Аннотация: Навеяно дорамой "Безжалостный город", в которой мистики ни грамма, а тут немножко есть. Чуть-чуть
Гудок. Голос автомата, приятный и безликий. Раздражает ужасно.
- Телефон абонента выключен или находится вне зоны дейст...
Су Мин с досадой жмет отбой.
Глупо набирать этот номер - но эту глупость она время от времени повторяет, не в силах удержаться. Этот номер не ответит, он и не может ответить, и все-таки иногда Су Мин открывает список абонентов и нажимает кнопку вызова.
Владелец номера так и остался обозначенным - "мистер Гангстер".
Су Мин сердито смахивает ладонью слезу со щеки.
Его нет больше года, и пора бы привыкнуть. Да она и привыкла. Теперь она не разговаривает с ним одинокими вечерами, как это было поначалу. Почти никогда. Ну... изредка. Иногда... Конечно, только когда некому услышать.
Он же умер.
У нее нет никаких причин сомневаться - она обнимала его, когда он умирал.
Она даже была на его похоронах.
Она даже приносила цветы к каменной плите, такой же, как все плиты на кладбище. Серый камень, номер участка, имя, даты. Фотография.
Таким она никогда не видела его. Это фото из личного дела, и там он в форме. В мундире. При погонах.
Форма, которую он никогда не надевал. Никто не знал, что он из полиции.
...Телефон призывно зудит, и на мгновение у Су Мин перехватывает дыхание. Он?.. я звонила, он увидел мой номер и перезванивает, сколько раз так было... и щелчком в голове: опомнись, дура.
Конечно, это подруга. Привет, давай сходим куда-нибудь, посидим, поболтаем.
Да, давай, Чжу Ён. Обязательно.
Су Мин кидает телефон в сумку и встает.
Сегодня у нее выходной, и она в штатском.
Чжи Сук прислала письмо из Парижа.
"Когда-то я мечтала сфотографироваться на фоне Эйфелевой башни. Потом расхотела. И вот - все равно я сделала этот снимок.
Мне самой странно, что я пишу об этом тебе. Было время, когда я хотела навсегда вычеркнуть тебя из моей жизни, ты знаешь, почему. Но жизнь стольких вычеркнула сама - одним махом.
Осталась только ты, Су Мин.
Вот, смотри: это я на фоне Эйфелевой башни. Рядом должен был стоять Си Хён, но он не смог поехать со мной.
Мне больше не с кем об этом говорить."
Фото. Высокая, стройная, элегантная, на немыслимых шпильках, в невероятном платье, в шляпке и в темных очках. На губах помада и улыбка - а глаз не видно. Можно поверить, что у этой женщины все хорошо.
Постскриптум. "Ты знаешь, чем я занималась всю жизнь. Кто бы мог подумать, что самые близкие мне люди - все, как один, служили в полиции? Смешно, правда?"
И подпись: Ли Чжи Сук.
Называть Су Мин сестрой она перестала.
Так и должно быть. Это ничего.
...А помнишь, как я догнала тебя тогда ночью на улице, прямо на зебре перехода? Помнишь? Я так рада была тебя увидеть, а ты, по-моему, хотел сбежать, но не придумал как - от неожиданности. Потому что я выскочила и напала! "Стойте, вы помните меня?"
Су Мин улыбается и скашивает глаза вправо. Это она зря. Если не взглядывать, можно представлять себе, как он идет рядом - высокий, гибкий, красивый... в джинсах и куртке? а, нет, в костюме. Эти его деловые костюмы, безупречные, официальные, глухие, как доспех. Идет, не смотрит на нее, и вроде бы не слушает, но на самом деле все слышит - вон как улыбается, и голову склонил чуть набок, чтобы не упустить ни слова. Он редко улыбается, а сейчас ему, кажется, весело.
Не надо было пытаться разглядеть - если смотреть прямо на него, видно, как просвечивают сквозь темный силуэт фары проезжающих автомобилей, и сквозь лицо тоже... а на виске не крошечный квадратик белого пластыря - это звезда, она вон там, над рекой, наверное, это какая-нибудь Венера взошла, очень уж яркая. А небо темно-синее, но над городом висит рыжеватая дымка ночного освещения, и нет на фоне этого всего никакого лица. Нет его, просто ты снова разговариваешь с пустотой, Су Мин, а зарекалась не делать этого больше.
Тогда она отворачивается, смотрит снова прямо перед собой и говорит:
- А помнишь, как ты меня спас первый раз?
Если не скашивать глаза - он идет рядом, и хмыкает, и отвечает:
- Ты очень мне мешала. Все время путалась под ногами.
И ты все время меня спасал. Сколько раз я обязана тебе жизнью? Три раза точно, а еще...
- Скажи, а в тот раз, позавчера, это не ты был?
Он молчит, и Су Мин не выдерживает, взглядывает в его сторону - но его нет.
Впрочем, его и не было.
...Город ворочается внизу, сверкая огненной чешуей автострад, дышит, моргает глазами, а над рекой скапливается туман, и опоры мостов поднимаются из ниоткуда. Светятся вывески и окна офисных зданий, перемигиваются светофоры, скользят фары, вспыхивают и гаснут стоп-сигналы. Пятна света и черные тени, а сверху - черное небо, и в нем тоже огни, далекие, бледные, редкие. Древние звезды проигрывают городскому освещению, зато они вечны. Впрочем, может быть, вечен и город?
Отсюда голос города кажется ровным гулом, но если долго смотреть и вслушиваться, начинаешь различать детали. Шуршание, рокот, гудки, стук каблуков и смех, реплики поздних прохожих, далеко слышные ночью, плеск воды на реке, скрип качелей, шорох листвы на дорожках парка, бормотание телефонных разговоров, сплетающихся в звуковой кокон... слова висят в воздухе, и кажется, ни одно из них, однажды произнесенное, не исчезает, просто нужно уметь услышать его. Они все здесь - всё сказанное вчера, и позавчера, и год назад, и десятилетие... они затухают, теряют внятность, крик давно превратился в еле слышный шепот, но они все еще здесь, и среди них все еще звучит: "Этот мир - зеркало. Будешь ненавидеть его и плевать на него - он ответит тем же. Но если ты улыбнешься ему - он улыбнется в ответ".
Ветер трогает ветви осенних деревьев, задевает листья, сбрасывает их - и они падают, кружась. И ветер тоже кружится, подхватывает пыль и сшибленные листья, поднимает их вверх и роняет снова, цепляет невидимую паутину повисших в воздухе слов, путает и обрывает нити - и из шелеста, шепота и пыли проступает силуэт. Высокий человек в строгом сером костюме, еще размытый по краям и полупрозрачный, делает шаг, другой - и идет, доставая на ходу телефон из внутреннего кармана пиджака, такой же материальный, как ночные фонари, скамьи и деревья, и следует за ним, скользя по неровностям парковой дорожки, то укорачиваясь, то удлиняясь, то раздваиваясь, бледная тень.
Лицо человека сосредоточенно, губы плотно сжаты, брови сдвинуты.
Он отщелкивает крышку телефона и подносит его к уху.
...Брали одного толкача на сделке, и обошлось ловко, без сучка - без задоринки, но уже на выходе из здания склада, где все происходило, выскочил парень с пистолетом и открыл беспорядочную стрельбу. Глаза бешеные, движения дерганные, потом оказалось - обдолбанный по самое немогу. Палил и дергался. После третьего выстрела его вдруг перекосило, рука с оружием повернулась под странным углом - свело ее, что ли? - пальцы разжались, парень взвыл и выронил пистолет. Тут ребята подскочили, повязали, запихали в полицейский фургон, а обдолбанный все подвывал и баюкал руку.
Как будто ему запястье кто-то вывернул - причем со знанием дела.
Только некому было, он там один был, и не подходил никто - не под пулю же лезть, а этот и не соображал ничего. Застрелили бы, как пить дать, если бы не судорога эта или что там было.
Командир Чжи сказал - повезло. И нам, и ему.
А Су Мин заметила краем глаза движение - будто мимо нее проскочил кто. Высокий. Быстрый. Гибкий. И блеснуло в свете фонаря лезвие, кривое, как коготь. Моргнула - нет, померещилось. Но она, кажется, уловила даже дуновение у щеки.
Конечно, она никому не сказала - еще пошлют к врачам, доказывай потом, что ты не псих. Работать не дадут... Тем более что ей мерещилось и раньше. Как-то раз вот - в спину толкнули. Она упала, ссадила колено. Заругалась было и замолчала - мимо промчалась машина, прошла чуть не вплотную, но Су Мин не задела. А если б она не упала - ее сшибло бы наверняка, и скорее всего насмерть, на такой-то скорости. Встала, оглянулась - кто толкнул? Никто. Тогда командир тоже сказал - повезло. Споткнулась удачно.
И что-то, кстати, такое было у командира во взгляде...
Может быть, он тоже видел - мельком, краем глаза?
Она не посмела спросить.
Су Мин выходит из кафе вместе с подругой, машет ей на прощанье. Автомобиль ждет на стоянке. Су Мин нажимает кнопку отключения сигнализации на брелке, и машина, приветственно пискнув, зажигает фары. Сесть за руль, ключ зажигания в скважину, пристегнуть ремень... Прежде чем поехать, Су Мин достает из сумочки телефон, машинально тычет в кнопки.
Гудок. Сейчас снова раздастся ненавистный голос автомата.
Нет, еще один гудок. И еще.
Щелчок.
В трубке шорох и шум города.
- Алло, - говорит Су Мин.
Молчание.
- Это ты?
Город в трубке шуршит шинами, гудит далекими клаксонами, скрипит тормозами. И дышит.
Это невозможно, но...
Су Мин глотает воздух, на глазах слезы, она их не замечает, только повторяет:
- Это ты? ты? - громче, срываясь на крик: - Не молчи же, ответь!