Аннотация: Эбигейл потеряла любимого мужа. Горе не дает ей жить дальше. Но однажды происходит то, что меняет всю её жизнь без него.
"Я ещё жива, но уже мертва", - думала некогда красивая женщина, но сейчас горе сильно её подкосило.
Появились глубокие тени под глазами, морщинки, словно забывшие о женщине, сейчас же мстили за годы забвения, кожа лица стала белее снега. В голубых очах, сводивших когда-то с ума множества мужчин, больше не было той живости и чарующей нежности.
Она была одета в синий выцветший халат, который уже не снимала неделями.
Просто у неё отсутствовало всякое желание что-то делать, после того, как умер любимый супруг Лайонел пять месяцев назад.
Похороны мужа прошли для его жены, как во сне. По правде говоря, она не смогла бы сказать даже, в какой день недели они состоялись. Но не церемония прощанья с Лайи (как она его любила называть) подкосила её окончательно, а осознание, что он больше никогда не вернется, не войдет в их дом с криком: "Любимая, я вернулся!", не поцелует страстно, не признается, что любит всю до кончиков пальцев.
"Мне так тяжело без тебя", - признавалась она, нежно лаская его фотографию. Так она проводила часы, а может и дни. На фото ещё живой муж широко улыбался в объектив, подмигивая правым глазом фотографу - ей. Прекрасный был день тогда.
- Было бы намного проще, если бы я находилась в той машине с тобой, - прошептала она в пустоту.
Женщина аккуратно положила рамку с фото на тумбочку, после притянула к себе подушку мужа, хранящую до сих пор запах любимого. Она сильно прижала её к груди и тихо заплакала.
Разбудил несчастную женщину какой-то непонятый шум внизу - на первом этаже.
"Наверное, снова еноты забрели", - предположила она. Но не поспешила - проверить свои догадки. Ей было всё равно.
Неожиданно раздался сильный треск бьющейся посуды. Он продолжался довольно-таки долго. "Ах, там же вроде стоит чайный сервиз - подарок мужа", - испугалась она, - "Нужно скорее выгнать паршивцев, пока я не лишилась дорогого".
Вдова вскочила с кровати, быстро обула тапочки с розовыми кроличьими ушами и пошла - спускаться на первый этаж. Там её встретил: яркий свет от настенных бра и звенящая тишина.
"Неужели, я забыла их выключить вчера", - раздумывала женщина, тщательно обсматривая всё пространство. Внизу не было стенных перегородок. Большой просторный холл плавно перетекал в кухню и гостиную с камином. Так настоял муж, а она, как любящая жена, не желала спорить по такому пустяку.
"Странно, нет осколков нигде", - подытожила увиденное женщина, - "Но они точно должны быть - я ведь не могла ослышаться. Хотя, а почему бы и нет?".
Маленьких безобразников тоже нигде не наблюдалось.
- Эй, где вы? - спросила она, подойдя к входной двери, чтобы проверить заперта ли та. Заперта. Окна тоже.
- Скорее всего, обозналась, - махнувши рукой, произнесла женщина.
Потом шаркая тапочками по паркету, стала подниматься наверх. Но не успела дойти да спальни, как услышала знакомый голос, раздавшейся с первого этажа:
- Эбигейл, я дома! - голос принадлежал Лайонелю.
Женщина резко осела около двери. Потом схватилась за сердце. "Боже мой, боже мой, этого не может быть", - кружилась как заводная мысль в голове.
Через пять минут она с большим трудом смогла подняться. "Нужно идти и проверить" - решила вдова, - "Это чья-то несмешная шутка".
Эбигейл медленно спустилась в холл. Всё было также, кроме того, что бра снова горели, хотя не менее десяти минут назад она погасила весь свет.
- Кто Вы? - рассерженно спросила женщина (она никогда бы не показала чужакам, что боится). - Выходите, сейчас же.
Но никто не показался и не ответил.
- Я звоню в девять-один-один, - предупредила она и побежала наверх, чтобы взять мобильный.
Но не нашла его нигде. Даже в ванной телефона не было. "Да чтоб тебя", - ругалась женщина, бегая из одной комнаты в другую.
Конечно, можно было бы позвать соседей на помощь. Но их уютный коттедж находился за десятки миль от другого жилья. Ещё одна блажь хозяина дома.
Оставалось единственное непроверенное место - первый этаж.
Женщина схватила статуэтку потяжелее и отправилась навстречу неизвестности.
Теперь, помимо всего, была широко распахнута входная дубовая дверь.
Эбигейл крепко вцепилась в статуэтку - единственное оружие. Но защищаться было не от кого.
"Пусто", - разнеслось у неё в голове, - "И мобильного - нет".
Испуганная женщина стала быстро перебирать варианты того, куда он мог запропаститься. Но всё уже было проверено не раз.
"Что же делать?" - думала она. - "Может быть, выйти на улицу? Как жаль, что моя машина в автосервисе, и я не смогу уехать", - чуть не плакала она.
Женщина молниеносно закрыла и снова заперла дверь. Потом проверила окна. Но они были закрыты.
- Эврика, - обрадовалась Эбигейл спустя какое-то время, - компьютер.
"Вот же пустая голова, совсем забыла", - ругала она себя.
Потом снова побежала наверх - в кабинет мужа.
Зайти в рабочую комнату супруга было очень трудно, но необходимо. Там всё напоминало о нём: полки с книгами, мощный письменный стол, кожаное чёрное кресло, нужный сейчас компьютер и божественный лесной аромат - запах Лайонеля.
Женщина заперла дверь, благо ключи были в замке, и прошла к столу, чтобы включить технику. Машина громко запищала и стала медленно загружаться.
"Давай же", - поторапливая она, барабаня пальцами по столу, сидя в кресле.
Умное устройство всё же услышало её молитвы и включилось.
Эбигейл замерла, увидев заставку на рабочем столе - их совместное фото с круиза по Европе.
- Лайи, - произнесла она, гладя изображение мужа.
Но всё было напрасно - интернет не работал.
Женщина клацала и клацала мышкой, проверяя связь. Но тщетно.
"Может быть, это дурной сон?" - предположила она, схватившись за голову. Чтобы проверить теорию, сильно себя ущипнула, затем легонько ударила по щеке. Было больно.
Тишину разрядила музыка, внезапно заигравшая где-то на этаже. Это был Людвиг ван Бетховен, вернее, его произведение "К Элизе".
"Вероятно, шкатулка дочери" - предположила она, потому что звук определенно доносился из бывшей детской, где жила когда-то их единственная дочь Шарлотта.
Но сейчас комната пустовала, так как дочь вместе с мужем находилась на другом конце страны - в Неваде. Приехать неожиданно она бы не смогла, потому что вскоре ждала появления малыша на свет. Тем более беременным на таких сроках противопоказанны долгие и утомительные путешествия.
Музыка всё не прекращалась, действуя на нервы женщине. Интернет упорно не хотел появляться. Не выдержав такой жестокой пытки, Эбигейл схватила теперь уже увесистую лампу, взамен оставленной где-то статуэтки.
Она подошла к двери и стала прислушиваться. Но ничего подозрительного, кроме надоевшей фортепианной пьесы, так и не удалось услышать. Женщина всё же осторожно открыла дверь и высунулась. Лампу она держала на вытянутой руке, готовясь, если что - ударить мерзавца.
С мрачной решительностью она направилась в комнату Шарлотты. Но там никого не было, не считая источника шума - деревянной шкатулки с танцующей балериной.
Эбигейл подошла к столику и резко закрыла крышку. Настала долгожданная тишина.
- Хватит надо мной издеваться, - зло прошипела она кому-то.
Но, как и всегда, ответа так и не последовало.
Женщина шумно присела на кровать и стала думать, что ей делать дальше - то ли идти пешком за помощью, то ли ждать, закрывшись в кабинете, подключения к сети.
Внизу часы с курантами громко пробили двенадцать раз. Полночь.
От этого она встрепенулась и решила, что лучше дождаться утра, а не выходить в пугающую темень. "Неизвестно, во-первых: сколько их, а во вторых: может он или они этого только - и ждут", - думала она, сжав плечи и опустив голову. - "За что они со мной так? Я ведь никогда не обидела и мухи. Может, хотят денег? Или свести с ума? Но для чего им это?"
Но ответов не находилось.
Эбигейл резко встала, взяла свое грозное оружие и пошла в спальню.
- Даже не думайте, что возьмете верх, - смело заявила она и расправила плечи.
Но в коридоре её ждал неожиданный сюрприз. Всё было усыпано лепестками алых роз. Дорожка шла определенно в супружескую спальню. Из-за этого она выронила лампу. Та с шумом разбилась о пол.
Но Эбигейл даже не заметила этого, идя по россыпи некогда красивейших цветов. Зайдя в комнату, она увидела, что кровать была не такой, какой она её оставила. Теперь на ней красовалась небольшая коробка, обвернутая подарочной бежевой упаковкой и перевязанная красной лентой с шикарным бантом наверху. Рядом лежала записка, исписанная размашистым мужским почерком. "С годовщиной, любимая Гейл" - гласила она.
"Только Лайи так сокращал моё имя", - подумала взволнованная женщина.
Она осторожно её открыла и обомлела. Внутри на бархатной чёрной подставке лежало изумрудное колье и в тон к нему длинные серьги.
Этот комплект она присмотрела ещё давно, но муж не соглашался его покупать, сокрушаясь из-за цены. Она была баснословной. Намного больше совокупной стоимости их дома и двух машин.
"Кто это сюда принес?" - то, что это не муж, она решила сразу по объективным причинам, - "Может быть, Лайи всё же купил его? Но, где он взял столько денег?".
Вопросы росли и росли, но ответов не прибавилось.
Брать в руки такой странный подарок от не-пойми-кого женщина не захотела. Поэтому она без сожалений закрыла коробку и вышла из комнаты.
На первом этаже всё было так же, как и часом ранее. Ярко горел свет, дверь и окна - заперты. И никого из чужаков.
Она прошла в импровизированную гостиную и тяжело опустилась на кожаный диван, стоящий напротив кирпичного камина.
"Неужели сегодня день нашей свадьбы?" - испугалась от этой мысли Эбигейл. - "Я и забыла. Все дни слились в один. А сегодня ведь двадцать шестое августа - наш праздник".
Гадать о том, кто это всё мог организовать, женщине надоело. Никто из возможных подозреваемых не подходил, потому что, кроме мужа, она никому не говорила о колье. Да и ключи от дома были только у хозяев.
Спустя какое-то время у Эбигейл заболела голова от роящихся в голове мыслей и пережитого стресса. Женщина стала тереть виски, потом повернула голову к стеклянному столику, где обычно стояла бутылочка с минеральной водой. Но там вместо ожидаемого находилась открытая бутылка красного вина и пузатый бокал.
"Я не держу дома алкоголя", - вспомнила Эбигейл. - "Так откуда здесь вино?".
- Оно отравлено? - попыталась спросить она незваного гостя. - Можешь не отвечать. Так может быть и лучше, - добавила она через пару минут после первого вопроса.
Женщина потянулась к бутылке и прочитала название.
"Мм, моё любимое", - ласково улыбнулась она.
- Угадал по всем пунктам! - крикнула женщина в тишину дома. - Не хочешь разделить его со мной?
Ответа не последовало, как и всегда.
- Мне больше достанется, - процедила она, щедро наливая содержимое бутылки в бокал.
- С годовщиной, любимый Лайонел, - сказала она и залпом выпила вино.
Эбигейл разбудила трель мобильного телефона. Она неспешно открыла глаза и потянулась к прикроватной тумбочке.
Оказалось, что это всего лишь будильник, установленный, бог знает, когда и зачем.
Спустя минуту она встрепенулась.
"Телефон", - ошарашенно подумала она. - "Вчера его здесь не было. Так стоп, я лежу в кровати в спальне", - она резко спрыгнула с нее и стала обсматривать пространство вокруг. Но вчерашнего подарка нигде не было.
Эбигейл выбежала босиком в коридор. Вокруг сверкала чистота. Долго не задерживаясь на месте, она сбежала вниз на первый этаж. Пространство ярко озаряли солнечные лучи, кое-как пробивавшиеся через оконные жалюзи. Женщина подскочила к столику и дивану. Но не нашла ни бутылки вина, ни бокала. Даже крошечного пятнышка от спиртного не было.
Она стала бегать по дому, ища улики. Но всё было тщетно.
"Наверное, мне это приснилось" - окончательно убедилась Эбигейл.
После неудачных поисков следов чужого присутствия она вернулась в спальню и присела на кровать.
"Боже, я впервые после трагедии, так активно двигаюсь и бегаю по дому", - подытожила она безрадостные последние месяцы.
Потом женщина не спеша подошла к оконному разъему и распахнула плотные темные шторы, которые держала закрытыми на протяжении недель. В комнату ласково ворвались солнечные лучики. Они обволакивали и согревали её, смотрящую куда-то вдаль.
- Лайи, ты так хочешь передать, что нужно жить дальше? - скорее у самой себя спросила Эбигейл.
Она еще так долго стояла, пока не решила, что нужно принять душ и сделать, наконец-то, полноценный завтрак. Раньше женщина не задумывалась о приемах пищи или водных процедурах.
После завтрака наверху зазвонил телефон.
- Алло, - запыхавшись, пробурчала она в трубку.
- Простите, что так рано Вас потревожил, - вежливо ответил её зять Джон. - Но у меня хорошая новость. Вы стали бабушкой!
- О боже, какая радость, - сказала новоиспеченная бабушка, чувствуя, что где-то в груди стало чуть теплее. - Я так счастлива! Как малыш? Как Шарлотта?
- Не беспокойтесь ваш внук в порядке так же, как и Лотта. Роды прошли удачно, - клятвенно заверил он.
Они еще поговорили несколько минут. А потом Джон отключился, сказав, что медсестры ему сейчас должны показать сына.
"Как жаль, что ты не можешь быть здесь и порадоваться вместе со мной", - вздохнула Эбигейл. Она подошла к столику, взяла фотографию мужа, погладила его изображение и вернула рамку на место.
Женщина решила, что обязательно должна увидеть своего новорожденного внука. Поэтому она позвонила в аэропорт, чтобы забронировать билет на ближайший рейс - тянуть долго с поездкой ей не хотелось. Затем подошла к шкафу - подыскать необходимые вещи.
"Это неожиданный и реалистичный сон подтолкнул меня", - решила женщина, закрывая собранный чемодан. - "Не думаю, что еще день назад решилась куда-то лететь, пусть и из-за такого важного повода".
Через час на улице посигналило такси. Новоявленная путешественница поспешно снесла чемодан вниз, открыла дверь и схватила тонкий плащик с вешалки, не замечая, что он скрывал небольшую коробку, обвернутую бежевой упаковкой, но уже без красной ленты и банта наверху.
Она спешила к таксисту, размышляя о том, что вскоре увидит продолжение их любви с мужем.
"Даже после смерти, ты остаешься навечно бессмертным, продолжая жить в своих потомках", - решила женщина, садясь в машину. От понимания простой истины стало не так больно в груди.