Альм Лара : другие произведения.

"Женщина". Новелла 2. Часть 3. Эпилог

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Прошел месяц после возвращения Романа из Германии. Приближался мой день рождения. Я родилась в конце мая и поэтому всю жизнь маюсь. Так утверждала моя бабушка, но говорила не мне лично, а моей маме шепотом, чтобы я не слышала. Мать в ответ возмущалась и требовала не давать ребенку установок на будущее. Если человеку заложить в голову, что он несчастен, потому что родился не под той звездой, не в тот месяц, то он будет несчастен и смиренен. Раз такое произошло, то зачем идти против судьбы?
   В детстве я не задумывалась о "майском" рождении, но когда на меня посыпались всевозможные беды, я не раз вспоминала слова бабули, но внутренне сопротивлялась нависшему року. Я считаю, что у любого человека жизнь складывается переменчиво. Шел-шел по счастливой прямой линии, потом тебя стукнули по затылку, ты потерял ориентацию в пространстве, свернул не в ту сторону, и началось...
   Судьба преподнесла тебе букет неприятностей. Умный отбросит презент в сторону, развернется, дойдет до точки, где его шарахнули, постарается разобраться в ситуации, понять, в чем причина изменений, а разобравшись, пойдет правильной дорогой. Что сделает несообразительный? Примет подачку, порыдает на груди судьбы, надеясь на жалость, та приголубит, но руку помощи не подаст - ты, брат, мало повидал в этой жизни, ступай дорогой испытаний! И подтолкнет за угол проблем.
   У прошедшего школу жизни тоже поначалу не все будет складываться гладко: будут затрещины, подножки, без них никак! Но закаленный в испытаниях станет реагировать на них иначе. Не ныть из-за заработанного подзатыльника, а встряхиваться, и смело шагать дальше с улыбкой на лице!
   Это я на себя имею в виду. Помаялась, выдержала испытания и довольно! Не желаю вновь получать затрещины! Хочу, чтобы меня понимали, к моему мнению прислушивались, по необходимости гладили по голове и исполняли мои желания, которые я не стану держать в себе, надеясь на догадливость моего окружения.
   Я стала прямолинейной, намеками не изъяснялась, поэтому сразу поставила Безвольного перед фактом.
   - Рома, у меня завтра день рождения. И я хочу отпраздновать его вдвоем с тобой!
   - Вот ты, Ксанка, хитрюга! До последнего тянула! - покачал он головой, прищурив свои необыкновенные глаза. - Так нельзя, моя дорогая! Я должен был подготовиться, придумать, как провести этот день, чтобы он надолго запомнился. Что-нибудь особенное, а не простые посиделки в ресторане и прогулки при луне.
   - На ресторан я не рассчитывала, про прогулки мечтала, но... Мне хотелось провести вечер дома, при свечах. - осторожно добавила я и проследила за реакцией Романа. Его лицо было отстраненным и задумчивым. Но я приобрела не только прямолинейность, но и настойчивость, заходящую за грани рассудка. - После таких посиделок нам вряд ли захочется выйти на улицу. А любоваться звездным небом и серповидной луной можно стоя у окна. - Занудила я, а про себя добавила: или лежа на кровати.
   - А до этого ты целый день простоишь у плиты. Ты же знаешь, из меня повар никудышный. Но посуду я вымыть смогу! - подхватился он, вспомнив о существующих способностях.
   - Мы можем не заморачиваться разнообразием блюд, упростить до минимума. Или можно заказать ужин в ресторане, - сообразила я. - Мы вместе накроем на стол, выпьем по бокалу шампанского, перекусим, а потом будем танцевать под тягучую музыку танго.
   - План неплохой, но его можно осуществить без повода. Даже сегодня!.. А завтра... - наконец, глаза Ромки загорелись, как у кота, завидевшего подходящую кандидатуру противоположного пола.
   - Что будет завтра? - спросила я, устав от ожидания. Театральная пауза явно затянулась.
   - Завтра будет... суббота! - с видом трагика изрек он.
   - Знаю, что суббота. И могу сказать больше - послезавтра воскресенье, а затем наступит понедельник... Увы, но так бывает, - сочувственно вздохнула я, словно моего мужчину ранила такая последовательность.
   - Надеюсь, у тебя завтра выходной?
   - И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра! - с готовностью доложила я. - Занятия закончились, скоро сессия... Но во вторник я должна быть в технологическом колледже - у меня зачет!
   - Из всего вышесказанного следует, что до вторника ты совершенно свободна, - многозначительно протянул Безвольный.
   - Ромочка, если я сию минуту начну тебя пытать, ты не будешь против? - заискивающе произнесла я.
   - Боюсь получить увечья несовместимые с жизнью, - на полном серьезе заметил он и почему-то стал изучать свои ладони.
   - Руки это не самое важное, главное, чтобы не онеметь. А то я так и не услышу признаний в любви, за которыми должно последовать еще одно немаловажное событие.
   Я нагло намекала на свадьбу, растеряв в боях чувство собственного достоинства. Влюбленные тупеют - это я точно знаю. У них язык бежит впереди притормаживающей мысли.
   Роман лишь однажды произнес слова любви, причем так тихо, будто надеялся, что я не расслышу. Но я отупела, обнаглела, но не оглохла, тем более такие слова могу услышать на расстоянии в километр. Не услышать, так почувствовать.
   Я стала заурядной женщиной, которая любит ушами. Мне нужны слова, а ни подтверждение любви на деле. Но капитан Безвольный держал признания при себе и этим распалял меня еще больше.
   Что касается женитьбы, то он сразу сказал и сейчас снова повторил:
   - Ксаночка, сначала я обязан поехать в Москву и подать раппорт о восстановлении в рядах Воздушно-десантных войск. Я не имею права содержать жену на нищенскую пенсию, скоро и ее не будет. Я теперь не инвалид. Конечно, я могу прижиться на гражданке, но ничего хорошего из этого не получиться. Я стану мучить себя и тебя. Я не могу жить без Армии...
   - Ром, я все понимаю... Не обращай на меня внимание... И на мои неуместные намеки.
   - Как не высокопарно это звучит, но без Армии мне, действительно, жизнь не в радость. И не обижайся, родная! - мужчина чмокнул меня в кончик носа. - Пуговичка ты моя, - с ласковой улыбкой произнес он.
   - Крохотулечкой, Дюймовочкой, Маленькой Забиякой я была, теперь добавилось Пуговичка. - в груди разлилась блаженная теплота и покатилась по всему организму, как река в весенний паводок, затопив все окрестности.
   - Пуговичка, - повторил Рома и притянул меня к себе.
   Уже отрываясь от земли, я вспомнила, что он мне так и не ответил на вопрос.
   Но какая разница, какие он выстроил планы на завтрашний день. Мы вместе и это важно...
  
   Рано поутру позвонил Смирнов.
   - Санька! С днем рождения! - закричал он в трубку.
   - Спасибо, Славик! Я так рада тебя слышать! - искренне сказала я.
   - Очень хочу, чтобы все твои желания и задумки исполнялись по мановению волшебной палочки! Заболела голова, а ты - хочу быть здоровой! И здорова! Или хочу написать докторскую диссертацию - и...
   - А вот этого одним желанием не осуществить! - рассмеялась я.
   - Ладно, опускаем трудовую деятельность, переходим к личной жизни. Хочу выйти замуж за Романа Безвольного и...
   - И мечта обязательно исполнится, - подхватила я, второй раз перебив собеседника.
   - Когда? - задал резонный вопрос приятель.
   - Как только Ромка на службе восстановится. Пройдет медкомиссию, соберет все необходимые документы...
   - Какие твои годы! - быстро нашелся Смирнов. - Главное - вы вместе. Ромка - мужик, что надо!..
   Не так давно я специально подстроила встречу Вячеслава с Романом. Пригласила приятеля в кафе, не предупредив, что буду не одна. Думала, он не в том настроении, чтобы знакомиться и улыбаться при этом. А Безвольного уговорила поесть мороженого. Ромка не любит "общепит", как он обзывал все кафешки с ресторанами независимо от статуса. Он объяснял это просто - под завязку сыт казенной пищей. Но в тот раз согласился, заметив мои восторженно-детские глаза. Тем более тянулись майские праздники, народ предавался или работе на приусадебном участке, или праздному гулянию.
   Мы сидели на открытой веранде кафе в городском парке и елозили ложками по креманкам. В это время появился Смирнов. Я помахала ему рукой, он подошел ближе, заметил мое намекающее лицо с выразительно открытыми глазами, намекающими на случайность, и слащаво протянул:
   - Какая встреча! Ксана Андреевна! И не одна!
   - Вячеслав Борисович, какая удача, что Вы тоже решили прогуляться по парку... Вы один или с супругой! - я заглянула за его спину, едва не свалившись со стула.
   - Супруга занемогла. Ноги отекли, все-таки она на седьмом месяце беременности.
   Тут я "вспомнила" и своем спутнике, который недоуменно переводил взгляд с меня на незнакомца в темных отутюженных брюках, белой сорочке и щегольских замшевых туфлях. Жених, да и только.
   - Рома, позволь представить тебе мастера золотые руки - Вячеслава Смирнова. А этой мой друг - Роман Безвольный.
   Мужчины без симпатии пожали друг другу руки и обменялись "доброжелательными" взглядами, предчувствуя соперничество.
   Не знаю, почему я решила так организовать встречу и сразу понести околесицу про супругу? Наверное, хотела устроить смотрины Безвольному и боялась вызвать у него ревность. Не все женихи приветствуют дружбу невесты с посторонним мужчиной. Ревность - удел слабых, Рома к таким не относился, но рисковать я боялась. Я дорожила наступившим миром, развязывать войну и снова прятаться в блиндаже мне не хотелось.
   Но в любом случае слово-воробей вылетело из клетки, теперь не поймаешь. Однако Славка - молодец! Быстро соображает!..
   Из летнего кафе, мы переместились в шашлычную, которая находилась неподалеку и смущала прохожих восхитительными запахами.
   Под вкусное сочное мясо и красное тягучее вино разговор потек бодрее и вскоре мужчины стали лучшими друзьями. Особенно порадовало Безвольного, что сержант Смирнов прошел службу в Российской Армии, выполнил свой долг перед Родиной. А Славику было приятно видеть возле меня настоящего мужика, о чем он не преминул мне шепнуть, вдобавок выставив вверх большой палец. Он повторился, когда настоящий мужик отошел на минутку.
   - Санька, он тебя любит! - утвердительно высказался Смирнов. - Я заметил, как он на тебя смотрит.
   - Ты уверен? - спросила я.
   - На все сто!.. Так что не сомневайся и иди замуж!
   - Уже иду! - бодро отрапортовала я, позабыв, что меня никто туда не приглашал.
   - Сань, ты извини меня... за ту несдержанность. Совсем с катушек слетел, наболтал тебе черт знает что... Извинишь, а? - он обнял меня за плечи и заглянул в глаза.
   - Извиняю, только ты руку убери от греха подальше, - пробормотала я. - Лучше скажи, ты Дарью больше не встречал?
   - Как не встречал?! Встречал и имел с ней продолжительный разговор.
   - Вы помирились?
   - Нет. - резко произнес Смирнов. - Она хотела все вернуть назад, но я отказался. Если она один раз предала, то где вероятность, что это не повторится? Повстречается еще один богатенький Буратино, и слесарь со средней зарплатой по боку?
   - Человек может ошибаться, а потом одуматься... Дай ей шанс.
   - Не хочу я, Санька, давай ей шанс. Все выгорело внутри! - он постучал по груди увесистым кулаком.
   - У меня тоже было все выжжено, никогда не думала, что сад зазеленеет, но как видишь...
   - Если суждено встретить вторую половину, то так тому и быть. Рано или поздно счастье постучится в твой дом, надо надеяться и верить, - монотонным голосом резюмировал он, словно вбивал эти истины в свою голову.
   - Вот ты надейся и верь! - приказала я...
   После той встречи в парке прошло дней десять. Мне позвонил Вячеслав и поделился новостью искусственно бодрым голосом.
   - Сань, я с девушкой познакомился. Все произошло, как в детективе... Был я на вызове, всю работу сделал, вышел в подъезд, жду лифт... Слышу где-то ниже возня и странные звуки, похожие на мычание. Я заинтересовался, спустился на два пролета, вижу - два бугая девчонку зажали у мусоропровода, рот скотчем заклеили, один руки держит, а другой... В общем, я подоспел вовремя, не успели они над ней надругаться.
   - А тебе не досталось? - испуганно спросила я.
   - Синяки мужчину красят.
   - И как зовут спасенную девушку?
   - Ее зовут Полина. Я хочу тебя с ней познакомить.
   Не было в его голосе придыханья, когда он произносил имя девушки. Я это легко почувствовала, но продолжила беседу на веселой ноте.
   - Славка, мы не можем показывать ее Безвольному! У нее нет живота! А если нет живота, и она успела родить, то где ребенок?
   - Вот ты, Санечка, лгунья! - пожурил меня приятель. - Одна ложь тянет за собой вагон вранья? Забыла? Или тебя в детстве некачественно воспитывали?
   - Качественно! - усмехнулась я, - даже знак качества вешали на грудь по праздничным дням!
   - Добывала ты его обманный путем! - констатировал Смирнов и мрачно уточнил: - И что нам теперь делать?
   - Не нам, а тебе! Быстренько женись на Полине и заделай ей ребенка.
   - Что я слышу от кандидата математических наук, выросшего в интеллигентной семье?! Фи, чо за жаргон!
   - А чо я такого сказала? - залихватским тоном разбитной бабенки поинтересовалась я. - Али ты не знаешь, милок, откуда детишки берутся?
   - Из ка-пус-ты! - порезал слово на три части Слава.
   - Ду-ра-лей! - вторила ему я. - Их аист приносит! Так что скоренько сделай заказ... Ты кого хочешь? Мальчика или девочку?
   - Я пока не готов жениться, - вздохнул Смирнов.
   - Естественно, с бухты-барахты, семью не создают. Ты разберись в себе, в чувствах. Не соверши глупость.
   - Да, разобрался я давно! - в сердцах заявил он. - Я... Я не могу полюбить Полину. Она мне нравится. Но в сердце засела Дашка и уходить не собирается, как я ее оттуда не выгонял.
   - Славка, что ты себе и мне голову морочишь? Полину приплел! Вдруг девушка влюбится в тебя, если еще не влюбилась, все-таки защитник слабых! Робингут, хренов! Знаю, как ты умеешь ухаживать и оплетать рассказами о высоких материях!
   - Не все поддаются. Ты, к примеру, не поддалась.
   - У меня голова была под завязку забита проблемами. Забыл, в какое сложное время мы познакомились?.. И не переводи стрелки на меня! Разберись в себе, пойми, кто тебе нужен: Полина или Даша?
   - Ты забыла, как Дарья со мной поступила?
   - Забыла, и ты забудь, если любишь. Начните жизнь заново, словно не было прошлого. Жди ее у института, а когда она появится, подойди и спроси: "Девушка, можно с Вами познакомиться?"
   - Все очень сложно, - пролепетал он в трубку.
   - Жизнь, вообще, весьма не простая штука,- подтвердила я.
   - Сань, ты многого не знаешь...
   - Я мало знаю, но стремлюсь к тому, чтобы знать больше! Хотя, Байрон утверждал - кто больше знает, тот больше страдает.
   - И он был прав...
   - Смирнов, если ты сказал "А", то тараторь азбуку дальше, не зависай!
   - Это не телефонный разговор.
   - Слав, у меня сейчас работы выше крыши, я не могу на этой неделе с тобой встретиться, а до следующей я умру от любопытства, а ты от самоедства. Так что, давай, вываливай на меня все тайны мадридского двора.
   - В общем, когда Дарья пришла ко мне мириться, я, не дослушав, выставил ее...
   - Благородный поступок, ничего не скажешь! - съязвила я.
   - Да, я повел себя некрасиво. Но злость затмила все. Даже не злость - бешенство, когда я присмотрелся к ней.
   - И что ты увидел? Рога на голове или хвост сзади? - попыталась я снять заряженность атмосферы.
   - Животик. Выпирающий из обтягивающей юбки животик, - обалдевшим голосом доложил мне Смирнов, словно повстречался с женщиной с тремя головами.
   - Так бывает, - с умным видом заключила я. - Перебарщиваешь с мучным и сладким...
   - Причем, здесь мучное и сладкое!
   Даже без общения по скайпу я догадалась, как в эту минуту выглядит мой приятель - скорчил рожицу отвращения, будто проглотил лягушку. Я не стала разжигать его возмущение и усугублять свое незавидное положение очередным шутливым высказыванием, с трудом выдержала паузу, и выдержка того стоила.
   - Дарья... беременна, - наконец, разоткровенничался приятель.
   - Опля! - выдала я, не сделав предварительный пируэт на цирковой арене. - И отец этого ребенка... - я замерла, ожидая услышать ошарашивающее признание.
   - Она утверждает, что отец - я, - помедлив, хмуро заявил Вячеслав.
   - А ты... считать умеешь? - осторожно поинтересовалась я.
   - Умею. И поэтому мучаюсь.
   - От того, что все сходится?
   - А вдруг она крутила с ним любовь параллельно со мной, тогда...
   - Перестань гадать на кофейной гуще! Я могу сказать одно - Дашка - человек честный. Хотя, ты ее считаешь предательницей. Прежде чем уйти, она с тобой объяснилась. Не улизнула тайно, а поговорила.. Пусть тебе был неприятен этот разговор, но это дело второе... Она не переехала к богатенькому дядечке, а вернулась в общежитие. Я не берусь утверждать, что между ними ничего не было. Было! И подарки, и секс, и поездки на дорогом авто. Подлец задурил девчонке голову. Каждая девушка хочет пожить в сказке, устав от прозаического быта.
   -Но...
   - Я ее не оправдываю, - быстро перебила я приятеля, не желая сбиться с мысли. - Но ее тоже надо понять. Двадцать лет всего-то! Что она видела в этой жизни? Поселок городского типа, где жигули "десятка" супермодное авто? Кто в жизни не ошибается? Однако она нашла к себе силы вернуться, когда узнала, что беременна от тебя. Не стала навязывать неродившегося ребенка богатому дяде, а пришла к настоящему отцу.
   - Может, этому дяде не нужны дети. Ни свои, ни тем более чужие.
   - Любого мужчину можно легко обвести вокруг пальца. При желании.
   - Это ты к чему клонишь?
   - К кому! К дяде я клоню, к дяде! Дашка могла жить припеваючи и нужды не знать.
   - Я тоже не нищий.
   - А кто говорит, что ты нищий? Ты честный труженик со средней зарплатой. И неизвестно, каких высот ты достигнешь лет через десять... В любом случае, если ты сомневаешься в отцовстве, то можно после рождения сдать анализ на ДНК. Но это как-то мерзко. Надо верить человеку. Даже оступившемуся.
   - Вот ты, Санька! - задохнулся он от нахлынувших чувств, - ну, голова! Сказано кандидат наук! Все разложила, объяснила...Так я... побегу?
   - К беременной Дарье?
   - А то, к кому же! Надо жениться, пока ребенок не родился....
   Вскоре Вячеслав с Дарьей зарегистрировали свои отношения. Через пять месяцев они ждут пополнения в семействе.
   Как легко решать чужие проблемы...
   Это все произошло до моего дня рождения.
   А сегодня я с удовольствием выслушала поздравление Смирнова, после чего трубку взяла Дарья и пожелала мне после свадьбы не затягивать с детьми. Но можно ускорить процесс и родить "недоношенного" ребенка, как у них с Вячеславом - пятимесячного. Мы дружно посмеялись.
   Только я отключилась, как телефон зазвонил снова.
   - Дорогая! Поздравляю, желаю, люблю, обожаю, жду встречи! - раздался в трубке долгожданный голос.
   - Это телеграмма?
   - Почти! Не хочу терять время. Через десять минут, ладно через полчаса, - смилостивился он, - жду тебя внизу. Форма одежды спортивная. При себе иметь теплые вещи.
   - А сухой паек? - в тон ему спросила я.
   - О сухом пайке есть кому позаботиться. Не забудь ключи от машины.
   - Лужок поедет с нами?
   - Это мы поедем с ним, вернее на нем. Но за руль сяду я!
   - Не вопрос, - передернула я плечами.
   Дружба с Лужком никак не завязывалась. Я его побаивалась, он меня презирал. К Безвольному он относился лояльнее...
   Возле подъезда с ноги на ногу переминался мой жених в черных потертых джинсах, видавших виды кроссовках и футболке с надписью "Зенит-чемпион!"
   - Не знала, что ты фанат "Зенита", - вместо приветствия заявила я.
   Он опустил глаза, оттопырив при этом губы, заинтересовался ровными буквами и выдал.
   - А-а-а, это так! - и пренебрежительно махнул рукой.
   Выражение его лица мне не понравилось, неожиданно я связала это неопределенное "так" с собой. И хотела сказать, что "так" в моей жизни уже было, но выяснять отношения раздумала, не хотелось портить настроение в собственный день рождения.
   А мучиться от неведения - лучше, - мысленно задалась я вопросом. - Снова погружаться в анабиоз и делать вид, что ничего не вижу, ничего не слышу, лучше?
   Осточертевшая неопределенность меня тяготила. Я снова помянула добрым словом свою заумность в решении чужих проблем и все-таки "прикусила" язык.
   И почему меня так задела эта футболка, ума не приложу. Мелочь размером с небоскреб. Подумаешь, ну, есть на ней надпись, совершенно заурядная. Дело не в надписи, а в нежелании ее обладателя найти простой ответ. Меня покоробило увиливание и выражение лица мужчины. То ли его раздражает моя назойливость, то ли недовольство собой за случайный выбор, который способен привести меня к определенным умозаключениям.
   Мысли запетляли в голове, я начала распутывать клубок постепенно.
   Безкольный никогда не упоминал в разговоре, что безумно любит футбол и является фанатом "Зенита". Просто так такие специфические майки не носят. Первый вывод меня раздосадовал, будто я уличила Ромку в ужасной лжи, за которой последуют неприятные открытия.
   А хочу ли я становиться ученым-первооткрывателем? Хочу распутывать клубок дальше? Или предпочту вовремя остановиться для своей же пользы.
   Футболка была лишь следствием. Начало положили убедительные доводы о необходимости переноса свадьбы. Были они какими-то напыщенными, неискренними. Понятно - мужчина хочет вернуться в строй! Так и скажи, а не вплетай фразы, которые режут слух. Напоминает трибунную речь, а не разговор между двумя любящими людьми, способными понять друг друга с полуслова.
   Мысленные переживания выдернули меня из действительности. Но мое обаяние вернуло меня назад. Я принюхалась, как розыскная собака, уловила неповторимый аромат и увидела перед глазами нежный букет ландышей. Я обожала эти цветы.
   - Где ты их достал?! - восторженно протянула я. - Сезон на них прошел...
   - Какая разница, - безразлично отмахнулся он.
   Мой радостный настрой был прерван на взлете. Меня покоробил снисходительный тон. Наверное, все чувства отложились на выражении лица.
   - Не хмурься, появятся морщины. - предупредительно произнес Роман, проводя тыльной стороной ладони по лбу.
   Я отодвинулась и сосредоточилась на букете. Безвольный догадался, что встреча может закончиться на пороге моего дома. И вернулся в начало разговора, мысленно отмотав пленку.
   - Эту футболку мне подарил один приятель, вот он фанат питерской команды, и хочет всех знакомых завлечь в свои ряды.
   - Ты меня ни с кем не знакомил...
   - Все мои друзья разъехались по разным городам, мы вместе учились в военном училище в Рязани, жаль редко видимся.
   Мне хотелось в который раз спросить о его прошлой жизни, его родителях, но я решила повременить с расспросами. Придет время, он сам расскажет, вытягивать правду клещами я не собираюсь. Сейчас снизошел до объяснений, значит, снизойдет до откровенных воспоминаний. Просто он привык жить так - без оправданий, без натужных рассуждений, без оглядки на человека, который требует постоянных ответов на все "почему?"
   - Ты ничего не замечаешь? - оторвал меня от собственных мыслей Роман.
   - Замечаю... - я заглянула ему за спину, где на тротуаре стоял внушительных размеров баул и большой рюкзак. - Мы идем в поход на месяц?
   - На три дня тоже надо брать немало, но я не это имел в виду... Ну! - призывно спросил он, расправил и без того широченные плечи, при этом вздернул подбородок, слегка повернув голову вправо. И сразу стал похож на воина-десантника, стоящего на Красной площади во время Парада Победы.
   - Батюшки святы, - запричитала я, - где наши кудри?.. А я то сразу не обратила внимания... Ром, а тебе короткая стрижка очень идет! Ты похож на военного человека, которому выпал заслуженный выходной.
   - И который едет на природу вместе с красавицей женой, - добавил капитан Безвольный и обхватил меня за талию.
   Я зарделась, как поджаренный солнечными лучами персик, и забыла о всех волнениях...
   Я думала, мы будем долго добираться до нужного места, потом еще несколько часов обустраиваться, а времени на пиршество совсем не останется. Но ошибалась, путь занял не более полутора часов. Лужок ловко съехал с трассы и побежал навстречу зеркальному пруду, переливающемуся вдали. Наверное, там водятся зеркальные карпы. Огромные и пучеглазые.
   В животе заиграла трагическая музыка. С утра я выпила чашку кофе и хотела съесть кусок сыра, но не успела - позвонил мой дорогой друг Славик. Поэтому сыр остался нетронутым, а кофе был выпит без наслаждения, на бегу. Но общение с милым другом и его супругой было важнее.
   Я вспомнила сырный кубик, вернувшийся на полку холодильника, представила, как врезаюсь в него зубами, оставляя слепок челюсти, и трагическая музыка в желудке перешла в набат. Хорошо, из приемника лилась задушевная мелодия, которая заглушила голодные звуки, а то я напугала бы не только водителя, но и зеркальных карпов, плавно лавирующих в водных глубинах.
   Мысли о крупной рыбине повлекли за собой мечты о большой миске ароматной ухи, на поверхности которой плавает порубленный укропчик.
   - Сейчас будем на месте и позавтракаем, - успокоил Безвольный, хитро покосившись на скосив на меня.
   - Ромка, с тобой страшно иметь дело, ты читаешь мысли на расстоянии. Тоже мне телепат.
   Он промолчал.
   Поняла - он не хочет касаться щекотливой темы и говорить о молчаливом взаимопонимании влюбленных. Когда один человек читает мысли другого на расстоянии и старается предугадать все желания. Что уж говорить о непосредственной близости, когда голодные страдания стали заглушать громкую музыку. А если предположить, что... в его роду были бабки - вещуньи... Или ведьмы.
   Я непроизвольно вздрогнула.
   - Замерзла, милая?
   - Не замерзла, в сон потянуло, а когда хочу спать, меня знобит. - врать я научилась легко, не напрягаясь. - Покачивание в автомобиле меня убаюкивает.
   - Тебе противопоказано садиться за руль.
   - За рулем я нервически бодра, - усмехнулась я, не позабыв присовокупить сладкий зевок.
   Между тем Лужок добежал по поляны и замер посередине.
   - Мы здесь машину оставим или перегоним к тем деревьям? - спросила я и указала на редкую рощицу, расположенную неподалеку.
   - Не волнуйся за свой автомобиль, никто его не бросит на солнцепеке. Давай для начала осмотрим окрестности. - в его голосе чувствовалось раздражение. Или ревность к неодушевленному предмету, названному милым именем Лужок.
   - А откуда ты знаешь про это место? - поинтересовалась я, не выказывая недовольство. Вылезла из машины, потянулась и вдохнула чистый свежий воздух. Ветер заигрывал с моими короткими волосами, забрасывая их вперед, словно был модным стилистом, следующим веяниям моды.
   Но подозрительность росла и грызла меня, как оголодавшая собака кость - остервенело и азартно.
   Безвольный широко расставил руки, будто собрался обнять разом и озеро, и поляну, и птиц, кружащих в вышине, и деревья, под сенью которых найдет пристанище Лужок. Мне показалось, что в эту компанию меня не включили.
   - В одной местной газете давно прочел статью об этом озере, а потом передачу по телику видел. - снизошел до очередных объяснений Роман.
   Но лучше бы он промолчал. Я во всем чувствовала фальшь: и в неестественных потягиваниях, необходимых для отсрочки простого ответа на простой вопрос, и в напряжении, выдаваемом за усталость, и в ускользающем от меня взгляде, в котором я могу почесть правду-приговор.
   - Не иначе страшилками народ запугали, потому здесь никого нет. - напряженным голосом произнесла я и осторожно осмотрелась, ожидая появления из озерных вод чудища, опутанного тиной.
   - Скорее не страшилками, а сказками, и не запугали, а решили привлечь внимание зрителей, чтобы собственный рейтинг поднять... Живем в двадцать первом веке, каждый второй с высшим образованием, а верим в небылицы.
   - Люди устали от проблем. Послушал небылицы и забыл о том, что завтра начальник устроит нагоняй, а на родительском собрании классный руководитель будет терпеливо перечислять недостатки твоего чада, а ты слушать и краснеть. Забудешь о растущих ценах и скудной зарплате. О новом платье, в котором красуется манекен за стеклом дорогого магазина, мимо которого лежит твой ежедневный путь на работу. И так далее... - я печально вздохнула, словно все выше перечисленное касалось меня - богатой женщины без особых требований.
   Требования были, но они относились к мужчине, который дозированной подачей информации разжигал подозрение.
   Мои вздохи оставили Романа безучастным. Он изучал горизонт, пренебрегая моими философскими рассуждениями. Мне захотелось переключить его внимание на себя - запрыгать, заулюлюкать и замахать руками. Но я поступила более цивилизованно.
   - И что же это за сказки, в которые все безоговорочно поверили и пренебрегли таким райским уголком? - достаточно громко, но без особого интереса спросила я, будто рассуждала вслух в полном одиночестве.
   - Не забивай голову, - посоветовал мужчина, поворачиваясь в мою сторону.
   Я обогнула разделяющий нас автомобиль, заметила нетерпеливое ожидание в его глазах и сделала шаг навстречу. Безвольный не стал ждать, приблизился ко мне, крепко обхватил руками, не забыв чмокнуть в висок.
   - Ром, ну, расскажи, - занудила я.
   - Сейчас не время! Надо устроить лагерь, тебя мою голодную девочку.
   Раз меня назвали девочкой, я имею право немного покапризничать.
   - Время, время, - притопнула я ногой. - Может в этом озере водится Чудо-юдо Рыба-кит?! Оно или она подбирается к берегу, когда видит девушку, и утягивает ее на глубину... - испуганным голосом предположила я. - Слушай, ты меня поэтому сюда привез? Хочешь избавиться?
   - Глупышка, - с чувством сказал он и поправил мои сбившиеся волосы. - Неужели ты не читала статью в газете и не видела ток-шоу по телевизору? Собрался целый консилиум ученых мужей, которые "пережевывали" легенду, рассказанную какой-то бабушкой. Больше людям нечем заняться, как вести бессмысленные разговоры!
   - Разговоры о чем?
   - Ведущий вытаскивал по очереди очевидцев, якобы очевидцев, каждый из которых добавлял к легенде собственный бред. Мне они показались неадекватными людьми с разыгравшимся воображением. Или людьми, которые допились до белой горячки.
   - Иногда ученые находят проблему на пустом месте и самоотверженно ее изучают, - подхватила я, нападая на своих собратьев. Но зачем Роману знать, что на самом деле я так не считаю.
   Мы дошли до ребристой воды, над поверхностью которой летал проказник ветер. Я не удержалась, присела на корточки и поводила в озере рукой.
   - Ромка, а вода теплая-теплая.
   - Это на берегу, а на глубине холодная.
   - Может, позже искупаемся?
   - А Чудо-юдо Рыба-кит?
   - Хорошо, что напомнил. Давай, рассказывай легенду о странном озере необыкновенной красоты!
   Мы присели на большой камень, непонятно откуда взявшийся, и Безвольный начал рассказ. Уже по началу я догадалась, что ему не терпелось побыть сказителем, но он ломался, надеялся на мои уговоры, которые должны сменить обиду.
   - Давным-давно это было. На одном берегу озера расположилась деревушка, на другой - кладбище, где хоронили умерших жителей этой деревни. У одной девушки умерла мать, которую она очень любила. Девушка не могла оправиться от горя и каждый день ходила на кладбище, чтобы по привычке поделиться новостями с матерью. После девушка возвращалась в деревню, огибая озеро. Однажды она присела у воды, увидела свое отражение, стала плакать и жаловаться, как ей тяжело без матери. Чем она горше плакала, тем сильнее билось ее сердце. Так сильно, что выскочило из груди и упало в озеро. Девушка прыгнула в воду, надеясь его найти, но утонула. С тех пор прошло много-много лет она выходит из воды и бродит по окрестностям в надежде вернуть свое сердце, которое кто-то нашел и забрал себе... Вот такая короткая легенда. Возможно, я что-то упустил, но смысл, думаю, ясен, - заключил Рома и незаметно оглядел окрестности. - Особо впечатлительные граждане подтвердили, что видели девушку с длинными волосами в льняном платье с вышивкой до пят. Она медленно прогуливалась у озера. А недавно на берегу нашли мужчину без сознания. Пока везли в ближайшую больницу, он скончался. После смерти сделали вскрытие и оказалось...
   - Что у него не было сердца! - догадалась я и привела аргумент, отрицающий открытие патологоанатома, - но когда его обнаружили на берегу, он был без сознания, значит, сердце было на месте!
   - Я же говорю - это все выдумки!
   - И что еще рассказывали о девушке без сердца? - недоверчиво поинтересовалась я, не понимая, с какой целью Ромка завел о ней разговор.
   - Кажется, были еще "очевидцы" подобных невероятных событий вблизи озера, но я не стал забивать себе голову. Кому хочется, пусть верит... Говорят, это озеро называется Сердечным.
   - Может, его форма напоминает сердце. Посмотришь с высоты птичьего полета, и удивишься подобному совпадению, - уверенно предположила я, скосив глаза на поверхность озера. - А кладбище было на том берегу или на этом?
   - Какая разница? Неужели ты веришь в эту сказку?
   - Ты сам сказал, что это легенда, а легенда - несказочное повествование прозаического фольклора. Несказочное! - подчеркнула я. - Жители деревни передавали легенду из уст в уста, пока она не дожила до наших дней.
   - И не обросла новыми подробностями. - резко добавил Рома и дал понять, что тему можно считать исчерпанной.
   А зачем, вообще, было упоминать о легенде, которая кажется тебе очередной выдумкой людей, желающих пропиариться по телику?..
  
   После того, как среди деревьев был разбит лагерь, а его обитатели подкрепились бутербродами, каждый занялся своим делом. Безвольный вытащил снасти и пошел к озеру, а я прихватила шезлонг и книгу и потянулась за ним. Поставила так, чтобы видеть рыбака, но чтобы солнце не светило мне в лицо - отгородилась от него высокой спинкой - и взялась за чтение. Через несколько минут мои глаза начали слипаться, я не стала бороться со сном, закуталась в шаль и задремала.
   Разбудило меня громкое восклицание Романа, на крючке которого болталась блестящая рыбешка невыдающегося размера. Он повернулся ко мне и сразу скис, заметив мое непонимание от такой сомнительной радости и неудовольствие от незапланированного пробуждения.
   - Лиха беда начало, - успокоил он себя.
   Я снова закрыла глаза и сразу отключилась. Больше меня восклицания не будили.
   Когда я проснулась, солнце клонилось к закату. Я не заметила рядом рыбака и испуганно завертела головой. Со стороны лагеря тянуло костром. К запаху горящих поленьев и дыма примешивался аромат чего-то съестного. Я потянула носом и почувствовала благоухание перца, лаврового листа и вареной рыбы.
   Я, как зомби, пошла на запах ухи.
   - О, моя девочка проснулась! - расцвел бывший рыбак, превратившийся в повара, который еще вчера утверждал, будто готовка - не его стихия. Он помешивал ложкой в подвешенном над костром котелке и был совершенно счастлив. Набрал в ложку ухи, подул на нее, сложив губы в трубочку, и попросил, - попробуй, Сань, соли достаточно?
   Обжигаясь, я взяла ложку, тоже дунула пару раз, осторожно коснулась губами и потянула варево на себя, как та рыба- кит, которая заглатывала все подряд.
   - Отпад! - вознесла я до небес кулинарные способности Безвольного и закрыла глаза от удовольствия.
   - Тогда к столу, пока уха не остыла! - призвал мужчина и указал, в какую сторону мне двигать.
   Только сейчас я заметила аккуратный столик и два раскладных стула. Быстро выполнила указание и стала наблюдать за выверенными движениями Романа.
   Перед тем, как снять котелок с огня, мужчина плеснул в него немного водки. От нетерпения я барабанила ногами в кроссовках по высохшей земле, покрытой частыми пучками травы. Роман разлил уху по тарелкам, а стопки наполнил водкой.
   - Ой, я крепкие напитки не употребляю, - передернулась я.
   - Вообще-то, под уху не пьют шампанское, но если ты настаиваешь...
   - Нет-нет, пусть все идет, как положено. - подобострастно заявила я.
   Тост мужчины был недолог. Он пожелал мне здоровья, всяческих успехов и опрокинул в себя полную стопку. Я осторожно пригубила и принялась на уху...
   Мы сидели на облюбованном утром камне и смотрели на воду.
   - Я хочу, чтобы перед свадьбой мы заключили брачный договор. - неожиданно заявил Безвольный таким тоном, словно я успела ознакомиться со списком его движимого и недвижимого имущества и мечтала все это присвоить. Но следующее заявление позволило кое-что понять. Кое-что. - Иначе все мое имущество достанется не тебе, а родственникам... - Со списком родственников меня тоже никто не ознакомил, но я сделала вид, что знаю их давным-давно и, если не люблю, то глубоко уважаю. Хотя, с уважением я поспешила. - Если этих людей можно назвать родственниками, - после раздумий добавил он и недовольно поджал губы.
   - А у тебя полно разных богатств?! - с сарказмом поинтересовалась я и сразу пожалела о своей оплошности, - прости, Рома, я не хотела тебя обидеть... Но твое полупризнание заставляет задать резонный вопрос: Если у тебя есть деньги, почему ты ими не воспользовался, когда назрела необходимость?
   - Действительно, вопрос резонный, - с кривой ухмылкой согласился он. - Потому, что деньги и недвижимость на Лазурном берегу принадлежат другому человеку, хотя, записаны на мое имя... Этот человек... бросил мою мать, когда она ждала меня. Мать никогда его не осуждала, он был высокопоставленным партийным чиновником, имел семью, а она была всего лишь кухаркой на его даче. Узнав о ее беременности, он дал ей денег и отправил к родителям в деревню. Мне всегда было интересно узнать, кто был мой отец, и мать потчевала байками о космонавте, который не вернулся на землю. Она даже фотку показывала, которая почему-то походила на открытку. Как я после узнал, это была фотография космонавта Комарова. Только погиб он задолго до моего рождения.
   - А как ты узнал правду об отце?
   - Когда собрался поступать в Рязанское десантное училище, мать достала сберегательную книжку и торжественно мне вручила со словами: "Это алименты, которые присылал тебе настоящий отец. Я не потратила ни копейки, нам хватало моего заработка. Я знала, что они тебе пригодятся"... Я наотрез отказался. А спустя много лет меня нашел адвокат и сказал, что отец оставил мне... кое-что. Я послал подальше этого адвоката и пожелал папаше перевернуться на том свете.
   - Ты жесток.
   - А он добр! - зло парировал Роман. - Наплодил детей от разных женщин и никого не забыл упомянуть в завещании. Молодец!
   - А откуда у него такие несметные богатства?
   - Не иначе урвал кусок от золота партии, в начале девяностых стал бизнесменом и успел увеличил капитал в несколько раз.
   - Но ты мог воспользоваться завещанными тебе деньгами, сделать операцию и вернуться в строй.
   - Не мог. Лучше быть инвалидом, чем передвигаться на своих двоих и благодарить ненавистного тебе человека...
   На это утверждение у меня имелись собственные умозаключения, но я смолчала...
   Уже почти стемнело, когда на другом берегу озера появилась колоритная фигура - старик в ватнике, светлой кепке на голове и спортивных штанах с лампасами, заправленных в сапоги. Он покосился в нашу сторону, повозился с удочкой и лихо закинул поплавок в воду. Сам уселся прямо на землю и стал медитировать.
   - Откуда он здесь взялся? - приглушенно спросила я, не желая, чтобы мой голос разнесся по округе и достиг ушей деда.
   - Здесь неподалеку деревня, наверное, оттуда пришел... Вот тебе, Санечка, и ответ на вопрос: Кто сочиняет эти небылицы?.. Местные жители, чтобы отбить желание горожанам, которые тянутся к природе. Старожилы не хотят, чтобы сюда понаехали автолюбители и загадили весь берег. Новость о красивом озере Сердечное быстро разлетится и начнется нашествие варваров.
   - То есть, ты считаешь, что "утку" запустили жители деревни?
   - А кто же еще? Надо искать, кому это выгодно? Им и выгодно.
   - Да, ты прав. Замусориванием дело бы не закончилось, здесь бы выросли помещичьи усадьбы, как грибы после дождя. Вместе со стройкой пришла цивилизация, которая коснулась позабытой деревни. Странно, что жители не задумались о собственной выгоде - они могли сбывать продукты крестьянского труда, закупать товары в появившихся магазинчиках, где выбор гораздо больше, чем в их сельпо.
   - Уверен, местные жители не думали о собственной выгоде. Они привыкли торговать на городском рынке, тем более до него рукой подать. Тишина и первобытность природы для них важнее. На земле и так не осталось таких райских мест.
   Появление старика и версия Романа меня успокоили. Наступление сумерек я встретила спокойно, не дрожала от страха, по сторонам головой не вертела, бессердечную девушку не ждала...
   Всю ночь над головой "веселилось" комариное зверье. Женская его часть пила кровь, а мужская развлекала противным писком у самого уха. Когда небо на востоке посветлело, комары пропали, но в палатке стало зябко. Я устала от борьбы с насекомыми и противным холодом, покосилась на безмятежно спящего Ромку, позавидовала ему, прихватила плед и спряталась в салоне автомобиля.
   Меня разбудил лазерный луч восходящего солнца. Я попыталась отразить атаку и прикрыла ладонью попавший под удар левый глаз, но лазер перескочил на правый. Я села и потрясла головой, после чего оценила себя в зеркале. За ночь на лбу вырос рог, вокруг которого образовалось алое пятно. В образе единорога я выглядела еще "краше", чем обычно. Чтобы не видеть собственного отражения, я отвернулась от зеркала.
   В поле зрения сразу попал Безвольный, который сосредоточенно вышагивал по берегу и разговаривал по мобильному телефону. Мне стало смешно - Ромка напоминал землемера, орудием труда которого были собственные длинные ноги. О результатах измерений он сразу докладывал начальству по телефону. Я тихонечко приоткрыла дверь автомобиля, надеясь подслушать разговор. Удивительно, но я впервые видела, как Роман разговаривает по мобильнику. По крайней мере, при мне этого никогда не делал. Складывалось впечатление, что мужчина предупреждал всех знакомых о предстоящей встрече со мной и просил его не беспокоить. Но почему? Жаждал непрерываемых общений с женщиной? Или не хотел, чтобы я подслушивала? Но я хорошо воспитана, чтобы вторгаться в чужую жизнь без особого на то разрешения...
   Тогда чем я занимаюсь сейчас?
   Я стала противна сама себе, рывком распахнула дверцу и выбралась наружу. Потянулась до хруста костей, разминая затекшие мышцы, но украдкой наблюдала за Безвольным, который при моем появлении резко свернул разговор. Мне удалось услышать только обреченную фразу - "я постараюсь".
   - Проснулась, красавица, - произнес он с натянутой улыбкой, направляясь ко мне. В его глазах притаилась тревога.
   Мне показалось, что сейчас он скажет: "Нам пора возвращаться!" И начнет завешивать меня ложью, как новогоднюю елку игрушками.
   Я решила его опередить его.
   - Ромка, второй такой ночи я не переживу! - страдальчески скривилась я. - Привыкший к устроенному быту не выносит антисанитарии и неудобств.
   - Ты хочешь вернуться домой? - с прикрытой радостью поинтересовался он.
   - После обеда, - четко отрезала я, дав понять, что не приму уговоров и не сдвинусь с места раньше указанного времени.
   - Не стану настаивать, - с готовностью кивнул он. По всему этот расклад его устраивал.
   Начавшая падение кривая настроения рухнула до нуля...
  
   Расставание у моего подъезда было фальшиво-наигранным. Я поблагодарила его за чудесный день рождения с неестественной миной радости на лице, а он сожалел о коротком празднике. Про себя я нарекла его искусным лжецом, а он меня - капризной фифой. Это отчетливо читалось на его лице.
   Разве такая изнеженная женщина может разделить с ним все тяготы службы в позабытом Богом военном городке?
   На меня напал ступор. Больше не хотелось произносить неискренние слова и выслушивать ответы с двойным подтекстом. Я не уловила желания остаться у меня. Признаться честно, сама мечтала об одиночестве, пенной ванне и удобной кровати.
   Мы скрепили расставание долгим страстным поцелуем, который не заставил забыть о бытовых мечтах.
   - Я позвоню, - сказал Роман на прощание, проводя горячей рукой по моей руке - от плеча до кисти. Организм не отозвался привычно на отработанный жест мужчины.
   Я попрощалась и скрылась в подъезде.
   В лифте меня душили слезы, притом в таком количестве бежали по моим щекам, что залили всю одежду. Но после этого мне стало легче. В квартиру я зашла спокойная и обессиленная, обругав себя за мнительность.
   Устраиваясь в пенной пучине собственной ванны, я пристроила рядом на полочке свой мобильник. Расслаблялась и мысленно призывала его затрезвонить знакомой мелодией. Александр Серов должен с надрывом запеть: "О, это чудо, ты меня любишь!"
   И он запел. Я с удовольствием прослушала страстный голос и ответила.
   - Ксана, я люблю тебя. Я чувствую, что ты обиделась, но не пойму причины. Я не могу уехать, не помирившись с тобой.
   - Уехать? - прохрипела я и сдула с губы кусок прилипшей пены.
   - Сегодня позвонил мой приятель. Он учится в Москве, в Академии. По моей просьбе, он кое-что разузнал. Мне надо срочно ехать в столицу, пока человек, который может мне помочь, не ушел в отпуск. Иначе мое восстановление в армии придется отложить на месяц или два.
   - Ты надолго уезжаешь? - дрогнувшим голосом поинтересовалась я.
   - На неделю. Может, дней на десять... Я хотел попрощаться с тобой... Я могу прийти?
   - Мог бы не спрашивать.
   Какая покладистая невеста! Тошнит от ее покладистости! Ее гладят, а она спинку выгибает и мурлычет, и не догадывается, что в любой момент может получить пинок и отлететь в дальний угол.
   Что за глупости лезут мне в голову?! Я их выбросить и со счастливой улыбкой встретить Безвольного.
   Я должна вылезти из ванны и привести себя в порядок.
   Потом я должна приготовить ужин и накормить голодного мужчину.
   А почему я все время кому-то должна? И наступит ли счастливый момент перемены мест?..
   Когда раздался звонок в дверь, я не успела ничего сделать из вышеперечисленных обязанностей, продолжая наплевательски лежать в пене и впихивать Безвольного в формулу соответствия, выведенную еще до встречи с ним. Он не проходил по всем параметрам, но я не огорчилась - часто теория не подтверждается практикой. Я полюбила его с первого взгляда, не знала его характера, привычек, не покопалась в родословной. Но Ромка - не щенок породистой собаки? Он - человек, к которому я прониклась осторожным чувством. Я думала, что оставила это чувство в несчастливом прошлом, но оно выпрыгнуло оттуда в одно раннее утро выходного дня, когда мне повстречался инвалид на коляске. Я протянула ему руку помощи. Взамен Роман выманил меня из блиндажа, заставил вдохнуть глоток свежего воздуха и заново увидеть мир. Все, как утверждала Ефросинья.
   Значит, мы квиты?..
   Повторный звонок выманил меня из ванны. Я набросила на себя махровый халат и пошла открывать. С мокрых волос стекала вода и капала на пол. Капли были похожи на слезы. Мокрые ступни смазывали их, словно прятали от меня. Мое тело плакало вместе с моей душой. Грусть не покинула меня полностью, ее остатки поселились в груди и напоминали о себе противным нытьем. Будто там застряла заноза и начала гноиться...
   Он ворвался в прихожую и крепко обнял меня. Мокрую и душевно измученную. Он просил прощения за свою суровость и неумение правильно вести себя. Как ученик просит прощение у классного руководителя. Не хватало, чтобы он дал обещание впредь не совершать подобных поступков. На мое счастье он этого не сделал, в противном случае я бы выставила его вон.
   Утро не принесло упокоения. Напротив, рана загноилась основательно, хотя, бурная ночь способствовала забывчивости и отрешению от болей разного характера.
   Роман нежно попрощался со мной и уехал в аэропорт. Перед этим я снабдила его немалой суммой, чтобы он смог прожить в столице несколько дней, ни в чем себе не отказывая. Мне не жаль этих денег. Я сама предложила их ему, зная, что у него их просто нет.
   Но у меня родилась неприятная догадка, что именно за этим он и пришел. Не потому, что дорожит мною, не потому, что мы холодно расстались у моего подъезда, не потому, что не хочет уезжать, не объяснившись...
   Из меня по-прежнему выкачивали деньги, как насос качает бензин в бак автомобиля.
   Я была на грани срыва. Чувствовала фальшь, чувствовала завуалированный холод, исходящий от мужчины, и сама остывала. Потом снова загоралась, как спичка, когда видела его, ловила взгляд неповторимых глаз, ощущала его особый запах и превращалась в безумную дворняжку, вертящую хвостом перед своевольным хозяином. Я была противна сама себе.
   Но любовь не может накатывать волнами?! Допустим, я люблю по нечетным дням, а по четным занимаюсь своим делами и забываю о любви, как о ненужном предмете, способном помешать моему занятию. Ты или любишь или нет, другого не дано. И не важно, рядом объект твоего интереса или уехал на неопределенный срок. С глаз долой из сердца вон - это почти про меня. Когда я дышу Романом, я его обожаю, когда его рядом нет - я занимаюсь самокопанием с одной целью: хочу истребить эту любовь. Для чего? Для того, чтобы спокойно перенести расставание. А кто сказал, что оно наступит? Или я считаю, что из меня можно только выкачивать деньги, а влюбиться нельзя? Нельзя потерять голову, нельзя бредить мною, нельзя страдать бессонницей и ждать встречи? Именно, этого я хочу. Живу мечтой об искренней нежности и настоящем чувстве. Это вторая причина самокопания - я сомневаюсь в любви Безвольного.
   А если это не фальшивка? И в его сердце живет обузданная любовь? Он ее приручил, обуздал, чтобы остаться настоящим мужчиной, а не подкаблучником.
   Но настоящие мужчины не живут за счет женщин. Тем более, когда они вполне здоровы, перемещаются на двух ногах, имеют две крепкие руки. Я сама себя убеждаю, что это временно, и сама себе не верю.
   Я покупаю любовь Безвольного, как когда-то проделывала это с Демидовым. Иду по протоптанной дорожке, потому что другого пути завоевания мужчины не знаю. Но я не рыцарь, чтобы сражаться за сильный пол. Я слабая и нерешительная. Пусть он сражается за меня. Я обязана быть надменной и холодной, лишь изредка выказывая чувства. Пусть это будет наградой за победу. У него на первом месте напористость и мужественность, а у меня - чувство... собственного достоинства.
   Научись уважать себя, тогда тебя станут уважать другие, - утверждала моя бабушка, вбивая мне азбучные истины в голову. Истины отскакивали от нее, как теннисный мяч от стены. Его возврат наносил мне синяки и шишки, как напоминание о бабушкином афоризме, которое быстро улетучивалось вместе с исчезновением следов.
   Наверное, я не права. И на самом деле все не так: Роман считает меня своей невестой, поэтому принимает от меня материальную помощь. И так будет продолжаться до тех пор, пока его желание о возвращении в строй не сбудется.
   Я успокоила себя словами Нострадамуса: Жизнь состоит из рыданий, вздохов и улыбок, причем вздохи преобладают...
  
   Прошло несколько дней. Жизнь не преподносила никаких сюрпризов - ни хороших, ни плохих. Не могу утверждать, что я откровенно скучала по Роману, но без него окружающий мир потускнел и будто замер в ожидании.
   Мое существование можно охарактеризовать одним словом - однообразие. Но если бы я знала, что последует за этим однообразием, но наслаждалась каждой минутой тягомотной скуки.
   Иногда отсутствие новостей лучше получения ужасного известия.
   Роман Безвольный находил несколько минут в своем насыщенном графике и звонил мне. Больше мечтал о будущем, в котором мне была отведена не последняя роль, чем делился произошедшими событиями. Однако я была в курсе, что все идет по плану. Именно так выражался Безвольный. Дату возвращения он не озвучивал, я понимала, что скоро ждать Ромку бессмысленно. Восстановление в Воздушно-Десантных войсках - дело долгое и сложное.
   Меня спасали поездки на знакомое озеро с милым названием Сердечное, вокруг которого должна бродить девушка в льняном платье до пят. Я побывала на озере несколько раз, даже засиживалась до позднего вечера, пытаясь справиться с трусостью, но ни разу ее не видела. И знала, что рассказы о ней - выдумки, но сидела и ждала, обхватив колени руками. Как сестрица Алёнушка брата Иванушку. Однажды на противоположном берегу появился знакомый старик, я помахала ему рукой, он снял кепку и услужливо склонил голову в поклоне, чем развеселил меня.
   Как-то я сидела на берегу и думала о Романе. Часто он бывает раздражительным и еле сдерживает себя, чтобы не бросить мне в лицо обидное слово. Я не идиотка, я все подмечаю. Такое чувство, что он приходит ко мне не по своей воле, а по принуждению. Похоже на повинность. И эта повинность нервирует мужчину. Я ловлю на себе недовольный взгляд. И это мягко сказано, иногда его глаза горят желанием удавить меня, как таракана. Вот так взять, наступить и покрутить ногой для большей уверенности, что ты расправился с ненавистным насекомым.
   Может быть, это не так? Я все придумываю? На самом деле у Романа просто сложный характер, на первом месте у него служба, а раздражение адресовано не мне, а собственному бездействию...
   Я вернулась домой поздно. Время подобралось к полуночи, когда Лужок замер на стоянке у дома. Я вылезла из салона и испуганно оглядела пустынный двор, мысленно похихикав: в одиночестве на берегу загадочного озера я никого не боюсь, а в шумном городе трясусь, как перепуганный заяц.
   Возле моего подъезда маячила одинокая фигура, показавшаяся мне знакомой. При моем приближении фигура пошла мне навстречу.
   - Янислав? - я удивленно вскинула брови.
   - Здравствуй, Ксана, - поздоровался он стальным голосом, из чего я заключила, что обида на меня прочно засела в его душе.
   - Какими судьбами в нашем городе? - беспечно спросила я, не сбавляя темпа. Еще пара шагов и я оказалась у дверей подъезда.
   Мужчина проигнорировал мой вопрос, сосредоточив свое внимание на автомобиле.
   - Ты получила водительские права?
   Я также не ответила на вопрос и задала встречный, не отличаясь выдумкой.
   - Зачем приехал?
   - Хотел... увидеть тебя и предупредить. - вяло отозвался он, словно на самом деле цель приезда была другой.
   - Янис, я не горю желанием разгадывать твои загадки, - скривилась я, при этом успела проникнуть в подъезд, Зильберг последовал за мной. Я бросила взгляд за спину и с вызовом заявила, - встреча состоялась, твои предупреждения мне не интересны.
   - Ты не хочешь узнать, что вокруг тебя происходит? - удивленно протянул он, перекладывая пижонский чемоданчик из одной руки в другую. Поклажа намекала, что ее обладатель не устроился в гостинице и надеется найти приют у меня.
   Я оценила взглядом его худощавую фигуру, облаченную в модный костюм серого цвета, стоимостью в три мои зарплаты, белую сорочку с распахнутым воротом и крокодиловые туфли. И несвоевременно подумала, что в Москве прохладно, а Ромка, скорее всего, не взял теплых вещей.
   Воспоминание о Безвольном заставило меня быть дерзкой.
   - Не хочу! - с вызовом произнесла я. - Это моя жизнь и к тебе ее перипетии не имеют никакого отношения!
   - Но у тебя нет никого, кто бы мог помочь в трудную минуту.
   - Есть! Такой человек у меня есть! - четко выговорила я, усилив громкость голоса сверх меры. Возмущенное высказывание нарушило тишину подъезда.
   Сегодня Янис слышал только то, что хотел слышать. Он потряс головой, будто вытряхивал из нее застрявший конец фразы.
   - Отец передает тебе большой привет. Он очень расстроился, когда узнал о нашей размолвке.
   Мне захотелось напомнить, что мы не ссорились, а расстались навсегда без взаимных претензий, намекнуть на богатое приданое, которое, увы, уплыло из рук Зильбергов, но смолчала. Наконец, моя резкость была на время укрощена.
   - Спасибо. - заявила я со смиренным видом. - Передавай привет родителям и извинись за меня.
   Я посчитала миссию Яниса выполненной, и не поняла, по какой надобности он зашел вслед за мной в лифт?
   А-а-а, он же должен меня предупредить? - вспомнила я, изучая скорбное лицо Зильберга. - Неужели мне грозит опасность? И Янис бросил все дела и приехал ко мне, чтобы защитить? Нет, предупредить! Это не одно и тоже! Но почему нельзя все выложить по телефону?.. По телефону нельзя, потому что он хотел меня увидеть, - мысленно съязвила я. - Ищет пути примирения и сочиняет на ходу... Про Безвольного он ничего не знает? Или знает? - я снова напряженно всмотрелась в физиономию Янислава. Тусклый желтый свет лифта позволял сделать вывод о больной печени. Сведенные в жесткую линию губы подтверждали мое предположение о физических мучениях. - Так-с, что мы имеем? У него обнаружили неизлечимую болезнь, и он приехал попрощаться. Предупредить о своем скором уходе в мир иной.
   Я уже хотела сгладить свою вину острожным поглаживанием по плечу, но в этот момент лифт замер. Мы гуськом покинули кабину, я пошуровала в замочной скважине, переступила порог квартиры и пригласила жестом мужчину следовать за мной.
   Я не могу оставить его на ночь на улице, - мысленно успокоила я себя, позабыв о наличие в нашем городе гостиниц.
   - Здесь ничего не изменилось, - с тоской сказал Зильберг, будто не был в моих апартаментах не три месяца, а по меньшей мере лет двадцать.
   - Извините, что не подготовилась к Вашему приезду и не сделала ремонт, - в сердцах заявила я, устав от его увиливаний от темы разговора. Про жалость я забыла.
   - Ксана, ты стала... склочной. И выглядишь не как кандидат математических наук и дочь певца с мировым именем, а как уставшая от жизни мать шестерых детей, которой все надоело до чертиков.
   - А мать шестерых детей не может быть кандидатом наук?
   - Не может, у многодетной матери свои цели и интересы, далекие от науки. - развивать тему Янис не стал.
   Я поостыла. Быть склочной бабой мне хотелось.
   - Ты ужинал? - великосветским тоном спросила я, вызвав улыбку на лице мужчины.
   - Аппетита нет, но если ты голодна, то я к тебе присоединюсь.
   - Я могу приготовить что-нибудь существенное или сделать бутерброды.
   - Мне все равно, - успокоил он меня: затеваться на ночь с готовкой я не горела желанием.
   Я видела, что Янису хочется закончить бессмысленную прелюдию и перейти к серьезному разговору, ради которого он бросил все дела и примчался в наш город. Но он почему-то оттягивал.
   Зильбер помог мне расставить тарелки, нежно касаясь моей руки. Эти прикосновения тронули меня. Не как женщину, реагирующую на внимание влюбленного мужчины, а как одинокого никому ненужного человека, которого подкупает неожиданный чужой интерес.
   Стрелки на часах подтвердили, что время котлет с гарниром давно ушло, единственно, что может себе позволить девушка, следящая за фигурой - это бутерброд с сыром. Для Яниса я приготовила бутерброды с ветчиной. Для кофе было уже поздно. Или еще рано, поэтому я разлила по чашкам ароматный чай с бергамотом.
   Мы ужинали и молчали. Я предоставила гостю возможность поразмышлять, надеясь на то, что он передумает вести предупредительные беседы. Мой бутерброд с сыром остался нетронутым. Я придвинула тарелку к Янису, он, молча, взял его. Дело плохо, - мысленно решила я и подлила мужчине чай.
   - Наверное, пора спать, - неуверенно пробормотал он, отодвигая от себя пустую чашку.
   - Наверное, - согласилась я. Предупреждение не было забыто. Оно было отложено. Может, завтра мужчина встанет с другим настроением и не пожелает обрушивать на меня новость. То, что она будет пренеприятной, я поняла, но по обыкновению ушла в тыл, своевольно покинув поле боя.
  
   После завтрака, прошедшего в неформальной, но натянутой обстановке, я подумала, что Зильберг передумал, сейчас распрощается и уедет домой, но он задал неожиданный вопрос.
   - Ксана, у тебя сегодня весь день занят?
   - С десяти я принимаю экзамен, и буду свободна к двум. Максимум к трем. - я отодвигала время окончания экзамена, надеясь на занятость юриста.
   - Отлично! - повеселел Янислав. - Давай встретимся у памятника Кирову, спустимся к набережной и погуляем.
   - Тогда сегодня я оставлю машину на стоянке.
   - Но если тебе неудобно...
   - Удобно, - отрезала я. - Надо больше ходить пешком, а то обрасту жирком.
   - Тебе это не грозит. - с чувством сказал Зильберг, поедая меня глазами.
   Ночь прошла спокойно. Янис не порывался "обсудить" на моей кровати животрепещущие темы, но мы оба не спали. Я старалась ни о чем не думать, вспоминала счастливое детство, которое всегда приходило мне на выручку. А Зильбер несколько раз вставал и привидением расхаживал по квартире. Один раз замер у двери моей спальни, повздыхал и отправился в обратный путь...
   Свое пасмурное настроение я перекинула на студентов, чего раньше не делала. Особо отличившиеся попали под горячую руку и заработали "неуд". Я была требовательна и изводила вопросами. В итоге к двум неудам добавились девять удовлетворительных оценок, десять "хорошо" и всего четыре оценки "отлично". О зверстве всегда лояльного преподавателя уже сегодня будет доложено группе, чей черед наступит завтра.
   В пять минут четвертого я подходила к памятнику Кирову. Янис меня ждал. В его руках не было букета, что меня порадовало: сразу видно у нас не свидание. Мы поздоровались, словно увиделись сегодня впервые, и стали спускаться к набережной по улице, по обеим сторонам которой высились постройки начала прошлого века. Городские власти "дорожили" тем временем и не вмешивались в историю, предоставив домам выживать самостоятельно.
   Водная прогулка на теплоходе заняла полтора часа. Напряжение достигло небывалых размеров. Если бы оно выражалось в единицах измерения, то я могла с уверенностью сказать, что напряжение равнялось расстоянию между нашим заштатным городом и столицей. Еще чуть-чуть и оно достигнет Северного полюса, потому что двигается с ускорением, прямо пропорциональным времени и обратно пропорциональным терпению.
   После того, как мы сошли с трапа теплохода, Янис потянул меня к гостинице "Якорь", где находился приличный ресторан, но мне не хотелось сидеть в помещении, несмотря на вечернюю духоту улицы. От воды тянуло успокаивающей свежестью, поэтому мы устроились в летнем кафе за маленьким круглым столиком с видом на реку, по которой медленно тащились важные баржи, сновали вездесущие катера и плавно шествовали прогулочные теплоходы. Зильберг заказал бутылку шампанского, фрукты, шоколад, предварительно заручившись моим согласием, чем подкупил меня. Он отлично знал о моих вкусах, но не стал брать инициативу на себя. У капитана Безвольного была другая тактика ухаживания за женщиной, подкрепляемая увесистым "так надо". Под уху надо пить водку; на набережной, где дым от каждой закусочной сплетается с ароматом шашлыка, надо пить красное вино. Или коньяк. Или на худой конец пиво. И его не колышет, употребляю я водку или другие напитки, кроме шампанского. После свадьбы он заставит меня, чего доброго, отжиматься по двадцать пять раз, обливаться ледяной водой посреди двора, перебивать одним ударом ребра ладони пару кирпичей, напиваться до полуобморочного состояния второго августа, купаться в фонтане и голосить песни "про десантуру".
   Да, мы совершенно разные люди с Романом, но любовь стирает грань. Я выпила, как воду, фужер шампанского, выдохнула и заявила.
   - Янис, хватит юлить! Выкладывай все начистоту! - и рубанула ребром ладони тягучий воздух июньского вечера, мысленно вернувшись к кирпичам.
   - Хочешь знать правду? - задумчиво молвил он, глядя вдаль, будто на другой стороне реки затаился человек, к которому был обращен вопрос. Я не сдержалась и проследила за его взглядом. На городском пляже еще оставались люди, наслаждаясь солнечным закатом.
   - Хочу! - бухнула я. - И чем быстрее, тем лучше.
   - Предлагаю другой вариант - ты просто разрываешь отношения с человеком, за которого собираешься выйти замуж... - собеседник проследил за моей реакцией. Я "сделала" непроницаемое лицо. Как мне казалось. Но судя по участливому взгляду собеседника, мне это не удалось. - Я не хочу, чтобы ты страдала, - добавил он.
   - Нам не впервой, - озадаченно протянула я и подумала: наличие у Зильберга серьезной болезни, вероятно, не найдет подтверждения. И тут же обозвала себя черствым и жестоким человеком. Самобичевание прервал вкрадчивый голос Яниса.
   - Тогда слушай... Два дня назад я был в Питере по служебным делам... - от сердца сразу отлегло: где Питер, а где Москва, в которой нынче пребывает Ромка. Просветление на моем лице заставило мужчину ускорить рассказ. Траурная монотонность сменилась бодрым бормотанием. - У меня была назначена встреча в ресторане на Невском, я пришел раньше времени, чтобы перекусить. Трудные переговоры не дают возможности нормально поесть, а я был голоден, - пояснил он. Я согласно кивнула, будто не вылезала из ресторанных переговоров. - Людей было мало, и все расселись отдаленно друг от друга. Я выбрал место в углу, возле раскидистой пальмы. На улице была обычная питерская погода - в окно барабанил дождь, небо висело на зонтах бегущих прохожих. Думаю, это обстоятельство не позволило мужчине, разговаривавшему по телефону, выйти на улицу. Хотя, был еще просторный холл, но, наверное, он не хотел выпускать из поля зрения свою спутницу - вызывающе красивую брюнетку с миндалевидными глазами. Поэтому обогнул пальму, вклинился в угол и продолжил разговор.
   - Зачем ты все это мне рассказываешь? Какое мне дело до какой-то Шахерезады с миндалевидными глазами и ее спутника?
   - Сейчас все поймешь... Только не подумай, что я сочинил историю, чтобы вернуть тебя. Я понимаю, мой поезд ушел, но я... твой друг и желаю тебе добра.
   - Давай, рассказывай, добрый человек, - поторопила я Зильберга.
   - Сначала я не прислушивался к разговору, пока не услышал твою фамилию. Не думаю, что в стране Загадочных так же много, как Ивановых, тем более носящих имя Ксана.
   - Тебе знаком этот мужчина?
   - Я его видел впервые.
   - Можешь его описать?
   - Он отлично сложен, высок, плечист, с коротко стриженными русыми волосами. Лицо такое волевое...
   - В общем, бабам нравится, - пробормотала я, вспомнил фразу из известного фильма. - И что он говорил?
   - Он разговаривал с женщиной, потому что называл ее сестрой. Без имени, просто сестра. Сначала больше слушал и поддакивал, а потом взорвался: Я устал от твоей Загадочной Ксаны, как устают от надоевшей ухи, которую тебе дают по три раза в день на протяжении двух месяцев.
   - Может, он употребил не фамилию, а прилагательное. Какая Ксана? Загадочная! - я попыталась отшутиться. Но сразу поняла, что речь шла обо мне. Тут виной была не только уха, которую мы ели на берегу озера, потому она и пришла на ум мужчины, и продолжительность нашего общения - два месяца с момента возвращения Романа из Мюнхена.
   - Если тебе так удобнее, то пусть будет прилагательное, - быстро согласился Янис.
   - Он... еще что-то говорил?
   - Когда я услышал твою фамилию, то невольно стал прислушиваться. Они разговаривали о брачном договоре, который ты обязана подписать. Мужчина уверял, что его план - просто блеск, ты никогда не догадаешься, что у него ничего за душой нет, кроме комнаты в питерской коммуналке и долгов... Будто бы у тебя другие сведения... Ты будешь тронута его доверием и щедростью, и сделаешь ответный жест. Через некоторое время после свадьбы ты... - Янис не решился сказать, что случится с доверчивой до безобразия женой.
   - Что я? - глупо палясь на мужчину, спросила я, хотя, знала ответ.
   - Ты попадешь в психиатрическую клинику. Не думаю, что ты оттуда выйдешь. Со временем тебя превратят в овощ.
   - Лучше бы разбилась в автомобиле, у которого отказали тормоза...
   - Почему же лучше?
   - Раз, и нет меня...
   Наверное, Янис представил картину аварии, и вздрогнул.
   - Ксана, так нельзя. Ты сама вправе распоряжаться своей жизнью. А не какой-то чужой человек.
   - Он никогда не был капитаном ВДВ, - задумчиво произнесла я, - и не прыгал с парашютом. И не получал травму... А я еще удивлялась, как быстро он прошел реабилитацию в Мюнхене... И шрама на спине нет, как я не присматривалась... - Медленно перечисляла я. - Развлекался в Германии вместе со своей миндалевидной красавицей, а когда деньги закончились, вернулся в бездонной бочке Ксане, набитой деньгами.
   - Ты извини, что я вот так... взял и рассказал тебе все.
   - Спасибо, что... предупредил... А сейчас я хочу побыть одна...
   Я брела по вечернему городу, не замечая никого вокруг. Лишь однажды меня выдернул из размышлений обалдевший взгляд мужчины. Мужчина стоял у дверей ресторана и провожал меня глазами. Он был необыкновенно привлекателен. Как Безвольный. Поэтому вызвал во мне неприязнь, несмотря на нескрываемое удивление в глазах, словно я была не заурядной девушкой, а необыкновенным видением, спустившимся на землю...
   Я не была шокирована новостью. Что-то подобное я ожидала услышать, потому все последние месяцы путалась в мыслях.
   Однако, кто предупрежден, тот вооружен. Так что спасибо тебе, добрый человек Янислав Зильберг...
  
   Побродив по городу, я вернулась домой. Я не собиралась рыдать и рвать на себе волосы. Надо все осмыслить и сделать правильный вывод. Хотя, какой тут может быть вывод, кроме расставания. Пожил за мой счет, дорогой женишок, и баста!
   Жаль денег. Отец всю жизнь работал, как заведенный, а я трачу направо и налево. Направо - Демидову, налево - Безвольному. Прямо пойду, еще кого-нибудь найду...
   А еще жальче себя. Ну, почему я такая доверчивая?! Годы прибавляются, а житейского ума не наживаю. И где тот стержень, который должен сделать из меня волевого человека?
   Но хватить себя жалеть! Надо пораскинуть мозгами...
   Я достала лист бумаги, разложила его на кухонном столе рядом с чашкой крепкого кофе, взяла ручку и написала: 1.Безвольного кто-то снабдить информацией обо мне. Они действуют сообща. Кто этот человек?
   Прежде чем вычислить сообщника Романа, я должна понять, кому это нужно? У меня не так много знакомых, тем более врагов, способных разработать план по выкачиванию из меня денег и засадить меня в психиатрическую клинику. И сразу напрашивается разделение по интересам - один человек одержим жаждой мести, а другой сидит на мели и хочет за мой счет улучшить свое материальное благосостояние. Со вторым все ясно. Терпел меня два месяца, потерпит еще столько же или чуть больше, но выдержка того стоит.
   Я вспомнила о матери Кукушкина. Она в одночасье лишилась сына и сестры... Сестра... Янис сказал, что Роман так называл своего телефонного визави. Если Безвольному около тридцати, то его сестре - от двадцати до сорока. Мать Кукушкина в эту возрастную группу не входит. Других детей, кроме Лешки, у нее нет. А у ее сестры, которая получила срок за соучастие в убийстве?
   Я вывела под первым пунктом подпункт - двоюродные братья и сестры Алексея Кукушкина. Подумала и поставила жирный вопрос.
   Идем далее. Я погрызла конец ручки, затем нарисовала в уголке листа размашистое солнце, подумала и пририсовала под ним маленькую ромашку. Оценила и замазала круговыми завихрениями, сквозь которые рисунок "подглядывал" и отвлекал меня от размышлений. На кону моя жизнь, а я развлекаюсь! Что я за человек?! Не могу заниматься одним делом, шарахаюсь из стороны в сторону. Хотя, математическими вычислениями я могу заниматься круглосуточно, позабыв по сон и еду.
   Но я не развлекалась, где-то подспудно представила врага жарким солнцем, которое будто бы согревает меня лучами, а на самом деле испепеляет меня - маленькую ромашку.
   - Испепеляет, - вслух повторила я. - Выжигает, сжигает дотла, обращает в пепел, пронзает... Пронзает взглядом... Гипнотизирует... Ефросинья...
   Все-таки, какой своеобразный у меня склад ума. Провела параллель и все сложилось. Или не сложилось, но появилась зацепка.
   Я вывела на листе бумаги еще один подпункт - прорицательница Ефросинья.
   С нее все началось. Это она внушила мне, что якобы я могу выбраться из забвения, если протяну руку помощи совершенно незнакомому человеку.
   Я мысленно поставила рядом гадалку и Безвольного, и мне показалось, что они весьма схожи между собой. По крайней мере, глаза у обоих необыкновенно красивые. И взгляд гипнотический, завораживающий. Только у пожилой женщины он с годами потускнел, а у молодого мужчины "сжигает дотла".
   Между Ефросиньей и Романом должно быть еще одно звено. Именно, этим звеном является женщина, которую по телефону он называл сестрой.
   Я написала третий подпункт - сестра Безвольного. Она же дочь Ефросиньи. Уверенно добавила я, словно родство между Романом и прорицательницей было подтверждено.
   Я прочитала первый подпункт, о детях тетки Леши Кукушкина и в скобках приписала - сомнительная версия, оставить на потом.
   Я должна пойти к Ефросинье и задать ей один вопрос: Знаком ли ей Роман Безвольный? Он же сомнительный капитан ВДВ, сомнительный инвалид и настоящий житель Петербурга, где имеет собственные квадратные метры в коммунальной квартире, желающий всеми возможными и невозможными средствами прилепиться к одинокой девушке с богатым приданным?
   Я была готова бежать на улицу Гоголя хоть сейчас, но решила отложить поход до утра. Потом вспомнила, что завтра принимаю экзамен у очередной группы студентов и перенесла допрос важного свидетеля на вторую половину дня.
   Уже засыпая, я пробормотала.
   - Улица Гоголя, дом шесть, квартира двенадцать... Третий этаж направо... Интересно, чем закончилась эта история, если бы случай не привел Янислава в Петербург и не направил в один из ресторанов на Невском проспекте?..
   Ответа на свой вопрос я дать не успела, погрузившись в беспокойное забытье.
  
   Сегодняшней группе необыкновенно повезло: преподаватель был рассеян, как невеста накануне свадьбы, и мало прислушивался к ответам. Пробегал глазами листок, исписанный формулами, и ставил хорошие и отличные оценки. Первые полагались тем, кто имел пропуски занятий, вторые предназначались для особо дисциплинированных.
   Экзамен прошел в ускоренном темпе. Я сдала ведомость в деканат, оживилась и понеслась к автомобилю.
   Улицы были запружены машинами. Лужок привычно выказывал недовольство, нетерпеливо пофыркивал, я поддерживала его нетерпение и елозила на сидении.
   На нужную улицу мы въехали спустя час. Я без боязни приблизилась к знакомой подъездной двери и вошла внутрь. Как и в прошлый раз пешком поднялась на третий этаж. Та же дверь, тот же кругляшок звонка. Я решительно надавила на него и стала ждать. Долго никто не открывал, я хотела повторить, но дверь открылась, а я замерла с поднятой рукой.
   На пороге стояла молодая темноволосая женщина в легком коротеньком халатике с маленьким ребенком на руках. Я настороженно окинула ее взглядом и подумала, что это и есть сестра Безвольного. Еще накануне я была уверена, что виделась с этой выдуманной или невыдуманной сестрой, которая была источником информации для своего брата. Она же затаила на меня обиду и решила отомстить с его помощью. Сейчас я поняла, что вижу эту женщину первый раз в жизни.
   В голове успела родиться еще одна неординарная мысль: Ефросинья - еще одна тетка Кукушкина, а Роман и его сестра - ее дети.
   Молодая мама устала меня разглядывать и спросила.
   - Вы из детской поликлиники?
   - Я? Нет, я не из поликлиники. Я... пришла к Ефросинье... Извините. Не знаю ее отчества.
   - Здесь нет никакой Ефросиньи, - уверенно заявила женщина. - Здесь живем мы с Вадиком... Да, Вадичка? - засюсюкала она с сыном и звонко чмокнула его в пухлую щечку.
   - Как не живет?! - возмутилась я. - Я была в этой квартире... на приеме у гадалки Ефросиньи...
   - Когда Вы здесь были? - задала резонный вопрос хозяйка, мало обращая на меня внимание, она сосредоточилась на малыше.
   - Приблизительно год назад. - прикинула я в уме. - Или немного больше.
   - Год назад... - задумчиво повторила молодая мама и начала подсчитывать. - Вадику сейчас десять месяцев, три месяца до его рождения я пролежала на сохранении, потом роды... Могу с полной уверенностью сказать, с начала мая по август меня дома не было. Так что Вы, девушка, что-то напутали. Здесь без моего ведома не могла поселиться ни гадалка Ефросинья, ни кто-то другой.
   - А ваш супруг?
   - У меня нет мужа, - без обиды пояснила женщина.
   Я присмотрелась к ней, чтобы прикинуть, сколько ей лет. Возраст играет немаловажное значение для установки родства с Безвольным. Ей лет тридцать, не меньше.
   - Может, во время Вашего отсутствия в квартире все же кто-то жил? - продолжала настаивать я.
   - Девушка, Вы сами понимаете, что говорите?! Уверяю Вас - здесь никого не было. На выходные меня отпускали домой. Не всегда, но бывало... И когда я возвращалась в квартиру, то никого не замечала, - усмехнулась она.
   - Вы оставляли кому-то ключи? - спросила я, удивляясь своей настойчивости, граничащей с наглостью.
   - Одному дальнему родственнику. На всякий случай.
   - И Вы... можете сказать назвать его имя? - с трепетом поинтересовалась я.
   Женщина не стала изводить меня ответными вопросами. Она мечтала отделаться от навязчивой особы, сбрендившей на почве гаданий.
   И назвала фамилию и имя дальнего родственника...
   Сначала я не могла вспомнить человека с такой фамилией. Но отлично знала, что слышала ее.
   Села в автомобиль, склонилась к рулю и стала повторять и повторять, будто вызывала дух обладателя нераспространенной фамилии.
   - Пора возвращаться домой, - страдальческим голосом объявила я Лужку. - Дома, как известно, и стены помогают.
   Уже через пять минут я выходила из машины, неустанно прокручивая в голове окончание разговора с мамой Вадика.
   Этот человек - ее дальний родственник. Я с ним не знакома, но... от кого-то слышала его фамилию. Наверняка и имя...
   Растянувшись на диване в гостиной, я стала мысленно прикладывать разные мужские имена к загадочной фамилии. То имя, что назвала хозяйка таинственной квартиры, мне показалось сомнительным и к фамилии не подходило. Будто они были из разных опер. Например, слышишь сочетание Александр Годунов и чувствуешь фальшь, несмотря на то, что эта личность известна любителям мирового балета. Но более естественно воспринимаешь на слух привычное - Борис Годунов - царь и великий князь всея Руси, правивший в шестнадцатом веке.
   Я не думала, что женщина ошиблась: как можно перепутать имя родственника, пусть и дальнего?! Но ТО сочетание не вызывало никаких ассоциаций, значит я слышала фамилию с другим именем.
   Я запуталась, для чистоты эксперимента постаралась забыть неподходящее имя, и приставила к фамилии первое, что пришло на ум. И начала с Петра. Имя первого возлюбленного впиталось в меня. Затем пошли Алексей и Роман, памятуя Кукушкина и Безвольного. После все подряд - Иваны, Николаи, Александры и так далее. Даже вспомнился старорежимный Нил, он же бог реки с одноименным названием. Все имена подходили фамилии, как корове седло.
   - Вот я недотепа! - встрепенулась я, соскочила с дивана и сильно хлопнула себя ладонью по лбу. И тотчас скривилась от боли. Комариный укус до сих пор тревожил меня, не столько припухлостью, сколько внутренней болью, появляющейся при нажатии. Но сейчас было не до нытья. - Эта фамилия созвучна с фамилией Зильберг. Потому что... принадлежит человеку еврейской национальности... Как я Янислава упустила?! Нет, Янис к ней точно не подходит... А имя довольно известное, но в сочетании с фамилией я его не слышала. Сначала было имя, потом фамилия, обороненная между прочим, в виде пояснения. И все произошло в тот период, когда моя голова была занята мыслями о человеке, нуждающемся в моей помощи. Я бродила по улицам в надежде, что встречусь с ним. Ходила и рассматривала прохожих. Ходила и разрабатывала разные варианты. Ходила и строила догадки. Ходила и выводила формулу соответствия мужчины обычной девушке без особых претензий. Хотя, список был таким длинным, что претензионностью здесь разит за версту. Ходила и... повстречала свою давнюю знакомую Анну Филимонову!
   Я медленно прокручивала картину прошлогодней встречи с однокурсницей.
   - Она назвала сидящего за рулем автомобиля... Лаврентием... Точно, Лаврентием. Еще приказала ему ехать по своим делам, а она останется, чтобы поболтать со мной. И добавила, что теперь она не Филимонова, а Кесельман... Лаврентий Кесельман. Вот от кого я ее слышала. Но вместе имя и фамилия не прозвучали...
   Со стороны я походила на обитательницу психиатрической клиники, которая ходит по палате и разговаривает сама с собой. Но так мне было легче вспоминать.
   - Сначала в моей жизни появилась Ефросинья, потом Анька Филимонова, которую я не видела лет сто, а когда напряжение от ожидания встречи с незнакомцем пошло на убыль, и я решила выйти замуж на младшего Зильберга, в соседнем доме появился инвалид Роман Безвольный. Или Роман Филимонов. Назваться Безвольным ее научила сестра Анна, чтобы его фамилия вызвала доверие. И восхищение несовместимостью: человек не опустил руки, живет надеждой на возвращение в строй, откладывает крохи от своей пенсии, презирая наследство. Отличная разработка. Убийственная своей натуральностью... Но зачем Филимонова все затеяла? Неужели в душе живет давняя обида за тот нелепый случай с тетрадкой? Но стихи вызвали смех не только у меня. Хотя, новый всплеск веселья вызвала моя корявая фраза, посвященная начинающей поэтессе. Неужели все так, как я себе нарисовала?
   Я должна убедиться, что Ефросинья, Анна и Роман связаны не только родственными узами, но и работали в одной команде. Руководила, естественно, Филимонова - этакий серый кардинал, а мать и брат выполняли ее указания. Мать бескорыстно, а брать хотел обогатиться за мой счет.
   Но что-то здесь не склеивается. Мужчина показывал мне паспорт, где черным по белому было отпечатано - Роман Евграфович Безвольный...
   - Мама дорогая! - не удержалась я от восклицания. - Анька-то тоже Евграфовна. Я отлично это помню. Потому что особые выдумщики окрестили ее Параграфовной. После истории со стихами к ее имени и переделанному отчеству добавилась фамилия объекта страсти - Варламова. Что ж они с отчеством так опростоволосились? А паспорт - подделка. Если уж готовиться к мести, то надо учесть все тонкости.
   Мысли перескочили на человека, которому Филимонова посвящала стихи.
   Интересно, как поживает мой бывший сокурсник Валерий Варламов? Хомякова рассказывала, что он пошел работать в школу обычным учителем математики.
   У меня под рукой интернет, я могу заглянуть в адресную книгу и узнать, где он живет. Хорошо, что мальчики не меняют фамилии, когда женятся, хотя, бывает и такое.
   Я включила компьютер и быстро нашла номер домашнего телефона и адрес своего сокурсника. Может, сведения устарели? Я могу убедиться в этом прямо сейчас.
   Трубку сняли почти сразу. Мне ответил приятный женский голос. Я поздоровалась и попросила к телефону Валерия. Мне ответили "сейчас" и грохнули трубкой по дереву, отчего в моем ухе чуть не лопнула перепонка.
   - Да, я слушаю. - меня порадовало звучание знакомого причмокивающего голоса. Он был таким же, как в недавние студенческие годы.
   - Валерка, привет, это Ксана Загадочная.
   - Санька, привет! - пробасил он. - Безумно рад тебя слышать! - и сразу сник, как цветок, политый химической гадостью. - Что? Опять кто-то умер?
   - В смысле? - опешила я от такого "радостного" начала разговора.
   - А разве ты ничего не знаешь? - трагически - поникшим шепотом спросил он.
   - Про Хомякову, конечно, знаю... А что? Кто-то еще из наших.. умер?
   - Тут целый мор, - "успокоил" меня Валерий и начал перечислять фамилии однокашников, кто успел перекочевать в мир иной по независящим от них причинам? Кого-то сбил автомобиль, кто-то умер от остановки сердца, предварительно употребив странный препарат, кто-то выпал из окна. И тому подобное. Во всех случаях чувствовалась чужая рука помощи.
   Я представила себе аудиторию, в которой сидели человек двадцать студентов, потешающихся над начинающей поэтессой. Все перечисленные Валеркой люди в тот день не решились прогулять теорию вероятности. Все они подхватили мой стихоплетный порыв, включая Регину Хомякову.
   Но к смерти Хомяковой обиженная Филимонова не имеет отношения.... Или имеет? Ответ я получила сразу, как во времена моего детства билет за проезд в автобусе, протянув кондуктору пять копеек.
   - Я слышал, что Хомякову и твоего бывшего мужа отравил Леша Кукушкин. - между тем продолжал телефонный разговор Варламов, не заметив моего короткого выпадения.
   - Ты знал Кукушкина?
   - Представлен не был, но он все время таскался за вами с Региной, поэтому мелькал перед глазами и все знали - это Кукушкин с химического факультета.
   - Ужасно все вышло, - вздохнула я. - Жаль их всех - И Регину, и моего Демидова, да и Лешку.
   - Лешку жаль вдвойне, потому что он этого убийства не совершал! И теперь мотает срок за другого человека.
   Меня всегда удивляла способность интеллигентного Варламова сочетать слова из противоположных лексиконов. Он не изменил самому себе: первое предложение больше подходит к речи адвоката, выступающего на суде в защиту подсудимого, а второе - самому подсудимому, рассказывающему сокамерникам о несправедливости бытия. Постоянство сокурсника грело мне душу, но оброненная фраза вызывала в голове сумбур.
   - Как... не совершал? - обалдела я, вспомнив про отравленную водку в собственном холодильнике, к которой все же приложились подруга и супруг.
   - Я недавно встретил одного химика (так мы называли студентов с химфака) на конференции учителей средних школ, он учительствует в районном центре... Этот чел рассказал о письме, которое он получил от Кукушкина...
   - Оттуда? - с ужасом спросила я, кивнув за окно, где должна располагаться колония для преступников.
   - Оттуда. А что здесь такого. Переписка разрешается, только письма подвергаются цензуре. Так вот, Кукушкин не признает себя виновным.
   - Как не признает? - вскинулась я. - Мой адвокат уверял, что Лешка написал чистосердечное признание.
   - Написал, он не отрицает. Но теперь заявляет, что действовал под гипнозом. На улице его встретила женщина, дала в руки баночку с ядом и сказала: "Ты должен убить Хомякову и ее любовника, иначе тебе самому и твоей матери не жить на этом свете". Вложила ему в голову задание, и он его успешно выполнил. Парень был орудием в чужих руках!
   - Там была замешана еще его тетка. Она тоже была под гипнозом? - недоверчиво поинтересовалась я. Рассказ Валерки походил на выдумку сбрендившего заключенного Кукушкина.
   - И мать, и тетка хотели, чтобы их мальчик избавился от безответной любви к Регине. И сделали все, чтобы ему помочь... Кстати, тетку уже отпустили, и она наняла адвоката, чтобы дело племянника пересмотрели.
   - Это возможно?
   - Возможно, но трудно. Ту женщину, что встретила его на улице, он описать не может. Скорее всего, она стерла из памяти воспоминание о ней. Но оно каким-то образом зацепилось. Что женщина была, он помнит, а как выглядела, хоть, убей, забыл.
   - Как в той комедии - тут помню, тут не помню, - недоверчиво хмыкнула я.
   - Время программирования прошло, вот и припомнил ту встречу, - со знающим видом пояснил Варламов.
   - Мне кажется, я смогу помочь Алексею, - ляпнула я, не подумав.
   - Хорошо бы, - вздохнул Валерка и добавил, - надо остановить эту череду странных смертей. Где вероятность, что она нас с тобой не коснется?
   - Тебя вряд ли, а меня уже коснулась. Но я не сдамся.
   - Сань, ты... должна уехать! - запричитал он. - Тебе надо где-то отсидеться, пока все не утихнет. А если нужна помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать.
   Я слушала озабоченную речь приятеля и думала: пока я не выйду замуж за Романа, мне ничего не грозит. Значит, надо тянуть время.
   - Валерка, скажи, а ты Филимонову давно видел?
   - Филимонову? - переспросил он и попыхтел в трубку. - Видел давно, а по телефону разговаривал недавно. Мы с ней часто перезваниваемся... А ты думаешь, это она? - подобрался однокашник. - Анька мстит за то-о-от случай?
   - Пока не знаю. Но я тебя очень прошу - держи в тайне наш разговор. Это в твоих интересах тоже. А если тебе позвонит Филимонова, то разговаривай с ней, как обычно. Не строй из себя всезнайку, из которого прут секреты.
   - Но я не могу оставаться в стороне!
   - Можешь. Иначе испортишь все дело. А за меня не волнуйся. Я не одна, со мной рядом человек, который не даст меня в обиду.
   А вот это уже полное вранье. Вранье в четвертой степени.
   - Саня, хорошо, что рядом есть защитник, но тебе нужен профессионал. Ты должна нанять телохранителя. Если у тебя нет денег, то я могу...
   - У меня есть деньги! - уверенно заявила я.
   - Но ты хотя бы держи меня в курсе.
   - Буду держать! - пообещала я. - Валерка, я так рада, что услышала твой голос...
  
   Бывают же в жизни совпадения. Едва я закончила разговор с Варламовым, как голосом Серова запел мой мобильник.
   - О, это чудо, ты меня люби-и-шь!
   - Уже не люблю! - безопеляционно заявила я и, сменив гнев на милость, в трубку пропела: Здравствуй, дорогой.
   Дорогой поздоровался в ответ и стал мне рассказывать, как он соскучился. Такое чувство, что он предчувствовал мое охлаждение и пытался всеми силами вернуть мою любовь, а заодно присвоить мои деньги, не желающие покидать насиженного места без особых на то указаний с моей стороны.
   - Можешь не спешить возвращаться, - с грустью молвила я первое, что пришло в голову, когда услышала о завтрашнем прилете моего "жениха".
   - Ты не хочешь меня видеть? - зашелся он.
   - Хочу, но не могу.
   - Как это? - рассердился Роман.
   Что я ему должна ответить? Что боюсь его возвращения, как бояться балованные дети ремня отца?
   Жаль, что все не так, как я обрисовала Варламову. Я могу рассчитывать только на себя. На свою изворотливость и находчивость.
   Включайся, находчивость! - мысленно призвала я. И она включилась и дала подсказку.
   - Рома, ты болел в детстве краснухой?
   - Н...нет, - с легким заиканием сказал он.
   - И я не болела. У взрослых эта болезнь протекает гораздо сложнее, чем у детей.
   - Ты... заболела краснухой? - недоверчиво спросил мужчина.
   - Представь себе, - тихонечко пискнула я, возликовав внутри. - От одного студента заразилась.
   - Ты с ним целовалась? - грозным голосом поинтересовался Безвольный. Или как там его кличут на самом деле.
   - Причем здесь это?! - возмутилась я, придав голосу щемящую тоску и страдание одновременно. - Краснуха передается воздушно-капельным путем или прямым контактом, под которым не обязательно подразумевать крепкие объятия. Допустим, ты приедешь ко мне, я открою дверь, и зараза "перелетит" на тебя. Тоже будешь ходить весь в ужасной сыпи, чесаться и мучиться от высокой температуры. Тут главное...
   - Подожди, - резко перебил меня мужчина. - Ты правду говоришь или шутишь?
   - Какие могут быть шутки, если я испытываю страшные мучения. - торопливо вставила я со скорбью в голосе. - Сижу в изоляции, не хочу заразить близких людей. Думаю, окончательно оправлюсь от болезни не меньше, чем через месяц.
   Интересный срок для расследования я себе установила, - подумала я.
   - Но тебе нужны лекарства, продукты.
   - Лекарства у меня все есть, а продукты приносит приходящая домработница. Я наняла женщину по уходу за больной, то есть за мной. Она в детстве переболела краснухой, так что теперь у нее иммунитет.
   - Но я все равно приеду.
   - Приезжай, вместе сляжем, - успокоила я его. А когда отключилась, грозным голосом добавила, - подумаешь, пугает он меня - приеду! Приезжай! Добро пожаловать! С экзаменами я покончила, нахожусь в заслуженном отпуске, могу размалевать свое тело красными пятнами и ходить с гордым видом по квартире.
   Но с этим занятием я решила повременить. Приедет, тогда и подпорчу свою гладкую, слегка подзагоревшую кожу. А если спросит, где домработница, скажу, вышла в магазин. И как мы будем разговаривать? Перекликаться через дверь? Но он захочет убедиться в моей заразной болезни. Надо держать под рукой красную гуашь или фломастер. Он не будет рассматривать, есть ли на коже сыпь, его испугает "боевая" раскраска и он быстренько ретируется... А если насыпать на руку мелкую соль, а сверху закрасить красной гуашью, то получится настоящая краснуха.
   Я радовалась своей сообразительности и выдержке, временно позабыв о череде смертей моих однокашников.
   Неужели Лешка Кукушкин сидит на зоне по вине Филимоновой? Она, как и все остальные, знала о привязанности химика Алексея к Регине Хомяковой. О развитии событий после окончания университета могла легко разведать.
   Слухами, как известно, земля полнится...
   Я долго размышляла, смогу ли справиться с возникшей ситуацией сама, или мне придется обратиться за помощью к Семену Яковлевичу Зильбергу, моему несостоявшемуся свекру? Но не остановилась ни на одном варианте...
   Утром меня разбудил тревожный звонок в дверь. Спросонья он всегда звучит неожиданно и пугающе. Сердце гулко забухало, а конечности отказывались идти в прихожую. Наконец, я доковыляла до двери и приложилась к глазку.
   - Блин, - неинтеллигентно вырвалось из меня.
   В подъезде стоял Роман и пялился в глазок, словно пытался меня рассмотреть таким образом. Я заметалась в поисках гуаши, хорошо, что она была в наличии, на соль времени не хватило. Я украсила лицо беспорядочными красными пятнами, помахала на себя руками для быстроты сушки, подула, выпятив нижнюю губу, оценила свою работу в зеркале и приоткрыла дверь.
   - Что с тобой? - проигнорировав приветствие, спросил мужчина, искусно пряча отвращение.
   - Я же тебе говорила - крас-ну-ха! - отчетливо произнесла я, хотела для пущей убедительности поскрести ногтями по стянутому лицу, но вовремя вспомнила, что кисти рук не подверглись работе художника.
   - Я надеялся, что ты меня разыгрываешь, - промямлил Безвольный, стараясь не смотреть в мою сторону.
   - Давай будем разговаривать через дверь. Так безопаснее. - заботливым голосом сказала я и без его согласия забаррикадировалась в квартире.
   - Ксана, может тебе что-нибудь нужно? - повысил голос Роман.
   - Нет, спасибо, скоро придет домработница.
   Он задал еще пару ничего не значащих вопросов, попрощался и ушел. Я с облегчением вздохнула и побежала в ванну смывать раскраску. После тщательных умываний лицо осталось красным и слегка опухшим.
   - Отлично! - порадовалась я, - в следующий приход Романа мне не потребуется снова доставать гуашь!
   Но лицо так жгло, что радость быстро пошла на убыль. Я нанесла питательный крем и переключилась на обдумывание последующих действий.
   Звонок к Зильбергу - старшему я решила отложить, хотя, так хотелось взять в руки телефон и набрать знакомый номер "спасения". И сразу все станет на свои места. По мановению волшебной палочки, о которой упоминал Смирнов, когда поздравлял меня с днем рождения. Но время звонка обязательно придет. Не в моих силах найти подтверждение связки - Ефросинья, Анна Филимонова, Роман Безвольный. Допустим, я найду доказательства, что они сообща действовали против меня. Пойду с заявлением в полицию, а там заявят: Когда Вас убьют или засадят в психушку, вот тогда и обращайтесь! Я им скажу, что Роман аферист, что выманил у меня деньги обманным путем, а они мне: А где свидетели? Документ, подтверждающий передачу денег, у Вас есть? Нет! Вот и дуйте отсюда! А я им снова: В банке могут подтвердить, что такого -то числа была переведена крупная сумма на счет...
   Какая-то пустоголовая девица хотела привязать к себе мужика канатом, сотканным из денежных купюр, но он освободился и исчез, прихватив канат.
   Умней надо быть, девушка!..
   Но кое-что я все же могу.
   Я снова обратилась за помощью к интернету. И быстро нашла некую Ефросинью Ивановну Филимонову, причем в единственном экземпляре. Совпадение или меткое попадание?
   В любом случае мне надо поехать по указанному адресу и проверить.
  
   Ефросинья Филимонова жила на другом конце города, на улице Королева. Рядом находилась стоматологическая клиника с холодным названием "Грант", вдали виднелась приветливая роща. Я припарковала автомобиль у соседнего дома и стала прикидывать, где могут находиться окна квартиры тезки гадалки или ее самой. Второй вариант меня устраивал больше: когда-нибудь мне должна сопутствовать удача. Девятиэтажный дом был братом - близнецом дома на лице Гоголя, поэтому я легко догадалась, где живет Ефросинья.
   Несмотря, на утреннюю прохладу, пока не сменившуюся дневным зноем, окна были наглухо задраены. Висящих на наружной стене сплит-систем не наблюдалось. Какой напрашивается вывод? Простой - дома никого нет! И что мне это дает? А то и дает, что я могу заглянуть к соседям и поинтересоваться Ефросиньей Филимоновой. Скажу, что я из собеса... А если это другая Ефросинья, не прорицательница, а молодая девушка, которая никаких отношений с пенсионными организациями не поддерживает? В адресной книге возраст не указан... Есть еще один способ проверки. Я мысленно нарекла его дерзким, и быстрым шагом направилась к квартире Филимоновой.
   Для начала я решилась узнать дома ли хозяйка. На мои звуковые призывы никто не откликнулся. Прежде чем стучать к соседям, я прислушалась: за их дверью повисла непрерываемая тишина. На лестничной клетке было еще две квартиры, из одной доносилась громкая мелодия, предшествующая началу тягучего сериала. Не раздумывая, я двинулась на звук.
   Мне открыла дверь полная пожилая женщина с седыми короткими волосами, зачесанными назад. На ней было длинное пестрое ситцевое платье, на ногах, несмотря на жаркое время года, виднелись вязаные полуноски, формой напоминающие спортивные чешки из детства. На лице женщины поселилось недовольство от вмешательства в частную жизнь, насыщенную телевизионными перипетиями. Зоркий взгляд дамы мгновенно оценил меня всю в целом, в глазах мелькнул настороженный интерес.
   Такую особу наступательным вопросом не прошибешь, необходимо разъясняющее вступление. Если в соседней квартире живет не прорицательница, то скажу - ошиблась, дома перепутала.
   - Добрый день, - произнесла я с милой улыбкой на лице, словно всю жизнь мечтала поприветствовать эту седовласую мадам в чешках.
   - Здравствуй, - без обиняков сказала она, обладая правом обращения на "ты" ко всем людям, не достигшим пенсионного возраста.
   - Извините, что отрываю Вас от важных дел, но мне нужна Ефросинья Ивановна Филимонова. Я давно не была в этом городе, здесь училась в университете, - пояснила я, - приехала в командировку и хотела повидаться с Анной, ее дочерью, но не нашла ее адрес. По всей вероятности, она вышла замуж и сменила фамилию. Кстати вспомнилась редкое имя ее матери - Ефросинья, вот и обратилась в справочное бюро. Там мне дали этот адрес. Но, увы, мне никто не открыл. - Я перла, как танк, надеясь на везение.
   - В командировку, говоришь, приехала? - недоверчиво переспросила женщина, вынула из кармана карамельку и успевала оценить отсутствие тяжелой поклажи в моих руках. Она взялась двумя пальцами за края обертки и с проворством фокусника слегка растянула. Конфета совершила оборот вокруг своей оси, освободилась от красочной бумажки, и отправилась в рот.
   - Я в гостинице остановилась, - сообразила я, - мне ночлег не нужен, я с Аней хотела встретиться.
   - Анька замужем давно, она фамилию сменила на... - женщина призадумалась. - Потом вспомню, - пообещала она, - у меня случаются провалы в памяти. Вот не поверишь, смотрю старый фильм, вижу известного артиста, в голове вертится его фамилия, а назвать не могу. Так и мучаюсь весь день, пока не устану. А как только переключусь на другое, так нате вам, пожалуйста, фамилия вспомнилась! - обрадовано произнесла она, прихлопнув ладонью по бедру и колыхнув аляповатым ситцем.
   И что ж мне теперь стоять здесь до вечера и ждать, когда отключенное от темы сознание даст подсказку? - мысленно возмутилась я, не забывая держать на лице маску понимания и заинтересованности.
   - Ты спрашивала про Ефросинью, - напомнила соседка, посчитав мою физиономию не вполне интеллектуальной. - Ее нет и не будет!
   - Она... умерла? - поперхнулась я воздухом и закашлялась.
   - Типун тебе на язык, - скривилась соседка, гоняя по рту конфету. - Она уехала еще в начале лета в Израиль, у нее там сваты живут. Взяла внуков и укатила... Везет же некоторым, - добавила она с желчью в голосе. - Это же надо - она им седьмая вода на киселе, а они ее привечают. Каждое лето там пропадает... - она резко смолкла, будто у нее отключили звук. Тишина разбавлялась громкими телевизионными диалогами. - Ой, я вспомнила, как фамилия Аньки по мужу! Когда пословицу про кисель сказала, так и вспомнила! У него кисельная фамилия - Кесельман!
   У каждого свои ассоциации, - заключила я, порадовавшись недолгому ожиданию.
   - А где она живет, не подскажете?
   - Где живет, не скажу, а номер домашнего телефона дать могу. Я ей звоню, когда счета за квартиру приходят.
   - Скажите, а Ефросинья Ивановна продолжает... помогать людям? - с намекающим пониманием поинтересовалась я и мысленно поругала себя: не надо было задавать этот вопрос. Но сегодня фортуна на моей стороне, поэтому пусть домчит меня до финиша по прямой, без объездов.
   Соседка нахохлилась, как курица, защищающая своих птенцов.
   Видно, в деятельность прорицательницы посвящен ограниченный круг, решила я. Или на самом деле она обычная женщина, позволяющая своим детям вить из нее веревки. Вспомнив про детей, на ум пришел упущенный из вида Роман. Ведь у Ефросиньи, кроме дочери, должен быть сын! Согласно моей теории невероятности.
   Соседка взяла тайм-аут, употребив его на повторное употребление сладкого. Я обязана ее разжалобить.
   - Понимаете, у меня муж... загулял, - приглушенным голосом доверилась я. - Хотя, все отрицает. Говорит, на работе устает. А сам... а сам, - со слезой в голосе прогундосила я, - приходит домой за полночь. И от него за версту разит чужими духами.
   - Это нам знакомо. У самой зять еще та кобелина. - с отвращением сказала женщина, отчаянно разгрызая конфету. - Я Фроське пожалилась, а она говорит: Как бы мне твоего зятя увидеть? А я отвечаю: Так он сегодня придет ко мне полку вешать! - Вот и отлично, я тоже загляну, - ответила Ефросинья и посмотрела сквозь меня, словно уже знала, чем это дело закончится и что нас ожидает в будущем.
   - И рассказала? О будущем? - заторопилась я, будто меня тревожила чужая судьба.
   - Я не спрашивала. А зачем? Лучше жить и не знать будущего, чтобы оно тебя не сломало.
   - А что стало с Вашим зятем? Он изменился после встречи с соседкой?
   - Когда он полку в ванной повесил и сел ужинать, я незаметно отлучилась к Фросе. Вернулась и сижу, как на иголках. Вскоре и она заявилась. Вроде за мукой пришла. Присела в сторонке и с зятя глаз не сводит. Потом муку взяла и ушла. Я поначалу расстроилась и подумала: И чего приходила? Хорошо, хоть, денег не запросила за услуги. А то другие ей по тысяче отваливают. А то и больше!
   - Значит, к Ефросинье обращаются люди за помощью? - перебила я. Денежные отношения меня мало интересовали. Но я отлично помнила, что с меня прорицательница не взяла ни копейки.
   - Она не за всякую работу берется. И только по рекомендации. - шепотом доложилась женщина и покосилась на дверь Филимоновой. А я подумала: значит, раскладывать рекламки по почтовым ящикам ей без надобности. - А дочке моей она помогла. До конца дней буду за нее молиться. С той поры мой зятек исправился.
   - А брат Анны так и живет в Питере? - с трудом ворочая во рту сухим языком, спросила я.
   - Ромка- то? Будто бы не вернулся, у него там комнатенка в коммуналке, он ее по наследству от отца получил. Тот с Фросей в разводе был. Умер давно.
   - Другие семьи склеивает, а свою не уберегла. - вздохнула я, пряча на прозаическим рассуждением бьющий из меня фонтан радости.
   И к гадалке не ходи, все узнаешь от соседей, - мысленно пропела я.
   - Так у Ефросиньи этот дар открылся не так давно. Лет пять назад она окно мыла и вывалилась наружу. Представляешь, ничего не повредила, ноги-руки не переломала, только долго была без сознания. В коме, - вспомнила соседка заковыристое слово.
   - Упала с третьего этажа и осталась жива? - не поверила я.
   - Жива и приобрела какие- то способности. Чудное слово, я и не упомню. Но я не верю, что все произошло с бухты-барахты, значит, они, способности эти, сидели у нее внутри и ждали своего часа. Раз осталась чудом жива, то сама твори чудеса, я так думаю... Еще Фроська научилась гипнотизировать людей, чтобы они могли вспомнить что-то важное... Ох, заболталась я с тобой, сериал прозевала.
   Или, напротив, забыть, - подумала я.
   Женщина собралась захлопнуть дверь, но я напомнила ей о номере телефона Анны. Она скрылась и вскоре вернулась с обрывком бумаги, где были набросаны семь заветных чисел.
   - Жаль Ромка недавно ушел, он бы тебе все сам рассказал, а я бы телевизор спокойно смотрела, - повздыхала она и заставила мое сердце запрыгать в разные стороны.
   Представляю себе, что со мной было, когда дверь квартиры Филимоновой открыл один мой знакомый. Почти жених.
   - А сын Ефросиньи здесь остановился? - спросила я, кивнув в ту сторону.
   - Давненько его не было, а сегодня появился. Но недолго задержался. Наши женщины говорят, что у него богатая зазноба есть, вроде бы скоро свадьбу сыграют. Только я не понимаю ее: зачем ей этот тунеядец?
   - А он нигде не работает? - я ругала себя последними словами за мягкотелость. Почему меня так легко обвести вокруг пальца? И ювелирной работы не надо.
   - Болтают, будто Ромка... в карты играет, - придушенным шепотом сообщила соседка. - Уж, не знаю, правду люди говорят или врут из зависти?
   - А есть чему завидовать?
   - Так у него то густо, то пусто. То из Питера на шикарном автомобиле прикатывает, то покупает билет на поезд в плацкартный вагон. Мне об этом в сердцах Фрося обмолвилась. И вот опять же, чужую беду и руками разведу, а свою... - искренне вздохнула она, помянув в душе добрым словом хранительницу домашнего очага дочери.
   - Спасибо Вам большое, - поблагодарила я и уже собралась уходить, как меня остановил вопрос женщины.
   - Девонька, извини, не могу удержаться от вопроса: А что это у тебя с лицом?
   Я приложила ладони к горящим щекам.
   - А что у меня с лицом?
   - Оно у тебя все красное.
   - Это... это у меня аллергия! - вмиг сообразила я, наливаясь еще большей спелостью.
   Я сбежала по ступенькам и скрылась в салоне автомобиля. И сразу на меня накатила ужасная головная боль. Страшная и разрезающая на части. Я сдавила виски руками, откинувшись на сиденье. И не заметила, как отключилась.
   Сознание вскоре вернулось, но слабость не ушла. Вялыми руками я завела Лужка и приказала себе и ему двигаться в обратный путь.
  
   Я с трудом доковыляла до квартиры и упала на кровать. Тяжелый беспокойный сон обрушился на меня подобно упавшему камню с обрыва.
   Когда проснулась, в окно заглядывала любопытная надкушенная луна, простирая себе дорожку по комнате.
   - Я превращаюсь в овощ, ем и сплю, сплю и ем. Иногда думаю, но лучше бы я этого не делала. - вслух заявила я хриплым спросонья голосом. - Хотя, я не права, все мои логические умозаключения сегодня нашли подтверждение... Но почему так раскалывается голова? Будто кто-то барабанит огромной кувалдой по лбу. Наверное, это от перенапряжения. Надо "собрать себя до кучи", как говорила моя бабулечка. Выпить горячий крепкий чай, обязательно сладкий, чтобы запустить мыслительный процесс. А о чем я собираюсь размышлять? Все и так ясно, как божий день. Нужно поставить жирную точку в этом заковыристом деле и выйти победителем. Я почти справилась сама, теперь нуждаюсь в помощи профессионала. Естественно, им будет Семен Яковлевич Зильберг. Очень хотелось стать сыщиком, сидеть в засаде у дома Анны Филимоновой - Кесельман и наблюдать. Выявить связь между нею и братом Романом, сфотографировать и припереть к стенке фактами. Не самой, а с помощью полиции и того же Зильберга. Но как неудобно обращаться к нему за помощью! Одна надежда, что друг моего отца не сильно расстроился: любимый младший сынок остался при родителях...
   Я с трудом села на кровати, голова закружилась, вовлекая в хоровод все предметы. Я закрыла глаза, стало еще хуже. Открыла и решительно встала на ноги. Ватные ноги подогнулись, и я упала на колени.
   - Может, и впрямь, краснуха, - выдала я вслух, разрезая скрипучим голосом тишину квартиры. - Ерунда, у меня тело чистое, не чешется и температуры, кажется, нет.
   Я приложила ладонь ко лбу и почувствовала выпирающий "рог" от комариного укуса.
   Затем, недолго думая, встала на четыре конечности и двинулась в сторону кухни. Там заползла на табурет, уцепившись руками за подоконник.
   Вот так умрешь, и никто не узнает, - с тоской подумала я. - Одному очень плохо жить на белом свете.
   - А в темное время суток еще и страшно, - добавила я плаксивым голосом. - Ксана, не расслабляйся, борись! - приказала я себе, но с места не сдвинулась.
   По двору шел одинокий прохожий, неспешно и обреченно.
   - Может, у человека нет дома, ему негде спать, - с жалостью произнесла я. - Никто его не ждет. Впрочем, как и меня... Никто его не любит... Как и меня... Сама разрушила хрупкое счастье, своими собственными руками и теперь страдаю... Нет, я не страдаю! - зычным голосом заявила я в пустоту. - Зачем обманывать человека, у которого еще все может прекрасно сложиться. Янис встретит девушку, которая его искренне полюбит. Не думаю, что он, действительно, любил меня по-настоящему. А откуда я знаю, как любить по-настоящему? И любила ли когда-нибудь? Сначала пыталась завоевать Демидова, скорее купить подарками. И он купился, пока в его свободное сердце не вползла любовь к Регине. После была встреча с человеком, который "нуждался" в моей поддержке. Взамен мне было обещано превращение в другого человека, свободного и счастливого. Я, как оголодавшая рыба в озере, попалась на крючок. Оголодавшая от одиночества...
   После чашки чая меня снова потянуло в сон.
   Наутро я была еще слаба, но нашла в себе силы позвонить Зильбергу.
   - Дядя Сеня, здравствуйте, - промямлила я тихим голосом. - Извините, что обращаюсь к Вам с просьбой...
   Сами мы не местные. - вертелось в большой голове, которая, как мне казалось, успела увеличиться в объеме.
   - Ксана, что у тебя с голосом? - встрепенулся друг отца, - ты не больна?
   - Семен Яковлевич, я не больна, мне нужна Ваша помощь...
   Телефон выскочил из ослабевшей руки, и я опять отключилась.
   Пришла в себя на полу. Я лежала на боку, подогнув под себя ноги, мобильник находился рядом и противно призывал откликнуться.
   - Да, - пролепетала я в трубку.
   - Ксаночка, девочка, я чувствую, что тебе плохо. Вызови доктора, а я постараюсь уже сегодня прилететь. - забеспокоился Зильберг.
   - Хорошо, - согласилась я.
   Перебралась на диван и решила оставить просьбу дяди Семена без внимания. С детства не выношу людей в белых халатах. Они вызывают у меня страх. Мне кажется, что у меня обнаружат ужасную болезнь, запрячут в больницу, где неприятно пахнет, где по коридорам бродят люди в грязно-коричневых халатах и шаркают по полу потрескавшимися тапочками из кожзаменителя со стоптанными задниками. Или лежат на кроватях, застеленных серыми простынями, укрываются серыми пододеяльниками и беспрестанно стонут. И если тебе поставлен ошибочный диагноз, ты обязательно заболеешь от внушения и от давящего морального состояния.
   - Скажу, что врач приходил и сказал, что у меня нервное перенапряжение. - объявила я вазе-хранительнице, стоящей неподалеку.
   Хранительницей она перестала быть давно. Наличные я держала в новом сейфе и на счетах в банке. Но на дне вазы лежала монета. Уже не помню, какого достоинства. Иногда я брала в руки "лампу Алладина" и трясла ее. Шум монеты напоминал мне о прошлом...
   Вечером прибыл Семен Яковлевич в сопровождении сына Янислава. Они оба удивленно воззрились на меня, не решаясь обнять.
   - Что у тебя с лицом? - спросил отец и обменялся взглядом с сыном, словно вопрос был обращен к нему.
   - Аллергия, - откликнулась я, мысленно проклиная красную гуашь.
   - Странная аллергия, - протянул Зильберг, намекая на мое чистое тело. На мне был надет короткий сарафанчик, позволяющий сделать этот вывод.
   - Это аллергия на крем для лица, - нашлась я. Меня не подвергли дальнейшему допросу.
   Мужчины прошли в гостиную, где прямо на полу у дивана были разбросаны упаковки с лекарствами. Я создала видимость усиленного лечения, последовавшего после визита врача.
   - Что сказал доктор? - не выдержал дядя Сеня, опускаясь в кресло. Мы с Янисом пристроились на диване.
   - Нервное переутомление. Рекомендовал... кое-какие лекарства и постельный режим. - доложила я, сбивая подушку и поправляя рукой тонкий плед, разделенный на бежевые и бордовые квадраты.
   - Ты ложись, ложись, Ксаночка, - сказал до сих пор молчавщий сын.
   - Пожалуй, прилягу, - согласилась я, незаметно прикладывая ладонь к гудящей голове.
   - Ты не голодна? - поинтересовался Семен Яковлевич.
   - Нет, я ела... Кажется... Но больше спала.
   - Сон любые болезни лечит, - выдал Янис и нагло погладил меня по ноге, спрятанной под пледом.
   Мне захотелось взбрыкнуть, как необъезженной лошадке, но не было сил. Я лишь выразительно хмыкнула. Молодой человек был понятливым и отдернул руку.
   Для начала мы обсудили несколько ничего не значащих тем, включая незабвенную Миленду Карловну, передававшую мне пламенный привет, с помощью которого я смогу заживо сгореть. Это мои домыслы.
   Затем перешли к основной теме. Я выложила все без утайки. Но выразительному взгляду Янислава я поняла, что его роль в деле разоблачения Безвольного надо скрыть. Скорее всего, его родители не были осведомлены о его визите ко мне.
   - Так-с, - протянул Семен Яковлевич, внимательно выслушав рассказ о моих приключениях и расследованиях. - Утро вечера мудренее, - подвел он итог и оторвался от мягкого кресла. - Я... мы завтра же займемся твоим делом. Но прежде ты напишешь от своего имени заявление в полицию.
   Он достал из дипломата чистый лист бумаги, помог мне сесть, заботливо поправил подушку за спиной, уложил лист на кожаный чемоданчик, щелкнул шариковой ручкой и протянул мне.
   - Пиши... - и стал диктовать.
   После чего мужчины отчалили от моего берега. Янис возжелал остаться, предложив себя в качестве сиделки, но отец так на него взглянул, что охота пропала.
   - Я утром приду, - шепнул мне младший Зильберг и приложился губами к щеке. Не побрезговал.
   Я согласно кивнула. Разговор отнял у меня последние силы. Я закрыла за гостями дверь и прислонилась к стене. Захотелось снова опуститься на четыре ноги и доплестись до кровати. Но я взяла себя в руки, вспомнив про внутренний стержень, успевший закалиться в боях с противником, и по стеночке дошла до спальни...
  
   Янис появился к полудню. Я еще не вставала. В его руке был пакет с продуктами. Мужчина улыбнулся, прижал мое истощенное тело к себе и объявил:
   - Не волнуйся, все будет хорошо! Отец уже занимается твоим делом.
   Он довел меня до кровати, а сам отправился в кухню. Вскоре оттуда вкусно потянуло яичницей и кофе. Мой желудок вспомнил, что сутки пребывал без пищи и призывно заурчал.
   Тут же с подносом появился Янис.
   Я с удовольствием умяла его стряпню, а он с умилением смотрел на меня. Перекусив, я почувствовала себя лучше и запросилась на прогулку во двор.
   - Может, лучше посидеть на лоджии? - предложил альтернативу Зильберг.
   - Может и лучше, - без сожаления согласилась я, вспомнив про Романа Филимонова.
   Вдруг он надумает заявиться в гости, и увидит меня в обществе мужчины? Сей факт может его встревожить, и любитель азартных игр пуститься в бега. Останется только сестра Анна, но ее причастность установить весьма сложно. Есть брат Роман, но какие у него жизненные планы, ей неведомо. Мать отдыхает с внуками в Израиле. Да, в свободное время помогает людям. И мало ли что она наболтала Загадочной! Дочь в ее дела не лезет.
   Янисав догадался, что я не склонна к разговорам, и тоже молчал. Затем принес две книги, и мы углубились в чтение, особо не вникая в смысл. Думаю, мужчина переваривал в уме вчерашний разговор и удивлялся моему легкомыслию. И легкости, с которой я сменила надежное пристанище на плавающую льдину.
   Я ни о чем не думала, голова напоминала о себе взрывной болью, которая на некоторое время отступала, а потом обрушивалась вновь. Таблетки уже не помогали.
   Янис заметил мое страдальческое лицо и силой увел в комнату. Уложил в постель и принес чай с лимоном.
   - Выпей и поспи, а я пока займусь обедом.
   Засыпая, я слышала шорохи на кухне и представляла себе бабулю, которая готовила любимое лакомство внучки.
   - Хорошо, когда ты не одинок. Пусть и временно, - прошептала я.
   Поздним вечером вернулся дядя Сеня, и мы сели за стол. Я проспала весь день и плохо соображала, поэтому переспрашивала по несколько раз. Зильберг перешел на короткие фразы, более доступные моему больному недоразвитому восприятию.
   Если излагать коротко, то я была права. Фамилия Романа - Филимонов, он брат Анны и сын Ефросиньи. Никогда не был майором ВДВ и, вообще, не проходил службу в рядах Вооруженных Сил. Обычный мошенник: картежный и так, по жизни. Когда бывает на мели, прибивается к богатеньким дамочкам. Филимонова успели задержать на квартире матери, он признался, что обманным путем присвоил деньги гражданки Загадочной, и ему предъявлено обвинение в мошенничестве.
   - Роману дадут не больше двух лет? - недовольно протянула я, внимательно выслушав юриста.
   - Эта статья большего срока не предусматривает, - развел руками адвокат.
   - Интересно, кто та девушка, которая была с Филимоновым в ресторане на Невском проспекте? - неожиданно вырвалось у меня. Я забыла, что наш разговор с Янисом надо держать в секрете. Меня не двигало чувство ревности, элементарное женское любопытство.
   По всей видимости, Семен Яковлевич все же был в курсе, кто является передаточной инстанцией, поэтому не уточнил, какую девушку я имею в виду.
   - Она его гражданская жена, работает стриптизершей в ночном клубе. Качает из него деньги не хуже пылесоса. Филимонов заявил, что пошел на аферу ради нее. Но думаю, карточные долги сыграли не последнюю роль. - Зильберг исподтишка взглянул на меня. - Ксана, давай оставим эту тему.
   Я догадалась, что мои деньги позволили парочке весело провести время в Германии. Я сама перевела деньги на счет одного из банков Мюнхена, реквизиты мне предоставил Филимонов-Безвольный. Кому принадлежат эти реквизиты - клинике, где мужчина пройдет лечение, или лично этому мужчине, я не удосужилась проверить. Поверила Роману на слово. Никто меня к этому не принуждал.
   Но нельзя ко всем людям относиться с подозрением! Людям надо доверять!..
   Потом речь зашла о Кукушкине. Я считала, что Лешка осужден ошибочно. И так возмущалась несправедливостью, даже головная боль забылась. Но Семен Яковлевич с умным видом остудил мой пыл.
   - В любой ситуации загипнотизированное лицо имело возможность руководить своими действиями в силу сохранения остатков воли.
   - А если не сохранились эти... остатки воли? - спросила я, с трудом переварив сказанное.
   - Согласно нашему законодательству, - загнусавил опытный юрист, - подобные преступления не относятся к преступлениям, учиненным в состоянии невменяемости. Гипноз парализует волю, но не настолько, чтобы кто-то извне руководил твоими действиями.
   - Но загипнотизированный человек становится орудием в руках гипнотизера, он не может осознавать характер совершаемых действий. - уверенно произнесла я. В голове немного просветлело, и я смогла оппонировать Зильбергу.
   - Я живу не чувствами, а руководствуюсь действующим Уголовным Кодексом Российской Федерации! - с вызовом констатировал Семен Яковлевич и скептически посмотрел на защитника-дилетанта.
   - Значит, Лешка Кукушкин будет досиживать срок, а Ефросинья и Анна "выйдут сухими из воды"? - оторопела я.
   - Если Роман Филимонов даст против них показания, то их арестуют за соучастие, но они могут отделаться условным сроком. Это касательно их участия в деле о мошенничестве. Но не думаю, что он пойдет на это. Кто рубит сук, на котором сидит?.. А что касается странных смертей твоих сокурсников, то могу со всей ответственностью сказать, что их дела отправят на дополнительное досудебное расследование. Дело передано опытному следователю. Если все так, как ты излагаешь, то Анне Филимоновой грозит немалый срок за убийство одного или нескольких лиц. Но все очень зыбко. Думаю, эта гражданка пользовалась услугами своей матери.
   - Опять гипноз? - нахмурилась я.
   - Думаю, да. Человек сам шагнул под колеса мчащегося автомобиля, сам выбросился из окна... Одна надежда на случайных свидетелей.
   Больше мы этой темы не касались, пили чай и говорили о погоде, словно Зильберги просто решили нанести мне светский визит.
   Янис снова попытался остаться, но отец увел его за руку. Взял, как маленького и увел с собой. Обхохочешься... Или лучше расплакаться?
   Я поняла, что обратного пути нет. А хочу ли я вернуть наши отношения назад?..
  
   Время шло, а голова пухла от боли. Я чувствовала, что внутри поселилась опухоль. Она грызла меня. Скоро она двинется дальше. Но до этого моя голова станет раза в два больше, я превращусь в большеголовую уродину и стану медленно покидать этот мир, который был ко мне так жесток! Звучит пафосно и театрально. Мысленно рисовались страшные картинки, одна "лучше" другой.
   Мне было очень плохо. Я могла позвонить Славику Смирнову и пожаловаться. Могла, но не имела на это права: зачем втискивать в чужое безоблачное счастье свое гнетущее горе?..
   Да, у меня есть деньги на лечение. Но кто сказал, что ТАКУЮ болезнь можно подкупить? От онкологии умерли известные миилиардеры, не мне чета. Надо смириться и ждать.
   Или не ждать? А взять и найти в себе силы порвать тоненькую ниточку, связывающую меня с жизнью? К чему терпеть, если конец известен?
   Теперь моя измученная болью голова была занята одной мыслью - какой выбрать способ?
   И он пришел во сне.
   Утром я была относительно бодрой, как больной перед смертью. Я изучила в зеркале свое исхудавшее лицо, поговорила по телефону с Янисом, постаралась убедить его, что пошла на поправку, прихватила ключи от Лужка и вышла на улицу. Летнее утреннее солнце обласкало меня. Я была почти счастлива, словно ехала на свидание с любимым человеком. Или к старой знакомой, с которой могу приятно провести время. Или оказать неоценимую услугу, которая спасет человека.
   Услугу-мечту...
   И пусть это сказка, а не быль, но я в нее верю. Я хочу кому-то помочь. Помочь по - настоящему, не будучи игрушкой в чужих руках. Мне не нужно взамен ничего. Или... Пусть даст мне силы, чтобы не свернуть с последнего пути...
   Я приехала на свое любимое место. Озеро Сердечное сверкало и показывало себя во всей красе. Неожиданно я ухватила взглядом затаившийся среди деревьев большой черный автомобиль. Рядом, прислонившись к стволу, сидел мужчина. Я не могла его разглядеть, да и не хотела. Удивительно, но посторонних я здесь видела впервые. Меня сей факт покоробил, словно это место я давно выкупила и считала своей собственностью. Один дед в ватнике имел права приходить сюда на рыбалку.
   Я провела рукой по крылу Лужка, будто погладила его на прощание. И пошла к воде. Не сбавляя темпа, я побрела на глубину. Вода ласково заключила меня в объятия. Она была теплой и манящей. Она принимала меня, как долгожданную гостью. Как подругу, способную поделиться последним.
   Я могу отдать свое здоровое сердце тому, кому оно нужнее.
   Чем глубже я заходила, тем сильнее проваливались ноги в ил. Капкан стягивал их, чтобы не выпустить.
   Когда вода дошла до подбородка, меня охватила паника, но я вспомнила родителей и бабушку, с которыми скоро увижусь, и уверенно зашагала дальше...
  
   Эпилог
  
   Вот и встретились два одиночества
   На одном пожелтевшем пути,
   Неизвестно, судьба иль пророчица
   Помогла им друг друга найти...
   / Сергей Архангель /
  
   Когда голова Ксаны исчезла под водой, Нил сначала оторопел, а затем нырнул вслед за ней. Вода в озере, как назло, была мутной, он действовал на ощупь, едва различая окружающие предметы. Вдруг под руку попалось что-то мягкое и скользкое. Он схватил это что-то и притянул к себе. Нехватка воздуха сказывалась на сообразительности. Он пошел с ношей по илистому дну, наконец, до него дошло, что можно пробкой вылететь на поверхность и вдохнуть вкусный свежий воздух.
   Он так и поступил. Заполнив легкие, Нил Желязко, не выпуская бессознательное Видение, лег на спину и поплыл к берегу. На мелководье взял девушку на руки и вышел из воды. Положил ее на траву, заботливо убрал с лица волосы и хотел приступить к оживлению, но глаза Видения открылись, долго оценивали его, и в итоге Оно заявило.
   - Красавчик... Ненавижу красавчиков.
   Девушка снова потеряла сознание.
   Нил покосился на ее автомобиль, который вблизи оказался не совсем крошечным, а представительным зелено-перламутровым "Пассатом", но по сравнению с его "Audi", ему было еще "расти и расти".
   - Ты останешься здесь, Лужок, - обратился мужчина к чужому авто. - А почему я назвал тебя Лужком? - спросил он у молчаливого "Пассата", испуганно взирающего двумя фарами на недвижимую хозяйку. - В общем, не скучай! - сказал он напоследок, подхватил на руки девушку в мокром сарафанчике и двинулся к своей машине, которая предусмотрительно спряталась от солнца под сенью деревьев...
   Нил выехал на трассу и помчал "Audi" в сторону города. По дороге он позвонил Мартынову и коротко обрисовал ситуацию, закончив вопросом:
   - Потапыч, где ближайшая больница?
   Приятель, под рукой которого был интернет, быстро выдал информацию.
   - Если все плохо, то сворачивай на поселок Выселки, скоро должен быть указатель, а если время терпит, то гони до города. Так, так, так... Где ж у нас ближайшая... На улице Портовой, двадцать один... Езжай туда, я тебя опережу и все подготовлю.
   - Спасибо, Потапыч, - поблагодарил Нил, который не догадывался о состоянии девушки, видел ее бледное лицо, синие губы и умирал от беспокойства. Но решился гнать до города, где врачи более квалифицированные.
   - А на что существуют друзья?! Чтобы вовремя протягивать руку помощи!.. - уверенно произнес Мартынов.
   Когда Желязко свернул к небольшому зданию больницы, их уже ждали.
   Он не смог ответить ни на один вопрос: ни как зовут девушку, ни где она живет.
   - Она сама все расскажет, когда придет в себя. Она скоро придет в себя! - нисколько не сомневаясь, заявил он и устрашающе посмотрел на врача, который тоже не имел права сомневаться.
   Уже через час к ним вышел молоденький жизнерадостный мальчик-доктор, которому при ближайшем рассмотрении оказалось не меньше тридцати пяти лет, и успокоил.
   - Ваша подопечная пришла в себя.
   - Она на что-то жалуется? - затравленно поинтересовался Нил, словно он привез девушку не в больницу, а в полицию, где она должна дать показания против него.
   - Жалуется на постоянные головные боли.
   - Это... серьезно? - вмешался Потап Мартынов, который не переставал удивляться заботливости друга.
   - Лучше перевезти ее в специализированную клинику на обследование, - порекомендовал улыбчивый доктор.
   Нил позавидовал его легкости восприятия окружающего мира.
   - Ее можно забрать?
   - Можно, если она захочет ехать с незнакомцем, - сощурился он, от уголков глаз при этом пошли лучики. - Вы зайдите к ней в палату и... познакомьтесь для начала.
   Нил доковылял до двери, осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь. Девушка лежала на белых простынях и с интересом изучала потолок. В палате была еще одна кровать, но она пустовала.
   - Привет, - сказал он, переступая порог. - Как себя чувствуешь?
   - А где Лужок? - спросила она, нахмурив лоб.
   - Он остался там, у озера, - мужчина кивнул головой в сторону раскрытого настежь окна, за которым веселились неугомонные воробьи.
   - Один? - вскинула она брови, удивляясь безответственности мужчины, бросившего у озера ее "ребенка".
   - Один, я не мог взять его с собой. - развел он руками, - но сегодня же поеду туда с другом и перегоню твоего Лужка... куда скажешь.
   Девушка назвала адрес, подумала и протянула худенькую прозрачную ручку.
   - Ксана Загадочная.
   - Нил Желязко.
   - Человек с железным стержнем в груди! - не к месту заявила девушка, погрузившись в свои думы. Но быстро очнулась. - Однажды я тебя уже видела. Ты стоял у ресторана и разговаривал по телефону... Ты заинтересовался мною, - хитро прищурившись, заключила она.
   - Почему ты прошла мимо?... А-а- а, я вспомнил, ты не любишь красавчиков! - с усмешкой произнес Нил.
   - От... откуда ты знаешь? - поперхнулась Ксана.
   - Это первое, что ты успела мне сообщить, когда ненадолго пришла в себя.
   - Надо же, - хмыкнула она.
   - Доктор сказал, что я могу перевезти тебя в специализированную клинику для обследования.
   - Зачем, если диагноз и так известен?
   - ???
   - У меня опухоль мозга, - спокойно изрекла Загадочная.
   - И кто тебе поставил этот нешуточный диагноз? - Нил спросил это с таким удивлением на лице, что Ксана сама усомнилась.
   - Никто! Но я это чувствую. - с неосознанным волнением, источником которого не была неизведанная болезнь, сказала девушка.
   - А я чувствую, что полюбил тебя в ту минуту, когда впервые увидел летящей над землей мимо меня. - вырвалось у Желязко. И он ни капельки не пожалел об этом. - И никому не дам вырвать тебя из моих цепких рук.
   - Даже тяжелой болезни? - заинтересовалась девушка.
   - И тяжелой, если она есть, и тем более надуманной!..
  
   Уже через три недели Ксана была дома. За это время они с Нилом успели поделиться друг с другом событиями своей короткой, но сложной жизни, которая обещала в будущем быть простой и понятной.
   Как оказалось, укус комара привел к осложнениям. От привычного укуса кровопийцы в организме Ксаны поселился паразит, который со временем превратился в червя - белую тонкую нить. У девушки в стрессовом состоянии все шло в ускоренном темпе. Червь стал быстро расти, покрылся капсулой, в результате у Ксаны образовалась опухоль. Но не онкологическое заболевание, а подкожное уплотнение, доставляющее серьезные головные боли. Хирурги обнаружили причину недомогания, провели нехитрую операцию и извлекли капсулу...
   - Я благодарю тебя за жизнь, - сказала девушка и положила излеченную голову на плечо мужчины, который уверенно вел автомобиль в сторону облюбованного места.
   Вода в озере Сердечном потемнела, август подбирался к сентябрю. На деревьях появились редкие желтые листочки. По небу медленно ползли вытянутые облака, ненадолго закрывая уставшее солнце.
   - Как здорово! - задохнулся от счастья Нил и заключил Ксану в объятия. - Как здорово, что жизнь повернула за угол!
   Неужели я преодолела границу и теперь нахожусь на белой полосе? - подумала Загадочная, млея в крепких руках мужчины. - Можно шагать по любой, лишь бы вместе.
   - Санька! - завопил на всю округу Нил, раскачиваясь вместе с девушкой из стороны в сторону. - Предо мною в сиянии радужном ты предстала святою судьбой, той звездой, что во сне моем сказочном мою душу звала за собой!.. И это не стихи Блока. Это песня моей души!
   На другом берегу сидел дед в бессменном ватнике и недовольно косился в сторону громких горожан.
   15января - 3 апреля 2012года
   г. Ростов-на-Дону
   Отредактировано - декабрь 2012года
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"