Каждый раз, глядя на корабли, заходящие на посадку и взлетающие, великолепные и не очень, большие и маленькие, сердце замирает и как будто вот-вот остановится, но нет, замирает на секунды, потом вспоминает, что оно почти бессмертно и дальше работает. Это было бы слишком легко и просто умереть от сильнейших эмоций, всего лишь глядя на вещи нынче мне недоступные.
Полеты, причем любые - это моя страсть, а корабли - это моя жизнь, а теперь меня посадили в эту клетку, хоть и чрезвычайно комфортную, но... клетку. Я могу видеть, но не летать... нет. Летать, как и прикасаться к ним мне запрещено. Точнее сказать я физически не могу этого сделать, а психологически я не могу этого не делать. Замкнутый круг.
А как точно выбран для меня мир, восхищаюсь, семья постаралась. Всего два относительно небольших материка, огромный океан и огромное же количество маленьких островков. Но в океане не используются плавающие средства, вовсе нет, потому что на глубине водятся чрезвычайно опасные, огромные и редкие животные.
Редкие - потому что на них охотятся. Охота - это та самая достопримечательность ради которой сюда все приезжают. А плавающие средства уже давно заменены на более удобные и безопасные летающие.
Странное дело, но меня пугает и ошарашивает именно та настойчивость, с какой эти остервенелые охотники вместе со своими семействами все приезжают и приезжают мучить бедных животных. Сначала долго готовятся, подбирая снаряжение, потом снимают яхту и летят к месту, которое укажет местный. Особым шиком считается поймать живого детеныша и увезти домой, очередным экспонатам в зверинец. Мерзко.
А у меня той самой настойчивости теперь нет. Моя милая семейка постаралась, добилась наконец-то своего, повлияла на меня, правда с помощью n-го количества специалистов и спецпрепаратов. Зато у них это прекрасно получилось, как говориться: цель оправдывает средства.
И теперь я сижу здесь безвылазно, ничего сделать не могу, а убивать меня не надо, зачем же, ведь я могу пригодиться. К тому же убийство или доведение до самоубийства члена семьи караются по закону, однако моя семья и есть закон, потому и творит что хочет. Правда, всегда известно, чем рискуешь в такой игре, но это никогда никого не останавливало. Конечно, была у меня мысль, что все опять посмеются, погладят меня по головке, скажут: ай молодца! и пойдут дальше по своим делам. Но нет, видимо, им надоели мои выходки, однако как ценен мой опыт, хоть я и гораздо младше их всех вместе взятых. Лучше бы убили меня тогда, садисты чёртовы. С них станется еще и в мысли мои залезть, да хоть прямо сейчас.
Оставили мне только мечты и звезды (хоть это не отняли, а могли бы)
Да и звезды здесь абсолютно чужие, к тому же всегда облака, небо видно очень редко.
Что бы не пропустить ни одного такого мгновения, в моем доме специально сделан прозрачный купол, прямо над спальней. И так легко представить, что я лежу не в доме на богом забытой планетке, а на своей красавице, что дрейфует где-нибудь за сотни световых лет от моей семьи и ничего кроме ярких звезд, да глубокой бархатной и такой родной ночной тьмы.
А потом, а потом лучше смерть, чем такое существование, но я НЕ МОГУ.
С помощью все тех же специалистов со своими препаратами семейка позаботилась и о моем чувстве самосохранения, и о моем здоровье и о долголетии, ну и, конечно же, о невозможности приближаться к кораблям.
Скольких затрат это стоило и как вообще такое сотворили понятия не имею (хотя конечно догадываюсь), должно быть я первый подопытный кролик.
Как только я приближаюсь к любой, пусть самой захудалой посудине, все мое тело отказывает двигаться, колоссальными усилиями удается двигаться дальше, но тогда кажется, что мозг вот-вот взорвется, а кости вот-вот вывернет из своих законных мест...все вокруг плавится и течет... вижу только корабль, так похожий на приз в дурацком шоу... в ушах противный до боли в зубах тонкий вой... . Обычно это последнее, что я помню.
Собственно говоря, то же самое происходит и когда я пытаюсь умереть (чего только не перепробовалось), и даже когда собираюсь использовать симулятор полетов, причем любых, хоть на воздушном шаре.
Поначалу казалось, что если я и не сдохну, то точно сойду с ума, но нет, не удалось
Однажды, когда, плюнув на все и решив идти до последнего, а моей целью была избрана великолепная хищно-изогнутая двухместная яхта, мне пришлось проваляться, не приходя в сознание, месяца два.
Очнувшись, и увидев одну из старших родственниц, захотелось вообще не приходить в сознание, никогда.
А она, глядя на меня с таким сожалением и состраданием, говорит:
-Что же ты себя так мучаешь? Не стоит.
Возвращайся к нам, мы тебя ждем. Мы по тебе соскучились. Только перестань упорствовать, и все будет как раньше. Будь с нами.
Ах, как это мило и предсказуемо со стороны семьи сначала наказать, унизить перед ВСЕЙ семьей, а потом появиться здесь, как ни в чем не бывало и говорить, что все будет как раньше.
Не-а, не будет. Не будет. НИКОГДА
Хоть с ума сойти и не удалось, но давно уже я смотрю на все, что происходит со мной как на чужую, не мою жизнь, потому что все, что предпринималось для того, что бы вылезти из этой ловушки ни к чему не приводило. А однажды, меня поразила жестокость, да просто садизм с каким они издеваются надо мной, а мне, пока что, ничего не удается противопоставить им.
Прихожу я как-то раз домой уже далеко за полночь, а там сидит и поджидает меня ...ОТЕЦ.
Столкнувшись лицом к лицу с человеком, который устроил мне весь этот ужас..., впервые в жизни мне нечего было сказать. ОН молчит, я тоже молчу. Пожимаю плечами и иду спать. Нечего мне ему сказать, все, что должно было быть сказано уже было сказано, притом очень давно.
-Откажись, - тихо говорит он, как будто с сочувствием.
-Хм. И не подумаю, - криво ухмыляясь, иду дальше.
-Жаль, - слышу я, уже, падая в чьи-то руки.
Очнувшись, сразу возникает одновременно несколько мыслей очень четких и ярких.
Я понимаю, что нахожусь на борту ЕГО личного корабля; что именно со мной делали все это время неизвестно; вижу его сожалеющее лицо; понимаю, что со мной сейчас будет и от этого хочется вцепится ему в глотку, но получается только какой-то нелепый стон. А в следующее мгновение мозг взрывается тысячью кусочков одной мозайки, которые становится на место не хотят... не хотят... не хотят..., от этого бреда я уношусь все дальше и дальше, как будто сгорая до невозможно медленно и страшно.
Позже, выясняя, что же со мной произошло, пришлось воспользоваться местным аналогом гипноза с помощью проверенного человека.
Зная, что могло быть со мной там, мы приняли меры предосторожности. Для этого в небольшую комнатку, обитую упругим материалом поместили видео- и аудио - записывающую аппаратуру, и меня.
Много позже, придя в себя после такого сеанса гипноза, мы просмотрели то, что записали.
Изображение показывало лишь красные пятна различных оттенков, а звук.... Вместо слов слышался какой-то жуткий нечленораздельный вой от которого, казалось, воздух замирал от ужаса, иногда что-то кричало, что-то ревело абсолютно не по-человечески. Потом резко наступила тишина и послышалось царапанье, гадкое такое, неприятное, от него все передёргивало внутри. И вдруг становится ясно, что это царапанье кости, человеческой кости о панели, покрытые слоями упругого, якобы неразрываемого материала.
Великолепная картина вырисовывается: умереть я могу только от старости, а это ой как не скоро; делать, то, что я
Хочу - не могу и финансово обеспечен на всю жизнь. Но зачем? Для чего мне такая жизнь? Жизнь в идеальной тюрьме, созданной специально для меня.
И, по большому счету, винить-то некого, только себя... себя... себя.
Только глупцы попадаются, так как я.
И нет никакой надежды, что все изменится так, как хочу я, а не семья...
Лет через сто кто-нибудь снова может прийти, как ни в чем ни бывало и сказать: - "Мы тебя ждём. Возвращайся. Будь с нами. Только откажись".
Старая, заезженная песня, мхом поросла, а пользы не принесла, да и не принесет.
НЕТ... ни за что... НИКОГДА.
Я найду выход, пусть пройдет ни одно столетие, но я найду путь обойти все запреты и сделать то, ЧТО хочу именно Я.
У меня отняли почти все, оставив лишь знания, их семья решила не забирать, так интереснее.
А еще они не поставили запрет на неограниченный доступ к сети. Это словно глоток свежего воздуха в жаркий день, но глоток воздуха лишь из окна, через которое нельзя вылезти наружу.
И они это знают, очень хорошо знают. И знают также, что можно из этого окна сделать дверь, поэтому следят за мной, поэтому я прорубаю ее очень осторожно, что бы заметили в самый последний момент, уж лучше позже, чем раньше.