![титул [Козлов А.Б.]](/img/k/kozlow_aleksej_borisowich/kredoc/kre.jpg)
Издерганный и злой,
Изрек крестьянин монолог
С громами и хулой.
Узрел он в чаде винном,
Что Смерть пересекала тракт
С шипением змеиным.
До самых пят спадал шлафрок,
И затомился Джон, короче,
Джон растерялся, занемог.
Джон расхотел внезапно петь,
Ах, милый Джон, к чему так пылко
Ты поносил старуху Смерть?
Икотой дело заверша -
Так бьется мысль у поросенка
В тени хозяйского ножа.
На горле - шрам. О боги! Жуть!
Безглазый череп. Пятна тлена
И язвы украшали грудь.
О где б мы отыскать могли
Такие гнусные оттенки
С палитры Босха и Дали?
С собольей лентою внизу,
Увидев бедолагу, встала,
Рукой опершись на косу.
Дрожало в жилистых руках,
Оно искрилось и визжало
И отражалось в облаках.
И тени длинные легли,
И Смерть в большой лорнет глазела,
Кто там залился у земли?
Беги, лови скорей момент,
От девы, сжавшей птичьей лапой
Свой навощенный инструмент!
И всем известный демагог,
Увидев леди в рясе длинной,
Упал, лишившись рук и ног.
Джон Фигль нашел себе вдову...
Он тер глаза, но наважденье
Пред ним качалось наяву.
- Получишь у меня леща!
И шанс иметь еще пожить,
Решил в дискуссию ввязаться
И зубы ей заговорить.
Но сколько нужно злости,
Чтобы интимный тет-а-тет
Иметь с такою гостьей?
Сто лет назад... в краю родном...
Про Магомета-свет Востока,
Что шлялся в мире одиноко -
Елейный, нежным голоском.
Любовь и рай (о как он чист!)
Провинциальный Кампанелла
Был бабник, плут и утопист.
Иных миров занудный гид,
Давным-давно чужое брюхо
Тебя тревожит и томит,
Но сердце у тебя - гранит.
И честной бедности впридачу,
И твой ответ всегда суров
На плач и сетованья вдов.
Косою покрывая ор,
Ты не даешь и слова вставить
В незавершенный разговор.
Крадешь часы у нас, как вор.
Когда совсем не ждут тебя!
В секунду делаешь пижоном,ё
А франта, слушай, Сатана,
Ты превращаешь в горбуна.
Ты пробираешься к застолью
И гонишь всех гостей тогда
Пинком в отхожие места.
Ткнуть норовишь в счастливый дом,
Чужое счастье потрясая,
Своим изъеденным перстом?
Говорунам готова ты
Прервать почтенную беседу,
Заткнуть землей глаза и рты.
В другое горло пропихнуть
Без уважения к беседе...
Вот так судьба, вот это путь!
О, ты большая демократка,
С виной кромешной без вины
Перед тобою все равны.
Презрев плачевный наш удел,
Ты прибрала беднягу мэра,
Зачем? Он был в начале дел?
В глубоком сне, на поле сечи,
Чтоб полусловом как-нибудь
Язык несдержанный заткнуть.
Твоей косы рубленый слог.
Но хватит говорить с тобой -
Готов погибнуть как герой!
Сосед мой - здоровяк, нахал,
Он землю межевал к обеду
И треть земли моей украл.
К себе за шкирку как орла!
..............................................
Отъявши руки от лица,
Сказала Смерть с улыбкой сладкой:
- Мон шер! Я вижу храбреца!
Твои напевы, Шахразада!
Но все ж достаточно. Итак:
Твое владение - берлога,
Твой храм - канава и кабак.
И ты свихнулся от жены,
От возлияний, от мороза
И принял облик Сатаны.
И знаешь сам свою вину,
В том, что работник ты отменный
Тебя, мой друг, не упрекну!
И голым задом наделен,
Неистощим на аргументы -
Таков ваш низменный закон.
А друг в беде - вам дела нет,
Но прыщ вскочи, Вы с воплем гадким
Перевернуть готовы свет.
На бабку... скверный ты слуга,
Не философия, мой милый,
Твое призванье, а рога!
Мыслишка тертая одна:
Чтобы судить о чем-то честно
Хоть капля разума нужна.
Молекулой обделены!
Хоть с Вами мудрствовать смешно,
Внимай, червяк, склоняя шею:
"Я здесь действительно давно!
Когда он отдавал концы,
Я для него была как мама!
Какие были сорванцы!
Их уважала я, потом
На место ангельского сада
Пришел упадок и содом.
Что вижу я? Со всех сторон
Лишь торгашей столпотворенье -
Растленный, дикий Вавилон,
Ваш род с начала всех начал
Предался лжи, войне, разврату,
Поник и сильно измельчал.
Ты сей диагноз подтвердил.
Что бьется насмерть, до конца
Приятней прибирать честнягу,
Чем прощелыгу-подлеца.
Вам не поставила предел,
И Вы цвели бы год от года,
Но Бог Вам дал другой удел.
Вонючих, многословных книг,
Ну кто старуху Смерть признает,
Напяль я шляпу и парик?
Лесть шелковистую стеля,
Вы вытворять вокруг начнете
На хилых ножках кренделя!
Коса? Ты видел ли чудак
Сидящего с чугунной рожей
Судью, что выбросит колпак?
Ему ты первый крикнешь: "Вон!"
Я лишь послушная вдова,
Что свято чтит законы брака,
Хотя, быть может, не права!
Сидит насупленной совой,
Весам фальшивым доверяя
В руках у нищенки слепой!
Он отправляет души в ад.
Он мыслит: "Не больница,
Безумной нищенке костер
Поможет охладиться!"
Теряя мысли четкой нить,
Подняла Смерть большую флягу,
Надеясь горло промочить.
Ночами над сивухой бдел,
Но даже он такого смрада
Не мог припомнить, хоть хотел.
Смерть стала испускать ветра,
Глаза, скатившись к переносью,
Застыли там как два ядра...
И жить на свете гадко!"
(Но сколь ни говори: "Халва,
Во рту не станет сладко!")
Постичь готов любой червяк.
Уж Смерть гремела, полыхала,
Как брошенный под гору бак.
Простим же старости повторы!
Невинна как голландский сыр...
Но, впрочем, что тебе до даты
И моего явленья в мир?
Я лепетала и мычала,
Была резва, узнала свет
И вот добра в помине нет.
Сплавляют их в кромешный ад
Их нищие лачуги, хаты
Быстрей моей косы стократ.
Тяжелый труд и нервотрепка,
И скверная жена виной,
Что многим близок мир иной.
Где есть еще такой слуга!
Любимый препарат его
Клистир с целебной Н2О.
Тех, кто без лекаря здоров,
Он с помпой ставит с ног на ноги,
Больной - заранее готов.
Он мерзок мне до дрожи,
Хотя успел направить в ад
Немало молодежи.
Бежит за докторами,
А лекарь мой кинжал несет
С горящими глазами.
Каков тот изнутри на вид?
Идите к моему врачу,
Он Вас заставит пить мочу
А если скажешь: "Не хочу!"
Затрещину отвесит звонко,
Дав ускорение плечу.
Как псих (уж я - в засаду!),
И десять золотых возьмет
За эту клоунаду.
Он Вам представит "Мумие".
От геморроя, порки,
Он ампутирует Вам глаз
И выпить даст касторки.
Где есть ещё такой слуга?
Вы глотки земляной боитесь.
Глотает без препон земля
Бродягу, лорда, короля
Легко, как будто так и надо.
А я опаливаю перья
У работяги, подмастерья,
Он мною согнут как вопрос.
Люблю почтить я скорбный дом
Визитом с поднятым перстом.
Живете серо вы и пресно,
Всего боитесь, кроме слов,
Короче - вам удел суров.
Я не могу понять, сосед,
Что заставляет Вас цепляться
За жизнь, похожую на бред?
Все продвигается силком.
Вы все - добыча бюрократа
С горящим, как рубин, клыком.
Галантной леди во сто раз.
Смотри, по кругу он погнал
Пустых бумаг девятый вал.
Бревном, корытом, чем-нибудь,
Чтобы в бумажном океане,
Избави черт, не утонуть.
Две дюжины уйдут на дно.
А завтра - вот моя рука -
Я дам ему под зад пинка!
Как в те недавние года
От голодухи страшной выли,
Я прибирала вас тогда...
Король ваш - сущий сатана,
В глазах моих стояли слезы.
Кто помнит это? Я одна!
Не я раздула здесь пожар,
Бродя по нивам, косогорам,
Я, милый, только санитар,
Объедки трапезы чужой.
Лишь в крайнем случае, мой друг,
Косу к бесчестью обращаю,
Когда оно наглеет вдруг.
Сбесились с жиру, чих не чих,
Я знаю Запад - там банкиры,
Я тут как тут, на вилку их.
Лежит... Из пасти - винный пар...
Его бунгало на востоке,
А я везу его в Тартар.
Мой коготок его соскреб,
Другой же прыгал с водопада,
Его то мне и было надо.
Уж увеличилась вдвойне.
Цинизм и мрак со всех сторон,
Я - вновь обхаживать банкира,
В надежде - станет лучше он.
Ну что поделать с чудаком?
И я ему закрыла вежды
И рот зеленым пятаком.
Доносам поручив уста,
Я помогла ему - свалился
Он в топь с разбитого моста.
Червяк попал к другим червям.
Препоручив за деньги честь,
Готова дева иностранцу
Отдать все лучшее, что есть.
Ее поставлю в кондуит!
Украл имущество соседа,
Он целый мир готов украсть.
Вот до чего доводит страсть!
Он на крюке моем нажива!
Честны в руках моих весы.
Что делать? Путаникам многим
Я посвящаю блеск косы.
Чей голосок и чист, и звонок
Ужасный тиф - его судья,
Помочь ему не властна я.
Наворовав идут ко мне,
Я их в ладью сажу по паре,
Но крошка... Или на войне
Герой идет в последний бой.
Сражен. Глаза я закрываю,
Но скорбь моя всегда со мной.
В тиши не слышно даже сов,
И Смерть так горестно вздохнула,
Что лист осыпался с дубов.
Ты - неважнецкая еда.
Неподалеку много дичи,
Охота лучше чрез версту,
Не нужно мне такой добычи -
Мослы прогнившие... в спирту.
Убралась, всхлипнув, восвояси.
Как скунс, разбрызгивая яд,
С холма скатился вниз в долину
И крыл дорогой все подряд.
|