Аннотация: Вот ведь коварная штуковина - должно быть, в ней скрыт тайный замочек, нипочем не отопрёшь, если не знаешь секрета. Что же, придется ходить в этаком виде... если, конечно, ее не привели сюда, чтобы сложить ее голову на плаху.
о
Глава 5.
в которой все начинается с потерь и могло бы закончиться приобретениями, если бы не дурацкие предрассудки
МОРАЛЬ. Если слишком долго осторожничать, избегая неожиданностей, можно получить неожиданности совсем другого масштаба
Должно быть, так чувствует себя крепко спеленатый младенец, с которым забавляется выводок котят.
- Вы не смеете! Что вы себе позволяете? Да я... Да вы... Руки прочь!.. Ах, вы... Прочь, я сказала!!!
Давненько Лори не была в таком бешенстве. Она метала глазами молнии, ее брови двигались грозно, как тектонические плиты, а зубами она могла бы перегрызть корабельный канат. О, Лори была зла! Впрочем, любой бы разозлился, если бы его вдруг перенесли невесть куда, затем обездвижили и принялись лишать собственности.
Накренившись, будто корабль на мели, Лори стояла посреди большой залы. Одна нога была обута в туфельку на высоком каблуке, а другая - почему-то босая - стояла прямо на каменном полу. Ступня уже изрядно замерзла, но почему-то Лори не могла отнять пятку от ледяного камня. Однако не это было самым неприятным. Отвратителен был обыск, который проводили дюжина маленьких шаловливых ручек, принадлежащих шести сморщенным старушкам.
Обыск проходил быстро и умело, а сама Лори застыла, точно муха в янтаре, и была не в силах даже пальцем пошевелить. Старушки были юркими, как ласки, и их хищнически ласки с каждым мгновением все больше разоряли Лори: пронырливые пальцы не оставляли без внимания ни единой складочки, ни единого потайного кармашка в ее одежде. Девушка почти физически чувствовала, как ее предусмотрительность разбивается вдребезги об их проницательность. Цепкие лапки разыскали всё, даже шпильку с изумрудом, которую Лори потеряла прошлой осенью. Оказалось, шпилька глубоко вонзилась в воротник и затаилась в одном из швов. Теперь она лежала на каменном полу, вместе с остальными находками.
К счастью, при Лори было не так много вещей, и на ней было не так много одежды, чтобы гнусный обыск мог продолжаться долго.
Усатая ведьма-гренадер скрестила на груди могучие руки, величественно кивнула своим помощницам, и те вереницей посеменили к выходу.
Груда найденного добра лежала на полу. Ведьма лениво поворошила ее ногой, обутой в красный сафьяновый башмак.
Дьявольщина! Да как они смеют прикасаться к ее вещам без разрешения?
- А ну, рук... ноги прочь! - в очередной раз прорычала Лори и сделала страшное лицо.
Это не помогло. Старуха заинтересованно наклонилась над изъятым богатством.
- Так-так, что тут у нас?.. Денежки... бумажки... колечки...
Денежки! Все ее сбережения!
Бумажки! Это гербовая бумага семейства Веренсов, чистая и белоснежная! Лори могла бы неплохо заработать на писании писем для каких-нибудь странствующих рыцарей или купцов.
Колечки! Эти кольца (медное, с узором и серебряное, с красным камушком) Лори хранила как талисман. Когда пятая жена Веренса привела в замок цыганский табор, у Лори случился... приступ временного помешательства, и тот чернявый красавчик на прощание подарил ей два кольца, продетых одно в другое. Он пообещал, что кольца будут хранить белокурую красотку от бед и помогут влюбленным встретиться вновь...
Внезапно Лори почувствовала, что наконец обрела власть над собственным телом. Ощущения были полузабытыми, будто ей вручили не собственное тело, а чужое.
Не зная, как иначе выразить свой гнев, она топнула обутой в туфельку ногой что было силы. Кажется, треснул каблук.
- Ой-ой... - пробасила старая ведьма. - Если ты проломишь пол, я вычту его стоимость из твоих сбережений. Можешь собрать свое имущество.
Лори подавила желание сгрести вещи в охапку и убежать. Но покидать поле боя таким постыдным способом было бы совсем уж неприлично. Если ты проиграла - создай, по крайней мере, видимость, что ты выиграла. Или, хотя бы, пообещай реванш.
Лори гордо выпрямилась и голосом, от которого и кипяток замерз бы, произнесла:
- Вы за это ответите!
Ведьма стянула с ноги тонкий сафьяновый башмак и занялась вытряхиванием камушка.
- Правда?
- Вы знаете, на кого подняли руку? Барон Веренс будет меня искать! Я его лучший и единственный писец, и он...
Старая ведьма зашлась хохотом - да таким, что алые паруса в окнах дрогнули и тут же поникли, как увядшие листья.
- Писец? Нет, вы посмотрите - писец!..
- Да! - Лори вскинула голову так, что даже в затылке зазвенело. - Писец.
- Ха-ха-ха! Хе-хе-хе!... Да будет тебе известно, милочка, что твоя должность называется писарь. А писец - это... это нечто совсем другое! Ха-ха-ха!
Такого Лори вынести уже не смогла. Сначала это назначение, потом ночное поручение, от которого кровь стыла в жилах (от страха и от холода одновременно), потом настойчивое привидение, потом чавкающая стена... пауки, черепа, берцовые кости, летучие мыши... ведьма, старушки, странная зала, унижение и обида... Лори сделала четыре глубоких вздоха, но это не помогло. На пятом вздохе она разрыдалась.
Несколько мгновений ведьма смотрела на нее так, будто Лори вдруг превратилась в клюквенный кисель. На усатом морщинистом лице отразилось удивление, потом отвращение, потом задумчивость, а потом что-то, что при большом приближении можно было принять за намек на подобие сочувствия. Старуха протянула огромную мозолистую руку и неуверенным жестом потрепала Лори по плечу:
- Ну что ты, дитя, право слово, не стоит так убиваться... Писец так писец, как скажешь...
- Нет, писарь, - сквозь рыдания пробормотала Лори.
- Ну, писарь... Не нужно рыдать, все равно ты уже не писец и не писарь. Теперь у тебя начнется новая, другая жизнь.
- Что?
Лори вытерла нос рукавом. Рукав мгновенно намок.
- И у тебя будет новое, интересное призвание.
- ЧТО?
- Не кричи, ты пока не на легальном положении. Тебе ...
- А на каком?
- Послушай, девочка... Ты ведь не думала, правда, что сейчас тебе отдадут все твои вещи и отправят обратно в колодец того замка, откуда ты сюда явилась?
- Подвал, - промолвила Лори.
- Что, прости?
- Я явилась сюда из подвала. Там были летучие мыши, и много всякого хлама, и еще там был наш конюх...
- Подвал?.. Ну да. Надо же, а мы так рассчитывали на колодец. Ну, видно, подвал тоже пригодился... хотя столько лет прошло. Надо будет проверить, на кого ставили этот подвал... Что ты говоришь, милочка?
Лори уже целую минуту лихорадочно решала, какой вопрос задать первым. Почему они решили, что она прибыла сюда из колодца. Как, ради всего неба, она вообще сюда прибыла. И куда это - сюда. Почему этому никто не удивился и что они намерены с ней делать. И кто - они?!
Лори почувствовала, что у нее кружится голова.
- Я вам нужна? - спросила она.
- Дорогая, не стоит сейчас забивать себе этим голову, ведь все равно...
- НУЖНА?
- ДА.
- Тогда рассказывайте, зачем и почему. И где я теперь. И что со мной будет.
Ведьма собрала с пола вещи, что просыпались из рук Лори во время рыданий. Она всучила девушке порядком намокшую охапку бумаг и начала незаметно подталкивать к выходу из залы.
- Ну-ну, не стоит торопиться, ты должна отдохнуть... набраться сил... ты устала, у тебя был тяжелый день...
Лори вывернулась мгновенно, перелетела в центр залы. Бумаги, как хвост за кометой, стелились за нею по каменному полу. В вытянутой руке она держала шпильку.
- Знаете, что? Я сейчас заколю себя прямо в сердце, если вы мне всё не расскажете!
Лори сделала два быстрых шага в сторону, когда что-то невидимое, неосязаемое и в то же время тяжелое метнулось мимо нее. Глаза ведьмы слегка округлились.
- Девочка, конечно, я тебе все расскажу, но позже. Брось шпильку, не глупи. Ты еще слишком молода, у тебя такое будущее... Ты сама не поверишь, какое у тебя будущее.
Лори широким жестом скинула с плеч плащ. Поднесла орудие самоубийства к груди...
- Да? Мне нечего терять. Я теперь даже не писец... я никто!
Воткнуть шпильку себе в сердце? Не такая уж она острая, и не такая уж Лори меткая, плюс два толстых платья с вышивкой на груди... даже уколоться, пожалуй, будет сложновато. Но Лори умела блефовать.
Старуха продолжала подбираться к девушке, ее голос обволакивал.
- Дорогая, милая, красивая... не глупи. Хочешь, я все расскажу тебе? Ты очень важный для нас человек... Мы так долго ждали тебя, мы искали тебя, мы боялись тебя упустить. Не нужно торопиться с выводами!..
Старуха сделала успокаивающий жест правой рукой, но Лори снова успела увернуться. Простыни алых парусов за ее спиной застыли, словно каменные.
Девушка победно задрала подбородок.
Ведьма продолжала увещевать, будто ничего не случилось. Голос завораживал, замораживал, усыплял.
- Пойми, то, что ты попала к нам, сослужит тебе только хорошую службу. Мы можем быть полезны друг другу... Пойми, ты все узнаешь - но сейчас не время, сейчас еще рано. Тебе нужно успокоиться...
Лори вскинулась.
- Успокоиться?.. И не подумаю успокаиваться, пока не узнаю, кто вы и что я здесь делаю. Я не какая-то овца, которая покорно идет на бой... ммм...
- На бой, на бой, - ласково повторила старая грымза, пока Лори силилась хотя бы разогнуть руку в локте. Увы, руку будто сжали крепкие тиски - ни пошевелить, ни повернуть. Как она это сделала? Рот тоже не открывался, язык будто прилип к нёбу.
- Так, вещички придется у тебя все-таки забрать. А то ты, неуравновешенное дитя, еще своей бумагой зарежешься... ужас, что будет. Наволочки нам перепачкаешь.
С этими словами старуха подошла к девушке, сгребла ее в охапку и перекинула через плечо, как какой-нибудь тюк. Лори крякнула, но не смогла произнести ни слова в свою защиту.
Она видела, как под ногами старухи мелькают плитки пола, в расшитых бисером складках юбки отражается свет факелов. Потом плитку сменила каменная кладка, а звук шагов пополнился эхом - они вышли в какой-то высокий сводчатый коридор. Лори пыталась вертеть головой, но задача почему-то оказалась непосильной. Девушка чувствовала себя деревянной куклой, которую наспех вытесали из березового чурбачка, да так и не позаботились о том, чтобы голова и руки куклы могли двигаться.
А старуха, не замедляя шага, продолжала свой монолог.
- С тобой все будет хорошо, милая... Кстати, зови меня Эвридой. Сейчас ты немного поспишь, наутро мы тебя отмоем, приготовим, проверим и сделаем из тебя человека. Ты должна была у нас очутиться. Просто должна. Ну, вот и твоя комната. Сейчас ты поспишь, тебе нужно поспать, и нам нужно, чтобы ты выспалась, завтра у тебя будет трудный день... Смотри, какие чудесные простыни тебе постелили...
На пороге комнаты вторая туфелька соскочила с ноги девушки и покатилась по полу, устланному грязными циновками. В поле зрения Лори мелькнула деревянная спинка кровати с округлой резной шишечкой в изголовье.
Она хотела было сказать, что не собирается ложиться спать, и вообще, требует подробных объяснений... но внезапно проснулась.
Она лежала на небольшой кровати, застеленной цветастым покрывалом. Кто-то заботливо снял с нее верхнее платье, а потом укрыл плащом. Рядом с кроватью, на полу, стояла железная кружка с молоком и три туфельки в ряд: одна "родная" и две чужие, довольно разношенные на вид, к тому же без каблука.
В высоком, часто переплетенном окне виднелся ярко-синий кусок неба, белоснежное облачко-барашек и колючие вихрастые макушки сосен. Рядом с замком Веренса сосен отродясь не росло, так значит, она действительно ... неведомо где?
Лори вскочила. Комната была маленькой, скудно обставленной: кроме кровати, здесь был небольшой сундук, стол-бюро и потертое кресло у окна. Деревянная, окованная железными пластинами дверь заперта на засов. Изнутри.
Лори подошла к окну. До земли было не меньше ста шагов (или несколько мгновений полета), у подножия башни (а скорее всего, это была именно башня) оскалился острыми камнями клыкастый овраг.
Лори вернулась к кровати, выпила молока. Второго платья нигде не было - видно, унесли. Не было в комнате ни бумаги, ни прочих ее вещей - хорошо, хоть монетки горсточкой лежали на сундуке. Все это богатство вдруг показалось Лори таким мелким и никчемным... когда любой может тебя схватить, как куль, и перенести куда хочет - какой прок в деньгах?
Дальнейший осмотр комнаты никаких интересных открытий не принес. Сундук оказался удручающе пустым: на дне расстелилась выцветшая старая тряпка, в углах распушилась густая пыльная паутина. В столе-бюро когда-то разлили чернила, и на пятне красовался четкий отпечаток пятерни. Еще здесь лежал огрызок бумажного листа, изрядно перепачканный свечным воском. По крышке бюро был щедро рассыпан мелкий песок для просушивания чернил. Видно, когда-то в этой комнате жил на редкость неаккуратный писец... то есть писарь.
Она надела чужие туфли - не слишком красивые, но удобные - и снова подошла к окну. Внимательно осмотрела открывающийся пейзаж. Куда ни кинь взгляд - всюду сплошь еловый лес, однообразие нарушают лишь несколько корабельных сосен, царапающих макушками облака. Внизу, у подножия леса, раскиданы валуны, обильно поросшие бурьяном... А что это такое яркое, разноцветное, трепыхается слева, почти на границе обзора? То ли флаг, то ли воздушный змей... Или, может, это полощется оконная занавеска? Лори вытянула шею, и в этот момент что-то пребольно впилось в нежную ложбинку между ключицами.
Это был шейный обруч, о котором она совсем забыла. Его почему-то не сняли; отобрали все вещи, бумаги, носовые платки - но оставили эту безделушку. Обруч был неровным, шершавым на ощупь - видно, очень старым. Мелкие, будто обкусанные по краям подвески царапали кожу, Лори поморщилась. Ужасно неудобное украшение. А уж как, наверное, дополняет ее девичью красу серый, грязный, запыленный металл с отметинами ржавчины! Может, там даже плесень выросла. Жаль, что в комнате нет зеркала - посмотреть бы на себя сейчас.
Лори попыталась расстегнуть обруч, чтобы разглядеть поближе, но застежка исчезла, будто и не было ее - металлическая полоса казалась совершенно цельной. Вот ведь коварная штуковина - должно быть, в ней скрыт тайный замочек, нипочем не отопрешь, если не знаешь секрета. Что же, придется ходить в этаком виде... если, конечно, ее не привели сюда, чтобы сложить ее голову на плаху. А что, это выход! Один взмах топором - и обруч легко можно будет снять через шею.
Лори вздрогнула. Что за вздорные мысли лезут в голову! Надо отсюда бежать - пока мысли о палаче и плахе не стали явью. Девушка сунула деньги в корсаж и подошла к двери. Если ее закрыли изнутри... то, выходит, она сама себя и закрыла? Или это опять ведьминские штучки?
Конечно, она слышала про ведьм. Кто же не слышал про ведьм? О них часто говорят, особенно на ночь, когда маленькие дети не хотят ложиться спать и просят рассказать сказку. Тогда взрослые отвечают, что непослушных ребятишек, которые слишком любят сказки, утаскивают злые ведьмы. Во все времена это было лучшим снотворным. Хотя, конечно, выросшие ребятишки ни в каких ведьм не верят.
Но Лори умела мыслить логически. Не зря монашки, которые учили послушниц устному счету и логике, всегда ставили ее в пример другим девочкам (за что Лори даже однажды была оттаскана за косы в темном коридоре). Сейчас она мысленно разложила все по полочкам и пришла к простому выводу: если вчера она была еще там, а сегодня оказалась тут, то иначе как колдовством это объяснить нельзя. Конюх Людвиг остался в подвале, наедине с пылью, рухлядью и летучими мышами, а она очутилась в неизвестном замке, у неизвестных людей, которые неизвестно чего от нее хотят.
Засов подался с таким ушераздирающим скрипом, что Лори покрылась мурашками с головы до пят. Она с детства не выносила скрип железа о железо. Она и на телегах-то старалась не ездить: вдруг колесо начнет скрипеть, это будет похуже, чем стереть ноги неудобными башмаками. Но как она могла задвинуть этот визгливый засов и даже не запомнить этого? Кто запер дверь изнутри так, что она этого не услышала?
Засов отодвигался нехотя, пронзительно вопя, а потом и петли подхватили эстафету. К дуэту присоединилась насквозь проржавевшее дверное кольцо - оно вызывающе бряцало, стоило за него потянуть.
В этот момент Лори окончательно поняла, что бесшумно удрать не получится. Должно быть, в эту комнату специально приводили тех, кто не должен уйти незаметно. Это только в романтических сказках рыцарь нежно и бесшумно распахивает дверь темницы, где томится (и сладко спит, само собой) ясноглазая красавица. На самом деле ржавые дверные петли сторожат пленника не хуже собаки. И умаслить их не так-то просто - если, конечно, хозяева дома правильно подошли к балансировке двери и искусству выращивания ржавчины.
Лори ожидала, что на вопли потревоженной двери сбежится вся королевская рать, или кто там отвечает за охрану этого замка. Но она совсем не рассчитывала увидеть совершенно пустой, как котелок в голодный год, коридор. В стенных нишах, деля каменный проход на полосы, чадили изжелта-коричневым светом факелы. Вокруг стояла обволакивающая тишина, ни шороха, ни стука, ни храпа - казалось, люди отсюда ушли много лет назад.
Лори прикрыла за собой скрипучую дверь.
Может быть, все-таки удастся отсюда сбежать? Тогда стоит бежать быстрее, пока местные тихони не проснулись.
Подобрав юбку, она быстро засеменила по коридору. Теперь главное унести ноги подальше от комнаты, забраться в места, где никто не подумает ее искать - а потом, когда на замок спустится ночь, прошмыгнуть на волю. О том, что ее узнает кто-то из замковой челяди, можно не беспокоиться. Она десять лет пробыла служанкой, она выглядит служанкой, она умеет напустить на лицо такое тупое и перепуганное выражение, что ей скорее поручат принести картошку из погреба, чем узнают в ней вчерашнюю "гостью". В общем, шансы на побег были самыми что ни на есть реальными - если, конечно, по коридорам не бродят давешние знакомые, престарелые мастерицы обыска.
Однако дорога к выходу заняла больше времени, чем Лори рассчитывала. По правде говоря, побег начал неприлично затягиваться, превращаясь в пробежку. Коридоры сплетались, пересекались, разветвлялись, но при этом Лори казалось, что она все время идет одним и тем же переходом. Чего, напомните-ка, она опасалась? Встретить кого-нибудь? Наивная! Бывает перспектива куда хуже - это когда ты отмахала уже невесть сколько миль по полутемным, пустым, холодным тоннелям и никого, ни человечка, ни единой души не встретила! Это было похоже на дурной сон: повороты, лестницы, повороты, развилки, запертые двери и снова повороты... и нет ни конца ни края этому бесконечному лабиринту. Навстречу попадались только сквозняки: они неожиданно вылетали из-за поворотов и норовили пробрать насквозь. Куда-то подевались кошки, мыши (ползучие и летучие), воробьи и собаки - обычные обитатели любого замка, которые питаются крошками с господского стола и время от времени охотятся друг на друга. Все двери были заперты. Напрасно Лори дергала ручки или прислонялась ухом к потрескавшимся доскам: за дверями вполне могли бы находиться фамильные склепы, такой безжизненной была тишина.
Морок, ужас, наваждение. Ведьминские чары и проклятие.
Глупо было бы бегать по этому замку всю ночь до утра. Лори остановилась на углу, осмотрелась. Факелы, укрепленные в закопченных держателях, потрескивали огнем, несколько капель смолы с шипением расплескались о холодный пол. Вот развилка, лестница и два коридора, похожих, словно близнецы... Она могла бы поклясться, что пробегала этот поворот дважды (а может, трижды).
Глупости. Никто не может выстроить такую огромную башню.
Лори закрыла глаза. Должен быть настоящий выход из этого заколдованного лабиринта.
Она отрешилась от окружающего мира, от треска факелов, от пустой и пугающей тишины. Осталась только она - в пустоте, в собственных ощущениях. Подошвы холодил каменный пол, щиколоток легко касалась гладкая ткань подола, кожу слегка царапал холодок шейного обруча, правый рукав оттягивали монетки. Лори прислушалась к биению сердца, к тихому шороху волос, которые теребил налетевший сквозняк, к шелесту дыхания, к звуку льющейся воды... к голосам... тихим, едва слышным... спорящим о чем-то... Не думая, откуда здесь взяться воде и людям, не давая себе ни мгновения, чтобы усомниться, Лори сделала несколько шагов вперед.
Руки уперлись в стену, а потом стена вдруг истаяла.
Она могла бы поручиться, что шла с закрытыми глазами не так уж долго - шагов пятьдесят, не больше. Но когда два тихих голоса приблизились, она открыла глаза. И отшатнулась.
Коридор сильно изменился.
Теперь это был даже не коридор, а большой светлый холл у подножия широкой мраморной лестницы. По обе стороны лестницы высились высокие канделябры с погасшими свечами; солнечные лучи, пробиваясь через витражи на окнах, играли бликами на ярко-красных плитках пола. Высокая деревянная дверь на огромных латунных петлях была распахнута настежь, и из двери в холл врывался свежий полуденный воздух, наполненный запахом хвои и прелых листьев. Морок схлынул, как вода после половодья, и мир снова стал настоящим - без бесконечных пустых коридоров и гнетущей, вяжущей тишины.
На террасе за дверью, греясь в солнечных лучах, стояли две женщины - одна из них, давешняя ведьма-гренадер, что-то втолковывала сухонькой старушонке, укутанной в алую шаль с длинной бахромой. Странное дело - беседовали женщины довольно громко, на нормальном анферском языке, но слова странным образом искажались, становясь неразборчивыми. Лори тихонько сделала шаг в тень, прислонилась к стене и начала на цыпочках приближаться к двери. Вдруг они сейчас решают ее участь, или рассказывают друг другу о потайных выходах из этого странного здания? В холле - Лори огляделась мельком - не было других дверей, так что убежать отсюда можно было разве что по лестнице, а это все равно, что промаршировать по центральной улице с ротой солдат: на на таких широких, белоснежных, ярких ступенях ее непременно заметят.
Голоса приблизились, но слова понятнее не стали. Зато где-то наверху раздались и начали быстро приближаться гулкие шаги. Лори в ужасе огляделась по сторонам... Скрыться от чужих глаз можно было только под лестницей, кажется, там был небольшой закуток. Видно, на роду мне написано прятаться под лестницами, раздраженно подумала Лори и шмыгнула в темную затхлую дыру.
- Зачем я вообще прячусь, - пробормотала она, подбирая юбку и протискиваясь вдоль пыльной стены в еще более пыльную каморку. - Я же не по своей воле тут очутилась! Впрочем, если я покажусь им на глаза, меня, чего доброго, опять околдуют... Лучше уж затаиться, зато остаться самой себе хозяйкой.
В каморке, похоже, хранился вековой запас метел, ведер, граблей и веников, так что пробираться среди всего этого добра приходилось осторожно, даже не на ощупь - "на интуицию". Шажок за шажком Лори продвигалась в глубину кладовки, в любой момент ожидая предательского грохота или треска... или искр из глаз от удара лбом о невидимую в темноте стену. Однако кладовка оказалась бездонной, как сума из сказки, и на удивление гостеприимной: метлы и ведра вели себя прилично и под ноги не попадались. Наконец девушка решила, что достаточно углубилась в это царство затхлой чистоты, и присела на краешек удобно подвернувшегося сундука. По лестнице прогрохотали тяжелые шаги - вниз, потом вверх, потом снова вниз, и воцарилась тишина. И как теперь узнать, когда настанет время выходить? Не сидеть же здесь весь день до ночи?
Все-таки выждать какое-то время необходимо - чтобы не наткнуться, хотя бы, на ту ведьму, как она себя назвала... Эврида? Чудное имечко для этакой бабищи.
От нечего делать Лори снова начала теребить шейный обруч в надежде снять уродливое и неудобное украшение. Дзинь!.. Застежка возникла неожиданно, будто из ниоткуда, щелкнула негромко - и обруч свалился на пол. Кажется, он закатился в узкую щель между сундуком и большим треснувшим корытом.
Лори понимала, что в этаком полумраке (вернее было бы сказать - в полном мраке, разгоняемом лишь редкими отблесками света на ручках дальних ведер) искать шейный обруч было бы чистым безумием. И не очень-то он ей нравился. Но потерять украшение было отчего-то жалко... возможно, его и правда удастся продать заезжему антиквару? Если, конечно, в этих местах есть любители седой и замшелой старины.
Лори опустилась на корточки и начала шарить под сундуком. Рука мгновенно покрылась слоем влажной мягкой пыли. Пальцы кололи камушки и веточки метелок, но неудач Лори не признавала. По правде говоря, она ненавидела бросать дело на полпути. Вот там, за сундуком, в углу, кажется, что-то виднеется...
Да, там виднелось, и еще как - в углублении расколотого камня лежал небольшой, ярко сверкающий во тьме кристалл с отполированными гранями. Лори вытащила руку с находкой. Вот это да! Жаль, на драгоценный камень не слишком похоже... Когда-то давно, когда Лори еще была маленькой и богатой девочкой, когда отец-купец еще был жив и привозил из своих странствий разные заморские вещицы, она видела однажды такой камень. С такими же сиреневыми отблесками на гранях, с таким же сиянием, будто живущим в глубине кристалла. Кажется, отец собирался продать его каким-то ворожеям, которые давали за него неплохую цену. Помнится, мать ругала его на чем свет стоит: она слышала где-то, что магический кристалл может принести несчастье.
Лори разглядывала камень. Мать не была так уж неправа: вскоре после того, ранней осенью, отец поехал в столицу продавать два сундука соболиных мехов, да и сгинул вместе с охранявшими его лучниками. Может быть, в дороге напоролся на разбойников, а может, в столице его обчистили и сбросили в сточную канаву... Так или иначе, отец не вернулся ни зимой, ни по весне... а потом, в мае, у соседей загорелось гумно, огонь перекинулся на соседние постройки, и за одну ночь выгорела вся деревня вместе с половиной жителей. Лори в то время уже училась в монастырской школе и очень удивилась, когда в начале лета за ней никто не приехал, чтобы забрать домой. Только в августе монашки передали ей письмо от деревенского старосты, где в двух словах было рассказано о пожаре и о том, что мать Лори с сестрами погибли в огне. Староста рекомендовал Лори попытать судьбу на поприще кухарки, прачки или служанки, поскольку возвращаться на пепелище смысла не было. Так богатая купеческая дочка стала бедной приживалкой, и монастырские сестры только из жалости оставили нищую сироту в школе еще на один год.
Яркие отблески огня, горящего в глубине сиреневого кристалла безжалостно били по глазам.
Лори села на краешек сундука и второй раз за день разрыдалась.
Слезы лились потоками, ручьями, водопадом низвергались со щек и впитывались в рукава и лиф платья. Лори дала волю эмоциям, ей казалось, что рыдания отгородили ее от этого жестокого мира, от этих ведьм, коридоров, каморок и неприятностей. Она была одна на всем белом свете, и ей было так жалко себя, так грустно, что она даже не сразу расслышала приближающиеся голоса.
- Это она?
- Вы же слышали.
- Ничего себе, активация. Она же прошла барьер, а мы ничего не заметили.
- Зато сейчас все более чем явно. К тому же, боюсь, она нас слышит.
- Слышит? Ты имеешь ввиду - понимает?
- Кто-нибудь говорил ей о том, что искать?
- Спросите у Эвриды.
Лори будто очнулась. Глаза опухли от слез, в ушах почему-то звенело... Мелодичный переливчатый звон раздавался откуда-то сверху, заполняя все пространство под лестницей и заставляя вибрировать жестяные ведра. Из звона рождались едва различимые голоса - несколько человек спускались по лестнице, негромко переговариваясь.
Похоже, ее нашли. Или вот-вот найдут.
Лори взглянула на мокрый от слез кристалл - он был почему-то не сиреневым, а густо-синим, как вечернее небо. Может быть, они идут не за нею, а как раз за кристаллом? А если его выбросить - про нее забудут?
Лори взвесила камешек на руке. Все равно он приносит одни несчастья, подумала она, размахнулась и запустила кристаллом куда-то во тьму. Хорошего броска не получилось: искрящийся камень врезался в нагромождение то ли ящиков, то ли бочек, то ли тюков - и пропал.
А через мгновение что-то громыхнуло, сверкнуло ослепительной вспышкой, затрещало крохотными молниями. Прыгучие искры разбежались по ведрам и граблям, как огонь бежит по кучке тополиного пуха, подобрались к ногам и впились в ступни тысячей иголочек. Мелодичный звон перерос в оглушительный гул набата, а потом на Лори обрушилась такая темнота, по сравнению с которой мрак кладовки мог бы показаться ярким днем.