25 февраля 1959 года читала папе вслух Шолохова "Они сражались за родину": он плохо себя чувствовал, а ему завтра надо было лететь в командировку в Германию (ГДР) - в Берлин с лекторской группой из Монинской академии. Через полгода я случайно, сев на попутку, встречу этих его сослуживцев. Папа за старшего в группе.
Папа лежал на всё той же железной кровати с панцирной сеткой, которая переезжала с нами с г. Горького, жили мы скромно, семья семь человек, помогали моим двоюродным братьям и сёстрам, бабушке волжской. В новую квартиру на Октябрьском поле купили только мне новый диван.
Сначала нам хотели дать трёхкомнатную на Фрунзенской, но папин начальник Копытин сказал, что папа ещё молодой, успеет, лучше он ещё пока сам с женой поживёт там: их двое, нас - семеро, не важно! И оказались мы на Октябрьском поле. Папа - полковник Главного политуправления ВВС на Арбате, 50 лет только что отметили.
Война "жила" в папе постоянно: вспоминал погибших друзей, бои, погибших братьев, концлагеря...Я любила его слушать и, вспоминая те, рассказанные им случаи, буду писать. До сих пор мне кажется, несмотря на десятки лет, что он просто улетел в командировку.
А в тот день я читала ему Шолохова, не зная, что уже завтра его не будет и сама ещё не знала, что беременна Катей. Воевал папа на передовой, т.к. был политработником, сам не был ни разу ранен, рядом гибли люди, судьба его берегла. "Военная" рана застигла его в 50 лет, ещё тогда он очень переживал сказанное на съезде про Сталина, не знал масштабов репрессий. Мы тогда, после съезда часто говорили на эту тему. Шли они в атаку с именем Сталина и "За родину!".
Это у меня в папу какой-то педагогический талант, мама была педагогом построже.
На следующий день, работая за микроскопом в ИГЕМе - у меня впервые в жизни заболело сердце, потом оказалось, что в этот момент не стало папы после обширного инфаркта. После ванной он умер в постели, был в квартире один - мама была у соседки.
Я узнала об этом только в семь вечера - мама позвонила Леокадии Павловне.
Папу хоронили на военном участке Кузьминского клатбища с воинскими почестями. Прощание было в клубе министерства обороны на Красной площади, папа лежал совсем молодой, даже седины у него ещё не было.
Кортик и почти все ордена мама потом сдала - было такое время.
Участок номер 14 Кузьминок, с 1978 года там - мама. Перед смертью она боялась, что моя сестра похоронит её с матерью - бабушкой Аней в Пенягино и заранее отдала мне документ - кладбищенскую книжечку Кузьминок, никто не знал об этом и мой старший брат приехал ко мне в Братцево за ней. Но это отдельная история, отношения двух Ксень - мамы и моей сестры. Расскажу потом отдельно.
Папа всегда и во всём в моей жизни пример порядочности, доброты, честности и жизнелюбия. Встретимся Наверху И Я ЕМУ РАССКАЖУ, как прожила свою жизнь, пока живу, ежесекундно помню его.