Эпилог

Гайа примерно на миллиард лет старше Земли. Поэтому считалось весьма вероятным встретить на ней некую внеземную цивилизацию.

Соответственно на это и была ориентирована экспедиция Энкиду. Он был насыщен в первую очередь и более всего разнообразными сканерами техногенных сигнатур, даже в ущерб чисто биологическим исследованиям.

Но он ровно ничего не обнаружил такого, что можно было считать хотя бы самым косвенным свидетельством наличия разума, даже самого своеобразного.

И это разблокировало в его программе сброс исследовательских зондов непосредственно на планету.

Стационарные и передвижные зонды зафиксировали разнообразие биологических видов на Гайе, но также не нашли свидетельств деятельности какого бы то ни было разума, даже совсем нецивилизованного.

Разумеется, несколько ограниченных автоматических миссий не могли составить сколь-либо полного представления о планете и её биосфере, но во всяком случае не было ничего "бросающегося в глаза", в полную противоположность Земле, где к XXIV-ому веку уже невозможно было найти уголок, где не было бы тех или иных следов человеческой предприимчивости.

Биосфера Гайи эволюционировала, в общем, параллельно земной.

Поэтому было естественно ожидать, что она, будучи более древней, должна быть в каком-то смысле и более развитой.

Однако различие возрастов отчасти сглаживалось за счет того, что Гайа меньше Земли и гравитационная дифференциация её недр была менее интенсивна и продолжалась несколько дольше, чем аналогичный земной процесс. Значит дольше длился и активный вулканизм, сдерживавший насыщение атмосферы кислородом. А кислородная революция была более растянута во времени, скачок его концентрации менее выражен, ускорение биологической эволюции происходило более плавно.

Тем не менее, "эффективный" возраст биосферы Гайи даже с учетом этого фактора заметно превышал земной, гайанский фанерозой длился вдвое дольше, чем земной.

Общее впечатление было подобно различию европейской флоры и фауны от, скажем, австралийской. Целый набор новых видов, даже достаточно неожиданных и удивительных, но в целом в чём-то подобных земным.

Различие земной и Гайанской биосфер было, конечно, существеннее, но тоже вполне вразумительно, а на молекулярном уровне подавляющее большинство генов было даже идентично земным, также, как и основные биохимические циклы. Хотя конструкции, вылепляемые из этих элементов эволюцией, были, конечно, достаточно своеобразны. При этом многие из них вполне годились как в пищу, так и для домашнего содержания, воспроизведения и использования.

Поэтому поначалу оставалось только удивляться, почему эти дополнительные к земным полмиллиарда лет вроде бы ничего не дали биосфере Гайи.

Лишь много позже выяснилось, что затянутость кислородного перехода привела к большему разнообразию "биологических платформ" в флоре и фауне.

Такие приспособления, например, как сумчатость, не могут легко редуцироваться, подобно ногам или плавникам китовых, которые когда-то были сухопутными зверями. Виды же, которые перешли на другую "платформу", не могут потом "откатить назад", и выбирают между тем, чтобы вымереть, либо занять некоторую нишу. Ноги и плавники в этой метафоре выступают как легко меняемая "периферия", в противоположность один раз осуществляемому выбору той или иной "платформы", после которого уже невозможно вернуться и перевыбрать заново.

Так вот таких "платформ", после соответствующих подсчётов, на Гайе оказалось в полтора раза больше, чем на Земле.

Но это и невозможно было выявить при любом поверхностном ознакомлении с её фауной.

Ещё миссия Энкиду зарегистрировала некоторые особенности в коротковолновом радиодиапазоне спектра излучения Гайи, которые сразу показались незначительными, ибо были весьма маломощными и более всего походили на какой-то естественного происхождения шум.

Первоначально их объясняли особенностями ионосферы планеты.

Однако после начала заселения Гайи быстро выявилось, что это слабое излучение порождается отнюдь не её небом.

Локальные же его источники подобно призракам появлялись то здесь, то там, неуловимо быстро перемещаясь по поверхности планеты и в её тропосфере, а гонка за ними оказалась почти столь же увлекательным и бесполезным занятием, как когда-то, в XX - XXI-м веках попытка исследовать так называемые НЛО.

Немало лет прошло, пока немногочисленный отряд пугливых детей-первопоселенцев, вздрагивающих от каждого незнакомого звука, превратился в настоящую самодостаточную колонию, и эта колония смогла наконец позволить себе уделить некоторое внимание различным более или менее отвлечённым исследованиям. Лишь тогда был установлен фундаментальный факт наличия в Гайанской фауне целого множества пресапиентных видов самой разной организации, зачастую более продвинутых, чем земные обезьяны, дельфины или слоны. У некоторых из этих пресапиентов наличествовала даже та или иная культура, то есть набор передаваемых от поколения к поколению нарабатываемых ими навыков, обеспечивающих их взаимодействие с окружающим миром, в основном экобиологической направленности. То есть, Гайанский разум в проявленных формах занимался преимущественно регулированием биоценозов, и в этом находил для себя основное поле деятельности.

Источник "странного" радиоизлучения также, как оказалось, имел биологическую природу. Ряд биологических видов Гайи в процессе эволюции вышел, так сказать, в эфир, то есть овладел радиодиапазоном, как для излучения, так и для восприятия. По своей природе этот диапазон пуст, нет естественных источников такого излучения. Поэтому это излучение и привлекло внимание исследователей, как "неуместное". Но виды, подобные земным скатам или угрям, постепенно стали использовать электрические импульсы для сканирования окружающей среды, а потом и для обмена сообщениями с себе подобными.

И это создало предпосылки для овладения некоторыми видами в процессе естественной эволюции настоящей радиосвязью.

Особенно это касалось пресапиентов.

Собственно, так они и были обнаружены.

Как не хитроумна природа, обойти некоторые ограничения может представлять для неё трудности, а иногда оказывается и невозможным.

Так, на одной биохимии сложно разработать достаточно чувствительные приёмники электромагнитного сигнала. Однако сигнал естественным образом усиливается вблизи предметов, обладающих свойством антенны.

Например, вблизи железорудных пирамидок, которые сооружали некоторые виды Гайанских пресапиентов, устраивая время от времени коллективные посиделки или медитации вокруг них, смысл которых длительное время был непонятен для колонистов.

В целом, освоение радиодиапазона позволило коллективной психике этих видов оперировать прямым объёмным восприятием значительных окружающих их пространств, непосредственно и в реальном времени отмечая в них скопления хищников или своих жертв.

Это достигалось сочетанием электромагнитного сканирования, приёмом сигналов от специализированных "разведчиков" и мощной коллективной предобработкой этой информации. То есть каждый представитель такого продвинутого вида "видел" вокруг себя на десятки если не сотни километров.

Выработанное таким образом биологическое "сверхоружие", эффект от неограниченного применения которого был бы подобен ядерной войне, заставило виды адаптироваться к ответственному поведению симбиотической направленности.

Собственно, для продвинутых радиофицированных пресапиентов Гайи вся её биосфера в результате была как бы "одомашнена".

При этом развитие разума на индивидуальном уровне оказалось просто излишним, а сформировавшийся коллективный интеллект биоценозов Гайи получил некую "соляристическую" направленность, так что интерпретация процессов, происходящих в нём, с точки зрения индивидуального сознания сильно затруднена, если только возможна хотя бы в принципе.

Инстинктивный "гуманизм" "Соляриса" Гайи уберёг колонистов от неизбежного уничтожения на самых первых стадиях переселения. Однако её разум рассматривал их как потенциальное приобретение для выигрышного для себя будущего сосуществования с ними. Как человек смотрел бы на какое-то новооткрытое им перспективное для одомашнивания животное.

После вскрытия некоторых аспектов биоинформационного содержания "неуместного излучения" колонисты при участии ещё функционирующих Наставников перепрошили вживляемые при рождении всем детям Эдема микросхемы, первоначально для включения в них возможности приёма и дешифрации той составляющей сигнала, которая касалась пространственного восприятия.

После этого многие события вокруг посёлков постепенно стали им понятны, так как они смогли наблюдать их непосредственно и значительно детальнее, чем с помощью всех земных приборов.

А это в свою очередь привело к превращению канала подключения к "Эфиру" Гайи в двусторонний. Колонисты научились не только различать, принимать и дешифровывать некоторые "информационные пакеты" в нём, но и посылать запросы.

Они "расшифровали", если только здесь применимо это слово, информационные обмены внутри и между доминирующими видами и встроившись в них приняли участие в их деятельности, тем самым постепенно становясь неотъемлемой частью биосферы. Радио-био-контакт с ней мощно расширил их внутренние горизонты и непосредственно создавал гораздо больше смыслов, чем какие-либо земные игрушки.

Это произошло через тридцать лет после начала колонизации, когда земное поселение было на пике численности и могущества. И тогда же был получен ответ с Земли на отчёт по биосферным тестам Тевтона. По материалам этого отчёта несовместимость земной и Тевтонской биосфер не была подтверждена. Тевтонская биосфера могла быть охарактеризована как "злая, но примитивная" и с ней легко можно было бы справится наличными биотехнологиями.

А на Гайе со временем большинство колонистов и их потомков всё более утрачивало интерес к земному наследию во всех его аспектах, в том числе и к радиоконтакту с Летой, Орбитальным Эдемом и Землёй. Лишь очень немногочисленная группа упорно продолжала придерживаться первоначального плана и посылать отчёты на Землю не надеясь дождаться ответа, но их сыновья тоже уходили к тем, кто выбрал Гайу.

Между этими группами не было какой-либо вражды, но и общение было минимальным. "Лесные" даже поддерживали оставшихся, снабжая их некоторыми продуктами и оказывая при случае медицинскую помощь. Сами же они некоторое время были заинтересованы в чипах для своих детей, но через два или три поколения биосферное воздействие коллективного разума Гайи модифицировало их геном так, что у них возникла способность непосредственно взаимодействовать с информационным полем Гайи, и какая-либо надобность в чипах отпала. А спустя ещё малое время сдались и последние из упрямых.