В августе шестьдесят первого мама случайно услышала по радио, что набирают слушателей на дошкольные курсы. "Не миновать тебе быть педагогом, пока Катюшка маленькая - учись, я с ней посижу. Кате - два года, живая кукла - красавица! Потом пойдёшь работать в детский сад, вот и будут у нас в семье педагоги - от дошколят до Московского университета, а геология тебя подождёт!"
Курсы - это "курс - экстерн" дошкольного трехгодичного педучилища.
Нам преподавали педагогику, психологию, основы медицинской грамотности, эстетику, учили даже ходить!),,основы прикладного изобразительного искусства. Вот уж пригодились саламандровские замшевые шпильки, подаренные (за сорок пять рублей и без примерки!!! Гатовским на день рождения! Зарплата была у лаборанта восемьдесят рублей) - в них я чувствовала себя красавицей - принцессой, размер тогда - 36 стремительно нёс меня по московскому асфальту. Красиво! За моей осанкой с детства следила бабушка Аня. И откуда теперь 39 размер? Сколько километров за прошедшие годы с сумками исхожено?
Учились четыре месяца по шесть-десять часов ежедневно, включая субботу, занятия пролетали незаметно - преподавали лучшие педагоги- дошкольники Москвы. Было всё так интересно, кроме истории КПСС - её сдавала ещё в институте.
За один учебный стол я попала с Тамарой и Женей-лётчицей ПО-2, участницей ВОВ. В перерыве мы слушали, как она воевала восемнадцатилетней в ночном небе. Как жаль, что потом я её "потеряла". Они обе такие удивительно красивые - полная гармония личности, характера и внешности. Мне с ними очень повезло, дома было всё так трудно. Усатый красавец-муж не уживался в моей семье, говорил презрительно про моих - "мещане". Пил. Пел для меня, для Катюшки, говорил, что она быстро засыпает под московский "дворовый" репертуар: "Из-за пары распущенных кос..., У тебя на ресницах серебрились снежинки...", я полюбила классические "Пара гнедых ..., "Колокольчики- цветы, цветики степные..." И опять: "Ах, сорока-белобока, научи меня летать, не высоко, не далёко - прямо к милой на кровать!" ... Мягкий перебор семиструнки, любящий взгляд, завораживающе приятный голос заколдовывал и звал в тот, другой мир сильных рыцарских мужчин, даривших верную любовь, в мир сжигающей человека страсти.
А в жизни, в которую я только входила, было всё совсем-совсем по другому...
Вспоминала, КАК в госпитале папа смотрел на маму и её большие тёмно-зелёные с рыжинкой глаза говорили ему о взаимном чувстве. Папы уже не было и всё было против меня.
В народе говорят, что негоже младшей выходить замуж первой - старшая сестра "съедала" меня своими "кознями", но надо было терпеть - деться некуда! Мы с мужем пытались найти ей пару, но все "варианты" почему-то были влюблены в меня.
Питались с мужем отдельно от всех. Как часто я была голодной, а рядом на сковороде мамы и сестры, на сковороде жены старшего брата скворчали-жарились румяные котлеты!!! Я глотала слюну и терпела, Катюшке покупала всё на Ленинградском рынке. Жили на мизерную зарплату мужа, большую часть которой он пропивал.
Мама права - надо учиться и надо идти работать! НАДО - и так потом всю жизнь.!
С геологического факультета МГУ вечернего документы взяла, успев сдать на пятёрку один экзамен - кристаллографию. Надо было жить, надеяться можно было только на себя.
Колюч тернистый путь любви - из влюблённой семнадцатилетней девчонки я постепенно становилась взрослой.
Сейчас я за всю жизнь совсем другая стала, правда, романтика по прежнему тревожит душу и иду я по жизни, ведомая сердцем.
Вернусь в тот шестьдесят первый.
В отважную лётчицу Женю после Победы влюбился командир эскадрильи и всё... решал уже он. Красивым низким голосом она рассказала: " И я полюбила его и вот родила двух дочек, теперь сказал - учись на педагога. "Девчонки, он такой замечательный. Я от него без ума."
Томке в любви не повезло - полюбила женатого. Расчётливый еврей не собирался бросать семью, влюбив в себя девятнадцатилетнюю девчонку, "собирал урожай с многих полей". Тамара бегала на свидания, лечилась и потом опять бежала на первый его звонок и опять лечилась. Плакать она не умела, как и я, и мы вдвоём отводили душу, общаясь, делили сердечные недуги пополам - становилось легче.
Выход мы видели один - мне бросить своего красавца, ей - своего. Впереди - целая жизнь!
Но! Всё по судьбе - я вот живу, пишу, а моего Томика давно нет.
А тогда события развивались у Тамары так.
Сестра Галя с мужем и сыном получили квартиру, маме с отцом тоже давали однокомнатную, а Тамару одну не оставляли на такой большой жилплощади, такие были законы.
Родители придумали - надо Томке заключить фиктивный брак с кем-нибудь.
Муж сестры, известный сейчас правозащитник Илья Габай предложил своего друга Владимира Мицкевича, тому нужна была прописка .
Первый раз Тамара и Володя увиделись при подаче заявления в ЗАГС, второй - когда расписались, а потом каждый продолжал жить своей жизнью...
Однажды вечером, наверное, много месяцев спустя Володя позвонил Тамаре и спросил можно ли переночевать у неё одну ночь - ему негде остановиться - он вернулся из археологической экспедиции. Тамара: "Приезжайте, две комнаты, уместимся!"
Володя приехал.
И счастливее пары и вернее я не видела тогда.
Вот что творит господин Случай, посланный Судьбой!!!
Когда родилась Злата, названная в честь Володиной мамы, Володе пришлось быть кормящим отцом - его нигде не брали на работу, как участника правозащитного движения, как участника Ташкентских событий, тогда правозащитники на открытом процессе выступали за права крымских татар. В КГБ им говорили : "Какое вам, евреям, дело до татар?" Володя был польский еврей, Илья - коренной москвич, еврей тоже.
Тамара тогда работала уже в аэропорте Шереметьево - на английском объявляла рейсы, а Мич, так Тамара звала Володю, с грудной Златкой - заботливый кормящий отец-мать. Работать им с Ильёй нигде власти не давали, а кормить семьи надо было, власть "брала за горло", чтобы не смели дышать и мыслить свободно. Сёстры крутились, чтобы прокормить свои семьи.
В 1978 году в переходе я встретила случайно Томку - виделись тогда редко, только перезванивались. Она и предложила мне пойти работать в "блатной" институт гражданской авиации вместо неё. "Я не могу - через полгода умру". И вот я до сих пор в авиации благодаря Томику... А её уже нет много лет...
На дежурстве в а/п она случайно положила руки на грудь и обнаружила опухоль.
В районной больнице ей подписали смертный приговор и, недолго думая, оттяпали, без всякого облучения грудь. Мич прочитал выписку с диагнозом и впервые в жизни напился. Рыдая, обнимал Томку и безудержно стонал: "За что, Господи, если ты есть, оставь мне мою любимую. Не отбирай её, возьми меня, я - мужчина, оставь моих девочек в покое, они так мало были вместе! Господи, я заклинаю и проклинаю тебя - ты не справедлив...! Наша родина - не мать нам, она - жестокая мачеха!..."
Илья выбросился из окна, у них с Галей родилась дочь, а ему не давали работать.
Мы с мужем услышали об этом по радио "Свобода".
Крымские татары из Америки вывезли в Штаты семью Ильи Габая, купили дом, машину. Устроили на работу Галю.
Галя прислала из Америки спасительное лекарство для сестры, но оперированным его без толку было принимать - поздно.
"Будь проклята страна, где я родилась!" - говорила Тамара, а Мич обнимал её, укачивая, как ребёнка, бессильный чем-то помочь.
Ей, изнемогающей от боли, он отдавал свою любовь, жалость, нежность, говорил, говорил, а она угасала у него на руках.
Когда Тамары не стало, приехал здоровенный двадцатипятилетний американец просить руки Гали у родителей (Гале было сорок). Вот какая невеста с двумя детьми. Он же забрал Володю и Злату в Америку.
Когда я взяла фамилию Кузнецова, было "как будто" продолжение этой истории.
Мне хотели удалить грудь и непременно "SITO!", но..., я помнила Тамарины слова и схитрилась избежать операции и самостоятельно провела химиотерапию, увидев в очереди у кабинета районного онколога резаных женщин и девочек от шестнадцати и старше лет. Что эпидемия?
Увидев садистский взгляд врачихи, направившей меня к ней в больницу на срочную операцию, и побывав у онколога-гениколога напротив в кабинете, ("У Вас всё в порядке - чистенько, не волнуйтесь!) решила: "Жить без груди не хочу!". Тут же в поликлинике мелькнула шальная мысль: "Да что же эта сука врачиха режет что ли все красивые груди, ведь спросила же я в очереди - пункцию делали не всем и мне не делали! Да эта высохшая безгрудая от природы старая дева просто мстит нам, грудастым!?"
Но ведь она ведёт три района, не может же быть это, что все слепые???
Взяв себя в руки и правдиво глядя в её равнодушные глаза, говорю, стараясь выглядеть спокойно, что мне удобнее лечь в шестую (курчатовскую) больницу, где лежит муж, она помечает что-то в своём журнале и я вежливо исчезаю с направлением, где красным написано по - английски "сито!". Мне кажется, что она жалеет, что не будет меня резать.
Внутри меня всё разрывается от слёз, я еле-еле доезжаю до дома и, вбежав (хорошо одна!) начинаю выть - орать в голос. Не пойду! Не дам! Лучше помру! Что за баба без груди? Ни за что !!!"
Мысль начинает лихорадочно работать. Думать, думать, надо думать.
Томик, спасибо, я им не дамся, мы с тобой ещё повстречаемся ТАМ, придёт срок, только не завтра, не завтра - эта мысль долбит, надо думать,
Надо что-то придумать, чтобы отсрочить казнь, если это неизбежно. Думать! Думать!...
Прошли две недели, мне никто не звонит, меня не ищут, чтобы резануть, пусть идут дни, ведь умирают от рака медленно - не в один день, пусть меня потеряют, думать, надо думать и пока жить, пока думается, нет,...я не буду, не хочу жить без груди, ведь у меня она красивая, думать, надо думать, зачем без груди, нет, нет, не хочу, не буду жить без груди, надо думать. Раз по-женским - чисто, не может быть ничего с грудью. Ведь грудь и там - это единое целое. Не может быть, надо подождать и подумать.
Алёна учится в фармацевтическом училище, её выбор - медицина. Решаюсь рассказать ей, больше никому ничего не говорю.
На следующий день после разговора она приносит мне совет преподавателя - необходимо срочно пропить одну или две (с перерывом) упаковки "Сбора Здренко".
Везёт - удаётся купить. Ну, хохлы, выручайте свою кровиночку, ведь я -Ковба!
Варю шесть ёмкостей по инструкции и ... терпения мне!!! Хочу жить.
Молюсь по-своему. Пью и бубню про себя..помоги...помоги.