- Женщины... - сказал Абдула, и раздавил зубами маленький маринованный огурец ,- самое коварное, что создал Аллах.
- Ну не скажи,- возразил ему Шулявский ,- бывают и совершенно невинные создания.
- Не бывают,- отрезал Абдула горько.
За спиной у Абдулы было четыре жены, двум из которых он платил алименты, а еще с двумя судился. Это не останавливало его на пути самурая, и он готовился повенчаться в пятый раз.
- Никто же не виноват, что все твои жены оказались демонами,- Шулявский с улыбкой посмотрел на продавщицу и та налила ему пятьдесят.
- Да, никто. Один лишь я, дурак такой.
- Зачем тогда ты выбираешь таких женщин?
- Так не из чего выбирать, получается. Выбрал красивую, блондинку из хорошей семьи, умницу. Изменила. Выбрал другую, тоже красивую, брюнетка, огонь - весь мозг выела. Третью, четвертую... Ничего нового! Суды, алименты, коварство и жадность.
- А рабочий класс?
- М? - удивленно воззрился на Шулявского Абдула,- какой еще рабочий класс?
Шулявский был коллекционером. За его спиной был один брак, десятки разнообразнейших женщин и несколько курсов лечения в КВД. Последнее время он перся по суровым телкам, "ледоколами идущими сквозь жизнь".
- Блестящие машинным маслом локомотивы демографии.- мечтательно произнес Шулявский,- с ними попроще будет. И самое главное в них - в руку не помещаются. Сколько не тянись - эта кремезная жопа нигде не кончается. А она смотрит на тебя сверху, раскрасневшаяся, как будто сейчас сожрет. Потом неделю ходишь охуевший, а она довольная, щебечет...
- Как они тебя не раздавили еще? - с сомнением посмотрел на него Абдула.
- Мне тоже,- сказал Абдула, и обращаясь к Шулявскому, спросил,- и где их найти?
- Да хоть её взять,- ответил тот, кивая на продавщицу,- Люба, ты сколько на шпалах проработала?
- Пятнадцать лет,- ответила та, и докинула на блюдце огурцов.
Женщина со стальной конституцией, Люба считала, что мужики - паразиты, которым отдается молодость, но в то же время еще лелеяла надежду отдать ее без остатка. Тигр на ее плече, никогда не бывший свирепым, от времени и жира стал удивленным и печальным, как Пьеро. Он повидал многое.
- Ну вот, видишь? Настоящая мощь и простота отношений прямо перед тобой.
Абдула неожиданно смутился.
- Ты так говоришь, будто мне стоит просто ее захотеть и она уже моя без каких-либо возражений. А вдруг она не хочет? Ты ее спросил?
Люба заинтересованно смотрела на Абдулу. Тот коротко взглянул на Любу и обратился к Шулявскому:
- Да и только что мы вообще не думали о ней с этой точки зрения, и просто пили водку. Как-то неожиданно.
- Любовь внезапна,- сказал Шулявский,- да, Люба?
- До горя,- ответила Люба,- но неожиданности не всегда бывают неприятными.
Абдула посмотрел на неё и они встретились взглядами.
- Кто знает, может она сейчас такая интересная, а потом - бац, и опять?
- А ты попробуй, вдруг понравится? А отказаться всегда успеешь.
Абдула нахмурился.
- Ощущение, будто это какая-то агитация. Зачем ты это делаешь?
Шулявский пожал плечами.
- Наверное, хочу, чтобы все были счастливыми. Даже если всё закончится разрывом, хорошие моменты в отношениях и будут и запомнятся. Ведь если нет - то и сойтись не получится, да?
Хотя Любу я для примера взял.
- Не взял,- кокетливо промурчала Люба,- а вот он,- она показала на Абдулу,- может и да.
- А потом вещи какие-то в шкафу появляются, и это слово - "мы"...
- Не волнуйся,- подмигнула ему Люба,- я не кусаюсь.
- Да ну вас,- отмахнулся Абдула,- еще соточку.
Шулявский заказал пива и удалился в сортир. За окном наступал вечер, и на свет фонаря начали слетаться алкаши.
Пока что они тусовались у входа. Пропитые голоса, кашель, споры о высоком. Боясь не успеть до прихода гостей, Люба пододвинулась к Абдуле и вкрадчиво сказала:
- Я сегодня до 7. Если подождешь у выхода, пройдемся, поговорим.
Абдула хмыкнул.
- Ну что тут у нас?- воскликнул Шулявский, возвращаясь,- О! Пиво!
Тем временем шум за порогом усилился. Донеслись выкрики и возня, глухие шлепки ударов.
- Драка? - удивился Шулявский.
- Да,- ответила Люба,- алкаши не поделили что-то. Они, в основном, доходяги, и смотреть на это неинтересно. Но убирать надо.
И Люба легким движением нажала что-то под столом. Потом достала из тумбочки где-то внизу еще огурчиков. Огурцы были маленькими и домашними.
- И как их такими делают?- сказал Абдула,- всегда удивлялся.
- Сорт такой. Маринад еще очень классный. Не магазинный.
Возню на улице нарушил шум двигателя. Через пару секунд оттуда донеслись звуки ударов и крики боли. Всё стихло.
В кабак зашли двое в типичной униформе охраны. На плече был шеврон "охоронне агенство Егрегор" на котором красовалось что-то несомненно мистическое. Охранники были подтянуты и профессионально недовольны. В руках у них были дубинки.
- Вызывали?
- Да,- сказала Люба,- но вы уже всех победили.
- А эти?- кивнул второй на Шулявского с Абдулой.
- А эти - норм. Пьют-платят. Не по них вас звала.
- Ну хорошо, - сказал первый охранник,- вас наберут.
Они удалились обратно во тьму. Шулявский разомлел, и, допивая пиво, смотрел куда-то в стену за Любой. Люба поглядывала на часы. Когда она начала собираться, Абдула расплатился и вышел, оставив Шулявского наблюдать за сменой.
Люба вышла, и новая продавщица лениво уставилась на Шулявского.
- И снова здрасти,- сказал он пьяно,- как у нас сегодня дела?