Перрон был заполнен мельтешащими людьми: множество военных готовилось к отправке, вокруг них стайками, по одной, по две кружились девушки, женщины, матери и сестры, жены и любовницы...
Она прижалась к нему, улыбнулась и нежно поцеловала в подбородок, он всегда любит, когда она так делает.
- Я вернусь, слышишь? Я обязательно вернусь, - шепчет он ей на ушко, - ты главная жди меня и не забывай.
- Не забуду, - вторит она, - не волнуйся, мы умеем ждать. Ведь так? - привстав на носочки, она заглядывает ему в глаза и видит там полное согласие и озаренное легкой горечью разочарование, что за всю жизнь им только и приходилось, что ждать друг друга. - Все будет хорошо.
- Да, родная. Все будет хорошо, ты жди и я вернусь, ради тебя родная...
Они шептали еще много всего, не вдумываясь в смысл, лишь стараясь передать свои чувства, свою Веру друг в друга. Они улыбались, в глазах девушки цвета зеленой травы после дождя плескались нежность и счастье, на нее смотрела две серые глыбы глаз, такие жестокие обычно, сейчас они, казалось, разрывались на миллиарды песчинок ласки, которые были посвящены самому близкому во вселенной существу.
- ПО ВАГООООООООООНАМ!!!! - душераздирающий вопль командиров разорвал окружающий мир и обрушил то хрупкое перемирие, с трудом установленное на этом последнем рубеже для военных, отделявшем их от жестокости. Тут же со всех сторон с удвоенной силой разнеслись стоны, плачь, причитания
А они лишь улыбнулись друг другу. Последний поцелуй и дружное: "Ты жди!", "Жду!".
И вот солдаты уже побежали по вагонам, а девушки, повинуясь древнему стадному чувству, сбились в группки и тихо плакали.
- Почему ты не плачешь, - услышала она голос давней знакомой, но показавшейся сейчас абсолютно чужим, - они ведь не вернуться! Мы их больше не увидим, никогда! Слышишь! НИ-КОГ-ДА!
- Увидим, если будем в них верить! Зачем рыдать, они должны видеть нас сильными, мы должны достойно нести свой крест. Мы, те из-за кого мужчины творят безумства, должны уметь поддержать их, когда им нужна помощь. А сейчас мы должны верить в них, ждать их и улыбаться, пусть они помнят нас такими. Это будет их согревать тяжелыми ночами, это будет придавать им храбрости в войне.
Она так и стояла, в ее глазах плескалось море травы, а поезд уже тронулся, с неба начал накрапывать дождь, когда поезд скрылся за поворотом, маленький дождик превратился в ливень. Этот ливень скрыл от всех те слезы, которые бежали по ее щекам, а ветер унес вдаль "Жду..."