Аннотация: К сожалению, с печатью моего романа в самиздате вышла полная неразбериха. Поэтому публикую его по-новому. При этом, прошу учесть, что напечатанная книга является только половиной романа.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
третий вариант.
Замок временем скрыт и укутан, укрыт
В нежный плед из зеленых побегов,
Но... развяжет язык молчаливый гранит -
И холодное прошлое заговорит
О походах, боях и победах.
Время подвиги эти не стерло:
Оторвать от него верхний пласт
Или взять его крепче за горло -
И оно свои тайны отдаст.
Владимир Высоцкий.
Глава 1
В сон мне - желтые огни,
И хриплю во сне я:
Повремени, повремени, -
Утро мудренее!
В. Высоцкий.
В те времена, а надо заметить, что события эти начались в середине восьмидесятых, мы любили проводить свои свободные вечера в коктейль барах, где устраивались дискотеки. Не все, конечно, вечера, но бывали там частенько. Музыка гремела. В середине зала и ближе к стойке бара танцевала молодежь. Тесная компания собралась за угловым столиком. Молодые люди, а их было четверо, всем лет по двадцать пять, были одеты в джинсы и рубашки, и только мент Брусилов был в сером гражданском костюме. Обязательным условием пребывания в баре являлась покупка коктейля, поэтому на столе перед ними стояли четыре бокала с названным напитком.
Между прочим, порядочная гадость, - сказал, беря в руку свой стакан и отпивая из него глоток, Андрей Сидоров, высокий и худой парень с вьющимися темными волосами и интеллигентным лицом.
Человек посторонний принял бы его за скромного домашнего юношу, случайно оказавшегося в таком злачном месте, и только знающие его люди были в курсе того, что он не библиотечный мальчик, а мастер спорта по боксу. Кроме того, он, единственный из присутствующих за столом молодых людей, имел высшее образование.
И потом от нее будет голова болеть, - добавил его приятель, Гуляков Лешка, молодой человек, как две капли воды похожий на Алена Делона в молодости - это когда Лешка был трезв и хорошо одет. Когда же Лешка был пьян, а надо признать, что подобное случалось довольно часто, Ален Делон исчезал, напрочь, и оставался слесарь автопарка, Гуля - хулиган, неряха и дебошир. Они с Андреем подружились еще в армии, куда вместе были призваны из одного военкомата. Ничто так не сближает людей, как совместная служба. Правда, служба эта, из их рассказов, получалась какая-то слишком веселая, но, зная умение Андрея все приукрасить и представить в смешном виде, приятели смеялись над их историями, но не очень-то им верили. Вернувшись из армии, молодые люди продолжали дружить и с удовольствием проводили вместе свободное время.
Ничего, есть способ это исправить, - заявил Сашка Дерман, еврей из Винницы, который приехал в Ленинград покорять вторую столицу, снимал себе квартиру в Купчине, работал на "Красном треугольнике" и познакомился с нашими приятелями в этом баре, куда время от времени все они захаживали потусоваться, потанцевать и снять девочек.
С этими словами он открыл свой портфель и извлек из него пузатую бутылку, на наклейке которой был нарисован аист.
Оба-на! Коньяк! - обрадовался Вовка Брусилов, как уже было сказано, мент и сын большого милицейского начальника, а значит - пьяница. В их компанию он попал, поскольку с детства жил в их дворе, а в те времена все мальчишки одного двора составляли одну команду, которая должна была защищать своих, от подобных же компаний из соседних дворов. Потом дети вырастали, но свои так и оставались своими.
Бери выше, - скромно поправил его Дерман, - Вещь, каких ты еще не пробовал.
Что значит выше? - спросил Андрей, недоверчиво осматривая бутылку.
Да нечего ее так рассматривать, - успокоил приятеля Сашка, - Внутри у нее совсем не то налито. Достал по блату. Мне человек божился, что это чистый бренди. Спер со склада. Такого у нас вообще не достанешь.
А при чем здесь тогда аист? - задал вопрос Андрей. Он все еще недоверчиво разглядывал бутылку. Его смущало, что пробка нетронута. Каким образом тогда бренди мог попасть внутрь бутылки, на наклейке которой было написано: "Молдавский коньяк"?
Контрабандный товар, - понизив голос, чтобы не услышал, кому не положено было это знать, сообщил Дерман, - А наклейка - это маскировка. Ну, сам понимаешь.
Ага, - негромко проговорил Лешка и насторожено огляделся по сторонам. - Я так понимаю, что, поскольку это продукт темный, Брусилов его пить не имеет морального права. Андрей, вижу, боится рисковать здоровьем, значит, тоже отпадает. Но, тебе Сашка повезло, есть среди нас смелый человек, который готов принять удар на себя.
Готовый принять на грудь за товарища, - поправил его Сидоров.
Пропустив это замечание мимо ушей, Лешка, с видом знатока, достал из кармана нож и срезал с бутылки пробку.
Ну что бы вы, салаги, без меня делали? - усмехнулся он, - У вас даже ножа ни у кого нет.
Он налил себе полстакана жидкости. При этом над столом разлился соблазнительный коньячный запах.
Ну, уж нет! - не выдержал Брусилов, - Никто не скажет, что я спасовал. Лей и мне.
Всем лей, не выпендривайся, - присоединился к нему Андрей.
Несколько секунд все были заняты, наблюдая, как драгоценный напиток льется в стеклянные сосуды, затем каждый взял свой стакан, поднял его, рассматривая содержимое и принюхиваясь к нему.
А тебе, Лешка, пора бы руку уже набить, - заключил Дерман, разглядывая уровень жидкости в стаканах,
Да и рожу, тоже, - добавил Брусилов, вспомнив старый анекдот.
Ну, дай бог, не последняя, - произнес Лешка, не обращая внимания на сказанное приятелями, и махнул свой стакан залпом.
"Надеюсь, что так", - подумал Андрей и принялся пить свою порцию мелкими глотками.
На удивление, напиток оказался отменного качества. Не будучи специалистом в коньяках, (где их тогда можно было достать, хорошие коньяки, и на какие, извините, деньги?) Андрей все-таки отметил про себя его тонкий вкус и длительное жжение языка и неба, остававшееся после него.
"Интересно, как Лешка может одним глотком выпить полстакана такого напитка"? - подумал он, - "И какой с этого кайф? Просто напиться? Так тогда уж лучше пить водку".
Между тем, напиток стал уже производить на них свое действие.
Ну, что я вам говорил? - похвалился Сашка, - Между прочим, я за эту бутылку червонец отдал.
Что значит, червонец? - удивился Андрей, у которого снова стали пробуждаться сомнения насчет этого напитка, - Ты хоть знаешь, сколько хороший коньяк стоит? Ну, уж никак не меньше полтинника.
Места знать надо, - усмехнулся Дерман, - Может, ты скажешь, что тебе коньяк не понравился?
Нет, не скажу, - вынужден был признать Андрей.
Ergo, bibamus! - с серьезным видом поднял указательный палец Гуляков Лешка, умудрившийся нахвататься латинских выражений, которые всегда шокировали людей, именно в его устах.
Для дураков перевожу, - повторил он, специально для Брусилова, - Следовательно, выпьем.
Вот именно, бибамус, - кивнул головой тот и снова наполнил стаканы до половины.
Между первой и второй, - Сашка поднял свой бокал.
Верно, - кивнул головой Андрей, чокаясь с ним и приступая к распитию содержимого второго стакана.
И тут его проняло. Едва он допил свой коньяк и поставил стакан на стол, как стены бара поплыли перед его глазами. Звуки музыки и голоса приятелей начали сливаться в сплошной гул, а лица танцующих вдруг закружились в воздухе и слились в сплошную мутную пелену. Потом свет погас.
На какое время он потерял сознание? - Андрей не знал. Он открыл глаза и тут же был вынужден их закрыть снова, настолько ярок был солнечный свет, бивший ему в лицо. Не понимая еще, что случилось, он медленно стал приоткрывать глаза снова, на всякий случай, прикрывая их ладонью. Скоро зрачки привыкли к свету, и он смог взглянуть вокруг себя. От того, что он увидел, ему захотелось вскрикнуть, и надо сказать, что ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не вскочить с места и не заорать дурным голосом. Он отлично помнил, как только что выпил этот паленый коньяк, будь он неладен, которым его угостил Сашка Дерман. Да и не он один выпил, все пили. Только куда все вдруг делись? И каким, таким образом, его самого занесло в это место? Андрей еще раз осмотрелся вокруг: перед ним был фонтан, из которого били струи воды, справа возвышался Казанский собор, а слева гудел Невский. Судя по тому, что в лицо ему светило яркое солнце, на дворе был день, а сели они за столик в баре уже поздним вечером.
"Ничего себе, коньячок выпили"? - промелькнуло у него в голове, - "Это ж, на сколько меня вырубило? Ну, Дерман, погоди! Я тебе эту дрянь залью прямо в глотку. Интересно, что с остальными случилось"?
Андрей встал со скамейки, и собрался уже идти домой, только какое-то смутное беспокойство никак не покидало его. Что-то тут было не так. Что-то вокруг не укладывалось в привычную глазу картину. Теперь, он уже внимательно посмотрел по сторонам, и вот тут ему стало, в самом деле, не по себе. Начать с того, что никогда он не видел этой ограды вокруг Казанского собора, да что там ограда, сам собор выглядел как-то иначе, помолодел, что ли? Взгляд Андрея невольно остановился на куполе собора, и молодой человек невольно вздрогнул и перекрестился; крест собора был развернут таким образом, что со стороны входа был виден только шпиль.
Может, коммунисты с крестами борются? - подумал он, но объяснить все изменения происшедшие вокруг, только этими словами было невозможно.
Откуда, скажите, взялась эта карета, возле памятника Кутузову, и летний павильон, возле нее? Кто отреставрировал Дом Книги? Куда делись леса со Спаса на Крови? И почему весь Невский выглядит таким молодым и нарядным?
Господи! - ужаснулся Андрей, - Сколько же я бродил без памяти?
Только сейчас он заметил, что на нем надета незнакомая одежда. Он попытался вспомнить, каким образом, она на нем оказалась, но последними его воспоминаниями были те, что связаны с распитием коньяка в баре.
"Вот чертово зелье! Выходит, после того, как я его выпил, у меня начисто отшибло память".
Поднявшись со скамейки, он вышел на Невский, отмечая про себя все необычное, что попадалось ему на глаза. А необычного вокруг было столько, что Сидорову впору было задуматься, а наяву ли все это происходит? Ну, скажем, откуда на здании, рядом с Домом Книги взялась эта огромная вывеска, "Банк ВЕВК", и что это, простите, за банк такой, и откуда он взялся? Или, скажем, что это за надписи на Доме Книги? А на нем красными буквами на золотом фоне красовались две надписи, "КОМПАНИЯ ЗИНГЕРЪ". Именно так, с буквой ять, на конце. От этого, впору было с ума спрыгнуть. На крыше здания, где был вход в метро, красовалась огромная эмблема, "PEPSI", а на доме, через дорогу, огромными буквами было написано, "МЕГАФОН". Ниже, над нарядными витринами красовались вывески: "СТОКМАН", "РИВ ГОШ", причем Андрею было не совсем понятно, наши это магазины, или иностранные, и можно ли в них входить нашим людям? Но самое большое удивление вызвали у него автомобили, которые нескончаемым потоком двигались по Невскому проспекту. Последние пять лет, его неисполнимым желанием было, приобрести "Жигули" шестой модели, но денег на такую роскошь накопить он никак не мог, а, кроме того, достать шестерку, не переплачивая, было просто невозможно. Круче шестерки, в его представление, была только "Волга", но об этой машине можно было даже и не мечтать. А тут: по широкому проспекту, одна за другой, двигались какие-то аппараты из сказки. Самые различные автомобильные фирмы, но ни в кино, ни по телевизору, Андрей никогда не видел ничего подобного, начиная от миниатюрных двудверных автомобильчиков и до чудовищных монстров, больше походивших на боевые машины пехоты, чем на простой автомобиль. Все они блестели фарами и бамперами и поражали глаз различными расцветками и формами. Словно бы для того, чтобы подтвердить Андрею, насколько они великолепны, тут же, среди этого чуда техники промелькнула и знакомая шестерка. Вид ее, на фоне остальных автомобилей показался настолько непритязательным, что желание Андрея, купить себе такую же, сильно поколебалось. Но все-таки, кто бы мог объяснить ему, куда он попал, и откуда здесь взялись все эти чудеса техники? Будучи человеком наблюдательным, он обратил внимание на то, что у всех автомобилей были не советские номера, и на большинстве из них мелкими буквами было написано, "Rus". Интересно, что бы это значило? Справа были витрины ювелирных и парфюмерных магазинов. Не смея зайти в них, он только со стороны подивился тому, что в парфюмерном, на прилавках стояли духи элитных французских фирм, достать которые было почти невозможно. Если бы такие духи, в самом деле, выкинули на Невском, то очередь из женщин стояла бы до Адмиралтейства. Здесь же, создавалось впечатление, что продавцы чуть ли не упрашивали редких посетителей магазина, купить у них товар. Так может быть, все-таки, в этих магазинах торговали за валюту?
Не найдя ответа на эти вопросы, Андрей отправился дальше по Невскому проспекту, в сторону Гостиного Двора, осматривая на ходу окружающие его чудеса, которых было так много, что это начинало просто давить ему на психику. У подземного входа в метро, он обратил внимание на маленький ларек с вывеской "Coca-Cola". Насколько Андрей знал, Coca-Cola в Советском Союзе не продавалась. У нас можно было купить только "Пепси-Колу". Но, подойдя поближе к ларьку, он удивился еще больше: там, на витрине он увидел жевательную резинку, хот-доги и металлические банки пива, причем разных наименований, которые звучали вполне по-русски. Вот только цены на них были астрономическими. Ему приходилось и раньше видеть подобные банки в валютном магазине, и он помнил, что там они стоили пятьдесят пять копеек. Как же вы прикажете теперь понимать цены в тридцать пять и сорок рублей? Самое противное, что и спросить об этом было не удобно. Не удобно, потому, что для всех окружающих его людей, судя по их поведению, ничего необычного в происходящем не было. Следовательно, задать вопрос, типа: "Откуда взялись все эти товары, и почему пиво стоит сорок рублей, а не пятьдесят копеек?" - значит показать, что ты не такой как все, а этого ему ни в коем случае не хотелось. В состоянии глубокой задумчивости, Андрей перешел дорогу, отметив про себя, что на Перинной улице построили какое-то новое здание, и зашел в Гостиный Двор. Тут он даже растерялся: в Гостином было все. То есть, конечно, не все, но все, что сейчас здесь продавалось, люди должны были отрывать с руками. Пройдя мимо рядов с ювелирными украшениями, хрусталем, гжелью, он с любопытством заглянул в отдел, где на витрине красовались многочисленные водочные и коньячные бутылки. Никогда Сидоров не думал, что существует столько сортов коньяка, а тем более водки. Водка Русская, Столичная, да еще Сибирская, вот, пожалуй, и все, что приходило ему на память. Здесь же..., Андрей насчитал двадцать сортов водки и сбился. Причем нужно было отметить, что все бутылки были очень красивыми. И опять же, перед прилавком не было никого из покупателей.
"Непонятно", - покачал головой наш озадаченный герой, - "Для кого же тогда, или, если хотите, для чего сделаны все эти прилавки"?
Дальше, его удивила секция, где продавались бинокли, в том числе и ночного видения, и даже телескопы. Что ни говори, а он бы много мог отдать, чтобы приобрести такую штуку. Он представил, как поставил бы телескоп на своей лоджии и по ночам смотрел бы в него на звезды. Тут ему в голову пришла еще одна интересная идея: знакомясь с девочками, он мог бы небрежным тоном приглашать их к себе на ночь, полюбоваться звездами. Что ни говори, а придумают же люди? - и он в восхищении еще раз осмотрелся по сторонам. А смотреть, в самом деле, было на что. Взять, хотя бы часовой отдел. В нем продавались и швейцарские и немецкие и японские часы и механические и кварцевые и с металлическими браслетами и с кожаными, наконец, и наручные, и настенные, и даже напольные, словом, как в сказке, или как во сне.
И надо сказать, что подобная мысль все чаще приходила Андрею в голову. Это единственное, что могло все объяснить. Конечно, для сна уж слишком все было ярко и натурально, но Сидоров отлично понимал, что во сне очень трудно понять, спишь ли ты или нет? Например, он помнил один свой сон, когда он понял, что спит, и проснулся, но как оказалось впоследствии, то пробуждение, тоже было всего лишь сном, так что он мог, как угодно, заблудиться в своих ощущениях. Так и здесь, что бы он ни испытывал, скорее всего, это ему снится.
Даже не так, - поправил себя Андрей, - Чертов Дерман напоил нас галлюциногенным пойлом.
Еще больше он убедился в своих подозрениях, когда увидел в Гостином Дворе пункт обмена валют. Разумеется, это выходило за пределы нормальных вещей. Кроме того, в нем менялись не только всем известные доллары, причем по цене, превышающей самые бредовые фантазии, но и какие-то неизвестные евро, которые стоили еще дороже.
Самое интересное, что только сейчас Андрей обратил внимание на свое отражение в зеркалах, которыми были в изобилии украшены стены Гостиного Двора. Из зеркал на него смотрел пожилой уже, судя по седине в волосах и заметным уже морщинам на лице, человек, вполне, впрочем, хорошо сохранившийся. Во всяком случае, он не имел лишнего жира и был килограммов на пятнадцать тяжелее Андрея. Да и по внутренним ощущениям, был еще очень и очень, ничего. Хотя, судя по одежде, положение его в обществе, блестящим, назвать, было нельзя.
- Да уж и приснилось! - усмехнулся Андрей, - Куда же это меня во сне занесло?
Ответ на этот вопрос он получил тут же. На афише растянутой над торговой секцией значилось: "Новая коллекция 2008 года"
Значит, 2008-й год. Интересно, а как я живу в этом 2008-м? - и сразу вдруг почувствовал, что неважно.
Не вспомнил, не узнал, а именно, почувствовал. Где-то, на грани ощущений его память пыталась ухватить какую-то информацию, а потом вдруг нахлынула такая тоска, что впору было идти вешаться.
Ошеломленный такими ощущениями, Андрей нашел свободную скамейку, благо на втором этаже их было сколько угодно, сел на нее и глубоко задумался. Наконец, он додумался обшарить свои карманы, хотя, по уму, с этого бы надо было начинать. В кармане рубашки он обнаружил странную банкноту зеленого цвета, достоинством в тысячу рублей, с изображением на ней какого-то памятника и надписью: "билет банка России"; а в кармане куртки лежала связка ключей и две карточки: одна бумажная, на которой было написано, "Единый месячный билет с БЭПК", а вторая, пластмассовая, с надписью, "Проездной билет".
Похоже, что бумажная, это автобусная карточка, - решил он, - А пластмассовая, в таком случае, должна быть для проезда в метро.
И опять он задумался: Ну не мог он во сне увидеть таких деталей, как не мог придумать всех этих автомобилей и магазинов.
Есть несколько вариантов случившегося, - наконец сказал он вслух, - Либо, это все-таки галлюцинация, и тогда, рано или поздно все это пройдет, либо - самое худшее - я сошел с ума, выпив этот чертов напиток, прожил без памяти двадцать четыре года и только сейчас очнулся. Тогда все, туши свет. Но есть еще и третий вариант, и на случай, если это именно он, я должен предпринять кое-какие шаги.
С этими словами наш герой встал и спустился на первый этаж, где в канцелярском отделе купил общую тетрадь, авторучку, после чего снова вернулся на ту же скамейку и принялся что-то писать в тетради. Закончив свои труды, он потянулся, встал и промолвил,
Ну, что ж, пора и домой. Признаться мне тут у вас надоело.
Или тут сыграла свою роль та уверенность, с которой были произнесены последние слова, или просто этот процесс управлялся словами, или, что, скорее всего и было, закончилось действие этого странного напитка, но сразу после этих слов, в глазах у него снова все потемнело, и он опять провалился в беспамятство.
Очнулся молодой человек снова за столом в баре. Над ним склонился с испуганным лицом Лешка и бил его по щекам. Увидев, что его друг открыл глаза, он облегченно провел тыльной стороной ладони по своему вспотевшему лбу и, отдуваясь, сел на стул.
Слава богу! Очнулся, а то, мы, признаться, подумали, что ты уже того.
И долго я так, ну без сознания, пробыл? - спросил Андрей, разглядывая испуганные лица своих приятелей.
Минуты три, - ответил за всех Дерман, который испугался больше всех, так как все-таки это он угостил ребят этим бренди, и если что, ясно, что у него могли бы быть неприятности.
Ну, это не страшно, - усмехнулся Андрей, и, увидев, что его друзья еще не успокоились, добавил,
В самом деле, все нормально, ребята, отдыхайте, а ты, Сашка, как главный отравитель, проводи меня в туалет, хорошо?
Договорились, - Сашка встал и, поддерживая Андрея под руку, пошел с ним на первый этаж, где и находилось данное помещение.
К его удивлению, Андрей прошел мимо туалета, к выходу из бара,
Пойдем Сашка, подышим свежим воздухом.
Думая, что приятелю все еще дурно, Дерман согласился. Когда они вышли из бара на улицу, и остались одни, Андрей внимательно посмотрел в глаза Сашке и предложил,
А теперь, как на духу, что за напиток, у кого достал, и главное, сколько у тебя еще таких бутылок?
Под его пристальным взглядом, Сашка как-то растерялся, и принялся почти оправдываться,
Да что ты, Андрей? Ведь все обошлось. Откуда же я знал, что коньяк паленый?
Ты не юли, - оборвал его Сидоров, - Давай по существу.
А по существу, выходило, что Дерман мотался по каким-то своим делам в Апраксином Дворе, когда к нему подошел какой-то "черный" и предложил купить коробку бренди, по дешевке.
Коробка, это сколько, двенадцать бутылок? - уточнил Андрей,
Нет, шесть штук - это же не ящик.
Так, а что за бутылки, откуда?
Да бог его знает, - пожал плечами Дерман, - Его послушать, так из склада Внешпосылторга, а там, кто знает?
И ты не обратил внимания, что на них аисты? - удивился Сидоров.
Конечно, обратил. Что ж я, по-твоему, совсем дурак? - обиделся Сашка, - Только и ты, разве не обратил внимания на цену?
И я обратил. Только тут есть одна закавыка. Для аиста цена великовата. Тем более, для ворованного аиста. Как ты это мне объяснишь? Я же, Саша, тебя не первый день знаю. Не такой ты простак, чтобы так купиться. Ну, так объясни, Саша, я жду.
Было видно, что Дерман чувствует себя неловко, но, в конце концов, тон Андрея его возмутил.
Ну, знаешь! - психанул он, - С какой стати ты мне тут допрос устроил? Траванулся? Извини. Но с кем не бывает? Мы, между прочим, тоже этот коньяк пили, и как видишь, ничего. Так что меня от этих своих допросов уволь.
Видя, что Дерман уже на пределе, Андрей сбавил тон. Он улыбнулся и обнял приятеля,
Извини, извини, Саша. Я конечно не прав, объясняю: к тебе у меня нет никаких претензий, но с коньяком я хочу разобраться. Многое мне в этом деле не ясно. Если не хочешь мне отвечать, не отвечай, но если ответишь, очень мне поможешь. Ну, как?
Да ладно, все нормально, - оттаял Дерман. - Хорошо, отвечу на твой вопрос. Конечно, дороговато. Но, понимаешь, что-то было такое в этом "черном", что я сразу понял, что это не "Аист". Или наоборот, этот черт, просто так может товар втюхать, что и не откажешься. Вот и взял. Кстати, я сначала одну бутылку сам распил, прежде чем вам предлагать.
Ну и как? - спросил Андрей.
Хороший коньяк - убежденно сказал Берман, - Поверь мне, я настоящие коньяки пробовал, так этот - из лучших будет.
Я не об этом, - покачал головой Андрей, - То, что коньяк хороший, я и сам понял. Ты мне вот что скажи. Ничего у тебя, после его распития не случилось?
В каком смысле, случилось? - недоуменно посмотрел на своего друга Сашка.
Значит, не случилось, - понял тот. - И сколько у тебя еще бутылок этого коньяка осталось?
Еще три.
А как же, ты говорил, что только одну выпил?
Ну, презентовал я бутылочку одной девушке, - сознался Сашка.
Вот что. Я у тебя три бутылки этого коньяка покупаю, - заявил Андрей, и увидев колебания в глазах Дермана, добавил, - По полтахе бутылка. Идет?
Идет, - повеселел Сашка, и приятели ударили по рукам.
Теперь можно было оттянуться на всю катушку и они вернулись в бар, где оставшиеся приятели уже сняли девочек и угощали их остатками коньяка.
Черт! - выругался про себя Сидоров, глядя на пустую бутылку, в руках у Брусилова, - Об этом я как-то не подумал, а ведь каждая капля этого напитка, для меня на вес золота.
Бар закончил работу, как всегда в одиннадцать и приятели разъехались по домам, кто с подругой, а кто и в одиночестве. К слову сказать, Андрей и не собирался приглашать сегодня к себе женщин, наоборот, он прицепился к Дерману и провожал его до дома, чтобы купить у него эти три бутылки. Сашка же, не упустил своего и "снял крутую деваху". Теперь он шел с ней в обнимочку, а Сидоров плелся следом за ними, чем видимо нервировал девушку.
Послушай, - дернула она за рукав Сашку, - А этот что за нами идет? Надеюсь, вы с ним на двоих сообразить не решили?
Не бойся, - успокоил ее Дерман, - Мы нормальные ребята. Он просто возьмет у меня одну вещь и отправится к себе домой.
Неизвестно, остались ли после этого у дамы какие-то сомнения? Но, этот вопрос она больше не поднимала. Во всяком случае, она должна была успокоиться, когда увидела, что подозрительный тип взял у хозяина квартиры три бутылки коньяка и быстро покинул квартиру. Оставим же эту парочку предаваться молодым утехам, которые нам конечно интересны, но которыми надо заниматься в интимной обстановке, не вынося их на обозрение посторонней публики, к которой, в данном случае, относимся и мы с вами, уважаемый читатель, и направим наши стопы вслед за Андреем, поскольку, как вы уже, наверное поняли, именно он и является основным героем нашего рассказа.
Получив от Дермана три бутылки бренди и договорившись, созвониться назавтра, часов в двенадцать, благо, завтра будет воскресенье, наш герой отправился к себе домой. Жил он в том же районе, но подальше от бара, на Пражской улице, в однокомнатной квартире точечного дома. Может быть, в рассуждение будущей семейной жизни, однокомнатная квартира и была мала, но пока она его полностью устраивала. Больше того, он любил свою квартиру, и, как правило, не соглашался оставаться ночевать в гостях. Войдя в прихожую своей квартиры, он первым делом снял обувь и сразу пошел на кухню, поставил в холодильник бутылки. Потом уже, не спеша, он разделся, вымыл руки и поставил на плиту чайник. Пока чайник закипал, Андрей намазал себе кусок булки маслом, сел за столом на кухне и задумался. А подумать ему было о чем. Что это за мир, куда его выбросило после распития бренди? Действительно ли он попал в свое будущее? На первый взгляд, все говорило за это. Город, в котором он оказался, безусловно, был Ленинградом, хотя Андрей и не мог вспомнить, чтобы где-нибудь, ему бросилась в глаза надпись "Ленинград". Но, тем не менее, это был именно Невский проспект, в этом он мог поклясться, кроме того, среди всех этих новомодных штучек на глаза ему попадались и старые, знакомые вещи из его времени. Он имел ввиду, не только сами здания и улицы, но например такую деталь, как старые "Жигули" промелькнувшие на Невском, среди незнакомых новых автомобилей. Кроме того, сам он, судя по отражению в зеркале, да и по внутренним ощущениям тоже, безусловно, был самим собой, только слегка постаревшим. Почему же у него сложилось тогда ощущение, что он несчастлив в той жизни? Он попытался вспомнить, что испытал в тот момент, когда попробовал проникнуть в свои новые воспоминания и вздрогнул, такая тоска на него снова нахлынула.
Хорошо будет, если я, придя в себя, там, в будущем, догадаюсь, посмотреть, что это у меня написано, в блокноте, а потом еще не подумаю, что просто сошел с ума.
Вообще-то, Андрей считал себя далеко не глупым парнем, и надо сказать, что основания для этого у него были. Так достав одну книжку с тестами на IQ и проверив по ним свой интеллект, он получил коэффициент 180, что, согласитесь, о чем-то говорило. Недаром, он так быстро догадался, что, зная будущее, не так трудно сделать из этого нужные выводы и получить определенную выгоду. В этот момент закипел чайник на плите и переключил мысли молодого человека на простые житейские проблемы. Выпив чаю, он посмотрел на часы, висевшие на стене над столом, и понял, что пора спать. Хватит на сегодня проблем. Всему свое время.
Ну, все, баиньки. - Сказал он, ложась в постель, и уже засыпая, подумал, - "А почему же на других этот напиток не оказал того же воздействия"? - И заснул, так и не получив ответа на этот вопрос. Может быть правы те ученые, которые утверждают, что во сне человек перерабатывает всю информацию, полученую за день, а может быть тут работают совсем другие законы, но, только, под утро ему приснилось, что он вновь идет по тому городу, который привиделся ему в обморочном состоянии, причем, на этот раз, это были какие-то темные грязные переулки. От стены, впереди, отделяется какая-то тень и направляется ему навстречу. По мере приближения к нему, тень оказывается плюгавым нетрезвым мужиком, который, загораживая Андрею проход, говорит надтреснутым голосом,
Слышь, парень, закурить не найдется?
Не курю, - отвечает ему Андрей и делает попытку пройти мимо.
Вишь как? - удивляется мужик, и делает шаг в сторону, не давая себя обойти. - Значит, ты мной брезгуешь? Обижаешь, браток. Зря ты так. Ведь ты тут чужой, а чужим здесь ходить не следует. Мало ли что случиться может? Обидишь кого, скажешь не то, а там, глядишь, и пропал человек, поминай, как звали.
Пригляделся к этому мужику Андрей, и не понравился он ему, и показалось, что не пьяный это мужичок, а самый настоящий урка, и глаз у него недобрый, улыбка фиксатая, и повадки воровские.
Ну, так как? - усмехнулся урка, - Сам уйдешь, или людей попросить тебя проводить? - тут он махнул рукой, и из ближайшей подворотни вышли еще три типа, весьма неприятной наружности.
Сон не явь, (а Андрей, почему-то понимал, что он спит, иначе, может быть, вел бы себя осторожней). Тут же, он шагнул вперед и ударил урку кулаком в подбородок. Наяву, после таких ударов люди, как правило, падали и долго потом приходили в сознание, но здесь, Андрей почувствовал, как его удар провалился в воздух, а урка, непостижимым образом, вдруг оказался у него за спиной и в его руке блеснул нож. Андрей невольно зажмурился и приготовился к боли, но тут, что-то сбило его с ног, и лезвие прошло мимо. В следующую секунду, словно смерч закружился в темном переулке, и когда, наконец, все стихло, Андрей увидел того себя, из будущего, подходящего к нему и протягивающего ему руку.
Андрей, поднявшись, огляделся по сторонам: на земле лежали четверо мужиков в самых неудобных позах. Так не лежат люди в сознании. Они были похожи на сломанные манекены.
Кто они? - спросил Андрей у того, из будущего.
"Глупо, как-то получается", - между прочим, подумал он, - "Но не называть же этого мужчину самим собой"?
Зови меня Андреем, - ответил тот, словно прочитав его мысли, - А об этом после. Сейчас нам надо отсюда уйти и как можно быстрее.
Они пошли обратно по дороге, по которой Андрей сюда пришел. Пройдя шагов сто, Сидоров увидел машину, которая стояла у обочины.
Садись, - Андрей-второй пригласил его в кабину, открывая дверь автомобиля и садясь сам на место водителя.
Ух-ты! Твоя? - поинтересовался Андрей, располагаясь на переднем сиденье, рядом с водителем и с любопытством разглядывая приборную панель и салон автомобиля.
Моя, - усмехнулся Андрей-второй, - Нравится? Но я тебя должен огорчить, это единственное, что у меня есть, если не считать аквариума с рыбками, да и за нее, я еще не расплатился.
Как же так? - удивленно спросил Андрей, - А как же квартира? Она-то у тебя осталась?
Нет, - отрицательно покачал головой собеседник, - Нет ничего.
Несколько минут они молчали. Андрей смотрел, как в свете фар, впереди мелькают незнакомые дома и деревья. Наконец, он набрался решимости и спросил,
Извини, ты мне не показался глупым или алкоголиком. Что же касается сил, то я видел, что ты сделал с этими урками. Так в чем же дело? Как ты до такой жизни докатился? Почему, вдруг, все потерял? И разве нет способа вернуть все назад? Ты не обижайся, что я это тебе все говорю, но сам понимаешь, меня все это очень волнует, ведь твоя жизнь - это мое будущее.
Вопрос понятен, и извинения приняты, - грустно усмехнулся Андрей-два. - Только тут есть одна поправка, дорогой мой обвинитель. Это не я до такой жизни докатился, это мы до нее докатились. А сделали мы это очень просто: катились, катились и прикатились. В наше оправдание могу сказать только одну поговорку: "От тюрьмы и от сумы не зарекайся".
А что, в тюрьме побывал? - поинтересовался молодой человек, - Вот уж не думал. Хотя с другой стороны, - он вспомнил свои многочисленные драки и покачал головой, - А ведь верно, "Не зарекайся".
Да нет, от тюрьмы бог миловал, - горько усмехнулся Андрей - старший, - Хотя было время, семь лет ходил в суд, как на работу. Не подумай чего плохого, - поспешил предупредить он новые вопросы, - Просто заступился не за того и не от тех защищал.
Как это? - не понял Андрей.
Очень просто, - пояснил старший, - Трое хулиганов избивали девушку. Ты же не можешь спокойно мимо пройти, тебе обязательно надо заступиться. В результате, двое в больнице, а ты, благородный защитник, в кутузке. Эти хулиганы оказались милиционерами. А после, все уже просто. Из милиции звонят в прокуратуру и просят, как следует разобраться со злостным хулиганом. С девушкой этой проводят соответствующую беседу, в результате которой, ты уже оказываешься не защитником, а зачинщиком, и ехать бы тебе, молодому дураку, на три года в места, не столь отдаленные, да что-то у них не сложилось.
Что не сложилось? - не понял Андрей.
Сказать честно, сам не знаю. Ты сам правильно себя на следствии и на процессе вел. Адвокат у тебя оказался, на удивление хороший. Времена настали не те, что у вас сейчас, и не те, что у нас, теперь, кстати. А может быть, бог тебя хранил, да только, вместо трех лет тюрьмы, ты ходил на суды семь лет, пока не сменилось законодательство, и твое дело не закрыли за давностью лет. Вот так-то. Но и потерял ты за это время столько нервов, сил и возможностей в жизни, что, не дай бог.
Он еще раз покачал головой. Видно было, что эти воспоминания ему были неприятны.
- А вот, что касается сумы, так это, в полную меру, о нас. Однако, вот, что я тебе скажу, малыш, - по-отечески взглянул он на Андрея, - Сдается мне, что ты сюда и прибыл, чтобы у нас появилась возможность все это исправить. Только времени у нас с тобой не так много, как ты полагаешь. Эти урки из подворотни, совсем не то, что ты думаешь. Больше, тебе сюда ходить нельзя.
Внезапно голос его стал строгим и в нем послышались металлические нотки,
Запомни, нельзя. Считай, что это приказ, а приказы не обсуждаются. Далее, завтра же отдай эти бутылки Дерману, и проследи, чтобы их распили, при этом, сам не пей. Ты уже понял, что на тебя они действуют не так, как на других. Запомни, бутылки, в любом случае, необходимо выбросить. По ним они вас могут найти.
Тогда, на кой черт все это было нужно? - вспыхнул Андрей. - Сдается, ты мне еще не ответил на вопросы, которые я задал тебе в своем письме. А без ответов на эти вопросы, я ничем не смогу тебе и себе помочь. Если тебя устраивает твоя сегодняшняя жизнь, то меня, ни в коем разе. Вот так.
Андрей-два, на секунду оторвал взгляд от дороги и по-отечески улыбнулся,
Узнаю себя в молодости: горяч и самолюбив, а главное, подавай тебе все и немедленно. Как Остап Бендер: " Мне нужно пятьсот тысяч сразу, а не частями".
Он немного помолчал, предаваясь, наверное, своим воспоминаниям, потом продолжил,
Вообще-то, так это не делается. Только усердие и настойчивость приводит к цели, но у нас нет другого выхода. Да и времени больше нет, совсем нет, - проговорил он, тревожно глядя в зеркало заднего вида. Там освещая темную дорогу фарами, двигалась, быстро настигая их, автомашина.
Давай сюда свою руку, - с этими словами, он протянул Андрею правую ладонь. Андрей после секундного колебания вложил в нее свою левую. - Теперь закрой глаза и расслабься.
Андрей послушно закрыл глаза и постарался ни о чем не думать, и тут у него в мозгу, как будто, взорвалась бомба. Это, еще не прожитые годы жизни хлынули в его память: страхи, боли, страдания, радости, победы, потери и поражения, и факты, факты, факты. Гигантская информация, полученная, за двадцать пять лет жизни, разом ворвалась в его мозг, вызвав такую физическую боль, что он закричал и проснулся. За окном светило солнце (ну а что вы хотите?) - в Петербурге летом солнце светит, считай, что круглые сутки. Самое интересное, что голова его, в самом деле, раскалывалась.
Хрен его знает, что, снится, - проговорил Андрей, заходя в ванную и подставляя голову под холодную струю из крана.
Одно он понял точно: эту дрянь пить, на самом деле, не стоит. Неизвестно, что там в нее этот черт добавил. Если после стакана этого пойла у него пошли такие сдвиги, то после двух бутылок, можно, пожалуй, и свихнуться, напрочь. Чтобы как-то унять головную боль, Андрей достал из холодильника треугольный бумажный пакет кефира и жадно допил его содержимое. Надо сказать, что Сидоров был активным противником опохмелки. Ни пива, ни, тем более, водки, наутро, после пьянки, он себе не позволял, считая, что это верный шаг к алкоголизму. А так, кефирчиком, почему бы и нет? Хотя, вчерашнюю выпивку, пьянкой назвать было нельзя.
"Все дело в том, что пили эту дрянь", - еще раз подумал Андрей, мельком взглянув на бутылки, стоявшие в холодильнике.
Кефир ли ему помог, или холодная вода, неизвестно, но только боль в голове стихла, и жизнь снова стала казаться ему прекрасной, в общем-то, штукой. А как могло быть иначе, когда ему было двадцать пять лет от роду? Когда человеку и быть счастливым, как не в молодости? Он посмотрел в окно. Там за окном вовсю светило солнце, зеленела трава на лужайке, через дорогу, звонко чирикали воробьи, словом, жизнь била ключом. Никакого желания, сидеть в этот день дома, у него не было. Он уже обдумывал, куда бы ему отправиться, когда зазвонил телефон. Подняв трубку, он услышал радостный Сашкин голос,
Здорово, пьяница - орал он в трубку, - Послушай, Андрей, я начинаю за тебя волноваться. Это же надо до такого дойти, чтобы променять три бутылки, пусть и хорошего коньяка на общество молодых сексапильных девчонок. Мне кажется, именно так люди и становятся алкоголиками.
Брось ты, Сашка, причем тут это? Кстати и коньяк твой дерьмо. Я, если хочешь знать, им, наверное, отравился, поэтому мне было и не до баб.
Так уж и дерьмо? - не поверил Дерман, - То-то ты за него заплатил такие деньги.
Заплатил, потому что дурак, - проворчал Андрей, - А чтобы тебе доказать, что коньяк в самом деле плохой, я тебе его сегодня верну.
Вот уж хрен, - испугался Сашка, - Я деньги уже потратил, так что, купил, значит купил.
Да ты не дрейфь, я денег назад не прошу. Коньяк же можешь забрать. Считай, что это от меня подарок.
Понятно, что такое предложение в корне меняло дело.
Вот это другой разговор! - сразу повеселел Сашка, - Живем. Будет чем девчонок поить. Я, кстати, со своей опять сегодня встретиться договорился. Если хочешь, она с собой подружку приведет.
Отчего бы и нет? - не стал спорить Андрей, пусть приводит. Ну, тогда до вечера, в баре.
Он повесил трубку и стал прикидывать, чем бы заняться сегодня днем.
Глава 2
Что же ты, зараза, хвост нам привела?
Лучше бы ты сразу, падла, померла!
А. Розенбаум.
То же самое стал делать и Дерман. Посмотрев на беспорядок в квартире, оставшийся после бурно проведенной ночи, он подумал, что надо бы сделать уборку, но потом махнул на все рукой и решил, что убраться можно и вечером. Сейчас же, после разговора с Андреем, в голове его родилась одна мысль. Как всякий нормальный еврей, Сашка очень любил деньги и был горазд на выдумки типа: дешевле купить и дороже продать, и стоило Андрею сказать, что он вернет эти бутылки, как Дерман тут же подсчитал полученную прибыль. Шесть бутылок он купил за шестьдесят рублей, три из них продал за сто пятьдесят. Итого: девяносто рублей чистой прибыли, плюс все бутылки его. Почему Андрей возвращает эти бутылки? Никого не интересует. Но коньяк-то в них отличный. Надо только достать хорошие наклейки, и тогда этот коньяк пойдет, ну пусть не по пятьдесят рублей, но по тридцать за бутылку, с руками оторвут. "Черный" же сказал, что может достать этих бутылок, сколько угодно. Если, скажем, продавать по двадцать бутылок в месяц, то получается четыреста рублей прибыли. От таких планов у Сашки даже дух захватило. Весело насвистывая арию тореадора из оперы "Кармен", он быстро помылся, выпил чашку кофе, оделся и вышел из дома.
Прежде всего, необходимо было найти этого "черного". А искать его следовало там, где он его встретил в прошлый раз - в Апраксином Дворе. Жаль, конечно, что Сашка не знал, как того зовут, но как знать, может тот опять сам найдет Сашку? Вообще-то, Апраксин двор, это было место, которое Сашка не любил, и даже побаивался там лазить в одиночку. Уж слишком там все запущено и запутано. В самом деле, Апраксин Двор находился в самом центре Ленинграда, в ста метрах от Гостиного Двора, но если Гостиный был, своего рода, визитной карточкой города, и в его рядах было всегда полно покупателей, в том числе и иностранных туристов, то Апраксин Двор был всегда вотчиной азербайджанской мафии. Что там творилось в многочисленных складах и темных помещениях без окон? - бог знает, но только, если вам надо было купить левый спирт, наркотики, или ворованную вещь, то, значит, вам нужно было ехать в Апрашку.
Выйдя из метро на станции "Площадь Мира", Дерман свернул направо, и по Садовой улице прошел двести метров. Здесь с Мучного переулка, он и вошел на рынок. Именно возле этого входа, обычно и трутся темные личности, которые, проходя мимо посетителей, словно бы себе под нос, произносят: "Спирт, спирт". Если остановить такого продавца, то с ним легко договориться о покупке спирта за вполне приемлемую цену. Правда, нет гарантии, что после употребления этого спирта ты останешься живым и здоровым, но тут уж, сам должен понимать, на что идешь. Здесь в прошлый раз и встретил Сашка того продавца. Вернее, если быть точным, то сам этот продавец нарисовался откуда-то и предложил Сашке бренди. Может быть, и в этот раз все будет так же? На взгляд Дермана, все черные были похожи друг на друга, но все же, он надеялся, что узнает своего знакомого. Он покрутился у входа минут десять, потом прошел вглубь торговых рядов, вернулся обратно, но так того и не встретил. Да, ему попадались продавцы, предлагающие спирт, но это были другие люди. Наконец, он уже стал ловить на себе настороженные взгляды азербайджанцев, и понял, что просто так, мозолить им дальше глаза не стоит. Тогда он подошел к одному из них, которого по внешнему виду принял за основного, и спросил у него, где тут парень, продающий коньяк?
Какой парень, какой коньяк? Дорогой, ты о чем говоришь? - пожал плечами азербайджанец.
Перестань, - оборвал его Сашка, - Я не из милиции. Я сам покупал у него коньяк позавчера, и он мне сказал, что я могу его здесь всегда найти.
По лицу черного, Сашка увидел, что тот знает, о ком идет речь. Он вынул из кармана червонец и, показывая его своему собеседнику, подмигнул ему,
Отведешь меня к тому парню, и червонец твой. Так как?
Несколько мгновений азер колебался, но деньги для этих работников черного рынка имеют непреодолимую силу, поэтому он кивнул головой,
Идет, - и жестом показал Сашке, чтобы тот следовал за ним.
Пройдя мимо нескольких корпусов, они, наконец, дошли до нужного им. Проводник спустился к полуподвальной двери, обшитой старым железом, приоткрыл ее, и поманил за собой Дермана. Надо сказать, что у того, как-то нехорошо стало внутри, ибо, по натуре, Сашка не был бесстрашным героем. Наоборот, он, как и большинство евреев, был осторожным человеком, и спускаться в подвал за подозрительным типом, да тем более в таком месте, как Апрашка, - показалось ему делом опасным. Но, вместе с тем, Сашка был авантюристом, и, кроме того, его толкала вперед жажда наживы. Все это пересилило его осторожность, и он последовал за своим подозрительным проводником. Тем более что в подвале, куда вошли молодые люди, все-таки горел свет. Но, еще до того, как Сашка успел что-нибудь в нем разглядеть, в нос ему ударил сильный коньячный запах. А дальше, при слабом свете электрической лампы, горевшей под потолком, глазам Дермана открылась картина, от которой волосы у него на голове встали дыбом. Это было старое помещение с голыми оштукатуренными стенами. Весь пол комнаты был покрыт разбитыми бутылками и залит коньяком. Тут же, в углу комнаты валялись пустые картонные коробки, а на них лежало мертвое тело того самого продавца, который продавал ему эти бутылки. В том, что продавец мертв, не было никаких сомнений, достаточно было посмотреть на его горло, разрезанное от уха до уха. Кровь, вылившаяся из этой раны, смешалась с коньячными струями. На то, чтобы охватить взглядом всю эту картину и оценить ее, Дерману хватило, каких-нибудь пяти секунд, а еще на то, чтобы понять, что дальше делать, меньше одной секунды. Как пуля, он кинулся назад, оттолкнув в сторону своего проводника, и понесся прочь от этого места, сломя голову. Перед его глазами мелькали какие-то кварталы и удивленные лица людей, в ушах его стояли возмущенные крики, сбиваемых им с ног пешеходов и яростные гудки автомобилей, а он все летел вперед, не разбирая дороги. Когда же, наконец, Сашка пришел в себя, он оказался на скамейке под раскидистыми деревьями на берегу тихого пруда. Непонимающим взглядом, он оглянулся вокруг. Сквозь ветви деревьев весело пробивались солнечные лучи, в пруду плавала утка с маленькими утятами. Недалеко от него резвились на лужайке дети. Мирный, спокойный воскресный день. И в то же время, он вспомнил картину в подвале и содрогнулся.
"Угораздило же меня ввязаться в это дело", - с запоздалым отчаянием подумал он, - "Сидел бы сейчас дома, читал бы книгу, или пошел бы к Андрею, придумали бы что-нибудь веселое, так нет же, дернул меня черт потащиться на этот рынок. Бизнесмен хренов. И что же теперь-то мне делать"?
После некоторых размышлений, Сашка все-таки пришел к выводу, что хорошо бы встретиться с Андреем и обсудить все происшедшее. Что-то ему подсказывало, что Андрей знает об этом деле больше, чем говорит. Теперь, после того, что уже произошло, желание Андрея отдать бутылки не казалось Сашке таким непонятным. Точнее, было понятно, что тот, любым путем хотел избавиться от них.
"Неужели он это предвидел"? - мелькнула мысль у Сашки, - "А ведь мог, хотя бы предупредить, мерзавец. В любом случае, мне необходимо с ним встретиться".
Дерман поднялся, привел в порядок свою одежду и пошел по песчаной дорожке, одновременно пытаясь понять, куда же он угодил? Скоро он узнал это место. Он был в Московском Парке Победы, а значит, и до их родного района было недалеко.
"Сколько же я пробежал километров"? - пытался подсчитать он. - "Здесь, по прямой, от Апраксина, километров шесть будет, а если я еще петлял по городу", - и, удивляясь своей выносливости, Сашка направился к телефонной будке, стоявшей в отдалении.
К счастью, Андрей оказался дома и после третьего гудка поднял трубку. Едва услышав его голос, Сашка прокричал в трубку,
Жди меня, я сейчас к тебе приеду, - и дал отбой, оставив озадаченного приятеля, гадать, что там случилась, и откуда у Сашки появилось такое большое желание, немедленно его видеть?
Спустя полчаса, Андрей в нетерпении посмотрел на часы,
Мог хотя бы уточнить, когда это, "сейчас"?
И в тот же миг, словно только и дожидался этих слов, раздался настойчивый звонок в дверь.
Иду, иду, нечего так трезвонить, - проворчал он, открывая дверь, и даже рот забыл закрыть от удивления.
Таким, Сашку он еще не видел. Лица на нем не было, а глаза у приятеля были совсем ошалевшие. Не обращая на Андрея никакого внимания, он прошел на кухню, открыл холодильник, достал оттуда бутылку того самого бренди, нашел в столе нож, открыл ее, налил себе ровно полстакана и залпом выпил его. Все это он проделал под удивленным взглядом своего товарища.
Ну ладно, теперь объясни мне, что это все значит? - недоуменно поднял брови Андрей.
Нет, - вскипел Дерман, - Это уж ты, будь добр, объясни мне, что все это значит?
Ты это о чем?
О чем? - заорал Сашка, - Да все о том, а точнее, вот об этом, - и он указал на раскрытую бутылку коньяка.
Не понимаю, - удивился Андрей.
Да брось ты! - махнул на него рукой Дерман, - Все ты понимаешь! И нечего из меня дурака делать.
Ситуация явно зашла в тупик. Андрей никак не мог понять, что с Дерманом произошло. Разве что...
Так, значит, и с тобой это случилось? - наконец догадался Сидоров.
Стоп! - вскричал Дерман, - А вот с этого места, медленно, и ничего не упуская.
И под пристальным взглядом Дермана, Андрей был вынужден рассказать, что после второй выпитой порции бренди его занесло, черт знает куда, где он болтался часа три, когда пришел в себя, то оказалось, что он был без сознания всего три минуты.
Теперь все ясно, - произнес Сашка, выслушав его рассказ, - Наркота.
Ты думаешь? - не поверил ему Сидоров,
Как пить дать. Да ты сам смотри, - начал он объяснять бестолковому другу, - Ты только стакан выпил, а какой улет? Куда там ЛСД?
А почему, в таком случае, другие ничего не почувствовали? - не сдавался Андрей.
Разная восприимчивость, - спокойно ответил Дерман. - Теперь понятно, почему ты их решил вернуть, - усмехнулся он, - Побоялся, что на наркоту подсядешь. Только мог бы так прямо и сказать, предупредить, с чем мы связались. А так, по твоей вине я, знаешь, во что вляпался? - и, увидев вопрос во взгляде приятеля, он рассказал все свои сегодняшние похождения.
До сих пор всего трясет, - закончил он свое повествование.
Надо бы еще выпить, - сказал он через какое-то время, в течение которого Андрей пытался разложить по полочкам все только что услышанное.
У тебя нет нормальной водки? - никак не мог успокоиться Сашка.
Нет, что-то тут не так, - наконец, покачал головой Андрей - Что-то не сходится.
Еще как сходится, - уверенно проговорил Сашка, - Только за наркоту могли так зарезать. Ты их еще не знаешь, этих наркоманов, они за дозу папу родного на тот свет отправят. А тут, чужого, а может даже и не чужого? Может быть, этот тип у них эти бутылки свистнул? Ясное дело, за такие вещи у них там не чикаются.
Перестань, - остановил Сашку Андрей, - Лучше меня послушай. Сам же говоришь, что они за дозу, на все готовы. А тут? Смотри, допустим, поймали они вора, убили его, а зачем тогда товар этот самый, из-за которого весь сыр бор пошел, на землю выливать? Ну-ка, думай, стали бы наркоторговцы товар выкидывать? Вот то-то и оно, что не стали бы. Ни за что не стали бы. Так что, мы здесь столкнулись с чем-то другим. Вот, скажем, я бы еще понял, если бы это были, допустим, борцы с наркомафией, которые действуют не вполне законными методами.
Не вполне законными? - в истерике закричал Сашка, - Да что ты? Уверяю тебя, что это очень даже вполне незаконные методы. Горло они ему от уха до уха разрезали. Кровищи на полу, столько, что смотреть страшно. А что, если завтра этот супермен-человек-паук, отечественного разлива, по мою душу явится? Может, ты для того мне эти бутылки и скинуть хотел, чтобы чистым из воды выйти? Так нет, дорогой друг, я их не возьму, а если что, скажу, что все вместе эту бурду пили.
Сашка насупился и замолчал, сел, ссутулившись, и стал барабанить по столу пальцами.
Все сказал? - посмотрел на него приятель, - Теперь спокойно меня выслушай. Я только для примера так сказал, а на самом деле, я не верю, что это наркотик. Вот не верю и все. Ну, если хочешь, мы сейчас проведем эксперимент, вызовем сюда Гулякова и нальем ему два стакана этой дряни. Если у него пойдут глюки - тогда все ясно. Если нет, он нам только благодарен будет. А уж если с двух стаканов этого коньяка ничего не будет, тогда, согласись, что это не наркотик, так как больше двух стаканов любого коньяка выпей и тут же отрубишься. Ну, так как? - поглядел Андрей на Сашку, - Уговорил?
Идет, - махнул рукой Дерман, - Только скажи ему, чтобы по пути портвейна в магазине купил.
Упрашивать долго Лешку не пришлось, правда он никак не мог понять, за каким чертом нужно покупать бутылку портвейна, если его приглашают на коньяк, но, в конце концов, подумал, что портвейн стоит два двадцать, а коньяк, все двадцать рублей, так что такой обмен его устраивал.
Вы там закусь подготовьте, я через двадцать минут буду, - сказал он и повесил трубку.
Через двадцать минут будет, - передал Сашке разговор Сидоров, - А мы с тобой, Сашка, давай, в самом деле, приготовим поесть и закусить, и давай договоримся, до конца эксперимента, ни слова об этом деле, а то так и свихнуться можно.
После этих слов, друзья полезли в холодильник и вытащили из него, все, что могло им пригодиться в этом деле.
Кроме двух бутылок коньяка, в нем еще находились: кастрюля с остатками супа, банка соленых огурцов, наполовину пустая, кусок сливочного масла, один лимон и четыре сосиски.