Пламя. Крики людей. Плач. Блеск клинков и кровожадные ухмылки солдат, грабивших эту деревню. Обычное дело в такие времена.
Любовь? Милосердие? Доброта? Красивые имена для мифических существ, вымирающих в годы войны, не правда ли?
Маленькая девочка, рыдающая, истекающая кровью, задыхающаяся от дыма и запаха горелой плоти, звала на помощь, но эта мольбы была похожа больше на вой. Её ноги придавило горевшая балка от дома, причиняя немыслимую боль. Дерево въедалось в тело, а приближающийся по спине бревна огонь скалил зубы, трепеща от нетерпения забрать еще одну жизнь. Почему то именно в этот момент девочка вспомнила про щенка, которого она спасла от издевающихся над ним мальчишек. Наверняка, видя перед носом горящую палку, он испытывал такой же дикий страх...
- Держись!
Ее вдруг обхватили сильные руки. Кто-то вытащил её, оттолкнув бревно ногой. Он о чем-то быстро говорил ей, но она не могла разобрать слов из-за шума крови и стука сердца в ушах. А потом, опустив глаза, намыленные слезами и пеплом, она увидела то, во что превратились ее ноги и ее чуть не вырвало. Это было не было похоже на ее маленькие ножки, на которых она бегала по зеленой росистой траве на лугу, а обугленные куски мяса.
Уносимая в лес на руках своего спасителя, она увидела свою испепеленную деревню, родной дом. А на холме... На черном коне и окруженный знаменами с изображением красного дракона... Сидел и смотрел на пламя предводитель тех чудовищ, бушующих в сгорающей деревне и называющих себя солдатами, людьми!.. Командир вдруг оторвал глаза от ужасного зрелища и посмотрел в их сторону... Тот насмешливый взгляд и те черные глаза с силой врезались в её память и заставили кровь закипеть от ненависти... "Убью!.."
Не скоро она очнулась от этого кошмара, зато осталась живой. Придя в себя, она с недоумением огляделась. Вокруг деревянные стены дома, печка, скамейка, а она лежит на высокой кровати, укрытая широким плетеным мешком, набитым чем-то мягким и шуршащим.
- Вот и молодец, просыпайся. - донесся до нее басистый голос сзади.
- Где я, дяденька? - обернулась девочка на подошедшего сзади мужчину.
- У меня в гостях. - со смешком ответил тот. - Как самочувствие?
- Привкус крови во рту... рука болит и... я ног не чувствую... - она со страхом посмотрела на одеяло, под которым скрывались ее ноги. - Дяденька, я... - голос дрожал, но девочка попробовала дернуться и вдруг что-то щелкнуло.
- Правильно, попробуй пошевелить ножками. - поддержал её спаситель, не отрывая от нее взгляда. Девочка недоуменно похлопала глазками перед тем, как решилась и подняла одну ногу. Мешок упал на пол, открывая ей железную механику. Ее ноги превратились в железные, но они двигались и подчинялись ее воле.
- Это вы сделали?
- Да. Это теперь твои ножки. Теперь ты сможешь опять бегать и прыгать, как козочка. Ну, что, нравятся?
- Они тяжелые и цвет злой.
- Злой. - хмыкнул он, передразнивая . - Чай не укусит. Ну же, давай, вставай.
Он поддержал её и помог встать с кровати. Девочка была очень удивлена, ведь она не падает и той ужасной боли больше нет. Слова застыли в горле.
- Опа! Хорошо. Постой маленько. - мужчина отпустил её крохотную ручку и отошёл на пару шагов. Потом присел и сказал:
- Иди сюда, малышка, только осторожно.
С бьющимся сердцем, с вытянутыми вперед ручками она сделала первые шажки, дрожа от волнения, восторга и непонимания. А коснувшись крепких рук дяденьки её накрыла огромная благодарность, не удержавшаяся на языке, а вылившаяся в слезы.
- Что ты разревелась, ей Богу? - засмеялся тот, поглаживая девчушку по головке. - Зовут-то тебя как, егоза?
- Мирай... - всхлипнула та, прижимаясь к нему.
- О, "елей" на древнем языке. А я Хирон. - широко улыбнулся он.
- А у вас имя, как из древних сказок... - хихикнула девочка и в ее голубых глазах заиграли живые детские искорки. - Мне о вас рассказывали! Мы вас волшебником называем.
- С чего бы это?
- Это же вы сделали новую руку нашему старейшине! Мы вам очень благодарны.
А волшебник и не знал, что на это отвечать.
- Мирай, - Хирон выпрямился и стал серьезнее. - , будешь у меня жить? Хотя бы пока война не кончится.
Она, не долго думая, кивнула головой.
Они жили вместе много лет. Хирон старался воспитать ее, как дочь. Научил писать, читать, считать, а свои познания в учениях дворян объяснял тем, что он волшебник как ни как. Этого ребенку хватало, что бы удовлетворить свое любопытство. Но через каких-то семь лет жизни в лесу, Хирон оставил свою воспитанницу. Мирай пришлось уйти из той избушки, в которой она с ним жила. Ушла в город и быстро там освоилась. Ей часто говорили, что она сообразительная. Но война к тому времени продолжалась, как и беспорядки в королевстве. Мирай не удивилась, увидев множество несчастных людей, таких же, как и она сама, лишившиеся всего самого дорогого. Ей хотелось помочь им всем, прекрасно понимая, что они чувствуют.
Тогда ее посетила мысль записаться в добровольцы, уйти на фронт, но ее, разумеется, не пустили по двум причинам: она девушка и должна не под стрелы лезть, а детей рожать (по крайней мере в этом были твердо убеждены солдаты), и в добавок она инвалид. Протесты никто и слушать не хотел. После этого она пошла в жандармы. Вот туда взяли, ведь почти все мужчины на войну ушли.
Мирай неплохо справлялась, хоть и по началу терялась. Многому пришлось учиться: находить подход к начальству и коллегам, находить уязвимые места у преступников на допросе, думать, как бы поступила она на месте вора в той или иной ситуации, сидеть долгими часами в засаде, познавать искусство детектива и дипломата, когда нужно было оправдать и защитить невиновного... Но самое главное, чему она научилась - скрывать усталость. Её усердия были замечены. За какие-то пять лет она превратилась из обычного рядового в уважаемого человека, у которой под контролем была большая часть деревень и городов в округе. Многие опасались, как бы она не сблизилась с королем.
И их опасения подтвердились. Королю стала интересна Мирай и он назначил ее помощником генерала обороны королевства, дав ей дворянский титул. Самому генералу это не понравилось. Он относился к девушке придирчиво и с презрением, что и ожидала Мирай. Много раз он предпринимал попытки сжить ее со свету, подставить ее, вешая любые незаслуженные обвинения. А Мирай все время прощала его и однажды тот оставил свое хобби.
Вскоре и война кончилась. Король королевства М*** вышел победителем из долгой семнадцатилетней войны. На торжественном параде в честь блистательной победы, она скакала на боевом коне рядом с генералами и приближенными короля, в расшитом золотом мундире и мечом на поясе.
После Мирай было доверенно проследить за порядком, когда будет выполняться один из пунктов мирного договора - передача пленных солдат в том числе бывших командиров армии поверженной страны К*** и их подчиненных. Ее задача была проста: солдатов из М*** отправить домой, а солдат К*** на рынок в рабы, если же есть раненые, то в госпиталь и потом уже на продажу, с командирами из К*** разбирались в пыточной, а затем бросали в тюрьму ждать общего приговора от трибунала. Этот приговор был лишь прикрытием для того, чтобы законно и безнаказанно убить их. Девушка была не рада такому поручению.
Заваленная бумагами с приказами и отчетами, помощница генерала сидела в кабинете и быстро писала пером что-то на пергаменте, когда к ней зашла подруга-подчиненная:
- О, Мирочка! - расплылась она в улыбке, открыв тяжелую дверь, и подскочила к ней. - Опять работой завалил?
- Ничего, не в первой. - ответила та, не отрывая взгляда от дела. - Я скоро закончу. Говори, что ты хотела, Юллая? - глянула она на девушку, тепло улыбнувшись.
- Можно подумать, я о тебе вспоминаю, когда мне от тебя что-то нужно. - фыркнула Юллая. - Я закончила с тем заданием, что ты мне дала - места в больницах для военнопленных подготовила и пришла тебе помочь. Давай, не стесняйся! - она вытянула перед собой руки, готовая взять одну из приличных пачек бумаг.
- Спасибо, но я и сама успела вовремя. Сейчас печать поставлю и пойду относить Его Величеству.
- Что? Быстрая ты...
Печать с глухим стуком приземлилась на пергамент, оставив ярко-красный узорчатый след.
- Я пошла. - попрощалась Мирай, направляясь к выходу.
- Постой! - остановил ее вдруг недоверчивый голос. - Ну-ка... - Юллая приблизилась к ее лицу, всматриваясь. - Опять не спала всю ночь! Мирай, беречь себя надо!
- Извини, но сегодня, и правда, некогда было... - раскаиваясь, девушка засеменила к двери.
- Пора бы уже тебе научиться полагаться на других, иначе на что друзья? И смирись уже, помочь абсолютно всем невозможно, только себе хуже сделаешь.
- Да-да... - промямлила та, взявшись за массивную ручку, и воспринимая эти слова, как сущую ерунду.
- Я серьезно! - были последние слова сердитой подчиненной, перед тем, как двери закрылись.
Шагая по широкому коридору дворца и прижимая к себе драгоценные бумаги, девушка боролась с головокружением. "Сегодня точно нужно поспать, а-то пророчество Юллаи сбудется ненароком" - подумала она про себя и, вдохнув побольше воздуха, постучала в огромную золотую дверь покоев короля, не обращая внимания на любопытные взгляды стражников. Получив разрешение она вошла.
- Доброе утро, адъютант Мирай. - приветствовал ее король.
- Хорошая сегодня погодка, неправда ли? - сладко потянулся он, посмотрев в распахнутое окно. - Эх, а как приятен летний ветерок после войны.
- Согласна с Вами. - Мирай подошла к дубовому столу, за которым восседал важнейший человек в королевстве (но это не означало, что он был чистейшим). - Я принесла отчет.
- Да? Умница. - он принял из рук девушки листы. - Так значит мы уложились в сроки?
- Да, Ваше Величество.
- Прекрасно. Скажу, чтобы тебе лишний раз не суетиться, что первая группа с военнопленными прибудет завтра утром.
"Обидно. Поспать, как человек, ночью не получится" - с печалью подумала она, подсчитывая, сколько у нее еще незаконченных дел.
- Благодарю Вас. - склонила она в благодарности в голову.
- Ага, у тебя всё? Тогда можешь идти.
Мирай еще раз склонилась и вышла из кабинета. Провожаемая взорами солдат, девушка протяжно вздохнула, смотря на ходу в высокие окна. Ещё один день, когда она не сможет выбраться из кабинета.
На следующее утро ей пришлось наблюдать с седла высокого коня за медленно идущими пленниками, связанные веревками и цепями. Но этой участи были удостоены только солдаты из королевства К***, которое проиграло им войну, а освобожденные из плена солдаты М*** шли свободными, но общим стадом. На самом деле, здесь все были одинаковы, все убивали и проливали кровь. Такая картина была мучительна для нее. Столько было людей, обреченные на бессмысленную жизнь в рабстве. Она вначале хотела выкупить хоть часть этих несчастных и отправить домой, но генерал, узнав об этом, запретил ей, говоря, что эта затея вон выходящая, ведь если она спустит все деньги на выкуп ничтожных рабов, она будет позорить его самого. Где это видано, чтобы адъютант самого генерала остался нищим?!
И следующий день был точно таким же. Пленных из К*** сажали в клетки на колесах, давали воду и хлеб, а потом везли в пункт "сортировки" солдат их их командиров. На них изначально ставили отличительные метки. После определения личность все шло по известному плану, в котором солдат отправляли либо в лазарет либо в порт, там их грузили на корабли и везли на рынок в соседние государства. А что с ними еще делать? Хотя их могли тут же купить за бесценок аристократы М***, королевства-победителя, которому все дозволенно. Командиров же в тюрьмы, где их допрашивали, заносили показания в список, а после их имен должны были после вынесения приговора дописать одно слово - "умер". Но это после, а пока их на время запирали за решеткой.
В этот же день Мирай "посчастливилось" встретить взглядом одного человека. Среди толстой вереницы людей, она разглядела того, в чьих глазах отражался огонь, горевший семнадцать лет назад. Огонь, уничтоживший ее дом и все, что ей тогда было жизненно необходимо. Перед глазами Мирай моментально всплыла та ужасная ночь... Почувствовалась давнишняя боль... Она увидела того предводителя чудовищ... Знамена дракона... Дым... И этот взгляд... Без сомнения, этот человек сейчас был напротив нее и смотрел на нее с таким же, как и у неё, удивленным взглядом. Сердце заколотилось, кровь вспыхнула от ненависти. Это он! Убийца!
Вернувшись во дворец, Мирай пыталась успокоиться, заняться чем-нибудь, неважно чем: работой или примитивным делом, главное чтобы отвлечься. Она всегда так поступала, потому что работа мозга часто успокаивала волнения души, по крайней мере она так считала. Но на этот раз ничего не получалось, все валилось из рук, будто все тело было парализовано. Тогда Мирай стала успокаивать себя мыслями о прошлом, о тех временах, когда она еще была маленькой и жила с Хироном. Вспомнилось, как тогда мучилась от потери близких и горела желанием отомстить, но волшебник говорил ей: "Брось эти мысли, они не достойны тебя. Если тебе сделали зло, ответь добром, ведь ты совершенно другой человек и родилась ни на кого не похожей. Так и не умри чьей-то копией."
Тут дверь открылась и на пороге появилась Юллая.
- Мирочка, что случилось? - всполошилась подруга, только завидев ее в дальнем углу у шкафа с книгами.
- Ничего. - встрепенулась девушка, но голос выдал её волнение.
- Горе луковое, дай сюда! -Юллая рывком отобрала ту гору книг, которую та чуть не уронила. - Неужели замахнулась на проверку годовых отчетов?!
- Да. Вот решила, пока Его Сиятельство сам не прикажет...
- Ты что? Убьешься! - одернула она подругу. - Вот этим уж точно должен сам генерал заниматься...
Их диалог прервал грохот открывшейся двери.
- Так! Вот ты где, лентяйка! - взревел генерал, прожигая взглядом Мирай.
- Ещё посмейтесь тут у меня! - пригрозил ей пухлым пальцем генерал. - У меня к тебе дело.
- Да, Ваше Сиятельство. - Мирай вытянулась стрункой, ожидая указаний.
- Пойдешь в допросную и будешь сама разбираться с теми кретинами-дворянинами. Я уже утомился от вида их рож.
- Да, господин. Слушаюсь. - ответила она, а в мыслях чертыхнулась: "Плохо. Не дай Бог на допросе встретить того человека. Не хочу!"
- Раз поняла, значит пошла вон на своих железных. И как вообще король допускает в свое окружение таких ничтожных простолюдин? Срам на мою голову.
- Ну, господин генерал. - язвительно фыркнула Юллая и в голосе послышалась желчь. - Мирай ваше благословение, а срам на голове у вас был и без ее участия. - проговорила девушка, открыто намекая на его недостатки. Подруги выбежали в коридор, провожаемые разъяренным ревом генерала.
- Ты бы по аккуратнее с ним. - шепнула Мирай, когда они оказались вне зоны досягаемости воплей начальника. На это высказывание девушка демонстративно фыркнула:
- Этот лысый черт совсем охамел, да ещё я поражаюсь как он может такое о тебе говорить!
- Но...
- Да не беспокойся ты, я ведь не его приспешница, а твоя, так просто он от меня не избавиться. - злорадно засмеялась Юллая.
Спускаясь вниз по каменной лестнице по темному и холодному спуску в темницу, Мирай ощущала, будто стены давят на неё, а из-за капающей воды на ее плечи у неё мурашки по коже бегали. "Не видно ни зги. Хоть бы факелов по-больше было что ли. Надо заняться этим вопросом попозже..." - решила она и вышла на более-менее освещенный участок в коридоре. Завидев приближающуюся девушку, солдаты около двери в допросную отдали ей честь.
- Вольно. - бросила та через плечо, входя в помещение. Оно было довольно просторное, но освещено лишь тремя факелами и свечкой на столе у писаря с огромным пером и кипой чистых листов. Кроме этого подслеповатого старика, с которым вежливо поздоровалась Мирай, а в ответ получила улыбку, здесь был еще и широкоплечий солдат с оружием на поясе - явно, телохранитель.
- Заводите. - скомандовала она, решив, что чем раньше начнет, тем раньше закончит. Сев за стол в центре комнаты, стала рассматривать бумаги. "Только двенадцать человек опросил. - тяжело вздохнула она, посмотрев на записанные труды генерала. - Похоже, обеда сегодня не будет."
Когда завели первого пленного она так и смотрела в бумаги, пытаясь понять о чём собственно вести любезную беседу.
- Добрый день. - насмешливо поздоровался с ней его голос.
- Здра...
Мирай не успела ответить. Дыхание перехватило и поперек горла ком встал. На нее смотрели те самые глаза убийцы. Сознание вопило и отчаянно не хотело мириться с происходящим, тело сковал страх.
- В чем дело? - мужчина не смог удержать ухмылки, удивленный реакцией девушки. Хорошо, что из-за темноты ему была не видна ее бледность.
- Назовите свое имя. - приказала она, еле дыша и боясь оторвать глаза от листков с генеральскими каракулями, но про себя отметила, что голос ее не выдал.
- Зен Тамурай.
"Подходящие имя, ничего не скажешь. "Смерть" означает. Просто идеальное имя." Летописец заскрипел своим пером.
- Звание?
- Командир элитного пехотного отряда королевства. - спокойно отвечал полковник. - А зачем эти вопросы?
- Похоронку отправим. - холодно ответила Мирай, немного успокоившаяся от мысли, что его скоро повесят или расстреляют на главной площади. Но эти слова не подействовали на полковника должным образом.
- Смею поинтересоваться, а что делает в этом убогом месте столь прекрасный цветок?
- Здесь я задаю вопросы, Тамурай. Воздержись от подобных заявлений. Сколько солдат было в подчинение? - она попыталась произвести впечатление своей уверенности, но здесь ее навыки допроса не помогли.
- Вы ведь не из дворянской семьи, верно?
- И что с того?.. - тут она мысленно дала себе хорошую затрещину за то, что упустила шанс управлять ситуацией, но тут же попыталась исправить промашку. - В данный момент это не имеет никакого значения.
- Не будьте так холодны, может вы мне интересны. Хотя не мудрено иметь такой характер, если война застигла вас совсем ребенком... - у Мирай по спине прошлась дрожь от его самоуверенного голоса и взгляда черных глаз, в которых танцевал зловещий огонек. - Наверное, больно в один миг потерять всё...
- Прекрати! - Мирай подскочила со стула. И тут, как на зло, её протезы с шумом ударились о ножки стола с громким лязгом. Первый заговорил Зен.
- Неужели вы... Что же, похвально, что будучи в таком положение у вас нашлись силы так высоко забраться по иерархии мира сего. - он одарил девушку добродушной улыбкой. - Но в вашем королевстве я слышал лишь об одном человеке, способном на то чудо, что подарило вам шанс бегать по лугам. Помниться, он жил в ваших южных краях... Эх, сколько мы тогда деревень сожгли, пытаясь найти его, но вот безуспешно. Зато огонь был прекрасен.
После таких слов страх Мирай исчез и ее опять заполнила ненависть. Глаза выдавали жажду отмщения. "Мерзавец. Как он смеет смеяться при этом? Убью. Хочу его убить! А ведь с моим званием никто меня за это не осудит! Всё равно он смертник!" - голова пошла кругом, она впервые попробовала на вкус свою власть над людьми и безнаказанность.
- Этот взгляд... Такой я видел только в глазах маленькой девочки, уносимой на чьих-то руках в лес от верной смерти из сожженной деревни...
- Что ж, глаза - зеркало души, ей было за что вас ненавидеть.
"Точно. Я не ошибся. Это она."
Юллая по обыкновению зашла к Мирай с утра, но застала такую картину:она уснула, прямо за столом, закрыв глаза листочком.
- Какая прелесть. - пискнула Юллая, подскочив к ней, осторожно подняла лист и оторопела. Она с недоумением смотрела на влажные ресницы девушки.
- Что та...
- Подполковник, вам приказано... - неожиданно вошедший парень осёкся, напоровшись на гневный взгляд Юллаи.
- В чём дело? - моментально проснулась Мирай. - А, здравствуй, Адай.
- Подполковник, ты что, уснула? - хихикнул тот и положил пакет с какими-то бумагами на стол перед ней. - Какая бесстрашная.
- Прости...
- Мира, не извиняйся, на тебе нет вины! - вступилась за нее подруга. - А ты между прочим, Адай, разбудил ее своим беспардонным пришествием!
- Все, ухожу. - солдат примирительно поднял ладони вверх, осознавая свою промашку. - Простите дурака.
И дверь закрылась за ним.
- Так что он хотел? - озадачилась Мирай, посмотрев на пакет. Она открыла его и на стол высыпались письма.
- Что это? Не понимаю... Они даже не на имя генерала...
- Похоже, это имена наших пленных. - догадалась Юллая. - Это для них письма. Видимо, родные отсылали когда-то, а они только дошли... Тебе нужно прочитать и поискать в них полезные данные.
- Зачем?
- Мирочка, неужели до конца не проснулась? Мы взяли под контроль целое королевство и должны точно знать не готовят ли против нас восстание. Иначе зачем устраивать тот допрос бывшим командирам? Один из вопросов о том, сколько солдат было в подчинение и сколько отправлено к нам для выполнения пункта мирного договора говорит нам о том, сколько солдат осталось в королевстве К***. Простая логика.
- А ведь точно... - она задумалась. - У меня такое чувство, что мне опять подкинули грязную работенку. Читать чужие письма, это же... - у нее не нашлось слов для сравнения своего невежественного поступка. Её утешала лишь мягко лежащая ладонь подруги.
Она прочитала все письма и ее удивило то, что ни в одном из них не было жалоб, горести (разве что честные сообщения о том, что умерли дедушка или сестра, но и то такое встречалось редко). Чаще всего описывались веселые и яркие моменты, но Мирай могла поспорить, что большинство из них выдумки. Отправители, безусловно, хотели подбодрить и поддержать своих близких, не взирая на собственную тяжесть проблем и бед. Но в каждом письме была строчка: "Возвращайся живым".
- Думаю, что многим было важно лишь возвращение своих родных. Пусть и в завоеванной стране, но вместе жить им гораздо легче.
После вскрытия писем, она постаралась вернуть их всех адресатам. Конечно, кого-то она не находила, возможно, те уже умерли.
На последнем конверте было написано "Полковнику Зену Тамурайю" и еще название полка и места. Честно говоря, Мирай долго колебалась перед выбором, но совесть победила. Снова спускаясь в то темное подземелье, где держали наиболее опасных заключенных, она корила себя за "слабость" и "бесхребетность". Стоящие на стороже солдаты очень удивились просьбе впустить её на пару минут к пленнику. Она показала им письмо, они проверили его и ее саму, и только потом, убедившись, что тут нет никакого заговора, впустили.
- Кто здесь? - услышала она из угла темницы, но не ответила. Только протянула своему заклятому врагу письмо и вытащенную из-за пазухи маленькую свечу со спичками. Как же он будет читать, если от этой темноты, которая была в этой каморке, ослепнуть можно.
- Что это? - Зен посмотрел на нее холодно и каким-то критикующем взглядом.
- Письмо. Вам. Из дома. - Мирай кусала губу, сама не зная от чего, может от волнения или смущения. - Возьмите.
Мирай не понимала, как относиться к этому человеку. Она одинаково чувствовала и стах, и ненависть, которые то и дело брали верх. Но что она сейчас делает?
После недоуменного молчания и тишины, последовали слова Тамурайя:
- Скажи, ты меня и вправду хочешь убить меня? До сих пор?
Ответа не последовало, только дрожь в руке, держащей протянутое письмо, усилилась.
- А ты веришь в Бога?
Этот вопрос поставил девушку в тупик, но чтобы понять, к чему он клонит, она ответила, но очень тихо:
- Да.
- И каждый раз говоришь: "Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим"?
- Да... - ответ был робкий и почти немой.
- Он простил тебе столько грехов и избавил от последствий многих ошибок, а ты меня до сих пор убить жаждешь...
Что было дальше, Мирай не помнила. Наверное, выбежала прочь из темницы, не помня себя. Она как-то прибежала в свой кабинет и почувствовала, как ей сейчас тяжело и больно. Такое даже она не могла сдержать в себе. "Мы сильны ненавидеть, но слабы чтобы прощать" - сказала себе Мирай, а по щекам текли слезы. Прибежавшая на подозрительный шум Юллая застала свою подругу плачущей и как могла её утешала, даже не пытаясь понять причину таких эмоций. Это она могла узнать позже, в другой раз.
Этот самый "следующий раз" наступил с завтрашним днем, когда Мирай, собравшись с силами, рассказала все подруге. В этот же день она сообщила ей о своем решение.
Стоя перед огромной дверью, Мирай с трусостью постучала в дверь. Последовало разрешение и она вошла. На вопрос Его Величества "Что случилось?", Мирай протянула королю одни-единственный лист и ответила:
- Ваше Величество, прошу отпустить всех военно-пленных обратно на родину. - выпалила она на одном выдохе. Его Величество после таких слов некоторое время прибывал в культурном шоке, но был в состояние выговорить:
- Интересное предложение, но на каком основание?
Мирай начала с глубоким вдохом:
- Ваше Величество, на сколько я понимаю, мир между королевством М*** и К*** сейчас скреплен договором, который вы составили с наставлением многих высокопоставленных чиновников и дворян, и этому договору должно следовать нами поверженное королевство К*** в течение двадцати лет. Так вот, я вижу больше перспектив в том, чтобы поддерживать мир с тем государством, которое желает этого самого мира, а не вынуждено его поддерживать. Казнью всех сданных нам командиров мы добьемся, возможно, по нашему мнению некоторого престижа, запугаем и пригрозим К***. Но угрозами не всегда можно задушить сопротивление. И, к вашему сведению, сейчас монархия и монархический строй К*** находиться в серьезной опасности, из-за того что оно лишено поддержки дворян, а их большинство сейчас сидит у нас в цепях и готовиться к смерти. Если мы позволим им вернуться домой к родным, вряд ли король будет против. В придачу есть великий шанс успокоить разволновавшееся население К*** и то, что семьи этих командиров будут нам благодарны за сохранение жизни их близких. Недовольство я вижу со стороны лишь наших соотечественников. Наверняка, многие хотели сэкономить множество денег на дешевой рабочей силе пленных солдат. Именно поэтому я и предлагаю вам подписать этот приказ, дарующий свободу пленникам. С ним все претензии обращаются на меня.
- Очень любопытно. - закинул голову король, посмотрев в потолок. - Итак, плюсы - благодарность и признания населения К***, спасение их монархии. Минусы - уплывают денежки, но хотя они и не велики и не мои. - король бодро встал с кресла и зашагал по огромной комнате. - Хм, честно говоря, прислушавшись к требованиям наших стариков я и не думал, что так оно повернется. Бунт против монархии, Господи помилуй! Да этот король мне будет по гроб обязан, если я спасу его шкуру! Та-ак... Значит, вот как поступим, Мирай! - он наклонился над листом. - Я подпишу, но перед этим задам полезный для моих нервов вопрос. Ты уверена, что справишься с той волной недовольства, если я объявлю, что этот приказ - твоя идея?
- Конечно.
- Отлично! - король почему засмеялся. - Честно говоря, мне и самому не нравилась эта идея с пленными. Но раз ты берешь всю ответственность на себя, то не буду сопротивляться.
На пергаменте появилась живописная подпись и печать короля.
На следующем же собрании, Его Величество объявил о своем решение. К нему, на самом собрании, не было ни каких вопросов и замечаний. Король подал все так, чтобы до них дошел смысл выгоды. Но вот после... Когда Мирай показала приказ заведующему тюрьмами, у него багровело лицо с каждой прочитанной строчкой, а потом он сильно и громко ругался. В этот же день пленников вывели из клеток и король торжественно объявил, что они свободны. И я могу с уверенностью сказать, что бедной помощнице досталось намного больше, чем обычно. Тогда она вспоминала, что говорил ей Хирон, когда в детстве прибегала к нему в слезах из-за мелочных проблем: локоть расшибла, ленточку потеряла - какие еще проблемы у ребенка? - и в эти моменты он сажал её на колени и с серьезным видом говорил: "Желаю тебе, чтобы все твои проблемы были такими же". Теперь ей был понятен их смысл. Но на этот раз недовольства зашли слишком далеко. Увидев шанс избавиться от нахальной девчонки, её все, как один, назвали ведьмой. Говорили, что она заколдовала короля и заставила его поставить подпись, и сама она ко всему прочему шпионка, верный пёс короля К***. Кончилось это все тем, что ее схватили и бросили в тюрьму, грозя страшной расправой. Здесь-то она и ощутила давно забытое отчаяние, но утешалась мыслью о том, что именно от этого избавила стольких людей.
- Они действительно хотели запугать жителей К***, казня всех главнокомандующих. Показать свое могущество и величество, чтобы потом те и не смели думать о восстании? Глупо. Наверное, только люди могут убивать и проливать кровь ради мира и счастья... Хорошо, что я тогда не смогла пойти на фронт...
Из заключения ее тайно высвободил король и, дав коня и деньги, приказал убираться из дворца. Она подчинилась этому последнему приказу.
Избегая преследователей, она купила старую и неприметную одежду с плащом и продала в близлежащем городе коня. Осчастливила одного парня, который взял его, не торгуясь. Через несколько дней жизни скитальца, её приняли в одной скромной деревни. Семья, с которой она жила, тоже была небольшая: мать и двое детей, мальчик и девочка. Никаких вопросов или подозрений на ней не было, все жители посчитали, что она беженка, обычное дело после войны. Летом в деревне работы полно, так что Мирай быстро вспомнила свои детские годы, потому что все ей вокруг напоминало дом. Тихое местечко. Деревенские детишки любили её и часто бегали около нее, когда она работала вместе с остальными на поле. Они и домой провожали её по вечерам, весело галдя и расспрашивая девушку о чем-нибудь.
Через несколько месяцев её нашла Юллая. Такой визит сильно удивил Мирай, ей и в голову прийти не могло, что она кому-то так дорога. А Юллая нарадоваться не могла, смеялась и плакала при встрече, как ребенок, повиснув у нее на шее. Она с сожалением рассказывала, что в отставку её не отпустили, только отпуск дали и скоро она снова должна вернуться в "вонючий дворец, где живут только жирные и до денег жадные крысы".
- Когда ты исчезла из тюрьмы, все, как один, завизжали, что мол ведьма ведь, сразу сжечь надо было! - возмущалась Юллая, сидя рядом с ней под стогом убранного сена. - Да и тебе замену быстро нашли, дурака какого-то набитого. Я с ним и разговаривать не хочу!
- Как же ты ему доклады приносишь? - усмехнулась девушка.
- Приду, бумаги на стол брошу, дверью хлопну, вот и весь доклад. - фыркнула подруга.
После их нашли неугомонные ребятишки и стали любопытствовать:
- Тетенька, а вы зачем сюда приехали?
- Вы знаете тетю Миру?
Та отвечала:
- Да, я с Мирай знакома давно, а приехала с ней повидаться. - и тут она сделала серьезное лицо и поднялась. - А могу ли я, юные господа, попросить вас об одной услуге?
- Какой? - у малышей глазенки загорелись.
- Так вот. Мирай мне самый дорогой человек, а её ищут нехорошие личности, которые хотят забрать её себе и увезти очень далеко...
- Понятно, мы никому не скажем о ней! - хором подхватили суть ребята.
- Кто проболтается, того съест Баба-Яга! - бойко выкрикнул один мальчишка и все тут же закрыли ладошками рты. Мальчик применил секретное оружие.
С того момента прошло много времени и Мирай полюбилась такая жизнь, хоть и нелегкая порой. Все, будто бы, пошло на лад. Королевство постепенно вставало с колен, подкошенных тяжелыми годами войны. Торговля налаживалась вместе с производством, а люди, воодушевленные окончанием войны, стали отстраивать разрушенные города и дома, распахивать землю, хоть это и требовало больших усилий.
А однажды ей пришло письмо, которое она открыла, лежа на сеновале. Строчки на тех листах вызвали улыбку на лице, влажную от теплых слез.
"Здравствуй, Мирай. И не удивляйся, твое имя узнать было очень легко.
И знаешь, мне кажется, что вымаливать прощения у тебя бессмысленно, ведь я на свободе, а это о многом говорит. Но мне действительно жаль, что все так для тебя обернулось. Хотя сейчас тебя в К*** знают все наши летописцы. Собирая сведения о той войне, они не забыли и твое имя вписать, но вот твоя биография для них надолго останется тайной, в том случае, если ты сама им не поведаешь. И, хочу сказать, влияния у тебя в К*** сейчас гораздо больше, чем у твоего короля. Мы не забываем тех, кто когда-то нам жизнь спас и поэтому проследим за тем, что бы исполнение мирного договора проходило без постороннего шума, уж положись на нас. А глобальной ошибкой твоих генеральчиков была объявить тебя ведьмой и бросить в тюрьму, уж поверь, им это аукнется.
Если заглянешь к нам, не удивляйся, что так много детей с именем Мирай или Мирон. Освободив наших соотечественников, ты позволила им дать жизнь своим потомкам. Можно сказать, ты и им жизнь спасла. Вот, бегает мое счастье по дому, визжит да смеётся, а один уселся мне на колено, глазенками хлопает и что-то урчит, похоже, узнать хочет, чем это его папка занят.
Все благодаря тебе, Мирай. Многие так из наших считают, помни это.
И улыбайся чаще, ты у нас герой."