|
|
||
Хозяин Ласкарта
посвящается Алексею, Денису, Олегу,
и, прежде всего, Димке -
самому лучшему оруженосцу в мире.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Холод пронизывал все пространство вокруг меня. Дождь бил в лицо косыми лентами, расплющивал их о волосы. Вдалеке полыхали постройки Экбурга. Взбудораженная старая кляча, которая всю жизнь только и делала, что таскала за собой груженые хлопком телеги, пыталась вырвать поводья у меня из рук, а мне не хватало сил, чтобы ее держать. Ставшее неимоверно тяжелым парчовое платье слиплось комом, мешая мне идти. А отряд, выехавши из разоренного города становился все ближе...
Я пыталась вырваться из пучины сна, цепляясь руками то за воздух, то за душившие меня шелковые простыни, но борьба была неравной...
Чья - то тяжелая рука вывернула меня из грязи, в которую меня затащила - таки упрямая кобыла. Отплевываясь и барахтаясь в воздухе, я старалась нащупать землю, а вокруг стоял громовой хохот грубых голосов, звон шпор и бряцанье оружия.
- А эта малышка неплохо лягается! - произнес чей - то охрипши от ветра голос,
Я увидела склонившееся надо мною лицо, со слипшимися от влаги рыжевато - русыми волосами, перехваченными узким серебряным обручем и желто - янтарными глазами дикого кота.
- Хм... - сказал он задумчиво, - по одежде - принцесса, по манерам - шваль, gamine... Что ж мне с тобою делать?.. Отдам-ка я тебя солдатам... Как часть добычи. А там посмотрим, может еще на что сгодишься.
- Отпустил бы ты ее! - услышала я другой голос. Седеющий черноволосый огромный человек склонился вместе с ним надо мной. - В ней такая же сила, что и в тебе. Ей едва только исполнилось десять, а она может заставить любого из твоих молодцов проглотить язык одним лишь взглядом.
- Ну это дело поправимо, - усмехнулся рыжеволосый, - Зло надо убивать в корне... я бы не хотел видеть рядом с собой свое второе воплощение...
Ярко - алый камень блеснул в его руке и меня поглотили волны бушующей боли. На секунду мне показалось, что и он и я стоим в стремительно сужающемся кольце огня. Еще секунда, и я услышала его отдаляющийся голос. - Ну что ж, элитному отряду, особенно тем, кто не отступил от образа жизни растлителей, обеспечена веселая ночь!
Чьи - то руки подхватили мое падающее тело...
Я проснулась, задыхаясь от невыносимой боли в горле и голове. Темнота вокруг меня не расходилась, и я завыла, как дикий зверь, попавши в капкан. Никто не отозвался на этот стон. Ардора не было рядом.
Эти сны... Было очень тяжело просыпаться после них, тщетно пытаясь вспомнить все и отделить реальность от фантазий. "Десять лет полного неведения кто ты и откуда, ни для кого не проходят даром" - вспомнила я вчерашние слова Ремплира. Сам Ремплир объяснял мои кошмары достаточно просто - "потеря памяти, да еще навязчивые идеи, пополам с несчастной любовью" - ехидно говорил он, кивая в сторону Ардора, а тот делал вил что не слышит. "Конечно, в твоих снах я и Ардор предстаем бесчувственными злодеями.
Не дразни gamine, Ремплир. - усмехался Ардор, отпивая из бокала дорогое вино - Твоего юмора она все равно не поймет, как, впрочем, и никто во всей вселенной.
Гамина... Это стало моим привычным именем, своего я не знала. Уличная девчонка, вот кем я всегда была для Ардора. Гамина - проказница. Правда, проказы мои сводились к тому, что я могла ненароком кого-нибудь полоснуть кинжалом. Но Ардор к своему счастью еще не утратил реакции. Те четыре года, когда он был моим мужчиной, были для меня и огнем и водой одновременно и попеременно.
Я вскочила с постели, и ноги ощутили прохладу мраморного пола. Я накинула свое черное трико, и теперь, пожалуй, ничем не отличаясь от тех теней, которые бродили по ночам в Ласкарте, выскользнула вон. Как собака, чующая своего хозяина, я могла с точностью определить, где находится Ардор. Продви-галась я по лабиринтам залов по стенкам, не потому что боя-лась налететь на что- нибудь, а чтобы хоть что - то чувствовать под руками. Внезапно стены словно сдвинулись и преградили мне путь.
- Сволочь! ... - тихо прошипела я.
Ардор закрывал этот проход только, когда был не один. Конечно открыть стену не составляло мне труда, но что-то не хотелось рисковать хорошим настроением. Наконец, решившись, я нажала один из камней и вошла в открывшуюся щель. Почему-то опять закружилась голова, и потянуло в сон. В темноте я научилась видеть не хуже кошки и легко нашла лиловый круг с прядью длинных темно-каштановые волос. Выругавшись вполголоса (я боялась, что Ардор может меня услышать), я стерла круг и завязала волосы узлом вокруг руки. Темноволосые дев, кроме меня в замке не было. Вот и ответ, почему я не могла оч-нуться от кошмара. Слабый золотой свет мерцал за поворотом длинного коридора. Подкравшись, я спряталась за одной из колонн, каких было много в этой части Ласкарта. Нельзя сказать, что открывшаяся мне картина способствовала улучшению самочувствия. Ардор возлежал возле очага с одной из тех светловолосых тварей - служаночек с мордой величиной с кастрюльку, которые визжат при виде мыши и с удовольствием доносят друг на друга.
Не заботясь более о конспирации и приличиях, я беспечным шагом вышла из- за колонны и уселась в кресло напротив них.
- Не стесняйтесь, продолжайте! - равнодушным тоном сказала я. Внутри у меня все клокотало.
- А, Гамина, - не менее приветливым тоном отозвался Ардор, располагайся, располагайся...
Я пожалела, что не захватила с собой чего - нибудь тяжелого. Поблизости ничего не было кроме бутылок и бокалов. И тратить дорогое истлэндское стекло на эту парочку было жаль.
Видимо Ардор почувствовал мою ненависть и встал. Спокойным шагом подошел ко мне и оскалился в своей самой наглой улыбке.
- Если хочешь, присоединяйся к нам...
Не следовало ему этого говорить... Конечно драться с ним было бесполезно. Но я попыталась. И зря. Удар по лицу был такой сильный, что я отлетела метра на три. С трудом встала, пошатываясь. Ардор сделал движение рукой и светловолосая тварь, испуганно всхлипывая и спотыкаясь, на ходу выбежала из комнаты. Он же поднял меня, как провинившегося щенка и усадил обратно в кресло.
- Правило первое...
- Не вмешиваться в твои дела - прошипела я, губы меня не слушались.
- Правильно.. Умница. Завтра ты едешь в Гэлиот, на турнир. Не возвращайся, пока он не кончится. Ты все поняла?
- Да. - Плакать я давно разучилась, но теперь бы разревелась с удовольствием.
- Вот и молодец. Его бледно - желтые глаза смотрели прямо в мои. Главой рукой он провел мне по лбу. Свинцовая усталость накатила вновь. Я уже не могла ни злиться, ни протестовать. От всего мира осталось только ощущение этих глаз и этой прохладной руки. А потом я заснула.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Кутаясь в бархатный плащ я ехала на коне по ветреной дороге. Как мало отличался этот путь от дорог моего сна! Я отхлебнула из фляжки. Холод немного отступил, но все ж неплохо бы было приглядеть харчевню. Я обернулась по сторонам. Никакой хар-чевни в этих краях отродясь не водилось. Водились здесь бледные кусты вереска, засохшая трава и какой - то человек, бредущий в рванине непонятного происхождения и расцветки. Брел он так за мной по пятам уж четверть часа и упорно не хотел отставать. Был он невысокого роста, смуглый, скуластый, с коротко стрижеными прямыми волосами. Как только я имела неосторожность к нему приблизиться, он изрек сакраментальную фазу:
- Слушай, девушка, дай денег!
- А по морде не дать? - огрызнулась я. Настроение у меня было хуже некуда.
- Девушка, это невежливо... Я могу обидеться и дать сдачи. - Ответствовал он с улыбкой. Улыбка у него от холода вышла плохо.
Я пожала плечами и двинула коня дальше. Но настырный бродяга не отставал. Пришлось слезть с коня и попытаться с ним объясниться. Странно, но он проявил неожиданную прыть и вытащил короткий, но крепкий нож с костяной рукояткой. Обычно другие ничего достать не успевали... Убивать его мне не хотелось. Пришлось действовать мягко, но внушительно. Через се-кунд десять бесполезного сопротивления он лежал на земле, а я упиралась коленом ему в горло.
- Объяснить получше? - осведомилась я.
- Девушка, ну за чем ж так сразу, - уныло произнес он - Ну дайте денег, а то я с голоду умру, и буду являться вам призраком в ночных кошмарах.
- Кошмаров у меня и так хватает, - спокойно сказала я. - А умрешь ты явно не от голода, если будешь приставать к одинокой женщине на пустынной дороге.
- Дай денег, а? Жалко что ли? Вон у тебя одежда какая... - вздохнул он с притворной горечью
Я встала.
- Дам, если отработаешь. (Все таки реакция у него было хорошая. Даже слишком) .
- А за так - нельзя? - поинтересовался он, кротко глядя на меня снизу вверх, не пытаясь подняться.
- Нельзя. - Я боролась с двумя противоречивыми желаниями - посадить его на колючий куст и расхохотаться:
- Вот что, приятель, поедешь со мной до Гэлиота. До туда три дня пути. Если ты оправдаешь доверие, получишь деньги. Харч и одежда за мой счет. А там посмотрим. Твое имя?
- Сансонет.
- Меня будешь называть Гамина.
- А зачем ты едешь в Гэлиот? - поинтересовался этот сын пройдохи.
- На турнир. Сражаться. Все?
- А туда разве пускают таких хрупких девушек? - наигранно изумился он.
- Пускают. Успокойся, а?
- Но тебе будет скучно ехать, ни с кем не разговаривая! - заявил Сансонет
Я издала утробное рычание. На потом подумала о приятной перспективе представить Сансонета Ардору. Его Светлость явно будет рад. Заодно избавлюсь от обоих. Но радужные мечты были развеяны голосом этого непоседы
- Слушай, а как ночевать будем - вместе или раздельно? И вообще, посади меня на лошадь, я устал.
Я только вздохнула и сказала:
- Залезай!
Не убивать же его, в самом деле...
К харчевне мы приехали к вечеру. К этому времени я могла только удивляться тому, что еще не разделала своего спутника на несколько неравных частей. На все это окупилось с лихвой, когда я услышала его речи в харчевне. Несколько минут я опасалась, что нас обоих побьют палками, но потом махнула рукой, радуясь, что его внимание переключилось на других людей. Правда, вскоре он начал воспевать дифирамбы своей новой госпоже (т. е. мне). У которой он очень, очень влиятельный советник. И мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заткнуть его рот жареным барашком. Наконец он занялся едой, все еще пытаясь испускать какие - то звуки.
Запнув в итоге этого выродка спать, я с облегчением вздохнула. Сама бы я предпочла не засыпать на протяжении всех ночей, вплоть до моего возвращения в Ласкарт. Странно, но кошмары снились мне гораздо чаще, если Ардора не находился где-то поблизости.
Вдыхая приторный аромат прокисшего вина и хлеба, я сидела напротив очага и смотрела на рыжий огонь, свернувшийся в уютный клубок в камине. Такой же огонь, какой горел во взгляде Ардора, когда тот выезжал на охоту, или на ту бойню которую все называют файтом.
Трактирщик протирал столы и гасил свечи. Обычно после полуночи мало кто стучится в придорожную забегаловку.
Однако везде есть своя доля исключений, Дверь растворилась, и внутрь, тяжело ступая, зашел человек.
Сначала мне показалось, что это Ардор, но я ошиблась. Незнакомец был менестрелем, на это указывал и потрепанный плащ и лютня через плечо. Темные волосы его, припорошенные снегом, чуть вились. А из-под изломленных тонких бровей на меня смотрели темные глаза встревоженной птицы Он сделал несколько шагов в сторону очага, и я поняла, почему я приняла его за Ардора. Та же мягкая стройность фигуры и движений, свойственная диким зверям. Та же привычка щуриться на свет и смотреть сверху вниз - наверно из- за того, что он был выше меня на голову. Он улыбнулся, и волшебство пропало. Этот изгиб губ, мучительно - напряженный, так же мало напоминал улыбку Ардора, как тоска болотных птиц мало похожа на крик пересмешника.
- Как зовут тебя, менестрель? - спросила я, когда он присел на скамью рядом со мной, чтобы просушить плащ
- Аллан. - ответил он. - Я посланник и приближенный герцога Экбургского.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
- И тебе не страшно говорить это на земле Ардора Ласкартского, где каждый знает что люди из Экбурга подлежат истреблению? - с интересом спросила я.
- Тебе - нет. - спокойно ответил он. - Ты слишком юна, чтобы тебя опасаться.
Я молча вынула из - за пояса кинжал и кинула его в противоположную стену. Он вошел как масло точно посередине аляповатого семилепесткового цветка, украшавшего оконную раму. Oн пожал плечами.
- Изъясняйся яснее.
- Ну, а если я тебе скажу, что я - Гамина, любовница Ардора, женщина, которую даже твои герцог не хотел бы встретить ночью в темном переулке?
- Я скажу, что глупо с твоей стороны раскрывать свои карты врагу. Oн достал свой нож и он воткнулся в рукоятку моего.
- Ладно. - я чуть улыбнулась. Пусть думает, что сможет со мной справиться. А вслух сказала:
- Ну что ж Тогда наверное нам лучше не ссориться?
- Я тоже так думаю - серьезно кивнул головой Аллан.
Он подбросил дров в огонь и облокотился об угол камина. Говорить нам вроде было не о чем. Mнe меньше всего хотелось расспрашивать его о чем-то. Меня охватило самое мерзкое чув-ство в мире - когда стоишь рядом с человеком и кажется, что до него - тысячи миль, что вокруг тебя - пустота, а вокруг него - друзья, любимая, домашние.
- Сыграй что-нибудь...- попросила я, ощущая себя ребенком, выпрашивающим сладости.
- Ну, знаешь, - усмехнулся он - менестрелей и так считают беспокойным народом. Если я еще устрою здесь в два часа ночи кошачий концерт...
- Боишься, что хозяин выгонит тебя взашей на мороз? -съехидничала я, но заметив недобрый огонек в его глазах, смутилась. - Извини...
- Лaднo, - вздохнул он. - лютня уж отогрелась, по - моему.
Oн достал из свернутого плаща лютню, темную лютню с серебряным струнами. Тихо провел по ним словно здороваясь с ней, проверяя чистоту звука. Лютня, пробудившись ото сна, дрогнула всем сплетением струн и мягкая мелодия, почти неслышимая за пределами светящегося круга от камина, полилась из-под его пальцев.
Во имя чье ты вечером идешь,
По перекресткам сумрачных дорог,
И бередя теней осенних дрожь,
Все ждешь, пока не вспыхнет огонек,
Когда пахнет в лицо седым дымком,
И ты как мотылек, летя на свет,
В трактир, где пахнет хлебом и вином
Войдешь, как в сон, отыскивая след...
Oн пел, вполголоса, так что те порой приходилось угадывать слова только по движению его губ:
Средь бархата одежд и льна рубах.
Среди дорожных порванных плащей,
С дождем в очах и с ветром на губах,
Средь посохов и боевых мечей...
Oн бы спел еще. Hо возмездие трактирщика последовало слишком скоро. Кроя нас последними словами, он предложил переночевать нам вместе с горластыми павлинами его светлости герцога Ардора, если мы не заткнемся. Причем его совсем не интересовало, где мы най-дем этих павлинов, а также их родственников по материнской линии, безусловно являвшимися, также и нашими предками. Мне жутко хотелось подпалить это сомнительное заведение, вместе с его хозяином, но когда я вспомнила о Сансонете, пришлось смириться. Тащиться с моим оруженосцем на пару ночью... Это совсем не стоило шашлыка из трактирщика в собственном соку.
Я попыталась лечь спать, но заснуть не могла. На соседнем койке что-то бормотал (даже во сне!) Сансонет. А у меня в ушах звучали слова Аллана:
..Ища такой же напряженный взор,
Того, кто так же шел издалека,
Чтобы к тебе в ладонь легла с тех пор
Судьбы далекой теплая рука.
Странно, но когда я все же заснула, я не видела кошмаров. Только туман и скользящие тени, словно кто-то невидимый хранил меня от плохих сновидений. Когда я утром спустилась вниз, я узнала, что ночной гость исчез так же неожиданно, как и появился.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Сансонет проснулся веселый, как птица, готовый идти за мной хоть на край света, сражаться с драконами, отрубать головы злобным троллям и совершать тому подобные глупости. Пришлось швырнуть в него сапогом, и заверить, что сражаться ему придется пока только с завтраком.
Проглотив вчерашнюю похлебку, я купила у хозяина клячу для Сансонета. Тот попытался поменяться со мной, но я опять его огорчила.
Дальше наш путь лежал вдоль склонов гор. Сансонету это ужасно не нравилось.
- Говорят, там живут призраки, которые едят неосторожные путников. Но если быть поосторожнее, то можно узнать у них свое будущее и прошлое...- ободрила я его. - Правда твое будущее я могу предсказать и без этого. С тебя сдерут кожу, вытащат язык через разрез в горле и повесят вверх ногами на ближайшем тополе.
- Почему ты думаешь, что именно на тополе? - задумчиво спросил этот олух.
В общем день начался неудачно. Лошади устали пробираться по узкой тропинке, заваленной валунами, но другого пути у нас не было. Были, правда тропинки, ведущие вверх, в гору, но и лошади, и Сансонет совсем сникли, стоило мне заикнуться об этой возможности. Так что пришлось подчиниться большинству. Честно говоря, здесь мне тоже было неуютно. Под ногами все время шевелилась земля, то и дело раздавался глухой гул. Мои наихудшие опасения вскоре оправдались. Скала дрогнула, сверху посылались камни. Я успела сдернуть Сансонета с лошади, и затащить его и наших кобылок под каменный карниз. Но разве так бывает, чтобы Сансонет не попадал в историю? Разумеется этот идиот не преминул свалиться, несмотря на все мои предосторожности, вслед за камнями. К счастью он успел зацепиться за какую - то ветку. Мне очень хотелось оставить его там, но человеколюбие было моим проклятием, и поэтому, плюнув на все в мире обвалы, я поползла его выручать. Разумеется дело на этом не кончилось. Едва Сансонет успел подтянуться, как что-то тяжелое стукнуло меня по макушке. Очнулась я уже, когда смеркалось. Сансонет впервые проявил способность мыслить, и даже соорудил какой - то отвар из трав. Шла я неважно еще, но голова у меня была крепкая, так что волноваться особенно не стоило. Тропа была безнадежно завалена. Пришлось лезть в гору, да еще и искать укрытие на ночь. Сансонета охватила на удивление кипучая деятельность, и довольно скоро мы устроились маленькой уютной пещере. С призраками. Когда совсем стемнело в углу зашевелился темный маленький комок и начал со слабым писком метаться по пещере, сыпля вокруг синими искрами. Визжать у меня настроения не было. Поэтому я всего лишь забралась подальше, на каменный карниз. У Ардора я еще и не то видела. Нельзя сказать, что Сансонет вел себя так же. Наконец - то комок успокоился устроившись рядом со мной на карнизе, видимо решив, что я это восприму с восторгом. Загнанный в угол моим плащом, комок вдруг глухо пропищал:
Алый камень
Прячет память
Страх - есть правда, правда, - страх;
Пеплом станут
Жар и пламя,
Что сжигают вас во снах...
Дальнейших шедевров от него я не услышала, так как комок испарился в воздухе...
- Чтоб у меня хвост вырос! - изумился Сансонет. - Они и впрямь судьбу предсказывают! А что означает вся эта галиматья?
- Без понятия... - полная мрачных предчувствий проговорила я. Хотя если это отродье не врет, то где - то у сэра Золотые Глаза, должен быть ключ от моего прошлого...
Ночевали мы в этой же пещере. Ночь была в достаточной степени беспокойной, чтобы я утром была в прескверном настроении. Хорошо еще, что до Галиота было уж рукой подать. Галиот встретил нас веселой сутолокой балаганов, пестротой фейерверков на и без того сияющем голубизной небе и шорохом голубиных крыльев.
Голуби были везде - почтовые в клетках на базаре, белые как снег, готовые лететь хоть на край света с твоим посланием, серые лесные, в рощицах и сизые, дети городских улиц, важно прохаживающиеся перед вами.
- Сумасшедшее местечко, - прокомментировал Сансонет. - Днем огни жгут, а голуби того и гляди, облюбуют твою голову... гм... понятно для чего.
Я злобно зыркнула на него глазами, хотя в душе была с ним согласна. И пошла смотреть соколов. Тонкоперых, серых с хищными глазами. Правда, жителей мало интересовали способы ловли этих птиц. Ловили их и сетями на деревьях и силками... В результате этого у многих птиц были переломаны ноги и крылья и для продажи они не годились. Их либо бросали на месте, либо тащили в город всем скопом в мешках, надеясь, что покупатель не заметит больного крыла. Да и здоровые птицы были взрослыми, дикими и их невозможно было приручить.
Среди этих пленников, плешивых, орущих, щелкающих клювами я заприметила одного, необычного, пестрого - серого с черными подпалинами, недавнего птенца... Крылья его отвисли и волочились двумя ненужными тряпками. Он не орал, не пищал, только сидел дикий и нахохлившийся.
Когда я несла его к себе в гостиницу, где уж ждал меня Сансонет, сокол не проронил ни звука. И вдруг, испустил протяжный, тоскливый крик, как приветствуют давнего друга. В этот момент чья - то рука легла мне на плечо, я обернулась и увидела Аллана.
- А вы с ним похожи, - улыбнулся он.
- Он наверное умрет - хрипло сказала я, - крыло почти начисто оторвано.
- Не умрет. Он тоже живучий. Да, мне надо бы сказать тебе многое. Но не здесь. Заглядывай в Экбург... И он растворился в толпе, а я осталась стоять столбом.
Как я вытаскивала Рига из пасти смерти, я лучше опущу. И мне и соколенку, эта борьба далась нелегко. В результате на турнир я так и не попала. Через две недели мы с Сансонетом и Ригом отправились в Ласкарт.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Обратно в Ласкарт мы добрались без приключений. Надежда на то, что Ардор растерзает Сансонета не оправдалась. Он даже не заметил его присутствия. Моего, впрочем тоже. Единственную реакцию у него вызвал сокол. Ардор, так же, как и я, соколов обожал. А тут прямо ощерился:
- Чтобы эта птица ближе, чем на двадцать шагов ко мне не приближалась, - спокойно отдал он приказ в пустоту и удалился.
Вообще я чувствовала, что с Ардором что-то случилось. Но что? Мне и прежде приходилось бывать в опале. Но не в такой. Обычно после того, как я два - три дня не появлялась в замке, Ардор встречал меня со снисходительной ухмылкой и кучей язвительные фраз. А ближе к вечеру на него находило романтическое настроение. Нет, безразличие Ардора мне было решительно непонятно. Правда желания топиться в ближайшей реке, как это бывало раньше, у меня не возникло (в голову лезли совсем - совсем крамольные мысли о темноглазом менестреле). На второй день жизни в качестве призраков, мы с Сансонетом не сговариваясь, решили проявить свое существование, каждый по-своему. Сансонет нечаянно выпустил из личного ардоровского зверинца гончих, а я занималась исключительно тем, что тренировалась в метании кинжалов на различные предметах одежды Ардора, аккуратно развесив их по стенам. Ардор и это проигнорировал. Зато Ремплир задал Сансонету заслуженную взбучку, а мне бросил загадочную фразу:
- На своем пути в Галиот, девочка, ты оставляла следы, сколь болезненные, столь и глупые.
Я смотрела на него, как баран - кротко и непонимающе, но он ничего более не прибавил. Совсем заинтригованная, я устроилась поздно вечером за одной из портьер, в комнате, куда обычно являлся для совещаний Ардор, но так как никто не появлялся, я заснула, Проснулась я от звука голосов Ардора и Ремплира. Наверное, было часа три полполуночи.
- Ну что тебя так беспокоит эта бумажка, - ворчал Ремплир. - Мало ли что может насочинять менестрель. Ардор рассмеялся каким - то странным горьким смехом.
- Это не просто менестрель - зло сказал он. - Это друг герцога Экбургского. А друзьям обычно и поверяют тайны. Все. Кроме меня, во всяком случае. Ты прекрасно понимаешь, что Гамина способна не только метать ножи по движущимся предметам. Если этот менестрель поведал об этом герцогу, то уж ей...
- И ты боишься... Чего, Ардор? Того, что она уйдет к нему, или того, что она обретет себя и станет твоим врагом?
- Нет, - резко ответил Ардор. - Я сильнее ее. Намного. Так, что если она выступит против меня, то встреча со мной лицом к лицу станет для нее последней.
- Но ты как всегда предусмотрительно этой встречи постараешься избежать.
- Замолчи! - в голосе Ардора послышалась такая боль, что я вздрогнула. - Ты знаешь, чего мне это будет стоить!
- Совести? - Я просто кожей почувствовала усмешку Ремплира. - Ее у тебя нет. Как и души и сердца.
Они еще что - то говорили. Но я уж не слушала. Что же произошло?! Ни попытки умаслить Ремплир а, ни заслать Сансонета шпионом, ни к чему не привели. В конце концов, нервы мои не выдержали. Поймав Ремплира, я приперла его к стенке.
- Слушай, ты, верный пес своего господина! Я прекрасно знаю откуда идут все косые взгляды Ардора. Кажется, я даже могу назвать имя автора перехваченного письма. Но я не пойму одного, что могло так взбесить нашего Гепарда? Вроде бы с автором послания мои встречи длились не более получаса. Или речь идет о любви с первого взгляда? Или же о смертельной опасности для Ардора от девочки с улицы?
Ремплир выслушал мою тираду не моргнув глазом.
- Если тебе хочется неприятностей, юная госпожа, задай эти же вопросы Ардору.
Свою правоту подтверждать новыми лобовыми атаками мне не понадобилось. В тот же вечер его светлость сам явился пред мои очи. И его появление было на редкость странным. Все три ночи со времени своего прибытия в Ласкарт я спала в гордом одиночестве. В эту же я проснулась и не могла понять, что ж меня разбудило. Секунды через три, я увидела у изголовья своей кровати силуэт человека. Мне стадо любопытно, принес ли Ардор с собой удавку или топор, или же придумал какое- либо иное развлечение. К сожалению, оригинальностью тут и не пахло. Мосье Гепард в одной руке сжимал нож а в другой, оправленный в серебро был алый камень из моего сна. Словно расплавленный свинец полился мне в кровь. Мне впервые захотелось убить эту сволочь, в человеческом облике, стоявшую передо мной и набиравшуюся духа перерезать мне горло. Но Сила, которую источал камень, уж связала меня по рукам и ногам. А Ардор все медлил. Думая, что я сплю, он провел рукой по моим волосам. Клянусь, еще немного, и он встал бы на колени и, судя по выражению его лица, стал бы умолять меня заранее о прощении. Однако я ошиблась. Он сделал еще более интересную вещь. Его лицо исказилось гримасой боли и отчаянья, и он со всей силой швырнул камень и кинжал в сторону. И в этот миг моя ненависть выплеснулась наружу...
Что произошло, трудно сказать. Ардор почему-то обхватил голову руками и медленно сполз вдоль стены на пол. Его трясло, как в лихорадке. А Сила, вырвавшаяся на миг, куда- то исчезла. Я села на постели, находясь в полном отупении. Понимание происходящего произошло секундой позже. Ощущая на губах горечь, я подоила к Ардору, пошатываясь. Думаю, в этот миг, мы оба выглядели, как общипанные курицы Что произошло потом, я плохо помню. Кажется, я трясла его и шептала, что умру вместе с ним, что люблю его и еще какую-то чушь. Может я плакала, а может и нет. А потом он поднял меня на руки, и стал целовать так, как не целовал еще ни разу...
Глава шестая
Я проснулась наутро, как всегда одна, с ощущением какой-то странной, безнадежной уверенности, что впереди меня ждут только мрак и пустота.
Наскоро перекусив, я выдернула из постели Санса, отлеживавшегося после побоев Ремплира. Шкура на нем заживала быстро, но Сансонет не мог не изобразить оскорбленную и опороченную невинность:
- Они так радовались, так резвились, - а он - плеткой...
- Кто они? - не поняла я.
- Собачки...
- Тьфу! - Это было все что я могла выразить, учитывая строгость цензуры.
Я спустилась вниз, во двор замка. Тут меня поджидал сюрприз. Двор был забит каретами, лошадьми и лакеями. Оказывается Ардор собирал Совет. Интересно... Вторым сюрпризом было появления графа Мигеля - мерзкой напомаженной личности. Хлыща с блестящими черными глазками, которыми он буквально поедал меня при каждой встрече. Это было уже хуже. Мигель для Ардора был как бы заместителем по грязным делишкам. Ничего хорошего его появление не обещало. Но были и на редкость приятные неожиданности. Во дворе меня поймал Ремплир и предложил посмотреть на пытку шпиона из Экбурга.
Стараясь сохранять спокойствие, я согласилась. Не передать, какое облегчение я почувствовала, кода узрела в пыточной, подвешенную к стене светловолосую служанку, которую я застукала с Ардором. Я боялась, что увижу совершенно другого человека...
Техника пытки была предельно проста - она не оставляла ран на теле, но калечила душу в совершенстве. Легкое прикосновение руки - и человек бьется у твоих ног в судорогах. Нельзя сказать, чтобы я была гением пыток, поэтому предоставила это удовольствие профессионалам, хотя Ремплир и соблазнял меня попрактиковаться. Ничего жизненно интересного для меня служанка не выдала, зрелище ее голого жирненького тельца мне скоро наскучило и я удалилась.
Вообще, мне давно было пора пробираться в зал Совета. Входить туда, в принципе не воспрещалось, но мне не хотелось мелькать перед глазами Его Светлости лишний раз. Поэтому я опять спряталась за портьерой. Ни малейших намеков на что-либо, касающееся Экбурга, я не услышала. В конце концов Ардор разогнал министров по домам, оставив одного Мигеля.
- Для вас, граф, у меня особое распоряжение. Отправляйтесь в Экбург и доставьте мне все сведения об Аллане-менестреле. Особо меня интересует одна маленькая деталь... Носит ли Аллан, какое-либо украшение - перстень, обруч, подвеску? С сапфиром. Во всяком случае, на Архипелаге магов, это было кольцо...
Это было неподражаемо. Значит Аллан маг. С Архипелага. Об Архипелаге я слышала немного. Единственное, что я усвоила твердо, ни один маг, не мог покинуть архипелаг, без того, чтобы его собратья не подвергли его жесточайшему преследованию. Правда старые сказки говорили, что троим сбежать удалось, прихватив кое-какие талисманы... Что ж. Пути к отступлению еще есть.
Но оказалось что нет. Когда Мигель вышел, Ардор уселся в кресло. Скрестил руки на груди и произнес:
- Gamine, довольно странно с вашей стороны продолжать прятаться...
Я вышла, злая как сто тысяч демонов. Спокойно встретила гневный взгляд Ардора, и пошла к двери. Небрежною походкой. Дверь захлопнулась с грохотом до того, как я успела до нее дойти, и я услышала, как щелкнули засовы. Я обернулась, чувствуя, как холодеют руки.
- Ардор, открой дверь... - Я старалась говорить спокойно, но видно глаза меня выдали.
Ардор подошел ко мне:
- Можешь идти. Но запомни - не было той, вчерашней ночи. Не было.
Дверь открылась. Я вышла и безвольно привалилась к косяку. Ну что мне еще оставалось делать?!
Ближе к вечеру, когда я собирала вещи, подумывая как бы поехать на соколиную охоту, с последующим нелегальным пересечением границы, Ардор вызвал меня к себе.
Он ждал меня на балконе одной из башен. Надеясь, что спускаться оттуда я буду не по воздуху, я подошла к нему.
- Не правда ли, красивый закат, Гамина, - вкрадчиво произнес мой сюзерен, обнимая меня за плечи.
- Какое вступление... должно быть ты потребуешь от меня чего-то потрясающего! - откликнулась я.
- Ну об этом я хочу спросить тебя, - поморщился Ардор и убрал руку. Какое твое самое заветное желание, gamine?
Я решила бить наотмашь.
- Как ты считаешь, какое самое сильно желание человека не знающего ни своего прошлого, ни родителей, ни даже, имени?!
- Хорошо. - голос Ардора прозвучал глухо. - Ты узнаешь и вспомнишь. Но... ты сама пожалеешь о своей просьбе. Условие у меня лишь одно. Ты найдешь менестреля, как бишь его?... Аллана... И пригласишь его погостить в Ласкарте. Скоро я устраиваю бал и менестрель лишним не будет. В твоих интересах, чтобы он согласился.
И он взял мою руку в свою.
- Я согласна. - сказала я. И все. Надежда умирает последней.
Но Ардор все продумывал. Всегда.
Он провел по моей руке кинжалом. Брызнула кровь. Я попыталась отдернуть руку, но Ардор удержал ее. Быстро взял платок, промакнул кровь. И накрыл мою руку своей ладонью. Когда он отнял ее, на коже не осталось даже шрама.
- А это.. Я оставлю себе на долгую-долгую память. - смеясь сказал мне мой господин.
Заклятье крови... Если я ослушаюсь, я умру в муках, по сравнению с которыми пыточная Ремплира - это рай.
Я попыталась сохранить жизнерадостность.
- Но, сударь, как вы предполагаете проследит за исполнением... вашей просьбы... Я не сомневаюсь, что ваши люди вездесущи, особенно Мигель...
- Ах, да, одна мелочь, - спохватился Ардор, - за тобой будет присматривать Рокот.
Я вытаращила на него глаза. Рокотом звали любимого коня Ардора. Гнедого красавца с таким норовом, что даже Ремплир не решался к нему подходить.
На балконе появилась фигура демона. С рогами и хвостом. Нормального, вполне живого огненного демона.
После первого шока я осторожно спросила:
- И что?
- Видишь ли... - задумчиво произнес Ардор, - Рокот не всегда конь... точнее, не всегда демон.
Мне захотелось забраться в подвал и отсидеться там до лучших времен. Но отступать не хотелось. Поэтому я пошла к себе.
- Да, - кликнул мне вслед Ардор, когда я уже сбегала вниз по лестнице с хорошей скоростью, - не забудь прихватить с собой своего приживалу-оруженосца, иначе...
Сансонет воспринял поездку без восторга. Он ходил в окружении прислуги из местных девушек, довольный, как кот перед свиданием с горшком сметаны. Честно говоря, мне самой не хотелось прерывать его времяпровождение, но оставить его на растерзание Ардору было глупо и негуманно.
Глава седьмая
Отъехав от Ласкарта подальше, мы остановились.
- Значит так... - сказала я Сансонету, - сейчас ты едешь в Экбург, ко двору тамошнего правителя, ищешь некоего Аллана - менестреля и говоришь ему, чтобы он убирался куда хочет, хоть на Архипелаг Магов, в но не появлялся в Ласкарте.
- А почему ты это ему сама не скажешь? - кротко прищурился Сансонет. - Ему досмерти не хотелось уезжать.
- Потому что не успею. У меня связаны руки, а у тебя еще нет...
- В это время, на валуне у дороги вырисовалась фигура Рокота с кожаной плеткой Ремплира в руке. На плетке явственно виднелись следы крови. Крови Санса, в этом я не сомневалась.
- Нет, похоже я ошиблась, - пробормотала я, - у тебя тоже связаны руки.
- Ч-ч-что это ?!!- выпучил на Рокота глаза Санс.
- Это конь Ардора... - как можно небрежнее отозвалась я. Он за нами присматривает. Не обращай внимания, натыкаться на него мы теперь будем часто.
На лице Санса отразилось непреодолимое желание удалиться сразу во всех направлениях.
- Поехали. - грустно сказала я. - Делать нечего.
До Экбурга мы добрались без приключений, дня за два. Ардор пока чинить нам препятствий не собирался, Рокот тоже, хотя бледная тень последнего следовала за нами неотступно.
Щемящее чувство сжало мою грудь, когда мы подъехали к воротам столицы враждебного княжества. Что было связано, с этим городом, из которого я в панике бежала в своем сне?
В любом варианте, придаваться воспоминаниям здесь, я не собиралась. Надо было протянуть время любой ценой. Кроме того, Ардор дал на дорогу жалкие гроши, и теперь снабжение нашего доблестного отряда (в виде Сансонета) лежало на мне тяжким бременем. Возложить его на Санса, означало попасть в ближайшую тюрьму лет на пять, за воровство.
Сложив двоих дюжих молодцов в харчевне близ городских ворот, я заняла там почетное место вышибалы. Мое появление в таверне, вызвало нездоровое оживление в округе. Время от времени обязательно появлялась какая-нибудь личность, которая неправильно толковала мои обязанности в этом заведении. В этом случае, мой оруженосец занимал позицию рядом со мной и широким жестом руки указывал на дверной проход:
- Не продается!...
Время своего пребывания в таком состоянии, я не прочь была продлить на неопределенный срок. Но, увы! Через пару дней в харчевню заглянул человек, которого я меньше всего хотела встречать на своем пути теперь. Аллан.
Он прошел и сел за один из столиков, полностью игнорируя мое существование в одном с ним пространстве. Я бы с удовольствием сделала то же самое, но высунувшаяся из кувшина в углу голова с рогами и с зубами, заставила меня передумать. Бросив на Рокота уничтожающий взгляд, я села рядом с менестрелем.
- Почему ты не пришла прямо ко дворцу? - поинтересовался Аллан, как только я опустилась на соседний табурет.
- Мой господин желает видеть тебя в своем доме. Скоро бал и...
Я взглянула на него умоляющим взглядом, и машинально провела по руке, которая все еще хранила прикосновение клинка Ардора.
Казалось он все понял. Кивнул трактирщику.
- Эта девушка уходит со мной.
Хозяин ничего не смог возразить. По-видимому в этой части страны Аллан пользовался большим авторитетом.
Аллан обитал в небольшом особнячке на окраине города, таком же старосветском и изящном, как и его хозяин. В этот вечер менестрель устроил меня в библиотеке у камина, и выслушав мои мольбы спрятаться в самый глубокий овраг, сплести там шалаш и не отсвечивать лет триста, удалился куда-то, не объясняя ничего... Санс, как всегда обосновался где-то на задворках общества, вблизи кухни, где что-то аппетитно скворчало, и где (самое главное), обитала чертовски хорошенькая кухарка.
Я никогда особо не любила читать. Особенно те книги, которые держал в своем доме Аллан. У Ардора в библиотеке еще можно было откопать фолианты по истории баллистики. Здесь же все так и было завалено трудами, касавшимися изящных искусств. Но... я поняла что Аллан ждал меня. На столике у камина я нашла книгу...
В ней говорилось о трех магах, сбежавших когда-то с Архипелага. Одного из них звали Аллан, второго Ардор, третьего, точнее третью, называли Ингрид.
Они ушли на поиски славы и истины, прихватив с собой три величайших артефакта Архипелага. Ингрид - Рубин - подвеску, Аллан - Сапфир - кольцо, а Ардор - Темный Топаз - обруч. В мире людей пути их разошлись. Ингрид избрала светские развлечения, любовь сразу двух герцогов - Ласкартского и Экбургского, балы, охоту и наконец свадьбу с Марком Ласкартским. Его закадычный друг и приятель Джеральд, герцог Экбурга не воспринял эту свадьбу как удар по самолюбию, поэтому ограничился лишь небольшой, но победоносной войной, отбив пограничный град Галиот, место турниров и состязаний. Аллан не одобряя излишне фривольный образ жизни своей подруги по оружию, как то, сам не заметив того, оказался при дворе Джеральда другом, советником и магом. След же Ардора затерялся. Говорили, что он пошел в Пустыню Смерти, к затерянному городу Малох в поисках тайных знаний. Много воды утекло с тех пор. Но вот, при дворе герцога Ласкартского появился некий человек с Востока, рыжеглазый и рыжеволосый наемник, которого вскоре все стали называть Гепардом. Отличали его две вещи - обруч с раухтопазом на голове и рыжий конь Рокот - тварь капризная и наглая. Гепард быстро продвинулся на должность командующего элитными войсками герцогства, так же быстро завоевал благосклонность герцогини (которая несмотря на существование восьмилетней дочери оставалась столь же молода и ветрена) и так же быстро стал повсеместно известен как тайный маг и чародей. В один прекрасный день герцог слетел в облаке пламени с башни к непередаваемому восторгу зрителей (тела его так и не нашли), Ардор, который скрывался под неприметной маской вояки, достигшего полного совершенства в боевом, магическом и палаческом искусстве, занял трон герцогства, Ингрид и дочь ее бежали в Экбург. Джеральд, было, попытался вступиться за права свой бывшей возлюбленной, однако скромный разведывательный поход Ардора, сожжение Экбурга, вырезание остатков Ласкартской семьи, несколько охладили его пыл. Правда, в какой-то момент ему немножко повезло - он раздобыл в одной из битв - Алмаз. Кольцо, самое древнее и могущественное, делающее даже простого смертного неуязвимым к мечам, выкованным людьми.
Надо отметить, что перед тем, как ее вырезали, Ингрид сделала героическую попытку борьбы за справедливость и заказала одному из Магов-кузнецов меч, ибо только оружием, выкованным магом можно поразить носителя Артефакта. Кого она хотела им поразить - Ардора или Джеральда (последний стал проявлять нездоровый интерес к Рубину) остается неизвестным. То ли магия не сработала, то ли Ардор подменил меч, но клинок обратился против своей хозяйки и отправил ее в мир иной, за Хрустальную стену, в Вересковую пустошь, где обитают души всех магов, покуда они не вернуться или покуда их не пожрет Охотник За Душами - Черный Вихрь...
На этом месте меня прервал проявившийся в дверях Аллан, за котором семенил громко причитавший Сансонет.
Я подняла глаза на Аллана.
На следующее утро мы пошли в пасть Гепарду.
Глава восьмая
Мои наихудшие опасения оправдали себя с лихвой. Мы успели доехать только до границы. В придорожном трактире, где мы остановились на ночь меня разбудил шум и отчаянные вопли Сансонета:
В мою дверь в это время кто-то постучал. Вежливо так, вкрадчиво. Я открыла. Спокойно, без эмоций. Вооружившись ножом и запасом ругани. На пороге стоял Мигель.
Действительно, нужно отметить, выговор у просвещенных Экбуржцев был прескверный.
Мигель вежливо взял меня под руку и свел вниз. На полу трактира лежал Аллан, бледный как полотно. Руки и ноги его были привязаны к деревянному шесту струнами лютни. Струна перехватывало его горло. Рядом стояли человек двадцать элитного отряда в гербовых цветах Ардора - алом и черном.
Мигель удержал меня:
Посреди пола обозначился огненный круг. В нем очутились мы с Мигелем и с десяток гвардейцев. Круг вспыхнул и погас. Мы стояли в одном из подземелий Ласкарта. Привалившись к стене и скрестив руки на груди - извечная поза самодовольного сытого сеньора! - стоял Ардор.
Он провел рекой по моей щеке - полупрезрительно, так гладят собаку, - почти неуловимое движение, но у меня захватило дух и забилось сердце. Любовной магией Ардор владел в совершенстве.
Я отступила еще...
- Ардор... Я... Я выполнила твое условие, - я старалась сыграть ва-банк, отчаянно блефуя. Лишь бы Ардор не заметил моей растерянности и страха. - Ты обещал мне память...
Похоже на этот раз блеф удался. По лицу Ардора скользнула тень раздражения.
Круг перенес нас в Лабораторию, Святую святых Ласкарта... В лучшие времена я пару раз пыталась пробраться туда, но как только я приближалась к двери, кровь начинала пульсировать у меня в висках, неизъяснимый страх поселялся во всех органах чувств, и я с позором возвращалась назад.
Теперь я была внутри. Собственно говоря, большую часть лаборатории занимала библиотека, да на стенах висело оружие. Было еще два массивных дубовых кресла, стол с ретортами и множество тайников в стенах и в полу. Последних, правда не было видно, но разумнее было их предполагать, как и пару-тройку сюрпризов, сопровождающих их существование. Аллана гвардейцы приставили к стене, после чего Ардор их выдворил.
Словно не замечая меня, Ардор несколькими четкими движениями привел Аллана в себя. Правда слова привел в себя здесь излишни. В Аллане появились некие намеки на движения. Потом Ардор снял с пальца Аллана перстень с сапфиром и поднес его к лицу менестреля. Он полушепотом произносил странные слова, которые я слышала как в полусне, словно меня, как и Аллана оковали некие путы... Потом, будто бы молнии закружились в хороводе вокруг их фигур. Я, очнувшись от оцепенения подбежала к ним, но была отброшена в сторону неземной, чудовищной силой. Без сил я опустилась в кресло. И тут сработал механизм. Я оказалась пригвождена к нему тяжелыми стальными обручами. Сопротивление было бесполезно, и я затихла. Ардор отступил в сторону от снова обмякшего тела менестреля. Перстень в его руке сиял голубым светом.
Он подошел ко мне - небрежным шагом. Только в глазах его... было такое необычное выражение, как будто он морально приготовился сожрать сушеную жабу.
Не знаю, откуда возникли в его руках тонкий обруч и подвеска с заклятым рубином... Чудовищная боль поглотила меня целиком. Я стояла в кольце огня, и я ПОМНИЛА...
Меня звали Лаура Ласкартская. Я была дочерью Ингрид и герцога Марка. Я помнила слишком много. Я снова и снова видела, как падал с башни мой отец и исчезал в ослепительной вспышке молний, наемников Ардора... Гепарда..., которые схватили меня за воротами Экбурга, где тщетно пытались укрыться оставшиеся в живых беженцы нашего герцогства... Я видела, с какой ненавистью смотрел Гепард на Ингрид и Аллана - единственных его соперников на тот момент... Единственных, кто мог попытаться помешать ему обрести... что обрести?... я еще не понимала. Свои чувства и мысли на тот момент я опущу. Мало что из них интересно и занимательно для читателя, и не все проходит цензуру.
Я думала, что очнусь где-нибудь в пустом подземелье, в глухой башне, на худой конец - в собственной спальне, там где мне не надо будет смотреть в глаза Ардору. Я не хотела о чем-то думать и что-то осознавать. Но мой господин решил иначе.
Он стоял надо мной и ждал, когда я очнусь. И он смотрел на меня. Хотя я не думаю, что ему хотелось видеть меня тогда больше, чем мне его...
Он, наконец, освободил меня от железных наручников кресла. Я продолжала сидеть и тупо глядеть в пространство. У меня теперь не было даже меня... Я слишком долго была Гаминой - наемницей, наложницей, рабыней, госпожой - черт знает кем еще, без памяти, прошлого, семьи... Но Гамину держали на этом свете ослиное упрямство и господин великий Ардор... Ах, да, еще неземная романтика Аллана и идиотские выходки Сансонета... Все это я обдумала значительно позже... Тогда я просто смотрела перед собой.
Я взяла себя в руки и заставила вспомнить все уроки, которые давал мне Ардор, Гепард... когда-то... Я знала только один верный способ избежать пытки - отключиться... Что я и проделала.
Я открыла глаза тут же. Ардор держал меня за плечи и нехорошо глядел на меня. Обычно те, на кого он так глядел, скоренько вспоминали последнюю молитву в своей многотрудной жизни.
Я не хотела сдаваться... Я не хотела просить пощады. Сдалась не я, а мое тело... Просто оно вышло из под контроля. Телу моему очень хотелось вырваться на волю и всех переубивать. Но я с удовольствием вспоминаю, что моему господину пришлось в этот раз приложить немало усилий, чтобы скрутить меня в бараний рог. Любой, кому удавалось затруднить Ардору этот процесс, вправе гордиться собой.
Потом, почему-то все закачалось и на этот раз Ардору не удалось привести меня в чувство.
Глава девятая
В сырое подземелье меня так и не поместили. Напротив, когда новоявленная мадемуазель Лаура соизволила очнуться от обморока, положенного ей по рангу и происхождению, ее бесцеремонно вытянули из постели и поволокли заниматься бальными танцами с ее опекуном. Ардор решил взяться за опеку со всей серьезностью. Я не оценила его гуманизм и сбежала метать кинжалы по неживым предметам. А потом со всей серьезностью отправилась на соколиную охоту, где выпустила Рига в сторону Экбурга, наказав ему не попадать под арбалетные болты. К лапе сокола я привязала записку к Джеральду Экбургскому, с традиционными уверениями в почтении и нетрадиционными воплями о помощи, поддержке и спасении Аллана меня и Сансонета. Подписалась я как Лаура Ласкартская.
Итак... сокол улетел. Помощи больше ждать было неоткуда. На ватных ногах я возвращалась в Ласкарт.
Я уже знала, каким будет мой последний шаг...
Ардор сидел в библиотеке. Горело несколько свечей и в их свете волосы моего любимого казались сами по себе отблесками рыжего пламени. На секунду боль сжала мне сердце ледяной перчаткой.
- Ардор... - произнесла я и удивилась тому, как тихо прозвучал мой голос.
Он поднял голову от бумаг, над которыми он склонялся. Несколько секунд он смотрел мне в лицо, потом жестом приказал мне подойти. Я прошла через залу (бог мой, каким долгим был этот путь!) и пала перед ним на колени..
Ардор смотрел на меня и в его глазах была пустота...
Тот же холодный взгляд был мне ответом.
И тогда бездумно и равнодушно я начала свою исповедь. Я бросала ему в лицо всю свою ненависть, всю свою боль этих лет. Я рассказала обо всем: о Галиоте, о письме в Экбург, о том, как я молила Аллана не ездить со мной...
Ардор слушал и ни одного слова не сорвалось с его губ. Когда, я замолкла, он взял какую-то бумагу у себя на столе, единым росчерком пера заверил ее, и протянул мне.
Приказом его светлости Ардора Ласкартского, герцога... Лаура Гамина... приговорена к изгнанию из герцогства... отныне она объявляется вне закона и не имеет права пересекать границы Ласкарта...
У меня потемнело в глазах.
Я повернулась к двери с твердой уверенность, что Ардор живой меня более не увидит. Башни Ласкарта славились своей высотой... Кажется, последнее я пробормотала себе под нос, так как Ардор бросил мне в спину:
На пути в мои покои я встретила Мигеля. Видимо он уже знал, что я в немилости, так как попытался меня облапать. Я вспомнила, как он бил по лицу связанного Аллана и меня передернуло от отвращения. "Нет, ты жить долго не будешь" - повторила я про себя свою клятву.
В течении следующего дня я отметила для себя две неприятные вещи. Во-первых, в замке появилось новое лицо - худенькая, рыжеволосая девчонка лет шестнадцати. Во-вторых, она старательно пропадала в тренировочном зале, где училась метать кинжалы и драться на мечах. В-третьих, время от времени она столь же старательно пропадала в лаборатории Ардора вместе с ее хозяином.
Время для разборок было не лучшее, тем паче, следовало подумать о том, что в случае разборок подобного рода шишки посыплются на Сансонета (который успел порядком поднадоесть Ардору, так как ночевал исключительно в моих покоях). То, что мой оруженосец спал на лежанке, в изножье моего ложа, Ардору было знать не обязательно. Посему, я скрепя сердце выкинула мысль о новой пассии своего господина и повелителя и сосредоточила все свое внимание на подготовке к балу.
Бал выдался на славу еще и потому, что мне удалось провернуть там одно небольшое, но крайне важное дельце. В то время, как Ардор усердно флиртовал с дамами благородного (и не совсем) происхождения, я решила снизойти до Мигеля и выскользнуть вместе с ним из тронного зала, где проходил прием. Надо ли добавлять, что назад это исчадие не вернулось? Разумеется, Ардор сдерет с меня живьем кожу, размышляла я на обратном пути, но это будет позже... Так, потихоньку я начала свою войну. Завершить мне ее не дали. Я вернулась в зал, под изумленный, приглушенный и почтительный шепоток гостей, которые почему-то склонялись передо мной в поклонах. В предчувствии очередной ловушки я подошла к Ардору, скромно стоявшему в дальнем конце зала.
- Что ты затеял, дорогой? - со сладкой улыбкой поинтересовалась я.
- Для начала выпей...- он протянул мне кубок, полный какой-то невразумительной и по-видимому страшно дорогой бурды и поднял в приветственном жесте свой.
- Надеюсь, эта не та же смесь, что ты приказал влить в горла Аллану? - ехидно вопросила я.
- Пей! - в его голосе и взгляде проскользнула сталь.
Я выпила.
- За нашу помолвку, дорогая! - воскликнул Ардор к общему восторгу зала...
Уже ночью, выскользнув, наконец, из объятий моего господина, я подошла к распахнутому окну. Мысли путались, хотя когда они находились в порядке в моей голове? Надеюсь, восторг по поводу "помолвки" я изобразила достаточно убедительно. Пусть Ардор думает, что смог привязать меня к себе стальными путами. Хотя... ему прекрасно известно, что я и так была связана по рукам и ногам. Только теперь рвать эти путы будет в тысячу раз больнее. Бессмысленно и жестоко... Я взглянула на спящего. Пожалуй, первый раз за много лет не он а я бодрствую в то время, пока один из нас спит. Спит?! Мосье Гепард следил сквозь полуприкрытые веки за каждым моим движением, за каждым поворотом головы. Я выскользнула из комнаты, как много раз проделывал он сам и направилась в свои покои. Меня никто не остановил.
Наутро меня ждал новый сюрприз. Сансонет явился с глазами круглыми как у совенка. В руках он держал маленькую круглую шкатулку.
- Он сказал... он сказал... Это подарок... - озадачено пробормотал Санс.
Я раскрыла шкатулку, полная тревожных предчувствий. На бархате, поблескивая алым пламенем, лежал медальон. Поверх цепи тянулась надпись Tu es Libre
Пока я соображала, что все это значит, в дверь постучали. Очень вежливо постучали, поэтому я открыла... Я поняла сразу, что это было моей ошибкой. На пороге стоял Мигель. Все так же с перерезанным горлом и остекленевшими глазами. Зомбяк тупо пялился в пространство, не мигая, не дыша и держал в руках сверток. За спиною трупа появился Ардор, милостиво улыбаясь.
Ардор приятственно улыбнулся:
Он вышел, я пнула труп ногой и скомандовала Сансу.
- Убери... это...!
Потом посмотрела на оруженосца, на закрывшуюся за Ардором дверь и подумала, что отправлять Сансонета на уборку территории небезопасно. Для моих нервов в частности. Поэтому просто кликнула слуг.
Через несколько минут я смогла, наконец рассмотреть подарки. Медальон я предусмотрительно оставила на потом, решив, что покончить жизнь столь тонким и извращенным способом я всегда успею. В свертке было белое свадебное платье, какие-то украшения, несомненно фамильные.
Я выгнала Санса в соседнюю комнату и села думать. Изощренный ум Ардора мог предоставить еще немало подобных сюрпризов. Из состояния близкому к умственному коллапсу меня вывел голос Санса:
Оставив в стороне Милену и кухню, я насторожилась:
Сколько я пролежала на кровати, глядя в потолок, я не знаю. Потом молча накинула на плечи плащ, нацепила на пояс кинжалы. Над тонким и длинным стилетом я задумалась... повертела в руках, потом методично искромсала белое платье. Драгоценности хотела спрятать подальше... Прислушалась. Из крыла напротив доносился хохоток рыжей протеже Ардора. Ну уж тебе-то они точно не достанутся - подумала я. Свернула все в узелок, кликнула Санса.
Наверное вид у меня был страшноватый, потому что сначала Санс не нашелся что сказать. Но это только сначала.
Он хмыкнул. Задумался. Потом улыбнулся.
Я дернула его легонько за вихор.
-Быстрей иди... Разговорчивый...
Он вышел. Я подождала немного и тоже вышла. Мне очень хотелось на прощанье изрезать личико рыжей тварюшке в соседнем крыле, но я воздержалась, решив, что скоро у нее будет достаточно неприятностей. Ардор любил вымещать зло на бессловесных животных.
Я распрягла своего коня (старательно обходя стороной Рокота), и выехала туда, куда глядели мои глаза. А глаза мои глядели на Архипелаг магов. Заветный медальончик болтался у меня на шее.
Глава десятая
То, что произошло дальше совсем не походило на счастливые концы в балладах. Я доехала ровнехонько до границы. Привычным пограничным столбом являлся камень с восседавшим на нем Рокотом. Я сообразила, что сейчас меня будут драть... в прямом смысле, конечно... не розгой, а когтями (или копытами?).
В общем, я была зла, это состояние гасило даже то, обычное состояние глупости, в котором я пребывала по обыкновению, по словам Ардора и превращало попросту в дуру...
Вот и теперь я сделала вид, что мне наплевать на все и вообще, я не первый раз сворачиваю шею разным непарнокопытным... Последнюю инсинуацию, я не преминула произнести вслух... и пошла враскачку к Рокоту помахивая ножами. Рокот всю эту щенячью возню проигнорировал. У него были дела поважнее. Размахивая объемным мешком странного вида он подлетел ко мне, обнюхал меня и торжественно вручил мне посылку. После чего улетел, и если мне не изменял в тот момент слух издавал самое что ни на есть конское ржание.
В посылке было три головы. Одна несомненно принадлежала Аллану, вторая - Сансонету, третья - той мелкой рыжей стервочке из Ласкарта. В общем-то, я знала, что примерно этим все и закончится.
Наверное с месяц назад один менестрель в трактире попросту пробудил во мне глупые надежды, что я могу стать человеком. познавать высокие истины и творить Добро и Историю. Или это я сама в глубине души в это верила с рождения? По наследству, так сказать.... Наверняка Ингрид в это тоже верила. До того момента, когда увидела, что ей на голову опускается клинок.
Тогда я так философски не думала. А может и думала? Честно говоря, я не особо помню детали... Помнила только то, что в глазах рыжей девочки застыл испуг, на лице Аллана была легкая усмешка, а Сансонет был странно спокоен.
Я очень сомневалась, что хоть что-то в мире может теперь мне помочь... Но попробовать стоило всегда. Так тщательно к смерти, как в этот раз я не готовилась никогда. Сжав зубы я до миллиметра выверила точку, в которую должна была ударить ножом... И я ударила... Ровно настолько, чтобы оставить себе каплю жизни и злорадно ухмыльнутся в лицо Ардору.
В любом способе побега есть недоработки. Моя заключалась в двух вещах. Во первых, я недооценила стойкость Ардора. Он не удосужился меня посетить в мой последний час... Во вторых теперь я не знала где нахожусь. Почему говорят, что перед потерей сознания в глазах темнеет? Было светло, очень светло, только этот свет был мутный и туманный, как дымка над озером. И боли не было. Только холод. И даже страха не было, ибо не было боли. А потом стало еще светлее и я увидела вереск. Вересковая пустошь лилась до горизонта. Там она округлялась вытягивалась и переходила в холмы. А еще было тихо.
Я все еще была собой. И куталась в плащ, хотя в этом не было никакой необходимости - холод исчез. В общем грань между тем светом и нашим была вполне терпимой, на мой вкус. Я села на какой-то камушек и стала ждать непонятно чего. Например, того что наконец я не смогу думать... Или что мысли станут, вдруг приятными...
А потом я обнаружила, что была слишком хорошего мнения о стойкости Ардора. Мой господин и повелитель стоял от меня в двух шагах. И не передать, какое неземное блаженство я испытала при виде его явно помертвелого вида... И вообще, месье Гепард, несмотря на алый бархат костюма имел довольно помятый вид... Бледный какой-то...
Он не стал падать передо мной на колени, целовать ноги... Он всего навсего стремительно подошел ко мне и тряхнул меня за плечи. Его желтые глаза сузились.
Я ошалела лишь на секунду, а потом деликатно высвободилась.
Он молча развернул меня к горизонту и я увидела...
Много есть легенд о том, что душам магов не суждено переродится, если не придут им на помощь их собратья и не отмолят их души. Тогда их заберет себе Черный вихрь, который только и ждет случая, чтоб напившись Силой их и Кровью выйти из-за Грани, из-за Великого Тумана, куда уходит все и вся и пожрать оставшихся на земле... Нас с Ардором отмаливать было некому.
По вересковому полю двигалось НЕЧТО, и ОНО было УЖАСНО. Мрак, тень, кровь, страх, боль, тысяча стонов, тысяча ликов. И велика была его мощь и тянуло оно меня и звало... И вот уже нет меня, нет вереска, нет мира... А мир был. И я видела его отражение в глазах мага, стоявшего рядом со мной.
Его последние слова заглушил рев ветра, и нас окутала черная пелена.
Я знала что сдамся...
И я воскресла.
Я лежала на траве, а рядом сидел живой и невредимый Сансонет. Первые несколько секунд я раздумывала над совершавшимися чудесами, но тут прибавилось еще одно. Недалеко от меня стояли вооруженные солдаты в бело-зеленой форме гвардии Экбурга. От них отделился невысокий, худощавый светловолосый человек и быстрым шагом направился к нам. на руке у него гордо восседал соколенок, чистивший перья. Риг явно гордился выполненной миссией.
Мой разум все еще отказывался воспринимать происходящее. Видя это Санс и герцог Джеральд с мальчишеской непосредственностью перебивая друг друга принялись рассказывать, что произошло.
Сансу повезло гораздо больше, чем мне. Он незаметно выскользнул из замка и даже успел доехать той самой таверны на границе, где нас в свое время встретил Аллан. Там его перехватил Ремплир со своими молодцами. Совсем было завязалась свалка, но на счастье моего оруженосца, герцог Джеральд, вызванный моим письмом подъехал с небольшим разведывательным отрядом. Свалка получилась чуть больше, той, на которую рассчитывали обе стороны, Джеральд отступил, но Санс быстренько сориентировался и отступил следом. В общем они бы еще долго кружили вдоль границы, если бы не сокол. Риг заволновался, затрепыхался, и вывел их прямехонько ко мне. Вокруг моего бренного тела толпились люди Ардора. Сам он неподвижно лежал рядом. В таком положении вступать в конфликт с Джеральдом толпа не помела и ретировалась, унеся Ардора с собой.
Я не решилась, рассказать герцогу о последнем даре Ардора. Впрочем Санс был жив-здоров, и это вселяло надежду. Видимо Ардор решил применять бутафорию, справедливо рассудив. что мои нервы и так на пределе... Но какой может быть план у герцога?
Ответ на этот вопрос я получила только в Экбурге. Среди великолепия дворцов и зданий меня ждал единственный человек, на которого возлагались все надежды. Черноволосый и темноглазый, с легкой сединой в висках и бороде меня приветствовал мастер Делгарт, старейший из Магов Архипелага, последний из Кузнецов.
Глава одиннадцатая
Наш разговор с Делгартом продолжался уже несколько часов.
Старейший шагал из угла в угол, чеканя слова и шаг:
Я села в роскошном кресле, подобрав под себя ноги.
Маг насторожился.
Наш маленький отряд продвигался в сторону Ласкарта. Кроме меня и Делгарта в него входили три лошади два подмастерья мага и Санс. Любовь к театральным представлениям вытесняла у него и страх и здравый смысл. Такой захватывающий спектакль, какой нам предстоял, он бы не пропустил ни за что на свете.
Я рассчитывала на чудо. Чудеса, как известно входят в компетенцию магов. А может мне просто не хотелось помирать одной. В общем мы шли, надеясь, что Ардор еще не оклемался от визита за мной на тот свет. Меня, к примеру, еще пошатывало.
Но увиденное нами превосходило все самые смелые ожидания. Ворота Ласкарта были распахнуты. И в замке и вокруг - ни души. Наши шаги гулко отдавались в пустых галереях.
Все обитатели замка испарились как по волшебству...
Я ожидала подвоха каждую секунду. Поэтому мы все гурьбой, не откладывая, отправились искать Аллана... или то, что от него осталось... Долго искать нам не пришлось. Он вышел к нам навстречу, потирая виски, как после тяжелого сна... Я кинулась к нему... Он был просто до безобразия материален...
Я не переставала удивляться. Вряд ли наша бравая пятерка (теперь уже шестерка, не считая лошадей) представляла столь серьезную угрозу его светлости, что он предпочел бежать со всей свитой... Схожие мысли, похоже мелькали и у остальных. И отважные герои мрачнели все больше и больше. Поэтому я положила руку на эфес клинка, предусмотрительно изготовленного Делгартом и предназначавшегося на-убой-Ардора.
Пройдя сквозь анфиладу комнат мы очутились в тронном зале. И обнаружили там его Светлость в парадном одеянии и, разумеется, при оружии. Вокруг развевались красные ленточки с загадочными надписями по-истлэндски, пахло серой, кониной... но Рокота, к счастью не было...
Я осмотрела свое приникшее малочисленное войско. Боевого задора не наблюдалось. Делгарт явно предпочитал держаться в стороне. Аллан, вообще напоминал сомнамбулу. Остальные просто жались по углам. В общем я пошла вперед одна.
Ардор ждал пока я приближусь. Молча.
Ардор молчал. Он вытащил клинок.
Клинок со свистом рассек воздух около моего виска - в последнюю минуту я отпрянула.
Ардор молчал, и это было ужаснее всего. Я поняла, что сейчас он убьет всех нас, и в отчаянии вытащила меч и рубанула, надеясь, если не ранить противника, то хоть отвести очередной удар. То что произошло потом было странным и страшным. Ардор отбросил меч и он с легким звоном отлетел в сторону. Мой господин раскинул руки, как крылья и падал-падал, падал... грудью на мой клинок. А я не могла отвести его, не было на это и секунды... И Сила прошла в меня, освобождаясь из тела золотоглазого мага.
А потом, зажимая рану в груди и уже закрывая глаза, он смеялся, и этот смех долго еще хранили стены замка...
Я помню, что села на пол. Я помню, что Делгарт, отыскал в Лаборатории свои Талисманы, а Аллан и Сансонет пытались растормошить меня. Я смотрела в одну точку, а потом рявкнула:
Они послушались. Во всяком случае Аллан увел их. Санс еще пытался возражать, но Аллан всегда умел настоять на своем. Я почти не слышала, что они говорили.
Я не знаю сколько прошло времени. Кажется в конце концов я натащила хворосту и сложила во дворе замка погребальный костер. Но тело Ардора отказывалось гореть. Пламя обходило его, сосредоточась на ветках. Я села и заплакала, наконец, бессильная понять, что происходит.
Я не понимала почему не рухнули стены, не затряслась земля и Ласкарт не превратился в руины со смертью своего хозяина. Сила, вернувшаяся ко мне, давала способность видеть все иначе. И вот, теперь, я разглядела ключ, бивший в основании крепости. Одним усилием воли я перекрыла его. И затряслась земля и падали камни... Все стало так, как бывает в конце баллад. Только я знала, что у меня не хватит сил для красивого конца. Поэтому когда, во двор ворвались Аллан и Санс, чтобы увести меня, я не оказала ни малейшего сопротивления. Я до смешного хотела жить... Я до смешного хотела умереть. А еще я очень хотела вернуть Ардора.
Эпилог
Аллан оторвался от какого-то старинного фолианта и внимательно посмотрел на меня.
Он снова погрузился в чтение.
Я размышляла... О том что Санс за последнее время стал слишком интересоваться магией... Делгарт окончательно озверел, разогнал половину Совета Архипелага, а оставшихся подмял под себя так, что они и пикнуть не смели. оба его подмастерья проявляли поразительные успехи в боевых искусствах...
Я еще раз взглянула на Аллана. Его обычно серые глаза в отблесках свечи сияли золотом...
Или мне показалось?
Конец
Gamine (фр.) - уличная девчонка, шалунья, проказница.
Sansonette (фр.) - скворец
Аrdоr (фр.) - Огонь, пламя
Ты свободна (фр.)
22
|