Автор: Георгий Котлов Ш Е С Т Е Р К А рассказ Его расстреляли днем, на глазах многочисленных свидетелей. Он сидел в машине, когда подбежал человек в надвинутой на глаза спортивной шапочке и открыл стрельбу из "Калашникова". Потом злодей в лучших традициях жанра бросил автомат на месте преступления и скрылся. Он умер. Две пули в грудь и две в голову не оставили ему ни одного шанса. Мгновенная смерть. А за что? Он не был крутым парнем, не был одним из многочисленных Крестных Отцов нашего города, обыкновенная шестерка: восемнадцать лет, короткая по моде тех дней стрижка и презрительный прищур холодных глаз - так в нашем городе смотрят на окружающий мир бандиты, заслуженные авторитеты, на них равняется молодежь. И он туда же, не был исключением. Связался с криминальным авторитетом Н., тридцати шести лет от роду, нашел себе друга, и был счастлив, когда тот проявлял к нему демонстративное уважение, лицемерно улыбаясь и называя братишкой. Доверял вдобавок мыть свою машину и иногда давал поколесить на ней по двору, - сам авторитет снимал в квартире на пять семей комнату, в доме напротив. Его лицо сияло, когда он усаживался на кожаное сиденье черного БМВ и медленно раскатывал по нашему двору, старательно объезжая мусорные баки и не обращая внимания на нервную старуху по кличке Шапокляк из 35-ой квартиры, которая неизменно пыталась обломком хоккейной клюшки "Спринт" ткнуть автомобилю в бок. Старухам плевать на бандитов и их шикарные авто, им нужно сидеть спокойно на лавочке возле подъезда и слушать не тарахтенье бандитского БМВ, а разговор соседки о том, что снова поднялись цены и поднимутся еще, вспоминать умерших детей и расспрашивать, когда пенсия, у почтальона с тощей, потому что никто ничего не выписывает, сумкой. Старухе из 35-ой квартиры и на него было наплевать, но, когда он нарядный, в костюме и блестящих ботинках, лежал в гробу на двух табуретках у своего подъезда, все же подошла и взглянула. Раньше он неизменно щеголял в спортивном костюме и кроссовках, а теперь был при параде. Приготовился к встрече с Богом, не подобает идти к Нему, словно на тренировку. Взглянула Шапокляк на него с интересом, наверно, удивилась, что он такой молодой лежит в гробу, а она, старая ведьма, все еще коптит белый свет, а потом поковыляла прочь, опираясь на свой обломок хоккейной клюшки "Спринт". А на что, собственно, было смотреть? Лицо у него было закрыто марлей, потому что пули наделали делов, разнесли полголовы. Патологоанатом, проводивший вскрытие, кое-как собрал ее, сшил кое-как, чтобы можно было закрыть марлей, и махнул рукой - больше ничего нельзя было сделать. Бандитам и умирать по-бандитски, по-бандитски и лежать в гробу, с куском марли вместо лица. А куда деваться? Бандиты всегда что-то делят, всегда спорят, Да и не было, впрочем, никакого спора. Пристрелили его по ошибке, перепутали с авторитетом, когда он сидел в его машине и наслаждался музыкой и запахом кожаных сидений. Шапокляк, старуха из 35-ой квартиры, приходила на него взглянуть, а вот авторитет на похороны своей шестерки прийти не посчитал нужным и больше в нашем дворе не появлялся, наверно, нашел другую квартиру или комнату. Жизнь у бандитов хлопотная и быстрая, и шестерок своих они не провожают в последний путь. Не принято это у них.