Аннотация: Главы, в которых злодей исполняет свой черный план, а вампиры снимают маски.
ГЛАВА 23
Стоя на крыльце выставочного зала -- на самом деле, временно пустовавшей лавки, которую скульпторши сняли в складчину, - Эвике вертела в руках фаянсовый молочник в виде коровы, такой оранжевой, словно животное годами сидело на морковной диете. Второй приз - уже неплохо, учитывая, что на таких мероприятиях "все схвачено." Первый достался миссис Слабб за скульптуру ее любимой овцы Мириэль в натуральный рост. По словам жюри, завитки на руне получились очень реалистично. Миниатюрную модель замка они тоже оценили, но забормотали какие-то банальности про творческий рост и выразили желание увидеть миссис Стивенс в следующем году. "Возможно, скульптура миссис Слабб и правда натуралистичная вплоть до последнего клеща в ухе, зато у меня масло лучше по качеству," думала рассерженная Эвике. Но мысли о масле навевали уныние. Как вспомнишь, кто его взбивал...
Оставалось довести скульптуру домой в целости и сохранности, где ее можно будет благополучно съесть. Жаль только, что масло успеет прогоркнуть, потому что мазать его на бутерброды они с Уолтером будут вдвоем. Больше никаких визитов, распорядился мистер Стивенс. Он и на выставку-то ее не хотел везти, едва уговорила. "Ну ничего, отольются тебе мои слезы, Уолтер" думала Эвике, наблюдая, как пара небритых грузчиков тащит ее скульптуру к только что нанятому фургону. Уолтера замешкался в зале. Ранее Эвике специально попросила знакомых молочниц уболтать его, и те с радостью согласились -- еще бы, ведь муж, разделяющий хобби жены, это такая редкость! Но не вечно же они будут обсуждать новые модели сепараторов. Вот-вот Уолтер вернется.
Эвике почувствовала, что ее глаза стремительно теплеют. Но почему же ее все нет? Неужели не придет попрощаться по-людски?
От темноты отделилась фигура, закутанная в плащ, и направилась к ней. Остановившись на почтительном расстоянии, откинула капюшон и вопросительно посмотрела на девушку. Конечно, в такой темноте трудно было разглядеть, как именно она смотрит: вопросительно, укоризненно, злобно, да и смотрит ли вообще, но Эвике почувствовала этот взгляд. Он словно вопрошал: "Я могу подойти?" Но с места Гизела не двигалась.
Тогда Эвике сама подбежала к ней и обняла, всхлипнув приветствие ей в ухо.
-А я уж и не надеялась! Вот только выставку еще до заката закрыли, якобы от газового света скульптуры плавятся. Просто газ понапрасну жечь не хотят, сквалыги! - обругала она оргкомитет. - Хотя мою скульптуру ты все равно видела. Она там самая изящная была, хоть главный приз они зажали. И на Уолтера не нарвалась, - смущенно добавила она.
-Да, это не может не радовать, - печально вздохнула Гизела. - Вот как раз о нем я и хотела поговорить. Хотя нет, - поправилась быстро, - сначала о выставке, которая была просто замечательной, и ты заслужила первое место... И все же. Ты ничего не хочешь мне рассказать?
-Про свое житье-бытье? - скривилась Эвике.
-Да, и как же оно? В прошлый раз у нас не удался разговор, - в голосе вампирши звучали нотки обиды, хоть она и пыталась держаться, как обычно. Только вот невидимая стена вокруг нее была еще холоднее, чем зимний воздух и промозглый ветер.
Эвике продела палец через хвост коровы, скрученный в колечко, и рассеяно ею помахивала.
-Прощай, медовый месяц, здравствуй, быт. Хотя грех жаловаться. Я вот тут поговорила с участницами выставки - они все больше из простых - так и похуже бывает. Мужья и прибить могут, и жалованье отнять да в питейном доме спустить. И хоть бы хны, они в своем праве. Так что у меня все относительно хорошо...
И вдруг вцепилась зубами в манжету, чтоб сдержать подступившие всхлипы.
-Не плачь, пожалуйста, - ее собеседница смягчилась и даже предприняла попытку погладить Эвике по плечу, но быстро убрала руку. - Но... Но ведь получается, что мы теперь не сможем видеться, да? Я же не смогу всякий раз приходить к тебе под покровом ночи и общаться через кухонную дверь, словно каторжница. К тому же мы уедем домой, а ты... ты... Ты же не сможешь к нам приезжать? - голос Гизелы дрогнул, но вновь стал уверенным и жестким. - И письма твои он тоже проверять будет. А то вдруг ты мне напишешь!
Эвике развернулась и крикнула одному из грузчиков, который пытался протолкнуть массивную скульптуру в дверь фургона и в процессе смял бока масляному замку:
-Да ты, никак, нализался в вечеру? Попробуй урони, ротозей, руки повыдергиваю! - и снова зашептала горячо: - Уолтер сказал, что как только родится ребенок, я смогу делать все, что захочу... Может, тогда? Но писать все равно буду, за мной так просто не уследишь... Ох, Гизи, ну как же так получилось? - запричитала она. - И что граф, наш батюшка, теперь подумает, если я его дочь на порог не пускаю?!
-Папа не узнает, - твердо ответила Гизела. - Я ему не скажу... Просто не смогу. Только ты хотя бы ему пиши, не забывай! И Берте не скажу - отыскать бы ее только! Мы уедем отсюда и... и, наверное, больше никогда не увидимся. Но я хочу, чтобы ты знала, что я очень тебя люблю, и мне жаль, что все получается так. Я бы никогда не причинила тебе вреда, никогда! Как он только мог подумать!
Она замолчала и наклонила голову, чтобы незаметно вытереть слезы. Осторожно взяв ее за руку, Эвике погладила ею себя по животу. Ничего не произошло.
-Вот видишь, маленький тебя не боится, а то бы начал пинаться. А дети, они ж чувствуют, кто к ним со злом.
-Зато Уолтер...
-Да. А у страха глаза велики - видит то, чего нет на самом деле, а чего бы и вправду надо опасаться, того не замечает. Но тебе пора, - она замерла, ожидая услышать шаги Уолтера. - Бегите отсюда с Бертой, тут что-то нехорошее намечается. И своих... ну... предупредите, что ли.
-Это значит - прощай? Больше мы не увидимся?
Эвике поджала губы.
-Это значит - мы еще посмотрим.
-Тогда... Я пойду? - Гизела замялась, и поняв, что пауза вышла слишком неловкой, а прощание - скомканным, развернулась и исчезла в темноте также быстро, как и появилась.
А Эвике так и не посмотрела ей вслед, опасаясь, что таким образом притянет ее взгляд. А если они снова переглянутся, то уж точно разревутся на потеху тем же остолопам, которые все еще возились с ее скульптурой. Двое забрались в фургон и втаскивали скульптуру, а третий, присоединившийся к ним вот только что, помогал им снаружи, кряхтя и чертыхаясь. Вот же бездельники! Женщина почувствовала, как внутри закипает ярость, густая и такая обжигающая, что ребенок заворочался недовольно. Если не прокричится, то попросту взорвется.
-Нет, ну кто так грузит изящные формы?! - взбеленилась она. - Раньше, поди, уголь разгружали? Так тут совсем другая стратегия!
Решительными шагами она подошла к фургону, где худо-бедно уже уместили ее творение, и собралась проучить ближайшего к ней недотепу молочником по лбу. Но мужчина оказался не промах. Перехватил ее руку, заломив за спину, и вдруг толкнул Эвике в фургон. Там ее поджидали. И когда она уже приготовилась надавать наглецам оплеух, в живот ей уперся нож. Где-то в районе пупка.
***
Гизела плелась по неосвещенной улице, подавляя желание вновь поговорить с Эвике. Объяснить ей все еще раз. И еще. Но как раз названная сестра все понимала отчетливо и ясно, а вот ее муж... С ее муженьком Гизела ничего не могла сделать, да и не хотела. Пусть будет так. Она же не станет мешать их семейному счастью, в конце концов! Да и кто она такая? Вампир! Быть может, Уолтер прав? Она чудовище, как ей доверять, да и вообще, какой здравомыслящий человек пустит вампира на порог своего дома? И, что самое страшное, Гизела и сама не была уверена, что однажды действительно не оправдает опасений Уолтера.
Лучше забыть их. Не мешать. Исчезнуть из Англии. И не думать о том, как рушатся позади мосты, связывающие ее с миром живых.
Дальше развить эту мысль она не успела, так как услышала звук. Совсем тихий, почти неразличимый человеческому уху, и вместе с тем очень тревожный. Гизела развернулась и бросилась назад, к Эвике, с которой только что попрощалась навсегда.
На мостовой лежала оранжевая корова с отколотой головой, а фургон тарахтел где-то вдали.
Ни следа Эвике.
Она не успела. Растеряно обвела глазами пустующую улицу, пока взгляд ее не уперся в третьего мужчину, который пытался слиться со стеной. Гизела недобро на него посмотрела. Он бросился прочь, но не успел пробежать и десяти метров, как почувствовал на шее, прямо поверх ворота рубахи, железную хватку.
-Где она? - прозвенел тонкий женский голос над ухом. - И не смей врать.
Мужчина хрипел, но метался из стороны в сторону, старался сбросить вампиршу.
-Стало быть, прав он... с упырями не разлей вода... рыжая бестия.
-А ну отвечай! - пригрозил голосок. - Иначе будет хуже. Раз... Два...
-Обойдешься, - сипел он полузадушенно - стану я с тварями лясы точить... Меня уже кусал кто-то из вашего племени, я чуть кровью не истек... Может статься, что и ты, гадина..
-Три! - произнесла Гизела и, без промедления, впилась зубами в его шею.
Человеческая кровь! Так вот какая она...
Внутренний голос настойчиво советовал ей выпить его до конца, до последней капли насладиться волшебным живительным эликсиром. Ничего и похожего на не пробовала за всю свою жизнь. Да что там, до этого мгновения она просто существовала, не зная, чего себя лишает!
И от того ей стоило больших усилий заставить остановиться. Наследственная память всех вампиров, а в первую очередь ее создательницы, умоляла довести дело до конца, но какую-то часть Гизелы все же контролировал разум. Она практически отбросила от себя мужчину, да так, что тот отлетел от нее на добрую дюжину метров.
-Передай своим, что мы вернемся за Эвике, и тогда я докончу свое дело! - прошипела она, вытирая кровь со рта тыльной стороной ладони, не заботясь о перчатках.
Прижимая к шее ладонь, мужчина отполз от нее на четвереньках, а Гизела шатающейся походкой добралась до стены, чувствуя, что силы готовы ее покинуть. Ее трясло. Страх за Эвике смешался со странной тоской и пустотой. Вновь и вновь перед ее глазами проносились картины пережитого. И кровь, которая заполонила все. Она растерянно подняла руку на уровень глаз и увидела темные подтеки крови. И все же она его не убила. Была ли это сила или слабость? Слабость признать, кто она есть на самом деле?
Но когда Гизела, наконец, подняла голову, чтобы осмотреть место происшествия, она встретилась глазами с Уолтером. Он стоял на крыльце, уже в пальто и цилиндре, а через руку перекинул шубку жены. И хотя чувства Гизелы обострились, ей не потребовалось читать его мысли. Чем бледнее становилось его лицо, тем ярче разгорались глаза.
-Где Эвике?
Он спускался по ступеням, вцепившись в мех, словно шубка была живым существом и могла утешить. Словно еще хранила ее тепло.
-Что ты с ней сделала? - тем же глухим голосом осведомился он.
-Ничего, - прошептала Гизела, но ей казалось, что слова звучат громче набата. - Ее похитили. Только что. Я не смогла их остановить.
Застонал укушенный и многозначительно поднял окровавленную руку, словно мученик на фреске, демонстрирующий свои раны. Уолтер посмотрел на него с тем безучастием, которое посылает рассудок в последней попытке удержаться от падения в бездну. Кивнул, принимая к сведению его жалобу. Перевел взгляд на Гизелу.
Позади Уолтера любопытные кумушки вывалилась на крыльцо и заохали, тыкая пальцами то на верзилу, распластавшегося на тротуаре, то на модно одетую барышню в изящной шляпке. Ее рукав тоже был выпачкан кровью, так что женщины сразу не смогли взять в толк, кто же на кого напал. Но заголосили на всякий случай.
-Кто ее похитил?! - вторил мистер Стивенс.
-Я не видела их. Уолтер, заклинаю тебя, не теряй времени, спасай ее, пока еще не поздно!
-О, я ее спасу! А от вашего гнезда камня на камне не оставлю! Туда они ее увезли? Отвечай! Хотя от тебя дождешься помощи, как же!
Услышав крики, сюда уже стекались прохожие. Хлопали ставни. Из дверей уже закрывшихся лавок выглядывали торговцы, отпихивая назад любопытных ребятишек, которые так и норовили прыснуть на улицу. Проезжавший мимо кэб остановился, кучер свесился с облучка, а из кабины выскочили двое мужчин, настроенных решительно. Собиралась лондонская толпа, человек к человеку, словно мутные капли, безобидные сами по себе, но смертоносные, когда сливаются в единый поток и несутся по горному склону, сметая строения на своем пути. Оставалось найти повод.
-Так это вампирка! - крикнул кто-то. - Я о них в газете читал!
-А с виду такая фря!
-Выходит, и к нам добрались!
-Глядите, люди добрые, уже христианскую душу загрызла!
-Сейчас я ее чесноком угощу! - крикнул какой-то торговец, очевидно, зеленщик, и ринулся в лавку.
-Кочергой ее!
-В реку бросить!
-Это ее кровь?! - постарался перекричать их Уотлер. - Одно скажи - на тебе кровь Эвике?!
-Нет, - ответила она так же тихо.
-Тогда я тебе отпускаю, - и обернулся к толпе. - Я знаю, где их гнездо! И сейчас я иду туда! Один или с вами!
А Гизела развернулась и исчезла так быстро, что люди и понять не успели, куда она подевалась.
***
Похитители молчали, но не требовалось угроз, чтобы Эвике поняла -- дела плохи. Складной нож щекотал ей живот более чем красноречиво.
На что она им сдалась? Неужто потребуют выкуп? Они с Уолтером живут скромно, деньгами не сорят, шантажистов же интересуют особы побогаче. Или -- Эвике похолодела -- продадут в брюссельский бордель? Ходили слухи о честных девушках, которых негодяи хватают прямо на улице и увозят на Континент в качестве "белых рабынь." Тоже вряд ли. Ну какую бандершу заинтересует беременная? Хотя мало ли какие извращенцы бывают. Грешным делом Эвике заподозрила и кроткую миссис Слабб, вдруг та решила избавиться от серьезной конкурентки? Но вместо двух верзил в замызганных жилетах она снарядила бы на это недоброе дело разве что свою овцу. С человеческими знакомствами у миссис Слабб было негусто.
Противно жужжала и еще одна мыслишка, то отлетая подальше, то прикасаясь к ее сознанию липкими лапками, но Эвике гнала ее прочь. Лучше подумать, как выбираться из этой передряги.
Покладисто опустив руки, она огляделась как будто невзначай. Зачерпнуть масла и швырнуть им в гнусные рожи? Заодно и время выгадает. Так ведь скоты оближутся, а вместо благодарности ножиком ее пырнут. А после что? Спрыгнуть на ходу не получится, с таким-то животом. Даже от тряски в фургоне ее начинало мутить. Завопить благим матом, авось кто услышит? Но похитители первыми и услышат. Тут не до безрассудства, все ж за двоих приходится думать.
В конце концов Эвике решила, что даст стрекоча, как только фургон остановится. Знать бы еще, где они, куда потом бежать? С Лондоном у миссис Стивенс состоялось шапочное знакомство. До сей поры он представлялся ей респектабельным джентльменом, расстелившим перед ней улицы с белоснежными фасадами домов и зеленые парки, где хорошенькие детки в шотландках кормили уток булкой. Теперь же она увидела его проходимцем, завсегдатаем злачных мест и кулачных боев. Это Лондон сплевывал сквозь зубы, надвигал картуз на глаза и надсадно орал, требуя джина. Но шумные, пропахшие потом и копотью кварталы вновь сменились приличными, и Эвике воспряла духом. Уж здесь-то придут на помощь!
Всю дорогу она пятилась к двери, едва заметно, покуда между ножом и ее натянутым на животе ситцевым платьем не остался приличный зазор. Когда лошадь замедлила шаг, Эвике завела за спину руку -- якобы почесаться -- сама же нащупала дверь и уже приготовилась толкнуть ее, как дверь распахнулась сама и женщина чуть не потеряла равновесие. Ее бесцеремонно дернули вниз, и в свете фонаря она увидела еще одного мужчину, итальянца судя по черным и блестящим, как оливки, глазам.
-Синьора, - глумливо протянул он, хватая ее за локоть.
Вслед за Эвике из фургона выскочили те двое и снова наставили на нее нож. "Это ж надо было дурой уродиться!" мысленно выругала себя Эвике. Такой момент упущен. На улице выстроился ряд домов, старинных, если приглядеться, но прохожих не было. Закричи она сейчас, и ее крик, возможно, откликнется уже Святой Петр.
Знать бы хоть с кем она связалась? И дорого ли они ценят ее жизнь?
Под конвоем она поднялась на крыльцо, а в прихожей ей сразу завязали глаза. В таком виде ее обыскали, вывернули карманы, отобрав даже нашатырь, которой она сейчас не отказалась бы понюхать, зачем-то вытащили шпильки из прически и, бесстыдно расстегнув воротничок, сорвали с шеи цепочку с крестиком. Тут-то и вернулась давешняя мысль, но уже не приставучей мухой, а осой, что с налету всадила ей в мозг свое жало. Ладони сделались липкими, живот показался еще тяжелее, словно и ребенок свернулся в комочек от старха. Нет, так не бывает! Крест ведь из золота, да и цепочка золотая, филигранная. Их заинтересовал драгоценный металл!
А вовсе не форма украшения.
Но страх не проходил, наоборот, зудел все сильнее и Эвике, не выдержав, с криком бросилась на своих похитителей, царапая их наощупь. Руки ей снова завели за спину и потащили ее вверх по ступеням, а потом в лицо повеяло сыростью, как если бы перед ней беззвучно распахнули дверь в погреб. Так сильно толкнули в спину, что женщина чуть не упала на пол. Она сорвала повязку, но дверь уже захлопнулась. С этой стороны не было даже ручки, так что не за что было подергать, выкрикивая проклятия негодяям. Зато Эвике обнаружила на двери узкую щель. В нее-то и прокричала все известные ей английские ругательства вперемешку с немецкими и венгерскими. Но никто не откликнулся.
Окон в комнате тоже не было, лишь керосиновая лампа освещала ее скудную обстановку. В углу рваная бумажная ширма, за которой стояли "удобства", на полу матрас, изрыгавший солому, подле него оловянная кружка с водой. Оставить еду бандиты не удосужились, явственно дав понять, что здесь не отель. Подхватил лампу, Эвике осмотрелась, надеясь отыскать какой-нибудь потайной ход, и чуть не вскрикнула от радости, разглядев на полу квадратную дверцу. Увы, то был не лаз, а неглубокая ниша, которая, вдобавок, пустовала. Жаль что там не забыли, к примеру, топор! Как бы он пригодился! Тогда Эвике в щепы порубила бы проклятую дверь или пол, который и так прогнил. Вон какие трещины...
И снова ее бросило в пот. То, что она поначалу приняла за трещины, при ближайшем рассмотрении оказалось царапинами. Очень глубокими, словно тот, кто их оставил, не знал иного способа излить гнев, кроме как разметать все вокруг, а потом упасть на пол и захлебнуться своим рыком. В этот момент Эвике поняла, что если сорвать дешевые обои в цветочек, то такие же следы она увидит на стене. Быть может, они есть и на потолке, но она боялась поднять глаза. Сомнений не оставалось -- оставил их ни человек и ни зверь, а тот, кто пребывал в обоих состояниях сразу.
Вампир.
Очень злой вампир.
Но что здесь произошло? И, самое главное, что должно произойти?
А как только догадалась, то кинулась в двери и начала колотить в нее, пока кулаки не начали саднить.
-Кому вы служите?! - надрывалась она.
Долгое время ей не отвечали, но, в конце концов, за дверью послышались шаги, и чей-то осипший голос прикрикнул: -Цыц, мерзавка! Или милого никак не дождешься? Скоро придет и приголубит.
Окончательно перепуганная. Эвике умолкла. Неужели и до Уолтера добрались? Тут она услышала еще один голос.
-Давай я ей поесть принесу.
-Нечего с ней цацкаться, с вампирской подстилкой, - отрезал первый.
-Дык она брюхата, - посочувствовал второй голос, принадлежавший человеку сентиментальному.
Мужчины пошли прочь, но до Эвике, прислонившей ухо к дверной щели, еще доносился их разговор.
-Упыренка и носит. Был я у нее дома, наслушался про ее семейку. Они там кровососы через одного.
-Ох, не нравится мне все это, - голос звучал все глуше. - В начале-то план понятнее был, без всяких экивоков. А тут такой выверт! Сдался нам тот упырь, еще перекусает всех.
-Ну так Генри его живо укротит. Сказал, что мы с этого упыря какую-то выгоду сымеем. Глупо, мол, отказываться от таких ресурсов. Но для этого нужно, чтобы он...
Как она ни льнула к двери, дальше ничего не услышала. Но даже этих сведений ей хватило с лихвой. Она сжала кулаки.
Ах, вот оно что, мистер Томпсон? И нашим и вашим, стало быть! На одних вампиров охотитесь -- она болезненно поморщилась, вспомнив, как Гизела водила руками по невидимой стене -- а другим салфеточку подвязываете? Заманчивое предложение "двое по цене одной"? Да только не выйдет! Она не из тех устриц, что пищат, когда их глотают, а из тех, о раковину которых едок сломает нож. Пусть попробует сунуться! Уж так она его угостит, что от добавки он отнекиваться будет! А как упокоит она того вампира, на корм которому ее приволокли, то и до самого Генри доберется.
Или Уолтер отыщет ее к тому моменту. Вот бы отыскал.
С трудом нагибаясь, она подняла кромку платья и нащупала потайной карман, который был пришит к каждой ее нижней юбке. В том кармане лежал осиновый колышек, чуть длиннее карандаша, но достаточно прочный. Эвике перепрятала его в рукав, так, чтобы при необходимости он сразу скользнул в ладонь. Нужно будет выгадать момент и ударить кровососа. Все равно вампир не нападет на нее с налета. Сначала у них принято пообщаться с жертвой, настроить ее на нужный лад, а как она вся пропитается страхом, тогда уже вспарывать горло. Но прежде обязательно покуражаться.
Так ей подсказывал опыт. Собственно, летние события и научили ее этой маленькой хитрости. Ведь не все вампиры одинаково полезны. Мало ли, на кого нарвешься. Вот как сейчас.
Приободрившись, Эвике села на матрас и стала ждать, когда же на арену выпустят зверя.
ГЛАВА 24
-А, предатель! Пришел твой смертный час! - нараспев произнесла мисс Пинкетт, стоявшая подле Найджела, который в спешке вспоминал законы о престолонаследии.
Лорд Рэкласт заиграл желваками, но сумел изобразить улыбку, хоть и натянутую.
-Это цитата, - на всякий случай пояснила вампирша. - Ничего личного.
-Вовсе нет, но если проверишь полсотни диктантов, и не такое запомнишь. Отрывок был из "Смерти Артура". Классический текст.
-Я так и понял. Но как ты догадалась?
-Когда мы предавались жгучей и сладострастной любви, - начала мисс Пинкетт, которой повезло узнать о таком роде отношений из бульварных романов, а не от матери или хотя бы соседки, - я нащупала у вас шрам на животе. Такой же и на спине. А после подумала, какое оружие могло их оставить.
-И какое? - вмешалась леди Маргарет.
Для успокоения нервов она обрывала подвески с шатлена, и с тихим звоном те падали на гравийную дорожку.
Прикрыв глаза, как пифия, изрекающая пророчество, мисс Пинкетт продекламировала:
-Король Артур достал сэра Мордреда из-под щита и пронзил его насквозь острием своего копья. Но, почуяв смертельную рану, из последних сил рванулся сэр Мордред вперед, так что по самое кольцо рукояти вошло в его тело копье короля Артура, и при этом, держа меч обеими руками, ударил он отца своего короля Артура сбоку по голове, и рассек меч преграду шлема и черепную кость. И тогда рухнул сэр Мордред наземь мертвый.
Воцарилось потрясенное молчание.
-Почти мертвый, - поправил лорд Рэкласт.
-А потом? - вырвалось у миледи.
...а потом он почувствовал небывалую легкость. Как будто из него выкачали смысл и осталась только оболочка, но и она скоро канет в небытие. Он был рожден нанести этот удар. Но в ставшую бесполезной оболочку хлынула боль, как морская вода в пробоину корабля, и он потерял сознание, не заметив даже, как в этой всеобъемлющей боли потонули два укола в запястье.
-Мордред!
"Не врали чернорясые, есть ад," подумалось сэру Мордреду. А для предателей там заготовлен особый круг.
-Мооордрееед! Вставай, бездельник, это так ты тетку встречаешь? Где твоя галантность, отгул взяла?
Он решил, что если никак не реагировать, затея утратит для дьявола новизну, и он пришлет на замену другое чудовище. Да хоть мантикору верхом на василиске! Только б не родную тетку. Но нервная система оказалась не в ладах с рассудком. Рыцарь вздрогнул.
-Ага, я же вижу, что притворяешься. Олух, невежа, так еще и симулянт. Знаешь, в этот момент ты просто жалок!
Видение не угомонилось. Более того, настойчиво постучало по его шлему. Сэр Мордред приоткрыл глаза. Тьма повисла над Каммланским полем, где сегодня схлестнулись два воинства, но видел он хорошо. Даже слишком. Перед ним маячило вечно недовольное лицо Морганы. Губы она поджала так сильно, словно пыталась чмокнуть себя в кончик носа.
Очень хотелось опустить забрало.
-Ну? Чего разнежился, как тля на солнышке?
-Так умираю, тетушка, - вежливо ответствовал сэр Мордред. - От массивного внутреннего кровотечения. И повреждений, не совместимых с жизнью, - прибавил он с надеждой.
-Тю-тю-тю, - передразнила Моргана. - А не слишком ли ты много болтаешь, для покойника-то?
-У меня шок.
-Это у меня шок! Потому что племянники такие бестолочи. Что ты, что эта орясина Агравейн. Вот уж кто будет "рад" тебя видеть. Рад - это в кавычках, если что. Если ты сразу не понял, что тут ирония.
Ее слова подкинули его в воздух.
-Агравейн? Ведь он мертв!
-Так же мертв, как и ты. Вернее, вы оба мертвы. Крепко так мертвы, без дураков. Теперь вы вампиры, мальчик мой, а я - ваша создательница, - тетушка подбоченилась. - Кстати, я и мысли читать могу. Попробуйте пошушукайтесь за моей спиной! Не выйдет!
-Но я не могу быть нежитью! - взмолился он. - Я рыцарь!
-От человека, только что убившего своего отца, - проговорила тетушка, - эта реплика звучит по меньшей мере странно...
Ничего из этого вампиры не услышали.
-...и молвила тогда Фея Моргана: доблестный сэр, отныне вы и брат ваш сэр Агравейн станете созданиями ночи, ибо, воистину, не найдется на всем свете рыцарей, подобных вам. Вместе мы будем нести людям погибель и творить великие бедствия. И огляделся сэр Мордред и увидел, что вышли на поле лихие воры и обирают благородных рыцарей. А кто еще вовсе не испустил дух, они того добивают, ради богатых доспехов и украшений. И вспомнил тогда сэр Мордред, что не ел он с самого утра...
-Вы убили своего отца! - леди Маргарет прервала его выспренную речь.
-И такому негодяю я дала подержать Чарли-Второго! - схватилась за сердце леди Рутлесс, заводчица пауков. - То-то он хромает с прошлой ночи.
-Это мерзко!
-Раз отца не пожалел, то пауку запросто лапку оторвет!
-Не убил, а поспособствовал преждевременному выходу на пенсию, - со вздохом пояснил лорд Рэкласт, он же сэр Мордред. - Любой школьник ответит, что король Артур уплыл на остров Авалон, где пребывает по сей день. Другое дело, что моя тетушка уплыла вслед за ним, не бросать же родню.
-Но, согласно легенде, он должен вернуться? - уточнила мисс Пинкетт.
Такие сведения точно разнообразят уроки словесности. Надо бы у него автограф попросить. Пусть распишется на каждом диктанте -- то-то девочки обрадуются!
-Разумеется. Вернется, как только в Англии возникнет великая нужда... Ну или когда избегать Моргану на острове со сравнительно небольшой площадью станет совсем невмоготу, - задумчиво добавил вампир.
-В таком случае, как зовут моего мужа? - потребовала миледи. - Раз у нас ночь великих разоблачений.
-Сэр Агравейн, сын Моргаузы и короля Лота, правителя Лотиана и Оркнейских Островов, - отрапортовал Рэкласт. - Мы с ним братья по матери.
Послышалось шушуканье. Приятно, конечно, когда твоим создателем оказывается личность насквозь легендарная, но с другой стороны...
-Я вышла замуж... за шотландца?! - воскликнула леди Маргарет, разрывая золотые звенья цепочки, на которой уже не осталось подвесок.
-В те времена мы еще не обозначали себя так.
-Сразу следовало догадаться! Его бешеный нрав и невоздержанность -- все оттуда! И скупость, опять же -- как-то раз попросила у него двадцать тысяч гиней, чтобы не с пустыми руками к модистке ехать, так не дал.
Пока Мастер зачитывал обзорную лекцию по мифологии Британских Островов, Эйдан хранил молчание, почесывая макушку. Но как только разговор свернул в привычную колею, коснувшись межэтнических прений, юноша поспешил вмешаться.
-Вы не ирландец? - вплотную подступил он к Рэкласту.
Тот не шелохнулся.
-Полагаю, что по нынешним меркам я скорее тяну на англичанина. Но опять же, в те дни...
-А какого рожна вы притащились в мою страну?!
-Тетушка предоставила нам с братом выбор, и я выбрал Ирландию. На Англию я уже смотреть не мог. Неудачная попытка дворцового переворота -- это, знаете ли, отрезвляет, - он поморщился. - Да и не люблю всю эту чопорность.
Вампиры осуждающе фыркнули.
-Значит, вы все врали! - кипятился Эйдан, сжимая и разжимая кулаки. - Я-то думал, вы за нас!
-За кого -- за вас?
-За фениев! И против угнетателей!
Рэкласт положил ему руку на плечо, но юный вампир стряхнул ее и оскалил клыки. Табита и Доркас подкрались поближе, готовые растащить их по сторонам, но Рэкласт лишь печально покачал головой.
-Эйдан, когда ты в последний раз пил ирландскую кровь? - осведомился он.
Буйный юноша подпрыгнул.
-Да как вы смеете спрашивать? Я своих не трогаю! Только лендлордов, которым что лес вырубить, что волшебный курган снести -- все едино! Только поганых англичан!
-Другими словами, в твоих венах ирландской крови не осталось, - заметил Мастер. - Только английская.
-Что? Но... как?
Растрепанный после драки и посиневший от бешенства, Эйдан переводил взгляд с одного лица на другое, но соплеменницы смущенно потупились. Небось, давно догадывались про обман. Все они тут заодно.
-Я рассчитывал, ты сам поймешь со временем, - продолжил лорд Рэкласт. - Ты не ирландец, они -- не англичане. Мы вообще не люди. Мы отдельный биологический вид, lamia vulgaris. И нет у нас права вмешиваться в человеческую политику. Вампиры -- это разумная опухоль, у которой хватает совести не пускать метастазы. Вот и все, мальчик. Мне жаль.
Не успел он договорить, как Эйдан замахнулся, но резко опустил руку и всхлипнул, совсем как обиженный мальчишка. Отвернулся, утирая крупные слезы рукавом.
-Не будь вы моим творцом, я бы вас ударил! - вдруг выкрикнул он.
И понесся прочь, чуть не сорвав ворота с петель. Девушки рванулись за ним, но замерли, оглянувшись на Мастера.
-Табита! Найди его и глаз не спускай! - скомандовал Рэкласт. - А ты, Доркас, принеси мой меч и возвращайся в Дублин.
-Кем бы вы ни были, сэр, я вас не оставлю, - возразила Доркас, пока ее подруга, втянув ноздрями сырой воздух, выбирала направление для поисков.
-Знаю. Поэтому важно, чтобы о произошедшем наши услышали именно из твоих уст. На случай, если я все же вернусь. А если нет...
Он вытащил помятый клевер, чудом уцелевший в петлице после сегодняшних приключений, и вставил в бутоньерку на ее груди. После обратился к остальным.
-Да и вы, друзья мои, извольте расходиться. На поиски брата я отправлюсь сам, вам же запрещаю предпринимать какие-либо действия до завтрашней ночи. Точнее, до полуночи. Это сообщил мне злодей. В противном случае он убьет вашего Мастера.
***
В поместье Гизела добиралась как сквозь сон. Решила на брать кэб, надеясь, что прогулка -- точнее, пробежка - поможет привести мысли в порядок. Однако вместо этого память услужливо прокручивала одно и то же: звук упавшего на мостовую молочника. Она бежит, но слишком поздно - не успевает. Даже не видит, кто и куда увез Эвике... И вот уже ее зубы вонзаются в шею того человека и кровькровьКРОВЬ!
Так, Гизела,спокойно. Вдох, выдох... Хотя зачем, теперь не нужно! Скажи спасибо Изабель. И Берте, ей тоже спасибо. Но вспомнив о подруге, не могла она не вспомнить и о том, что так злило ее последнее время. Да, она, виконтесса фон Лютценземмерн, вампир. Кровопийца. Чудовище, в конце концов. Но в отличие от Берты она смогла сдержаться и не убить, подавить в себе ужасный инстинкт... А что та? Не смогла? Оказалась слаба и поддалась соблазну? О, как же хорошо Гизела понимала ее сейчас. И оттого злилась еще пуще.
Кстати, где эта чертова Берта, когда она так нужна? К кому ей вообще обратиться с просьбой помочь Эвике? Мастер и его леди поглощены враждой, им и дела нет до каких-то людей. Фанни? Да тот и мизинцем не пошевелит без приказа. Харриэт? От нее помощи, как от фонарного столба! А вот, кстати, и она.
У ворот топталась детская фигурка в белом саване. Заметив Гизелу, девочка подлетела к ней.
-Ой, мисс Гизи, мисс Гизи! Тут такое творится! - затараторила она, вцепившись грязными ручонками в юбку вампирессы. - Сначала поймали нашего милорда, утащили его незнамо куда, а потом Фанни чуть не убили, и мисс Миффи заодно, но лорд Рэкласт их отпустил, и сейчас все на заднем дворе, кричат - жуть просто! А еще...
- Что, что? - только и успела переспросить Гизела, прерывая быструю речь мертвой девочки. - Что здесь произошло?!
Девочка так и подрыгивала от возбуждения.
-Возвращаюсь я, значится, домой. Страх меня разбирает, ну, думаю, разозлится милорд, будет меня по дому гонять и всякие слова нехорошие на староанглийском кричать. А я ведь не просто так шлялась, я по делу.
-Это что же за дела такие?
-Томми из приюта вызволяла, - заявила девочка невозмутимо, словно этот Томми был известен не хуже премьер-министра.
-Кого? - из вежливости поинтересовалась вампирша.
-Это мальчик такой. Мисс Берта убила его маму. Ну так вот, подхожу я к черному входу, вдруг вижу...
Дальше слушать Гизеле было неинтересно.
-И ты так спокойно об этом говоришь?! - взорвалась она. - Убила - подумаешь, какая мелочь! Оставив ребенка... Ах, как же я на нее зла, попадись она мне только!
Девочка склонила голову набок.
-Так его мама мисс Берту попросила. У той в середке гниль завелась, она кровью харкала, вот и попросила. Мол, чтоб больно не было и все дела. Только мисс Берта потом умом тронулась, идет и ничего не видит. То есть, видит, но не то, что на самом деле, а то, что у ней в голове. Это от стыда с ней так. Она, небось, никого раньше не убивала, вот и того, тронулась малость. Да разве ж она вам ничего не рассказала, мисс Гизи?
-Как? Что? Но... Не может быть, - прошептала Гизела. Слишком много потрясений на сегодня. Еще чуть-чуть, и она просто перестанет их воспринимать. - Значит она... Могла бы и сказать, между прочим! - выдала девушка общим итогом.
-А где она сейчас? - тоскливо протянула Харриэт. - Все господа на заднем дворе, а ее среди них нету. Пусть бы она за меня перед милордом заступилась. Хотя не знаю, кто теперь мой милорд, - она почесала оттопыренное ухо. - Выходит, что лорд Рэкласт, он главный.
-Не волнуйся, Хэрриет, я заступлюсь за тебя. Рэкласт, говоришь? Вот и прекрасно!
Гизела уверенно обошла привидение и направилась на задний двор. Ей было, что сказать.
Но сначала нужно предупредить их о наступающей толпе. Что она и сделала, едва подойдя к вампирам. Тут же поднялась суматоха, кто-то бросился обратно в поместье, собирать вещи, кто-то обрадовался, что уж теперь можно глотнуть крови. Если в пределах самообороны, то все по-честному. "Arma in armatos sumere jura sinunt!" [1] надрывался Найджел. Но Рэкласт напомнил, что за одной толпой последует другая, еще более разъяренная, ибо придет мстить уже за убитую родню, а это хороший стимул. Рано или поздно правительство заинтересуется кровопролитием, вмешается полиция, за ней и армия. Спору нет, сытый вампир сильнее отдельно взятого человека, даже дюжины, зато человечество успело обзавестись оружием массового поражения, а вампиры... ну разве что когти могут поострее наточить.
Ворча про испорченные праздники, гости разбрелись кто-куда, волоча за собой чемоданы, из которых вываливалось скомканное белье. На прощание добавили, что вернутся завтра в полночь, и уж тогда-то! Посмотрим, кто кого. Трепещите, смертные.
-А я никуда не уйду! - заупрямилась леди Маргарет.
Грядущее разрушение поместья ее не беспокоило. Люди приходят и уходят, вампиры остаются. Зато отсутствие супруга начало сказываться на ее общественном положении, а этого леди Маргарет никак не могла допустить.
-Я тоже, - сказала Гизела. - Только сначала я найду Берту, потом мы вместе отыщем Эвике, а уж тогда...
-Замечательно! С этого и начнем! - с неожиданной легкостью согласился Рэкласт.
Даже, как показалось Гизеле, обрадовался. А уж леди Маргарет встречала каждую идею любимой Жизель как откровение свыше.
Впятером, прихватив Харриэт и Фетча, они отправились из Дарквуд Холла. После скитаний по улицам, наконец нашли еще не успевшую закрыться кофейню, где и сели за шаткий столик. Но официантка не спешила уделить им внимание, несмотря на призывные жесты Фетча или, вероятнее всего, именно из-за них.
-А теперь касательно мисс Штайнберг, - заявил Рэкласт и, проникновенно глядя на Гизелу, присовокупил: - Прислушайтесь к своему сердцу, мисс. И если оно и вправду преисполнено любви, то укажет дорогу к самому дорогому для вас существу. Оно и отыщет Берту.
Гизела не знала, как следует изъясняться с сумасшедшими, поэтому на всякий случай решила быть деликатной. И говорить помедленнее.
-Мое сердце со мной не разговаривает, - отчеканила она. - В нем нет встроенного компаса, и дорогу оно указывать тоже не умеет. Такое вот бесполезное. Еще идеи есть?
-Есть, - не смутился нахал. - Можно связаться с мисс Граццини, ее создательницей. Ведь вам, как я понимаю, капитально повезло с творцом. Лучшая телепатка Европы! Уж она-то обеспечит нам связь.
Виконтесса представила, как обрадуется Изабель такому контакту и внутренне поежилась. Назвать ее отношения с создательницей теплыми не повернулся бы язык даже у полярного пингвина. Окинув Рэкласта одним из своих Взглядов, она молча отвернулась к стенке.
-Это я сосредоточиться пытаюсь, - объяснила она через мгновение. - А вы лучше принесите мне пока... ну, чаю. А то ведь нас выгонят отсюда.
На их разношерстную компанию и правда начали коситься, особенно когда Фетч почесал ухо косматой лапой.
-И мне чаю, - добавила Маргарет за компанию.
-А мне пирожное, - попросила Харриэт.
-А мне во-он ту официантку, - осклабился Фетч. В раздражении лорд Рэкласт ткнул его мечом, и гоблин, скуля, полез под стол.
-Так, тихо, - шикнула Гизела и как вежливая барышня добавила: - Пожалуйста!
-Ну что, есть?
-Кто там, Изабель?
-Она правда такая страшная, как ее описывают?
-Как погодка в Вене? - раздалось одновременно и со всех сторон.
На другом конце Изабель зажала уши и затрясла головой, чтобы прогнать оттуда посторонних. Но посторонняя в лице Гизелы стиснула зубы и оглушительно поздоровалась:
"Gute Nacht, meine liebe Isabel!"[2]
"Гизела", - констатировала Изабель.
"Я", - печально вздохнула Гизела.
-Ну что там? - нетерпеливо поинтересовался Рэклстон, пододвигая девушке чашку горячего чая размером с ванну. - Она сказала, где Берта?
-Мы в процессе!
-И на какой стадии?
-Пока на стадии "здравствуй", и если вы будете мне мешать, мы никуда с нее не сдвинемся!
"Милая Изабель... Надеюсь, я не сильно побеспокоила тебя своим неожиданным вторжением? Не хотела отвлекать ни от чего важного, и если я вдруг мешаю..."
"Нет! - почти радостно воскликнула ее собеседница, и виконтесса вздрогнула. Радость в сочетании с голосом Изабель пугала. - У меня как раз неожиданно много свободного времени..."
-Леонард, сколько они будут у нас гостить? - Изабель бросила в сторону.
-До п-первого января.
-Как хор...
-Две-тысячи-какого-нибудь года.
"Так вот, у меня столько свободного времени, что я могу приехать в Лондон..."
"Не надо, - пролепетала Гизела. - У меня к тебе маленькая просьба. Очень маленькая, правда! И я даже не прошу выслать мне шляпные булавки, которые продаются в том магазине на Кёртнер... Хотя, если будет время, купишь полдюжины? И еще рядом есть лавочка с чудесным кружевом..."
-Ну? - поинтересовалось всеобщее напряжение, буравившее виконтессу взглядами с разных сторон. В том числе и из-под стола.
"Но вообще я не о том. Дорогая Изабель, не могла бы ты связаться с фрау..."
-Как там ее? - переспросила Гизела.
-На "И" как-то, - помог Рэкласт.
-Да не Изабель! А эту даму с фамилией, похожей на город в Штирии.
-Граццини.
"... С фрау Граццини? Которая создательница Берты..."
Изабель замолчала.
"Как ты узнала?" - наконец потрясенно спросила она.
Как и всякая молодая пара, Леонард и Изабель лелеяли мечты о своих первых новогодних каникулах. Воображение рисовало пленительные картины. Например, опрыскать елку карболовой кислотой, а после украсить пробирками с плесенью всех цветов и на разных стадиях развития. Или целоваться, сидя на крыше психиатрической лечебницы, где Изабель нарабатывала стаж. Совершенно ясно было одно - они не хотели праздновать Новый Год "по-домашнему." Но домашний уют нагнал их и здесь. Сейчас герр Штайнберг крошил кровянку, которую Тамино время от времени таскал с блюда, а Лючия развлекала молодых опереточным репертуаром. Поскольку объем ее памяти находился в обратно пропорциональной зависимости от выпитого спирта, к концу ночи она помнила только пару арий из "Летучей мыши." Причем, как уверяла Лючия, это оперетта про вампиров, а иначе с чего бы ее так назвали?
"Узнала что? В общем, неважно. У нас тут, ммм, потеря. У нас тут Берта потерялась. Только не говори, пожалуйста, Леонарду!" - и только потом подумала, что эту фразу следовало использовать в самом начале разговора. Сейчас она с ней припоздала.
-Что случилось? - забеспокоился Леонард, когда у Изабель вытянулось лицо.
-Берта пропала, - честно передала Изабель.
-А, ну это обычный бертин бзык. Как найдется, скажи, путь приезжает к нам. У нас тут...эээ... много к-колбасы, - добавил он, не зная, чем еще можно завлечь в квартиру, где расположилась Лючия.
-Может, лучше мы к ним?
Леонард покосился на примадонну. Та уже распахнула окно, чтобы поведать всему кварталу, как манят ее звуки родины, где зеленеют леса и смеются поля. Потом вздохнул и вернулся к отцу, который уписывал новый продукт своей фабрики - новогоднюю кровяную колбасу. В форме Деда Мороза.
"Леонард говорит, что этим никого не удивить. Она постоянно теряется. А в чем проблема-то?"
"Нам бы очень хотелось ее найти, - пояснила терпеливая Гизела, - для этого нам нужна фрау Лючия Граццини".
-Синьора Граццини! - попробовала Изабель, хотя куда ее слабенькому голоску перекричать пятиоктавное сопрано. - Вас просят найти Берту!
-В Лондоне? -сразу же смолкла Лючия.
-Если не трудно.
-О, мне не трудно, я эту девчонку хоть в Сибири отыщу. Леонард, тащи сюда географический атлас!
***
-Мисс Штайнберг скрывается... в Ковент Гардене? - приподнял бровь Рэкласт, опираясь на меч.
Свет фонарей золотил мраморные колонны театра.
-Нет, - сообщила Лючия посредством Изабель. - Зато я здесь пела в 1840м году. Меня восемь раз вызывали на бис.
-А нас вы зачем сюда привели?
-Хочу показать Гизи, где я выступала. В конце концов, я ей теща. То есть, свекровь... в общем, мы не чужие.
Гизела схватилась за голову. Изабель потянулась к стакану со спиртом. И только одна Лючия довольно улыбалась, вспоминая то выступление.
"Давайте попробуем еще раз."
Лючия размахнулась широко, но ткнула когтем в угол стола, так и не задев карту.
-Здесь!
-Она в Канаде?
-Нет, она в Иссс...
-Исландии?
-Ист-Энде.
-Ист-Энд! - радостно воскликнула Гизела, но Рэкласта навигационные таланты Лючии не впечатлили.
-Пусть хотя бы задаст направление.
Еще долго честная компания плутала по лондонским улочкам и несколько раз пересекла Темзу - после выпитого у Лючии подрагивала рука - пока не остановилась у обветшалого здания. "Отель Без Вопросов" гласила покосившаяся вывеска. Дерни за дверной звонок - и она обрушится на голову потенциальному постояльцу.
"Точно тут?" - уточнила Гизела. Хотелось, чтобы и на этот раз Лючия ошиблась. Эти края никак нельзя было назвать гостеприимными.
-Берта! - пискнула Гизела. И добавила еще тише: - Берта?
-Кхм, мисс, так вас никто не услышит, - и Рэкласт показал на своем примере, как именно нужно выкликать затворниц. Чувствовался колоссальный опыт. Стекла задрожали, а крысы испуганно прыснули из щели под дверью.
Но если Берта и обреталась в сей унылой юдоли, выйти она не соизволила. Зато на пороге показалась хозяйка отеля, с многофункциональным чепцом на голове, и призвала крикунов к порядку.
-Мы к мисс Штайнберг, она здесь квартирует, - сообщил Рэкласт.
-К той вампирше, что ли?
Они застыли на пороге.
-Если постоялец третий день не выходит из нумера, даже на двор, и обеда не просит, он или умер там... или тоже умер, но чуть раньше, - пояснила проницательная женщина. - Другое дело, что нашим постояльцам запрещено принимать гостей, особенно в таком количестве. Разве что вы тоже нумер снимете.
Предложение показалось привлекательным, тем более что уже светало. Однако проверка карманов выявила печальную финансовую ситуацию. У леди Маргарет и ее новоявленного братца, не говоря уже о гоблине и маленьком привидении, денег не оказалось. Поместье покидали в спешке. Гизела же потратила последний соверен на чай, а сдачу им так и не принесли, посчитав, что их присутствие отпугнуло других посетителей и тем самым ввело кофейню в убытки. В кармане нашелся только миниатюрный портрет Маргарет, который та когда-то подарила Гизеле. И как он тут очутился? Наверное, вытащить забыла. Но предложить портретик в качестве платы за постой было бы чересчур жестоко. Маргарет обидится.
-Возьмите мои часы, - лорд Рэкласт вытащил золотые часы-луковицу и покрутил ими, демонстрируя их привлекательность.
Но хозяйка была непреклонна.
-Благодарствуйте, сэр, а все ж у нас не ломбард. Однако если вы предпочитаете натуральный обмен, мы может договориться.
Взгляд ее стал предвкушающим.
-Нет, - немедленно отозвался вампир. - Нет, нет и определенно нет.
-Отчего же, лорд "Путешествую-С-Двумя-Любовницами" Рэкласт? - ввернула Маргарет. - Это ведь ваш излюбленный способ выходить из затруднительных ситуаций! Отцеловаться от проблемы.
Не выдержав их препирательства, Гизела схватила Фетча за шиворот и сунула в руки хозяйке.
-Вот, возьмите.
-Что это?
-Это гоблин.
-И что прикажете с ним делать?
-Что хотите, то и делайте, - устало вздохнула виконтесса. - У него широкие взгляды.
Фетч облизнулся длинным красным языком и похотливо зачмокал.
-Что ж, я приму его в качестве оплаты, - посомневавшись, решила женщина. - Гоблин в хозяйстве всегда сгодится. Подмести, посуду вымыть, крышу перестелить. Обещаю оставлять ему блюдечко молока...
-...лучше виски! - встрял Фетч. - От молока я рыгаю.
-Главное, не дарить ему носок, - добавила леди Маргарет.
-Иначе он обретет свободу? - уточнила хозяйка, отбиваясь от Фетча, который уже начал исследовать ее нижнюю юбку.
-Нет, иначе он натянет его себе на... на... в общем, даже пробовать не советую!
...А в это время на Континенте и думать забыли про поиски Берты. У дверей ночлежки Гизелы быстро поблагодарила Изабель и Лючию и прервала связь, оставив тех загодя праздновать Новый год. И они праздновали. Примирение отцов и детей продолжалось бурно, переместившись поближе к елке, вокруг которой они дружно и с разной степенью успеха пытались танцевать чардаш.
[1] Законы разрешают использовать оружие против тех, кто вооружен. [2] Доброй ночи, моя дорогая Изабель.