Аннотация: очередная идея по поводу вампиров. Ну люблю я эту тематику.
Bepb B Чygo
Она тихо вошла в приоткрытую дверь. Села в кресло у камина. Она всегда любила это кресло, кроваво-красное с коваными подлокотниками в виде сидящих кошек. В нём она казалась маленькой и беззащитной, с полупрозрачной кожей и задумчиво-манящей улыбкой на бледных губах.
Я оторвался от компьютера, посмотрел на нее поверх монитора. Высокая девушка в строгом чёрном костюме сейчас казалась маленькой хрупкой девочкой с глубокими испуганными глазами. У нее действительно были прекрасные глаза, они только казались испуганными. Глаза, полыхавшие янтарным пламенем, когда она злилась, и светящиеся глубоким светом церковных свечей, когда она была чем-то довольна или задумчива. Как сейчас. Она чуть улыбнулась. Одними губами. Как всегда. Хрупкая и тоненькая в этом кресле, девушка, которую хотелось защищать. Только мог ли я защищать ту, которая в чёрт знает сколько раз старше меня. Как смеётся она сама: "Я сбилась со счёта на втором тысячелетии!" Вот так вот, и я, наивный болван, хочу ее защитить. Как бы мне самому не потребовалась защита от ее дружков.
Она выразительно посмотрела на монитор. Я перехватил ее взгляд и кивнул. Да, я уже закончил. Она привыкла, что я никогда не показываю ей свои произведения, пока они не будут закончены. Иначе теряется весь интерес. Она в очередной раз улыбнулась, но как-то по-детски. Мягко спросила:
-Ты закончил на сегодня? - Меня всегда завораживал ее голос: бархатный, глубокий, грудной с тягучими гласными.
- Да, Лиен, на сегодня, да. - Я улыбнулся в ответ. Я знаю, ей нравится, когда я улыбаюсь.
- Очередная история про Тёмного Ангела?- Иногда мне начинало казаться, что Лиен ревнует меня к моему детищу. К моему Тёмному Ангелу - героине пяти последних моих книг. Прекрасной вампирше, творящей добрые дела. Когда Лиен впервые прочитала о ней, то долго смеялась. Сказала, что вампиры никогда не делают добрых дел. Я обиделся тогда. Теперь понимаю, она как всегда права. У вампиров нет понятий "добро", "зло" есть лишь понятье "нужно" или "не нужно". Но мне так хотелось верить в сказку, мне всегда хочется верить. Скоро новый год, и я жажду чуда. Как и в прошлый новый год, и в позапрошлый, на протяжении последних 12 лет. Через три с копейками часа начнётся 13 год нашего совместного проживания с Лиен.
-Ты кого-то ждёшь, Ли? - я постарался придать своему голосу нотки равнодушия. Видно не вышло. Лиен оторвала взгляд от пламени камина, такого же цвета, как и ее глаза, прищурилась.
- Да, Мио, должен приехать Ян.
Я заскрипел зубами. Встал, подошёл к камину, облокотился на каминную полку.
- Какого чёрта ему здесь понадобилось? - признаюсь, я ненавидел этого разряженного хлыща, который вечно увивался за Лиен. Но ей он нравился, приходилось терпеть.
- Я пригласила его отметить новый год с нами. Это будет 450-летие с момента моего с ним знакомства.- И тут же, не меняя тона, спросила, - Ты ревнуешь?
- Да, ревную. - Зло отрезал я, отворачиваясь от неё, и делая вид, что увлечен разглядыванием фарфоровых горгулий на каминной полке.
- Мио, мой Мио... - тихо пропела она с лёгкой улыбкой на губах. Мне всегда было непонятно, почему она никогда не называла меня полным именем - Миядзо. Да меня так зовут. У меня японские корни, хотя моя мать и "согрешила" с европейцем. Так вот, Лиен никогда не произносила его в слух. Никогда. Впрочем, мне нравится, когда она называет меня "Мио", мне вообще нравится, когда она обращается ко мне таким тоном. Но сегодня я был чертовски зол. Не знаю почем, но был.
- Может мне тогда стоит вас оставить? - я постарался говорить это спокойно, но гнев клокотал во мне как закипевшая вода в чайнике.
- А может тебе стоит заткнуться? - вспылила Лиен, резко вставая с кресла. - Этот вопрос не обсуждается. Ян будет встречать новый год с нами, нравится тебе это или нет. Я не собираюсь рушить его и свои планы, только потому, что ты считаешь меня своей собственностью.
С этими словами Лиен, гордо вскинув голову, вышла из кабинета, оставив меня переваривать сказанное в полном одиночестве. Ну вот, умудрился поссориться с девушкой, которую люблю больше жизни. И это в канун нового года. Мда, хорошее начало, ничего не скажешь.
Часы пробили девять, у меня осталось не так много времени. Я подошёл к компьютеру, пробежался глазами по последней главе рассказа об Ангеле. Очередной хеппи енд. Поморщился, и, подчиняясь какому-то неведомому порыву, переписал концовку. Теперь мой прекрасный Ангел красиво умирал на руках своего любимого, рассыпавшись в прах. "Спи спокойно Ангел".
Перечитал, мне понравилось. Это будет достойный конец эпопее о Тёмном Ангеле. Я снова улыбнулся, сохранил изменения и выключил компьютер. Бросил взгляд в зеркало напротив камина, из него на меня посмотрел взлохмаченный тип с миндалевидными тёмными глазами, одетый в строгий серый костюм. Я кивнул отражению, нанёс хук слева и, отсалютовав, вышел из кабинета. В душе зарождалось острое желание выбраться из дома и хорошенько напиться.
Внизу раздался мелодичный звонок, а следом голос дворецкого, прерываемый нетерпеливым мужским возгласом. Этот голос я бы узнал из тысячи. Голос патологически уверенного в себе человека, голос Яна Тарпека, моего вечного врага. Вскоре и сам он образовался на первой ступени лестницы. Как всегда экстравагантный и утонченный до кончиков ногтей. Облаченный в чёрный бархатный камзол, отделанный кровавым; светлые длинные волосы собраны в хвост и перетянуты чёрной шелковой лентой. Весь такой себе образец дворянства позднего средневековья. Я поморщился, натягивая на лицо улыбку радушного хозяина.
- О, Миядзо Киота, мой друг, весьма рад.
- Ян Тарпек, какой приятный сюрприз, я тоже несказанно рад встреч.
"Ну и дурак" - читалось в его серых глазах. " Сам дурак" - могло читаться в моих, но надеюсь, не читалось.
- Ян, прошу простить меня, но дела не терпят отлагательств даже в канун нового года. Надеюсь, моя прекрасная жена сможет развлечь вас в моё отсутствие. А вот, кстати, и она.
К моменту как я закончил эту фразу, я уже стоял на ступеньку выше Яна и смотрел, как сверху спускается Лиен, в великолепном чёрном платье, отделанном серебром. На ее чуть приоткрытых бледных губах мелькала приветливая и манящая улыбка. Ян, чуть не впечатав меня в стену, бросился подавать ей руку. Лиен благосклонно приняла это ухаживание и посмотрела на меня, как бы говоря: "Вот как надо"! Я хмыкнул и демонстративно, повернувшись спиной, спустился в холл, пока этот разряженный хлыщ облобызал, точнее, облизал, руку моей жены. В окне у двери, я увидел как Ли мягко высвободилась и направилась ко мне. Я сделал несколько шагов по направлению к двери, оглянулся и, одарив Лиен и Яна самой благодушной из моих улыбок, сказал голосом, не терпящим возражений:
- Лиен, моя милая, прости, что бросаю тебя в этот праздник, но Дан Берман позвонил и попросил, что бы я приехал к нему, кажется, возникли какие-то проблемы в банке. Думаю, наш друг Ян сможет скрасить твоё одиночество в моё отсутствие. Прошу тебя не грусти и проведи этот праздник так, как если бы я был рядом.
С этими словами и поцеловал подошедшую Лиен в лоб и, уверенно шагая, вышел за порог. Я был уверен, что ни она, ни этот разряженный вампир не заметили, как у меня дрожали колени. И каких трудов мне стоила эта фраза.
Спокойно дойдя до машины, до моего серебристого мустанга, я сел в салон, завёл двигатель и задумался, куда бы направиться, что бы провести эту ночь. В городе было несколько хороших английских мужских клубов, но вот куда я хотел меньше всего так это в любой из них. Провести старый год и встретить новый в толпе седеющих богачей за беседой об очередной покерной партии или достоинстве очередной лошади. Боже упаси, я усну, не успеет этот разговор начаться. Нет, уж лучше, что-то более интересное.
А раз мне нужно что-то необычное, то для этого лучше подходят Трущобы с их вечным риском для жизни и полноты кошелька. Я засунул руку в бардачок, достал оттуда шестизарядный револьвер фирмы "Кольт", проверил, заряжен ли он, и убрал его в предварительно надетую под пиджак наплечную кобуру. Ходить по Трущобам без оружия подобно изощрённому виду самоубийства.
Я выехал на дорогу, ведущую на север, оставив за спиной дом и кованые ворота. Ещё одну прихоть Лиен. Сначала мимо меня тянулись аккуратные домики все в огнях, а затем их сменили трущобные дома, давно требующие или капитального ремонта или сноски. Я в очередной раз поразился, как можно жить в подобных ветхих строениях. Администрации города вечно не хватало денег на приведение этого района в должный вид, чем и славился пуританский Лондон. Вскоре мой блуждающий взгляд наткнулся на тусклую и несколько запущенную вывеску бара "Армагеддон". Как интересно. Я заглушил мотор и вышел. В полуподвальное помещение бара вела замызганная и облеванная лестница с какими-то странными поручнями, казалось сваренными из трубопровода. Как раз то место, где я встречу свой новый год.
Внутри бар оказался несколько более благопристойным, чем я ожидал. Добротная деревянная стойка, с десяток металлических стульев вокруг нее и несколько деревянных же столиков разбросанных по залу. В дальнем углу музыкальный автомат времён второй мировой, из которого раздаются жалобные звуки не то кантри, не то фолка. По стенам, выкрашенным в насыщенный вишнёвый цвет, в хаотичном порядке разбросаны картины с угрожающими кадрами конца света. Я перевёл взгляд на бармена, это оказалась миловидная девушка в кожаной жилетке и с яркими рыжими волосами. Первое что бросалось при бегло взгляде на ее, не столько красивое, сколько милое личико - это ее огромного размера сапфировые глаза. Глаза невероятного размера и цвета, как два драгоценных камня в неизмеримое число карат. По-моему количество ноликов в этих каратах давно уже зашкалило пределы разумного.
Барменша мило улыбнулась мне вишнёвыми губами и сделала приглашающий жест. Я оглядел посетителей: компания из трёх хорошо выпивших панков, обвешанных цепями по самые уши; влюблённая парочка, увлечённо поглощающая что-то невообразимое на цвет и, видимо, вкус; усталого вида брокер средней руки, мерно накачивающийся пивом и ещё какой-то старикан, сладко посапывающий за столиком рядом с музыкальным автоматом. За стойкой сидела лёгкого поведения девушка, раскрашенная как индеец сиу на тропе войны и какой-то хлыщ в помятом костюме, некогда благородного оттенка "кофе-с-молоком", который настойчиво добивался ее внимания. "Ночная бабочка" периодически кидала на настырного ухажёра обнадёживающие взгляды, впрочем, не мешавшие ей встретить меня обворожительной улыбкой. Ее я знал уже с десяток лет. Это была семнадцатилетняя Мэри, знаменитость Трущоб, бывшая певица, до сих пор обладающая прекрасным колокольчиковым голосом.
- Эдди, иди ко мне. - Мэри протянула ко мне руки, распахивая свои объятья. В Трущобах меня знали как Эдди Гордона, частного детектива на заслуженном отдыхе. Признаюсь, мне нравилось играть в детектива, и даже удалось распутать пару незначительных дел в помощь полиции. А Мэри нравилось слушать байки о "моих" прошлых расследованиях.
Я сделал несколько шагов по направлению к Мэри и галантно поцеловал ее тонкие и ухоженные пальчики. Что-что а, даже будучи проституткой, Мэри, продолжала следить за собой, как будто через несколько минут ей нужно будет выступать на королевском приёме. За что я ее и любил. И даже, показавшийся мне при первом впечатлении вульгарным, макияж, как ни странно, ей очень шёл. Мэри сладко улыбнулась и похлопала другой рукой по стулу рядом с собой. Неудачливый любовник нахмурился, проследив злым взглядом за нашей встречей.
Видимо что-то почувствовав, Мэри обернулась к нему и представила меня, голосом способным заставить замурлыкать льва:
- Арчи, познакомься это Эдди, тот самый частный детектив, благодаря которому я ещё на свободе. Помнишь, я рассказывала...
По лицу Арчи можно было стопроцентно сказать, что Мэри ничего не рассказывала, но он судорожно кивнул, сопровождая кивок облегчённым вздохом. Даже самый грязный попрошайка знал, что частный детектив никогда не позволит себе иметь каких либо не деловых отношений со своей клиенткой, даже бывшей. Шутка заключалась в том, что я никогда не занимался делами Мэри, просто ей очень нравилось представлять меня так своим друзьям и рассказывать душещипательную историю своего вызволения из тюремного заточения. А мне нравилось ей подыгрывать. Что ни говори, Мэри всегда была милой и непосредственной девушкой, не боящейся завернуть крепкое словцо, но в то же время умеющей быть утончённой и нежной, когда этого требовали обстоятельства или клиент. Она мне нравилась, как друг. Как женщина мне привлекала только Лиен.
Я заказал двойную порцию кофе с коньяком и поинтересовался у Мэри, как ее дела и как здоровье ее младшей сестры. У Тары, кажется, ее так зовут, была какая-то жуткая болезнь, название которой я не могу выговорить уже долгие годы, несколько раз Мэри обращалась ко мне с просьбой оплатить лечение, и я оплачивал. Я сочувствовал этому кудрявому восьмилетнему созданию с такими же глубокими и всепонимающими зелёными глазами, как и у старшей сестры. Насколько я знал историю Мэри, именно из-за сестры она пошла в проститутки. Когда у певицы умирает голос, ей нужно искать другое занятье, а ничего кроме как петь Мэри не умела. Мне было искренне жаль эту девушку с исковерканной судьбой. Впрочем, каждый выбирает свою судьбу сам.
Я в пол уха слушал сплетни, которые Мэри собирала с наслаждением коллекционера, и исподтишка разглядывал ее. На мгновение мне жутко захотелось, что бы этот Арчи или как его там исчез. Не знаю, может быть, мои мысли отразились на моём лице, но Мэри вдруг повернулась к своему ухажеру и в нескольких сладких фразах объяснила, что очень устала и надеется, что тот ей завтра позвонит. Затем повернулась ко мне и, томно улыбаясь, продолжила:
- Эдди, милый, ты не подвезёшь меня до дому? Мне так нравится кататься в твоей машине.
- Конечно, Мэри, о чём речь, всё равно мне по пути. - чуть развязно сказал я, подражая киношным детективам. Арчи сокрушенно вздохнул, мгновенно понимая, что упросить подружку остаться не получиться, а навязываться в провожатые ему не позволила взявшаяся из неоткуда гордость.
Мэри взяла меня под руку, и мы вышли на улицу. После продымлено-прокуренного воздуха бара, городской показался нам кристально чистым. Перейдя через дорогу мы молча погрузились в машину, я мимоходом глянул на часы и сам не зная зачем сказал в пространство:
- Через час наступит новый год. - А потом как бы спохватившись, обернулся к своей гостье, - Куда тебя отвезти, Мэри?
- К чёрту на рога. ... Не смотри на меня так, Эдди, Тара встретит праздник у Мэдисонов, это наши соседи и у них две дочки одного с ней возраста. Мне не хочется встречать новый год в одиночестве.
Она посмотрела на меня, а потом, вдруг извиняясь, улыбнулась:
- Эдди, я знаю, тебя жена ждёт, я не напрашиваюсь. Просто отвези меня куда-нибудь, где ко мне не будут приставать, и езжай встречать праздник с женой. Мне кажется, она уже соскучилась.
- Не думаю. Ее есть, кому развлечь, ты не против встретить новый год где-нибудь на природе? Я знаю чудесное местечко в парке, туда можно заехать на машине.
Она молча кивнула, как будто ещё переваривая мои слова, и мы поехали в ближайший супермаркет.
Не прошло и четверти часа как мы уже пили вино, сидя на капоте моего мустанга и смотря на невероятно большую луну. Я жаловался. Жаловался на свою ревность, на холодность жены, и ещё чёрт знает на что. Мэри, как умный собеседник молча слушала меня и не перебивала. Она знала, мне нужно выговориться. В те минуты я был безумно благодарен этой девушке, нет, скорее женщине, за понимание и молчаливую поддержку. Она не жалела меня, нет, наоборот, она как бы вселяла в меня уверенность своим молчанием.
Подчиняясь какому-то инкстинкту я повернулся и крепко поцеловал ее. Она ответила. Наш поцелуй длился так долго, что я начал задыхаться. Оторвавшись от ее на удивление сладких губ, я, пронзённый страшной догадкой, тихо спросил:
- Мэри, ты вампир?
Она кивнула и улыбнулась, так же, как улыбалась Лиен, на этот же вопрос. Я замолчал. А что я мог сказать на это?
- Ты испугался, Эдди?
- Меня зовут Миядзо, вообще-то. Нет, не испугался, у меня жена - вампир. Привык уже.
Мэри рассмеялась, звонко и весело, я в который раз заметил схожесть интонаций с интонациями моей жены. Немного помолчав, она продолжила:
- Как ты догадался?
-Элементарно Ватсон, - бахвальски заявил я. - У тебя даже в обычном состоянии клыки несколько заострены, при поцелуе это чувствуется, да и манера целоваться - ты, будто, хотела высосать из меня душу и воздух.
Она снова рассмеялась, поражаясь простоте ответа. Затем мягко коснулась пальцами моей руки.
- Миядзо, ты никогда не хотел стать вампиром? - после секундного молчания спросила она, не отводя взгляда от луны.
- Я никогда не задумывался над этим. - Честно ответил я, вдруг понимая, что на самом деле хотел. До дрожи в коленях хотел, но боялся себе признаться.
Мэри повернулась, в лунном свете блеснули два длинных, острых как ножи, клыка.
- Тогда может быть это именно то, что нужно твоей жене?
Я пожал плечами, откуда я мог знать, что нужно Лиен, если она никогда, никогда за всю нашу совместную жизнь не предложила мне этого. Я посмотрел на Мэри, и понял, кто был прототипом моего Тёмного Ангела. В моей придуманной вампирше прекрасно уживались черты и Лиен, и Мэри. Таких двух разных и не похожих вампирш, двух женщин ставших частью придуманного мной мирка.
Ещё не понимая, что я делаю, я распустил галстук и расстегнул ворот рубашки, обнажая шею. Лиен много раз объясняла, что для "обращения" не обязательно кусать шею, но я хотел, что бы всё было красиво. Мэри изогнулась под невероятным углом и всадила свои клыки в податливую плоть. Секундная боль сменилась странным наслаждением. В студенческие годы я попробовал марихуану, ощущение было примерно таким же. А потом меня накрыла чернота.
Смерть, как и пробуждение к жизни были странно обыденными. Никаких тебе коридоров со светом в конце, никаких ангелочков и чертей - просто чернота и вдруг острое желание открыть глаза. Я подчинился. На меня смотрело широкоулыбающееся лицо Мэри, ставшей вдруг несказанно прекрасной. Она помогла мне встать. Меня шатало и мутило, хотя в целом состояние было вполне обычным, для хорошей попойки. Единственное что несколько смутило меня это резко увеличившаяся цветовая гамма окружающего мира. Яркая и насыщенная, как на детских рисунках.
- С пробуждением, собрат, - как-то высокопарно сказала Мэри, улыбаясь. - Ну как ощущения?
- Поразительные. Слушай, а это со всеми так?
- Ага, я тоже поражена была в начале. - Весело рассмеялась моя "мамочка", снова становясь сама собой. - Ну что, готов дать по морде этому разряженному хлыщу, который пытается увести у тебя жену?
Я резко вскинул руку, глянул на часы, до полуночи оставалось меньше четверти часа. Странно, Лиен говорила, что обращение происходит намного дольше, чем пятнадцать минут. Я удивлённо посмотрел на Мэри. Она тихо рассмеялась, совсем как моя жена.
- Не удивляйся, у каждого вампира есть свой Тёмный Дар, я могу растягивать или ускорять время "обращения". Так, я не вижу боевого азарта в глазах и кровожадного выражения на лице...
- Мэри, успокойся, Яну Тарпеку с пять сотен лет, ты что, думаешь, он так просто позволит надавать ему, как ты выразилась, по "морде"?
- Нет, конечно, но ты и не будешь бить его, по чему бы то ни было. Достаточно просто выпить его кровь, ты обретёшь его силу и знания, а он отправится прахом летать по миру.
Я удивлённо посмотрел на Мэри. Она махнула рукой, бросила через плечё: "шевели вьетнамками" и уселась в машину. Я занял место водителя. Утробно взревев двигателем, мой мустанг бросился обгонять, спешащий в мой дом, новый год.
Дворецкий Вальтер со сдержанным удивлением проводил меня и мою гостью глазами. До полуночи осталось всего несколько минут, когда мы подобно тайфуну ворвались в обеденную залу. Что сказать, моя кухарка постаралась на славу, немного овальный стол ломился от деликатесных и оригинальных блюд. Лиен и Ян сидели на разных концах стола, с бокалами чего-то красного в руках. Резкий сладковатый запах ударил мне в нос, напрочь отбивая сознание. Мери, одарив мою жену и Яна обворожительной улыбкой, взяла меня под руку и, нимало не смущаясь своего яркого наряда "ночной бабочки", с достоинством королевы, потащила меня к столу. Мои же глаза были прикованы к хрустальному графину, в котором плескалась густая рубиновая жидкость, и от которого исходил этот дурманящий аромат.
Мы дошли до стола, и плюхнулись в кресла по обе стороны стола. Я дотянулся до графина и наполнил свой бокал. Как оказалось это всё-таки кровь, а не вино, на что я надеялся несколько минут назад.
- А вы верно Ян, - сквозь звенящую пустоту в голове, услышал я голос Мэри. - Миядзо столько о вас рассказывал. А когда мы сегодня встретились, он пригласил меня в гости, что бы составить вам компанию. Представляете, он вытащил меня со спектакля. У меня была главная роль, знаете, этот модерновый спектакль " Ночная бабочка Венеции" ...
- Нет, не слышал. Я предпочитаю классические вещи. - Ответил Ян, с надменной насмешкой в голосе.
- А Мэри недавно играла Офелию. - проглатывая глоток крови, сказал я. И натолкнулся на ошарашено-удивлённый взгляд Лиен. Поняв, что выдал себя, я улыбнулся и сказал, отставляя от себя бокал со скрытым сожалением:
- И как вы это пьёте? Не понимаю.
Лиен улыбнулась в ответ, видимо относя моё поведение к крайней степени опьянения. Да, я действительно был пьян, но не от алкоголя, а от этого дурманящего аромата крови, который сводил меня с ума. Мне понадобилось много сил, что бы привести себя в норму. Благо, в это время, Мэри перевела огонь на себя и достаточно натурально процитировала монолог Офелии перед ее смертью. Лиен и Ян сдержанно зааплодировали. Впрочем, как я понял моей прекрасной жене, Мэри понравилась. Яна я не видел.
Часы пробили полночь. Мы подняли бокалы, наполненные шампанским и, поздравив друг друга с наступлением нового года, опустошили их. Мэри усиленно занимала беседой мою жену и Яна. И должен отдать ей должное, она умудрилась проявить себя как светская дама, не смотря на несколько вульгарные макияж и одежду.
Я ел, не чувствуя вкуса и пытался прокрутить в мозгу свои действия. Как исполнить то, о чём мне на протяжении всей дороги твердила Мэри, я не знал. Но знал, что должен сделать именно так.
Я глянул на Мэри, и увидел, как она подмигнула мне, я дёрнул уголками губ и встал. В мозгу вдруг прояснилось:
- Лиен, моя прелестная жена, Мэри, мой добрый друг и соратник, я бы хотел, что бы вы подняли вместе со мной бокал за человека, который принёс в наш праздник приятное разнообразие своим присутствием, свои искромётным юмором и утончённостью манер. - Говоря эту куртуазную белиберду, я медленно приближался к Яну и остановился у него за спиной. - За человека, которому благоволит сама Судьба. За Яна Тарпека, друга нашей семьи и я надеюсь моего друга в частности. За тебя Ян, и пусть новый год принесёт тебе покой и умиротворение.
Подождав, пока все сделают глоток за мой тост, я наклонился к уху Яна и тихо сказал:
- Тебе понравился мой тост?
- Конечно, Миядзо, я всегда считал тебя своим другом.
- Я рад, - сказал я, вонзая свои клыки в шею вампира и отпуская свою жажду на волю. Сквозь дурман я видел, как вскрикнула Лиен, как довольно улыбнулась Мэри, продолжая поглощать шампанское.
Когда в Яне не осталось и капли крови, я оторвался от его шеи, улыбнулся, слизывая кровь с губ, и оттолкнул от себя умершего вампира, который рассыпался в прах, не долетев до пола. Моя жена спокойно сидела в кресле, сложив руки на груди, и мягко улыбалась.
- Мне пришлось долго ждать этого, Миядзо. Очень долго. - Сказала она, взяв в руки бокал с кровью и сделав глоток. - Но ожидание стоило того. Прекрасный ход с тостом, я на секунду поверила. Мэри, мой муж - это твоя работа?
Мэри покорно склонила голову, пряча улыбку. Я уселся в кресло, некогда занимаемое моей пищей, удивлённо поднял брови.
- Ждала? Только не говори, что все эти 12 лет ты приглашала Яна только для того, что бы я его съел???
- Конечно, не ужели ты мог подумать, что он мне нравится? Напыщенный индюк с зашкаливающим самомнением!
Честно сказать, я так и думал, но признаваться в этом жене был не намерен, поэтому помотал головой и только фыркнул в ответ. Лиен повернулась к Мэри и шутливо погрозила пальчиком.
Прошло пять месяцев с момента знаменательного Нового Года, который я встретил уже будучи вампиром. Мэри и ее сестра Тара теперь живут с нами. Мы с Лиен их официально удочерили. Недавно Лиен предложила обратить Тару, что бы излечить от болезни, но я решил немного подождать, девочке всего десять лет, что будет, когда она созреет для взрослой жизни, оставаясь в детском теле. Думаю, с лечением мы дождёмся ее совершеннолетия, и сделаем ей подарок. Теперь у нас с Ли полноценная вампирская семья. Теперь у меня есть мой Тёмный Ангел, в лице моей жены и моей дочери. Хотя иногда она мне всё равно снится.
Я сохранил напечатанное и захлопнул ноутбук. В кроваво-красном кресле у камина сидела Лейла, невысокая рыженькая девушка с огромными сапфировыми глазами. Я мягко улыбнулся и подошёл к ней. У неё был приятный голосок, которым она поинтересовалась, оторвав взгляд от пламени камина.
- Ты закончил, Люк?
- Да, моя милая. Думаю уже в ново году я сдам этот рассказ в печать.
- Как ты его назвал?
- "Новый год вампиров" - я рассмеялся, услышав ее колокольчиковый смех.
- Ты так любишь вампирскую тематику, это начинает меня пугать. - Сказала она, улыбаясь.
Я глянул на часы. На носу новый год. Я открыл шампанское, разлил по бокалам. Она встала рядом со мной, спиной к камину, и мы, обнявшись, как два зачарованных стали следить за мерным движением стрелки. До нового года оставался час. Я улыбнулся.
- Лейла, я хочу, что бы ты выпила вместе со мной за мою музу, за моего ангела, укравшего у меня покой, отобравшего мой сон и подарившего мне взамен себя, за тебя моя милая.
Часы пробили одиннадцать раз, Лейла пригубила шампанское. Я чуть наклонился к ее ушку:
- Тебе понравился мой тост?
- Ой, милый, если бы ты знал, КАК ... мне никогда не говорили ничего подобного.
Я наклонился к ее губам, нежно поцеловал. Переместился к ее хрупкой, полупрозрачной шейке, легко коснулся губами. Лейла прикрыла глаза, и в этот момент я укусил. У неё была сладкая кровь, чистая и свежая, нектар, а не кровь. Не скажу, что я сожалел. Нет, наверное, даже на оборот, я был рад. Но всё же какой-то червячок поселился в моём сердце, так или иначе те два месяца, пока Лейла жила в моём доме, позволили мне закончить рассказ, который ранее лежал в столе около двух десятков лет. Мой рассказ о чуде.
Я пил. Не жадно, как раньше, наоборот, я наслаждался каждой каплей ее крови. В зеркале напротив камина что-то сверкнула. Резко вскинув голову, я пристально посмотрел в зеркало и разочарованно вернулся к шее Лейлы. То, что мне показалось двумя янтарными глазами, на самом деле оказалось бликами от каминных свечей. Я опустил опустошенное тело девушки в кресло и вышел, позвать дворецкого Вальтера, что бы он позаботился о трупе. На выходе я снова бросил взгляд в зеркало, на секунду мне показалось, что в нём отразилась хрупкая фигура высокой черноволосой девушки, затянутой в чёрный кожаный костюм с глубокими янтарными глазами на бледном лице - мой Тёмный Ангел. Но я ошибся, это всего лишь неверные блики пламени камина. Я вышел. " Я верю в чудо. Я до сих пор верю в чудо".
В зеркале, словно дым образовалась девушка: длинные чёрные волосы заплетены в косу и лежали на спине, чёрный брючный костюм с белоснежной рубашкой и чёрным галстуком подчёркивал стройность ее фигуры, на бледном лице глубоким пламенем светились янтарные глаза. Она не любила кожу, предпочитая классику.
Она сделала шаг и вышла из Зазеркалья. Бледные губы искривились не то в улыбке, не то в ухмылке. Подошла к компьютеру, открыла его, вывела на монитор сохранённый рассказ. Прочитала. И дописав в гонце рассказа: "Я верил в чудо, я до сих пор в него верю", сохранила.
Удовлетворено улыбнулась и, вернувшись к зеркалу, что-то написала помадой на зеркале. Оглянулась, весело подмигнула свечам и, сделав шаг, растворилась в зеркале туманом.
Я вошёл. В глаза бросилась красная надпись: "Часы ещё не пробили полночь". Я удивлённо огляделся. Прочитал рассказ так и оставшийся выведенным на монитор. Хмыкнул.
В пустом кабинете с полками под самый четырёхметровый потолок в красном кожаном кресле сидел молодой мужчина. Его раскосые чёрные, как ночь, глаза, не отрываясь, смотрели на зеркало напротив камина. В бледной руке с тонкими ухоженными пальцами музыканта замер бокал, наполненный красным, как кровь, вином. На его бледных бескровных губах замерла счастливая полуулыбка. По блудной шее тонкой струйкой стекала рубиновая кровь. Мужчина чуть шевельнулся, тихо прошептал, точнее сказать прохрипел:
- Тёмный Ангел, я верю в чудо. Я верю, я всё ещё верю ...
А в дымке зеркала медленно растворялась стройная фигура черноволосой девушки с глазами как свечи церквей.