Аннотация: Где-то наверху сверкнула ослепительная вспышка, затем громыхнуло, жестяная дырявая крыша отозвалась оглушительным дребезгом, и дождь обрушился на Лори так, будто вымещал на ней многовековую ненависть.
Глава 6.
в которой создается видимость, что все происшедшее - не более чем случайность
МОРАЛЬ: даже если ты делаешь что-то без всякой задней мысли, последствий все равно не избежать
Пробуждение нельзя было назвать приятным: Лори обнаружила себя распластанной на чем-то твердом, гладком и холодном. Онемевшие руки и ноги были пристегнуты ремнями к крюкам на четырех углах чего-то... чего-то неуловимо похожего на жертвенный камень! А как еще можно назвать квадратную мраморную плиту с прочными, но подозрительно ржавыми креплениями?
На стенах маленькой комнаты были в беспорядке развешаны старинные карты, гобелены и какие-то малопонятные железные приспособления. В глаза бил яркий свет десятка факелов, которыми была утыкана устрашающего вида люстра-колесо. Узкие каменные стены смыкались где-то высоко вверху, отчего комната казалась похожей на колодец. Факелы роняли с люстры расплавленную смолу ровным кругом, и кроме стука капель о пол не было слышно ни единого звука.
Лори еще раз оглядела обстановку. Комнату явно готовили для чего-то не слишком приятного, не слишком законного и не слишком благочестивого. В таком помещении нужно читать заклинания заупокойным голосом, окроплять стены эликсирами, рисовать в воздухе огненные буквы и точить острый жертвенный нож...
При мысли о ноже Лори поняла, что нужно срочно заняться своим освобождением.
Некоторые вещи воображаются куда быстрее, чем делаются. Прошла добрая четверть часа, но ничего не изменилось. Девушка уже устала извиваться на своем жестком ложе, запястья уже ощутимо саднило, однако ременные петли были закреплены на совесть, так что свобода не приблизилась ни на йоту. Было бы отрадным увидеть где-нибудь рядом ножницы, ржавую пилу или, на худой конец, тот самый жертвенный нож - однако ничего подобного в комнате почему-то не оставили.
За дверью прошаркали едва слышные шаги. Лори показалось, что в щель между досками заглядывает чей-то пытливый глаз. Самое время поникнуть без сил, приняв позу пожалобнее. Хорошо, что неведомые похитители не догадались снять с нее платье: нагишом изображать очаровательную беспомощную принцессу было бы несколько сложнее. Лори знала, что при большом желании сможет обаять кого угодно: даже седой старец или угрюмый палач не сумеет устоять перед ее чарами, если его обрабатывать достаточно долго. Когда-то давно Лори случилось оказаться запертой в таверне с дюжиной здоровых сапожников. Так вышло, что в тот снежный морозный вечер Лори не успела вернуться с городского рынка до темноты, и ей пришлось остановиться в трактире. Здесь же остановились и сапожных дел мастера, спешившие на ярмарку из какого-то далекого поместья. Суровая метельная ночь накрепко заперла их, замела пороги, припорошила двери и окна, и целую ночь Лори развлекала себя тем, что пресекала всякие попытки сапожников к сближению. Наутро один из мастеров колодки и шила уважительно ущипнул ее за бок, а потом подарил пару новеньких ботинок и сказал, что обязательно заглянет к ней в замок по пути с ярмарки. И хотя галантный ухажер в замок так и не заглянул, с тех пор Лори была уверена, что сила ее обаяния может свернуть горы.
Она повертелась так, чтобы волосы живописно разметались по мраморному постаменту. Может быть, сейчас ручка повернется, и сюда войдет рыцарь-избавитель? Он восхитится представшей перед ним картиной и перережет путы своим боевым мечом... да пусть хоть зубами перегрызет, лишь бы освободиться! Несмотря на холод Лори чувствовала, что ей становится все жарче. Еще день... нет, вечность назад она дрожала от страха в темных коридорах замка Веренса, и вот теперь от этого же страха она нагревается, как котел над очагом. Ну же, хватит глазеть, таинственный надсмотрщик, открывай дверь, освобождай пленницу!
Прошли минуты, часы или дни, может быть, даже пара столетий промелькнула незаметно, а Лори все лежала на мраморном постаменте. Пытливый глаз давно превратился в самый обычный спиленный сучок, а вместе с этим превращением померкли и надежды на скорое освобождение.
Наверху, в таинственной темноте, что-то размеренно стучало и иногда даже тихо погромыхивало. По всей видимости, шли таинственные приготовления к магическому обряду. Антураж требовал присутствия в комнате страшного колдуна с длинными седыми космами, или на худой конец немой ведьмы-прислужницы, которая будет расставлять вокруг жертвенника пылающие жаровни. Однако в комнату никто не входил, за дверью не было слышно ни шороха, ни шага. Может быть, о ее существовании попросту забыли, и она скончается от голода и жажды прямо тут, под этими равнодушными факелами?
Словно в ответ на ее мысли факелы на циклопической люстре стали гаснуть один за другим, мрак с шипением наползал на холодную пустую комнату.
Вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Одно дело - подбадривать себя, представляя, как ты встречаешься взглядом со своим пленителем, пытаешься его переубедить и не приносить тебя в жертву, выдумываешь аргументы и стараешься купить свободу за любую цену... Куда хуже, если уговаривать попросту некого. Сейчас над нею свершится какое-то мрачное волшебство, и никто, совсем никто не придет спросить, что она по этому поводу думает.
Пшшшшш! Погас последний факел, и Лори поняла, что перестук и грохот доносятся с потолка. Что-то холодное и мокрое ударилось о камень рядом с ее рукой... Потом еще раз. И вот уже крупные капли часто застучали по жертвеннику, по полу и стенам. Лори оглядывалась по сторонам ровно до тех пор, пока одна особенно холодная и крупная капля не влепилась ей в переносицу. Потом она уже зажмурилась, крепко сомкнула губы и только вздрагивала от попадающих на тело холодных капель.
Платье быстро промокло и облепило руки и ноги. Романтично растрепанные волосы превратились в сосульки, которые то и дело лезли в глаза, смываемые потоками дождя. Лори крикнула пару раз что-то вроде "Помогите!", но потом почувствовала себя ужасно глупо. Кто-то привязал ее к жертвенному камню со вполне понятными намерениями - неужели он по первому зову бросится спасать ее жизнь?.. Ему не удалось самому расправиться с пленницей - так пусть же это сделает ливень. Зальет ее до смерти.
Где-то наверху сверкнула ослепительная вспышка, затем громыхнуло, жестяная дырявая крыша отозвалась оглушительным дребезгом, и дождь обрушился на Лори так, будто вымещал на ней многовековую ненависть. Дрожа крупной дрожью, Лори попыталась собрать мысли воедино. Может быть, эти толстые кожаные петли удастся перегрызть? По правде говоря, заняться этим следовало куда раньше, но лучше поздно, чем никогда.
Ремни оказались солеными и жесткими. Лори никогда не доводилось жевать мочалку, но сейчас она поставила бы на кон все свои сбережения, что мочалка гораздо вкуснее. К тому же уже через пару минут сражения с ремнями у девушки ужасно затекла шея.
Она прекратила свои попытки, только когда совершенно обессилела. Петли не поддавались. С таким же успехом можно было бы глодать ствол дуба в надежде прогрызть дупло. Лори подавила зарождающиеся бессильные рыдания... ну уж нет, такого от нее не дождутся! Хватит и того, что за один день она перевыполнила план по рыданиям на весь следующий год.
Сверху все так же лило, плюс к тому вода, капающая с крыши, стала грязной. Ливень смывал с кровельной жести застарелую пыль, и мокрый песок радостно лился вниз. Молнии сверкали все чаще, прочерчивая на дырявой крыше сложный рисунок прорех и заплаток. Лори лежала в кромешной темноте и любовалась этим видом, время от времени крепко зажмуривая глаза и давая стечь воде. О том, что наводнение подобралось устрашающе близко, она догадалась по тому, что спине вдруг стало до странности тепло. Точно: ливень уже залил пол на несколько локтей и собрался скрыть жертвенник под водой. Это не лезло совсем уж ни в какие рамки!..
В планы Лори вовсе не входило утопнуть тут, в незнакомой комнате, просто потому, что тот, кто ее привязал, забыл о ней и сейчас спасает от наводнения свои книжки, наряды или драгоценности. Она слышала о том, что ярость способна придавать сил. Однако она не ожидала, что сила ярости сделает ее могучей, как ярмарочный силач. Понадобился всего один мощный рывок, чтобы крюк, державший правую руку, вылетел из своего паза и зазвенел, ударившись о камень.
Лори приподнялась на локте и принялась освобождать левую руку. Помогая себе зубами и пальцами, она смогла растеребить размокший узел, и кисть выскользнула из кожаного плена. Распутать ноги было пустяковой задачей, разве что последний узел упорно не желал поддаваться, поэтому Лори, поднатужившись, расшатала пяткой и выдернула из каменной плиты насквозь проржавевший железный болт, к которому крепилась ременная петля.
В этот момент, закряхтев, как старый паралитик, открылась рассохшаяся дверь.
Лори подняла глаза и зажмурилась от нестерпимо яркого света. В дверной проем вплыл огромный светящийся шар. Когда-то в детстве мальчишки рассказали Лори, что если молнию заколдовать, она превратится в шар, и любой, кто коснется этого шара, сгорит в одно мгновение. Тогда она фыркнула и заявила, что готова поспорить: за одно мгновение никого сжечь нельзя. Однако сейчас, когда ей представился шанс проверить это, страсть к экспериментам в ней несколько поутихла.
Впрочем, при втором взгляде на сияющий шар стало понятно, что это - всего лишь большая масляная лампа. Лампу держала большая, закованная в перчатку рука, тогда как сам обладатель руки таинственным образом оставался в тени. Он остановился на пороге, глядя на девушку и будто решая, что же с ней теперь делать.
Лори шевельнула ногой, ржавый болт скатился по мраморному жертвеннику и с обиженным взбульком пошел ко дну.
Комната была залита на добрых два фута, в мутноватой воде плавали какие-то коврики, обрывки бумаги и один стоптанный кожаный ботинок. Возле жертвенника умиротворенно покачивался на волнах колченогий деревянный стул. Сейчас вода с хлюпаньем уносилась в раскрытую дверь, перекатываясь через порожек, и все добро понемногу опускалось на пол.
Лори незаметно изогнулась и крепко ухватила шершавую деревянную спинку стула.
- Здравствуйте, - обратилась девушка к руке, держащей лампу. - Меня зовут Лорелея Лумс, а вас?
- Рыцарь Олам, - неуверенно ответила рука, и тут Лори совершила бросок стулом.
Лампа дёрнулась, свалилась в воду и, зашипев, погасла. Лори вскочила на ноги и, подобрав юбку, метнулась к двери, по комнате веером разлетелись брызги. Она была уверена, что за свободу придется драться, поэтому заранее приготовилась ударить "рыцаря" в первое же доступное уязвимое место. Каково же было ее удивление, когда она не встретила совершенно никакого сопротивления: казалось, человек просто истаял, будто призрак. Правда, когда она перешагивала порог, ей почудилось, что кто-то быстро посторонился, отполз от двери вглубь комнаты, чтобы не мешать ее побегу... Но это было до того странно, что она даже не стала раздумывать над причинами такого поведения. Она резво выскочила за порог и, оскальзываясь на залитых водой камнях, побежала по темному коридору.
До этого ей никогда не приходилось быстро перемещаться в кромешной темноте... если, конечно, не считать того случая с цыганом, когда их едва не застукала фрейлина жены Веренса, и Лори пришлось уходить с места романтического свидания (вообще-то, это была кладовка) темными, много лет нехожеными запасными коридорами. Но тогда она бежала по привычному, ставшему почти родным замку - а теперь впереди (как, впрочем, позади и вокруг) ее ждала полная неизвестность. Она мчалась по бугристому полу, выставив вперед руки и ежесекундно с замиранием сердца ожидая удара лбом о каменную стену или низкую притолоку.
Но ей повезло. Бежать с каждым шагом становилось легче. Пол теперь был ровным, пружинящим, а вскоре в стенных нишах даже начали встречаться зажженные лампы, будто специально расставленные для удобства путников. Когда Лори попалась лестница, она недолго думая побежала наверх - как кошка, спасающаяся от наводнения. Почему-то ей казалось, что наверху будет безопаснее... и уж, конечно, не так страшно, как в этом сыром, затхлом коридоре.
Двумя этажами выше лестница кончилась широким, как парадная галерея, коридором. Потом была еще одна лестница, и еще один коридор, и целая анфилада небольших залов - по всему, давным-давно заброшенных, но когда-то наверняка богато меблированных. Окружающая обстановка становилась все более обжитой. Масляные лампы стояли чуть ли не на каждом углу, под ногами поскрипывал паркет, на стенах можно было разглядеть небольшие, изрядно изъеденные временем и молью гобелены. Изящная мебель с гнутыми ножками притаилась в темных нишах, отбрасывая на стены причудливые тени.
Похоже, Лори оказалась в богатом родовом замке. А что, если она снова вернулась в имение Веренса, и хозяин привязал ее к жертвеннику, чтобы наказать за самовольную отлучку? Хороша же она была, ударив пришедшего за ней стражника стулом. Но вы только подумайте: "рыцарь"! Разве рыцарь будет спускаться в этакие тоннели? Разве рыцарь не сможет одолеть наглую беглянку одной левой? Разве рыцарь будет сражаться с прекрасной дамой?.. А может, он пришел освободить ее? А может, он гонится за ней, чтобы схватить и покарать за неповиновение?
Невозможно вечно бояться и вечно бежать. Лори остановилась, переводя дыхание. Она стояла в крошечном зальчике - одном из тех десятков одинаковых залов, которые господин никогда не посещает, а только проходит сквозь анфиладу, почти не глядя по сторонам. И только служанки иногда забредают сюда, чтобы стереть пыль с купленных давным-давно, ненужных и вышедших из моды позолоченных безделушек. Мебели в зальчике почти не было: крошечная кушетка, резной столик для закусок и узкий секретер (на нем стояла зажженная лампа). Прямо над девушкой нависала устрашающих размеров картина, на которой было изображено что-то жуткое и героическое: то ли дракон, пожирающий юную девушку, то ли юная девушка, сворачивающая шею дракону...
Несколько широких окон выходили в черную, непроглядную безлунную и беззвездную ночь.
Лори присела на кушетку, которая в ответ фыркнула густым облачком пыли.
У беглянки было время подумать.
Здесь ночь. Значит, она довольно долго была в забытьи. Этот сверкающий кристалл... он вспыхнул таким ослепительным светом, что и тупице понятно: без магии тут не обошлось. Может, это магия перенесла ее сюда? Но куда - сюда? Хоть бы найти какую-нибудь книгу из серии "В каком замке вы оказались. Путеводитель" или хотя бы картину всеми забытого вельможного предка, с подписью "Граф такой-то, графство такое-то". По крайней мере, станет ясно, куда ее на этот раз занесла судьба.
Лори протянула руку и щелкнула замочком секретера. Крышка гостеприимно откинулась, представив взору гостьи несколько полуистлевших бумажных листов и серенький печальный мышиный трупик в самом дальнем углу. Поморщившись, девушка потянула на себя один из листов. Может быть, здесь лежит неотправленное письмо за подписью "Графиня такая-то, с сердечным приветом?"
Увы. Лист был совершенно чист - если, конечно, не считать тайнописью четкие отпечатки грязных мышиных лапок. Когда Лори жила при монастыре, однажды к ним привезли девочку по имени Ирилья - диковатую и странную. Первые несколько дней Ирилья пряталась от соседок по комнате под столом, но потом преодолела страх и разговорилась. Однажды ночью, когда пришел ее черед рассказывать страшную историю, она призналась, что ее отец - тайный гонец короля, и его убили во время очередного путешествия в соседнее государство. Как на грех, в тот день Ирилья решила испытать свою породистую лошадь и долго скакала следом за отцом. Она видела, как его убивали. Она видела, куда отлетел сапог с отцовской ноги - тот самый сапог, где гонец всегда прятал самые тайные донесения. И, когда убийцы ускакали, унося тело с собой, она достала из сапога письмо короля и распечатала его. Она даже показала его девочкам. Правда, оно было написано тайнописью: по листу разбежались десятки странных закорючек, точек, свинячьих хвостиков и отпечатков птичьих лапок. Ирилья сказала, что придет день, и она разгадает тайну письма.
Однако пришел день, и Ирилья исчезла. Монашки мрачно перестелили опустевшую постель и велели девочкам никогда никому не признаваться, что они были знакомы с дочерью гонца. С тех пор Лори часто ломала голову: как вообще можно разгадать такую мудреную запись, в которой нет ни единой буквы, ни единого слова?
Она еще раз посмотрела на листок. Вдруг это не мышиные следы, а самая что ни на есть тайнопись? Мало тебе тайн, - мрачно констатировал здравый смысл. Тайны никогда не бывают лишними! - парировало любопытство, и Лори, сдув с листика пыль, свернула его и спрятала за корсаж.
Только сейчас она поняла, как сильно продрогла. Мокрое платье, мокрые волосы и беготня по холодным каменным коридорам не слишком-то способствуют согреванию. Теперь зубы девушки принялись выбивать нервную дробь. И нет никакой надежды, что добрая служанка сейчас выйдет к беглянке и предложит согреться в большом корыте с горячей водой. Скорее, вместо корыта в этом замке ей предложат котёл. И вода, скорее всего, будет кипеть.
Нужно было найти теплое местечко. Нет, сначала переодеться, а потом найти теплое местечко. А еще лучше - все сразу. Найти огромный шкаф - из тех, где дамы хранят засыпанные лавандой вышедшие из моды и опостылевшие бальные платья. Переодеться и зарыться в уютный ворох одежды, как в стог сена. Спрятаться и переждать ночь. Утром жизнь станет более ясной, более приятной - ну или хотя бы менее страшной.
А вдруг рыцарь-призрак уже поднялся по лестницам и сейчас рыщет по замку в поисках беглянки?
Лори вскочила с кушетки. На пыльной обивке осталось большое, предательское мокрое пятно, а на подоле платья отпечатались те несколько десятилетий, что эта кушетка стояла здесь, никому не нужная.
Лори вновь бежала по анфиладе комнат, потом по коридорам, потом снова по лестницам, взбираясь все выше и выше. Этот замок - как назло, как по заказу, как заколдованный! - снова был совершенно пуст. Ни единого слуги или служанки, ни единого пажа ... даже гончие, которые, казалось, должны свободно бегать по любому уважающему себя замку, здесь почему-то не обитали. И в замке ведьмы Эвриды - хотя, конечно, это был морок и наваждение - тоже никого не было. Они все сговорились, что ли? Лишают Лори самого важного, самого приятного, что может быть в жизни - общения с живыми существами! Нет, конечно, когда приходилось мыть посуду после большого обеда, в обществе двадцати щебечущих служанок, Лори ненавидела общение всем сердцем. Но сейчас ей казалось, что весь мир, все люди исчезли специально для того, чтобы она прошла испытание полным, пугающим одиночеством.
Внезапно девушка выбежала на открытую галерею и поневоле остановилась, пораженная зрелищем. Замок, в котором она очутилась, оказался действительно большим. По обе стороны от галереи тянулись высокие стены, острые шпили башен вонзались в затянутое облаками небо, а робко показавшийся из туч краешек луны был насажен на конёк самой большой, действительно огромной башни, возвышавшейся на некотором отдалении. Похоже было, что замок задумала команда сумасшедших архитекторов. Галереи, переходы, балконы и арки странным образом пересекались, переплетались, соединялись и разветвлялись, как порождение чьей-то чрезвычайно буйной фантазии.
Замок выглядел величественно и вместе с тем странно. Что-то неправильное было в этом пейзаже, в этом замке.
Стоять на продуваемой всеми ветрами галерее было холодно, но Лори старалась запомнить очертания стен и башен. Она не знала, как ей это пригодится, но с детства уяснила, что знания редко бывают лишними.
Хищные порывы ветра быстро разогнали облака. Клочковатые комки небесного тумана расползлись, расступились, и на сцену выползла величавая полная луна. Лори начала разглядывать замок внимательнее... как вдруг поняла, что именно ее смущает. Она привыкла, что спящий ночной замок похож на причудливую глыбу черного мрамора, без единого светлого пятнышка. А здесь... в каждом из окон теплился свет. Сотни, а то и тысячи маленьких, тусклых огоньков... Замок казался похожим на черный улей, по стенам которого ровными рядами расселись оранжевые пчелы.
Это было странно. До того странно, что девушка будто приросла к месту и не могла оторвать взгляда от освещенных окон. Столько света... и ни одного движения, ни одного человека. Зачем, для кого зажгли все эти лампы?
Она слишком поздно услышала шаги за спиной. Слишком поздно почувствовала, как чья-то мощная рука, закованная в смутно знакомую железную перчатку, зажимает ей рот, не давая закричать. Слишком поздно начала терять сознание от страха, потому что когда она смогла извернуться и увидеть своего противника, падать в обморок ей тоже расхотелось.
Он был блондином, и он был красив. Бывает такая дьявольская красота, которая за сто саженей сражает наповал, намертво впечатывается тебе в мозг и предупреждает: "Держись от меня подальше, детка!". Лори почувствовала себя бабочкой, которой показали огромную, жаркую, манящую лампу.
- Проглотит и не поморщится, - подумала Лори и все-таки сделала вид, что упала в обморок. Ей нужно было время на раздумья.
Потом был долгий путь по переходам, и сквозь полуприкрытые веки Лори видела отсветы маленьких масляных ламп. Она чувствовала, что ее несут осторожно, будто хрупкую супницу, до краев наполненную кипящим рассольником. Пожалуй, этот мужчина держал ее даже слишком отстраненно... и это было бы обидно, если бы они были хоть немного знакомы.
Лори раздумывала о том, не удивить ли рыцаря Олама (а это, по всему, был все-таки он) внезапным возвращением к жизни, мощным рывком и стремительным побегом. А, может, выгоднее будет томно очнуться на шелковых простынях (или куда он ее принесет?) и, похлопав нежными ресницами, спросить испуганно: "О боги... где я?". Не всякий мужчина сможет помыслить о дурном перед лицом такой трогательной беззащитности.
Поразмыслив немного, Лори решила, что убежать никогда не поздно (сбежала же она из залитой водой комнатушки!), а вот узнать, кто таков этот красавец и что он намерен делать, было интересно.
Однако очнуться на шелковых простынях, как подобает прекрасной девушке из романтичных сказаний, не получилось. Рыцарь сделал самую настоящую подлость: только что он внес Лори в очередной гулкий и высокий зал (потолок терялся где-то в вышине), а в следующее мгновение опустил ее в горячее, до краев наполненное водой корыто!
- Ай! - завопила Лори, едва не охрипнув от неожиданности. Она сидела в воде по шейку, и ароматный пар клубился вокруг ее носа. Ободранные запястья слегка защипало.
- Я рад, что тебе понравилось, - ухмыльнулся рыцарь.
Он спутал ей все карты! Она не знала теперь, как поступить. Первым желанием было вцепиться в его волнующие белые кудри и дернуть что есть силы, вторым - расслабиться в горячей воде, насладиться долгожданным теплом и покоем, подождать наступления приятной истомы...
- Вот горячее вино с травами и мёдом, - сказал красавец, протягивая кружку. От невыносимо манящего аромата Лори - а ведь она не ела со вчерашнего вечера! - чуть не пошла ко дну. Мелисса, корица, гвоздика и еще десяток пряных трав пошли в атаку на ее обоняние.
- С чего это такая забота? - спросила девушка, собрав всю волю в кулак и заставляя себя пить божественный напиток маленькими - да не огромными, бестолочь! - малюсенькими глотками.
- Извини, что так получилось с дождем. Я не ожидал, что лабораторию зальет.
- Лабо... ты имеешь ввиду - комнату для жертвоприношений?
Рыцарь слегка смутился. Сел в кресло рядом с корытом, налил себе горячего вина из кувшина и уставился в кружку, из которой поднимался пар.
- Знаешь, пожалуй, я был не прав, - сказал он наконец, поднимая глаза. - Я хотел тебя испытать... исследовать и понять, носителем какого дара ты являешься.
- Я - носитель дара?
- А ты сама не знаешь?
Лори снова отхлебнула вина, сладкого, как мечта.
- Нет.
- Ты не знала, что с тобой случилось там, в замке... оппозиции? Ты хоть поняла, какие силы задействовала?
Лори протянула рыцарю опустевшую кружку, и он вновь наполнил ее пряным вином из кувшина.
- Я ничего не задей... я вообще не понимаю, что со мной происходит! Я, конечно, не против отнести какой-то дар куда угодно, но только не надо меня к этому принуждать! Я ведь не марионетка. И вообще, у меня очень сильная воля. Вам... никому из вас не удастся меня сломать!
- Еще стаканчик вина?
- Нет!
Возмущенный вопль гулко отразился от стен зала и улетел в темноту и вверх, на встречу с потолком. Где-то высоко-высоко зашелестело, запищало и захлопало, словно стая летучих мышей сорвалась со своих насестов, заплескала крыльями, поссорилась и передралась прямо в воздухе.
Рыцарь дождался, пока вопли и визги стихнут.
- То есть ты не знала, что за кристалл добыла? И уничтожила его - тоже по незнанию?
- Уничтожила?
- Даже я не знаю, какие заклинания ты раскрыла... Я догадывался, что ведьмы...что оппозиция что-то задумала, что они кого-то ищут. Как выяснилось, искали-то они тебя. А я поймал тебя на вспышке и вытянул. Мне, можно сказать, повезло. А уж как тебе повезло! Подобные заклинания, если их так грубо активировать, всегда опасны... Ты ведь знала, признайся.
Лори опустошила кружку и всмотрелась в ее глубину. Мир стал мутным и расплывчатым. От горячей воды хотелось спать, от горячего вина отчаянно путались мысли.
- Я ничего не понимаю, - мрачно сказала она кружке.
Рыцарь поморщился и с видимым трудом снял правую перчатку. На ладони красовался глубокий, длинный ярко-бордовый ожог, будто этой ладонью держали раскаленный прут.
- Вот этой ценой мне досталось твое спасение, - промолвил он пафосно и вернул перчатку на место.
- Получается, ты меня спас, - пробормотала девушка. Пожалуй, пузыри на поверхности болота появляются быстрее, чем шевелились ее мысли. - Но думал при этом о своей выгоде. И сейчас о ней думаешь. Чем ты опоил... меня?
- Это всего лишь горячая вода и горячее вино. Ты согрелась.
- Я ... вымокла! Насквозь. Совершенно насквозь. Выйди из комнаты... я должна переодеться...
Лори с трудом держала глаза открытыми. Как же хочется переодеться и заснуть... Заснуть и проспать до самого утра... а может, до вечера и потом снова до утра. Или, может быть, проспать целый месяц. Можно даже год. А все остальное подождет.
Рыцарь Олам поднялся со своего места и позвонил в серебряный колокольчик, что стоял на столе. Распахнулись высокие створки дверей, и в комнату вбежали две служанки - одна несла пушистое полотенце, которым легко можно было бы обернуть быка, другая тащила ворох платьев.
Рыцарь пошел к двери, бросив через плечо:
- Я не знал твой размер. Подбери себе что-нибудь... подобающее. Увидимся утром.
Утром так утром. Девушка встала из корыта навстречу служанке с полотенцем. Жаль, что они не принесли еще и носилки: если идти до постели придется через весь замок, то Лори, пожалуй, лучше прикорнет здесь, в кресле.
Что-то мокрое и липкое сползло под ставший свободным корсаж.
Письмо?.. Да, письмо. Написанное мышиными лапками и тайными знаками... Лори сунула руку за пазуху, вытащила размокший листок, покрытый серыми бесформенными пятнами. Нужно его высушить... вот свеча стоит, очень кстати...
- Неееееет! - вопль, раздавшийся от полуоткрытой двери, отбросил служанок в стороны. Лори замерла с листком в одной руке и свечой в другой... Впрочем, листок и свеча быстро пришли к какому-то странному соглашению: свеча погасла, а лист, напротив, вспыхнул мириадами искорок. Желтые, сияющие, будто нагретый солнцем мёд, искры сложились в буквы - непонятные, но яркие и притягательно красивые. Странная вязь из непонятных слов несколько мгновений висела в воздухе, а потом быстро начала расплываться...
- Что ты наделала!
Рыцарь Олам, забыв о правилах приличия, мчался через зал гигантскими прыжками. Лори, словно зачарованная, наблюдала, как сияющая надпись истаивает золотистым дымком, превращаясь в воспоминание, в мираж.
- Ты снова все испортила! - прогремел рыцарь, врезаясь грудью в исчезающий дымок и развеивая остатки миража. Он остановился нос к носу с изумленной Лори. Его белые кудри растрепались, и девушка получила очень ясное представление, что значит фраза "он был страшен в гневе". Если вот так пучить глаза и клацать зубами, напугать можно кого угодно.
- Извините, я...
Рыцарь не дослушал. В порыве бешеной ярости он пнул корыто в рассохшийся деревянный бок. Вода широким веером плеснула на пол, и корыто опрокинулось вместе со стоявшей в нем девушкой. Лори даже не успела закончить свои извинения - она пребольно стукнулась о пол спиной и локтями, а потом, кажется, пол подпрыгнул и ударил ее по затылку.