочки - направо. Под "мужской" лестницей прятался буфет, под "женской" - гардероб, закрытый по летнему времени.
   Поднявшись наверх, я отдал билет банщику и оказался в раздевалке, где стояли, сидели и ходили мужчины различной степени одетости: от полностью экипированных до совсем голых. Вдоль стен и в центре поперечными рядами располагались раздевальные места: деревянные лавки с высокими прямыми спинками, поделенные подлокотниками на места.
   Быстренько окинув взглядом помещение, я понял, что мне не повезло. Ни одного человека моего роста и комплекции не было. Значит и брюки - если я сподоблюсь их украсть - мне не подойдут. Нет, может, где-то здесь и висят брюки моющегося парнишки, как раз моего размерчика. Но не будешь же ходить и примерять. Не поймут.
   Раздевшись и накрыв джинсы рабочей курткой, которую я так и таскал в руках (надевать - жарко, а бросить - жалко), я прошел в собственно баню.
   Ну, баня как баня: кафельные стены, деревянные помосты из реек на полу, деревянные же лавки, широкие и тяжелые. На лавках сидят люди, плещущиеся в оцинкованных тазиках. Некоторые тазики стоят без присмотра, так что и непонятно: то ли хозяин их просто оставил ненадолго, то ли уже помылся и ушел... тьфу ты. Все просто: лежит таз кверху дном - значит, свободен. Для особо сообразительных - слева на лавке у двери сложены стопки тазиков, бери и пользуйся. Справа под потолком - окна, закрашенные синей краской, слева из стены торчат ряды душей. Прямо - дверь в парную, из которой выскакивают красные как раки мужики.
   Самое прискорбное - никого моей комплекции, все, так сказать - в теле, а единственный более-менее худощавый товарищ - длиной чуть ли не до потолка. В его брюках я утону.
   Вздохнув, я подцепил свободный тазик и побрел вдоль скамеек к душам. Оп-па, чирик. В смысле, на полу в черной пластине с дырками для смыва лежал кем-то уроненный коричневатый обмылок, не очень-то большой, но на раз помыться хватит.
   Отмывшись, я почувствовал себя восхитительно чистым. А то уже поди пойми: шевелятся твои волосы от страха или от того, что в них завелась жизнь. Задумчиво поскреб щетину на подбородке, уже почти недельную - три дня я здесь, да и до перемещения сюда ленился бриться. Воспользоваться, что ли, услугами местного цирюльника? В углу сидел здоровенный мужик в синих тренировочных штанах и когда-то белом, а сейчас скорее светло-сером халате. На стене рядом с ним висели зеркало и табличка: "Бритье - 1 р. Освежение одеколоном - 50 коп". Хмм... Не, нафиг. Потом. Когда у меня будет не двадцать девять рублей, а хотя бы тридцать два. Нет у меня лишних. И так два рубля на эту баню потратил и, похоже, зазря.
   От тоски я пошел в парилку. Мрачное помещение, с тусклыми лампочками на потолке. Клубы пара и запах веников, которыми посетители хлещут себя и друг друга. Полок с высокими ступеньками, из потемневших досок. Справа - черная печь с раскрытым зевом каменки, куда сухой дедок периодически забрасывает порцию кипятка из мятого жестяного ковша. Каменка делает "Пххх!" и выбрасывает очередную струю раскаленного воздуха.
   Нет, наверное, я бы и получил удовольствие, но провал моего гениального плана по раздобыванию штанов как-то расстроил. Так-то я люблю баню.
   Тут дверь открылась и в нее заскочил еще один клиент на порцию "березовой каши". Моего роста и моего телосложения. Точь-в-точь.
   Я дернулся было... И сел обратно. Настроение испортилось окончательно. Неожиданно обнаружился самый глобальный недостаток плана. Вот человек, чьи штаны мне, скорее всего, подойдут. И чо? Штаны его остались в раздевалке, мне что теперь - ходить и примерять?
   Плюнув мысленно на штаны - похожу пока в джинсах и без денег - я вышел в раздевалку. Сел обсыхать - полотенца-то тоже нет - задумчиво покрутил головой в стороны. Та-ак...
   Пора уходить.
   Не торопясь и мысленно посвистывая, я оделся, натянул все те же джинсы, которые не удалось пока поменять на нечто, более соответствующее окружающей обстановке, накинул на голову кепку, взял авоську с полотенцем и вышел.
   Какую кепку? Какую авоську?
   Ну, кепка такая, гопостиля - черная, потертая, с небольшим козырьком и пуговкой сверху. Авоська и вовсе ничего из себя особенного не представляющая - сетчатая сумка, разве что я почему-то считал, что их делали из капрона, а эта - из шерстяных нитей темно-синего цвета.
   Где я их взял? Ну... украл. Висели на крючках в соседнем отсеке. Банщик куда-то отвлекся, так что я просто взял чьи-то кепку и авоську и ушел.
   В принципе, они мне не особо-то нужны и стащил я их больше от злости за провал моего великолепного плана по раздобыванию штанов. С другой стороны - не такие уж и бесполезные вещи. Кепки здесь носят многие, так что, надев ее, я становлюсь больше похожим на местного (ага, в джинсах, кроссовках и потертой рабочей куртке).
   Авоська же дает плюс пять к невидимости. Как очки - плюс к интеллигентности, а борода - к брутальности. С авоськами не ездят в другие города, авоськи не носят подозрительные типы и вероятные шпионы, если человек идет с авоськой, значит, он стопроцентно местный житель, ненадолго вышедший из дома в магазин или там в баню. Значит, шансы на то, что у меня спросят документы и вообще обратят внимание - снижаются.
   Однако проблема приобретения штанов никуда не делась.
   Где еще можно их спереть? Причем с полной уверенностью, что попадется мой размерчик?
   Идти в магазин и переодеться в примерочной кабинке - не вариант. Поддеть под джинсы я ничего не смогу - они у меня узкие, а просто надеть брюки и сбежать с наглой рожей - не вариант. Хотя пищащих рамок здесь нет, однако и нахальных магазинных воришек - тоже. Однозначная заява в милицию, да еще с более-менее точным описанием моих примет. Не-ет, таких хвостов я оставлять не хочу. Я еще не уверен, что обворованный бывший хозяин моей кепки не стал жаловаться в правоохранительные органы. Может, мой хвост уже горит.
   Нет, надо быстрее добывать штаны, продавать джинсы и валить их этого богоспасаемого городка.
   А как?
   Хотя... Есть еще один вариант.
  

***

  
   На первой странице "Пионерской истины", прямо над названием было крупно написано: "Советский пионеры желают вам, дорогой Акин Лармакович, счастливого пути и больших успехов!". Ниже, под картиной со щекастым солныщком, куда-то отправляющим самолет с надписью "Мир" над полями и лесами, подписанными "ОРС", был ответ пионерам от товарища Кретова, который благодарил всех, кто пожелал ему удачно слетать в ФОГ. Что за ФОГ - не знаю, но, похоже, что-то вроде США. Как-то провожали товарища Кретова, как разведчика во вражеский тыл. Ничего, ребятки, он вам еще кукурузу оттуда притащит, вот тогда и скажете свое спасибо...
   Газету я купил в ларьке, всего-то за десять копеек. А газета - вещь нужная. Вот сейчас, например, я сижу на лавочке в парке и читаю газету. И ни у кого даже мысли не возникает, что я здесь делаю. И так понятно: читаю газету. А вот не будь газеты - кто знает, что подумали бы люди, и не привело бы это к появлению товарища милиционера.
   Милиционеры же мне совершенно без надобности. Я в засаде. Охочусь на штаны.
   Пока безуспешно.
   Продолжим рассматривать картинки.
   Судя по всему, "Пионерская истина" в этом мире была награждена двумя орденами. Один - вполне узнаваемый орден Ленина, только в центре венка из колосьев - не ленинская лысина и бородка, а айболитовский профиль товарища Афосина. И на флажке сверху написано - "Афосин". Внизу - уже знакомая пентаграмма, а слева - непонятная из-за качества печати, но явно многолучевая звездочка. А вот второй орденок - мне неизвестен. Вместо привычных колосьев - многозубчатая шестеренка, в центре на фоне индустриального пейзажа - пентаграмма, сверху - флаг с надписью "ОРС", а вот внизу - та самая непонятная звездочка, но уже чуть получше.
   Восьмилучевая звезда Хаоса!
   Ну а что, все логично: символ Империума - двухглавый орел, кому и сражаться с ним, как не тем, у кого хаоситский знак.
   Вархаммер 40000: Начало.
   Какой только бред в голову не лезет...
   Ладно, первая страница прочитана и изучена - а быстро читать не стоит, вдруг мне тут долго сидеть? - переходим ко второй...
   Стоп. Не переходим.
   В мою сторону по тропинке движется паренек. Чуть моложе меня, но практически в точности моего телосложения: рост 174-175 см, вес - 73-75 кг. Примерно, глазомер у меня никакой. Одет в клетчатую рубашку, кстати, как я заметил, здесь ходят или в белой рубашке или в клетчатой. Черные, слегка мешковатые штаны - моя цель. И коричневые сандалии на белые носки. Видимо, бзик на тему "Низзя носить сандалии с носками!" сюда еще не добрался. Насколько я помню, это вообще американская мода и добралась до нас она только в девяностые. А когда придет сюда - и вовсе неизвестно.
   Парнишка, не обращая внимания на читающего газету незнакомого типа, прошагал мимо, размахивая полотенцем. Свернул на узкую тропинку и начал спускаться вниз, к пляжу.
   Я выждал пару минут и пошел следом.
  

Глава 8

  
   Солнце светит, как из пушки, пахнет речной водой... Эх, с превеликим бы удовольствием забыл обо всем и плескался, плескался, плескался... Чтобы расслабиться и забыть о своем криминальном плане.
   Да нельзя.
   К тому моменту, когда я спустился по тропинке к пляжу, паренек уже сбросил одежду и бежал к воде. Отлично. Это-то мне и нужно. Я подошел к вожделенным штанам, лежавших кучкой, и неторопливо принялся раздеваться, складывая свою одежду рядом с одеждой будущей жертвы. Достал из авоськи полотенце, расстелил его на песке, бросил кепку, бросил куртку... Ну а то, что куртка, упав, накрыла штаны парня - так это случайно. Совершенно случайно.
   Я огляделся. Ну, народу не так уж и много. Детишки носились туда-сюда, брызгались водой, возились в песке. Маленькие - совсем голышом, постарше - в белых трусиках. С самой воды три девочки лет восьми строили песочный замок. Я даже засмотрелся. На постройку, понятное дело: со стенами, рвом с водой, башнями, какими-то подвалами или подземельями, с решеткой из поломанных прутиков. Эх, детство...
   Мужского пола на пляже было вообще мало, в основном девушки и женщины. Я в некотором шоке увидел здешние купальники. Нет, я, конечно, не ожидал увидеть мини-бикини или стринги - тем более, их сейчас нет даже в здешнем аналоге США - однако смотрелись они как-то... Не знаю, на мой взгляд - не очень.
   Закрытые - еще ладно, хотя вырезы по краям бедер можно было бы сделать и чуть выше. Но раздельные - тихий ужас. Талия трусиков поднимается выше пупка! Затем сантиметров десять кожи - и сразу лифчик, больше схожий с топиком. В чем смысл такого "разделения" - не знаю, выглядят они как слитный купальник, который кто-то зачем-то разорвал пополам. И еще узор в виде цветочков и ромашек...
   При том, что сами девушки - вполне себе симпатичные. Ну или по крайней мере - в моем вкусе. Загорелые, но в меру, когда кожа приобретает золотистый цвет бронзы, а не пережаренного беляша. Хотя попадаются и молочно-белые, что в середине лета даже удивительно, но загорелых все же больше. Также практически нет тощих, в начале двадцать первого века именуемых "стройными", у которых не телосложение, а сплошное теловычитание. При этом не надо думать, что я попал на лежбище моржей. Откровенно жирных не было вообще. Хотя... Возможно, в наше время таких девушек и назвали бы "толстыми".
   Вот одна из таких, например, лежит на песке, читая книгу. Черный закрытый купальник, относительно небольшая - для времени силикона - грудь, мягкий животик, круглая попа, немного тяжеловатая, толстоватые бедра... Хм, помните Наталью Варлей в "Кавказской пленнице"? Вот примерно такой же тип фигуры.
   Размышляя о произошедшем за пятьдесят лет изменении канонов женской красоты, я дошел до воды и потрогал ее ногой. Бррр! Это все-таки речка. Или я успел нагреться. Девушка с книжкой посмотрела в мою сторону и еле сдержала улыбку. Сомневаюсь, что я ей так сразу понравился, скорее, ее посмешило мое бледное тело. Ну да, как-то не любитель я времяпровождения на свежем воздухе. Надеюсь, дело все же не в плавках...
   Плавок у меня, понятное дело не было, поэтому я с каменной физией пошел купаться в трусах. Благо они у меня как раз похожи на здешние мужские плавки-шортики, черные, с надписью "Sport" на резинке, и, в принципе, сойдут за импортные плавки. Но все равно - ходить в трусах под взглядами девушек как-то неловко. По крайней мере, в данной ситуации.
   Уф! Водичка-то бодрит! Я сделал несколько гребков и поплыл к небольшому островку посреди реки, фактически - пара деревьев, торчащих из воды. Надо же оправдать мое появление на пляже...
   Жертва, тем временем, явно красуясь перед девушками, широкими гребками, шумно отдуваясь, рванул на другой берег, только буруны в стороны расходились. Отлично. Пока он туда плывет, я успею... ай, блин!
   Ненавижу водоросли! Особенно, когда они щекочут ноги!
   Я случайно попал на мелкое место, где незаметная под водой расплодилась элодея. А может и рдест, я не ботаник, чтобы различать их наощупь.
   Дотронувшись до шершавого ствола, я развернулся и поплыл обратно. Нынешний хозяин моих будущих штанов все еще греб к противоположному берегу. Аж завидно...
   Неторопливо вытершись, я накинул на голову кепку, натянул футболку, сложил в авоську джинсы - не надевать же их на мокрые трусы? - скатанную в плотный рулон куртку, взял в руки кроссовки и отправился вверх по тропинке в сторону парка.
   Со стороны всем понятно - человек ищет укромное местечко, чтобы выжать трусы. Потому что кабинка была только одна, высотой под грудь и ею, как я успел заметить, никто не пользовался.
   Ну а то, что вместе с курткой в авоське оказались чужие штаны - кто присматривался?
   От пляжа вверх поднимался крутой откос, поросший травой, и на его верху стояли какие-то лабазы: невысокие строения, саманные, походу, с односкатными крышами и дверями, закрытыми на огромные полукруглые замки навсегда. Задняя сторона этих построек, та, что смотрела на реку, заросла высоченными кустами, так что, там вполне можно было бы переодеться.
   Был у этих кустов и еще один плюс: из них сквозь листву можно было просмотреть, что происходит на пляже.
   Я, в принципе, человек спокойный. И если бы штаны на пляже утащили у меня, то, скорее всего, поискав, не завалились ли они за кучку песка, я бы плюнул, пожелал бы неизвестному вору полового бессилия, завязал рубашку узлом на пузе и отправился домой, не обращая внимания на посторонние взгляды. А вот как отреагирует обокраденный парниша?
   Лазать босиком по кустам - не самая умная идея. Потому что можно наступить на притаившийся в траве кусок алюминиевой проволоки, например.
   Попрыгав на одной ноги, шипя и матерясь, я нашел кусок и со злостью закинул его куда подальше. Потом залез еще глубже в кусты, снял и выжал трусы, натянул на себя добытые штаны. По росту они подошли точь-в-точь, а вот в поясе были широковаты. Завернув трусы в полотенце, я надел куртку, обулся и полез ближе к берегу, треща сухими ветками.
   Раздвинул листву и посмотрел на лежащий внизу пляж.
   Вот блин.
   Паренек-то, похоже, на меня похож только размерами одежды...
   Он натурально рвал на себе волосы, похоже, что-то кричал, чуть ли не плакал, метался по пляжу, пиная кучки песка.
   Похоже, для него потеря штанов не так спокойно прошла, как для меня...
   Во рту появился мерзкий привкус. Может, у парня это вообще последние приличные штаны. Может, он из бедной семьи и не может позволить себе новые. Может, ему в детстве злые одноклассники спустили плавки под водой на глазах девочки, которая ему нравилась...
   Чувствую себя последней тварью.
   А с другой стороны - в ясновидении я не был замечен, бабки Ванги среди родственников не помню. Кто сказал, что все именно так, как я напридумывал?
   Уж больно выпендривался чувачок для наличия психологической травмы из детства, уж больно красовался. Да и истерика, которую он закатил, выглядит совершенно некрасиво. Те, кто лишился последних штанов, так себя вести не будут, им свойственна этакая гордая бедность. Здесь больше похоже на капризы избалованного мальчика, который привык, что ему все позволено... Или игра на публику, сиречь, на девушек. Вон они, столпились вокруг него, жалеют несчастненького, даже показывают куда-то... Куда-то в сторону тропинки.
   "Вона-вона, задержите, вона-вона, побежал!"
   Блин!
   Что делать-то? Еще не поздно прибежать, размахивая штанами: "Ох, прости, брат, случайно прихватил, прикинь? Без обид, лады?"
   Тут бесштанный вырвался из круга девушек и резко зашагал к краю воды. По дороге с силой пнув замок, построенный девочками. Только песок разлетелся.
   Решение принято.
   Остался ты, "брат", без штанов.
   Я накинул на плечи куртку. Навряд ли кто-то запомнил лицо, зато точно могли вспомнить синие джинсы и белую футболку. А, значит, на человека в черном внимания и не обратят.
   И все равно на душе было очень мерзко.
   Надо завязывать с кражами.
   На фиг.
  

***

  
   Кому в пятидесятых годах можно толкнуть джинсы, если здесь они далеко не так популярны, как в семидесятые и для большинства - просто странные штаны из синей парусины?
   Тому, кто знает, что это такое. Тому, кто их носит СЕЙЧАС.
   Кто это?
   Стиляги.
   Остается решить только несколько маленьких вопросов:
   - есть ли здесь стиляги?
   - где их найти?
   - и как их опознать при встрече?
   Нет, я смотрел фильм "Стиляги", но, во-первых - это фильм. Во-вторых - российский фильм, то есть к истории имеет отношении чуть меньше чем никакое (сомневаюсь, что комсомольцы ходили в серых робах и пели мрачным хором). Все остальные сведения о стилягах у меня довольно обрывочны: кок, ботинки "на манной каше", галстуки с обезьянами, "папина "Победа" ... Недостаточно примет.
   Пойдем другим путем. Стиляги - молодежь. Молодежь - это студенты. Где сконцентрированы студенты? В общежитии. И, хотя сейчас лето, сессии закончились и большинство разъехалось - меньшинство-то осталось. И, как подсказывает мне опыт, чаще всего на лето в общежитии остаются раздолбаи, среди которых шанс обнаружить "борца с системой" выше.
   Цель определена. Вперед.
  

***

  
   Общежитие находилось на тихой зеленой улочке, с одной стороны которой стояли дома, а с другой - ряд кустов, за которым прятался пологий склон, заканчивающийся берегом реки. Не той, в которой я... кхм... купался. Та была довольно большой, по ней даже какие-то суда ходили, а в этой если и проплывет судно, то только случайно упущенное медсестрой.
   Я торчал напротив входа в общежитие, под сенью незнакомого мне куста, рассматривая входящих и особенно - выходящих. Пока что все попадавшие мне в поле зрения походили на стиляг не больше, чем леди Гага - на профессора астрономии.
   Живот скулил, напоминая, что последняя еда, полученная им, была рано утром, а сейчас, по ощущениям, пятый час. Во рту стоял противный вкус, я мысленно клялся, что, если удастся загнать джинсы - поем нормальной еды. Какой-нибудь.
   Как назло, в голову пришла внезапная и немного пугающая мысль. А как здесь вообще называются джинсы?
   Я уже немного понял суть окружающего меня мира. Он представляет из себя аналог СССР пятидесятых, почти точный в части различных мелочей, типа телефонных автоматов или газет, но при это все имена собственные изменились на неизвестно что. Человеческие имена изменены на что-то, напоминающее Казахстан, названия - на некие аналоги (газета "Правда" превратилась в "Истину", например), также по-другому выглядят исторические персонажи - тот же вездесущий товарищ Афосин. По факту - это Ленин. Но другая фамилия и выглядит совершенно иначе. Плюс - нелогичные "зябрики", как я прозвал изменения в окружающем мире, логичном объяснению не поддающиеся. Типа самих зябриков, которых в нашем мире нет, или пентаграммы вместо серпа и молота.
   Так вот: название джинсов в нашем мире происходит от названия города Генуя. Какового в этом мире ожидаемо нет. Есть какая-нибудь Мадуя, Контира или вовсе Брим.
   Вопрос: как здесь называются джинсы?
   И он для меня не академический: что я предлагаю на продажу? "Парень, купи джинсы!". А он в ответ: "А что это?!".
   Поправка: вопрос не только насущный, но и срочный.
   Из дверей общаги вышел парень, при виде которого у меня в голове сразу включился режим опознания.
   Длинные волосы - есть.
   Цветастая гавайка - есть.
   Тонкие усики а-ля Ретт Батлер - есть.
   Остроносые туфли, да, на толстой светлой подошве - есть.
   Если уж это не стиляга - или некий аналог - то я уже не знаю, где их искать.
   Парнишка двигался неторопливо, поэтому я успел перейти улицу и выйти ему наперерез:
   - Привет!
   - Привет, - во взгляде моего потенциального покупателя, этаком, с ленивым прищуром, мелькнул, глубоко-глубоко, страх. Действительно, кто его знает, что это за тип: небритый, в кепке.
   - Хочешь штаны купить? - и, не дожидаясь вопроса "Какие еще штаны?!", протянул ему авоську. Отвернул газетный лист, показывая кусочек джинсов.
   - Жапсы? - паренек приподнял одну бровь.
   Жапсы, жапсы. Хотя лягушачьи шкурки, только купи. Жрать хочется - невозможно.
   - Посмотреть можно?
   А ручки-то подрагивают. Зацепило парня, зацепило. Пора подсекать и вываживать.
   - Пойдем, - кивнул я в сторону реки.
   Мы протиснулись в проход между кустами, подошли к росшим к воды ивам, возле которых кто-то оборудовал курилку: две стопки кирпичей с положенными сверху досками.
   - Давай. Показывай!
   Подсекаем...
   Я развернул сверток.
   И понял, что рыба сорвалась.
   - Что за мешки? - чуть ли не брезгливо произнес парень.
   Облом-с. У меня джинсы - прямые, чуть расклешенные, а здесь, если мне не изменяет склероз и ситуация соответствует пятидесятым - в моде дудочки. За которыми охотились комсомольские патрули и не в смысле "Дай поносить!", а в смысле - разрезали бритвами по шву, чтобы неповадно было.
   Покупатель, однако, категорически отказываться не собирался: мял и выворачивал наизнанку, послюнявил спичку и потер ею ткань, почесал нос:
   - Делиль верный, а торч мертвый... И на самолеп не похоже. Где ЭТО слепили?
   - В Китае.
   - Это где?
   Никакого удивления, просто безразличное любопытство.
   - Откуда я знаю? Дядька привез.
   - Ладно, - парень хлопнул себя ладоня по коленям и встал, - Возьму. Полную цену не дам, штука мертвая. Две стопки... двести рэ устроит?
   Жмот.
   - Давай, - лениво махнул рукой я, мол, мне плевать.
   - Жди, сейчас деньги принесу.
   Он скрылся, а меня пробило неприятное осознание, что мои действия в данном случае Уголовный кодекс квалифицирует как спекуляцию и фарцовку. И если паренек побежал не за деньгами, а за милицией - или какими-нибудь еще дружинниками - мне сильно не поздоровиться.
   Не пора ли рвать когти?
   Я придавил не вовремя проснувшуюся паранойю. Видеокамер здесь нет, путь от входа в общежитие прекрасно просматривается. Так что если он сейчас выйдет не один - я всегда успею рвануть с низкого старта.
   Стиляга пришел не один. С серо-сиреневой пачкой денег. Я, не пересчитывая, сунул их в карман штанов и протянул сверток покупателю:
   - Держи.
   Недоверчивый тип развернул газету, убедился, что я не подменил джинсы на детские ползунки, хмыкнул, завернул обратно, собрался было уходить...
   И увидел мои кроссовки.
   Глаза парня расширились так, что все анимешные девочки дружно закурили.
   - Спортсы??!! Откуда?!
   Я дернул плечом:
   - Дядя привез.
   Он схватил меня за плечо:
   - Продай! Сколько?!
   ПО лицу было понятно, что денег у него больше нет, где найти - не знает, но если я откажусь - он меня в этой реке утопит.
   Про реку - шутка. Наверное.
   - А пойду я в чем?? - возмутился я, сбрасывая ладонь с плеча, - Босиком?
   - Меняемся? - в этот раз меня схватили за грудки, - Что хочешь? Что там в вашей деревне носят? Сапоги? Хочешь сапоги?! Настоящие, хромовые!
   Глаза горели так, что становилось страшно. И немного противно. А еще говорят: "Откуда у молодежи эта страсть к потребительству, айфонам, лейблам? У нас такого не было!" Ага. Не было.
   - Ну? Давай!
   - Черт с тобой. Тащи сапоги.
   Желудок взревел.
   - И пожрать чего-нибудь притащи.
   Нашел у кого спрашивать... У студента, который, небось, все деньги тратит на вот эту стиляжью мишуру. А, ладно, что принесет - то и будет. На халяву и хлорка - творог.
   - И это! - крикнул я вслед убегающему, - Портянки не забудь!
   Стиляга скривился - видимо, слово "портянки" было для него совершенно негламурным - но кивнул.
  

***

  
   Уже стемнело, когда я, помахивая авоськой и поскрипывая новенькими сапогами, подходил к уже знакомой стройке, имея в виду переночевать.
   С сапогами стиляга не обманул. Может и не хромовые, но явно не кирзачи - кожаные, начишенные до блеска. К ним в качестве бесплатного бонуса прилагались полулысая щетка, банка черного вонючего гуталина, замазанная тряпка-бархотка для наведения блеска и две белые портянки, судя по всему, в прошлой жизни бывшие простыней.
   Похоже, какой-то солдат, поступивший после дембеля в институт, сегодня обнаружит пропажу...
   Желудок слегка тянуло, как бы намекая, что плотная пища - это хорошо, но регулярное питание - еще лучше. Вместе с сапогами общажный стиляга притащил завернутые в ту же газету полбуханки хлеба, шмат сала, слегка пожелтевшего и тягучего и головку лука. Все это я порезал ножичком - спасибо, товарищ Жанар, - и схомячил прямо там, у реки, после того, как мои кроссовки убежали от меня, прижатые к груди.
   А жизнь-то налаживается...
   Вот и знакомый заборчик, окружавший бесплатную гостиницу имени товарища Хрущева (или как там его здесь зовут). Я слегка пнул по нему ногой.
   - Гав! - сказали из-за забора.
   Серьезно так. Весомо. Сразу стало понятно: мест в гостинице нет.
   А где же мне ночевать?
  

Глава 9

  
   Раннее утро. Просыпается Раниманский колхозный рынок. Появляются первые продавцы, раскладывают по дощатым прилавкам товары. Бродят сонные покупатели, пытающиеся вспомнить, зачем они пришли в такую рань.
   Визжат поросята в мешке.
   Звонко тивкают цыплята в коробке.
   Ахнула выроненная косорукой девчонкой банка сметаны, разлетевшись густыми молочными брызгами.
   - Лук зеленый! Лук! - послышались первые зазывные вскрики.
   - Редиска! Редиска!
   - Каротель! Каротель! Сладкая, как мед.
   На рекламируемую каротель - похожа на морковку, такая же оранжевая, только не моркововидная, совсем короткая, цилиндрической формы, с тупым носиком и тонким хвостиком - смотрит хмурый парень с красными глазами и помятым лицом.
   Это, если кто не понял, я.
   Выспаться в эту ночь мне не удалось от слова "совсем". После того, как мне отказали в "гостинице", я даже растерялся. Надо будет в следующий раз иметь в голове несколько запасных вариантов лежки. Но это будет в следующий раз. А сегодня где спать?
   На лавке? Заметут за бродяжничество.
   Под мостом? Честно говоря, я подумывал пойти стопами Незнайки, но у того, видимо, был какой-то особый мост, где можно примоститься на ночь. А здесь под мостом проходит пешеходная часть набережной. На асфальте спать?
   В кустах? Холодно и неудобно, а в случае дождя - совсем тоскливо.
   Попроситься в гости к добрым людям? Люди, разбуженные темной ночью неизвестно кем, по определению не добрые.
   Напроситься к студентам в общагу? Хорошая мысль, жаль, поздно пришла: общежитие уже закрыто.
   Гостиница? Без паспорта - не вариант.
   Съемная квартира? Без денег - не вариант. А денег у меня уже нет.
   Вообще, походив по базару и немного - по магазинам, я пришел к выводу, что здешний мир отличается копеечными ценами на еду и совершенно конским ценником - на все остальное.
   Было у меня, до похода по рынку, двести тридцать девять рублей ровно: тридцать девять остались от товарища Жанара, дай Бог ему здоровья и жену ласковую, да двести рублей мне принесли джинсы. Можно было бы, конечно, и кроссовки продать, а не менять на сапоги, вот только тут обувь стоит минимум двести рублей. И за эти деньги я смогу купить либо тряпочные тапочки - парусиновые, как их назвали - либо детские сандалики, либо сапоги, но такие растоптанные, что я побоялся бы их покупать. Как бы не развалились. А сапожки мне достались отличные. Как раз моего размера - хорошо иметь среднестатистические габариты - мягкие, легкие, просто мечта. В таких хоть летом, хоть зимой... А я ведь не знаю, смогу ли до зимы раздобыть новую обувку.
   Между прочим, ходили здесь в самой разнообразной обуви: и сапоги, и ботинки, и кеды - по крайней мере, что-то спортивное - и сандалии и босоножки и тапочки и валенки - на одном дедке - разве что лаптей ни на ком не видел. А так, на рынке, продавались... Может, конечно, мои кроссы и не очень бы бросались в глаза... А может и бросились бы. В общем, поздно жалеть, поменял и ладно. Сапоги точно ничье внимание не привлекут.
   Итак, вернемся к финансовому вопросу. У меня было двести тридцать девять рублей:
   - минус сто рублей, которые я сразу отложил на непредвиденные расходы;
   - тринадцать рублей пятьдесят копеек - зубная щетка с желто-бурой щетиной. А то я зубы не чистил уже почти пять дней и изо рта пахнет так, что самому противно;
   - сорок копеек - плоская баночка с зубным порошком. Может, здесь и есть зубная паста, но мне она не попадалась. А порошок - попался. По запаху и вкусу похожий на толченый с мятой мел. Или на таблетки "Маалокса". Толченые;
   - десять копеек - коробок спичек;
   - семьдесят копеек - пачка папирос "Штольня". Самые дешевые. "Беломор", который здесь называется "Канал" - но пачка-то узнаваемая - и которые я считал дешевым куревом, на уровне махорки, здесь стоит аж в три раза дороже. Кстати, благодаря пачке "Канала" я узнал, как здесь называется столица. Крома. Она была выделена синей восьмиконечной звездочкой. Еще бы знать, где в этом слове падает ударение... Вообще, изучать географию по пачке папирос - не самое умное занятие. Надо книги. Вот после рынка и займусь;
   - рубль - коричневый брусок хозяйственного мыла. Пахнет, оно, конечно...
   - три с полтиной рубля - расческа из темно-коричневого пластика. Иначе у меня на голове скоро собьются колтуны;
   - тридцать рублей - пара черных сатиновых трусов. Потому что менять белье все-таки надо. Даже такому бомжу как я. Еще я приценялся к носкам, пока не сообразил, что хожу в сапогах и носки мне ни к чему. Свои старые носки я уже кинул в урну. А то еще немного - и они превратятся в бумеранги, и выбросить их уже не получится. А если честно - просто протерлись до дыр;
   - тридцать рублей - рубашка. С мягким воротником, в коричневую клетку. Ее можно было бы назвать "ковбойкой", если бы у нее были погончики и два кармана. А так продавец назвал ее "мурочкой". Рубашка поношенная, но новые здесь - от ста рублей. Я же говорю - конский ценник;
   - и последней покупкой я, за двадцать рублей, приобрел замечательный фанерный чемоданчик. С деревянной ручкой, ушками под навесной замок, закрученные куском проволоки, небольшой, как раз то, что нужно, чтобы сложить мое немногочисленное барахло. Из того, что не надето на меня и не лежит в карманах: футболка, трусы, авоська, рыльно-мыльное. Продавал чемодан хмурый тип с короткой стрижкой и черно-синей татуировкой на пальцах, так что происхождение было ясно и без лишних уточнений. Я даже - отойдя подальше - проверил, нет ли где-нибудь на дне или боках надписи вроде "Воркутлаг. Пятый отряд". Не было.
   И вот, после всего этого шоппинга, у меня осталось сорок девять рублей, шестьдесят пять копеек. Много это или мало? Комплексный обед в столовой стоит пять рублей. Итого: моих средств хватит на то, чтобы нормально питаться десять дней. При условии, что я буду есть один раз в день и не совершать других покупок.
   Комплексный обед - это что-то вроде бизнес-ланча: фиксированный набор блюд по стандартной цене. Первое, второе и компот. Что в него входит, я не уточнил: пахло ЕДОЙ и желудок прямо-таки крутило, как будто перекручивало в мясорубке. Поэтому я попросил стакан чая без сахара, хлопнул его и скрылся.
   Итак, сейчас, после рынка, моя первоочередная задача - подкрепиться. После чего - отправляться утолять другой голод, информационный. Стыдно сказать - уже четвертый день здесь, а в географии ни уха ни рыла. Даже не могу сказать аналогом какого города СССР является Раниманск: Курск это, Брянск или Псков.
   Что же делать: нормально поесть в столовой или сэкономить и купить пирожков, а в столовой только запить их чаем?
   - Милок, купи беляшей! - обратилась ко мне толстая тетка, между колен которой стояла алюминиевая кастрюля, накрытая засаленным вафельным полотенцем.
   - Почем?
   - Рублик штучка, за рублик два отдам, последние! - протараторила она.
   Жаба подняла обе лапы вверх, голосуя за беляши, и я сдался.
   Настоящий беляш - это произведение искусства. Под тонкой золотистой хрустящей - ммм... - корочкой прячется нежное воздушное тесто и ароматная начинка, которая просто стекает в желудок, и ты прямо ощущаешь, как беляш впитывается организмом...
   Те же, что были куплены мною по акции "Два по цене одного", являлись выродками из славного семейства беляшечных. Масло, в котором их жарили, явно менялось только по большим праздникам, беляши были бурыми, как дохлый медведь в лесу. И пахли... как дохлый медведь в лесу. Не тухлятиной, но как-то подозрительно.
   Один беляш кое-как втиснулся в меня, встал в животе колом, и я понял, что второй там уже не поместится. А выкидывать жалко.
   Я огляделся и заметил грустного рыжего пса, с надеждой смотревшего на меня.
   - Держи, брат, - протянул я еду бездомному коллеге.
   Пес принюхался к беляшу, аккуратно взял в зубы. Но есть не стал. Куда-то понес.
   Возможно, хоронить.
  

***

  
   Как же мне было плохо...
   Желудок уже был вывернут наизнанку неоднократно, в нем давно не осталось даже следа проклятого беляша, ничего, кроме желтой желчи - а меня все тошнило и тошнило.
   Чтобы я! Еще! Хоть раз!
   Как же мне плохо...
   Я забрел в какие-то кусты у реки, чтобы меня никто не видел, меня тошнило, я хлебал горстями пахучую речную воду, может, и грязную, может и с ряской - да хоть с головастиками! - и меня тошнило снова.
   Мамочка, почему я не умер в детстве?...
   Потом, через неопределенный промежуток времени - как мне показалось: что-то около полугода - я затолкал свой "чумудан" под кучу сухих веток, потому что нести его не осталось никаких сил, умылся и, пошатываясь, двинулся на поиски спасения.
   Если бы меня сейчас остановили милиционеры и сказали, что повезут меня в психушку прямым рейсом - я бы только кивнул головой и сказал "Везите...".
   К счастью, мое изнеможенное тело никого не заинтересовало, и я без приключений добрался до аптеки, где купил две пластины активированного угля.
   Тридцать копеек. Да плюс еще рубль, потраченный на беляши. Итого - рупь тридцать потеряны напрасно, из-за собственной глупости. Кто-то скажет - "копейки", но для меня сейчас каждая копеечка на счету. Потому что я не могу точно сказать, когда смогу пополнить свой золотой запас. Продавать мне уже больше нечего, вещей у меня и так впритык, разве что снова двинуться по скользкой тропочке воровства... Чего не хочется, ибо чревато близким знакомством с краснофуражечными и белохалатными дядечками.
   Я разгрыз все двадцать черных таблеток, запил их из колонки, и теперь сидел на лавочке, прямо чувствуя, как уголь с шипением впитывает в себя проникшую в мой организм беляшечную отраву.
   Впрочем, возможно, я и наговариваю на неповинные беляши. Может, они просто слишком долго стояли под солнцем и утратили свежесть, возможно, просто были случайно пережарены, а мой ослабленный бессонной ночью - я провел ее, перемещаясь от скамейки к скамейке в городском парке - организм не сумел достойно принять вызов.
   То ли на самом деле уголь помог, то ли сработало самовнушение, однако мне на самом деле полегчало. Вытерев со лба пот, я встал...
   И задумался.
   Вообще-то я собирался пойти на поиски спрятанного чемодана, чтобы затем отправиться на вокзал и - подальше от этого гостеприимного города. Нет, здесь, конечно, хорошо и люди добрые, вспомнить хоть товарища Жанара, однако мои кудри здесь уже примелькались. И, боюсь, меня даже бить не будут - просто отведут в милицию.
   Жена Жанара могла и удивиться неожиданно сильно похудевшему кошельку мужа - вдруг тот позволял себе пропить не больше десятки за раз? - и обратиться в милицию. Бывший хозяин моей нынешней кепки мог, вместо того, чтобы плюнуть на нее - фигурально выражаясь - мог оказаться правдолюбцем и отправиться в ту же милицию. Обесштаненный парнишка с пляжа мог быстрым шагом пойти туда же, требуя вернуть ему его мужскую гордость, сиречь, мои нынешние брюки. Даже, если уж ударяться в панику, общажный стиляга мог попытаться перепродать джинсы или кроссовки, попасться на спекуляции и на логичный вопрос "Откуда дровишки?" - сдать меня со всеми потрохами.
   Конечно, ниточки, ведущие ко мне, были тонюсенькими, но мало ли найдется доморощенный Холмс, который сможет из этих ниточек сплести веревочку, завязать петелечку и накинуть мне на шейку? А мне моя шейка еще дорога.
   Нет. Надо бечь.
   Проблема только в том, что я не представляю - куды, собственно, бечь?
   В здешней географии я знаю только два города. В одном из них я нахожусь, а другой - столица. И, так как удаленности Раниманска от столицы я не знаю, может получиться так, что денег на билет до Кромы мне тупо не хватит. А если решить сэкономить и добираться попутками? Та же беда: я не представляю, где нахожусь. Не попасть бы в глупое положение человека, который ловит попутку под Хабаровском и на вопрос "Докуда тебе?" отвечает "До Москвы". Хорошо, если примут за шутку - а если нет?
   Вывод? Нужно набираться знаний. А что у нас источник знаний? Правильно. Книга. В библиотеку мне соваться не с руки - книг без паспорта не дадут. Можно, наверное, просто пройти к полкам с деловым лицом - типа я местный. Однако свободного доступа к полкам может и не оказаться, что вернет нас к проблеме отсутствия паспорта.
   Впрочем, есть еще одно место, где я смогу полистать нужные мне книжки, и никто и слова не скажет. Если я, конечно, не углублюсь в чтение часа на два.
   Книжный магазин.
  

***

  
   Книжный магазин назывался просто и безыскусно - "Книги".
   Узкая дверь вела в длинное помещение, вдоль которого тянулся деревянный прилавок с разложенными книжками. За прилавком суетились две продавщицы, отвечая на вопросы покупателей, принимая деньг и выдавая товар.
   Покупателей оказалось неожиданно много. Солидные седые дядечки, озорные мальчишки, серьезные девочки с косичками, серьезные мальчики, в очках и без, мужчины, женщины... Много.
   С одной стороны - что им еще делать? Интернета нет, телевизоров - нет, кино - редко, театр - не для всех. Остается только читать. А с другой стороны - можно придумать множество гораздо менее интеллектуальных способов убивать свободное время...
   Так. Я сюда не исследования на тему "Культурный уровень жителей ОРС в сравнении с РФ" проводить пришел. Мне нужна география. Не учебник, понятно дело, а что-нибудь вроде, карты, глобуса, атласа...
   О! Атлас!
   Наверное, только мое болезненное состояние после отравления объясняет то, что я умудрился не увидеть полку с разнокалиберными глобусами, а также несколько карт мира, развешанных по стенам, но при это сумел разглядеть и опознать атлас, лежавший на прилавке чуть ли не на другой стороне магазина.
   Огромная книга в голубовато-сером ледериновом переплете. Синие буквы - "Атлас мира". Из серии "Библиотечка офицера". Издание Главного управления Геодезии и Картографии МВД ОРС.
   Погладив обложку, я с хрустом раскрыл книгу. Прямо на странице с картой мира.
   Несколько секунд я тупо смотрел на карту. Потому перевернул атлас вверх ногами.
   Да уж. НАСТОЛЬКО глобального "зябрика" я никак не ожидал...
  

Глава 10

  
   Может, это шутка такая? Я озадаченно осмотрелся вокруг, как будто был хоть какой-то шанс, что покупатели вдруг повернутся ко мне и дружно воскликнут "Розыгрыш!".
   Никто не обратил особого внимания на парнишку в клетчатой рубашке и кепке - и замечательных сапогах - который почему-то резко закрутил головой. Разве что мужчина в шляпе и белой рубашке, сосредоточенно читавший неизвестную мне книгу, недовольно покосился, положил книжку и двинулся к выходу. Похоже, такой же жмот, как и я: зачем покупать книгу, если можно просто пролистать ее и найти нужную информацию?
   Карты, висевшие на стене - наконец-то я их увидел... - подтвердили информацию из атласа: не шутка, не ошибка и не прикол. Все так и есть. И если сначала я планировал только определить, аналогом чего является Раниманск и после этого примерно прикинуть маршрут, то сейчас стало ясно: чтобы ориентироваться в этом мире, мне понадобится атлас.
   Я перевернул книгу задней обложкой. Кхм. Тридцать девять рублей, пятьдесят копеек. То есть, через два дня для меня наступят голодные времена. Или...
   Я бросил быстрый взгляд вокруг. Две продавщицы. Обе - за прилавком. На меня практически не смотрят. Рамок-пищалок здесь не существует в принципе.
   Так может... того? Сэкономить?
   Дверь почти за спиной. Взять. Повернуться. Выйти.
   Соседние покупатели: "Молодой человек, вы куда?"
   Взять. Спрятать за пазуху. Повернуться. Выйти.
   Соседние покупатели: "Молодой человек, куда это вы книжку прячете?". Да и слишком здоровенная книжица. Поменьше бы...
   О! Небольшая книжка, прямо под размер кармана. Темно-зеленая обложка, золотые буквы: "Малый атлас ОРС". Отлично. То, что надо. Может, подешевле будет...? Ага. Пятнадцать рублей. Три дня без еды. Нет уж, воровать, так воровать.
   Жаль, что чемодана нет, прячется под ветками у реки. Можно было бы провернуть нехитрую комбинацию: взять в руки оба атласа, якобы случайно уронить и, когда все повернуться на шум, извиняюще развести руками и положить на прилавок ОДИН атлас. Тот, что побольше. Типа, я его уронил, все в порядке, кладу на место. А второй оставить лежать на полу, за чемоданчиком. Когда все успокоятся и отвернутся - наклониться, раскрыть чемодан, быстро положить в него атлас и валить.
   Жаль, что со мной нет чемодана...
   А если?
   Взять. Раскрыть. Углубиться в чтение. Повернуться к двери. Выйти якобы в задумчивости. Положить книгу во внутренний карман куртки. Уходить, насвистывая.
   Отличный план. Если никто не обратит внимания - у меня появится такая полезная штука, как атлас. Если же заметят и остановят - извиниться и свалить. Безопасно.
   Приступим.
   Я раскрыл атлас. На странице с Переварской областью. Где бы такая ни находилась и что бы это не означало. Сделал вид, что внимательно рассматриваю мешанину цветных пятен с точками и кружочками незнакомых мне городов и поселков. Искоса глянул на соседних покупателей, развернулся и, продолжая пялиться на карту, шагнул к двери.
   Шаг. Второй. Не поднимать головы от книги. Нащупать ручку двери. Потянуть на себя. Толкнуть вторую дверь.
   Уф... Я на улице. Захлопнул атлас и положил в карман.
   Все полу...
   - Эй, парень, книжку-то в магазин верни. Заплатить забыл.
   Твою мать...
   За моей спиной требовательно протягивал руку молодой парень: короткий ежик светлых волос на круглой голове, белая рубашка с расстегнутым воротом, мягкие штаны... Широкие плечи и бицепсы еле-еле вместились в короткие рукава.
   И даже извиниться особо не получится: книга уже в кармане. Значит, кража.
   - Давай, а то милицию позову.
   Парень шагнул чуть вперед, и я сорвался с места.
   "Вот на кой я это сделал?!" - думал я на бегу. Отдал бы книгу, извинился и всего делов. Правда, оставалась вероятность того, что парниша все равно захочет вызвать ментов и тогда все равно пришлось бы бежать, только уже без книги. Вот только сомневаюсь, что я успел это все просчитать, скорее, это был нерассуждающий порыв, возможно, сработал триггер на "милицию".
   Уф. Уф. Уф. Уф.
   Я сразу метнулся за угол магазина и теперь стучал сапогами по тихому переулку. На большой улице может оказаться слишком много желающих поучаствовать в увлекательной игре "Держи вора!"
   Уф. Уф. Уф. Уф.
   А паренек-то не отстает. Спортсмен, наверное... Мать его за ногу.
   Уф. Уф. Уф. Уф.
   А я уже несколько дней нормально не ел. И не спал. И курил. И желудок режет после приключения с беляшами. И книга бьет под ребра.
   Уф. УФ. Уф. Уф.
   И кроссовки я совершенно зря отда-а-ал!
   Уф. Уф. У-у-ф!!!
   - Попался! - рука бегуна цепко ухватила меня за ворот.
   Ага. Попался.
   Усиро эри дори.
   Атэми.
   Захват.
   Проход.
   Освобождение.
   Заход.
   Разворот.
   Бросок.
   Шихо нагэ!
   Только подошвы ботинок мелькнули.
   Парень, похоже, вообще не понял, что произошло: только что держал наглого воришку, упиваясь своей силой и здоровьем и вдруг раз! И ты уже лежишь на пыльной земле, мордой вниз, и твоя правая рука сильно болит, вывернутая.
   Надо же, получилось. А ведь я не айкидока.
   Вот теперь нужно рвать с низкого старта и как можно быстрее. После чего ховаться в бульбу, прикинуться ветошью и не отсвечивать. Потому что, если до этого момента для парнишки погоня за мной была возможностью покрасоваться перед девчонкой - вспомнил я, он с одной из продавщиц флиртовал, может, ее парень, может, приблудный ловелас, может и вовсе - муж. Вот только теперь поймать меня и настучать по шеям для парня стало личным делом.
   Очень личным.
   Подавив недостойный порыв пнуть его пару раз по ребрам, я метнулся вперед и свернул за угол ближайшего дома - двухэтажного деревянного полубарака - пробежал до третьего от угла подъезда и влетел внутрь.
   Если парень все же кинется за мной - а насколько я знаю такую породу людей, он таки кинется - то либо сразу потеряет меня из виду, либо заметит, где я скрылся и тоже свернет за угол.
   Где меня не обнаружит.
   Тогда он либо решит, что я сбежал и бросит погоню, либо решит, что я спрятался в подъезде и пойдет меня искать. В первом - не найдет, и обыскивать дом дальше уже, скорее всего, не станет. А если станет - то заглянет во второй подъезд, а меня и там нет. После чего его запал пропадет с гарантией и в третий подъезд он сунется только для очистки совести.
   И снова не найдет меня. Потому что я уже поднялся на второй этаж. Стараясь ступать ближе к стене, потому что лестница деревянная и наверняка немилосердно скрипит.
   И теперь стою, прижавшись к стене, под крутой лесенкой на чердак и выглядываю на улицу сквозь пыльное окно из маленьких стеклянных квадратов.
   Никого.
   Уф... Уф... Уф...
   Оторвался. Можно отдышаться.
   Я сел на нижнюю ступеньку чердачной лестницы... Кстати, а почему мне еще не приходила в голову мысль переночевать на чердаке? Вошел в любой дом, зашел на последний этаж, поднялся по лесенке...
   Я поднял голову.
   ...а там замок.
   Приличный такой амбарный замочище, ржавый, и выглядит так, как будто повешен еще до исторического материализма. Можно, конечно, походить и поискать: наверняка же найдется дом с менее параноидальными жильцами, но не сегодня.
   Сегодня мне нужно валить из города.
   Если в предыдущих случаях, с Жанаром, в бане и на пляже... Нифига себе! Книга - уже четвертый эпизод! А если куртку со стройки считать - то пятый. Да я становлюсь матерым вором!
   Сарказм, если что.
   Так вот, если в предыдущих случаях, небритый молодой человек проходил в качестве вероятного подозреваемого, то сейчас - в качестве откровенного преступника. Вот так нагло взять книгу и свалить - не шалость, а грабеж: открытое похищение чужого имущества без использования оружия. А если заинтересуются приемом, которым я свалил парня... Как бы в японские шпионы не угодить. Или что здесь вместо Японии.
   Так что посидим здесь немного, почитаем умную книжку, а потом находим чемодан и уезжаем. Лучше поездом. Дороже, чем автостопом, зато есть возможность поспать. Хотя бы на том же вокзале, если есть билет.
   Навряд ли из-за одной книги тут перекрыли все выезды из города. Даже ориентировку не успеют дать. Наверное.
   Ладно. Пока по плану - изучение географии.
   Где находился СССР, все в курсе? В северо-восточной части материка Евразия. Так вот, ОРС находится не там. Хотя название материка я и не успел увидеть, но это явно не Евразия и не ее аналог. Во-первых, форма не та.
   Во-вторых: в южном полушарии.
   И ОРС протянулся с запада на восток на самом юге этого неизвестного материка.
   В южном полушарии.
  
  

Глава 11

  
   В магазине мне даже сначала, на какую-то секунду, показалось, что здесь, в силу неизвестных мне причин, карта мира перевернута вверх ногами. Да вот и нет. Антарктида прекрасно себе существовала именно внизу, на юге, даже длинный полуостров, протянувшийся в сторону Аргентины, в наличии. И на этом сходство с известной мне - да и всем вам - картой мира заканчивалось.
   Никакой Южной Америки и Африки не существовало. Вместо них вдоль почти всего Южного полушария протянулся огромный материк, немного похожий н сильно растянутый треугольник тупым углом вниз. Приблизительно посередине он был перечеркнут почти ровной чертой. Севернее находилась россыпь крупных и мелких государств различных цветов, а южнее заливал огромную территорию сплошной розовой краской ОРС. Антарктический полуостров почти касался его.
   Понятное дело, что для Евразии места также не осталось. От северо-западного угла Южного материка отходил изогнутый, причудливо изрезанный полуостров, который на севере почти доходил до еще одного материка, Северного, размерами похожего на Африку, а формой - на кривоватый параллелограмм. Кстати, если вспомнить, что на меркаторской проекции географические объекты, расположенные близко к полюсам, выглядят гораздо крупнее, чем в реальности, то до размеров Африки этот континент не дотягивает. Так, полуафрика.
   На востоке протянулась с севера на юг цепочка из трех огромных островов - или некрупных континентов - окруженных россыпью островов помельче.
   Вот так вот.
   Всего сходство с нашим миром - Антарктида. И та называется Таврика. Все остальное - чужое, не наше.
   И при всем при том - в здешнем мире есть ОРС, который выглядит как почти точный аналог СССР, вплоть до сходства одежды, денег, домов... Да что там! Здесь говорят по-русски! Причем это однозначно и несомненно - русский язык, а не неведомым образом выученный мною какой-нибудь могиканский или фаэрунский.
   Если до этого я полагал, что нахожусь в этакой альтернативной версии нашей истории, пусть с другими именами и названиями, но все же - истории НАШЕГО мира, относительно которой можно было строить версии, насчет того, где развилка и почему поменяв почти все названия, этот мир прошел по тому же историческому пути, что и наш, то теперь все эти версии можно было смелость вбросить на помойку.
   Не наш, совершенно другой мир, с другой географией, просто-напросто не мог сформировать НАСТОЛЬКО похожее на СССР пятидесятых государство, населяющие его народы не могли говорить по-русски, не могли пользоваться кириллицей, не могли применять арабские цифры, всего этого не могло быть!
   Но было.
   Абсолютно невозможный, небывалый, выдуманный мир.
   И тем не менее - я здесь.
   Как?!
   Я шагал по тихим вечерним улочкам города, который находился в непредставимой дали от Земли и при этом был точной копией провинциального советского городка.
   Как?! Как такое возможно?
   Вообще-то... Если подумать...
   Возьмем, к примеру, ряд натуральных чисел. Начинается он с единицы (ноль - число ненатуральное), и продолжается до... До бесконечности. Что означает вот это самое слово "бесконечность"? Оно означает, что в числовом ряде можно встретить абсолютно любое число. Вот "Война и мир", зашифруем каждую букву, каждый знак препинания, каждый пробел из текста романа определенным числом, а то, что получилось - запишем в виде длиннющего числа, этак в пять миллионов цифр. Есть ли такое число в натуральном ряду? Разумеется, есть. И любая другая книга. И фильм. Всему найдется место в бесконечности.
   К чему это я?
   К тому, что Вселенная - ТОЖЕ бесконечна. И значит, в ней может найтись все, что угодно. В том числе - и мир в котором крохотное государство в углу небольшого полуострова завоюет половину земель, в котором живут звери с утиными носами, в котором женщины борются за свои права, надевая хиджабы. То есть, наша Земля.
   Почему в этой бесконечности не может существовать и мир ОРСа? Как и любой другой мир, который может представить человеческое воображение?
   Я почувствовал, что у меня начинает болеть голова. Бесконечность - пугает, а размышления о ней - один из верных способов прочно поехать крышей. А она у меня и так слегка качается.
   Стоп. Хватит. Задача на сейчас - свалить из города. После сегодняшних экзерсисов здесь становится неуютно.
   Первоначально я собирался прогуляться пешочком до конца города и там сесть на попутку. Но потом передумал. Попутка хороша своей бесплатностью - что при стесненных финансовых обстоятельствах для меня плюс - и плоха всем остальным. Тем, что не каждый водитель захочет взять с собой хмурого небритого типа в кепке, тем, что мой жизненный опыт говорит о том, что шофера - народ разговорчивый и разговор нужно поддерживать, а я здесь ничерта не знаю и могу проколоться, тем, что мне нужно не только уехать, но и выспаться. А где мне спать при езде на попутках? В кабине грузовика? В кузове?
   Возможно, я проявил внутреннюю слабость, но мне остро захотелось на поезд. Прийти на вокзал, посидеть на лавках, подремать... Взять билет на ночной поезд и благополучно продрыхнуть до утра под убаюкивающее чучух-чучух... Блаженство...
   Как мало нужно человеку для счастья, если последнее время он провел, ночую где попало.
   Ну и было у меня несколько мыслишек по поводу улучшения своего нынешнего положения, которые можно реализовать в поездах...
   Я вывернул из-за угла, выходя на Вокзальную улицу - где-то тут живет добрый товарищ Жанар - и тут меня бросило в жар. Ноги сразу ослабели и чуть ли не подкосились.
   Отсюда, через ветви деревьев и кустов, прекрасно была видна привокзальная площадь, пусть и уже темнеющая после заката.
   На ней уже не было бабулек с пирожками. Зато был милиционер.
   Невысокий, в белом мундире и краснеющей фуражке. Он стоял почти у входа на вокзал, заложив руки за спину и никуда не уходил. Как-будто ждал кого-то. Как-будто...
   Меня?
   Медленно шагая по улице на подгибающихся ногах - чемодан оттягивал ватные пальцы как тяжеленная гиря - я ослепительно ярков понял одно.
   Никакая сила не заставит меня сейчас подойти к вокзалу.
   Нет. Я не смогу. Нет.
   "Твою мать! А ну соберись, тряпка! Никто, НИКТО не станет объявлять план "Перехват" и перекрывать вокзалы из-за одной украденной книжки!"
   "А из-за неизвестного типа с хитрыми приемами?"
   "Не станут! Все равно не станут! Нужно взять себя в руки!"
   "А если станут? Не тот случай, когда можно рисковать..."
   "Никакого риска! Шансов на то, что это ловят меня - ноль! Собрался!"
   "Разобрался. Мне страшно. Я не смогу".
   "Сможешь! Свои страхи нужно перебарывать! Иначе эта идиосинкразия к ментам превратится в фобию! Вперед!"
   "Он все поймет! Он сразу же все поймет! Он увидит, что я его боюсь!"
   "Не увидит! Если ты возьмешь себя в руки!"
   До пешеходного перехода оставались считанные метры. Нужно было решать прямо сейчас.
  

***

  
   Пятнадцать шагов до милиционера...
   Двенадцать шагов до милиционера...
   Десять шагов до...
   Девять шагов...
   Восемь...
   Семь...
   В пяти шагах я остановился. Поставил чемоданчик на асфальт и надрывно закашлялся в ладонь. Успокоился. Кашлянул еще пару раз. Вытер лоб рукавом, шумно вздохнул и поплелся к дверям вокзала.
   Взгляд милиционера сверлил мне спину. А может, только казалось. По крайней мере, он меня не остановил.
   Пешеходный переход я все-таки прошел мимо. Но не от боязни, а имея четкий план действий. Милиционер МОГ обратить внимание на человека, откровенно его боящегося. По каким признакам? Красное лицо, бегающий взгляд, вялая походка... Скрыть это все я не могу, в конце концов, я не йог, настолько своим телом не владею. Что делать?
   Не можешь спрятать - выстави напоказ.
   В одном из романов Бушкова этот прием назывался "надуть маску". Не прятать особенности, которые могут тебя выдать, а наоборот, утрировать их.
   Лицо красное? Да вообще! Еще и мокрое от пота (на самом деле - от найденной за углом колонки).
   Ноги подкашиваются? Да еле-еле иду!
   Глаза прячу? Да и вовсе сгорбился!
   Что получилось в итоге? Больной простудой.
   Я немного опасался, что кашель окажется перебором, но все-таки прокатило.
  

***

   Сколько?!
   Билет на поезд Раниманск - Большой Гаст - двадцать семь рублей, двадцать восемь копеек. Четверть моей наличности.
   Это при том, что до Большого Гаста по карте - чуть больше двухсот кэмэ.
   Мда... Знал бы прикуп...
   Может, ну его, эту железную дорогу? Выйти из вокзала и пойти... Ночевать... Где-нибудь...
   Организм взвыл. Сразу весь.
   - Один плацкартный, - решительно протянул я деньги в полукруглое окошечко кассы. Получил маленький картонный прямоугольник с дыркой в середине и отошел к лавкам.
   Милые лавочки, из гнутой фанеры, такие удобные, такие манящие...
   Быстро кинув взгляд по полупустому залу ожидания, я выбрал себе место. За пустым по вечернему времени лотком с газетами - чтобы не слишком бросаться в глаза - и рядом с девчушкой лет восьми.
   Люблю, знаете ли, маленьких девочек, у них такие молодые мамы.
   - Привет, - грохнул я чемоданчик и плюхнулся на соседнее сиденье.
   - Привет, - серьезно посмотрела на меня малышка. Я вообще заметил, что девочки дошкольно-раннешкольного возраста отличаются такой серьезностью и рассудительностью. Пусть и детской. С мальчиками не так, те в любом возрасте оболтусы и разгильдяи.
   - Куда едешь?
   - В гости к бабушке, - девочка указала на стоящую в ногах корзину, обмотанную платочком.
   Нифига себе, Красная шапочка! Я подавился уже прыгнувшим на язык "А где живет твоя бабушка?", чтоб уж совсем не входить в образ Серого Волка, и задал другой вопрос:
   - А мама твоя где?
   - Пошла пописать, - не конфузясь ответила "Шапочка".
   Жаль. Я-то разлетелся было напроситься сопровождающим к девочке. Во-первых - безобиднее выгляжу, во-вторых - надо начинать общение с местными жителями. С детьми - проще. Сами много говорят и не удивляются глупым вопросам. Но увы. У нас тут мама писает.
   - А папа?
   Если тут и папа отирается - нужно сниматься с якоря и отходить на другую стоянку. Ловить нечего.
   - Папа умер, - спокойно заявила девочка.
   Отставить якорь. Можно попробовать очаровать мамулю. А вот, похоже, и она...
   Молодая - угадал! - женщина, лет двадцати пяти, плотненькая, местный типаж, синее платье в белый горошек, точно такое же, как и на дочке, одинаковые каштановые волосы, заплетены в одинаковые косички.
   - Добрый вечер! - улыбнулся я.
   - Мама...
   - Гара, сколько раз я тебе говорила: не разговаривай с чужими людьми! Пойдем!
   Я недоуменно посмотрел им вслед. Чего это она... Хотя...
   Забылись вы, батенька. Вы - вовсе не симпатичный и спортивный молодой человек, а осунувшийся, бледный и небритый тип...
   Осунувшийся...
   Бледный...
   Небритый...
   С зэковским фанерным чемоданчиком...
   За кого она меня приняла?!
   За кого меня принял милиционер?!
   Хотя... Как раз милиционер все понял правильно. Фанерные чемоданы здесь - багаж для небогатых вроде крестьянства, вон, еще один почти такой же стоит. А на зека я не похож. Как раз из-за бледности - те все больше загорелые-прокопченые. Попробуйте целый день лес повалить - обгорите, никакого солярия не надо.
   Так что я, с точки зрения менее пугливых личностей - паренек-колхозник.
   Ладно. Попутчиков, с которыми можно поболтать, мы еще найдем.
   Поезд отходит в час ночи, сейчас, если верить круглым часам над аркой входа в зал ожидания - десять вечера. Три часа можно вздремнуть.
   А потом - семь часов в дороге. Отосплюсь...
   И, самое главное: Большой Гарт - ДРУГАЯ область.
   Сбросим с хвоста милицию.
  
  

Глава 12

  
   - Привет.
   - Ну, здравствуй, коли не шутишь.
   За время ожидания поезда до Большого Гарта я успел и поспать - ну, скорее, вздремнуть - и почитать книгу - поверьте, атлас мира, даже совершенно незнакомого, не самое лучшее чтиво - и прогуляться туда-сюда по залу ожидания. Даже рассмотреть свой билет: небольшой картонный прямоугольник, на самом деле небольшой, примерно в спичечный коробок длиной и в полкоробка - шириной. С дырочкой в середине, чтобы удобнее было нанизывать на штырь и множеством мелких дырочек, которыми выбиты дата и время отправления. Называется такой тип билета - билет Эдмондсона. По крайней мере, в нашем мире. И даже не спрашивайте, откуда я это знаю.
   Короче говоря, где-то за час до отправления я опух от безделья, отсидел на чем сидел, и готов был взвыть, аки оборотень. Тем более, время располагало - полночь. Но тут, к счастью, начал появляться народ, который рассосался было часам к одиннадцати. Даже начали вырастать хвосты очередей и билетных касс, так что я мысленно похвалил себя за то, что билетик приобрел заранее. Не люблю очередей.
   Итак, есть народ и можно приступить к осуществлению моего зловещего плана, муа-ха-ха. Если серьезно - ничего зловещего. Просто мне нужно решить несколько важных задачек, а без помощи сочувствующего населения это не получится.
   Задачка номер раз - узнать, кто же я такой. Нет, кирпич мне на голову не свалился и я все прекрасно помню. Вопрос в другом: кем я кажусь окружающим? И если реально зэком - нужно менять имидж. А если не зэком - то кем? Вдруг это вполне подходящий образ и нужно потихоньку начинать ему соответствовать? Или поменять его - если неподходящий. Для того, чтобы это узнать мне нужны незакомплексованные общительные люди, которые не побоятся резануть правду-матку.
   Задачка номер два - узнать, как там в Большом Гарте с возможностью подзаработать. Хотя бы те же самые вагоны разгружать - можно/нельзя. Для чего нужны люди, которые регулярно испытывают денежные затруднения и находятся в поисках подработок.
   Задачка номер три - найти достаточно доброжелательных граждан, к которым можно напроситься на ночлег денька на два-три, а по возможности - и выпросить чего поесть. Да, попрошайкой чувствовать себя унизительно, но моя гордость уже подточена голодом до нужной кондиции. Так что мне нужны те, кто сам частенько недоедает, чтобы понять мои чувства, но при этом всегда готов поделиться последней горбушкой.
   Итак, мне нужны молодые, общительные ребята, постоянно голодные и безденежные, но при этом неунывающие и жизнерадостные.
   Короче говоря - студенты.
   В зале появилось несколько человек, по виду похожих на студентов, возвращающихся из дома к месту учебы, но мне подходили не все.
   Девушки - сразу нет. Если не испугаются моего вида, то решат, что я пытаюсь их склеить, и сразу включат защитную реакцию.
   Парни-одиночки - тоже нет. Маловероятно, что они станут общаться с незнакомцем.К тому же, судя по возрасту и общей испуганности во взгляде - это даже еще не студенты. Абитуриенты. Июль - время вступительных экзаменов.
   Большие группы - тоже нет. Есть шанс оказаться в роли коверного, что мне не подходит, я не развлекаться планирую. И не других развлекать.
   Парочки - в ту же степь. Им интересны только визави.
   А вот, скажем, три парня...
   С которыми я поздоровался и которые теперь развернулись, с любопытством меня оглядывая. Я спокойно уселся на скамью напротив и протянул руку:
   - Ершан.
   Имя как имя. Я уже и привык как-то.
   Моих будущих друзей - которые пока не подозревали о свалившимся на них счастье - звали Маргат, Аркон и Кайман. Хотя в последнем ничего не напоминало ни каймана, ни крокодила, ни даже аллигатора. Обычные ребята, двое белобрысых, один темноволосый - тот, что Маргат - загорелые, веселые, в клетчатых рубашках, похожих на мою, мягких брюках и круглоносых ботинках.
   - Ребята, можете мне помочь?
   Парни переглянулись. Без ожидаемой опаски, мол, что за разводила пытается у нас чего-то выманить, скорее, с веселым любопытством. Наверное, потому что нет здесь печального опыта двадцать первого века, когда заговорившего с тобой незнакомца стараешься проигнорировать, ибо тот, со стопроцентной вероятностью или хочет выманить у тебя деньги или наоборот - впарить супер-пупер-пылесос, который работает ровно столько, чтобы продавец успел убежать подальше, или же ему край как нужно выяснить, не хотите ли и вы поговорить о Боге нашем Ктулху. Конечно, настолько открытым людям, как здешние жители, в нашем времени пришлось бы тяжело, но нам здесь, с нашей вечной настороженностью и подозрительностью, ой как трудно...
   - А что помочь-то? Если паровоз помыть или там телегу до деревни дотолкать - мы несогласные.
   Так. Паровоз в шутке оказался потому, что мы на вокзале. А "телега до деревни"? Похоже, я смахиваю на деревенщину... Уже неплохо.
   Чем хорош в моем случае образ человека из деревни? Тем, что никто, собственно, не ожидает от тебя, что ты будешь цитировать Ницше и Шопенгауэра, уметь пользоваться вилкой или знать, как жрут проклятущие зябрики. Любой промах автоматически спишется на "Да он с деревни же!". Есть, конечно, и обратное - "деревенский", не знающий, с какой стороны у лошади ярмо, как сеют картошку и жнут кукурузу, вызовет сильные подозрения. Даже внешность должна быть ПРАВИЛЬНАЯ. Ладно, одежда у меня подходит, вроде бы, борода, похоже, тоже дает плюс три к точности попадания в стиль. А вот, скажем, трудовых мозолей нема. Нет, мозоли у меня есть, но от грифа, что не совсем то...
   Так что - тихонечко, осторожненько, как по вешнему льду...
   - Паровоз мне без надобности, пусть его машинисты моют, а телегу, если понадобится, я и сам дотащу. Другая у меня нужда...
   С "нуждой", батенька, осторожнее. Дело даже не в двусмысленности - вон как смешливый Кайман прыснул - а в том, что я, стараясь войти в образ "парня из деревни", могу сильно пересолить с "простонародными" словечками типа всяких давеча да анадысь. "Пущай" и "ежели" я проглотил, я вот "нужда" на язык все же прыгнула. Лучше спокойно говорить, не торопясь, без умных слов, но и без деревенского колориту... колорита, мать твою!
   - Так если нужда - то вон туда.
   - Был я "вон там", сейчас не об этом. Вы в Большой Гарт едете?
   - Ну.
   - Как там насчет подзаработать? Вагоны на вокзале разгружать возьмут? На пару дней?
   Сразу обозначим затрудненность в деньгах, конкретный интерес в вагонах и короткий срок - чтобы избежать возможного подозрения в бродяжничестве.
   - А тебе зачем?
   Логичный вопрос. И как каждый логичный вопрос - он уже имеет у меня свой ответ.
   - Я в Афосин еду.
   Ну да, Афосин. Именем вождя назван. Типа аналог Питера. Я даже знаю где он, вот какой я продвинутый, не зря атлас тырил.
   - Поступать хочу. В институт.
   Афосин - городок немаленький, на карте как миллионник обозначен и институтов там наверняка вагон с прицепом.
   - Да вот беда...
   Я сделал паузу.
   - ...деньги у меня утащили. Сволочи какие-то. Домой возвращаться стыдно, там у меня мамка...
   Трагическое лицо даже делать не нужно было. Парни слушали меня, раскрыв рты. Даже стыдно стало за обман. С другой стороны - я же от них ничего не хочу, кроме информации.
   - В общем, не... не пройдет возвращение. Все продал, что с собой было, только чемодан остался, да документы.
   С этими словами я махнул рукой, показывая на чемодан "с документами". Заодно убедился, что ему никто ноги не приделал. Наивность наивностью, а воры - они всегда были.
   - Хотя с вагонами помочь, а здесь не пускают. Последние копейки выскреб, только до Гарта хватило, два дня спал где попало, с вокзала милиционер прогнал...
   Нет, это все я произнес не слезливым голосом беспризорника, как могло бы показаться. Спокойным, мерным голосом человека, который не давит на жадность, а просто рассказывает свою историю.
   Попрошаек не любят.
   - Так может... - ребята, не сговариваясь, полезли в карманы.
   - Не-не-не, - замахал я руками, - Как я вам потом деньги отдам? Мне ж в Афосин надо!
   На лицах троицы нарисовалось явное облегчение. Альтруизм - это хорошо, но и лишних денег у студентов нет и быть не может.
   - Вы мне просто скажите, как там, в Гарте подработать можно?
   Меня тут же завалили информацией, как почерпнутой из собственного опыта, так и узнанной по рассказам очевидцев.
   Вагоны там разгружать можно. И студентов берут. Насчет пропуска на станцию они не знают, но, вроде бы, без паспортов. Платят по шестьсот рублей за вагон, но, так как в одиночку ты убьешься его разгружать, то на бригаду человек в шесть приходится по сто рублей. Неплохо.
   Можно делать чертежи за деньги. Учились ребята на втором курсе в заведении с хитрой аббревиатурой ГСХИ, связанном с сельским хозяйством и инженерной спецификой. Правда, сколько стоит сделать чертеж - они не в курсе, потому что справлялись сами, есть у них сосед по комнате, которого хлебом не корми - дай почертить. Да мне, в принципе, и неинтересно - я чертить не умею. Для меня все эти рейсфедеры, рейсшины, кульманы, основные надписи, выносные линии, разрезы и штриховки - темный лес. Ничего в этом не понимаю.
   Можно напроситься сторожем в более-менее тихое место, просмотреть за ребенком, еще что-то по мелочи, но мне все это не подходило. Там сто пудов паспорт спросят. А мне что, опять на чемодан показывать? Кстати, как он там? Стоит, голубчик...
   Потом ребят слегка понесло, они подзабыли, что я спрашивал насчет подработки на пару дней и начали травить байки о том, кто и сколько зарабатывал. Вспомнили недавно появившиеся стройотряды студентов - ничего, что я пока еще не студент? - откуда можно было приехать чуть ли не в золоте. Парней, впрочем, впечатляли не столько заработки - на них в основном напирал деловитый Маргат - а романтика путешествий. Ну понятно "А я еду, а я еду за туманом...". Слегка пробежались по разным там шабашникам и прочно углубились в леса-горы-косогоры. Я слушал, примерно складывая в голове картину здешней географии, и заодно подавал реплики, ожидая уместно вставить одну нужную. Даже байку рассказал к случаю.
   - Не, у нас не так, - усмехнулся я после одной из особо завиральных историй Маргата, - У вас капусту солят, а у нас соль капустят.
   - Кстати, Ершан, - Кайман, конечно, самый болтливый и несерьезный, - А ты сам-то откуда?
   Ребята здешние. Маргат - раниманский, а его приятели - деревенские. А я... А я, собственно, этот вопрос и ждал.
   - А вот угадайте, - хитро прищурился я, как бы подначивая, - По внешности, по приметам. Как... как сыщик этот известный...
   Хорошо хоть не ляпнул про Холмса, зовут-то его тут совершенно иначе.
   Подначка прошла, ребята заинтересовались. Осмотрели меня. Ну, давайте. Я же не могу прямо спросить, на кого похож, а так, полу в щутку - вполне можно.
   - Ну, если поиграть в Корнана Байса... - чуть прищурился самый бойкий, Маргат, - Ты, Ершан, по виду из деревни, но это слишком явно. Стал бы ты спрашивать, если бы се было так просто... Кепка... Борода... Сапоги...
   - Сармец? - предположил молчаливый Аркон.
   - Может и сармец, а может и нет... - а ты азартный, Маргат... - те бороды подлиннее отращивают, да и волосы у них светлее... Знаю! Ты - талганец!
   - Он же в кепке! - не согласился Кайман, - А талганцы такие... Шапочки носят. Круглые.
   - Да не, точно талганец! Смотри какой бледный! Деревенские - загорелые, и сармцы - тоже, они же вечно на солнце, а талганцы - в джунглях живут, какое там солнце... Смотри, смотри, удивился! - он ткнул в мою сторону пальцем, - Не ожидал, что догадаемся?
   - Ну да... - слегка ошарашенный словом "джунги" кивнул я, - Талганец. Почти. Не совсем, но что-то около и вообще, так что ты угадал.
   - А шапка где? - требовательно дернул за рукав рубашки Кайман.
   - Продал. В придачу кепку дали, - я прищурился, - Ты глянь, никак моя тетка Мара? Откуда бы ей здесь взяться? Сейчас, погодите, пойду спрошу...
   Понятное дело, никакой тетки я не узнал. Просто я давно присмотрел эту старушку, закутанную в платок и тихонько сидящую в углу. Для чего? Вот как раз на такой случай: если меня назовут неизвестно кем - спрашивать, кто это вообще такие, слишком подозрительно, вдруг это не менее известные личности, чем в нашем мире - цыгане и татары. А узнать, что же это за "талганцы" такие - нужно. Значит, что? Значит, нужно уточнить это у совершенно постороннего человека. Который меня видит первый и последний раз в жизни и поднимать тревогу в случае СЛИШКОМ странного вопроса - "Бабушка, а кто такие белорусы?" - не станет, посчитав, скорее, психом.
   - Здравствуйте, - сел я рядом с женщиной, - Вы, случаем, не моя тетя Мара будете?
   - Нет, милок, не она. И зовут меня Орой и племянников у меня отродясь не было. Сирота я.
   - Ой, простите, тетя Ора. А можно вас спросить? - понизил я голос.
   - Ну спроси. За спрос денег не берут.
   - Кто такие "талганцы"? А то ребята сказали, что я на них похож, а я и не знаю, вдруг это чего обидное. У нас в деревне таких не было...
   Старушка даже выпрямилась, глаза блеснули. Какая нафиг старушка! Да ей от силы сорок-сорок пять! Это меня белый платочек и усталое лицо с толку сбили. Черт.
   - Талганцы - это небольшой народ, живущий на севере, - неожиданно поставленным учительским голосом произнесла она, - в джунглях Талгана. Живут небольшими рабочими поселками, основное занятие - рубка леса и охота, небольшие крокодиловодческие колхозы, считаются людьми угрюмыми и тяжелыми на подъем... И ты на них не очень-то похож, - заключила она, - Разве что бородой. Молодые талганцы не носят короткую стрижку, у них обычно длинные волосы, разве что обрезанные спереди и с боков, чтобы на глаза не падали. Еще у них загорелые лица и вместо кепки - тюбетейки.
   Понятно. Я - джунглевый узбек. Зашибись.
  

Глава 13

  
   Большой Гарт мне понравился. Во-первых, здесь грузовой вокзал находился не на дальних выселках, а прямо рядом с пассажирским. Вообще, здесь, судя по всему, был крупный транспортный узел - и сама станция была гораздо крупнее, чем в Раниманске, плюс находилось депо, ремонтные мастерские и целый вагоноремонтный завод.
   Второе, что мне здесь понравилось - никто не прикидывался, что не понимает, как это - разгружать по ночам вагоны?? Спокойненько направили к нужному человеку, который, вытирая руки замасленной тряпкой, деловито пояснил, что грузчики-добровольцы нужны, оплата - шестьсот рублей за вагон, при условии, конечно, что разгружать ты его будешь один. А там - хоть сотню приводи, каждому по шесть рублей достанется. То есть, при стандартной бригаде в четыре-шесть человек я заколочу не меньше ста рублей. Что больше, чем у меня есть сейчас. И это за одну ночь.
   Третье - я выспался. Нет, ВЫСПАЛСЯ! Когда объявили посадку, я, как белый человек, а не бомж какой-то, предъявил билетик и забрался в вагон. Отличие от современных плацкартов рассматривать было некогда - прошел до места, обозначенного на билете, откинул сиденье - место мне досталось нижнее правое - и закинул внутрь чемодан и сапоги. После чего улегся сверху, чтобы быть спокойным за свое немногочисленное имущество и чуть ли не мгновенно уснул. Нет, сначала, я конечно, взял у проводника белье и снял с самой верхней, третьей полки, матрас, подушку и шерстяное одеяло. Себе и соседям по купе - немолодой женщине с вертким мальчишкой лет семи, который порывался самолично влезть на верхотуру за матрасом, и девочке того неопределенного возраста, когда непонятно - девочка это или уже девушка.
   Четвертое - на входе из вагона я опять столкнулся с троицей студентов, разговорился и осторожно выяснил адрес общежития, номер комнаты и их фамилии. На случай, если понадобится переночевать. Студенты - народ в этом отношении спокойный и пустят, если ты, конечно, им понравился и сумел просочиться через вахту. Как-то надоело мне спать на улице...
   Были, конечно, и минусы. Один, по крайней мере - сегодня разгружать вагоны мне не придется. Только завтра. Так что одну ночь все-таки придется проситься к новым знакомым в общагу. Я бы и сразу попросился, но на тот момент еще не разузнал насчет разгрузки и не знал, нужно ли мне будет ночевать.
   Подождав, пока вагон освободится, я подошел к проводнику своего вагона - серьезному седоватому дядьке в темно-синей форме и фуражке с черным околышем - и умильно намекнув на свое безденежье, попросил помочь очистить вагон от пустых бутылок. Двигаясь по проходу, я успел рассмотреть, что на многих откидных столиках остались стоять пустые бутылки: от пива, молока, лимонада. С десяток, на вид. Пятнадцать рублей, если сдать.
   Дядька посмотрел на меня. Шевельнул усами. И послал. В место, где, по заверениям сэра Терри, "не светит солнце". Блин. Походу, эти бутылки дядька считал СВОЕЙ прибавкой к зарплате. Надо было их собрать, пока люди выходили - не будет же он со мной драться? - но сразу не сообразил. Ладно, оставим на будущее.
   Я посмотрел на соседний вагон, где проводником была миловидная девушка - хотя, по здешнему обыкновению и широко... э... бедрая - в белом платье и симпатичном белом беретике с кокардой. Но дядька, видим, просек мой план и гаркнул, чтобы я не сбивался с ранее указанного маршрута.
   Тьфу на тебя. Жмот.
   Пройдя над путями по пешеходному мостику, судя по виду и запаху настил на нем был сделан из старых, пропитанных креозотом шпал, я вышел в город. Вернее, на окраину города. Как выяснилось, на выселках здесь находился весь вокзал целиком - и грузовой и пассажирский. Рядом с ним были маленькие домишки частного сектора и двухэтажные деревянные бараки, покрашенные коричневым железным суриком, похоже - дома железнодорожников.
   В центр города ходили автобусы, за пять рублей можно было бы добраться. Но я решил последовать совету кота Матроскина и экономить. Тем более, торопиться было некуда.
   Сам по себе город не впечатлял. Небольшой, вытянутый вдоль двух центральных параллельных проспектов: проспекта Афосина - типа как у нас в каждом городе есть улица Ленина - и Быстрицкого проспекта. Судя по виду многих домов здесь война оставила гораздо более сильный след, чем в Раниманске. Или последний восстановили лучше. Здесь же, взгляд то и дело натыкался то на разрушенный дом, глядящий провалами окон, то на покоцанные пулями и осколками стены...
   Пообедав в столовой неподалеку от вокзала - и став беднее на пятнадцать рублей. Проводник - жмот! - я, сытый и довольный, прогуливался по проспекту Афосина, разглядывая окружающие меня дома, да и вообще все. Типа турист.
   Городок-то, кстати, довольно старый. Некоторые здания на проспекте - типичной дореволюционной - здесь была революция, точно - постройки, с высокими узкими окнами, закругляющимися вверху, эркерами, декоративными колоннами, а кое-где - и не декоративными, лепнина, балкончики с солидными пилястрами, широкие карнизы... Кажется, этот стиль назывался модерн, возможно, с примесью эклектики, готики, а то и неоклассицизма. Не знаю, я не архитектор.
   Впрочем, таких было не очень много. Видимо, французских булок на всех не хватало. Основную массу составляли дома, по стилю похожие на "сталинки" - с уже стандартными прямоугольными, относительно небольшими окнами, с меньшим количество украшательства - хотя декоративные элементы и присутствовали - с выделенным рустом цокольным этажом, в котором находились магазины.
   Проспект шел волнами - то вверх, то вниз, я, помахивая чемоданчиком, шагал себе и шагал, разглядывая. За домами мелькнуло полуразваленное здание, которое я почему-то по первой ассоциации принял за останки обсерватории. И только потом дошло, что это - церковь. В отличие от всего остального ее восстанавливать не торопились. Скорее всего - и вовсе разберут на кирпич.
   В отличие от Раниманска, где буквально плюнуть некуда, попадешь в какой-нибудь собор, это было первое "культовое сооружение", что попалось мне здесь на глаза. Или здесь с опиумом для народа боролись сильнее, или же опять - следы войны. Нет, надо все-таки как-то изучить здешнюю историю!
   Как бы в укор мне, на глаза тут же попалась табличка "Большегартская городская библиотека". Ну вот что мне там делать без документов? Хотя... Ладно. Есть идея, но потом.
   Так я шел-шел - и вышел на набережную. Проспект вбегал на широкий бетонный мост и тек дальше, а я свернул в сторону и сел на лавочку на набережной. Отдохнуть.
   Красивый вид!
   На том берегу реки раскинулся зеленый парк, из-за которого выглядывали крыши домов. Серебрилась вода, собираясь в морщинки волн под легким ветерком. Пахло свежестью. По мосту походили люди в цветных и белых одеждах - в черном было очень мало, даже официальные по виду лица с галстуками и те предпочитали белое или светло-серое - катились красно-белые коробочки автобусов и редкие цветные горошинки легковых автомобилей.
   И все это - под ярким солнцем.
   СССР пятидесятых, оказывается, вовсе не был скучным и серым местом. Нет, конечно, это - не СССР, это ОРС, но до сих пор он был достаточно точной копией тогдашнего Союза - за исключением "зябриков" - так что нет причин думать, что он отличается в этом.
   Наверное, все дело в том, что мы воспринимаем его через старые фотографии родителей, дедушек, бабушек, которые, понятное дело, черно-белые. А цветные фото... Многие ли захотят поискать цветные фото пятидесятых годов? Зачем?
   Настроение почему-то начало портиться. Я плюнул, натянул кепку почти на глаза и двинулся дальше по Афосинскому проспекту.
   За мостом лежал тот самый парк, и видно было, что не так уж он и велик, да и многие деревья - недавней посадки. На следующем перекрестке - маленький скверик перед которым смотрела на прохожих белая статуя спортсменки с кубком в руках. Статуя меня шокировала дважды: когда мне показалось, что она - голая (Голая?? В советские времена?? Посреди города??), а второй раз, когда я понял, что соски, проступающие через футболку статуи, мне не показались.
   Странные они люди - советские скульпторы.
   Напротив гипсовой девушки находилось солидное здание с колоннами - кинотеатр, с названием "Родина". Афиша предлагала сходит посмотреть на фильм "Трудная задача". Девушка с огромными, почти анимешными глазами, и в белом платье в красный горошек, испуганно смотрела куда-то вверх, где болтались на верхотуре два силуэта, то ли падали, то ли наоборот, лезли вверх.
   Дальше дома становились похуже, пониже и пообшарпаннее, появлялись коричневые двухэтажные бараки, сам проспект как-то сузился, дошел до мостика через неширокую речушку-переплюйку... И кончился. Дальше, за речкой виднелись какие-то поля и кресты кладбища.
   Нифига себе! Весь город прошел из конца в конец!
   Стоп. А где общага?
   Я вернулся к последнему перекрестку перед концом города и задумчиво посмотрел по сторонам. Справа - бараки, слева - сквер, за которым, на той стороне улицы - огромное трехэтажное здание, с теми самыми дореволюционными окнами, лепниной, карнизами, высоким крыльцом и двустворчатыми дверями... То есть меньше всего похожее на общежитие. И тем не менее - я стою на пересечении проспекта Афосина и улицы неизвестного мне товарища Кирпичикова. На последней общежитие, по словам студентов, и должно находиться.
   Кстати, именно от них я узнал, что помимо ничего для меня не значащих фамилий, здесь есть и фамилии, образованные от понятных слов. Только почему-то в уменьшительном варианте. Не Зайцев, а Зайчиков, не Солнцев, а Солнышкин. К примеру.
   Ладно, пойдем искать общагу...
  

***

  
   Мать твою, это громина с лепниной и есть общага!!!
   Никогда бы не подумал, даже глазам своим не поверил, увидев на нем табличку с номером "16" (общежитие именно на Кирпичикова, 16 и должно было находится). Нифига себе здешним студентам подвезло!
   Итак, место - возможной - ночевки определено, осталось убить время до вечера. Ибо мобильников здесь нет, созвониться не получится, а прийти на вахту и попросить "Белочкина или Нетосина из 22 комнаты" - не вариант. Насколько я знаю студентов, их среди бела дня в общежитие фиг найдешь. Вечером бы появились, а то опять где попало ночевать. Интересно, в развалинах церкви можно будет найти местечко, чтобы укрыться от дождя?
   А пока - следующий маршрут. Сначала: тратим пять рублей на кинотеатр. Двойная польза: узнаем, что смотрят люди и заодно сравниваем сюжет фильма с известными мне, плюс - можно часок вздремнуть. После кульдосуга - культдосуг номер два, а именно -библиотека. А там уже и вечер близок.
   Вперед!
  

***

  
   Знаете, о чем был фильм "Трудная задача" с той большеглазой девушкой, актрисой Хонной Щечкиной? Ну слушайте.
   Есть завод. И там есть два рабочих. В смысле - их там, конечно, больше, но в центре сюжета - именно два, Зайчиков и Лисичкин. Вроде и умные ребята, но раздолбаи каких свет не видел. И вот решили их, значитца, уволить, но тут появилась девушка Ханя Березкина, которая попросила их на поруки. Тут-то все и началось...
   Узнаете?
   Это же "Неподдающиеся"!
   Я был слегка шокирован, когда осознал, что в черно-белом фильме, с совершенно другим названием, другими именами актеров, и даже другой их внешностью, рассказывается эта давным-давно знакомая история. В точности такая же. Насколько я могу вспомнить, конечно, но момент с прыжком с поста и лекцией про ракообразных здесь были.
   Нет, как этот мир умудряется настолько копировать СССР?
  

***

  
   В библиотеке я поступил просто: прошел к столику, за которым сидела полненькая тетя в пиджаке с широкими плечами. Сколько в этой ширине было от тети, а сколько от ваты - непонятно. Простоял небольшую очередь - очередь! В библиотеке! - я, застенчиво улыбаясь, изложил проблему.
   Мол, приехал из деревни поступать в институт, готовлюсь к экзаменам, а почитать между физикой и химией - нечего. Можно ли мне хотя бы походить по библиотеке и почитать прямо здесь? Потому что паспорт я не взял, и записаться к ним не могу.
   В принципе, я был вполне готов к тому, что меня пошлют... В лучшем случае - в читальный зал. Однако, к моему искреннему удивлению, библиотекарша с улыбкой сказала: "Конечно". И даже предложила помочь выбрать что-нибудь интересное.
   С подобным человеческим и восхитительно наплевательским к правилам отношением я сталкивался один раз, во время поездки в Белоруссию. Когда спросил у кассира, нужно ли покупать билет на багаж и услышал сказанное с теплым белорусским выговором: "Да езжайте вы так!". В остальном в наше, вроде бы свободное, время люди страшно бояться малейшего нарушения установленных правил.
   Я прошел вдоль стеллажей, читая каллиграфические надписи на бумажных ярлычках. "Биология", "География", "История"...
   История.
   Среди толстых и наверное умных книг, касающихся различных граней истории ОРС, нашелся невесть как затесавшийся учебник для 4 класса "История ОРС. Краткое издание". Скучная белая обложка, никакого сравнения с красочными глянцевыми обложками современных учебников. Как учительница младших классов по сравнению с гламурными фотомоделями.
   Итак, что тут пишут?
   "ОРС -- страна социализма. Наша Родина -- самая большая страна во всём мире. На юге ее встречаются вечные льды, а на севере так жарко, что вызревают бананы и плаают крокодилы.
   По природным богатствам наша страна занимает первое место в мире. Всё, что нужно для жизни, имеется в нашей стране.
   В 16 советских республиках живет около 200 миллионов человек. Все они объединились в один братский союз -- Объединенные Республики Советов, или, сокращённо, ОРС. Все народы ОРС живут единой дружной семьёй и трудятся на общую пользу. В ОРС нет капиталистов и помещиков, как в других странах. В ОРС нет эксплуатации человека человеком. Все мы работаем на себя, на всё общество.
   Из отсталой страны наша родина стала самой передовой и могучей.
   Вот почему мы так любим свою родину, так гордимся нашим ОРС -- страной социализма".
   Дальше было интереснее.
   В прошлом ОРС был колонией.

Глава 14

   Ну, не в полном смысле - колония. Все-таки ОРС был аналогом СССР, а не США или Бразилии. Когда-то давным-давно, тысячу лет назад, одно из тогдашних государств, находящихся севернее гор, разделяющих материк пополам, решило распространиться на южную часть континента. И распространилось. Потом наступил период феодальной раздробленности, в течение которого все клали болт на метрополию, съежившуюся почти до размеров Люксембурга, потом метрополия таки взяла свое и вернула если не власть, то хоть какое-то влияние на бывшие земли. Бывшие земли подумали, подумали, затем войной, шантажом и свадьбами были объединены вокруг одного из княжеств, после чего метрополия спокойно была послана лесом. Где в настоящий момент и находилась.
   Как-то так.
   Я полистал учебник дальше, с интересом обнаруживая почти полное соответствие с историей России и находя местные аналоги Ивана Грозного и Петра Первого. Точное знание истории мне это, конечно, не дало, но, по крайней мере, я не выглядел откровенной деревенщиной.
   Кстати, о деревенщинах...
   Раз уж меня принимают за талганца - нужно соответствовать. Для чего необходимо найти о них более подробную информацию.
   Помню, как-то раз на форуме, где я обитал, завелась группка диванных нацистов. И черт бы с ними, пусть думают, что хотят, но эти ребята любую тему сводили к "жидомасонам и хачам". Тогда, чтобы над ними поглумиться, я завел себе новую учетку от имени дагестанца. А так как я - человек ответственный, то для более точного соответствия образу я даже левую страничку завел Вконтакте от имени своего альтер эго: с фотографиями (честно украденными с фейсбучной страницы одного аргентинца), с друзьями-дагестанцами (и даже дагестанками). Прочитал побольше о Дагестане (вы знаете, что такого народа, как "дагестанцы", нет в природе?), о людях, там живущих, их обычаях, традициях и привычках, побродил в Гугл Мапс по улицам Махачкалы, Дербента и Хасавюрта... Может, настоящего дагестанца я бы и не обманул, но для доморощенных нациков хватило, чтобы брызгать ядом от одного моего появления, хе-хе.
   Но то - Дагестан, о нем я знал хоть что-то, плюс под рукой был Интернет. А здесь я знаю только название и примерное место обитания моего будущего образа. И Интернета здесь нет. Зато вокруг меня...
   Библиотека!
   Через некоторое время в разделе "География ОРС" я обнаружил очень полезную книгу "На берегах Аргая". Под темно-зеленой картонной обложкой с малоинформативным рисунком в виде трех треугольных крыш, обнаружилось настоящее сокровище. То ли автор был не из местных и поэтому описывал жизнь талганского села так, чтобы было понятно всем, то ли он работал в любимом советскими писателями стиле "Развлекая - поучать", но безыскусный сюжет о лесорубах, живущих в глухом селе, был пересыпан короткими вставками, поясняющими чуть ли не все аспекты тамошней жизни: от особенностей речи до любимых блюд. Что не объяснялось в тексте, то было разжевано в многочисленных примечаниях. Прямо не книга, а учебник "Как притвориться коренным талганцем для чайников".
   Вот только...
   Взять ее я не смогу: во-первых, у меня нет местной прописки, а во-вторых - нет даже паспорта, в котором могла бы оказаться прописка. Вывод? Книгу мне не дадут. Вывод из вывода?
   Придется воровать.
   Опять.
   Блин.
   Я положил книгу на полку, неторопливо вышел из-за стеллажей в проход, быстро зыркнул вправо-влево - никого. Если бы рядом оказался кто-то, пришлось бы сделать вид, что я перехожу в другой раздел и так же неторопливо на самом деле туда перейти, вернувшись за вожделенной книгой чуть позже. Но, раз никого не наблюдается - пулей назад, выдернуть рубаху из брюк, запихнуть книгу за пояс, заправить рубашку обратно...
   Вроде не видно.
   Вообще-то с моей стороны это свинство: тетенька меня впустила, хотя могла бы и турнуть, а я в благодарность стырил у нее книгу. Утешают разбушевавшуюся совесть только два соображения:
   - исходя из записи на талоне, приклеенном на обратной стороне обложки (на форзаце) последний раз книгу брали два года назад, видимо, местным жителям не очень интересны повадки и образ жизни талганцев;
   - я твердо пообещал сам себе, что, когда (не "если", а "когда"!) мое положение в этом мире устаканится, я приеду в этот город и верну книгу.
   Но это будет потом, а сейчас нужно беспалева покинуть библиотеку. Просто взять и выйти - не вариант. Библиотекарша может заподозрить неладное: пришел какой-то человек без документов, побродил между полок и рванул к выходу. Наверняка стащил какую-то ценную и остродефицитную книгу... что там в СССР было в моде в пятидесятые? "Прошпионов"? Вот-вот. Упер книгу о похождениях майора Кронина и хочет сбежать.
   Поэтому, чтобы усыпить бдительность тетеньки, я подошел к стеллажам, которые стояли прямо рядом с ней и где-то с полчаса рылся в них, открывая книги, листая, делая вид, что читаю... Кстати, особого вида даже делать не надо было, несмотря на то, что для прикрытия я выбрал стеллаж "Математика". В ОРС, так же как и в СССР писали простые и интересные книги о любом направлении деятельности. Только с развлекательной литературой была напряженка.
   Вот, например, книга "Математическая смекалка" с гордо шагающим аистом на обложке, под которой скрывались математические задачки, интересные, ну или не очень Или тоненькие брошюрки за 40 копеек из серии "Дом занимательной науки", а одной из которых я обнаружил "ромашку", которой у меня в школе были исчерчены все тетради.
   Знаете, что такое "ромашка"? Квадрат с двумя диагоналями, на каждой стороне которого построен полукруг. В какой-то книге я прочитал, что если в начале 20 века тому, кто сможет вычертить эту фигуру, не отрывая карандаш от бумаги и не проводя два раза по одной линии, сулили миллион (не помню, чего, то ли долларов, то ли марок). И, хотя в той же книге было написано, что это невозможно - меня это не остановило. Где-то года два-три я при каждом удобном случае пробовал ее начертить, пока мне наконец-то не надоело, и я не придумал жульнический способ сделать это, соблюдая условия. На это и успокоился.
   Поставив брошюрку на место, я вздохнул, взглянул на высокую башенку часов, стоявших в углу и гулко бумкающих при каждом покачивании массивного маятника.
   - До свидания. Спасибо, - поблагодарил я библиотекаршу, мило мне улыбнувшуюся (совесть, ша!) и двинулся к выходу. А то еще немного и "На берегах Аргая" провалится в штанину, а вслед за ней провалюсь и я.
   Прокатило!
   Отойдя от библиотеки подальше - приходилось прижимать книгу под рубахой так, как будто моя печень внезапно переползла влево и заболела - я достал трофей и переложил ее в чемодан. Рядом с библиотекой - нельзя, прохожие могут сделать верное предположение, что я ее спер, а вот в отдалении - почему нет? Мало ли какие странности у человека? Ну вот нравится ему таскать книги за пазухой и все тут.
   Выбравшись обратно на набережную - красивый вид все-таки! - я сел на лавочку и принялся за чтение.
  

***

  
   Первое, что необходимо изменить в моем образе - борода. Талганец без бороды - это вам не самурай без меча! К счастью, какой-то зародыш бороды у меня уже имеется.
   Второе - прическа. Мой бывший "ежик", за последнюю неделю превратившийся в "воронье гнездо", на "муллет" все-таки не походил. К счастью, и талганцы длинную гриву волос все-таки не носили, предпочитая хоть иногда, но стричься. Так что можно сказать, что я подстригся перед тем, как выйти в город. Если кто-то спросит. А в будущем, когда волосы чуть отрастут - отстричь их спереди и с боков и получить требуемое.
   Третье - манера разговора. Исходя из прочитанного, талганцы представляли из себя помесь таджиков и канадских лесорубов, думали медленно и со вкусом, говорили коротко и неохотно. В книге несколько страниц было посвящено особенностям талганского выговора, излюбленным словечкам и поговоркам. Несколько я на всякий случай запомнил, но постоянно употреблять их не собирался. И имитировать акцент - тоже. Не надо пересаливать с "талганостью", а то попадусь на фальши - и привет.
   Чтобы заранее объяснить отсутствие выговора, нужно продумать биографию. Скажем, я не коренной талганец (что, заодно объясняет несколько иную внешность). Скажем, мама-талганка, а отец... ммм... из Афосина. Сирота (чтоб не спрашивали, где живут мои бабушки-дедушки и прочие золовки), познакомился с мамой... мм... сестрой своего друга-талганца, влюбился, поженились, переехали в глушь, когда мне было... мм... пять лет. Вот, начерно, как-то так. Попозже продумаю подробности.
   Та-ак, но все-таки нужно поддать немного "талганости", чтобы не возникало слишком уж много лишних вопросов. Я листанул книгу... Ага, вот! Одним из признаков талганца было употребление слова-паразита "это". Даже не так: немного с протяжкой - "этта...". Как для чукчи "однако". Через слово вставлять не надо, но иногда буду в разговоре "эттать".
   Итак, борода - есть, прическа - почти есть, "этта" - есть. Ну чем не талганец?
   Взглянул на катящееся к западу солнце - из библиотеки я вышел в полпятого вечера, значит, сейчас около семи - я решительно встал и двинулся на улицу Кирпичикова, дом 16, проситься к своим знакомым студентам на ночлег.
  

***

  
  
   Это не женщина! Это какой-то гребаный дзот!
   Как-то на волне эйфории от успешной кражи и от того, что сегодня я буду спать на кровати (под крышей! На простыне! Под одеялом!), я как-то подзабыл, что в каждом уважающем себя общежитии есть вахта. На которой сидит вахтер - или как в данном случае, вахтерша - задача которой, помимо прочего, не пускать в общежитие всяких приблудных талганцев.
   Нет, иногда, конечно, у них можно попросить просочиться...
   Но. Не. Сейчас.
   Здешняя вахтерша размерами и общей дружелюбностью выражения лица напоминала чугунный памятник на вокзале, и выглядела так, как будто всю жизнь проработала шпалоукладчицей, в свободное время развлекаясь охотой на кабанов голыми руками.
   - ОЛЬМА!! - рявкнула она, когда я робко попросил позвать Нетосина.
   Я подпрыгнул. Девчонка, проскочившая через турникет, подпрыгнула. Графин с водой подпрыгнул.
   - Позови Нетосина из 22-ой!
   - Хорошо, Ларгина Ардовна, - пискнула девчушка и ускакала.
   Я остался стоять, задумчиво разглядывая висевший у вахты деревянный ящик с отсеками для писем.
   - Привет, Ершан! - хлопнули меня по плечу.
   Чуть сердце не выпрыгнуло, блин!
   - Привет... этта...
   - Маргат, забыл, что ли?
   - Да нет... Ваша вахтерша... вывела из равновесия.
   - Ага, Ларгиса может, - поскучнел вроде бы неунывающий Маргат, - Ты, - понизил он голос, - переночевать у нас хочешь?
   - Имею такое желание, - осторожно сказал я, понимая, что мимо церберши и мышь не пролетит и птица не проползет. И приходит ко мне расплата за воровство в библиотеке и ночевать мне сегодня на улице...
   Не хочуу!
   - Не боись, - подмигнул мне студент, - Как у тебя с верхолазаньем?
  

***

  
   Влезть по связанным одеялам на второй этаж - уже звучит достаточно стремно, а если учесть, что потолки в здании, похоже, высоченные и подоконник второго этажа находится на уровне чуть ли не третьего этажа стандартной пятиэтажки...
   Успокаивает одно: лазаю я действительно неплохо. Маргат поклялся, что они уже тыщу раз так делали и почти никто не падал. "Почти", конечно, настораживало, но парень уверил, что падения происходили только из-за внезапной усталости "альпиниста", вызванной повышенным содержанием этанола в крови.
   Эхма...
   Я подпрыгнул, ухватился за "канат" и полез, насвистывая "Если друг оказался вдруг...". Уголок делать не стал, я все-таки не Волк из мультика, но взобрался достаточно быстро. Следом мы с Маргатом втянули одеяла, к хвосту которых был привязан мой чемодан.
   Ну, вот я и в общаге.
   - Есть будешь? - студент кивнул на стоявшую на столе сковороду с картошкой.
   Желудок громко квакнул, намекая, что если я откажусь, то он вылезет и задушит меня. Сами понимаете, пришлось согласиться.
   - А... мням... - прожевал я, - Кайман и Аркон?
   - Кайман ночует у подружки, - Маргат выровнял погнувшуюся в процессе алюминиевую вилку, - а Аркон придет поздно: он у тетки в гостях. Ешь, не стесняйся.
   При слове "подружка" каким-то странным извивом мысли я вспомнил о том, что не мылся уже дней... много.
   - Маграт, я, конечно, понимаю, что наглею, но... У вас можно помыться?
   - Есть душ в подвале...
   Хорошо.
   - ...но он только холодный.
   Пло... да нет, тоже хорошо. Мне уже все равно, мне лишь бы помыться. И еще постираться. И... у-ах-хах... поспать...
   Маграт ускакал к вахтерше просить ключ от душевой, а я вспомнил, что в моем чемоданчике завалялся кусок сала. Надо внести свой общий вклад, а то чувствовать себя попрошайкой-паразитом... неприятно.
   Я положил сало на стол, обернул трофейную книгу в остатки газеты (чтобы не возникало вопросов, зачем талганец читает книгу про талганцев. Нет, я, конечно, отвечу, но без лишних вопросов - лучше). А так - может, я учебник штудирую, к экзаменам готовлюсь? Вон, стопка учебников в газетной обертке на тумбочке лежит...
   А рядом с учебниками - тонкая темно-синяя книжечка. С надписью "Студенческий билет".
   Машинально я открыл его. "Кайман Машаров". И фотография. Неудавшаяся, бледная, из нее можно понять, что товарищ Машаров - человек, и у него есть да глаза и рот (вот с носом уже неясно).
   Эх, мне бы такой билетик...
   Во-первых, сразу режется пополам цена билета на поездах, а во-вторых - какой-никакой документ. Удостоверение личности. Уже можно не бояться ментов...
   Может...?
   Нет.
   Я решительно закрыл студак и положил его обратно. Нет. Это даже не книгу из библиотеки тырить, красть у тех, кто тебя приютил - это подлость.
   Какая-то промелькнувшая мыслишка щекотала мозг, как тоненький волосок. Что-то... Что-то...
   О чем-то я подумал...
   Стоп.
   "Был бы у меня такой билетик".
   А ведь я могу его получить. Для этого достаточно только сдать вступительные экзамены в вуз.
  

Глава 15

   - А это правда, что вы крокодилов ловите и ихние хвосты вялите, что потом - под пиво?
   - Да не, вранье, конечно. Это ж надо придумать - крокодильи хвосты вялим! Их же... этта... жрать невозможно будет! Коптим мы их. А потом... этта... под пиво.
   Расспросы о талганском житье-бытье, которых я ожидал вечером и которых, надо признать побаивался, оказались вполне себе безобидными. Ни Маргат, ни появившийся ближе к ночи довольный как питон Аркон, понятия не имели, что у нас там в Талгане творится. Или правильно говорить "на Талгане"? Честно говоря, бог его знает, потом свою книжку-справочник листану. Надеюсь, всем по барабану, как оно правильнее - "в" или "на"...
   Так вот, ребята ничего не знали, так что можно им было вешать на уши любую ерунду, лишь бы позабавнее. Судя по вопросам - вяленая крокодилятина, это надо же додуматься... - другие талганцы поступали точно так же, примерно, как в нашем мире - сибиряки, с удовольствием рассказывающие байки про медведей на улицах Красноярска.
   Главное, все-таки на реального "земляка" не напороться.
   Мало-помалу, я вжился в образ и, рассказывая о "своей" жизни, прямо-таки видел "родной" дом: на краю поселка, обитый досками, крашеный темно-бурым суриком, с небольшими, я бы даже сказал - крохотными окошками. Вкруг дома - забор типа плетень, на одном из колов висит небольшой чугунок без дна и висит он там, сколько себя помню. Рядом с домом - небольшой сарайчик, с низкой и маленькой дверцей - ей-богу, в городских квартирах окна больше! - в котором живут шальные, вечно орущие и бегающие куры, и похрюкивает здоровенный боров - не хряк, нет - которого отец грозится застрелить из ружья, потому что никто не берется колоть эту зверюгу. Чуть дальше, на берегу небольшого ручейка - банька. А за ней - лес. Джунгли то бишь.
   Я ж из джунглей, типа.
   Образ моей жизни, который я потихоньку излагаю ребятам, наполовину взят из краденой в библиотеке книжки, а наполовину - из жизненного опыта. Думаете, я никогда в деревне не жил?
   - Погоди-ка... - внезапно повернулся на скрипнувшей кровати Аркон, - какие санки?
   Какие санки? Ой, блин... Мы уже лежали в койках, меня, видимо, потихоньку накрывал сон, поэтому за рассказом я особо не следил, поэтому в перечне того, что рухнуло мне на голову в темноте, каким-то образом вплелись санки из моего реального жизненного опыта. Санки, которым, как бы нечего делать в деревушке посреди джунглей.
   - Как это какие? - недоуменным голосом спросил я, мол, как это можно не понимать такой простой вещи? - Обычные, деревянные.
   - У вас же там снега нет.
   - А, снега... У нас... этта... трава есть. Мы на санках тяжелые грузы таскаем. Крокодилов, например. Когда поймаем.
   Парни посмеялись, Маграт начал рассказывать свою историю, про то, как он на охоте...
   Нет, глаза реально слипаются!
  

***

  
   Душ, в который я прокрался - чтобы не попасться на глаза зловещей вахтерше - был не такой холодный, как можно было подумать по словам Маргата. Он был просто капец какой холодный! Такое чувство, что воду в него качали не из водопровода, а прямо из реки. Причем из горной.
   Дольше нескольких секунд под прямо-таки режущими струями выдержать было невозможно. Но мыться-то надо! Поэтому процесс помытья выглядел так: запрыгнуть под поток воды из душевой головки, продержаться пару секунд, выскочить с криками "Ух! Ах! Уй, блин, что ж так холодно-то!", намылиться мочалкой - или намылить волосы - запрыгнуть под душ, продержаться пару секунд, пока вода смывает мыло, выскочить с криками... Через несколько итераций я был чистый как стеклышко и синий, как советская магазинная курица - которых я, кстати, в магазине и не видел.
   Растерся докрасна одолженным у студентов полотенцем и ощутил желание жить... и сильное желание спать. Хотя, казалось бы, такой душик должен был отбить мне тягу ко сну суток на трое. А вот фиг.
   Заодно я простирнул свои... кхм... предметы одежды, требующие стирки. Нет, тут, по словам Маргата, была постирочная, но, во-первых, так стопроцентно была такая же холоднющая вода, во-вторых там не менее стопроцентно терлась пара-тройка стирающих студентов и, хотя риск был и небольшой, кто-то из них мог заинтересоваться незнакомой бородатой рожей и стукануть вахтерше. А в душ точно никто не полезет. Кроме такого же сумасшедшего, вроде меня. А с ума, как известно, поодиночке сходят. Это только гриппом вместе, болеют.
   Кстати, не подцепить бы какую-нибудь простуду...
  

***

  
   С простудой обошлись сурово - Маграт провел меня в комнату, напоил горячим чаем из огромного чайника, латунного, когда-то, видимо золотистого, а сейчас - золотисто-черного, с хитро изогнутым носиком. Кружка была не менее внушительная: алюминиевая, солдатская с клеймом на кружке "МВС ОРС 1083" и уже привычной пентаграммой. Чай из нее казался черным, как деготь, крепким, сладким и пах металлом и еще почему-то детством. Хотя в детстве у меня такой кружки не было.
   Я отогрелся, тут появился Аркон, знакомство и рассказ о том, что я здесь делаю, пошли по второму кругу, сон не то, чтобы прошел, просто притаился, чтобы нанести мне коварный удар в спину.
   Санками.
   Маргат не выдержал и зевнул. Я зевнул следом. Аркон, судя по звукам, доносящимся из темноты, крепился изо всех сил, но в итоге его зевок оказался самым душераздирающим.
   - Давайте уже спать, а? - зевнул он еще раз.
   Я перевернулся на бок, скрипнув сеткой койки. Койки были типично общажного вида, разве что панцирная сетка не была так сильно растянута и не походила на гамак, да еще спинки были не деревянные, как у тех коек, что застал я, и даже не гнутыми из трубок, а, похоже, чугунными.
   Если на них посмотреть, то, наверное, можно обнаружить клеймо... Как на кружке... Отлито в городе Касли... мастером Гамбсом... из сырья заказчика...
   Вот и сон пришел.
  

***

  
   Бам! Бам! Бам!
   Я подскочил, спросонок не понимая, что происходит, откуда стреляют и куда бежать.
   - Двадцать вторая комната! Открывайте!
   - Ларгиса! - задушенно прошипел кто-то из парней, - Милицию может вызвать, за нарушение режима.
   - Милицию? - засомневался Арган. Ага, значит, шипит - Маргат, - Разве... ?
   - Ларгиса - может!
   Блин! Блинблинблин! И мне с ментами встречаться неохота и парней подставлять - не дело.
   Погодите-ка...
   - Открывайте! У вас посетители после отбоя!
   Я впрыгнул в штаны, подхватил стоявшие у кровати сапоги с портянками - на секунду задумавшись о причинах муторного сна про окопы Первой мировой - и прыгнул за дверь.
   - Маргат, открывай, - махнул я рукой, - Свет включишь, когда она пройдет в комнату.
   Спрятаться тут особо негде: четыре койки и четыре табуретки. В окно прыгать поздно и высоко - остается рисковать.
   Громко щелкнул замок, раз и два. Дверь распахнулась, чуть не превратив меня в цыпленка табака, в полутемную комнату тяжело шагнула огромная мрачная фигура.
   Давай, Магратушка, не подведи.
   Щелкнул выключатель, такой, знаете, черный, карболитовый, в виде полусферы, из которой торчит рычажок... О чем я вообще думаю?!
   Комнату залило светом. Вахтерша замотала головой, видимо, щурясь...
   И не увидела, как за ее спиной бесшумно выскочил босой парень в майке и штанах, прижимая к груди сапоги.
   Выскочил и стрельнул по коридору к лестнице.
   - Где девушки? - загремел голос из покинутой мною комнаты, - Куда спрятали?!
   В тумбочке посмотри, хе-хе.
   - Привет, девчонки! - я подмигнул выглянувшим из своей комнаты девушкам. Те взвизгнули и прикрылись, хотя что там прикрываться - ночнушки длиной до пола, только голые руки и видны. Но вахтершу призывать не стали - уже хорошо...
   Надо обуться, а то в коридоре - паркет, а лестница-то - каменная...
   Поспал, блин...
  

***

  
   Ну, ворчать все-таки не стоило: после ухода зловещей вахтерши - блин, готовый типаж для фильма ужасов - я вернулся обратно и, пусть и не сразу, но уснул. Под рассказ Маргата о том, что Ларгиса однажды, когда ей не открывали, вынесла дверь двухпудовой гирей. Которую сама и принесла. С собой.
   Выспавшийся, сытый, мытый, я искренне попрощался с ребятами, взяв у них адреса и честно пообещав написать, как я поступил и как у меня дела вообще. Интересно, здесь все так легко с людьми сходятся, сработали узы студенческого братства или мне просто повезло наткнуться на дружелюбных парней?
   Впрочем, еще Эбби Хоффман говорил: "Хочешь переночевать - найди студенческое общежитие. Студенты никогда не бросят товарища".
   Прощание омрачило только одно: "свой" адрес тоже пришлось дать, причем почти полностью выдуманный из головы. Нет, область была настоящая и район тоже - еще вчера по карте прикинул, где мое альтер эго должно жить. А вот название поселка - насквозь фальшивое. Как-то противно врать хорошим людям...Обустроюсь где-нибудь - обязательно напишу. С настоящим адресом!
   Подсознательно ожидаемый индекс в адресе, кстати, отсутствовал. В принципе - правильно, он же был придуман для облегчения сортировки писем автоматами, а какие автоматы в здешнем аналоге пятидесятых?
   Распрощавшись, и выйдя из общежития как белый человек, через дверь - Ларгиса уже сменилась, а остальные вахтерши подобной въедливой церберностью не обладали - я зашагал к своей сегодняшней цели. Нет, пока не на вокзал - вагоны там нужно будет разгружать только ночью.
   На центральную городскую площадь.
   Где находится вовсе не здание администрации, а ГСХИ - Гартский СельскоХозяйственный Институт. Почему не "Большегартский" и почему "сельскохозяйственный" в аббревиатуре разбилось на две буквы - понятия не имею.
   Именно здесь обучаются мои хорошие знакомые и именно здесь можно узнать, каковы правила поступления? Нет, именно сюда я поступать не буду, но я же в аналоге СССР, то есть, по логике, правила поступления должны быть одинаковы для всех вузов страны.
   Широкое крыльцо, тяжелые резные двери - да, что ж вы тяжелыыые-то такие... - фойе (или вестибюль?), справа - деревянная застекленная будочка, в которой дремлет вахтер - чего ему не дремать, посреди лета-то, все разъехались, остались только абитуриенты и злостные хвостисты - слева... О, слева - доска объявлений!
   Так-так-так...
  

***

  
   Первое, что меня шокировало - прикнопленный широкими томными кнопками лист желтоватой бумаги. Один из тех, что болтались на этой самой доске.
   Поразил меня, понятное дело не цвет бумаги - избалованы мы всякими белоснежными "Снегурочками" - и не цвет же кнопок - ясно, что делали их из простой стали, а не как сейчас, из нержавейки, поэтому и темные такие. Видимо, у ОРС, так же как и у СССР нет лишней нержавейки, вспомнить хоть историю со скрепками, на которых палились немецкие диверсанты...
   Поразил меня текст на этом листке, говорящий о том, что с 1095-го года (то есть уже два года как) постановлением Совета Министров ОРС плата за обучение в вузах отменена.
   Нет, я вроде бы что-то слышал про платное образование в СССР, но как-то...
   Как-то не подумал, что меня это может коснуться.
   Слава богу, что я удачно попал. И учиться могу - если поступлю, конечно, бесплатно. Потому что лишних денег у меня нет. У меня и нужных-то... Не очень.
   Так, погодите, это хорошая новость, а где нужная?
   Ага, вот.
   "Выписка из правил приема и программы приемных экзаменов для поступающих в высшие учебные заведения ОРС в 1097 году"
   ...В заявлении на зачисление должны быть указаны избранные поступающим факультет и специальность. Заявления подаются на имя директора (ректора) высшего учебного заведения с приложением
   а) автобиографии
   б) аттестата зрелости (диплома) об окончании среднего учебного заведения (в подлиннике)
   в) паспорта (предъявляется лично)
   г) трех фотокарточек (снимки без головного убора) размером 3х4
   д) военного билета (от военнослужащих запаса) или приписного свидетельства (от лиц призывных возрастов) - предъявляется лично
   е) справки с места работы с указанием стажа работы, занимаемой должности и специалжности (для работающих)
   Ж) медицинской справки для поступающих в высшее учебное заведение или техникум (форма N 286) заполненной врачом, обслуживающем школу или участковым врачом детской или районной больницы (поликлиники)..."
   Я задумчиво почесал затылок. Похоже, планы на жизнь опять придется круто менять. Поступление в вуз мне никаким образом не грозит...
  
  

Глава 15

   Против моего поступления было слишком много факторов, но они были в принципе решаемые.
   Не умею писать пером? Можно научиться. Или, если здесь существуют перьевые ручки - а он явно должны существовать, "паркер" насколько я помню, существовал еще до войны - то купить одну из них. Вроде бы в вузах не должны придираться к тому, ем там студент пишет - не школа же, с уроками правильнописания.
   Не знаю здешней литературы, по которой нужно вообще-то писать сочинение? Хе-хе. Я не знаю только здешних НАЗВАНИЙ. Опыт с фильмом "Трудная задача", он же - здешний вариант "Неподдающихся" показал, что ничего принципиально нового в здешнем искусстве я не найду. Единственно - другие имена авторов и героев. Но для этого достаточно выписать названия авторов из листка с программой приемных экзаменов для поступающих, сходить в библиотеку и определить, кто такой гражданин Ордаков - Пушкин или Гоголь?
   Нет, конечно же, это все могло и помешать, но могло и прокатить. А вот один ма-аленький пунктик в перечне документов...
   Военный билет.
   Кто-то может мне напомнить, что у меня нет не только военного билета, но и документов вообще. Всех документов - один чемодан. Но документы тоже относятся к перечню проблем РЕШАЕМЫХ. Военный билет - нет.
   Даже если я смогу стащить у человека военный билет (хотя обычно люди с военниками в карманах не ходят толпами по улицам и не носят таблички "У нас с собой военный билет!", то мои проблемы на этом не закончатся. А начнутся. Военный билет при поступлении требуется не просто так, а для того, чтобы поставить меня на воинский учет. Если у меня есть военный билет - значит, должна быть в нем отметка о том, что я с учета по месту прописки снят. А ее - нет. Предположим, я нашел военный билет с такой отметкой или сумел ее подделать. Поможет? Нет. Военкомат, в котором я встану на учет, запросит мое личное дело там, где я с учета "снялся". И что он получит? Сильное удивление и письмо, в котором будет сказано, что гражданин Имярек как встал на учет, так и стоит на нем двумя ногами.
   И вот ЭТА проблема - нерешаема. Никак.
   Блин.
   Интересно, как же тогда всякие воры и шпионы в советских детективах умудрялись годами жить по краденым паспортам? Даже если не принимать в расчет вариант, когда хозяин документов никому пожаловаться не может, по причине острого сатурнизма и приобретения температуры окружающей среды. Или это специально делалось, чтобы преступники верили, что такое возможно? Типа как, по слухам, в американских фильмах специально, по заказу ФБР, показывают НЕПРАВИЛЬНУЮ хватку пистолета а-ля "гангста-стайл", чтобы малолетки, насмотревшиеся боевиков, при стрельбе держали пистолет "типа круто" и меньше попадали по агентам.
   Так.
   Что-то я начинаю растекаться киселем. Отставить. Ничего еще не случилось, никто не умер, меня не поймали. Просто поступление в вуз решало мои проблемы на довольно длительный промежуток времени, вот из-за облома с военником я и растерялся. Давайте-ка, молодой человек, чуть понизим планку.
   Что мне нужно вотпрямщас?
   Документы. Minimum miniorum - паспорт. Где его можно взять? Найти человека, у которого он есть и... Изъять. Но! Тут возникают трудности, и не только морально-этического толка. Люди обычно не склонны таскать с собой паспорта в булочную и еще меньше - сообщать всем окружающим об этом. Это раз. Воровать паспорт, раз уж я твердо решил встать на путь криминала и грабежей, нужно у моего ровесника, плюс-минус пять лет. Потому что фотографию я еще смогу переклеить, а вот подчистить год - нет. А мои плюс-минус сверстники паспорта с собой вообще не таскают.
   Что делать в таком случае? Что нам говорит опыт человечества?
   Он, в лице книги Андрея Ильина "Обет молчания" говорит о том, что паспорт нужно воровать там, где он у человека есть стопроцентно. Например, в очереди в сберкассе. А где я могу обнаружить своего сверстника, у которого стопроцентно есть паспорт? Перед вузом, куда он идет поступать. Потому что паспорт входит в комплект документов, необходимых для поступления.
   Моя задача? Обнаружить абитуриента у вуза... нет-нет-нет. На железнодорожном вокзале. Потому что если я увижу его перед вузом, то через минуту он зайдет внутрь и прости-прощай краснокожая паспортина.
   Перехватываю клиента у вокзала, перехватываю у него документы (как - еще не придумал) и вуаля: у меня с собой паспорт, аттестат и все остальное, необходимое для поступления. После чего иду - в другом городе, естественно, и... подаю документы для поступления. Зачем, если я не поступлю? А потому что я и не буду поступать. Завалю экзамены и сочинение, зато как минимум на две недели будут обеспечен жильем. И не надо будет бомжевать по стройкам и общагам.
   Заваливаю экзамены и, если повезет, можно будет попробовать сунуться в техникум или ПТУ, чтобы заселиться в общежитие еще на две недели. В одной советской книге главный герой так и сделал: не сдал экзамены в какой-то крутой вуз и, чтобы не признаваться родителям, подал документы в строительный техникум, в надежде год прокантоваться, а потом все же поступить. Он это сделал почти случайно, а я сделаю специально.
   А дальше... А дальше - посмотрим.
   Только провернуть это все нужно до 31 июля. Потому что в этот день заканчивают принимать документы и начинаются вступи... тьфу, приемные экзамены. Какое там сегодня? 15-ое? Успею.
   Ну что ж, как говорил товарищ Хрущев: наши цели ясны, задачи определены - за работу, товарищи!
  

***

  
   Стандартный вес ящика с гвоздями - 50 килограмм.
   Стандартная грузоподъемность товарного вагона - 50 тонн.
   В одном вагоне - 1000 ящиков.
   В бригаде грузчиков - 5 человек.
   Каждому нужно перенести 200 ящиков...
   Уф!
   Скинув со спины тяжелый деревянный ящик, глухо звякнувший, я зашагал обратно к черному входу в вагон. Обычный такой красно-коричневый грузовой вагон, та самая "теплушка", которые упоминаются в книгах про войну и ГУЛАГ. Предназначен для перевозки 50 тонн груза, 40 человек или 8 лошадей. Если присмотреться, то внутри, на стенах, можно увидеть брусья, к которым крепятся нары или стойла в случае необходимости. А на крыше - закрытые люки, в которые выводятся трубы печек, если необходимо отопление. На одно из торцов вагона - тормозная площадка, типа балкончика. Предназначена для того, чтобы можно было покурить во время движения. А если серьезно - ну кто, в самом деле, будет выделять особое место для курения в грузовом вагоне? - то нужна она для того, чтобы, если состав перегородил тебе путь - можно было пройти по ней, а не лезть под вагонами.
   Подхватив очередной ящик, я закинул его на спину. Потому что так делали все остальные грузчики из "моей" бригады. А еще я читал в какой-то советской книге о нелегком труде грузчиков о двух принципах их работы:
   - ничего не брать пальцами (рано или поздно выломаешь суставы фаланг и заработаешь артроз. Бери руками!);
   - ничего не поднимать руками (потянешь мышцы спины или повредишь позвоночник. Поднимай спиной!)
   Уф!
   Стандартный вес ящика с гвоздями - 50 килограмм...
   Как можно понять, я таки пришел на станцию разгружать вагоны. Ночью. Документов действительно не спросили, разве что имя, после чего экспедитор махнул рукой с зажатыми в ней накладными и повел нас к вагону, стоящему на путях среди, наверное, десятков таких же.
   Хозяином груза был относительно молодой мужчина, лет так сорока без малого. Сапоги - тут вообще очень популярна обувь, темные штаны, кепка... И пиджак. С аккуратно свернутым в рулончик и заколотым булавкой правым рукавом.
   Надо же. Я как-то и не задумывался до этой встречи, что все встречаемые мною люди пережили Великую Отечественную. Пусть в здешнем исполнении, то есть, не то, не там и не с теми названиями, но наверняка не менее жестокую и кровавую. Причем чуть больше 10 лет назад. А, наверное, чуть ли не каждый мужчина воевал. И, если не увидишь увечье или орденские планки - и не поймешь. Обычные люди, спокойные или крикливые, веселые или суровые, но - обычные. Никто не шатается пьяным в форме, не кричит на прохожих "А ты где воевал?!" или там "Сталинград!". Где ПТСР? Где вьетнамский (афганский, чеченский и ты пы) синдромы? Здешние люди - и наши люди пятидесятых? - психологически устойчивее? Или те, кто склонен к истерикам - просто не дожил до конца войны? Или здесь не "иммунитета ветерана" и тот, кто совершает преступления и нарушает беспорядки - получит срок без оглядки на "он же воевал!". Ну воевал. И что? Сейчас ЛЮБОЙ воевал: и ты, и милиционер, что тебя арестовал и тот интеллигент в очках, которому ты попытался в рожу кулаком сунуть - тоже на передовой не печенье перебирал. Не прокатит. Это как советские перестроечные эмигранты в Израиль жаловались на то, что там трудно "вести дела", сиречь жульничать и мошенничать: в России, если попадешься, можно было выставить себя "несчастным евреем - жертвой антисемитов", а в Израиле - не получится. Тут все - евреи.
   Уф!
   Стандартный вес ящика с гвоздями - 50 килограмм...
   Может, конечно, все гораздо проще и в ОРС любители поптсрить и покидаться гранатами в непонравившемся им кафе были в лучших традициях сталинского СССР собраны в уже знакомые им "теплушки" и отправлены сбрасывать энергию с помощью двуручной пилы. Ведь и в наше время можно встретить человека, прошедшего "и Крым и Рим" и не размахивающего этим на каждом шагу. Не надо далеко ходить: Юрий Алексеевич, мой институтский преподаватель высшей математики. Невысокий, сухой, с седоватыми усами, в очках, пользующийся уважением студентов и... кхм... любовью студенток. И чуть ли не случайно я увидел его в пиджаке с планками, среди которых опознал красно-белую ордена Красной Звезды. Алексеич отшутился в стиле "бандитская пуля", но я уже из интереса провел небольшое расследование и узнал, что бандитская пуля настигла его в 1985 году в Афганистане. Во время службы в 6-ом отдельном мотострелковом батальоне 22-ой отдельной бригады спецназначения. Три раза. А он даже голос никогда не повышал...

***

  
   Ящики закончились как-то неожиданно быстро - или я сбился со счета - и мы получили расчет. Розоватую бумажку с цифрой "100" и задумчивым фасом товарища Афосина и две похожие на нее, такой же расцветки, но с уже чуть менее радующими "10". Шестьсот рублей за вагон поделить на пять человек - сто двадцать рублей на человека. Здесь арифметика сработала. А с ящиками - почему-то нет...
   Прибрав денежки - не считая их у меня только 90 рублей и несколько копеек - я вытер пот со лба рукавом и надвинул тюбетейку.
   Откуда взялась тюбетейка, если до сих пор я носил честно украденную в бане кепку?
   Догадайтесь.
   Что значит "тоже украл"?! Купил на рынке! За червонец.
   Как я выяснил в результате блуждания по городу - нужно же как-то было убить время до ночи и желательно забесплатно - среди граждан ОРС пользуются популярностью тюбетейки. Даже дети в них бегают. Хотя с другой стороны - ничего неожиданного. Вспомните стереотипный образ советского пожилого ученого. Что у него на голове? Тюбетейка. Во что одет типовой мальчишка в черно-белом советском фильме? Черные шорты, белая майка и - тюбетейка.
   Вот и я, в рамках следования моде, а также большего соответствия своему образу талганца - они все носят темно-зеленые тюбетейки - я решил приобрести себе такую же. Если покупка не пробьет большую дыру в финансах - которые уже и так охрипли, распевая романсы.
   Тюбетейка, найденная мною в стопке, высящейся на вытертом дощатом прилавке, была типично талганская: мягкая, чуть высокая, такого темно-зеленого цвета, который у беретов спецназа ВДВ назывался "оливковым". Неожиданно мягкая: мне, как человеку никогда тюбетеек не носившего, почему-то казалось, что они жесткие, как картон. Наверное, потому, что ассоциировались с театральным реквизитом из самодеятельности...
   - Ершан! - окликнул меня Даглар, один из грузчиков, в отличие от остальных "непрофессионалов" вроде меня - штатный, - Куда сейчас?
   Во время одного из перекуров я "сознался", что отстал от поезда, потерял деньги и документы и теперь добираюсь до родного Талгана, подрабатывая разгрузкой по ночам.
   Почему до Талгана? Ну, если уж я собрался выдавать себя за талганца, то паспорт нужно тырить там же. Иначе нескладушка получится.
   - Наверное... этта... на вокзал.
   - Ну и дурак. Спать ты тоже на вокзале будешь? Милиционер прогонит.
   Ну да. Чай, не ночлежка.
   - Ну так негде... - пожал я плечами.
   - А ел ты когда?
   - Утром.
   Вот тут я не соврал: последний раз я нормально ел именно утром. А потом забивал жалобы желудка курением. Последнюю папиросу выкурил перед станцией. Собственно, именно отсутствием папирос и была вызвана откровенность: трудно идти со всеми на перекур, если курить тебе и нечего. Но надо мной было взято покровительство: угостили папиросой, несмотря на мои стеснительные сопротивления.
   - Пойдем, балбес.
   Я получил подзатыльник и чуть не потерял тюбетейку.
  

***

  
   Как подсказывает мне жизненный опыт, в любой более-менее крупной организации, занимающей значительную площадь - мастерские, заводы, гаражи, институты - всегда найдется небольшой закуток, где есть диван, чайник, телевизор и можно поспать.
   В такую вот комнату отдыха меня Даглар и привел. Небольшое помещение с белыми - когда-то, а сейчас серыми - оштукатуренными стенами, стол, застеленный газетой, пара топчанов, со скомканными ватными одеялами, крашеный в красно-бурый цвет шкафчик.
   Из него грузчик достал сковороду с черно-желтыми комьями жареной картошки, покрытой белесой пленкой застывшего жира, пару алюминиевых вилок и электроплитку.
   Не такую, как в современности: плоский квадрат с черной улиткой нагревательного элемента. Плитка была брутальная: на высоких и толстых черных ножках, не удивлюсь, если кованых, лежала круглая пластина белой керамики, в углублениях которой извивалась тонкая спираль, медленно наливавшаяся вишневым цветом. Даглар брякнул на нее сковородку и опять полез в шкафчик.
   - Поедим, - лязгнул он чем-то внутри - и до утра спать завалимся. Будешь?
   Передо мной на стол встала бутылка водки: непохожая на современные, пузатая, с небольшой этикеткой, больше похожей на ярлычок, на которой просто и сурово было написано "Водка". Всё. Никаких вам там "Белочка" или "От бабы Глаши".
   Следом приземлились стакан, обычный, граненый, ничуть не изменившийся с момента своего изобретения, за ним - второй, полбуханки черного хлеба и шматок пожелтевшего сала, который Даглар принялся нарезать ножом.
   Очень, знаете, интересным ножом...
   С бело-сине-красной рукояткой, набранной из цветного оргстекла, короткой гардой из желтой латуни и потемневшим клинком с долами и острием "щучкой".
   Финка.
   У моего отца была такая, поэтому я четко помню - финки в СССР были запрещены. И если такую у тебя найдут - экспертиза для определения принадлежности к холодному оружию не понадобится. Сразу статья.
   А грузчик так спокойненько ею светит перед незнакомым человеком...
   Или я чего-то путаю насчет запрета финок или...
   Откуда она у него? Финки были популярны у фронтовиков и у уголовников. Даглар - кто он?
   С одной стороны - наколок на нем я не вижу, с другой...
   С другой - вижу.
   В распахнутом вороте клетчатой рубахе мелькнул синий хвост скорпиона, выколотого под правой ключицей.
   Интересненько...
   Насколько я помню, в ОРС наколки у кого-то кроме зэков и, возможно, моряков, популярны быть не должны. Это не наши времена, когда татуировки есть у всех - от учительниц до полицейских. Да я даже выпускницу видел, в белом фартучке с белыми бантами и такими зататуированными руками, как будто она все свои семнадцать лет моталась по тюрьмам и колониям.
   Скорее всего - зэк.
   Скорпион у зэков означает наркомана. Либо воевавшего в "горячей точке". Впрочем, это уже не среди зэков, это армейские приколы. Да и вообще - не стоит подходить с современными "понятиями" к тому, что соответствует событиям 60-илетней давности. Между ворами шестидесятых-восьмидесятых и блатарями тридцатых-пятидесятых не больше общего, чем у них же - с братвой девяностых или жиганами двадцатых.
   Особенно если учесть бушующую как раз сейчас по тюрьмам "сучью войну". В которой блатари проиграли.
   Я машинально проглотил налитую мне водку, размышляя.
   Не является ли встреча с уголовником, пусть и - вероятно - бывшим, этаким знаком судьбы (или кое-кого другого), что идея насчет кражи паспорта - не самая лучшая идея?
Оценка: 5.46*29  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"