Аннотация: Держать руки над водой было уже трудно. Трясина жадно вцепилась в ноги и настойчиво тянула вниз, на дно. Наверное, коряга, вяло подумала девушка. Коряга потянула сильнее. Джил было уже все равно.
Глава 10.
в которой происходят встречи - нежданные, но тем не менее весьма и весьма значимые для дальнейшей судьбы наших героев
МОРАЛЬ. Не всякая случайность случайна, а уж неслучайность неслучайна почти всегда.
Обратно ехали молча. Миранда устало скорчилась в седле, но за поводья держалась крепко, да и кобыла у нее была смирная, покладистая. Влад, через силу разлепив правый глаз, старался следить за дорогой: не сбить бы конем какого мальца или неповоротливую старуху.
Старуха им и попалась. Аккурат тогда, когда до замка оставалось меньше, чем полпути ходу.
Ехали они споро, однако ж и путь был неблизкий. Чуть перевалило за полдень, как погода начала портиться. Куда только подевалось лазурное ясное небо, то тут, то там заштопанное невесомыми, полупрозрачными лоскутками облаков? Теперь над головой кучковались суровые сизые тучи. От утреннего тепла не осталось и следа: ветер безжалостно гнул ветви деревьев, трепал зеленые кроны, приминал жесткой ладонью кусты, то налетая исподтишка, то неожиданно стихая. По всему, приближалась гроза - и не слабая. Если напрячь слух, можно было расслышать, как где-то вдалеке гром переругивается с молниями.
Стражники помчали по дороге во весь опор, чтобы успеть вернуться в замок до того, как непогода окончательно вступит в свои права.
Старуха появилась на развилке неожиданно, словно из-под земли. Еще мгновение назад путь был свободен - и вот уже стоит, горемычная, покачивается, посреди дороги. Согбенная, тощая, ни дать, ни взять ожившая коряга. Влад едва успел дернуть поводья - конь, захрипев возмущенно, взрыл копытами землю и остановился. Старая карга даже не отшатнулась - застыла, будто верстовой столб, только глядела сурово, кусая взглядом из-под клочковатых бровей.
- Уйди с дороги, бабка, - сказал Влад, снимая перчатку и осторожно потирая правый глаз. Конь нетерпеливо затряс мордой, фыркнул старухе в лицо - но та даже не поморщилась.
Влад слышал, как кавалькада остановилась чуть позади, озадаченная тем, что начальнику вздумалось побеседовать с оборванной нищенкой.
- Многое видеть - много страдать, - пробурчала старуха себе под нос, опуская глаза долу.
- Чего?
- Видел ты больше, чем следовало, теперь и расплачиваться придется дольше, чем надо бы, - отчетливо проговорила нищенка. Влад сделал спутникам знак - проезжайте, мол - а сам пристальнее вгляделся в лицо старой перечницы. С чего бы ей знать, что случилось в доме? Даже если она и была там, когда Влад в кладовке прятался - ей ни за что не оказаться на развилке одновременно со скачущими во весь опор всадниками!
- Ты чего бормочешь, бабка? В глаза мне смотри!
Всадники уже проехали мимо, когда ветер вдруг налетел, поднял с земли тучу пыли, щедрой горстью бросил в лицо. Старуха то ли раскашлялась, то ли рассмеялась. Начальник стражи обернулся на раздосадованные вопли своей команды: все, кто не успел закрыть лица, теперь терли глаза и отчаянно моргали. Одна лишь Миранда осталась в стороне от происходящего - сидела на своей лошади и обращала на спутников никакого внимания, словно крепко спала.
Старуха прекратила перхать и попыталась взять коня за уздечку.
Да какой! Градины - круглые, твердые, будто речная галька - замолотили по дороге, по плечам путников, по крупам коней, по листве... Влад оглянулся на своих людей - их было почти не видно за плотной стеной падающих льдинок. Он разглядел лишь, что Миранда наконец очнулась, вскинулась в седле и впервые взглянула беснующиеся небеса.
- Надо в замок!! - прокричала она, едва слыша сама себя.
- А то мы не знаем, - пробормотал Влад, снова взялся за поводья. Но конь почему-то отказывался идти - встал как вкопанный подле старухи. Ветер злобно вцепился в лохмотья, которые заменяли нищенке одежду, и теперь трепал их, как щенок половую тряпку. Нищенка съежилась под ударами градин и мелко дрожала. Вид у нее был донельзя жалкий.
- Эй! Влад! - Миранда слегка пришпорила свою кобылу, но та тоже не повиновалась, лишь вяло переступила с ноги на ногу, тряхнула гривой. Град смешался с дождем, одежда всадников мгновенно промокла. Старая карга, кажется, заскулила.
- Нужно взять старуху! - прокричал Влад, оборачиваясь к своим. - Довезем до какого-нибудь дома, пусть переждет непогоду!
- Не время! - раздраженно откликнулся кто-то из стражников.
- Не время стоять тут! А ну, бабка, полезай в седло позади меня. Давай руку. Взберешься?
Влад не рассчитывал, что сможет перекричать свист ветра, однако старая карга вмиг поняла, чего от нее хотят: на удивление цепко схватилась за протянутую руку, потом обхватила подпругу - да так, что конь крякнул - и оказалась в седле. Вцепилась в кожух пониже груди. Влад с отвращением почувствовал, что от бабки несет какими-то прогорклыми благовониями и сушеными травами. Ох, не хватало притащить с собой в замок эту старую ведьму! Надо спустить ее с коня возле первой же избы, да и поехать дальше налегке. Где-то тут недалеко должна стоять старая мельница... самое старухе место. Авось и работу какую найдет, мешки штопать или...
Конь, не дожидаясь приказа, рванул с места, кобыла Миранды устремилась следом, вбивая копыта в размокшую дорожную пыль. По пятам с гиканьем помчались остальные стражники - всем было зябко и холодно, но ведь ничто не согревает так, как хорошая скачка по хорошей дороге!
Скачка подвела: сколько ни мчались, ни подгоняли коней, теплее не становилось.
Старуха всю дорогу молчала - только кряхтела, когда конь подскакивал над ухабами. Владу, который ехал первым, доставалось самое мерзкое: ветер и дождь в лицо. Ледяные капли ударялись, как шмели, о лоб, стекали за шиворот, острыми кинжалами вспарывали тепло под кожухом. Но это все же было лучше, чем вдыхать "ароматы", исходящие от старой грымзы - о том, чтобы посадить старуху вперед, не могло быть и речи.
Ехали долго. На удивление долго. Мельница все не показывалась, ветер крепчал, ливень уже пропитал путников, как горячий бренди - кусок сахара.
Ветер гудел так, что даже топота копыт не было слышно.
- Чего? - опешил Влад.
- Пошепчу на глаз. Авось, пройдет! - проорала старуха.
Начальник стражи пожал плечами. Что бы она ни шептала, на таком урагане все одно не расслышишь. Да и глазу вряд ли поможет: ветер тут же отнесет целебные слова в чистое поле.
- Шепчи! - прокричал Влад.
Старуха выпростала одну руку, выдрала клочок волос у стражника из виска (Влад дернулся и выругался вполголоса), буркнула что-то жарко и злобно...
Тут же стало тепло. Казалось, крючковатые пальцы бабки впустили под кожух полузабытое тепло, даже жар... Старуха, не переставая бурчать нараспев невнятные слова, снова сунула руку под кожух. А жар становился все сильнее, и вскоре Влад уже жадно ловил лицом прохладные капли, чтобы хоть как-то остудить пылающие щеки. Руки, стискивающие поводья, стали горячими и сухими. Дождь теперь уже освежал и бодрил, будто смывая застарелую усталость и дурные мысли... Стражник заметил, что изо рта при каждом выдохе вырывается облако пара - не человек, а дракон какой! Того и гляди, конская грива задымится от такого дыхания.
Когда наваждение схлынуло, Влад не сразу пришел в себя. Но, едва жаркая пелена спала, вдруг понял, что они уже подъезжают к замку. И развилка, и мельница успели остаться далеко позади... но ведь чудо, заговор-то старухин помог! Теперь правым глазом всадник видел так же ясно, как левым. Даже и следа от былого недуга не осталось.
Влад попытался обернуться, чтобы поблагодарить, но от внезапно нахлынувшей усталости чуть не свалился с коня. Земля подпрыгнула и попыталась перевернуться. Конь, почувствовав неладное, повел боком, восстанавливая равновесие.
- Спасибо, - вымолвил Влад, с трудом выравниваясь в седле.
Старуха то ли прошелестела, то ли прокашляла что-то в ответ. Начальник стражи не расслышал.
А буря все не утихала, дождь лился такой могучей стеной, словно собирался затопить весь мир по горлышко. Замок был виден словно сквозь старое слюдяное окошко: мощная темная громада на фоне мрачного сизого неба, прошитого стежками далеких молний.
Влад поежился: ветер норовил пробраться за пазуху, а когти старухи, казалось, проткнули кожушок насквозь и впились в самые ребра. Холод набросился на путника с удвоенной злобой. В этот момент ворота замка гостеприимно распахнулись. Миранда, от усталости и холода не видя ничего вокруг, пришпорила коня и влетела в зев ворот стремительно, как стрела в центр мишени. Следом за нею проскакала изрядно промокшая и замерзшая кавалькада стражников. Снимать бабку с коня и выпроваживать было уже поздно. Пусть пересидит непогоду на конюшне, решил Влад, а потом мы ее выставим. Он буквально свалился в руки подоспевших конюхов и не видел, как старуха резво спрыгнула с седла и под шумок шмыгнула в низкую дверцу черного хода.
Когда ворота закрылись за последним из всадников, дождь неожиданно прекратился, будто наверху перевернули лейку.
* * *
Джил мучительно дергалась, пытаясь высвободиться из вязкой трясины. Топь с чавканьем поглотила сапоги, поднялась до талии и уже подбиралась к груди. Пахнущая гнилью вода алчно поглощала свою жертву, как логодный обжора - кувшин киселя. Вода впитывалась в ткань платья и явно не собиралась выпускать добычу из своих лап. Джил изо всех сил рвалась на свободу, но все больше увязала. Что за дурацкая мода носить эти длинные платья! Были бы штаны - девушка легко бы из них выскользнула. Лучше бродить по лесу в одном белье, чем лежать на дне болота. Но платье было цельнокроеным, плотным, длинным - намокнув, оно решило стать на сторону трясины и затащить Джил в глубину. В темноту. В холод. В никуда.
- А-а-а-а-а-а-а! - завопила девушка. Сначала неуверенно. Потом все громче. Заорала во всю глотку. Взывала о помощи. Охрипла. Кашляла. Цеплялась мокрыми руками за мокрую траву. Та охотно выдергивала корни из гнилой почвы и оставалась в судорожно сжатых кулаках.
Кочки оказались скользкими и зыбкими, легко уходили под воду и тут же - будто дразнясь - поднимались вновь, как поплавки. Удержаться на них не было никакой возможности. Джил дернулась еще раз, собрав все силы, провалилась еще глубже...
- Смотри! - раздался неподалеку детский голос.
- Дамочка! - ответил другой.
Джил охнула, извернулась - отдав трясине еще пару дюймов своей свободы - и увидела двух мальчишек лет восьми-девяти. Они стояли на краю болота, на какой-то коряге, и с любопытством наблюдали за погружением девушки. Один из ребят, рыжий и упитанный, с аппетитом жевал большой пирожок. Другой, белобрысый, увлеченно ковырялся в носу.
- Помогите, - прохрипела Джил.
- Гляди, тонет, - с любопытством прокомментировал рыжий и показал на Джил пальцем.
- Вот это да!
Белобрысый подпрыгнул и отнял у приятеля пирожок, от которого сей же момент откусил здоровый кусок.
- Отдай!
- Хватит с тебя, ты и так толстый!
- Отдай!
- Жирняга, сломается коряга! Дай и другим поесть!
- Отдай!!
- Помогите! Или позовите родителей!
Белобрысый обернулся. Ухмыльнулся во весь щербатый рот. Свою добычу он держал высоко над головой - рыжему не достать - и мог позволить себе полюбоваться зрелищем.
- Ты глянь, тонет! Правда, тонет!
- Отдавай пирог, гад!
- Вот совсем утонет - тогда отдам!
- Ага, ты к тому времени все сожрешь!
- Да не прыгай так, опрокинемся...
- Позовите взрослых...
- Отда-а-ай!
- Слушай, а давай ее утопим?
Джил почувствовала, что вода стала в сто раз холоднее. Скорее всего, болото как-то быстро и незаметно переместилось в Арктику и скоро начнет покрываться ледяными торосами. И сейчас пойдет снег...
- Ты рехнулся?
- Давай попробуем! Интересно же!
Вдали что-то загромыхало. Налетел ураганный ветер, сильный, мощный. По листве забарабанило.
- Ой, холодно! - завопил рыжий, поежившись от капель, упавших за шиворот. - Отдавай пирожок, дурак!
Белобрысый все так же держал краюху высоко над головой.
- Гроза начинается, - раздумчиво сказал он, не сводя глаз с Джил. - Домой надо...
- Я вам денег дам, хотите? - жалобно сказала она. - И принц вам заплатит...
Тяжелые капли срывались с листвы, ударялись о плотную гладь болота, разбивались на мелкие брызги. Дождь становился все сильнее. Все вокруг быстро намокло и потемнело. Рыжий поскользнулся, едва не упав с коряги, заныл, зашмыгал носом.
- Домой надо, - еще более задумчиво повторил белобрысый. Откусил от пирожка, медленно прожевал.
- А что с этой... дамочкой? И отдай пирог, слышишь?
- Да отдам, отдам, - белобрысый откусил еще один огромный кусок. Джил смотрела в его глаза, в которых отражалась работа мысли. - А за нею мы потом придем. После грозы. Ты место запомнил?
- Отдай пирожок, болван!
- Придем и посмотрим, интересно будет! Она еще неглубоко лежать будет, через воду видно. Ребятам покажем. Спорим, Гатька в штаны наделает?
- Чего мы стоим? Холодно, сейчас как ливанет! Пойдем домо-ой! - заныл рыжий. - И пирожок отдай! Мне мамка больше не даст! Ну отда-а-ай!
- Ладно, держи свою корку, - отмахнулся белобрысый. Легко соскочил с коряги, сдернул приятеля и не оборачиваясь пошагал прочь. Младший, размазывая сопли по лицу, побежал следом. Они еще о чем-то спорили, но девушка не слышала. По листве замолотил град - сначала мелкий, потом все крупнее и крупнее. Стало невыносимо холодно. Ветер гнул осоку, морщил поверхность болота. Теперь трясина доставала Джиллиане почти до плеч. Держать руки над водой было уже трудно. Трясина жадно вцепилась в ноги и настойчиво тянула вниз, на дно. Наверное, коряга, вяло подумала девушка. Коряга потянула сильнее. Джил было уже все равно. Холод сковывал, не давал дышать и думать. А, может, ну ее, эту жизнь? Холодно тут, темно... Ни одного друга... Все что-то замышляют... Принц этот... Миранда... Дурацкое перемещение в дурацкую страну... Сейчас бы проснуться в собственной постели, от телефонного звонка...
Градины молотили по макушке, но Джил уже не морщилась. Опустила локоть в воду - кожу обожгло холодом, но потом вдруг стало тепло. Правая рука погрузилась полностью, нащупала какую-то подводную живность - живность прыснула в сторону, ускользнула из пальцев. Хотелось закрыть глаза. Хотелось спать. Хотелось увидеть сон про нормальную жизнь... и дышать... дышать... Но дышать вдруг стало трудно, потому что кто-то безжалостно тянул девушку за шиворот.
- Кхе-кхе! - возмутилась она, с трудом разлепляя глаза.
Рука, державшая ворот, была сильной - трясина отчаянно цеплялась за свою добычу, но рука была сильнее. Она раскачивала Джил, как черенок лопаты, и рывками выдергивала из болота. В глазах от недостатка кислорода стало темно, так что Джил едва не провалилась в беспамятство. К тому же коряга почему-то вцепилась в ногу железной хваткой, глухо звякала и не желала отпускать добычу. Но ледяной ветер злобно набросился на промокшую девушку, впился острыми щупальцами, начал терзать и мучить - и она очнулась.
- К-к-к-к-то в-в-в-вы?
Зуб на зуб не попадал. Джил скорчилась на той самой коряге, где еще недавно стояли мальчишки, и дрожала всем телом. Губы не слушались, глаза почти ничего не различали. Над девушкой возвышалась мрачная, малоподвижная каменная глыба. Глыба чего-то ждала.
- Ну, хватит, вставай, - наконец сказала глыба. - Помрешь ведь на этаком холоде.
- Ч-ч-чуть н-н-не п-п-пом-м-ерл-л-ла, - пробормотала Джил, попыталась встать, но тут же кулем свалилась обратно.
- Эх, - мрачно вымолвила глыба. Подхватила спасенную поперек туловища, закинула на плечо и потащила куда-то сквозь лес, ветер и град. Хорошо, что не в сторону болота.
- С-с-с-спас-с-сибо,- из последних сил вымолвила Джил. Глыба что-то проворчала в ответ, но в этот момент мокрая ветка злобно хлестнула девушку по лицу, и Джил отключилась.
* * *
- Сейчас наведу, передай-ка вон ту банку. Та-ак... Щепотки хватит...
- Пыльцы не много ли?
- Нормально! Перемешай-ка... ну и вонь! Еще горстку, пожалуй. Готово. А теперь влить.
- Она рот раскрыть не может, куда лить-то?
- Зубы разожми и лей.
- А вдруг укусит?
- Ну и пусть укусит, чай, не ядовитая. Давай, доставай ножик.
Джил вяло возвращалась к реальности из темного небытия. В голове гудело, как будто там разместилась средних размеров колокольня, перед глазами кто-то опрокинул бочку чернил, а уши были словно забиты ватой. Помещение, где она оказалась, было каким-то странным: здесь становилось то нестерпимо жарко, то холодно, как на полюсе - девушка попеременно покрывалась то липкой испариной, то холодным потом. Время от времени ее начинало колотить, да так, что зубы выбивали какой-то дикий ритм. Что здесь, кузница в симбиозе с холодильником? Как они успевают так быстро менять темпе...
Джил судорожно вздохнула, когда зубы ей разжали чем-то холодным и острым, и в горло полилась обжигающая, отвратительно пахнущая комковатая жидкость. Девушка закашлялась, захрипела, а потом чьи-то руки приподняли ей голову и от души постучали по спине, едва не сломав ребра.
- А-а-а... Акха... Кхе.. ааа... А.
В колокольню, что была в голове, залили добрую цистерну горячей смолы. А может, даже две цистерны. Звуки стали расплавленными и вязкими, они залепляли уши получше, чем воск - уши матросов из команды Одиссея. Сердце гулко бахало в ушах медленным набатом. Мысли стали вялыми... сознание поплыло куда-то... земля закачалась, как палуба неустойчивой яхты... откуда же здесь взяться яхте...
Из небытия Джил вытащил невнятный женский голос.
- Слышала, принц никого не впускает и не выпускает, все прекрасную незнакомку ждет...
- Не прекрасную незнакомку, а долгожданную гостью.
- М-м-м!..
- Чего это она? Проснулась?
- Не должна бы. Ей теперь до утра спать.
- А чего мычит?
- Может, сон видит?
- Ну да, знаем мы, какие после твоего отвара сны... ты бы ее привязала к лавке-то, а то бредить начнет, свалится.
- М-м-м!
- Может, она слышит нас?
- Это ненадолго. Возьми веревку - вон там, за сундуком. Да не пеньковую! Попрочнее возьми.
Джил попыталась рвануться, но тело не слушалось. Глаза отчаянно закатывались куда-то в сторону затылка, и приподнять веки было совершенно невозможно. Ее обхватили чьи-то руки...
- Сильно не прикручивай, локти пережмешь. Вот так. Подержи-ка... Так что ты говорила про долгожданную гостью? На что она ему сдалась-то?
- Ищет он что-то, найти не может. Надеется, что гостья поможет ему во власти укрепиться, дела поправить да врагов приструнить. Ну, пусть надеется.
- А что ему мешает без гостьи, самому управиться?
Джил напрягла все силы и снова попыталась открыть глаза, но эта попытка успехом не увенчалась. Колокола в голове загудели что-то совсем уж безрадостное, а из черного тумана неспешно выплыли мириады разноцветных звездочек. Они закружились перед глазами, норовя утащить с собой в темный водоворот... Голоса бубнили теперь уже что-то и вовсе неразборчивое. Кто говорил, с какой интонацией - весь диалог слился в невнятную череду медленных, гулких фраз. Темнота была непроглядной, как изнанка смоляной бочки.
Внезапно что-то зашевелилось вокруг, как будто всколыхнулся клубок темных водорослей. Из мрака выплыл рыжий мальчишка - тот, что клянчил пирожок. На ногах у него были ходули, в руке большой ломоть хлеба.
- Последнее время принц весьма неосмотрителен в своих экспериментах, - произнес мальчишка хриплым женским голосом. - И мне это очень не нравится.
- У него есть цель... только, боюсь, не достигнет он ее все равно, - ответила Миранда, выплывая из тьмы и расправляя пышные юбки. Мрак немедленно окрасился в алые тона, распустился цветами тканых шелковых обоев. Обои колыхались, как весенний сад в ветреный день.
- Покойный король тоже чрезмерно увлекался, - Миранда улыбнулась черным провалом беззубого рта, это было жутко. - Ведьмы его до добра не довели...
- Ведьмы?.. - переспросил кто-то невидимый.
- Мне ли не знать... - пожала плечами Миранда, лопнула, как мыльный пузырь, и превратилась в старушек-библиотекарш. Стены из красных стали темно-синими, в серых разводах.
Миссис Перьевая Ручка потерла мокрой губкой перепачканный кляксами фартук. Лиловая Роза почесала за ухом большим гусиным пером. Обе они не мигая уставились на Джил, и ей стало еще больше не по себе.
- Королева Гатберга вот так перестаралась и сгинула, и весь народ... - хрипло сказала Перьевая Ручка.
- Кто туда нынче осмелится заходить, - подхватила Лиловая Роза. - И Гастону не следовало бы...
Комната вытянулась, превратившись в длинный, темный коридор. Перьевая Ручка подхватила сестру под локоток, и они начали стремительно удаляться. Фигурки становились все меньше, будто восковые, тающие на огне. Голосов уже было почти не разобрать...
- Хорошо, что у него нет...
- Реальной власти не дождется...
- Стоит ли мешать...
- Но найдутся и те, кто его поддержит...
- Три звезды появятся, есть все знамения...
- Эх, я недоглядела...
Внезапно Лиловая Роза обернулась. Лицо ее стало большим, будто она вдруг оказалась совсем рядом. Она нос к носу приблизилась к Джил, посмотрела в глаза девушки пустым ярко-желтым взглядом и произнесла отчетливо:
- А долгожданную гостью, если она явится... следовало бы утопить под шумок!
- М-м! - Джил дернулась.
- Жестоко, но королевство не должно повторить участь Гатберга, - тихим эхом поддержала сестру Перьевая Ручка. - Это урок, а уроки нужно усваивать...
Стены исчезли, растворились в наползающих черных кляксах темноты. Мальчишка взмахнул руками и провалился во мглистую глубину. Только чавкнуло, как в болоте.
- Влей-ка в нее еще отвара!
Отвратительная жидкость снова обожгла горло, и Джил почувствовала, как остатки сознания смывает зловонной волной. Миранда появилась снова. Осуждающе покачала головой и пропала.
- М-м, - в последний раз попыталась возразить девушка, после чего на нее обрушилась мрачная чернота, населенная существами, не имеющими ничего общего с реальностью.