Аннотация: Самое прекрасное в этой главе - это перевод баллады Jack Orion авторства Натальи Харса.
ГЛАВА 21
Во всем его прадед был прав, только в одном ошибался, думал Генри Томпсон. Надо было напасть на тварей первым. Выжечь все гнездо, а их пепел развеять над Темзой. Точнее, перетаскать его туда в тележках и ухнуть в воду, потому что пепла останется много. Ему даже стало обидно. Столько лет он готовился, изучал не только химию, но и алхимию, не только психологию, но и заклинания, объездил все северное полушарие, научился стрелять и даже фехтовать на всякий случай - столько усилий ради одно-единственной ночи. Сегодняшней.
Генри покинул свою комнату, единственную полностью меблированную во всем доме, и, как когда-то, прошелся по коридору, распахивая двери. Много лет подряд тетушка сдавала дом жильцам, но после ее смерти - от естественных причин, к чести Генри да будет сказано - племянник выселил их. Дом он превратил в штаб для избранных друзей, а публику попроще приглашал на квартиру, которую снимал в Ист-Энде чтобы отслеживать пульс Лондона.
За окнами висел густой туман, словно с наружной стороны стекла облепили грязной ватой, но до заката было еще нескоро. Тем не менее, друзья Генри уже готовились к вылазке. С первого этажа долетал из гогот и щелканье затворов. Ребята рассчитывали славно повеселиться. Прислушавшись, Генри различил голос Билла Слоупса, уроженца Шропшира, имевшего зуб на аристократов за строгие законы о браконьерстве. Не раз ему приходилось платить штраф за дюжину куропаток, застреленных в чужом лесу. Теперь же он расквитается с помещиками. Не только на их землях поохотиться, но и на них самих.
У того самого кабинета Генри замешкался. Обои тетушка ободрала, но поскупилась перестелить пол, а потом и вовсе махнула рукой и переоборудовала комнату в подсобное помещение, свалив туда обломки мебели. Но все таки приказала заложить окно кирпичами, чтобы никто из жильцов не вздумал здесь обосноваться. Слухи о страшном событии, произошедшем в этой комнате полтораста лет назад, взбудоражили ее.
Никаких призраков в доме, понятное дело, не оказалось. Неизвестно, что так напугало предков Генри. Не иначе как их собственное неуемное воображение, взращенное на суевериях восемнадцатого столетия.
Сам Генри не верил в потусторонние явления. Даже магию, которой пользовался неоднократно, он считал не чем-то необъяснимым, а чем-то необъясненным. В будущем наука прольет свет на механизмы действия снадобий, доказав, что они полностью раскрывают потенциал человеческого мозга. А вампиризм - лишь заболевание, передающееся через кровь по принципу сифилиса. Вот и все. Никаких блесток, феечек, выглядывающих из маргаритки, или гномиков в красных колпаках. Именно приверженность вампиров к фольклору более всего раздражала Генри. Признай они, что их кровожадные наклонности суть следствие болезни, и он, возможно, дал бы им еще один шанс. Но нет, так нет.
Сначала он убьет их Мастера.
Совладать с существом столь древним, даже легендарным, непросто, но именно поэтому Генри загодя выяснил его истинное имя. С тех пор лорд Марсден полностью в его власти. Стоит Генри позвать его по имени, как вампир придет на зов. Не все же кровососам злоупотреблять гипнозом. Пусть испробуют его на своей шкуре. И когда Мастер появится в поле зрения, Генри его застрелит. Продырявит сердце серебряной пулей. Даже обвинение зачитывать не станет, зачем разводить тары-бары с упырями? Кто бы из этой своры ни убил его предка, виноват в первую очередь Верховный Вампир. Ему и платить по счетам.
Смерть Марсдена ослабит остальных вампиров, которых можно будет выкурить из поместья и перебить. Тем более, что они давно не вкушали человеческой крови. На этом этапе ему и пригодится добрая старая лондонская толпа. Погнать простофиль вперед, а пока вампиры будут с ними возиться, перестрелять кровососов с безопасного расстояния. Можно и бомбой кинуть, с серебряными гвоздиками вместо шрапнели. Есть у него приятель-итальянец, одержимый идеей порешить титулованную особу. Хоть принца, хоть маркиза, хоть баронета завалящего, лишь бы оставить след в истории. Как узнал про возможность одним махом расквитаться с дюжиной таких особ - причем из действительно древних семейств - восторгу его не было предела. И стреляет он порядочно, а уж по части взрывных механизмов ему нет равных.
И тогда с английскими вампирами будет покончено. А все потому, что они такие кретины! Цепляются за одряхлевшую мораль, прикрывают красивыми словами звериные инстинкты. Ну как может человечество поступательно развиваться, если к его телу присосались эти пиявки и тянут обратно в феодализм?
"Нужен символ."
Мысль пришла в голову внезапно, но сразу же показалась удачной. Такие проблески вдохновения у него нередко бывали. Например, когда он решил подружиться с этим олухом Стивенсом, чтобы получить информацию про вампиров из первых рук. Или когда пошел охотиться на уличных девиц. Убивать никого не потребовалось, но сама идея была простой и изящной. Он отчетливо понимал, что в тех обстоятельствах это решение было единственно верным. Так ему казалось и сейчас.
Одна беда - Генри никак не мог взять в толк, что же он сам подразумевает под символом.
"Что-нибудь, что расшевелит толпу," подсобила Блестящая Идея. "Лондон всегда балансирует на грани мятежа. Один толчок - и рассерженный пролетариат выламывает чугунные прутья из забора Гайд-парка и идет громить лавки."
Звучало логично. Но зачем дергаться лишний раз? Достаточно напомнить про убитую бродяжку...
"Про нее уже все забыли. Третьеводнишние новости годятся лишь на то, чтобы заворачивать в них бутерброды. Нужна сенсации посвежее. Еще одна жертва вампира, которая положит конец терпению общественности. Еще одна женщина," бодро думалась мысль.
Кто-нибудь из Уайтчапела, решил Генри. Как оказалось, ошибочно.
"Нет, из более приличного района. Кому дело до сброда из трущоб? Но если вампиры покусятся на святая святых, на добродетельную мать семейства, то выйдет уже другой коленкор. Тогда мы точно прижмем их к ногтю."
Тут Генри немного растерялся. Впервые в жизни он вел диалог с собой, до конца не осознавая, к чему тот приведет. Он, конечно, любил выкурить трубку на досуге и раскинуть умом, но сейчас происходило нечто иное. Ум решил раскинуть им.
Из какого района, он бросил пробный камень, и тут же понял, что из Кэмбервелла. А там он знал только одну семью. Мужа-недоумка и назойливую провинциалку-жену. После его последнего визита эта замечательная чета еще долго будет спать поврозь. А нечего было якшаться с вампирами! Спасибо за такое поведение им никто не скажет.
"Да-да, она самая. Эвике Стивенс," вклинилась Блестящая Идея.
"Это она-то символ? Эта деревенщина?" не удержал смешок Генри, дивясь собственной легкомысленности, а так же тому факту, что все таки умудрился запомнить ее имя.
Примерно минуту Блестящая Идея не тревожила его рассудок.
"Было бы и правда лучше, если бы Эвике не обладала такой... ярко выраженной индивидуальностью," начала думаться мысль. "Тихонькая крыска в поплиновом платье гораздо лучше сгодилась бы на эту роль. Но в исчезновении миссис Стивенс обыватель увидит элемент возмездия. Главное, обстряпать все так, чтобы подозрение вновь пало на вампиров..."
Стоп! Генри даже хлопнул себя по колену, чтобы прийти в чувства. Каким-то непостижимым образом он не поспевал за собственными мыслями. Оно бы и понятно, находись он под влиянием какого-нибудь из зелий мисс Маллинз, но на трезвую голову такое с ним приключилось впервые. И это настораживало. Разлад в мозгах - штука сама по себе неприятная, но досаднее всего было то, что похищение миссис Стивенс ну никак не вписывалось в его первоначальный план. А план был хороший, жалко такой менять.
Но если мы похитим Эвике, объяснил он себе, она все растреплет, когда вампиров перебьют, а ее придется отпустить. Вряд ли кто-то всерьез воспримет психопатку из Трансильвании, но все равно. Мало ли.
"А зачем ее отпускать? Ее отпускать не надо."
Она беременна, пожал плечами Генри, сочтя этот аргумент достаточным. Но они с мыслью опять разошлись во мнениях.
"Что с того? Кто даст гарантию, что ее ребенок будет счастлив, родившись? Возможно, он тоже будет расти в одиночестве и ронять слезы на фотографии родителей."
Генри сам не знал, что на него нашло. Рассудок словно расслоился и уже не мог собраться воедино. И откуда-то из глубины поднялась даже не мысль, а, скорее, ощущение, что убить Эвике Стивенс будет очень, очень неправильно.
Нет, твердо скомандовал он. Это чересчур - связываться с женщиной в положении...
"Вот и эвфемизмы пошли," пристыдила его Блестящая Идея, которая стремительно разрасталась у него в голове, становясь все явственнее, все ощутимее. "Или тебя уже коснулась мелкобуржуазная мораль? Дальше ты начнешь рассуждать о семейных ценностях..."
Ничего подобного!
"А почему тогда?"
Слишком рискованно, вот почему!
"Кто не рискует, тот не пьет шампанского," заметила Блестящая Идея.
"Я вообще его не пью," Генри из последних сил вцепился в ускользающее ощущение себя. "Шампанское - напиток прогнившей аристократии, я же предпочитаю красное вино."
"Вот именно это меня и раздражает. По шампанскому я успел соскучиться."
Он похолодел. Так чувствует себя человек, которого посреди ночи будит скрип окна на первом этаже, и он на цыпочках крадется к лестнице, чтобы узнать, кого принесла нелегкая - может, соседскую кошку, а может и взломщика? Но, в отличие от этого бедняги, Генри не мог позвать полицию - голосовые связки как будто онемели. Кочерги поблизости тоже не отказалась, но даже подвернись она под руку, он все равно не знал бы, что с ней делать. Не колотить же себя по затылку.
Все, что у него получилось, это сдавленно прошептать:
-Кто здесь?
И ему ответили.
***
-Мне нужно время! - выпалил Фанни, когда лорд Рэкласт подкараулил его в гостиной и многозначительно постучал когтем по крышке часов, которые вытащил из кармана ярко-зеленого жилета.
-Как жаль, что его у тебя нет.
-Это ведь очень серьезно!
-Тогда десять минут.
Гостиная пустовала. В честь своего чудесного избавления, Мастер отворил погреба, и сегодняшним вечером гости расплачивались за все те бесчисленные бокалы свиной крови напополам с виски. Мало кому удалось приподнять крышку гроба, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно завязать галстук и показаться на люди. С дюжину снулых упырей слонялось по залу, едва избегая столкновения с мебелью. За китайской ширмой в дальнем углу пряталась мисс Пинкетт, обложившись диктантами. Диван в центре занимала леди Марсден, разозленная отсутствием своей пассии, которая опять сбежала с вечера пораньше. Чтобы хоть как-то отвлечься, миледи вязала ей в подарок кошелек. Положив ноги на карточный столик, Табита и Эйдан курили свои забористые папиросы, не забывая стряхивать пепел на персидский ковер. Только сердобольная Доркас занималась общественно полезным делом - подвязывала сломанную пальму, на которую вчера кто-то вскарабкался спьяну. За роялем сидела леди Аркрайт и меланхолически напевала балладу "Убийство в Красном Амбаре."
Была здесь и Маванви. Одиноко сидела в кресле и что-то строчила в записной книжке. Время от времени вампиры бросали на нее оголодавшие взоры, а девица кивала в ответ, принимая их оскалы за дружелюбные, хотя и застенчивые улыбки.
Еще вчера лорд Марсден представил ее вампирам как "свою дражайшую гостью." За талию приобнял, потрепал по свежей щечке. Дальше руки не распускал, но Фанни и так едва сдержался, чтобы не кинутся на него с кулаками. То-то было бы зрелище! Зато к намеченной жертве Мастера его паства даже близко не подходила. Ничего хорошего такой афронт не сулил. Это было не только неприлично, как, например, таскать спаржу из чужой тарелки за обедом, но и небезопасно (за спаржу вилку в глаз не воткнут, а тут запросто).
Несколько раз Фанни проходил мимо, как бы случайно задевая ее рукой по плечу, и тогда Маванви счастливо жмурилась, но молчала, памятуя про их тайну. Хотя ничего говорить и не требовалось. "Я влюблена в юношу-вампира," читалось у нее в глазах, "и это таааак романтично!!!" Стоит остальным - да той же миледи! - прислушаться к ее мыслям повнимательнее, как сразу почуют подвох.
Проследив за его отчаянным взглядом, Рэкласт усмехнулся и потеребил закрученный ус.
-А чтобы тебе решалось веселее, я даже позаботился о музыкальном аккомпанементе. Мисс Грин! - позвал он так громко, что присутствующие вздрогнули. - Не осчастливите ли вы нас вокальным номером?
-Право же, не знаю, - смутилась девица, вставая. - Я брала уроки музыки, но тетушка всегда говорила, что я надрываюсь, словно кукушонок в чужом гнезде.
-Почтенная леди не желала, чтобы ваш несомненный талант вскружил вам голову. Вот эту балладу, если вас не затруднит. Надеюсь, леди Аркрайт сыграет нам, - вежливо обратился он к вампирше, устанавливая нотные листы на пюпитре. Та кивнула.
Увидев название, Фанни покачнулся. Но девушка как ни в чем не бывало прочистила горло и запела:
Джек Орайон был лучший на свете скрипач Среди всех, кто на струнах играл. От игры той красотки сходили с ума И суровейший воин рыдал. В графском замке, на пышном и шумном пиру, Тронув души волшебной игрой, Всех гостей усыпил колыбельною Джек, Кроме графской жены молодой.
Голосок у нее был слабенький, но приятный, особенно если она не брала высокие ноты. Некоторое время вампиры разглядывали ее с небескорыстным любопытством, как кошки - мышь, танцующую на задних лапках. Затем вернулись к своим делам. Похоже, один Фанни понимал, какую игру затеял ирландский гость.
Он играл для нее, то грустя, то смеясь, Скрипка пела, как ангел в раю. И хозяйка, смущенно рукой заслоняясь, Прошептала: "Тебя я люблю. Прокричат петухи в час вечерней тоски, Как опустится сумрак ночной. Ты приди в мой покой и пропой до зари, На постели рядом со мной" Обмотав свою скрипку зеленым платком Джек из замка тихонько удрал. И вернулся домой, где слуга его Том, Господина давно поджидал. "Прокричат петухи в час вечерней тоски, Сумрак скроет лицо у двери - Я к хозяйке младой зван в уютный покой, Чтобы с нею пробыть до зари." "Вы устали, прилягте же, мой господин, И вздремните под пледом пока. Отдохнете, а я, лишь померкнет заря, Разбужу вас верней петуха!" Он на скрипке сыграл, чтоб хозяин заснул, И укутал его потеплей. Но едва Джек под пледом устало вздремнул, Том отправился в замок скорей.
Как и следовало ожидать, пение не только не помогло ему сосредоточиться, но в конец расшатало нервы. Каждое слово хлестало, как пощечина. И он знал, отлично знал, чем закончились похождения нахального слуги из баллады. А так же то, что на последнем аккорде придется сделать выбор.
Но кого предать?
Хотелось рвануться к Маванви, обнять ее, заслонить ото всех. Голова кружилась от любви, но ведь и знакомством с ней он обязан лорду Марсдену, который когда-то влил в него свою живительную кровь. И войди он сейчас в гостиную,Фанни по привычке спросил бы, не будет ли каких-нибудь приказаний.
Но хуже всего было то, что подобный выбор вставал перед ним не в первый раз. В чем он ошибся тогда? Неужели придется вспоминать? Но Маванви пела, отмеряя отпущенное ему время, и вампир закрыл глаза, возвращаясь в самые страшные часы своей жизни. Не те, что предшествовали инициации. А те, что последовали за ней.
...Вот он со всех ног он несется к дому мистера Н. То есть, Ричарда Томпсона. Он давно уж выяснил и имя своего мучителя, и его адрес, но никак не решался нанести удар. Мистер Томпсон производит впечатление человека, которого невозможно застать врасплох. Но невиданная сила окрыляет Фанни. Теперь ему сам черт не брат. Только одного он опасается - у мерзавца есть ребенок. Что если он будет играть с сынишкой, когда Фанни ворвется в дом? Вдруг на самом деле он примерный семьянин? В таком случае, вампир его все равно растерзает, но с меньшим усердием. Похоронить останки можно будет в одном гробу, а не в сотне табакерок.
Он уже заносит руку, чтобы постучать, но дверь открывается и перед ним предстает молодая женщина. Зеленый корсаж и бежевая юбка, все из атласа, видно, что не служанка. На лице - толстенный слой белил, не иначе как оспины замазала. Супруга, стало быть. Рот вампира кривится в злобной усмешке, и женщина вскрикивает, заметив клыки. Я пришел убить вашего мужа, признается Фанни. Женщина молча смотрит на него, потом отступает в сторону. Проходите, говорит она.
Но когда Фанни врывается в кабинет, мистер Томпсон поджидает его во все оружии. На столе библия, рядом - та странная коробка, а с пальца мужчины стекает кровь. От ее вида у новообращенного вампира пересыхает в горле, он рвется вперед, но Ричард Томпсон поднимает библию, ненароком размазывая кровь по обложке. Аромат крови смешивается с терпким запахом кожаного переплета. Шипя, вампир делает шаг назад, а мистер Томпсон заявляет, что уважение к Библии очень похвально. Ведь еще в детстве мастер Блейк перечел Писание от корки и до корки, раз в их секте все поголовно грамотные. Мужчины, по крайней мере.
Но вот умеет ли читать его мать? А если не умеет, то кто зачитывает ей письма от кормильца?
Тогда Фанни, не веря, мотает головой. Нет, кричит он. Даже вы не могли так поступить.
Но кто-то же должен предупредить ее о преждевременной кончине сына, говорит мистер Томпсон. Спокойно говорит, доброжелательно. Вот он и взял на себя сей нелегкий труд. Сразу, как только мастер Блейк отправился за бумагами. Часа три успело пролететь. Интересно, доскакал ли гонец до их городишки? Но пусть юный вампир не беспокоится, эти вести не разобьют ей сердце. Из письма она узнает, чем именно занимался ее отпрыск в Лондоне. А по такому сыну незачем и плакать.
Фанни чувствует, как ноги подкашиваются от страха, того самого страха, который преследует даже во сне, когда приходится раз за разом отвечать не выученный урок или стоять голышом на рыночной площади. Страха бесчестья.
Потому что его письма к матери вслух читает пастор. На общем собрании, перед остальными братьями и сестрами. Зачем им таиться друг от друга?
Вампир бросается в дверь, но его вновь останавливает сочувственный голос. Возможно, мастеру Блейку будет небезынтересно узнать и еще кое-какие сведения. Какие? Но Томпсон качает головой. В городе, где при виде падающей звезды кричат "побольше денег!", ничего не достается даром.
Неопределенность сводит с ума. Что еще вам от меня нужно, что?
Клятва, отвечает мистер Томпсон, которая свяжет вас навеки. Повторяйте за мной. И вампир повторяет слова, почти не вдумываясь в их смысл, потому что то, чего он не знает, может оказаться гораздо ужаснее.
Так и есть. В эту ночь на притон его знакомого скупщика краденого будет устроена облава. Констебли выломают дверь примерно... сейчас. Особенно они рассчитывают поймать девицу, поднаторевшую в подделке бумаг. Известна ли мастеру Блейку сия особа?
Он вспоминает, как сильно Салли боится виселицы. Другое дело, что сразу ее не поволокут на эшафот! Сначала запрут в камере. Он думает про Джека Шеппарда, четыре раза удравшего из Ньюгейта. Если у человека получилось выбраться оттуда, то вампиру туда попасть раз плюнуть. Он вернется за Салли. По кирпичу разберет стену, руками согнет прутья решетки и вызволит ее. Да, так и сделает, только завтра. Что ей стоит подождать?
...Что ей стоило подождать?..
-Ну еще бы я поплелась за ними, как овца на скотобойню, - зазвучал ее охрипший голос. - Жаль только, что двоих лягавых располосовала, как добралась до ножа. Третий проворным оказался, так меня в стену впечатал, что сразу отдала черту душу. Ну да все лучше, чем в конопляном воротнике красоваться!
-Я бы вернулся за тобой!
-Так я и поверила!
-Мне нужно было перехватить то письмо! Иначе репутация моей матери была бы загублена. Все двери закрылись бы перед ней...
-Ври, да не завирайся! Ничего ты о ней не беспокоился! Только о себе! Что узнает она, каков сыночек оказался, и перестанет тебя любить! Предатель!
...Вынырнув из трясины воспоминаний, Фанни снова услышал, как голосок Маванви выводит:
В темноте Том прокрался под графскую дверь Потихоньку потрогал засов. Дама встала навстречу, покинув постель, Провела скрипача в свой альков. Том вошел, не целуя приветливых губ, Но на ложе ее не возвел. Был он с леди излишне поспешен и груб, Повалив возле входа на пол. В этот миг заглянула в окошко луна И хозяйка отметила вдруг, Что у гостя зияет дыра на чулках И щетина растет возле губ. "Я спешил, моя леди. Вскочив, впопыхах, Со слугой перепутал чулки. И щетину побрить не успел на щеках, До того, как вскричат петухи". Тут хозяйскую скрипку извлек хитрый Том Проиграл на ней несколько нот. Второпях, чтоб графиня не вскрыла обман, Поспешил он из графских ворот.
Да, это так. Всю жизнь он был трусом, и думал только о себе. А как пришла пора озаботиться благополучием других, двух самых дорогих ему существ, тут-то идеи поиссякли. Но ведь еще пара минут, и ему уже придется кого-то предать! Или Маванви, или лорда Марсдена, или...
Фанни впился когтями в ладонь, но третья "или" не исчезала. Наоборот, проступала все ярче, заполняя все вокруг ослепительным светом, таким ярким, что он выжег голоса из его памяти.
Третья "или" всегда была здесь.
Даже в ту ночь.
Теперь он знал, как действовать дальше.
Он бросился вон из гостиной под недоуменным взглядом Рэкласта и, скользя по паркету, побежал в контору, ту самую, с которой и началось знакомство наших героинь с Дарквуд Холлом. Достал лист бумаги, но забраковал его, и вытащил из потаенного ящика конторки свиток пергамента. Главное, пустить пыль в глаза. Скопировать эпистолярный стиль лорда Марсдена тоже не составило труда. Собственно, весь стиль сводился к произвольной комбинации таких фраз, как "повелеваю", "под страхом смерти" и "в бараний рог согну." Оставалась подпись. Со свистом втянув воздух, секретарь вывел корявые готические буквы.
Пока он так трудился, до него долетали обрывки баллады.
"Ах, вставайте, вставайте же, мой господин! Петухи уж охрипли в ночи! Неужель вы решили храпеть до зари?" - Джек мгновенно с постели вскочил. Он схватил свою скрипку и к леди спешит, Что клялась его ждать у двери. "Я пришел, госпожа, чтобы вместе с тобой, Петь о страсти своей до зари". "Разве ты позабыл здесь перчатку, иль брошь?"- Леди выгнула тонкую бровь, - "Или ласки мои так пленили тебя, Что ты хочешь отведать их вновь? "Всем чем хочешь тебе поклянусь, госпожа, Дуб и ясень свидетели в том, В этой комнате я не бывал отродясь! И с любовью твоей не знаком!" Побледнела графиня сильней, чем луна, Что на небе светила в ночи. "Значит это был Том?" - догадалась она, - "Как жестоко он нас проучил".
Присыпав документ песком, Фанни аккуратно свернул его и сунул себе за пазуху. Выгреб из ящика две пригоршни золотых монет и набил карманы. Вот теперь все готово. Можно смело предавать.
Он вернулся в гостиную и с порога помахал Маванви, подзывая ее к себе. Та сразу же заметила его и улыбнулась - мол, сейчас приду. Но, будучи барышней воспитанной, все таки допела последние строки:
Джек Орайон спокойно вернулся домой: "Том, мой мальчик, хозяин зовет!" Обмотал слуге шею надежной пенькой И повесил его у ворот.*
(Переводчик - Наталья Харса, в оригинале баллада называется Jack Orion)
ГЛАВА 22
Как только влюбленная парочка выбежала из гостиной, покинул ее и лорд Рэкласт и направился в кабинет коллеги.
-Я к тебе с просьбой. Точнее, с ходатайством, - сообщил он, но Мастер Лондона даже не обернулся. Стоял у окна, уперев руки в бока и вытянув шею, и разглядывал что-то в потемках. Поза его выражала крайнюю степень подозрительности.
-Погляди-ка сюда! Там мой Блейк и мисс Грин, у ворот.
Рэкласт подошел поближе.
-Как славно, что мы вот так сразу подобрались к сути вопроса.
-Что бы это означало, а?
-Полагаю, они измыслили сбежать тайком, - заметил Рэкласт, наблюдая как вышеупомянутые персоны страстно обнимаются у каретного сарая.
-Несмотря на мой запрет? - взревел Марсден, отшатнувшись.- Блейк хотя бы соображает, как я караю такое самоуправство?!
-Давеча я ему подробно разъяснил все тонкости вашего социального неравенства.
Мастер Лондона оглядел комнату, очевидно, вспоминая, куда спрятал арбалет. Впрочем, и карандаш в его руках превращался в разящую стрелу. Главное, задать нужное ускорение. Рэкласт присел на подоконник, терпеливо дожидаясь раскатов грома, но гроза затихла, так и не начавшись. Разумеется, лорд Марсден разразился ругательствами, из которых можно было почерпнуть много сведений о санитарно-эпидемиологической обстановке в Средних Веках. Но смертоубийственных попыток не предпринимал. Снова взглянул на влюбленную парочку, хмыкнул и сел возле коллеги, который тут же подвинулся.
-Без тебя тут, понятное дело, не обошлось, - уличил его Марсден. - Рассказывай, что опять учинил.
-Ничего особенно. Просто поставил его перед выбором.
-И он?
-Выбрал, - улыбнулся Рэкласт, так искренне, что Мастер Лондона чуть не двинул его в зубы. Веселится, гад!
-И кому от этого стало лучше?
-Блейку, в первую очередь. Он стал взрослее и научился действовать, а не мямлить оправдания.
-Взрослым он стал! - возмутился Марсден, хмуря брови. - Поглядим, как он запоет, когда я с него шкуру по дюйму спущу! А тебя и вовсе порешу! Ну зачем, скажи на милость, нужно запустить в чужие мозги руки по локоть, просто чтобы выказать свое расположение к обладателю оных? Почему ты так поступаешь?
Рэкласт помолчал.
-По-другому я не умею. Меня не научили, - проронил он.
-Так я, получается, даром на тебя время тратил? - снова взорвался Мастер Лондона. - Врешь ты все, сам не хотел учиться! Потому что всегда считал себя умнее окружающих. Но в кое в чем ты ошибся.
Он прикоснулся к стеклу, словно хотел потрогать две крошечные фигурки, стоявшие в отдалении. Бросилось в глаза, что они почти что одинакового роста, да и волосы у них были похожие, такие же светлые, даже не различишь, где чьи. И оба казались живыми. Даже Блейк, чье дыхание он высосал полтора века назад.
-Говорил пес, пес, а глянь, как получилось, - и тихо постучал костяшками пальцев по оконной раме. - Выходит, у мальчишки осталась способность противостоять мне, а ведь я мог выкорчевать его свободную волю, сжечь и солью присыпать, чтоб не проклюнулась. Но я этого не сделал. Кем бы ты меня ни считал.
-Я не думаю о тебе ничего дурного, - возразил Рэкласт, тоже засмотревшись в окно.
-Знаю я, что ты обо мне думаешь.
Несколько минут они сидели в тишине.
-А дальше что?
-Отпущу их на все четыре стороны.
-...и спустишь собак вдогонку?
-Слишком хлопотно, - осклабился лорд Марсден. - Пусть себе уходят. Так будет правильнее. Еще мне кажется, что тогда от меня отвяжется пакость, которую наслали страхолюды из Тибета. Как бишь ее?
-Карма?
-Она самая. И раз уж мы с моей леди останемся вдвоем, можно и того, как-то наладить отношения.
-Что же ты намерен предпринять? - осторожно поинтересовался Мастер Дублина.
-Для начала, я залью ей в глаза свежую порцию эликсира!
Коллега прикрыл рукой глаза и тихо застонал.
-Не все же ей бегать за той немкой, пусть за мной побегает, - настырно продолжил старший вампир. - Хотя, если рассудить, мисс Гизелу мы можем позвать для компании, они ничего так, смазливенькая. Понимаешь, куда я клоню?
-Не трудись объяснять.
-Есть для этого французский термин, - не унимался Марсден, - там, правда, какой-то манеж приплели.
-Знаю, знаю. Но чтобы вкусить такой любви, крайне желательно, чтобы один из участников действа не желал смерти двум другим. У вас не получится.
-Ну и ладно, без мисс Гизелы обойдемся.
-Совет да любовь.
-Пойду позову Блейка, - окончательно взбодрился Мастер Лондона, уже предвкушавший их с миледи совместные развлечения в пост-эликсирный период.
-Меч захватишь?
Серебряный меч в ножнах, изрядно запылившихся, висел на ковре над диваном. Точно так же офицеры, повоевавшие на Востоке, выставляю на всеобщее обозрение экзотические трофеи. Мастер не мог вспомнить, когда пользовался им в последний раз.
-Успеется. Такие дела возле конюшни не делаются. Тут нужен пафос.
-Безусловно.
-Позову их в залу.
-Смотри, как бы не вспугнуть голубков, - предупредил Мастер Дублина.
-Ничего, я деликатно.
***
Прямиком из гостиной Фанни утащил Маванви на черную лестницу. Двигался он так быстро, что девушка едва за ним поспевала. Но не возмущалась, считая их стремительный побег закономерным элементом тайной помолвки. Не хватало только серенад под балконом и прыжков из окна в телегу, на которой вместо, скажем, груды щебня удобно расположился стог сена. В остальном же все шло по плану.
Так думал и Фанни Блейк. Все по плану. Покамест его огорчало только вечернее платье Маванви, из тонкого зеленого шелка и с кружевным жабо, которое вряд ли защитит ее от холода. Но ничего не попишешь. Возвращаться за пальто опасно. А если от простуды у нее разболится горло... что ж, это лучше, чем если горло у нее разболится от лорда Марсдена.
На заднем дворе Фанни огляделся -- никого! - и, обняв девушку за плечи, решительно повел ее к деревянным воротам. Задний двор был обнесен кирпичным забором, высоким и прочным, как крепостная стена. Был он выстроен на муниципальные деньги, по просьбам соседей, которым докучали вампирские забавы. Справа от ворот находилась конюшня, слева -- сарай для катафалка. В тумане очертания зданий казались зыбкими, а деревья расплывались, как кляксы на влажной бумаге. Тишину нарушал лишь хруст гравия под ногами.
У самых ворот Фанни не выдержал.
Вечность всегда ползла медленно, грузно передвигая необъятное тело, словно чудовищная улитка, оставлявшая за собой полосу склизкой тьмы. Царство неизбывной ночи, где светят неподвижные звезды. Грядущий день -- брат-близнец прошедшего. И то, что нужно сделать сегодня, запросто можно было отложить и на завтра, и на сто лет, и вообще не делать. Но сейчас он не мог уследить за временем. Минуты со свистом проносились мимо. Совсем чуть-чуть -- и все закончится. От этого чувства ныло в груди, мучительно и вместе с тем сладко.
Он начал целовать Маванви, запоминая вкус ее губ и кожи, впитывая ее запах, прислушиваясь к шуму ее крови, которая текла легко и весело, как сок молодого деревца весной. Пушистые волосы лезли ему в лицо, но он и думал стряхивать их. Любое ее прикосновение дарило частицу жизни.
Неизвестно, сколько они так простояли, но когда вампир спохватился, туман успел рассеяться, а в Дарквуд Холле зажигались огни. Окно кабинета темнело, но даже в темноте Фанни уловил движение. Сердце екнуло. Пора.
-Маванви, выслушай меня внимательно, - прошептал он, в последний раз коснувшись ее губ. - Мы заманили тебя в ловушку.
-Что, Фрэнсис?
Девушка была как в полусне и, похоже, не придала значения его словам. Тогда вампир повторил уже громче.
-Все, что ты видела до сих пор, сплошное притворство. Не верь ничему. Берта хотела предупредить тебя, но Мастер ее остановил.
-Предупредить о чем?
-О том, что на балу он тебя убьет. Это бонтонно - полакомиться девственницей. Укрепляет статус. А после мы отправимся на охоту.
-Вы же не пьете кровь! - поразилась мисс Грин. Ее ресницы затрепетали, как испуганные бабочки.
-Один месяц в году. У нас с людьми перемирие под Рождество. Но неважно, я придумал, как вытащить тебя отсюда.
И развернул перед ней свиток.
-Я выписал тебе подорожную. Смотри: написано, что все вампиры, которые встретятся на твоем пути, обязаны оказывать тебе содействие. Никто не посмеет к тебе прикоснуться!
-Я ее подделал, но не суть важно! Он никогда не признает, что его перехитрил слуга. Документ все равно что подлинный. Ты спасена! Уезжай отсюда. Вот деньги, поедешь в Дувр первым классом, оттуда на Континент...
-И ты поедешь со мной!
На мгновение он подумал, что может проводить ее до канала, а потом увидеть, как над морем встает солнце, омытое в водах скандинавских фьордов...
Не годится.
Слишком легко.
-Я остаюсь.
Девушка заморгала так часто, словно в глаза ей швырнули пригоршню песка.
-Получается, твои поцелуи... тоже... тоже игра? Чтобы... я не сбежала... прежде времени?
-Нет, все не так! Я люблю тебя! - он обнял ее, отдернул руки, но снова схватил ее за плечи. - Ты такая... прекраснее тебя я еще никого не видел! Ты как свет! И мне жизни не жалко, чтобы удержать Мастера от такого дурного поступка. Вернусь и расскажу, что сделал. Заодно и про то, что это я спутал его планы с эликсиром. Таким образом, я дам ему возможность покарать меня... или простить. Ну, понимаешь? Я спасу вас обоих! А предам только себя. Это я хорошо придумал.
Но Маванви повисла у него на шее.
-Без тебя не уйду! - заявила она. - Я люблю тебя, Фрэнсис! Пожалуйста, пойдем со мной.
-Да ничего ты меня не любишь! - взорвался вампир. - Протри глаза! Тебе только внешность моя глянулась, что у меня кудри до плеч и цвет лица, как на потрете мертвого Чаттертона! Меня ты вообще не знаешь.
-А вот и знаю! Ты добрый. Иначе бы мы с тобой тут не стояли.
-Тогда угадай, золотце, сколько человек добрый я отправил на тот свет.
Руки девушки разжались, и Фанни, радуясь, что отыскал нужные слова, продолжил торопливо:
-Семерых, и это еще при жизни. Потом со счета сбился, а их помню. Они были хорошие люди. И теперь они приходят ко мне день за днем, с тех самых пор приходят, и спрашивают, какого черта я с ними так поступил... Ну так вот, пусть заткнутся наконец!
Уж теперь-то она уйдет. Но вместо этого Маванви заплакала. Слезы упали ему на шею каплями расплавленного серебра.
-Не реви! - крикнул вампир, отталкивая ее. - Если ты жалеешь меня, значит, ты не способна отличать добро от зла. И тогда презирать тебя начну уже я.
-Я тебя не жалею, я тебе сострадаю, - шмыгнула носом Маванви. - А сострадание, как и жестокость, бывает немотивированным.
И тут Фанни посмотрел поверх ее головы и понял, что время для споров закончилось. Пришла пора бежать. Огни горели уже во всех спальнях, и за каждым окном маячили любопытные лица. Дожидались расправу. А навстречу влюбленным шел Мастер.
-Эй, парень! - еще издали заорал он. - А поди-ка сюда!
-Милорд, я все объясню, - начал Фанни, загораживая девушку, но лорд Марсден не сбавлял шаг.
Шел он с пустыми руками, без меча, из чего секретарь заключил, что на скорую смерть может не рассчитывать. Сунул Маванви свиток, подтолкнул к воротам. Ее это не касается. Сами разберутся.
-Нечего объяснять, и так ясно. Иди, иди, я тебе подарочек приготовил. И мисс Грин прихвати, она любит все такое зрелищное. Ну же! - поторопил их Мастер. - Оба ко мне!
И вдруг замер. Насупил брови, дернулся вперед, но не смог сделать и шага.
За спиной Фанни послышался сдавленный смех, а когда вампир оглянулся, чтобы прикрикнуть на Маванви, которая до сих пор топталась на месте, то заметил незнакомца.
Тот балансировал на стене.
В его внешности не было решительно ничего примечательного -- гладко выбритое лицо, всклокоченные волосы, неброская серая визитка в клеточку. Только его глаза, мутновато-голубые, как аптечный пузырек, показались знакомыми, как если бы Фанни уже видел их, только на другом лице...
Дальше события развиваются стремительно. Взмахнув руками, пришелец произносит тарабарщину. Без остановки твердит гортанный речитатив, и лишь однажды делает паузу -- то ли выбился из дыхания, то ли выделил интонацией особо значимое слово. Фанни успевает подумать, что сумасшедший явился как нельзя кстати и теперь уж лорд Марсден переключит на него свое внимание, а про Маванви на время позабудет. Пока не оборачивается к хозяину.
Вокруг Мастера мечутся цепи. Поначалу Фанни принимает их за змей. Они разевают пасти и вгрызаются в запястья, ползут по ногам, сминая ткань брюк, виснут на шее, пригибают вампира к земле. Лязг их похож на шипение, но это цепи, цепи из серебра. А незнакомец на стене водит руками, вырисовывая их в воздухе.
Окно кабинета взрывается каскадом стеклянных брызг, и Рэкласт приземляется на гравий. Обнаженный меч в его руках сверкает так же ярко, как те цепи, которые лорд Марсден рвет с себя вместе с клочьями одежды. Отпружинив от земли, Рэкласт бросается вперед... тоже замирает.
Снова смех. Полуоборот головы. И с ним незнакомцу есть о чем поговорить.
Он произносит несколько слов на незнакомом языке, и теперь уже Фанни понимает, что среди них затесалось истинное имя Рэкласта. И не может сдержать крик. Только один, только один человек знает все про всех. И теперь они в его власти!
Рэкласт что-то отрывисто спрашивает, пришелец отвечает, а после машет рукой, точно взрослый, отсылающий нашкодившего мальчишку спать без ужина. Вампир теряет равновесие, но сразу же пытается встать, цепляясь за меч как за клюку. Ноги скользят по обледеневшим камням.
На мгновение Фанни встречается взглядом с Мастером. Ему знаком этот взгляд. Такой бывал у медведей, которых травили на потеху толпе. Хищник на цепи махал лапами, отбиваясь от своры псов, и глазах у него плескалась боль, отчаяние и недоуменная ярость. Рано или поздно эти чувства отупеют, и тогда у зверя останется лишь одно желание -- чтобы все закончилось поскорее.
-Я не могу, милорд, - Фанни медленно качает головой. - Я не могу.
Человек на стене повторяет заветные слова, и голова Мастера безвольно падает на грудь. Если не бы не цепи, он рухнул бы оземь, погруженный в глубокий сон. Последний взмах руки -- и оба исчезают. Еще несколько секунд видны их силуэты, но жидковатый туман заполняет пустоту...
Во двор уже мчались вампиры, кое-кто еще в саване, другие на бегу натягивали фраки. Дамы кутались в шали, но тоже не отставали от мужчин. Даже Фетч вырвался из чулана, где его запер Мастер, милосердно оставив ему ту коллекцию гнусных открыток, и увязался за компанию. А возглавляла толпу леди Маргарет.
-Измена! - кричала она. - Заговор! Схватить предателя! И девчонку тоже, они заодно!
Фанни быстро оглянулся, но Маванви за спиной уже не было. Вдалеке затихал стук ее каблучков. Пусть только сунутся за ней, решил он. Аж до самого Вестминстера клыки собирать будут. Ему-то что, он и не рассчитывал пережить эту ночь. А теперь, после двойного предательства, за его жизнь ломанного пенни не дашь. Вот только без боя он не сдастся, о нет. Разминка напоследок -- милое дело. Сподручнее от чертей в аду отбиваться.
Фанни подхватил с земли подкову и сплющил ее о стену. С кастетом любая драка веселее. Затем собрал волосы в хвост, широко расставил ноги и, наклонив вперед голову, приготовился к атаке.
Другое дело, что бывшие друзья в битву не рвались. Рассуждения их текли примерно в таком ключе:
1) Могущественный колдун только что похитил Мастера. 2) Фанни Блейк, по словам миледи, у злодея на хорошем счету. Вывод: зачем с ним ссориться, раз у него такие связи?
И лишь когда леди Маргарет пригрозила собственноручно четвертовать их за измену, они ринулись вперед. Одно дело -- непонятно откуда взявшийся чародей, и совсем другое -- миледи, чей характер был даже слишком известен. Попробуй ослушайся - пустит твой череп под рассаду для орхидей.
Первым на него налетел Сайлас Уормвуд, обращенный в конце прошлого столетия, а потому еще полный энтузиазма. Его колючие глаза под нависшими бровями и смоляные кудри, которые так устрашающе развевались в полете, приводили в трепет провинциалок, но своих так не напугаешь. Фанни хохотнул. Уклонился от неловкого удара. Размахнувшись, ударил его в висок, и вампир отскочил, подвывая. Окажись на его месте смертный, душа со свистом пронеслась бы мимо Святого Петра и влетела в райские врата. Впрочем, и упырю пришлось несладко. Заращивать проломленный череп -- дело долгое и муторное. Еще несколько храбрецов закружились возле Фанни, время от времени делая вялые выпады, но бросаться в бой не решались.
И тут юный вампир сглотнул.
На поле брани появился еще один вояка, готовый превратить обычную потасовку в конфликт на национальной почве. В своем зеленом с черными пятнами пиджаке и таких же разноцветных брюках Эйдан выглядел внушительно. Массивный золотой подсвечник с дельфинами на подставке тоже опечалил врага. Услышав крики, ирландец схватил первое, что подвернулось под руку.
Сначала он проведал Мастера, вокруг которого хлопотали женщины. Хотя цвет его лица оставался пепельно-серым, к Рэкласту уже вернулось самообладание. Он что-то отрывисто приказал, и Эйдан, радостно заулюлюкав, вклинился в толпу. Мимоходом огрел несколько англичан, чтобы такая возможность даром не пропадала, и двинулся на отступника.
-Держись, недоносок!
И так быстро взмахнул подсвечником, что Фанни едва успел уклониться, выставив вперед правую руку, на которую и пришелся удар. Если бы не кастет, была бы не ладонь, а пирожок с фаршем, невесело подумал вампир. Ирландец и правда поднаторел в драках.
-Здорово дерешься! - похвалил Фанни, вовремя пригибаясь. - Где выучился?
-В кабаке. Жаль, что мы не там, англичанишка. Я б тебе башку скамейкой размозжил!
-Да ну? А не врешь, ирландская падаль?
Ирландец взревел и рубанул подсвечником, но Фанни, извернувшись, перехватил его руку, зажав подмышкой, и одновременно ударил вампира подковой в переносицу. Сноп искр брызнул из глаз. Эйдан застонал, но не растерялся и ткнул юнца под ребра. Сцепившись, оба награждали друг друга тычками, как вдруг раздался пронзительный крик.
То был не вопль ужаса, а, скорее, боевой клич.
Фанни скосил глаза, не забывая орудовать кастетом, и почувствовал такой прилив страха, словно его окунули в прорубь и выдернули за волосы.
Ему следовало догадаться!
В конце концов, он имело дело с писательницей, сведущей в сюжетных хитросплетениях. Она с легкостью вычислила Самый Неподходящий Момент.
Пока он отбивался от соплеменников, отважная девушка сбегала за осиновым колом - на поверку оказавшимся старой, полной заноз ручкой метлы - и вернулась Мстить за Любовь.
Но стоило ему замешкаться, как на него навалился Эйдан, а вслед за ним и остальные вампиры. Скрутили его быстро. А когда прижали к стене, выстроилась очередь из желающих высказать ему свое неодобрение. Сквозь мелькание кулаков он разглядел, как вампиры разоружили отчаянную девицу и за волосы поволокли ее к леди Маргарет.
-Зачем ты пришла? - спросил он, с трудом шевеля разбитыми губами.
-Не могла же я тебя бросить! А вы... вы неправильные вампиры! - закричала она упырям. - Не бейте его! Ну... ну хватит уже! Ну, пожалуйста! Разве можно так поступать с членом клана? Это жестоко!
Ей немедля сообщили, что увиденное было прелюдией к настоящей жестокости, которая начнется в подземельях часа через два. Вот раскалят как следует щипцы и настроят дыбу -- тогда другой разговор. А пока они только аператив пригубили.
-Отпустите ее, сволочи! - взвился Фанни. - Вам-то она что сделала? Он вообще не причем, это все я, я!
-А вот мы это сейчас установим. Смотри мне в глаза.
Над ним навис лорд Рэкласт, но юный вампир сплюнул ему под ноги и наклонился еще ниже. Эйдану, ни на шаг не отстававшему от хозяина, его упрямство не понравилось. С сочным хрустом его кулак врезался в челюсть Фанни, так что голова пленника мотнулась назад.
-Мастер велит, ты выполняешь, - подытожил вспыльчивый ирландец.
Мастер наклонился к нему так близко, что их лбы соприкоснулись.
-Я не могу прочесть память, - раздался напряженный шепот, - так что полагаюсь на твою честность. Признайся, ты в сговоре со злодеем?
-Нет, - просипел Фанни, - но какая разница? Я все равно предатель.
Рэкласт изучал его с минуту, затем отошел.
-Меч мне, - негромко приказал он и со спокойной улыбкой принял оружие. Пристально посмотрел на Фанни и, не тратя слов, кивком указал ему на землю. В тот же миг вампиры отпустили пленнику руки.
Тогда на Фанни Блейка снизошло спокойствие. И боль, и прощальный взгляд Мастера, и глаза заклятого врага, что таращились на него с чужого лица, и шепот призраков, и даже всхлипы Маванви -- все потускнело. Наконец-то, подумал он, преклоняя колени и разматывая шейный платок. И такая легкая смерть! Мастер Дублина -- не палач Джек Кетч, на него можно положиться. Оттяпает голову одним ударом, а не пятью.
Снова закричала Маванви и пойманной рыбкой забилась в руках вампиров. Ее волосы растрепались, а личико покраснело и опухло от слез.
-Вы ее отпустите, сэр? - Фанни обратился к Рэкласту, который пробовал на вес чужой меч. - Когда... все закончится?
-Размечтался, Блейк, - съязвила леди Маргарет, вместе с другими дамами наблюдавшая за приготовлениями, но Рэкласт предупредительно вытянул руку.
-Отпущу. Слово чести.
-Спасибо, - просиял Фанни и обернулся к девушке: - Вот видишь, а ты ревела. Давай, закрой глаза. Это дурной сон, Маванви. А когда проснешься, нас здесь уже не будет.
И сам поскорее зажмурился, чтобы ее образ уже не вырвался у него из-под век, чтобы отправиться на тот свет, любуясь ее лицом...
Просвистел меч, и вампир напряг мышцы. Не хватало еще дернуться в последний момент. Но вместо того, чтобы полоснуть его по шее, Рэкласт ударил его по плечу, плашмя. Удар был ощутимым. От неожиданности Фанни пошатнулся. Поднял голову и увидел, что и остальные вампиры в изумлении смотрят на Рэкласта, который как ни в чем не бывало прячет меч в ножны. Никак не мог взять в толк, что же произошло, но на всякий случай встал на ноги.
На этом неожиданности не закончились. Лорд Рэкласт махнул озадаченным вампирам, и в тот же миг девушка бросилась к Фанни, чуть не сбив его с ног. Сам же Мастер протянул ему меч. Робко, в любой момент готовясь отдернуть руку, Фанни прикоснулся к потертой рукояти, но вдруг выхватил меч и выставил перед собой. Правда, ножны снять позабыл.
-Забирай свою леди и уходи... сэр Фрэнсис, - усмехнулся Рэкласт.
Повторять ему не пришлось. Молодые люди выскочили в открытые ворота и пустились наутек. И вовремя, потому что вампиры уже наступали на Рэкласта. Его свита хоть и выстроилась перед ним полукругом, но и на их лицах читалось недоумение. Особенно расстроился Эйдан и, промычав что-то себе под нос, взлохматил рыжие вихры. Ну почему Мастер так опростоволосился? Зачем отпустил недомерка? Еще и с подарком.
Что уж говорить об англичанах, которые таки и кипели от злобы.
-Вы посвятили его в рыцари? - задыхалась леди Маргарет. - Блейка? Этого щенка? Но почему?
-Потому что лорд Марсден так пожелал, - пояснил Мастер Дублина, - но не успел.
-По какому праву вы здесь командуете? В отсутствие лорда Марсдена, я исполняю обязанности Мастера!
-Ошибаетесь, мадам.
-Я его жена!
Лорд Рэкласт скрестил руки на груди и улыбнулся невозмутимо.