В жизни случается, что нас проверяют. К примеру, проверяют документы, есть ли оружие, проверяют на лояльность и т. д. Со времен войны в нашем лексиконе сохранилось такое выражение, как проверка на вшивость. Послевоенное время, армия, утро, солдаты построены в шеренгу, на руках вывернутые гимнастерки вместе с нательной рубахой. Старшина идет и проверяет. Попутно замечу, что окончательно избавиться от вшей удалось только в конце сороковых, если не позже, несмотря на энергичные меры по их выведению. Теперь, кажется, вшей нет, но почему-же тогда в наших разговорах ,,проверка на вшивость" присутствует? Да потому, что эти слова получили другой иносказательный смысл.
В моем теперешнем понимании, ,,проверка на вшивость" - это когда попадаешь в совершенно непредсказуемую идиотскую ситуацию и подвергаешься проверке непонятно за что и почему.
Тамань. Побережье Азовского моря. Берега, где круто, где полого спускаются к морю, их покрывает кустарник. Местность дикая, безлюдная. Здесь я собирал замечательный шиповник. Невдалеке паслись овцы и козы. Я уже бывал тут и встречал это стадо. И вот меня окликнули. Останавливаюсь, ко мне подходит пастух - дядя солидный, с ним подпасок и собака. Собака волкодав, величиной с теленка. Никаких команд собаке я не слышал, но, видимо, она хорошо знала свои обязанности, молча зашла сзади и приняла угрожающую позу. Я это видел боковым зрением. Начался допрос: кто я и почему здесь разгуливаю на их, исконно казацкой земле. В моем представлении, земля государственная, то есть - ничья, и по ней вправе ходить кому угодно. Но доказывать свою правоту пастуху, а тем более его собаке, было бесполезно. Я сказал, что являюсь начальником буровой, которая за селом Кучугуры, а здесь собираю шиповник. Мой ответ вначале его не удовлетворил. Оказывается, он знал некоторых буровиков, работавших близ Кучугур, и стал меня расспрашивать о них. Один из тех, кого он назвал, был Михаил Синягин. Он тоже начальник буровой и бурил на Тамани. Почему-то его многие местные казаки знали, считали мужиком правильным и уважали. Поговорили о Михаиле. На этом допрос закончился. Мне было великодушно разрешено собирать шиповник хоть весь, он им не нужен. Голос пастуха изменился, стал приветливым. Слыша это, собака, опять же без команды, сочла свою миссию выполненной, вышла из-за моей спины и подошла к хозяину. Вши у меня не проверяли, но, почему-то, это общение я называю ,,проверкой на вшивость".
Я уже не начальник буровой. Мне 87. Перед моими окнами дорога, за ней сквер с аллеей для прогулок, за сквером территория ,,Кубаньгазпрома", где шло строительство. На въезде будка охраны и в недалеком прошлом две крупных собаки. Потом появились кутята. Замечательные кутята. Штук восемь. Прохожие умилялись ими, ласкали и прикармливали. И вот кутята превратились в стаю, очень похожую на волчью. Держались и жили постоянно стаей. Жили то в сквере, то на территории стройки. Глядя на них, я представлял себе жизнь волков. Выпал снег, стоял мороз, ветер. Собаки вместе спали на снегу, зима им хоть бы что. Собаки вели себя, вроде бы, не агрессивно, но с большим достоинством. Если по аллее сквера шли друг другу навстречу человек и собака, то собака не сворачивала и не сторонилась. Однажды зимой после обильного снегопада по аллее была протоптана лишь узкая тропинка, на ней сидела собака, которая так и не уступила мне дорогу. Пришлось обходить. Обходил впритирку - собака с места так и сошла.
Эти собаки, как волки или крупные породистые псы - молчаливы, лают редко мало, хвостом не виляют. Хвост, обычно опущен, только морда по-собачьи выразительна. Некоторые из стаи могли облаять пешехода, тем более пацана на велосипеде. Собак боялись, многие хотели от них избавиться. Иногда их не было по несколько дней, но потом появлялись. Собак становилось все меньше. Опишу одну из последних встреч. Я сидел на бетонной тумбе, что лежала близ аллеи. Хожу теперь медленно, и периодически приходится присаживаться - заставляет больной сустав. Ко мне подошла собака из стаи, как мне показалось, совсем молодая. Вначале обнюхала с двухметрового расстояния, потом приблизилась до метра, снова обнюхала и отошла. Я подумал, что теперь можно знакомиться и поманил её к себе. Она, вроде бы, слегка улыбнулась, но потом морда стала непримиримой. И тут я заметил тени еще двух собак, которые стояли сзади меня и наблюдали. Одна из них вышла вперед и ритуал обнюхивания повторился. В заключение она прорычала. Обнюхала меня и третья собака, видимо, наиболее влиятельная. Ритуал закончился злобным лаем. Собака постояли, вероятно, что-то обдумывая, потом медленно удалились. О чем же они думали? Участок сквера, что рядом с Газпромом они, конечно, считали своей территорией, которую надлежит охранять и следить за порядком. Меня сочли за нарушителя: я медленно ходил и сидел в неположенном месте. И таких как я, они на этот раз стерпели, но предупредили, чтоб я больше не появлялся. Ну как назвать эту проверку? По-моему, только "проверкой на вшивость".