... Я покрылся пылью и мраком, словно ветхий сундук, что заперт за семью замками на старом скрипучем чердаке. Я давно закопал самого себя в землю под одной из берез далеко в бескрайних лесах... Я не родился ни поэтом, ни музыкантом, я не принёс миру пользы... Лишь разрушение, боль, страх, смерть... Пустоту... Всё, к чему я прикасаюсь, неизбежно становится таким же пустым, как и я сам... Всё уходит туда же, куда я когда-то продал свою душу... Во тьму... В лапы безликой с косою в костлявых руках...
Прости, мама, я никогда не был хорошим сыном для тебя. Ты так и не смогла почувствовать, как нужна мне. Как была нужна... Пока... Пока я не продал душу за золотую монету вечности. Чёртовой вечности...
Я с остервенением смял в руке так и незавершённый опус самобичевания и поудобнее откинулся на сиденье. Громыхающий составом поезд уносил меня далеко-далеко, туда, где я не был вот уже долгие тридцать лет. Я позорно бежал... Из города, который будто бы прочно оплёл меня своими корнями. Я старался уйти из-под невидимого обстрела, которым окружили меня мифические охотники. Я хотел скрыться от Амалии (хотя и понимал, что эта особа найдёт меня везде, даже в аду). Я спасался бегством от девочки Алисы, одиноко стоящей рядом с машиной в одном из маленьких уютных двориков нашего города, заливаемого бесконечным ливнем. Я пытался спрятаться от Миледи, что незримой тенью маячила где-то за моей спиной. Я бежал...
Миледи... Как же я хочу понять, что ей от меня надо! Почему, чёрт возьми, ей взбрело в голову охотиться по мою душу!! Её цели по всей видимости: я и Амалия... Но главная цель всё же я... Это очевидно...
Единственный ключ к разгадке, единственная моя зацепка - это кольцо... Моё кольцо, что я видел на тонком пальчике Миледи. И поэтому я еду туда, где когда-то его похоронил вместе с остатками моих былых воспоминаний...
Сейчас главное - понять... Понять что же всё-таки движет этой дамочкой... Ведь, как говорят, знание - это сила... Знание - это власть...
И как только я пойму... Как только...
Так сразу, Миледи, так сразу... мы ещё встретимся, обязательно встретимся... Я не привык прощать унижений и публичных пощёчин. Довольно угрызений совести и стенаний о нелёгкой жизни вампира. Да, здравствует, старый добрый Джулиан - циник...
Моё лицо озарила страшноватая безумная ухмылка маньяка... Девушка, сидящая напротив и весь прошедший час то и дело кокетливо стреляющая в меня глазами, испуганно отвернулась.
Я же снова принял таинственно-задумчивый вид и сосредоточился на пролетающих за окном осенних пейзажах...
Есть места, которые не меняются. Те места, что избавлены от присутствия такого разрушающего элемента, как человек. Они живут своей собственной жизнью, сохраняя свою нерукотворную подлинность. Мало осталось таких обетованных уголков в нашем безумном мире.
Тот лесок, где я спрятал кольцо, ещё сохранил былое величие дикой, нетронутой человеком природы. Мрачные своды высоченных сосен, непередаваемый запах хвои, земля, по которой редко ступала нога человека, а нога вампира ступает всего во второй раз. Приют опустошенных и пустых... И нет места лучше для тех, кто хочет скрыться в первую очередь от себя.
Тридцать лет назад я закопал под одной из этих сосен кольцо своей матери. Серебристое, тонкое, в форме извитой змейки с зелёным глазом - маленьким изумрудом. В нем не было большой ценности, оно не было наделено никакой колдовской мощью. Единственное, что в нем скрывалось - моё прошлое, моя былая такая недолгая человеческая жизнь.
Последнее напоминание о сыне барона N, которого нет в живых вот уже долгие сто лет... Даже не сто... Почти сто пятьдесят... Всё время забываю о своем истинном возрасте... Большего от него не осталось... Лишь кольцо матери... Той, что так и не почувствовала себя необходимой ему, холодному, надменному ребёнку.
Нужное дерево я нашёл без труда. Вряд ли кто-то смог бы выделить его из общей массы. Но не я... Тридцать лет назад я оставил на нем свою печать, печать печали и безвременья.
Тридцать лет назад я потерял одного человека... Да-да, именно человека... Когда-нибудь я расскажу... Когда-нибудь... Но не сейчас...
Сосна стояла на прежнем месте. Я опустился на колени и некоторое время просто держался за ствол, покрытый светло-коричневой, слегка чешуйчатой корой. Несмотря на отсутствие солнечных лучей он сохранил былое тепло. И я впитал его...
Выпустив из себя давно рвавшийся наружу вздох, я принялся копать. Маленькой смешной лопаткой с грабельками по другой конец. Трудиться пришлось недолго, я нашёл, что искал. Небольшая железная шкатулка, обмотанная тряпьём. Да, иногда и я бываю романтиком... Закопал клад, спустя тридцать лет отыскал...
Отбросив грабли - лопатку я выудил из кармана крошечный ключик и открыл шкатулку. Символический замочек поддался нехотя, со скрипом. Внутри... Внутри на потёртом бархате лежало кольцо. Целое и невредимое, никем не похищенное, такое же, каким я его похоронил когда-то.
Интересные дела получаются... Вот оно моё кольцо. У меня в руках. Тогда что же обвивает тонкий пальчик "милой" моему сердцу Миледи? Подделка? Или просто похожая вещица?
Я покачал головой, растерянно ухмыляясь собственным мыслям. Нет... Не может это быть подделкой... Я узнал кольцо на пальце Миледи. Оно было таким же настоящим, как и то, что сейчас покоится на моей ладони. Оно было моим. Я чувствовал это... А я доверял своим ощущениям...
Снова косой дождь застилает лицо. В последнее время мы плотно с ним связаны. Два старых приятеля, один из которых нагоняет тоску на другого. И я не берусь сказать, кто из нас является "одним", а кто - "другим".
Я выбрался из поезда, небрежно спустив раскудахтавшейся в благодарностях старушке её тяжёлую сумку, привязанную к обляпанной дорожной грязью тележке.
Кольцо матери сжимало и жгло мой мизинец. Не хотел я его надевать, не хотел.
Время утекало... Просачивалось сквозь пальцы. Пеплом разлеталось по ветру. И снова я кожей чувствовал, как сгущаются вокруг сумерки, как зловеще слетаются над головой грозовые брюхатые тучи.
Лица прохожих казались мне восковыми и искажёнными страшной гримасой отвращения. Словно они знали... Знали, что этот симпатичный мужчина с усталыми тёмно-голубыми глазами - мерзкий вампир, плотоядный монстр-кровопийца...
Так сходят с ума? Откуда мне знать? Возможно...
Пока я брёл сквозь толпу приезжих и уезжающих, встречающихся и расстающихся, целующихся и ругающихся... Пока я брёл сквозь всех них: живых и тёплых, наполненных моей манной небесной... В меня словно зараза проникал страшный неукротимый приступ паранойи и подозрительности. Мне везде мерещились враги.
В том, как потрёпанный бомж корячился, силясь подобрать с земли кем-то оброненную мелочь, мне виделся злой умысел и попытка мирового заговора. Против меня! Меня!
Сейчас вам смешно? А мне в тот момент было - ничуть. Сложно осознавать, что твой разум отказывается подчиняться тебе... что ты уже не понимаешь, что правда, а что-нет... Ты не понимаешь, как здесь оказался, и что здесь делают все эти люди. А они всё идут и идут... Подозревают тебя... Окружают и облепляют... Живые комки плоти... Как же хочется их всех разорвать!!!! Выпить до дна... Выпить... до...
Стоп... Стоп... И ещё раз СТОП!!!
Я, и, правда, остановился, как вкопанный. И тут же был обруган наткнувшимся на меня мужиком с двумя большими пузатыми сумками.
Мир вокруг начал медленно разглаживаться и проясняться. Приобретать краски. Щемящее чувство безумной переламалывающей остатки благоразумия тревоги отступило. Я снова завладел своим телом и разумом.
Чёрт! Меня же зацепили! Опять! Меня снова скрутили по ногам и рукам Зовом!!! Какой-то изощрённой страшной его формой... Они спеленали не только моё тело, им удалось захватить моё сознание, населить его страхами и несуществующими предчувствиями. Они едва не заставили меня потерять над собой контроль!
Я зябко поёжился и вновь зашагал сквозь толпу, вдруг ставшую такой обычной, такой нормальной...
Так-так... Миледи прибегает к совсем уж грязным методам игры... А она играет... Хитроумно играет...
Стерва...
Я, всегда такой интеллигентный и воспитанный, со злостью сплюнул на землю. Смолящий неподалёку самокруткой небритый субъект с воодушевлением повторил мой жест. Я рассеянно прошёлся по нему взглядом. Субъект хекнул и отправил в долгий полёт окурок.
Итак. Миледи хотела вывести меня за грань. Но не удалось. У меня каким-то чудом получилось разорвать оковы зова... И всё-таки, черт возьми, откуда у неё такие силы? Подчинить себе волю вампира.... ВАМПИРА?!!! Причём находясь на расстоянии, без зрительного контакта...
И ведь она применяет Зов уже во второй раз. Первый - тогда, у подъезда Алисы, зачем-то привела меня к девчонке...
Я до сих пор не понимаю, что ею движет. Я сейчас слеп и беспомощен. И знаете? Мне по-настоящему страшно. Впервые...
- Где ты был? - гневно воскликнула Амалия, стоило мне появится на пороге её мрачного замка.
- Только не говори, что ты дико волновалась за бедного беззащитного Джулиана, - криво усмехнулся я, как ни в чём не бывало, направляясь в сторону приоткрытой двери главной гостиной.
Как я и ожидал, в недрах гостиной заседали за графином с кровушкой Леон, Михаил и юный светловолосый парень с серьгой в ухе.
- Оооо, вот и виновник нашего невесёлого торжества явился, - рокотнул Леон, поднимаясь ко мне навстречу.
Я молча пожал ему руку, кивнул Михаилу и вновь перевёл взгляд на юнца, облачённого в чёрную рубашку и джинсы с цепями, шею его также украшала цепь с массивным серебряным крестом, изображавшим распятие.
Тот с ленивым интересом посмотрел на меня, изогнув, светлую бровь, из которой торчали блестящие шипы.
- Здравствуй, Гоген, - ледяным тоном произнёс я.
- Джулиан, - произнес он и протянул мне руку.
Его холодные серые глаза снисходительно мне улыбались.
- Садись, Джулиан, что стоишь? - бросила мне вошедшая Амалия и впихнула меня в свободное кресло.
Гоген убрал свою ладонь и забарабанил тонкими бледными пальцами, унизанными серебряными кольцами по поверхности стола.
Я утонул в кресле напротив.
- Как хорошо, что не нужно никого друг другу представлять, - вздохнула Амалия, присев на валик кресла, в котором находился разлюбезный Гоген.
- Странные вещи творятся вокруг тебя, Джулиан, - обратился ко мне вечно юный друг из Франции.
В его мягком голосе явно звучала насмешка.
Я поморщился. Ненавижу этого типа! Пятисотлетний вампир, заделавшийся вдруг неформалом, обвешавшийся с головы до ног серебром... Бред!!!
Впрочем, не люблю я его совсем не по этой причине. Холодная война между нами началась тридцать лет назад. До этого мы ещё худо-бедно пытались найти точки соприкосновения, пытались общаться. Сейчас Гоген терпел меня только ради Амалии. Я не питаю иллюзий насчёт того, что смог бы когда-либо потягаться с Гогеном. При всей своей внешней хрупкости и эфемерности Гоген является мастером, и одним из сильнейших вампиров всех времен и народов. Он способен стереть меня в порошок одним лишь взглядом. И не делает этого только ради Амалии. Именно Гоген привёл Мали в мир вампиров. И как я уже говорил ранее - такая связь нерушима.
- Да, странные, - ответил я, попытавшись придать голосу как можно более равнодушный оттенок.
- Странные, - ещё раз повторил Гоген, перебирая в своих ладонях тонкие пальчики Амалии.
Почувствовал ли я укол ревности? Не буду лукавить, да... Мы всегда ревновали Мали один к другому. Гоген всегда смотрел на меня свысока, с насмешкой и всегда не упускал случая напомнить о том, кому я обязан своим положением.
- Мы тут как раз обсуждали, Джул, кому могла понадобиться твоя непутевая башка, - вмешался Леон, наливая мне вязкой жидкости из графина.
- Я рассказала Го и Мише про Миледи, - сказала Амалия и демонстративно положила руку ухмыляющегося Го к себе на колени.
Я едва удержался от того, чтобы скривится.
- Да, Мали поведала нам, что тебя едва не убила некая дама по имени Миледи, - проговорил Гоген, одной рукой поглаживая колено Амалии, а другой теребя свой серебряный крест, - Хотел бы я познакомиться с этой особой.
- Ничуть не стану препятствовать, - сквозь зубы прошипел я.
- К сожалению Джулиан отпустил девчонку. Помнишь, я говорила о ней, Го? - промурлыкала Амалия, сверкнув в мою сторону зеленым глазом.
Она знала, что я сейчас взбешен и ревную.
- Кстати, Джул, ты так её и не выпил? - осведомилась она, спустя секунду.
- У меня ещё будет время, - холодно улыбнулся я.
- Я бы не был столь уверен, - ехидно заметил Гоген, - Противница опасная... Но не волнуйся, малыш... Мы защитим тебя.
- Не называй меня малышом, Гоген! - свирепо произнёс я.
И без того напряжённая атмосфера накалилась до предела. Несколько секунд я пепелил моего недруга взглядом, полным гнева и старых обид. Гоген же презрительно разглядывал всё моё беснующееся существо. Он мог сломать меня одним лишь своим взором. Но держался. Он был умён и коварен. Он ждал своего часа. Он умел ждать.
- Может, ещё по одной? - попытался разрядить обстановку Леон и неловко потряс полупустым графином.
- Вернемся к делу, - поспешно сказала Амалия и переместилась на диван к Михаилу, - Ты вытянул из девчонки какую-либо информацию, Джулиан?
Я перестал пялиться на наглого Гогена и перевёл взгляд на Мали.
- Не так много, как хотелось бы, - признался я.
- Я же говорила, что ты не силён в чтении мыслей, - сморщила хорошенький носик Амалия.
Гоген при этом понимающе ухмыльнулся.
- В отличие от некоторых я могу получить сведения без грубого вламывания в чужой мозг, - язвительно сказал я, выхватывая у Леона графин и с грохотом обрушивая его на стол.
Мали поджала губы и мельком переглянулась с Гогеном. Рыжая бестия знала, что эти будто бы невинные переглядывания не ускользают от моего внимания.
- И всё же, что тебе удалось выведать у крошки? - зарокотал Леон, складывая свои большие ладони на груди.
- Сущую малость, - повторил я и, стараясь не смотреть на самодовольную рожу Гогена, продолжил, - Цель Миледи - я. А также она, по словам Алисы, нелестно отзывалась и о тебе, Амалия. Миледи явилась Алисе после того, как я сделал фото девочки в своей студии, в тот самый день. Назвалась дальней родственницей. О том, что Миледи отчаянно хочет меня уничтожить и изжить со свету в демонических муках, думаю, напоминать не стоит... И... Знаете что, друзья мои? Я тут немного помозговал и пришёл к выводу, что по всем признакам выходит, что я был когда-то знаком с Миледи и чем-то здорово ей напакостил... Да так, что теперь она меня не переваривает. И ещё одно...
Я на мгновение замолчал, собираясь с мыслями и дотрагиваясь до кольца, оплетающего мой мизинец. Все, за исключением естественно Гогена выжидающе сверлили меня взглядами.
- Ну, не тяни кота за хвост, Джулиан, - раздражённо проговорила Амалия, выпрямляясь на диване.
Михаил, почёсывая бровь, разглядывал приметное кольцо на моей руке.
- Вот это кольцо, - я снял украшение с пальца и явил его взорам собравшихся, - Я видел его у Миледи. Сначала думал, что она украла... А потом съездил к тайнику... Кольцо было на прежнем месте. Вот оно... Поневоле задаёшься вопросом, как второе точно такое же кольцо может находится у Миледи? Они оба настоящие. Могу поклясться чем угодно.
- Ты уверен? - протянул Леон, хватаясь за подбородок.
- Абсолютно, - кивнул я.
- А это ключ, зацепка, - сказала Амалия, обводя взглядом всех присутствующих.
Гоген, всё также лениво ухмыляясь, приподнялся и жестом попросил у меня кольцо. Я нехотя протянул его вампиру.
- Скажи-ка, Джулиан, - проговорил Гоген, пристально разглядывая колечко своими светло-серыми глазами, - А как исчезла Миледи в день этой, не побоюсь этого слова, "великой" битвы?
Я постарался пропустить мимо ушей весь саркастический оттенок брошенной им фразы и ответил:
- Я не видел. Она ослепила меня.
Гоген скривился в очередной презрительной ухмылочке "что ещё можно ожидать от этого примитивного глупца" и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я не дал ему такого удовольствия и продолжил:
- Зато слышал... Кое-что...
Гоген выжидающе на меня уставился. Впрочем, как и все остальные.
- Миледи сказала, цитирую: "Нет, не забирай меня, Хронус". А потом повеяло неприятным таким холодом и сыростью, словно в склепе... И бац!!! Госпожа Миледи ушла в небытие.
На этот раз настал мой черед воззриться на участников наших маленьких дружеских посиделок.
Амалия и Леон, которые уже слышали эту историю сидели со скучающими лицами. Михаил продолжал в задумчивости почёсывать бровь. Казалось, ему уже давно нет до всего этого никакого дела. Лишь один Гоген похоже заинтересовался моим рассказом.
Вампир провёл пятернёй по растрёпанным волосам, с каким-то странным рассеянным изумлением посмотрел на своё запястье, оплетённое шипастым браслетом и проговорил, ни к кому в общем-то не обращаясь:
Гоген улыбнулся своей фирменной улыбочкой и неопределённо пожал плечами.
На этом мы и разошлись. Я, Леон и Михаил отправились восвояси. Великолепный Го, разумеется, остался у Амалии. Этим двоим, безусловно, было о чём "поговорить".
Добрейший Леон вызвался подвезти меня на своём шикарном авто тёмно-вишнёвого цвета.
И теперь я, развалившись в мягком сиденье, созерцал мерцающие на небосводе звёзды. Леон что-то бормотал о том, в какое непотребство вырядился сегодня Гоген. Я что-то утвердительное мычал в ответ. А звёзды всё проносились и проносились мимо нас. Почему-то я начал проваливаться в сон. Верный признак, того, что завтра наступит обострение. Я давно не пил крови. И даже у Амалии не притронулся. Слишком был занят тем, что пережёвывал старые обиды на Гогена и придумывал новые причины для ненависти к этому типу.
- Интересно, что может старина Го знать о Хронусе? - как сквозь туман донеслось до меня неторопливое рокотание Леона.
- Что? - вяло переспросил я.
- Где ты витаешь, приятель? - поинтересовался Леон.
- Прости, вымотался, - ответил я, растирая глаза кулаками.
- Ну-ну, - покивал Леон, не отрывая взора от дороги, - Слушай, Джул, может, рванём в мою так сказать резиденцию? Посудачим, выпьем... У меня есть кувшинчик... Довольно свежий... Ну как, заманчивое предложение?
- Заманчивое, - протянул я, зевая, - Заманчивое... Только домой я поеду, Леон. Так лучше будет.
- Ну, как знаешь, как знаешь, - хохотнул Леон.
Вскоре я уже выползал на каких-то вдруг в один миг ставших ватными ногах из машины в темноту ночи около моего дома.
Леон прощально бибикнул мне и укатил прочь из нашего глухого двора со слепыми фонарями.
Я, поковырявшись с домофоном, вошёл в подъезд и начал восхождение по лестнице. В этот раз она была какой-то длинной и бесконечной. На площадке между пятым и шестым этажами кто-то сидел. Я хотел пройти мимо. Мне никогда не было дела до околачивающихся по чужим подъездам подростков. Бросив беглый взгляд на девчонку, примостившуюся на подоконнике, я остановился.
- Алиса? - тихо произнёс я.
Темноволосая тень у окна пошевелилась, и в следующую секунду я почему-то оказался заключён в её объятия.
- Я не хочу... среди них... С ними... Мне страшно... И она... Я боюсь, - слышались на моей груди сбивчивые рыдания.
Я чувствовал себя глупо, какими-то удивительно нелепыми своими руками поглаживая девушку по спине.
Так мы простояли минут пять. Она почему-то плакала, делая мою рубашку совершенно мокрой... А я молчал, пытаясь поймать за хвост хоть одну мысль, хоть одно слово...
В щёлочку высунулась любопытная мордочка старушки. Увидев меня, бабка осмелела и выползла наружу вся: во фланелевом халате, в тапочках, обутых на толстые шерстяные носки, с растрёпанными своими седыми волосёнками.
- А я думаю, кто тут ходит среди ночи. Жизнь-то какая... Столько бандюков... Столько ворья, - затарахтела старушенция.
- Полностью с вами согласен, - кивнул я, чувствуя раздражение.
- А ты уезжал что ль куда, Максимка? - поинтересовалась назойливая соседка, по всей видимости, не собираясь возвращаться под защиту своей квартиры, - Что-то давно я тебя не видела...
Ох уж мне этот "Максимка"! Не выношу! А это извечное стариковское любопытство и стремление влезть не в свои дела?
- Уезжал я, - сухо бросил я и, схватив Алису за руку, поднялся по лестнице.
Мой не слишком дружелюбный взгляд обратился на Клавдию:
- Ты нас не видела... Иди домой и ложись спать... А завтра... Завтра позвони дочери и пригласи в гости внуков.
Бабка послушно скрылась за дверью, щёлкнули замки, и я облегчённо вздохнув, посмотрел на Алису.
Та стояла, опустив в пол взгляд. Видимо, устыдилась своего порыва.
Я зашумел ключами, отпер дверь и кивком пригласил Алису зайти.
Квартира встретила холодом. Жильё всегда встречает так своих давно не появлявшихся хозяев. Всем нужны любовь и забота... Даже куску бетона и дерева...
- Чая? - спросил я и, не дожидаясь ответа, прошёл на кухню водружать на плиту чайник.
Алиса осталась стоять в коридоре.
Через полминуты я вернулся к ней.
- Жалеешь, что пришла? Можешь идти, я не держу, - произнёс я, остановившись в полуметре от неё.
Мы стояли в полумраке моей прихожей, облитые загустевшей тишиной молчания.
- Я надеялся, что мы больше не увидимся, - сказал я, - Правда, надеялся...
Алиса как-то странно дёрнула плечами, сверкнули её тёмные блестящие от слёз глаза, и девушка бросилась к двери. Я почему-то тоже рванулся вперёд, схватил её за руку... И как-то так получилось, что она вновь оказалась в моих объятиях. И что-то стукнуло в моём заскорузлом умершем давно сердце...
Зачем? Я же сказал, что не буду её держать...А сам... Прижимаю к себе... Будто хочу впитать её всю... Будто хочу растопить своё сердце с помощью её живого тепла...
Почему? Зачем? Как? Как такое может происходить? Со мной, вампиром, которому скоро стукнет сто пятьдесят? Но... оно забилось... Моё сердце забилось...
В каком-то тумане я взял её за подбородок и посмотрел в эти глаза... Говорят, что опасно смотреть в глаза вампира... Никогда не смотрите к нему в глаза... Вас может затянуть... И выбраться обратно будет не просто...
А ещё я теперь понимаю, что опасно смотреть в глаза своей судьбе случившейся или не случившейся, в любом случае опасно...
***
Три десятилетия назад в небольшом в те времена городке, что стоял на берегу полноводной реки Волги жила одна девушка... Почему-то она была очень одинокой... Нет, рядом всегда было много людей... Все они были рядом и так далеко в то же время... Ведь есть просто люди, а есть "твои люди".... Те, что мыслят и чувствуют в унисон с тобой... Их ещё называют родственные души... Родство души редко даётся... Но если даётся, то так не хочется его терять... Но иногда мы действительно теряем своих людей.... Или люди оказываются другими... Или мы просто глупы и слепы... Как бы то ни было... А терять своих людей больно...
Хотя... Не мне, вампиру - вместилищу пустого хаоса мыслей- об этом рассуждать...
Девушка была - светлой... В мыслях, в чувствах... И волосы её тоже были солнечные - искрящиеся серебристой радугой... А глаза чёрные - два уголька, пылающих из-под тёмных ресниц...
Её звали Анна... Такое простое, всем известное имя...
Я в то время тоже жил в этом городе... Скрывался под личиной молодого талантливого художника Дениса Кирилловича Арбатова... Преподавал в художественном училище, полном кровавого соблазна... В меня были влюблены все студентки... Но ни одну из них я не выпил... Слишком было опасно... Предпочитал охотиться, как и сейчас под покровом ночи на случайных девиц...
Анна тоже училась в училище... И была самой талантливой... У неё было особое образное видение... И меня всегда впечатляли её картины... Сам я так писать не умел...
Я влюбился в её картины... И подумал, что влюбился в неё... Мне так хотелось обычной жизни... Мне так хотелось просто жить, без оглядки на свою ущербность... На свою ненормальность... На свою нечеловечность...
Анна любила меня... Я же занимался самообманом, полагая, что смогу ответить ей взаимностью... Я любил её картины, но не её саму... И тем не менее я женился на ней... И она стала Анной Арбатовой, моей супругой, супругой столетнего вампира, пытающегося играть в человека и человеческие игры...
Она нашла во мне родного человека, я нашёл в ней успокоение, временное... Я знал, что это ненадолго... Я буду жить вечно... А она умрёт... Только если... Только если я не подарю ей вечную жизнь... А я не хотел, чтобы она была обречена на мои страдания... Я желал ей лишь добра...
Наше призрачное счастье длилось всего три месяца... Всё-таки я был вампиром и вампиром же и оставался, несмотря ни на что... Каждые трое суток мне необходимо было пить свежую кровь, каждые трое суток мне нужно было выходить на охоту... Я изворачивался как мог... Врал... Врал... .. И врал... Даже гипноз применял несколько раз... Мне не хотелось подозрений... Мне не хотелось объясняться... Я боялся, что она узнает, кто я на самом деле... Я страшился этого всеми фибрами своей вроде как уже не существующей души...
Но как не страшись, как не перекрещивайся, сколько не повторяй: "Этого никогда не будет", неизбежное всегда случается... Особенно если ты сам, того не сознавая в напряжении ждёшь какого-то рокового исхода... Мы сами притягиваем к себе неприятности....
Однажды мы с Анной поехали в столицу - на выставку... Там выставляли её работы... Это оказался наш последний день... И почему каждый ноябрь в моей жизни - неизменно месяц безысходной неизбежности?
Среди картин, художников и просто ценителей нам встретились те, кого я меньше всего хотел тогда видеть. Амалия и Гоген... Го и Мали... Го в то время изображал из себя интеллигенцию. Носил ненужные очки на носу и волосы аккуратно причёсывал... Мали же никогда не изменяла себе и щеголяла в самых модных на те времена тряпках... Они настигли нас возле картины Анны... Как я ругал себя за свою невнимательность и неосторожность... Как я был зол, заметив самодовольное выражение лица Гогена, с плотоядным интересом разглядывающего мою хрупкую Анну.
- Здравствуй, Джулиан, - обворожительно мурлыкнула Амалия, будто ни в чем не бывало.
На тот момент мы не виделись с ней уже на протяжении двадцати лет.
- Вы ошиблись, моё имя Денис. Денис Кириллович Арбатов. Вы меня с кем-то путаете, - проговорил я сквозь зубы и потянул Анну прочь.
- Вы знакомы? - спросила она, тоже не отрывая от Гогена странного взгляда.
Чёртов вампир!!! Он её зацепил... Прямо при мне!!! Излишний раз показав, что плевать ему хотелось на такого ничтожного субъекта, каким для него являлся ваш покорный слуга.
- Вероятно, мы и, правда, допустили ошибку... Денис Кириллович похож на нашего давнего знакомого, - с лёгкой чарующей улыбкой на губах произнёс Гоген.
Чёртов!!! Чёртов вампир!!!
- Замечательная картина, не правда ли? - продолжил между тем Гоген.
Амалия насмешливо смотрела на побелевшего от гнева меня...
- Анна Арбатова, - прочёл Гоген неспешно.
- Это моя картина, - призналась моя белокурая солнечная девочка по имени Анна.
- Позвольте вам выразить своё восхищение, - Гоген взял руку Анны и прикоснулся к ней своими губами.
- Очень приятно было выслушать ваше мнение, но нам пора, - вытолкнул я из своего сведенного судорогой злости рта.
Он изящным жестом достал из внутреннего кармана своего пиджака визитную карточку и протянул Анне.
- У меня собственная галерея в Париже. Хочу показать ваши работы элите... Если надумаете, звоните.
Я выдрал из его руки чертову карточку и, сверкая глазами, сказал:
- Непременно. А сейчас мы вас покидаем. Пойдём, Аня.
- Почему ты так себя ведёшь? - спросила она, когда мы отдалились от Гогена и Амалии.
- Это не тот человек, с которым следует общаться... Обещай мне, что ты не будешь ему звонить. Обещай, Аня, - я взял её за плечи и заглянул в глаза.
- Ты его знаешь? - спросила она.
- Я знаю о нем достаточно. Он не тот, кем кажется, не тот, за кого себя выдаёт, - проговорил я, стараясь восстановить участившееся дыхание.
- Как ты? - спросила Анна.
Мы застыли посреди зала.
- Что? - растерянно проговорил я.
- Ты ведь тоже не тот, за кого себя выдаёшь? Ведь так, Денис? - сказала она, моя супруга.
Я вдруг почувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Судорожно глотающей воздух...Нелепо бьющей плавниками...
- О, о чем ты, милая? - попытался усмехнуться я.
- Ты ведь что-то от меня скрываешь, я вижу, - тихо сказала она и зашагала вперёд.
- Это... Это никак не связано с тобой... И... и нашими отношениями... Но, Аня, я правда, прошу тебя и даже настаиваю... Не связывайся с этим типом...
- Хорошо, Денис, хорошо, - слабая улыбка тронула её губы.
- Я расскажу тебе всё, - прыгнул я в омут с головой, в ледяную бездну, ставшую в миг огненным кольцом.
Анна серьёзно посмотрела на меня, в её глазах промелькнула тревога, но, тем не менее, она кивнула...
Мы сидели на скамейке какого-то размытого серым дождём городского парка.
- У меня действительно есть, что скрывать от тебя... И когда я расскажу, ты поймёшь, почему я не хотел, чтобы ты знала... И я даже пойму, если ты сбежишь.... Нет, я даже советую тебе, беги от меня.... Как можно дальше... Как можно быстрее...
- Позволь мне решать самой, - сказала Анна тихо.
Она всегда говорила очень тихо. И никогда не кричала. И этот тихий голос... Он всегда останется в моей пыльной черепной коробке... Там столько паутины... Там столько ненужного... Столько плохого... Так мало хорошего... Я помню этот голос... Отчётливо... Что для меня тридцать лет? Капля в море... Слеза в океане... Пустота в бездне...
- Я - вампир... Живущий на земле уже сто двадцать лет... Я пью кровь молоденьких девушек... И только благодаря этому не сошёл с ума... Я хотел попробовать... Хотел снова пожить человеком... Но эта затея изначально была неосуществимой... Я уже давно - не человек... Раньше нас называли - нежить... Сейчас о нас мало помнят... Особенно здесь в СССР... Поэтому нас так много здесь... Мы прячемся под масками людей, живём, вернее длим своё существование... Маски приходиться менять раз в десять лет... Ведь мы не стареем... Мы не меняемся... Вы вечно молодые... Юнцы с глазами стариков...
Я замолчал... Ждал какой-то реакции... Чего-то, что смогло бы расставить всё на свои места... Я ждал...
Анна смотрела куда-то вдаль, сквозь само пространство, сквозь воду льющуюся с неба, сквозь...... Капли дождя стекали по её щекам, смешиваясь со слезами... Бледными руками она сжимала свою маленькую сумочку....
- Если ты решишь уйти... Я пойму.... - хрипло произнёс я.
Что стало с моим голосом?
Несколько секунд она сидела будто в оцепенении... Продолжала сжимать в руках сумку... Смотрела всё так же сквозь мир в пустоту...
- Аня, - позвал я, протянув к ней руку.
Я ожидал, что она отшатнётся от меня... Я ждал ненависти, презрения.... Проклятий ждал... Я почти хотел этого....
Но Анна повернулась ко мне, взяла за руку, посмотрела в глаза...
- Я хочу быть с тобой, - сказала она.
Я в ошеломлении проваливался в её чёрные глаза-угольки... Все слова застряли в горле.
- Я хочу быть с тобой до конца, - продолжила Аня, не замечая как по щекам стекают струи дождя вместе со слезами, - Ты... ты можешь меня сделать такой же... Такой же как ты....
Мне почудилось будто меня сначала окатили кипятком, а потом вылили сверху ушат ледяной воды. Я поспешно вскочил со скамьи и упал на колени рядом с Аней.... Я взял её лицо в свои ладони и произнёс:
- Никогда.... Никогда я не подвергну тебя такой муке.... Анечка, ты не представляешь насколько это страшно... Насколько это больно.... Насколько это... Разрушает.... Да если бы у меня был хоть один шанс повернуть время вспять...... Я ни за что бы не подставил шею под этот сладостный укус!
Я положил голову ей на колени и почувствовал как она нежно гладит меня по волосам.
- Жить в пустоте... В вечном аду голода... Смотреть на мёртвые лица... Терять над собой контроль ради очередной порции крови... Никогда, Аня, никогда я не обреку тебя на подобное...
- Я готова, Денис... Ради тебя я на многое готова.... - Анна тоже опустилась рядом со мной на колени.
Печально мы, должно быть, смотрелись: две мокрые фигуры, опутанные серыми нитями дождя.
- Этот мрак погубит твой свет... Я не допущу этого.... - сказал я, проводя рукой по её светлым солнечным волосам.
- Ты любишь меня? - неожиданно спросила Анна, её глаза посерьёзнели, она что есть силы сжала мою ладонь.
Я никогда не говорил ей, что люблю её.... Никогда...
- Вампиры не умеют любить.... - ответил я, я не мог ей лгать, я не должен был ей лгать.
- Мы не умеем любить... Это наказание... Это рок... Но это так... Я пытался... Я хотел почувствовать себя человеком.... ЧЕЛОВЕКОМ, а не ходячим мертвецом, понимаешь? Я хотел вспомнить каково это... Но... Всё это было ошибкой... Все мои жалкие потуги... Я только испортил всё... Если сможешь, прости меня, Аня... Прости и забудь.....
Анна побледнела... Глаза её стали ещё чернее, чем прежде... Что-то беззвучно шепча губами, моя солнечная девочка вскочила с земли и неловко оттолкнув меня, побежала прочь. Я ринулся было за ней... Но тут внезапно накатила острая судорога голода... И я замер в полуреальности... На несколько секунд выключился из мира... А когда пришёл в себя... Анны уже не было видно....
- Прости.... Кажется, так ты говоришь своим бедным маленьким жертвам, Джулиан? - со змеиной усмешкой на губах сказал Гоген, поворачиваясь ко мне в полумраке своей студии.
Холодные серые глаза его блестели... На щеках играл лёгкий румянец.
- Подонок... Мразь... - зашипел я, шаг за шагом приближаясь к нему.
- Ты же не любил её, Джулиан. Сам прогнал... Сам попрощался... Сам отпустил... Собственными руками подтолкнул девочку ко мне, - негромко произнёс Гоген, с всё той же улыбкой глядя на меня.
Позади него на полу лежала Анна... Её светлые волосы разметались...Чёрные глаза безжизненно уставились в потолок... Губы были полураскрыты... Руки раскинуты, словно на распятии... На бледной нежной шее алели две небольшие ранки... Из одной медленно сочилась багровая ниточка крови....
- Аня, Анечка, - я опустился на пол подле неё.
Гоген демонстративно вытащил из внутреннего кармана пиджака носовой платок и с удовольствием промокнул им губы.
- Никогда не пил таких удивительно вкусных девочек... Чистейший нектар.... Должен признать, у тебя есть вкус, Джулиан.....
Я, зарычав от переполняющих меня горя и злобы, бросился на Гогена и, схватив его за грудки, припечатал к стене. Мне хотелось вытрясти из этого субтильного тела все внутренности... Разорвать его на куски... Уничтожить.... Растоптать....
- А вот это уже лишнее, малыш, - холодно молвил Гоген, без труда проникший в мои мечущиеся по черепной коробке мысли.
Мой взгляд оказался притянут к его серым глазам-льдинкам. Всё тело сковало..... В глазах заплясали кровавые бесы... Гоген решил сломать меня... Я знал, что не выйду из этой схватки победителем... Он заставил меня вспоминать... Всё самое отвратительное... Кровь... Лица жертв... Анну... Мёртвую, холодную Анну...
- Нет, Го, не надо, прошу тебя, Го!!! - раздался отчаянный крик.
- Го, прошу тебя, Го, ради меня, пожалуйста!!!!! - сорвавшись на визг, кричала Амалия.
- Хорошо, ради тебя, - всё также мягко сказал Гоген, и я провалился в чёрную пропасть.
Так и пропала из моей жизни дивная девочка Аня, моя солнечная, моя сказочная девочка. Та, что была моей супругой... Недолгих три месяца... Стоит ли говорить, что я всецело виноват в её гибели? Да я виновен уже только в том, что встретился на её пути... И позволил ей влюбиться в меня... Женился на ней... Захотел поиграть в человека... Доигрался... Вместе с Анной я похоронил все свои робкие надежды на то, что когда-либо смогу полюбить...
И вот сейчас моё покрытое ледяной бронёй сердце трещало по швам... Только от того, что странная испуганная девочка Алиса прижимается ко мне, и я ощущаю её живое тепло... Мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Я прижимал её к себе и гладил по волосам...
Что это? Отчего? Откуда? Зачем?
Я взял в ладони её лицо и всмотрелся в бездонные чёрные глаза. Они действительно сейчас были чёрными, как у Анны. Но, тем не менее, были другими, совершенно иными...