Два рослых альва протиснулись сквозь толпу горожан и заняли отведенные им места для лиц благородных кровей на трибуне.
Конечно, негоже простолюдинам и высшей знати находиться рядом, но сегодня был необычный день, посему эта неблагопристойность допускалась. Даже сам достопочтейниший император Заурона прибыл вместе со своей свитой, с помпезностью и комфортом расположившись в центральной ложе.
- Ну и духота, - пожаловался один из альвов другому, обмахивая себя веером.
- Анвар, возрадуйся, что не тебе сейчас топтать землю наперевес с мечом, доказывая свою мужественность, - сказал его собеседник, рассматривая громадный, белокаменный, овальный формы амфитеатр изнутри.
Каждые секции и уровни здесь предназначались для определенного сословия. Народу собралось посмотреть или поболеть за своих знакомых не меньше тридцати тысяч, точно. Стоял страшный галдеж, было слышно даже, как кто-то делает внушительные ставки, угадывая дюжину победителей. Откуда-то сбоку доносился раздражающий плач маленького ребенка. Отовсюду лилась речь разношерстных наречий Заурона. Публика собралась всякая.
- Мечеслав, боги благосклонны к нам. Мы прошли свое испытание десяток вёсен назад - теперь их черед. - Он указал кивком головы на большую группу юнцов, стоящих стройной шеренгой, взор которых был обращен в сторону императорской ложи.
Так как места для высшей знати расположись в непосредственной близости от Его Величества, то разглядеть младых участников не составила труда. Все - коротко стрижены, облачены в замысловатые доспехи. Многие нервно сжимали в руках различных форм и размеров шлемы. Лица выражали страх, неуверенность или смятение.
"Как мне до боли знакомо их волнение, - подумал Мечеслав. - Когда-то и я стоял на песчаной арене, страшась опозорить род своим неумением побеждать".
Праздник Признания проводился лишь раз в тринадцать лун. На него могли попасть самые достойные, отличившиеся в учебе или ратном деле юноши, но не достигшие семнадцати весен. Неважно, какого они рода. Меч, дух и сила в схватке рассудят каждого. Кто-то, даже будучи сыном бедного мясника, войдя в число финалистов, после был вправе занять высший чин. Империя чтит и одаривает своих сильных и умелых сыновей. Но был один строжайший запрет - в бою нельзя использовать магию. Ибо она даруются в зависимости от силы крови. А здесь и сейчас все равны.
- Смотри, Мечеслав, она тоже здесь, - взволнованно прошептал Анвар.
Альв заинтересованно повернулся в сторону императорской ложи, которая пестрела разноцветными одеяниями дам и господ, и заметил чуть в стороне от всех хрупкую фигурку молодой девушки. Она была одета в белоснежное легкое платье, расклешённое к низу. Узкую талию подчёркивал тонкий черный ремешок. Открытые руки украшали золотые браслеты, пускавшие множество солнечных зайчиков. Её темно-красные волосы были заплетены в замысловатую прическу, которая открывала длинную шею с загорелой кожей. Рога были увешаны белоснежными бусами.
Прекраснейшая из дев, если бы не скандальное происхождение от союза демона и альвы.
- Вирсавия прекрасна, как и всегда, - подвел итог Мечеслав. - Его Величество Рандольф не боится смуты и толков, выставляя напоказ всем дитя грязной крови?
В Зауроне среди высшей знати дети от смешанных браковбыли изгоями. Их рождениеродственники старались скрыть или убить тут же. Чистота крови - залог будущего успеха высших подданных империи, по мнению многих. Данное мнение разделялось и среди простых граждан. Поэтому грязноровные подвергались ежедневным нападкам и побоям.
- Сейчас не до глупых предрассудков. В воздухе витает ужасающий запах войны. Хотя бесспорно, что этим могут воспользоваться наши враги, - безрадостно промолвил альв, нервно теребя лацкан зеленой туники.
- Это предчувствие войны длится довольно-таки давно. И, друг мой, неужели ты страшишься хорошего боя? - удивленно воскликнул Мечеслав.
- Я - нет, но империя сильно пострадает. Погибнут тысячи, если не миллионы, множество сел и городов будут похоронены под руинами. - Анвар тяжело вздохнул и отвернулся.
- Стало быть, ты разделяешь мнение, что у воллианцев есть некое секретное оружие, способное уничтожить многих из нас? Брось, это - нелепица...
Но друг, не желая вступать в полемику, скрестил руки и указал на арену, где уже начался турнир. Два юноши сошлись в бою, пытаясь поранить соперника искусно выкованными мечами. Был слышан тяжелый лязг металла. Громко раздавались охи впечатлительной публики после каждого серьезного выпада.
Мечеслав отвернулся. Ему было неинтересно наблюдать за неуклюжими потугами мальчиков. Он снова принялся рассматривать Вирсавию, которая так и не присела. Девушка стояла около деревянной колоны. Его руки были крепко сцеплены в замок. Альва нервно покусывала нижнюю губку, забывая, что показывать клыки в обществе - крайне неприлично.
"Хм, стало быть, один из юнцов ей дорог, - размышлял он. - Помнится, поговаривали, что у нее есть младший брат". Альв склонил взор в сторону арены, но ни у кого из дерущихся не заметил рогов. "Возможно, сводный", - решил мужчина.
Неожиданно на весь амфитеатр прозвучал крик полный нестерпимой муки и боли. Окровавленный юноша, держась за живот, упал навзничь в песок и умолк, не шевелясь. Тут же маленькая фигурка в белом спрыгнула с возвышающейся ложи и помчалась туда.
- Торий, прошу, очнись, - взмолилась Вирсавия, положив голову юноши к себе на колени.
Сняв серебристый шлем, она стала нежно перебирать его короткие тёмные волосы. Но Торий не спешил открывать глаза. По правде говоря, не было видно даже, что он дышит.
Мечеслав не раздумывая ни секунды, бросился на помощь, переместившись прямо к ним на арену. Порыв был внезапным и необъяснимым. Альв опустился на колени, но и без этого стало ясно - юноша мертв. И помочь здесь нечем. Мечеслав краем глаза заметил, что соперник юноши чуть приподнял шлем, и его губы расплылись в злорадной усмешке, которая быстро исчезла.
"Удивительно, что высокопрочные доспехи, литые лучшим мастером Заурона, не уберегли от рокового удара", - поражался он.
Через минуту раздались тяжелые шаги множества сапог. Казалось, что большая часть знати спустилась сюда. Началась настоящая суматоха и столпотворение. Трибуны громко жужжали, как рой разбушевавшихся ос.
- Ваше Величество, - чуть не плача, умоляла она подошедшего императора, - помогите, прошу. Я сделаю все, что угодно. Только спасите его. - Ее большие голубые глаза были полны мольбы.
- Всё? - загрохотал венценосный бас. - Ну что же, будь по-твоему. - Он щелкнул пальцами, и тут же появились лучшие целители дворца.
"Что они могут здесь сотворить? - недоумевал Мечеслав. - Впору вызывать некромантов. Только вот умерший вернется не таким, как его запомнили. Настоящим, послушным зомби без мозгов, но вряд ли ей это будет по нраву".
Он резво поднялся, страшась помешать начинающему процессу.
"Хм, какие странные духи у кото-то! Примесь жжённого мускатного ореха с чем-то еще не менее гадким".
***
Говорят, что нет счастливей женщины в день ее венчания. Но по чёрному, как сама ночь, наряду с ажурными длинными рукавами, и безучастному взгляду Вирсавии - нельзя такое было и помыслить. Девушка стояла ровно, словно натянутая струнка, не откликаясь ни на что. Священнику пришлось повторить вопрос о добровольности вступления в брак трижды, прежде чем она вымолвила короткое и тихое: "Да".
Ее избранником стал шестидесятилетний Великий магистр императорской палаты Овидий фон Сернт - лучший и преданный друг Его Величества. Грузное тело жениха с выпирающим животом еле влезло в белый свадебный костюм, пуговки которого угрожающе трещали, пытаясь спасти бегством. Огромная лысина сверкала при ярком свете магических ламп.
Многие, кто стал свидетелем этого чудовищного священнодействия, недоумевали, как прекраснейшая дева дала свое согласие не только на помолвку, но и на замужество с недалеким и неприятным подхалимом Овидием. Несмотря на то, что происхождение девушки было далеко от идеального, некоторые открыто ей сочувствовали. Другие (большинство) злорадно ухмылялись, приговаривая: "Ну, хоть кто-то позарился на эту мерзость".
Мечеслав тоже сегодня присутствовал в церкви Богини Хелены - покровительницы семьи и детей. Ему выпала огромная честь находиться на этом таинстве с немногочисленной, только избранной публикой, где свидетеле выступал сам император. К слову, стоит сказать, если бы не каждодневные уговоры Анвара, которому здесь полагалось присутствовать, как ближайшему родственнику магистра, то ноги бы альва здесь не было. Так как этот проводимый, хоть и ненасильственно обряд являлся зрелищем не для слабонервных.
"Милая альва, тонущая в своем горе, зачем ты произнесла опрометчивое обещание, желая спасти брата? - мысленно обращался он к невесте, хотя она не могла его слышать. - Неужели не понимала, что для него уже все кончено?"
***
- Уже скоро, - безрадостно произнес Анвар, глядя куда-то вдаль через маленькое окошечко кареты, предварительно отодвинув тёмную занавеску в сторону.
Мечеслав и его друг ехали в крытом экипаже, запряженным настоящей тройкой лошадей, к родовому имению Вирсавии - Рэддон-Холлу. Конечно, намного быстрее получилось туда телепортироваться, но магия семьи Обоул была чересчур сильна и не пропускала чужеродную. Даже после смерти отца Вирсавии его имя оставалось у всех на устах. Знамо ли, Филипп Обоул был одним из могущественных магов Заурона. Говорят, что его мощь была сравнима с представителями императорской семьи. Некоторые утверждали, что она значительно превосходила ее. Хотя это могли быть лишь слухи.
- Дядя Овидий хочет продать этот дом, - сказал Анвар, откинувшись на мягкую спинку сидения. - Говорит, что после смерти супруги не может находиться в поместье из-за странностей, творящихся там.
- Не могу возразить или подтвердить его слова, - пожал плечами Мечеслав, - пока не прибуду на место.
Вирсавия представилась спустя половину луны после свадьбы. Заснула и больше не проснулась. Похороны были тихими и скромными. Провожали альву в путь иной еще меньше народу, чем в церкви на венчании. Так повелел ее муж, желая поберечь нервы.
- Знаешь, за каких-то три весны вымер целый род, - тяжело вздохнув, заметил Анвар. - Сначала Филипп, не рассчитав силы, сгорает в жерле вулкана, экспериментируя. Потом - его сын Торий получает смертельное ранение на празднике Признания. Стоит отметить, что это первый летальный случай за ближайшие века! А после... дочь Вирсавия...
Мечеслав хотел что-то сказать, но экипаж резко остановился и кучер объявил, что они приехали.
Перед гостями предстало трехэтажное здание из красного камня с большими округлыми окнами. По его бокам располагались высокие башни из черного кирпича с конусной черепичной крышей. Главный вход был украшен мраморной аркой и чудной лепниной. Повсюду росли изумрудные кустарники, выстриженные в затейливые формы животных. Казалось, что они вот-вот убегут с насиженных мест.
- Пойдем внутрь дома. - Замахал рукой Анвар. - Это еще не самое впечатляющее.
Просторный холл встретил их звенящей пустотой и холодом. Напротив входа висел портрет Вирсавии в позолоченной рамке. Она - в фиолетовой амазонке и шляпке с большим пером - сидела верхом на породистой лошади. Красивые чёрные локоны девушки струились по плечам. Позади всадницы располагался Рэддон-Холл.
Ни Анвар, ни Мечеслав не придали картине никакого значения.
- А где вся мебель? - удивленно воскликнул Мечеслав, рассматривая обстановку дома.
- Дядя все вывез. Зачем, ума не приложу, - почесав затылок, ответил альва. - Вроде деньги у него не перестали водиться.
Через час блужданий по дому, Мечеслав сделал вывод:
- Не заметил здесь ничего странного или пугающего.
- Не скажи, друг, - запротестовал племянник Овидия. - Поместье снаружи намного больше, чем изнутри.
- Может, искривление пространства или попросту стены толстые?
- Хм, возможно. Только вот, так и не удалось найти кабинет и лабораторию Филиппа, хотя он часто, как говорили, здесь работал. Словно Рэддон-Холл не пускает туда чужаков, - таинственно вымолвил Анвар.
- Не спорю, что бывший хозяин был сильным магом, но разве лучшие императорские ищейки не провели весь дом на наличие магически спрятанных комнат?
Об этом шептались тайно при дворе, но громко вслух не высказывались, страшась гнева Его Величества Рандольфа. Император не любил поползновений в свой адрес. Но вести такие беседы с другом альв не боялся, зная, что разговор не выйдет дальше этой комнаты.
"Странно, - подумал Мечеслав, - Почему обыск состоялся лишь спустя две весны после гибели Филиппа?"
Анвар озадаченно посмотрел на него, но все же ответил:
- Отец Вирсавии, вероятно, очень могущественен.
- А может быть, - Альв обвел рукой просторы алой гостиной, но подразумевая под этим действием весь дом, - кабинет Филиппа и не тут вовсе.
Садясь обратно в карету, Мечеслав решительно произнес:
- Если Овидий фон Сернт решится все-таки продать Рэддон-Холл, дай мне знать. Хочу поучаствовать в торге.
***
- Друг, смотрю, ты тут обжился, - лукаво подмигнул Анвар, бродя по новому дому Мечеслава, - подобрал изысканную мебель, отреставрировал былые полы и стены.
Альв удовлетворенно улыбнулся. Ему льстило, что долгие труды и большие денежные затраты были проделаны не зря. Похвала от вечного критикующего все Анвара являлась лучшим тому подтверждением.
- Ну, Рэддон-Холл достоин того! - отсалютовав бокалом красного вина, гордо высказался новый хозяин поместья.
Они уютно расположились на мягких кожаных креслах в гостиной, где лениво потрескивали горящие полена в камине. И стали не спеша вести задушевную беседу.
- Знаешь, дядя Овидий не смог и дня после смерти Вирсавии здесь провести, - альв прикрыл веки и продолжил: - ему чудились ужасные монстры со звериным оскалом, бегущие за ним по дому. И эти шепчущие голоса...
- Уверяю, друг мой, твоему дяде могло все причудиться, тем более он только что потерял молодую жену, - возразил Мечеслав. - Я здесь уже четыре луны и ничего такого не замечал.
Ему не были интересны эти россказни, потому что он уже не раз их слышал от Анвара.
- Лучше расскажи, как высший свет увидел Вирсавию. - Эта тема ему была любопытней.
- Ах, ну да. Ты же не был тогда в столице, - племянник Овидия закинул ногу на ногу, - хотя там ничего интересного. Она появилась при дворе после смерти Филиппа Обоула две весны назад. Говорят, что Вирсавию и Тория нашли служивые императора в поместье одних. Вирсавия сразу же заявила, что они - дети Филиппа. Представляешь, какие были толки и пересуды, что благородный альв заделал ребенка от демоницы! А спустя какое-то время девица с братом вышли в свет. В общем, это все.
- Погоди-ка, а мать где их? - искренне удивился Мечеслав. - Разве её здесь не было?
- Нет, не было. - Анвар подлили себе еще спиртного. - По правде говоря, последний раз демониц в империи видели этак... весен двадцать пять назад, а потом, когда ухудшились отношения с Воллианом, всех демонов отправили на родину. А границу закрыли магической стеной, не позволяющей им пересекать рубеж. Ну, это ты и так знаешь без меня.
Мечеслав погладил подбородок и спросил:
- А сколько лет было Вирсавии?
- Не знаю. У женщин не принято интересоваться возрастом. Но выглядела она свежо. - Тут он грустно посмотрел на альва. - До смерти Тория. А, если рассуждать логически, то ей около двадцати пяти или чуть больше должно было быть. Ведь чистокровные демоны, благодаря магзащите, не могут появляться в нашей империи. А её мать из них, так что...
- С чего ты взял, что мать - чистокровная демоница? - недоумевал Мечеслав.
- Сразу ясно, что кое-кто прогуливал теорию скрещения, - Анвар важно расправил плечи и с достоинством профессора процитировал учебник по памяти: - "У двух разных рас с чистокровными представителями получается потомство, имеющие внешние признаки обоих родителей. В иных случаях ребенок наследует внешние признаки доминантного родителя. Магическая сила ввиду межрасового союза передается не в полной мере". А у Вирсавии: типичное миловидное личико альвы с заостренными ушками, плюс демонические рога. К тому же в ней жила красная магия Филиппа. Смекаешь?
Его друг неуверенно кивнул, а потом решил уточнить:
- Понятно, она - его дочь. А Торий?
Альв потер руками глаза и тихо прошептал:
- Ну, у него были тёмно-красные волосы, истинное лицо альва. Так, что он - сын, рожденный от альвы. Других рас сейчас же в империи не наблюдается. Только вот загвоздка в том, что он имел слабенький магический потенциал.
- Его мать могла быть грязной крови! - улыбнувшись своей догадке, произнес Мечеслав.
- Вряд ли. Грязнокровых нещадно истребляют. Вирсавии видно чудом удалось спастись, - отмахнувшись, пробурчал Анвар. - Она же сама никак не поясняла ситуацию, куда делась мать Тория и её. А спрашивать напрямую боялись так, как к ней благоволил император. Что очень странно, ведь Его Величество - тайный борец с грязнокровыми.
"Хм, задачка не из легких, - стал размышлять Мечеслав. - Если вспомнить, что цвет магии влияет на колор шевелюры, то можно сделать вывод: Его Величество Рандольф - красный маг. Но такой вид имеют лишь потомки императорской семьи. Чем ярче оттенок, тем ближе к прямым наследникам. Выходит, Филипп Боул из венценосного рода. Я ведь случайно нашел в Рэддон-Холле его чудом уцелевший портрет, где волосы (ярче некуда) как раз намекали о прямой принадлежности к великому роду. Получается, поэтому все его изображения были уничтожены, а сам он почти не показывался на людях без иллюзии на голове, показывающей темно-красные локоны (теперь он это знал). Так Боул - вероятный наследник престола? Ведь в случае, если у императора не родится мальчик, то Филипп или его сын могли бы занять трон. Естественно, после смерти Рандольфа. А, если прямых наследников мужского пола не будет, то взять законно власть в свои руки может прямая наследница женского пола. У Рандольфа есть пока единственная дочь - принцесса Вирджиния, двадцати двух весен от роду. К тому же, императрица снова понесла так, что все это - глупые домыслы".
Своими предположениями альв не стал делиться с другом, поскольку не нашел убедительных доводов, а клеветой он никогда не занимался.
- Да, еще не вяжется убийство Тория, - пробурчал Анвар. - Обвинили ведь мастера литейного дела Вирия. Якобы он при изготовке намеренно допустил ошибку, чтобы доспехи пропускали удар ребром меча по животу. Но от раны, что ему нанес соперник, Бани Рендель, вряд ли можно было бы так быстро умереть. Да и зачем лучшему кузнецу так подставляться?
"Если тебе повел сам император или его слуги, трудно устоять", - подумал Мечеслав, но вслух данную мысль высказывать не стал.
- Думаю, что Вирий просто перетрудился. Перед праздником Признания ведь столько заказ всегда на оружие, броню!
Анвар скептически покачал головой, но спорить не стал.
Мечеслав, толком не поняв, что случилось, поднялся и покинул теплую постель.
Он словно в тумане направился туда, откуда доносился требовательный зов. Поднявшись на второй этаж, направился в самую крайнюю правую комнату, которую раньше не замечал здесь. Страха в его душе не было. Внутри рождалось чувство какого-то необъяснимого счастья.
- Бери, - пронеслось где-то возле левого уха мужчины.
Альв, нисколько не сомневаясь, взял то, что велели, и поспешил обратно в свою комнату.
Утром Мечеслав обнаружил рядом на подушке толстый фолиант "Яды и их воздействие на расы".
"Откуда это здесь взялось? - сильно удивился он. - Эта книжка ведь является запрещенной в Зауроне".
Как и почему энциклопедия оказалась рядом, альв не смог вспомнить, как не пытался.
" Что ж, посмотрим". - Мечеслав стал лениво перелистывать страницы, пока не дошел до главы "Демоны". И даже выборочно прочитал изложенное там:
- Их почти невозможно отравить... чувствуют большую часть ядов... единственный отвар, который убивает вскоре - вареное на протяжении трех минут око дракона... действует и на нечистокровных...
"Так-так, неужели смерть Вирсавии могла быть не случайной? А что? Странно, получается: жила-была, ничем не болела, и тут внезапно отходит в мир иной. И все имущество переходит к мужу. Как там говорил Анвар? Вроде, что она поужинала, отправилась спать и больше не встала. Но почему девушка не почувствовала подлитую, например, в еду отраву? У них ведь развито обоняние".
Он погрузился в размышления о способах, к которым могли прибегнуть, но так ни к чему конкретному не пришел. Тогда раздосадованный Мечеслав принялся читать внимательно дальше.
- Хм, интересно. - Его брови поползли вверх. - Попадая в кровь, отвар убивает мгновенно... Запахи и вкусы перебивает жжённый мускатный орех.
"Я ведь чувствовал этот неприятный запах на арене... Но Торий ведь не демон? Или - да? Где Филипп тогда нашел демоницу четырнадцать весен назад, когда их уже всех выгнали из страны? Хотя теперь понятно, почему у юноши был небольшой магический потенциал, если мать - демоница. Вопрос: куда она делась? Переправлять ее туда-сюда не смог бы и такой сильный маг, как Филипп".
Но провести расследование до конца он не смог - не хватало улик, да и, если к этому был причастен император, можно было не надеяться на наказание виновных.
***
Семь вёсен спустя...
- Ты только послушай, - возмущенно кричал Анвар, размахивая листком бумаги, - мятежники уже ничего не боятся! - Он, чуть успокоившись, стал читать охрипшим голосом: - "Жители Заурона, императрица Вирджиния - преступница и отцеубийца, ведущая империю к погибели! Она истребляет всех неугодных. Тратит казну на наряды..."
Тут его перебил Мечеслав:
- Ну, у императрицы действительно слишком много платьев. Да и с балами стоило бы повременить, когда в народе нарастают недовольства.
- Согласен, - устало потерев лоб, ответил альв. - Но король Рандольф умер своей смертью. Это подтвердили лучшие лекари!
Мечеслав пожал плечами. Анвар швырнул пасквили в камин и продолжил:
- И это не самое худшее. Кто-то в черном балахоне с накинутым капюшоном бродит по городам, собирает народ на площади и призывает к свержению власти. И поймать его не могут до сих пор.
- К тому же, кто-то перехватил все корабли с золотом от дружественного Бирея, которые бы очень пригодились нашей стране! И мне кажется, что это - дело рук одной компании. - Альв задумчиво посмотрел в окно, где мелкими хлопьями кружил снег.
- Говорят, что на кораблях пиратов, ограбивших суда Бирея, было написано вот это. - Анвар размашистым почерком наскреб на бумаге название.
Его друг взял протянутый листок и прочитал вслух:
- "Ultionis et juris". Поди-ка. Вроде бы с демонского это означает месть и справедливость.
- Я так и думал, что это они замешаны. Но, как демонам удалось разрушить лучшую судовую защиту? - сокрушался альв.
На морскую границу магзащита от демонов не распространялась. Поэтому герои не удивляются такой возможности.
- Вопрос, конечно, интересный. Но я бы уточнил: за что они нам мстят? Вроде бы выселение всех демонов прошло быстро и бескровно. И столько весен пролетело! Возможность войны давно отпала, - воскликнул Мечеслав.
- Предполагаю, что возможность военной кампании возобновилась. У них к власти пришли, как поговаривают, милитаристы. Поэтому нам остается молить богов, чтобы магическая сухопутная граница не пала. Иначе, они и недовольные властью уничтожат эту империю!
Альв согласно кивнул. Но боги не услышали мольбы своих детей...
***
Магический барьер пал, сотни демонов ринулись в Заурон, начались кровопролитные бои, жертв становилось все больше. Ситуацию подпортили народные восстания в Зауроне. И не было надежды, что империя выйдет победительницей.
Молодая императрица Вирджиния, занявшая трон пять вёсен назад, окружила себя десятками лучших магов, не боясь, что окружение ее придаст. Вся высшая знать приносила магклятву верности на крови еще ее прадеду. В случае предательства хоть одного альва, всему роду грозила смерть.
Овидий фон Сернт, лишившись знатного покровителя - императора Рандольфа, еще четыре весны назад стал играть в карты и спустил всё своё состояние. И умер за весну до войны, попав в долговую тюрьму. Бани Рендель (тот юноша, что дрался с Торием) из простолюдина вскоре после гибели юноши выбился в люди, заняв место оруженосца одного из баронов. А недавно стал главой личной охраны Вирджинии. Старая же императрица умерла муками в родах, принеся на свет мальчика, который прожил три луны. Кузнец, что создавал доспехи и мечи, так и не предстал перед судом. Его вдова получила значительную материальную компенсацию.
"Кто зачинщик бунта? Как простой житель может так организованно и профессионально вести пропагандистскую деятельность?" - размышлял Мечеслав.
Он был уверен, что этот делают не демоны, ведь волны недовольства пришлись задолго до падения магической стены. Происхождение тоже установить не составило труда. Высшая знать, приносившая упомянутую клятву, умерла бы, нарушив ее. А внезапно покинувший этот мир целый род нельзя было бы скрыть. Значит, кто-то действовал из незнатных жителей
Вести войну на два фронта было сложно, поэтому срочно требовалась установить личность предателя, тем самым подавляя народные движения. Ведь чаще всего, лишившись предводителя, запал у бунтарей стихал. А, если устраивалась показательная казнь, то отпадало даже всякое желание идти против Империи.
Альв задумался над тем, как смогли разрушить барьер между империями. Он достал записи тех весен и пришел к выводу, что границу возводили три сильнейших альва: король Рандольф, Марк фон Идель и Филипп Обоул. И разрушить её могли только они. Либо их потомки с таким же уровнем силы.
"Хм, ну Вирджинии нет смысла такое вытворять, - стал логически отметать варианты Мечеслав. - Марк фон Идель не оставил потомства, потому что не любил женщин, отдавая своё предпочтение мужчинам. Филипп? Насколько я знаю, других детей у него не нашлось. Может, мать одного из них? Но родительница Вирсавии, чистокровная демоница, не могла остаться в империи. Мать Тория? С ее происхождением ничего не понятно. Если учесть его слабый магический потенциал, то она - грязнокровная. Но таких живых в империи не осталось. Всех, кого не истребил Рандольф, добила Вирджиния, придя к власти. Так кто?"
Тут ему на ум пришла картина с изображенной Вирсавией, грациозно сидящей верхом на лошади. К сожалению, портрет потом бесследно исчез.
"Что в ней не так? Что? - он заломил пальцы, пытаясь вспомнить все детали. - Стоп, волосы... точно волосы. Они были чёрными! А картины, как не старайся, всегда показывают правду. Она - не дочь Филиппа? Но в ней жила его магия. Это установили лучшие магистры... тогда как?"
Мечеслав устремился в императорскую библиотеку, пытаясь найти ответы на свои вопросы.
Спустя двое суток он нашел то, что искал в одной очень старой книге. Там говорилось следующее: "Передачи силы одного другому возможна при помощи обряда "Побратимство". Даруемый получает магию, и цвет его волос становится таким же, как у дарителя. Ограничения, запреты, клятвы, наложенные на дарителя, не распространяются на побратима. Но в некотором роде побратим становится принадлежным к роду дарителя. Некровное родство сложно или почти невозможно обнаружить при проверке".
Оставалось лишь выяснить одно. Для этого Мечеслав провел в седле почти сутки.
Ближе к вечеру он прибыл в Рэддон-Холл. Под раскаты, пугающего грома, альв спустился в усыпальницу, где навечно упокоили Вирсавию. С трудом, тратя колоссальное количество магии, открыл крышку гроба. Там никого не было.
Торий же, как и полагается умершим, был в гробу. Зрелище ужасало своей отвратительностью. Сгнившая плоть висела кусками. Из груди и головы торчали клинки с родовым гербом семьи Обоул. Так обычно поступали, когда усмиряли зомби.
"Выходит, Рандольф выполнил обещание. Правда, не совсем как нужно - превратил мальца в зомби. А Вирсавии пришлось прикончить основательно парня, ибо они через пару недель становятся безумными и нападают на всех. Своей теперь уже рукой! Ведь до родовых кинжалов нельзя дотронуться постороннему".
***
Мечеслав с мрачным настроением, сильно промокнув под начавшимся ливнем, добежал до поместья. Прошел в гостиную с квадратным камином, оставляя грязные разводы на полах, тяжело опустился на кресло и замолчал. В тишине дома было слышно, как на втором этаже тикают напольные часы.
"Как мне найти и остановить эту фурию? Нужно срочно сообщить властям" - печально вздыхал он, но не двинулся и с места, чтобы осуществить задуманное.
Неожиданно раздался шорох плотного материала. Альв поднял голову и увидел фигуру в чёрном балахоне с накинутым капюшоном.
- Кто ты? - устало спросил Мечеслав.
Фигура звучно рассмеялась и откинула капюшон. Эта была дева с тёмно-красными волосами и чёрными прямыми рогами. Ее карие глаза горели задором. Она стала старше, но не растеряла привлекательности.
- Вирсавия, - скорее подтвердил ранние предположения, чем изумился он.
Девушка прошагала до соседнего кресла и уселась в него. На ее губах играла легкая улыбка.
- Доброй весны, Мечеслав! - Она окинула взглядом комнату и продолжила: - Давно не виделись. Хочу поблагодарить тебя за Рэддон-Холл. Я не сомневалась в тебе, когда выбрала новым его владельцем.
"Владельцем, - повторил мысленно альв, - но не хозяином. Вероятно, он всегда будет только её, независимо на кого оформлены бумаги".
- Ты выбрала? - Вот теперь мужчина, наконец-то, сильно удивился.
- Конечно, неужели ты думаешь, что мой покойный супруг по доброй воле продал тебе мой дом?
"Так значит, те монстры - правда?"
Девушка откинулась на спинку и любовно погладила подлокотник.
- Мебель лучше прежней, - похвалила она. - Хотя мне некоторые вещички нравились, но Овидий смог вывести всё прежде, чем я смогла вмешаться, - Вирсавия злобно оскалилась. - Дурак искал записи Филиппа. Но их попросту не существует...
Мечеслав посмотрел в её безумные глаза и спросил прямо:
- Торий твой сын?
Девушка наклонила голову, выражение лица стало пугающим:
- Догадался? Он сын Филиппа тоже.
- Одного понять не могу, если ты его была супругой - как стала потом побратимом?
- Кто сказал, что мы были женаты? - слегка растянув кончики губ, вопросом на вопрос ответила Вирсавия.
"Теперь всё ясно. Он привез ее до возведения стены, тщательно прятал, не женился, ибо так нельзя передать обязанность - защищать венценосную семью. А потом подарил свою магию, с помощью которой она позже разрушила стену и смогла бы уничтожить защиту кораблей".
- Зачем тебе месть? - уточнил альв.
- Не глупи. Они должны ответить за то, что сделали, - рявкнула она, стукнув кулаком.
- Убили Тория? Выдали замуж за Овидия? Пытались отравить тебя?
- Да, только я сымитировала свою смерть раньше. А потом долгие весны училась понимать свою силу, разрабатывала план возмездия. Кстати, спасибо за ценные книги. - Вирсавия чуть наклонила голову, благодаря за невольную помощь.
"Она, что ли со мной жила и пряталась в доме?" - пронеслась у него мысль в голове.
- Ты ведь понимаешь, я не могу тебя отпустить и должен заключить под стражу? - промолвил уставшим голосом мужчина.
- Понимаю, но боюсь, у тебя ничего не выйдет. - Девушка быстро поднялась и поспешила к порогу, потом резко повернулась, накинула капюшон и прошептала:
- Ты не сможешь выйти из комнаты. Рэддон-Холл будет тебя очень надежно охранять, - Она жутко рассмеялась, а после мрачно добавила: - Ты зря полез в гробницу... Я хочу сделать сюрприз Вирджинии, а ты всё можешь испортить!
- Подожди, - взмолился пленник. - Филиппа тоже убили?
Вирсавия замолчала ненадолго, потом категорично заявила:
- Да. Рандольф знал, что он затратил огромную часть своей силы куда-то. Поэтому выслал его вместе с группой магов укрощать вулкан. Филипп же не смог образумить стихию, имея небольшой потенциал магии на тот момент...
"Могла ли быть это случайностью? - размышлял Мечеслав. - Хотя, зная, что он приказал убить Тория, обманул безутешную... хм-м... мать, обещанием вернуть сына. Потом выдал за нужного человека, чтобы обыскать тщательно поместье. Возможно, желал смерти и Вирсавии".
- А теперь мне пора освободить Империю от тиранов на престоле.
- Не уходи! Не делай этого! - заорал альф, но его уже никто не слышал.
"Не думаю, что все у неё так легко пройдет. Да еще куча жаждущих власти воллианцев захотят вступить в борьбу. Иди она в сговоре с ними?".
Но, как будет на самом деле, кто займет трон, он не знал. Да и не мог узнать, сидя запертым здесь, в поместье.