Будильник прозвенел без четверти семь. Лена быстро, не проснувшись, привычным движением выключила его, затем так же привычно, в полудреме, вскочила с кровати, надела тапочки, запахнула халат. Веки были словно налиты свинцом, в голове гудело от усталости и хронического недосыпания. За окном стояла непроглядная январская темнота, плотная и тяжелая как утренний туман. Лена почти чувствовала, как она медленно наполняет комнату. Машинально пригладив растрепавшиеся волосы, она оглянулась и посмотрела на Андрея. Тот крепко спал, звук будильника его даже не потревожил. Свернувшись калачиком, он тихонько сопел, напоминая Лене маленького ребенка. Подумав об этом, она улыбнулась, встряхнула головой, как будто ожидая, что это поможет сбросить утреннюю усталость, и не спеша, наощупь пошла на кухню.
На кухне Лена зажгла свет, который заставил ее зажмуриться на несколько секунд; потом, на автомате, включила чайник, налила в маленькую кастрюльку воды и поставила ее на огонь. Проделав все это, неловкими движениями она направилась в ванную. Пока она умывалась, мысли потихоньку возвращались к ней, голова прояснялась, но облегчения не наступало. Лучше становилось только от мысли о выходных, когда она сможет выспаться вволю. "Будем спать до полудня", -- весело говорила она Андрею, хотя в глубине души хорошо понимала, что эти краткие перерывы между рабочими неделями, именуемые выходными, служили ей лишь, чтобы раз за разом обманывать организм, безнадежно ожидавший времени, когда полноценный сон станет обыденной частью ритма жизни. Сегодня, к сожалению, была только среда, и желанный отдых казался таким же далеким, как райские острова на рекламных плакатах среди холодного и заснеженного города. Смыв с себя верхнюю оболочку утренней дремы, Лена взяла расческу и слегка разгладила спутавшиеся после ночи волосы. Поглядев на расческу, она с неудовольствием отметила, что выпавших волос на ней осталось не меньше, чем вчера. Ежедневный стресс угнетал ее здоровье, сказываясь в первую очередь на состоянии волос и кожи. С этими грустными мыслями, Лена открыла баночку утреннего крема для лица, кончиками средних пальцев подхватила две небольшие капельки и, слегка размазав крем по обеим сторонам лица, стала заученными легкими и плавными движениями втирать его в кожу. Крем был не из дешевых, его подарил Андрей, конечно, только после того, как она сама его об этом попросила, и даже заставила несколько раз повторить название. Сам бы он точно купил какую-нибудь бесполезную и дорогую ерунду, хотя и старался каждый раз с неподдельным усердием, но искусство женского макияжа по-прежнему было для него непроницаемой тайной. С каждой капелькой крема, распространявшего легкие ароматы оливкового масла, миндаля и почти незаметных ноток кокоса, ей понемногу возвращалась уверенность и спокойствие. Лена открыла коробочку со светло-зелеными линзами, которые, как она считала, подходили ей по цвету гораздо больше ее собственных серых глаз, надела их и поморгала несколько раз, отметив про себя, что раствор для линз пора уже менять. После этого она вернулась на кухню.
Электрический чайник вскипел и автоматически выключился. Лена достала из верхнего шкафчика банку с зеленым чаем, открыла ее, достала щепотку сухих листьев, хрустевших под пальцами, и бросила ее в свою любимую оранжевую чашку с нарисованной смешной собакой, закрыла и убрала банку, после чего залила чашку кипятком. Вода в кастрюльке закипала. Лена открыла нижний шкаф, вынула из него упаковку овсяной каши, почти не глядя, отсыпала из нее привычную меру крупы в кипящую воду. Постояв немного, взяла чашку и отхлебнула маленький глоток чая. Зеленый чай ее немного взбодрил, от него Лена всегда просыпалась быстрее, по крайней мере, ей так казалось. Вот и сейчас она медленно возвращалась в привычное состояние собранности и деловитости. Лена взяла ложку и стала медленно размешивать кашу, одновременно вспоминая, что ей необходимо сделать в первую очередь, когда она придет на работу. Вчера вечером она опять не успела доделать недельный финансовый отчет, потому что обещала встретиться с Андреем, чтобы сходить с ним в кино. Андрей ждал этот фильм несколько недель, как маленький мальчик ждет своего дня рождения, на который (он точно знает!) ему, наконец, подарят огромную, прекрасную машинку, которую он выпрашивал несколько недель. Они уже два раза откладывали этот поход в кино, неделя выдалась для Лены необыкновенно напряженной, ей приходилось задерживаться после работы, иногда на целый час. Андрей не понимал, обижался, Лена успокаивала его, говоря, что это ненадолго, хотя и сама не знала, правда ли это. И вот вчера она все же согласилась, убежала с работы почти тайком без четверти шесть. А сегодня она совершенно не помнила, о чем был фильм, и кто в нем снимался, вместо этого перед глазами стояли столбики недоделанных отчетов, пустые бланки заказов и телефоны людей, которым нужно было позвонить еще вчера.
Бросив взгляд в кастрюлю, Лена решила, что каша достаточно загустела, еще несколько раз перемешала ее, больше для порядка, и выложила в тарелку. Потом, подумав, пошла к холодильнику, вынула оттуда баночку варенья и той же ложкой, которой размешивала кашу, добавила немного варенья в тарелку. Убрав варенье, Лена взяла маленькую ложечку и села есть овсянку. Она ей совсем не нравилась, хотя с вареньем была вполне терпимой. Кто-то советовал ей добавлять туда орехи и чернослив, сейчас она опять вспомнила об этом и решила, что сегодня непременно зайдет в магазин и купит их. А может быть попросит Андрея. Андрей работал по свободному графику и имел, по мнению Лены, массу свободного времени. Лена не то, чтобы завидовала Андрею, скорее внутренне обижалась на него за то, что он совершенно не понимал, как тяжело ей приходится, а на жалобы отвечал в привычном духе, что пора бы ей уже поменять работу, на такую, где ее будут больше ценить и уважать. Впрочем, Лена сама не знала, есть ли такая работа вообще на свете, да и заслуживает ли она уважения. На этом месте ей хотя бы хорошо платят, пусть и нагрузка на нее ложится совершенно непомерная. Может быть, станет легче, когда закончится аудит? Он шел уже третий месяц, строгие аудиторы в дорогих костюмах чувствовали себя в их компании как дома, более того, вели себя как хозяева. По-видимому, они чувствовали себя носителями высшего разума, не считая возможным опускаться до уровня обычного офисного планктона. Из-за этого в офисе перманентно царила обстановка внезапной проверки и боевой готовности, которая была реальной только на бумаге. Доедая кашу, Лена прикинула, что к весне они смогут накопить немного денег, чтобы поехать с Андреем на курорт, в Египет или Испанию. Хотя Лена с большим удовольствием отправилась бы в Италию, посетила бы Рим, Неаполь, Милан, Геную. "Только вряд ли Андрей на это согласится", -- грустно рассудила она. К сожалению, они и так нечасто выбирались куда-нибудь вдвоем. Посмотрев на часы, Лена увидела, что ей пора поторапливаться. Она быстро допила чай, бросила посуду в раковину, помыла ее и убрала в шкаф. На завтрак Андрею она вчера вечером приготовила жареный картофель с морковью и луком, из которого половину он сразу съел, хотя и уверял Лену за пять минут до этого, что совершенно не голоден. Решив, что на завтрак ему этого хватит, она пошла в прихожую.
В прихожей Лена открыла шкафчик с косметикой, взяла тушь и, встав перед зеркалом, стала наносить ее на ресницы. Тушь была не новая, слишком густая и вязкая, она осыпалась с глаз, и ее нанесение требовало значительной ловкости. После этой туши ресницы приходилось разделять иголкой, одновременно убирая засохшие кусочки. Закончив с ресницами, она занялась подводкой глаз. Подведя глаза, Лена выпрямилась и внимательно оглядела себя в зеркале. Круги под глазами выдавали ее измученное состояние. Она попыталась как-то замазать их тональным кремом, а чтобы они меньше привлекали к себе внимания, нанесла на веки блестящие фиолетово-синие тени. Оценив себя в зеркале еще раз, снова взяла подводку и сделала черную каемку глаз немного толще. Лена нанесла тональный крем еще на несколько проблемных мест, добавила пару мелких штрихов, и довольно улыбнулась сама себе -- теперь она выглядела гораздо лучше. Финальным аккордом послужил нежно-розовый блеск для губ, делающий губы влажными на вид и слегка блестящими. Еще раз проверив полную картину, Лена нашла в тумбочке плойку и занялась волосами. Разгладив волосы и слегка завив кончики, Лена хотела было собрать волосы в хвост, но, зажав их рукой, чтобы представить, как это будет выглядеть, она передумала и растрепала волосы так, чтобы они опускались ей на плечи. Еще раз проверив время и увидев, что его почти не осталось, она стала быстро одеваться. Сперва, не снимая халата, натянула черные шерстяные колготки. Потом разделась догола, постояла несколько секунд, раздумывая, достала антиперспирант и провела им несколько раз в районе подмышек. Выбрала их кучи белья красный бюстгальтер, слегка приподнимавший ее груди, привычно ловко застегнула его за спиной. Затем пришла очередь черной водолазки, которую Лена надела, аккуратно просунув в нее голову так, чтобы не растрепать прическу. Какое-то время она провела, выбирая между черно-красной юбкой в крупную клетку, которая немного расклешивалась к низу, и светло-серой, более длинной и более деловой. В конце концов, выбрала первую. Довершила наряд черная кофточка с кружевными отворотами. Чтобы оттенить красный цвет юбки, Лена достала небольшое черно-красное ожерелье, которое специально долго искала по всем магазинам, и застегнула его на шее.
Пройдя в комнату, она посмотрела на Андрея. Он лежал почти в той же позе, что и час назад. Решив не будить его, Лена прошла в прихожую и стала одеваться. Ей надо было спешить. Она подумала, что главное не встретиться утром с главным бухгалтером -- вздорной, толстой, крикливой теткой, иначе весь день будет безнадежно испорчен. Лена надела зимние ботильоны, сняла с вешалки зимнюю куртку, одела ее. Затем завязала вокруг шеи шарф, также черно-красный, в тон юбке, достала перчатки. Шапку решила не надевать, чтобы не примять волосы, а обойтись капюшоном. Уже собравшись выходить, Лена вспомнила, что забыла на кухне телефон. Она прошла туда прямо в обуви, неловко ступая широкими шагами. На кухне она выдернула из телефона провод зарядного устройства, сунула его в карман и поспешила обратно в прихожую. Там Лена наскоро проверила содержимое сумки, бросила туда блеск, зеркальце, достала деньги для оплаты проезда в автобусе, спрятала кошелек обратно в сумку. Мельком взглянула на часы в прихожей -- без двадцати восемь. Лена подумала, что у нее есть шанс приехать к половине девятого, если только не придется долго ждать автобус или на дороге не случится очередная бессмысленная и дешевая авария, после которой во всеобщем утреннем ажиотаже немедленно образуется огромная пробка, в то время как владельцы долго ругаются, оценивая копеечный ущерб. Лена аккуратно, стараясь не шуметь, открыла дверь, выключила свет и вышла в коридор, где так же тихо закрыла дверь снаружи. Закрывая дверь, она почему-то опять подумала об Андрее. Может быть, он прав, стоит сменить работу, впроголодь жить они точно не будут. Ну, разве что, не поедут в отпуск. Что ж, им не привыкать. Лене и правда хотелось больше времени проводить с Андреем, но сейчас она чувствовала себя зажатой со всех сторон, она не могла вырваться, бросить все, не разобравшись прежде всего со всеми делами. А дела и заботы наваливались на нее как морские волны, одна за другой, без конца и края.
Лена выбежала на улицу. Выпавший предыдущим вечером снег подморозило, а после недавнего потепления тут и там, на дороге и тропинках лежал лед. Как обычно холодное утро заставило Лену поежиться. Она немного пожалела, что не захватила с собой шапку, черт бы побрал эту прическу. Изредка поскальзываясь, она бежала к остановке, на ходу думая, каким же будет этот день. "Главное, чтобы он побыстрее закончился!" -- воскликнула она про себя. Сейчас ей больше всего на свете хотелось никуда не спешить, сидеть дома, читать книгу или пить горячий чай на кухне с Андреем, смотря из окна на людей, спешащих утром на работу. Вместо этого ей приходится самой быть объектом наблюдения более удачливых и встающих позднее соседей. Лена подбежала к пешеходном переходу, ее остановка была на той стороне дороги. Красный свет загорелся только что, ей оставалось ждать, пока снова не зажжется зеленый. Мимо нее неслись машины, в ту и в другую стороны, с утра они всегда выглядели безликими, ведомыми какой-то нечеловеческой силой. Пешеходный зеленый свет все не загорался. Неожиданно Лена представила себе, как проведет этот вечер, дома, в тепле, как они вместе с Андреем приготовят что-нибудь на ужин. Ей очень нравилось готовить вместе с ним. Пусть это будет самый романтический вечер, решила она и улыбнулась.
В это время зеленый свет для машин стал мигать, Лена бросила взгляд на ту сторону и увидела, что к остановке как раз подъезжает ее автобус, если поторопиться, она еще может успеть на него. На автомобильном светофоре загорелся желтый свет. Неожиданно Лена услышала, как зазвонил ее телефон. Она машинально открыла сумочку и стала рыться в ней, но телефона там не было. Под руку попадались только бесчисленные и незаменимые женские безделушки: зеркальце, блокнотик, подводка, кошелек. Откуда-то нашлось давно забытое старое колечко, которое хотя и было лишь дешевой бижутерией, очень нравилось Лене. Телефон продолжал звонить. Наверное, звонят с работы, подумала она. Ее начальник, с тех пор как началась аудиторская проверка, стал приезжать к восьми. Видимо, что-то действительно неотложное. "Сейчас должен был загореться зеленый", -- подумалось ей, не отрывая взгляда от внутренностей сумки и не прекращая поисков, Лена быстрым шагом двинулась через дорогу. Телефон продолжал звенеть где-то совсем близко. Внезапно она вспомнила, что положила его в карман, когда возвращалась за ним на кухню. Лена достала телефон из кармана, на ходу нажимая кнопку принятия вызова, но собравшись взглянуть на него, чтобы определить кто ей звонит, она услышала громкий и невероятно близкий визг тормозов. Инстинктивно она повернула голову на звук. В ту же секунду Лена почувствовала сильный удар, и страшная, невыносимая боль прорезала все ее тело. В глазах потемнело. Взрывной удар выбил телефон из рук. Кровь как будто закипела, руки и ноги, не способные сопротивляться невероятной силе, моментально обмякли. Последнее, что она почувствовала -- это как ломаются ее кости. Затем, от чудовищного перенапряжения мозг ее отключился. В следующее мгновение Лена была мертва.