Знаете, какая в наше время самая популярная профессия? Я думаю, абсолютно не трудно догадаться, что это -- продавец. Как модно сейчас говорить -- реализатор. Торгуют все от мала до велика всем, что можно продать. Но если к реализаторам, которые торгуют непродовольственными товарами, власти вполне лояльны, то к их коллегам, сбывающим продукты питания, те же самые власти имеют куда больше претензий. Впрочем, наверное, так и должно быть. Все-таки на кону стоит не что иное, как здоровье потребителя. Съешь что-нибудь не то -- заворот кишок получишь, выпьешь не то -- козленочком станешь. Вот и борются всевозможные инстанции с торговцами, не дают им спокойно вздохнуть, все проверяют и проверяют, выискивают и выискивают различные нарушения, вдруг там фартучек отсутствует или санитарная книжечка просрочена, все, попался -- иди сюда, браток. Раз в квартал положено продавцу проходить медкомиссию. А продавцов, знаете, сколько? Миллионы. А медкомиссий? Раз-два и обчелся. Вот теперь и представьте себе, что будет, если каждый сознательный реализатор и впрямь будет толкаться в поликлиниках, чтобы заполучить от нужного врача заветный штампик в свой документ? Да там такие очереди возникнут, что стоящему в хвосте действительно больному человеку помощь врачей уже бы никогда не понадобилась. Да и медикам не больно все это нужно. Вот и нашли они неплохой компромисс с торговцами. Надеюсь, вам ясно, какой? Приносится пачка санкнижек и пачка денег. Проштамповал быстренько, расписался, и обратно отдается уже только одна пачка. И тем хорошо, и этим приятно. Но медперсонал -- тоже люди, и им свойственно ошибаться. В спешке можно и не тот штампик воткнуть, и тогда... А что может случиться тогда, вы сейчас узнаете.
Так вот, однажды налоговая служба совместно с милицией и санэпидстанцией решила устроить облаву на одном из рынков города N-ска. Праздники не за горами были. Вы понимаете, о чем я толкую? В государственных органах ведь тоже люди работают, и им тоже хочется "упаковаться" к наступающим торжествам как следует. Коню понятно, что торговый люд, по меньшей мере, за неделю до проверки был оповещен о ней. Там агентурная сеть работает -- будь здоров. Мюллер о таковой и не мечтал. Разумеется, времени было очень даже предостаточно, чтобы устранить имеющиеся отдельные недостатки и во всеоружии встретить "делегацию". Естественно и другое -- те, кто не был уверен в своих собственных силах в "борьбе" с вышеупомянутыми органами, предпочел в этот день совсем "забить" на работу. Но, как всегда бывает, нашлись и слишком самоуверенные личности, возомнившие о себе Бог знает что. В назначенный срок компания "аудиторов" в полном составе прибыла на полупустой рынок. Понятно, почему полупустой, да? Поначалу проверка для "ревизоров" складывалась не вполне результативно -- их "наполнялки": сумки, пакеты и прочие емкости -- долгое время оставались пустыми. Дело пошло гораздо веселее, когда они вышли к торговым рядам, где коммерцию вели лица кавказской национальности. Вот тут-то было место, где разгуляться! После того как с "горцами" совсем неласково обошлись в России, они еще пуще развернули свою деятельность в других странах Содружества. Их и раньше было навалом в Украине, а теперь так вообще хоть пруд пруди. Правда, самих торговцев теперь на мякине не проведешь -- более осторожными и предусмотрительными стали -- идут на различные ухищрения, и не так просто вывести этих особ на чистую воду. Кавказцы -- народ гостеприимный и щедрый, все мы хорошо знаем об этой особенности их менталитета. А вот что касается соблюдений правил торговли, особенно на чужой территории, так это им неведомо. И рыльца у них, в этом отношении, определенно в пушку -- это нам тоже очень хорошо известно. Но давайте прервем наши рассуждения о рыльцах и пушках и вернемся к нашим героям. Короче говоря, чем дальше контролеры продвигались по рядам, тем больше распухали от "штрафов" их авоськи, а это обстоятельство положительно сказывалось на общем настроении компании. Можно считать, что праздник состоится. Во всяком случае, мандарины, гранаты, хурма и, конечно же, настоящее грузинское вино своим присутствием никоим образом не испортят убранство накрытого стола. "Комиссия" уже было засобиралась домой, когда один дотошный, а как чуть позже выяснилось и чертовски юморной дядька, представляющий санитарную службу, заинтересовался еще одним "сыном гор" -- молодым человеком атлетического телосложения с неповторимым профилем Фрунзика Мкртчана. Значит, подходит он к этому самому "фрунзику" и просит его предъявить документы, каковые нужно. Тот сует в руки проверяющему кучу различных бумажек. Санинспектор долго рассматривает их, при этом недоуменно качает головой. Далее между ними следует такой диалог.
САНИНСПЕКТОР:
-- Здравствуйте! Санинспектор Иванов.
КАВКАЗЕЦ:
-- Я нэ Иванов, то эсть я Иванов, но нэ санинспектар.
САНИНСПЕКТОР:
-- Я говорю, что это я санинспектор Иванов. Здравствуйте!
КАВКАЗЕЦ:
-- Зд-д-д-дравствуй, дарагой Иванов!
САНИНСПЕКТОР:
-- Спортсмен?
КАВКАЗЕЦ:
-- Да, спартсмэн... бывший.
САНИНСПЕКТОР:
-- Мандаринчики, апельсинчики, виноград, гранат, хурма. Что ж, все это очень хорошо. А документики на право торговли имеются?
КАВКАЗЕЦ:
-- Канэчна, обыжаешь, началник. (Протягивает санинспектору документы. Тот листает их.)
САНИНСПЕКТОР:
-- Иванов... Тут везде написано Иванов... Простите, это вы Иванов... Иван Иванович?
КАВКАЗЕЦ:
-- Канэчна, дарагой. Это я Иванов -- можэшь нэ самнэваться.
САНИНСПЕКТОР:
-- Странно... очень странно... я Иванов, и вы Иванов тоже. (Указывает пальцем на нос кавказца.) Что-то я не встречал раньше никогда Ивановых, тем более Иван Иванычей, с таким органом. Давно торгуем, гражданин Иванов Иван Иванович?
КАВКАЗЕЦ:
-- Что гаварышь?
САНИНСПЕКТОР:
-- Когда с гор спустился, спрашиваю? Давно торгуем-то?
КАВКАЗЕЦ:
-- Сэгодня -- пэрвый раз.
САНИНСПЕКТОР:
-- И санитарная книжечка имеется?
КАВКАЗЕЦ:
-- Канэчна!
САНИНСПЕКТОР:
-- Ну, так дайте ее сюда. С тем, что вы Иванов, пусть разбираются мои коллеги из милиции, а вот на санитарную книжку мне очень любопытно будет взглянуть. (Кавказец дает санинспектору санитарную книжку. Тот внимательно ее изучает. Чему-то ехидно улыбается.) Так, терапевта штампик стоит... стоматолога... флюорографию прошли -- просто замечательно. Вот... и от гинеколога отметочка имеется... врач Вагинов... что ж, личность хорошо у нас известная.
КАВКАЗЕЦ:
-- Да, дарагой, и гэниколог тоже... на всакий слючай -- вдруг пригадытся, слюшай, да?
САНИНСПЕКТОР:
-- Ну и что же гинеколог там у вас смотрел?
КАВКАЗЕЦ:
-- О-о, дарагой, да вэздэ сматрел -- сказал, что всо там харашо.
САНИНСПЕКТОР:
-- И в кресло усаживал?
КАВКАЗЕЦ:
-- Сажал, сажал... паслюшай, что ты да мэна зацэпился, да? Пэчать ест, что еще нада?
САНИНСПЕКТОР:
-- Ну, хорошо. Что гинеколог вас смотрел -- это здорово. А вот патологоанатома я что-то не вижу.
КАВКАЗЕЦ:
-- Как-как, гаварышь?
САНИНСПЕКТОР:
-- Я говорю, что патологоанатома вы не прошли -- нет отметки-то. Непорядок это.
КАВКАЗЕЦ:
-- А что, нужно, да? Я пэрвый раз -- нэ знал.
САНИНСПЕКТОР:
-- Тем более что первый раз -- это не больно, когда первый раз. Вот если бы второй...
КАВКАЗЕЦ:
-- А что, паталагаанатам болно, да? Послюшай, нэ нада паталагаанатам, прашю тэбя. Я баюс, кагда болно, слишишь, да?
САНИНСПЕКТОР:
-- А вы обратитесь к доктору Кесареву, что в центральной анатомичке режет. Он в нашем городе лучший специалист в этой области, небольно сделает.
КАВКАЗЕЦ:
-- Что, рэзать нада, да? (Хватается за нож.) Слюшай, я сам каго хочэш зарэжу, если мнэ будэт болно, понал, да?
САНИНСПЕКТОР:
-- Да шучу я, шучу. Не больней, чем у гинеколога будет. И все же пройти патологоанатома придется. Без его отметки в санитарной книжке торговать никак нельзя.
КАВКАЗЕЦ:
-- Слюшай, да? Давай па-харошэму. Я абэзателно прайду паталагаанатам, абэщаю.
САНИНСПЕКТОР:
-- Да-да, советую вам его пройти как можно скорее. И не забудьте взять у него результат вскрытия -- очень важный документ, всегда храните его при себе.
На этом их беседа была завершена. Санинспектор Иванов, догнав ушедшую вперед группу своих сотоварищей, рассказал им о своем разговоре с выходцем Кавказа и не забыл поделиться с ними "премией", полученной из его рук, а "премия" была нехилая -- вы уж поверьте. Все дружно посмеялись и довольные житием разошлись кто куда.
Спустя две недели после того случая санинспектор Иванов случайно оказался в районе вышеупомянутого рынка и вдруг вспомнил о нашем герое-горце, и решил навестить последнего. Каково же было его удивление, когда при проверке санитарной книжки продавца он наткнулся в ней на штамп и подпись, поставленные самим ПАТОЛОГОАНАТОМОМ КЕСАРЕВЫМ. Также горец предъявил Иванову-контролеру и еще один очень важный документ, не что иное, как РЕЗУЛЬТАТ ВСКРЫТИЯ за подписью все того же Кесарева. Как удалось это сделать "фрунзику", осталось тайной за семью печатями, но факт остается фактом -- документ был абсолютно легитимным. Что там было написано в "результате вскрытия", санинспектор рассмотреть не успел потому, что его в тот момент одолел приступ нескончаемого нервного смеха.
...Иванов Иван Иванович стал достопримечательностью городского масштаба и до сих пор торгует на том рынке. Его абсолютно никто не трогает -- что взять с трупа-то? Мало того, дела у него идут определенно в гору -- кроме выручки от торговли он имеет неплохой доход и от показа за некоторую плату особо любопытным гражданам той самой бумажки, полученной им от известного в городе патологоанатома.
С прозектором Кесаревым вроде тоже все утряслось -- вмешались влиятельные люди, шумиху удалось замять, мол, липовая ксива оказалась, и якобы Кесарев к данному скандалу не причастен. И специалист он уникальный, единственный в своем роде. Сейчас этот "уникум" садится за руль очень крутой "тачки", которой до описанных выше событий у него никто не замечал. Сам Кесарев об этом старается не упоминать.
А вот с другим Ивановым дела обстоят не так весело. После происшедшего врачи долго боролись с тем, чтобы санинспектор не угодил на преждевременное свидание с Кесаревым. Целую неделю корчился в припадке их подопечный. В конце концов, борьба увенчалась успехом -- "откачали", вытащили мужика. Правда, теперь он уже не состоит на службе в санэпидстанции... Теперь он вообще ни на какой службе не состоит ("таких не берут в космонавты") и в редкие моменты просветления мысленно проклинает свое чувство юмора.