Крыс стоял задрав голову и наблюдал за болтающимися высоко над ним короткими мохнатыми лапками. Разумеется, лапки болтались не сами по себе, а подчинялись воле своего хозяина, Ёжика, который сидел на крыше веранды своего дома и придавал им беспечные, хаотичные колебания. Так он настраивался на Размышления, которым собирался предаться сию минуту. Ёжик был уверен, что обладает настолько острым умом, что стоит ему сосредоточиться на каком-нибудь вопросе, как тот тут же будет решён. И никакие Неразрешимые Задачи его не пугали, всё ему было по зубам. Беда была в одном: как назло, в голову приходили сразу две глобальные проблемы, а то и три, а по особо неудачным дням и все пять. Поэтому большую часть времени он тратил на выбор достойного применения своему интеллекту, а там, обычно, и день заканчивался, и наступало время вечернего чая.
- Ну, что на этот раз? - поинтересовался Крыс, удобно упёршись на хвост и подставив тёплым лучам солнца свои шею и грудь.
Честно говоря, Крысу было всё равно, о чём думает сосед. Просто он любил принимать солнечные ванны, а именно здесь, на Полянке, было самое удобное место для таких процедур. Но ведь не мог же он остановится ни с того ни с сего и замереть, закрыв глаза, задрав к небу свои седеющие усы! Он уже не в том возрасте, чтобы вести себя как легкомысленный мальчишка! А уж признаться кому-либо, что солнечные ванны освежают мех на его груди и разглаживают морщины на шее - вообще недопустимо! А Крысинде нравятся моложавые, ухоженные мужчины, она того стоит.
- Сначала я хотел поразмыслить над Теорией Дарвина, - после небольшой паузы подал голос Ёжик. - Ведь согласитесь, пан Крыс, что она несколько узковата, не всеобъемлющая, не бесспорна. В ней нет места мыслящим ежам, а ведь они есть! И размышляют о ней... Разве это не знак для меня?
Крыс переступил с лапы на лапу и подставил солнцу другую щёку. Стоять было удобно и со стороны выглядело вполне прилично, а процедура тем временем оказывала своё омолаживающее действие.
- Но потом, - раздалось сверху, - я решил, что это для меня мелко. Почему я должен набиваться? Что я, бедный родственник какой? Да и нет тут простора для применения действительно чистого разума! Одни догадки... Одни предположения... И слишком много фантазии! Другое дело Эйнштейн, его Теория поля! Вот если бы я...
Голос Ежика журчал и журчал, навевая на Крыса дремоту. Сначала его воображение дорисовало ту, невидимую за козырьком веранды, часть соседа, к которой крепились болтающиеся лапы. Но Крыс так часто видел Ёжика, сидящего на крыше, да ещё с разных ракурсов, что это не составило ни большого труда, ни вызвало особого интереса. Поэтому пан сосредоточился на ощущениях от солнечной ванны. Чувствовал, как толстый подкожный слой жира, нагретого жаркими лучами, растекается под упругой шкурой, искрящейся на свету здоровым молодым сиянием, как морщины разглаживаются, становятся незаметными и даже не уместными в этом сильном, полном энергии, торсе. В полудрёме ему привиделась Крысинда, бросающая на него кокетливые, недвусмысленные взгляды. Его фантазия уводила всё дальше и дальше, вот он уже держит в объятиях такое желанное тело, лапки Крысинды обвивают его шею, её тонкие изящные усики касаются его уха, у губы жарко шепчут...
- Привет!
От неожиданно раздавшегося под ухом голоса Крыс вздрогнул. Ну вот, такой сон! На таком месте! Он с сожалением открыл глаза и раздражённо прошипел:
- Ну, чего тебе?
Котёнок стоял у него за спиной и, задрав голову, тоже смотрел на Ёжиковы лапы. Следует отметить, что Котёнком его называли совсем не из-за нежного субтильного возраста, а благодаря не менее нежной, и не менее субтильной умственной организации. Роста он был богатырского и, если бы не вечно ссутуленные плечи и овсяный взгляд, мог бы прослыть самым что ни на есть писаным красавцем. Но не прослыл. Как-то стороной обходило его женское внимание, настолько стороной, что даже в поле зрения не показывалось. Там, где-то за туманами редких эротических Котёнковых снов и оставалось. Пряталось, или стыдилось, кто уж знает!
Котёнок не ответил на обращённый к нему вопрос, а лишь шмыгнул носом и поправил сине-голубую вязаную шапочку с помпоном, которую носил круглый год, как велела бабушка. И опять уставился вверх.
Пан Крыс вздохнул и снова закрыл глаза. Но сладостная дрёма возвращаться не захотела. И Крысинда не снилась. И Котёнок назойливо сопел рядом.
"Тьфу!" - хотел было сказать Крыс, но, разумеется, не сказал. Такие слова никак не сочетались с его детально проработанным мужественно-аристократическим образом, который так нравился Крысинде.
"Вот, увалень!" - продолжал сердиться он. "Целыми днями слоняется по лесу, деревья околачивает да пни сшибает! Нет, чтобы пользу какую приносить! Так нет, он лучше будет..."
Внезапно пришедшая в голову мысль заставила Крыса открыть глаза и энергично растереть щёки, окончательно сбрасывая сонное оцепенение.
"А ведь точно! Как же он сразу не догадался! Ведь давным-давно можно было использовать эту неумную, но добродушную физическую силу в свою пользу! Ведь что больше всего на свете любит Крысинда? Ну, из того, что дозволено знать простым смертным? Конечно, орехи с Поляны возле Ручья!"
Пан Крыс пригладил усы, стряхнул невидимую ворсинку с плеча своей шубы и, прищурив левый глаз, принялся внимательно изучать Котёнка, будто видел его впервые. Тот по-прежнему стоял, задрав голову, и не мигая смотрел на нижнюю часть Ёжика, пытаясь вычленить из его монолога знакомые слова. Таких слов было немного, и когда наконец они находились, Котёнок от неожиданности сглатывал слюну. Пока Крыс за ним наблюдал, тот сглотнул три раза.
Проблем перед Крысом стояло две: притащить Котёнка на Поляну возле Ручья и заставить его взобраться на дерево для сбора самых больших спелых орехов. Себе, как организатору и инициатору экспедиции, пан Крыс отвёл самую важную роль - доставить добычу прямо в лапы прекрасной возлюбленной и получить заслуженную награду. Но как заставить Котёнка петь под его скрипку?
Подойти к нему и, хлопнув по плечу, сказать "Побежали на Поляну за орехами!" было недостаточно. Котёнок, ко всему прочему, был ленив и панически боялся бабушки, которая строго-настрого запретила ему уходить от дома дальше слышимости её голоса. К тому же, пока Крыс слабо представлял себе, как будет проходить сам процесс сбора орехов. Понятно, что он останется внизу, а Котя (как называла Котёнка бабушка) полезет на Орех. Но дерево было очень высоким! А Котёнок слишком медлительным и тюфякообразным!
Тут Крысу на мгновение представилось, что с ним сделает Котина бабушка, если её драгоценный ребёнок свалится вниз, и он дрогнул. Но всего на миг. Все те милые шалости, которые позволит ему благодарная Крысинда, та гордость за него, которые авансом он уже читал в её глазах...
Он воздел замутненные будущим торжеством глаза к небу и... Опять наткнулся взглядом на короткие волосатые Ёжиковы лапки. И во второй раз за последние пятнадцать минут его осенило. Такая тенденция начинала пану Крысу нравиться.
- А я утром встретил Белку,- как бы невзначай, ни к кому особо не обращаясь, проговорил он. - Она тащила полную корзину здоровенных орехов. Я не стал её спрашивать откуда, она же такая скрытная! Хотя ясно что с Поляны возле Ручья! Такие красивые орехи только там растут. Значит поспели орешки уже!
Ход был безукоризненным! Все в лесу знали, что вторым по значимости делом после "размышлизмов" Ёжик считал наполнение своих кладовых. И так же мало кто не знал, что у Ёжика и Белки идёт негласная конфронтация.
Крыс с удовлетворением отметил, как поток умных мыслей извергаемый сверху, с ёжиковых высот, внезапно прервался. И нанёс завершающий удар.
- Она сказала, что некогда ей со мной лясы точить, нужно корзины под орехи готовить, а то урожай в этот раз не очень, не всем хватит.
Наверху напряжённо молчали.
- Да и сестру она хотела позвать, вдвоём-то сподручнее! Эх, нам бы тоже бригаду сколотить! Да чтобы нас больше было! Их двое, а нас... трое, к примеру! Вот бы мы их обставили!
--------------------
Ну... - наконец проявился Ёжик, - надо подумать.
"Нaконец-то!" - подумал Крыс и задрал голову посмотреть, как Ёжик будет думать. Думал тот, как обычно: сперва попытался почесать у себя в голове, помассировать извилины, но, наколовшись на собственные иголки, поморщился, и, вздохнув, принялся массировать невидимое место, скрытое узенькими плавками -бикини. Да, сколько Крыс помнил, там у соседа тоже всегда чесалось, так что усилия были не просто так.
- И что? - снова прозвучал с крыши голосок Ёжика, - Думаешь, позже не успеем?
"Вот это другой разговор!" - обрадовался Крыс, но вслух ответил спокойно, даже с чуть подковыркой:
- А тебе что - слабо раньше Белки набрать?
Это был верный ход: Ёжик аж вскочил на свои коротышки-мохнатки и ходнем заходил по краю крыши, рискуя свалиться сам, а заодно подвергая опасности Крыса быть поколотым в случае его - Ежика - падении. На всякий случай Крыс отошёл подальше от строения: так даже лучше было видно, что делается на крыше.
- Да я!.. Да мне!.. - восклицал Ёжик, колотя себя лапками по груди. - Да что мне Белка! Я все ейные орехи заберу! Прямо из-под ейного носа! Воть! А то Белка! Белка! Ей одной что ль орехи нужны?!
Вдруг Ёжик замер. В его колючей голове возникла вполне себе здравая мысль: зачем тащить орехи у Белки из-под носа, когда их можно собрать где угодно в лесу? Пусть они будут не такие крупные и сладкие, зато не нужно карабкаться на высоченное дерево! Но тут Ёжик вспомнил свои прежние обидки на белку и насупился.
- Когда пойдём? - деловито спросил он, сев на коленки и свесив голову.
- Так пошли прямо сейчас! - предложил Крыс, уверенный в народной мудрости, что дело надо ковать, пока оно горячо, и скомандовал: - Слезай с крыши - одевайся и ищи дома мешок, да побольше чтобы был!
Крыс был рад: быстро обработал компашку. И Крысинда будет довольна - любит, стерва, подарочки. Прошлый год не догадался так организовать, набрал орешков всего ничего, и то подружка благосклонно подпустила к себе. А тут можно и руку с сердцем предложить, - пусть попробует устоять перед мешком орехов.
Никто из команды не заметил, что из травы за ними наблюдала пара чёрных любопытных глаз, принадлежавших Бельчонку - младшему братишке Белки. Тот очень недолюбливал всех троих по некоторым причинам. К примеру, Котёнка - за то, что не давал пройти мимо спокойно и всегда старался оттрепать за хвостик - главную гордость Бельчонка. А Крыса - за то, что прошлой осенью тот отобрал у малыша целый букет из разноцветных кленовых листочков. А ведь Бельчонок так старательно собирал этот букет, подбирая листик к листику, чтобы подарить сестрёнке на Хеллоуин! С Ёжиком вообще страшное дело получилось два года назад: Бельчонок решил пометить одно дерево, и, не заметив свернувшегося в клубок за деревом Ёжика, заодно случайно пометил и самого Ёжика, за что тот пребольно уколол малыша прямо в нежное пузико. Поэтому, пока он подслушивал, в голове пронеслась куча всяких планов мщения всей троице, пока наконец он не остановился на самом простом. Таким образом, едва процессия скрылась, Бельчонок тихонечко взвизгнул и помчался на школьный двор собирать беличий народ. Друзей и подружек у малыша было так много, что, когда бельчонок, наскоро объяснив ситуацию, привёл их к Ореху на Поляне у Ручья, каждому досталось от дерева ровно по одному орешку - ни больше и не меньше.
Крыс же со товарищи, неспешно пришагавшие на Поляну буквально минуту спустя, с удивлением увидели, что Орех, ещё на днях бывший зелёным, сейчас по-осеннему наполовину жёлто-оранжевой расцветки, и даже под ним уже лежат опавшие листочки. Затем, с ещё большем удивлением, они пронаблюдали, как те жёлто-оранжевые листики, что ещё висели на ветках, попадали на землю при полном безветрии и понеслись в разные стороны. "Осень, однако" - подумал Крыс.
Ещё пока шли, он проинструктировал команду, в каком порядке следует забираться на дерево: первым - Котёнок, следом за ним - Ёжик. "Это, - рассчитывал пан Крыс, - на тот случай, если Котя начнёт тормозить: тогда Ёжик, который наверняка будет торопится, догонит, чисто случайно подпихнёт его снизу и уколит в пятки. И Котя ускорит своё движение." Естественно, эти свои соображения он никому не сказал, то есть вообще вслух не произносил: не для чужих ушей. После того, как последний листок с Поляны сдуло, он скомандовал своим:
- На абордаж! - и Ёжик с Котёнком, кряхтя от натуги, принялись карабкаться на Орех. Крыс же в это время сидел поодаль на пенёчке и, зажмурившись, представлял себе образ возлюбленной.
Тем временем Белка действительно шагала с корзинкой в руке на эту самую Поляну: надвигалась осень, пора было пополнить заканчивающиеся запасы в кладовых сундучках. Ведь зная запасливость и радушие Белочки к ней всю зиму с весной прибегало множество бельчат - подружек и дружков младшего братика Бельчонка. Как же было не угостить проголодавшихся с мороза детишек? Поэтому Белка всегда старалась запасти продуктов больше, чем требовалось ей самой и её семье. Сейчас она бойко пробиралась едва заметными тропинками, о которых знала, наверное, только она: другие предпочитали более широкие и утоптанные тропы. Как обычно, Белочка напевала песенку:
Я сегодня до Поляны
Доберусь тропинкой,
Попадутся если ямы -
Прыгну как пушинка,
Наберу орехов много
В новую корзинку,
А обратною дорогой
Подкреплюсь малинкой.
Тут Белочка вздрогнула: до неё донёсся короткий визг Котёнка. Затем ещё, и ещё. "Что с ним случилось?" - испугалась Белочка и поспешила посмотреть. Но, дойдя до края поляны, сперва остановилась как вкопанная, а потом, всплеснув лапками, юркнула за большой замшелый пень. Высунув оттуда курносый носик и один глаз, она с изумлением смотрела, как Котёнок старательно карабкается по стволу её любимого Ореха, при этом помпон на его сине-голубой вязаной шапочке забавно болтается из стороны в сторону, словно беззвучный колокольчик, потому что от него оторвался язычок. Чуть ниже так же старательно Ёжик догоняет Котёнка и покалывает его своими иголками, отчего бедняга то повизгивает, то похрюкивает. Не в силах смотреть на такую экзекуцию, Белочка отвела взгляд от ореха и оглядела всю Поляну: "Ах вон оно что! - поняла она, увидев чуть в стороне пана Крыса, который сидел на пеньке и, прищурившись, пускал в воздух колечки дыма из своей трубки. Пан утверждал, что привёз её из последнего заморского плавания: ведь он когда-то был Капитаном. - Он решил набрать орехов для своей Крысинды, и, конечно, чужими руками. И, конечно, выбрали моё любимое место. Но что же теперь делать мне?"
Белка задумчиво сорвала травинку, размышляя о том, что здесь больше орешков в этом году не будет, и надо идти на другое место. Но до них добираться... Белка даже вздрогнула, представив себе дорогу к ещё одному плодовитому Ореху: и вроде недалеко, но надо переходить высокий горбатый мостик, а внизу, прямо под ним, бурлит полный воды Ручей, - и это ужасно страшно! Ну почему, почему эта троица сама не пошла через мостик, а выбрала именно её, Белочкино, любимое место?!
Белка всхлипнула и немножко, тихонечко всплакнула. Потом просушила слёзы носовым платочком и двинулась в направлении к мосту. Мало-помалу она разошлась и даже вновь стала напевать:
Через мостик перейду -
Там орешки я найду,
Я водички не боюсь,
В Ручеёк я не сорвусь!
Так она дошла до мостика, напеваю свою мантру, взглянула на небо, где висело ласковое солнышко, помахала ему рукой и решительно зашагала по мосту, всё так же напевая:
Я водички не боюсь,
В Ручеёк не окунусь,
Через мостик перейду -
Там орешков наберу...
Она старалась смотреть вперёд, а не вниз, и даже немножко вверх, на макушку высокой ели, что стояла на том берегу напротив моста. И в результате даже не заметила, как сошла с мостика на бережок, покрытый галькой и пробивающейся между нею зелёной травой. А там уже и до Ореха рукой подать, и за час корзинка полная. На обратном пути переходить мостик было уже совсем не страшно: "Раз один раз перешла - значит, могу!" - думала Белочка, бойко ступая по плотно сколоченным между собой брёвнышкам. Она быстро добралась до дома, где её ожидал сюрприз: в помещении было полно бельчат, а кладовые сундучки почти все оказались полными.
- Белка! Белка! - обрадовались бельчата и закружились вокруг неё в хороводе. - А мы орешки собрали - на зиму запаслись!
- Молодцы! - похвалила Белка, думая, что нужно срочно заказать ещё пару сундучков у дядюшки Бобра, а то уже некуда сложить орешки из корзины, которая ей ещё будет нужна. - И где же вы столько набрали?
- На Поляне у Ручья - там, где твой любимый Орех растёт!
- Молодцы! - ещё раз похвалила Белка детей. А потом задумалась: "А что же там собирают Крыс с Ёжиком и Котёнком?"
Но тут бельчата схватили её за лапки и закружили в своём хороводе, и Белочка забыла, о чём задумалась.
А в это время Крыс долго недоуменно смотрел то на единственный орешек, который нашли на дереве Котёнок с Ёжиком, то на них: Ёжик, как обычно в моменты волнения, начал почёсывать там, куда мог добраться, не наколовшись на свои иголки, Котёнок методично облизывал лапу - ему казалось, что она загрязнилась. Наконец, переведя взгляд на дерево, пан задумчиво изрёк:
- Неурожай, однако.
На что Ёжик, улучив момент между почёсыванием, вопросил:
- Что же теперь будем отбирать у Белки?
Мрачно взглянув на него, Котёнок молча перешёл к зализыванию производственных травм на поколотых пятках.