Коваленко Кирилл Петрович : другие произведения.

В тени шестого королевства

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Древнее зло восстало из праха Маргарда. Пять королевств в тени шестого, четыре великих мага и двое путников на развилках западных трактов. Если ты простой воин гвардии короля Гериона, тайны верховных магов Конклава так и останутся для тебя тайнами. Отправляясь в рискованное путешествие за могущественным артефактом, Хэгаст не задавал вопросов. В загадки магии и памяти крови посвящены не многие. Но не ему ли суждено стать одним из них, приняв великий дар в стенах одного из четырех храмов?

  
   ХРОНИКИ АГОЛОРДА
  
  
   Глава I.
   "Начало Пути"
  
   - Тихо! - прошипел Хэгаст, оглядываясь на Алтея. - Ты что спугнуть их хочешь?.. Под ноги смотри!
   - Простите... камень...мой лорд... - виновато поморщился тот и замер, боясь пошевелиться.
   Хэгаст раздраженно махнул рукой резко обрывая диалог и повернулся назад к камню, из-за которого наблюдал за врагами. Перед ним открывался прекрасный вид на небольшое каменистое плато, щедро освещенное полной луной. В центре, среди замшелых глыб древнего кромлеха горел большой костер, освещая восемь фигур в длинных пыльных плащах, стоящих вокруг гладкой базальтовой плиты. То, что лежало на плите, в грязном тряпье с засохшей кровью, заставило Хэгаста выдохнуть и опустить глаза.
   - Мы нашли то, что искали, - сказал он, нащупав под воротником серебряную цепочку и согревающий ладонь орден гвардии.
   Блики пламени скакали по фигурам на плато, придавая обряду зловещий вид. Не смотря на близость огня, некроманты кутались в плащи. Изредка до Хэгаста доносился шепот, с присущей темным наречиям хрипотцой и обилием гортанных каркающих звуков. Он окинул взглядом плато, залитое серебристым светом и, не заметив больше ничего подозрительного, удовлетворенно кивнул. Все шло по плану.
   Они давно готовили засаду на поклонников местного культа Черного Бога Грода. Трудно сказать, когда Грода причислили к здешнему пантеону. Хэгаст помнил его, барона Грода Хуммельштейна, маленького нервного человека с пустыми глазами и порывистыми движениями, припадочно хихикающего в окружении прихлебателей и темных личностей всех сортов, во время пышных приемов в своем родовом имении. Тот никогда не был богом.
   Некромантом и извращенцем - да, человеком, возводившим плотские удовольствия до религиозного культа - тоже. Гвардия провела зачистку местных святилищ и притонов, обратив в прах не одну дюжину потревоженных некромантами капищ, а самого барона сбросила в холодную реку с горбатого каменного моста, туго затянув петлю на его шее. И вот теперь, он стал богом.
  
  
  
  
   Некроманты словно нетопыри или крысы. Разбегаются в норы, летят в тень и сумрак при свете факела. Но стоит оставить их в покое они вновь выбераются из своих нор. Сын зарвавшегося барона, ставший полноправным наследником своего папаши, был не так прост, как могло показаться. Он два года скрывал факты похищений крестьянских ребятишек. Ну что сказать, пропажа пары - другой смердов, будь то старики или дети, событие в глубинке частое. Болезни, звери да мало ли что... крестьяне бесправны.
   Однако число беглецов из владений барона росло. Как и количество жалоб. Терпение короля трещало по швам. В Хуммельштейн, под прикрытием королевской цеховой комисии прибыл отряд гвардейцев. Герион V, король Аголорда, не хотел скандала. А вот от доказательств вины меньшого барона он бы не отказался.
   Хэгаст, хоть и мало смыслил в аудиторских проверках и тонкостях расчета цен и организации мастерских цехов, возглавил проверку. Как водится, в отряде его был собран цвет королевской гвардии, проверенные не в одном бою, смелые и ловкие ребята, которым он без сомнения доверил бы свою жизнь.
   Были в отряде и маги, но, они, как правило, специализировались на защите, отвлекая магов и некромантов противника, чего обычно вполне хватает, для того, чтобы успокоить посредственного фокусника, взявшегося потрошить людей и заигрывать со стихиями. Пара размашистых пассов, зловещее бормотание... Темные вихри и разряды концентрированной энергии впечатляют, но не тогда, когда в дело вступают луки и острые клинки. После знакомства с благородной сталью у оставшихся в живых темных магов обычно не возникает желания вернуться к своим паскудным делам. Король не терпел произвола. И смерть на дыбе оказывалась порой лучшим из возможных вариантов.
   Темный бог Грод. Разве не может вызвать улыбки нечто подобное? Маленький человечек, с туго набитым кошелем и хитрыми глазками, силой своего недалекого ума сплотивший вокруг себя жалкое отребье из ворья, алчных до боли извергов наживавших добро на чужом страдании стяжателей.
   - Алтей! - позвал Хэгаст, отвернувшись от плато.
   - Да, командир.
   - Отправляйся к магам. Пусть они соорудят защиту. Как только все будет готово, атакуем.
   - Понял, Лучники?
   - Попробуй, но работайте по команде. Скорее всего, они защищены.
   - Да, мой лорд....
   - И еще, скажи Сайрусу, чтобы больше никогда не одевал тяжелый нагрудник под плащ.. Мы не на параде, я не хочу, чтобы мои солдаты боялись нескольких некромантов и гремели в своих доспехах, как ведро, полное ржавыми гвоздями.
   - Да, мой лорд, - Алтей скрылся в темноте.
   Хэгаст остался ждать. Взглянул на плато и убедился, что там все по прежнему. Долгое ожидание. Он поднял глаза в звездное небо, укрытое невесомой поволокой легких перистых облачков и почувствовал в сознании мягкий толчок. Это маги. И вот, наполнив душу покоем и каменной твердостью, на притаившийся в темноте отряд опустился нежный, словно материнские объятия, занавес защитного купола. Прихотью магии, полный диск ночного светила подернулся легкой дымкой. Хэгаст невольно улыбнулся. Все выглядело естественно. Тени. Любимые некромантами союзники были теперь на стороне его отряда.
   Подошвы мягких сапог ступали по земле бесшумно, земля, накрытая заклинанием, поглощала в себе все звуки. Фигуры, раскачивавшиеся в гипнотическом танце молитвы "черному богу" не обращали на происходящее вокруг никакого внимания. Хэгаст подал знак.
   Лучники ударили с тыла. Четыре стрелы вырвались из темноты, три сгорели во вспыхнувшем пламенем руническом очертании защитного заклинания, последняя впилась в горло одного из некромантов. Чародеи бросились в рассыпную, прячась за плитой и камнями кромлеха. Они ожидали следующую атаку с тыла, но опасность ждала их повсюду. Один бежал прямо в руки Хэгаста. Ему оставалось только подставить клинок, который мягко вошел в живот некроманта, отправив его на землю с вывалившимися наружу внутренностями. Следующий противник, запутался в длинном балахоне и упал под набегающего Хэгаста, который ударил его клинком в закрытую руками голову, щедро окрасив землю черной кровью.
   Все было кончено. Бойцы добили последнего противника и теперь ждали приказаний командира.
   Боль. Хэгаст видел ее отражение в бледных лицах и широко раскрытых глазах некромантов. Они упиваются страданием своих жертв. Интересно, каково им теперь, познав истинное обличие смерти?
   Хэгаст оглядел своих парней. Алтей - все были целы и внимательно смотрели на него. Хэгаст улыбнулся и одобрительно кивнул стоявшему по правую руку Бриану. Он любил свой маленький отряд, это небольшое воинство, слаженностью действий и умением способно дать отпор целой банде. Именно такой должна быть Гвардия.
   - Ну, как тебя это, скотина? А?
  
  
  
   Хэгаст обернулся на голос. Сайрус... Бандитское прошлое дает о себе знать. Большой и косматый, словно медведь, он хорош в открытом бою, но когда нужно красться и держать рот на замке, бывает не сдержан и не может контролировать вспышки беспричинной ярости. Сказать по правде, он никогда бы не взял в отряд подобного человека по своей воле, но когда король Аголорда, предложил горцам сложить оружие и пустил их на плодородные земли, Сайрус распустил свою банду, лютовавшую на склонах предгорий, и сдался на милость Гериону.
   Король велел сослать его на далекие и холодные окраины Аголорда, туда, где он будет служит на границе королевства при одном из гарнизонов Северной Марки, до тех пор, пока его не настигнет стрела дикаря или морозная земля примет его тело в свои ледяные объятья. Но люди Сайруса обратились к Хэгасту. Они готовы были отправиться на границу, но не хотели такой судьбы для командира. Подобная преданность многого стоила, и Хэгаст рискнул взять их командира к себе.
   - Оставь его, Сайрус! - потребовал Хэгаст, потеряв всякое терпение, когда верзила придавил ступней лицо мертвого некроманта.
   - С этой мрази не убудет! - ухмыльнулся Сайрус, перенося вес своей туши на одну ногу, - мало ему! - он добавил пару крепких словечек.
   - Довольно! - поморщился Хэгаст, - ты ведешь себя, как ребенок.
   - Я не паладин. А эта тварь заслужила подобное обращение.
   - Я знаю, - примирительно кивнул Хэгаст, - но оставь его. Он мертв, а издеваться над трупом занятие недостойное гвардейца.
   Сайрус отступил, оставив в покое тело некроманта, и ухмыльнулся:
   - Да, мой лорд. Извини, меня порою заносит.
   - Вот, гляди-ка! - Сайрус переключил свое внимание на Касслана и скинув порваный плащ, показал царапину на панцире, - этот змей, не знаю откуда он взялся, дважды тыкнул меня стилетом в спину. Не будь на мне этой железяки - лежать мне рядом с этими довольными покойничками.
   - Их семеро, - подал голос Алтей, - семь тел, но должно быть восемь, я точно помню!
   - Ищите! - выпалил Хэгаст, вынимая меч, - он где-то рядом.
   - Он здесь, Хэгаст, - круг света, исходившего от костра, разорвали тени трех магов, подошедших к ним - посмотрите на алтаре.
   Чуть в стороне располагался небольшой навес, под которым был устроен алтарь для жертвоприношений.
   - Они создавали сложное заклинание, пользуясь телами этих детей, - сказал один из магов, сбрасывая на землю сваленные на алтарь грязные тряпки, и открывая несколько истощенных и изуродованных детских тел, - и пытались с кем-то связаться.
   Трайгтрена вырвало и даже Сайрус, выругавшись, отвернулся. Тела были вскрыты и растянуты, снятая с ног кожа свисала тонкими лоскутами. Некромант лежал рядом, бледный, словно воск, окруженный наполненными тягучей слизью колбами. Обнаженное тело чернокнижника опутывали вычищенные и обработанные слизью воловьи кишки. Они тянулись щупальцами к детским телам и крепились к толстым, блестевшим при свете полной луны металлическим иглам, пронзавшим плоть на шее и под сердцем.
   Хэгаст видел, как под тонкими пленками растекается и пульсирует кровь.
   Дети еще дышали.
   - Дарион, у них еще есть шанс? - спросил он шепотом мага.
   - Шанс всегда есть, нужно только умело этим шансом воспользоваться. Я могу разорвать их связь и очистить кровь. Это долгий и трудоемкий процесс. Не знаю, смогу ли я это сделать вне стен моей лаборатории.
   - Перенесем их через портал.
   - Нет. Их нельзя трогать. это верная смерть.
   - Что с чернокнижником? Я могу поговорить с ним?
   - Я попытаюсь привести его в чувство. После у тебя уже не будет подобной возможности.
   Повозившись с колбами и ретортами, Дарион стал читать долгое, многоуровневое заклинание. Заканчивая его, он внезапно закатив глаза, и осел на землю рядом с алтарем.
   - Не трогайте! - хором крикнули маги, когда воины Хэгаста бросились на помощь магу, - оставьте его.
   Тело некроманта задрожало мелкой судорогой, конечности с хрустом выгнулись в суставах, а из перекошенного рта полилась зеленая пена. Когда судороги стихли, некромант открыл подернутые пленкой глаза. Сначала они казались пустыми, но постепенно оживали. Хэгаст обошел алтарь, вглядываясь в покрытой струпьями лицо.
   - Паладин его величества, - захрипел некромант, брызгая хлопьями пены, - верный пес на коротком поводке, сын гниющего заживо отца.
   - Как тебя зовут? - Хэгаст говорил отрешенно и холодно.
   - Это уже не важно. - скривился некромант, - я уже покойник, но поверь мне, твоему фокуснику не разорвать связь. Эту парочку я прихвачу с собой.
   - Вы проводили черное таинство. Чего вы добивались этим ритуалом?
   - О боги, какая проницательность, ваше высокоблагородное хитрожопое сиятельство. Ты часом не хранитель библиотеки Асгарта? Я прямо таки поражен твоим умом и просвещенностью.
   - Ты хочешь жить некромант?
   - Я хочу проживать сотни жизней, примеряя бесчисленные, очищающие плоть лики смерти, но тебе не понять этого, паладин. Чистоплюи вроде тебя, обречены блуждать в темноте. Вы слишком сильно боитесь замараться этой грязью.
   - Сын Грода, барон Бреселин, причастен ко всей этой пакости?
   - О-о-о, ваше сиятельство, не судите так строго это несмышленое дитя. Все, что у него есть, это пустая голова и туго набитая золотом мошна, которой он позволил нам распоряжаться.
   - Как вы склонили его на свою сторону?
   - Яблоко от яблони... Любовь подлая штука, но вы знаете об этом куда лучше меня. Меньшой Хуммельштейн боготворит своего покойного папашу, я и не подозревал, что мы найдем здесь столь плодородную почву для своих изысканий.
   Эта подлая тварь продолжала что-то говорить. Из его рта начала сочиться отвратительно пахнущая зеленоватая жидкость. Хэгасту хотелось поднять одну из брошенных на землю грязных тряпок, забить в его пасть чтобы не слышать его слов, и чтобы это подобие человека прочувствовало боль, все разнообразие страданий, некогда причененных другим. Но боли он не почувствует.... Он и так мертв.
   - Я устал, успокойте его, - велел он магам, - и сделайте все возможное, чтобы дети остались в живых. Нужно вырыть яму поглубже, закопать эту падаль и накрыть надежным заклинанием, чтобы ни одна мразь не смогла поднять их тела из небытия.
   - Хэгаст, - подошел к нему Дарион, - Идарий....
   Размахивая посохами, чародеи подняли в воздух облако пыли. В тот же миг прямо перед Хэгастом появилось призрачное изображение человека. Высокий статный старик, благородная седина его бороды и волос указывала на преклонный возраст, а мягкое серебристое сияние, которое исходило от его образа, вызывало трепет..
   Верховный Маг Аголорда, Идарий, собственной персоной. Гвардеец склонился в почтительном поклоне, стараясь не выдать удивления. То, что верховный маг почтил его лично, не могло не изумить его, ведь подобное перемещение, пусть и астральной проекции, отбирало у магов огромное количество энергии.
   - Что заставило Великого магистра явиться сюда? - осведомился Хэгаст.
   - Оставь свои заботы, воин. Ты должен сейчас же отправиться со мной. Таков приказ нашего короля -- спокойно ответил Верховный Маг.
   - Да, Великий. Но я не завершил дело...
   - Поручи это своим помощникам. Время не ждет -- перебил он, - тебя ждут дела важнее этого.
  
  
   Хэгаст молча склонил голову. С Верховными Магами не спорят.
   Поручив Алтею завершить незаконченное дело, Хэгаст вернулся к Верховному Магу. Тот кивнул и в следующий миг растаял в воздухе. Спустя мгновение перед Хэгастом материализовалась багровая мембрана портала. Гвардеец коснулся пальцами мерцающей поверхности. Если ты воин, а не маг, тайны магов так и останутся для тебя тайнами. Говорят, путешествуя сквозь порталы, можно потерять свою сущность или вовсе исчезнуть..... Он сделал глубокий вдох и шагнул в пустоту.
   Миг забвения, и открыв глаза, он понял, что стоит в хорошо знакомой комнате. Тайной комнате короля Аголорда, Гериона V. Он часто в ней бывал, потому, как повелитель предпочитал давать приказы лично, без участия царедворцев и беседовать с каждым офицером личной гвардии с глазу на глаз. Король был простым в общении человеком, по меркам короля конечно и не считал зазорным лично разговаривать с подчиненными. Вообще он пользовался уважением среди солдат и народ действительно любил правителя.
   Комната была обставлена не по-королевски скромно и всю мебель представляли собой два шкафа со старинными фолиантами, да три мягких кресла. Ярко пылал камин, озаряя убранство багровыми бликами, и волнами посылал тепло по комнате. В одном из кресел, напротив камина, сидел темноволосый мужчина, на вид лет сорока. Крепкий, с пронзительным взглядом холодных голубых глаз и абсолютным спокойствием.
   В нем чувствовалась внутренняя сила, та, которую нельзя увидеть глазами, но можно почувствовать душой. Хэгаст прекрасно знал, что этот человек в прекрасной физической форме и не оставляет занятий с мечом. И бойцов подобных ему0 в королевстве можно пересчитать по пальцам.
   В кресле сидел Герион V, а рядом с ним неприметной тенью стоял Верховный Маг Идарий.
   - Садитесь - устало кивнул Герион и гвардеец заметил темные круги у него под глазами. Король был чем-то серьезно озабочен. Хэгаст опустился на предложенное кресло и замер в ожидании продолжения.
   Король задумчиво поглядел на него и начал свою речь:
   - Итак, мои верные слуги, вызвал я вас вот почему...для вас конечно не является секретом, что Акрон, король темных эльфов Маргарда, давно лелеет планы по завоеванию людских королевств?
   - Но, Ваше Величество, темные эльфы лелеют их очень давно, - не выдержав, заметил Хэгаст, воспользовавшись наступившей паузой и тут же столкнулся с осуждающим взглядом Идария, не одобрявшего мое вмешательство в разговор. Но мне было прекрасно известно что король не обращает на такие мелочи внимания.
   - Да. Ты прав - и бровью не повел король, и продолжил: - Многое изменилось, Хэгаст. Возможно, сейчас это и не так заметно, но все заходит очень далеко и людям грозит смертельная опасность. Пусть это кажется далеким и нереальным сейчас, ведь мы усыплены чувством постоянного спокойствия и благополучия наших земель. Тем опаснее. Наши разведчики доносят, что Акрон собрал огромное войско. На его сторону перешли тролли Эсгвальда и скальды с Северных островов. Если бы сражения велись без магии мы бы несомненно сумели противостоять агрессорам, тем более заключенный Оборонительный Союз пяти крупнейших государств, по- прежнему надежен и силен. Но мы должны признать, что магические ресурсы Акрона выше наших. На его стороне маги стихий и некроманты. На место одного павшего гоблина или темного эльфа встанет три умертвия из наших же рядов. Я прав, Идарий?
   - Во всем, Ваше Величество- согласно кивнул сразу помрачневший маг.
   - Я провел долгие и трудные переговоры с королями стран Оборонительного Союза. Много было сказано слов, было много недопонимания, еще больше осталось, но большинством мы пришли к одному -- мы должны завладеть амулетом Крона, во что бы то нистало опередив Акрона.
   - Крона? - изумленно вырвалось у Хэгаста, - бога войны? Это же легендарное орудие силы! Конечно, легенды я о нем слышал, да и барды любят эту тему, но существует ли он в действительности?!
   Король и маг молчали. Хэгаст вдруг почувствовал себя малышом, не видящим ничего, дальше своего носа, малышом, упорно задающим бесконечно наивные вопросы. И взрослые, как всегда со снисходительной улыбкой, вынуждены были отвечать на них.
   Король в задумчивости вздохнул и кивнув Верховному Магу, проговорил, обращаясь скорее к себе:
   - Пока есть надежда...мы должны хвататься даже за легенды.... Идарий -- обратился он к магу- твоя очередь
   - Слушай меня внимательно, воин -- Идарий внимательно посмотрел на гвардейца - Тебе мало известно о Светлых эльфах, которые были предками темных, ведь много веков минуло с тех пор.
   - Они ушли. Исчезли дав... - быстро проговорил Хэгаст и тут же осекся, злясь на свою горячность.
   Идарий улыбнулся его невыдержанности и помолчав немного, продолжил:
   - Ты прав и неправ одновременно. Все не так однозначно в мире силы. Они исчезли, но осталась их сила, их суть. Знания Светлых не утрачены. Эта тайна до сих пор хранилась вдали от ушей непосвященных, в подземельях храмов нашего ордена. Под толщей камня и земли, скрытые временем, хранятся знания, непонятные даже нам, магам. Мы прикасаемся к ним осторожно и робко, боясь заглянуть в глубины чего-то неизвестного нам и настолько могучего, что это сможет постичь наш ум. Но пришло время, когда открыв ее, мы может спасти мир. Именно нас эльфы считали своими последователями, наш орден в благодарность, верно хранил их тайны и берег для новых поколений и времен. Но настает то время, когда хранители должны стать открывателями. Мы начали расшифровывать их летописи и манускрипты. Из этих писаний становится ясно, где можно обрести амулет Крона.
   - Знаю, что скажешь ты сейчас, воин -- опередил порывавшегося что-то сказать Хэгаста маг. - Да. Этот амулет ищут уже несколько веков. И пока это не удалось никому, могущество его неосознанно человеком, но признаюсь, выбора у нас нет - закончил Идарий.
   В тайной комнате наступило полное молчание, и у Хэгаст по спине пробежал холодок. Он запутался окончательно и в голове крутился лишь один вопрос, - зачем он здесь? Где-то там в глубине души, он начинал понимать, зачем его вызвали к королю, но пока это не было озвучено вслух, оно казалось просто предположением.
   - Именно ты, Хэгаст, найдешь амулет -- проговорил король
   - Я?! - отрешенно пробормотал Хэгаст и понял, что это не просьба и все было уже решено, до того как он шагнул в портал.
   - Да, именно ты, Хэгаст, сын Хэйдара, внук Итиля, именно твоими предками были Светлые Эльфы -- сообщил Верховный Маг, окончательно повергнув в изумление гвардейца.
   - Как такое может быть...?! Я...не понимаю...откуда... - тот помотал головой, прогоняя наваждение и пытаясь собраться с мыслями. Да, он был знатного происхождения и всегда об этом знал, но чтобы иметь в роду светлых эльфов?!
   - У нас свои летописи, воин. И они правдивы. Прими это как дар. Ведь неспроста же иногда ты чувствуешь в себе магию, пусть и не развитая, но она у тебя есть, -- категорично заявил Идарий и сложил руки на груди, показывая, что спор с ним по этому вопросу бесполезен.
   -Не один же я такой... - нахмурился Хэгаст.
   - Не один. Но не каждый при этом является гвардейцем короля! В тебе течет кровь наших предков, покинувших нас, ты великолепно владеешь оружием и если у кого-то и получиться достать амулет, так вероятнее всего у тебя.
   - И все-таки - обратился король к Идарию - что может амулет? В чем он нам поможет? Ты мне так и не ответил...
   Хэгаст понял, что короля грызут сомнения.
   - Не все так просто, мой король -- замялся маг и немного замешкавшись объяснил, - Сегодня мне передали часть расшифрованного текст последней книги Летописей Мрачного Времени.. Не все мы смогли пока расшифровать, возможно, толкование перевода может быть неточным....- осторожно продолжил маг.
   "-Ох уж эти маги, все одинаковы! Не капли конкретики, одна вода! Осторожничает!" - пронеслось у Хэгаст в голове, глядя на то, как Идарий обтекаемо разъясняет все королю.
  
  
  
   - Амулет, мой король, это вместилище необъяснимой силы, она вселяет в воинов боевой дух и наполняет их мощью, делая непобедимыми. Так написано в текстах, но что он представляет из себя, мы не знаем. -- признался маг, и было видно, что его это признание задело за живое.
   Король молчал, задумчиво постукивая по полированному дереву подлокотника, потом обратился к Хэгасту:
   - Ты должен знать, Хэгаст, не все наши соотечественники поддерживают идею о поисках амулета, считая это пустой тратой времени, и настаивают на немедленном нападении на Акрона. Часть военачальников считает, что надо полагаться только на силу оружия, я то же так считал недавно... и уже отдал бы приказ о наступлении, если был бы уверен в том, что мы выиграем войну. Но теперь... я не уверен... ни в чем... возможно мы ошиблись. Время потеряно, Акрон уже не так слаб, как нам казалось. Я верю Идарию....и верю в тебя.
   Король поднялся, Хэгаст последовал за ним, но тот положил руку ему на плечо, удерживая в кресле. Только сейчас Хэгаст заметил, что он растерян и в душе его впервые за долгие годы службы взволновано шевельнулось чувство страха, он вдруг осознал, всю серьезность положения. И ответственность0 которая свалилась на его плечи.
   - Я оставлю тебя с Идарием. Он расскажет тебе все более подробно. Послезавтра ты должен выехать. Возьми с собой несколько проверенных людей и....помни....многое теперь будет зависеть от тебя, Хэгаст.
   С этими словами король вышел из тайной комнаты.
   - Итак. Перейдем к подробностям предстоящей... назовем это вылазкой - маг прищурившись, посмотрел на Хэгаста
   - Мы не знаем точное местоположение амулета. Более того, найти его обычным способом невозможно, а пути изысканий, начни я о них рассказывать тебе прямо сейчас, покажуться, как минимум, странными. Ты начнешь свои поиски на юге, в горах Драконов. В Драккаре тебя будет ждать Монкор. Он маг нашего ордена и хранитель Юга. И именно он был инициатором поисков амулета, -- продолжил Маг.
   - Сам Монкор....! - невольно присвистнул Хэгаст
   Имя это было наслуху у каждого и было оно окружено легендами не меньше самого амулета. Одно только то, что он умел разговаривать с драконами и понимать их, вселяло уважение и робость. Храмов Хранителей было четыре. Как и самих хранителей Севера, Востока, Юга и Запада. Хранителем Севера был как раз Идарий. Раз в десять лет избирался верховный Хранитель из числа четырех. И сейчас это был Монкор..
  
  
   Хэгаст невольно посмотрел на Идария с почтением. "Интересно сколько же ему на самом деле лет? - пронеслось у него в голове. - Такое ощущение, что он вечно был верховным магом!" Хранители пользовались огромным уважением. Хотя бывали в истории Агалорда и Хранители предатели и ренегаты. Но это отдельная история....
   - Да. Сам Монкор - продолжил тем временем Идарий - Он более двадцати лет искал местонахождение амулета и если верить его словам, сейчас близок к определению его местонахождения как никогда! Я верю ему.
   Хэгаст кивнул, соглашаясь. Идарий прошелся по комнате, остановился напротив камина и вдруг озабоченно произнес:
   - Не мне говорить тебе это, офицеру короля, но все же скажу. Наше предприятие -- это тайна и чем меньше о ней знает людей, тем безопаснее. Местоположение Храма скрыто от глаз. Мы не дадим тебе ни карты, ни проводника. Монкор сам отыщет тебя, когда ты достигнешьб предгорий. Нельзя недооценивать врага. Шпионы Акрона и его правой руки принца Доргара, уже проникли в Аголорд. Поэтому это все, что ты должен знать. Пока. И будет лучше, если гвардейца Хэгаста, мы отошлем защищать наши северные границы, -- Идарий выжидающе посмотрел на него.
   - Северные границы всегда были нашим слабым местом. Куда же еще направиться бравому воину, как не на северный тракт -- кивнул Хэгаст.
   - Тогда выпьем за удачу...- маг взял бокал с невысокого столика.
   Гвардеец последовал его примеру, пригубив рубиновую жидкость. В нос ударила приятная пряность и аромат ягод. Хэгаст по привычке закрыл глаза, чтобы четче понять ощущения, произведенное напитком. Прочувствовал, как вино прокатилось волной жара, согревая изнутри.
   "Отменное!" - удовлетворенно пронеслось у него в голове и он поставил на место опустошенный бокал.
   - Не мне бояться этих шпионов. Пусть я и не маг, но у меня есть обереги от темной магии эльфов..
   - Не будь столь самоуверенным. Ты опытный воин, но наши враги не глупы - покачал головой маг.
   Он взмахнул рукой и перед ними вновь появился портал. Спустя несколько мгновений, они стояли на площади перед дворцом. Вокруг все еще властвовала ночь, но звезды уже тускнели.
   - Мы поможем тебе, чем сможем, но на этот раз Акрон невероятно силен. Признаюсь честно - маг устало вздохнул и виновато посмотрел на гвардейца. Хотя может, Хэгасту только показалось...
   - Не уверен,, что мы сможем отразить вторжение. Похоже судьба Агалорда в твоих руках!
  
  
  
  
   И гвардеец вдруг увидел его по-другому. Настоящего Идария. Фигурка сгорбилась, потеряв вдруг свою осанку, перед ним стоял старик. Обычный усталый старика проживший долгую жизнь знающий, чего стоит власть и ответственность за судьбы людей. Это было мгновение, но Хэгаст понял, что не может теперь даже мысли допустить о неудаче. Только победа.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 2
  
   "Вторжение"
  
  
   Маснер стоял на крепостной стене и смотрел на возвышавшиеся вдали мрачные громады гор. Окутанные дымкой, они уже погрузились в ночную тишину и укрытые белыми шапками снега острые пики, скрывались в темноте. Каменистая пустыня, что тянулась от стен крепости до самых подножий Драконьих гор, погрузилась в хмурое безмолвие, словно весь мир вокруг самого дальнего бастиона людей на границе с королевствами тьмы затих в ожидании чего-то страшного.
   Маснер поморщился, нащупав под одеждой грубый рубец. Сломанная пять лет назад, гоблинской палицей ключица ныла второй день, и начальник гарнизона налегал на вино. В душе шевельнулось смутное беспокойство. Чтобы прогнать его, он вздохнул полной грудью, растирая рубец загрубевшей ладонью, но и это не помогло. Всю свою жизнь, сколько себя помнил Маснер, он служил на самых опасных участках границы, и давно уже свыкся с мыслью, что однажды ляжет костьми, защищая стены приграничных крепостей от некромантов и прочей падали таящейся за горами..
   Он возглавлял гарнизон Торнта, небольшой крепости на границе Вигарда, южного королевства, входящего в Оборонит5льный Союз, чуть более пяти лет, получив королевский патент и ключи от крепости из рук своего отца, занимавшего этот пост в течение долгих четырнадцати лет. Быть может когда-нибудь, после долгих лет службы и его сын займет это почетное место и Маснер передаст ему дозорные грамоты. Незавидная участь.
   Находясь на границе с владениями Акрона, королевство постоянно находилось в военном положении. Прошло несколько мирных веков после долгой войны, в которой Акрон потерпел сокрушительное поражение, и казалос, это будет длиться вечно. Мир. На границах Вигарда это слово звучало для гарнизонов приграничных крепостей по-иному. Расплодившись за Драконьими горами нечисть постоянно пробовала на прочность крепость их духа и характера, регулярно совершая набеги.
   Гоблины и темные эльфы тоже хотят есть, а голод и желание выжить толкают наделенных разумом существ на отчаянные поступки. Голый камень и пепел не дают обильные всходы, да и гоблинов, державших в руках соху или плуг Маснеру видеть еще не приходилось, несмотря на то, что долгие годы он и жил и выживал с ними бок о бок.
  
  
  
   Лучше начальника гарнизона повадки этих тварей знал, наверное, один только Акрон. Походы в патрули по завьюженным плато и серпантинам Драконьих гор, лютый холод, грызущий ледяными клыками продрогшее тело, преследование мелких отрядов, снующих вдоль границ и выкуривание из пещер и глубоких гротов самозваных вождей, нередко именующих себя богами. На лицах своих людей он видел постоянное выражение тревоги, настороженности и внимания, но не отчаяния. Кто, если не они?
   Торнт - особое место. Здесь нет обычной для других крепостей ротации состава. Однажды войдя за стены Торнта в качестве солдата короля, ты рискуешь остаться здесь навсегда. Ведь для того, чтобы выслеживать, бить и отбиваться от тварей Акрона, нужно изучить их привычки и повадки. А на это уходят годы.
   Что-то страшное назревало, копошась во тьме за хребтами далеких гор. Земли Вигарда полнились слухами. Сплетнями о возрождении Черного Лорда и укреплении его сил. Акрон был эфемерен и неуловим, но реальность Черного Принца Доргара жители Торнта узнали на собственной шкуре.
   В последний год гоблины и эльфы стали наглеть0 и однажды Маснеру довелось повидать в дозоре Огров Эсгарта, которых не было в здешних краях со времен минувшей войны. Порой, в долгие часы тревожных раздумий, когда Маснер бывал под хмельком, начальнику гарнизона казалось, что поклявшиеся на крови защищать пределы Оборонительного Союза короли, позабыли о былых обязательствах и пребывают в благом неведении. Маснер в сердцах бранился, проклиная перебои снабжения, твердолобость королевских бюрократов и недостаток в притоке свежих сил.
   А за Торнтом, ближк к центру Вигарда, жизнь протекала своим чередом, зрели урожаи, бились за улыбки очередной прекрасной дамы беспечные рыцари в громыхающей от тяжести броне. Подрастали дети. Изо дня в день проезжали через крепость купцы, направляясь в Ростон, один из крупнейших городов королевства, располагавшийся в двухстах милях от Торнта. Каждый месяц в этом городе проходила крупнейшая в этой части Очарованных Земель ярмарка и груженые провизией и товарами обозы вереницей катились в его сторону. Все шло своим чередом, но старый солдат Маснер чувствовал - приближается, что то плохое.
   Шорох шагов на лестнице отвлек его от тяжелых мыслей.
   - Господин полковник - раздался знакомый голос.
   Маснер повернулся, наморщив нос от очередного приступа боли в ключице, и посмотрел на офицера. Капитан Солейс, старший разведывательного отряда приветствовал его, как и полагается приветствовать высшего по званию. Внешним видом капитан напоминал облезлого по весне медведя-шатуна. Огромный и неуклюжий... но Маснер знал, что это впечатление обманчиво. Те кто имел несчастье познакомиться с его клинком или кулаками подобных мыслей более не допускали.
   - Солейс. Что-то случилось? Выглядишь неважно, - полковник внимательно посмотрел на капитана, ожидая доклада.
   - Уже два дня не спал -- устало отмахнулся капитан - только из дозора. Плохие новости.
   - Докладывай -- терпеливо ждал Маснер.
   - Чувствую, скоро ожидаются гости из-за гор. Зашевелилась граница... - сразу выложил Солейс.
   - Ты уверен, капитан? - Маснер удивленно посмотрел на него.
   - Я своими глазами видел походные лагеря. Солдат Акрона видимо невидимо. И не на прогулку они вышли. Мы прошли вдоль гор. Там четыре лагеря на расстоянии в несколько миль друг от друга. Как минимум тысяч пяятьдесят. Полный набор. Весь цвет армии Акрона, начиная от мертвецов и заканчивая некромантами. Одного из некромантов нам удалось взять в плен, но увы он умер по дороге. Однако кое-что нам удалось у него узнать. И это лишь подтверждает наши предположения. Говорят, что со дня на день в войска должен прибыть сам лорд Доргар.
   - Значит все-таки война - тяжело вздохнул Маснер - не зря меня мучили предчувствия. Отправь надежного гонца в Ростон к наместнику. Пусть срочно свяжутся со столицей. Против пятидесяти тысяч мы не продержимся и недели. Усилить все наши разведывательные посты! - в голове полковника закрутилась привычная "военная машина" и он интуитивно просчитывал слабые места обороны.
   - Да.. и еще...позови мне Кассела, срочно. Не медли с гонцом... - обеспокоено добавил он, вглядываясь в потревоженные грозовыми всполохами горы.
   - Слушаюсь, господин полковник - ответил капитан и удалился.
   Через несколько минут появился капитан Кассел, худощавый человек лет сорока, опытный рубака, на которого всегда можно было положится. Маснеру редко попадались подобные ему люди, в равной степени одаренные талантом воина и игрока. Этот парень всегда лез в самое пекло.
   - Капитан Солейс рассказал тебе новости? - спросил его Маснер.
   - Да -- невозмутимо кивнул тот.
   - Я распорядился послать гонца в Ростон -- задумчиво произнес полковник - и у нас сейчас нет ни одного мага, который бы мог связаться с ним. Только боевые.
   - Томеса вызвали в Ростон, полковник -- ответил Кассел.
   - Да. Не вовремя все это... не вовремя...отозвать мага с границы -- задумчиво согласился полковник.
   Странно все это совпало, нехотя признал про себя Маснер. Но думать о предателе в стенах Ростона не хотелось. Не так много было магов, обладающих даром общаться на расстоянии.
  
  
  
  
  
   Странно, но этот талант встречался гораздо реже, чем например умение укротить пламя или метнуть молнию. Возможно, магические умения были предопределены в каждом маге еще до его рождения. Именно поэтому маги были особенно сильны в каком-то одном виде силы, как будто она подавляла остальные умения. Очень редко рождались маги, в подчинении которых в равной степени были все стихии. Вот и Томес умел общаться на расстоянии. И как назло был в отъезде. Какой-то местный сбор устроенный Главой магов Ростона. Маснер поморщился и отбросил все мысли на этот счет, все равно он ничего не мог изменить. Но в душе проросли семена сомнений.
   - Объявить чрезвычайное положение в гарнизоне, - принял окончательное решение полковник, - всем быть наготове. За стены никого не выпускать.
   - Слушаюсь, полковник! - Кассел быстро крутанулся на месте и рванул вниз по лестнице, оставляя за собой эхо задорной похабной песенки.
   Маснер еще долго вглядывался в лощины и разломы чернеющих гор. Он уже собирался уйти, когда вдали мелькнул огонек. Полковник нахмурился и присмотревшись понял, что зрение его не обмануло. Действительно, у подножья гор загорелся сначала один огонек, затем другой, третий! Постепенно огни разрастались в длинную змею, которая изгибаясь двинулась к городу.
   - Проклятье! - выпалил он и бросился к лестнице.
   Почти скатившись в спешке со стены, он увидел, что у казарм уже строятся войска. К нему подскочил Кассел.
   - Господин полковник...........
   - Я видел все... Занять позиции. Всех лучников и воинов на стены. И пусть Клорред со своими магами пошевеливается! - тяжело закончил он, вглядываясь в лица своих людей. Они понимали все. Всю неизбежность предстоящей ночи.
   Едва Маснер повернулся, чтобы вновь подняться на стену, как в воздухе раздался пронзительный свист и темный воздух прорезал огненный шар, угодивший точно в одну из казарм, превратив ее в пылающий костер, осыпавший соседние строения брызгами трескучих искр. Камень разлетелся как пыль, повиснув в воздухе серым облаком. Полковник взбежал на стену и увидев произведенные разрушения, растерялся. Это не маги, у них не может быть такой силы! Скорее всего, магические орудия. А это говорит о том, что все куда серьезнее, чем он предполагал.
   Открытое пространство перед крепостью усыпали огни факелов. Стрелки на стене взвели луки и ждали команды. Обескураженные огненными шарами маги, наконец пришли в себя. Маснер увидел Клорреда, их главу, который быстро выстроил подчиненных в шеренгу и перед ними замерцал воздух превращаясь в "крепостной щит".
  
  
   Насколько знал полковник, особое заклинание созданное именно для защиты крепостей от магии. Щит быстро разросся и поплыл к крепостной стене. Просвистели еще несколько "огненных шаров", на этот раз разорвавшихся на каменном плацу перед казармами, не причинив им особого вреда. А следом, стены накрыла защита.
   Но Маснер сразу понял, что ей долго не устоять. Холодок пробежал по спине полковника, когда он окинул взглядом море огней перед крепостью. В воздухе стоял рев бушующего пламени, свист бесчисленных снарядов, осыпавших крошившиеся стены огненным дождем.
   - Неделю...- горько усмехнулся он про себя, он хотел продержаться неделю с горсткой людей против этого полчища тьмы. Судя по всему, армия Акрона была гораздо больше, чем пятьдесят тысяч человек.
   Катапульты и требушеты продолжали сыпать огнем. Армия захватчиков не приближалась к стенам, расположившись на приличном расстоянии, исключающим попадание стрел. Маснер не видел таранов, лестниц или осадных башен. Полковник понимал, что крепость обречена. Важно продержаться хоть сколько-то. Пока гонец не доберется до Ростона...
   Начальник гарнизона обреченно смотрел на измотанных усилиями магов.... Еще немного и стена падет...
   - Кассел, - повернулся он к подбежавшему офицеру, - пришло время умирать. Готовь солдат. Когда рухнет стена, мы пойдем в атаку. Лучше погибнуть от меча, чем сгореть в этом каменном мешке.
   - Слушаюсь, полковник, - Кассел сбежал вниз, ловко размахивая алебардой и выкатив обезумевшие глаза, прокричал:
   - Эй крысюки, готовьте свои шеи для гоблинской стали! Пришло время сдохнуть! Постарайтесь не опозорить мои седые виски!
   Оказавшись на земле, Маснер возглавил отряд, который Кассел выстроил напротив ворот. Полковник оглянулся последний раз на внутренний двор крепости. Маги выбивались из сил, защитная стена рухнула, и теперь один за другим в городе вспыхивали пожары
   . Их пытались тушить, но безуспешно. Крики боли и страха, звучали на фоне ревущего пламени. . Люди в панике пытались укрыться, но безопасных мест не осталось. Город превратился в огненную ловушку.
   - Вперед! - прорычал Маснер и по его знаку ворота солдаты отпустили лебедку подъемных ворот, но отряд не успел двинуться с места....
   Последнее что увидел Маснер, было странное крылатое создание, внезапно зависшее над стеной. Его змеиные янтарные глаза звавораживали. В этих глазах была древняя мудрость и презрение к жалким людишкам.
  
   - Не может быть... - прошептал изумленный полковник, - драконы...
   Крылатое создание было прекрасно и отвратительно одновременно. В следующий миг струя пламени превратила командира гарнизона и построившихся во фронт солдат в пепел. Раздался оглушительный грохот, одна из стен рухнула, не выдержав огненной бомбардировки. Все вокруг заволокло дымом и клубами пыли... и вражеские полчища хлынули в город. Обреченные крики защитников быстро утонули в торжествующем реве нападавших. Первая преграда на пути армии Акрона рухнула, не продержавшись и часа.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 3
  
   "Сборы"
  
  
  
   В полдень прибыл гонец от Идария. Хэгаст был уже на ногах и уплетал завтрак. Остаток этой ночи он так и не смог уснуть. Наспех доев, он машинально схватил плащ и застегнув меч на поясе, отправился в резиденцию магов, серый, неприхотливого вида особняк, пристроенный с торца королевского замка и соединенный с его фасадом крытой деревянной галереей, выполненной в изящном и легком эльфийского стиля. Хэгаст отправился туда пешком, через палатки и прилавки городского рынка, минуя главную площадь и вычурное здание ратуши, по брусчатке мостовой и знакомым с детства тесным улочкам.
   Солнце только начинало свой путь и ранний город был немноголюден. Прогулка взбодрила Хэгаста и привела в порядок метущиеся мысли, так что на место он прибыл в добром заметно посвежевшим. На фоне королевского двора, храм магов выглядел угрюмым и серым. Хэгаста всегда это удивляло. Как король мог терпеть такой контраст?
   Его уже ждали. Трое магов почтенного возраста и высокого звания встретили у ворот замка и молча провели в кабинет Главы Ордена.
   Впервые Хэгаст оказался в святая святых Ордена Магов. Не многие удостоились такой чести и он даже немножко возгордился собой. Его провели длинным темным коридором, который освещали редкие магические светильники, вмурованные в стены.
   Они остановились перед огромными воротами в форме арки и маги, открыв их, пропустили его в залу. Идарий сидел за огромным столом, протянувшимся через все помещение. Похоже, это был зал для сбора Конклава, но сейчас здесь были только двое. Идарий и Хэгаст.
   Хэгаст быстро огляделся. Привычка оценивать окружающую обстановку. А она была более чем скромна. Бесчисленные шкафы и книги, книги, книги. Куда не глянь. Ни золота, ни серебра, ни драгоценных камней. Только гобелен на стене между двух окон, немного скрашивал обстановку, но Хэгаст не смог разобрать, что на нем изображено.
  
  
  
  
  
   Хозяин кабинета поднялся к нему навстречу из-за стола и пожал руку. "Ух, ты!"- пронеслось в голове у Хэгаста. Признаться, ему это льстило. Его статус взмыл до небес, раз сам Идарий приветствовал гостя подобным образом. Но радость эта виделась ему сомнительной. Может быть потому что, возлагать столь непосильную ношу на плечи одного человека было, как минимум, не осмотрительно... Хэгасту предложили сесть. Он сел напротив Идария через стол и бросив быстрый взгляд на мага, понял что новости плохие. И не ошибся.
   - Сегодня войска Акрона вторглись в Вигард, - глухо начал он, постукивая пальцами по полированному столу. - Пограничная крепость превращена в пепел....
   - У них армия магов?
   - Драконы.... -- Идарий внимательно посмотрел на собеседника.
   - Дра.... - Хэгаст запнулся, но переварив информацию, все же выплюнул это слово: - Драконы?! Откуда они взялись? Они же давно пропали, их не видели даже в Драконьих горах многие годы!
   - Наверное, стоит спросить владыку Акрона -- горько отшутился маг и Хэгаст понял, что маги ничего не знают и так же ошарашены появлением этих древних тварей, как и он сейчас.
   - Вражеские войска под командованием лорда Доргара направляются к Ростону. Медлить нельзя. Ты должен выехать немедленно. Времени у нас немного, но думаю, за десять дней ты должен добраться до гор.
   - Десять дней? - Хэгаст недоверчиво уставился на мага, - может мне дракона выделят? За неделю пересечь полкоролевства да еще до Драккара который перед горами.......да еще по границе Эльфийского леса, невозможно. Минимум месяц.
   Но маг только усмехнулся выслушав меня.
   - Все предусмотрено. Но ты не дослушал меня, Хэгаст, как обычно. По-видимому, у вас в гвардии принято перебивать старших?
   Хэгаст смолчал. В данном случае это было самое правильное, что он мог сделать.
   - Первое что тебе нужно сделать, это добраться до Эльволла, пограничного города лесных эльфов. Там ты найдешь Храм Ордена. Его глава знает о твоем появлении, но не знает о твоей миссии,- предупредил Идарий и продолжил: - Он подготовит дальний портал, который доставит тебя как можно ближе к Храму Монкора.
   - Дальний Портал?
  
  
  
  
  
  
   Сказать, что он был удивлен, значит не сказать ничего. Сейчас и не припомнить, чтобы кто-то занимался в последнее время созданием дальних Порталов. Это редкое заклинание, требующее невероятное количество энергии. Тот портал, которым Хэгаст прибыл к королю, просто игрушка. Чем дальше расстояние, тем сложнее создавать подобные вещи...
   - Я знаю, о чем ты подумал - широко улыбнулся Идарий, откинувшись на спинку кресла, - Но Орден готов на многое, практически на все, чтобы остановить вторжение. Если Союз Пяти Королевств падет, то исчезнет и Орден. Так что в твоем распоряжении все его ресурсы и возможности.
   Хэгасту стало не по себе. Не переоценивают ли его? Хотя магам наверно виднее. Выбора нет. И даже если был бы, он не допустит, чтобы орды Акрона превратили цветущие города Аголорда в выжженную пустыню. В душе пылала справедливая ярость.
   - Думаю, ты все понял, - прервал его раздумья маг, - лошадей можешь не жалеть. Вот с этим - он протянул вексель королевского гонца, - тебе обеспечена свежая лошадь в любой таверне. Но это ты и без меня знаешь прекрасно.
   Он поднялся, показывая, что разговор закончен.
   - Благодарю.
   У Хэгаста имелся опыт работы с подобными свитками, ь за долгие года службы пришлось повидать многое.
   - Еще один вопрос... насчет спутников? - Хэгасту хотелось просчитать все мелочи, чтобы не получить потом крупные неприятности. Если бы они путешествовали обычным образом, то можно было взять с собой весь отряд, но портал ограничен.
   - Решай сам, но портал пропустит не более трех. Я бы взял одного, но надежного- хмыкнул маг, - трое уже отряд а лишний раз тебе светиться не стоит.
   Хэгаст кивнул. Он был прав. Чем меньше мышей, тем меньше писку.
   - И лучше, если он пойдет добровольно, а ни как подчиненный за командиром, - посоветовал маг.
   - Ясно! - по-солдатски отчеканил Хэгаст.
   Идарий поморщился и покачал головой, но ничего не сказал. Помолчав, добавил:
   - Знаю кого возьмешь... конечно Алтея. А кого назначишь вместо себя?
   - Жейнса, - не раздумывая, ответил я.
   Капитан Жейнс. Он командовал небольшим отрядом гвардейской конницы и являлся старшим по званию после них с Алтеем. Надежный человек. Служит не на страх, а на совесть. Ему Хэгаст доверял, как себе.
  
   - Хорошо! Я сам поговорю на этот счет с королем. Не медли. Через два часа тебя не должно быть в столице -- закончил разговор маг.
   - Северный тракт? - то ли спросил, то ли утвердил Хэгаст.
   Маг удивленно приподнял бровь, пытаясь понять, о чем это он. Потом вспомнив о его легенде отбытия, кивнул:
   - Северный тракт.
   Хэгаст поклонился и вышел.
   Покинув дворец, Хэгаст сразу отправился в казармы гвардейцев. Они представляли собой огороженный лагерь на окраине города. Кроме самих казарм, за деревянным частоколом, располагался огромный внутренний двор, плац, конюшни и собственно длинные и приземистые одноэтажные здания казарм.
   Капитан Жейнс, невысокий лысый мужчина лет сорока пяти, с изуродованным шрамами лицом, как и следовало ожидать, оказался на месте. Прогуливаясь вдоль конюшен, он учил уму разуму подчиненных чистивших лошадей и надо признаться, что его голос, разносившийся на несколько миль, обладал способностью заставлять самых завзятых упрямцев и лентяев делать то, что приказано.
   - Командир! - вытянулся он в струнку, увидев Хэгаста.
   - Жейнс, -- ответил он на приветствие. - Подготовь четырех лошадей с полной амуницией и провизией на неделю. Найди Алтея и пришли ко мне. Это срочно.
   - Да, командир - Жейнс тут же исчез, но голос его еще гулял эхом по конюшне, подгоняя конюхов с приготовлением лошадей.
   Хэгаст направился в свой кабинет, который оборудовал в одной из казарм. День оказался жарким, солнце уже высоко поднялось и нещално нагревало деревянный стены казарм. Короткое лето выдалось сухим. Дождей было мало и магам пришлось изрядно потрудится, чтобы население Агалорда смогло собрать хоть какой-то урожай и предотвратить голод.
   Войдя в свой скромный кабинет, Хэгаст налил себе холодного вина и залпом выпил, зажмурившись от удовольствия. Присев на стул он откинулся на стену и сам не заметил, как задремал. Проснулся он деликатного покашливания. На пороге топтался Алтей, не решаясь его разбудить. Невзирая на жару, выглядел помощник свежо.
   - Вызывали командир?
   - Что с детьми? Все в порядке? - поинтересовался Хэгаст.
   - Да, мой лорд! Дарион сделал все как надо, -- кратко доложил он.
  
  
  
   - Хорошо, у меня появилось новое дело. Очень важное дело. Присядь. Через час я отправляюсь в долгий путь. Слишком многое зависит от моего успеха в этом деле. Я не могу тебя заставить, могу только просить...Этот путь возможно будет только в один конец и я не вернусь...
   Хэгаст умолк и посмотрел на своего старого друга. Да , несмотря на разницу в званиях Алтей был для него настоящим другом.
   - Я с Вами, мой лорд! - горячо заявил Алтей.
   - Спасибо, - кивнул Хэгаст, - я знал, что ты согласишься. Все что я тебе сейчас расскажу - государственная тайна.
   Его собеседник кивнул.
   Хэгаст рассказал ему вкратце разговор с Идарием. И еще раз честно предупредил о том, что это путешествие вполне может оказаться последним в жизни. Надо признать, к чести верного помощника, тот не сомневался ни мгновения в своем решении сопровождать его.
   - Конечно я с тобой, командир! - выпалил он в конце рассказа.
   - Отлично. Через час выезжаем. - сообщил ему я. - Иди, собирайся и проверь как там Жейнс занимается подготовкой к нашему путешествию.
   - Да, командир!
   - И еще. Я понимаю, что раньше требовал обратного, но давай постараемся избавится от официоза. Теперь мы не на плацу и не в кругу подчиненных.
   - Хорошо....
   - Хэгаст. Просто Хэгаст.
   Хэгаст посидел еще некоторое время в задумчивости, затем занялся сборами. За время службы он привык довольствоваться малым. Что еще надо солдату кроме оружия? Да почти ничего. В сумку отправились карта, свитки, которые дал ему Идарий, к которым он добавил несколько из своих собственных запасов. Туда же отправился небольшой бурдючок с целебным вином, которое досталось ему пять лет назад в благодарность от Гильдии Лекарей, но это отдельная и долгая история. Когда он вышел во двор, его ждали навьюченные лошади, Жейнс и улыбающийся Алтей.
   - Жейнс, ты назначаешься старшим на время нашего с Алтеем отсутствия, - тут же сообщил ему Хэгаст. Но особой радости на лице того не заметил.
   - Слушаюсь командир! - выпалил старый служака без лишних вопросов. А их у него, судя по лицу, было предостаточно. Но он сдержался.
   Попрощавшись с Жейнсом и махнув рукой глядевшим на нас кавалеристам и дежурным гвардейцам, стоявшим в карауле, они запрыгнули на лошадей и выехали из лагеря, направляясь на север. Впереди ждал долгий жаркий день и пыльная дорога.
  
  
  
  
  
   Глава 4.
  
   "Доргар, темный Лорд"
  
   Невысокий коренастый черноволосый мужчина, лет тридцати, сидел около костра. На его скуластом, аристократически холодном лице застыло презрительное выражение отрешенности. Изумрудные глаза задумчиво изучали пляшущее пламя, а мысли были далеко отсюда, в сотнях миль от лагерных костров. Занималось ранее утро, но сумерки еще лежали пеленой на каменистой равнине. Пахло дымом и сгоревшей плотью. Человеческой плотью.
   Он снял серебряный шлем, и длинные черные волосы, уже изрядно тронутые сединой, рассыпались по плечам. Оторвал взгляд от пламени и посмотрел в утреннее небо, усыпанное тускнеющими звездами. На востоке уже разгорался багровый рассвет. Солнце медленно пробивалось сквозь пелену дымов пожарищ, в которые превратился очередной мелкий городишко, захваченный его бравыми войнами.
   Доргар перевел взгляд на поле, где многочисленными огнями костров раскинулся лагерь. Над ним стоял многоголосый крик, вопли насилуемых женщин, стоны умирающих и детский плач. Все как всегда.
   Ничто не поменялось за годы, проведенные на службе у великого короля Акрона. Как и сотни предыдущих, этот город солдаты превратили в обугленные развалины. Уже тянулся, петляя среди развалин, неторопливый караван с навьюченными тягловыми животными и связанными рабами. Растущей Империи необходима рабочая сила.
   - Теперь Акрон могуч как никогда, - пробормотал он и провел ладонями над пламенем костра, с удовольствием ощущая его губительный жар.
   Его мысли прервал дикий крик. Вздрогнув, он сжал в сердцах кулаки. Он служил под началом Акрона уже больше 12 лет, но так и не смог привыкнуть к тому, что по законам военного времени творили его солдаты с мирными жителями и пленными. С этим приходилось мириться, таковы тысячелетние обычаи его народа. Он уже привык игнорировать приходящие чувства жалости и омерзения, чувства столь не свойственные темным эльфам, чувства - которые не понял бы никто в этом войске.
   Внезапно нахлынули воспоминания о далеком детстве, перед ним встало лицо Ванкара - темного мага из Хельма, подобравшего двух маленьких голодных детей в развалинах замка. Он заменил им отца, благодаря ему, они выжили. Своих родителей дети не помнили. Ни он, ни его сестра Энея. Ванкар рассказывал, что их убили во время Последней Великой Войны. Если верить ему, то погибли они под чудовищными пытками врагов.
   Доргар презрительно сплюнул. Люди света... Обычные убийцы, маскирующие низменные чувства под маской добра, вот кто они! Лжецы, ведущие хитрые игры и прячущие свои уловки от простых людей! Эти конклавы магов, живущие для себя и копящие богатства, использующие людей как инструменты! Их короли убивают, но называют это справедливостью и повторяют как молитву вечную ложь: "Во благо королевства, во благо народа!" Его же армия не скрывает...своих планов... Доргар вдохнул и протянул руки к огню. Власть принадлежит сильнейшему, а значит, они растопчут гордых королей Аголорда! Правда за нами...
   Успокоив себя, он улыбнулся, вспомнив лицо сестры. Энея - единственный близкий для него человек в этом мире. Она была настоящей гордостью их рода, воином с сердцем дракона. Благородным, жестоким, но при этом удивительно мягким. Такая разная, но всегда родная, его Энея. Он редко ее теперь видит.
   Она повсюду тенью следовала за повелителем, его верная и незаметная помощница, его голос, его уши, его рука и его... Доргар сжался, словно от холода, признаваясь себе, что теперь она ЕГО женщина. Энея приблизилась к повелителю, как ни один из них до сих пор. Да, он гордится ей, но это его и пугает одновременно. Огонь греет, но если очень близко к нему подойти... можно сгореть... Нет права на ошибку, когда исполняешь волю повелителя тьмы. Он боялся за нее..... Слишком высоко она поднялась...
   - А ее брат? - Доргар невольно усмехнулся. Брат прослыл кровавым полководцем, самым опасным и жестоким в армии Акрона. Для всех он был великим Лордом Доргаром - сеющим смерть и ужас, его именем пугали детей, а целые крепости сдавались на милость завоевателей, услышав, кто командует осадившей их армией. Знали бы они, какие мысли его иногда посещают....
  
  
   Он оставил основную часть армии наслаждаться грабежами деревень, жители которых большей частью совершили смертельную ошибку - не бежали, сам же во главе Гвардии двинулся вперед на разведку. И вот сейчас, когда гвардия, две тысячи преданных ему сердцем и душой солдат, уже изрядно углубилась на территорию противника, истребив по пути пару небольших городков, он решил остановиться и дождаться основных сил. Как донесла разведка, в десяти милях лежал Ростон, второй по величине город Виггарда - королевства, территорию которого они успешно захватывали.
   И пусть силы местного правителя оказались слабы, а его генералы беспомощны, но лорд не привык рисковать по пустякам. Кто его знает! Может это тактический ход противника. Уж очень легко давалось пока войскам Акрона продвижение вглубь территории Священного Союза.
   Ростон известен мощными стенами и башнями бастионов, опоясывающих его строения надежным кольцом, полным фортификационных сюрпризов. Гарнизон его многочислен и великолепно обучен... не то, что это жалкая крепость у границы. Для его штурма потребуются серьезные силы.
   - Лорд Доргар, - из темноты появился капитан Тренд, его правая рука, командир сводного отряда магов, - господин, вас ждут в штабной палатке. Прибыли разведчики, им удалось захватить сержанта из местного гарнизона.
   - Пошли, - легко поднялся Доргар, спрятав фляжку.
   Когда он вошел в штабную палатку, отличавшуюся от остальных гигантскими размерами, в ней уже помимо большого костра, обложенного камнями, присутствовала небольшая жаровня с полным набором пыточных инструментов. Командующего встречали трое офицеров и двое солдат. Возле стены он увидел Меррга - главного специалиста по развязыванию языков, который применял как магические, так и физические методы работы. Выглядел он, как и положено человеку его профессии - посмотришь на такого - мороз по коже. Бледное лицо с холодными безразличными глазами и руками музыканта с длинными, невероятно сильными пальцами. Меррг служил вместе с Доргаром уже шесть лет, и лорд был прекрасно осведомлен о способностях пыточных дел мастера.
   Присутствующих офицеров лорд знал лично. Руководство небольшого разведывательного отряда, в который кандидатуры отбирал лично он.
   - Генерал, - присутствующие поклонились командиру.
   - Рассказывайте, - нетерпеливо приказал тот. - А где...
   И только сейчас он заметил невысокого и щуплого человечка с перепуганным лицом, прижимавшегося к стене и жалобно озиравшегося вокруг. Генералу показалось, что пленник сейчас потеряет сознание.
   - Господин генерал, - начал старший офицер, глава разведотряда, капитан Морз, - перед вами сержант Бенс, из гарнизона Ростона.
   Пленника за шкирку вытолкнули в центр палатки, где тот сжался и умоляюще уставился на лорда.
   - Ты знаешь, кто я? - спросил тот спокойным голосом.
   - Лллорд ДдДоргар, - заикаясь, произнес тот.
   - Значит, ничего объяснять не буду, -- по-дружески улыбнулся лорд. - Рассказывай. Я хочу услышать все. В противном случае я думаю, ты знаешь, что может произойти с тобой, не первый год служишь, сержант, -- прищурив зеленые глаза тихо, но очень внятно произнес он.- Мы не казним врагов. Это слишком легкая смерть. У нас много иных способов препровождения людей в иной мир. Итак? - лорд снова улыбнулся, увидев, как передернуло пленника.
   - Я все скажу...все скажу... - затараторил сержант, и Доргар невольно рассмеялся. Ужас, плескавшийся в глазах пленника, был неподдельным.
   После того, как сбивчивый рассказ пленника был окончен, Доргар хмыкнул. С "языком" им явно повезло. Сержант оказался не обычным солдатом, а адъютантом одного из командиров гарнизона. Если верить его словам, то через сутки к Ростону должны подойти войска Энда II - короля Вигарда. К тому же жителям города было известно, что в соседнем с Вигардом Аголорде собирается объединенная армия Священного Союза.
   - Он нам больше не понадобится... - кивнул он в сторону уводимого пленника.
   - Да, господин, -- осклабился один из офицеров и вышел за пленным. Доргар распустил офицеров и остался один. Усевшись на небольшой стульчик около очага, он погрузился в раздумья. Что же... все складывалось как нельзя удачно. Через сутки ожидалась битва, настоящая битва. Похоже, одна из тех, что решает исход любой войны.
   - Тренд! - позвал он. - Я буду в палатке. Ты свободен пока. Только сначала свяжись с полковником Керном и сообщи, чтобы заканчивал грабежи. Завтра к полудню он со своими силами должен прибыть сюда. Ну, сам знаешь, как доходчиво это объяснить.
   Тренд поклонился, не сдержав улыбки. Да, он знает, как доходчиво объяснять! Доргар отправился в свою палатку. Холодный ветер разогнал гарь, и теперь дышалось легко. Он шел один, хотя знал, что его сопровождают личные телохранители, приставленные к нему самим Акроном. Они редко объявлялись, но их незримое присутствие уже несколько раз спасало командующего от покушений.
   Путь лежал через весь лагерь, мимо большой железной клетки, в которой держали дракона. Каждый раз, когда Доргар встречался с этой тварью, он чувствовал, как в его душе предательски начинает шевелиться первородный страх. Дракон появился в войске лорда недавно, изумрудно-черное создание с янтарными колодцами глаз с ненавистью глядело на окружающих, лениво помахивая усеянным шипами хвостом. Доргар не знал, каким образом Акрон сумел подчинить себе подобное существо. Дракон внушал ужас не только врагам Акрона, но и его войску.
   Из века в век драконы были независимым племенем и старались держать подальше от людей, эльфов и прочих двуногих существ. Мудрые, хитрые и древние, они покинули заселенные территории и вначале осели в Драконьих горах. Но потом исчезли, оставив после себя лишь легенды и песни скальдов. Где повелитель нашел этого зверя, Доргар не знал, но мощь древнего существа была на их стороне, пускай и силами магии. Силы чародеев удерживали его в повиновении, заклятья Контроля были переданы лорду лично повелителем и опутанный сетью заклинаний дракон подчинялся воле Доргара.
  
  
   Клетку охраняло десять магов, которые поддерживали сонное заклятье, не позволявшее дракону очнуться. Тот спокойно лежал, свернувшись кольцом, и провожал всех затуманенным взглядом. Лорд уже миновал клетку, когда воздух прорезал дикий рев.
   Он развернулся и увидел, как беспомощно разлетаются в стороны маги и разломавший клетку дракон расправляет крылья, с ненавистью глядя на него узкими щелочками глаз. Из открытой пасти уже сочился дым и жидкие капли пламени, трепетавшие в мареве горячего воздуха. Дракон поднялся на задние лапы, возвышаясь над Доргаром, и нерешительно замер, разрываясь в желании кинуться на врага и уничтожить его или расправить затекшие крылья и обрести свободу. Это промедление стало для него роковым. Лорд, оправившись от потрясения, выбросил вперед руки и запел заклинание. Защищаясь от порабощающего звука песни, дракон прыгнул на врага, выпуская струю раскаленного добела огня, но та беспомощно растаяла в черном мареве защитного заклинания.
   Доргар ловко увернулся, оставив дракона ни с чем. Зверь застонал, безвольно припадая к земле в унизительном поклоне и сопротивляясь чужой воле, скреб острыми, как лезвия кинжалов, когтями каменистую почву. Комья земли и камни разлетались в стороны. Заклинание сковало его, и зверь замер, придавленный путами магии. Лорд усмехнулся победе, но вздрогнул от неожиданности, услышав из клубящегося черного дыма протяжный медленный голос....
   - Я убью тебя лорд, настанет миг, когда тебе не помогут твои песни... Я освобожусь....
   Как он мог услышать и понять его слова? Он слышал, что драконы обладают даром предвидения, недоступным для смертных существ. В душе Доргара шевельнулся страх, но он совладал с собой и громко с презрением ответил:
   - Тарос, привыкни к мысли, что ты служишь великому Акрону!
   - Акрон всего лишь миг в жизни древних , -- ответил ему еле уловимый шелест и из дыма.
   - Немедленно восстановить клетку! - гневно закричал лорд, сверкнув глазами на оробевших магов. Те засуетились, исполняя повеление.
   - И не жалейте магии на ее стены! - прошипел лорд, окидывая дракона ненавидящим взором.
   Он продолжил путь. Происшествие с драконом расстроило его, нутро клокотало от гнева. Слова дракона глубоко засели, снова и снова бередя его душу. Он давно перестал верить в случайности, и то, что произошло сейчас, скорее было каким-то напоминанием или предупреждением. Что ж, надо хорошенько над этим подумать...
   Палатка лорда Доргара мало чем отличалась от солдатских палаток. Он был неприхотлив - небольшой походный стол, на котором стояли письменные принадлежности и лежала стопка бумаг, был его единственной привилегией и отличием. Было в палатке и то, чему отводилось почетное место. Большое овальное зеркало, занавешенное куском черной атласной материи.
  
   Скинув заговоренную магами бригантину, Доргар остался по пояс голым. Он зажег два высоких канделябра, стоявшие перед зеркалом и сорвал с него ткань. Некоторое время он смотрел в темную, матовую поверхность зеркала, которая ничего не отражало, кроме черноты, затем прошептал длинную тягучую фразу. Пламя свечей вспыхнуло зеленым светом и тут же опало, выравниваясь. Поверхность зеркала шевельнулась, подернувшись серым туманом, резонируя сквозь его поверхность, слуха Доргара коснулся скрежет и позвякивание волочащихся по камню цепей, вслед за ним послышался мокрый кашель, детский плач и тихое, с дрожью в голосе, напевное женское причитание.
   В зеркале возник кривоногий, сутулый силуэт, знакомый по горбатой спине, оборванному крысой вислому уху и пучкам редеющих волос. Перед ним, на расстоянии вытянутой когтистой лапы, двигался ручеек закованных в цепи людей. Громко рыча, понукая криками и пихая в спины копьями и пиками, их проталкивали сквозь каменный мешок коридора облезлые уродливые гоблины.
   Гарзаргх, верный камердинер при обители Повелителя, тыкал масляной лампой в перепуганных людей, пламя танцевало за копотью стекла, увлекая в пляс причудливые тени на мокрых стенах, и выхватывало из сырого мрака затравленные глаза и осунувшиеся лица. Они еще не знали, что их ждет.
   Доргар покачал головой. Он знал, что основная работа камердинера заключалась в отборе тел для Акрона. Дело в том, что дух великого повелителя не мог долго держаться в одном теле. Увы! родное тело его было развоплощено. Поэтому ему приходилось использовать тела людей. И даже в них он не мог находиться долго. Тела быстро приходили в негодность, слишком мощной была магия, владеющая Акроном. Поэтому камердинер и его слуги придирчиво отбирали тела для будущего воплощения своего повелителя и те, которые будут умерщвлены в магическом ритуале. Крови для него требовалось много.
   - Гразаргх, - негромко позвал Доргар,
   - Что еще там? - обернулся тот к Доргару, осклабив в гневе желтые клыки на покрытой бородавками и шрамами морде и увидев Черного Принца, смущенно расплылся в подобострастном поклоне, загремев болтавшимися у пояса ключами.
   - Приветствую Вас, Ваше Превосходительство!
   - Нет времени для любезностей, Гразаргх, - сдержанно кивнул Доргар. - Повелитель ждет меня.
   Гразаргх, помимо всего, служил личным посредником между Акроном и Доргаром. Два гоблина постоянно таскали за ним зеркало - близнец того, что стояло в палатке у генерала. Так что сейчас Доргар видел все в нем, словно сам шел следом за Гразаргхом.
  
  
   Гоблины разогнали людей, и камердинер засеменил на уродливых коротких ножках через каменное эхо коридора.
   - Лентяи треклятые! - выругался он, награждая замешкавшегося гоблина пинком. - Ничего не делаете во время! Шевелитесь!
   Едва он остановился перед обитой железом массивной дверью, та распахнулась. Гразаргх, а вместе с ним и Доргар очутились в огромном тронном зале. Свет факелов на стенах слабо освещал его. В центре его стоял массивный трон. На троне сидел молодой черноволосый человек с бледным холодным лицом и горящими огнем глазами, одетый в бархатную тогу. Нынешнее воплощение Великого Акрона. Гразаргх вместе с гоблинами опустился на колени. Акрон поднял голову. Взгляд его был прикован к принцу. Тот невольно вздрогнул.
   - Доргар, мой Черный Принц! - Акрон улыбнулся, и взгляд стал теплым.
   - Повелитель, - опустился на одно колено Доргар, - Приветствую Вас, милорд.
   - Моя опора и единственная отрада в этом сборище безголовых болванов, - произнес Акрон, - я впал бы в глубокое уныние, не будь тебя и твой сестры. Встань с колен, друг мой, весь этот придворный этикет не для тебя.
   Доргар послушно поднялся.
   - Нынешнее тело мне нравится, - проворчал повелитель, - нечасто попадаются такие...Мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Доргар, похоже, Идарий узнал, где находится Амулет Крона! А ты прекрасно знаешь, что это значит.
   - Не может быть, - удивленно вырвалось у Доргара - ....Амулет Крона... мы же его столько лет искали...
   - Предчувствие мне подсказывает, - Акрон нахмурился, - что они близки к его местонахождению как никогда, я постараюсь, чтобы его посланец не добрался до Драккара и уже отправил того, кто должен его остановить. Вторая часть наших войск, увы, не столь удачно продвигается, маги Драккара сдерживают все атаки генерала Лоера на границах. Подкрепление скальдов идет, но они опять завязли в междоусобной возне и продвигаются не столь быстро. Подкреплений не жди. Ты должен усилить натиск. Я уверен, завтра ты разобьешь врага, и через неделю Вигард будет наш. Не подведи меня.
   - Разве я вас когда-нибудь подводил, Повелитель... - в голосе командующего послышалась обида.
  
  
  
   - Нет...пока нет... - за этими словами по поверхности зеркала пробежала рябь и она вновь стала безжизненной, матово-черной.
   Доргар некоторое время смотрел на нее, затем тяжело вздохнул и, завесив зеркало тканью, отправился спать.
   Как и предполагал генерал, полковник Керн был точен. Его армия прибыла, едва солнце достигло зенита. Генерал встретил ее в центре лагеря. Вместе с ней прибыл и Кесск, черный шаман, глава мертвого войска, примкнувшего к армии Доргара. Пока их было немного. Основные силы нежити, под управлением принца Анта и генерала Лоера, вторглись в Очарованные Земли с Юга.
   Доргар всегда относился к нежити с долей сомнения. Как к доступному мясу, которым можно заткнуть бреши в войсках. Глупая и трудноуправляемая, тем не менее, она щадила на поле битвы жизни темных эльфов, так как мертвые тела оживленные магией Акрона, не чувствовавшие боли и страха, не отступали и сражались всегда до последнего.
   Чуть позже появились всадники. Возглавлял их человек, плотно закутанный в длинный плащ, в наглухо закрытом саладе и вареной коже легких доспехов. Доргара удивила эта странная фигура - кто станет разъезжать верхом под немилосердно палящим летним солнцем в шлеме, да еще и с опущенным забралом? Всадник уверенно держался в высоком седле и, не обращая внимания на окружающих, рысью направил коня к лорду. Доргар нахмурился.
   Интересно, кто допустил в лагерь этот отряд и стоит ли ему посадить на пику голову этого наглеца? Но вопросы эти отпали сами собой, когда за спиной чудаковатого наездника он разглядел королевских магов. "Безликие" Акрона, молчаливые чародеи, чьи лица скрыты железными масками. Приблизившись к Доргару, маги осадили коней, всадник же, напротив, пустил своего черного скакуна в галоп, ударив в его крутые бока стременами и пролетев мимо Доргара, потянул поводья, замедляя бег. Доргар обернулся. Черный скакун храпел и, кусая удила, шел на него боком.
   - Твоя дерзость неуместна, путник, - нахмурился Доргар, - я насаживал людей на кол и за меньшие шалости.
   Воин небрежно откинул шлем, рассыпая на плечи волны черных волос. Грудь вздымалась под кожей брони, щеки девушки горели, а изумрудные, полные лукавства глаза лучились ребяческим озорством, но до боли знакомое, родное лицо как всегда скрывалось под грубой маской придворного этикета и официоза.
   - Мой генерал! - промурлыкала Энея, незаметно улыбнувшись краем губ.
   - Энея...?! - удивился Доргар, охватив любящим взглядом столь родное и в то же мгновение отстраненное и холодное лицо сестры, - какими судьбами?
  
  
   Он галантно протянул сестре руку, и она изящно спрыгнула с коня, быстро обняла брата и смущенно отстранилась.
   - Разве я могу оставить любимого брата без помощи, -- струился бархат нежного голоса с нотками стали, - уже наслышана. Завтра утром битва, -- она окинула взглядом войска, лагерь и улыбнулась Доргару.
   Доргар кивнул, с восхищением глядя на ее сдержанную красоту. Насмешливые, озорные глаза, короткие и уверенные движения рук, мягкий шаг, тонкая линия талии и слабые, худенькие плечи, которые Доргару всегда хотелось укрыть от бед этого мира. Доргар не раз впадал в гнев, видя рядом с сестрой жеманных, заискивающих перед ее красотой мужчин, готовых разбиться в лепешку за один только взгляд или улыбку.
   Но она всецело принадлежала Акрону. Как и он. Рядом с повелителем она получила то положение в обществе и власть, о которой грезила и мечтала.
   - Ты останешься? - спросил он, окидывая взглядом магов.
   - Пока...да, -- неопределенно ответила она и нахмурилась. Она что-то скрывала, но одно он понял точно - сестра не останется. - Думаю, ты тут быстро справишься!
   - Надо взять Ростон, после него на пути к столице - Витту - практически не останется крепостей, -- ответил Лорд, - сейчас у меня совещание. Пойдешь со мной?
   Энея кивнула.
   В палатке собрался высший офицерский состав. Энея наблюдала со стороны, подчеркнуто не вмешиваясь в дела генерала. Ее появление несколько смутило офицеров.
   - Интересно, что привело ее сюда? - гадал Доргар, глядя, как Энея разглядывает карту. Это было задание повелителя, серьезное, иначе она бы не появилась здесь.
   - Итак, господа, - начал генерал, оглядев присутствующих. Его палец заскользил по разложенной на столе карте. - Сейчас наша задача взять Ростоня. Основная задача для магов, вывести из строя системы городской фортификации. Надеюсь, черный шаман справится с этим? Не нужно напрасных жертв.
   - Конечно, генерал, - прогудел шаман Кесск, высокий и невероятно худой мужчина с желтым высохшим лицом.
   - Остальные силы ударят в сердце Вигарда, по его столице. Чем быстрее мы будем действовать, тем меньше времени будет у Союза, чтобы собрать и направить помощь.
   - Разрешите генерал? - спросил Керн.
   - Да, полковник?
   - Что с подкреплениями из провинций?
  
  
   - Подкрепления опаздывают. У нас неделя на то, чтобы разбить армию и взять Витт. Завтра мы выступаем. Наши разъезды и авангард хорошо изучили диспозицию, -- прояснил ситуацию Доргар. - сюрпризов быть не должно........
   Доргар вышел из палатки, в сопровождении офицеров и Энеи.
   - Ты можешь занять мою палатку, - сказал Доргар сестре, кивнув в сторону лагеря, где стояла его палатка.
   - Не сейчас. Мне нужно разместить свой отряд, -- Энея поклонилась. - Разрешите идти, мой лорд? - серьезно спросила она.
   Доргар не выдержал и рассмеялся.
   - Не мне тебе приказывать, воину повелителя, -- тихо произнес он, улыбнувшись. Офицеры оставили их вдвоем, и Энея снова стала его сестрой. - Иди, конечно, - кивнул Доргар, - кстати можешь найти Тренда, он для тебя в лепешку разобьется, -- усмехнулся он, вспоминая как рьяно Тренд ухлестывал за ней.
   - Обязательно воспользуюсь вашим советом, генерал, - она загадочно улыбнулась и ушла.
   - Моя палатка там, -- махнул он, уходя.
   - Я не заблужусь, -- промурлыкала она ему вслед.
  
  
   **************
  
   Вечер накрыл равнину и лагерь. Запылали бесчисленные костры, зазвенело на точильных камнях оружие, дым серпантином вился в темнеющее небо. Энея заняла палатку Доргара, развязала ремни и подвязки и устало стянула покрытые пылью доспехи, оставшись во взмокшем в течение долгого дня исподнем. Опрокинув голову назад, она расчесала волосы пятерней руки, пыльные локоны скользили между пальцами рук и были неприятны на ощупь. Она до сих пор не знала, как подступиться к порученному заданию, и в задумчивости опустившись на стул, вытянула меч из меховых ножен.
   Идеально заточенное лезвие заиграло бликами на узких долах, отблесками рассыпаясь в изумрудных глазах. Перетянутая змеиной кожей рукоять ласкала ладонь и немного холодила серебром тонкой проволоки. Энея не удержалась и, плавно, в кошачьей грации ступив на мягкий ворс коврика, встала в высокую стойку и сделала выпад по мнимому противнику. Всплески уверенных, звенящих воздухом движений, уклон, финт пируэт, выпад. Она умела оценивать свои возможности и знала, что в тесной толчее пешего строя ей не устоять против рослого крепкого мужчины, но в поединке, один на один, она могла закружить в вихрях своего танца многих умелых фехтовальщиков. Незаметно застыв у входа и любуясь на выверенные выпады, Доргар не удержался и, прыснув смехом, захлопал в ладоши:
   - Превосходно, дорогая! Но не идеально... - пожурил он ее, пытаясь разозлить.
   - Я знаю, кто поможет мне подтянуть навыки владения клинком, -- парировала она, нисколько не смутившись его внезапным появлением, и быстро вложила меч в ножны. - Я скучала по тебе, дорогой! - выдохнула она, бросаясь ему на шею.
   - Знаю, -- ответил он, заключая ее в объятия и кружа по палатке, так что зажженные свечи пустились в пляс вслед за ними всполохами пламени.
   Вот теперь это была его Энея, добрая и любящая сестра. Теплом в сердце звучал ее голос и радовал глаза блеск родных изумрудных глаз. Они были двойняшками, но Доргар в шутку всегда звал Энею младшей сестрицей, ведь она родилась минутою позже Доргара.
   - Почему ты здесь? - прямо спросил он ее, отстраняя на длину рук и придерживая за плечи. Он как будто боялся, что она может исчезнуть, раствориться в согретом ее улыбкой и ромашковым запахом вороненых волос воздухе, словно призрак, унося за собой это чувство уюта и родного дома.
   - Война, -- ответила она и отвела глаза, потому что это была лишь отчасти правда. - И я не видела тебя давно! Ты не рад меня видеть? - она прошлась по палатке, хитро прищурив глаза и сложив руки крестом на груди, посмотрела на него, склонив голову.
   - Рад, -- тепло ответил Доргар. - Я беспокоюсь за тебя... - тут же бросил он уже давно мучащие его слова.
   - Со мной все будет в порядке. Все как всегда, -- серьезно ответила она и увидела, как он поморщился ее ответу.
   - Ты играешь с огнем! - зло бросил он и протер лицо руками, как бы смывая дневную усталость, что накопилась за день.
   - Теперь другого пути нет, -- спокойно ответила она.
   - Да, -- кивнул он.
   - Пойми же, Доргар! Я всегда преследую интересы нашего рода! Все к чему я стремлюсь -- это наше благополучие, твое и мое! - она быстро подошла к нему и взяла его за руку. - Я достигла много, как и ты. Наше положение сильно, как никогда. Мы не можем подвести его, не теперь, когда мы так близки к абсолютной власти в этих землях! Я...хочу отомстить им! Всем, чтобы они захлебывались кровью, плевались ей, чтобы вороны рвали их тела и клевали глаза! Кровь можно смыть только кровью! - она в ярости вцепилась ему в плечи, грозно сверкая глазами.
   - Ты права, Энея, час расплаты близок, - Доргар усмехнулся, попав под влияние ее чувства мести, которое было их общей слабостью.
   - Я уйду ночью, когда лагерь заснет, -- ответила она, успокаиваясь.
   - Посланец Аголорда... - пробормотал Доргар, понимая, что прав и воин, направленный чтобы остановить искателя амулета, это его сестра.
   - От тебя ничего не утаишь, -- кивнула она, опускаясь на тюфяк. - Его нужно остановить. От этого зависит наше с тобой будущие.
   - Будь осторожна, -- просто пожелал ей брат.
   - Все как всегда, -- ответила она.
   Он опустился рядом с ней, и положив голову ей на колени, закрыл глаза. Она ласково взъерошила его волосы и мягким бархатным голосом запела:
   "Шелест крыльев стих в ночи,
   Меркнет свет скупой свечи,
   Ворон тенью сел на тис,
   Смотрит черным глазом вниз".
   Эта тихая песня, сочиненная Энеей у походного костра, стала их уютным пристанищем, единственным напоминанием о былых временах, когда были живы родители. Доргар погрузился в воспоминания. Они никогда не говорили о родителях, словно боясь потревожить оставшиеся в памяти тени, которые легко мог развеять в прах ветер пустых и незначительных слов. Он вспомнил старого мага, что спас их, развалины родового замка и девочку с бледным, но решительным лицом, держащую кинжал в побелевших пальчиках... готовую защищать их жизни до последнего вздоха...
  
   "Расскажи мне, ворон-друг,
   Будет ли разорван круг?
   В хороводе тусклых дней,
   Как мне быть с бедой моей?
   Боль, разруха, детский плачь,
   От меня ты глаз не прячь,
   Чую, близиться гроза,
   Я уже не вижу зла.
   Кровь и боль, сердца в клешнях,
   Мною движет месть и страх,
   Ты уйми мою печаль,
   Сердце к сердцу, к стали сталь."
   Но пусты его глаза.
   Ворон в ней не видит зла.
   Ночь начало всех начал,
   Взмах крыла и ночью стал!
  
   Ты живи тоской своей,
   Но сомнения не сей,
   Сердце встрепенется вновь
   Если в нем жива любовь."
  
  
   Она закончила и осторожно положила голову уснувшего брата на тюфяк. Затем неслышно собралась и выскользнула в ночь. Ее ждал человек, ищущий амулет. Через несколько минут из лагеря выехал всадник, плотно закутавшийся в длинный плащ, скрывающий лицо под опущенным забралом салада и направился в сторону Драккара
   Доргар открыл глаза и с тоской уставился в потолок палатки. Потрескивали свечи, и ночь казалась бесконечной.
  
   ,
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 5
  
   "Тайны родового проклятья".
  
   День прошел спокойно. Друзья отмахали добрых тридцать миль и в сумерках остановились на ночлег в придорожной таверне, определив лошадей под присмотр рябого тощего конюха, жевавшего табачный лист. Выцветшая под дождями и солнцем вывеска изображала пузатую бутылку и деревянный костыль, а кривая надпись гласила - "У хромого солдата".
   Выбеленное глиной двухэтажное здание дружелюбно манило светлячками окон, предлагая кров и защиту. Уютно потрескивал, зевая огнем камин, обволакивая зал, украшенный свежими пучками полевых цветов и душистых трав, мягким теплом.
   Переступив порог, Хэгаст краем глаза оценил пяток головорезов, развалившихся в клубах табачного дыма за небогатым столом, большую часть которого занимало аккуратно сложенное оружие. В таверне было пристойно, - стены подновлены побелкой, столы накрыты дешевенькой тканью, пухлый розовощекий кабатчик, заросший окладистой бородой, весело отшучивался от посетителей, протирая тряпкой кружки и миски, а за его спиной, у раскаленной жаровни, скворчащей и брызгавшей маслом, суетилась маленькая женщина в красном платке с простым крестьянским лицом.
   Было на удивление тихо, хотя по лавкам вдоль накрытых столов народу сидело в достатке. Лишь изредка атмосферу общего умиротворения нарушало тарахтение игральный костей, кружившихся в плашке, цокот оловянных ложек, да писк пары миловидных официанток, промеж дела ухваченных в порыве чувств посетителями.
   Все было обыденно и спокойно, и даже сверх меры, поскольку официантки отбивались от рук вяло и мало смеялись, бабники не проявляли чрезмерной настойчивости, игроки, казалось, были трезвы, как протертое кабатчиком стекло, а головорезы молчали, отрешенно глядя сквозь дым поверх разоренного стола.
   Друзья прошли в зал и, чтобы не привлекать лишний раз к себе внимание, устроились в углу. Увидев подорожную, хозяин таверны, гремевший деревянной ногой при ходьбе, понимающе кивнул и заявил, что все сделает в лучшем виде. Он лично подал друзьям ужин, довольно сносный сыр, индейку и вынутый из печи душистый хлеб, при взгляде на который сами собой потекли слюнки.
   Ели они не спеша, давая хозяину время привести лошадей в порядок и подготовить комнату, да и сами были не прочь отдохнуть. Запив все отменным пивом, Хэгаст расплатился с трактирщиком. Они уже собирались наверх, в подготовленную хозяйкой комнату, когда дверь в таверну резко распахнулась. На пороге стояла девушка лет двадцати, судя по модной среди аристократов бледности припудренного лица, и дорогой одежде, дворянка. Она беспомощно оглядела таверну большими фиалковыми глазами и пытаясь восстановить дыхание, ухватилась за стойку. Тонко выделанный дублетик был залит кровью, рукав порезан, на щеке кривая царапина. Девушка еле стояла на ногах, мертвой хваткой побелевших пальчиков сжимая край стойки. Таверна удивленно затихла.
   - Помогите, - выдохнула наконец она и опустилась на стул.
   - Что случилось, леди? - тут же поинтересовался Хэгаст, подходя к ней и чуть склоняя голову в знак приветствия.
   Алтей тенью встал за его спиной. Девушка скользнула по друзьям усталым взглядом и заметив знак королевского гонца, с надеждой вцепилась в его руку и быстро заговорила, как будто боясь, что он может исчезнуть:
   - Я леди Дорна Мэй. Я возвращалась в Меркон, в свой замок, недалеко отсюда. По дороге на нас напали разбойники, это недалеко... - захлебываясь рассказывала она, размахивая в неопределенном направлении.
   -- Мои охранники еще бьются! Господа, помогите!? - сказала она, потянув Хэгаста. Он чуть задержал ее, судорожно пытаясь просчитать ситуацию.
   - Это не мое дело, но у нас важное поручение... мы не можем отвлекаться... - неуверенно прошелестел Алтей. Понимая, что отчасти он прав, Хэгаст снова посмотрел на девушку и решился:
   - Показать сможете? - спросил он, направляясь к дверям.
   - Смогу, - обрадовалась она и покачнулась от слабости.
   Хэгаст машинально поймал ее за талию и придержал, встретив теплый и благодарный взгляд фиалковых глаз. Удивительно прекрасных глаз...
   - Вы ранены? - тут же спросил ее он.
   - Это не моя кровь -- тут же успокоила она, оглядывая свой дублетик.
   - Господа, кто поможет? От имени короля, я объявляю награду! - обратился Хэгаст к сидящим в таверне.
   Пятеро головорезов поднялись с мест. Наемники Северных Земель. Что же, так будет надежнее.
   - Сколько разбойников? - поинтересовался у девушки один из них, высокий долговязый детина с каким-то сумасшедше-веселым взглядом ледяных глаз. Судя по всему, он был их командиром.
   - Десять. Может больше, - выпалила девушка.- Господа, прошу вас, поедем быстрее!
   - Всего десять - хмыкнул наемник. - Да эти деревенщины скорей всего и оружия нормального в руках не держали...- фыркнул он, но девушка уже вылетела из таверны. Они поспешили следом. Когда оседлали лошадей, наемник подъехал к Хэгасту и сообщил:
  
  
   - Меня зовут Кертис. Мои ребята люди простые... - он кивнул в сторону своей банды, - вы человек короля, и... не будете против, если мы заберем причитающуюся нам добычу с этих оборванцев? - осведомился он у Хэгаста.
   Хэгаст пожал плечами.
   - Не переживай - успокоил он его, - трофеи еще никто не отменял.
   Кертис расхохотался и пришпорил коня, тем более что девушка уже неслась во весь опор по дороге. Они последовали ее примеру и пустили коней в галоп. Луна уже щедро посеребрила дорогу и поля. Далеко на горизонте чернела громада леса. Форнфрейн, опасное место для заплутавшего в чащобе путника. Ни одно поколение королей ратовало о наведении порядка в нем. Но добиться успеха так и не удалось. Хэгаст взглянул на хрупкий стан девушки, прильнувшей в галопе к шее скакуна и задумался, что заставило ее выбрать столь опасный путь ночью.
   Они быстро добрались до нужного места. Бой шел практически на дороге. Честно говоря, Хэгаст был удивлен подобной наглостью разбойников. Интересно, где же королевские разъезды, патрули? На обочине стояла пустая повозка, в упряжи рвались в стороны две лошади.
   Бой клонился к развязке. Десяток одетых в трофейную броню разбойников, вооруженных разномастным оружием от топоров до мечей, теснили трех солдат в форме королевских гвардейцев. Надо отдать им должное, те не посрамили честь мундира. На земле стонало четверо врагов. Там же Хэгаст заметил двух мертвых слуг и одного солдата, залитого кровью.
   В пылу сражения разбойники не увидели приближения всадников. Конные ворвались в круг на полном скаку, и сразу пустили в дело копья. Завалившись на бок, Хэгаст лязгнул клинком о шлем раскрывшего от удивления рот детины, с обитой железом рогатиной. Четверо обратились в бегство и троих нагнали ловкие удары друзей. Хэгаст не успел оглянуться, как, заливаясь веселым гоготом, наемники Кертиса спешились и стали срывать сапоги, кошели и украшения с тел разбойников. Некоторые были еще живы, однако те не спешили их добивать.
   - Эй, Сван! - повернулся Кертис к одному из своих подчиненных.
   - Ты кое-что в ранах понимаешь, помоги им. - он кивнул в сторону уцелевших королевских гвардейцев.
   - Сделаю, сэр! - Сван кивнул, направляясь к раненным.
   Девушка поговорила с уцелевшими, затем вернулась к друзьям. Кертис отсалютовал ей мечом, и в этом жесте не было ничего показного. Видимо девушка понравилась не только Хэгасту.
   - Благодарю Вас, господа - искренне поблагодарила нас леди.- Приглашаю вас в свой замок, если это конечно не помешает вашему пути, сказала она с надеждой в голосе. Наше сопровождение было бы ей весьма кстати, только вслух она это не высказала. Мы с Алетеем переглянулись.
   - У нас важное задание, леди, - скрипя сердцем сообщил Хэгаст.
  
   - И к сожалению время его ограничено -- вежливо отказался Алтей и с уважением поклонился ей, прощаясь.
   - Да и нас ждет наниматель, - присоединился Кертис,
   - Так что извините леди, -- виновато развел руками наемник.
   - Как жаль, - расстроено произнесла девушка.
   - Что ж, не смею вас задерживать более. Благодарю за оказанную помощь -- леди вздохнула и улыбнулась нам.
   Хэгаст засмотрелся на нее, улавливая запах сандалового масла и гвоздики. Вечер у теплого камина, за кружкой доброго вина и приятной беседой. Что может быть лучше? И улыбнулся в ответ, направившись к своей лошади. Когда они готовы были отправиться в путь, к ним подошел Кертис.
   - Вы хорошие ребята -- крепко пожал он их руки - удачи вам!
   - И тебе - пожелал Хэгаст в ответ.
   - Несомненно - рассмеялся наемник и легко вскочил в седло лошади, которую подвел ему Сван. Наемники пустили коней рысью и вскоре их фигурки скрылись в предрассветной мгле. Утро расцветало малиновыми всполохами.
   Когда Хэгаст тронул своего коня, слуха его коснулся голос Дорны. Запах сандала и гвоздики кружил голову. Алтей отъехал в строну, деликатно оставив их вдвоем.
   - Извините, господин... - она сделала паузу, ожидая когда он назовет себя согласно этикету.
   - Гутес, сэр Гутес -- соврал он, в душе краснея, но настоящего имени не назвал.
   - Я понимаю, что вы спешите, сэр Гутес -- продолжила она, снова покоряя его улыбкой. - Но у меня в замке имеется транспортный круг, и я буду рада, если вы им воспользуетесь -- радостно сообщила она, сдунув со лба упавшую каштановую прядку.
   - Транспортный круг? - с изумлением уставился он на нее. Тоже выражение лица было и у Алтея, который похоже услышал слова девушки, невольно подъехав ближе.
   - Вы не ослышались, - рассмеялась девушка, - мой дедушка был потомственным магом. Весьма неплохим. И заклинания перемещения всегда были его сильной стороной. Он потратил практически все деньги рода на создание портала и теперь транспортное заклинание покрывает практически весь север Агалорда. Так вы принимаете мое приглашение, господа? - и снова обезоруживающая улыбка и взгляд фиалковых глаз. Ну как здесь устоять?
   - Да. Мы будем рады посетить ваш замок, леди Дорна Мей - улыбнулся он ей в ответ, перестав наконец бороться с собой. Тем более что портал обещал быструю транспортировку. Почему бы не воспользоваться?
   - Превосходно! Тогда не медлим! - обрадовалась она.
  
  
  
   В повозку погрузили раненных и убитых. Уцелевшие гвардейцы, забрались на лошадей и наш небольшой отряд тронулся в путь.
   Проехав по безлюдной ночной дороге они свернули с большака на тенистую, укрытую нависавшей хвоей тропу. Впереди держались уцелевшие гвардейцы из охраны леди Мэй, Алтей деликатно отстал и теперь вместе с повозкой, замыкал небольшой отряд, в центре которого ехал Хэгаст и девушка.
   Дорна категорически приказала называть ее по имени и оказалась весьма интересной собеседницей. Хэгаст удивился ее начитанности и заинтересованности в политических баталиях. Он тоже не большим любителем этикета и церемоний, поэтому общались они как два старых друга.
   - К сожалению, их больше нет. - погрустнев ответила она на вопрос о родителях.
   - Родители умерли несколько лет назад, да и ближайших родственников у меня не осталось. Приходиться самой управлять замком. Правда есть еще капитан Рон, старый преданный вояка, который служит нашей семье уже больше тридцати лет. Без него было бы сложно управлять имением и всеми землями моего рода. Он...он меня поддерживает и помогает -- пояснила она, но в сумерках я на мгновение уловил как исказилось ее лицо от застарелой душевной боли.
   - Ясно - кивнул он и перевел разговор на более интересную тему.
   - Наверное, у такой девушки как вы есть жених?
   - Жених есть, мы обручены- весело рассмеялась Дорна и взмахнув пальчиками сверкнула в ночи перстнем. Новость хоть и ожидаемая, все-таки слегка расстроила Хэгаста.
   - Только сейчас в связи с событиями на границе он в Эденборо. Какое-то секретное поручение. Думаю, вы о нем слышали... лорд Гален -- внесла она ясность.
   Слышал, как же не слышать. Хэгаст кивнул. Лорд Гален являлся командующим гвардейцами короля Элронда. И он часто сопровождал своего короля в визитах в Агалорд. Элронд и Агалорд были наверно самыми ближайшими в политическом плане государствами из Священного союза. Так что Хэгасту частенько доводилось видеть высокого красавца, который словно тень находился за спиной Элеона III, короля Элронда.
   Знакомство с избранником Дорны было конечно шапочным, но Хэгасту он понравился. Деловой и серьезный воин, немного высокомерен, но как говорится, положение обязывает.
   - Знаю, конечно. - ответил он, - даже знаком.
  
  
  
  
  
  
   После этих слов Хэгасту пришлось выслушать много хвалебных отзывов о Галене, и он испытал облегчение когда они наконец выехали из леса на бескрайнее поле. Солнце стояло в зените. В нескольких милях возвышался небольшой, угрюмого вида замок, построенный явно несколько сотен лет назад, когда строители не жаловали вычурность, предпочитая суровый и строгий стиль, а главное безопасность. Глубокий ров с водой опоясывал замок, тяжелый мост был поднят. Вокруг замка были разбросаны плодородные обработанные поля, в полях стояли ухоженные хибары простолюдинов. Тихое, можно сказать райское место.
   - Точно - весело рассмеялась Дорна, услышав последние слова, сказанные вслух.
   Их приметили издалека. Тяжелые цепи, отчаянно скрипя ухнули мостом через ров, поднялась тяжелая кованная решетка и они въехали в большой двор замка. Их радостно приветствовали вышедшие навстречу воины и слуги. Через пару минут подошел пожилой мужчина лет шестидесяти пяти, высокий, седой, с жестким выражением темных глаз. Пронзив друзей недоверчивым взглядом, он приветствовал леди поклоном и сухо осведомился:
   - Госпожа, что случилось, вы задержались.
   - На нас напали, капитан Рон -- девушка устало облокотилась на его подставленный локоть и представила ему доузей:
   - Эти господа спасли меня, теперь они гости в моем замке. Это сэр Гутес и его друг...- она замялась, так как Алтея Хэгаст ей пока не представил. Как то не пришлось в суете.
   - Алтей -- галантно поклонился ей компаньон.
   - сэр Алтей - представила она, хотя Хэгаст был уверен, что она сомневается в приставке сэр.
   - Это -- она взглянула на поддерживающего ее мужчину. - Сэр Рон, верный слуга и друг моей семьи.
   Сэр Рон уважительно поклонился, сразу развеяв тучи на своем лице, и тепло сказал:
   - Рад знакомству, господа! Благодарю вас за спасение этой молодой и немного авантюрной леди, что столь смело отправилась одна по опасным местам ночью, - сделал он акцент на слове одна.
   - Не будем, мой дорогой капитан -- устало отмахнулась девушка..
   - Господа, пройдемте в замок, ночь скоро закончится и я очень устала -- девушка в сопровождении капитана поднялась по крыльцу, следом последовали друзья.
   Апартаменты им приготовили просто королевские. Немного отдохнув и приведя себя в порядок, друзья вышли к ужину в огромную столовую, освещенную множеством свечей в затейливых канделябрах и подсвечниках. Замок оказался уютным. Выбеленные стены украшали гобелены. И конечно же присутствовало обилие старинных гербовых вещей, краденцев и расписных ларцов, выцветших картин и гипсовых бюстов, изображавших предков леди Дорны. Хэгаста поразил фонтан в центре зала, позолоченные рыбки били хвостами по воде, выплескивая кристально чистую воду в чащу, расположенную ярусом ниже. Вода куда-то убегала, не переливаясь через ее край, и это было завораживающее зрелище.
   Рядом стояли кадки с благоухающими растениями, огромные пушистые листья и яркие стрелы цветов подчеркивали выразительную красоту фонтана. Алтей тоже удивленно разглядывал этот оазис посреди каменного замка и прошептал тихо:
   - Удивительное мастерство!
   - Да, завораживает -- отрешенно согласился Хэгаст, но уже не о фонтане.
   Навстречу им, в море невесомых кружев и оборок, плыла хозяйка замка. И фонтан рядом с ней был блеклым пятном, не заслуживающим и толики внимания. Причудливо собранные волосы были усыпаны жемчугом, тонкая прядка непринужденно спадала на открытый лоб, образуя спиральный завиток, строгий корсет, туго зашнурованный серебряными шнурками, подчеркивал и без того тонкий девичий стан и лебяжий изгиб изящной шейки. Царапина на щеке исчезла, искусно скрытая под макияжем.
   - Господа, прошу вас -- манерно пригласила она гостей к столу и улыбнулась, - позвольтесегодня мне отблагодарить вас за помощь, а завтра утром вы сможете воспользоваться транспортным кругом.
   Хэгаст с Алтеем переглянувшись, вежливо кивнули.
   Они последовали за ней.
   В трапезе к ним присоединился капитан Рон. Иногда Хэгасту казалось, что Дорна, ждет одобрения своим действиям с его стороны. Странные отношения, подумалось ему, когда леди в очередной раз вопросительно посмотрела на капитана и тот еле заметно кивнул. В присутствии капитана друзья чувствовали себя неуютно. Слуги подливали пряное вино, следя, чтобы не пустовали бокалы и тарелки. Леди шутила и расспрашивала о Аголорде. Хэгаст шутил в ответ и тоже расспрашивал о ее жизни, не вникая в мелочи. Капитан Рон изредка добавлял комментарии и предпочитал молчать.
   - Прекрасная ночь, луна полна и удивительно яркая сегодня -- заметил Хэгаст, с удивлением увидев диск луны в открытом окне. Он даже не заметилд как пролетело время. Луна огромным желтым кругом зависла на небосводе. Хэгас взглянул на леди. Она побледнела и так же смотрела на луну, только испугано и затравлено было ее лицо. Он не удержался и спросил ее:
   - Миледи, вы порядке?
  
  
  
  
  
   - Она просто устала -- резко ответил за нее капитан Рон, сузив темные глаза.
   Хэгаст поразился его наглости и чуть не высказал вслух возмущение, но встретив умоляющий взгляд Дорны и осекся.
   - Какого демона тут происходит?- в немом вопросе Хэгаст поглядел на леди, но та уже отвела взгляд и сделала вид, что поглощена ужином.
   Ужин они закончили молча, изредка Дорна пыталась шутить, а Хэгаст старался отвечать, чаще не впопад.
   - Миледи, я хотел бы узнать о транспортном круге. Как далеко он может нас отправить? - наконец спросил он.
   - Почти до Эльфийского леса -- быстро ответила Дорна, улыбнувшись. Зато лицо капитана Рона напряглось, хоть он и не подал вида.
   - Утром как я и говорила вы можете им воспользоватся. Сейчас отдыхайте спокойно -- улыбнулась Дорна Мэй и встала из-за стола. Друзья поднялись, соблюдая этикет.
   - Благодарим за гостеприимство, -- горячо поблагодарил Хэгаст, целуя протянутую ручку, и почувствовал, как в его ладонь вцепились ее пальчики, как тогда в таверне, когда она умоляла помочь.
   - Миледи, если еще требуется наша помощь, мы еще здесь -- тихо проговорил Хэгаст, вопросительно посмотрев на нее.
   - Я провожу вас, дорогая, вы устали -- улыбнулся капитан Рон и увлек ее за собой.
   - Отдыхайте господа -- кивнул он, прощаясь.
   Друзья переглянулись, но им ничего не оставалось, как отправиться спать.
   - Странно все как-то... - заметил Алтей, когда они остались одни в комнате.
   - Более чем -- согласился Хэгаст.
   - Вы заметили, мой лорд, что этот капитан чувствует себя здесь как хозяин? - продолжил Алтей.
   - Заметил, Алтей. И пожалуйста, называй меня просто Гутес. Так правильнее по легенде -- Хэгаст задумался над его словами.
   - Хорошо, лор...Гутес -- исправился Алтей.
   - У нас дело Алтей и мы не должны задерживаться. Дела семейные, дела лордов, всегда были запутанные -- трезво рассудил Хэгаст. Хотя в душе он не прочь был бы разобраться в этом деле.
   - Да -- согласился его спутник.
  
  
  
  
  
   **************
  
  
   Алтей уже спал, а Хэгаст стал проваливаться в дрему, когда в дверь тихо поскреблись. Хэгаст даже не сразу понял, что там кто-то есть, подумав что ему померещилось спросонья. Но звук повторился. Он сел, затем быстро оделся и открыл. За дверьми никого не было, только темный коридор замка.
   - Есть кто? - тихо спросил он, вглядываясь в темноту.
   Ему ответила тишина, но Хэгаст уловил. как в коридоре мелькнул чей-то силуэт и бросился вслед за беглецом, пытаясь догнать.
   Мелькнул светлый подол одежды и Хэгаст вскинув руку, сгреб медвежьей хваткой того, кто убегал. Тот беспомощно всхлипнул и внезапно ударил его в живот. Однако Хэгаст не выпустил свою добычу, и вытянул сопротивляющегося к свету, падающему из открытой двери. Уидев кто в его руках, Хэгаст удивленно вскрикнул и выпустил добычу..
   Дорна в белой кружевной ночнушке, растрепанная и заплаканная отвесила ему превосходную оплеуху и тут схватила за руку, умоляя:
   - Вы должны мне помочь! - всхлипывала она и трясла его руку. От этой возни проснулся Алтей и ошалело смотрел на представившуюся его взору двусмысленную картину.
   - Уходите сейчас же! Он убьет вас, он не человек! - всхлипывала она, заламывая руки и тянула Хэгаста за собой, - Я прошу Вас, сейчас же уходите через портал. Последний день полной луны на исходе, ему нужны свежие души!
   Ее слова, повергли Хэгаста в ступор. Он готов был уже поговорить о ее душевном состоянии, как где-то в глубине замка услышал завывание. Словно ветер в трубе или скрежет ножа по стеклу. Его невольно передернуло.
   - Так, успокойтесь, -- тряханул он ее за плечи и с расстановкой спросил:
   - Кто хочет нас убить?
   - Капитан Рон! Он не человек, он дух! Он мой прапрапрадед -- быстро выдала она, испугано вглядываясь в темный коридор.
   - Уходите же! Он меня не тронет, но вас убьет! Портал в подвале, за мной -- она рванула по темному коридору, мелькнув напоследок белой ночной рубашкой с прозрачными кружевами.
   - Уходим! - Хэгаст схватил вещи и выскочил вслед за ней. Следом бежал Алтей.
   Звук завывания стал громче и Алтей, бежавший следом, крикнул спросив:
   - Это что за оркестр?
  
  
   - Наша смерть, если верить леди, -- нервно хохотнул Хэгаст и прибавил ходу, пытаясь не отстать от оказавшейся весьма резвой девушки.
   Бежать в темноте, в незнакомом месте было неудобно. Хэгаст и Алтей собрали все острые углы и статуи по дороге, пока наконец не догнали девушку. Она стояла перед тяжелой железной дверью и пыталась открыть ее ключом. Но тот прыгал в дрожащих руках и не хотел попадать в скважину. В стене тускло коптил фонарь, освещая часть коридора.
   - Объясните же наконец, хоть что-то !? - потребовал Хэгаст ответа.
   - Капитан Рон мой прапрапрадед. Он был могучим магом, но одного он не мог -- жить вечно. Его преследовала эта мысль всегда, и тогда по неосторожности он заключил договор с могущественным темным эльфийским магом. Тот даровал ему вечную жизнь, с условием, что каждую полную луну одна чистая душа будет отправлена ему в пищу! Мой прапрапрадед получил свою вечную жизнь, пусть и не такую, какую хотел, но теперь это проклятье моего рода, мы не вольны, каждую луну он забирает чью ту душу! - всхлипывая поведала она и наконец, попала ключом в замочную скважину.
   - А если не дать ему душу? Если нет в замке никого? - тут же спросил Хэгаст.
   - Мои родители думали так же -- болью исказилось ее лицо.
   - Значит мы здесь не случайно? - тихо спросил ее Хэгаст и увидел молчаливый виноватый взгляд.
   - Ясно -- протянул он и ухватив ее руку с ключом быстро провернул его, открывая замок.
   - Я не хотела -- попросила она прощения, заглядывая в его глаза.
   Он ее и не винил. Времени на это не было! Так как в конце коридора вползло что-то странное и бесформенное. Странное воздушное тело переливалось и клубилось змеями отростков и завывало, странно потрескивая.
   - Как его убить? - тут же спросил Хэгаст, мурашки пробежали по спине.
   Алтей уже выхватил меч, но в нерешительности замер, вглядываясь в духа. Такого противника они еще не встречали!
   - Да не знаю я! - в отчаянии крикнула она и сжалась в испуге, взирая на надвигающуюся массу. А та завывала и тянула к ним свои руки-отростки и похоже ей теперь без разбора было, чью душу сожрать, незваных гостей или своей родственницы.
   - Бежим! - взял Хэгаст руководство в свои руки и схватив одной рукой фонарь со стены, другой сгреб испуганную девушку и шагнул в подвал.
  
  
  
  
   Алтей тоже скатился вслед за ним, чуть не сбив их с лестницы, но надо отдать ему должное, он умудрился захлопнуть и закрыть дверь на вырванный из рук девушки ключ, В коридоре ал разгневанный и обманутый дух, дверь тряслась...но вдруг все затихло. Тишина пугала еще больше, ведь теперь неизвестно где он находился, они сжались в плохом предчувствии и спустившись с лестницы, остановились.
   - Куда теперь? - спросил Хэгаст Дорну, озираясь среди бочонков с вином и коробов с оружием.
   - Сюда -- высвободилась она от объятий и повела вглубь коридора.
   - Есть еще вход в подвал? - снова поинтересовался Хэгаст, беспокоясь о безопасности тыла.
   - Нет -- уверенно покачала она головой. - Но он маг и дух.
   Она остановилась перед небольшой непримечательной дверью и открыла ее серебристым ключиком. Оказался небольшой зал в центре которого переливалась багрово-красным светом горелее окно портала.
   - Здесь! Но он еще не настроен....
   В этот момент их что-то придавило, и свет померк. Хэгаст инстинктивно толкнул девушку подальше, на безопасное расстояние и вывернувшись встретился с ярко горящими глазами духа, просочившегося сквозь потолок. Его крепко обвили клешни и Хэгаст почувствовал что его разрывает изнутри. Алтей закричал от боли и Хэгаст видел, как мелькнул его меч, бесполезно прорезав призрачное тело духа.
   Чувствуя, что слабеет, Хэгаст дернулся в последней попытке сохранить жизнь и не ожидавший такой прыти противник выпустил его, взвившись до потолка. Одно радовало, -- на девушку он внимания не обращал.
   - Бежим! - взревел Хэгаст, хватая Алтея и бросаясь в портал. Багровый овал замерцал ярче, принимая гостей, и тихо запел свою магическую песню. Сознания помутилось, как всегда при использовании этих треклятых порталов. Одно он помнил точно, дух с воплями рванул вслед за ними! Последнее что Хэгаст увидел, виноватое и испуганное лицо молодой леди.
   Они очнулись в какой-то пещере, освещенной фосфоресцирующим налетом на стенах, отчего все вокруг светилось зеленоватым светом. Хэгаст с ужасом увидел приближающего духа, и понял, что без боя нам не обойтись.
   - У нас нет выбора! - выдохнул он и выхватив меч, бросился на него.
  
  
  
  
  
   Как и в случае с Алтеем, меч прорезал пустоту и Хэгаст беспомощно откатился в сторону. Алтей тоже боролся с пустотой, уварачиваясь, от цепких клешней.
   - Несправедливо -- заметил про себя Хэгаст и быстро стал шарить рукой в рюкзаке в поисках магических свитков.
   - Играть хотите? - хрипло рассмеялся дух и закрутился вихрем, поднимая пыль и мелкие камешки.
   - Да! - разозлившись воскликнул Хэгаст, выхватывая свиток.
   - Нет времени! - пропел дух и бросился на него.
   Заклинание было слабое и вряд ли помогло бы, но вдруг Хэгаст ощутил внутри себя удивительное спокойствие и силу и к своему удивлению понял, что надо делать! Он протянул руку к нависшему духу и спокойно произнес:
   - Я разрушаю слова сковавшие тебя!
   Все замерло и дух отскочил от него, задрожав как студень и всхлипывая, завизжал:
- Ты светлый! Проклятье, ты светлый!
   Он взлетел к потолку и в смертельной агонии стал царапать камни свода, грозя похоронить их заживо. Камни посыпались дождем. Хэгаст метнулся к ошалело смотрящему на него Алтею и схватив того за шиворот поставил на ноги и рванул к давно примеченной дырке в стене.
   - Вы светились, господин! - изумленно бормотал его друг.
   - Живее, Алтей! - приказал Хэгаст. В руке он все еще сжимал неиспользованный свиток и не решался его положить обратно в рюкзак.
   - По крайней мере, леди теперь свободна -- усмехнулся он, останавливаясь чтобы перевести дух.
   - Да, мой лорд -- кивнул Алтей, припадая к стене спиной.
   - Вот и отдохнули -- нервно рассмеялся Хэгаст мчась по коридору в уоторый вела дыра.
   Следом учащенно пыхтел Алтей. Через некоторое время они вывалились в какую-то пещеру.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  -- Глава 6
  
   " В гостях у гномов"
  
  
   Они огляделись. Судя по всему, пещера в которой они оказались, была просторной. А стену напротив были вбиты два факела. Пламя их плясало в окружении замысловатых теней и освещало изрезанную ониксовыми жилами каменную стену и краешек озера, с покрытым толстой соляной коркой берегом.
  -- Куда нас направил портал ? - то ли спросил то ли просто подал голос Алтей.
  -- Не знаю -- признался Хэгаст. - Это была выработка - он заметил обтесанные стены и кучи камня у дальней стенки. Две кирки лежали неподалеку, но вот хозяев он пока не видел...
  -- Могу предположить, что мы попали к гномам -- подумав добавил Хэгаст.
  -- Попали! Только вот вас тут не ждали! - отозвался грудной низкий голос и он почувствовал толчок чем-то острым в спину.
   Хэгаст инстинктивно отпрыгнул, вперед развернувшись, а Алтей уже выхватил меч, но он успокаивающе положил руку ему на плечо.
  -- Просим прощения, уважаемый! Мы оказались здесь не по своей воле -- быстро начал он диалог, пытаясь разрядить обстановку и хорошенько рассмотреть гнома.
   Гном недоверчиво нахмурился и с прищуром смотрел на больших людей. В руке он держал короткое толстое копье. Гном был ростом с пятилетнего ребенка, но крепкий и кряжистый, с широкой клочковатой карминовой бородой и мясистым развеселым бандитским лицом. На голове его был грязный чепец, поверх чепца, кристаллические очки в малахитовой оправе. Одет он был в кожаную курточку, со множеством застежек, карманов и пряжек, на боку висел увесистый топорик, украшенный рунами. Вид у него был весьма угрожающий...
   - По чьей же тогда? -- окинув пришельцев взглядом, буркнул он.
   - Нас случайно выбросило сюда из портала, -- виновато развел Хэгаст руками, показывая, что они сами этого не ожидали. Алтей кивнул в подтверждении его слов и медленно вложил меч обратно в ножны.
   - И мы личные посланцы короля Аголорда... - весомо добавил Хэгаст.
  
  
  
  
   - Ха, пусть вождь решает, как с вами быть, все-таки вы первые люди появившиеся у нас за десять лет. И еще и посланники, -- хитро хихикнул гном, явно обрадовавшись что может свалить всю ответсвенность за незваных гостей на шею вождя.
   Ох уж эти гномы! От них можно было ожидать всего чего угодно. У Аголорда были с ними торговые отношения, но как был склонен предположить Хэгаст и с темным повелителем тоже. Во всех концах земель Священного Союза они всегда умело сотрудничали с обеими враждующими сторонами, продавая металл и минералы и сохраняя шаткую позицию нейтралитета. Если становилось горячо -- прятались глубоко под землей, пережидали и снова налаживали торговлю. Их ловкость и трудолюбие восхищало, но хитрость заставляла быть осторожным. Хэгаст знал, что конклав магов и лично Идарий пытались сохранить дружеские отношения с вождем гномов, поэтому поставки золота для магических целей шли бесперебойно.
  -- А где мы находимся? - миролюбиво поинтересовался Хэгаст.
  -- Где-где,. под землей! - ухмыльнулся карлик судя по всему радуясь удачной шутке, и свистнул.
   То, что они под землей Хэгаст знал и без него. Но вот где под землей и как далеко их занесло, его очень интересовало. Но ответа они с Алтеем так и не получили.
   Через несколько мгновений помещение наполнилось гномьим народом, что, по правде сказать, удивило, Хэгасту сначала из-за тишины показалось, что их знакомый в пещере один. А нет.. Пара десятков хорошо вооруженных гномов быстро окружид их. Они недовольно ворчали и тыкали в них пальцами, но новый знакомый поднял руку и резко пресек все разговоры:
  -- Вождь пусть решает!
   Гномы притихли и их красноречивое молчание было согласным ответом.
  -- Шагайте за мной! - приказал гном.
  -- А вы смотрите за ними! - приказал он остальным.
   Вели их веселой гурьбой. Впереди гном с карминовой бородой, позади топало сопровождение. Иногда Хэгасту с Алтеем приходилось подпрыгивать от якобы случайных уколов в спину, отчего подземный народец искренне радовался. Вода капала со стен, тоннели вспыхивали и оседали за спиной в сомкнувшейся темноте искрами свисающих и покрывавших полы и стены сталактитов и сталагмитов. В топоте пыльных гномьих ног, чеканивших шаг подбитыми подошвами, среди грохота и лязга кирок и топоров, Хэгаст расслышал странный гул, скрежет и шипение.
  
  
  
  
   - Стойте! - поднял руку гном с карминовой бородой, требуя внимания, потянул ноздрями воздух и сунул в темноту вздрогнувший на сквозняке факел, - туда!
   Увлекая за собой Хэгаста и Алтея, гномы шумно завалились в боковое ответвление, из которого и доносился этот странный звук. Вскоре гул стал невыносим, Хэгасту заложило уши, а тоннель плотно заволокло хрустевшей на зубах пылью. Гномы подняли собранные гармошками воротники курток до самых глаз и одели очки.
   Один из них, торопливо пошарив и вывернув многочисленные карманы и тайники куртки, вынул две пары очков и сунул их Алтею и плевавшемуся пылью Хэгасту. Одев очки, тот охнул, увидев, как чудесным образом преобразился мир. Пыль теперь не мешала, а петлявшие из стороны в сторону ходы тоннеля можно было разглядеть в мельчайших подробностях. Они оказались в гроте, уходившем отвесной стеной вертикально вверх. На свисавших из темноты цепях горели фосфоресцирующие кристаллы и лампадки, а в свете кристаллов стояли груженые золотой рудой носилки и вагонетки. Зазевавшись, Хэгаст запнулся о толстый железный брус, лежавший параллельно другому брусу на деревянных поперечинах.
   - Осторожно, рррэльс! - засмеялись гномы и протолкнули их дальше.
   У основания стены, грохоча и надрывно сотрясаясь, работал странного вида механизм, представлявший собой нагромождение из подвижных частей и цилиндров, стоявших на двухосной тачке с обитыми листовым железом колесами. Тачку толкали два здоровеенных голых по пояс и взмокших гнома. Механизм этот оканчивался коническим клювом с острыми бороздами, которые надсадно вращались, в такт маховикам и цилиндрам и под давлением налегавших с торца гномов, выворачивали из стены пыль и обломки крошащейся породы.
   - Ори, - потряс кулаками гном с карминовой бородой, - обращаясь к страшной машине, - сколько раз я говорил тебя, чтобы ты брал с собой еще пару гномов и заливал породу водой, когда работаешь на "Страшиле"!
   Машина вздрогнула, плюнула паром и замерла. Среди цилиндров, маховиков, рычагов показалась кудлатая гномья голова, глядевшая на вошедших сквозь огромные очки, закрывавшие добрую половину лица.
   - Голубой камень! - расплылся в белозубой улыбке гном и спрыгнул на землю, - мы нашли его!
  
  
  
  
  
  
   - Циц! - топнул ногой гном с карминовой бородой, - не поминай при мне этот дьявольский минерал! Там, где появляется этот камень, земли неизбежно накрывает тень Черного Лорда. Такой участи ты хочешь моим копям? Тень Акрона чернее ночи, она проникает сквозь лед, воду и камень! Забудь об этом!
   - Но отец, он ведь дороже золота!
   - Я сказал забудь!
   - Эй, Одакр, а ведь мальчишка прав, - оспорил решение гнома с карминовой бородой кто-то из родичей, - эта волшебная руда дороже золота и серебра будет!
   - И то верно! - поддержал другой.
   - Акрон платит исправно, - почесав бороду вступился третий, - в копи он не полезет! Да и с гномами он воевать не станет. Нет лучшего рудокопа, чем гном! На кой ляд ему копи без гномов!
   - Сам не полезет, - вспыхнул гном с карминовой бородой, погладив топор, - а вот гоблины с радостью!
   Поднялся гвалт и бедлам.
   - Идем, - оглядевшись вокруг, толкнул Алтей Хэгаста в бок, сообразив, что строгие конвоиры, опустив копья, тоже вступили в перепалку, - они не заметят!
   - Куда? - перспектива заблудиться в тоннеле не показалась Хэгасту такой уж заманчивой.
   - Не все ли равно? Это лучше, чем оставаться в плену!
   Они прошмыгнули за угол, ловко переступив через "рэльсы".
   - Куда это вы? - прямо на их пути, шнуруя подвязки на штанах, стоял краснощекий молодой гном, - слинять удумали? - поплевав на руки, он взялся за копье.
   - Ну что вы! - объяснился Аллтей, - просто отошли по нужде. С раннего утра терпел, знаете ли.
   Спор не дал результата и все остались при своем мнении. Дальше они шли каменными коридорами под уклон. Много диковинного повстречали Хэгаст и Алтей на своем пути и многое из увиденного, могло до глубины души потрясти существ, привыкших видеть голубое небо над головой и чувствовать на себе ласковые прикосновения теплого солнца. Глубокие, наполненные чистейшей горной водой озера, лежащие посреди искрящихся жил и покрытых натечными образованиями каменных пластов,. Бездонные, черные разломы, укрепленные окованными железом створами и увешанные цепями подъемных механизмов, в глубине которых мерцали далекие, стиснутые мраком огоньки фосфоресцирующих лампад. Вытесанные в камне мосты и веревочные подвесные дорожки над холодными, гудящими от возни летучих мышей безднами. Плавильни, в горячем мареве изливающие из печных жерл потоки раскаленного золота и серебра. Золото. Повсюду золото и горы драгоценных камней!
  
  
   Когда они миновали очередной тесный лаз, идти через который пришлось согнувшись, их уже привыкшие к беспросветному мраку глаза ослепил яркий свет.
   - Что это? - поморщился Хэгаст, укрывая глаза ладонью.
   - Гордел, - с гордостью произнес Одакр, - столица подземного царства!
   Пещера была огромна, ее округлые, обработанные камнетесами своды, изрезанные колоннами, многочисленными арками, анфиладами, порталами и мостками, воплотившими в себе самые смелые архитектурные замыслы, поддерживали искривший кварцем и хрусталем купол, под которым раскачивались, соответствующих размеров люстры, фосфоресцирующие лампадами и пламенеющие факелами.
   Все это великолепие, мерцая жилами драгоценных камней и благородных металлов, гудело от сквозняков, оживало эхом в голосах расхаживавших повсюду гномов и скрипело несметным количеством цепей, подъемников и подвесных железных мостов и дорожек.
   - Держитесь за цепи! - посоветовал Одакр, когда они ступили на качнувшийся под их тяжестью подвесной мостик.
   После первых шагов, желудок Хэгаста взбунтовался, а ноги дрогнули. Если раньше они проходили через черные бездны, в которых едва ли можно было что-либо рассмотреть, то теперь, далеко внизу, среди искривленных скальных шпилей и утесов, он видел, как ползут через подземное озеро крохотные барки плотогонов.
   - Не гляди вниз, - посоветовали ему, - смелее!
   Перебираясь на очередной утес по шатким мосткам, они обогнали нескольких провожатых гномов и выделявшегося среди местных ростом одетого в ветхое тряпье слепого старца, волокущего за собой навьюченного ишака.
   - Эй, Томас! - поприветствовали путника гномы, - чем ты нас сегодня побалуешь?
   Старик повел головой на звук и упираясь в клюку, замер.
   - Все, как обычно, Одакр, - улыбнулся старик, - фрукты и тряпки, фрукты и тряпки.
   Хэгаста с улыбкой пихнул в плечо гном, ранее подсунувший ему и Алтею очки:
   - Родня отвернулась от Томаса, когда он окончательно ослеп и перестал работать у гончарного круга. Он пришел умирать в одну из пещер. Там его и нашел наш патруль. Мы накормили его и обогрели. А потом привели в королевские чертоги. Закон гласит, что житель поверхности, увидевший обитель короля, должен умереть. Но в этом законе ничего не говорилось о слепых старцах
  
  
  
  
   - Так значит, нас ждет смерть? - возмутился Алтей, но вопрос его остался без ответа.
   Они миновали рынок, воняющий сваленной на прилавках рыбой, гниющими овощами и фруктами и заставленный тесными клетками с блеющей, хрюкающей и галдевшей на все возможные лады живностью, о оказались в тесных каменных переулках, среди жавшихся крышами низких домов, сложенных из грубо стесанных внушительных каменных глыб. Когда Хэгасту уже показалось, что даже сами гномы не знают верной дороги, вышли на край мощеного брусчаткой утеса.
   - Вода камень точит! - крикнул Одакр через обрыв.
   В ответ ему издалека мигнул открывшейся заслонкой фонарь и донесся хриплый голос:
   - Камень больнее бьет!
   На другой стороне пропасти заскрежетал металл. Одакр и не подумал отступить, когда из темноты навстречу ему рухнул железный подъемный мост, подняв в воздух облако пыли.
   - Свет! - потребовал гном.
   Осветив пропасть, вдоль кованных перил моста подмигивая и чихая один за другим разгорелись острыми языками синего пламени, одетые в хрустальные плафоны фонари на резных бронзовых столбах. На другой стороне их встретила дюжина гномов, закованных в необычайно толстую для человека тяжелую броню, которая рядом с панцирями рыцарей Аголорда выглядела толсто и угловато. Стражи склонились перед Одакром удивив Хэгаста. Вход во дворец был оформлен в виде серебряной драконьей головы, инкрустированной драгоценными камнями. По сигналу Одакра, двое стражей не без усилий опустили утопленный в стену бронзовый рычаг и заскрежетав шестерными, верхняя челюсть дракона поднялась. Вопреки всем ожиданиям, внутри оказался тупик, зарешеченный клетью и платформа из белого мрамора. Платформа дала ощутимый крен и стала раскачиваться, когда вся гномья банда залезла на нее.
   - Поднимайте, бездельники! - завопил Одакр, лязгнув топором по прутьям.
   Их окутали клубы густого белого пара, загремели цепи и вздрогнув, клеть пошла вверх. Они поднимались долго. Очень долго. Клеть ходила ходуном, брыкалась, но пар понемногу рассеялся и Хэгаст и Алтей могли теперь разглядеть самодовольные бородатые мины. Чего и говорить - произвели впечатление!
   Когда клеть замерла, люди с радостью вернулись на твердую землю. Молодые гномы задорно ржали.
   - Довольно! - осек их Одакр, - вымойте наших гостей, переоденьте и бегом на собрание. А я пока займусь своими делами.
  
  
  
   Стены коридоров были плотно украшены резьбой и барельефами. Лица героев и королей, великие битвы и сцены из подземной жизни. И конечно драконы. Гномы провели друзей в просторную купальню, заполненную горячим паром и велели раздеться. Вдоль стен купальни стояли вырезанные в монолите полки, центр ее занимал прямоугольник бассейна с четырьмя статуями по углам, выполненными в виде рыбьих голов, из раскрытых ртов которых разливались струи горячей воды. Сами конвоиры не преминули возможностью искупаться, скинули пыльные одежды и убрали копья.
   Увидев, что гномы безоружны, Хэгаст стал прикидывать в уме возможности для побега, но рассудил что даже избавившись от своих стражей, им вряд ли удасться выбраться из этих подземелий.
   Вода оказалась в меру горячей и погрузившись в нее с удовлетворенным вздохом, Хэгаст отфыркиваясь устроил заплыв на другую сторону бассейна. Гномы с гиканьем прыгнули в воду следом за ним и стали плескаться, словно дети (хотя для гнома борода далеко не признак зрелости и, возможно, таковыми они и являлись). Только Алтей не спешил плюхнуться в воду. Он обошел бассейн по мраморному полу и замер возле подпиравшей потолки статуи, изображавшей двух изрядно принявших на грудь кудлатых гномов, столкнувшихся лбами и чарками и орущим что-то явно веселое.
   - Подержи Огрена за нос, - сказал один из гномов, отплевываясь и вытирая глаза, - он приносит счастье и выполняет желания.
   Крепко посаженный мясистый нос одного из каменных гномов был вытерт добела. Алтей поспешил запрыгнуть на каменное калено и ухватившись за кончик носа статуи, прошептал что-то.
   - Только не вздумай просить Огрена о спасении, - заржали гномы, - иначе нам придется отпустить тебя! Эй, а ты?
   - Чего я? - изобразил удивление Хэгаст.
   - Подержи старину Огрена за нос!
   - Я то? Ну нет, избавьте, ....
   Вдоволь наплескавшись, гномы стали одеваться. Стал одеваться и Алтей. Хэгаст тем временем украдкой прокрался к статуям и схватил Огрена за нос. После их отвели в богато убранные шелками палаты и велели переодеться. Одежда с плеча гномов оказалась не самым лучшим вариантом - слишком коротка и широка в поясе и плечах. Хэгаст чувствовал себя посмешищем и, судя по прыскающим со смеху гномам, таковым и являлся.
   - Пора на прием, господа! - и друзьям ничего не оставалось, кроме как, пожав плечами, отправиться следом за ними.
  
  
  
   Трудно подобрать слова на гномьем, человеческом или эльфийском языке, для того, чтобы описать великолепие внутреннего убранства тронного зала. По обе стороны высеченной в скальной породе залы нависали ярусы порталов и галерей, а монолитные статуи хмурых гномьих королей, державших в руках символы власти, ключи или небывалых размеров самородки и кристаллы, взирали на них с присущей монархам строгостью в неподвижных взглядах.
   . За длинным каменным столом, протянувшемся через зал к стоявшему на возвышении каменному трону, собрался наверно весь цвет подземного народа.
   К удивлению друзей, здесь не было ни одной гномьей женщины, но более всего настораживало то, что гномы, явно не страдая от учтивости и такта, уже заканчивали с трапезой и раздувая окладистые бороды, громко вели задушевные беседы, перебивая и толкая соседей. Более других усердствовал их старый знакомый, Одакр, он гоготал, вытирая жирные руки о других гномов, рылся бараньей костью в мисках соседей, выбирая куски повкуснее и постоянно требовал к себе виночерпия, жалуясь что его чаша пуста, хотя, если Хэгаста не обманывали глаза, он из нее даже не пригубил.
   - Дракон! - выдохнул с удивлением Алтей и конвоиры перекинулись самодовольными смешками. Спинку каменного трона, широко раззявив клыкастую пасть, закусил череп дракона, глядевший на вошедших темными провалами пустых глазниц. Они заворожено рассматривали легендарного, пусть и мертвого, древнего зверя. Гномьи лица светились гордостью и один из них, не выдержав, пояснил:
  -- Отец нашего вождя, великий Варк, раскроил голову ужасного дракона своим каменным топором, так как другое оружие не смогли причинить ему вреда! - гордо кивнул он на шкуру.
   Хэгаст присмотрелся и действительно заметил трещину в лобной кости.
  -- Он охранял свое золото? Наверняка тут его залежи...- наивно поинтересовасля Алтей.
   Хэгаст поморщился, про себя пробормотав: "Алтей, Алтей.... никогда не спрашивай гнома про золото, забудь даже слово это и не упоминай о нем".
   Гномы сразу напряглись и хмуро переглянулись.
  -- Все золотые копи наши! Подземного народа! - взвизгнул гном, рассказавший историю предка, гневно окинул друзей взглядом и с вызовом ждал, что они скажут. Хэгаст примирительно поднял руки и проговорил:
  -- Богатства недр земли всегда принадлежали подземному народу. Да и кто еще сможет так умело его добывать... - произнес он и убедился, что мои слова прозвучали правильно. Гномы все еще хмурились, но похоже лесть подействовала. Он окинул быстрым взглядом Алтея, тот моргнул, показывая, что урок усвоен.
  
  
  
  -- Король.... - как выдох пронеслось по залу из многих уст и друзья увидели как гномы почтительно замерли, а потом склонились в приветствии правителя.
   Хэгаст и Алтей удивленно оглянулись, так как не видели, что бы кто-нибудь входил в зал, а трон был пуст, пока они здесь находились. Еще большее удивление разразило их, когда оказалось, что на нем восседает знакомый гном с карминовой бородой. Только теперь на нем был богатый халат с золотым узором и свежими жирными пятнами, шлем, украшенный самоцветами и каменный топорик в правой руке, похоже тот самый, которым и был повержен дракон. В левой рукой он сжимал какой-то прозрачный самородок.
  -- Тишина! - потребовал король и понизив голос негромко цицкнул, - перестаньте чавкать.
  -- Приветствую вас, незваные -- прогудел он им, свысока размахивая топориком, - сегодня вы наши гости, приглашаю вас к столу Подземного Совета. Вкушайте и слушайте, возможно это последняя ваша трапеза!
  -- Приветствуем, Ваше Величество... - озадачено поклонились друзья.
  -- Познакомьтесь с моими сыновьями, - Одакр надулся в отцовьей гордости, - Атанарик, Айульф, Бергард, Буркхард, Гариульф, Рикгард, Рогульф, Танкред, Хальдит, Храрик, Магнус, Натлод, Ори, Норри, Снорри, Сигвильд, Лункаст, Сидон, Гвидон, Отельхильдис, Таран, Кильтрам, Дрест, Фулфауд, Гримли, Гризмальд, Обертрон, Бертран, Сигизмунд!
   Широченные бородачи, с заплетенными в косицы волосами, гремя увесистыми серьгами и золотыми браслетами, задорно подрывались с мест, когда отец называл их имена и похоже, будучи под хмельком, старались сделать это быстрее и громче, чем предыдущий. От плодовитости Одакра в голове Хэгаста закружило. Когда представление семьи короля окончилось, друзей наконец пригласили к столу. Сказать по правде, быть участником подобной трапезы показалось Хэгасту весьма сомнительной честью, но выбора не было да и .могло показаться идеей довольно сомнительной, однако голод находил доводы куда более весомые, чем брезгующий разум и скоро друзья увлеченного раздирали уток и начиненных фаршем перепелов, вовсе не замечая гномьи шуточки и проказы.
   - Какие вести из северных тоннелей, Айульф? - обратился Одакр к одному из сыновей, намеренно пренебрегая гостями.
   - Посланники Черного Властелина третий день ждут твоего ответа у ворот.
   - Они его знают.
   - Отец, ты зря отказываешься от его возможностей и даров, - вступился тот, которого Одакр назвал Обертроном, - Акрон сильный союзник.
  
  
  
  
  
   - Не поминай при мне этого гнусного имени. Иначе в твоей пустой голове станет на одну дырку больше.
   - Люди боятся торговать с нами, - вступил Бургхард, - война прогонит их с насиженных мест и вытрясет последнее золото из кошельков. С кем тогда ты станешь вести дела?
   Одакр не спешил с ответом.
   - Об этом стоит спросить наших наземных гостей, - сказал он с хитрецой в глазах, - что вы скажите о положении дел?
   Хэгаст отложил баранье ребрышко и отпил вина из кубка. Что ж похоже их с Алтеем судьбы, теперь всецело находятся во власти низкорослого народа.
   - Близиться великая война, - начал Хэгаст, - Акрон покинул земли Хаоса и сейчас уже наверняка находится где-то между Ростоном и Виггом. Я знаю, гномы как всегда решат отсидеться в своих пещерах, переждать до наступления лучших времен, но лучших времен теперь никогда не настанет. Предложите свою помощь священному Союзу. Встаньте на сторону Аголорда.
   - Да как ты смеешь нас упрекать! - возмутился Сигизмунд, вскочив с места.
   - Полно, сын мой, - вступился Одакр, - негоже так горячится в присутствии чужеземцев. Гость только высказал свое мнение.
   Покраснев от негодования и раздувая бороду и мясистые щеки, Сигизмунд нехотя уселся на место.
   - Как знаешь, отец!
  -- Наверное подземный народ уже слышал о надвигающемся противостоянии, - продолжил Хэгаст, вопросительно глядя на короля. Гном задумался и потрепал свою бороду. Потом ответил:
  -- Вы всегда воюете! Так было из века в век, всегда вам чего-то не хватает, большие люди! Льются реки крови, а вы уже и не знаете, за что боритесь, кто из вас c какой стороны и чего хочет от другого. Все перемешалось! Но....одно неизменно, -- мы живем по своим законам, воюйте, а мы будем жить в своем мире, как завещали наши предки!
  -- Так не получится, вождь...И ты прекрасно это понимаешь, - Хэгаст сам уже не понимал, откуда берутся все эти слова, - Если придет Акрон, он вытащит вас из ваших норок, как устриц из их раковин. Он пустит в ваши лабиринты своих псов, будет забирать золото и каменья....Ему не нужны независимые народы, только рабы... Пока Священный Союз противостоит ему, поэтому здесь спокойно, но теперь ничего нельзя сказать наверняка, новости доходят даже до ваших глубоких пещер, не так ли? - Хэгаст пристально посмотрел на короля и увидел нерешительность в его глазах.
  
  
   Возмущение Сигизмунда подхватили другие гномы. Зал наполнился ропотом.
  -- Мы не боимся! Мы не только рудокопы, но отличные воины! - Одакр гордо посмотрел на гостя.
  -- Да, верно -- согласился Хэгаст, но тут же добавил - Но вам не выстоять против магии и могучей силы Акрона. Отпусти нас, мы спешим и каждое промедление, это упущенный момент в борьбе с темным повелителем.
   Хэгаст выжидал, это был тот момент, когда решалась их судьба.
  -- Куда вы спешите? - засомневался король.
  -- Я не могу тебе об этом сказать -- искренне ответил Хэгаст и покачал головой.- Но это важно. От этого зависит многое, если не все... Король... я уже говорило, мы являемся подданными короля Гериона V. мы путешествуем по его воле и воле верховного мага Идария, -- сделал Хэгаст ударение на авторитет Мага. Надо отдать должное, на лице вождя не дрогнул ни один мускул, когда он услышал о маге.
  -- Ты ищешь среди гномов доверия, - король покачал головой, - но сам не хочешь доверять нам. С чего мне верить тебе? Что если ты ищейка Акрона? Вы вторглись без приглашения в наши копи! По негласным правилам, каждого кто проникнет сюда без нашего ведома ждет смерть или рабство каменоломнях. И нарушать я их не вправе! -- он откашлялся и кивнув в сторону поданных, приказал:
   - Приготовьте пленных, мы спускаемся к древним!
   Зал огласили одобрительные вопли.
   Одакр, Сигизумунд, Алтей, Хэгаст и трое тяжелых латников спустились, меняя подвесные клети, на самое дно пещеры, туда, где в факельном свете волновалась темная вода подземного озера. Здесь их встретили платагоны и на барке переправили в казематы. Хэгасту и Алтею еще не приходилось видеть более мрачного места. Темная кишка основного тоннеля расходилась в стороны множеством тесных ходов и зарешеченных лазеек, в прутьях которых то и дело всплывали из темноты бледные лица изможденных голодом и болезнями заключенных. Среди жалоб и стонов несчастных, в лязге цепей и скрипе заржавленных петель то и дело раздавался писк летучих мышей и всполохи их перепончатых крыльев.
   - Стойте, -мрачно произнес Одакр, когда они оказались в тупике, у затянутого пылью и паутиной обваленного колодца, над которым в привязанных к лебедке цепях висела раскрытая клеть, покрытая потеками засохшей крови.
  
  
  
  
   - Обычные преступники не удостаиваются подобной чести, - продолжил он, - и в последний путь их отправляет тюремный экзекутор. Но поскольку вы мои гости, я не могу доверить это дело кому-то другому. Древние были в этих подземельях задолго до нас и останутся в них после нашей смерти.
   Одакр забрал факел у стража и поднес его к металлическим прутьям узкого лаза над самым полом,
   - Древние куда лучше нас знают эти места и могут отыскать тебя в темноте тоннелей по запаху крови или пота, - белесая, словно поганка, когтистая лапа, густо покрытая синевой венозных прожилок метнулась на звук гномьего голоса, - Одакр заигрывая обвел факелом лапу и приблизил пламя к морде жуткого подземного существа, клекотавшего от злобы и нетерпения.
   У этой лысой твари не было глаз, кожа была почти прозрачна, а на месте ушей, вдоль скул и челюсти пульсировала тонкая перепончатая мембрана,
   - Ты был горд, когда говорил о храбрости жителей поверхности прикрывающих мой зад от Акрона, - продолжил король гномов, - знаешь ли ты от скольких опасностей и ужасных существ, берегут ваши земли отважные гномы, умирая в темноте своих копей, прокладывая новые пути и усмиряя тварей, которые с большим удовольствием отправились бы погреться на теплое солнышко? Никогда, слышишь меня, никогда не говори гному ничего подобного. А теперь возвращайтесь на берег, там вас ждет Сигизмунд. Он вернет ваши вещи и покажет дорогу. Вам пора.
   - Но... - Хэгаст растерянно уставился на гнома, - вы же...
   - Полно. Не в тронном же зале мне говорить об этом. Не все гномы как вы сами слышали, считают Акрона врагом. Так что я все понимаю. И постараюсь сделать все, что в моих силах. А сейчас возвращайтесь.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 7
  
   " Витт, столица Вигарда"
  
   Ветер трепал плащ Доргара, срываясь вниз, к пшеничным полям в сторону предместий Витта, туда, где виднелись мощные стены столицы Вигарда, первого по настоящему могучего города на его пути. Ветер уносил в сторону Витта запах горелой плоти и пепел горящих хозяйственных и жилых строений, возвышавшейся над излучиной Мильвейн древней сторожевой башни, разросшейся после первой войны с Темным Лордом до укрепленного бастиона, в котором денно и нощно переносил тяготы караульной службы королевский гарнизон, охранявший границы Сумеречного леса. Огненные маги, которых в войсках Акрона называли пиромантами, хорошо поработали в ней, превратив ее в огромный неутихающий костер. Огонь - вот сила Акрона. Так же как его противоположность, вода - сила магии Священного Союза.
   Доргар поднялся на холм оценить диспозицию, немного погодя к нему присоединился Тренд, полковник Керн и Ваал Азгот, ученик черного шамана Кесска, некромант высшего порядка.
   - Повелитель, можем начинать ритуал? - обратился некромант к Доргару.
   Тот кивнул.
   Пироманты, пригнали сквозь пламя пожарища три дюжины плененных бойцов королевской гвардии Вигарда. Стараясь сдержать охвативший их ужас, солдаты встали на колени, в ожидании уготованной участи и Азгот, похожий на своего учителя худобой и бледностью, с молчаливого дозволения Черного Принца, взялся сказать последнее слов:
   - Солдаты, , надежда Вигарда и опора короля, - голос некроманта был тихим, но от него веяло чем-то леденящим душу, - забудьте о верности короне, оставьте жен и детей. Черный Лорд не прощает строптивых и не ведает жалости, - в костлявой руке некроманта появился небольшой стилет, - он не знает прощения и милосердия.
   Пленники обреченно опустили головы.
   За их спиной вспыхнула стена пламени созданная магами.
   - Не пытайтесь сопротивляться. - продолжил некромант казалось получавший истинное удовольствия от лицезрения дрожащих от страха и смирившихся со своей судьбой солдат. - Нал вашими женами надругаются, а детей поднимут на копья, города сравняют с землей, а поля засыпят солью и пеплом, и останеться только Древний Бог, только Акрррон!
  
  
  
   Последние слова некроманта сорвались с шепота на громкий визг и на коленопреклоненных солдат обрушилось море огня. Воздух буквально зазвенел от наполнившей ее магии, которая влилась в некроманта и от него устремилась к выстроившимся в линию умертвиям, наполняя их силой.
   На миг, Азгот, наслаждаясь магической силой, не удержал маскирующее заклинание и всем предстал настоящий лик некроманта. Гнилая, оборванная плоть, раскрошенные кости и ползавшие среди них трупные черви... но еще мгновение и он вновь стал высоким худым человеком укутанным в черный потрепанный плащ.
   - Повелитель, - поклонился он и сбежал с холма, направляясь к мертвым солдатам.
   Доргар, бросил последний взгляд, на пепел оставшийся от пленных. Колдовской огонь не оставляет ничего кроме пепла.
   - Тренд, Мираэль, - коротко бросил он, одел серебряный шлем, принял из рук адъютанта истолченный в пыль минерал, собрал его с ладони губами и чувствуя запах древности и тысячелетнего праха, размолол хрустящие крупицы на зубах.
   Пыль Времен. Сильнейший колдовской порошок, дающий невыразимое могущество пусть и на короткое время. Добывавшийся только в цитадели Акрона. И служащий для одной цели. Вызова повелителя...
   Доргар прошептал заклинание, и за его спиной появилось огромная призрачная фигура Акрона.
   - Во имя Темного Бога! - прокатился над полем битвы зловещий рокочущий голос, - только Древний Бог! Только Мрак! Только Акрррон!"
   Пироманты и некроманты, латники и стрелки, гоблины и тролли, - голос сплотил разношерстное войско в единую могучую силу пылающую ненавистью ко всему живому, затаившемуся за стенами города. И оно пришло в движение.
   Задавая ритм, застучали барабаны пещерных троллей. От горящего бастиона вверх взмыло вихрем огромное огненное облако и повинуясь пиромантам устремилось к городу, разливая на вспаханные поля жидкое пламя. Загорелись опустевшие дома предместий, вслед за огненным облаком, из-за холма лучники обрушили на город направляемую магами стихий лавину из стрел. Доргар внимательно следил за атакой.
   Но внезапно земля задрожала под ногами. Поднявшаяся стеной из крепостного рва, грязная вода за мгновение превратилась в ледяную стену, встретив огненное облако, которое шипя осело кипящей водой в ров. Рухнувшие по дуге стрелы растаяли в клубах пара. Когда пар развеялся взорам атакующих, предстала высокая и мощная ледяная стена.
  
  
  
   Благодаря небольшим крылатым тварям - варгам, Доргар посмотрел поверх стены изо льда на городские стены и вдруг заметил небольшую фигурку в белом. От нее исходили столь сильные волны магии, что в воздухе вокруг него разливалось ослепительно белое сияние.
   - Кто это? Человек в белом на стене? - рявкнул Доргар обращаясь к ожидавшему неподалеку адъютанту.
   Тот сразу подскочил к повелителю.
   - Должно быть Верховный маг Вигарда, Эрферос. Хранитель Запада. Разведка донесла, что его нет в городе, но....
   - Молчи!
   Маги Священного союза знают свое дело. Тем паче Хранители.... Эрферос отпихнул чародеев Доргара, как отпихивает в ярмарочной толпе лихой пьяный гуляка зазевавшегося на представление юнца. Зигзаги молний ударили в землю, в один из отрядов нежити, мгновенно превратив его в пепел. Пламя горящего бастиона, терпеливо прирученное пиромантами, вдруг взбесилось, заплясало и окатило огненной волной магов, еще мгновение назад готовящих новое огненное облако.
   От воплей горящих заживо людей заложило уши. Вышедшая из под контроля пылающая лавина, с треском покатилась вниз по склону, оставляя за собой след из выжженной травы и низкого кустарника. Маги успели поставить заслон и разбившись о выросшее на пути препятствие, лавина захлестнула стоявших по фронту лучников. Переломить ситуацию могли только крайние меры и решительные действия.
   Доргар пустил в ход гоблинов и троллей, ухвативших в огромные ручищи по две трехрядные штурмовые лестницы, и подозвал Тренда.
   - Нужно открыть ворота, - сказал он адъютанту, - пусть наладят портал и забросят в город Азгота. Он живо управится с этим делом.
   - Слушаюсь, Повелитель!
   Доргар впился взглядом в поле боя. Огибая холм, гоблины и тролли высыпали на равнину, с яростным воем бросившись к стенам. Эрферос играючи управлялся со стихиями. Грозовые тучи вдруг стихли, перекликаясь редкими вспышками и небо разверзлось, обрушив на ряды наступавших рокочущий ливень. Гоблины Доргара утопали в грязи и кружимых вихрями ливневых потоках, а несущие лестницы тролли убежали далеко вперед от основных сил войска.
  
  
  
  
  
   Следлм на них обрушился холод. Ноги гоблинов и троллей вмерзли в землю, тела покрылись сковывающей движения ледяной коркой. Уцелевшие отступали, распихивая раненных родичей, падая и примерзая руками к ледяной каше. Вопреки всему, два тролля все же прорвались под стены Витта, и под градом стрел осажденных прислонив лестницу, беспомощно озирались по сторонам, в поисках штурмовиков. Вот одна из утыканных стрелами и копьями тварей прижалась к земле, закрывая от смертельных ударов голову. Высоко задрав сплющенный нос и грозя кулаками людям на стенах, вторая получила в морду гранитный валун и упала, как подрубленное дерево.
   С неба посыпались извилистые белые молнии с каждом ударом оставляя на земле выжженные воронки и пепел от угодивших в нее солдат. Доргар с каким-то странным чувством смотрел за этим завораживающим зрелищем. В страхе и смятении горящих лучников и магов, он отыскал Азгота и увидел открывшийся портал. Некромант, накрытый мощным защитным заклинанием, прошел через него и очутился на городской стене. Короткое заклинание и не ожидавшие столь неожиданного нападения защитники, разлетелись в стороны. Короткого замешательства среди осажденных хватило Азготу для того, чтобы поднять из небытия несколько десятков обожженных трупов и в их плотном окружении спрыгнуть со стены и двинуться к подъемному механизму ворот. Горожане и пехота Витта отчаянно рубили умертвий, но те сопротивлялись с безмолвным упорством, пополняя отряд гибнущими под их ударами людьми.
   Рассыпая молнии, в мерцавшей и разливающейся всеми цветами радуги сфере левитации над крепостными стенами поднялся Эрферос, внушая храбрость и волю к сопротивлению в дрогнувшие сердца защитников Витта. Похоже, почуяв слабину в рядах войска Акрона, маг заигрался и решил, что в одиночку может решить исход сражения. Только ему под силу остановить Азгота. Пришло время Даргону вступить в сражение и отвлечь на себя самоуверенного мага.
   - Господин, - оторвал его от оцепенения голос Тренда, - господин...
   Доргар очнулся и резко развернулся к адьютанту.
   - Лошадь мне! - коротко приказал он, - принесите молот. Всех магов к дракону.
   Доргар вскочил на косившую белками гнедую кобылу и принял из рук трех солдат огромный молот из метеоритной руды, украшенный рунами и сложной магической вязью на одном из наречий темных эльфов, выполненной гравировкой из голубого камня по рукояти.
   - Не ведайте страха, - сказал он и ударив пятками кобыле в бока, галопом помчался к клетке с драконом.
  
  
  
  
  
  
  
  
   На скаку прошептав заклинания, он спрыгнул на землю, оказавшись перед мордой зверя, сложившего голову на когтистые лапы. Дракон медленно открыл желтые глаза, которые были затуманены заклинаниями и расправил перепончатые крылья, превратив клетку в кучу изуродованных обломков. Доргар отдал мысленный приказ, и огромное существо покорно склонило перед ним покрытую наростами, шрамами и шипами голову.
   Доргар запрыгнул на шею дракона, ощущая тепло и толчки древней, как этот мир, крови зверя и вновь применил магию. Задрав голову, а вместе с ней и вцепившегося в шею Доргара, дракон победно взревел, выбросив струю раскаленного добела пламени, с шипением обратившего ливневую занавесь в пар. Взмахнув могучими крыльями, дракон взлетел, разбрасывая в стороны пыль, пепел и камни.
   Прорвавшись сквозь вихри урагана, Доргар увернулся от брошенного Эрферосом пламени и черной тенью упал на городскую стену. Люди кинулись в рассыпную, прыгая со стен во внутренний двор и крепостной ров. Дракон ухватил в лапу трех человек, с хрустом раздавил их, словно жуков, еще нескольких смахнул крылом со стены и ободрав с крыши крепостной башни черепицу, упал на мерлоны. Выплюнув струю пламени на парапет стены и заживо изжарив с десяток солдат, он нашел под собой ползущего к краю стены воина Вигарда и бросив его в воздух, перекусил пополам.
   Эрферос стрелой ринулся вниз. Доргар взмыл вверх и заложив крутой вираж направился к магу. Осанистый старик в полощущемся на ветру белом одеянии завис над ним в окружении стихий. В руках он сжимал витой посох. Эрферос прекрасно владел левитацией. Доргар не видел до этого магов, так филигранно использующмх это искусство. Дракон выплюнул пламя, но белый маг легко ушел в сторону и нанес в ответ коварный удар.
   Мощный поток воздуха, ударивший в бок дракона, был такой силы, что Доргар с трудом удержался на шее. Дракона прибило к земле но, он сложив крылья, и своротив хвостом со стены несколько зубцов, парой взмахов выровнял свой полет. Посох мага трескучей плетью опутали разбегавшиеся в разные стороны молнии. Эрферос приближался, готовый нанести последний, сокрушительный удар. Доргар поднял дракона на дыбы и в то мгновение, когда старик взмахнул плетью, из пасти зверя вырвалась струя пламени, а Доргар, ухватив молот обеими руками, приподнялся и метнул его в мага. Огонь облизнул защитную сферу, не причинив Эрферосу вреда, но за ним маг не успел разглядеть летящий на встречу молот.
  
  
  
   Плеть, летевшая в Доргара, обвила молот, и тот врезался в мчавшегося на встречу мага. Сфера левитации лопнула, разбрасывая искры, тело мага рухнуло вниз.
   Доргар перевел дух и бросив взгляд на поле боя, увидел распахнутые настежь ворота города, защитников Витта, плотными рядами перекрывших вход и волны темных эльфов и магов, наступавших к воротам. Город обречен. Возможно, он продержится до утра, но последствия уже необратимы. Без мага им не устоять.
   Когда дракон опустился перед палаткой генерала, на него сразу налетели маги. Вскоре надежно опутанного магическими сетями, его унесли. Доргар же опираясь на плечо подскочившего Тренда, хромая зашел в палатку и в изнеможении опустился на стул.
   - Вся армия видела ваш бой с Хранителеи! - воскликнул адъютант восхищенно глядя на него,- Вы ранены господин, я не заметил сразу - Тренд попытался дотронуться до обгорелых волос, но Доргар только раздраженно отмахнулся.
   - Не до этого сейчас. Какие наши потери?
   - Потери тяжелые господин - маги, лучники, гоблины и тяжелая пехота, досталось всем,
   Доргар выругался.
   - Вы сами видели господин силу мага... - Тренд вдруг осекся, поняв, что сказал что-то не то, - но Азгот отпер ворота и сжег их....
   - Видел, - проворчал Доргар, - Как он? На него насели маги, но ему удалось уйти... Ворота защитники забрикадировали...
   - Понтяно, - махнул рукой Доргар, - отходите, армия нам еще понадобится. Без своего Эрфероса они не справятся. Завтра город будет наш. Окружите его плотным кольцом...
   - Они могут порвать его......
   - Нет, они надеяться на подмогу. Не думаю, что они рискнут идти на прорыв, они все полягут. Это было бы глупо. В поле мы их быстро разобьем. Проследи, чтобы ни одна мышь не выскользнула из города...Ясно? Известия от Кесска есть?
   - Недавно там еще шел бой. Орды нежити ворвались в город, проломив стены. Я распорядился, чтобы он после захвата Ростона не тратя время на грабеж, быстрым маршем шел к нам.
   - Правильно. - кивнул Доргар. - разбуди меня рано утром. Мне надо отдохнуть...
   Тренд поклонившись вышел из палатки. Доргар тяжело поднялся и достал из стоявшего рядом небольшого сундучка амулет в виде пятиконечной звезды откованный их красного "небесного металла". Это был один из самых сильных исцеляющих артефактов в Темных Землях. Близость белого мага, сила питавшего его заклинания источника измотали его до полусмерти. Надев амулет на шею, он завалился спать.
  
  
   Глава 8
   "Лес Единорогов"
   Звезды растворились в рассвете наступающего утра, когда они вышли на окраину леса и увидели деревню. Невысокие дома неясно выглядывали из обволакивающего их тумана, казалось, что все живое покинуло их. Друзья остановились в нерешительности, соображая куда идти. Ближайший дом явно был нежилой, поэтому они пошли по центральной улице, вглядываясь в дома. Хэгаст вдохнул с облегчением, когда впереди зашлась в звонком лае, собака. Алтей как и он вздрогнул и усмехнулся. Лай подхватили другие псы и селение проснулось. Скрипнули ставни, захлопали двери, в некоторых домах загорелся в окнах свет.
  -- Кто такие?! - недовольно поинтересовался крепкий мужчина, лет сорока, выглянув из приоткрытой двери ближайшего к ним дома. Из-за его плеча высунулась заспанная мордашка его жены, с испугом глядя на нас. Сам мужчина с подозрением рассматривал их, но увидев знак гонца короля, облегченно расслабился.
  -- Мы люди короля Аголорда, исполняем его волю. Мы заплутали немного...- честно призналсяХэгаст и развел руками.
  -- Не часто у нас тут гости... - задумчиво протянул протянул селянин.
  -- К старосте их... - услышали они, как тихо толкнула в бок его жена, и мужчина недовольно буркнул ей:
  -- В дом иди! Знаю сам, что к старосте... только спит он еще -- мужичок вышел, к нам, махнул рукой в сторону большого добротного дома, что высился на пригорке и отличался от остальных:
  -- За мной идите, к старосте вас поведу.
  -- Так спит он, сказал же сам... - Алтей усмехнулся.
  -- Так гости не часто...коли спит, разбудим -- хмыкнул ему в ответ провожатый, явно радуясь, что доставит старосте небольшое неудобство с утра.
   Их провожали заинтригованные взгляды селян, разбуженные нашим прибытием. Селение окончательно проснулось -- горланили петухи и мычали спросонья коровы, гомонили женщины во дворах, закипела работа, как в муравейнике - размеренно и привычно. Солнце наконец встало и прогнало туман.
  
   Обычное село, с привычным укладом и порядками. Как странно... война надвигается, а здесь все так тихо и спокойно, как будто боги прикрыли своим крылом это место от всех напастей, отгородили от внешнего мира...
   Они остановились возле высоких ворот, и провожатый деликатно откашлявшись, тихо постучал в ворота. Раздался собачий лай и кто-то поспешно загремел засовом.
  -- Ты чего, Атин, ломишься? Да в рань такую... случилось что? - рыжий детина спросонья озирался по сторонам, поспешно застегивая рубашку. Потом заметил гостей и удивленно посмотрел на Атина.
  -- Это еще кто такие? - спросил он .
  -- К старосте они - по -деловому ответил тот, скрестив руки на груди.
   Вообще-то к старосте никто и не собирался, путники просто хотели немного передохнуть и запастись провизией. Но спорить не стали, к старосте, значит к старосте...
  -- Люди короля, говорят. Заплутали -- пояснил Атин детине.
  -- Вона как... -- недоверчиво протянул тот, но все-таки пропустил во двор.
  -- Здесь ждите -- бросил он и скрылся в хоромах.
   Дом старосты оказался добротным и основательным. Высокий, двухэтажный домик с большим двором и конюшней.
   Через некоторое время вышел пожилой невысокий мужчина, неспешная походка которого и уверенный вид, выдавали в нем местного главу. Сзади тенью следовал рыжий детина.
  -- Доброе утро, господа -- любезно склонил голову староста, приветствуя и одновременно пытаясь понять, как себя вести с незваными гостями.
  -- Доброе утро, господин староста -- учтиво ответили они, приветствуя его.
  -- Что привело вас в наши отдаленные места, могу я узнать? - тем временем спросил староста. - Не часты у нас гости, лес все кругом и дорогие большие обходят нас -- добавил он.
  -- Заплутали мы -- честно ответил Хэгаст.
  -- Вот слава богам, вышли на ваше селение. Нам бы передохнуть и провизией запастись -- сразу перешел Хэгаст к делу. - Спешим мы. Дело государственной важности. Мы заплатим, не обидим.
  -- Да, что вы! Путникам добрым помогать, значит, добро себе наживать. Боги все видят -- отмахнулся он.
  -- Слышь, Низмар -- обратился он к рыжему -- проводи их в.... - он задумался, видно так и не поняв к какому чину принадлежат гости и боялся их обидеть -- в гостиную проводи и помоги расположиться. Он улыбнулся и приветливо сказал:
  
  
  
  -- К завтраку приглашаю вас господа, будете моими гостями.
  -- Но мы действительно спешим... на тракт нам надо...- добавил Алтей
  -- Отдохните с дороги и завтра поутру, мой человек проводит вас до тракта -- староста вопросительно посмотрел на них в ожидании ответа староста.
  -- Спасибо, за приглашение, с радостью примем его,-- кивнул Хэгаст, решивший, что после всего, что приключилось с ними, отдых им явно не помешает.
  -- Вот и хорошо -- староста кивнул и скрылся в доме, а друзей Низмар отвел в просторную кухню, а после завтрака в отведенную им комнату, оказавшуюся на удивление уютной. Усталые путники растянулись на кроватях.
   Алтей сразу захрапел. Ставни плотно закрывали окно, создавая сумерки, и Хэгаст тоже закрыл глаза, пытаясь уснуть. Надо было отдохнуть, но сон не шел. Наверно мирная жизнь деревни напомнила ему дом детства, замок в Северной Провинции. Отец, мать... он редко бывал дома...
   Он вдруг ощутил боль в душе, словно что-то неуловимо ускользнуло от него, словно он был виноват в чем-то. А разве нет? Он никогда не слышал упрека от них, отец гордился им, мать всегда ждала... Он сжал зубы борясь с внезапно накатившим чувством вины.
   - "Обещаю. Если только буду жив, я должен навестить родных"- прошептал он. И стало легче. Он скучал по зиме, по ее суровым морозам, по снежинкам, что обжигали лицо и ладони. Странно... но снег, белый, чистый, искрящийся всегда поднимал в душе волну надежды, как будто чистый лист бумаги, лежащий перед тобой и ждущий твоих первых штрихов. И только тебе решать, что будет начертано на нем.
   Его детство прошло беззаботно, сын лорда, ребенок -- аристократ. Но он всегда убегал из дома в ближайшие селения, играл с обычными крестьянскими детьми. Ему было гораздо интереснее с ними, чем с периодически гостившими у них в доме, детьми друзей отца или матери.
   Родители никогда не ругали за это, хотя и не хвалили. Он усмехнулся про себя, вспоминая, как пугался приставленный к нему старый слуга Энист, когда он пропадал на целый день. И как он потом молча с укором глядел на его сбитые коленки и шишки. Но больше всего он любил сидеть у камина, что пылал в холодные вечера, когда за стенами бушевал снежный ураган.
   Приютившись у ног, сидящей в кресле матери, на старом, но удивительно родном ковре из шкуры снежного барса, он вздрагивал в испуге, когда за каменными стенами замка завывал ветер. А камин трещал поленьями, обдавая жаром и завораживая танцем огня. Огонь... огонь...
   Он проснулся от стука в дверь. Все-таки уснул, подумалось ему, когда он потянулся чтобы размять мышцы. Сколько же они проспали?
  
  
   Он потер руками лицо, окончательно просыпаясь. Рыжий детина стоял в дверях и терпеливо ждал, когда они будут готовы следовать за ним. Оказалось, уже наступил вечер. Друзья не заставили хозяина долго ждать и вскоре уже сидели за добротным деревянным столом и ужинали. Староста гостеприимно принял их в столовой и сразу стал развлекать разговорами о местной жизни.
  -- У нас тут тихо, господа гонцы. Размерено. Мы привыкли, что день начинается рассветом и заканчивается закатом -- образно пояснял он нам, чинно потягивая чай из широкой глиняной кружки.
   Глядя на этого степенного человека, Хэгасту стало как-то спокойно. У детей селян из детства, не было всего, что было у него, но они не знали условностей в общении между собой.... Наверно, поэтому его так тянуло к ним, хоть на время погрузиться в этот мир веселой свободы.
   - Кстати, - заметил староста, когда они поднялись из-за стола. - У нас ночью сегодня в селе праздник. Так что если вы отдохнули, приходите. Будем рады.
   Друзья кивнули и отправились в свои покои. Хэгаст был признателен старосте за его деликатность и отсутствие лишних вопросов. Ему не пришлось придумывать легенду их путешествия.
   К удивлению Хэгаста Алтей вновь задремал. Хэгаст решил его не будить и вышел на крыльцо. Наступила ночь, бархатной темнотой укутывая селение. Над лесом висела половинка месяца. И тут где-то вдали тихо заиграла музыка, удивительно красивая и ненавязчивая.
   Хэгаст услышал голоса к югу от селения. Он раньше заметил, что там извиваясь змеей, пробегала небольшая речушка. Звуки мелодии и песни доносились именно от туда. В селении не слышалось ни звука, как будто вся жизнь перетекла туда. Похоже, про этот праздник говорил староста. Он постоял немного привыкая к темноте и направился туда.
   Картина представшая перед ним удивила. На берегу речки пылал огромный костер и похоже все местные собрались здесь.
   -Местный праздник. Они хвалят мать-природу, мать всего живого, - пояснил неожиданно появившийся Алтей.
   Его спутник с жадностью и детским восторгом глядел на происходящее, и казалось, сам был не прочь пуститься в пляс под звуки флейты. В подтверждение этих мыслей, вскоре его утянули две милые девушки, закружив в танце. Костер бросал причудливые тени, отчего все вокруг казалось каким-то загадочным и магическим. Хэгаст смотрел на огонь и понимал, что не может оторвать взгляд от него. Он уже не обращал внимание на происходящее... в пальцах стало покалывать иголочками и он явственно стал ощущать жар в своих руках. Сжав пальцы в кулаки, усилием воли оторвал взгляд от костра. Что это с ним происходило? Такое же ощущение он испытал, когда уничтожили духа.
  
  
  -- Смотри мама, дядя светиться, -- услышал он приглушенный детский писк и обернулся.
   За его спиной стоял ребенок и тыча пальцем, тянул мать в сторону Хэгаст. Та смущенно его останавливала, уговаривая:
  -- Ну что ты глупости говоришь? Огонь это, Мирта, огонь светится!
  -- Неее я видел, как он светится... -- упрямился ребенок и глядел на него во все глаза. Хэгаст стало не по себе, и он отошел от костра.
  -- Простите его, господин, он глупый и маленький, померещилось ему -- женщина улыбнулась и поклонилась.
  -- Я тоже в детстве таким был... -- улыбнулся ей Хэгаст и вдруг встретился взглядом со стариком.
   Он на него уже обращал внимание, так как тот сидел в стороне от веселящихся людей и молча смотрел на них, куря трубку. Сейчас старик поднялся и пристально смотрел на Хэгаста, словно хотел что-то сказать. Хэгаст поискал глазами Алтея. Тот устало отбивался от налетевшей на него стайки девушек и тащивших его в пляс.
  -- Ох, пропадет мой друг! Чувствую, пропадет -- рассмеялся Хэгаст, обращаясь к женщине.
  -- Не пропадет, сегодня праздник жизни -- улыбнулась она и погладила сына по голове.
   Хэгаст кивнул ей и направился в сторону старика. Тот подождал пока он подойдет и тут же развернулся, уводя от толпы.
   Хэгаст чуть помедлил, но все-таки пошел вслед за ним. Тот был одет в темный плащ с капюшоном и опирался на суковатую палку, с отполированной временем ручкой. Они углубились в лес, и остановились, только добравшись до небольшой поляны.
   - Свет исходит не случайно -- он покачал головой, вглядываясь в его лицо.
  -- О чем вы? - спросил его Хэгаст, хмурясь его проницательности. Не похож он был на простого селянина.
  -- Ты сам чувствуешь перемены в себе, -- ответил он, положив палку на землю. Только вблизи Хэгаст смог рассмотреть затейливые руны на ее поверхности. Посох мага!
  -- Вы маг, -- тут же заявил он, настораживаясь.
  -- Был, -- пожал плечами тот невозмутимо. - Теперь я ведун в деревне, лечу скот, болячки селян, да и мало чего приходится по мелочи делать, -- тихо рассмеялся он.
  -- И тем не менее маг -- уточнил Хэгаст.
  
  
  
  
  
  -- Да. в существе своем маг -- согласился старик -- но теперь мой дом здесь. Тихо тут, спокойно -- обвел он глазами все вокруг.
  -- Пока.
  -- Да, грядут перемены. Войска Акрона уже смяли первый рубеж союзных войск -- кивнул он.
  -- Откуда вы знаете?
  -- Ну...маги, мы такие -- хихикнул он и Хэгаст почувствовал себя глупым ребенком, как тогда в тайной комнате короля.
  -- Понятно -- ответил он, разворачиваясь и направляясь назад к веселью.
  -- Знаю, что ищешь -- бросил старик и тем самым пригвоздил его на месте. Хэгаст остановился.
  -- Я ничего не ищу, а выполняю волю короля -- ответил он резко. Похоже о его задании знал не только Идарий и король....
  -- Пусть звучит как воля короля, -- согласился старик, примирительно вскидывая руки. - ты ищешь амулет Крона -- тихо продолжил он.
  -- Я не...- хотел тут же возразить Хэгаст, но тот быстро остановил его, давая понять, что спорить бесполезно.
  -- Я расскажу тебе то, что знаю. -- ответил он и замолк, собираясь с мыслями.
   Хэгаст терпеливо ждал.
   - Когда-то несколько тысячелетий назад, существовало два эльфийских королевства, две эльфийские столицы. Это было еще до становления людских королевств. Столица темных эльфов на севере - Раниэль, цитадель светлых эльфов на юге - Саниэль. Два брата короля жили в мире и спокойствие, их земли процветали -- начал он с азов истории, которую Хэгаст итак прекрасно знал. Но он терпеливо слушал.
  -- Эльфы были магическими созданиями, как и драконы. Одному из братьев пришлось не по нраву быстро растущее племя гордых людей, и он решил прогнать их своих земель, а вот второй брат вступился, защищая их право на существование. Это легенда и я не думаю, что так было в действительности, но крупицы истины здесь есть -- маг вздохнул.
  -- Была битва -- он, задумался, как будто что-то вспоминая. - Много крови было пролито, много жизней погублено, но светлые эльфы одержали победу. В бою темный эльф смертельно ранил своего брата, хоть и погиб сам, но и тот пожертвовал собой во имя победы. Когда тело его упало на поле брани, на нем был амулет, горевший огнем, и тот погас, как только умер король. Тот самый амулет который ты ищешь...
  
  -- Как он выглядел? Этот амулет? -- вырвалось у Хэгаста.
  -- Молодой человек ... - тихо рассмеялся маг -- я конечно стар, не на столько, чтобы лично видеть его.
  -- Да, конечно... - пробормотал Хэгаст.
  -- Одно я знаю -- амулет сам по себе не столь важен, важно для чего он создан....
  -- Для чего?
  -- Это сосуд, для вместилища чего-то -- пояснил он.
  -- Для чего?
   Но он пожал плечами, вставая.
   - Это думаю и предстоит вам выяснить. Похоже от этого будет зависеть судьба Священного собза. -- он поднялся, и бросив задумчивый взгляд на своего собеседника, молча отправился к деревне..
   - Кто вы? - спросил его Хэгаст вдогонку.
   - Идарий, мой брат -- бросил тот.
   Хэгаст изумленно уставился в спину удалявшемуся магу. Вскоре он остался один. Он потоптался немного на месте, потом сел на пенек. Через некоторое время голоса стали стихать, музыка еще некоторое время звенела в ночной тишине, а потом тоже стихла. Праздник закончился и селение заснуло. Где-то в лесу гукнул филин, ему отозвался хохотом второй. Хэгаст встал, потянулся, разминая затекшие мышцы, огляделся. Месяц уже спрятался за деревья. Он не пошел назад в деревню, сам не зная почему направившись наоборот дальше в лес. Под ногами хрустели сухие ветки раздаваясь в окружающей тишине громом.
   Он стал пробираться осторожнее, потом натолкнулся на еле заметную тропку, она вилась сквозь деревья, петляя по пролеску. Через некоторое время он заметил, что деревья стали другими. Могучие, высокие исполины подпирали небо своей кроной. Стало темнее, кустарник почти исчез, но дух древности стал ощущаться все сильнее.... Он остановился, потом присел под огромным исполином, откинув голову на его ствол.
   Сколько он так просидел, неизвестно, время остановилось, рассвет не наступал, ночь не отступала. А потом он увидел его. Сначала это было предчувствие, как будто надвигается что-то неизвестное, потом ареал света возник средь деревьев, плывя как облако. Единорог легко и бесшумно ступал по прошлогодней листве, горделиво держа голову, венчанную витым острым рогом. Белая как атлас шкура светилась необыкновенным светом, а грива колыхалась шелком, отзываясь на его движения.
  
  
   Он замер, увидев Хэгаста, но не испугался, стукнул копытом, откидывая голову назад, и посмотрел прямо в глаза. Удивительная мудрость читалось в его взгляде и Хэгаст не выдержав, опустил голову. Сердце судорожно забилось, когда он наконец понял куда попал -- лес Единорогов!
   Вот куда их выбросил портал! Легендарное место силы, окутанное тайной, перворожденный источник магии. И он счастливец, увидел легендарного представителя древнего леса -- единорога! Счастье, трепет и ужас перемешались, образуя непонятную гамму чувств. Зверь снова стукнул копытом, потом развернулся и поплыл от него, скрываясь за деревьями. Потом снова возник, как будто маня за собой. Хэгаст встал и последовал за ним, понимая, что енго приглашают.
   Единорог скользил впереди, иногда приостанавливаясь, чтобы подождать, но не подпускал ближе пятнадцати шагов. Они вышли на край поляны, освещенной умирающей луной, единорог больше не убегал, и Хэгаст осторожно стал рядом с ним, ощущая исходящую от него силу и теплоту. Тот не смотрел на человека, устремив взгляд вперед. Хэгаст тоже посмотрел туда, и вдруг что-то ударило его в грудь, выбив воздух из легких. Он согнулся, задыхаясь, чуть устояв на ногах, и отскочил в сторону, когда снова распрямился -- на него несся огромный тролль, вид его был страшен.
   Он судорожно выхватил кинжал, в бесполезной попытке спастись, понимая, что он просто сейчас его раздавит. Но враг в неожиданно проскочил сквозь него, как через бесплотного призрака. Хэгаст обернулся -- тролль упал мертвым, а молодой эльфийский воин забрызганный кровью, быстро вытащил меч, упираясь в его грудь ногой. Он что-то выкрикнул, обращаясь к неизвестному собеседнику и скрестил мечи с новым противником.
   Другой эльфийский воин, в черном шлеме с опущенным забралом зажал горло с хлестающей из нее кровью, пытаясь судорожно вырвать стрелу. Еще мгновение и он упал мертвым. Хэгаст почувствовал, что ноги перестали его слушать, он застыл на месте.
   Хэгаст огляделся по сторонам, и словно пелена упала с глаз -- на него обрушились звуки битвы. Перед ним схлестнулись две армии. Земля уже не была присущего ей цвета -- кровь щедро окропила ее. Кругом кричали, звенело оружие, стрелы проносились над головой. Орки, тролли, гоблины, люди, эльфы... он изумленно стоял, не понимая происходящего. Это уже не была поляна, на которую привел его единорог, нет... это было огромное поле. Поле великой битвы. Он оглянулся, ища глазами единорога.
  
  
  
  
  
  
  
   Тот стоял на краю поля, и всматривался в ряды воинов, как будто искал кого-то. Хэгаст невольно отскочил, когда на него налетел один из воинов, но вновь не увидел его, проскочив мимо.
   Он сам был здесь призраком, а не они, понял Хэгаст наконец! И он спит! Это сон, всего лишь сон...
   Две великих армии сошлись здесь, чтобы уничтожить друг друга. Он стал различать воинов -- одни были одеты в светлые доспехи с эмблемой единорога, вторые в темных -- эмблему пылающего огня. Так вот она... великая битва истории, описанная в легендах... Хэгаст жадно всматривался. Перевеса не было ни у одной из сторон, сражение шло с переменным успехом.
   В какой-то миг подоспели орды гоблинов, и темное воинство с новыми силами бросилось в бой, тесня противника. Ему казалось, что это все... предрешено... но по толпе отступавших, прокатился многоголосый радостный крик. И тогда он понял, чего ждал единорог. Из толпы показался всадник, молодой эльф, он прорывался сквозь толпу неприятеля, давя и круша всех на своем пути.
   Король, скорее почувствовал, чем понял Хэгаст, ведь от своих воинов тот особо ничем не отличался. Лица его я почти не видел, оно было наглухо закрыто шлемом, венчанным султаном с фигуркой единорога. На груди его горел синим пламенем амулет.
   Его воины вдохновленные появлением короля усилили натиск. Воин приостановился, стянул шлем, оглядел поле битвы. Молодое лицо было на удивление спокойным. Он явно искал кого-то глазами... и наконец, нашел! . Из толпы противника отделилась фигура на коне, воин хлестнул коня, бросаясь в атаку на короля.
   Все кругом как будто замерло, все внимание было приковано к двум всадникам. Хэгаст зачарованно смотрел на бой! Такого мастерства ему видеть не доводилось. Мечи неуловимо мелькали, оба уже были ранены, у воина с эмблемой единорога, глубокая кровавая полоса на груди сочилась кровью. У воина с эмблемой огня безвольно повисла правая рука, и он был вынужден работать левой. Они спешились
   - Какие воины... - он с сожалением понимал, что один из них сейчас умрет... Темный эльф быстро сорвал с головы шлем, который мешал ему дышать и светлый эльф, дрогнув, выкрикнул с болью в голосе:
  -- Брат! Зачем столько крови пролито сегодня?! Ради чего!?
  -- Ради мира! Моего мира! - прорычал тот, бросаясь на него.
  
  
  
  
  
   Амулет на груди светлого эльфа вспыхнул и следом за ним голубым светом вспыхнул его меч. Раскаленный клинок пронзил тело противника. Темный эльф удивленно вздохнул, судорожно хватаясь за грудь. Его тело медленно осело, он выпустил меч и замер. Замер навсегда. .... Хэгаст не удержался и пошел ближе к воинам.
   Светлый эльф печально стоял над своим убитым братом, и на его лице не было радости победы. Он покачнулся и вынуждено оперся на свой меч. Рана на груди кровоточила, и Хэгаст сразу понял, насколько она серьезна. К королю подбежали солдаты, подхватили на руки и унесли прочь от продолжающейся битвы, исход которой теперь был ясен. Хэгаст призраком последовал вслед за ними.
   Он лежал возле походного шатра, на флаге с сияющим единорогом, в руке его по- прежнему был зажат меч и по прежнему сила амулета питала его. Вокруг молча стояли воины. Лекарь, покачав головой, смиренно отошел. Хэгаст невольно выругался. Не может так быть! Не может умереть столь отважный воин!
   - Может.. - тут же печально ответил он самому себе, ему ли, лорду Аголорда, прошедшему не одну битву и потерявшего многих верных друзей, это не знать.
   Он подошел ближе и почувствовал, как единорог встал рядом.
   Внезапно король вздохнул и тут Хэгаст понял, что он смотрит на него и видит! Он глядел ему в глаза и удивление застыло в них. Потом он закрыл глаза и тихо произнес:
  -- Все повторяется...
   Меч погас. Король был мертв.
   Хэгаст проснулся. Он все также сидел под деревом, прислонившись к нему. Поспешно встав размял мышцы, - спина затекла от долгого сидения. Страшный сон. Кругом был лес, только небо уже по-утреннему светлело. Он проследил за убегающей вперед тропкой и решительно зашагал по ней. Через некоторое время он действительно вышел на поляну, очень похожую на ту, что была во сне. Только не было здесь битвы -- только кустарник и густая зеленая трава.
   Он нерешительно ступил на нее, утонув в ней по колено. Прошел немного -- поляна как поляна. Нужно возвращаться. Он решительно повернул назад, нужно спешить и выполнить то, ради чего он вышел из Аголорда. И тут же на чем-то споткнулся. Нагнувшись, раздвинул траву и вздрогнул. Череп! Еще второй и еще, и еще...
  
  
  
  
  
  
   Хэгаст возвращался быстро, почти бегом. Село спало, он молча шел по пустынной дороге и вздрогнул когда кто-то испуганно ойкнул рядом с ним. Он обернулся и с удивлением увидел прекрасную молодую девушку, смущенно разглядывающую его. У нее бли глаза цвета неба и пшеничные волосы, уложенные простой косой. Сердце бешено застучало, и Хэгаст невольно оробел. Она отдаленно ему напоминала леди Дорну. Он откашлялся и поздоровался:
  -- Доброе утро, милая девушка. Позвольте узнать, как ваше имя?
   Но милое создание в смущении залилось краской и быстро спряталось в ближайшем домике, в том, что они с Алтеем приняла за нежилой, когда только пришли сюда. Постояв немного, Хэгаст с сожалением вынужден был отправиться к дому старосты.. Молча растолкал заспанного Алтея и они быстро собрались в путь. Староста удивленно хлопотал с провизией, но спорить не стал, увидев его решительное выражение лица.
   Провожая, хозяин пожелал им удачного пути и они искренне поблагодарили его за столь теплый прием. Чуть помешкав Хэгаст, отвел его в сторону и тихо спросил о девушке, что встретил утром.
  -- А... Алела...сирота она! Все ее родичи умерли, -- отмахнулся он -- вот помогаем ей, да нелюдима она, подход к ней нужен. Не здешние они, бежали откуда-то...
   На этом он больше ничего и не сказал.
   В провожатые им выделили мальчишку лет одиннадцати, который через час петляний по лесу вывел их к реке, где зарывшись носом в песок, стояла добротная лодка. Наступило утро, ослепляя солнечными лучами. Хэгаст щедро наградил мальчишку и отпустив его, друзья продолжили путь. Теперь он знал, что искал и зачем, а это внушало надежду.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 9
  
   " Хаос наступает "
  
   Доргар проснулся с первыми лучами солнца. Он внимательно прислушался к своему телу. Амулет проделал серьезную работу. Его переполняла сила, и от былой усталости не осталось и следа. Черного принца терзал сильный голод. Сев на походной кровати он увидел столик, на котором уже ждал обильный завтрак. Доргар удовлетворенно кивнул. Тренд всегда предугадывал пожелания повелителя.
   Подкрепившись, Доргар быстро оделся и вышел из шатра. Небо было плотно затянуто тучами, дым и пепел застили горизонт. Тревожа затянутую туманом даль, надвигалась гроза.
   - Мой Лорд, - к нему подскочил Тренд. - я хотел вас разбудить но вы сами...
   - Да, и сегодня мы сравняем с землей этот город, - рассмеялся Доргар - коня!
   Вскоре он с адъютантом и десятком магов прискакал к вставшим на построение войскам. Темные эльфы Марграда, цвет дружины, ловкие стрелки и копейщики под шелковыми штандартами с изображением кровавого полумесяца. Буйные скальды, вечно пьяные и злые дети скалистых фьордов, называющие свои небольшие родовые отряды именами драккаров. Горцы, лелеющие в сердцах сладкую мечту о возвращении родных земель. Огры. Гоблины. Тролли. Огромное, разношерстное войско, залившее поднятыми штандартами и копьями горизонт. Доргар потребовал к себе полковника Мресса, начальника артиллерии, ночью подоспевшего с обозами к месту сражения. Перед ним предстал высокий худощавый человек в мешковатой одежде.
   - Приветствую Вас, милорд, - поклонился он.
   - Как успехи, полковник? - улыбнулся Доргар, придерживая косившуюся на гоблинов кобылу.
   - Маги подготавливают снаряды. Обозы с воротками, веревками и рамами разгрузили, лес заготовлен, осталось соорудить каркасы, собрать орудия и наполнить землей противовесы.
   - Сколько времени потребуется на это?
   - Два, крайний срок три часа.
   - Хорошо, мы подождем.
  
  
  
  
  
   Гоблины встретили его восторженным воем и рычанием. Вместо штандартов и знаков различия они держали высокие шесты украшенные головами, отрубленными конечностями и гирляндами внутренностей. Среди этих тварей никогда не было дисциплины и порядка. Даже сотники, имея двойной паек и приличное жалование, с трудом могли встать в стойку. Что уж говорить о простых солдатах. Зато они отчаянны и безрассудны, и полезут туда, куда эльфы не сунутся из рассудительности, огры и горцы из страха, а скальды из-за того, что даже Акрону не достать столько выпивки, чтобы заставить их сделать это. Гоблины незаменимы там, где нужно взять укрепление или противостоять врагу с огромными потерями, потому что потери, пусть даже и среди них самих, для этих тварей свежая кровь и еда.
   Укрывшись защитным заклинанием, Тренд и Доргар проехали вдоль ворот, оценивая возможности предстоящего штурма. Приказы лорда были выполнены. Темные эльфы сожгли ворота.
   Все, что успели сделать для обороны защитники Витта, это нагроможденная из горелых обломков ворот, обозов и битого камня баррикада, зачарованная слабой защитой от огня. Легкая пища для пламени. Хватит пары хороших пиромантов, а дракона сегодня тревожить не стоит. Без мага город долго не выстоит. У них еще осталось парочка другая хороших чародеев, но рядом с Эрферосом, они несмышленые дети. Легкая добыча.
   Тем не менее Доргар решил избежать ненужных потерь в своей потрепанной стихиями армии, и отправил в город послов с предложением сдастся. Соответственно Вигард принимает добровольно власть Акрона и выдает короля и его семью. На взгляд лорда, честное предложение. Но как он и ожидал, поступивший на удивление быстро ответ, был коротким.
   - Что ж каждый сам выбирает себе судьбу, - проворчал лорд, прочитав ответ.
   Вернувшись в арьергард, Доргар навестил магов. Пироманты, с покрытыми рубцами ожогов руками и лицами, разгружали выложенные голубым камнем ящики с лавовыми зарядами для баллист и требушетов. Добыча подобных артефактов доставляет не мало хлопот, начиная от затрат на горняков и заканчивая доставкой. Извлекают заряды из активных мест силы, а места эти, как правило расположены, мягко говоря, в условиях не располагающих для ведения подобных работ - действующие вулканы или например пустыни. Один такой ящичек, стоит как полная зачарованная сбруя для конного рыцаря.
   - Начнем обрабатывать катапультами и требушетами ворота и выдвинем гоблинов на передовую. Им явно не терпеться пожрать свежатинки. Стены не трогайте. Хватит нам и одного проема.
   - Гоблинов накроем щитом?
  
  
  
   - Не надо. Они не стоят усталости моих магов. Как только гоблины схватятся с осажденными, пустим в ход требушеты и баллисты.
   Тренд кивнул и жестом подозвал гонцов. Доргар же коротко объяснившись с магами, поднялся на холм.
   Полковник Мресс поскромничал на счет возможностей подчиненных, и спустя полтора часа началось наступление. Гоблины прорвались под стены Витта, преодолели ров под градрм стрел и камней, разворотили баррикаду и ворвались в ряды осажденных. Потери среди них были немалые, но это Доргара совершенно не беспокоило. Гоблинов вытеснили за ворота, и тогда в дело вступили катапульты и требушеты. Осадные орудия обрушили на сплетенных в кровавом клубке схватки людей и гоблинов, лавину огня.
   Несмотря на отчаянное сопротивление защитников, силы явно оказались неравными. Вскоре широкий поток торжествующих гоблинов, опьяненных кровью и грядущей победой, предвкушая наживу и возможность набить досыта ворчащее брюхо, смел последние преграды на своем пути и ворвался в город. Да, еще сыпались со стен стрелы и огненные шары выжигали врагов, еще сражались периодически собираясь в кучки отряды на городских улицах, но город был обречен. Вскоре вмешались в дело маги, и быстро очистили стены от защитников.
   Когда Доргар в сопровождении своей личной охраны въехал в захваченный Вигг, над городом висел протяжный стон избиваемых и насилуемых жителей. Пожары накрыли город дымной пеленой. Мощенные камнем дороги были залиты шипящей в пламени кровью, завалены изуродованными обожженными трупами, на которых безумствуя пировали гоблины. Лорд поморщился. В воздухе пахло паленым мясом и гарью.
   - Тренд! - рявкнул он и перед ним появился адъютант.
   - Ты распорядился, чтобы Дворец изолировали от этого хаоса?
   - Да, господин.
   - Тогда веди нас туда, только постарайся избегать оживленных улиц.
   Вскоре небольшой отряд, возглавляемый Доргаром, тронулся в путь. Несмотря на то, что Тренд вел их с помощью магии, выбирая самые пустынные улицы, Доргар несколько раз становился свидетелем бесчинств гоблинов. Но они это заслужили. Потерями и пролитой кровью. Пришел их черед выплеснуть ярость. Доргара беспокоило лишь то, что в подобных случаях главное вовремя остановить разгул, а унять этих тварей может только грубая сила. Но на этот случай в армии были маги, которые контролировали солдат и не допускали подобных вещей.
  
  
   В центре города стоял главный донжон, старое, видавшее виды строение, служившее крепостью при основании города и его более поздние пристройки, высокие выбеленные известью стены с венчающими их изящными башенками, окружали здание, гордо возвышавшийся над ними. Донжон был построен из грубо вытесанных глыб базальта и сырцового кирпича, пристройки образовывали плиты белого мрамора, и своим изяществом, игривостью и архитектурным замыслом, воплотившимся в геометрически выверенных очертаниях, сильно отличался от замков на родине лорда.
   Доргар привык к мрачным и монументальным каменным творениям темных эльфов, поэтому местные дворцы казались ему какими-то игрушечными и не настоящими. Как и все что встречалось на пути армии Доргара. Священному Союзу бы пару десятков магов, равных Эрферосу, и тогда армиям Акрона пришлось бы не сладко. За редким исключением местные жители разучились сражаться.
   Доргар въехал через широко распахнутые бронзовые ворота, украшенные бычьими головами и скрестившими лапы львами, во внутренний двор. Тут его встретил темник, один из четырех братьев, самых авторитетных командиров гоблинов сын Ррааргхарра, Кхаргаргх. Войско гоблинов состояло из нескольких отрядов, которыми командовали темники. Под их началом находилось от тридцати до пятидесяти тысяч простых гоблинов, которые в свою очередь были разбиты на тысячи, сотни и десятки. Именно такое деление позволяло хоть как-то контролировать их.
   - Мой лорд, - поклонился он. За его горбатой спиной маячили рожи трех его братьев. Двое из них держали в руках носилки, сделанные из человеческих костей. На носилках восседал их отец, вождь одного из старейших кланов, осклабившись он с почтением поклонился Доргару, поскольку давно уже не вставал.
   - Мы оцепили и проверили дворец, - доложил гоблин, - Король и его свора бежала как крысы. Мы нашли нескольких слуг и девушку... - он замялся, - ученицу Эрфероса. Наши маги ее заблокировали.... И... - он вопросительно посмотрел на лорда.
   - Говори, - нахмурился тот.
   - Мы немного позабавились с ней. Прикормили человечинкой... И поимели... Пару раз. А потом я вспомнил, что это важная пленница.
   Доргар пожал плечами.
   - Проведите ее в какую-нибудь из приличных комнат. Подготовьте мне легкий обед. Через час приведите ее ко мне, я сам займусь ею. Надеюсь она ходить в состоянии?
   - Конечно, мой лорд, - сразу повеселел гоблин, - мы несколько раз всего...
   - Избавьте меня от подробностей, - поморщился Доргар, - то о чем я говорил, нашли?
  
  
   - Нет, господин, - виновато шмыгнул сплющенным носом гоблин, - Казну вывезли....
   - Мне интересно не это...
   -- Комнаты волшебника пусты. Девка же не хотела говорить...
   - Скажет, - фыркнул Доргар, - ты еще здесь?
   Сам он направился к входу в донжон. Он был не тронут, если не считать слегка почерневших от огня стен. Огонь не смог нанести им серьезный ущерб, помогли заклятья, сотворенные при создании дворца. Здесь было пусто, если не считать встречавших генерала гоблинов, устроивших пиршество среди мертвых тел.
   В воздухе чувствовался запах гари перемешанный со сладковатым запахом крови. Кровью были заляпаны стены, на которых повсюду виднелись размазанные следы гоблинских лап. Половицы присыпаны свежими опилками, но и это не спасало ситуации. Увидев Доргара, гоблины поспешили растащить трупы и смыться с глаз не приветствовавшего подобные пиршества Повелителя. Доргара провели по узкой винтовой лестнице на второй этаж в личные покои Эрфероса. Он выбрал небольшую уютную комнату с камином и пышным ковром на полу.
   Эрферос явно не чурался роскоши. Практически все вещи в его покоях были сделаны из золота. Все изящное и хрупкое...
   - Как само это королевство, - усмехнулся лорд.
   Доргар удобно устроился в одном из трех кресел стоявших в комнате. Почти сразу на столике перед ним появилась еда и графин с вином. Расторопный слуга, видимо из уцелевших местных с застывшим страхом в глазах, наполнил бокал нервно дрожавшими руками. Доргар пригубил вино. Неплохо.
   - Тренд, найди этого ублюдка и приведите девчонку.
   - Да, мой лорд, - поклонился тот и вышел.
   Не успел Доргар допить бокал, как появился Тренд с двумя магами, которые вели девушку закованную в наручники из "голубого камня". Единственный камень, блокирующий магию являлся секретом Акрона. Увы добывали его очень мало, процесс обработки был невероятно трудоемким, поэтому стоил он баснословных денег. Добывали его в исключительно в гномьих копях, а на всю империю Акрона было только три шахты.
   Чернокудрая девушка, в разорванном на груди платье, со следами гоблинских клыков и когтей на шее и худеньких, сутулившихся плечах, несмотря на бледность и растерзанный вид, глядела на него гордо и даже не думала избегать его взгляда. Издевательства гоблинов не сломили ее. Доргар приметил, что она красива какой-то странной волнующей красотой.
  
  
  
   Смуглое лицо, черные волосы, легкая, словно невесомое кружево фигура, но главное глаза. Взгляд ее изумрудных глаз, словно чистый источник, заливал его волнами не скрываемой ненависти. Выдержав ее взгляд, он неловко подвинулся в кресле, затем наугад коснулся ее мыслей. Боги, если бы не наручники... Достойная ученица Эрфероса.
   - Садись, - предложил он девушке, и та презрительно осмотрев его, опустилась в кресло напротив.
   - Как твое имя? - поинтересовался Доргар
   - Тебе какая разница? - проворчала та, - я все равно умру. А ты и дальше пей кровь, но поверь ты захлебнешься ею!
   - Какой высокий слог, - рассмеялся ее собеседник, - твоя стойкость похвальна. Как тебе мои гоблины? Поверь мне, гоблины это самое безобидное из всего, что я могу предложить тебе. Если понадобиться, я влезу в твой мозг, и мне не помешают никакие ментальные блокировки, которые у тебя стоят. Ты будешь ходить под себя и стонать от удовольствия, пока тебя имеет очередной гоблин. Смерть в этом случае покажется спасением.
   Девушка молчала.
   - Так как тебя зовут?
   - Энтра, - тихо прошептала она. Только теперь он увидел, что ее скрещенные на коленях руки, дрожат.
   - Ты ученица Эсфероса?
   - Да, - она вскинула голову, - если бы он смертельно не устал, выжигая твое войско, от тебя бы и мокрого места осталось, жалкое исчадие смердящей бездны!
   - Давно мне таких комплиментов не делали, - усмехнулся Доргар. - Точно и коротко. Отлично. Итак, мне нужны магические вещи твоего учителя. Увы, как мне доложили, его покои пусты.
   - Да и тебе их не получить...
   - Значит ты знаешь где они, - кивнул лорд, - и не скажешь?
   - Нет, - девушка упрямо смотрела на него.
   - Что ж, - вздохнул он, - сама виновата...
   Доргар немигающими глазами уставился на девушку. Энтра дернулась и застонав, выгнулась мостиком, тело ее забилось в мелкой конвульсии, вязкая пена потекла из уголка измазанного чужой кровью красивого рта. Доргар не встречал противодействия, буквально насилуя ее разум. Вскоре он узнал все что нужно и отпустил ее.
   - Кхаргаргх! - прорычал он, откинувшись в кресле и наполнив чашу.
   - Да, мой лорд, - появился тот.
  
  
   - В подвалах, пятая комната по центральному коридору. Там магическая защита, но я отправлю сейчас магам ментальный пароль. Я подойду туда позже, вещи там никакие не трогайте. Сам гляну на эти "сокровища". - он пригубил вино, - иди!
   Гоблин кивнул и направился к двери. Доргар посмотрел на девушку. Та очнулась, но теперь в ее глазах не было разума, они бессмысленно и пусто смотрели на него.
   - Стой!
   Гоблин остановился.
   - Забери ее. Она ваша. Мне она более не нужна.
   Гоблин осклабился, приблизился к Энтре, грубо перебросил равнодушно смотревшую перед собой девушку через плечо и радостно причмокивая, удалился.
   Когда они вышли, в комнате появился Тренд.
   - Отправь гвардейские отряды в город. Через два часа погромы должны быть прекращены. Мне нужна боеспособная армия, а не сборище разнузданных пьяниц и насильников. Пусть командиры проведут в порядок свои подразделение. Завтра же созови ко мне всех командиров корпусов.
   - Да, мой лорд.
   - Я осмотрю город. Королевскую семью так и не нашли?
   - Нет, Повелитель.
   - С какой стороны библиотека Эрфероса?
   - С западной.
   - Отлично.
   В одной из белоснежных пристроек находились помещения библиотеки - прохладные покои с высокими сводами, в которых царил полумрак. Доргар и Тренд въехали в распахнутые двухстворчатые двери, не спешиваясь. В солнечном свете, сочившимся сквозь цветные витражи они увидели огромные, простиравшиеся под своды стеллажи и полки, заваленные свертками манускриптов, чертежей и торчащими из полутьмы корешками книг, которые были инкрустированы камнями и серебром. Доргар не смог сдержать удивленный возглас удивления и отпустил поводья. Такого великолепия еиу еще не приходилось видеть. Не обладая могуществом Акрона, Доргар читал и любил книги. Акрон же читал в людях и предметах. Повелителю хватило бы одного взгляда на Эрфероса или его покои, чтобы вникнуть в самые глубины его сущности.
   От мыслей об Акроне, Эрферосе и книгах Доргара отвлек шорох возни и звук гоблинской речи. В темноте смачно чавкали. Развернув кобылу, он только теперь заметил следы крови, трупы и почуял вонь. Гоблинов было несколько десятков, они растащили трупы по темным углам подле стеллажей и настолько увлеклись добычей, что прозевали его появление.
  
  
  
   - Сады, сады, прошу вас, не троньте сады, - в ужасе глядя на обступищих его тварей, бормотал седой старик. Он то, скорее всего, и был хранителем здешних знаний. И гоблины явно вознамерились попробовать свежего человеческого меяса.
   - Молот! - потребовал Доргар, чувствуя, как сознание мутнеет от гнева, - Тренд!
   - Мы его не взяли повелитель, - прошептал тот.
   Гоблины встрепенулись, оставляя свои жертвы и узнав голос Повелителя отползли в сторону.
   - Разве я не твердил вам, никогда не трогать дворцы, обсерватории и библиотеки? - спросил он, вынимая меч, - разве мало вам свежего мяса на улицах города?
   - Библиотека? - пожал плечами один из гоблинов, с недоумением уставившись на другого.
   - Где сотник? - Доргар спрыгнул с кобылы, - сотника ко мне!
   Гоблины вытолкнули на свет самого хилого и тщедушного, но Доргар давно уже изучил все их повадки и фокусы.
   - Не этот.
   - Дабу, - раздался в темноте вздох и лязг передаваемого из рук в руки ятагана.
   - Кагх, кагх, - посоветовал кто-то.
   Вперед вышел крепкий, покрытый шрамами волосатый гоблин в плаще, наброшенном на добротный доспех и подвинутом на ухо полушлеме.
   - Сними шлем.
   Гоблин послушался. Перехватив меч двумя руками, быстрым ударом, почти без замаха, Доргар рассек гоблина от виска, через шею до солнечного сплетения. Обливаясь черной кровью из раны и открытой разорванной пасти, сотник упал на посыпанные опилками полы, вздрогнул и издох.
   - Пусть это будет для вас уроком, - сказал Дорга,р вытирая клинок о плащ сотника, - а теперь убирайтесь и заберите отсюда эту падаль!
   Гоблины поспешили выполнить приказ и крехтя, поволокли трупы на улицу.
   - Говорил я тебе, не гневи Повелителя, - сказал один из них, ухватив сотника за ногу, и плюнул на труп, - а теперь ты мертвый гоблин, а Горзум начальник!
   К сожалению выяснилось что старик умер. Доргар выругался и повернулся к Тренду.
   - Хранитель библиотеки говорил о каких-то садах.
   - Сады Эрфероса, - кивнул Тренд, - они на другой стороне города. Я могу проводить вас Повелитель.
   - Поехали, - Доргар взобрался на лошадь и они тронулись в путь.
  
  
  
  
  
   ***********
  
   Тем временем гвардия навела среди гоблинов порядок. Дорога к садам петляла среди тесных городских улочек, сквозь завесу дыма от пожарищ. Открывшийся на сады вид поразил воображение Доргара даже больше, чем недавний интерьер библиотеки. Сады Эрфероса оказались храмом из четырех ярусов аркад, возвышавшихся над городской стеной дивными и несмотря на пасмурную погоду, щедро сиявшими золотом весеннего солнца садами, сочные дебри которых завораживали. Через площадь, от здания городской ратуши к нижнему ярусу аркад вел широкий пандус, по которому бежала вода. Берега этой импровизированной реки скрывала тень растущих вдоль него раскидистых деревьев.
   - Эрферос действительно был великим магом! - прошептал Тренд, раскрыв от удивления рот, но Доргар нахмурился, приметив, что в открывшемся взору пейзаже что-то не так.
   - Что-то странное творится здесь, - промолвил он, понукая кобылу и вдруг сообразил, разглядев то, что не увидел сразу за обилием красот и деталей - вода! Она текла вспять и поднималась на пандус!
   - Как такое возможно? - спросил Тренд спешившись и пробуя рукой поднимавшуюся на гору воду.
   - Магия, - задумчиво ответил Доргар, - и очень сильная магия.
   На приколе стояли три лодки. Они запрыгнули в одну из них и оттолкнулись от берега. Тучи над городом рассеялись и небо стало пронзительно голубым.
   - Как такое возможно? - вновь вырвалось у Тренда, рассматривавшегорезную верхнюю часть колонн.
   Когда они оказались в тени нижней аркады, то пандус стал узким и ветви склонившихся на водой деревьев, почти касались Доргара и его спутника.
   - Давненько ты не бывал в чертогах нашего господина! - усмеъхнулся Доргар.
   Они миновали следующий ярус, когда Доргар услышал звонкий, девичий смех. В расступившейся зелени листвы, на прогалинке цветочной поляны, у воды сидела юная чернокудрая девушка в платье из цветочных венчиков и розовыми лепестками в темных волосах. В медленном течении воды она мутила белоснежными пальчиками свое отражение и смеялась, когда откинутой за ухо прядки волос касался черным носом качавшийся на тонких ножках пятнистый олененок.
  
  
  
  
  
   Лодка поравнялась с девушкой, и Доргар встретил взгляд окатывающих волной сострадания глубоких, словно колодезные омуты, изумрудных глаз. Доргар не мог пошевелится..
   - Энтра? - спросил Доргар, боясь посмотреть в лицо Тренда и явить ему свою слабость.
   - Говорят, - начал Тренд нетвердым голосом, - что магия дарует чародеям Очарованных Земель необычайное долголетие. Многие людские поколения они бродят по землям королевств, служа их народам и правителям. Но расплатой за подобное долголетие становится невозможность иметь сердечные привязанности. Все, кого любят маги, со временем умирают, ведь дар никогда не передавался чародеями из поколения в поколение. И так, раз за разом оставаясь в одиночестве, они со временем бросают мирские дела, посвящая все свое время изучению магии. Однако Эрферос был не из таких. Своей любимой жене он продлил жизнь на добрую сотню лет. Но даже ему оказалось не по силам спасти от Черной Смерти собственную дочь. Говорят, что эти сады он построил в память о ней.
   - Откуда тебе знать все это?
   - Я иногда читаю. Когда не занят делами, господин.
   - Значит мы увидели созданную магом иллюзию? Его память?
   - Скорее всего.
   - А как же Энтра, ученица мага, она одно лицо с этой девушкой...
   - Я когда-то слышал о подобном. Маги берут малолетних учеников и скорбь Эсфероса о дочери, подкрепленная его магией и памятью, могла со временем изменить девушку.
   Снова смех по правую руку от Доргара. Они поднялись на верхний ярус аркады, лодка качнулась и клюнув носом, пошла среди расступившихся деревьев и пугливо срывавшихся с мест певчих птиц, вдоль усеянного цветами полого берега. Вода была холодной и прозрачной, Доргар видел выложенное в мозаику изразцами дно раскинувшегося по аркаде пруда, вдоль которого сновали, хватая ртами воздух и зелень водорослей многочисленные рыбы. Девчонка вынырнула из просвета и со смехом обогнав неуклюжего олененка, поравнялась с лодкой и рассыпая лепестки ромашек и шлейф из пуха одуванчиков, подразнила его, размахивая белоснежными руками.
   Раскачав лодку, Доргар прыгнул за борт. Пруд оказался не глубоким, вода едва ли доходила до пояса и разгребая ногами воду, он выбравшись на берег и побежал вслед за ней, петляя среди хлеставших в лицо веток. Он нагнал ее на полянке, подле выложенного изразцами фонтана, в чаше которого она сидела на мраморном уступе, опустив в воду ноги в закатанных бриджах. Задыхаясь от бега, Доргар замедлил шаг и коснулся плеча девушки. Девушка вздрогнула и ее фигура, рассыпая платье из цветочных венчиков на тысячу порхающих разноцветными крыльями бабочек, растворилась в воздухе, оставляя неуловимый, дурманящий запах цветочного нектара.
  
  
   Вода осела в фонтане и птицы вдруг смолкли. С хрустом сминая ветки, лепестки и розовые шипы, рухнула на землю глыба базальта. Одна. Другая. Еще и еще. Статую Эрфероса прорезали трещины.
   - Ты помнишь Азгота? - спросил Доргар, когда Тренд нагнал его и ворвавшись на поляну, замер, растерянно озираясь.
   - Да.
   - Он упивался болью своих жертв и черпал силы в их страданиях. Эрферос нашел нечто подобное в созидании и похоже источник одарил его великой силой. Погляди вокруг. Мы нашли его. Это и есть источник силы Эрфероса.
   Олененок сосал палец Доргара. Он погладил его маленькие рожки и присел на краю чаши фонтана.
   - Я хочу, что бы ты оставил меня на какое-то время. Займешься войсками. Пусть никто не тревожит меня. Пусть солдаты оставят эти сады в покое.
   Тренд в последний раз окинул Повелителя взволнованным взглядом и оставил его. Доргар сидел на краю чаши фонтана. Лицо его было исполнено скорби и разочарования.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Глава 10.

"Сильвейнделе".

   Лодка разрезала носом прозрачную речную воду и кивала на пенных бурунах. Алтею не давали покоя гладкие спины плещущей то тут то там крупной рыбы, он вспоминал свое детство, рыбалку и ходившего в море отца, Хэгаст большую часть пути отмалчивался, правил, ловко минуя стремнины, вдоль изрезанных лощинами и оврагами зеленых берегов, поросших осокой, крапивой и тальником. К сожалению, путешествие по пещерам гномов и последующее перемещение из них удалило их от Эльволла на такое расстояние, что теперь проще было продолжить путь без портала. На лодке их путь по Сильвейнделе займет не более двух дней. Далее еще два три дня пешего хода по равнинам Драккара и они окажутся в его столице. Там их ожидал Манкор.
   Сильвейнделе. Река брала свое начало в горах юго-восточной марки, разделявших грядой земли Аголорда, некогда принадлежавшие воинственным скальдам, от остальной части страны. Больно было осознавать, что лазутчики Акрона, легко пересекавшие огромные расстояния на лодках скальдов, высаживаются по всему побережью, сея сомнения и страх, в поисках сочувствующих и слабых. Гномы не лгали, послы темного властелина действительно посещали их. И посещали не однократно.
   Весь день они плыли мимо обработанных полей, небольших ухоженных деревушек и причалов с рыбацкиими лодками, встречая настороженные взгляды местных жителей. Староста в достатке снабдил их провиантом, так что в остановках не было необходимости. Разве что ради удобного ночлега и домашней пищи. Близилась ночь и россыпи ярких созвездий щедро украсили небосвод, когда тяжелые раздумья Хэгаста оборвал детский крик с берега:
   - Эй там, на лодке, сюда, скорее, помогите!
   Маленькая тень размахивала руками среди зарослей тальника.
   - К берегу! - приказал Хэгаст и взялся за весло.
   Лодка мягко села на илистом плесе и разбрасывая ногами водяные брызги, парнишка бросился к друзьям.
   - Милостивые боги послали вас нам, - тараторил он, протягивая руки, - боги, боги господа, никак не иначе!
  
  
   Хэгаст принял протянутую руку и прыгнул за борт. Ладонь мальчишки была удивительно груба и крепка, а изо рта за версту разило кислым винным перегаром. Полурослик. Никак не иначе.
   - Меня зовут Хэмфри Кривоножка, я из Копотей, это здесь, неподалеку. Я покажу вам дорогу.
   - Меня зовут Хэгаст, это Алтей. Что случилось, Хэмфри?
   - Идемте.
   - Да погоди ты. Куда?
   - Неделю назад на нас напали мародеры. Разбили пару носов и угнали скот. Селян как ветром сдуло, но мы с женой не захотели покидать родных мест. Понимаете, моя жена, Ромашка на сносях. Еще дед моего прадеда копал норы в здешних холмах и убежать из Копотей поджав хвост, подобно трусливой собаке, было бы сродни предательству. Да и кто мы, без наших полей и хозяйства? Я не хочу стать бездомным бедолагой.
   Они взобрались на отлогий глинистый берег, а Хэмфри по дороге прихватил кадку с речной водой.
   - И что же заставило вас изменить свое мнение? - спросил Алтей.
   - Шайка Халворда Безбородого. Этот ублюдок бежал от королевского правосудия. Он уже сжег пару деревень, а недавно и до нас добрался. Сегодня вечером я видел его молодцов по другую сторону тракта. Они могут нагрянуть когда угодно. С этим головорезом шутки плохи. Он режет людей и полуросликов, как гусей. Из одной только своей прихоти. Из удовольствия.
   - Куда же смотрят королевские разъезды? И почему вы не попросите помощи? - поинтересовался Хэгаст.
   Хэмфри пожал плечами:
   - Нету разъездов. Еще неделю назад не стало. Все говорят о каком-то войсковом сборище и всеобщей мебелизации.
   - Мобилизации...
   - А мне все одно. Вы верзилы постоянно чего-то спорите и воюете, а я хочу возделывать поля, растить детей и пасти коз и овец.
   - И какая помощь нужна тебе?
   - О, вы я гляжу, господин, любите сразу говорить о деле! Я предлагаю вам кров, тепло и скромную пищу. Думаю, вы не откажите мне. А на утро вы заберете нас с Ромашкой с собой и сплавите вниз по реке. К родичам. Я расплачусь за все неудобства звонкой серебряной монетой.
   - Эй, Хэмфри? - окликнул Хэгаст.
   - Да?
   - И не страшно тебе тащить в свой дом первого встречного?
   - Нисколько. Бандиты не путешествуют по реке. Больше торговцы и люди короля. Да я и так вижу, что вы ребята добрые!
  
  
  
   Деревушка располагалась в неглубокой лощине между двух холмов. Норка Хэмфри выглядела неухожено и бедно - пара заросших дерном растрескавшихся от влаги и зноя наличников, да круглая щербатая дверка в облезлой зеленой краске.
   - Вот мы и дома! - выдохнул Хэмфри, - прошу, господа!
   Хэгаст не спешил внутрь.
   - Думаю нам стоит оглядеться и прикинуть, откуда ждать беды.
   - Хорошо, - улыбнулся Хэмфри, - а я пока накрою на стол.
   - Не нравиться мне все это, - нахмурился Хэгаст, когда хозяин норы оставил их, - он не так прост, как кажется. Погляди вокруг. Мне не кажется, что на деревню напали неделю назад. Если ее и покинули, то гораздо раньше.
   - Согласен. Пусто здесь и неуютно. Пойдем, поглядим на его хозяйство.
   Они обошли обветшалые, покосившиеся здания. Солома на крышах уплотнилась и сопрела до черноты, прорастая сорной травой. Норки, землянки и хаты были покинуты явно давно. В кузнице торчали в ведре рыжие от ржавчины заготовки, молоты и клещи были далеко не в лучшем состоянии, а затянутое пыльной паутиной дерево расточил короед. Хозяйство Хэмфри друзья так и не нашли. Стойла были сломаны или разобраны, застарелое сено и навоз пыльной крошкой покрывали землю.
   - Коса, - ухмыльнулся Алтей, доставая из-под ног свернутое в спираль ржавое лезвие. - непохоже это на местный народец....
   - Очень по-хозяйски, - хмыкнул Хэгаст.
   - Да, теперь я разделяю твои сомнения.
   - Может быть, Халворд Безбородый и существует, но, сдается мне, наш маленький друг находиться с ним в преступном сговоре.
   - Тем хуже для них. Уходим?
   - Нет, - подумав, отказался Хэгаст, - что если он и правда в беде.
   - Грузим пожитки и в путь. Если откажаться, чтож, его право. У нас приказ.
   - Поглядим на его нору. Поговорим с женой. Идем.
   - Может проще связать его и допросить?
   - Не стоит. Может Хэмфри все же хороший полурослик, кто его знает? Пойдем, соберем свой скарб, да поглядим на его супругу.
   - Гляди-ка, - поправив подсумок, Хэгаст поворошил сваленное на телегу добро, когда они вернулись к жилищу, - вроде как и в правду в дорогу собрались. Глядишь, может все же не врет.
   Войдя в норку, друзья сняли с поясов спрятанные в ножны клинки, чтобы не пугать хозяйку и огляделись. Нора как нора. Маленькая прихожая, низкие, круглые потолки, украшенные пучками душистого разнотравья балки и дверные проемы, чистый деревянный настил и много старого хлама по углам. Полурослики известны своей склонностью к собирательству и Хэгаст не видел в этом ничего предосудительного.
   - Проходите, располагайтесь, гости дорогие, - позвал из приятно пахнувшей кухоньки Хэмфри и скинув на полы сапоги и дублеты, друзья вошли.
   Ромашка оказалась на удивление миловидной, большеглазой и застенчивой представительницей своего народа. Она сидела у очага, на высоком треногом стуле, сложив на круглом животике пухлые ручки, и размахивала на весу скрытыми до колен шерстяным платьицем крохотными мохнатыми ножками.
   - Здравствуйте, - кивнула она в смущении и перестав размахивать ножками, убрала под красный платок прядку волос с виска и в смущении потупила взгляд.
   - Проходите, присаживайтесь, - пригласил их Хэмфри, размешивая душисто исходившую паром похлебку в закопченном пламенем котелке, - сегодня у нас на ужин наваристая уха и жареная стерлядь в топленом масле с луком и укропом.
   Убрав оружие в угол, друзья присели на скамеечки, за покрытый зеленой скатертью стол, накрытый глиняными мисками и кружками и украшенный полевыми цветами.
   - Я помогу! - поспешила спрыгнуть на пол Ромашка.
   - Садись за стол, дорогая, я сам подам.
   Ромашка села напротив Алтея, обезоруживающе улыбнулась и шмыгнула пуговкой носика.
   Хэмфри подал уху с репчатым луком и свежим хлебом. Друзья уплетали ужин за обе щеки., Хэмфри шутил и рассказывал о своей непростой жизни простого труженика, Ромашка хихикала, прикрывая губы краем платка. Хэгаст слушал. Пришел черед жареной стерляди. Сказать по правде, рыбка удалась на славу, а хозяин так нахваливал и превозносил свой кулинарный талант, облизывая блестевшие от топленого масла пальцы, что друзьям ничего не оставалось, кроме как подмести все до последнего хрящика. Вина у хозяина не оказалось, но был отличный клюквенный морс, в меру кислый и смывающий вызванную рыбой жажду. Все было вкусно, мило и весьма пристойно, возможно, Хэгаст и позабыл бы о своих подозрениях, не приметь он дорогих перстней на руках полурослика и отсутствия на одной из них мизинца.
   Вскоре Ромашка покинула их и отправилась спать, а друзья быстро устали от россказней Хэмфри, запомнив на всю жизнь способы обработки земли, и хранения репы. Хозяин постелил им прямо на кухне, на полу у очага, накидав в кучу старой одежды, которую накрыл чистой простынею. На импровизированном ложе вполне можно было разместиться и вдвоем, но поскольку друзья держали договор спать по одному и ходить в дозор, чувствовали себя привольно.
  
  
  
  
   Решая, кто отправиться в караул первым, Алтей в шутку предложил потянуть березовую щепку. Ему и выпало выходить в дозор, чему Хэгаст был не особо рад, потому как долго не мог уснуть, ворочался и прислушивался, пока полурослики наконец не завели в своей комнате мышиной возни, хихикая, бормоча и тиская друг друга. Немало подивившись на подобную любвеобильность, Хэгаст перевернулся на бок, вздохнул, вытянув из-под себя скомканную тряпку, прикрыл ею ухо и уснул.
   Алтей разбудил его далеко за полночь. Он снял обувь и на цыпочках прокрался на кухню. Хэгаст пожурил его за желание дать командиру выспаться в ущерб собственному сну, пообещал не будить до рассвета, выпил морса и одевшись, тенью прошмыгнул на улицу. На дворе стояла приятная прохлада, звезды усыпали небо колючими россыпями, серебря покрывало накатывающих под ветерком облачков.
   Хэгаст поправил меч, попробовал, насколько легко он выходит из ножен и обошел окрестности. Он пересек деревеньку еще дважды, так и не заметив ничего подозрительного, прежде чем его глаза начали закрываться. Привалившись на плетень, он стал вспоминать прошедшие дни, короля Гериона и верховного мага Идария, Дорну Мэй и тайну ее родового проклятия, гномов ..... Перед его глазами мелькала величественная фигура скользившего сквозь тень зарослей единорога и глаза поверженного эльфийского короля, когда он услышал какой-то шорох и уловил краем глаза притаившуюся за углом покосившегося загона фигуру.
   "Началось", - подумал Хэгаст, отрываясь от плетня и скрылся за углом одного из домов, увлекая за собой преследователей. Скрипнула дверь норы. "Алтей", - выругался Хэгаст, понимая, что своим желаниям заманить бандитов, мог бросить спящего друга на верную смерть. Вынырнув из-за угла, он увидел по левую руку три согнувшиеся в коленях тени. Полурослики.
   Что ж, теперь на их стороне нет эффекта неожиданности. Лязгнул обнаженный клинок. Полурослики на мгновение замерли. Хэгаст понял, что подобный вариант развития событий ими не рассматривался.
   Он пошел вперед, низко опустив голову и лезвие меча, всем своим видом давая противникам понять, что в полной мере ощущает свое преимущество. Сбросив оцепенение, полурослики двинулись на встречу, - самый смелый в лицо Хэгасту, двое в обход, через правую руку. Стараясь держаться стены и по возможности ограничить угол возможного нападения, Хэгаст выписал клинком пару восьмерок. "Зайдут с боку и за спину, - понял Хэгаст их замысел, - и нападут разом". Один из полуросликов бросился в атаку. Хэгаст ушел от клинка и с разворота ударил мечом в затылок нападавшему.
  
  
  
  
   Ударил плашмя, не насмерть. Следующий кинулся в спину, но Хэгаст успел развернуть и порезав выброшенную в глубоком выпаде руку, увернулся еще от одного удара, разбил лицо последнему полурослику эфесом меча и добил порезанного парой хороших ударов навершием в голову.
   Дверь в нору была закрыта, и ее пришлось выбить с петель добрым пинком. Картина развернувшейся на кухне борьбы была отчаянной. Кроха Ромашка вцепилась в Алтея, и стараясь выцарапать глаза, махала руками. Тот отбивался, как мог, между делом уворачиваясь от размахивавшего топором Хэмфри.
   Хэгаст в два шага преодолел расстояние до полурослика, коротким взмахом рассек топорище, и осадил разбушевавшегося карлика ударом сапога в челюсть. Алтей наконец выкрутил Ромашке руки и усадил на скамейку. Та, шипя и кривляясь, дважды порывалась встать, но Алтей возвращал ее на место.
   - У, курва вас задери, бестолочи! - не унималась она, глаза ее большие глаза метали молнии, - вырву глаза вместе с яйцами и похлебку сварю, верзилы. То-то тогда отобедаете!
   - Уймись,! - усмехнулся Алтей, вытирая шею, - командир, я не спал.
   - Молодец!
   - У-у-у, чтоб меня, - потирая челюсть, сел Хэмфри, блуждая по расплывшимся в танце предметам осоловелым взглядом, - чтоб вас ....!
   Дальше последовал витиеватый поток брани исключительно на языке людей.
   - Неплохо изъясняется , - хмыкнул Алтей.
   - Кто послал вас за нами? - Хэгаст присел на корточки, глядя на Хэмфри.
   - Почем мне знать? Баба какая-то. Чернявая, зеленоглазая. Видать должок за тобой. Плохо драл ты козу эту немытую.
   - Давно вы проказничаете здесь?
   - Пару дней.
   - И много народу порешили?
   - Да купчишек пару.
   - И что, стоило оно того? Хорошо вам заплатили?
   - Да не жалуюсь.
   - Все, спел ты свою песенку, Хэмфри.
   - Да ладно уж, берите золото и линяйте. Не убивайте только.
   - Мы подумаем. Подумаем, Хэмфри.
  
  
  
   Связав полуросликов, друзья собрали свой скарб, прихватили Хэмфри и отправились к лодке. Ромашка провожала их до самой воды, ревела и рвала на себе волосы, обещая более не проказничать. Хэгаст пообещал, что ее суженный обязательно вернется. Через недельку другую. Голодный и ободранный, но в добром здравии и при памяти.
   Когда лодка отчалила и затихли вопли Ромашки, подал голос "лихой заправила" бандитов:
   - Вот здесь, за березовой рощей, правьте к берегу. Там через стремнину рыбацкая сеть. Не хочу утопнуть. Уберите ее.
   - Ну вот, гляди-ка, - засмеялся Алтей, - можешь, когда захочешь!
   Друзья разрезали сеть и убрав последнее препятствие на своем пути, отправились на встречу своей судьбе.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 11
  
   "Ранкомо"
  
   На следующий день сплава по Сейвенделе, друзья добрались до границы Аголорда и отпустили Хэмфри на волю, взяв с главаря бандитов слово, не заниматься разбоем. Слово это, говоря по правде, ничего не стоило, и не было у Хэмфри причин оставить старые проделки, однако Хэгасту было совестно убивать пленного, а времени на розыск королевского разъезда или представителей властей не было. Произнеся слова клятвы, Хэмфри усмехнулся. Поганенько так и многообещающе. Закинул на плечо мешочек с провизией, которой поделились с ним друзья и оглядываясь, поднялся на берег. Почему-то, Хэгаста не отпускала навязчивая мысль, что они с ним еще обязательно встретятся.
   Спуск по реке успокоил и расслабил друзей. Течение само собой увлекало их вниз по руслу Сейвенделе, погода стояла солнечная, но не знойная. Вдоль русла реки исправно попадались поселения, но селян друзья избегали. Алтей со скуки соорудил себе удочку из ветки тальника и бечевы и таскал рыбешек, развлекая своей беззаботностью командира, а Хэгаст изучил подарки гномов, найдя среди множества вещей подробную карту земель за пределами Агалорда, кинжал исключительной работы и украшенную затейливой гравировкой подзорную трубу.
   Ночь они провели на берегу и по очереди несли караул. День прошел без происшествий и на закате дня следующего, они увидели вдали безбрежную гладь Великого моря. Теперь пути друзей и реки расходились. Сейвенделе уходила на запад, искрящейся лентой исчезая среди изумрудных холмов и полей, туда, где русло ее впадало в соленые морские воды. Дорога Хэгаста и Алтея пролегала на запад, в Драккар.
   Укрыв лодку среди примятого камыша, они поднялись по склону берега. В строгой гряде каменистых холмов разбегались накрытые туманной дымкой полосы перелесков, блестели пятна небольших озер и маленьких речушек. Поднявшись на гребень одного из холмов, друзья оглядели окрестности. На западе Хэгаст разглядел небольшую деревеньку, не более чем в миле от них, в поросшей кустарником лощине гулял небольшой лошадиный табун.
   - Идем, - позвал Хэгаст Алтея, - найдем пристойный ночлег. Может быть местным известно что-то о нападении.
  
  
   Спустившись в низину, друзья спугнули лошадей. Среди кустарника и влажных от росы лопухов поднялась голова задремавшего подпаска. Увидев незваных гостей, мальчишка так и охнул, вскочил на ноги, ухватившись за кнут, и поправил сползший на ухо чепец:
   - Чего балуешь дядя? - нахмурился он, пытаясь выглядеть взрослей, - лошадей зачем пугаешь? Ходи стороной!
   - Я и не думал пугать твоих скакунов! - рассмеялся Хэгаст, - нам бы найти ночлег и только.
   - Нету вам тут никакого ночлегу! Семь ртов нас на шеи у бати. И без того забот полон рот. Ходи на тракт. Там через каждые десять миль постоялый двор.
   - Хорошее гостеприимство! - покачал головой Алтей, покосившись на командира, - Негоже спать на пороге у добрых хозяев. По эту сторону Вечного моря принято делить со всяким гостем хлеб и соль.
   - Тем паче, если гость этот платит за ночлег серебром, - добавил Хэгаст
   - Серебро? - недоверчиво покосился мальчишка, - а сколько у тебя серебра?
   - Достаточно.
   - Сколько это?
   - Много.
   - Покажи!
   - Покажу твоему отцу, когда почую носом горячую похлебку.
   - Не обманешь? - мальчишка все еще сомневался.
   - Я никогда никого не обманывал.
   Подпасок поймал стреноженную лошадку, единственную оседланную, среди пасшихся в лощине.
   - Идите в деревню. Мне еще нужно коней отогнать.
   Они подходили к деревушке, когда мальчишка, отогнав коней, вернулся за ними.
   - Ну чего еле тащитесь! - улыбнулся он, - батя заждался ужо вас. Похлебка выкипела вся.
   - Как тебя зовут, парень? - спросил Хэгаст.
   - Рикард, сын Крога. Друзья зовут просто Рик.
   - Я Хэгаст, это Алтей. Ну, веди нас к своему бате, Рик.
  
  
  
  
  
  
   Поднимаясь на пригорок, через звонкие воды ползущего среди камней ручья, друзья миновали полоскавших белье селянок, которые при виде их с улыбками стали подталкивать друг дружку локтями и шептаться. Деревенька была не большая, но ухоженная. Деревянные аккуратные домики, стояли на достаточном расстоянии друг от друга, оставляя место просторным загонам для коней и овец.
   Солнце уже завершало свой дневной путь по небу, уходящий день стремительно меркнул и местные жители, спешили закончить работу до наступления темноты. Оглядевшись, Хэгаст приметил коротавшего вечер под дымок трубочки старика, пристроившегося на завалинке, около одного из домов, в окружении стайки подростков. По улицам тянулись стада коров и овец, скрипели ворота загонов, гикали пастухи.
   На углу дома, перед черной от сажи, окруженной россыпью опилок коптильней, маленькая рыжеволосая девчушка развешивала, стряхивая на ветру, выстиранное белье из пузатой деревянной кадки. Рик оставил гнедого у коновязи, подбоченился, как наверно часто делал его батя и деловито надув губы, толкнул дверь:
   - Прошу вас, гости дорогие, заходите.
   Крог оказался кряжистым и хмурым дядькой, с красным и обветренным, будто вырезанным из сланца лицом и обвислыми седыми усами. Поприветствовав вошедших крепким рукопожатием, он пригласил друзей к столу.
   - А вот железки ваши, господа, пожалуйста, отдайте, - попросил он тоном, не терпящим возражений, - так нам спокойнее будет. Да и вам, думаю тоже.
   Офицерский кодекс не позволял Хэгасту и Алтею расставаться с именными клинками, но сказать это, значит раскрыться, а этого Хэгаст хотел меньше всего. Друзья переглянулись, послушно вручили хозяину свое оружие. Оглядев клинки, Крог сложил их у печной притолоки, там, где скорее всего и коротал ночи сам хозяин.
   Убран дом был по-простому. Маленькие оконца без стекол, но с добротно сколоченными, резными деревянными ставнями, которые теперь были закрыты, большая общая комната, поделенная пополам стегаными одеялами, загородка с небольшим домашним алтарем, накрытые вышитыми одеялами полати вдоль стен и большой общий стол, окруженный скамейками. Четверо ребятишек стайкой окружили пришельцев. Самый младший, неловко ступая по скрипучим половицам, подбежал к Алтею, и с интересом разглядывая кованую пряжку, дернул за поясок.
   Алтей подхватил мальчонку на руки, подбросил, ловко поймал и рассмеявшись, опустил на пол. Крог шикнул на детей, подал на стол гороховую похлебку с бараниной, свежий лук и хлеб, зычно позвал дочь. Девочка явно редко встречала незнакомцев, и с интересом оглядев их, вымыла руки в тазу, после чего разлила похлебку в деревянные миски и нарезала хлеб.
  
  
   К этому времени подоспел Рик, умылся и присел за стол. Парня так и распирало от любопытства, он едва мог усидеть на месте, но, как заметил Алтей, глядя на притихших ребятишек, в этом доме было не принято попусту сотрясать воздух, тем более без разрешения хозяина.
   Крог пришел за стол только после того, как его старший сын вошел в дом. Это был крепкий, малый, уверенный в себе и державшийся при иноземцах приветливо, но сдержанно и даже как-то насмешливо.
   - Вы пришли с востока? - поинтересовался Крог.
   - Да, из Аголорда, - ответил Хэгаст.
   - И куда держите свой путь?
   - В столицу Драккара.
   - Странно. Говорят, на западные границы Драккара надвигается большая беда. Но у нас тут на севере тихо. Слухи приходят в наши края крайне медленно, но многие говорят о возвращении Черного Повелителя. А вы лезете в самое пекло.
   - Мой дядя, - прожевал баранину Хэгаст, - упокой боги его душу, представился месяцем ранее. И если я хочу получить причитающееся мне наследство, стоит успеть до конца этого месяца. Векселя и душеприказчики, знаете ли не ждут. Моя сестра... Понимаете, мы никогда не ладили с ней. Она имеет виды на мою долю. Я не переживу этого.
   - Ясно. Такая спешка, а вы своим ходом. Где ваши лошади, господа?
   - Сюда мы добрались на лодке по реке. Но припасли кое-какие путевые королевские грамоты для вашего старосты.
   - Для старосты? - это слово как будто обрадовало Крога, - наш староста скончался на днях. Так что с официальными бумагами вам придется подождать пару дней, пока изберут нового.
   - Мы не можем столько ждать.
   - Вам нужны лошади?
   - Да. Пара.
   - Ну, думаю приобретение лошадей не станет большой проблемой для двух состоятельных господ, вроде вас. У меня как раз есть несколько. Я хотел отвести их на ярмарку.
   - Отлично. Утром мы посмотрим на них.
   - По рукам.
  
  
  
  
  
   Наметившаяся сделка растопила лед недоверия в глазах Крога. Он заметно повеселел. За похлебкой последовала домашняя лапша, снова с бараниной, но друзьям было не до изысков и они подмели все подчистую. Когда на столе появился эль, Крог прогнал детишек из-за стола, оставив одного только старшего сына, сам плеснул ему пол кружки и разлил гостям.
   - Можно? - глаза Рика вспыхнули при виде сложенного на притолоку оружие.
   - Спать, кому говорят! - хлопнул Крог по столу, - гасите свет, завтра вставать ни свет ни заря!
   Крог виновато поглядел на друзей:
   - Простите, господа. Люблю я их пуще жизни своей, а потому иногда балую. Жена умерла три года назад. Я воспитываю детей один. Ох, и нелегко тянуть лямку в наши времена, господа, ой как не легко, - Крог хлебнул эля и вытер ладонью намокшие усы, - нынче, скажу я вам, странные вещи происходят в наших краях. Давеча был у нас ходок из деревни по соседству. Меняли овощи на всякие побрякушки морскую и рыбу, так он нам такое рассказывал. Говорит, тремя днями ранее пристали к берегу корабли северных разбойников. Ну, селяне по обычаю бросились в рассыпную, кто куда, один только пьяница местный в забытье уснул под плетенью. Проснулся, - глядь, а тут такое. Чуть прямо под плетенью с перепугу дуба не дал. А разбойники домов не тронули. Даже входить не стали. Только восемь человек сошли на берег. Может тому и привиделось с пьяных глаз, но только говорит он, были те люди в черных, как ночь плащах и скрывали лица под железными масками. Хотел он схорониться от них, да только словно онемел весь и будто к месту прирос. Один из них спросил в какой стороне река, что зовется Сейвенделе. Голос у него, говорят, был примерзкий, как стая летучих мышей. Более они не сказали и слова. Корабль отчалил, а с странные пришельцы разделились по четверо и ушли. Одни в сторону реки, другие на запад.
   - Когда это случилось, говоришь? - спросил Хэгаст.
   - Тремя днями ранее.
   - И с тех пор о них ничего не слышно?
   - Ни слуху ни духу.
   - Вот что я тебе скажу, милый мой Крог, не принимай все это слишком близко к сердцу. Люди и не такое расскажут. Тем более со страху. Как говорят у нас на севере, тени зайца погоняют.
   - Ох. Мне бы ваше спокойствие, господин. Так-то оно так, да только не о себе любимом беспокоюсь.Дети же... Ох, чего уж там, лихие нынче настали времена. Лихие.
   - Всякому человеку свое время и место под звездами. Не пускай печаль в свое сердце, Крог. Погляди, у тебя чудесные дети. А это дорогого стоит.
   - Наверное, вы правы, господин. Наверное.
  
  
  
  
   Глядя в захмелевшие глаза хозяина дома, Хэгаст понял, что от продолжения разговора не будет проку. Вежливо отказавшись выпить еще по кружечке, друзья легли спать. Это была первая ночь, со дня их визита к Дорне Мэй, когда не было необходимости выставлять дозор.
   Хэгаст проснулся от прохладного сквозняка и крика бредущей на выгон скотины. Крадущийся над горизонтом рассвет мягко сочился в открытые окна, пахло росистым, посвежевшим за ночь разнотравьем и навозом. Алтей проснулся раньше и помогал рыжей девчушке накрыть на стол. Крог вернулся со двора. Хозяин спровадил сыновей на выпас, подготовил лошадей и на вид был весьма доволен собой.
   - Как спалось? - поинтересовался Крог, когда они сели завтракать.
   - Спали, как два младенца. Большое спасибо, Крог, - ответил Хэгаст, - что с лошадьми?
   Крог преобразился:
   - Ждут вас в загоне, - заулыбался он, - отличные лошадки.
   Позавтракав, они собрали пожитки и вышли на двор. Крог проводил их к загону. Взрослая мышастая кобыла гоняла по утоптанной земле молодого чалого конька, который, спасаясь от укусов в шею, крутил головой и подкидывая крепкий круп, бросался в сторону обидчицы копытами.
   - Зубатка, Зубатка! - позвал Крог, снимая узду с перекладины загона и присвистнул.
   Кобыла вскинула голову, встряхнула гривой и заржав, припустила к хозяину. Крог почесал Зубатке шею, одел и подтянул уздечку.
   - Ну вот, глядите, какая прелесть!
   Хэгаст пролез в загон, принял поводья из рук Крога и осмотрел кобылу. Статная, поджарая, ездовая скотинка. Норовистая,и должно быть быстрая. Хэгаст осмотрел холку и круп Забатки, проверил копыта. Крогу не терпелось оседлать ее. Он накинул на спину Зубатки вальтрап и поправил его, собрал низкое седло и уложил его на спину, расправив потник и подпруги.
   - Не поддается, - засмеялся Крог, чувствуя, что кобыла надула живот, не давая Хэгасту застегнуть пристругу, - норовистая, гадина, но это ничего, господин. На тракте она покажет, на что способна.
   Крог достал из кармана яблоко и протянул его Зубатке. Кобыла принялась жевать и сдула живот, чем умело воспользовался Хэгаст.
   - Ну, поглядим, чего она стоит! - засмеялся Хэгаст, запрыгнув в седло.
   Поддав стременами, Хэгаст пустил Зубатку рысью, проверил, как она двигается и маневрирует, потом дал немного галопа и вернулся к Крогу, который обуздал чалого конька и оживленно рассказывал что-то осматривающему копыта Алтею.
  
  
  
   - Ну, как вам она, господин?
   - Она и вправду норовиста. Но и резва тоже, здесь ты меня не обманул, - Хэгасту немного не понравилось, как кобыла осаживает. Долго и неохотно, но в целом Зубатка произвела на него хорошее впечатление.
   - Что с ним? - кивнул Хэгаст Алтею на чалого конька.
   - Это Малыш, - улыбнулся Алтей, - он едва объезжен, но покладист и быстр.
   - Гляди-ка, , - нахмурился Хэгаст, - кобылу боится?
   - Да она не столько его гоняет, - отмахнулся Крог, - сколько он сам дичиться. Молодой он еще. Это пройдет.
   - Сколько ты хочешь за них?
   - Золотой и десять серебряных монет, - не задумываясь ответил Крог, поскольку сумма эта, изрядно завышенная для подобных лошадок, крутилась у него на языке со вчерашнего дня, - шестьдесят пять за Зубатку и сорок пять за Малыша.
   Хэгаста так покоробила эта сумма, что он по началу не нашел слов. Ему не было жаль денег, но подобное стяжательство выглядело неуважительно.
   - Она обучена тобой выездке, не побоится лязга мечей и крови и привыкла ходить в железной сбруе? - саркастически осведомился он.
   - Нет, господин. Это почтовая лошадка. Я готовил ее на продажу для службы в королевском разъезде. Она вынослива и не прихотлива.
   - Цена на почтовую лошадь от силы тридцать пять - сорок серебряных. Сдается мне, ты намеренно завышаешь цену, пользуясь нашей спешкой. Что скажешь на это?
   - Я не хотел, господин, простите. Просто вы так спешите, и я думал, что такие господа, как вы не постоят за ценой.
   - Ты ошибался, Крог. В следующий раз, будь разборчивей. Сорок за каждого, и пятнадцать сверху за сбрую.
   Прощались с Крогом сдержанно. Хозяин выглядел виновато, но оправдываться уже не пытался. На выезде из деревни друзьям преградил путь сморщенный, почерневший от загара старик с белым венчике жиденьких волос, сидевший верхом на крепком гривастом пони:
   - Доброго дня, господа! - прошамкал он беззубым ртом.
   - И вам доброго утра, папаша, - поздоровались друзья.
   - Не сочтите за наглость, господа, - захихикал старик, - но не могли бы вы уважить старика?
   - От чего не уважить, - кивнул Хэгаст, без явной охоты, - что случилось?
  
  
   - Видите ли, я привык странствовать и бродяжничать и зарабатываю а жизнь тем, что снимаю порчу и творю заговоры. Бывает отпеваю покойничков.
   - Вы были на похоронах старосты?
   - А как же. А теперь вот хочу вернуться в Медовицы, это в одном дне пути отсюда, если воспользоваться трактом. Дороги нынче опасны. Нам по пути, поверьте, я не буду обузой. Могу на привале заговорить вам местных травок. От порчи и дурного глаза, для крепкого мужского здоровья и молодецкого сна, а так же от беспокойства.
   Хэгаст оглядел старика. Выглядел тот так, будто сам готов был вот-вот представиться. Однако крепкий, жилистый пони смотрелся вполне пригодно, жевал травку и не смотря на то, что помимо старика тащил на своей спине несколько скаток какого-то тряпья, черные от нагара котелки и пузатый вещмешок, был бодр и вполне мог преодолеть без привала приличное расстояние.
   - Хорошо, - кивнул Хэгаст, - но учтите, мы идем без частых привалов и останавливаемся только на ночь. Если вам вздумается остановиться, мы оставим вас.
   - Добро, добро, - захихикал старик, - я согласен.
   Они обогнули холм и вышли на мощеный булыжником тракт. Не прошло и минуты, как старик снова заговорил:
   - Как звать-величать-то вас, молодцы? Меня вот люди по-разному зовут, кто папашей, кто дедулей, а кто и старой зловонной язвой, но от рождения меня нарекли Рокнамо.
   - Алтей, - показал Хэагаст ладонью в сторону спутника, - я Хэгаст.
   - Вы не из Аголорда, часом?
   - Оттуда.
   - Так я и думал, - захихикал старик, закашляв в кулак, - так и думал. Уж больно вы косноязычны.
   Друзья переглянулись.
   - О, не обижайтесь на старика, не надо. Я много времени провел в Вигарде, а тамошняя аристократия нечета здешним чурбанам. Все поэты, да звездочеты.
   - И много вы знаете аристократов? - засомневался Алтей.
   - Достаточно. Но, в основном посмертно. Аристократы, знаете ли тоже не чураются земных страстей. Смерти, как и любви, подвержены все сословия.
   Старик вынул бурдючок из-за пазухи, откупорил пробку и понюхал.
   - Ух, ядреное! - поморщился он и отхлебнул, - Гугельвейн, из Ланеста. Увидел на одном из местных рынков и не удержался от покупки. Я родился в тех местах. Гугель - это на границе, небольшой городок, славный на весь мир своим крепленым вином и сырами. Вы о нем не слышали?
   - Нет. Не приходилось.
   - Напрасно. Советую вам съездить. Ланест богат удивительным сочетанием культуры очарованных земель и примесью варварских нравов...
   - Послушайте, папаша, - нахмурился Хэгаст, устав от пустой болтовни, - припекает. Вам в голову не ударит?
   - Признаться, уже ударило, - захихикал старик, - но что может лучше скрасить дорогу, чем доброе крепленое вино и хорошая беседа?
   - Послушайте, - Хэгаст старался говорить как можно более убедительно, - у меня намедни скончался дядя. Это большой удар для нашей семьи и я не склонен предаваться пустой болтовне. Я не в том настроении. Войдите в мое положение и поймите меня.
   Старик умолк. Хэгаст пришпорил Зубатку, уходя немного вперед.
   - Ну, а как на счет вас, - обратился старик к Алтею, - не желаете отхлебнуть?
   Смекнув, что спутников ему не разговорить, старик выпил вина, закупорил бурдюк и спрятав его за пазуху, завел негромкую, грустную песенку:
   Старик пел всю дорогу грустные и шутливые песенки, читал стихи и рассказывал басенки, рассыпал овес из подсумка, чирикая на птичий манер сойкам и воробьям. Скоро друзья привыкли к спутнику. Сказать по правде, он даже начал нравиться им. К тому же, старик, хоть и был в разговорах надоедлив, но на деле оказался весьма полезным провожатым, несколько раз указав на развилках верный путь, чем избавил друзей от лишних петляний.
   Ну, а случай с королевским разъездом и вовсе убедил Хэгаста в его незаменимости.
   Всадники показались на горизонте после полудня. Рассмотрев их в подзорную трубу, Хэгаст узнал форменный доспех солдат Драккара по высоким тульям шлемов и венчикам из конских хвостов.
   - Сойдем с дороги? - предложил Алтей.
   - Не стоит, - отказался Хэгаст, - они уже заметили нас и сочтут это бегством. Едем на встречу.
   Всадников было девять. Бывалые ветераны, на дородных рысаках, одетые в легкие бригантины с гербовым изображением падающей башни Драккара на щитах, вооруженные луками и длинными копьями наперевес.
   - Именем короля, приказываю вам спешиться, путники, - потребовал старший, сухопарый, лихого вида воин, приближаясь к Хэгасту.
   Друзья послушно спешились, но Рокнамо остался в седле.
   - Эй, а тебя куда опять черти понесли Махорчик? - удивился разъездной, увидев старика.
   - Да все так же, Тафт, - захихикал старик, - мотаюсь по городам и весям. Провожаю страждущих в последний путь.
  
  
  
  
   Тафт спешился, за ним последовали еще двое и помогли осмотреть командиру поклажу Хэгаста и Алтея, остальные всадники взяли друзей в кольцо. Рокнамо они не тронули.
   - Эй, ребята, - улыбался старик беззубым ртом, - будьте последовательны. Я тоже хочу пройти досмотр.
   - К черту твои травки, Махорчик, - загоготал один из всадников, - Рик два дня из кустов не вылизал после такого досмотра. У тебя дурной глаз.
   - И длинный язык, - поддержал Тафт, - сколько тебя не было в наших краях? Год, полтора?
   - Столько, сколько надо.
   - Ты много говоришь старик. Если бы не статуты Падающей башни, болтаться тебе на суку. Благодари богов, что ты находишься в Драккаре, а не в Амелоте.
   - Премного благодарен.
   - Куда вы направляетесь? - спросил Тафт Хэгаста, закончив досмотр.
   - В Драккар.
   - Цель вашей поездки?
   - Личное дело.
   - На границах Драккара не спокойно. А вы хорошо вооружены. Будьте любезны объясниться.
   - Мы офицеры королевской гвардии. В Драккар едем по делу о наследстве. Если вас интересует, у меня есть официальные бумаги.
   - Конечно. Давайте.
   Хэгаст подал Тафту бумаги. Несколько минут он сосредоточенно изучал их.
   - Вот что, - почесал щетину офицер армии Драккара, - я ничего не имею против вашей поездки. Однако мы не обладаем информацией о вашем визите. Аголорд и Драккар находятся в союзе уже многие годы, но даже союзные государства сообщают о передвижениях союзных войск. Тем более на чужой территории.
   - Я здесь по личному делу. Конечно, мне льстит, что вы именуете меня и моего друга армией, но поверьте, это не более, чем просто дело о наследство.
   - Вам придеться проследовать с нами в одну из сторожевых башен Магдеборга. Я не могу сам решать подобные вопросы.
  
  
  
  
  
  
   - Эй, - вступился Ракнамо, он же Махорчик и Хэгасту только и оставалось, что сокрушенно закрыть глаза в предчувствии недоброго, - послушай-ка меня, мальчишка. Зачем топтаться на чужом горе? Он такой уже офицер, как и ты. Человек слова и чести. Вы только потеряете время и оставите его без заслуженного наследства. Чего ты добиваешься? Хочешь доказать свою силу и власть? Не с того конца берешься за палку. Тебе скоро представиться подобный шанс, когда орды Акрона пересекут границы Драккара.
   Простые, дерзкие и даже можно сказать наглые слова. Хэгаст ожидал взрыва возмущения и ярость командира разъезда, но было в речи старика что-то большее, чем просто слова. Тафт стыдливо потупил глаза и протянул Хэгасту бумаги.
   - Возьмите еще это, - сказал он, когда друзья сели в седло и протянул Хэгасту погнутую монету, - покажите ее на любой заставе и вас пропустят.
   - Благодарим вас, господа, - откланялись друзья и всадники разъехались в стороны.
   Они остановились на ночлег глубокой ночью, в густом перелеске, у ручья, развели костерок и поужинав, развалились в траве. Друзья поновому глядели на старика. Если бы не он, куковать им где-нибудь на заставе в окружении хмурых солдат Драккара. А так, они на воле, сытые, усталые, но довольные, а это уже не плохо.
   - Тафт говорил о статуте падающей башни, - сказал Хэгаст, хлебнув вина из бурдюка старика, - каким образам он распространяется на вас? Вы маг?
   - Что ты, - хмыкнул старик, - поправляя котомку под головой, - я обычный знахарь, но в Драккаре, в отличии от иных стран и городов Священного Союза, к магам и людям ведающим о тайнах природы относятся по иному. Недоверие есть везде. Недоверие зиждется на непонимании и глупости. В Драккаре же маги на особых правах. Многие поколения королей отрицали всякую магию и преследовали чародеев. Но когда под стены Драккара пришла беда, именно колдуны спасли столицу. Тогда то и была воздвигнута великая Падающая Башня и заключен статут, выдвигающий магов на особое положение. Чародеи есть в правительственной ложе и при дворе короля, но королю они не подчиняются. Падающая Башня это королевство внутри королевства. Запретная территория. Потому солдаты и боятся обидеть мага. Даже если это простой знахарь вроде меня.
   - Вы не простой знахарь.
   - Прости, сынок, но не тебя судить об этом. Давайте спать. Выдвигаться нужно затемно. Путь в Драккар не близок.
   Старик разбудил их рано утром.
   - Вставайте, лежебоки, - прошептал он, - планы изменились. У нас есть работенка.
   - Что случилось? - недоумевал Хэгаст, протирая глаза.
   - Слышал о шпионах Акрона?
  
   - О чем вы?
   - Восемь незнакомцев в железных масках.
   - Крог говорил нам о них.
   - Теперь вам выпала завидная возможность увидеть их лицом к лицу. Не знаю почему, но они преследуют вас. Подбросьте дров в костер, разожгите его поярче, собирайте пожитки и лошадей. Спуститесь вниз по склону, оставьте коней и возвращайтесь.
   Они сделали все, как велел старик. Хэгаста терзали сомнения, однако Ранкомо заслужил своим поступком доверие и если их действительно преследуют ищейки Акрона, то с ними нужно разобраться здесь и сейчас.
   - Ложитесь и не поднимайте головы, - старик залег в подлеске, на самом краю поляны, - они скоро будут.
   Хэгаст и Алтей привыкли к засадам, однако на этот раз ожидание было действительно долгим. Имея преимущество в неожиданности, ты заранее просчитываешь ходы. Но чего ожидать от безумных магов, Хэгаст не знал и поэтому был взволнован больше чем обычно. Алтей уже клевал носом, когда в круге света от костра, на противоположном краю поляны показались три черных фигуры. Вели они себя уверенно и даже несколько не осторожно. Старик сумел почувствовать их, но они почему то не распознали присутствия врага и в сердце Хэгаста все сильнее крепла вера, что и здесь не обошлось без промысла их спутника.
   - Как только я начну, - прошептал старик, - без тени сомнения бросайтесь на них.
   Ранкомо закрыл глаза и стал нашептывать медленное и тягучее заклинание. Возможно, Хэгасту это почудилось по прихоти ветра, однако вода в ручье под его ногами забурлила, поднимая песок и переворачивая камни. Черные фигуры уже были у костра. Один из них попробовал ногой покрытую золой корягу. В следующий миг вода поднялась над камнями змеей и хлесткой плетью ударила по черным фигурам. Друзья бросились из засады. Им оставалось прирезать сбитого с ног противника. Удар, еще удар. Никакого благородства. Акрон ничего не знает о нем. Когда Хэгаст добивал последнего, за спиной его вскрикнул старик.
   - Четверо, их было четверо, - крикнул Хэгаст Алтею, бросаясь на выручку Ранкомо.
   Черная фигура с пылающим, истекавшим пламенем клинком. Его удар разрубил старику грудь. Ранкомо корчился от боли, его плащ горел и капли жидкого огня, стекая по долам, падали на лицо. Хэгаст на бегу бросил выпад, но противник легко ушел в сторону и отбил клинком удар подоспевшего Алтея. Мгновение на раздумье и вновь посыпались, визжа и разрывая воздух, удары мечей. Разве человек может быть настолько ловким?
  
  
  
  
   Хэгаст много раз выигрывал турниры по фехтованию в своем полку, выбивал из седла на королевских турнирах лучших воинов севера, всегда оставаясь в шаге от заветного приза, но сейчас, даже с помощью Алтея, он не мог достать своего противника. Тот будто заранее знал о каждом его движении. Вот он уходить от очередного удара, перехватывает запястье Алтея и выворачивает его, лишая руку клинка. Хэгаст едва подоспел, обрушив на противника град быстрых ударов, тем самым подарив своему спутнику жизнь. Большая часть ударов ушла в пустоту, некоторые противник блокировал, разбрасывая в ночном воздухе оранжевые брызги искр. Рука уже не слушалась Хэгаста. Движения стали медленны и неловки. Алтей снова был в деле. Но оба они двигались слишком медленно. И неуверенно. Пламя клинка пронеслось у самого лица. Запахло паленым волосом. Обманный выпад и разрезанный рукав набухает от крови. Хэгаст переложил меч в левую руку. Бессмысленно. Остается только умереть. Достойно. В злобе и натиске. Он пошел вперед, выписывая быстрые восьмерки. Алтей поддержал его. И тут ударила еще одна плеть, вырывая опору из-под ног человека в черном. Друзей обдало водяной пылью, они били не глядя, из последних сил, наугад, пока черное одеяние не стало красным от крови. Пламя клинка погасло.
   Старик сучил ногами в залитой кровью траве и пытался что-то сказать. Разрубленные ребра торчали белой костью из кровоточащей груди, под ними пульсировало что блестящее и черное. "Это его легкие, - пронеслось в голове у Хэгаста".
   - Капсула, - наконец смог выговорить старик и вцепившись рукой в ворот, обнажил медальон.
   Капсула. Такие капсулы носят все солдаты королевской гвардии. В ней несколько капель заговоренной воды, которая способна исцелять легкие раны. А здесь такое. Старик протянет от силы несколько минут. Но если это утешит его... Пусть будет так.
   Хэгаст вскрыл медальон и сломав капсулу, вылил воду на рану. Черная ткань легкого вздрогнула, оголенные кости ребер пошли ходуном, и рана зашипела, хлюпая и кровоточа.
   - Вода есть суть и основа всего живого, - улыбнулся старик, - ты зря недооцениваешь ее силу Хэгаст. Принесите мои вещи и ложитесь спать. К утру со мной все будет в порядке.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 12
  
   Те четыре часа, что выпали друзьям на сон, Хэгаст провел беспокойно. Просыпаясь, он, вспоминал о ранении Ракномо и с тревогой смотрел на мокрого, метавшегося в бреду старика. Но помочь он не мог.
   Ему доводилось слышать истории о великих боевых магах прошлого, обладающих огромной целительной силой, способных терпеть страшные раны и не выходивших из боя даже при страшных увечьях. Но то были великие маги прошлого. А кто этот старик? Простой знахарь? Нет. Сейчас он в это не верил. Если боги будут милостивы и старик оправиться, он сам расскажет об этом, когда посчитает нужным.
   Каково же было удивление друзей, когда утром, едва протерев глаза, они обнаружили Ранкомо сидевшим под деревом, на корягах сухих корней, спиной к стволу.
   - Проснулись? - устало улыбнулся старик, - меня уже заждались в Медовицах.
   Разжевав травку из открытой котомки, он запил ее Гугельвейном, наморщив нос, тряхнул головой и дождавшись, пока с удивленных лиц друзей сойдет бледность и оторопь, подозвал к себе.
   - Зелья я припас маловато, - сказал он, брякнув костяшкой пальца по стеклу пустой капсулы в медальоне, - так что, придется нам обойтись тем, что есть. Вам припарки делать приходилось?
   - Только перевязки, - пожал плечами Алтей.
   - Сгодиться. Сделаем компресс и перетянем рану. Да, и нужно бы обыскать наших почивших друзей. Трофеи еще никто не отменял, а у них наверняка найдутся монеты и какие - нибудь безделушки. Но только будьте осторожны. Если при них будут свитки, несите их сюда, но ни в коем случае не открывайте!
   Под чутким руководством старика, Хэгаст взялся за припарки. Алтей же охотно отправился мародерствовать. Запас травок и бальзамов в котомке старика был внушителен, но без должных знаний и внимания к мелочам из них можно было наварить разве что ядреную отраву или взрывную смесь. Поставив котелок с водой на небольшой костерок, Хэгаст прокипятил выбранные Рокномо травки и выпарив воду, довел их до состояния вязкой кашицы.
   - Пусть остынет, - посоветовал старик, - набери воды. Рану нужно промыть. Найди чистую тряпку и равномерно размажь по ней смесь.
   Рана была влажной и кровоточила, однако Хэгаст не заметил следов заражения и дурного запаха. Края ее стянулись и нижний угол пореза уже стал подживать, сломанные ребра чудом встали на место так, что даже трещины были едва видны.
   - Удивлен? - хихикнул старик, - знание и владение силами природы куда важнее и полезнее, чем может показаться. Хочешь, я научу тебя этому?
   - Я не способен к магии, - нахмурился Хэгаст, - магия это удел избранных.
   - Избранных? Ты начитался древних бредней, мой друг. Магия, это одна доля таланта, семь потов и долгие годы труда. Тот, кто хочет приручить стихию, не должен ведать к ней страха. Остальное приложиться.
   - Что ты можешь знать о магии, старик? - съязвил Хэгаст, - ты ведь простой знахарь.
   - Ха-ха, ты я погляжу, уловил ход моих мыслей. Даже короли, простые земные существа. Многие из них злоупотребляют вином и бабами, имеют опасные наклонности, вроде желания каждую ночь тискать в своей постели теплую, визжащую девственницу. Они вершат судьбы тысяч людей, но тем не менее, ничем не лучше тебя или меня. И, даже возможно, хуже!
   - Я солдат королевской гвардии. И не привык к подобным речам.
   Размахивая трофейным клинком, из зарослей выбрался Алтей. Выглядел он разочарованно. Пламя клинка погасло и смотрелся он, как старая, пролежавшая с десяток лет в болотной тине заржавленная железяка.
   - Пустое, друг мой, оставь это, - посоветовал старик, - мечи Маргарда куются из лавовых пород. Управлять их силой можно только в совершенстве овладев огнем.
   Вместе они раздели старика по пояс, вымыли рану, удалив из нее мелкие осколки костей, наложили компресс и перетянули его обрывками тряпок, подвязав руку через шею, чтобы она не мешала во время езды. Разделив овес из подсумков так, чтобы осталось на вечер, друзья накормили лошадей и напоили их водой из ручья. Вернувшись с животными к старику, они усадили его на пони, поправили в седле и вышли на тракт.
   День выдался знойный. Признаться, это беспокоило Хэгаста больше всего. Рана могла загноиться на жаре и тогда не избежать беды. После того, как старик помог им в схватке с лазутчиками Акрона, Хэгаст отбросил всякие мысли о возможности оставить его. Солнце припекало, , в сухом, застоявшемся воздухе, звеня прозрачными крыльями проносились и падали в душистое разнотравье, черные слепни и полосатые шмели.
   Старик держался молодцом. Уверенно правил лошадью, вдобавок налегал на вино.
  
  
   - Места здесь тихие, - вдруг сказал он, - за редким исключением, местные жители пасут скот. Медовицы на этот счет немного выбиваются из общей традиции. Разводить пчел тамошних жителей научил пару столетий назад один беглец из северных земель. С той поры и прижилось. Доберемся туда к ночи. Запасетесь провизией и поедите нормальной пищи, а наутро в путь. Обо мне позаботиться местная знахарка. Старуха сварлива, но дело свое знает.
   Вопросы. Их было у Хэгаста к старику множество, они так и крутились у него на языке, но сейчас было не время для праздных разговоров. Старик слаб и пускай лица его не покидает вымученная улыбка, каждое сказанное слово отнимает у него толику драгоценных сил. А они ему еще пригодятся.
   День прошел без происшествий. Пару раз дорогу им преграждали стада гулявших на выпасе лошадей и хмурые, уставшие от зноя подпаски. Далеко за полдень на горизонте появились две серые сторожевые башни. Имея опыт встречи с королевским разъездом, Хэгаст хотел обойти их стороной, но Рокномо убедил его не делать этого, уверив что погнутая монета Тафта окажется в беседе с ними весомым аргументом.
   И, как повелось, старик не обманул.
   Увидев монету, стоявшие в карауле солдаты позвали офицера, тому хватило одного взгляда, для того, чтобы пропустить путников без проверки и ненужных проволочек. Пополнив у интенданта гарнизона запасы воды, друзья свернули на развилке, взяв направление на юго-восток, и спустя три или четыре часа пути встретили притулившуюся у дороги уютную таверну, маленькую, одноэтажную, но ухоженную и утопавшую в сочной зелени палисадника.
   - Остановимся здесь? - спросил Алтей, с нескрываемым сочувствием глядя на старика.
   - Пустое, - мотнул головой Рокномо, - идем дальше. К ночи будем в Медовицах.
   Холмы стали редеть и мельчали. Скоро они уже двигались по томной, пересеченной оврагами опаленной солнцем равнине. Когда солнце сошло за горизонт и смерклось, землю накрыло приятной прохладой и, не смотря на дневную усталость, вечер заметно освежил и разговорил примолкших друзей. Как это ни странно, но состояние Рокномо не ухудшилось и даже напротив, старик охотно поддержал разговор и стал насвистывать незатейливый развеселый мотивчик себе под нос.
   - Видите, там, за поворотом, - указал он, - три одиноких дерева? Оттуда до Медовиц рукой подать.
   И вправду, добравшись к деревьям, Хэгаст различил желтые огоньки поселения по правую руку. Старик свернул с тракта в густые поля, поросшие вьюном, люцерной и васильками.
   - Глядите под ноги, - сказал он, - тут повсюду пчелиные колоды.
  
  
   Медовицы оказались крупным поселением. Была здесь своя мельница, несколько медоварен, винокурня и даже небольшой, утопавший в садовой тени храм. Разбудив дичившихся на незнакомцев собак, они проехали окраиной деревни под стук затворяемых дверей и скрип ставней, обошли стороной высокий тын ночного загона и остановились у гнилой изгороди низкой, скверного вида землянки, со сползшей набекрень соломенной крышей и грязно- белыми крашеными каменными стенами. На покосившихся, выщербленных воротах висел, одетый на высокий шест, пожелтевший от времени лошадиный череп с остатками шерсти на затылке. Друзья спешились и помогли слезть на землю старику.
   - Постучите, - продохнув, попросил старик, - Тряпица должна быть дома.
   - Тряпица? - не понял Алтей.
   - Она самая, - кивнул Ракномо, - старая ведьма.
   Они спешились привязав лошадей к покосившемуся забору.
   - Что-то мне не очень хочется ночевать здесь, - Алтей пальцем поддел пожелтевший череп.
   - Выбирать не приходится, - резонно заметил Хэгаст и отворив калитку, любезным жестом пригласил друга.
   - Я пойду вперед, ты помоги Ранкомо..
   Двор мягко говоря, выглядел странно. Насыпи из камней и земли, вырезанные на вкопанных поленьях лица идолов, вбитые в землю шесты со множеством перекладин, обмотанные чем-то, что очень сильно напоминало коровьи и рыбьи потроха, запутанная паутиной пчелиная колода и увядший розовый куст рядом с ней, тоже густо обвитый паутиной и скорее походивший на голову сахарной ваты, чем живое растение.
   - А, чтоб тебя! - выругался Хэгаст, - едва не раздавив прыгнувшую под ноги жабу.
   Вдоль завалинки, сваленные один на другой, лежали камни побольше, вперемешку с черепушками мелких зверушек. Приглядевшись к булыжникам, Хэгаст признал в них замшелые надгробия, на которых еще виднелись стертые временем, но еще годные для прочтения надписи. Вандализм вызвал в душе Хэгаста невольный протест. За годы службы в королевской гвардии он привык к смерти, но терпеть не мог надругательства над памятью и сурово карал вандалов. Хотя, конечно, кто его знает? Рокномо человек мудрый, да и селяне вряд ли стали бы терпеть у себя под боком старуху, ворошащую без дела кости и прах их предков.
   Когда Хэгаст постучал в дверь, из щелей посыпались куски слежавшейся пыли и лохмотья высохшего мха. Ни ответа, ни привета. Он постучал еще. На этот раз требовательнее и громче, но за дверью стояла гробовая тишина.
  
  
  
   - А-а-а, не надрывайся, - покачал головой старик, подошедший вместе с Алтеем, - спит она верно. Обойди хату стороной, справа и в дальнее окошко постучи, она там.
   Стоило Хэгасту шагнуть за угол, как навстречу ему из дворовой темнотыс диким блеянием вылетела черная коза с рыжими подпалинами на худых боках, и звеня висящим на шее колокольчиком, убежала за ворота. Хэгаст покачал головой и огляделся.
   Ставень у землянки не оказалось, оконце было перетянуто бычьим пузырем, сквозь который сочился слабый неровный свет. Хэгаст постучал в наличник. Кулаком, безо всяких церемоний. Кто его знает, старая карга наверняка туга на ухо. Он уже было собирался вернуться, но передумал и постучал вновь. И вновь молчание, махнув рукой он вернулся. Алтей, удерживая под руку старика, ждал его у двери. И тут в хате заскрипели половицы, послышался кашель и шаркающие, неуверенные шаги.
   -Э, чтоб вас, кого там лихо принесло? - брюзжащий, с хрипотцой голос наталкивал на неприятные мысли.
   Грохнуло, старуха взвизгнула, загремела, падая на пол, посуда. Бабка разразилась отборными ругательствами. Посуда загремела еще несколько раз, теперь уже, скорее всего от пинков.
   - Ох, чтоб вам пусто было, бездельники, чтоб у вас на лбу рог вырос и все время чесался, а дети появились на свет в струпьях и бородавках и до старости лебеду и крапиву ели! Идите стороной, нет никого дома!
   - Ну, с крапивой и лебедой эт ты конечно старая перегнула! - громко заявил Ракномо, так, чтобы слышно было за дверью, - я ее еще в голозадом детстве досыта наелся и детей своих, если таковые появятся... отравой этой кормить не буду.
   - Махорчик? - в осекшемся голосе старухи послышалось удивление и радость, - эт ты чтоль, старый хрыч?
   - Нет, чтоб тебя, пресвятой Иеремия-Лапотник. Обогнул Драконьи горы, дабы почить тебя своим присутствием! Отворяй давай дверь уже, старая ветошь, я уже голос сорвал, орать тебе через дверь!
   Лязгнул засов, заскрипели задвижки и зазвенели снимаемые цепи.
   - Мой дом - моя крепость, - ухмыльнулся Хэгаст.
   - Не то слово, - поддержал Алтей.
   Дверь подалась не сразу. Наконец она со скрипом и скрежетом отварилась, цепляя краем за вытертое полукругом крыльцо. На пороге стояла дородная невысокая старуха в заляпанной жиром переднике и красном платке, лихо заправленном за правое ухо. Выглядела она неопрятно и отталкивающе - хитрые, бегающие глазки с прищуром, крупный, в капельках пота нос с мясистой, проросшей черным волосом бородавкой, маленькая челюсть с едва заметным подбородком и мокрые губы. В руках она держала миску с упавшей на бок сальной свечой.
   - Махорчик! - расцвела ведунья и отступила, освобождая проход, - прошу вас, гости дорогие, проходите.
   Друзья вошли, задевая подвязанные сухожилиями к потолку кости. В хате, скорее всего давно уже не убирались. В кадке под стеной, сразу у входа, стояло замоченное белье, однако вода была мутной, уже издалека чувствовался исходящий от нее тошнотворный запах. Повсюду, на стенах и окнах висели пучки высохшей травы, облезлые, выцветшие не выделанные шкурки, черепки и косточки, под ногами хрустели крошки. Хэгаст ступил во что-то мокрое, оставляя за собой цепочку грязных следов.
   - Айе, что это с тобой, старый? - заметив, что Рокномо идет с трудом, старуха округлила глаза и сердобольно покачала головой.
   - Вот этим ты сейчас и займешься, - проворчал старик.
   Стол в центре комнаты был завален многочисленным хламом. Здоровенный котелок, с торчащим из бурой жижи черенком, миски и плашки, с размазанным по дну варевом ядовитых оттенков, мохнатое конское копыто, с торчащей белой костью голени, сухие заячьи лапки, мышиные черепки, потроха, травки, соли и рыбья чешуя. На скамье, лениво свесив хвост и лапу, лежал расплющив щеку и оскалив клыки толстый черный кот.
   - Туда, туда ребятки, уложите его, - старуха откинула одеяло со стоявших в дальнем углу полатей и помогла снять обувь, - подите, перехватите чего-нибудь, проголодались наверно. А я пока займусь старым пнем, - сказала она, задернув отделявшую полати от остальной комнаты занавеску.
   Друзья пожали плечами.
   - Вкуснятина, - скривился Алтей, вынимая из котелка покрытый засохшей жижей черенок.
   - Не желаете заячью лапку, десятилетней выдержки? - предложил Хэгаст, осенив ею Алтея.
   - О, нет, я предпочту толченые жабьи глазки.
   - Ваше право.
   Друзья сели за стол. Кот, недовольный этим соседством, фыркнул и прыгнул под стол.
   - На море - океане, на острове Кроканне, лежит горюч - бел камень, - забубнила бабуся, опускаясь до шепота, - стану не благословясь, богам не молясь, выйду не этими дверьми, выйду подвальным бревном, выйду я мышиной тропой, выйду в дальний восток, там стоит дым, по над тыном дым.....
   Дальше наговор уже не было слышно, только шепот да пришепетывания. Друзья примолкли.
   - Как на ложке вода не держится, - услышали они последние слова, -так на тебе, старый пень, пусть испуг и злой глаз не держится.
  
  
  
   Старуха нырнула под занавеску, ухватила грязную плашку со стола, достала из-под стола бурдючок и плеснула себе какой-то жидкости. Опростав плашку одним махом, она облила подбородок и передник и отдуваясь, утерлась ладонью.
   - Ох и ядрен же твой гугель, старый, - округлила она глаза.
   - Гугель? - заерзал на скамейке Алтей, - а можно и мне пару капель?
   Старуха пропустила его вопрос мимо ушей и оценив грязную посуду на столе, Алтей смекнул, что она наверное и к лучшему.
   - Что, соколики, не по нутру вам мое варево? - хохотнула она.
   - Да не голодные мы.
   - Оно и к лучшему. Будет чем Ворчуна накормить.
   - Ворчуна? - не понял Алтей.
   - Ага. Волкодава моего, - кивнула старуха, - вот что, соколики, плох наш старый, ой как плох, того и гляди, представиться. Знаю я, как помочь ему, но и от вас потребуется кое-чего.
   - И что же? - Хэгаст весь обратился во внимание.
   - Есть у меня рецептик один от смертельных ран, но для него нужно очень редкие ингредиенты, - старуха стала загибать пальцы, - пыль с могильной плиты особы королевских кровей, восемь резцов мышиных, обязательно белой полевой мыши, пять лучей морской звезды, обязательно из холодных вод нордстейна, крылья мушиные толченные, семнадцать пар, но с этим я и сама управлюся и хвост саламандры с южных островов.
   В глазах друзей застыл немой вопрос. Алтей сглотнул комок, прикусил губу и поглядел на Хэгаста.
   - И где ж ты бабуся прикажешь нам все это достать? - Хэгаст в недоумении почесал щетину.
   - А где хош, соколик, там и доставай, не моя эт забота, но к утру чтоб все здесь было. Не то крякнет старый.
   В комнате повисла гробовая тишина.
   Старуха залилась брюзгливым, режущим слух хохотом, согнулась пополам и стала в кураже хлопать себя по колену.
   - Ой, не могу, резцы полевых мышей, - давилась она смехом, - ой, лучи морской звезды и хвост саламандры.
   Шутку друзья не оценили.
  
  
  
  
   - Вот что, соколики, - утерев слезу грязным подолом, Тряпица выпрямилась, охнув от боли в спине, - нагрянул тут на днях Тафт со своими бродягами. Вечно дурила суется туды, куды собака свой хвост не совала. Схлестнулся он с одним бандюком местным. С Халвордом Заросшим, значит. Порезали его ребят добро, вот он значит и притащился, ко мне. Лечи-латай Тряпица, значит. Ну, дык я все свои припарки на него и поизвила. Так что, слушай меня сюды. Хвост нужон, только не какой-то там саламандры, а самой, знаешь ли обыкновенной ящерки полевой. Подите, значит поглядите под поленицей, там их тьма-тьмущая. Ну и Ворчуна этой гадостью накормите заодно.
   Сказать по правде, отлегло. Бросить Рокномо на произвол судьбы Хэгасту не позволила бы совесть, но вот где до утра достать хвост саламандры, он точно не знал.
   Ворчун оказался тощей кудлатой дворнягой с нависшими на глаза пучками черной шерсти. Собака насилу волокла за собой тяжеленную цепь и, как показалось Хэгасту, легко могла выбраться из поднявшегося горбом ошейника. Хэгаст поставил котелок. Ворчун посмотрел на него с нескрываемой тоской, облизнул край закопченного металла и сел, подметая землю мохнатым хвостом. Пока Алтей ворошил поленницу, заставляя несчастную ящерку отбросить хвост, Хэгаст навестил лошадок, насыпал им овса из подсумков, притащил воды и угостил Ворчуна большим куском солонины из собственных запасов.
   - Есть! - Алтей победно вскинул хвост рептилии над головой, - готово!
   То, что происходило в хате, напоминало весенний шабаш. Тряпица сбросила платок, обнажив спутанные, засаленные волосы, засучила рукава и раздувала угольки в стоявшей на столе горелке, на которой уже стоял сомнительного вида чугунный тигель.
   - Несите сюда, скорее, - потребовала она, - оборвите пучок паутинки с розового куста и бегом сюда.
   Паутину старуха обваляла, как валяют войлок на попоны, предварительно вымочив в какой-то зеленой гадости. Хэгаст вытащил из угла скрипучую, ходившую ходуном прялку. Завизжала педалька, забегал челнок. Тигель кипел. Несло от него так, что аж с души воротило. Скоро в руках старухи оказался блескучий зеленоватый моток тонкой, как человеческий волос нити. Игла, которой предстояло штопать Рокномо, выглядела весьма внушительно.
   - Ты бабуся того, - предупредил Хэгаст, - поосторожнее там.
   - А ты не трепись под руку, соколик, - отмахнулась Тряпица, - я дело свое знаю. Лучше ложитесь спать.
   Алтей уже не мог терпеть ароматов тигля.
   - Мы бабушка лучше на свежем воздухе заночуем, - сказал он, - нам так привычнее. Да и коньков своих заодно постережем.
  
  
   - Идите, идите милые. Несет тут, как из отхожего места. Меня то ужо и не берет, а вам дурно станет. Надо бы завтра проветрить, как следует.
   - У-у-у, ведьма! Ты чего это, добить решила меня? - подао голос Ранкомо.
   Это было последнее, что услышали друзья, выходя на улицу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 14
  
   "Магдебург"
  
   Утром друзья стали свидетелями чуда. Открыв от изумления рты, они смотрели на сидевшего на крыльце Ранкомо. Хитро прищурив выцветшие глаза, старик курил костяную трубку и, судя по всему, чувствовал себя прекрасно.
   - Как такое возможно? - прошептал Алтей.
   - Возможно, - хрипло рассмеялась из-за двери старуха, - но это не твоего ума дела, соколик....
   - Хватит болтать попусту.. - заметил тем временем старик, - вы позавтракали?
   - Да, - ответил Хэгаст, - сглотнув комок и при одном только воспоминании о яствах, которыми их потчевала старуха .
   - Тогда по коням! Время не терпит! Сегодня мы должны добраться до Магдебурга.. От него и Драккар ближе. Или вы уже туда не спешите?
   - Спешим, конечно.. - Хэгаст оглянулся на Алтея.
   - Тогда вперед!
   Чалый конек Алтея хромал. Попрощавшись с Тряпицей, они оседлали коней, но едва выехав за ограду, Алтей придержал Малыша и спешившись, поднял его копыто.
   - Подкова, - сокрушенно вздохнул он, - под нее набились камни и грязь. Я конечно могу почистить. Но гвоздь обломался. Его нужно подбить, а лучше сменить подкову.
   - Что делать, - улыбнулся старик, - думаю, нам стоит навестить кузнеца.
   Они пересекли Медовицы через площадь храма. Возле дома кузнеца столпился народ, стояли груженые подводы и конные. В разношерстной толпе Хэгаст признал пару солдат Тафта. Один из них был Рик, тот самый, что имел несчастью досадить Махорчику и после долго не покидал окрестных зарослей. Увидев друзей, те почтительно раскланялись.
   - А вы я гляжу не спешите, - съязвил Рик, когда Хэгаст приблизился к ним, - приветствую.
   - И вам не хворать, - Хэгаст закрыл глаза на его колкости, - что здесь происходит?
   - Государственный заказ. Акрон прорвал линию обороны на границе. Нам нужно оружие для ополчения. Много оружия.
   - Мы можем подковать здесь коня? Кто может этим заняться?
   - Самаэль принимает сырье и заготовки. Но у него есть пара подмастерий и сынишка. Пойдем поглядим, чем мы можем помочь вам.
  
  
   Двор был заставлен телегами. Крестьяне разгружали заготовки, бруски металла разных сортов и сельские орудия труда, которые стоило перековать или доработать для нужд ополчения. Кузнец оказался закопченным худым и жилистым малым с вымученным от недосыпа взглядом. Ему помогали двое мальчишек. Один прокаливал в горне заготовки, другой с умным видом вертелся у станка. Когда друзья приблизились к горну, Самаэль махал молотом и умудрялся спорить с одним из предводителей ополчения, перекрикивая грохот:
   - Третью часть клинков повело, - кричал тот, - половина сломается в первой же стычке. За что мы платим тебе, Самаэль?
   - Все идет от заготовки. Я и сам говорил вам, что клинки хреновые. Заготовки дрянь. Сделаны, доложу я вам, неумело и не доведены до ума. Чего вы от меня хотите? Я кузнец, а не чародей. Хотя я сомневаюсь, что кто-нибудь из чародеев обладает моими знаниями.
   - Оставь это, Самаэль. Ты несешь ересь. На суку захотелось болтаться?
   - Я хочу спать. И только. Есть желание помочь? Проследи, чтобы заготовки были должного качества. Мудрым королям жаль денег на оружие для простого крестьянина, не так ли, Фалько? Крестьянин все равно умрет в бою. Ведь у него нет коня и дорогущих лат, так какая разница, сгинет он с хорошим мечом в руках или с цепом, вилами или палкой? А?
   - А вот это уже перебор. Придержи язык, вот мой тебе совет. В последний раз я делаю вид, что ничего не слышал.
   Предводитель ополчения бросил в руки кузнеца кожаный кошель.
   - Здесь твоя недельная плата. Держи рот на замке и постарайся меня не расстраивать.
   Когда дворянин ушел, кузнец сделал перерыв, хлебнул отвара из банки, тряхнул головой и с усиленным рвением принялся задтело.
   - Нет, нет, Марвин, не так, - сказал он, проковывая долы, - прокаливай равномерно, иначе сталь опять поведет.
   Рик кашлянул в кулак, ожидая реакция кузнеца и подмастерьев.
   - А Рик, - обернулся кузнец, - пришел поглазеть или набраться? Прости, но брага закончилась.
   - Нам нужно подковать лошадь.
   - Становитесь в очередь. Через недельку-другую, я освобожусь.
   - Перестань журить меня, старая язва! Если этот дворяшка поимел тебя, не опускайся до его уровня и не пытайся отыграться на мне!
   - Марвин! - позвал Самаэль.
   - Да папа?
   - Подкуй коня этих господ. Об оплате сам договорись.
  
  
   Парень был молчалив и необыкновенно серьезен для своего возраста. Успокоив Малыша, он оценил его копыто, притащил молоток, клещи, гвозди и подкову и взялся за дело. Когда с работой было покончено, и мальчишка отпустил копыто на землю, и Малыш, почувствовав уверенность, ступил на землю и взыграл, хрипя и кусая удила.
   - Готово! - рассмеялся парень, хлопнув по крупу конька.
   - Держи, - улыбнулся Хэгаст, бросив Марвину монету.
   Поймав ее, Марвин застыл в изумлении
   - Простите, сир, но у меня не будет сдачи с золотого. Да и у бати думаю, тоже не найдется.
   - Пустое. Потратьте их с толком. За ваш труд и веру в правое дело.
   - Спасибо, сир. Но это работа столько не стоит.
   - Извини, но мы спешим. Мне некогда спорить.
   Они покинули Медовицы под пристальными взглядами встревоженных селян. Наступали тяжелые времена. Надвигалась беда. Простолюдины знали об этом, но слухи расходились между деревнями крайне медленно и, как правило, были обманчивы. Дворянам не нужна паника среди населения. Поэтому мужика нужно держать в неведении. Надвигалась беда, но когда и откуда она придет, здесь не знали. В полях зрел урожай, сочные луга, дурманя лошадей волновались от ветра, а в тени пыльных улиц щебетали, словно птички, беззаботные дети. Но засеянные поля, мельницы, дома и медовые колоды, все это может сгореть в огне и прах их будет растоптан солдатами Акрона.
   Надо признать, что Хэгаст не ожидал от старика, который еще вчера был при смерти подобной прыти. Ран Ракномо как будто и не бывало. Он по-прежнему предпочитал не отвечать на вопросы. А их у Хэгаст оставалось много. Друзья были благодарны старику за помощь, но между собой решили, что добравшись до Магдебурга, постараются расстаться с ним. Маг, который изображал их себя обычного знахаря, но владел чарами высшего уровня, внушал опасения и подозрения.
   Равнина тянулась вдаль, насколько только могло хватить глаз зелеными полями, блеском речушек и мелких озер. Тракт, обложенный с обеих сторон булыжником был широк и удобен - здесь свободно могла разъехаться пара повозок и лошади чувствовали себя на нем привольно. Старик вновь взялся за свое - говорил без умолку, смеялся, рассыпая на дорогу овес, чирикал вместе с птицами и пел песни.
   Хэгаст был не в состоянии разделить его веселье. Чувство нарастающей тревоги не оставляло его. И словно в подтверждение его мыслей, на дороге их встретили первые колоны деревенского ополчения. Разношерстная толпа испуганных людей, внезапно узнавших, что ни сегодня, так завтра, им придется принять бой. И умереть. Не выправки и сноровки, ни должного снаряжения. Множество безусых юнцов и стариков. И что хуже всего, все они прекрасно понимают - происходит что-то действительно ужасное, если в строй приходится тащить мальчишек пятнадцати лет. Одно радовало - большинство ополченцев конные. Но будет ли толк от верховых, когда навалится нежить? Ее не испугать конным налетом. А за стенами осажденного города что мерин сивый, что прекрасная ездовая скотина - все одно. В котелке не отличить.
   Дальше было только хуже. Поначалу фигуры идущих в пыли людей и скотины показались Хэгасту обычными, какие не раз встречались им в Драккаре. Но когда коровы, лошади и овцы, погоняемые мальчишками, обогнули их, оставляя за собой вытоптанную землю, он понял, как глубоко заблуждался. Вереница переселенцев, скорбное шествие из усталых деревенских баб и ребятишек, жмущихся к подолам юбок матерей.
   Вымотанные дорогой люди ничего толком не могли понять, но упорно шли вперед, волоча за собой свой не хитрый скарб. Куда? Туда, куда боги пошлют. Солдаты прогоняли людей с насиженных мест, забирали мужей в солдаты, а тех, кто упрямился, выдворяли силой. Что ждет их на новом месте? Кто знает. Но за спиной есть только огонь. И смерть.
   В этот день они вновь увидели море. Спокойную величественную синюю гладь, лениво катающую на берег невысокие волны. Из волы словно вырастал, обволакивая мягким куполом пространство, нежно - голубой покров недвижных небес. Но путь их лежал в противоположную сторону. Они свернули на юг у дорожного указателя. Близился вечер.
   Переночевали они, отойдя от дороги в небольшой лес, островки которого то и дела встречали по пути. Утром они вновь встретили беженцев.
   Две подводы, две дюжины людей, навьюченных поклажей, словно тягловые животные. Увидев всадников, они здорово перепугались, но на равнине бежать было не куда. Однако, они попытались ускорить шаг, но друзья легко настигли их. На земле валялись брошенные с перепугу дорожные мешки, позади женщин жались трое чумазых ребятишек и нервно вздрагивающий от страха паренек лет тринадцати, стиснувший худой ручонкой рукоять привязанного к поясу старого меча, лезвие которого было не по его росту и почти касалось земли. За ними, держась возле телег, собралось еще десятка два детей, женщин и стариков. Только теперь Хэгаст заметил единственного конного. Судя по ширине плеч, мужчина, одетый черный, в пятнах пыли плащ с накинутым капюшоном, верхом на черном скакуне, спину и ляжки которого покрывали странные, грязные подпалины.
   - У нас ничего нет, убирайтесь к черту! - выкрикнула одна из женщин выступившая вперед. Похоже она была старшей... Еще не старая женщина с коротко остриженными черными волосами. Она была бы даже симпатичной если бы не измученное лицо и какая-то обреченность плескавшаяся в ее глазах. Ее рука сжимала побелевшими пальцами рукоять длинного ножа.
  
  
  
  
  
   - Мы не причиним вам вреда, - Хэгаст спешился, протянув к женщине раскрытую ладонь, - мы солдаты, едем в Магдебург. Вы напуганы. Что с вами случилось?
   - Я знаю, как выглядят солдаты Драккара, - прошипела та с презрением, - мой муж солдат и вы лжете нам. Вот, возьмите, - она стала ворошить свое тряпье в поисках кошеля, - у нас есть кое-какие сбережения. С бабами делайте что хотите. Можете взять меня прямо здесь, но не троньте детей и лошадей. Без них мы пропадем...
   - Послушайте, - сказал Хэгаст с той вкрадчивой интонацией, на какую только был способен, - вы чудовищно привлекательны и будь у нас время, я бы пропустил с вами винца. Но мы спешим. Если вы позволите, мы хотели бы узнать, что за дела происходят на западе. А потом продолжим свой путь.
   - Я не верю...
   - Мама, они не хотят нам зла, - выдвинулся из ее спины кудрявый мальчишка и положил руку на плечо женщины, - убери нож.
   Конный дернул поводья. Грубо и неуклюже. Лошадь послушно развернулась. Но сделала это как-то странно и запоздало и заковыляла в хвост обоза. Она сильно припадала на заднюю ногу и подволакивала ее, так, словно конечность была сломана, однако, продолжала движение, низко опустив голову.
   Женщина заплакала навзрыд, уронила нож и опустилась на землю.
   - Мы из Кислиц, это в двух днях пути отсюда, - сказал мальчишка, гладя спутанные волосы женщины, - мы бежали из дома, когда увидели пожары соседних деревень. Не знаю, как такое могло случиться. Войска стерегли переправу на Эред-Акса. Но от них уже давно не было вестей.
   - Как долго они стояли на реке?
   - Несколько дней. Сборы начались, как только пришли вести из Вигга.
   - Вас совсем немного. Где остальные?
   - Многие остались в Кислицах. С остальными мы расстались вчера вечером на развилке. Они не захотели идти в Магдебург. Сказали, что следующим будет Драккар. Что в здешних краях теперь не безопасно.
   Конного остановила старуха. Схватила лошадь под уздцы, испуганно оглянувшись на Хэгаста, сказала ему что-то и лошадь встала, как вкопанная. Всадник был вооружен. Хэгасту хватило беглого взгляда, чтобы узнать выглядывавшую в прорехи длинного плаща форму солдат Драккара. "Дезертир" - мелькнула тревожная мысль. Возможно.
   - Где твой отец, мальчик? - спросил он парня, который никак не мог унять плакавшую мать, облепленную тремя маленькими ребятишками.
  
  
   - На передовой, - мальчишка пожал плечами, - всех мужчин забрали в ополчение. Я тоже хотел биться, но меня оставили при матери.
   - Ты пригодишься здесь. Женщинам нужен защитник.
   - Магдебург не более чем в двух днях пути отсюда, - посоветовал Ранкомо подъехав к Хэгасту, - идите так быстро, как только можете, не останавливайтесь на ночлег и до рассвета будете там.
   Хэгаст протянул парню руку. Тот подумал и ответив рукопожатием, устало улыбнулся.
   - Как тебя зовут, парень? - спросил его Хэгаст.
   - Стрибор, сын Орхарда.
   - Будь храбр, Стрибор, сын Орхарда. Смелым сопутствует удача. К сожалению, наше дело не терпит отлагательств и мы не можем сопроводить вас в Магдебург.
   - Мы справимся.
   - Не сомневаюсь. Пусть боги идут рядом с вами.
   Хэгаст вернулся в седло. Они поехали в голову обоза, мимо глядевших с опаской беженцев и поравнялись с наездником. Его лицо было скрыто повязкой, а под капюшоном нельзя было разглядеть глаз. Зубатка вдруг вздрогнула, прикусила узду и пошла боком, бешено кося в сторону всадника глазами. Ее волнение передалось Малышу. Тот заржал, взвился и едва не скинув Алтея, не обратив внимания на крик седока дал стрекача вдоль обоза. Хэгаст придержал поводья и наклонившись к уху Зубатки, успокаивающе прошептал ей несколько слов. И тут он увидел обломок кости, торчавшей из почерневшего мяса в суставе ноги лошади незнакомца. С такой раной лошадь не может и не должна ходить. Он охватил скотину быстрым взглядом и еле сдержал подкатившую к горлу тошноту. Глаза лошади пузырились от гноя, голова была облеплена мухами.
   - У нас здесь осталось еще одно дело, - сказал Рокномо, прыгнув на землю, - скажи-ка мне Стибор, когда вернулся домой твой отец?
   - Не надо, - женщина оттолкнула детей и бросилась в ноги старику, - он не сделал ничего дурного! Прошу вас, не троньте его!
   - Три дня назад, - ответил Стибор, низко опустив голову, - он вернулся три дня назад.
   - Он может говорить?
   - Нет.
   - Давно ли его товарищи в царстве мертвых?
   - Не знаю точно. Около недели, - слезы текли по щекам мальчишки, - он вернулся в деревню и помог нам отбиться от разъезда некроманта. Не убивайте его, сир, пожалуйста.
   Рокномо покачал головой:
  
  
   - Моя совесть не позволит мне сделать этого. Он сам обратился ко мне. Сила, большая, чем власть некроманта, оживившего его тело, привела его обратно в Кислицы. Он сделал то, что должно отцу, однако неизбежно потеряет рассудок. Он боится причинить вам вред. И не хочет, чтобы его тело причинило боль другим людям. Вы должны проститься с ним.
   Старик говорил с трупом, оживленным Акроном! Удивлению друзей не было предела. Орхард спешился, расстегнул пояс и бросил на землю меч. Теперь у Хэгаста не было сомнений, что Рокномо не лгал и Орхард действительно понимает его. Старик коснулся пальцем щеки женщины, прошептал что-то напевное и нежное, и та притихла. Встала с колен и подойдя к мужу, обняла его. Не было ни истерики, ни долгого прощания. Меньшие дети не знали, что под плащом незнакомца скрывается их отец и мать понимала, что ее слезы и лишние слова станут причиной их страха и беспокойства. Женщина забрала детей и увела их в голову обоза, туда же попрощавшись с отцом последовал и Стибор. Орхард встал в ожидании.
   - Я не стану этого делать, - покачал головой Хэгаст.
   - Тебя об этом никто и не просит, - ухмыльнулся Рокномо, - здесь нужны более деликатные методы. Меч не поможет.
   Орхард отступил за телегу и встал на колени.
   - Пора, - вздохнул Рокномо.
   Он подошел к Орхарду и положил свои руки на голову мужчине. Из-за наваленного на телегу скарба беженцы не могли их увидеть. Несколько слов и тело Орхарда выгнулось от судорог.
   - Вода есть суть и основа всего живого, - услышал Хэгаст.
   Одежды Орхарда затрепетали, словно от порыва ветра, под ладонями знахаря зашипел, вырываясь тонкими струями пар. Еще одно мгновение в дорожную пыль упала куча черного тряпья.
   - Дело сделано, - вздохнул старик, вернувшись к Хэгасту. Капли воды стекали по его напряженным, скрюченным пальцам.
   - Нам пора, - сказал Хэгаст.
   - Я покажу короткий путь к храму, - подумав, сказал старик, - идемте со мной. Нечего вам окольными путями идти.
   - Но откуда... - вырвалось у изумленного Хэгаста. Получается, старик с самого начала знал о цели их путешествия.
   - Оттуда, - проворчал Ранкомо и нахмурился. - придет время расскажу. А сейчас наш путь лежит через Магдебург. Мы должны предупредить город. Дня через три четыре здесь будут течь кровавые реки. Там мы расстанемся. До храма вы должны дойти сами. От Магдебурга держите путь на запад. Пусть ориентиром вам будут Синие горы. И помни, вода есть суть и основа всего живого. Тот, кто познал стихию, не ведает страха.
  
  
   Магдебург. Хэгаст видел города Союза. Он был в Вигге, был в Ланесте и Магдебург представлял собой крепость не многим уступавшую им.
   Высокие стены в десть человеческих ростов, покрытые заклинаниями, расположились на пяти холмах. На квадратных башнях блестели медью баллисты и катапульты. Вдоль зубцов крепостной стены прохаживались закованные в железо воины. Опытный глаз Хэгаста сразу отметил замаскированные магические орудия, которые располагались буквально на каждом шагу. Широкий ров перед стенами был наполнен странной темной водой. После короткого изучения ее состава, Алтей сообщил, что не хотел бы оказаться в ней.
   При входе в город на воротах устраивали настоящий обыск. Тут в очередной раз стоит отблагодарить Ранкомо. Старик что-то проворчал капитану стражи и тот без слов пропустил путешественников в город. Магдебург был шумен, грязен на окраинах, а в центре зелен и чист. Тесные улицы, аккуратные дома, несколько больших садов разбитых в городской черте... и бедные кварталы, предварявшие рынок, что опоясывали город вдоль стен.
   - Нравится мне этот город, - пробормотал Алтей, - Аголорду есть чему поучиться у местных строителей.
   - Этот город жемчужина Драккара, - заметил старик, - самый крупный торговый центр в королевствах Священного Союза. Золото и товары стекаются сюда со всех концов по суше и морю, шелка и пряности везут караваны из Ланеста, из-за Красных гор, что скрывают земли Туота и Скарма. До Драккара трое суток пути, если конечно поторопится.... Но Вам нужно в Храм.... Обычные караваны идут пять-шесть дней. Кстати советую заглянуть к местному наместнику. Айвану Реду. Он вам поможет. Скажете что от Ранкомо, покажете свои бумаги, думаю он вас и ночевать устроит и выделит сопровождение. Нынче на дорогах неспокойно. Вон на пригорке дворец, держите путь туда.
   Хэгаст посмотрел в ту сторону, куда показывал старик и увидел небольшой и изящный дворец. Он располагался в центре города на небольшом холме и был виден с любой точки города.
   - Но, мы же не официально.. - заметил Хэгаст
   - Уважаемый, -рассмеялся старик, - не надо держать всех за идиотов. Лично я никогда бы не поверил что лучший воин королевской гвардии Аголорда, решил путешествовать в Драккар, разбираться с каким-то наследством. Тем более наследства никакого то и нет! До встречи, господа, помните о своем пути....
   - Но откуда... - вырвалось у Хэгаста, но старик лишь махнул рукой и кивнув на прощанье скрылся в толпе которая подобно ручью обтекала остановившихся посредине улицы путешественников.
  
  
   - Шустрый старичок, - задумчиво проговорил Алтей, - но он явно знает о нашей задаче. И о Храме.
   - Это то и странно, - кивнул Хэгаст, - но думаю его совету стоит погследовать. Я чувствую что она нам не враг... Ладно, поехали...
   Они подъехади к рынку в хвосте пышной дворянской процессии. Подметая пыль полами дорогих одежд под сенью выцветших на солнце опахал, некий грузный господин с меланхолично отсутствующим выражением на постном лице вышагивал окруженный томно покачивавшими бедрами фаворитками и парой скучавших стражников. Бедняки расступались перед ними, прижимаясь к стенам и дверным проемам, а грязный, наглого вида кот - крысылов получил от эскорта доброго пинка за непочтительное поведение. Видимо, это была довольно значимая персона для здешних мест и друзья не стали обгонять его. Не стоило привлекать лишнее внимания. Да и дорога была слишком узкая.
   На дворцовой площади было многолюдно. Народ грудился у заваленных зеленью, мясом и рыбой прилавков. У винного ларька, в котором, если верить крикам зазывалы, наливали только лучшие вина из Ланеста, давала представление труппа бродячих артистов. Несколько актеров в пестрых костюмах кривлялись на импровизированной сцене, которой служила большая крытая телега с открытым бортом, тут же стояли клетки с волками, плешивым львом и спящей виверной, вдоль которых расхаживал, многозначительно поигрывая хлыстом, раздетый по пояс лысый заклинатель, с большими, черными глазами на выкат и длинными усами, которые, как и блестевшую лысину, он скорее всего смазывал маслом.
   Под открытым небом, не отходя от прилавка, можно было отведать экзотические блюда со всех концов света, пострелять из Зулзарбарского лука или подразнить бананом умную мартышку, которая говорила на трех языках и носила кувшин на голове на манер суфилийских женщин. Крестьяне, дворовые простолюдины, дворяне, нуворишы, карманники кого тут только не было.
   За время службы друзья отвыкли от больших городов и с облегчением выдохнули, когда наконец вырвались из толпы, оказавшись в тени тесной улочки и отыскали глазами дворец.
   Вблизи дворец казался невесомым. Его строительство явно не обошлось без эльфов. Изящное и легкое строение, украшенное резьбой по белому дереву...
   Дворец окружала невысокая железная ограда. Подъехав к воротам, которые охраняли вооруженные до зубов солдаты, Хэгаст протянул вопросительно смотревшему на них капитану бумаги и добавил, что их послал некто по имени Ранкомо. Он посчитал, что не стоит обнародовать свой статус. Чем меньше о нем знают, тем лучше. К их с Алтеем удивлению имя старика произвело впечатление.
  
  
  
   Капитан кивнул и бегло просмотрев бумаги, отдал их обратно. Ворота распахнулись. Когда они въехали на площадь перед дворцом их встретил пышно одетый пожилой человек, представившийся распорядителем наместника и несколько сопровождавших его солдат.
   С таким почетным эскортом их проводили в просторный кабинет наместника. Кабинет был обставлен довольно скромно. Никакой излишней роскоши. Простая и надежная мебель, потертые мягкие кресла, небольшой камин в углу. Сам наместник Айвон Рэнд, оказался обаятельным молодым человеком, на взгляд Хэгаста слишком молодым для подобной должности.
   - Проходите уважаемые, - лично вышел он из-за массивного стола и усадил друзей.
   Слуга вкатил в кабинет небольшой толик с кувшином вина, вазой с фруктами и сам налил им вина в высокие бокалы.
   - Рекомендация Ранкомо, - заявил он, - лучшая рекомендация которую можно предоставить. Предлагаю поднять тост за него.
   - Да, кто же он такой, - не удержался от вопроса Хэгаст, когда они выпили.
   - Он... - начал было наместник но вдруг осекся, - просто хороший человек. Лучше расскажите, куда лежит наш путь. И чем мы заслужили визит одного из первых гвардейцев короля Аголорда.
   Хэгаст закашлялся. Похоже в Драккаре его все знали. Но откуда?
   - Вы достаточно известны, - вновь улыбнулся наместник, прочитав его мысли, - неужели вы думаете, что сохраните инкогнито. Я несколько лет назад видел вас при дворе короля. Мы тогда прибыли на Праздник Весны в ваше королевство.
   - Ясно... - Хэгаст вздохнул. - у нас плохие вести. Давно ли приходили известия из Виггара?
   - Пока ничего. - наместник нахмурился, - Только смутные слухи.
   - Что ж, горестно быть гонцом, несущим подобную весть, но приготовьтесь к худшему. Войско Акрона не более, чем в одном дне пути от Магдебурга.
   - Но как такое возможно? - поперхнулся наместник, - не было ни гонцов, ни почтовых голубей. Переправу держал большой гарнизон. мы планировали его пополнение...
   - Не знаю. Но вам стоит принять срочные меры.
   - Конечно, - сконфуженно улыбнулся наместник и лицо его приняло отсутствующее выражение, - боги, все случилось так внезапно...
   - Мужайтесь и приготовьтесь отразить нападение. Союз примет этот вызов. Скоро прибудет помощь.
  
  
  
   - Легко сказать, - усмехнулся Рид, - вы понимаете, что мы даже не получили вестей с границы? Знаете, что это может означать? Только одно - на заставе вырезали всех солдат. До последнего безусого призывника. Союз... Союз не проявит спешки при сборе войск. Какой прок от плохо вооруженного и лишенного снабжения войска? Мобилизация займет много времени. Мы уже видели, чего стоит помощь союза, когда пал Вигг. В такие времена каждый сам за себя.
   - Не падайте духом. Союз был создан именно для отражения агрессии.
   - Союз разжирел и обмяк. Он больше думает о наживе и торговле. Поверьте мне.
   - Я солдат короля и не допускаю подобных мыслей.
   - Ваше право...
   Наместник разлил еще вина.
   - Беда в том, - продолжил он, - что мне не хватает профессиональных кадров.
   - Как это? - удивился Алитей, - у вас же гарнизон. В таком большом городе его не может не быть. Соответственно и офицеры есть.
   - Есть.... - мрачно кивнул наместник, - только признаюсь вам господа, что последнее время происходит что-то странное.... Я лишился практически всего военного руководства из-за бабы...
   Алтей с Хэгастом переглянулись и посмотрели на наместника с сочувствием. Похожде он умом тронулся...
   - Да не смотрите вы так на меня, - махнул рукой наместник - я в здравом уме. Но...
   - Рассказывайте, - попросил Хэгаст
   - Эта чертова баба, Фелиция Арко, поселилась на Буковой Аллее недавно. Говорят, в Амелоте она попала в серьезные неприятности с налогами, распродала все имущество покойного мужа и перебралась сюда. Будь она неладна. Тоже мне, Персефея Тавоская! С тех пор как она появилась на балу при дворе барона Таррута, все словно с ума сошли. Фелиция то, Фелиция это. Вздорная баба. Она одевается, как бульварная кокотка, но при этом ездит на охоту в окружении дворян и стреляет из лука лучше, чем любой из моих егерей. И за последнюю неделю мои офицеры словно совсем слетели с катушек. Четыре дуэли за два дня! За ее честь... какая к черту честь у этой шлюхи! Генерал Краз и полковник Гаскар убиты, поковник Конвел под арестом, а барон Таррута слег с какой-то жуткой болезнью. Я уверен, что во всем виновата эта баба, но ничего не могу доказать. Хотя сейчас у нас намечается военное положение и я ее упрячу в тюрьму, поверьте. Так вот, я в отчаянии. Ума не приложу, кто будет руководить обороной? Я гуманитарий и счетовод и ровным счетом ничего не смыслю в военном деле. Конечно, можно, попросить помощи в Драккаре. Но времени слишком мало.
  
  
  
  
  
   - Что ж, - задумался Хэгаст, - я могу дать вам пару хороших советов. Раскопайте все свежие захоронения и сожгите останки. Изолируйте всех больных людей, они легко подаются чарам, подготовьте орудия и укрепления и магов. Сюда идет нежить. Она слепа и глуха, но кровь и живую плоть чует за версту. Она всегда голодна. Скорее всего, они нападут ночью. Жгите под стенами костры. Соберите тухлые туши, помои и кровь со скотобоен. Покройте этой гадостью подходы к стенам. Свалите все это перед ними. Кстати, а почему не сосредоточить всю артиллерию напротив этого места? И одним махом нанести серьезный удар по армии нежити. У вас артиллерия есть?
   - Достаточно....
   - Ну, вот готова прекрасная ловушка. А если еще огоньку добавить....
   Глаза Рида радостно заблестели:
   - Вы солдат Союза и великолепный стратег. Вы должны, нет вы просто обязаны помочь нам в беде. Без вас нам не справиться.
   - Я не могу дать вам ответ прямо сейчас. Мне нужно время на размышление.
   - Ладно, - хлопнул ладонью по столу наместник, - вы наверно устали. Он хлопнул в ладоши и на пороге появился слуга.
   - Мермонт, проводи гостей в их комнаты. - он повернулся, - ужин вам подадут в комнаты. Прошу меня простить , дела.
   Откланявшись0 Хэгаст с Алтеем пошли за Мермонтом и вскоре очутились в комнате с двумя громадными кроватями. Грандиозность мебелировки вполне соответствовала желанию друзей отоспаться.
   Алтей вопросительно посмотрел на командира.
   - Не знаю, - покачал тот головой, - я еще не решил.
   - Мы не можем их бросить, - тихо заметил Алтей.
   - Понимаю.... Утром все решим.
   Вскоре принесли еду и молча поужинав они завалились спать.
  
  
   ***************
  
   Хэгаст проснулся от того что его тормошили. И делали это весьма бесцеремонно. Разлепив глаза они увидел того самого слугу что вел их в комнаты. Мермонт вроде его звали.
   - Вставайте господин, - бубнил тот, - извините, но вам срочное послание....
   - Какое еще послание? - возмутился тоже проснувшийся Алтей,
   Хэгас посмотрел на окно. Судя по всему, стояла глубокая ночь. Он вздохнул и сел.
   -Давай свое послание. От кого оно?
   - Не знаю господин, - стушевался слуга, - его притащил беспризорный мальчишка. Сказал для спутников Ранкомо.
   - Боги, и многие люди знают, что я прибыл в город со знахарем?
   Слуга недоумевая пожал плечами.
   - Давай его сюда.
   Розовая бумага была сложена в двое и склеена сургучом. От нее приятно пахло имбирем и гвоздикой. Черный ворон, расправив крылья красовался на гербовой печати.
   Хэгаст развернул послание.
   "Ваши вопросы нуждаются в скором разрешении. Не оставляйте девушку в беде. Приходите сегодня утром к фонтану на Буковой Аллее. Фелиция Арко "
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 15
  
   "Чующий"
  
   Воздух в зале был сухим и пыльным, даже свежий, промозглый от дождя и грозы ветер из распахнутой парадной двери был не в состоянии возродить атмосферу пустых галерей и коридоров. Ветер облизывал дыры разбитых витражей, трепал и рвал паутину, скулил, подвывал, таская по щербатым каменным плитам полов выцветшие бумаги, куски серой пыли, штукатурки и пепел. Тишина, скользкая и холодная, таилась по углам, скрывалась под потолком между сосновых балок, среди ржавых узоров канделябров и люстр, пряталась за лепниной балюстрад, изворачивалась змеей вместе со ступенями винтовых лестниц и вздрагивала в непостоянстве теней, разбуженных огнем лампадок и факелов.
   Древний замок. Настолько древний, что мало кто сейчас может вспомнить о том, что построен он был бароном Тавосом еще до войны Синих Герцогств. Многие барышни со вздохом закатывают глаза, при одном только упоминании о истории Бедевира и Персефеи Тавоской и только редкий из магов знает, что проклятый замок, одинокая застава Дул - Дарт, чьи стены стиснуты в объятьях каменистых предгорий на границе Вигга и Ланеста, есть легендарный Тавос.
   Когда-то здесь пролегал оживленный торговый путь и шли бесчисленные караваны в Драккар из Ланеста, местные землевладельцы снимали с проезжавших купцов королевскую пошлину и жили в достатке, но теперь замок пребывал во сне и запустении, а люди редко заглядывали в эти края. Даже животные обходили это гиблое место стороной.
   Даргор замер подле установленного на возвышении каменного трона, задумчиво изучая застывшее в печальном и задумчивом выражении лицо статуи Персефеи. Она стояла изящно изогнувшись и протягивая вперед тонкие руки. Скульптор несомненно был гением. Что ни говори, девушка запечатленная в камне была воистину красива. Правильные, но не броские черты, кроткая, умиротворяющая прелесть мягкой, истинно девичьей красоты и одновременно материнской теплоты. Она словно сожалела о бедах и потерях этого мира.
   Доргар бросил взгляд на сопровождающих его гвардейцев, которые мялись у входа и на Тренда, который так же как его хозяин разглядывал Персефону. Темный лорд покачал головой. Разорив Вигг и оставив там небольшой гарнизон усиленный магами, который будет дожидаться подмоги из Маргарда, его войско двинулась на Ланест. Следующее обреченное королевство Священного Союза.
  
   Но во дворце Эрфероса он все-таки нашел тайник мага, который и привел темного лорда в это место. Знал бы светлый маг героически защищавший Вигг, что он хранил в своем тайнике и чему это послужит...
   Под порывами сквозняка скрежетали и скрипели, срываясь на визг цепи и крепления висевшей над головой люстры. Даргор ухмыльнулся. Как глупо было бы умереть сейчас под сталью оборвавшейся из-под потолка громадины. Ужас и головная боль союза разрешилась бы словно по мановению руки.. Но не судьба. Все-таки они здесь. Генерал и его армия, прорезавшие своим маршем континент, словно раскаленный нож сливочное масло
   Но что это? Он вздрогнул и отпрянул, огонь факела затрепетал на сквозняке, осыпая искры и пепел... На миг ему показалось, что статуя улыбнулась, а глаза стали живыми.... Изумрудная зелень ее глаз... Даргор протер веки и прищурился, обведя пламенем черты статуи. Тени вздрагивали, отступая под пламенем, и растекались вновь, заполняя изгибы ее лица и трещины камня. Нет. Всего лишь иллюзия. При ближайшем рассмотрении ее зрачки оказались прозаическими углублениями с трещинками и эрозией. Умелая, искусная работа. И только.
   Он ухмыльнулся, взяв тонкое запястье статуи. Было в этот моменте, что-то загадочное и волнующее, на мгновение ему даже показалось, что он чувствует слабую нить пробившегося пульса. Но это лишь игра воображения.
   Каменный трон Тавоса. Этот парень не чурался тщеславия и наверняка представлял, как победив в войне, будет править из родового замка землями Вигга, Драккара и Ланеста. Но войну он проиграл. В той войне вообще не было победителей.
   - Что ты знаешь о ней? - спросил Даргор Тренда.
   - О Персефеи? Мало, очень мало. В легендах больше вымысла, чем правды. Говорят, барон в ней души не чаял, а она связалась с этим магом. Он убил ее, узнав о порочной связи, и всю жизнь сожалел об этом. Даже пытался прибегнуть к помощи чародеев, желая вернуть ее. Но все тщетно. Думаю, он сошел с ума. Разве вменяемому человеку придет в голову сделать себе кресло в виде полуголой бабы? Мне доводилось слышать, что после убийства барон потерял сон и спать мог только здесь, в главной зале, на коленях у любимой.
   - Нам часто приходится сожалеть о содеянном.
   Даргор погладил холодную каменную руку, тонкие пальцы и обратную сторону ладони, рассматривая ниспадающие потоки легкой ткани, облегавшей стройное тело.
   - Похоже камнетес был влюблен в свою работу, - улыбнулся Даргор, - или в саму Персефею, а быть может в историю о ней. Я знал одного художника. Он писал с натуры портреты дворянок. Желания господ бывают порой причудливыми и даже извращенными. Нередко он писал обнаженные тела. Этот художник рассказал мне одну замечательную вещь о том вожделении и экстазе, которые испытывал, рисуя их. Он говорил, что движения руки художника, когда он наносит масло на холст, глядя на обнаженную натуру, гораздо больше, чем похоть или ласка. Даже больше, чем расхваленная в песнях любовь. Так творец проникает в самую суть видимого мира и оказывается на самом краю, у границы с миром теней.
   Тренд нервно хохотнул и смолк.
   - Я всегда говорил, что вы поэт, господин, - сказал он виновато.
   За парадным входом их ждали двое Безликих. Верные слуги Хаоса всецело преданные Даргору. Лучшие шпионы в мире. Невидимые убийцы, не знающие жалости. Длинные, подметающие пол складки черных плащей и черные язвы глаз под заклепками железных масок. Вместе они спустились вдоль обрушенной стены по ступеням с возвышавшейся на скалах грунтовой насыпи, на которой стоял замок, ниже, к подножью холма, к войску, которое медленной полноводной рекой вливалось в долину. Даргор намеренно завел к Дул - Дарту левое крыло армии идущей на Ланест состоящее в основном из гоблинов и троллей. Он не хотел иметь под стенами замка лишних глаз. Сытый гоблин молчалив, если знает в какую сторону бежать. Ну а если гоблин знает, что и завтра будет бежать с полным брюхом, можешь считать этого гоблина счастливым гоблином. За редким исключением твари Акрона до скуки предсказуемы. Но, как показали последние дни, далеко не всегда.
   Подножье холма окружал глубокий крепостной ров, наполненный сложным магическим составом и высокий вал. Из глубин рва, невидимо для глаз смертного поднималась стеной магическая завеса. До Войны Герцогств она была нужна для защиты от неприятеля, теперь же защищала замок от любопытных глаз. Даже отсюда он видел сплетение синих силовых жил. Они мягко светились и двигались, выискивая нарушителей своего покоя.
   Пятеро здоровенных гоблинов раскапывали холм перед завесой кирками и лопатами, шестой, подгонял их ударами шипастого хлыста. На эту картину отсутствующе взирали трое Безликих, один из которых держал на цепи спящую тварь, бледную и тщедушную. Еще трое закованных в железные латы гигантов, ожидали Даргора в стороне. Крепкие, могучие твари, созданные магией Акрона. Их называли гурзулы. Гибрид гоблина и тролля. Гордость Повелителя, одно из последних его творений.
   Четвертый, стоял на коленях, его большая, облепленная грязными волосами голова и мускулистые руки были просунуты в деревянную колоду. Остальные не решались заговорить. Даргор молчал, рассматривая морду гурзула, его болезненный, желтый оскал и хищные, узкие зрачки злобных глаз.
   - Так это ты усомнился во мне? - наконец спросил Даргор, - и какова же причина твоего сомнения? Как твое имя?
   Пленник повел стиснутой в колоде шеей и пошевелил кривыми пальцами.
   - Заргзаг, - прохрипела тварь, - мое имя Заргзаг. Я не сомневался в тебе, Повелитель. Я только задавал вопросы.
  
   - Вопросы? - удивился Даргор. Эти твари действительно умнее, чем кажется, - что за вопросы?
   Заргзаг понурил голову, через его широкий, выпирающий костью лоб пролегали глубокие складки морщин. Он думал и в отличие от своих собратьев делал это головой, а не брюхом.
   - Вигард, Повелитель. Он оказался последней каплей в чаше моих сомнений...
   Гурзул мучительно искал подходящие слова. Даргор был немало удивлен его высокому слогу.
   - Мы верны тебе, Повелитель, - продолжил он, - преданы до последней капли черной крови, однако в твоих могущественных руках мы всего лишь разменная монета. Хуже нас разве что тупые огры. Другие идут в бой под магическими щитами, после того как стены обработают маги и артиллерия, нас же без особых раздумий кидают в самое пекло. Кто мы, если не плоть с когтями и зубами. И только.
   - Я кормлю вас с руки. Без воли и пути, указанного нашим отцом, вечно прозябать вам на холодных камнях. Чего ты хотел от меня? Сочувствия и материнской ласки? Если так, то ты пришел не туда. Поле боя не место для сомнений. Ты жалок.
   - Я гурзул. И с гордостью ношу это имя.
   - Ты гурзул, потому, что Акрон дал тебе это имя. Не питай иллюзий на свой счет. Без него ты просто мешок с когтями и зубами. Разве не так?
   Тот молчал.
   - Что он натворил? - спросил Даргор остальных..
   - Сеял смуту среди братьев, - ответил тот, что был ниже и наглее, - предлагал бежать в горы и жить по-своему.
   - Вот как.
   Даргор задумался.
   - Увидите его. Отправьте в Маргард вместе с рабами и ранеными. Думаю, Повелитель захочет взглянуть на него.
   - Стена, Повелитель, - прошипел Безликий, державший на цепи бледную тварь. - яма готова. Мы дошли до кладки подземелья ...
   - Оставьте нас, - потребовал Даргор, обратившись к старшему из гоблинов.
   - Начинайте, - кивнул он Безликому.
   Четверо Безликих спустились в яму. Каждый имел при себе кожаный кошель. Они рассыпали их содержимое себе под ноги, и в свете факелов на влажной глине заблестела россыпь алмазов. Разной формы и размеров, ограненные, искристые камни, стоившие целое состояние. Безликие встали по двое с каждой стороны и воздели руки. Воздух ощутимо задрожал, завеса всколыхнулась и покрылась синими пульсирующими прожилками. Взрезанные, расчерченные энергетическими нитями они разливались разноцветным всполохами.
  
   Камни задрожали и поднялись воздух. Сначала мелкая пыль и алмазная крошка. Потом самоцветы. Жилы завесы подхватили их и разливая ослепительное сияние, подняли на уровень человеческого роста. Даргор прикрыл лицо ладонью. Его глаза не выдерживали этого свечения. Движение Безликих напоминали вращение колеса. Они не касались алмазов руками, их пальцы охватывали нити свечения, когда они снова и снова прокручивали их, ускоряя вращение. Россыпь алмазов стало сдавливать с полюсов, скорость вращения нарастала, и в нем уже нельзя было разглядеть отдельные детали, только мерцающий, пульсирующий волнами сияния диск, окруженный гудевшим от напряжения воздухом. Когда диск разросся в диаметре, двое Безликих передали ее оставшимся товарищам, а сами выбрались наверх.
   Тем временем завеса изогнулась и вскоре превратилась в своеобразный купол отрезавший Даргогра и его подручных от остального мира.
   Шепот заклинаний и точные, рассчитанные пассы рук. Даргор услышал ворчание грома. Звук его распространялся медленно и вязко. Он был едва различим сквозь напряженное гудение вращавшегося диска. Тем временем начался дождь. Но завеса не пропускала его. Безликие развернули диск параллельно стене. Приблизившись к кладке, он на мгновение замер.
   Вода хлынула вдоль силовых линий и облив диск, полетела в стороны брызгами мелких капель. Диск со скрежетом врезался в серый камень, и вгрызаясь в стену, исчез среди воды и грязи. Безликие выбрались из ямы и сели вокруг нее в сосредоточенном молчании.
   . Купол вспыхнул ярко - красным, задрожал и прояснился. Даргор видел, как по нему стекают мутные ливневые потоки. Безликие встали с мест. Они явно были жутко измотаны проделанной работой - в яме зиял, гладкий, уходящий во тьму проход. Даргор подал знак Безликому, державшему на цепи бледную тварь. Гномы зовут этих существ, обнаруженных в глубинах гротов Древними. Но эта была необычная тварь. Акрон довел ее природные инстинкты до совершенства.
   Безликий провел ладонью над головой существа, древний вздрогнул, его огромные, занимавшие добрую половину головы ноздри, зиявшие захлопали осклизлыми мембранами, лишенный губ красный рот раскрылся в клыкастом оскале, пробуя мокрым языком сырой воздух. Загремев цепью, древний поднялся на четвереньки.
   Они вбили кол на краю ямы, затянули на нем веревку и обвязавшись сами, стали спускаться. Клокочущий и облизывающий языком воздух древний, рвущийся на цепи, за ним Безликий и Даргор, дальше Тренд и еще четверо Безликих. Тьма расступилась под напором огня. Кладка была с дефектом и по дну ее пролегла глубокая рваная трещина, вдоль которой еще журчала, стекая в полость вездесущая вода. Уклон оказался достаточно крутым и взяв веревку в натяжку, Даргор сдерживал шаг.
  
  
  
   Сколько длился спуск, сказать было трудно, но в конце него они оказались на краю грязного, усыпанного камнями обвала. Дренажная система Дул - Дарта. Забавно, пытаясь стереть память о древних развалинах канувшего в лету города, барон назвал ее Тавосом в честь отца, но когда пришел черед стереть из памяти народа самого барона, маги вспомнили о старом названии. Холм подмывало из года в год, почва проседала, угрожая самому существованию замка, и тогда барон отдал зодчим приказ. Это была прекрасно продуманная, сложная система коммуникаций. Но в процессе ее строительства, рабочие натолкнулись на нечто, что навсегда изменило сознание барона.
   Даргор спрыгнул в жижу и оказался на краю сточного желоба. Дренаж забит и в тоннеле было сухо, как в склепе. Запах. Здесь пахло ветхостью древнего разложения. Точно так же пахло и в замке. Они пошли сквозь гулкую пустоту тоннеля. Древний хватал воздух, хлюпая мембранами ноздрей и гремя цепью, тащил Безликого за собой.
   Первая развилка и поворот. За ней еще. И еще. Они спускались все ниже. Они шли, но не знали точно, куда идут. О цели их поисков ведал один только Акрон и эта бледная голодная тварь, натасканная лично Повелителем.
   Вязко тянулось время. Даргор потерял счет развилкам и поворотам. Единственной его подсказкой, был черный, как смола кирпичик, подвязанный в кошеле к поясу. Ключ, полученный из тайника Эрфероса. Если разыскиваемое ими нечто скрыто стеной, то стена эта должна выглядеть точно так же.

*******************

  
   Древний обнюхивал и лизал черные камни. Вязкая слизь омерзительно растягивалась между стеной и его мордой. Даргор рассматривал рисунки и кривые письмена на стене. Он не верил глазам. Язык мертвых, древний и ветхий, мог зазвучать разве что в крепости Акрона. Его знали только три человека. Даргор никогда не оспаривал решений Акрона, но в изучении мертвого языка никогда не видел особой надобности. Но Акрон дальновиден.
   Ни одного стыка. Цельная, словно отлитая из стали пластина с вытравленным на поверхности рисунком. Крепко стиснутая пасть, заключенная в семь правильных окружностей с бегущими по ним письменами. Вентер, Ирасус, Меретриций, Ардор, Тристе, Демиссо, Ванита, Сперитор. Имена старых , давно ушедших богов. Каждое из этих имен было заключено в круг и повторялось огромное количество раз. Вентер, что в переводе с древнего языка означало - голод, было выгравировано на полученном в тайнике Эрфероса камне.
  
  
   .Именно в окружности с этим именем была полость. Шириной и длиной она была примерно равна кирпичику, но имела изогнутую форму. Даргор вынул брусок из кошеля. Он был холоден. Но когда он приблизил его к стене, потеплел и плавно изогнулся, повторяя форму полости. Кирпичик вошел в стену с легким щелчком. И что же должно произойти? Безмолвие. Древний рвался к стене, но Безликий унял его одним движением ладони.
   Стена вздрогнула, сверху посыпалась пыль. Круги начали вращаться с немыслимой скоростью, наращивая ее от центра к внешнему кругу. Но вращение это не издавало и малейшего звука. Круги провалились внутрь, напомнив Даргору увиденную ранее водяную воронку. Внешний круг откатился за стену, за ним следующий и так к самому центру. Потянуло сквозняком.
   Даргор забрал факел из рук обомлевшего Тренда и смело шагнул в пустоту.
   Его окатило смрадом. Здесь было гораздо меньше места, чем во внешних туннелях. Даргор мог дотянуться до стены. Но трижды подумал бы, прежде чем сделать это. Стены выстилало нечто бледно-розовое.... Это нечто очень сильно напоминало живую плоть.. .
   Когда остальные вошли вслед за ним, древний почуял неладное. Он заскулил и скукожился, а потом вдруг набросился на стену, хрипя от впившихся в шею шипов ошейника, раздирая плоть когтями и хватая ее ошметки клыками.
   Даргор выхватил цепь из рук Безликого. Заклинания на того уже не действовали. Даргор подтянул тварь к себе и ударил факелом. Древний зашипел, прижался к земле. И заскулил.
   - Дальше я пойду один, - решительно произнес Даргор, и потянул древнего за собой.
   Спутники исчезли в темноте. Даргор шел долго. Очень долго. Древний не сопротивлялся, но шел за ним неохотно. Казалось, чутье существа притупилось. Он боялся осязать. Боялся прикоснуться к стенам. Его ужас достиг предела, когда из вздыхавших стен показались первые фрагменты тел. Лапы, клыки, ребра, хрипящие пасти и языки, сотни и тысячи алчущих, изголодавшихся глаз, слепнувших от первого за долгие годы света. Руки шарили в пространстве, хватались за еще не сформированные, аморфные лица, раздирая их кожу. Даргора окатило какофонией стонов, тяжелого дыхания и хрипа. И все же он продолжал идти...
   Тупик. Небольшая полукруглая комната. Сотни глаз, слезясь и стеная многочисленными ртами воззрились на него в ожидании. Даргор огляделся. В стене напротив него прямо в бледнорозовой живой массе, был утоплен с десяток огромных зеленых колб размером с человеческий рост, светившихся мутной зеленой жижей. В этой жиже что-то плавало. Кажется, это были останки, напоминавшие человеческие. Цепь выпала из его руки, но древний и не думал двигаться с места. Приникнув к земле, он кричал, но крик этот сливался с общим воплем живой, хаотично содрогавшейся плоти.
  
  
  
   Что-то шевельнулось в сознании Даргора. Он вдруг понял, что ему делать дальше и приблизился к стене. Даргор ощупал плоть и нашел под ней что-то твердое. Несколько точных продольных разрезов кинжала. Погрузив пальцы в теплую, кровоточащую массу, Даргор нащупал предмет и потянул его. Он извлек его с влажным сочным всхлипом и отступил, не отрывая глаз. Свисающая со стены масса издала разочарованный вздох.....
   Что это? Даргор соскреб с предмета кинжалом остатки слизи и плоти. Книга? Нет. Скорее глиняная табличка, состоящая из двух захлопнутых створок. Он нащупал стык и раскрыл ее.
   Пасть. Разворот таблички от края до края занимала плотно стиснутая пасть. Один в один как на рисунке у входа. Он провел пальцем по гладким и сухим клыкам, любуясь их первозданной белизной. Вентер - голод. Даргор улыбнулся. И пасть оскалилась ему в ответ.
   - Ты знаешь, кто я. Отдай мне его, - он заворожено смотрел на ожившую табличку, - мы должны пробудить Чующего.
   Глядя, как руки хватают потерявшего волю древнего, как его разрывают на куски жадные руки тянущиеся из стен, Даргор испытал привычное отвращение. Но лишь на миг. Древний исчез. Стены пришли в движение. Они вздрагивали, кричали, хрипели.... Дсргор захлопнул табличку. В одной из колб начали растекатсья вязкие сгустки, обволакивая загадочные останки. Кости обрастали плотью.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 16
  
  
   Парк прорезала битая, поросшая травой каменная дорога, широкая и утопавшая изломанными краями в зелени густого кустарника. Сквозь кустарник, в серебристом освещении фонарей тут и там проглядывали изогнутые узорами прутья стальных ограждений и ворот, украшенные золочеными дворянскими гербами и травлением, торчали литые или выложенные из камня столбы, красовавшиеся бюстами, статуями, и вычурной лепниной. Вдоль дороги возвышались величественные деревья. В основном дубы и вязы, гигантских размеров.
   Он долго думал идти или не идти. Все было подозрительно.... Но он не забыл слова наместника по поводу этой Фелиции. Для себя Хэгаст уже решил, что останется в городе и поможет ему продержатся. А значит ему надо увидеть столь влиятельную женщину из-за которой погибло все командование местного гарнизона. Эта история очень плохо пахла.
   Некоторое время он шел по дороге, но пока не увидел даже подобие фонтана. Хэгаст уже сожалел, что отпустил посыльного мальчишку раньше времени. Более того - он даже не спросил у него дорогу. Найти фонтан на безлюдной аллее - что может быть проще? Теперь он понимал свою ошибку. С другой стороны, почему бы не прогуляться этим прекрасным утром в тихом зеленом парке.....
   Он накинул капюшон, вынул кинжал и спрятав его в рукав, сошел с дороги. Легкий, неторопливый шаг мягко поглощала высокая трава. Он двигался вдоль опутанных вьюном заборов и оград, рассматривая особняки драккарских дворян, располагавшихся на почтительном расстоянии друг от друга. Между ними вились запутанные, вымощенные камнем тропинки. Где-то далеко, по другую сторону дороги надрывались собаки. Разгораясь, сквозь прутья ограды и кустарник мелькнул трубочный огонек. Послышалось недовольное, сонное бормотание. Хэгаст пригнулся и ускорил шаг. Его охватило странное чувство, спина вдруг похолодела, сердце забилось неровно и часто. Задыхаясь, он нащупал древесный ствол и сел на землю.
   Заросли озарились вспышками колдовского огня. Дым и шипение заклинаний. Парк превратился в выжженную землю с изуродованными остовами деревьев. Выжженная земля гудела от топота сотен ног и конских копыт, люди кричали под ударами стали, бежали от пожара и стрел. Голоса, крики и плач. Он видел их тени, но ничего не мог сделать. Как и в прошлый раз, он был лишь наблюдателем.
  
  
  
   Неясные, охваченные разноцветным пламенем фигуры, проносились рядом с ним не касаясь земли, ветер рвал куски призрачной пелены, которые плыли над дорогой сизым туманом. Это была настоящая бойня, жестокая резня без малейшего шанса на спасение. Долгие, невыносимые часы боли и страха...
   Но вот голоса стихли и все растаяло. Хэгаст пришел в себя. Он стоял на коленях, упираясь головой в ствол могучего бука, и сжимал кулаки. Видение. Снова видение, но на этот раз оно далось ему куда тяжелее. Его вдруг посетила странная мысль - там, в Лесу Единорога, история эльфийского короля настигла его, словно волна, обрушивающаяся на морской берег. На этот раз было по-другому. Он вдруг понял, что отчасти сам стал причиной видения...оно всплыло из его памяти... из глубин сознания и заставило пережить те ужасные события. Но как? На этот вопрос еще предстоит найти ответ.
   Он откинул капюшон, и сел прислонившись спиной к стволу дерева. Где же кинжал? Лезвие блестело в паре метров. Он потянулся к нему и застыл, проникшись видом, на которой он сначала не обратил внимания. Гладкие, серые стволы уходили высоко вверх, накрывая густыми кронами звездное небо. Буковая Аллея. Сколько же им лет? Двести, триста, а быть может пятьсот? Подобным долгожительством мог похвастать далеко не каждый маг. Они многое знали, но встречали простого смертного пренебрежительным молчанием.
   Он безнадежно опаздывал. Вряд ли Фелиция до сих пор ждет его, однако попытаться стоило. Он поднял кинжал и только теперь понял, что здесь не один. Поскрипывая колесами двухколесной тележки, под одним из фонарей, отличавшимся от прочих тусклым и неровным светом, остановился старик в длинном, заплатанном плаще и шляпе с мятыми полями. Раскачиваясь на полированном древке, торчавшим из борта телеги, слюдяной фонарик отбрасывал рыжее пятно света на фигуру старика и кованные прутья скамьи, стоявшей подле фонаря.
   Грубое и обветренное лицо старика напоминало скорлупу грецкого ореха, руки, большие и узловатые, двигались удивительно точно и уверенно. Старик вынул лесенку, прислонил ее к кованному столбу фонаря и проверив на прочность, взобрался по ступенькам, открыл слюдяную заслонку фонаря и погасил его для чистки. Хэгаст уже хотел было выйти, поприветствовать старика и спросить у него дорогу, но огонь за слюдой фонаря разгорелся ярко и ровно и старик спустился на землю. Он достал костяную трубку и кисет, забил табака, причмокнул мундштуком, и запалив огонек, закашлялся. Хэгаст отступил. Старик забрал лестницу и телега заскрипела прочь, прыгая на выщербленных булыжниках и гремя стариковым скарбом.
  
  
  
  
  
   Когда фигура фонарщика провалилась во тьму и затих скрип тележных колес, Хэгаст вышел на дорогу.
   - Извините, - позвали с другой стороны, - вы не подскажите, как мне пройти к фонтану?
   Хэгаст вздрогнул. Хриплый женский смешок последовал за фразой и мужчина, сказавший ее, довольно хмыкнул, уверенный в своем остроумии.
   Хэгаст пошел на встречу голосам. Двое сидели на скамье за границей света фонарей.
   - Простите? - спросил он.
   - Вы дворянского рода? - ответили ему вопросом на вопрос.
   - Я потомственный дворянин. Но с какой стати вам интересоваться этим?
   - О, тогда почему же вы до сих пор не на балу госпожи Фелиции? Мне казалось все дворяне уже там. Вы не здешний?
   Дама вновь рассмеялась, хрипло и отрывисто. Ее смех звучал до раздражения глупо, ведь на этот раз для него не было никакой причины. Хэгаст нахмурился.
   - Я не имею ни малейшего желания отвечать на досужие вопросы.
   - Боюсь тогда вам не попасть на прием.
   - Прием?
   - Ну да. Ваша встреча у фонтана.
   Хэгаст приблизился к незнакомцам. Мужчина, рослый чужестранец, был темнокож и сухощав, на его пухлых губах застыла кривая ухмылка.
   - Ну что? - развернув крупную голову, половина которой была наголо побрита, а другая, густо поросла жестким и длинным волосом, ниспадавшим до плеч плетеными косицами, незнакомец зазвенел серебром сережек и подмигнул своей подруге, густо напудренной даме в тесном корсете с размазанной по векам смесью сурьмы и сажи и наклеенной мушкой над верхней губой, - как он тебе, милая, возьмем с собой?
   - Скучноват, - капризно наморщила девушка вздернутый нос, - наверняка он даже не пьет. Вы не рыцарского звания, сударь? Я так устала от общества этих напыщенных девственников...
   - Мы ждем вас уже битый час, Хэгаст, - улыбнулся чужестранец, блеснув в белоснежной улыбке золотым клыком, - госпоже Фелиция заждалась вас.
   - Да уж, - захихикала дама, играя косичками своего спутника, - без вас вечер проходит уныло. Вам стоит освежить его.
  
  
  
  
   - Идемте, - резко вскочил чужестранец, толкнув свою даму и оказавшись почти на голову выше Хэгаста, - нам стоит поспешить, пока все эти дуралеи в конец не захмелели. Но что это я, - спохватился он и протянул руку, - меня зовут Аррагхо Дзонзор, я купец из Шемшира, а эту милую развратницу Алессия Квинт. Мы проводим вас. Идемте с нами.
   Хэгаст пожал руку Аррагхо и дождался, пока тот поможет встать изрядно набравшейся Алессии. Девушка была не в себе. Ее прическа сбилась на бок, а шнуровка корсета так стиснула одну из грудей, что та поднялась на порядок выше второй и готова была вырватся из плена.
   - Вы северянин? - попытался завести Аррагхо светскую беседу, придерживая за локоть мотавшую головой девушку.
   - Да, я из Аголорда, - Хэгаста раздражало это внимание к его личности и то, как легко, при всем его старании не привлекать внимания, окружающие узнавали кто он и откуда.
   - Люблю ваши края, - протянул чужестранец мечтательно, - такая экзотика. А женщины, женщины... Вы знаете толк в плотских утехах.
   - Не сомневаюсь, - вздохнул Хэгаст, покосившись на девушку.
   Прежде чем они достигли арочного моста, перекинутого через заболоченную речушку, Алессия дважды останавливалась, ссылаясь на дурноту, ругалась на плохое вино и требовала нести ее на руках. Аррагхо умыл ее в реке и когда они наконец оказались на другой стороне, раздался хлопок. Брызнув разноцветными искрами, над кронами деревьев расцвел и растаял яркий цветок фейерверка.
   - Похоже гостей окончательно сморило от скуки, - Аррагхо ослабил хватку и Алессия, которую он едва успел схватить за руку, споткнулась на деревянных платформах туфель и описала шагом неуклюжий полукруг, - Гуго Шиффельбах устроил им развлечение.
   - Шифель кто? - недоумевал Хэгаст.
   - Шиффельбах, - блеснул чужестранец золотым клыком, - начальник городской артиллерии. Полтора года назад Айвен Рид сделал гномам заказ на новое оружие, обещавшее настоящий переворот в военном деле. Однако затея оказалась слишком дорогостоящей. В напоминание о ней остался гремучий порошок. Вонючий и жутко дорогой. Гуго придумал на его основе развлечение для дворян и впервые показал его на приеме герцогини Валиар. Теперь черед Фелиции.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Фонарные столбы вдоль дороги на пути к особняку украшали гирлянды и бумажные фонари. Вдоль обваленного каменного забора в беспорядке стояли конные экипажи. Расписанные по дереву и коже золотом и серебром, украшенные инкрустациями геральдических символов кареты выглядели до тошноты броско и безвкусно. Они прошли через распахнутые настежь, погнутые и сточенные ржавчиной ворота и сразу же оказались в гуще кипящего смехом веселья.
   В одно мгновение Хэгаст попал в настоящий вертеп. Люди в маскарадных масках и шикарных костюмах кружили и прыгали в танце под грохот возвышавшегося на деревянном помосте оркестра, пили вино, спорили и смеялись, бросаясь бумажными лентами и шарами. В этой безумной круговерти вспыхивали островками огни меднокожих факиров, крутили акробатические фигуры циркачи и толкаясь, бродили пьяные гости.
   - Алессия, - подругу Аррагхо ухватила за руку и потянула в самую гущу тощая дама в длинном черном платье и накрытой вуалью полумаске, - где ты пропадала, девочка? Нам жутко скучно без тебя!
   Аррагхо не стал удерживать ее, когда та залившись звонким хохотом, спотыкаясь скользнула за спины гостей.
   - Идемте скорее, пока эти стервятники не разорвали нас, - сказал Аррагхо, взяв Хэгаста под руку.
   Над свежескошенной, благоухавшей диким разнотравьем лужайкой, гремя вбитой в землю цепью носилась черная тень. "Виверна или дрейк", - оценил Хэгаст на глазок размах крыльев, задрав голову.
   У засыпанного прошлогодней листвой фонтана собралась любопытная компания. Сухая, словно коряга старуха в шикарном бежевом платье с грязным подолом отрешенно раскачивалась в кресле качалке. Двое тщедушных господ, похожих, друг на друга как две капли воды и одетых в расшитые серебром камзолы с галунами, вели ожесточенный спор, размахивая бледными руками и расплескивая вино из бокалов.
   За ними с брезгливым выражением на строгом лице наблюдал высокий мужчина средних лет, идеально выбритый подбородок и бакенбарды, а так же упорный взгляд и застегнутый на все пуговицы камзол которого говорили о крайней педантичности натуры. Чуть поодаль галдела не менее удивительная парочка - рыжий гном с густой бородой и завитыми усами и лысый, вспотевший толстяк, в расхристанной белой рубахе с закатанными рукавами, державший в руках странного вида штуку, сделанную из стальной трубы и притянутого к ней проволокой арбалетного ложа.
  
  
  
  
  
  
  
  
   - Знакомьтесь, - потребовал внимания чужестранец, хлопнув в ладоши, - братья Фариар, Торбор и Златан, майор Дарелл Визбор, - указал он на педанта с бакенбардами, - герцогиня Криата, - старуха и ухом не повела, - ну а те двое господ, самозабвенно увлеченных убийством исчезающего вида, мастер артиллерии Гуго Шиффельбах и барон Гранзель Крант. Прошу любить и жаловать, - он подтолкнул Хэгаста к бесстыдно разглядывавшим его гостям, - Хэгаст из Аголорда. Развлекайтесь, господа, я пойду разыщу хозяйку.
   - Хэгаст? - брови одного из братьев Фариар изломились дугой, на женственном лице застыло выражение вымучиваемой из пьяного сознания мысли, - не тот ли вы молодой человек, что приобрел в последнее время широкую известность в широких кругах среди дворян Аглалорда и получил одбрение самого кроля Гериона Шестого?
   - Пятого, - поправил его Хэгаст, пытаясь сдержать себя в рамках светского такта.
   - Это он, он! Я узнал его, - раскачиваясь с пятки на носок, закричал второй Фариар и расплылся в довольной улыбке, - ну же, друг мой, идемте, выпейте с нами.
   - Простите, но в свете последних событий я считаю развлечения неуместными.
   - Да, - согласно кивнул Фариар, смахнув с глаз прядь белых волос, - однако кто знает, что случиться с нами завтра. Возможно это последний в нашей жизни праздник, - он подошел к Хэгасту и положил руку на его плечо, - и, тем не менее, я более чем уверен, что мы без труда разобьем этих варваров. На нашей стороне лучшее вооружение и стратегический гений командования, идеальная дисциплина и ресурсы всего союза...
   - О-о-о, не обращайте на него внимания! - воскликнул его брат, - после смерти полковника Гаскара, Златан ждет не дождется повышения и уже возомнил себя военным гением. Как по мне, ты обычный олух братец....
   - Драккару нужны свежие военные кадры, - ухмыльнулся Златан, - поле битвы не место для консервативных стариков. Примером тому Амелот. Вольные города успешно реформировали свою армию.
   - Амелот бьется в горах с голозадыми варварами, - бог весть откуда взявшийся полурослик в поношенном пиджачке с крысиным лицом вынырнул из-под локтя Хэгаста, отодвинув в сторону Златана, - что они могут знать о настоящей войне, тем более с таким противником, как Акрон? Города Амелота расцвели под сенью Ланеста и Агалорда. Где ему быть, не окажись могущественных соседей рядом?
   - А ты, Дрого, как я погляжу, сведущ не только в денежных отчетах, но и военном деле? - язвительно рассмеялся Торбор и брат поддержал его.
   - Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять это, - полурослик хлебнул вина и развел руками, - я изо дня в день сдаю отчеты и слежу за состоянием казны. Даже не побывав на поле боя, я вижу, что побороть Акрона будет не просто. Он собрал невиданную силу. Силу, которая не просит ничего, кроме ночлега и убогой жратвы, покорная и исполнительная, готовая на все, во имя достижения цели. Довольно просто свести дебет и кредит. Мы уже потеряли Вигард, а это скажу я вам, господа, жирный минус. У Акрона нет наших проблем со снабжением. Мы еще не успели собрать урожай, наши кормовые запасы невелики, а большую часть армии Акрона составляют живые трупы и орки, а они, напомню я, могут жрать прямо на поле боя. Мы потеряли одного из союзников, пятую часть от силы Священного Союза, а вы здесь слушаете громыхание дешевого оркестра и забавляетесь с виверной. Вместо того, чтобы объединиться, господа офицеры режут друг дружку, а Городский Совет не принимает никаких действий. У нас радужные перспективы.
   - О, - отмахнулся Златан, - сгинь, заноза, ты ведь даже не дворянин! Кто позвал сюда этого карлика?
   - Смею заметить, сама госпожа Фелиция, - резонно заметил полурослик.
   - А что вы думаете об этом, майор Дарелл, - спросил Златан, уставившись раскосыми глазами на до сих пор державшегося в стороне педанта, - вы известны своей доблестью и разумением в стратегии. Ваше мнение?
   Дарелл устало моргнул и поправил ажурный рукав блузы.
   - Думаю, что купив у Совета предназначенное мне место и звание, вы теперь куда компетентнее меня в подобных вопросах.
   Повисло тягостное молчание. В поисках поддержки, Златан поглядел на брата, но тот поспешно опустил глаза. Громыхнул взрыв.. Воздух застило едким дымом заряда, в небе, под брюхом черной крылатой тени распустился и погас разноцветный бутон.
   - А, Гуго, чтоб тебя, рыжий карлик! - распалился Краз, - гребаный пройдоха, ты снова обвел меня вокруг пальца! Я хочу боевой заряд!
   Шиффельбах закатился от смеха, однако Краз не разделил веселья гнома, и плюнув, выругался.
   Кто - то коснулся локтя Хэгаста.
   - Идемте, - шепнул ему Аррагхо, - госпожа ждет вас.
  
  
  
  
  
  
   К удивлению Хэгаста, особняк Фелиции оказался ветхим трехэтажным особняком, с обшарпанными стенами, с битой черепицей сланцевой крыши, окруженный ярусами заставленных инструментом и ведрами строительных лесов. Они поднялись по широкой белокаменной лестнице к арочному проему дверей и вошли в особняк.
   В холле кипела работа. Каменщики правили мраморные плиты пола и стук молотков разносился эхом под высоким сводчатым потолком. Полусонные рабочие месили в бадьях раствор, таскали носилки и подавали на верх малярам грязные ведра.
   Они поднялись по лестнице на площадку пыльной, заваленной хламом галереи. У двери кабинета, среди беспорядочно расставленных статуй и антикварной мебели их встретили двое. Квадратный, иссиня черный зулзабарец, в перекинутой через плечо тигриной шкуре, звеневший о пластины медных бляшек, нашитых поверх холщевой юбки, кривым черным ятаганом.
   Левую половину лица дикаря витиеватыми узорами охры покрывала странная татуировка, верхнее веко было взрезано и вывернуто на изнанку,. По другую сторону дверного проема от него на скрипучем разбитом кресле раскинулся бледный, не уступавший в квадратности своему компаньону северянин. Правая половина его лица была покрыта продолжением рисунка на лице дикаря, нижнее веко порезано и так же вывернуто. Хэгаст скорее ожидал бы увидеть в руках подобного человека кривую, уродливую дубину или ржавую секиру, однако северянин, сонно улыбаясь сквозь густую бороду, крутил в руках, удерживая за острие и гарду, изящную, начищенную до ослепительного блеска рапиру.
   - Входи, - ухмыльнулся северянин, подтолкнув носком сапога дверь и та беззвучно приоткрылась.
   Хэгаст оглянулся на Аррагхо. Тот одобрительно кивнул.
   Комната была отделана вздувшимися от влаги и времени буковыми шпалерами, пыльные полы были испещрены узорами следов. Прохладный ветерок, врываясь в открытое окно, шелестел стопками прижатых пресс-папье бумаг на большом буковом столе и играл язычками желтого свечного пламени. Ряды оплавленных свечей стояли на краю столешницы.
   Фелиция сидела по другую сторону стола. Хрупкая, бледная девушка в расшитой пурпурной нитью просторной белой тунике, сосредоточенно изучающая из-под опущенных пушистых ресниц витиеватые росчерки чернил на желтой бумаге. Веки ее были едва заметно тронуты сажей и сурьмой, черные волосы крепко собраны на затылке, а по губам, блестевшим фиолетово-пурпурным кармином, пробегала легкая улыбка. В мрамарно белом, маленьком ушке красовалась старинная, потемневшая от времени серебренная сережка, сделанная в виде висевшего под полумесяцем расправленного воронового крыла
   - А, Хэгаст, здравствуйте, - бархатно пропела она и глаза ее, как - будто нехотя оторвались от бумаг и обратились к нему. Он машинально отметил их изумрудный цвет, - прошу извинить меня за столь холодный прием. Думаю, вы и сами заметили, какой вертеп твориться кругом, а у меня еще столько дел. Присаживайтесь, прошу вас.
   - Сударыня, - поклонился Хэгаст.
   Она указала на развернутое, отделанное медью высокое кресло. Он опустился в него, ощутив спиной холодок и твердость дерева. На миг ему погрезилось надвигавшееся видение. Дерево... Оно было буквально пропитано магией и древностью... Он вопросительно посмотрел на хозяйку.
   - Вам кажется нравиться моя мебель, - улыбнулась Фелиция краем пурпурных губ, - я приказала слугам вытащить и спалить весь старый хлам. Мебель, картины, шпалеры. Но вот только на буковые вещицы рука не поднимается. Слишком уж это символично. Эти деревья были здесь задолго до человека, еще в те времена, когда жители Драккара только-только приручили лошадей. Чудесный, первозданный уголок природы. Драккарцам не было до них дела, пока они бродили по лугам и холмам в поисках травы для выпаса скотины. Все изменилось шесть столетий назад, когда после четырех лет голодомора Белиар Второй решил познакомить свой народ с магами, ремеслом и оседлой жизнью. Магдебург был небольшим укрепленным поселением, местом, где разочарованный во власти правитель попытался привить своему народу то, что ему не было присуще. Поля засеяли пшеницей, пригласили иностранных мастеров гончарного и кузнечного дела, готовых обучить ремеслу местных жителей. Тогда-то и начали вырубку. Деревья пошли под топоры - топорища и древки копий, луки и ложа для арбалетов, стулья, столы, уксусная кислота, деготь, масла и спирты. Макдебург быстро рос и спустя два столетия превратился в крупнейший торговый узел Драккара. Белиар вошел в историю своей страны, как мудрый правитель - новатор, сумевший сохранить и возвысить страну в период ужасного упадка. Сюда стали стекаться купцы, ученые и даже сам Джакомо Сен-Канти, лучший скрипичный мастер Ланеста переехал из Граньи в Макдебург, прельщенный слухом об исключительных свойствах магдебурского бука. Город рос, росли и его нужды. Вырубая лес, драккарцы строили мастерские, дубильни, красильни и кузницы. Все больше сырья завозили со стороны, на побережье открылись два крупных порта и вскоре предприимчивые купцы поняли, что прославленную древесину проще вырубать и продавать не обработанной. После Восстания Ремесленников Храдора Шкуродера квартал разрушили до основания и застроили по новой, дворянскими особняками. Для меня эти деревья, словно отголоски утерянной памяти. Есть в этом что-то очень красивое и символичное, вы не находите?
   Фелиция откинулась в кресле, оценивая впечатление, произведенное на гостя рассказом. Увидев устроенное во дворе празднество, Хэгаст настроил себя на мысль, что встретит помпезную, шикарно одетую даму с идеально выверенными манерами и был удивлен тем, что увидел и услышал. Он ожидал чего угодно, но только не уроков истории. Эта короткая экскурсия в прошлое разъяснила для Хэгаста многое. Теперь было понятно, почему несколько иссохших деревьев вызвали столь яркие видения. Однако сейчас его интересовало нечто другое.
   - Ваши познания летописей удивительны, - улыбнулся он, - и тем не менее, мне бы хотелось задать вам вопрос, который терзает меня с момента получения послания.
   - И какой же это вопрос? - удивилась она и поправив собранные в узел на затылке волосы, подалась вперед сложив руки на столе.
   - Для чего я здесь?
   - Боги, Хэгаст! - закинув голову протянула она, - вы навеваете скуку, уподобляясь этим пастухам! Вы здесь - из любопытства.
   - Простите, но я путешествую по срочному делу и не могу позволить себе его.
   - Хорошо, - она игриво склонила голову на бок, - пусть это будет не ваше, а мое любопытство. Папенька воспитал меня вздорной и капризной девчонкой. Но, ко всему прочему, я еще и красива и могу позволить себе немного ребячества в присутствии такого видного кавалера. Вам так не кажется?
   - Возможно.
   - О, вы слишком строги ко мне. Знаете, это только первое впечатление, но, кажется, вы мне нравитесь. Вы обручены?
   - Нет.
   - Странно. Я думала это в обычае среди северян.
   - У меня есть старший брат. Отец занят его судьбой куда больше, чем моей, поскольку она тесно связана с будущим наследством.
   - Ну неужели вы сами никогда не думали об этом?
   - Я не спешу связывать себя подобными узами.
   - Вот они, прелести солдатской жизни! Вы гуляка и бабник, - прищурилась она с хитрой улыбочкой, - не так ли?
   - Не то и не другое. Я солдат.
   Она встала из-за стола и легким шагом направилась к нему и подхватив за предплечье, увлекла за собой.
   - Идемте.
   Хэгаст встал. Запах имбиря и гвоздики пряно исходивший едва уловимыми волнами от нее взволновал его не на шутку, заставив сглотнуть сухой и колючий комок.
   - "Слишком давно у тебя не было женщины, парень, - подумал он о себе с внезапным стыдом и укором, - теперь я понимаю, почему генералы предусматривают расходы на шлюх для посыльных и адъютантов. Как говорил его старый учитель генерал де Лотт, - "сытая плоть - чистая голова. Уж лучше оставить лишний серебряный промеж ног проститутки, чем мучаясь от воздержания, совершить непоправимую глупость".
   - Ох, - воскликнула девушка, оставив на запястье Хэгаста чернильный след, - я такая неряха. Простите.
   Он невольно улыбнулся, поглядев, как она перебирает испачканные пальчики. Она улыбнулась ему в ответ, заглядывая в глаза снизу вверх, и на щеках ее проступили выразительные ямочки.
   - Я в надежных руках ребята, - сказала она расположившейся у дверей парочке, - идите погуляйте немного, выпейте вина и развлекитесь. Идемте, Хэгаст, поднимемся на третий этаж. С террасы открывается великолепный вид.
   - Занятная парочка, - оглянулся Хэгаст, когда они поднялись на лестницу.
   - Вы о Манильо и Зигмунде? Знаете, в Амелоте мне пришлось столкнуться с большими трудностями. Я рано потеряла мать. Папенька был не последним человеком в нашей стране, но когда он покинул этот мир, оказалось, что у семьи Арко не так уж и много друзей. Отец не оставил наследника мужского пола и мои права на наследство взялся оспорить его племянник, Себастьян. Скверный тип. Он обладает, большими связями сряди чиновников и судей. Их решение было предсказуемым. Мне причиталась только третья часть. Подав протест, я изрядно потратилась на адвокатов, которым предстояло как можно дольше затягивать это дело и иностранных наемников, взявшихся охранять наше имение от попыток Себастьяна завладеть родовой собственностью. И пока продолжались судебные разбирательства, я продала большую часть имущества одной очень влиятельной персоне, которой возмущение моего троюродного брата от случившейся сделки показалось забавным развлечением. С наемниками я рассталась на границе с Ланестом, но опасаясь за свою жизнь, оставила при себе трех лучших. Манильо и Зигмунд названные братья. Зигмунд выкупил Манильо из рабства и тот поклялся верно служить ему всю свою жизнь. Ну а с Аррагхо вы уже и так знакомы.
   - Он пользуется большим спросом у местных дам.
   - Вы об Алессии? О, вы даже не представляете, насколько заблуждаетесь, друг мой. Эта девушка из дома терпимости госпожи Маривель. Аррагхо выиграл у меня один маленький спор и наградой выбрал эту девицу из эскорта. По мне, так у него до дурноты испорченный вкус.
   - Не спорю. Эта девица сможет перепить даже самого отчаянного скальда.
   Третий этаж был пустынен и чист. У входа на террасу их встретила меднокожая высокая служанка с убранными, блестящими от масла волосами и глазами, украшенными пушистым веером маленьких разноцветных перышек.
   - Принеси нам вина и подушки, Тереза, - улыбнулась Фелиция ей.
   Праздник скатился в беспробудный пьяный угар. Гуго Шиффельбах и Торбор Фариар пытались угомонить разбушевавшегося Грензеля, Златан отыскал в буреломе гномий самострел и палил в носившуюся над поляной виверну пыжами. Оркестр гремел, акробаты и факиры, устав от огня, кульбитов и недостатка внимания гостей, уселись полукругом и пили вино, Парочка магов в масках устроила желающим карусель возле фонтана, раскрутив в воздухе визжащих на стульях пьяных девиц, среди которых Хэгаст узнал бежевое платье герцогини Криаты - старуха спала, опасно свесившись на бок, шляпка со страусиным пером слетела с ее головы и кружилась следом за стулом.
   - Дворяне Драккара, словно дети, - с грустью сказала Фелиция, положив руку на балюстраду, - вчерашние пастухи, чья родословная зависит от размеров стада, дорвались до излишеств и богатства. Так я порой утешаю себя.
   - Богатство может нести благо. Но в большинстве случаев оно развращает.
   - Вы правы. И так повсеместно. В Амелоте жажду наживы скрывают под маской благопристойности и меценатства. В Драккаре все по-другому. Здесь этого еще не научились скрывать. Их натура пряма и безудержна. Мое дворянское звание здесь ничего не значит. По прибытию в Магдебург я дала бал и несколько светских приемов. Я хотела понравиться этим людям, найти среди них верных друзей. Выгодную партию, в конце концов. Но меня в один момент окружила толпа заискивающих воздыхателей. Все они глупы и безмерно богаты. Хуже всего, что они привыкли получать все, чего им захочется. Но я не вещь и не позволю собой распоряжаться. Не знаю, быть может, я вела себя не достойно и сама дала им повод? Хуже других был этот глупец генерал Краз. Самодовольный, избалованный властью старик. Он был уверен, что дело в шляпе. Признаться к своему стыду, я испытала облегчение, когда узнала, что Конвел убил его. Нет, не этого я искала здесь. Я рассчитывала встретить благородных и надежных людей. Людей, которые оставят мне право на выбор. Кого - то вроде вас, Хэгаст.,
   Ее теплая рука мягко легла поверх его руки и соскользнула на лепнину балюстрады.
   - Вы совсем не знаете меня, - глядя в изумрудные глаза, сказал Хэгаст.
   Он сказал это, но откуда-то из глубин встрепенувшегося сердца поднималась горячая, тревожная волна, которая заставляла его чувствовать обратное.
   - Вы правы, - нервно засмеявшись, она потупила взгляд, - я действительно излишне легкомысленна и эмоциональна. Мне стоит поучиться вашей рассудительности.
   Хэгасту стало неловко и вошедшая служанка оказалась на террасе как нельзя кстати.
   - Нет, не сюда, Тереза, - покачала головой Фелиция, когда служанка собиралась поставить вино на столик окруженный плетеными креслами, - поставь его на пол.
   Тереза послушно расставила кувшин вина и бокалы на заваленный подушками плед и раскланявшись, ушла.
   - Моя мать была чувствительной и сердобольной особой. Отцу казалось неуместным ее желания вникать в беды и проблемы прислуги. Он уволил всех дворовых и нанял новую прислугу из иностранцев.
   - И как? Помогло?
   - Ни капли. Мама выучила три языка и думаю осилила бы еще столько же, если бы не ушла из жизни.
   Они присели на плед. Подол туники у девушки, собравшись складкой, сполз, обнажив ее белые колени. Среди дворян подобное обнажение ног посчиталось бы непристойным и развязным жестом,, но Фелиция делала все это так по девчоночьи легко и беззаботно, что Хэгаст не увидел в нем даже намека на близость. Ей было просто удобно и уютно в этом просторном одеянии и сафьяновых сапожках. И только. Он наполнил бокалы.
   - Сегодня была чудесная ночь, - сказала она, - я обычно ложусь спать очень поздно и часто охочусь с Калиото.
   - Колиото?
   - Чеглик, моя ловчая птица, - кивнула она в сторону стоявшей на балюстраде клетки, - мне подарил его Аррагхо. Восток полон чудес - Аррагхо родом из Шемшира, а там обучают варгов.
   Хэгаст посмотрел на прислушавшуюся к их разговору птицу с кожаным клобуком на голове. Как это он ее сразу не заметил?
   - Аррагхо большой умелец в этом деле, - продолжила она, - Боги, Хэгаст, вы себе и представить не можете, как я хочу оказаться в голове моего Калиото и кружить вместе с ним под облаками!
   Она смолкла, подтянув колени к подбородку и обхватив их руками. Радостный блеск в ее изумрудных глазах понемногу угас. Хэгаст был счастлив. Удивительно, как мало требовалось ему для этого. Странная девушка. Ее и красивой то не назовешь в привычном для светского общества понимании... Опасная днвушка. Соберись солдат.....
   - И все же, зачем я понадобился вам? - спросил он, выпив вина.
   В коридоре послышался грохот и громкие голоса. Хэгаст вскочил с места. Через мгновение на террасу ввалился, оттолкнув служанку майор Дарелл. Он застыл на пороге, обвел Хэгаста и Фелицию обезумевшими глазами и перевел дух. За его спиной показались взбешенные лица Манильо, Зигмунда и Аррагхо. Наемники ждали команды, но Фелиция отрицательно покачало головой.
   - Что за низость! - воскликнул Даррел, скривившись в отвращении, - я ждал вас. Терпел общество этих идиотов, а вы все время были здесь, в компании этого пришлого северянина, развалившись с ним на подушках, словно похотливая гурия! К чему же были все эти ваши обещания?
   - Я ничего не обещала вам, майор, - в глазах Фелиции запылал огонь, - если вам что - то и показалось, то случилось это по вине вашего же разыгравшегося воображения.
   - Вы близки с ней сударь? - на лице майора застыло выражение въевшейся головной боли.
   - В иное время я посчитал бы подобный вопрос неуместным и оскорбительным, - холодно ответил Хэгаст, - как для себя0 так и для девушки. Но, глядя на ваше болезненное состояние, я отвечу вам - нет. Впредь попрошу вас оставить даже подобные мысли.
   - Вы учите меня жизни? - к головной боли Дарелла явно прибавилось выражение крайнего возмущения, - Вы настолько трусливы, что даже не находите в себе сил признаться в случившемся.
   - Мне не в чем признаваться.
   - Хотите вы того сударь или нет, но мы будем драться!
   - Я не хочу этого, - пожал Хэгаст плечами, - да и если признаться, не могу. Я здесь по важному поручению. для меня будет не позволительной роскошью рисковать жизнь. Хотя с вами особого риска то и не будет...
   - Боги, как вы жалки! - усмехнулся майор, - прикрываетесь своими обязанностями? Я буду ждать вас на рассвете, позади развалин особняка Мартина Дирвуда, здесь на Буковой Аллее и если в вашем сердца осталось хотя бы капля чести, вы явитесь!
   Майор развернулся, резко и порывисто, так словно не видимый генерал отдал ему команду "кругом" и чеканя шаг, скрылся в коридоре.
   Хэгаст сокрушенно вздохнул. Только этого ему еще не хватало! Наемники в недоумении пожали плечами и убрав оружие, вышли.
   - Простите его, - извиняющимся голосом попросила Фелиция - прошу вас, не принимайте его вызов! Майор низкого происхождения, он мнителен словно ребенок и кидается на всех в драку без всякого повода. Он очень умелый фехтовальщик. Вы не должны драться с ним.
   - И не стану. Мне не до его обид. Не беспокойтесь об этом.
   Нить разговора была безнадежно утрачена и все, что осталось между ними, это общее чувство неловкости и стыда.
   - Что ж, думаю, мне пора уходить, - вымученно улыбнулся Хэгаст и подняв холодную ладонь Фелиции, поцеловал ее.
   - Праздник удался! - вздохнула она и улыбнулась в ответ, - думаю, мне тоже пора ложиться спать, но прежде знайте, что я всегда буду рада вам в своем доме.
   - Я с радостью воспользуюсь приглашением. До скорой встречи.
   - До завтра.
   Спускаясь по лестнице, Хэгаст думал о превратности злодейки судьбы.
  
  
  
  
   Глава 17
  
   "Дуэль"
  
   Рассвет уже прихватил небо над домами Магдебурга, выдавливая на грязные дорожки улочек длинные тени, когда Хэгаст возвращался к дворцу Айвена Рида. Он несколько раз сбивался с пути, что на извилистых городских улочках было не мудрено. То тут и там ему попадались плохо отпечатанные на грубом станке желтые листовки городского совета, призывающие гостей и горожан встать на защиту Магдебурга. Он уже не чаял души оказаться в теплой и мягкой постели, когда пройдя очередной переулок, оказался на рыночной площади и увидел краешек черепичной крыши дворца.
   У крыльца ратуши галдела толпа. Со стороны восточных ворот прибывали груженые оружием и провизией телеги, растекались, огибая вещавших с бочек и телег прорицателей, ручейки воодушевленной молодежи, мало разбиравшейся в военном деле, но непременно желавшей подраться. Накинув капюшон, Хэгаст прошел стороной и обогнув толпу и последние здания, оказался с торца усадьбы наместника.
   У ворот его встретили двое сонных стражников и рослый, истощенного вида молодой человек, одетый в серый камзол, широкополую шляпу с пером и высокие боты. Увидев Хэгаста, он поднялся с цоколя ограды, снял с прутьев забора плащ и перекинув его через предплечье, поклонился с усталой улыбкой на блеклом лице.
   - Здравствуйте! - протянул он руку, - Хэгаст, если я не ошибаюсь. Мое имя Турверон Бринт. Я секундант майора Даррела.
   - Боги, - Хэгаст оглядел молодого человека, словно учитель завалившего экзамен школяра, - неужели вам не ясно, что сейчас не время для утоления своих жалких амбиций. Грядет большая война. Если господин Даррел так сильно обижен мною, ему стоит просто немного обождать. Возможно, какой-нибудь орк, исключая риск и опасность для жизни майора ни сегодня так завтра вскроет мне горло от уха до уха и избавит вашего друга головной боли. Мне более нечего вам сказать и если вы позволите, я бы хотел на этом раскланяться.
   - Вы даже не представляете, насколько вы правы, - Турверон прищурил глаз и заговорщицки склонил голову на бок, - Даррел болезненно чутко относиться к собственной гордости. Я пытался отговорить его, однако он упорен в своем желании обагрить клинок вашей кровью. Однако мне удалось немного урезонить своего друга. Ваш поединок будет продолжаться до первой крови. Подобная хитрость утолит жажду крови майора и позволит вам выполнить свое поручение.
  
   - Утолит жажду крови майора? Вы так уверены в моем поражении?
   - Не хочу показаться вам самоуверенным грубияном, но более чем. Дарелл великолепный фехтовальщик. Один из лучших в своем поколении.
   - Что если я скажу вам - нет?
   - О, вы напуганы?
   - Более чем, - съязвил Хэгаст, подражая сардонической улыбке Турверона.
   - Конечно, вы можете отказаться, но это решения грязным пятном ляжет на вашу офицерскую честь, а оскорбленный вашей трусостью Даррелл рано или поздно призовет вас к ответу. Мое решение этой проблемы - лучший из вариантов оставить все стороны при своих, обойдясь малой кровью.
   - Вы истинный благодетель. Знаете, мне это порядком надоело. Ждите здесь, я приведу своего секунданта.
   В холе особняка Хэгаста встретил заспанный и всклокоченный Айвен Рид, который, шлепая босыми ногами по розовому мрамору лестницы скатился к нему на встречу и по отечески нахмурился.
   - Боги, Хэгаст, - воскликнул он в сердцах, - вы уже побывали у этой вертихвостки! Ума не приложу, чем всех вас привлекает эта баба? У нее что там, медом намазано?
   - Я согласен, - обойдя Рида и запрыгнув на лестницу, сказал Хэгаст, - буду в зале ратуши через два часа.
   Одутловатое лицо наместника от этой неожиданной вести расцвело майской розой. Казалось еще мгновение, он подпрыгнет и кинется целовать ускользающего гостя. Но Хэгасту было не досуг и он не стал проверять подобные домыслы. Он влетел в комнату и походя растормошив свернувшегося калачиком Алтея, пристегнул к поясу ножны и проверил меч.
   - Собирайся, Алтей, - сказал Хэгаст, плеснув в бокал вина, - я вляпался в здоровенную кучу дерьма и хочу, чтобы ты искупался в ней вместе со мной.
   - Что случилось? - промычал Алтей, протирая глаза, - о чем это ты?
   - О том, что ты будешь секундантом, а я возможно, не доживу до сегодняшнего полудня.
   Все летело под откос. Сказать по правде, виновником сложившейся ситуации был именно он, в своем легкомыслии зайдя слишком далеко. О чем он только думал, забредя в Магдебург и выслушав предложение Айвена Рида? Они должны были идти в Храм, опередить эту прорву умертвий и отыскать тайное и могучее, по-настоящему великое оружие, способное решить исход этой войны. Однако все было сделано не так и теперь его ждет дуэль, осада и еще бог знает что.
  
  
  
  
   Беды навалились на него разом со всех сторон, не давая и мгновения на передышку или осмысление. Он выпил вина и убрав в сторону бокал встал. Время не ждет. Нечего жалеть о том что ни случилось. Надо действовать. Пока еще ничего не потеряно.
   Что и говорить, это был день вопросов. Вопросов, по большей части, оставшихся без ответа. Алтей, обидевшись на то, что остался в стороне от ночного приключения друга, насупился и обвинил Хэгаста в легкомыслии, с чем Хэгаст спорить не стал, дав товарищу время и возможность на праведное возмущение. Айвен Рид, которому как нельзя вовремя доложили о посетителе, дознаваясь о причине визита Турверона, узнал о наметившейся дуэли и впал в отчаяние, твердя, что не может позволить себе потерю двух выдающихся бойцов в такое смутное время. Оказавшись в состоянии близком к помешательству, он повторял о долге и офицерской чести, о том, что вассал короля не всегда может поступать так, как ему легло на душу, что гораздо чаще выбор рыцаря или офицера армии исходит из общего, высшего блага, а не своей гордости и тщетных амбиций. В Агалорде дуэли запретили задолго до Гериона. Хэгаст и сам не признавал подобного разрешения споров, тем не менее, расстались они с наместником довольно холодно.
   - Что вы знаете о Фелиции? - спросил Хэгаста Турверон, когда они покинули усадьбу.
   - Ничего. Ровным счетом ничего.
   - И тем не менее вы вступились за нее?
   - Не вступался. Более того, даже не собирался отвечать на вызов.
   - Не собирались отвечать? - хлопнув в ладоши, рассмеялся Турверон, - но это ведь трусость! Или папенька не рассказывал вам об этом?
   - Папенька всегда твердил мне не связываться с обезумевшими от похоти офицерами, но это уже другая история.
   - Она обманула вас, Хэгаст, поверьте мне. Скажите, кем она была для вас - нежной, невинной овечкой или хищной и властной женщиной? Ну же, чуть больше решимости, так на какой образ купились вы?
   - Ни на что я не покупался! - раздраженно отрезал Хэгаст, чувствуя, что секундант подобрался слишком близко к истине.
   Турверон проникся его настроением, тонко уловив, что попал в цель.
   - И все же, - ухмыльнулся он, - вы без ума от нее!
   Более всего Хэгаста разочаровал тот факт, что поместье Мартина Дирвуда оказалось в двух кварталах от дома Фелиции. Они вновь проделали этот путь, через рыночную площадь и Буковую Аллею и оказались в заросшем бурьяном дворике, закрытом изогнутой стальной оградой, где под сенью старого дуба, подле обшарпанных стен особняка, встретили явно скучающего майора Дарела.
  
  
   Рядом с ним стоял старик в мятой треуголке и кислой миной на обвислом, заросшем грубой щетиной лице.
   - Прекрасный денек, для того, чтобы покалечить кого-нибудь. Вы не находите, господа? - обратился к ним старик, постучав тростью по деревянному кистевому протезу, - меня зовут Кох, доктор Клаус Кох!
   Старик протянул сверху вниз рукоять трости и Хэгаст не сразу сообразил, что ее надо пожать. Даррел покосился на них в равнодушном презрении и скинув камзол, поправил ажурные рукава кремовой блузы и открыл лежавший на пьедестале статуи плоский ящичек, в котором на черном бархате лежали две абсолютное одинаковые сабли и даги.
   - На правах оскорбленной стороны, - начал Турверон, вступив в обязанности секунданта, - майор Даррел выбрал оружием для поединка кавалерийские сабли и амелотскую дагу. Поединок ведется до первой крови или до той поры, пока один из противников не попросит снисхождения и принесет оскорбленной стороне свои извинения. Прошу вас, доктор Кох, проверьте снаряжение.
   - Оно в порядке, - кивнул Кох, и приложил трость к шляпе в одобрительном жесте.
   - Доктор будет свидетельствовать о чистоте поединка, - продолжил Турверон, - и в случае необходимости окажет медицинскую помощь раненому. К оружию господа!
   Традиция дуэлей пришла в Драккар из Амелота, где в вольных городах давно уже научились выковыривать рыцарскую плоть из крепких лат стилетами и эспантонами. Дворяне Драккара хотели во всем перещеголять роскошную жизнь богатейших домов соседних государств и более всего их разждражало броское восточное великолепие Ланеста, утонченные знания Вигарда и притягательные искушения разностороннего Амелота, который более других государств влиял на развитие светских манер и придворного этикета. Именно из вольных городов в Драккар просочились жеманные манеры светских дам и дуэльный кодекс Атрино Телура.
   Даррел уступил Хэгасту возможность выбирать первым, поскольку это подразумевалось этикетом и оценив клинки быстрым взглядом, Хэгаст, не испытывавший особой любви к легкому оружию, взял дагу и саблю наугад.
   Даррел поднял оружие и парой изящных движений оставил в высокой траве просеку. Хэгаст заметил, что его левая рука двигалась не менее уверенно и точно, чем правая и этот факт настораживал. Секунданты еще раз осмотрели снаряжение, проверили карманы дуэлянтов и убедившись, что поединок состоится при соблюдении всех правил, оставили их друг против друга.
  
   - Прошу вас, господа, скрестите клинки! - голос Турверона заметно вздрогнул,
   Хэгаст выставил саблю вперед и ступил на встречу, Даррел встал в классический амелотский ангард, держа клинок на уровне глаз соперника, и с металлическим шипением провел лезвием по металлу его клинка,
   - Пусть поединок пройдет по закону рыцарской чести, а его участникам сопутствует удача. Антре, господа!
   Белый платок выскользнул из рук Турверона и подхваченный ветром, упал среди высокого бурьяна. Убрав дагу за спину, Даррел ушел под правую руку Хэгаста на скрестном шаге и нанес несколько быстрых секущих ударов. Хэгаст легко парировал их в квинте и терции и пошел в противоход, стараясь лишить противника преимущества позиции. Но Даррел двигался дьявольски проворно. И даже красиво. Поначалу все мысли Хэгаста были сосредоточены на том, что он должен прервать поединок ударом по рукам противника. Как не крути - все закончиться первой кровью, а при удачном стечении обстоятельств она может пролиться, как из выпущенных кишок повергнутого дуэлянта, так и капнуть из царапины пореза на щеке.
   Казалось, что при таком яростном атакующем напоре сделать это будет не так сложно, поскольку Даррел совершал очень глубокие выпады, которые непременно должны были повлечь за собой провал. Однако выпадов этих было столько и были они так сильны, что вскоре Хэгаст позабыл о своем тщеславном намерении и все внимание сосредоточил на обороне. Звонкая, сверкающая сталь вибрировала в напряженных руках и по наитию встречала легкие, но одновременно жесткие росчерки клинка Даррела, который рассекал воздух с небрежным изяществом.
   Прима, прима, терция, секунда. Хэгаст двигался, уворачиваясь и блокируя удары дагой. У него не было возможностей для проведения контратак. Даррел был неутомим. Несколько раз Хэгасту откровенно везло - он уходил в сторону раньше времени или выбирал выгодную позицию в защите при постановке рук и ног и успевал увернуться или блокировать выпад. Страшнее всего было осознание того, что все эти замысловатые действие были только зачином поединка и вскоре уже сам Хэгаст стал допускать откровенные провалы в защите, пятился, опаздывая блокировать клинком,и все чаще отвечал на выпады отступлением.
   - В круг! - потребовал Даррел, когда отступая, Хэгаст по пояс зарылся в бурьян и стал уходить от него вокруг пьедестала разрушенной статуи, тем самым заставив с кряхтением подобрать ноги и костыль восторженно следившего за поединком доктора Коха, - деритесь, жалкий трус! Я не убиваю в спину!
   Играя желваками, Даррел смахнул пот с щетины аккуратных баков и резко поворотившись кругом, вернулся на поляну. Хэгаст пошел за ним, переводя дух. Он уже основательно взмок. Нет, сил у него еще было в достатке и скорее всего их хватило бы на пару таких поединков, однако мастерство противника умерило его пыл. Он все больше думал о том, что обязательно проиграет, если не придумает что-то не ординарное и способное выбить Даррела из равновесия. И теперь, возвращаясь в круг, он перебирал варианты, способные кардинально изменить расстановку сил.
   Даррел продолжил с удвоенным пылом. Его удары стали еще резче и быстрее, не ослабив напора, он рассыпал хлесткие выпады, не меняя ритма атаки, пугал и запутывал Хэгаста финтами и обходил его на скрестном шаге, скручивая движения по оси и заставляя оборонятся с неудобной руки. Он выложил на стол все козыри, показав полную силу, навык владения клинком и возможности в перемещении, раз за разом жестко выбрасывая металл в лицо Хэгаста. Нет, майор кавалерии драккарской армии не хотел просто выиграть поединок. Он желал гораздо большего - памятного увечья своего соперника. Не смерти, но заклеймившей и посрамляющей плоть метки, глядя на которую, люди будут переговариваться украдкой, в пол голоса и вспоминать о том, чья рука оставила ее на теле несчастного.
   Сталь мелькала в каких-то миллиметрах от лица, с шмелиным гудением рассекая воздух. Движения майора сливались в размытое, неуловимое пятно, быстрое и непредсказуемое. Кто-то снова кричал. Знакомый голос требовал остановить поединок. Но делал это как -то не очень убедительно. Их окружили люди и в мельтешении лиц, Хэгаст узнавал теперь не только Алтея, Турверона и доктора Коха, но и возмущенного и одновременно увлеченного поединком Айвена Рида, Мермонта и пришедших вместе с ними солдат.
   В пируэтах уходя от очередной атаки, Хэгаст запнулся, едва не получив лезвием в лицо, поймал равновесие, отпрыгнул от резкого выпада, блокировал, теперь уже не успевая идти в противоход и ответив серией полукруговых, отчаянных замахов, нырнул под клинок Даррела, выбросил дагу и ухватившись свободной рукой за запястье соперника, потянул ее вниз из последних сил, одновременно прорываясь вперед и пытаясь достать живот майора. Но Даррел был силен и решителен.
   Извернувшись, он опередил Хэгаста взмахом короткого клинка, лезвие которого глубоко порезало сжимавшие оружие пальцы соперника и оттолкнув его пинком, ударил наотмашь в лицо. Брызнув кровью лопнувшей кожи, на щеке Хэгаста, под самым глазом, через переносицу к скуле вспыхнул красный, разверзшийся мясом росчерк. Вскрикнув от боли, Хэгаст осел, выронив дагу и зажимая рану ладонью.
  
  
  
  
  
  
  
   - Довольно! - всплеснув руками, наместник бросился на защиту Хэгаста, а солдаты окружили майора, остерегая его от последнего, добивающего удара.
   - Боги, - кричал майор, указующе тыкая в Хэгаста саблей, - вы видели это? Он хотел проткнуть меня, черт его дери! Эта скотина хотела распороть мне брюхо! Поединок до первой крови! Я не желал тебе смерти, слышишь меня, тварь! Дайте мне добить этого недостойного ублюдка!
   Мермонт помог опрокинуть Даррела на спину и выдернуть из его рук оружие. Майор давился словами от злобы, кричал и плевался в солдат, в то время, как доктор Кох зашелся квохтливым, сипловатым смешком и шлепая себя тростью по толстой ляжке, выдал одобрительную матерную тираду, приветствуя опрокинутого навзничь победителя поединка. Пошатываясь и глядя на Рида сквозь застившие глаза слезы, Хэгаст поднялся на ноги, чувствуя, как теплая и вязкая кровь заливает его пальцы.
   - Вы обещали помочь нам, Хэгаст, - менторским тоном отчитывал его наместник, присев на трухлявый выкорчеванный пень, - а на деле не только не оказываете помощи, но и противодействуете нам. Что вы прикажете делать мне с майором? По правилам военного времени его ждет трибунал. А дознания трибунала коротки - веревка на ближайшем суку и последнее слово. И Фелиция, черт ее дери... Я остерегал вас от коварности этой дамы и тем не менее, вы по первому зову бросились на встречу с ней. Что она обещала вам? Богатство и власть или, быть может, приоткрыла какой-то секрет, ей есть что приоткрывать...
   - Во-первых, не надо говорить в подобном тоне, наместник, - зло огрызнулся Хэгаст, - Ни то и не другое. Не думаю, что я больше других виноват в этой ситуации. в конце концов, где были вы, пока дворяне вырезали друг друга?
   Наместник раскрыл рот от негодования, но не находил для ответа полагавшихся слов.
   Доктор Кох, обильно потея под сдвинутой на бок треуголкой, терпеливо щурился на солнце, растирая в растопыренных ладонях липкий комок из мешанины разноцветных порошков и древесной трухи из пня. Прервавшись на миг, он придавил пальцем центр комка, плюнул в получившееся углубление и принялся с прежним рвением растирать размякшую массу в скрючившуюся червяком колбаску.
   Понимая, что это милое изделие пойдет на лечение его раны, Хэгаст поморщился, от чего след, оставленный на его щеке клинком Даррела вновь стал кровоточить, однако не найдя в себе сил на сопротивление и споры, покорно подставил лицо кряхтящему старику, который, склонившись к нему и обдав крепким духом затхлого пота, чеснока, первача и гнилых зубов, оборвал хвостик червячка и прицелившись, подмазал им край опухшей и уже успевшей потемнеть раны.
   - Мы раскопали захоронения, - перевел тему разговора Рид, понимая, что в гораздо большей степени, нежели Хэгаст, виновен в происходящем, - горожане возмущены.
   - Вы ожидали другой реакции?
   - Нет, - лицо наместника исказило болью и сожалением, - я и сам потомок коренных жителей Магдебурга. Мои предки были в числе первой волны поселенцев, решившихся на оседлый образ жизни. Стыдно смотреть на все это. Совет не понимает истинной силы зла, противостоящей нам. Но гнев людей понятен. Они не позволят нам ворошить прах предков.
   - Тогда вы обречены. Нельзя оставлять в своем тылу подобную силу. Сначала они обложат Магдебург осадой. А потом поднимут из могил мертвецов. Здесь вы будете словно мухи, в банке с пауками.
   - Но что я могу сделать?
   - Вы наместник и официальный представитель короля. В ваших руках монополия на насилие. Не позволяйте людям сомневаться в правильности выбранных решений. Если понадобиться, оцепите капища и крипты войсками, но покончите с этим как можно скорее. Медлить нельзя.
   Лицо Рида накрыло тенью сомнений.
   Хэгаст покачал головой. Он понимал наместника. Это был действительно сложный выбор. Память человека слишком коротка - как легко они забыли беды и ужасы, перенесенные в первую войну с Акроном, если теперь не верили в могущество некромантии. Страх Айвена Рида вполне уместен и даже понятен. Остаться в памяти людей безумным вандалом. Но если к завтрашнему рассвету никого не останется в живых, будет ли это настолько важно?
   - Так то, - пропыхтел доктор Кох, сдавливая пальцами рассеченную синюшную кожу вокруг раны, - еще один мастерский штрих и будешь как новенький!
   Хэгаст покосился на Даррела. Тот присмирел, однако солдаты не спускали с него глаз, пока он расхаживал вдоль развалин, с ненавистью бросая взгляды в сторону Хэгаста.
   "Что ж, нужно признать, у меня не было шансов выстоять против него, - подумал Хэгаст с грустью и долей разочарования, - на мечах или верхом - наверное да. По крайней мере у меня появился бы шанс, но не на этих треклятых саблях!".
   - Вы должны идти со мной, - наморщив лоб, сказал Рид, глядя в пустоту перед собой, - мне не найти подходящих слов для оправдания подобных действий. Вы поможете мне.
   - Будь по-вашему, - с безысходностью в тоне ответил Хэгаст, - будь по-вашему.
   Они покинули место дуэли,, как только Кох закончил с лечением. Рид и Хэгаст впереди, следом Алтей и солдаты и в небольшом отдалении от них Турверон и майор Даррел.
   - Что с Фелицией? - спросил Хэгаст Рида, когда они покинули Буковую Аллею.
   - Сейчас она уже скорее всего под стражей. Ваша стычка с майором - последняя капля. Она под домашним арестом до конца разбирательств.
   - В чем ее обвиняют?
   - Пока в шпионаже.
   - Что за бред. В чью же пользу? Амелота или Акрона?
   - Всех и сразу.
   - Вы могли отправить ее из города вместе с другими беженцами. Все-таки она дворянка. И девушка.
   - Я давал ей такой шанс. Но она отказалась от него.
   Картины паники встречали их повсеместно. Городским властям не удалось утаить шило в мешке, и когда официально сообщили о снаряжении караванов с женщинами, стариками и детьми, в городе поднялся настоящий бедлам. Испуганные люди грузили добро на телеги, тащили котомки и гнали по улицам скот, плакали дети, женщины рвали волосы, не желая покидать мужей.
   Хэгаст понимал, что это лишь начало. Дни благоденствия не проходят даром. Пришло время расплаты. Даже теперь, когда повергнут Вигард, а хищные челюсти Акрона неуклонно стискиваются на шее Драккара, многие все еще верят в легкость предстоящей победы.
   Порой он завидовал вере людей в королей и армию. Как же ему не хватало этой детской наивности. Но чем больше Хэгаст думал об абсурдной надежде и вере в их странное задание, тем больше убеждался, что все куда хуже, чем могло показаться. Раз уж короли и верховные маги видят свой последний шанс в какой-то легендарной и давно утерянной безделушке - все действительно очень плохо.
   От тяжелых мыслей его отвлекло еще одно нелицеприятное событие. По дороге они стали свидетелями живописной сцены,- солдаты Драккара угрожали расправой вставшему на защиту лавки мяснику. Рид рьяно взялся за выполнение плана предложенного Хэгастом и приказал собрать по городу мясо и падаль. Их свалят под стенами, что наверняка отвлечет голодную армию Лоера. Хэгаст почувствовал внезапный укол проснувшейся совести. Одно дело давать советы и совсем другое, видеть на деле, как твои слова и досужие мысли притворяются в жизнь.
   - Что с Драккаром? - спросил Хэгаст, пытаясь отвлечься от скверных мыслей.
   - Вчера наладили связь. Обещают подкрепление через пару дней. Нам остается держаться. Магдебург надежная твердыня. У нас крепкие стены и храбрые бойцы. Мы справимся.
   - Как проходит мобилизация?
   - Сведения противоречивы. Военную машину Союза тяжело привести в движение, но как только она наберет ход, ее будет уже не остановить.
   - Из Агалорде что-нибудь слышно?
  
  
  
  
  
   - Пока на пути Акрона есть бойцы Драккара - ваша родина в безопасности. Главное не затягивать с подкреплениями. Ничего конкретного сказать не могу. Говорят, что возможна подготовка десанта. Это было бы отличным сюрпризом для скальдов. Но об этом уже много лет говорят.
   Десант. Слухи о высадке на острова ходили долгие годы, но его всякий раз откладывали. Скольких проблем они могли избежать, покончив с вероломными морскими бродягами загодя? Но операцию всякий раз откладывали, маги и казначеи говорили о затратности операции, а короли шли у магов на поводу. Будь они немного смелее Акрон был бы мертв, или по крайней мере, лишен армии и глубоко загнан в свою нору. Но всему есть свой срок. Есть время разбрасывать камни. И время их собирать. Имеет ли он право судить решения королей? Конечно же нет.
   У ворот капища толкался народ. Оценив лица собравшихся, Хэгаст сообразил, что по большей части это пьянь, оборванцы, отлынивающие от работ бездельники и пустоголовые представители праздной молодежи.
   - Что будет, когда мы забудем о том, кто мы и откуда? - фанатично вещал со сваленных в кучу ящиков плешивый аскет в шрамах и следах оспы на тощем лице, порывисто размахивая костлявыми, скрюченными руками, - стоит ли страх и темнота помыслов памяти наших отцов и дедов? Чего мы стоим, если убоимся своих домыслов и опережая самого некроманта, причастимся посеянным его рукою ужасом, приняв его и впустив в свой разум и сердце?
   В толпе мелькнуло знакомое лицо. Баклажановая кожа и золотая улыбка вчерашнего провожатого. Однако моргнув, Хэгаст уже не смог отыскать его среди негодующих людей. Возможно, ему просто показалось. Аскет продолжал вещать. Знакомый, занудный бред о смирении и промысле вездесущих богов. Толпа накатывала и отступала, словно морская волна, захлестнувшая берег - в бронзовых воротах стояло оцепление из городской стражи. Увидев наместника, к ним на встречу, расталкивая древком копья возмущенно гудевших простолюдинов, пробился солдат в островерхом шлеме.
   - Мое почтение, сир, - поклонился он Риду, - волнение немного улеглось. Однако теперь у нас новая неприятность.
   - Что случилось?
   - Барон Затриан Кела Анрион и герцог Феанор Талариан Дорр пробрались к мраморным криптам во главе рыцарей Призыва Клементо. Они требуют прикратить извлечение покойных.
   - Час от часу не легче! - наместник растеряно оглядел окружавших его людей, - одно дело разогнать простолюдинов. Но Феанор...
   - Что они требуют? - встрял в разговор Хэгаст.
   - Феанор управляет Уделом Сильмариила, - опередил наместник раскрывшего рот стража, - Андамейн, древние крипты эльфов, здесь под Макдебургом. Им тысячи лет. Они не позволят нам ворошить их.
   - Они должны понять нас. Город в опасности.
   - Эльфы живут тысячи лет, - усмехнулся Айвен Рид, - им нет дела до сиюминутной человеческой страсти.
   - Крипты, - задумался Хэгаст, - насколько надежны стены склепов?
   - Камень. Раствор, камень и магия, - ответил Рид.
   - Пусть будет так, как они хотят. Нам нужно выбить одну небольшую уступку. Нужно завалить камнем вход в крипты.
   - Я попробую с этим разобраться. Что с простолюдинами?
   - Призыв, черт возьми! - буркнул себе под нос майор Даррел, который, похоже решил отложить свой гнев, - я вижу здесь сотню потенциальных бойцов армии Драккара! Кокого хрена они здесь прохлаждаются?
   Наместник просиял и хохотнул, словно полоумный, обрадовавшись этой идее,
   Чего вы ждете, - воскликнул он, обратившись к стражнику, - пригоните сюда обозы с оружием и набирайте ополчение! Непригодным для службы раздайте по десятку медяков и лопаты. пусть копают! Идемте, урезоним этого эльфиского смутьяна!
   Толпа настороженно смолкла и расступилась, когда они прошли сквозь бронзовые ворота. Солнце слипило белизной, отраженное плитами мраморных крипт и надгробий. Подготовка Магдебурга к осаде армией нежити началась с исхода его жителей и святотатства.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 18
  
   "Осада"
  
   Балиан Роузвитор. Этой встречи Хэгаст никак не ожидал. Он знал этого человека Командор без крепости, изгнанник, потерявший доверие короля Аголорда, за темные дела, которые он проворачивал, будучи Главой Ордена. И вовремя. Так вот где он теперь нашел убежище... скрывать свои прегрешения показным благочестием, он умел великолепно. Сейчас он стоял в кругу эльфов, собравшихся у входа в крипту, с надменным видом, в идеально отполированных доспехах и регалиях Ордена Призыва. Орден, когда то был могущественным и владел замками по всем странам Священного Союза. Но теперь, благодаря таким магистрам как Балиан, он утратил свой авторитет превратившись в обычный отряд наемников, служащих тем кто больше заплатит.
   Он старательно скрыл свое удивление, увидев Хэгаста, постаравшись сделать вид, что не узнал его. Хэгаст поступил ровно так же. Но он ничего не забыл. И пока наместник расшаркиваясь приветствовал эльфов, его не покидала мысль, что возможно это последний шанс задавить вероломную гадину. Такой верный и соблазнительный шанс.
   - Феанор! - Рид и рослый, роскошно одетый эльф с надменным взглядом бирюзовых глаз любезно раскланялись, изображая уважение и скромную радость, однако за этими поклонами скрывалась явная неприязнь.
   - Меня огорчило упрямое рвение твоих людей, Айвен, - слова эльфа звучали холодно, - неужели мы так низко пали, что будем тревожить сон наших несчастных предков?
   - Феанор, - понимающе кивнул наместник, - если бы только у меня был выбор...
   - Что за вздор, Айвен, выбор всегда есть. Ты можешь оставить в покое крипты, и тогда я останусь твоим другом.
   - Сейчас слишком лихие времена, для того, чтобы спорить и ругаться, - лицо Рида обратилось в камень, - и тем паче угрожать. Я сделаю вид, что не слышал этого. Ваши крипты никто не тронет. Но я завалю вход в них камнями. Считай, что мы остались друзьями.
   - Эльфы не чувствительны к некромантии, - объяснил Феанор Риду, словно несмышленому ребенку, - от рождения. И после смерти. И это не единственная особенность, выгодно отличающая нас от людей.
  
  
  
  
   - Я пришел сюда решить проблему, а не слушать лекции, основанные на расовых предрассудках. Как человек я стыжусь того, что нам предстоит сделать, но как наместник, не имею права поступить иначе. Я не могу оставить такую силу в нашем тылу. Слишком велик риск. Будет так, как сказал я.
   Наместник выдержал паузу, оценивая реакцию эльфа. Тот был явно обескуражен таким резким и решительным обращением.
   - Что ж, если эти меры успокоят тебя, - сказал он, - можешь засыпать крипты камнями и выкопать кости своих предков.
   - Мы сами ляжем костьми на пепелище разоренного города, если не сделаем этого.
   Уходя, Хэгаст зацепил краем глаза надменный взгляд Балиана.
   - "Нет, не сейчас, - подумал Хэгаст, - я не могу еще раз поставить под угрозу задание".
   - Жалкий выскочка, - стиснул зубы наместник, - и как он смеет указывать мне в моем городе? Эльфы... Как им понять наши беды? Они живут столетиями и всегда избегают опасностей. Вот что Хэгаст. Думаю, вам с Алтеем стоит отправиться к артиллеристам. Без них нам долго не продержаться. Будем действовать согласно вашему плану. Его стоит продумать и доработать. Нам нужен мощный массированный удар. Один единственный, но такой, чтобы Лоер уже не поднялся с колен.
   Они расстались возле здания ратуши, где наместник планировал созвать совет и решить текущие вопросы по организации эвакуации жителей и рекрутировании. Даррел отправился на конюшни, ну а Хэагасту предстояло разобраться с баллистами и требушетами. Возле огромных осадных машин его встретил запойного вида вояка в распахнутой рубахе на голое тело.
   - Я так понимаю, вы и есть тот самый агалордский гвардеец? - кивнул он и небрежно вытер руку о штанину, - Хэгаст, если я не ошибаюсь?
   - Да, - при ближайшем рассмотрении внешность солдата производила впечатление - одного глаза не было, глазная впадина заросла тонкой кожей, а через все лицо, пересекая губы тянулась кривая борозда уродливого шрама. При разговоре солдат заметно пришепетывал, поскольку половина его рта была лишена зубов.
   - Меня зовут Илларио Сеймор. Сержант Сеймор, - улыбнулся он, протягивая руку, - пока Гуго заседает в городском Совете, я занимаюсь этим беспокойным хозяйством. Думаю, мы поладим с вами.
   - Рад знакомству, - Хэгаст поморщился, когда Илларио стиснул его ладонь, хватка у этого парня был как у кузнеца, - что с нашей артиллерией?
  
  
   - У нас, скажу я вам, приличный арсенал. Двадцать четыре требушета, тридцать две катапульты, около двадцати баллист, не считая тех, что уже есть на стенах по периметру города. Добавьте сюда машикули, с которых можно стрелять и лить смолу. Да, и еще - у нас есть Дроакос.
   - Дроакос?
   - О, это великолепная гномья машина. Одна из затей старика Гуго. Эта штуковина способна выпускать направленную струю пламени на основе маслянистой горючей смеси. Я еще покажу ее вам.
   - Орудия готовы к бою?
   - Пока не все. Каркасы мы не разбирали, но демонтировали все подвижные части, воротки и веревки. Теперь все это дело нужно смазать и установить обратно. К полудню думаю сладим. Потом еще нужно будет расставить все это по периметру.
   - Отлично, - сказал Хэгаст, - теперь послушайте меня. Нам нужно сконцентрировать их работу в одном месте и отладить огонь так, чтобы мы били в полосу земли перед рвом.
   - Собрать все орудия с одной стороны? - почесал голову Илларио, - я не думаю, что встретив сопротивление с севера, они не додумаются обойти нас.
   - Нам нужны дав ошеломляющих удара.
   - Да, - подумав, ответил артиллерист. Это возможно. Почему бы и нет.
   - Что у нас есть для метания?
   - В основном привозной гранит. Немного стихийных болванок. Много литых ядер.
   - Отлично. Начнем с ядер и болванок. Камни оставьте напоследок. Соберите магов пусть покроют все снаряды чем-нибудь воспламеняющимся, чтобы долго горело. Нежить не любит огонь....В общем, мне нужно две исправно бьющие линии. В две зоны. Первая зона у рва. Вторая под стенами.
   - Да. Все устроим.
   - Отлично. Пристреляйтесь, как следует и запомните, главное слаженно нанести удары по двум областям.
   - Врезать, а потом поджечь, - весело будет... - хрипло рассмеялся сержант
   Оставив Илларио, они с Алтеем решили немного оглядеться и прошлись к стене. Реки испуганных людей растекались из ворот за черту города. Горожане собирали пожитки, навьючивали животных и наспех заколотив окна и двери домов, отправлялись в путь. Покидая Магдебург, они надеялись вернуться сюда. Но так поступал далеко не каждый
  
  
  
  
  
  
   От стражников Хэгаст узнал, что Айвен Рид приказал выдворять таких граждан насильно, но вскоре увидев, что их огромное количество, отказался от тщетных попыток. Слишком много уходило сил и времени на бесполезные уговоры и увещевания. Теперь каждый волен сам принимать решения и вершить свою судьбу.
   У северных ворот собирались ополченцы. Помимо горожан Магдебурга шел непрерывный приток крестьян из предместий. Здесь их разбивали на десятки, руководимые опытными солдатами из регулярных войск. Как правило, рекруты были слишком стары для военной службы, либо напротив, молоды. Большинство этих безграмотных крестьян, первый раз взяло в руки оружие. Обозы интендантов опустели, закончив раздачу оружия и теперь уже можно было в общих чертах представить, что будет являть собой розрозненное воинство. И впечатление это было печальным.
   Если дворяне красовались в добротных фамильных доспехах, то снаряжение простолюдинов было далеко не лучшего качества. Часть была одета в побитые ржавчиной кольчужки и вооружена мечами и топорами с интендантских обозов. Нет нормальной брони, поддоспешные стеганки и обычная одежда.
   Как только друзья оказались у ворот, внимание их привлек разгневанный дворянин в полном доспехе. Если бы не выцветший фамильный герб, на облезлой эмали нагрудника, его легко можно было бы принять за простолюдина, стянувшего снаряжение у своего господина. Седеющие русые волосы были коряво выстрижены под горшок, редкая бородка больше напоминала пещерный мох, а землянистая кожа так плотно облегала выпирающие костьми скулы, что он создавал впечатления голодного человека уставшего от дальней дороги и давно не высыпавшегося.
   - Нет, нет и еще раз нет! - рявкнул он на одного из десятников, по-волчьи оскалив крупные зубы, - я не позволю вам забрать моих людей и пустить их на мясо! Я всегда сам веду своих вассалов в бой!
   - Это необходимо для более слаженной обороны, - настаивал страж, - это не моя прихоть, а приказ наместника.
   - Плевать! Если хотите убедить меня, пусть сам наместник сделает это!
   - Наместник? - усмехнулся страж, - не многого ли вы хотите, Дроу?
   - Я наследник замка Арконвилл, - ударил Дроу кулаком в герб, изображавший три связанных красной лентой пшеничных колоса, - мой отец, дед и прадед никогда не бросали своих людей на произвол судьбы и если я и пойду в бой, то только бок о бок с ними.
  
  
   - Достойная позиция, - кивнул на разбушевавшегося феодала Алтей.
   - Более чем, - согласился Хэгаст, - тем более, что возглавляя своих дворовых, он будет представлять куда большую угрозу для неприятеля. Они станут действовать слаженнее и отчаяннее, если будут видеть рядом друзей и близких.
   - Сир Хэгаст!
   Обернувшись, Хэгаст, к своему удивлению, узнал мальчишку Стрибора, сына Оркхарда. Тот красовался в сыромятном доспехе, который, как и отцовский меч, был ему великоват. Парень выглядел сытым и довольным своим нынешним положением. Похоже страх, преследовавший его после побега из родной деревни отступил, а страх грядущего сражения еще не успел отравить душу.....
   - Стрибор, - Хэгаст пошел навстречу парню, - почему вы не покинули город вместе с другими беженцами?
   - Я отправил мать вместе с другими людьми на запад. Там сейчас безопасно.
   - А сам?
   - Останусь здесь. Я не боюсь драться.
   - Твое право.
   - Вы ранены?
   - Ничего страшного. Простая царапина.
   - Я слышал о вас. Солдаты говорят, сам наместник попросил вас о помощи.
   - Ты льстишь мне. Одному человеку не по силам исправить положение.
   - Вы могли бы научить меня драться? Папа учил. Я умею многое. Владею мечом и луком.
   - Мне не научить тебя фехтованию за один день, тем более, что у меня много других дел. Но я могу дать тебе пару хороших советов. Учись, глядя на старших, и не лезь в самое пекло. Не пытайся сделать то, что тебе не по силам. Человек ценен, пока жив и находится на своем месте. Бросай камни со стен, подавай снаряды для орудий, лей масло. Если тебе повезет пережить эту битву, твой опыт понадобиться нам в будущем. Не спеши умирать.
   Парень глядел на него во все глаза и жадно внимал каждому сказанному слову так, словно Хэгаст открывал ему некую недоступную истину. Досужая молва и слухи иногда куда проворнее, чем дела самого человека. Трудно сказать, хорошо это или плохо. Но Хэгаст не любил, когда на него возлагались слишком большие надежды. Он привык трезво оценивать ситуацию. Хотя и понимал, что солдату в любой армии нужен символ, который дает веру в то, что победа будет за ним. И к своему неудовольствию он стал подобным символом. Без Айвана Реда здесь точно не обошлось. Старый пройдоха.
  
  
  
   - Не отчаивайся, Стрибор, сын Орхарда, - сказал Хэгаст, по-дружески хлопнув мальчишку по плечу, - и верь в завтрашний день. Мы еще увидимся с тобой.
   Мальчишка проводил их взволнованным взглядом.
   Под крепостными стенами шла непрерывная работа. Горожане поднимали бочки и дрова, катили по настилам ядра, варили в котлах масло и смолу.
   - Вот что, - сказал Хэгаст Алтею, когда они оказались у основания ступеней ведущих на стену, - прогуляйся к ратуше, осмотрись и узнай, когда наместник созовет совет. А я пока погляжу на стену.
   Расставшись с Алтеем, Хэгаст поднялся наверх. Ветер здесь был ощутим. Порывы его крепли, принося с севера тревожный запах гари. Боевой ход стены был широк и вполне позволял проехать по нему конной повозке. Хэгаст прошелся вдоль мерлонов, осматривая черную гладь рва, поросшую зеленью насыпь и палисад. Большая часть ополчения была занята земляными работами и сбором топлива. Горожане копали волчьи ямы, закладывали мины, поднимали ряды частокола и складывали костры. Поможет ли им это? Кто знает. Однако попытаться стоило. Земля перед северными воротами, крепостной ров и частокол палисада были завалены падалью и мясом. Люди, растаскивавшие волоком падаль с возов, явно не понимали, чем они занимаются.
   Оно и к лучшему. Хэгаст и сам не мог сейчас представить, что их ждет впереди. Ему приходилось встречаться с рыщущими в поисках свежей плоти телами, разбуженными силой некромантов, но то были отдельные случаи пробуждения и он загонял их со своими людьми, словно дичь. Теперь же дичь это он и еще сто тысяч горожан. Однако уроков прошлого Хэгаст не позабыл.
   И главным из них был неуемный, звериный голод, которым были движимы пробужденные. Управлять нежитью сложно и даже самый умелый некромант всего лишь пастух, направляющий стадо. Там, где умертвия чуют падаль и кровь, включаются древние инстинкты, которые не позволят им пройти мимо такого подарка. Когда голодные падальщики бросятся в ров, на них обрушиться дождь камней, стрел и прочего метательного снаряжения. А потом придет огонь...
   Он вдруг потерял нить своего размышления. Его охватил приступ внезапной, растущей с каждым мгновением тревоги. Внизу живота похолодело, накатила дрожь. Хэгаст шагнул в машикуль и прислонившись к зубцу крепостной стены, обхватил голову руками. Отец. Он увидел отца. Усохшее, изъеденное скверной тело на белом покрывале, сочилось сукровицей, кровью и гноем. Его давний страх, впервые проснувшийся два года назад, в одно из последних посещений Заснеженных Вершин, поднялся из темных глубин сознания и окатил его запахом испорченного тела, ароматных бальзамов и ладана. Это сводило с ума.
  
  
  
   Тяжелое, порывистое дыхание, со свистом запекавшееся на покрытых коркой губах. Тот лежал на простынях, и дряблая кожа стала серым саваном на тонких костях. Отец умирал долгой и мучительной смертью ....
   - Хэгаст! - боль прокатилась по костям черепа, - Хэгаст! - боль отступила во мрак, оставляя звонкий, пугающий отзвук. Мрак рассеялся. И Хэгаст узнал лицо Алтея.
   Он улыбнулся, ощутив на щеке касание упавшей снежинки. Снежинка не таяла. Он коснулся щеки и сложив пальцы в щепоть, осмотрел их. Они были черны от жирной сажи. Хэгаст вскинул, голову и увидел застивший небо пепел, который кружил, оседая на людей и строения Магдебрга.
   - Тише, - успокоил его Алтей и оглядевшись по сторонам, взял капитана за плечо, - на нас все смотрят. Говорят, ты уже битый час здесь торчишь! Они подожгли леса, - Алтей указал на север, - теперь гонят смог и пепел в нашу сторону. Они близко.
   К Хэгасту возвращалась прежняя ясность мыслей. Взгляд его просветлел и стал осмысленным.
   - Нам нужны клирики и чародеи, владеющие ментальной магией. Этот зарево и пепел нес проста. Страх будет вестником Лоера. Именно на страх он рассчитывает в своем желании приникнуть за городские ворота.
   - Что это там? - Алтей указал на россыпь черных фигур, размером с песчинку, едва заметно передвигавшихся между укутанных смогом холмов, - неужели это они?
   - Нет, - покачал головой Хэгаст, - их слишком мало.
   Над городом повис звук призывного набата. Он звучал величественно и обреченно на все голоса, от низкого, утробного гула разбуженного вибрацией литого металла больших колоколов до высоких переливов зазвонных колокольцев. Испуганный народ хлынул на стены, облепив крепостные зубцы и забираясь на них. Хэгаст нащупал в кармане гномью подзорную трубу и разложив ее, прильнул к стеклу. Серые фигуры на фоне густой тенистой зелени холмов. Нет, это были люди. Усталые и пошатывавшиеся от дальнего перехода. Мужчины, женщины, дети и старики.
   Внизу убирали тяжелые створы ворот. Заглянув на двор, Хэгаст увидел конный разъезд. Через минуту конные уже мчались сквозь ворота к северному барбакану. Колокола стихли. Окруженный процессией из вельмож и дворян, в башню над воротами поднимался наместник. Расталкивая зевак, Хэгаст позвал Алтея за собой и поспешил к воротом вдоль мерлонов по боевому ходу стены. Поприветствовав стоявших у дверей башни стражников, он вошел внутрь.
   Балиан. Он тоже был здесь.
   - Это люди, - сказал Хэгаст взволнованно, протянув наместнику трубу.
   Рид принял из его рук инструмент и прильнув к окуляру, затаил дыхание.
  
  
  
  
   - Беженцы, - наконец промолвил он и отняв трубу от глаз, еще раз заглянул в нее, словно пытаясь удостовериться, что зрение не подводило его.
   - Не думаю, что Лоер мог отпустить кого-то просто так, - покачал головой Хэгаст.
   - Немного терпения, друг мой, - в голосе наместника не чувствовалось уверенности, - скоро мы об этом узнаем.
   Они спустились вниз, чтобы встретить разъезд у ворот. Конных возглавлял майор Даррел. Он лихо спешился, и на ходу поприветствовав наместника и дворян, отрапортовал:
   - Это люди из Крестовиц, Блаунтина и Кислиц. Они сильно истощены. И кажется больны.
   - Приведите врачей, - поразмыслив, сказал Рид, - нужно осмотреть их и удостовериться, что эти люди не опасны.
   - Мы можем перенаправить их на запад, - выразил сомнение кто-то из дворян.
   - Нет, - решительно покачал головой Рид, - это верная смерть для них. Уж лучше покончить с ними прямо здесь. Отправить на встречу обозы. Заберите их.
   - Наместник, мне нужно переговорить с вами, - обратился Хэгаст к Риду, - относительно обороны.
   - Что ж, говорите, - развел Рид руками, - здесь присутствует весь мой совет.
   - Это касается расположения войск. Я вам уже говорил.
   - да, да, - наместник кивнул, - план прекрасный...
   - Так вот...
   - Кто этот выскочка? - скривился, аристократического вида гладковыбритый мужчина с точеными скулами и цепким взглядом холодных глаз, до этого что-то шептавший на ухо стоявшему рядом с ним офицеру..
   - Не советую вам шептаться у меня за спиной, капитан Конвел, - поднял руку наместник, - не для того я выпустил вас из застенков.
   - О, так это вы автор гениального плана, о котором нам поведал уважаемый господин Рид, - воскликнул Конвел, - мясная вакханалия. Что еще вы нам предложите, мой юный друг? Сыграть в чехарду или прятки?
   - Если подробнее, - Хэгапст пропустил мимо ушей реплику офицера, - специально для тех кто не понял. Не ставим заслонов на переднем краю, отдаем им барбакан и позволяем добраться до рва. Они кинуться жрать падаль. Это старый трюк. Наши войска проверили его во вторую компанию войны с горцами.
  
  
  
  
   - Ха, - усмехнулся беззубым ртом древнего вида старик, в красной шапке с пером, запахивая подбитую мехом мантию, с лежащей на вороте золотой цепью толщиною с палец Хэгаста, - уж не ваш ли отец научил обучил вас этим трюкам? Помниться мне все эти хитрости и уловки обошлись ему в слишком высокую цену!
   - Его отец уважаемый и дальновидный человек, - Хэгаст застыл в изумлении, услышав голос мужчины, принявшего его сторону, - он великий воин и честный человек. Я сам воевал с ним бок о бок. И не бросаю слов на ветер. Он знает что говорит.
   Балиан!
   Эта сладкая речь изливалась из гнилых уст предателя, Роузвотера! Запас слов Хэгаста иссяк. Он осмотрел присутствующих, чуя подвох, злую шутку, однако окружившие его военные и дворяне теперь внимательно смотрели на него, ожидая продолжения.
   - Они лезут в ров, - продолжил он, запнувшись. - Нежить не знает меры в своем голоде и жадности. Мы поддержим их пиршество огнем осадных орудий, как только в палисад набьется достаточное количество умертвий, подожжем ров. Тех, что все же пробьются к стенам, встретим стрелами и кипящим маслом. Но самое главное, как только удастся опрокинуть передовые отряды нашей артиллерией, в дело вступит засадный конный отряд, который ударит в тыл одним быстрым ударом и по возможности сразит некромантов. Марионетка не оживет без кукловода. Так мы сможем ослабить натиск.
   - Простите меня, Хэгаст, - подал голос Мермонт, - но с чего вы взяли, что они ударят по одному направлению? Эту абсурдно!
   - Штормовые Высоты, - кивнул Балиан, и от одного упоминания этого места у Хэгаста похолодела кровь, - его отец применил там подобную тактику. Умертвия словно голодные хищники. Они вечно голодные. И не обойдут подобный подарок.
   - Но у них есть темные эльфы. И орки, - пожал плечами старик в мантии и насупив крючковатый нос, смахнул пепел с ее раскошного ворота.
   - Основные силы все же составляет нежить, - холодно заметил Рид, - об этом докладывала разведка. Мы следуем плану уважаемого Хэгаста
   - У нас лучшая конница во всех очарованных землях, - гордо заявил Конвел, - почему мы должны использовать жалкий засадный полк, вместо настоящего конного удара?
  
  
  
  
  
  
   - Нежить, Конвел, - устало почесал баки Дарелл, - если бы вы чаще посещали архив, то наверняка прочитали бы записки о событиях Первой войны. Конница не эффективна против такого скопления нежити. Их не запугать лобовой атакой и не сбить одним наскоком. Их нужно крушить. Одного удара копья для этого недостаточно. Мне нравиться план Хэгаста. Он не лишен логики. Нам нужно использовать их слабые стороны.
   Озадаченные лица офицеров и дворян выражали сомнения. Ветер крепчал, пепел ложился плотнее, собираясь у ног и на складках одежды молчавших людей. Сверху подали знак - люди с холмов возвращались с колонной посланных за ними обозов.
   - Приготовьте верховых, - скомандовал наместник, и все стоявшие рядом мгновенно прекратили обсуждения. Хэгаст с уважением посмотрел на Рида. А тот явно был не прост. - отрядите две тысячи конных. В крепости у нас еще около семи тысяч солдат и вдвое больше ополченцев. Солдат на фронтальную стену. Здесь, у северных ворот. Ополченцы пока займут периметр и будут заниматься тушением пожаров. Если Лоер не приготовил нам сюрпризов, план Хэгаста хорош. Боги с нами. Балиан, пусть клирики займуться людьми. Я хочу, чтобы в сердцах моих солдат не было и тени страха. Конвел, возмете на себя руководство ополчением. Конницу поведет Даррел. Хэгаст и Мермонт - на вашей совести ворота. За дело, господа!
   Тем временем беженцы дошли до ворот. К ним отправился доктор Кох. И очень быстро вернулся разве что не бегом.... Стражи на стенах заметив это заволновались. Их волнение передалось ополченцам.
   Кох подошел к наместнику.
   - Нет никаких сомнений, - сказал врач, стягивая перчатки, - эти люди больны и опасны.
   Наступила зловещая тишина. Айвен Рид поиграл перстнем, собираясь с духом и наконец задал вопрос:
   - Мы можем впустить их?
   - Я бы не советовал.
   Рид огляделся словно ища поддержки. Ему предстояло принять жестокое решение, Хэгаст понимал его состояние.
   - Боги, - промолвил наместник , - уж лучше сгинуть, чем выжить такой ценой.
   - Мы не можем впустить их, Рид! - требовал старик в мантии, - ты ставишь под угрозы жизни всех жителей!
   - Они правы наместник, - с тяжестью в сердце произнес Хэгаст. - В городе сьто тысяч жителей . И пустить, это значит погубить их, а следом и весь город. Мне самому тяжело это говорить поверьте, но мы не можем этого.
  
  
   - Что мы можем сделать для них доктор? - Хэгасст повернулся к Коху, - у вас есть какие-то лекарства?
   - Лекарства от скверны? - покачал головой Кох, - в принципе есть магические эликсиры. Они задержат развитие болезни, и если им повезет они дойдут до Стреда, этот город больше нашего, к тому же в нем находиться одна из лучших магических больниц Драккра. Не чета той, что у нас.
   - Так займитесь этим! - рявкнул наместник, но от Хэгаста не укрылись его дрожащие руки.
   - Капитан Кент займитесь этим делом вместе с доктором. Чтобы через час эти.. люди покинули наш город!
   С этими словами он развернулся и направился к дворцу. За ним потянулись его спутники.
   Капитан Кент, высокий молчаливый здоровяк набрав два взвода отправился за ворота. Солдаты под его командованием оттеснили беженцев подальше от стен и посадив на землю стали ровной стеной ощетинившейся копьями.
   Хэгаста поразило поведение несчастных больных Они просто обреченно опустились на землю. Он отсюда чувствовал мрачную безысходность которая казалось, заполняла собой все пространство. Мимо них пробежал доктор отправляясь за лекарством. Постепенно ополчение успокоилось и командиры разогнали солдат по своим рабочим местам.
   - Это неправильно Алтей, -прошептал Хэгаст.
   - Война, всегда неправильно, - проворчал тот. - но ты же понимаешь. Хэгаст конечно понимал. Но люди есть люди.
   Он хотел уже вновь отправитсья на стену, как на город обрушился ВЕТЕР... Он срывал знамена и черепицу с крыш. Кто-то с истошным криком сорвался с крепостной стены у одной из башен и разбился о землю. Стражники прятались за мерлонами, дворяне бросились под основание стены, расталкивая простолюдинов. Когда ненастье немного улеглось и завеса из пыли и пепла развеялась, на лицах людей появился животный, древний, как этот мир ужас и только клирики Призыва Клементо да маги, казалось не испытывали его, продолжая как ни в чем не бывало расхаживать по двору и стенам с курящимися благовониями кадилами.
   Даррел появился у ворот спустя полчаса во главе полсотни всадников. Как раз в то самое время когда унылая колонна обреченных людей побрела прочь от города. Доктор Кох снабдил их лекарствами, но Хэгаст понимал что эти люди уже простились с своей жизнью.
  
  
  
  
  
   Отряд Дарелла впечатлял. Цвет и гордость армии Драккара - украшенные серебряным теснением добротные кирасы с изображением белой Падающей башни, копья и пики, высокие тульи конических шлемов, с развевающимися на ветру конскими хвостами и птичьими перьями. Наступив на горло своей гордости, Хэгаст подошел к майору и придержав его вороного конька за узду, погладил морду животного.
   - Его зовут Норхелейм, - улыбнулся Даррел, - на древнем языке моего племени это значит северный ветер.
   - Тогда сегодня как раз его день, - заметил Хэгаст, щурясь от пыли, - думаю, он не подведет своего хозяина.
   - Еще никогда не подводил. Я отправил своих людей через западные ворота. Мы нагоним их за сопками. Хотел обговорит с наместником последние детали.
   - Можно я дам вам совет?
   - Ну, не думаю, что это будет лишним.
   - Ждите сигнала и не спешите в бой. В вашей задаче главное своевременность. Избегайте столкновения. Пустите разъезды. Если вы окажитесь на пути Лоера, отступите и найдите другое место для засады. Даррел, не думаю, что стоит напоминать вам об этом, но все же повторюсь - только один удар. Быстрый и разящий. Не зарывайтесь, иначе вы увязните. Ваша цель некроманты. Если мы обезглавим войско, дальше будет гораздо проще. На ваших плечах одна из первейших задач. Нам, за стенами Магдебурга будет куда проще.
   - Я учту ваши пожелания. План не без изъяна, но лучшего никто не предложил. Знаете, я бы хотел пожать вашу руку и принести свои извинения. Мой разум был в тумане. В эту минуту меня утешает только одно - если я сгину, вы будете одним из немногих людей, которым я оставил о себе что-то на память. Попомните меня добрым словом, когда ваш шрам будет болеть и чесаться на погоду!
   - Ха, еще бы! - пожав руку майору, Хэгаст оставил его на поживу дворянам. Смелый человек, ничего не скажешь. И если они не переживут сегодняшнюю ночь, мало кто узнает, что Хэгаст проиграл ему в поединке до первой крови. Барбикан поглотила туча пепла и пыли. Хэгаст проводил взглядом отряд Даррела. Очертания последнего всадника провалились во мрак.
   - Знаешь, я редко высказываю свое мнение, - промолвил Алтей, - ты говоришь мне, что нужно делать и я иду за тобой. Но сегодня я впервые за долгие дни путешествия чувствую себя по настоящему полезным. Оставь сомнения. Мы на своем месте. Чего бы стоил Союз, не прими мы этот вызов, оставив на произвол судьбы своих братьев? Это не по мне.
  
  
   - Ты прав, друг. Скорее всего, ты прав. Я рад, что ты рядом со мной, Алтей. И благодарен, тебе за это.
   Закрываясь от порывов, Хэгаст поймал в ладонь хлопья пепла.
   - Эта тлетворная гарь, - нахмурился он, - нечто большее, чем просто отголосок далекого пожара. Я чувствую, как она взывает ко мне. Навязывает сомнения и страхи...
   Его слова оборвал пронзительный нечеловеческий вопль. Люди на стенах инстинктивно задрали головы, различив среди вихрей пепла парящие крылатые тени. Тени кричали и падая вниз, проносились над шпилями зданий, чтобы тут же взмыть в бесновавшиеся небеса.
   - Кровь! - испуганно прошептал стражник у мерлонов рядом с Хэгастом, потерев заляпанное плечо, - боги, это кровь!
   Что-то глухо садануло о землю. Следом еще. И еще. Стражники укрыли головы щитами, с опаской всматриваясь в небо. Сняв со стены круглый деревянный щит, Хэгаст присел и укрывшись под ним, притянул к себе Алтея. Лязг шишака. Подпрыгнув, что-то отлетело от поверхности щита, под которым укрывались люди рядом с ним и прокатившись, замерло прямо напротив Хэгаста. Это была отсеченная голова. Она провернулась и ударившись ободранной до костей щекой в камень стены, замерла в гримасе боли и ужаса. В ее глазницах блестели загустевшей массой кровавые дыры. Хэгаст не мог отвести взгляд. Он чувствовал боль и муку, которые пришлось перенести этому человеку.
   Кто знает, быть может он так бы и остался там, на стене, лицезрея и раз за разом проживая последние мгновения чужой жизни, если бы одна из крылатых тварей не свалилась вниз, ухватив загривок стражника и оставив рваные борозды на его доспехе. Алтей смело бросился на выручку несчастному и оттолкнув Хэгаста, привел его в себя. Это была гарпия. Крылатая, смердящая тварь, с с женским почти человеческим телом и вытянутой уродливой головой с острыми зубами и не менее острыми длинными когтями на лапах. Раскрыв загнутый клюв, она потянула стражника в сторону кривыми когтями, пытаясь сбросить его вниз.
   Прежде чем Алтей, ударил мечом, Хэгаст увидел как окровавленный наконечник стрелы, вырывая перья, вынырнул из груди бестии. Зайдясь в клекоте, тварь, размахивая крыльями, потеряла высоту и ослабив хватку, стала заваливаться на бок. Алтей добил ее, с хрустом разрубив выпирающую грудную клетку и сбросил вниз.
   Бойцы на стенах не растерялись. Они пускали в бестий стрелы и арбалетные болты, выжидая тот момент, когда твари спускались вниз, вырвавшись из завесы пыли и пепла.
  
  
  
  
   - Выбрасывайте головы, - прокричал Хэгаст, обращаясь по большей части к клирикам и магам, чей разум имел ментальную защиту и лучше сопротивлялся страху.
   . Смутные, темные очертания проступили на затянутом бурей горизонте. Огромная, безбрежная, словно болотная жижа масса колыхаясь наползала из темноты, заливая земли по ту сторону крепостного рва. Хэгаст ощутил их тяжелый, смрадный дух и даже ветер не мог заглушить хрип и клекот голодных глоток. Маги подали сигнал и колокольня ратуши залилась набатом.
   Волна зомби приближалась. Вскоре они уже хозяйничали среди частокола палисада, хватая друг друга, сражаясь за разбросанную по рву добычу. Одни еще были проворны и буквально бежали на запах, другие едва шли или позли на четвереньках, издавая гниющими гортанями глухие, утробные звуки.
   Короткая команда, и лучники, державшие наизготовку подожженные стрелы пустили по высокой дуге плотный залп. Стрелы исчезли в буре. Но уже спустя короткое мгновение сквозь пелену пепла и пыли проглянуло зарево пожара. Это горел ров
   - Не давай им стрелять раньше времени, - приказал Хэгаст Алтею и скатился вниз по ступеням.
   Он едва не запнулся о крыло еще одной распростертой в пыли уродливой твари. Она лежала в на земле, широко раскинув когтистые лапы и раззявив крепкий клюв - арбалетный болт угодил точно в горло. Расталкивая испуганных ополченцев и солдат, он прибежал к расчету требушетов и катапульт.
   - Легкие камни, - закричал он на ходу Шиффельбаху, - на самую большую дальность!
   - Давно пора! - лихо взревел гном и ударив в панцирь пластинчатой перчаткой, проорал, - за работу парни! Покажем этим тварям, кто в этом доме хозяин!
   Ухнули противовесы требушетов. С жутким треском и скрипом натянутых веревок, распрямлялись их окованные металлом коромысла, бросая через крепостную стену круглые камни.
   - Заряжай! - рвал глотку Шиффельбах, не давая своим людям и секундной передышки.
   У одной из машин солдатам помогал крутить натяжной вороток Илларио. Он казалось, вовсе не заботился о своей безопасности, как и прежде расхаживая в одной только расхристанной рубахе.
   Скалясь во весь свой беззубый рот, он откозырял Хэгасту. - Еще один залп камнями и переходите на магические болванки! - прокричал Хэгаст и бросился назад к стене.
  
  
  
  
  
   Палисад заволокло дымом. Умертвия пребывали. Не обращая внимания на горевших сородичей и залпы требушетов, они вновь стали напирать, пробираясь через тела и колья палисада, взрываясь в синих всполохах магических мин и сваливаясь в волчьи ямы. Они подтаскивали полыхавшие пламенем осадные лестницы, волоча их по взрытой камнями и взрывами земле, погибали, задавленные снарядами требушетов и синими разрывами стихийных болванок, которые столкнувшись с землей, срабатывали с сухим скрежещущим треском, превращая в кашу изуродованные гниением.
   - Залп! - крикнул Хэгаст командиру лучников.
   Взмах руки и вновь засвистели стрелы и болты. Они пронзали умертвий на встречном ходу, сбивали их с шага, опрокидывали на землю. Многие из них остались лежать в пыли палисада, но другие, яростно отмахнувшись от стрел или вовсе не заметив их в своем безумии, продолжали продираться вперед. сквозь разрывы снарядов и огонь. Около сотни прорвалось под самые стены, но пока здесь не было лестниц, можно было чувствовать себя в относительной безопасности. В отчаянном приступе голода и злобы, умертвия прыгали на стены, ломая ногти и пальцы, кромсали ржавыми клинками, хватали друг друга зубами и сцепившись падали в пыль, хрипя и давясь криком.
   - Бейте их стрелами! - приказал Хэгаст, - масло и свинец оставьте на потом! Их пока слишком мало!
   Он сам вырвал лук у замешкавшегося юнца и пригнувшись скользнул в машикуль. Выхватив из корзины стрелу, прицельно выстрелил в голову особенно лютой тварюги, пытавшейся забраться на выступ машикуля по спинам своих сородичей. Тварь запнулась и ухватившись за оперения стрелы, соскользнула вниз. Алтей поддержал Хэгаста выстрелом из угрожающе большого самострела, который перезаряжался сложным механизмом с рукоятками и приводами. Болт пробил одну из тварей почти навылет и намертво пригвоздил ее к другой.
   По опыту немногочисленных схваток с пробужденными, Хэгаст знал, что лучше всего бить в голову. Даже если умертвие продолжит двигаться после такого попадания, оно скорее всего оглохнет и ослепнет и едва ли будет представлять опасность.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Стрела ложилась на тетиву, отзываясь жением в порезанных Даррелом пальцах. Короткое мгновение на задержку дыхания, прицел и оперенный снаряд, жужжа, словно рассерженный шмель, впивался в плоть, разрывая сухожилия и дробя кости. Хэгаст успевал пустить пять стрел, пока Алтей заряжал свой самострел и пускал один болт, однако болт этот ложился куда прицельнее, пробивая навылет панцири и шлемы, в то время как стрелы Хэгаста нередко отлетали от ребер нагрудников и конических шлемов. Скоро под выступом машикуля лежала груда тел, а подоспевшие умертвия далеко не сразу решались прорываться к стене, обнаружив зачатки разума.
   Хэгаст махнул рукой командиру и тот подал знак артиллеристам переходить на более тяжелые снаряды. Плотные, ревущие орды умертвий уже заполонили половину палисада. Они поднимали горящие лестницы, вырывая их из стиснутых в агонии рук павших сородичей и безудержно рвались к стене. Стрелы уже не сдерживали их. Но подключившиеся баллисты буквально сметали передние ряды, на смену которым приходил новые.
   Им все же удалось протащить под крепостную стену около десятка горящих лестниц. Падая под градом стрел и камней, мертвецы стали поднимать их, роняя заступами на мерлоны.
   - Оставьте масло, - орал Хэгаст, - это бесполезно! Сбрасывайте лестницы и крушите их камнями!
   Солдаты спихивали лестницы алебардами. Одна из них, с хрустом переломившись под тяжестью взбиравшихся тел, развалилась на двое. У Хэгаста закончились стрелы. Он бросился на помощь воинам толкавшим по желобу каменное ядро и навалившись на него, увидел ужас в глазах одного из солдат.
   - Глядите-ка!
   По завалам из тел пробирались десятки пауков, самые крпупные из которых были размером со взрослую лошадь. Мохнатые, черные тела этих существ покрывали ремни и упряжи, на которых раскачиваясь, висели умертвия. Пауки были проворны и уворачиваясь от снарядов, вскоре оказались на расстоянии достаточном для того, чтобы Хэгаст смог разглядеть сидевших на них созданий. Это были твари иного рода, нежели те, что были под стенами. Они действовали осмысленно и были облачены в добротные доспехи с серебряным теснением. Доспехи с изображением падающей белой башни.
  
  
  
   "Павшие солдаты Драккара", - с горечью подумал Хэгаст, вынимая меч.
   Над воротами из бойницы главной башни вырвалась струя пламени, встречая прорвавшихся бестий. Вспыхнули семенящие по трупам мохнатые лапы, лопалась, источая вонь паленой шерсти покрывавшая нежные брюшки кожа, горели, рассыпаясь по земле облаченные в доспехи умертвия.
   - Дроакос! - радостно промчался восторженный возглас вдоль стены. Но мощи гномьего огнемета было недостаточно. Он расчистил площадь вдоль ворот и только.
   Нащупывая чуткими лапками выбоины в кладке, пауки заползали на стены. Защитники крепости толкнули в желоба каменные ядра, которые вылетая из отверстий в стенах, ломали коннечности, сминали тела и калечили цеплявшихся за пауков умертвий. Полилась смола, кипящее масло и расплавленный свинец. И все же они взбирались наверх, визжа, чертыхаясь, лязгая жвалами и хватаясь лапками за мерлоны.
   Хэгаст и Алтей бросились на одного из них, помогая солдатам. Паук разящим ударом когтя пронзил горло стражнику, второго спихнул со стены, в то время как третий отсек ему переднюю лапу. Алтей увернулся от быстрых выпадов и ударил паука в жвала. Это отвлекло врага от маневра Хэгаста, который скользнул под его мягкое подбрюшье и рассек его одним размашистым ударом. Испуганно вереща, тварь сорвалась с мерлонов и рухнула вниз, стряхнув двух умертивий. Поднявшись, Хэгаст отсек мертвецу в кольчуге руку и снес голову, увернулся от клинка полуистлевшего драккарского мечника и проткнув его горло, сбил двумя ударами шлем с головы второго умертвия, разрубив ее от макушки до нижней челюсти.
   Отбив волну осаждавших, Хэгаст оглядел поле боя и стены. Поверх колыхавшейся массы тел и шеренг поднятых копий, слабо различимо проглядывался барбикан. Несколько пауков и пара десятков умертвий закрепились на стенах. Теперь их хлестали плетьми молний маги, обстреливали арбалетчики и рубили алебардами стражники и ополченцы. Продолжала работать артиллерия, забрасывая тесанными глыбами армию Лоера.
   В пелене из песка и пепла проступили очертания пауков и наползавших из мглы тварей, в фигурах которых Хэгаст не смог обнаружить что-либо знакомое глазу. Сейчас или никогда. В другой момент Даррел может попросту не увидеть сигнала. Хэгаст дал отмашку. Сигнальщик пальнул из самострела Шиффельбаха. Над стеной расцвел и угас многоцветный бутон. Теперь их судьбы в руках Даррела и его конницы.
  
  
   Следующий наплыв пауков не был стремительным, однако на этот раз тварей было вдвое больше и на спинах своих они волочили двухрядные осадные лестницы. Они ломились сквозь клокотавшую толпу умертвий, от безысходности пожиравших друг друга, оставляя широкую борозду среди их беспорядочного движения. Треть из них раздавило камнями и спалило огням Дроакоса, но остальные пробились под стены, и стали ползти по ним поднимая за собой лестницы, по которым волочились умертвия.
   Выдернув алебарду из рук убитого стража, Хэгаст услышал крик где-то внизу:
   - Скорее, скорее, - кричал знакомый голос, - они прорвали оборону на восточном крыле и забрались на стену!
   Что ж, если уступить здесь, на восточном крыле легче не станет. Отчаиваться рано. У них еще не кончилось масло, была смола, оставался свинец и вытесанные из гранита ядра, которые вылетали из жерл, сминая и проворачивая хрупкие тела умертвий целыми десятками. Хэгаст бросился к мерлонам, в несколько размашистых ударов сбросив вниз паука размером с собаку. Еще одного они дружно забили с десятком солдат, однако даже опрокинутый навзничь, он зацепился за стену крюками. Они обрубали перевязи ремней, когда с леснтицы на них ринулись умертвия. Отступать было некуда, ослепшие, изуродованные гниением существа рвались к ним на ощупь и запах и продолжали ползти, раздирая пальцы о камни, даже когда им отрубали ноги.
   Хэгаст сломал алебарду и махал мечом, когда на стену, раскидывая всех без разбору, влетел здоровенный огр. Половина черепа этой твари была раздроблена, левая рука отрублена по локоть, а нутро выпотрошено до самой грудины. Когда тварь занесла над головой дубину, Хэгаст увидел промеж ее ребер, в полости грудной клетки, гоблина с арбалетом. Размах дубины раздробил черепа зазевавшихся воинов, еще один упал с арбалетным болтом в животе. Хэгаст нырнул под ноги огра и с хрустом разрубил колено. Огр осел. Удар алебарды отсек руку с дубиной. Развернувшись, Хэгаст подрубил ногу с внутренней стороны колена. В голову чудовища полетели копья, одно из которых пробило горло. Пошатнувшись, огр обломил древко и рухнул мордой вниз.
  
  
  
  
  
   Хэгаст поднял меч, ожидая появления тварей. Но на заваленную трупами стену больше никто не взбирался. Ее захлестнули радостные возгласы осажденных. Это кто-то из людей на башне разглядел среди отблесков полыхавшего рва и пелену ослабевшей бури мчавшуюся разящим клином конницу драккара. Поток умертвий иссяк, а передние ряды поглотил разбушевавшийся огонь, которому маги придали силу заклятием.
   - Мы отбились! - прошептал Алтей, глядя на отступавших бестий.
   - Пока что, - сплюнув кровь, прошептал Хэгаст, - это только начало.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 19
  
   "Фелиция Арко"
  
   Ветер стих. Дым лениво тянулся над землей, неся смрад горелой плоти и шерсти. Основная масса воинства Лоера отошла в лагерь. Пламя во рву понемногу угасало, обнажая обгорелые кости, все что оставлось от штурмующих. Под стенами Магдебурга оставлось несколько сотен тварей, которые без руководства магов, бессмысленно шатались вдоль рва, по большей части занимались тем, что потрошили останки своих собратьев.
   В городе, у подножья стены, на столах и подстилках в импровизированном лазарете орудовали врачи и братья Призыва Клементо. Работы у них хватало. Доктор Кох, склонившись над столом в окровавленном переднике, щуря подслеповатые глаза, вычищал из пилы осколки костей и мяса. Воздух был пропитан болью и страданиями. К сожалению магов-целителей было очень мало, а те что были, старались помочь облегчить страдания тяжелораненным. Остальным, пришлось использовать вечное обезболивающее во все времена. Вино. Люди стонали от боли, сквернословя и проклиная всех богов, или сидели, уже перевязанные, молча покачиваясь, бормоча что-то себе под нос.
   Опередив Хэгаста, двое солдат притащили к столу Коха парнишку, почти ребенка и уложили его на стол. Нога раненого была неестественно вывернута. Правая половина его лица затекла от гематомы, волосы облепили лоб и затвердели от крови. Хэгаст с горечью узнал в нем Стрибора, сына Орхарда. Мальчишка был в забытьи и только скулил и постанывал, когда солдаты ворочали его тело.
   - Еще один, - сказал солдат с мятом нагруднике, - Гаррет отказался заниматься им. Говорит, что ампутация это ваша стихия.
   - Какая еще ампутация, - проворчал Кох осмотрев ногу. - с кем приходится работать... Этот Гаррет патенет доктора явно купил.
   С этими словами он взялся за голень парнишки и резко дернул возвращая вывернутую кость на место. Два его помошника быстро налдожили тугую повязку и отнесли так и не пришелшего в себя малоьчишку в импровизированный лазарет.
   - Мне нужно что-нибудь от заражения, - отвлек тем временем Коха Алтей. Рукав его дублета был распорот и потемнел от крови.
   - Не сейчас. - проворчал доктор окинув его неприязненным взглядом. - У меня есть дела поважнее, чем ваше царапина. Помочитесь на руку или попросите сделать это вашего друга.
   - Это паук, доктор. Сомневаюсь. что мой друг здесь поможет.
  
  
   - Вот, - Кох протянул ему пузырек с синей жидкостью, - половиной обработайте рану сейчас, другую оставьте на завтра.
   - Спасибо.
   Хэгаст помог Алтею оборвать рукав и обработал кривой, рваный след паучьего когтя содержимым пузырька.
   - Они отступили, - лицо Алтея не выражало эмоций, - но уже ночью бросятся на стены с удвоенной силой. Город не выстоит.
   - Что ты предлагаешь? - Хэгаст невольно разглядывал очередного пациента доктора.
   На этот раз там был офицер с распоротым животом. Рядом стоял целитель, обезболивая рану, пока доктор зашивал кожу. Несмотря на целителя, офицер скрипел зубами, стойко перенося боль. Хэгаст понимал, маг экономно расходовал свою силу. Ее запасы не бесконечны.
   - Нам дали отсрочку. - тихо произнес Алтей, - Нужно уходить. Пока еще есть куда.
   Тем временем ополченцы собирали трупы, отсекали им головы и сбрасывали тела со стен. Другие занимались привычной работой - таскали ядра и бочки, поднимали на стены стрелы и чинили оружие. На ступенях у ворот сидел рыцарь с тремя гербовыми колосьями пшеницы на груди. Лицо его было забрызгано кровью, панцирь расстегнут.
   - Сколько мне еще осталось? - требовал он ответа у немолодого клирика, со знанием дела снимавшего ожерелье и наплечник, под которыми обнажилось большая рваная рана.
   - Не знаю, - честно ответил клирик, понюхав рану, - я не могу тебе точно сказать. Возможно скверна и вовсе не коснулась тебя. Как говориться, зараза к заразе...
   Дроу захохотал. На фоне испуганной молодежи и сурового молчания бывалых солдат этот человек выглядел настоящим безумцем. Наверно чтобы выстоять, сейчас нужны были именно такие.
   Хэгаст узнал черные плащи с тремя красными звездами. Рыцари Призыва. Шесть человек стояли полукругом, склонившись над лежавшим человеком. Хэгаст подошел ближе и застыл. Роузвитор. Его враг умирал. Он лежал на спине, мятый шлем лежал рядом. Из раздавленного нагрудника, чуть выше сердца торчала рукоять загнанного до крестовины кинжала. Такую рану не вылечит ни один , даже самый могучий целитель. Странно как тот вообще еще был жив. С какой силой нужно было давить на это оружие, чтобы оно пронзило панцирь?
  
  
  
  
  
  
  
   - А, - захрипел Балиан, - пустите этого мальца в первый ряд. Он должен посмотреть, как я издыхаю. Нравиться? - оскалился он, - о, я сейчас как никогда похож на Антареса, твоего отца - жалкий, смешанный с грязью и беспомощный. Твой папаша великий воин. Ты должен был подарить ему очищение. И смерть. А не заставлять гнить заживо. Оставь свою злобу и жажду мести - я уже труп. Просто выслушай. Все, что произошло между мной и твоим отцом - это склока двух старых вояк. Мы разошлись во мнениях. А такие, как ты заклеймили меня позором. И обрекли на изгнание.
   Смерть подступала. Он смолк, задыхаясь и отхаркивая кровь. Боги, стыдно признаться, но Хэгасту нравилось наблюдать за этими мучениями.
   - Ты оставил его, - напомнил ему Хэгаст равнодушно, - бросил на Штормовых Высотах. Покинул крепость, которую поклялся защищать.
   - Крепость! - возмущенно воскликнул Балиан, стиснув челюсть от боли, - голые камни, среди холодных скал. Я был командором ордена более десяти лет и без тебя знаю, что такое Штормовые Высоты. Крепости Аголорда, это не донжоны на заснеженном плато и не голые стены. Это люди. Которых твой отец хотел оставить на верную смерть. Пускай и красивую. Да, в отличии от него, обо мне не сложили песен и прогнали из страны, которой я служил верой и правдой долгие годы. Но мне нечего стыдиться. Я спас жизни двум десяткам солдат и предупредил жителей низин. Звание дезертира - не такая высокая цена за это. Уж лучше прослыть дезертиром и спать с чистой совестью, чем слушать оды в свою честь и видеть во сне лица людей, которых ты мог спасти.
   - Что бы ты не говорил, бегство есть бегство.
   - Твоя, правда. Я трус, - поморщился он, - страх привел меня на границы Вигарда и Маргарда. Биться с Акроном и его умертвиями. Я никогда не мыслил себя вне ордена. И честно служил его делу. Мне нечего стыдиться и не в чем виниться перед тобой, Хэгаст, сын Антареса. Союз слеп. Сколько долгих лет Акрон отливал этот меч, занесенный теперь над нашими головами? Мы должны были сравнять Маргард с землей, не оставить от него камня на камне, но вместо этого занялись политикой и налаживанием торговых связей. Это поле засеяли ваши отцы и деды, но вам его пожинать. Иди с миром, Хэгаст. Пусть мысль о моей смерти согревает в дороге твое сердце.
   Его лицо словно подернулось рябью. Заклинание мимикрии, понял Хэгаст. Балиан поднял левую руку, правая видимо уже не слушалась его и потянулся к шее, на которой висела золотая цепочка с амулетом в виде круглой черной основы с красивой инкрустацией из трех крупных рубинов и мелкой алмазной крошки. Он хотел что-то сказать, приподняв голову, жилы на шее вздулись веревками, а губы искривились.
   - Пить? - спросил один из клириков, подхватив голову Балиана.
  
  
  
   Три скрюченных пальца тянулись к амулету. Указательного и среднего попросту не было - вместо них, два зиявших белой костью обрубка.
   - Снимите его! - кашляя кровью прохрипел Балиан.
   Осторожно взяв командора под затылок, клирик снял амулет Балиана и уложил его голову на землю, подложив свернутый плащ. Хэгасту доводилось слышать о подобном. Амулет, покачиваясь на золотой цепочке, искрился светом факелов. Когда еще оставалась надежда, что отец сможет встать на ноги, мать подумывала заказать магам подобную вещицу. Силой целительного искусства, чародеи заключали в камни этих амулетов иллюзию, ловко созданный образ, который проецировался на лицо изуродованного человека. Часто их заказывали пострадавшие на войне дворяне, которым в виду высокого положения приходилось выходить в свет и вести публичный образ жизни, нередко на подобные хитрости пускались овдовевшие матроны, в своих интригах и поисках новой партии доходившие до абсурда. Будь отец способен выходить в свет, мама непременно заказала ему такой же. Но отец был намертво прикован к кровати.
   Балиан порывисто дышал. Хэгаст вообще не понимал как он мог дышать и говорить с острием кинжала между ребер? Правильные и гордые аристократические черты его лица стали расплыватсья. Этот человек был болен. Его тело разъедала скверна. Конечно, отцу Хэгаста пришлось куда тяжелее, однако глубокие язвы и серая, земляного цвета плоть говорили о том, что последние несколько лет Балиан держался исключительно на эликсирах. Хэгаст уже не мог и не хотел смотреть на это. Сказать, что он ненавидел этого человека? Уже нет. Но и нельзя было сказать, что он проникся к нему сочувствием. Возможно то что произошло между Балианом и его отцом, действительно было склокой двух старых вояк. Но теперь он успокоился. Возмездие свершилось. И не ему осуждать прошлое и принимать за кого-то решения. Хэгаст не стал дожидаться, когда глаза его старого врага станут мутнеть и остановится дыхание. Хватит на него сегодня смертей.
   Они с Алтеем нашли наместника в расположении артиллеристов. Тот сидел на раме катапульты, в обществе Мермонта и дворян. Пока клирик штопал руку Рида, тот обсуждал с подчиненными планы дальнейшего выживания.
   - Ах, Хэгаст! - отвлекся Рид на мгновение. Он был бледен и выглядел очень устало, - что ж, думаю, мне стоит выразить вам благодарность от лица жителей города. План удался. Жаль только, что у нас нет еще одного, на случай продолжения осады.
   - Подкреплений не будет?
   - Будут. К утру. Около десяти тысяч конных Так что впереди целая ночь..
   - Вы должны продержаться.
   - Обязаны. Иначе у подкреплений не будет шансов.
  
  
   - Я хотел просить вас об одолжении.
   - Говорите.
   - Фелиция. Отпустите ее.
   - С вами? - в глазах наместника мелькнула насмешка, - что ж, это лучше чем оставлять ее здесь. Вы собрались жениться на ней? Говорят, покойный папенька оставил девушке приличное состояние. Будте осторожны - кто его знает, что скрывает ангельское личико. Но коли хотите, забирайте. Я не желаю обогрять свои руки девичьей кровью. Тем более что стражу охранявшую ее дом я снял пред атакой нежити. Скажите ей, что она свободна. Здесь ей более места нет.
   Хэгаст уже успел заметить, что в обстоятельствах сложных или задевающих его за живое, наместник бывал резок. Однако он сам не любил недомолвок.
   - Я благодарен вам наместник, - поклонился он, - и хотел бы объясниться. Я не имею в этой ситуации никакого корыстного интереса. Однако в свете беседы с госпожой Фелицией, не могу обойти стороной ее беды. Вина девушки не доказана. Вы не имеете право удерживать ее здесь силой.
   - Я уже говорил вам, что давал госпоже Арко возможность покинуть Магдебург. Поэтому считаю этот разговор бессмысленным. Если будет на то воля богов, и мы выживем, у меня появится столько хлопот с беженцами, восстановлением и подготовкой к обороне города и борьбы с мародерами, что у меня не останется времени и сил на распутывание этого узелка.
   Они замолчали. Глядя, как клирик зашивает рану наместника, Хэгаст думал о том, что не может просто взять, развернуться и уйти. Да, что ни говори, он уже сделал все возможное и должен продолжить путь - его совесть чиста, однако молчание и тон наместника тяготили его.
   - Что вы будете делать теперь? - неожиданно оборвал безмолвие Алтей.
   - А что нам остается? - наместник взглянул на него с удивлением, - мы станем биться. Постараемся сжечь их осадные орудия, будем отбивать пауков, и хрен еще знает что. Это все, что можно сделать в ожидании подкреплений.
   - Знаете, наместник, - продолжил Алтей, - уходя, я оставляю невыносимую тяжесть на своем сердце. Здесь мы почувствовали себя на своем месте. Но время не терпит. У нас есть обязательства перед народом и короной Агалорда.
   - Я искренне благодарен вам, - тон наместник изменился, - уж не знаю, какая беда и в поисках чего привела вас сюда. Но, видется мне, случилось это не от легкой жизни. Вы отличные воины и добрые люди. Я благодарен вам за помощь и желаю всего самого наилучшего.
   Их прощание оборвал грохот конских копыт. Даррел возвращался в крепость через западные ворота и, сказать по правде, Хэгаст не испытывал большого желания видится с ним, теперь, когда наместник позволил ему увести Фелицию из осажденного города.
  
  
  
   - Прощайте, - сказал Хэгаст, когда они пожимали руки наместника, Мермонта и дворян, - пусть боги дадут нам еще один шанс увидеться вновь.
   - Уходите через западные ворота. На все про все у вас не более часа. Поспешите, я немедля отправлю туда человека, который проследит, чтобы вам не препятствовали. Прощайте.
   Солнце давно уже село. Дорожки буковой Аллеи усыпал толстый слой пепла, сизые светляки слюдяных фонарей едва пробивались сквозь и накрывшую город дымовую гарь. В тиши и безлюдии уже чувствовалось приближение беды. Во дворе особняка Фелиции Хэгаста встретили знакомые картины, которые придали уже увиденному еще большее ощущение запустения - вдоль ржавых оград стояли раскрытые кареты, их дорогую обивку занесло пеплом, инкрустации и гравировки померкли, а украшенные упряжи и султаны с голов прекрасных лошадей валялись, спутавшись под ногами.
   Подпрыгивая на ветру, метались на привязях у столбов бумажные фонари и шарики, ленты тоскливо шелестели, здание угрюмо смотрело на них глазницами разбитых окон.
   Холл особняка был перевернут вверх дном. На мозаичном полу лужах крови лежали зарубленные рабочие и около десятка солдат в черных кожаных доспехах и масках. Аррагхо и Манильо осматривали распростертые тела, Зигмунд с блуждающей улыбкой на квадратном лице вытирал рапиру углом плаща одного из поверженных. Здесь были еще четверо наемников - крупный безухий северянин в мехах, зулзабарец, немногим уступавший в росте и ширине Манильо, вытаскивавший из спины закосневшего трупа странного вида метательное орудие и двое безоружных людей в карнавальных масках.
   Фелиция стояла на середине лестницы в хищной, настороженной позе, ее до простоты красивое лицо сковала маска равнодушной сосредоточенности. Девушка была неузнаваема. Да, внешне все та же, разве что поверх туники был одет кожаный доспех, но эта уверенная поза и составной лук в руках, сжимаемый вовсе не как театральный реквизит, а полноценное орудие для убийства. Хэгаст оглядел павших. Из нескольких тел торчали стрелы с вороненым оперением, ровно те же, что выглядывали из-за спины девушки.
   - Я погляжу, вы умеете порадовать гостей, - громко сказал Хэгаст, переступив порог, так, чтобы его услышали все и сразу.
   Они обернулись на его голос, наемники хищно пригнулись, изготовив оружие, Фелиция одним ловким двиежением вынула стрелу из колчана и положила ее на тетиву.
   - Хэгаст, - воскликнула она, ослабив натяжение лука, и жестом велела опустить наемникам оружие.
  
  
   Вспыхнувшие искры в руке человека в маске осыпались на пол и угасли, не успев коснуться мозаики. Хэгаст с тревогой покосился на него. С недавних пор кудесники в масках не вызывали у него доверия.
   - Я знала, что вы не оставите меня, - спускаясь по лестнице, сказала Фелиция. Поза ее расслабилась, девушка двигалась с мягкой кошачьей грацией, - что за ужас твориться за стенами города?
   - Кто эти люди? - Хэгаст ответил вопросом на вопрос, рука его лежали на эфесе мече. Он не спешил к ней на встречу.
   - Наемники барона Тарруты, - с презрением прошипела она, - как только городская стража покинула мой особняк, они напали. Как крысы. Они убили Терезу. Этот жалкий ублюдок думал, что сможет забрать меня силой, словно вещь. Болван! Что с осадой?
   Она подошла вплотную, так близко, что Хэгаст почувствовал на щеке ее горячее дыхание.
   - Что, не ожидали увидеть меня такой, как сейчас? - спросила она, улыбнувшись, - боитесь?
   - Я давно уже отвык боятся. Думал, что слухи об изменчивости вашей натуры так остануться слухами. Но убеждаюсь в обратном.
   - Разочарованы? О, поверьте мне, девушки в подобных обстоятельствах способны на многое! Зачем вы здесь? - ему показалось что взгляд Фелиции был лукавым.
   - Теперь мне и самому не понятно. Вы и без моей помощи сможете обеспечить свою безопасность.
   - Безопасность? Не думаю, что подобное слово уместно в этих стенах. Вы уходите из города? - девушка внимтельно посмотрела на Хэгаста.
   - Да, и немедленно.
   - И хотите забрать меня с собой? - уточнила она.
   Хэгаст помедлил с ответом. Теперь он понимал, что вернуться сюда, было проявлением слабости. Той слабости, что подвела дворян Магдебурга.
   - Да.
   - Посмотрите вокруг! - засмеялась она, - этот ветхий дом - все, что есть у меня. Оставшись без этих камней и хлама, я потеряю имя, которое и так уже ничего не значит. Куда мне бежать?
   - В Драккар или на восток. Куда угодно, но оставаться тут равносильно смерти.
   - Что ж, - пожала она плечами,- значит мы встретим ее здесь, под стенами Магдебурга.
   - Это глупость.
  
  
  
  
   - И это говорите мне вы? - нахмурилась девушка, - Простите, но ваши мальчишеские выходки, Хэгаст, язык не повернется назвать оплотом рассудка! Мой ответ - нет. Мы остаемся.
   Хэгаст пожал плечами. Зря он сюда пришел. Что ж, пусть эта упрямая женщина делает что хочет.
   - Ваше право. Мы уходим. - коротко произнес он и направился к выходу. Алтей молча поспешил за ним.
   - Подождите, если возьмете, я с вами! - остановил их Зигмунд, - думаю лишний меч вам не помешает. Простите меня, госпожа, но я наемник, а не смертник. Я не подряжался пойти на корм ожившим мертвецам. Аррагхо, Зим, Раутор - ваше решение, друзья?
   Аррагхо стрельнул глазами в сторону Фелиции, но Хэгаст не успел уловить ее ответного взгляда. Темнокожий наемник устало повел широченными плечами и размял шею.
   - Риск не оправдан, - сказал он, убирая ятаган в ножны, - смелость и глупость разные вещи. Мы с Манильо тоже уходим.
   - А как же ваш контракт? - возмущенно произнесла Фелиция, - он уже ничего не значит для вас?
   - Северянин прав, - развел руками Аррагхо, - оставаться - значит умереть. Я не готов к этому. Мы поклялись защищать вашу жизнь. Если вы жаждите смерти, госпожа, полезайте в петлю, а мы с чувством исполненного долга оставим город.
   - Интересно, господа? - оглядела она наемников, - верность у вас не в чести?
   - Мы верны вам, госпожа, - покачал головой Зигмунд, - и как люди, отвечающие за вашу безопасноть, требуем покинуть город.
   Фелиция сникла. Она стала прежней, чувственной и немного растерянной.
   - Ну же, - Хэгаст примирительно протянул руку, сделав еще одну попытку, - уходим с нами. В вас говорит гордость. Но гордость плохой союзник.
   - Я не нуждаюсь в вашей помощи, - коротко произнесла она, - хорошо мы уйдем вместе, но при первой возможности наши пути разойдутся.
   - Как угодно, - Хэгаст постарался, чтобы его голос звучал холодно.
   Наемники и Фелиция уехали к западным воротам верхом. Хэгаст и Алтей вернулись к особняку наместника и забрали своих лошадей. Малыш и Зубатка застоялись. Они встретили хозяев с радостью. Взобравшись в седло, Алтей беспокойно огляделся.
   - Маги. Ты видел их лица? - спросил он Хэгаста.
   - Нет.
  
  
  
   - Я о том же. Подозрительно все это. Маги Священного Союза не прячут свои лица под масками. Если только они не испорчены скверной или очень сильными чарами.
   - Перестань. Нельзя везде видеть врагов.
   - Надо ... - горячо заметил Алтей. - неужели ты стал слепым? У этой женщины много тайн Ты видел, как она управляется с луком? Слишком лихо, для воспитанной фрейлинами дамы. Вспомни, как ловко она перессорила дворян. Да и наемники эти мне не нравиться. Мы не должны брать ее с собой.
   - Может в твоих словах и есть толика правды, но я уже дал свое согласие. Едем. - отрезал Хэгаст и пришпорил коня.
   Алтей лишь покачал головой и вздохнув последовал за ним.
   Фелиция ждала их у западных ворот вместе с наемниками. Так же с ними было пятеро магов масках, которые так раздражали Алтея. Над ними кружила виверна. Хэгаст вопросительно посмотрел на Аррагхо.
   - Это мой друг, - от Аррагхо не укрылось удивление друзей, - я потратил несколько лет, чтобы приручить его. Все нормально.
   - Поздравляю, - заметил Хэгаст, - этого много стоит.
   - Спасибо.
   Друзья попрощались с защитниками Магдебурга. Те восприняли их уход, как бегство и недоумевали, почему человек, принимавший участие в организации обороны и разработке плана уходит из города в столь трудную минуту.
   Они оставили город под прикрытием ночной тьмы - двое гвардейцев армии Агалорда, семеро наемников и разорившаяся дворянка, чье нынешнее положение и перспективы выглядели пугающими и не завидными.
   - Вигард пал, - заметила Фелиция, поравнявшись с Хэгастом, - пограничные форпосты Драккара прорваны, Магдебург в осаде. Что дальше? Где хваленые армии Союза?
   - Подкрепление будут к утру.
   - К утру? Да, я думаю Лоеру, понадобятся лишние руки, разбирать головешки города.
   - Вы не верите в Союз?
   - Я не верю королям, вельможам и главам торговых гильдий. Возможно, время проведенное на службе у короля притупило ваше чутье и разум. Верные псы на поводке правителей видят то, что им велят видеть.
   - Спасибо за подобное равнении, - поморщился Хэгаст.
   - Простите, - извиняющимся тоном произнесла девушка, - я не хотела вас обидеть.
  
  
  
   - Ничего страшного, - проворчал Хэгаст, - переживу. И чего же не вижу я?
   - Павший Вигард и оставленный на растерзание Драккар. Не появляется наводящих мыслей?
   - А они должны быть?
   - Возможно. Если вы здравомыслящий человек. У вас нет ощущения, что мобилизация затянута намеренно?
   - Это сложный вопрос.
   - О, Хэгаст, вы словно вьюн, огибающий стену! - внгезапно рассмеялась Фелиция,- Разве солдатам не присуща прямолинейность? Я думала, вы далеки от дипломатии.
   - Это действительно не моя стезя. Поэтому я и держусь в стороне от политики, стараясь сделать на своем месте все, что мне по силам. Быть верным псом например.
   - Простите, я действительно не хотела вас обидеть и не имела вас в виду. Но знаете, с такими рассуждениями вам не удасться подняться по службе. Вы так и останетесь солдатом, гоняющим по плацу таких же солдат.
   - С вашими рассуждениями вам тоже не удалось достичь слишком много. Так кто из нас прав?
   - Жизнь права. Она все расставит по своим местам. Ваша вера в государство похвальна. Однако, не стоит забывать, что государство - это всегда люди, мелкие и великие, свободные и обремененные обязанностями. И круг интересов у этих людей всегда разный. Все не так просто, как кажется, поверьте мне...
   Хэгаст пожал плечами стараясь показать полнейшее равнодушие.К его удивлению слова девушки задели его. Он уже и не помнил когда слова его могли оскорбить....
   Скоро город скрылся, пропав за поднявшейся грядой черных в ночи холмов. Буковые перелески поднимались в затянутое копотью небо раскидистыми кронами. Почуяв добычу, виверна сорвалась в ночь, очертив на распластанных крыльях полукруг над вершиной одного из холмов. Фелиция уехала вперед, обогнав Хэгаста. На плече девушки, пробуя крылом поток ветра, сидел расчехленный чеглик. Следуя примеру виверны, Калиото отправился на охоту.
   Они ехали по разбитой, петлявшей меж отлогих холмов дороге, а кудесники в карнавальных масках освещали им путь в дымной ночной пелене белыми, беззвучно скользящими над землей шарами. Спустя несколько часов езды пелена над их головами немного развеялась и проглянули тусклые, задернутые наплывающим маревом звезды. Перелески встречались все чаще. Разбегаясь в ширину, по вершинам и склонам холмов, они накрывали непроглядной тенью низины.
  
  
  
  
   Понемногу деревья стали обступать седоков, стволы их вставали все плотнее и чаще, пока наконец, кроны не укрыли их головы сплошным зеленым ковром сомкнувшихся ветвей. Хэгаст поглядывал на прорезавшую подлесок дорогу, беспокоясь о том, что в темноте они могут сбиться с пути. Однако опасения его были преждевременны - скоро они выехали на расходившуюся клином пахотную засеку, ближний край которой был еще не обработан и усеян пеньками и сложенными в штабеля бревнами. Они подняв в воздух тучи испуганного воронья и сминая копытами лошадей ячменные колосья, въехали на засеянное поле.
   - Удивительный народ, эти драккарцы, - рассуждала Фелиция вслух, осматривая поля, - столько земли, а они вырубают леса под посевы. Говорят в степи, они нарочно вытаптывают чужие поля. Говорят, раньше во время молотьбы они загоняли на ток табун лошадей и гоняли его по кругу. Черт бы подрал этих дикарей и лентяев.
   Хэгаст пропускал ее слова мимо ушей. Он еле держался в седле. Алтей судя по всему чувствовал себя не лучше.
   - Вы падаете из седла, Хэгаст, - заметила Фелиция, вновь подъехав когда они поравнялись, - вам нужно поспать.
   - Пустое, я справлюсь.
   - Вы не спали два дня. - возразила она, - Хотите вы этого или нет, мы остановимся. Дома должны быть где-то рядом.
   Деревушка оказалась на другой стороне засеки, в чаще. Два десятка домов утопали во влажном подлеске. Крохотные оконца были темны, большинство из них были заколочены досками, как и входные двери. Крестьяне бросали свои жилища сознательно, без спешки собирали пожитки, угоняли скот. Даже инструменты лежали на своих местах.
   Потаскавшись по селению, они остановили свой выбор на рубленом овине, стоявшем под засеянным травой толстым земляным накатом. Коней отвели в хлев и накормили, сами расположились в сенцах овина. Манильо взялся развести огонь в яме под сушилом и приготовить похлебку, Зигмунд остался с лошадьми, маги и Фелиция разложили набитые соломой тюфяки на покрытых отсевом полах сенцев. Алтей взял Хэгаста под руку.
   - Мы поищем воду, - сказал он, улизнув на улицу.
   - Что с тобой? - недоумевал Хэгаст.
   - Нужно уходить, пока не поздно.
   - Твои мысли навязчивы. Оставь их.
  
  
  
  
   - Она опасна. И неизвестно какие она преследует цели. Вспомни, как легко она вышла на тебя. Мы не успели и ночи провести в городе, а она уже знала о твоем прибытии. Это все непросто так. А этот наемник с золотыми зубами. Я видел его у ворот кладбища. Он устраивал беспорядки.
   Аррагхо. Хэгаст вспомнил, что тоже видел его у ворот кладбища. Что, если действительно именно он подстрекал жителей города сопротивляться уничтожению захоронений? Тогда все становится на свои места.
   - Просто совпадение.
   - Я сужу об очевидных вещах так, как и пристало судить о них. Слишком многое говорит против твоей подруги. Ты же знаешь мы не имеем право на ощибку.
   - Хорошо. Вызовемся караулить первыми, - согласился Хэгаст, - как только они уснут, выдвигаемся.
   По окраине деревни, на дне каменистого, пересохшего речного русла протекал ручей. Они спустились к воде в свете смоляного факела, подле речной мельницы, колесо которой стояло неподвижно и было заилено и облеплено слизняками. Переступая грязь по камням и кочкам слежавшегося валежника, они наполнили бурдюки.
   Хэгаста не оставляли сомнения. Принятое решение то казалось ему правильным, то начинало взывать к совести. Что, если их подозрения, это всего лишь мираж и плод воображения? Как он тогда будет выглядеть в глазах девушки, бежав из лагеря посреди ночи? Но Алтей прав. Задание прежде всего. И если возникают опасения, нужно обезопасить себя. А значит нужно бежать. К черту сомнения. Фелиция в безопасности. Ее эскорт - более чем боеспособен.
   Они уже стали корабкаться вверх по склону, когда услышали в зарослях крушины шаги и шорох кустарника. К ним на встречу, прикрывая глаза от света факела, вышла пухленькая, босоногая девчушка лет денадцати, в грязной тунике и сером льняном чепце с оборванной подвязкой.
   - Вы не мертвые, - склонив голову, рассудительно заявила она, потерев кулаком веснушчатый нос, - кто вы такие?
   - Путники, - ответил Хэгаст, - ты видела мертвых?
   - Они повсюду. Ветер разбудил их. Но один не такой как все. Он пришел издалека. Говорит, как знатный господин. Он пел мне песенки. И рассказывал сказки...
   - Как тебя зовут, дитя?
   - Селеза...
   - Где твои родители.
   - Нету.
   - Ты сирота?
  
  
  
   - Нету родителей, говорю. Одна я. Раньше с бабушкой Миландрой была. Теперь одна.
   - Почему?
   - Мертвые забрали ее. - она всхлипонула и вновь потерла нос, - Те, что уже не могут говорить. Теперь она не собирает травки. Мертвые и меня бы забрали, но дядя поет им песенки, когда они хотят есть и они успокаиваются.
   - Как зовут этого дядю?
   - Бардом. Он приходит утром. А ночью бродит вокруг деревни и поет мертвецам.
   - Ты можешь пойти с нами, - Хэгаст протянул руку к девчушке, - ну же.
   К вящему удивлению, девчушка без раздумий дала Хэгасту руку и крепко стиснула его пальцы.
   - Идемте, - сказала она, всматриваясь в тени густого подлеска, - здесь опасно.
   В сенцах с паром открытого котелка расходился приятный дух наваристой похлебки. Соорудив из глинобитного сырца и пары досок некое подобие стола, они накрыли его платками и разложили похлебку в тарелки, которые раздобыл Зигмунд, взломав дверь одного из окрестных домов. Девчушка застыла позади Хэгаста и Алтея, смущенно спрятав руки за спину, и переминалась с ноги на ногу.
   - У нас гостья, - спохватился беспокойный северянин и запихнув в рот вымоченный в жиже кусок хлеба, смачно чавкая, схватил со стола плашку и налил в нее супа, - к столу, идемте. Надо же, погляди ка на нее, Манильо, она похожа на мою сестренку!
   - Кто это? - встревожилась Фелиция.
   - Она из местных, - объяснил Хэгаст, - говорит, что в деревне не безопасно.
   - И что вы предлагаете?
   - Предлагаю поесть и как следует выспаться за эти пару часов. А еще я предлагаю вам выставить дозоры.
   Бросив бурдюки в угол, Хэгаст и Алтей устало опустились на тюфяки подле стола. Ложек не было и выдрав сердцевину краюхи, Алтей хлебом вычерпывал из похлебки кусочки овощей и мяса.
   - Мог бы и ложки притащить, - покосился на Зигмунда Аррагхо.
   - Вот бы и сбегал, - отозвался северянин, - здесь неподалеку.
   У Хэгаста не было желания есть. Он валился с ног и клевал носом, но как можно было уснуть сейчас, когда не понятно, кто друг, а кто враг, а вокруг деревни снуют разбуженные Акроном голодные умертвия? Фелиция смотрела на ребенкас каким-то странным недоумением. На ее лице вдруг промелькнуло брезгливое, капризное выражение. Но только на миг, сразу сменившееся показным участием. В голове Хэгаста словно щелкнуло что-то. А Алтей, то возможно и прав в чем-то...
  
  
   Зигмунд раздобыл ложку и накрошив хлеба в миску, кормил девчушку и о чем-то задушевно беседовал с ней, словно та была его родной дочерью. Милая и в то же мгновение пугающая сцена. Девочка не походила на обычного ребенка. Она вела себя слишком рассудительно и спокойно. Хэгаст оставил их. Развязав ремень, он вынул меч и вышел на свежий воздух. Сразу у двери стояла жутко смердевшая бочка с затхлой водой. Покрутившись у стены, Хэгаст отошел за угол и поставив меч в ножнах рядом с собой, присел на завалинку.
   Близилось утро, но за порогом не стало светлее. Ветер нагонял тучи и крепчал, волнуя подлесок и полог деревьев. Назревал дождь. Его редкие капли с сонной настойчивостью обрывались вниз, окрапляя его лицо и голову прохладными брызгами. Сомнения, тяготившие Алтея, теперь в полной мере передались и ему. Что, если девушка действительно не та, за кого себя выдает? Ее мотивы скрыты и не понятны. Ясно только одно - пожелай она им с Алтеем смерти, здесь, в лесу или на дороге, компания наемников вместе с магами, легко и непринужденно организовала бы ему встречу с праотцами. И почему она не хотела уходить из города? Возможно ждала чего - то, или умело разыграла театральное представление. Не важно. Ясно только одно. Как человек, вмешавшийся в дела Магдебурга, он сделал для Фелиции и города все, что было ему по силам и ныне может с чистой совестью убираться восвояси. Главное не уснуть и дождаться когда другие впадут в забытье. Сон - это его главный враг сейчас.
   - Вы должны поспать, - она подобралась беззвучно, ловко переступая сваленный под срубом замшелый валежник, - скоро в дорогу.
   - Ложитесь. Мы встанем в караул.
   - Вы не спали два дня.
   - Ничего. Бывало и хуже. На этот случай у солдат есть кое-какие уловки.
   - И какие же? - ее прохладные пальцы внезапно оказались на щеке Хэгаста, - травы и элексиры?
   - Мужчины, - не дождавшись ответа, протянула на распев она, скользя пальцем по шраму, - вы всегда бьетесь за то, что не может принадлежать вам. И во всем ищете испытание. Или власти. Даже в любви. Вам было больно, когда Даррел ранил вас?
   - Немного. Вас это радует?
   - Не более, чем вас. Я не склонна радоваться чужой боли. С чего вы взяли обратное?
   - Для дворянки вы слишком легко переносите кровь и убийство людей.
   - Власть дворянства зиждется на крови. А девушке в моей ситуации приходится идти на многое.
  
  
  
  
   - Вы слишком просто смотрите на сложные вещи.
   - А вы чрезмерно все усложняете. Знаете, что больше всего поражает меня в вас? Ваша сила и сомнения, которым вы подвержены. Человек, наделенный вашей властью, сомневаясь непременно натворит кучу ошибок. Куда мы едем Хэгаст?
   - На восток. И скоро мы расстанемся.
   - Расстанемся? - рассмеялась она, касаясь пальцами его губ и склонив голову на бок, - сначала вы прилагаете столько усилий, чтобы забрать меня из города, а теперь отталкиваете? Разве я не ваша законная добыча, солдат? - она придвинулась вплотную к нему. Сквозь тонкую ткань он чувствовал ее горячее бедро.
   - Я спас вас от наместника. Не более того.
   - Спасли? Но как? Как вы могли спасти меня? Я сама ушла из города. Да и Зигмунд был куда настойчивее вас!
   Она поцеловала его в губы. Хэгаст отпрянул от неожиданности, но она настойчиво притянула его к себе. Их дыхания смешались. Ничего больше не было. Сомнения и страхи потеряли свою значимость. Только два жадных, сосредоточенных дыхания и сердца, рвущееся из груди. Его накрыло гребнем тепла и запахов. От нее пахло малиной и боярышником, сандалом и гвоздикой. Он подхватил ее затылок, сминая душистые, рассыпающиеся водопадом волосы и глядя на подведенные сажей и сурьмой веки закрытых глаз, привлек ее к себе за тонкую талию.Его движения с каждым мгновением становились уверенней и требовательней. Руки потеряли терпение и нагло блуждая по коже сыромятного доспеха, распускали завязки шнуровок.
   - Не надо, - шептала она, касаясь губами мочки его уха и перебираясь к нему на колени, - не надо, - шептала она, но руки ее делали обратное.
   Лицо Фелиции было забавно сосредоточенным, гладкий лоб меж бровей прорезала хмурая складка, губы были требовательны и строги в своем желании. Она не давала Хэгасту поблажек, распуская завязки жилета, хватая губами его шею, губы, открытую грудь, ощупывая блуждающими руками каждый дюйм открытого тела.
   Ее тело вздрогнуло, когда придерживая за спину, он развернул полы дублета, словно долгожданный подарок и одурманенный теплом и запахом женского тела, бросился в этот омут без оглядки, сминая горячую ткань туники, целуя и покусывая по детски нежную, бархатистую кожу под ней.
   Плевать что их могут увидеть! Плевать, что вокруг темный лес, полный умертвий. Плевать!
  
  
  
  
  
   Он поднимался выше, касаясь нежных, податливых грудей, сминая их и задыхаясь. Теперь он понимал, почему без оглядки бросился на встречу с ней по зову записки. Он еще тогда должен был разорвать вырез этой туники. Туники, которая мешала ему добраться до тела Фелиции...
   Ткань с хрястом разорвалась от угла выреза, через солнечное сплетение к животу, когда ухватив за углы, он грубо потянул ее.
   - Нет, остановись, - засмеялась она, скидывая тунику с белых, худеньких плечей, - как я потом одену ее?
   Он помог ей стянуть тунику не снимая дублета и прильнул к большим и темным соскам высоких небольших грудей, которые затвердели и покрылись крупными мурашками. Запрокинув голову и обхватив ладонями его затылок, она выдохнула с дрожью и содроганием тела. Голова Хэгаста кружилась, он будто мальчишка, впервые открывший для себя женское тело, не знал что с ней делать и подняв подол туники, то ласкал ее литые теплые бедра, то хватал ртом груди и припадал к губам с изголодавшейся жадной страстью. Грудь ее поднималась и опадала, дыхание срывалась на стон, издавая нежные, вымученные страстью звуки, так приятно ласкающие мужской слух...
   - В дивном далеком саду
Где играет сияние севера,
Я взрастил чудесное дерево,
И туда я тебя отведу.

Обещаю, ты будешь счастливой,
Там в озерах спят облака
И тяжелые воды разлива
Обнимают в заре берега.
   Так красиво, так чутко и нежно
Ты украдкой войдешь в этот сад
И пускай зло о том говорят,
Быть со мной для тебя неизбежность...

Там в лугах черноземные пашни,
Спят леса, родники и колодцы,
Сердце рвется. Мне больно, мне страшно.
Мое сердце сейчас разорвется,
  
  
  
  
   Ведь в краю том, где в ночь звездопад,
Я оставил горящим свой дом,
Я разжег его черным углем
И теперь не вернуться назад.

Посмотри, я так молод, но пуст,
Мне и сны черно-белые сняться,
Я так часто тревожусь от чувств,
Но боюсь к тебе прикасаться.

Я хотел бы тебе рассказать, 
Как в полях растворились туманы,
Как моря разлились в океаны,
Но нельзя, я обязан  молчать...
  
   Фелиция застыла. Хэгаст тоже. Песнь Скарольда Свинцовые Уста. На севере испокон веков ходила бородатая притча о барде, полюбившем дочь старого бонда, который не позволил им встречаться. Грустная история о том, как дворянин, желая усмирить нрав непокорной дочери, залил его рот свинцом, желая заткнуть надоедливую глотку поэта. Говорят, Скарольд отошел в тяжких муках и получил свое прозвище посмертно. А еще говорят, что он выжил или каким-то чудесным образом продолжил творить свои песни после смерти, потому как пару месяцев спустя несколько десятков бардов и нищих собрались у ворот бонда, распевая эту самую песню...
  
  
   Я хотел бы тебе рассказать, 
Как в полях растворились туманы,
Как моря разлились в океаны,
Но нельзя, я обязан  молчать...
  
  
   Голос поющего был странно приглушенным, как будто ему не хватало воздуха. И уставшим. Хэгаст оставил губы Фелиции. Пение приближалось. Ее поцелуй остывал на его губах.
   В овине тоже услышали голос. Наемники, бряцая оружием, выскакивали на улицу. Фелиция спрыгнула на землю и шнуруя дублет, выругалась под нос. Хэгаста захлестнула злоба и разочарование. Ему хотелось располовинить никчемного певуна. А тот тем временем завел новую песню..
  
   Я хотел бы немного моря
И песка в закатных лучах,
Я бы видел, как волны спорят, 
Я бы слушал, как рыбы молчат
  
  
  
  
Я бы ставил у берега сети,
В пояс кланяясь теплой погоде
И смотрел, как в надломленном свете,
По воде солнце краем проходит.

Я бы ждал вечеров и покоя,
И ходил по горячей земле,
Я ходил бы в тряпье без покроя
И готовил на жаркой золе.

Разжигал бы костры, да пламя,
Что уходят в ночь без ответа, 
Называл бы безделье делами,
На груди согреваясь у лета.
  
   Голос был близко. Совсем рядом. Где-то в чаще. Зашипели снаряды в руках магов. Фелиция покончила с дублетом и вытащив из-за голенища сафьянового сапожка стилет, ловко перебросила его из руки в руку.Они вышли из своего убежища.. Хэгаст вынул меч и отбросив ножны в сторону, встал в высокую стойку. Голос стих. Они ждали, вылавливая из воздуха каждый шорох. Из ниоткуда, каркнув, вывалился огромный ворон и просев в полете по дуге, набрал высоту и пропал в темноте.
   - Простите, что потревожил вас, - они увидели изуродованный силуэт, стоявший на границе подлеска, только когда существо подало голос, - ей богу не хотел вас пугать, но не смог удержаться. Любому поэту нужны слушатели.
   - О чем это ты, умертвие? - презрительно прошипела Фелиция.
   - О стихах.
   Оно неловко переступило и его неестественно запрокинутая назад голова, покачнулась.
   Фелиция выглядела сбитой с толку.
   - Кто ты? - спросила она.
   - Трудно сказать, госпожа. Раньше я был бардом. Смею заметить неплохим. Настолько неплохим, что мой господин велел вздернуть меня на суку на потеху челяди за одну песню. Но я на него не в обиде. Мое нынешнее состояни открывает взгляду удивительные вещи. Пока цел мой рассудок, я каждый день узнаю столько, сколько не смог бы узнать и за целую жизнь. Мертвые особенно откровенны. Воздух вокруг них звенит от боли, страха и сожаления. Их мысли, густые, словно гной. Такому как я стоит только протянуть руку и зачерпнуть их.
   - Как тебя зовут?
   - Разве это важно? Главное я знаю ваше имя. Думаю, для знакомства этого достаточно.
   - Ты слишком самоуверен.
   - Я всего лишь читаю в душах и сердцах. Пою, усмиряя плоть своих братьев. Их предали. Оставили за стенами города, когда с востока и севера надвигалась беда.
   - И как же ты это делаешь?
   - Чувствую. Я чувствую так много, что будь мое несчастное сердце живо, его бы наверняка разорвало от горя.
  
  
  
  
   Ты ждешь его и он придет, - начал декламировать он, -
   Застыв на миг в оконной раме.
   Он демон и душа как лед,
   А сердце камень.
  
   И томным светом серебря,
   Луна его толкнет на встречу,
Его глаза тоской горят.
   Он мертв и вечен.
   Он сладок, словно преступленье,
   И в сильном теле дышит смерть,
   Ты обовьешься, как растенье
   И будешь телом падаль греть.
  
   Коль хочешь, донага раздень,
   Он будет сеять жизнь под сердце,
   Пока не встанет иноверцем
   Вас разлучая новый день.
  
   И взяв тебя, он душу выпьет,
   Встревожив камнем чрева гладь,
   Ты будешь губы целовать,
   И ждать любви под звездной сыпью.
  
   Но дым сойдет в кругах вращенья
   И ты поймешь, все было зря.
   Ты боль, ты гибкое растенье...
   Не умирай быстрей, чем я...
  
   - Зачем? - губы Фелиции дрожали, глаза наполнились слезами.
   Наемники крались вдоль стены, пряча оружие. Аррагхо земер на углу, вопрошающе уставившись на Фелицию, которая не смотрела на него. Меднокожий воин вздрогнул и едва не запустил ятаганом в кусты, когда ворон выпорхнул из ветвей и царапая рубаху барда когтями, взмахнув расправленными крыльями осел на его плече.
   - К сожалению, это не я написал, - прохрипел бард, - затрудняюсь сказать, откуда оно взялось.
   А вот моему другу нравиться другое...
   - Откуда тебе знать, что нравиться этому падальщику? - скривившись в отвращении, прорычала Фелиция, вытирая слезы.
   - Он склевал мои глаза, - сипло хохотнул бард, - и укрывал своими крыльями от солнца, когда я висел на суку. Теперь я гляжу на мир его глазами. Я бы сыграл вам, но огонь разорвал струны на моей лютне. Думаю, вашему зеленоглазому брату понравилось бы исполнение а капелла:
  
  
  
   Шелест крыльев стих в ночи,
   Меркнет свет скупой свечи,
   Ворон тенью сел на тис,
   Смотрит черным глазом вниз.
   Расскажи мне, ворон-друг,
   Будет ли разорван круг?
   В хороводе тусклых дней,
   Как мне быть с бедой моей?
  
   Ворон. Черный ворон на красном поле - символ, выбранный названным принцем Даргором, самым верным генералом Акрона, как родовой герб. Украшения Фелиции. Зеленые глаза. Зеленоглазая девушка наняла полуросликов стеречь реку. Черт возьми, каждому кадету известно описание внешности темного генерала! Ее деятельность в стенах Магдебурга... Все вставало на свои места. Как Хэгаст мог забыть о сводках разведки, которые когда-то учил на зубок? Но кто мог одозревать о подобной встрече? Прав ли Алтей? Неужели она...
  
   Боль, разруха, детский плачь,
   От меня ты глаз не прячь,
   Чую, близиться гроза,
   Я уже не вижу зла.
  
   Кровь и боль, сердца в клешнях,
   Мною движет месть и страх,
   Ты уйми мою печаль,
   Сердце к сердцу, к стали сталь."
  
   Но пусты его глаза.
   Ворон в ней не видит зла.
   Ночь начало всех начал,
   Взмах крыла и ночью стал!
  
  
  
  
  
   Песня имела продолжение. Хэгаст понял это, потому, как зашипел воздух в сломанной глотке, и булькнуло в прогнивших легких барда, который набрал воздуха, для следующей фразы. Ее оборвала Фелиция. Выхватив ятаган из рук Аррагхо, она, размахнувшись над головой, рубанула ворона и открытую шею барда. Птица каркнула, бард мокро засипел и опрокинулся на спину. Выбор у Хэгаста был не велик. Горло Аррагхо или спина Фелиции. При всей безвыходности ситуации он не нашел в себе сил превратить в кучу окровавленного мяса тело девушки, минуту назад осыпавшую его ласками и содрогавшуюся от нежных прикосновений.
   Два шага, короткий взмах клинка и загремев браслетами, Арргхо выпучил глаза и обливаясь кровью из вскрытой шеи, повалился на стену. Фелицию Хэгаст сбил на землю одним добрым пинком и бросился к Зигмунду, который явно не разобрался в ситуации, прикрывал собой девчушку и не ожидал удара. Хэгаст смахнул верхушку его черепа, как арбузную корку, малышка бросилась прочь с истошным воплем, а Алтей в то же мгновение порезал обоих магов одним круговым движением, но не успел увернуться от замаха Манильо. Отрубленный палец Алтея еще не успел упасть на землю, когда Хэгаст наотмашь ударил Манильо левой рукой в лицо, а правой подрезал икры пошатнувшегося наемника. Маги корчились в агонии, рассыпая из рук гаснувшие искры,
   Манильо копошился, пытаясь встать, но у Хэгаста не было возможности добивать его. Где-то рядом были еще двое наемников. Алтей побелел, обливая траву капавшей с кисти кровью. Хэгаст схватил его за ворот и потащил на конюшни.
   Выгнав Малыша и Зубатку, Хэгаст запихнул в седло друга и вернувшись в конюшню, подрезал ноги оставшихся лошадей. Фелиция кричала за домами. Голоса наемников. Они вернулись к госпоже, но еще не разобрались в чем дело. Прыгнув в седло, Хэгаст схватил узду Малыша и поддав стременами, пустил Зубатку рысью. Их преследовали. Чиркнув по лошадиному крупу, стрела впилась в седло. Наемники кричали проклятия на нескольких языках. Ветер стегал в лицо. Хэгаст прибавил ходу. Ломая крыльями ветви, под пологом леса над дорогой пронеслась распластанная тень осиротевшей виверны.
  
  
  
  
  
  
   Глава 18
  
   "Манкор"
  
   Ветки хлестали в лицо, цеплялись за одежду, лезли в глаза. Зубатка шла из стороны в сторону, подскальзываясь и теряя скорость на кочках и склонах оврагов, закладывала лихие виражи между стволов деревьев. Хэгаст потерял Алтея из виду, но все еще чувствовал - друг где - то рядом. Лес наполнился хрипением и рыком. Сметая копытами из влажного подлеска дождевую морось и вихри палой листвы, Зубатка сбила с ног и втоптала в грязь метнувшуюся из темноты тень. Умертвия, бродившие вокруг деревни под успокаивающие песни барда, бесновались почуяв кровь и кинулись вслед за ними. Они вылетали наперерез, хватали стремена и ноги Хэгаста, падали под копыта и лошадь с хрустом дроила копытами их конечности и черепа. Хэгаст рубил наугад. При такой скорости достаточно было жестко подставить клинок, который врубался в тела со скоростью молнии. Главное удержать меч.
   Солнце прорезало косыми полосами лучистых лезвий густой полог листвы, но сырая мгла все висела над землей. Зубатка вырвалась на лесную тропинку и припустила так скоро, как только могла. Хэгаст впился в бока лошади стременами и приник ко взмокшей шее. Раступившиеся ветви и влажная от дождя листва в бешенной скачке обрывались назад, скрываясь в петлях и узлах бесконечных поворотов. Скоро преследователи отстали от него и хрипевшие взахлеб голоса остались позади.
   Хэгаст замедлил ход, осадив храпевшую Зубатку и осмотрелся, придерживая узду. Никого. Только сновали между ветвей буроватые варакушки и длинноногие малиновки. Алтей. Черт возьми, Алтей отстал и Хэгаст не мог точно сказать, когда и где. Возвращаться не имело смысла, равно как и пытаться отыскать друга. Криком тут не поможешь. Разве что накличешь себе на голову очередную беду. Если Алтей жив, они встретятся у храма. При удачном стечении обстоятельств встреча их может состоятся и где-нибудь по дороге.
   Вскоре тропинка вывела его большак и, он отправился в противоположную восходящему солнцу сторону.
  
  
  
  
  
  
  
   *************
  
  
  
  
  
   Два дня пути вдоль тракта, сквозь чащобы, через болотца, лощины и косогоры. Увы несколько раз Хэгасту встречались крупные отряды нежити, марширующие на восток. Он гнал Зубатку по солнцу и звездам, до глубокой ночи, до рассвета спал в тенях подлеска на буреломе или голой земле и с первыми лучами отправлялся в путь. Вокруг рыскали волчьи стаи. И в темное время суток хищники вели себя куда расчетливей и наглее. Алтея нигде не было, но Хэгаст верил, что боги хранят его.
   В ночь после бегства на пути ему повстречался странствующий монах, босой, в рваной рясе с выражением непреходящей скорби на изрытом оспинами лице. Говорил он неохотно и снисходительно, однако, перекинувшись с ним парой фраз, Хэгаст разузнал кой - чего о том, что происходит в округе. Война уже вовсю раскрутила свои жернова, так что хороших вестей ждать не стоило. Люди из предгорий в большинстве своем уходили в горы, надеясь пересидеть тяжелын времена. Но, находились среди них и те, кто, как и прежде свято верил в корону и силу союзной армии. Эти крестьяне шли в города, надеясь укрыться за их стенами. От совместного ночлега умудренный скитаниями дервиш отказался, о чем Хэгаст, сказать по правде и не жалел.
   Утром он продолжил путь. Он старался избегать деревень и сторожевых башен которые каким-то чудом кое-где сохранились. Видимо нежить до них пока так и не добралас. Судя по всему она сейчас целенаправленно стремилась к столице. Драккару.
   Сказать по правде, Хэгаст был бы рад повстречать королевский разъезд или заплутавших крестьян, но ему попадались лишь беглые каторжники или дезертиры. Они собираись в банды которые были свирепей чем безмозглая нежить. Несколько раз Хэгасту пришлось прятаться, пропуская большие отряды вооруженных до зубов оборванцев..
   Вечером ему довелось наткнуться на разоренный крестьянский обоз. Заслышав голоса, он скользнул в овраг и спрыгнув в высокую, касавшуюся стремян траву, взял лошадь под уздцы. Углубившись в чащобу, он привязал поводья к древесному стволу и пригнувшись, украдкой прокрался вдоль большака. Ориентируясь на голоса, он вышел к тракту, оставаясь под надежным прикрытием тенистого подлеска. Сначало в глаза бросилась туша лошади с распоротым брюхом, рядом тело бойца, в помятой кольчуге, разорванной на груди до самого позвоночника, лежавшее у поваленной на бок телеги, все еще судорожно сжимая древко обломанного копья.
   Две из пяти телег были перевернуты и изуродованы так, словно они попали в мясорубку. Вокруг раскиданного и перемешанного скарба, вздыхая и охая, с черными от горя лицами бродили крестьянки. Среди прочих гражданских, собиравших раскиданные по тракту вещи и мешки, Хэгаст заметил трех вооруженных арбалетами и цепами ополченцев и двух полуросликов. Полурослики вызывали у Хэгаста доверие не больше, чем монахи, однако, было здесь еще кое - что, куда удивительнее и безобразнее.
   Тварь он заметил не сразу - вытянутое, покрытое грубой и ворсистой кожицей тело с членистым, похожим на рачье брюхом, не выдеялось на фоне леса, но одна из восьми длинных лап застряла изогнутыми когтями в лошадиных кишках. Маленькая для такого тела голова, с черными глазами и огромными жвалами, одно из которых было подрублено и свисало на тонкой кожице, в боку торчало несколько копий. На коже были заметны следы ударов мечей и цепов.
   Хэгаст призадумался. Люди явно были беженцами. Но события происходившие в последние дни убеждали Хэгаста, что первое впечатление часто оказывается обманчивым. Один из гражданских - рябой, высокий мужик, в длинной хламиде, стоял, задумчиво разгядывая порванное жито и Хэгаст мог разглядеть его в мельчайших подробностях.
   - Выходи, - неожиденно промолвил он и склонив голову, поскреб грязными ногтями рыжую щетину, - ну, кому говорят! Если ты друг - боятся тебе не чего, если же враг - то выбрал неподходящее место для засады и не ту жертву - у меня в лесу слишком много глаз и ушей, чтобы такой не осторожный человек, как ты, сумел застать меня в расплох.
   - Я не враг и не думал таится, - Хэгаст вышел на свет и развел руки, убеждая в своих добрых намерениях, - я такой же путник, как и вы и сторонился дороги только потому, что не хочу привлекать внимания.
   - Ваше имя, сударь?
   - Хэгаст.
   - Мое имя Скант. Я из друидов западного круга. Провожаю этих людей. А куда вы держите путь?
   - На восток. - нахмурился друид, - на западе сейас жарко.... Значит вы приехали с востока. И как там?
   - Я был в Магдебурге. Там все плохо.
   - Насколько?
   - Настолько плохо, что, если вы направляетесь туда, вам стоит вернуться. Он в осаде и скорей всего уже пал.
   Скант покачал головой. Сказанное Хэгастом похоже не сильно его удивило.
   - Арнольд, собирай людей и телеги, - бросил он, высокому здоровяку подозрительно наблюдавшему за Хэгастом, - вам нужно возвращаться.
   - Что случилось с вами? - поинтересовался Хэгаст
   - Топотун случился...
   - Топотун?
   - Эта вот тварюга. Обычно селиться на болотах, в непроходимых топях, выбираясь на окраины леса только на охоту. Не знаю, что ее принесло сюда, но так далеко он выбрался из болот не от хорошей жизни.
   - Вы не встречали другого человека. Тоже северянина?
   - Нет, не довелось. Сейчас от самых гор до предместий Драккара рыщут вооруженные банды. Порой они опаснее чем войска Акрона. Королевские солдаты слишком заняты подготовкой к обороне, чтобы их выслеживать.
   - Я ищу дорогу в горы.
   - В горы? Тогда вы на верном пути. Вы уже не далеко от предгорий.
   - Тогда хочу пожелать вам удачи и откланяться. Мое время не терпит. Ваше тоже.
   - Постойте, Хэгаст.
   - Что еще?
   - Я знаю, кто вы и что ищете.
   - Опять двадцать пять. Я так погляжу, нынче каждый пьяный кожевник знает кто я и откуда. А так же куда иду и зачем.
   - О, не держите зла на меня. Все просто. Я из Южного Круга друидов. А в этом кругу есть один человек, которому ведомо гараздо больше, чем может быть известно обычному мирянину.А я как никак не последний чеолрвек в Кругу
   - И кто же этот всезнающий?
   - Манкор. Хранитель юга.
   Скант сам навязался в провожатые. Оставляя беженцев, он предоставил им выбор, честно предупредив о том, что происходит там откуда пришел Хэгаст, но крестьяне были неумолимы в своем решении идти в Магдебург.
   Скант оказался молчаливым и суровым человеком, и плохим собеседником. Все попытки Хэгаста его разговорить оказались неудачными. Друид отделывался короткими фразами, твердя что Манкор сам объснит все что надо. Хэгасту оставалось лишь набраться терпения.
   Выбрав заросшую тропку, уводящую от тракта, он действительно вскоре вывел Хэгаста к предгорьям. Стояла ночь. Лес поредел и расступился, открывая изрезанную уступами каменистую местность, усыпанную колотым пятнистым гравием, покрытую рытвинами древних водотоков, серыми лесами и бурлящую водами горных рек. Поднявшись на ближайший к ним высокий холм при свете взошедшей полноликой луны они увидели белые шапки и склоны гор.
   - Гораздо ближе, чем мне казалось, - промолвил Хэгаст.
   - Если знать местность, это действительно так.
   - И куда же теперь нам?
   - Прямо, до подножья, а там вьючными тропами на Минодский перевал. Манкор ждет тебя на развалинах Минода. Он здесь по случаю собрания Круга.
   - Собрание Круга? - переспросил Хэгаст
   - Да. Друиды часть этого мира. Акрон беспрокоит нас не меньше, чем королей Священного Союза.
   К утру они были у подножья, там устроили небольшой привал и к обеду вышли на усыпанную валунами седловину. Дальше подниматься было куда труднее. Скант выбрал тропу к южной куполообразной вершине и несколько часов к ряду Хэгасту пришлось взбираться по крутому склону. Уже отсюда Хэгаст видел подернутые сизой туманной дымкой строения эльфийских бастионов Минода, вычурные, замысловатые, умело вырезанные прямо в каменной толще шпили башенок, арки и статуи, увитые плющом и поросшие мхом и кустарником. Там были обвалившиеся крепостные стены и высокие, порыжевшие от ржавчины кованные ограды, рядом с которыми из стекавших с гор речушек разливалось озеро, которое несло свои воды к видневшемуся вдали водопаду обрушивающего вниз бурлящую воду.
   - Это была великая битва древности, - пояснил Скант, когда они шли вдоль воды, - говорят сами боги посеяли раздор среди высших эльфов. Здесь бушевала магия огромной силы. Силы, менявшей течения рек и ломавшей саму земную твердь. Они накрыли большую часть Минода оползнем, то, что уцелело после него, смыли речной водой. Говорят, в живых никого не осталось. Манкор любит это место. Говорит, оно буквально стонет памятью древних.
   Хэгаста привлекла одинокая фигура, стоявшая на коленях у покосившегося менгира на ближнем берегу озера.
   - Манкор, - уловив взгляд Хэгаста, довольно кивнул Скант.
   Вытянутый базальтовый голыш менгира, окруженный кладкой из булыжника и гальки, завалился на бок. Верхняя часть менгира оказалась высверлена насквозь, образуя нечто вроде алтарной ниши, в которой стояли оплавленные свечи, некоторые из которых все еще горели. Хэгаст оглядел стоявшего на коленях человека. Кожу его местами покрывали бляшки моха и лишайника, часть шеи и подбородка напоминала грубую древесную кору. Закрыв глаза, он смиренно сложил руки вместе и что-то негромко нашептывал.
   - Не станем беспокоить его, - сказал Скант, обходя менгир, но Хэгаст уставился на коленепреклоненного человека в недоумении.
   - Рокнамо? - промычал Хэгаст.
   - Доброго здоровья, Хэгаст, - ухмыльнулся тот, поднимаясь с колен смахивая с голых ног зеленой веточкой заползавших на колени муравьев, - расхворался я что-то не на шутку после всех этих скитаний, прям сладу никого нет. Думаю должно помочь.
   - Вы знакомы? - удивился Скант.
   - Еще как, - ответил ему Хэгаст.
   - Ничего не понимаю! - портяс головой друид.
   - Я тоже, - согласился с ним Хэгаст.
   - Некогда рассыпаться в любезностях, - Рокнамо стал на удивление строг и серьезен, - нам нужно поговорить. И желательно с глазу на глаз.
   - Ты и есть Манкор, - констатировал Хэгаст, когда Скант оставил их.
   - Я не думал, что ты со своим спутником настолько глуп, что не сможешь разглядеть истину. Кстати, где он? - язвительно проворчал его собеседник.
   - Мы разминулись с ним. Я надеялся, что встречу его здесь.
   - Нет здесь его не было. - печально покачал головой маг, - Но не грусти. Это еще не утрата и самые тяжелые потери ожидают нас впереди. Мы пробудили зло, и не всем удастся избежать этого проклятья. От многих останется только память в сердцах благодарных потомков. Память. Именно она и привела сюда.
   - Я не понимаю тебя.
   - Память твоих предков. Твоя кровь. Твой род восходит к высоким эльфам, некогда населявшим Минод. Древние и могучие создания, жившие тысячелетиями, они были известны еще и тем, что сделали то, что до сих пор не под силу магам.
   - И что же это?
   - Они приручили память. Много ли ты можешь рассказать мне о том, что происходило с тобой десятого числа этого месяца двадцать лет тому назад?
   - Нет.
   - А многое ли можешь поведать в красках, не с пересказов родителей, о своем голозадом детстве?
   - Тоже вряд ли. - признался Хэгаст.
   - Как ты думаешь, легко ли оставаться в здравом уме магу, волею судеб прожившего пять или шесть столетий? Задача эта, скажу я тебе, не из легких, а способы, на которые идут некоторые маги в попытках сохранить рассудок, зачастую бывают грязными. Ты дитя Минода, из рода, коснувшегося умом мудрости тысячелетий и если родословная твоего отца чистая правда, древо вечности откроет тебе истину. Ты узнаешь путь к амулету Крона. Нужно только пробудить твою кровь.
   - Пробудить кровь?
   - Провести древний ритуал извлечения крови, известный жрецам храма Архонта, здесь, в Миноде. - объяснил Манкор.
   - И как я это сделаю? - Вырвалось у Хэгаста.
   - Мир един. Мир целостен. В древние времена эта связь была осязаема и понятна. Ты должен проникнуть сквозь пыль веков и тьму тысячелетий. Так, как это делали твои предки. Архонт пришел в эти места после сотворения мира и потому был ему чужд. Но он подчинил его себе и проник в его суть. Он открыл его, прочитал, словно книгу. Земля, камень и вода сохраняют память о нем. Вода есть суть и основа всего сущего, а посему кровь и плоть есть главный носитель информации деяниях прошлых лет. Говорят, высокие эльфы научились этому у Архонта. Говорят, они читали в камне и воде, прахе и костях и в живой плоти. Древние умели передавать эти знания сквозь воду и воздух. Как бы то ни было, маги знают, что лучше всего память о мире сохраняют останки древних существ. Или живые монстры, уществовавшие задолго до того, как Союз обрел свою силу. Тебе нужны три меры крови реликтовых существ. Тех тварей, которыми были заселены земли Священного Союза до появления здесь Архонта. Древность их существования пробудит память твоей крови. И ты сумеешь отыскать тень прошлых свершений в глубине своего сознания. Ты увидишь путь к амулету.
   - Как?
   - Тебя уже посещали видения?
   - Видения?
   - Да. Ты видел что - нибудь в лесу Единорогов?
   - Да.
   - И что же.
   - Прошлое. Далекую битву прошлого.
   - Вот и ответ на твои вопросы. Память древней крови усилит твой разум. Ты сможешь вызщывать видения. И управлять ими.
   На пологом песчаном берегу стояли три покрытых соломой не огороженных хибары. За ними, подле растянутых между столбов рыбацких сетей, среди обхаживаемых шипящими гусями донок и корзин, стояли, зарывшись в песок, две утлых лодчонки. На одной из них, переговорив с хиленьким, морщинистым мужичком в дырявом зипуне, они отправились к торчащим из воды башенкам затонувшей части Минода, посадив на весла Сканта.
   - Погляди на родню! - щурясь на солнце, Манкор обвел рукой тут и там торчащие из воды обломанные руки и загаженные голубиным пометом венценосные головы, глядевшие на жаркое летнее солнце слепыми каменными глазами, - короли и герцоги высоких эльфов. Твои предки.
   - Не верю я в это - признался Хэгаст.
   - Неудивительно, - согласился с ним Монкор, - Темные эльфы вытеснили высоких из здешних земель в те давние времена, когда люди только вышли из своей колыбели и расселились по окраинам будущего Священного Союза. Северяне уничтожали беглецов из Минода с не меньшим остервенением, нежели их темные собратья, но женщин и детей оставляли в живых, в надежде на то, что взяв в жены эльфийку, смогут передать своим детям присущее старшей расе долголетие. Ты один из немногих жителей Аголорда, чей род отслеживается в столь далеком прошлом и имеет корни среди эльфийской аристократии. Когда Идарий поведал мне о том, что хотел бы постичь и узнать хотя бы толику знаний Акрона, я напомнил ему о старших расах и их умении извлекать знания из воды и камня. Нам нужна была кровь древних эльфов. И она у нас есть. Осталась только найти катализатор - кровь реликтовых существ. И перерыв местный фольклор и использовав магию, мы нашли их. Этих тварей гораздо больше, чем я поведаю тебе, но мы выбрали наименее удаленные цели. Первой будет Кархарадон, тварь из сказаний скальдов, что поселилась в разбойничьем архипелаге.
   Ты оправишься в западную марку Агалорда, некогда принадлежавшую скальдам и там найдешь людей, которые знают об этом гораздо больше, чем я. Но сначала мы окропим твоей кровью камень Минода. Я научу тебя извлекать кровь чудовищ и смешивать ее со своей кровью. Я покажу тебе, как заставить ее петь на все голоса.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 19
  
  
   Палатку командующего разбили на Пыточном Холме, возвышавшемся лысой каменистой вершиной над остальным ландшафтом Хасоса. Он видел его, накрытым туманной поволокой, растревоженным, словно пчелиный улей с горящими огнями сигнальных башен. Даргор приближается. Эта весть сковывала страхом самые храбрые сердца.
   Захватить его будет не просто. Город, огороженный высокими крепостными стенами, выложенный рунами голубого камня. Когда то это место было обычным полем заросшим травой и диким виноградом, облюбованное стадами косуль и коз, оно привлекло внимание власть когда здесь нашли каменный уголь. Вот они, с обратной стороны холма, над самой рекой, шурфы и штольни шахты, которые так и не стала приносить доход. А не окупилась она и не порадовала своего хозяина, герцога Армекса Гросс - Бадда, звонкой монетой потому, что кто-то из шахтеров, когда забравшись в реку после долгого рабочего дня, дабы отмочить и освежить пропотевшее в угольной пыли тело, выловил в своих портах, пусть и не залотую рыбку, но вещь не менее стоящую - чистейшую яхонтовую крошку.
   Герцог, заплатив шахтеру за молчание, быстро застолбил Хасос и его окресности выше по реке и притащив гномьих старателей, скоро намыл столько драгоценных камней, что впал в полнейшее уныние от богатства и вседозволенности и погрязнув во грехе и страдая от мании преследования, стал десятками вырезать ближайших наследников и конкурентов, показательно расправляясь с ними на вершине Пыточного холма. Хасос вырос на ровном месте, словно политая дождем грибница на куче перегноя. Пускай здешние карбункулы имели менее насыщенный цвет, чем "голубиная кровь" с востока, но они были под боком и вымывались из речного песка, весомо влияя на манополию рынка драгоценных камней Союзных королевств. Гросс - Бадд, гордый и нетерпеливый, украсил свой герб россыпью рубинов и голубого камня, загадочную склонность к которому проявил с недавних пор, скупая его в вольных городах Амелота по баснословным ценам. Что ни говори, этот дворянин сыграл на руку Акрону. Напитав кровью древнее место силы, каким был Пыточный холм, он невольно зарядил его темной магией. А рубиновым промыслом надолго отвел глаза всех страждущих от угольных шахт, истинная ценность которых была куда выше, нежели рубиновые прииски - Акрон поведал Даргору тайну, известную только горстке посвещенных. И заключалась она в том, что под выробатками Хасоса столетиями покоились древние руины.
  
  
  
   Задумчиво потягивая вино, Даргор сидел в тени поласкавшейся на ветру палатки и смотрел на пылавший кровью закат, заливавший город. Он брезгливо глянул на сидевшую рядом с ним уродливую фигуру. Покрытое наростами тело, непропорционально длинные, иссушенные руки с длиннющими прямыми когтями, крупная, перекощенная на бок безглазая голова, похожая на уродливую, перележавшую в земле картофелину, обрамленная путаницей седых волос. Чующий. Загадочное существо, запертое в темнице своего тела, немое и глухое к внешнему миру, но обладающее древней и мудрой сущностью, не способное видеть, но наделенное магическим зрением. Существо сидело обратившись к ветру и явно наслаждалось его слабым дуновением. Проклятое орудие Вентера. Его верный гончий пес.
   Боги.... Доргар припомнил, что он знал о богах. Двуликая суть Архонта, исказившая и возводившая в абсолют знакомую всякому двойственность мира и человеческой натуры. Он изгнал и усмирил древних тварей, но не смог удержать от кровопролития своих детей, которые, воплощали собой его разделенную натуру. Гордыня и смирение, похоть и умеренность, разум и праздность. Бог хотел видеть подле себя равного. Если верить древним манускриптам, то именно желание воплотить в одном не разделенном создании все эти черты и привело к рождению людей и эльфов. Но и новые творения были далеки от соверщенства. И вскоре, идя на зов своих старших братьев и сестер, они вступили в войну, результатом которой стало падение богов, разделенине эльфов и загадочное исчезновение Архонта.
   Светлые эльфы. Их зашифрованные мунускрипты неохотно делились тайнами древности. Люди молились идолам развеянных богов, но все книги и знания о них были запрещены в Священном Союзе и большей часью сожжены. Лишь в Маргарде в королевской библиотеке Акрона находились книги на "первоязыке", рассказывающии о них. Шестнадцать божеств. Шестнадцать ипостасей Архонта, принесшего в этот мир свет и сошедшего во мрак. Даргора интересовала темная сторона его натуры. Он еще раз мысленно перечисли их. Вентер, Ирасус, Меретриций, Ардор, Тристе, Демиссо, Ванита, Сперитор. И здесь, в руинах по Хасосом, его ждет еше один ключ к их древнему могуществу.
   Вентер. Ненасытный и неуемный, изгнанный из этого мира отцом за убийство сестры и наказанный. Обреченный на вечный голод. Чувствующий запах крови хищник, лишенный возможности утолить свою жажду. Не завидная участь. Говорят, он создал Чующего из глухого к телесным соблазнам праведника. Что ж, Архонт не был лишен чувства юмора, если сыграл с Вентером похожую шутку.
  
  
   Доргар допил вино и предупредив стоявщую невдалеке охрану, чтобы ему не мешали, отправился в палатку. Сняв ткань с зеркала, он начал читать заклинание. По его темной поверхности пробежала рябь. На этот раз Доргар увидел тронный зал и Акрона сидевшего на троне. Рядом с троном плескались волны мертвой реки Мсарт, вода которой разъедала любой металл существовавший в этом мире. Повелитель темных эльфов был один.
   - Мой верный генерал, - проговорил он приближаясь в зеркале.- ты смог выполнить мое поручение. В наших руках Чующий..
   - Повелитель, - осторожно произнес Доргар, - это так, но он.... - генерал замялся.
   - Знаю, - хрипло рассмеялся Акрон, - он просто пока не проснулся. Но с тобой книга Вентера. С помощью ее я свяжусь с богом. Только он может пробудить Чующего.
   - Повелитель, неужели он так важен? - не удаержавшись задал давно тревожащий его вопрос Доргар.
   - Важен, - голос Акрона стал суровым, - он может найти амулет Крона. И благодаря ему мы найдем амулет раньше этих жалких эльфов. Вообразили себя потомками настоящиъх магов. Смешно.- он н несколько секунд замолчал, задумчиво разглядывая замершего Доргара, затем продолжил. - Сейчас мой верный генерал, тебе надлежит сделать очень важное и опасное дело. Ты готов?
   - Я всегда готов повелитель, - плоклонился Доргар.
   - Ты будешь смотреть и просто наблюдать за мной - предупредил Акрон. Чтобы не случилось, не вмешивайся, иначе ты все испортишь. Ясно? - голос его на миг стал угрожающим.
   - Да, повелитель, - не повел глазом его собесдник давно привыкший к манере общения Короля Темных Эльфов.
   - Не переживай, так надо, - теперь голос был почти ласковым, - я все объясню. Но потом. Доставай табличяки.
   Доргар покопавшись в свей сумке извелек из нее те самые глиняные таблички. Он лькроыл их и вновь увидел полураскрытую пасть.
   - Повторяй за мной, - прошелестел голос Акрона - Eytredfe.... Gretredfe...... Zytredtfe...
   Доргар послушно повторял за повлителем слова на "первоязыке". Глиняная книга в его руках начала оживать.Вокруг нее заклубился черный туман в котором постепенно соткалось лицо. Доргар невольно прикрыл глаза. Лик бога в клубах тумана был ужасен.
  
  
  
  
  
   - Кто? - зазвучал в палатке тихий голос от которого у Доргара встали волосы дыбом - Кто?
   - Это я, - спокойно ответил Акрон.
   - Старый враг, - красные глаза угольками горевшие в тумане, повернулись в сторону зеркала.- зачем ты потревожил меня.
   - Я тебе не враг Вентер,- в голосе Акрона звучала такая неподдельная обида, что Доргар не мог не восхитится.
   - Почему же ты не вернул мне тело, как обещал в прошлый раз? - прошелестел голос
   - Ты же знаешь, что нам помешало нападение на мой дом.
   - Которое ты сам и подстроил...
   - Конечно нет. Я был честен с тобой. Увы с утратом амулета призыва, контакт между нами нарушился. Я долго искал возможность связаться с тобой. И вот нашел. Я готов выполнить свою часть договора. Но дл эитого мне нужна твоя помощь. Тем более сейчас у нас в руках средство постоянной связи а я уже не молодой начинающий некромант Акр, а повелитель темных эльфов Акрон.
   - В твоих словах есть правда Акрон, - задумчиво прошелестел голос, - но ее слишком мало. Ты рискнул обмануть меня один раз что же помешает тебе сделать это второй раз.
   - Ты мне нужен и я тебе нужен,- Акрон проигнорировал слова Вентера, - я все еще могу дать тебе тело и вернуть тебя в мир живых... а ты можешь возродить Чующего и сделать его моим бессмертным рабом.
   - И ты мне дашь тело? - саркастически осведомился голос Вентера, - но тогда ты сам будешь мне не нужен. Твоя сила не сравнится с моей...
   - Тело, это всего лишь тело, - спокойно заметил Акрон. - Само тело не бессмертно. Его можно убить. Это лишь оболочка. А я могу тебе менять тела. Естественно в обмен на твою помощь. И ты станешь по- настоящему бессмертным только в мире людей.
   - И полностью зависящим от тебя, - затих, клубы тумана медленно растаяли.
   Доргар посмотрел в зеркало и увидл усталое лицло повелителя. Явно непросто дался ему разговор с богом.
   - Мой верный генерал, - устало произнес Акрон, - начало положено.
   - Вы думаете, он согласится?
   - Согласится. Он не может отказатся от подобного предложения. Тем более он знает что у меня есть книга.
   - Книга?
  
  
  
  
   - Мало кто знает настоящую историю Вентера. Его отец, Повелитель Архонт, сам изгнал своего сына из земного тела еще до Великой Битвы за убийство. Он убил свою сестру а после расчленив съел ее, в надежде получить ее силу. Отчасти он оказался прав, но отец узнал об этом. В наказании в мире смертных остались лишь эти глиняные таблички и пасть, напоминавшая всем за что пострадал Вентер. Но бог ты или не бог, все имеют слабости. Архонт оставил сыну последний шанс, надежду вернутсья из вечного изгнания. Для этого, он создал книгу, страницы которой сделаны из кожи самого Вентера, из его бренной оболочки. В ней есть способ вернуть его обратно.
   - И вы это сделаете?
   - А ты сам как думаешь?
   - Думаю нет.
   - Ты прав. Вентер в человеческом воплощении станет серьезной помехой нам. К счастью думаю его будет несложно обмануть. Я ухожу генерал. Через три деня мы вновь свяжемся с ним.
   Зеркало уновь передернулось рябью и стало черным.
   Доргар позвал охрану стоявшую снаружи и узнав что как он и приказал Чующего отнесли в палатку магов, которые помимо всего прочего являлись лучшей охраной, отпустил солдат и лег спать. Засыпая, он думал об Энее. От нее давно не было вестей. Но Даргор знал - сестра справиться. Она всегда справлялась, значит не подведет и на этот раз. Что -то подсказывало ему, что поиск Энеи не увенчался успехом. Теперь, когда в его руках был Чующий, Даргор понимал, что сестра преследует людей, отправившихся за амулетом Крона. Акрон умолчал об этом, зная, как Даргор опекает сестру. Но даже если она вернется с пустыми руками, все, что им нужно теперь, это след странников с севера. Намек, оставленная на привале вещь. Запах. И тогда Чующий настигнет их. И застанет врасплох.
  

Эпилог.

   Идарий в последний раз окинул быстрым взглядом серый пергамент "Летописей темных времен" и встал с кресла. "Когда же они допустили роковую ошибку?" - настойчиво крутилось в голове волшебника. Трудно сказать. Ведь ошибок этих было слишком много. Читая летописи, он с удивлением приходил к одному и тому же выводу. Да, Акрон талантлив, как маг, переметнувшийся на темную сторону из чувства превосходства и желания познать все стороны свободы и вседозволенности, однако, Союзные королевства сами вымостили его дорогу к власти и признанию, бездействуя и позволив сыграть на своих слабостях. На что они надеялись, играя в политику и выстраивая торговые союзы, когда предоставив темных эльфов и орков самим себе, забыли о пепелищах Маргарда? От Акрона не требовалось многого. Несколько обещаний, злоба и талант оратора. И пока они торговали шелками, каменьями и преностями, желая забраться повыше, используя шеи и головы ближайших союзников, Акрон в огне и злобе ковал доселе невиданную силу. Скольких жертв стоили им эти ошибки? Но загнав зверя в логово, они вновь почувствовали себя в безопасности и подавшись искушению, стали по новому делить сферы влияния, барыши и територии. Последний удар выглядел ненужным. Последний удар выглядил слишком затратным и ни одна из сторон не хотела брать на себя это бремя. И вот теперь, когда зараза за хребтом Драконовых гор вновь расплодилась и перешла границы Союза, разгромив армии Вигарда и Дракара, они опять отыскали в поросшем бурьяном саду старые грабли и еще раз наступили на них. Старые грабли, новые шишки... Драккар окружен, а войска оборонительного союза топчаться у границ королевств, пребывая во многих днях перехода от линии фронта. Предательские мысли, но Идария все чаще посещала идея, что в Амелоте Король Лагар и хранитель Востока Ансинор намеренно затягивают мобилизацию, подавшись интригам Союза растовщиков и Торговых Гильдий... Вольные города давно бьются за богатства и власть. За давностью лет многим в пределах Амелота война кажется делом прибыльным и даже пристойным. Беда, как средство возвыситься над другими. Когда экономика соседа разбита, ты диктуешь условия и управляешь рынком. Амелот медлит, отправляя на передовую оружие и провизию. И вот уже король Герион, призывая к действию соседа, сам идет на попятную, не желая без поддержки потерять в бойне цвет своего воинства. Он топчется у границ, укрепляя фортификации и разбивает лагеря. А тем временем пал Виггард и тень пролегла через Ланест и Драккар. Отдавая Вигг, они упустили момент ответить Даргору единым ударом. Разбитый в прах король Энд бежал из столицы и с остатками ополчения, прячется в лесах, Эрферос мертв, а война уже идет на два фронта...
   Надежда... Есть ли она? Амулет Крона. Отчаянная, почти детская надежда на чудо. Но чудес не бывает. Драконовы горы, так сказал Манкор, когда Идарий в последний раз видел его астральную проекцию здесь, в кресле напротив. Отправится в логово Акрона в надежде на силу некой безделицы... Безделицы, точное местоположение которой сразу и не определить. Хэгаст уже в храме, но что толку. Поиск амулета затягивается.
   Давным давно, в минувшие годы обучения, еще не присытившись удивлением людей и фокусами, Идарий развлекал потаскушек в тавернах занимательными картинками, рисуя на клочках бумаги изображения знаменитого Орбугского живописца, бежавшего от мести Амелотских растовщиков в Агалорд. На этих крошечных, выполненных углем гравюрах Идарий изображал его в модном бархатном берете и расшитой шелковой рубахе с накрахмаленным воротником. В руках живописец держал автопортрет, на котором он был изображен в модном бархатном берете и расшитой шелковой рубахе. Все с тем же накрахмаленным воротником. И автопортретом в руках. Гравюры были крохотными, грифель крупным и создать следующее изображение внутри существующего, добиваясь каридорного эфекта, Идарий мог только прибегнув к магии. И оставил подобными уловками без ума и чувств не одну волоокую деву. Используя зеркала, Верховный маг всегда вспоминал юность.
   Одним взмахом руки он заставил огонь гореть ярче, другим развернул, направив друг другу, два массивных, чернеющих отражениями зеркала в массивных бронзовых рамах. Зеркало отразилось в зеркале и отраженное продолжало отражать окружающий мир как натоящее, создавая бесконечный, уходивший во тьму лабиринт отражений...
   Пламя горящих свечей мерцало искрами серебра в гладком Арнаварском стекле. Еще столетие назад подобное зеркало стоило как маленькое торговое судно. И когда в стенах мануфактуры Натана Драссара один из подмастерий, чьему имени так и не суждено было дойти до потомков, открыл способ изготавливать зеркала не выдуванием, а литьем, с применением серебра и амальгамы, в вольных городах разразилась настоящая война. Драссар претендовал на звание монополиста. Избавившись от подмастерья, он завалил рынок качественным, малозатратным товаром, который стоил в два - три раза дешевле и расходился по рукам, как горячие пирожки из корзинки доброй бабушки. Состояние Драссара росло. Укрепились связи в высших кругах общества и окрепла ненависть конкурентов. Восемь покушений за два года. Треть дохода знаменитого на весь союз цеховика уходила на содержание маленькой личной армии, которая бережно хранила жизнь работодателя и его тайны, главной из которых была технология зеркального литья. Ему доставались самые крупные заказы. И даже королева не обошла вниманием таланты земляка, заказав для светского приема украшенное зеркалами платье, которое едва не разорило ее супруга.
   Зеркала, стоявшие сейчас в комнате Идария, Драссар изготовил для личного пользования, при участии самого Ансинора. Хранитель Востока приложил к этому делу весь свой талант, связав отражающие поверхности стабильным порталом. Пути отступления для зарвавшегося цехового мастера, окруженного злопыхателями. Одно из зеркал поставили в личных покоях Драссара, другое в загородной усадьбе, в предместьях. Однако, воспользоваться порталом ему было суждено только однажды. Натана Драссара, днем ранее вернувшегося из Граньи в Арнавар, вскоре нашли мертвым в загородном владении. Как показало вскрытие королевского прозектора, смерть наступила в результате асфиксии, вызванной ядом растительного происхождения. Почему Драссар пытался бежать - не известно, однако умер он как раз между Арнваром и предместьями. Сам Ансинор был удивлен тем, насколько сильными свойствами и пропускной спасобностью наделила портал смерть Драссара. И передал зеркала Идарию в качестве подарка. Как знатоку и ценителю подобных редких вещиц.
   Закрыв глаза, Идарий представил Падающую башню, ее массивные, рифленые стены, накренившийся шпиль и разросшееся, опутавшее его монолит Древо Вечности, плакучей кроной достигавшее прудов и земли и удержевавшее огромное сооружение от падения. Открыв глаза, он оказался на вершине мира, смотровой площадке крупнейшего сооружения, когда либо созданного человеком или эльфами. Они уже были здесь, двое Хранителей и Ресиар, верховный маг Драккара, не присягнувший Конклаву глава круга Отринутых магов.
   Сидевшие в тени Древа Вечности маги поприветствовали Идария и Ресиар пригласил разделить с ним хлеб, соль и вино. Манкор был как всегда оживлен и разговорчив, Ансинор отрешен, Ресиар по эльфийски вычурен и не расторопен.
   - Ты заставил нас ждать, - преломив хлеб, поднял бровь эльф, - весьма символично.
   - Оставь, - отмахнулся Манкор, - не для того мы тратим столько сил на это собрание. Что со сборами, Идарий?
   - Об этом вам лучше спросить Ансинора.
   - С каких это пор я решаю вопросы Агалордской армии? - изобразил удивление старый волшебник, поглаживая бороду, - или Герион выжил из ума?
   - Ты прекрасно знаешь о чем я, - строго пресек его Манкор, - сколько еще нам ожидать ваших войсковых сборов?
   - Амелот - это не централизованное государство, - ухмыльнулся Ансинор, - думаешь Галару просто удерживать в узде тринадцать городов государств? Амелот, Арнавар, Гранья, Саву, Тиль - Орно, Орбург - в каждом из этих городов есть собственное самоуправление, избираются в которое, как правило, главы гильдий и цехов. Мы все время чего - то ждем. Решения гильдии или сподвижек бюрократической машины. Я делаю все возможное.
   - Неужели принятых Конклавом статутов недостаточно? - изумился Манкор, - или вы забыли о присяге Союзу и клятвах?
   - Есть другое решение, - человек, покинувший тень, не имел права находиться здесь. Идарий узнал его. Рувор Манталья, глава цеховых мастеров Тиль - Орно. Этого человека можно было считать официальным представителем Союза Ростовщиков и Торговых Гильдий.
   - Что он делает здесь? - с горечью в голосе изумился Идарий, - я спрашиваю тебя, Ансинор, какого беса потерял на закрытом собрании Конклава этот человек?
   - Простите меня, почтенный Идарий, - охотно извинился Рувор, - мое присутствие здесь есть моя и только моя вина. Я пришел с деловым предложением. Предложением, которое могло бы разрешить все наши споры.
   - И почему это я не прихожу в восторг, когда слышу о деловых предложениях гильдии Ростовщиков!
   - Ваше право, - Рувор пожал плечами.
   - Говорите.
   - Галар склонил на свою сторону только два крупных города. Орбург и Саву. Это треть всей армии Амелота. Король не станет дробить силы, разделяя их для нападения на Акрона. И до тех пор, пока вольные города пребывают в раздумии, Агалорд останется без поддержки. А значит и Герион продолжит топтаться у границ. У Амелота мало копий, но в достатке золота и серебра. Я предлагаю вам вызвать Серебряных всадников Шемшира и Голодных Псов зулзабара.
   - Наемники, здесь, в землях Священного Союза? - всколыхнулся Манкор, - нет, не бывать этому!
   - Они честно отрабатывают свои деньги!
   - Они всегда лгут и принимают сторону победителя.
   - Галар не отправит войска.
   - Тогда, разгромив Ланест, Акрон один за другим разорит вольные города Амелота.
   - Виггард, Ланест, Драккар, - ядовито ухмыльнулся Рувор, - пока Акрон доберется до границ Амелота, его силы иссякнут.
   - Так вот на что вы понадеялись! - возвел брови Идарий, - как всегда решили въяхать в рай на чужой шее? Никогда на земле Ланеста не будет иноземных наемников!
   - Хватит! - Один взмах руки Ансинора и проекция Рувора расстаяла в воздухе, - я говорил ему, что вы не поймете.
   - Чего не поймем? - сузил глаза Манкор, - предательства в самом центре Союза?
   - Осторожнее! - стиснул зубы Ансинор.
   - Довольно! - вмешался Идарий, - Конклав призван решать беды Союза. А не создавать их. Из - за этих жадных гильдейских псов мы упустили момент для массированного удара, принебрегли данными разведки и вот теперь нам предлагают притащить в родные земли толпы наемников! Виггард потерян. Драккар на волоске от гибели.
   - Драккар справится, - улыбнулся Ресиар, - мы не так слабы, как может показаться.
   - Мне бы твой оптимизм.
   - Акрон не упустит шанс захватить Драккар. Слишком много тайн мы храним. Но Падающаяя башня... Говорю вам, взять ее будет не просто, даже всей орде.
   - И что ты предлагаешь?
   - Не я, - покачал головой Ресиар, - не забывай, что сейчас мы официальные представители своих государей. Мы соберем войска, но не отправимся на поддержку столице. Там справятся и без нас. Мы дождемся подкреплений.
   - Рискованно.
   - Нет, если Амелот сдержит слово.
   В воздухе повисло тягостное молчание.
   - А что с амулетом? - нахмурился Ансинор.
   - Ничего, - отрезал Манкор, - считайте его одной из возможностей, но не более.
   - И все же. Что он даст нам, если мы отыщем его?
   - Ты когда - нибудь слышал о взгяде Акрона? О том, как он одним только мановением ока выворачивает наизнанку души и плоть. Амулет позволит истинному воину встать одесную с ним. И без страха принять вызов.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"