Сначала я хотел, как это обычно и делаю, написать предельно деликатную или даже приторно сладкую рецензию на новую книгу некогда любимого автора Но, поддавшись минутному настроению, передумал. Что называется, маски в сторону.
Существуют два Акунина. Раньше их тоже было два: Акунин, автор романов о сыщике Фандорине, и Чхартишвили, переводчик и японовед. Но едва оба успели слиться для нас в единый образ, появился новый Акунин, глашатай и трибун. Политические взгляды, конечно, - личное дело автора. Но беда в том, что идеология, похоже, начинает все сильнее проникать в его творчество, чего раньше, как будто, не было.
Примеры? Их есть у меня. Возьмем хотя бы образ либерала из "Планеты Вода", с преувеличенным пафосом ругающего Россию, пророча ей скорую гибель. Русофоб? Что называется, отнюдь. На самом деле именно он, по мнению автора - истинный "русолюб", в отличие от патриотов лживых, любящих страну по указке начальства. Русофоб-русолюб не только не кормится от своей русофобии, а наоборот, жертвует деньги на благотворительность. Характером он, разумеется, непрост, но это искупается его гениальностью и полезностью для человечества. Непонятый, или точнее, частично понятый гений трагически гибнет как жертва тоталитарного зла, символом которого выступает "подводный король", принц Наполеон IV, племянник племянника Наполеона (если я не ошибаюсь), представляющий себе нечто среднее между безумцем-ученым Жюля Верна, диктатором из фильма Чаплина и "призраком оперы", а точнее водевиля, наделенным, впрочем, представительной внешностью и способностью внушать любовь сентиментальным юным леди набоковского возраста (может быть, несостоявшийся водный диктатор собирается, выбравшись на сушу, стать героем другого, более знаменитого и несоизмеримо более талантливого романа?). После смерти либерала все, разумеется, сразу же оценят масштаб его личности, а Эраст Петрович получит, наконец, долгожданный предлог вмешаться в схватку моря и суши, от которой он до этого по каким-то неубедительным причинам упорно пытался уклониться. Что же до самой повести "Планета Вода", она откровенно слаба и надуманна.
Впрочем, то же самое можно сказать и о третьей повести "Куда ж нам плыть?", и я даже затрудняюсь сказать, какое из двух произведений имеет больше шансов на "Антибукер", буде кто-то выдвинул их на соискание этой престижной премии. Третья повесть названа "идиотическим детективом", ее действие разворачивается в Польше в 1912 году. Почему "идиотический"? Можно предложить любые, самые странные версии, но, возможно, самой верной окажется именно та, которая и приходит сразу же в голову. Первая часть повести (погоня Фандорина за преступником) мало чем отличается от сюжета знаменитого мультсериала "Том и Джерри", вторая выглядит как неолиберальный римейк фильма "Ленин в Польше" содержания которого я, впрочем, не помню). Эраст Петрович встречается, наконец, лицом к лицу с вождем мирового пролетариата Ильичом и его сподвижником, небезызвестным Кобой, которые и наняли убийцу для пополнения изрядно опустевшей партийной кассы. И что-с? - спросите вы. А ничего-с. Встречаются и расходятся, как в море корабли (думаю, в рамках "водной серии" такое избитое сравнение вполне уместно). Обменявшись короткими и мало что значащими репликами, каждая сторона продолжает заниматься своим делом: Ильич готовит пролетарскую революцию, а Фандорин собирается в очередной раз произвести арест преступника. Зачем и кому была нужна эта встреча? Ну, тут уж читайте
подзаголовок, или жанр повести...
Теперь о хорошем. Лучшая повесть цикла - "Одинокий парус". Действие происходит в России, в заволжской губернии, хорошо знакомой нам по романам о монахине Пелагии. Вещь эту можно было бы признать удачной, если бы не одно "НО"...Точнее, целых два "Но"; что неудивительно, ведь повесть названа "Ностальгическим детективом". Ностальгия действительно есть, но для читателя это скорее ностальгия по раннему Акунину. В этой повести узнаваемо и вторично все: само место действия, былая возлюбленная Фандорина из "Особых поручений" (ни мы сами, ни автор, похоже, и не подозревали, что она занимала столь важное место в судьбе Эраста Петровича), сюжет, персонажи, и ситуации.
Но неужели же в ней нет ничего нового? Пожалуй что, политическая атмосфера, которая сгустилась, что называется, хуже некуда. Заволжск, некогда губернский луч света в темном царстве Российской империи, потух. Сестра Пелагия, женская ипостась Фандорина и ее духовный отец, мудрый архиерей Митрофаний, сгинули, отправившись с миссией в Палестину, честный прокурор Матвей Бенционович пал жертвой комическо-демонического Победина-Победоносцева, прогрессивный губернатор с немецкой фамилией поплатился должностью за свои прогрессивные убеждения. В датско-вятско-заволжском королевстве явственно запахло гнилью. Ощутить ее удушливый запах, чтобы с чистой совестью вернуться обратно в свободный Париж, собственно, и было главной целью командировки Эраста Петровича.
Что же стало главной причиной всех бед в стране в целом и ее отдельно взятом уезде? Думаю, вас не удивит ответ; это, конечно же, пресловутая "вертикаль власти", которая никак не желала превращаться в горизонталь или какую-либо иную, более правильную геометрическую линию, хотя и прогнила сверху донизу. О чем нам подробно рассказывает автор: главный человек в уезде, он же (кто бы сомневался"!) начальник тюрьмы, он же "хозяин", попросту держиморда, единственным методом управления признающий свой пудовый кулак, или, в крайнем случае, отравленные стрелы своих туземных наймитов (чем не "уездный предводитель команчей" Остапа Бендера, или "полевой командир" районного масштаба?); исправник всего лишь "говорящая голова", балабол, и хотя выглядит интеллигентным человеком, на самом деле, как говаривал Собакевич, сволочь изрядная, не говоря уж о том, ч то берет взятки, и далеко не только борзыми щенками. На губернском уровне, судя по всему, ситуация примерно та же, не говоря уже о том, что место умного и доброго митрополита занял отец Виталий, знакомый нам по "Пелагии" деляга-антисемит, грубиян, ретроград и женоненавистник.
Некоторый оптимизм поначалу внушает помощник прокурора, конформист, нытик и морфинист, но, как будто, не совсем пропащий человек.. Поначалу даже кажется, что под благотворным влиянием Фандорина этот забитый человечек, подобно всей могучей, но впавшей в забытье стране воспрянет от своего морфинически-бюрократического сна, и преобразится, став если не революционером, то хотя бы дельным человеком, подобно агенту Тюльпанову из "Особых поручений". Увы, сон был слишком глубок, и не мог не родить чудовищ. Этим чудовищем и стал сам помощник, обернувшийся маньяком-убийцей, причем вполне предсказуемо. Когда-то восторженный, подобно Родиону Раскольникову студент, он слишком засиделся на госслужбе, и когда, наконец, решился сделать хоть что-то, этим действием оказалось ритуальное убийство, только место топора заняло острое шило, да и мотивы, двигавшие самим убийцей, оказались насквозь материальными.
Неужели же все так безнадежно на святой Руси? Вовсе нет. Акунин показывает нам в своей повести и светлые образы: азиатскую дурочку, вечно смеющуюся и не понимающую, что творится вокруг, столетнюю старуху, пребывающую в мыслях о вечном, и молоденькую послушницу, обостренно воспринимающую окружающий мир, но не знающую, ни кто виноват, ни что делать. Ну, может быть еще поп-толоконный лоб, потчующий гостей блинчиками своей жены, которыми (или которой?), судя по всему, его кругозор и ограничивается.
Что же в итоге? Каждая повесть по отдельности и все они вместе слабее того, что было когда-то написано Акуниным. Ну, может быть, где-то на уровне худших из его прошлых книг. Так и хочется сказать фразу, будто сошедшую со страниц доклада партсъезда: если мы перестаем двигаться вперед, то обречены топтаться на месте или идти назад.
Признаков того, что Акунин способен на движение вперед, рывок, который выведет его творчество на новые рубежи, нет. Может быть, автор попросту исписался и все, что он мог сказать своим читателям, было сказано этак 10 лет назад? Политика этому виной, или что-то еще? Ответа нет. Но похоже, что таланты Акунина из сферы литературной, творческой все более перемещаются в область публицистики и политики. Потеряв хорошего писателя, мы (или кто-то еще) получил вполне заурядного пропагандиста "либеральной" (не уверен, впрочем, что это слово идеально подходит) идеологии эпохи холодной войны. Кому как, а мне искренне жаль. Прощай, Эраст Петрович...Мы по-прежнему тебя любим, но ты все дальше уходишь от нас, скрываясь в своей виртуально-текстовой постмодернистской реальности...