Аннотация: Восьмая глава мемуаров беспредельщика. Кажется, вы уже совсем потеряли нить повествования?
Я очнулось, как ни странно, в ту же ночь. Где-то между Скорпом и Хелль. В той же каморке, в которой ложилось. Мой позвоночник был выгнут назад так сильно, что болел. С другой стороны, не болели только ногти и волосы... хотя нет, один ноготь на ноге болел. Как будто на него наступили.
Скорп проходился руками над ключевыми узлами решётки проекции тела в пространство и тщательно в них всматривался. Я чувствовало, как он измождён своими-то проблемами, и чувствовало, как он вправляет узлы. Чувствовало телом. Только что не трещали приводимые в порядок хрящи и сочленения.
- Спасибо, я само, - сказало я и сконцентрировалось.
Затрещала проекционная решётка. Последние не заходящиеся на мягких волнах боли крупицы мыслей я направило на её редеформацию. Решётка выглядела изнутри так, как будто только что принадлежала большому хищному зверю.
Потом они сказали мне, что это действительно была Чернолобая. Мой упрямый волкодлак-охранник, подарок водяного, который в детстве поймал за ногу и не хотел отпускать.
Нет, я не брежу. Да и вы читаете не описание ДнД. Просто вся наша жизнь - игра. Игра душой. Игра материей. Игра другими людьми и самими собой. Впрочем, об этом лучше к Скорпу, он больший специалист. Я как-то чаще о свете и тьме. И о пространстве и времени.
А в коридорчик, несмотря на всю заумь, всё равно пришлось выползать на локтях. Хелль в него же буквально выпрыгнула - легко и непринуждённо, и пошла раздеваться. Скорп выхромал наружу из каморки, но - вот счастье! - на своих двоих. Я мед-лен-но заползло на диван и легло к самой стеночке ковриком. Болело всё, и всё по-разному. Сильнее всего, разумеется, левое предплечье. Место Печати. Даже скорее сама Печать.
Закрыв глаза, я и сейчас чувствую, как перекатывается в суставе небольшой, в пол-ладони, чёрный металлический шарик, наполненный алым цветком пламени. Это и есть Печать. Невидимая. Но ощутимая до мельчайших подробностей.
Сперва я нашло такую у себя. Потом - у одного товарища, когда проводило беглый осмотр дыр в проекционной решётке. Потом одной ночью Скорп вернулся домой в Заволжье автостопом и рассказал, как некое человекообразное существо, никому не видимое, вынуло у него из плеча шарик и сказало "Передавай ей привет".
Да, может быть, мы сошли с ума. Всей толпой. Но иногда, знаете ли, приятно ощущать себя избранным. Даже если избран на сомнительное предприятие.
Тогда мы сидели в подъезде. Это был день рождения Скорпа, и он рассказывал легенду про арфу и колокол, которую я, ввиду - пока - абсолютной секретности, рассказывать не буду. Суть же в том, что есть Врата, и от Врат есть Ключ, а за Вратами лежат арфа и колокол. Думаю, от такой информации хуже не будет никому, хотя и сейчас, печатая её, я ощущаю словно бы обруч, сдавивший голову. И потом, это уже вторая перепечатка. Первая банально не смогла отправиться. Теперь я сижу и набираю заново, как дурак. Потому что не люблю сохранять информацию на чужих компьютерах.
В то время, в конце января - начале февраля, мы все были немного двинуты на эзотерике. Я-то в принципе и так пожизненно, у меня на это есть свои причины, и я их, может быть, изложу, когда убежусь, что никто из читателей мне не враг и до врачей психбольницы эта информация не дойдёт. Да даже не может быть, а изложу, когда придёт время. Потому что иначе биография будет не полной.
И не моей.
Спать было больно. И без сновидений... кажется. Только мелькало что-то белое. Не то крылья, не то халат.
А по наступлении утра, по прочтении мной томика Стругацких, по выползанию из-под одеяла Скорпа, по пятой чашке чая...
... Хелль подошла ко мне и тихо сказала:
- Он ничего не помнит из вчерашнего.
- А что помнит?
- Мы немного поругались и он лёг спать.
- Мдя... обидно, столько сил...
- Расскажем ему?
- Как сам захочет.
Сам он не захотел. Во-первых потому, что слабую психику надо беречь. Во-вторых потому, что вспомнил свою версию развития событий.
- Я провалился куда-то. Там был мир... Сперва очень тепло. Потом холод от ног вверх. Два женских голоса. Один манил за собой, очень привлекательный. Другой уговаривал вернуться, говорил, что я здесь буду в своё время...
- Миледи? - невзначай поинтересовалось я. Хелль кинула на меня неодобрительный взгляд:
- Это кто?
- Смерть, - как можно непринуждённее я ответило чистую правду. Да, Смерть. Женщина. То есть, скорее всего, не Смерь нашего мира, а просто русская Смерть, возможно, языческая. Не знаю, я в них не разбираюсь.
- Нет, - так же непринуждённо отмахнулся Скорп. Как будто это не его Смерть соблазняла себе в любовники. - Кто-то другой. Сказали, что нельзя доверять Белиалу.
Печать ёкнула, дёрнулась и подскочила. Поморщившись, я ответило:
- Открыл Америку... Опять Печать болит...
Скорп посмотрел буквально полсекунды в сторону Хелль.
Через пару минут она, сославшись на холод, пошла в квартиру. А он продолжил:
- Я знаю, что тебе трудно. Не знаю, правда, почему...
"Зато я знаю".
-...но знаю, как можно передать Печать другому человеку.
- Кю. Два раза. Это, конечно, не крест, но - мой, и нести я это буду само. И одного тебя к Вратам не пущу, понял?
Я улыбнулось. Насколько это было возможно, легко и весело. И постаралось - ни в коем случае не ласково.
Потому что тогда он может догадаться.
Может догадаться, что я с ними не только и не столько ради своих отношений с Хелль, сколько...
...да помню я, что он - как и я, впрочем, - между нами больше всего ценил именно то, что отношения, несмотря на всю их абсолютную интимность, исключительно дружеские.
Но это было жизнь назад. В совсем другом мире.
Кажется, вы уже совсем потеряли нить повествования?
Не брошу. Пусть и не люблю демонов. Пусть и кажется мне, что все эти сделки с Белиалом пахнут керосином. Пусть и кружится голова, когда пытаюсь таким вот, печатным образом передать это другим людям. Я хочу оставить этот импровизированный дневник, чтобы если со мной и моими любимыми что-нибудь случится, оно случилось не зря, а хотя бы для того, чтобы вам было интересно.
А сейчас уже поздно менять что-либо в этой спонтанной главе. Так что все ниточки и все узелки я свяжу, когда в следующий раз окажусь перед компьютером.