Аннотация: О маленьких спасателях одной непосредственной и наивной детской души...
Маленькие спасатели
Когда мы переехали в небольшую однокомнатную квартирку на четвертом этаже, я окончательно распрощался с мечтой завести собаку. Мне непременно хотелось овчарку, большую и лохматую. Чтобы я каждый день гулял с ней и учил командам, ходил на речку и в ближайшую рощу или парк. Дик - так бы его звали. Было прочитано множество книжек о собаководстве, а в сочинении на тему: "Кем я хочу стать?" я написал, что обязательно кинологом. Получил "пятерку", а вот четвероногого друга в подарок так и не дождался.
- Нечего мучить и себя, и животное, - убеждала меня мама. - Заведи хомячка.
Конечно, мама была права. Собаке тоже нужно свое место и уход, чего мы предоставить ей не могли. Но тогда я этого не понимал и обижался. И завел не одного хомячка, а сразу трех. Каждый день выходил с ними на улицу и выпускал на свежую зеленую травку, собирая вокруг себя соседских мальчишек и девчонок. Мы весело играли и с интересом наблюдали за хомячьими проделками. Каждый просил у меня подержать хрупкого симпатичного зверька, подергивающего любопытным носиком, а я с важным видом проверял, чистые ли у ребят руки. И если убеждался, что чистые, разрешал, аккуратно сажая хомяка на сложенные вместе ладони. А вот некоторым приходилось бежать домой и мыть руки с мылом.
В пятом классе учительница попросила принести хомяков в "живой уголок", чтобы остальные дети тоже могли наблюдать и ухаживать за ними. Так мои питомцы стали любимцами всей школы. Их поселили в большой аквариум, а мы с одноклассниками баловали малышей разными хомячьими вкусностями, меняли опилки и два раза в неделю гуляли с ними в школьном дворе.
А на следующий год у меня появилось еще несколько маленьких друзей. В один из сентябрьских дней я увидел на нашей липе игривую стайку воробьев. Они задорно чирикали и перелетали с ветки на ветку. Липа проросла выше дома и ветками упиралась в его стены, закрывая летом и осенью нашу кухню от жаркого южного солнца. Каждое утро, завтракая перед уходом в школу, я увлеченно наблюдал через кухонное окно за воробьиной жизнью. Зимой птицы не прилетали на дерево, но в самом начале весны, с появлением почек, они вернулись.
И вот однажды, когда мама ушла на работу, я отрезал кусочек хлеба, открыл окно и высыпал смятые крошки на железный подоконник. Воробьи будто давно ждали этого и сразу же слетелись к кормушке. В первые недели они меня еще боялись и отлетали, когда с той стороны окна мелькала моя тень. Я аккуратно прятался за стену и подглядывал за ними, боясь спугнуть. Но вскоре воробьи ко мне привыкли и не обращали внимания на любознательного мальчика.
Я не говорил маме о своих новых крылатых друзьях, но спустя месяц после нашего знакомства воробьи сообщили о себе сами. Мы ужинали, а они появились на подоконнике и, вытянув головки и уткнувшись клювиками в стекло, с явным интересом начали за нами наблюдать. Мама, конечно, удивилась этому необъяснимому любопытству птичек, но не придала особого значения. В последующие вечера картина повторялась, и я, немного опустив глаза, признался. Выслушав же мою историю, мама ласково улыбнулась и меня похвалила. Только мама может так ободряюще улыбаться. И почему я сразу не рассказал ей всё? С тех пор воробьи по праву стали нашими вольными домашними питомцами.
Каждый день я их кормил и радовался тому, что липа стала привлекать всё больше и больше посетителей. Молва о кормушке разлетелась по всему птичьему миру нашего района: сначала на дереве появился сизый голубь, поворковал и улетел, а вечером на ту же ветку, напротив окна, села сорока. Убедившись, что здесь ее младших братьев не обижают, она упорхнула, важно вильнув длинным иссиня-черным хвостом. А однажды, в последний учебный месяц, на липу залетела странная и невиданная ранее гостья. Я хорошо запомнил хохолок на голове, голубое пятнышко на крыле и такой же черный хвост, как у сороки, только меньшей длины. Описав птицу учительнице, я узнал, что это была сойка, но больше она нас не навещала.
На летние каникулы мама отвезла меня к бабушке в деревню. Когда она уезжала обратно в город, я несколько раз напоминал ей, чтобы не забывала о моих воробушках и обязательно каждое утро их кормила. Мне объясняли, что летом птицам не нужна помощь, но я не унимался; и пока мама не дала обещание заботиться о моих необычных городских друзьях, я ее не отпускал. Она, хоть и поворчала, а всё равно подкармливала воробьев в моё отсутствие.
Поэтому, когда я приехал домой в конце августа, они меня помнили и, как мне показалось, очень обрадовались моему появлению. С еще большим рвением прыгали с ветки на ветку и громко чирикали. Со слегка взъерошенными перьями парили в воздухе, хлопали крыльями и вертели головками, снова слетали на ветки и повторяли свои приветственные танцы.
Осенью я решил проделать опыт. Как обычно, покрошил хлеба, а несколько крошек насыпал на выставленную к подоконнику ладонь. Воробьи охотно слетелись, но к руке так и не приблизились. Наконец самый смелый из них несколькими прыжками проскакал ко мне и схватил с ладони крошки. Мне стало щекотно, и я засмеялся, неожиданно резко вздернув рукой и напугав этим всех птичек, которые мигом, как по команде, отлетели с кормушки на ветки дерева. Но они знали, что я друг и ничего плохого им не сделаю, поэтому вернулись и продолжили трапезу.
А на зиму воробьи вновь куда-то улетели от нашей липы. Зато радость от первого услышанного следующей весной "Чик-чирик" осталось в моей душе на многие годы.
- Они вернулись! - восторженно разбудил я маму в то памятное воскресение.
Утренняя кормежка воробьев стала для меня таким же обязательным и привычным занятием, как чистка зубов и умывание. Воробьи настолько привыкли к этому, что с легкостью и без боязни залетали к нам в кухню. Кружили по ней, нигде не садясь, и, не найдя ничего вкусного, вылетали в открытое окно. Я спокойно до них дотрагивался, хотя в руки они всё равно не давались. Но мне было важно не это...
Так прошли еще два года. По окончании девятого класса мы сдавали экзамены. И вот наступил последний экзамен - устный, по алгебре. Я готовился и должен был сдать на "отлично". С учебой у меня никогда больших проблем не возникало, так что я не боялся. Но произошел один неприятный момент. Вернее, он мог стать весьма неприятным, если бы не мои маленькие крылатые помощники.
Экзамен начинался в 09:00, но всем нужно было прийти на час раньше. Жил я недалеко от школы, так что десяти минут вполне хватало, чтобы не спеша дойти. Мама, уходя на работу, слегка толкнула меня в плечо:
- Вставай.
- Сейчас, - сонно ответил я, не открывая глаз. - Ещё минутку.
- Будильник на семь двадцать включен, - напомнила она, и я мысленно решил, что "вот тогда-то и встану". У меня с вечера было всё готово, так что полчаса на сборы - хватало на всё про всё. Даже можно не торопиться.
Но случилось то, о чём нельзя было и предположить. Будильник у нас электронный, и через несколько минут после ухода мамы в доме отключили электроэнергию: оборвался провод. Конечно же, в установленное время будильник не запищал, а я крепко спал и мог проваляться до обеда, ни о чём не подозревая. Ведь я был уверен, что будильник меня разбудит!
И вот, я сплю и слышу, как кто-то громко и настырно тарабанит. Вообще, воробьи и раньше по утрам изредка постукивали клювиками по жестяному подоконнику, но я из комнаты никогда раньше ничего не слышал. А в этот раз они так призывно чирикали и стучали (да еще и по стеклу!), что разбудили, наверное, весь подъезд. И, конечно же, меня. Я вскочил с кровати и уставился на круглые настенные часы, работающие от батарейки. Они показывали 08:25, то есть полчаса назад я уже должен был сидеть за партой в школе. Я быстро оделся, сплеснул глаза холодной водой, неряшливо покрошил хлеба моим спасителям и побежал в класс.
Учительница недовольно на меня посмотрела, когда я, постучавшись, вошел в кабинет с несчастным виноватым видом. Я тихонечко ей рассказал об отключении света и сел на свое место. Главное, что я успел вовремя и экзамен сдал на "отлично". Обратно домой я шел самым счастливым человеком...
С тех пор прошло почти десять лет, но я никогда не забуду, какой пир устроил воробьям в благодарность. А как раз сегодня утром меня разбудил требовательный гам этих непоседливых "посланников небес". Я не знаю, те ли это воробьи, но с удовольствием насыпал им хлебных крошек и улыбнулся, как старым друзьям.
- Дик, ко мне! - негромко позвал я щенка, чтобы и он порадовался вместе со мной. Дик подбежал, виляя хвостом, и плюхнулся мне на колени. - Ну что, пойдем на речку?
- Гав! - сразу же согласился он, лизнув меня в нос.