Через две недели я распрощался с Сосновским и всем персоналом больницы, в которой провел два года, а за последние недели стал ее главной достопримечательностью. Мне исполнилось сорок лет. Новый рубеж для поиска себя. Хотя, за два года я пришел к определенным выводам. Я почти нашел себя. Теперь я точно знаю, что играть на скрипке не буду, как не буду писать стихи и детективы...
Я должен доказать, что дар был послан не зря...
В первую очередь я хочу помочь больному парню. Я успел выяснить, что его зовут Василий Иванович Ноготков и что завтра его выписывают из больницы.
Как бы мне не хотелось приближаться к медицинскому учреждению, в котором я провел не лучшие годы своей жизни, но на следующий день я стоял у входа и ожидал появления Ноготкова.
Василий появился минут через пятнадцать. С нашей последней встречи он еще больше похудел. Рубашка висела на плечах, как на вешалке, брюки в поясе так были затянуты ремнем, что собирались складки, будто это не брюки, а юбка-плиссе. В руках он держал пакет, на вид совсем легкий, но в его худеньких ручках - веточках казался набитым кирпичами.
- Здравствуй, Василий! - сказал я, пожал руку и забрал пакет. Он не стал сопротивляться.
- Здрасти... А ты... А Вы что здесь делаете? - безучастным тоном спросил он. - Я слышал, Вас выписали?
- Давай на "ты", - предложил я. - Да, меня вчера выписали. Я пришел встретить тебя и проводить домой.
- Спасибо. Катя не знает, что меня отпустили домой. Я... отработанный материал. Зачем занимать чужое место? Помочь мне никто не может, а портить показатели... - он кивнул в сторону больницы, не желая произносить надоевшее слово вслух, - я не хочу. Лучше дома... умереть. В родных стенах.
- Ты не хочешь верить в чудо!
- Из детского возраста я давно вышел. В сказки не верю.
- Я призываю тебя поверить в чудо исцеления, а не в сказку.
- Все одно, - отмахнулся он и пошаркал в сторону остановки.
Я удержал его за руку.
- Вась, поехали ко мне?
- Зачем?
- Пока не знаю... Но я очень хочу тебе помочь.
-Вы... ты сказал мне неправду, - обиженно произнес Ноготков. - Ты обещал, что я... увижу своего ребенка, а врач... Я подслушал... Он сказал... Он сказал, мне от силы осталось жить три месяца... - Молодой мужчина был похож на мальчика, который не желает показывать слезы в присутствии незнакомца.
Я понял: Василий уже готов подвести итог недолгой жизни. Диагноз он принял, как установку, и бороться не собирается.
Что предпринять для встряски? Как разбудить в нем веру в самого себя?
- Поехали! - приказал я, остановил такси, бережно усадил Ноготкова и повез к себе домой.
- Это Вася, - представил я гостя отцу. - Он поживет пока у нас.
- Хорошо, - сразу согласился Василий Федорович, - может, чаю выпьете? Я только заварил.
- Нет, спасибо, - покачал головой Ноготков и опустился на стул. Его лоб покрыла испарина. Я взял его за руку и ужаснулся, она была ледяной.
- Пап, ты можешь оставить нас одних? - попросил я. Тот сразу удалился, не задавая лишних вопросов. - Вася, если ты не желаешь верить в свои силы, то должен поверить мне. Ты готов? - Он кивнул. Мне показалось, что в его глазах мелькнул малюсенький лучик надежды. - Но мысленно ты должен сказать себе, что ОЧЕНЬ хочешь жить! ОЧЕНЬ!
Парень подобрался, выпрямился на стуле и ушел в себя. Я внимательно следил за его внутренним настроем. Потом сосредоточился на процессах, происходящих внутри организма.
Я видел, что опухоль подобралась к желудку, как удав подбирается к добыче. Еще немного и удав проглотит очередную жертву и двинется дальше...
Я стал действовать инстинктивно, мною кто-то руководил, а я только выполнял чужие приказы...
Когда я учился в Консерватории, моя мать увлеклась сеансами Алана Чумака. Она ставила перед телевизором банку с водой, усаживалась на стул и внимательно следила за манипуляциями целителя. Я посмеивался, но вслух не высказывался: хочет человек верить, пусть верит, лишь бы здоровью не вредило...
Сейчас я вспомнил об этом не зря. Мои руки стали проделывать похожие манипуляции возле живота Ноготкова. Я хотел сосредоточить опухоль в одном месте и вытащить наружу. Сначала она не реагировала на мои призывы. Я настойчиво продолжал "закручивать" ее. Очередной вихревой поток заставил опухоль "зашевелиться". Она, нехотя, оторвалась от желудка и пошла в обратном направлении. Я походил на чистильщика, смывающего с внутренностей ненужную грязь. Когда благодаря моим усилиям она сгруппировалась в одном месте, представляя собой змеиный клубок. Я ухватился на выступающий хвостик, потянул на себя и стал быстро разматывать, вытягивая опухоль наружу. На моих глазах опухоль стала все уменьшаться и уменьшаться, пока не исчезла совсем...
Мне показалось, что процедура заняла несколько минут, на самом деле прошло полтора часа.
Я понял, как должен чувствовать себя грузчик, который перенес на своем горбу несколько десятков мешков с мукой. Мои руки горели, словно их натерли наждаком, спина ныла, голова гудела.
- Можно я посплю немного, - раздался рядом тихий голос Василия.
Я кивнул в сторону дивана. У меня не было сил ответить на элементарный вопрос. Ноготков, шатаясь, переместился на указанное место.
Дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель просунулась голова отца. Наверное, мы оба выглядели как два боксера, которые провели на ринге все положенные раунды. Родитель решился войти и обеспокоенно взглянул на меня.
- Как ты себя чувствуешь, сынок?
- Нормально, только очень устал... Но мне кажется, что я совершил невозможное. - я не стал утверждать, будто сотворил чудо. Я просто чувствовал, что хорошо выполнил свою работу и совершенно разбит.
- Будем надеяться, - сказал Василий Федорович, помог мне подняться и повел в другую комнату. Там он уложил меня на свою кровать, заботливо укрыл одеялом и присел рядом, - поспи, мальчик мой, поспи...
Мы с Ноготковым проспали почти сутки. Когда я открыл глаза, то увидел счастливое помятое лицо Василия.
- Аристарх, вставай, пора обедать!
- Пора, пора, - поддержал его отец и пригласил нас к столу.
Ноготков съел большую тарелку борща, потом две котлеты с пюре и запил тремя чашками чая с маковыми булками. Я с испугом наблюдал за этим обжорством. Не потому, что мне было жаль съестные припасы, а потому, что боялся за здоровье Василия.
- Спасибо, - с трудом произнес он, откидываясь на спинку стула и поглаживая себя по животу.
- Болит? - осторожно спросил я.
- Не - а! - расплылся в улыбке Ноготков. - Мне показалось, что вчера ты вытащил из меня какую - то гадость. Я почувствовал, как она выходит из меня. Ты тянешь ее, а она все выходит и выходит. А когда боль ушла, мне стало очень легко и захотелось спать. - Он сладко зевнул. - Я так крепко и долго давно не спал.
- Тебе нужно сходить к врачу, - сказал я. - Пусть... обследуют тебя...
- Но у меня ничего не болит. Я хорошо себя чувствую.
- Я прошу тебя. Мы должны убедиться, что ты окончательно выздоровел. - заявил я, посмотрел на его живот и никакого пожара не увидел.
Неужели, я смог вылечить парня всего за один сеанс? - подумал я, продолжая изучать его внутренности.
- Я обязательно пройду обследование, но не сегодня... Я соскучился по Кате. Можно, я пойду домой? - голосом прилежного ученика, отсидевшего шесть уроков, спросил он.
- Иди, но помни... - Василий снова опустился на стул, словно я пригвоздил его к месту своим странным голосом, - ты должен сделать выводы! Правильно ли ты жил до болезни? Почему тебе было послано испытание? Проанализируй свое поведение, найди ответы и постарайся провести работу над ошибками, чтобы не повторять их впредь.
- Обещаю... Но мы еще увидимся?
- На крестинах твоего сына...
Но мы увиделись через неделю. Василий пришел не один, вместе с женой Катей, симпатичной круглолицей девушкой с остреньким небольшим животиком. Они долго благодарили меня.
- Вы сотворили чудо! - восхищалась Катюша. Она не выпускала руку мужа, смотрела то на меня, то на него, постоянно поглаживала свободной рукой животик.
- Ты... настоящий волшебник! - с чувством сказал Ноготков. - Теперь я верю в сказки.
- Я счастлив, что помог тебе...
Когда молодая чета удалилась, отец обнаружил на тумбочке в прихожей конверт.
- Здесь пятьсот долларов. - Василий Федорович веером разложил в руке купюры и посмотрел на меня.
- Я догоню их и верну.
- Подожди, сын... Я понимаю, что ты вылечил парня не корысти ради, но... На одну мою пенсию мы не проживем... Тем более, тебе нужно арендовать кабинет для приема людей, которые нуждаются в твоей помощи. Ты не можешь приглашать их в нашу квартиру... Я, конечно, не возражаю, но ты сам будешь чувствовать себя неловко.
Я осмотрелся и только сейчас заметил, что наше жилище давно нуждается в ремонте. На это тоже нужны деньги. Но...
- Я не могу брать деньги с несчастных больных людей.
- Я не предлагаю тебе устанавливать тарифы с прейскурантами, - вздохнул отец, - прошу только, если кто - то решит заплатить, ты не отказывайся. Мне твоих денег не надо, но ты сам должен научиться зарабатывать себе на жизнь... Вдруг со мной что - то случиться?! - едва слышно добавил он.
- С тобой не может ничего случиться, - успокоил я отца, - рядом с тобой живет целитель, который не даст тебе... отделаться от него.
- Ты можешь взять на работу Евлампия. Он будет у тебя... администратором. Им с Ксюшей нелегко живется. Она пока не работает, с сынишкой сидит, а отец семейства... - отец махнул рукой, - сам знаешь, сколько музыкант зарабатывает. А Евлашка парень пронырливый, он тебя клиентурой быстро обеспечит.
Последняя фраза покоробила меня. Я не могу зарабатывать деньги на чужом горе...
После раздумий я пришел к выводу: никогда не буду требовать деньги! У малообеспеченных больных, вообще, не возьму ни копейки, а у богатых... придется брать, но требовать не буду. Сколько дадут, столько дадут.
Я выхватил конверт из рук отца, аккуратно вложил в него купюры и побежал догонять Ноготковых...
На следующее утро позвонил Евлампий и предложил прогуляться в парке.
- У меня сегодня выходной, Ксюша с тещей затеяли генеральную уборку, а меня с сыном выставили из дома. Предлагаю присоединиться к нам.
Конечно, я принял его приглашение. Со своим тезкой я успел познакомиться еще в больнице. Он приходил с родителями меня проведать, но "поговорить" нам не удалось: годовалому мужчине в больнице не понравилось. Он стал хныкать, и родители поспешили его увести...
Бобик сидел на скамейке и читал книгу, рядом в коляске, полусидя, дремал Арик.
- Привет, - шепотом поздоровался я. - Все-таки сын очень на тебя похож, - улыбнулся я и осторожно погладил мальчугана по голове.
- У него такой же лысый череп, как у меня, - усмехнулся Евлаша. - Ксюша его наголо побрила. Она утверждает, что тогда он не будет лысым уже в тридцать лет.
Я пожал плечами, выказывая сомнение. Если родственными генами тебе предназначено облысеть в молодости, то против этого не попрешь.
- Арик, я хотел спросить... - Бобик замялся. - Это правда, что ты безнадежно больного парня вылечил?
- Болтун Василий Федорович - находка для шпиона.
- Не обижайся на отца, он хотел поделиться с кем-то, рассказать о твоих необычных способностях. Не у всех сыновья видят, как устроен человек... Если ты можешь помогать людям, ты должен это делать! Когда больной стоит на пороге смерти, он хватается за любую соломинку, чтобы остаться на этом свете. Вокруг столько шарлатанов, которые только выкачивают деньги. В итоге драгоценное время уходит, шансов на выздоровление все меньше и меньше. А ты... настоящий целитель. И не должен стоять в стороне!
- И мой дорогой папаша призвал тебя на помощь! Он хочет, чтобы ты стал моим администратором, прорекламировал меня и народ повалил бы валом. Я не машина... И не шарлатан, выражаясь твоим словами. Я не могу поставить дело на поток. Это... дар, им нельзя размениваться.
- Я тебе этого не предлагаю. Я хочу, чтобы твой дар приносил пользу нуждающимся.
- И качал из этих нуждающихся деньги! - возмутился я.
- Но без денег не проживешь... Коммунизм в отдельно взятой стране так и не построили.
А почему бы нет? - подумал я. - В моих силах выбирать людей, которые, действительно, нуждаются в исцелении.
Я выдержал паузу, затем снизошел и поделился выводами, к которым пришел накануне. Евлампий с моим решением согласился.
- Хорошо, хорошо, будем брать оплату только с богатых, - протараторил он.
От громких споров проснулся Бобик-младший, соловело посмотрел на меня, затем приветливо улыбнулся, как старому знакомому.
Мы погуляли пару часов, потом Евлампий с сыном отправились домой, Арика пора было кормить.
Я тоже пошел домой. Мой путь лежал через соседний двор. Не знаю, почему я отправился непривычной дорогой, но кто-то меня повел в обход.
Во дворе я заметил большую группу людей, облаченных в траур. Они стояли кольцом у гроба. Я просто шел мимо. Но вдруг неведомая сила заставила меня остановиться. Но это еще не все, она втянула меня в самый эпицентр горя.
В гробу лежала молодая девушка. Рядом с гробом сидела женщина. Она не сводила взгляда с лица покойной. Женщина не плакала, гладила покойницу по руке и еле слышно приговаривала.
- Доченька, ты такая красавица. Ты не умерла, ты просто заснула.
За спиной матери стоял мужчина, скорее всего отец девушки. Он тоже не сводил взгляда с дочери и одновременно произносил слова утешения жене.
Я встал рядом с мужчиной и всмотрелся в лицо покойной.
Меня затрясло, словно я подключился к источнику электрического тока.
В моей голове родилось страшное видение...
Глаза девушки открываются. Она не понимает, где находится, и кто накрыл ее с головой покрывалом? Сбрасывает с лица покрывало, желая увидеть свет, но вокруг мгла. Усиленно трет глаза, потом ощупывает свое лицо, ее локти упираются во что-то. Начинает исследовать шелковую ткань, которая прикрывает твердую поверхность. Упирается в нее, пытается сдвинуть. Но тщетно. Потом она понимает, что воздуха катастрофически не хватает. Хочет вдохнуть полной грудью, дыхание перехватывает, кровь пульсирует в висках, сердце колотиться. Девушка начинает метаться по ограниченному пространству.
- Помогите, - произносит она из последних сил, - спасите, я зады... Мама... помо...
Потом я увидел холмик свежей земли, большой портрет улыбающейся девушки и море цветов...
- Что вы делаете? - возмутился я. К скорби на лицах присутствующих добавилось возмущение и скрытый интерес. - Вы хотите ее похоронить? Но она...
Мне не дали договорить. Рядом со мной выросли два молодца, подхватили меня под руки и постарались вывести из толпы. Я не отличался недюжинной физической силой, но желание донести правду позволило освободиться. Я вернулся к гробу, схватил за локоть отца девушки и громко произнес:
- Я целитель и знахарь!
Меня несло по течению, но мне было все равно, что я говорю, главное - убедить родителей, что они совершают ужасную ошибку.
- Я вижу людей насквозь, вижу... могу видеть их будущее и прошлое. - я не зря поправился: такие опыты я еще не проводил. - И убежден - ваша дочь жива! Она просто спит. У нее летаргический сон... - Наверное, я произносил непонятные слова. Но я хотел достучаться до родителей, чтобы не дать им совершить страшную ошибку. - Вы делали вскрытие?
- Нет, - отец, наконец, пришел в себя и начал изъясняться. - У моей дочери больное сердце...
Понятно, зачем нужно вскрытие, если причина смерти и так ясна. А на самом деле, девушка не умерла, она устала от борьбы с недугом и взяла небольшую передышку, дав организму кратковременный отдых, чтобы потом с новыми силами включиться в борьбу за жизнь. Я, мысленно, похвалил ее и снова обратился к родителям.
- Я вижу, как бьется ее сердце. Еле - еле...
- У нее... нет пульса, - заворожено глядя на меня, произнесла ее мать. В ее глазах я не увидел недоверия.
- Такие случаи бывают, сердце находится в режиме ожидания. Отдохнет и снова запуститься... - уверенным тоном пообещал я.
Родители переглянулись, будто спрашивали друг у друга о дальнейших действиях.
- Что нам делать? - взял на себя роль переговорщика отец девушки.
- Вернуться домой, положить ее на кровать, накрыть одеялом и ждать пробуждения.
Толпа загудела, как улей. Из общего гомона я вырывал обрывки фраз о моей недружбе с головой. И другие нелицеприятные замечания в мой адрес. Но они меня мало беспокоили. Я смотрел на притихших родителей.
- А когда Леля проснется? - настороженно спросила мать.
- Думаю, скоро, - пространное ответил я. - Могу ускорить процесс, но думаю, мое вмешательство нежелательно. Ваша дочь - сильная личность, она сама знает, когда ей вернуться.
Такого народ еще не видывал. Отец взял на руки дочь и пошел с ней в подъезд. Рядом семенила мать. У входа она повернулась и махнула мне рукой. Я расценил этот призыв, как предложение следовать за ними. Но перед тоем, как зайти в дом, оглянулся.
Вокруг пустого гроба замерла непонимающая толпа. Потом толпа стала рассасываться. Их место заняли бомжи, внимательно изучили гроб, в котором еще недавно лежала девушка, оглянулись по сторонам, прихватили гроб и быстро исчезли...
Через четыре дня Леля проснулась, а через день я начал борьбу с ее больным сердцем...
В этой схватке я вышел победителем...
Как быстро в нашем миллионном городе разносятся новости. Будто это небольшая деревушка в шесть домов.
Вскоре у меня не было отбоя от клиентов. Я брался только за серьезные случаи, когда больному врачи не оставляли надежды. На разные мелочи, типа головной боли или вывихов и переломов, я не разменивал свой дар. Спасибо моему администратору, который всегда стоял на страже и легко изолировал меня от настойчивых клиентов.
Я не только занимался врачеванием, но и поиском пропавших людей. И ценных вещей. Надо же было на что-то жить целителю с отцом и его администратору с семейством.
Но не материальные блага двигали мною, я хотел проверить другие грани моего дара.
Я мечтал отыскать сестру Ксении.
Пока ее мать не вернулась в Австрию, я должен получить сведения из первоисточника и заняться поисками...
Когда у Белкиных родились девочки - близнецы, они удивились. Никто не предвидел такого исхода. Врачи не заметили, что в животе молодой матери в унисон бьются два сердца. Девочки родились крошечные: старшая Вика весила два килограмма сто граммов, а Ксения - килограмм девятьсот. Они пролежали в родильном доме больше положенного срока, пока обе не набрали по триста граммов, после чего были переданы на руки счастливому отцу семейства.
С первых минут пребывания в доме Вика заявила о себе громким криком, от которого проснулась сестра. Родители решили, что Ксюша присоединиться к ее сольному выступлению, получится дуэт, от которого неоправившаяся от родов мать впадет в ступор. Помощников в лице бабушек у Белкиных не было. Они оба были воспитанниками детского дома. Елена напряженно замерла, готовая сама разреветься вместе с девочками. Но ее дочь Ксения не поддержала сестру. Она только недовольно скривилась, покряхтела, почмокала губками и закрыла глазки, показывая всем видом, что ей глубоко безразлично вызывающее поведение Вики. Так они и жили: Ксения ела и спала, Виктория - ела и ревела. Покой наступал, когда Елена выходила на прогулку. Девочки сладко спали на свежем воздухе, а уставшая мать сидела на скамейке и клевала носом.
Однажды накопившаяся усталость так "усыпила" Елену, что, открыв глаза, она увидела в коляске одну Ксюшу...
Поиски ни к чему не привели. Девочка, как воду канула...
- Вот такая грустная история, - подвела итог рассказу Елена Александровна.
Воспоминания дались ей нелегко. Она постоянно прикладывала к глазам носовой платок, останавливая поток слез. Левая рука постоянно лежала на левой стороне груди, в области сердца.
- Извините, что заставил Вас заново пережить трагедию, - покаялся я.
- Столько лет прошло, а я до сих пор надеюсь, что откроется дверь и зайдет Вика. - вздохнула женщина. - Сначала мы думали, что дочь украли ради выкупа. Ждали звонка, но никто не позвонил... Потом я стала оставлять Ксюшу на соседку и бродила по вокзалам, рынкам, по местам сборища попрошаек. Я думала, что дочь украла нищенка, чтобы просить милостыню. Женщина с младенцем вызывает жалость у прохожих. Однажды прочла в газете заметку о том, что арестовали банду, которая занималась киднеппингом. Они продавали детей за границу на органы.... Ужас! Я как представила, что... Даже говорить страшно. Если бы не Ксюша, я точно лишилась рассудка. Или покончила с собой. В исчезновении Вики я винила только себя... Так в поисках и ожиданиях прошло несколько лет. Меня мучили кошмары, я видела свою девочку на руках нищенки в грязных лохмотьях. Или под скальпелем хирурга... Меня спасла одна статья в журнале. В ней рассказывалось об одном племени в лесах Малайзии. Племя сенуа. В конце семидесятых годов их обнаружили два американских этнолога. Вся жизнь этого племени была подчинена снам. Сенуа не знали насилия и душевных болезней. Они работали ровно столько, сколько было необходимо для выживания. Племя сенуа назвали "народом сна". Каждое утро они начинали с рассказов о сновидениях, увиденных прошедшей ночью. Мир снов у сенуа был более познавательным, чем реальная жизнь. Они анализировали сны, следующей ночью пытались увидеть продолжение, если увиденный сон считался незавершенным. Сенуа утверждали, что перед тем, как заснуть, надо определить тему сна, решить, что вы будете делать в нем, какова ваша роль. Или, что вы хотите узнать с помощью этого сна. Сенуа говорили, что познать науку сновидений нелегко, все надо делать постепенно. Детям хватит пяти недель, чтобы научиться управлять снами, взрослым - несколько месяцев... Вы догадались, Аристарх, что я решила познать учение "народа сна", но пошла своим путем, приобщила к этому дочь. Каждый вечер перед сном я рассказывала Ксюше сказку про двух девочек, как две капли воды похожих друг на друга. Это были разные истории их жизни, иногда веселые, иногда грустные, но главное - девочки были вместе. Потом я целовала дочь на ночь и желала ей и себе увидеть во сне другую девочку, которую зовут Виктория... Ксении было года три, ей нравились рассказы о сестре. Она подходила к зеркалу, смотрела на свое отражение, тыкала пальчиком и говорила: "Это Вика!" Потом переводила пальчик на себя и заявляла: "Это Ксюша". Смотреть на это без слез было невозможно. Но я заставляла себя снова и снова рассказывать о Виктории. Каждое утро я спрашивала Ксению, что ей снилось. Она была маленькой, но очень умненькой девочкой, с хорошей развитой речью... Но, увы, дочь рассказывала о снах, в которых не было Вики.
- А Вам, что снилось? - не удержался я от вопроса.
- Мне снилась только Ксения.
- Вы уверены, что это была Ксения, а не Вика?
- Молодой человек, только материнское сердце умеет распознать близнецов. - с болью сказала Елена Александровна.
- Значит, вам обеим так и не удалось овладеть учением племени сенуа?.. Кстати, они так и живут в лесах Малайзии? - заинтересовался я, будто собрался сию минуту сорваться с места и мчаться на и поиски.
- Племя исчезло, когда вырубили леса. Был "народ сна" и пропал, словно не существовал на самом деле, а стал продуктом сна американских этнографов. Или сенуа так погрузились в счастливый мир снов, что решили не возвращаться... А нашла ли я ответ на вопрос с помощью их учения, не знаю... Одно могу сказать с уверенностью - вечерние сказки о девочках-близнецах немного успокоили мою душу, исчезли кошмары, я стала верить, что моя дочь Вика жива и у нее все хорошо.
- А что все-таки рассказывала о своих снах Ксения?
- Был один... интересный сон, мы сначала попытались с мужем его расшифровать, но потом поняли, что он навеян посещением цирка.
- Вы водили дочь в цирк, и после этого ей приснился вещий сон?
- Вещий? - Елена Александровна задумалась. - Я не знаю, почему мы тогда не придали значения восторженному рассказу Ксении.
- Наверное, Вы решили, что девочка получила массу впечатлений от представления и захотела стать артисткой цирка? Желания детей приобрести ту или иную профессию меняются еженедельно, в зависимости от увиденного... Но вы помните сон дочери?
- Конечно, я постоянно прокручивала его в уме. Однажды утром Ксюша проснулась и заявила: "Мама, зачем ты меня разбудила?" Я начала объяснять про детский сад, в который мы опаздываем, а она вздохнула и говорит: "Мы с Викой были принцессами, я так хотела увидеть, что будет дальше, а ты..." - С Викой? - встрепенулась я. - Вы были на новогодней елке? - Я подумала, что Ксении приснилось, будто они с Викой принимают участие в костюмированном новогоднем представлении. Я постаралась говорить спокойно, чтобы не испугать дочь. Хотя, мне хотелось кричать... А ей хотелось поделиться сказочным сновидением, и она с удовольствием продолжила: Мы танцевали на арене цирка в красивых платьях с блестками, кружились, как снежинки, потом вышла тетя в облегающем костюме, она была похожа на змею. Тетя села на перекладину и ее подняли под самый купол. Мы с Викой начали махать ей руками, будто провожали ее в полет... Она... - девочка замялась. - Воздушная гимнастка, - подсказала я. Ксюша подумала и согласилась. - Тетя - гимнастка очень смелая. Я бы ни за что не поднялась на такую высоту! - А вы с Викой разговаривали? - Немного. Она успела сказать, что, когда вырастет, тоже станет настоящей циркачкой, только не воздушной гимнасткой, а дрессировщицей. А потом ты меня разбудила...
Наш разговор с Еленой Александровной прервало вернувшееся с прогулки семейство Бобик. Я не обрадовался их приходу. Евлампий заметил недовольную гримасу на моем лице и увел сына и жену в другую комнату. Две однокомнатные квартиры Ксения и Евлаша поменяли на одну трехкомнатную в этом же доме. Им нравился дом, удаленность от дороги и наличие небольшого живописного оазиса, утопающий в зелени и цветах, где можно провести время с любимым чадом...
Я ждал, что Белкина спросит, на чем мы остановились, но она без наводящих вопросов продолжила прерванную беседу.
- Может, в этом сне был ответ на мой вопрос?
Я непроизвольно взял руку Елены Александровны, легонько сжал ее своими ладонями и закрыл глаза. Евлампий предупредил тещу о моих... странностях, поэтому она не удивилась поведению приятеля своего зятя, только напряглась.
- Расслабьтесь и думайте о Вике. Вспомните в деталях еще раз увиденный Ксенией сон. Мысленно перескажите его...
Я увидел молодую Елену Белкину, которая сидела на скамейке в парке. Она склонилась на поручень двухместной коляски и мирно спала вдали от суеты главной аллеи. Здесь прохожих почти не было. Мать специально выбрала это место, чтобы ее малышек никто не потревожил. Только на дереве "веселились" неугомонные воробьи, которые радостно приветствовали приход весны. На чистом голубом небе повисло солнышко, направив лучи на усталую мать и ее коляску, будто осветило их прожектором. Может, оно хотело предупредить о надвигающейся опасности. Но молодая женщина не реагировала на устремленный ей в спину солнечный луч...
Но аллее шла другая женщина, она даже не шла, а еле перебирала ногами, цепляя носками туфель тротуар. Невидящим взглядом она смотрела вдаль, изредка подносила руку к щекам и смахивала бегущие по лицу слезы.
- Этого не может быть? Почему это произошло со мной? - едва слышно вопрошала она. - Да, я сама виновата, что не прекратила выступление, как только узнала, что жду ребенка, но я думала, что срок небольшой и ему это не повредит, - оправдывалась она перед собой, непроизвольно дотрагиваясь до живота. - Теперь там никого нет. И уже никогда не будет... Не будет... Никогда...
Она не заметила, как свернула на тропинку и опустилась на ближайшую скамейку. Сначала молодая женщина не обратила внимания на соседку, а потом скользнула по ней взглядом, уткнулась в коляску, не удержалась и заглянула в нее.
- Какие хорошенькие детки! - восторженно произнесла она и покосилась на спящую мать. - Счастливая... А я... Почему у тебя двое, а у меня ни одного? - Шепотом спросила она у спящей. - Вижу, ты устала... Хочешь, я сделаю так, что тебе станет легче? - В глазах женщины появился нездоровый блеск. Не дожидаясь ответа, она осторожно взяла на руки ребенка, который был ближе к ней и быстро удалилась...
-...Где ты взяла этого ребенка? - спросил муж, когда Нелли вернулась в гостиницу.
- Нашла, - односложно заявила она.
- Ты его... украла? - задохнулся он, не сводя удивленного взгляда с жены.
- Мне его... подарили, - спокойным тоном сказала Нелли. - У них было двое, они решили поделиться со мной. Ведь, у меня не может быть детей, хотя, мне всего восемнадцать лет... - Она развернула сверток и с восторгом произнесла, - смотри, Дим, это девочка!
- Ты сошла с ума!
- Я сойду с ума, если ты отберешь у меня эту девочку. Ее зовут Вика, смотри на пеленке вышито ее имя.
- Но как мы объясним, откуда у нас появился ребенок? - уже тише спросил любящий муж.
- Все в цирке знали, что я жду ребенка, но никто не знал, что случился выкидыш...
- И у тебя сразу появилась дочь. Ты ее родила на пятом месяце беременности, а она весит при этом... больше пяти килограммов? Далеко пошла наша медицина, - с сарказмом произнес Димитрий.
- Я все придумала. Я возвращаюсь в свой родной город, прихожу в отделение милиции и заявляю, что я артистка местного цирка. Мне пришлось прервать гастроли в связи с рождением дочери. По дороге у меня украли все документы. Называю место прописки, идет проверка, а затем мне восстанавливают паспорт и выдают свидетельство о рождении дочери. Тихо живу вместе с дочерью, когда она подрастет, я присоединяюсь к цирковой труппе. Скажу, что родила Вику семимесячной. Кто заметит разницу в три - четыре месяца?
- В таком возрасте заметна каждая пара недель...
- Но она родилась... крупная, хоть, и недоношенная. И хорошо набирала вес...
- Ты так уверенно рассуждаешь, что я сам начинаю верить, что все так и было, и Вика наша дочь.
Нелли с девочкой на руках подошла к мужу, поцеловала его и тихо сказала.
- Спасибо, что нас теперь трое...
Уже на следующий день цирк отправился дальше, а Нелли Витковская, воздушная гимнастка и жена дрессировщика, отбыла в родной город. Димитрий заявил, что она легла в хорошую клинику на сохранение, не уточняя, где эта клиника находится...
Все дети цирковых артистов живут в своем замкнутом мире, в котором особых запах, особые отношения и абсолютная уверенность в будущем предназначении. Разница лишь в том, пойдешь ты по стопам отца или матери.
Вика пошла по стопам отца, сначала была ассистенткой в его номере "Танцы индийских слонов", потом посчитала себя самостоятельной и перешла на дрессуру собак.
Семья Витковских исколесила с цирком всю страну, была за ее пределами, лишь один город для Димитрия и Нелли оставался запретным. Город, где жили настоящие родители Вики. Витковские были уверены, что они не сменили место жительства, они не могут себе позволить оборвать ниточку, связывающую их с пропавшей дочерью. Цирковые артисты установили себе запрет на въезд в город, где прошлое может в любой момент заявить о себе и перевернуть их спокойную жизнь...
Когда Нелли исполнилось тридцать шесть лет, она решила уйти "на пенсию". Двадцать лет, которые она проработала под куполом цирка, ей это сделать позволяли. Подвести черту она решила на выступлении в родном городе. За этой чертой должна начаться неизвестность, которая ее пугала. Муж Димитрий успокаивал, уговаривал ее стать его ассистенткой.
- Зачем тебе пенсионерка, - вздыхала она с грустной улыбкой. - Найди себе молоденькую девочку.
- Ты слишком самокритична. Когда вы с Викой идете по улице, вас принимают за сестер. - Димитрий заметил, как Нелли вздрогнула при упоминании слова "сестра". - Прости, я был нетактичен. Такой же неловкий, как мои слоны... - Он прижал к себе хрупкую жену.
- Все хорошо. - Нелли резко отстранилась и вышла из гримерки мужа.
Вернувшись к себе, она села перед зеркалом, внимательно оценила лицо на количество морщинок и заявила своему отражению.
- У меня еще есть время, чтобы решить, как жить дальше...
На последнем выступлении Нелли Витковская сорвалась и получила травмы несовместимые с жизнью. Два дня она безуспешно боролась со смертью, перед тем, как уйти, открыла глаза, посмотрела на дочь, потом перевела взгляд на мужа и еле слышно произнесла.
- Я расплатилась за несчастье, которое принесла людям...
Восемнадцатилетняя Вика осталась вдвоем с отцом.
Сначала Димитрий посчитал последние слова жены, как просьбу рассказать обо всем дочери, но потом с ужасом подумал о том, что останется один. Один на всем белом свете. Как бы он не был привязан к работе, к цирку, к животным, семью все это не заменит. Поэтому смалодушничал, а на вопрос Вики, что имела в виду Нелли, лишь недоуменно пожал плечами.
Через полгода после смерти жены Димитрий Витковский увлекся артисткой кордебалета. Легкомысленная интрижка без серьезных последствий разорвала отношения отца и дочери. Вика не могла простить отцу, что он быстро утешился после смерти супруги.
Девушка всегда легко решала вопросы, даже жизненно важные. Поэтому без особых колебаний написала заявление об увольнении из цирковой труппы и исчезла в неизвестном направлении...
- Получается, что Вике в ту пору было около девятнадцати лет? - задумчиво произнесла Елена Александровна после того, как внимательно выслушала мой рассказ, который родился в моей голове. Но помогла мне в этом сама Белкина, руку которой я все время держал в своих руках. Через мать я установил связь с потерянной дочерью.
- Таким способом, ты можешь узнать, где скрывается Олеся Бондарь. - услышал я. Повернул голову в сторону двери и увидел возбужденного Евлампия.
- Что за дурные манеры, стоять под дверью и подслушивать! - скривился я. Бобик испуганно глянул на тещу, но она находилась в состоянии шока, поэтому на нашу короткую перепалку не отреагировала.
- Я серьезно, - прошептал Евлаша, усаживаясь на диван, - пока эта зараза ходит по земле, неизвестно, каких сюрпризов от нее еще ждать.
- Об этом мы поговорим позже, - резко оборвал я друга и указал, где находится выход.
- Ладно, ладно, ухожу. - недовольно пробубнил он, поднимаясь с дивана, - но я твой администратор, поэтому имею право быть в курсе всех твоих дел.
Я подумал и разрешил ему остаться. Физиономия приятеля расплылась в довольной улыбке. Потом он снова посмотрел на тещу, и улыбка исчезла, уступив место тревоге.
- Арик, мне кажется, ее нужно вернуть, - озадаченно произнес он.
- Елена Александровна, о чем вы задумались? - душевным голосом поинтересовался я и провел рукой перед лицом женщины, словно "убирал" невидимую стену, разделяющую нас.
Белкина несколько раз моргнула.
- Извините, я задумалась... Но где же нам искать Вику?
Всезнающий Евлампий уже открыл рот, чтобы вмешаться, но я опередил его.
- Теперь мы знаем фамилию Вики. - внятно сказал я, будто разговаривал с несмышленым ребенком.
- Но у каждого циркового артиста есть сценический псевдоним, - не выдержал и встрял Бобик. - Вероятнее всего, у Вики в паспорте другая фамилия, раз она вдрызг разругалась с отцом. С этим... Димитрием.
И Белкина, и Евлампий вопросительно уставились на меня, как на последнюю инстанцию, которая вынесет окончательный вердикт.
Я задумался: предположение приятеля имеют под собой почву.
- Может, продолжить эксперимент, - предложила Елена Александровна, не дождавшись моих умозаключений.
- Не думаю, что это хорошая мысль, - высказался за меня Евлампий, заметив мою полную энергетическую истощенность и чрезмерную усталость.
- Да, - быстро согласился я. - Давайте перенесем все выяснения на завтра.
- Если ты будешь готов к продолжению. - добавил Бобик, обеспокоенно глядя на меня. Последнее слово, как всегда, осталось за ним.
Когда я поднялся на ноги, то понял, как сильно устал. Ноги в прямом смысле не держали меня. Евлаша помог мне дойти до соседней комнаты, заботливо уложил на кровать и накрыл мохнатым пледом.
- Позвони отцу и скажи, что я у тебя... задержусь. Пусть не волнуется. - это были мои последние слова перед тем, как погрузиться в глубокий сон...
Когда я открыл глаза, то долго не мог понять, где нахожусь, потом память стала медленно возвращаться. Я сел, прислушался к себе, понял, что прекрасно себя чувствую, даже очень хорошо, потому что пребываю в эйфории. Во сне я получил недостающие ответы. Может, мне помогло учение племени сенуа, я в последний миг успел задать интересующий меня вопрос и во сне получил долгожданный ответ на него.
Ламбровский, ты гений! Так быстро овладеть их наукой, дано не каждому, - мысленно похвалил я себя.
Дверь резко толкнули, и на пороге появился мой крестник - Аристарх Бобик собственно персоной.
- Иди сюда, - позвал я ребенка. Малыш поковылял ко мне, не доходя нескольких шагов, хлопнулся на мягкое место. Не заплакал, стал на четвереньки и преодолел оставшийся путь более легким способом. Я не вмешивался и с интересом наблюдал за мальчиком. - Молодец, - похвалил я тезку и посадил на колени. - Хочешь, я расскажу тебе сказку? - Малыш засунул в рот палец и выжидательно посмотрел на меня, молчаливо объявляя о своей готовности и одновременно призывая меня к повествованию.
Начал я с того, как злая колдунья выкрала у доброй женщины одну из дочерей...
- ...Теперь Виктория живет в Запорожье, она замужем, работает адвокатом в известной в городе адвокатской конторе, она замужем, воспитывает дочь, которую по странному стечению обстоятельств назвала Ксенией... Вот такой конец у сказки...
- Это не конец.
Я вздрогнул. В этом семье есть традиция незаметно подкрадываться, подслушивать, а затем высказывать свое мнение.
Я так увлекся рассказом, что не заметил, как появились Елена Александровна и Ксения. Они с недоверием выслушали мою сказку. Последнюю фразу произнесла мать.
- Арик, ты... сейчас правду говорил или... фантазировал? - спросила Ксюша.
- Правду. Мне помог "народ сна".
- Мам, - обратилась она к Елене, - ты и об этом успела рассказать Аристарху? Это племя, действительно, существовало? Оно не родилось в твоей бурной фантазии?
- У тебя все фантазеры, одна ты реалистка, - отмахнулась от нее мать. - Значит, Вы, Аристарх, уверены, что Виктория живет в Украине?
- Совершенно уверен!
- Но раз она вышла замуж, то теперь она не Витковская? - поинтересовалась она с надеждой вголосе.
- Она... Белкина.
- Как? - хором произнесли мать и дочь, словно я сделал научное открытие, за которое получу Нобелевскую премию, часть которой отдам семейству Бобик.
- Виктория Димитриевна Белкина...
- Анатольевна, - автоматически поправила меня встревоженная Елена Александровна.
Я не стал спорить, хотя, о том, что Вика на самом деле Анатольевна, она не догадывается.
- Вышла замуж за... Анатолия Белкина, - уверенно сказал я, будто "читал" их свидетельство о браке, потом перешел к другому документу. - У них родилась дочь - полная тезка нашей Ксюши, которой сейчас десять лет. Виктория - преуспевающий адвокат с хорошей репутацией...
- Неужели... это правда? - Елена Александровна терпеливо ждала подтверждения. - Но как же... цирк.
- Обида на отца... на Димитрия Витковского отрубила все желания работать в цирке. Вика выбрала профессию, которая ей не будет напоминать о погибшей... Нелли и о предателе Димитрии. - я чуть не сказал о матери, но вовремя поправился, чтобы не ранить сердце Белкиной.
- Откуда ты почерпнул эти сведения? - недоверчиво спросила Ксения.
- Из сна... Как бы я вас обеих не уверял, вы должны убедиться во всем сами...
Им хватило месяца. Они нашли Викторию Белкину. Она, действительно, проживала с семьей в Запорожье. Сначала она не поверила двум женщинам, которые объявили себя ее матерью и сестрой, потом Вика обратилась за разъяснениями к отцу. Тот сразу признался и все рассказал...
В этой истории остался один недовольный. Это я. Еще забыл о Витковском, который после всех выяснений окончательно потерял дочь. Но так и должно было случиться. Поздно или рано.
Я был очень разочарован: Виктория оказалась замужней женщиной. Я потерял последнюю надежду жениться.
Но кто знает, может на моем пути еще встретиться сильная женщина, готовая связать себя узами брака с человеком, который получил дар... Способная понять его и принять вместе с тараканами в голове...
Бобик не переставал донимать меня призывами найти Олесю Бондарь и запрятать ее в тюрьму за все совершенные злодеяния. Я, наконец, сдался.
- Чтобы ее найти, надо восстановить с ней невидимый контакт через одного из ее родственников. - сказал я, не особо надеясь на удачу.
- Ее родители ушли из жизни, когда поняли, каких монстров они воспитали. - доложил Бобик, который получил эти сведения еще в то время, когда шел суд над Олегом Бондарем. - Кроме брата, у нее никого не осталось. Но Олег в колонии. Сюда его не доставишь...
- Значит, мы поедем к нему на свидание, - решительно заявил я.
- А ты знаешь, куда ехать? - с иронией спросил Евламп.