Аннотация: После одного трагического события мужчина существовал в непонятном мире, до тех пор, пока некий странный человек не загорелся желанием отправить его на тот свет. Первый раз попытка вышла неудачной, но на этом он не остановился...
Всю жизнь я собираюсь жить,
Всё жизнь проходит в ожиданье...
/ Лев Озеров /
Неподалеку от супермаркета на высоком парапете сидел известный в узких кругах бард, бренчал на гитаре и пел задушевную песню. Неуютно и неромантично. Хорошо хотя бы вполголоса. Судя по лицам окруживших его людей, было очевидно одно - в число поклонников входят люди с отклонениями в развитии. А как иначе их можно назвать, если они с трогательным вниманием слушали подобную муру о жизни, которая несправедлива к достойным. Видишь ли, даже солнце светит не для всех, только для избранных, небо для разных людей разного цвета: лазорево-веселое - опять же для избранных, хмуро-тоскливое - для невезучих, не входящих в число достойных. И бард, и его поклонники в число избранных не входили, от того и произошло единение и взаимопонимание. Однако отблагодарить певца и гитариста в одном лице никто из поклонников не собирался - деньги в карманах этих людей никогда не задерживались.
Чуть в стороне от немногочисленных поклонников с дырявыми карманами стоял еще один соглядатай - человек в партикулярном платье, по выправке угадывался военный. На его лице повисло гадливое выражение. Почему-то не уходил, хотя, и порывался несколько раз. После я понял причину - поджидал женщину. Чтобы не заскучать, провел время до ее прихода в недостойной для него компании. Когда она появилась, он сделался цвета заката, сулившего назавтра ветряную погоду. Во всей видимости, застыдился своего неожиданного увлечения уличным пением особы невзрачного вида. Так оно и было, потому что женщина с укоризной взглянула на лохматого барда в странных одеждах, и с замешательством на своего мужчину, в котором открыла новые увлечения, после чего потянула к входу в супермаркет, по дороге осуждая его поведение. Мужик перехватил ее руку, сам взял под локоток и звонко чмокнул в щеку, выражая извинение.
Я тоже, как та дама грозного вида, не выношу тупость с претензией на гениальность. Но привычно мимо не промаршировал, чтобы не подцепить "отклонение в развитии", хотя, всегда так поступал - не впервые встречаю подобных бардов, обиженных судьбой. Но так было всегда. Сегодня особый день. Мое благостное настроение не могло испортить даже такое исполнение, даже такие "незабываемые" слова. Неожиданно загорелся желанием проверить - испортит настроение или нет? Стоял с глупым видом и ждал. Время шло, песни сменяли друг друга, не менялось неудалое бренчание. Создавалось впечатление, что разные слова прикладывались к одному мотиву. Поет мотивно, слушать противно, - вспомнил я пословицу.
Мне было не противно, мне было по-дурацки весело. Кажется, я даже улыбался, несмотря на трагичные напевы. Кто-нибудь со стороны мог принять меня за городского сумасшедшего. И пусть. Да, я мог сойти с ума от везения.
Мне безумно, страшно, чудовищно, беспредельно, баснословно, чертовски, дико, невероятно, несказанно, дьявольски, нечеловечески повезло остаться живым.
Меня поймет лишь тот, кто сам испытал подобное счастье-везение. Шел человек, шел, ничего не подозревал, а рядом... бух!.. Упала здоровенная сосулька. Или строительный кран свалился. Это для примера. Нынче подобное кранопадение у нас в моде. Жаль, люди гибнут ни за что, по причине чужой халатности.
А тебе повезло! Смерть мимо пролетела, в нескольких сантиметрах-метрах. Что ты чувствуешь? Поначалу шок, потом абсолютное опустошение. Это я о себе. По мере высвобождения из цепких лап стресса, приходит осознание счастья. Вот свезло, так свезло.
Повисел на волоске от смерти, приземлился на мягкую перину, понежился, отдышался и понял - надо ценить каждую прожитую минуту, каждый прожитый день. Не раздражаться по мелочам, не делать из мухи слона, научиться делить проблемы на глобальные и локальные.
И радоваться каждой мелочи - цветочку, букашке, затяжному дождю, который рано или поздно закончится, снегопаду - не пройти, не проехать. Не реагировать на чужой злобный взгляд, без причины. Не копаться в себе - почему он так на меня посмотрел? К чему себя готовить? Ни к чему! Его взгляд тебя не касается! Он тебе никто и звать его никак! Может, у него отвратительное настроение, и он ищет на ком бы отыграться.
Как бард со своими одинаково-разными песнями, решивший разжалобить слушателей. Или усугубить их грусть-печаль. Что более вероятно - испортить настроение тем, кто в "шоколаде". "Шоколадных" этот сочинитель терпеть не может. Жалуется на несправедливость.
Жаловаться легче всего, попробуй что-то изменить.
Я никогда не жаловался на жизнь, не роптал, хотя, подходящие моменты "рукоопускания" были. Самое страшное случилось двадцать лет назад. После чего я остался один. Была семья, и все пошло прахом. Хоть в петлю лезь. Не полез, сначала жил по инерции, потом втянулся и зажил осознанно-привычно, но в волчьем одиночестве. Сделал сложный вывод из случившейся трагедии - мне нельзя иметь семью. Второй раз я ЭТОГО не переживу.
Все двадцать лет пытался забыться. Забылся поверхностно. Копни глубже и начнется самобичевание. Но я никогда не сваливал вину с больной головы на здоровую - я виновен в трагедии. Только я. Моя бывшая жена не при чем.
Да, мне нужно было меньше работать, бегать по магазинам, выстаивать длиннющие очереди. За меня это делала жена. Она занималась ребенком, она бегала по магазинам, она выстаивала длиннющие очереди.
Жена попросила старушку присмотреть за ребенком, который сладко спал в коляске, а сама на минутку забежала в магазин. Вернулась, а ребенка нет. Старушка как сидела на скамеечке, так и сидит. По древности своей перепутала настоящую мать с самозванкой, которая поблагодарила ее за услугу, прихватила детскую коляску с ребенком и ушла в неизвестном направлении.
Нашего ребенка искали всем городом: и тогдашняя милиция, и добросердечные люди. Все бесполезно.
Жена едва не сошла с ума. И немудрено. Я держался из последних сил, за что был назван бесчувственным чурбаном. Вскоре мы развелись. И разъехались подальше друг от друга, чтобы никогда не встречаться, чтобы никогда не напоминать друг другу о трагедии.
Можно подумать, это нас спасло. Я постоянно думаю о своем ребенке, представляю, каким он стал. Она стала. Ее звали Маруська. Маша. Мария. Как зовут сейчас, не могу представить. В прошедшем времени о дочери не говорю.
Жена перед разлукой забрала все фотографии. Я часто фоткал нашу девочку за ее короткие два месяца рядом с нами. Но мне не нужны фотографии, она все годы стоит у меня перед глазами.
И впервые за двадцать лет я почувствовал себя счастливым человеком.
Раз судьба надо мной сжалилась, оставила мне жизнь, значит, я могу кому-то пригодиться на этой земле. Сделать что-то доброе, хорошее... Может, мне пора задуматься о создании новой семьи? Почему, нет? Я еще не стар, всего-то сорок пять.
Вчера я думал о скоротечности жизни - не заметил, как годы пролетели. Сегодня время сначала остановилось, потом пошло, но с притормаживанием, чтобы я успевал замечать разные мелочи. Нельзя постоянно бежать с космической скоростью, подталкивать себя словом "надо". Надо то, надо это... А хочу ли я?
Несмотря на волчье одиночество, а так и не научился жить, "как левая нога захочет". Не скажу, что делаю все из-под палки, но очень часто иду вопреки своему желанию. Не пробую жизнь на вкус. Мне некогда. Работа, хобби, дача, дом, разные бытовые проблемы, которые я решаю в одиночку. На судьбу не жалуюсь, бога не гневлю. И будто бы не заслужил взбучки, но все случилось со мной, не с кем-то другим. Но мне дали шанс что-то изменить в своей устоявшейся жизни! И я обязан его использовать. Не ринуться головой в омут, а осмотреться, перебрать жизнь по косточкам и понять - что было не так?.. Я обманываюсь. Я знаю, что было не так! Здоровая мужская особь обязана иметь потомство. Семья - вот что мне нужно. Довольно скитаться по стране, бояться привязанностей разной степени, и при любой опасности, которая выражается в интересе к женщине, бежать прочь сломя голову.
Я не доводил дела до загса - не ел паспорт на его пороге, но женщины были готовы к предложению руки и сердца, хотя, я никаких намеков не делал. Им хотелось так думать, я им не возбранял. Когда переходили в яростное наступление, я исчезал.
Меня не пугали намеками на беременность, причин не было. С женщинами, которые вызывали у меня интерес, я не вступал в сексуальные связи. Для удовлетворения своих потребностей находил других. Животный сексинстинкт отдельно, интерес на уровне конфет-букетов отдельно. Два инстинкта в один объединить не мог. Знаю - трагедия с дочерью что-то сделала с моими мозгами. Я пребывал в постоянном напряжении. Постоянно себя контролировал, и контролировал объект своего интереса - как бы она не перешла границу моего государства. Воевать не в моих принципах, лучше отдать территорию, сбежать и создавать свое государство на новом месте...
В этом городе я обосновался более четырех лет назад. Скорее не обосновался, вернулся. Этот город был мне родным, здесь я вырос, здесь окончил школу. Получив аттестат, уехал за высшим образованием в столицу. Там женился, там родилась Маруська. Сюда пришлось вернуться, когда отец стал немощным. Через год после моего возвращения отца не стало. Я хотел продать недвижимость и уехать. Но передумал. Здесь могила отца. Своей матери я не помню, она умерла, когда мне не было двух лет.
За эти четыре года я ни с кем не враждовал, ни с кем не "букетился". На горизонте не появилась дамочка, способная вызвать у меня поверхностный интерес. Меня все устраивало: работа директора культурно-досугового центра, хорошая квартира, дача. Кажется, меня все устраивало, всплески мне были не нужны. Спокойствие, главное спокойствие, как говорил Карлсон - мужчина в самом расцвете лет. Как и я.
Для меня спокойствие - это жизнь запрограммированного робота. Все по плану, все по норме. Нельзя смеяться от души, до колик в животе, нельзя печалиться, нельзя восхищаться. Одним словом, норма во всем.
Но не сегодня...
Сегодня хотелось наслаждаться жизнью! Стоять, дышать, радоваться без причины, не раздражаться.
Как иначе - я чудом остался жив!..
Пока я наслаждался хмурым днем, бард успел закруглиться и получить жидкие аплодисменты. Но не уложил гитару в раскрытый футляр, а обозрел публику и громко объявил:
- Сегодня пятое ноября - день военного разведчика. Хочу поздравить тех, кто имеет к этому отношение. - И затянул нормальную песню подходящего случаю содержания, - а у разведчиков судьба порой, коротка, как рукопашный бой...
Оказывается, бард не так прост, как хочет казаться. И все из желания вызвать жалость и сочувствие. А я считал его бесхитростным тугодумом.
Стало обидно за себя - не смог раскусить нетвердый орешек. Успокаивало одно: первоначальная ошибка, принятие на веру чужую примитивную искренность, окончательно избавило от тоски, обосновавшейся глубоко в душе после бардовских песен. Всегда простота, открытость, примитивизм окунают меня в беззаботное время детства. В эту пору все принимаешь "за чистую монету", нет никаких проблем, не считая двойку по литературе. Ты наполнен беззаботной радостью без всякой причины. И пусть сам ты не идеален, иной раз что-нибудь соврешь, для своей же пользы, или плохую отметку удалишь из дневника разными чудными способами, но веришь другим на слово, опять же открыт для общения, говоришь без задней мысли. Прост, как... валенок.
Таким был много лет назад. Потом кардинально изменился. Сегодня неожиданно вернулся в далекое прошлое и слегка затосковал. Больше по отцу, чем по прошлому. Увы, отца не вернуть, как и время повернуть вспять.
Но не избавился от безудержного счастья, когтистыми лапками уцепившееся за меня. Чтобы не расстаться и с ним, поспешно покинул чужой праздник жизни тумана и обмана.
Сегодня у меня свой праздник, день рождения, причем второй.
Пятое ноября, день военного разведчика. Надо же. Теперь это и мой праздник тоже.
Я был обалдевшим, чуть сошедшим с ума, безмерно счастливым. Был трезв, был пьян. Я остался жив. Я везунчик.
На меня не падал строительный кран, не сваливалась сосулька. Со мною поступили более изощренно...
Поздним вечером я выехал из дачного поселка "Чайная роза". Обожаю свою дачу. На участке нет ничего особенного: садовые деревья, зелень в летнюю пору, небольшой домишко. Вся прелесть в водохранилище, в искусственном водоеме советской цивилизации. У меня есть лодка, снасти, я фанат рыбной ловли.
Обычно все свои выходные провожу в дачном поселке. Вчерашний день не был исключением. Возможно, выехал немного позже обычного, все раздумывал - уезжать или провести на даче еще одну ночь, а утром встать пораньше, чтобы успеть перед работой заехать домой. Не люблю спешки, поэтому все-таки собрал вещички и отправился на городскую квартиру, где меня никто не ждал. Это обстоятельство грело мне душу. Никто не задает лишних вопросов, никто ничего не требует. Я сам себе лучший контролер, сам не даю себе спуску. Но это Я! Единственная родная душа - кот Филимон, рыжая бестия размером с хорошую собаку, но и тот живет на даче. В будние дни за ним присматривает соседка - Валентина Максимовна. Она безвыездно сидит на своих шести сотках, впрочем, как и многие жители "Чайной розы", получившие места под дачи в далекие годы социализма от "ящика", предприятия оборонной промышленности. Соседка в нашем дачном поселке новичок - живет здесь недавно, наверное, года три или немного больше. Но мне кажется, со времени моего беззаботного детства. Мы легко нашли общий язык, я кайфую от немудреных разговоров с ней. Так общаются близкие родственники: не сдерживаются в эмоциях, если ты того заслуживаешь, открывают "великие" тайны, надеясь на понимание, сдержанно советуются по самым разным вопросам. Почему сдержанно? Чтобы не взяли в привычку одаривать советами по делу и без дела. А если сдержанно, но умный человек легко догадается - ситуация из ряда вон выходящая, иначе не стал бы открывать "великой" тайны...
Мне дача досталась по наследству от отца: в "ящике" он проработал всю жизнь. Как пришел по распределению салагой-инженером, так и пропахал почти сорок лет. Недаром родители нарекли его звучным именем Капитон, означающее серьезный основательный человек. Он мечтал, чтобы его единственный сын, нареченный простым именем Иван, пошел по его стопам, окончил технический вуз, получил достойную профессию. Но я, Иван Капитонович Залепукин, поступил в институт культуры. Смирило отца то, что на "нормальный" факультет - "управления и экономики культуры", в будущем не стану массовиком-затейником. Отец считал это унизительным, я его мнения никогда не разделял. Профессии разные нужны, профессии разные важны.
Сейчас мой "нормальный" факультет называется иначе - "менеджмента и экономики". Я ни разу не пожалел о полученной специальности: в любом новом городе я без труда находил себе работу. Когда вернулся в родные пенаты, мой старенький отец обрадовался и захотел остановить мой бег по стране. Пришлось ему отказаться от своих принципов - никогда ни о чем не просить без особых на то причин. Причина была веская - прилепить сына к родному дому. Каким образом? Найти ему достойную работу. Работу, которая может его зацепить, задержать на одном месте. И отец позвонил одному всемогущему человеку.
В эпоху безбедного существования предприятий оборонной промышленности руководство заботилось о своих работниках. Был выстроен спортивный комплекс, база отдыха и учебно-развлекательный комбинат "Электрон", коротко УРК. В двухэтажном здании УРК имелся большой концертный зал для проведения торжественных мероприятий, кабинеты для различных кружков по интересам, на втором этаже кафе, где накрывались столы после официальной части. В огромном фойе ставили новогоднюю елку, приглашались все детишки работников завода. Они получали подарки в шелестящих пакетах, водили хороводы, вызывали Деда Мороза, в общем, всё, как обычно. В их числе был и я, Ванька Залепукин. Каждый год новогодняя развлекательная программа повторялась, но нас, мальчишек и девчонок, это не расстраивало.
Во времена девяностых "ящик" стал акционерным обществом, к власти пришли люди, которым не было никакого дела до трудящихся масс. Все недвижимое имущество, числящееся на балансе завода, они переделали по своему усмотрению, кое-что продали. "Электрон" сдали в аренду, и перестали интересоваться, что в нем происходит. Так продолжалось лет десять или чуть больше. До того, как на завод пришел отличный хозяйственник. Завод не только получил хорошие заказы, но и вернул себе учебно-развлекательный комбинат. Каждого директора УРК больше занимало собственное материальное благополучие, поэтому на руководящей должности никто долго не задерживался. Отец позвонил в нужный момент - директорское место временно пустовало. Так я стал директором культурно-досугового центра "Электрон", о чем пока ни разу не пожалел. Всегда любил работать, засучив рукава, перед трудностями никогда не пасовал, напротив, трудности действовали на меня, как наркотик. Для начала выгнал в шею лодырей, тунеядцев и любителей легкой наживы, создал отличную команду. Взял в заместители Ульяну Дмитриевну Елину, надежного человека с большим опытом работы. Я не отношусь к тем руководителям, которые более благосклонны к молодым, да ранним, идущим к цели по головам. Старая гвардия, честная, трудолюбивая, не бегающая за длинным рублем, меня вполне устраивает. Они привыкли работать без длинных объяснений, за любую благодарность, словесную или крохотно-материальную, горы свернут. Причем, в приоритете у них словесная благодарность. Не скажу, что я раздаю благодарности с легкостью, но не скуплюсь для тех, кто этого заслуживает.
Но я отвлекся...
Итак, выехал из дочного поселка "Чайная роза" ближе к полуночи. Достиг трассы и сразу заметил "голосующую" фигуру. Всегда подбираю неподозрительных попутчиков. Этот мужик не был подозрительным. В районе пятидесяти, джинсы, теплая куртка, бейсболка, увесистая сумка через плечо.
По дороге разговорились. Признался, что был в гостях у женщины, с которой его познакомили друзья на одной вечеринке. Давно овдовел, детей нет. Решил найти себе новую спутницу жизни. Поначалу женщина ему понравилась. Договорились провести вместе выходные у нее на даче. В субботу приехать ему не удалось, вырвался только в воскресенье, и то во второй половине дня. Хватило нескольких часов, чтобы понять - оставаться ему холостяком до конца дней. Привереда он, а она нормальная баба, которая хочет за кем-то ухаживать, хочет кого-то любить. Именно, кого-то, ей без разницы, кого. Называла его разными именами, путала с прежними несостоявшимися кавалерами. Он так решил. И эта всеядность его дико разозлила, робкий росток чувства мигом зачах. Он нашел причину для ухода, распрощался и только потом понял, что последний автобус ушел. Пришлось тащиться на трассу, чтобы ловить попутку. Долго благодарил меня за чуткость. Не каждый человек в темную ночь решится подобраться одинокого путника на дороге.
Когда добрались до городской окраины, он попросил остановить у ближайшей остановки. Я напомнил, что общественный транспорт давно не ходит. Он беспечно махнул рукой и заявил, что доберется до дома пешком. Я спросил, где он живет. Он назвал улицу Мичурина. Не ближний свет, и от моего дома совсем в другой стороне, но раз делать добро, то делать его до конца.
Он указал мне подъезд, и стал копаться в карманах. Я человек небедный, но и небогатый. Моя среднеобеспеченность и расположение к неудавшемуся кавалеру не позволили взять с него отплату за проезд. Он настаивал, продолжая обстукивать себя руками, как это обычно делают в поисках потерянной вещицы не мизерного размера. Как оказалось, свое портмоне забыл у несостоявшейся невесты. Это обстоятельство его не расстроило - денег в портмоне было немного, еще одной встречи можно избежать.
В качестве заложника оставил в салоне автомобиля свою сумку на длинном ремне и побежал домой за деньгами. Я вышел из машины, решил размять ноги. Заинтересовался торговым павильоном, работающим круглосуточно. Вспомнил, что дома нет ни крошки хлеба. Павильон располагался метрах в десяти. Едва я вошел внутрь, и зазвенели колокольчики, объявив продавцу о появлении покупателя, на улице что-то грохнуло. Непроизвольно я вдавил голову в плечи, застыл в нелепой позе, а размалеванная девица за стойкой завопила:
- Чей-то автомобиль взорвали!
Автомобиль был не чей-то, а мой. Пусть старенькая и непрезентабельная "десятка", больше предназначенная для загородных прогулок по пересеченной местности, чем для езды по городу, но все равно жаль. Это мысль была первой. Затем пришло отупение. Я не понимал, что мне делать. Инициативу проявила девица, с трудом добившись от меня признания, что взорвали мое движимое имущество. Выходя из салона, я прихватил с собой не только ключи с брелоком, но и сумочку с документами, деньгами, ключами от квартиры. Более-менее придя в себя, был несказанно обрадован своей предусмотрительности. Потом приехала полиция, я отрешенно следил за их действиями, отвечал на вопросы, пил горячий чай из пластикового стакана, который мне сунула в руки заботливая девица. Я не заметил, как с чаем умял плитку шоколада, чем особенно ее порадовал. Она сказала, что шоколад очень полезен в моменты стресса. Так и сказала. Чем меня развеселила. Я глупо скалился и смотрел на ее пухлые губы. Губы шевелились - девица безостановочно работала психологом, переняв эстафету у молодого полицейского, который меня опрашивал. Когда закончились следственные мероприятия, полицейский загрузил меня в свое авто, и отвез в участок, где я должен был подробно рассказать о своей жизни вообще, и о сегодняшнем пассажире в частности... Напоследок я проводил прощальным взглядом то, что осталось от моей "десятки", поблагодарил за заботу девушку, не позабыв спросить ее имя. Людмила.
Это имя навевает на меня жуткую тоску. Так звали мою единственную жену, мать Маруськи.
На этот раз птица-тоска коснулась меня крылом и улетела. Радость спасения заполнила меня целиком...
Ничего вразумительного я дежурному следователю не рассказал. Он недобро на меня взглянул, будто это я собственноручно подложил взрывчатку в личное транспортное средство для получения страховки. Видимо, рассказ о женихе неразборчивой особы, которого я услужливо подвез до дома, он всерьез не воспринял. Я и сам не мог понять, зачем ему меня взрывать вместе с автомобилем? Я его знать не знаю. На зрительную память никогда не жаловался. Могу предложить два варианта - или он таким способом развлекается, значит, окончательно сбрендил, или с кем-то меня перепутал, в этом случае это преднамеренное убийство. Ждал на трассе какую-то другую "десятку", для "внедрения". И эта десятка должна была выехать из дачного поселка "Чайная роза". В доме, куда я его подвез, искать бесполезно - дом был выбран наобум. Мужик не полный кретин, чтобы указывать свое место жительства. Следователь меня поддержал и сказал, что в доме имеется сквозной выход. Значит, выбрал не наобум.
Наконец, вымотанный заковыристыми вопросами следователя я оказался на свободе...
Туман лизал темную землю, заметил приблажную мужскую фигуру, слегка пошатывающуюся от везения, охватил вниманием и ее. Мне стало трудно дышать, я расстегнул куртку, и, не задумываясь о направлении, двинул вперед, превратившись в туманокол - стал разрезать туманную предрассветную сырость...
Я не знаю, где бродил несколько часов, опомнился возле супермаркета, возле которого на высоком парапете сидел бард и пел свои жалостливые песни. Взглянув на часы, понял, что бессовестно опаздываю на работу. Позвонил Ульяне Дмитриевне и предупредил, что задержусь на час-другой. Остановил частника, и вскоре оказался в своей квартире.
У меня было такое чувство, будто я не был здесь несколько лет. Я бродил по комнатам, бережно дотрагивался до новых-старых предметов. Долго держал в руках портрет отца и мысленно разговаривал с ним, пересказывал события сегодняшней ночи, с присущим мне напускным оптимизмом. То, что творится у меня в душе, я сам иной раз не мог понять. Не скажу, что я ярый пессимист, искусно прячущий свои чувства за сдержанной высокомерностью, но и человеком, пронизанным оптимизмом, меня не назовешь.
Сегодня следователь назвал меня фаталистом. Мое безразличие к взрыву он принял за покорность: так было предрешено судьбой, чтобы я выжил. Мой заявление о путанице следователь оставил без комментариев. Долго вытягивал из меня, кому я мог перейти дорогу. На что я коротко ответил:
- Стараюсь ни с кем не конфликтовать.
Следователь посмотрел на меня, как на пресмыкающееся мезозойской эры, и с завидным упорством повторил:
- Это была месть. Или устранение ненужного свидетеля....
- Или шутка "доброжелателя", - поддержал я. - Не могу исключить ошибку, в смысле путаницу. - Снова перечислил все имеющиеся версии, включая и версии следователя, удовлетворенно дернул головой и выдал, - нужное почеркнуть.
- Я убедительно вас прошу покопаться в памяти и составить список лиц, с которыми у вас был конфликт. Даже у неконфликтных людей есть враги, которые состоят у них в друзьях, как им кажется.
- Зачем же мне клеветать на людей, - вздохнул я. - А если с кем-то и были разногласия, то я успел забыть. Я не злопамятен...
Я смотрел на портрет отца и спрашивал его, смог ли он пойти на убийство ради своей жены? Ответ я знал. Человека можно убить словом. Меня словом не прошибешь, пришлось переходить к решительным действиям.
Почему я вспомнил о своей матери, о женщине, которой давно нет на этом свете? И на это у меня есть ответ. Если покушение было направлено на меня, не было никакой путаницы, случайности, не было развлекалок ночного сумасшедшего, то это месть. Да-да, месть женщины, которая не могла простить моего пренебрежения. Сама могла заблуждаться, принимать желаемое за действительное, и глубоко разочароваться во мне, в предателе. Лелеяла в себе обиду, разрабатывала план, искала умелых соратников, в итоге - план осуществился. Мог осуществиться, если бы не крайняя нужда в хлебе насущном.
Так что - cherchez la femme? Надо искать женщину, которая всё придумала, нашла исполнителя и сейчас находится на вершине счастья по причине неведения? Или глубоко расстроена невезением. Надо ж было мне выйти из машины! А так все хорошо начиналось: исполнителю удалось войти ко мне в доверие, я домчал его до "дома" и согласился подождать благодарности.
Не могу исключить тот факт, что взрыв произошел у нее на глазах - она живет неподалеку. В этом случае она знает, что я вышел сухим из воды. В любом случае, вскоре узнает и огорчиться. И не успокоится до тех пор, пока не доведет дело до конца.
Почему я решил, что она живет неподалеку? Может быть, где-то притаилась, чтобы насладиться зрелищем. Если первым пришло на ум близкое местожительства, то на нем и остановимся.
Теперь надо вспомнить всех женщин, с которыми пересекался за все четыре года, прожитых в моем родном городе. Я мог несерьезно отнестись к нашему поверхностному общению, а она... успела купить подвенечное платье. То ли у меня взгляд многообещающий, то ли некоторые особы женского пола обладают незаурядной способностью читать между строк, но вина в обмане всегда лежит на мне. Обидно, но ладно...
Увы, не ладно. Раньше я мог отмахнуться, сбежать. Так было не раз. Можно сказать - вошло в привычку. Теперь всё зашло слишком далеко. На мою жизнь никто не покушался. И сбегать из города я не желаю. Прошлые побеги не заставляли меня копаться в отношениях. Уехал и забыл. Теперь буду скрупулезно восстанавливать память, чтобы разобраться в ситуации.
Как бы мне не хотелось обманываться, говорить, что ночной взрыв это случайность, забавы сумасшедшего, я отлично понимаю, что не случайность и не забавы.
Осознание не растворило в море испуга моего безмерного счастья. Пусть оно булькает во мне до следующего покушения. А оно будет, уверен. И в моих силах опередить злоумышленника.
Я хочу жить. Я начинаю жить заново. Я выброшу из памяти двадцать последних лет - годы существования.
Но прежде найду человека, который враждебно ко мне относится.
Неужели я поверил, что покушались на меня? Или это все-таки ошибка? Или ночные забавы незнакомца? Или... это месть?
Нужное подчеркнуть.
Если ошибка, забава, то я могу спать спокойно. Если месть, то... могу в этом убедиться лишь одним способом - ждать следующего покушения. Не факт, что вновь выпадет удача.
Может, проверить? Поиграть в русскую рулетку?..
Жизнь шла своим чередом. Хотите верьте, хотите нет, но о ночном инциденте я не думал. Работал допоздна, возвращался домой, что-то в себя закидывал, устраивался перед телевизором и начинал бороться со сном. Победителем не выходил. Спал, как убитый, без сновидений. Только в ночь на пятницу мне приснилась девушка. Она стояла на пороге и пристально рассматривала меня. Я хотел сказать, что она ошиблась адресом, несмотря на то, что гостья не успела ничего сказать - просто мне был неприятен ее цепкий взгляд. Даже можно сказать - осуждающий взгляд. Девушка меня опередила.
- Маруся? - удивленно протянул я и недоверчиво взглянул на самозванку. Не сдержался и воскликнул, - быть такого не может! Моей Марусе всего два месяца, а тебе... не меньше двадцати.
- Все правильно, мне двадцать лет. Именно столько лет прошло с моего похищения... Но я вижу, ты мне не рад.
- Не рад. Потому что я тебе не верю.
- Почему? Какой смысл мне тебе врать, - хмыкнула девушка и передернула худенькими плечиками. - Ты не олигарх, не госчиновник высокого ранга, а простой человек. Я так долго тебя искала и, наконец, нашла. - Она захотела прильнуть к моей груди, я ей этого не позволил, выставил вперед руку.
- Девушка, шли бы вы отсюда. Не знаю, зачем вам всё это, какие цели вы преследуете, но я не так прост, как вам кажется...
- Я не это имела в виду, - перебила меня гостья, попыталась прошмыгнуть в квартиру, но я и этого ей не позволил. Она обиженно посопела и в сердцах заявила, - как я могу тебе доказать, что я твоя дочь?
- Вы у меня спрашиваете?
- У кого же еще! Мы здесь одни! - Постояла в ожидании и снова перешла в наступление. - Как насчет зова крови? - вкрадчиво поинтересовалась она. - При виде меня твое сердце не екнуло?
- Не екнуло, - "успокоил" я ее. - Так что...
- Да что ж такое! - взвилась девица. - Выпроваживает и выпроваживает! А вдруг мне негде ночевать?
- С этого бы и начинала, - скривился я, выражая недовольство не так ею, как собой: неужели тот, кто заставил ее сюда прийти, рассчитывал с легкостью обвести меня вокруг пальца. Но с какой целью? - Ты бы...
- О! Уже прогресс: обращаешься ко мне на "ты". А то все "вы", да "вы" Прям, как неродной.
- Слушай, родная, а расскажи-ка папеньке, где ты была все эти годы? Кто тебя вырастил? И когда ты узнала, что воспитываешься людьми, которые дерзко тебя похитили?
- Может, я войду? А то как-то неловко рассказывать трогательные истории на пороге.
- Ладно, входи.
При ярком искусственном освещении я хорошо рассмотрел самозванку. Надо признать, она была прехорошенькой и очень походила на мою мать...
Затрезвонил будильник. Я проснулся и пожалел, что не удалось узнать, что было нужно от меня странной гостье, так похожей на мою мать, которую я знал только по фотографии. Почему-то отец куда-то спрятал все снимки своей жены после ее смерти. Наверное, не хотел, чтобы я лил слезы над ними. Я случайно обнаружил всего одно фото в любимой отцовской книге "Тимур и его команда" Аркадия Гайдара. Эту книжку ему подарили родители в детстве. Как она сохранилась, оставалось только гадать. Отец так дорожил книгой, что не позволял мне ее брать. Как известно, запретный плод сладок. Если бы книгу совали мне в руки, то я под любым предлогом старался увильнуть от неинтересного, по моему мнению, чтения. Но раз мне запрещали, то я загорелся желанием узнать, что же в ней такого. Удивительно, но чтение меня увлекло. Дойдя до десятой страницы, я нашел фотографию женщины. На обороте было написано: "Любимому Капитоше от Екатерины". И указана дата - за год до моего рождения. Значит, мать фотографировалась накануне свадьбы с моим отцом.
Изучив снимок, я понял, что на мать совсем не похож. С годами все больше и больше становлюсь похожим на отца. Даже голос, как у него. Так утверждает моя соседка, баба Вера... Утверждала. Бабу Веру мы недавно похоронили. Хорошая была бабулька, душевная...
Чтобы окончательно прогнать остатки сна, я принял контрастный душ, плотно позавтракал, выпил крепкий кофе и отправился на работу, привычно радуясь, что работа находится в трех шагах, не нужно стоять в пробках, трястись в общественном транспорте. Редкое в ноябре солнце окончательно подняло настроение. Я решил вечером поехать на дачу, порыбачить, как обычно.
В суете и заботах пятница пролетела незаметно. Уже к трем часам я понял, что моя затея с дачей останется невыполненной по причине ливня, который обрушился на город, заглотив предательское солнце. Ехать на дачу на стареньком мотоцикле отца, на "Яве", в такую "распрекрасную" погоду это надо быть сумасшедшим фанатом рыбной ловли. Я фанатом рыбалки был и буду, непогода не способна испортить настроение, изменить планы, но только в том случае, если исключается преждевременное омовение дождевой водой. В автомобиле это исключается, на моцике я вымокну до трусов, как бы не упаковался. Еще неизвестно, кто кого дотянет до дачного участка по бездорожью. Тащить на своем горбу тяжелую "Яву" у меня не было никакого желания. Надежность "десятки" меня всегда поражала. Вездеходность у нее была, как у танка, поломки случались крайне редко. Я не сомневался, что такой ее сделал отец, когда я перебрался в родной город. За короткое время своего более-менее нормального состояния, он сделал из "десятки" конфетку, а она, из благодарности, продолжает служить верой и правдой своему прежнему владельцу, который раз в год отгоняет ее на станцию техобслуживания...
Служила, отгонял... Никак не научусь говорить о машинке в прошедшем времени...
Сколько себя помню, у отца был мотоцикл "Ява". Он считал его одушевленным предметом, любовно называл Яшкой, заботился о нем больше, чем обо мне. Так мне казалось. Иногда я взрывался и спрашивал:
- Кого ты больше любишь - меня или своего Яшку?
Отец задумывался, чем особенно выводил меня из себя, и, наконец, отвечал:
- Тебя, конечно.
Наверное, возня с мотоциклом спасала его от горьких мыслей. Мою мать он вспоминал редко, но каждый раз в глазах блестели слезы. Однажды я спросил:
- Папа, ты очень любил маму?
Он смотрел на меня и как будто не видел, казалось, переместился в прошлое. Он вздыхал, сводил брови, и непроизвольно потирал ладонью левую часть груди, где бухало растревоженное неожиданным вопросом сердце. Тогда он мне так и не ответил. А мне этого было и не нужно: понял без лишних слов - любил, любит, не может забыть.
Я не знал, была ли у отца другая женщина. По всей видимости, нет, шила в мешке не утаишь. Или он был изощренным конспиратором. Я пришел к этому "или" позже, когда повзрослел: супротив физического влечения не попрешь.
Однако, мы с отцом весьма схожи - умеем делить любовь и влечение. Только отцу удалось встретить единственную и неповторимую, а мне... пока не удалось. Бывшая жена - не в счет: если бы ее боготворил, то не отпустил бы так просто. Боролся за нее, без всякого сомнения.
Отцу я где-то даже завидую. Не каждому удается найти ТУ женщину. Ей он остался верен до конца своих дней.
А вдруг у него была веская причина шарахаться от женщин? Как у меня. Неужели он обжегся на своей жене? Неужели она его предала, а он... Не хочу строить необоснованные предположения.
Но тогда почему он не вспомнил о своей супруге в последнюю минуту жизни?
Мне казалось, что перед смертью он обязательно заговорит о матери, как это обычно бывает, скажет, мол, скоро увижусь с Катюшей. Не сказал, не вспомнил. Больше давал мне наставления, уговаривал не быть требовательным к женщинам, и, наконец, жениться. Сколько можно быть бобылем! Очень печалился, что я останусь один. Чтобы его успокоить, я обещал жениться.
Обещания надо выполнять...
Ну, что же, придется провести вечер вдвоем с компьютером, буду героем-танкистом, - подумал я, желая переключиться с грустных дум об отце, навеянных непогодой.
Я забежал в магазин, в котором всегда отовариваюсь, закупился провизией, и шустро потрусил домой, ежась от пронизывающего ветра. Голые влажные деревья стояли по обеим сторонам тротуара и напоминали сказочных страшилищ, которые тянут длинные руки-ветви к одинокому путнику. Но я был не одинок. Впереди меня маячила женская фигура под ярким зонтом, хорошо различимая в свете уличных фонарей. Фигура свернула к моему подъезду, закрыла зонт и начала его усиленно трясти. Потом перешла к поиску ключей. Подойдя ближе, я узнал свою соседку Лидочку.
- Добрый вечер, Лида, - приветливо произнес я.
- Здрасте, - кивнула она, - ключи не могу найти.
Я открыл подъездную дверь и пропустил соседку вперед. Вместе мы подошли к лифту.
- Как дела? - спросил я.
- Нормально, - печально протянула Лидочка, дав понять, что не все в порядке. Тянуть не стала и разоткровенничалась, - обещали сегодня дать зарплату, и не дали. А я хотела в выходные по магазинам прошвынуться, что-нибудь себе прикупить.
Лида, как и многие жители моего дома, работала на том самом заводе, что и мой отец. Она окончила технический университет четыре года назад, когда я вернулся в родной город. Я ни разу не видел ее с кавалерами. Не верил, что у нее их нет - Лидочка была симпатичной и милой. И очень серьезной, и в школе, и в университете была круглой отличницей. Возможно, серьезность отпугивала парней. И еще пренебрежение к своей внешности. Да, Лида была несовременной, одевалась в какие-то старушечьи одежды. Ни мать - молодящаяся особа по имени Виолетта, находящаяся в постоянном поиске мужа, ни бабушка, та самая баба Вера - душевная старушка, безвременно покинувшая нас, не одобряли гардероб дочери и внучки. С Виолеттой мы учились в одном классе. Она не забыла, как я носил ей портфель в начальной школе. С "возрастом" мои интересы поменялись, я увлекся спортом.
- Лида, если тебе нужны деньги, то...
- Я не люблю брать в долг, - перебила она меня. - Ничего страшного, перенесу поход по магазинам на следующие выходные.
Выгрузившись из лифта, я не спешил открывать ключом дверной замок, наблюдал за соседкой, которая безуспешно копалась в своей сумке в поисках ключа. Пока ее внешность не претерпела изменений, но тайна в глазах и желание перемен явно намекали на появление некой персоны мужского пола. Парень сотворил то, чего не смогли сотворить её близкие люди.
- Мать дома? - поинтересовался я.
- Нет, - покачала головой Лида. - Сказала, останется на ночь у подруги. - В голосе явно проскользнула ирония.
- Ты на нее не обижайся, - брякнул я не то, что нужно. И нет бы заткнуться, так продолжил свою воспитательную речь. - Лидочка, ты уже взрослая, необязательно держаться за мамину юбку.
Причина моего занудства ясна - раз у меня отвратительное настроение, то надо бубнить глупо-избитые фразы. Чушь полная. Поговори с девушкой о чем-то веселом. Глядишь, и себе настроение поднимешь, и соседку растормошишь.
- Я за мамину юбку никогда не держалась, мною бабушка занималась... Впрочем, мама не стояла в стороне, - искусственно бодро заявила Лидочка.
- Хочешь, вместе поужинаем? - неожиданно предложил я.
- Мне... неудобно,- промямлила соседка, искоса поглядывая на мой пакет, доверху загруженный продуктами. Я понял, что она голода.
- Неудобно на потолке спать, одеяло падает, - сказал я избитую фразу. Ну, вот, опять из меня прет глупость.
- Честно говоря, у нас дома шаром покати. Мама готовить не любит, а я... не умею, - призналась она. - Бабушка была знатной кулинаркой. Мы привыкли, что все хозяйство на ней.
- Настроение у тебя под стать погоде. Обещаю тебя развеселить, - загорелся я правильным желанием и одарил девушку ласковой улыбкой. Понадеялся, что она не подумает... чего такого.
- Будете петь и танцевать? - усмехнулась Лидочка, впервые за все время. - Или фокусы показывать?
- Фокусы это по мне. Когда отец в детстве меня ругал за капризы, говорил, хватить фокусы показывать.
Я гостеприимно распахнул свою дверь и пригласил Лиду.
- Я хочу переодеться, - сказала она. Сразу нашелся ключ, она впорхнула в свою квартиру...
Прихорашивание заняло пятнадцать минут. Я успел сервировать стол, разложить купленные салатики по тарелкам, водрузить в центр курицу-гриль, открыть бутылку красного вина. Подумал, что вино это чересчур, слишком похоже на романтичный ужин, и засунул бутылку в холодильник.
Лидочка переоделась в парчовое платье цвета "детской неожиданности", как говорили во времена моего отрочества. Я решил, что в этом платье она была в школе на выпускном вечере. К парадно-выходному платью прилагались домашние тапки с дурацкими помпонами и теплые носочки того же цвета.
Явление парадно-домашнего существа без макияжа, не вызвало у меня безумного хохота. Напротив, мне стало искренне жаль эту девушку. Не думаю, что мать не заботилась о ней, не пыталась привить вкус, но Лида отличалась завидным упорством во всем. Возможно, к ней нужно подходить "с заднего крыльца", осторожно поскрести в дверь и тихо прошептать то, что она никак не ожидала услышать. То, что НЕ идет в разрез с ее желаниями. В этом случае она может пересмотреть свои взгляды, что называется "из противоречия". Не знаю, как назвать ее поведение: демонстративный нигилизм, застрявший переходный возраст или желание избавиться от чрезмерной заботы близких, именно матери, которая всегда одета с иголочки, ухожена, привлекательна. И все перечисленное дочь считает удочкой для ловли мужчин. Не допускает мысли, что одинокая мать делает это не столько ради мужчин, сколько для себя, из желания раскрасить тусклую жизнь яркими мазками. Порадовать себя, любимую.
Дочь ревнует, злится, старается привлечь к себе внимание другим способом - революционными демонстрациями. В итоге заплутала, сбилась с правильного пути. Сама не знает, что хорошо, что совсем никак. Пример - данный наряд... однозначного цвета, который выбрался из нафталинового шкафа для дружеского ужина в соседской кухне.
Кто, кто, а я-то точно знаю, как Виолетта переживает за дочь, боится, что останется одинокой.
- Хотя бы Лидка ребенка родила, - однажды высказалась мне наедине школьная подруга.
Я не дал ей продолжить мысль о незавидном житье-бытье старой девы, коей может стать ее излишне серьезная и строгая девочка. Именно, девочка. Понимаю, если бы ей стукнул сороковник. В этом случае можно подумать о рождении ребенка "для себя". Виолетта терпеливо меня выслушала, согласно кивая время от времени головой. После чего доверительно сообщила:
- У Лидочки совсем нет опыта общения с противоположным полом. У нее не те интересы, что у теперешней молодежи. В некоторых вопросах, ты понимаешь, что я имею в виду, она отстает в развитии.
- Разве это плохо? - удивлялся я. - Радуйся и спи спокойно. У тебя не дочь, ангел. Всему свое время.
- Радуюсь, но спокойно не сплю. Ей двадцать пять лет, а она ни с кем не целовалась.
- Откуда ты знаешь?
- Ты... что-то видел?
- Ага, видел. Имею подозрительную привычку поглядывать в бинокль за парочками во дворе.
- И что ты рассмотрел? - на полном серьезе спросила моя школьная любовь, растеряв привычное чувство юмора. Когда речь идет о ее единственном чаде, она становится другим человеком.
- Проехали, - хмыкнул я...
Видела бы сейчас она меня и свою дочь. Точно бы решила, что я ее соблазняю. Правильно сделал, что убрал со стола вино. Ни к чему спаивать ребенка.
Мы с аппетитом поужинали. Особенно налегали на салат с морепродуктами. Болтали обо всем, Лида в очередной раз поразила меня своей эрудицией. И я забыл, что на ней надето. Передо мной сидела симпатяшка с румянцем во всю щеку, с пухлыми губами и озорными глазами. Она спорила со мной, хлопала в ладоши, когда я изменял свое мнение и считал ее правой. Закатывалась хохотом после уместного в данном контексте анекдота, сама делилась смешными случаями из студенческой жизни. Но ни разу не разоткровенничалась об отношениях с парнями в тот мало проблемный период. Но поразила меня наблюдательностью. Я искусно, как мне казалось, перешел на день сегодняшний, чтобы выпытать о грядущих переменах. Оказалось, что поход по магазинам был вызван предстоящим днем рождения матери. Именно, ей любящая дочь хотела купить обнову.
- Не боишься ошибиться с... размером? - выкрутился я, чуть не ляпнув о разнице вкусов дочери и матери.
- Нет, конечно! У нас с мамулей один размер, буду примерять на себя.
- Не хочешь взять меня в сопровождающие?
- Почему бы нет. Но мы перенесем наши поиски подарка на следующие выходные. Время терпит.
- Предлагаю купить один подарок на двоих. А когда получишь зарплату, вернешь половину. Идет?
- Ну, я не знаю, - засомневалась Лидочка.
- Соглашайся. Вдвоем ходить по магазинам веселее, а на следующие выходные я вряд ли смогу выкроить время. Придется тебе идти одной, фоткать на мобильный понравившуюся тебе вещь и посылать мне для согласования. Замучаешься, так?
- Так, - согласно кивнула девушка.
- Еще чайку?
- Пожалуй, мне пора, поздно уже. Спасибо вам, дядя Ваня, - по-родственному поблагодарила Лидочка, аккуратно задвинула стул, пригладила ладошками вставшее колом парадное платье, придирчиво его осмотрела в поисках пятен. Не нашла, но нахмурилась, словно впервые увидела, что на ней надето. - Да, уж, - с осуждением протянула она. - Как думаете, в ЭТОМ можно пойти на мамин день рождения? Все-таки, у нее юбилей, сорок пять лет.
- Смотря, где она будет его отмечать? - обронил я без задней мысли.
- Дома, конечно, в узком кругу. Сейчас не время для громких торжеств, - опечалилась Лида, вспомнив об ушедшей бабушке.
- Можно и в этом платье, но лучше сделать матери сюрприз и одеться во что-то необычное.
- Например?
- Например, - протянул я, окидывая взглядом стройную девичью фигуру. - Например, надень то, что любит одевать Виолетта. Раз у вас одинаковые фигуры, - выкрутился я.
- Моя мама обожает комбинезоны. А я их терпеть не могу. В них неудобно, - пояснила Лида. - И еще мать любит украшения.
- Ты тоже их терпеть не можешь, - подсказал я.
- Не выношу. Бренчат, как у потерявшейся коровы.
- Я понял: мы купим тебе комбинезон и украшения к нему. Для Виолетты твое преображение будет лучшим подарком. Ты можешь для матери вытерпеть неудобство хотя бы один вечер?
- Могу! - уверенно заявила соседка. Мне показалось, что она мысленно представила себя в новом имидже, и негативных ассоциаций он не вызвал. Не удивлюсь, если, оказавшись в своей квартире, Лидочка станет копаться в материнском гардеробе и примерять имеющиеся комбинезоны...
Оказавшись в прихожей, девушка опомнилась и предложила перемыть посуду, но я отказался, чем весьма ее порадовал...
Посреди ночи меня разбудил требовательный звонок в дверь. Пришлось вылезать из теплой постели и идти на зов нежданных гостей. Для начала я посмотрел в дверной глазок и увидел Лиду, кутающуюся в махровый халат.
- Дядя Ваня, вы нормально себя чувствуете? - спросила она с порога.
Я прислушался к себе и ответил.
- Будто бы все в порядке. А ты?
- В том-то все и дело, что у меня внутри ураган. Проснулась час назад от болей в животе... Успела добежать до туалета, как меня вывернуло наизнанку...И еще... у меня... диарея, - откровенно призналась она. - Это отравление. Думаю, дело в салате из морепродуктов. Надо вызывать "скорую". С пищевым отравлением не шутят. Конечно, я предприняла кое-какие меры - выпила целую упаковку активированного угля, но пока улучшение почти не наблюдается. Постоянно бросает то в жар, то в холод. - Для подтверждения своих слов она закуталась в халат, достающий ей до пят, и попыталась придушить себя окладистым воротником.
После Лидкиного заявления у меня в животе тоже началась революция.
- Надо выпить марганцовки, и всё... наладится, - страдальческим голосом произнес я.
- Что, у вас тоже? Началось? - подобралась соседка. Я ее не дослушал и исчез в туалете, громко захлопнув дверь.
Я слышал, как Лидочка звонит по телефону "03".
Едва я вышел из ванной, затрезвонил домофон. Лида ответила, после чего распахнула входную дверь в ожидании людей в белых халатах, которые обязаны спасти наши жизни.
Мне было совсем худо. Внутри все бурлило, ноги и руки дрожали, в горле застрял ком и не собирался двигаться на выход. Слюна была тягучей и постоянно собиралась во рту. Постоянно бегать в ванну и выплевывать, у меня просто не было сил, приходилось с трудом ее проглатывать. Лида выглядела бледной, но не жаловалась на недомогание. Больше волновалась за меня. Постоянно успокаивала:
- Сейчас вам помогут, не волнуйтесь.
Мне казалось, что врачи поднимаются в мою квартиру целую вечность. Наконец, появился доктор в единственном экземпляре. Девушка начала ему объяснять, чем вызвано отравление. Предложила заняться мною, ей, видите ли, уже гораздо лучше. Потому как она съела совсем немного "отравляющего" салата, остальное доел я. И еще выпила активированный уголь. Доктор дал ей какую-то таблетку и предложил переместиться в свою квартиру, чтобы не смущать пациента. Я забеспокоился, спросил, почему доктор приехал на вызов один, без медсестры. На что получил ответ:
- Меньше слов, больше дела.
Лида сочувственно повздыхала и ушла к себе.
- Вы будете промывать мне желудок? Или...
- Или, - перебил меня доктор с роскошными усами а-ля Семен Михайлович Буденный.
Сидевшие на переносице окуляры совершенно не гармонировали с видными усами. В быту моей молодости про такие очки мы говорили "стремные". Не знаю, каким чудом я смог рассмотреть и усы, и окуляры. Сегодня мне точно было не до гармоний и изучений чьих-то внешностей. Просто очки постоянно съезжали с переносицы, и доктор их поправлял указательным пальцем так, как это делал Валерка-интеллигент из моего любимого фильма "Новые приключения неуловимых". А усы шевелились при разговоре и притягивали взгляд. Пока я зациклился на усах и очках, медик копался в своем чемоданчике. И опять мне вспомнился старый советский фильм из детства - "Приключения желтого чемоданчика". Жаль, этот доктор совсем не похож на героя актера Лебедева. Тот был точной копией добряка Айболита. У этого врачевателя внешность была отталкивающей. Хотя, мне его внешность так же нужна, как голодному псу соленый огурец. Или собаки едят соленые огурцы?
Не думайте, что я тронулся умом, это сработала защитная реакция организма. Естественно, мне нужно знать, какие эксперименты станут проводить над моим организмом, получившим пищевое отравление, но лучше не слышать пугающих терминов. Да, все мужчины ужасные трусы. Не любят лечиться, особенно не приветствуют "дружбу" со стоматологами. Но иногда приходится - нет выхода. Как сейчас у меня. Лидочка поступила верно, вызвав "скорую" помощь. Так гадко я себя никогда не чувствовал. По крайней мере, в памяти похожие случаи не задержались. Мой организм благодарно принимал любую пищу, переваривал даже гвозди.
- ...Дорогой мой, медицина не стоит на месте, - между тем подвел итог своей короткой речи эскулап. Только сейчас я заметил в его руке шприц, наполненный неизвестным составом.
- Мне гораздо лучше, может, не нужно применять ко мне новинки медицины.
- Взрослый человек, а ведете себя, как маленький мальчик. Одна внутривенная инъекция, и будете, как новенький.
- Я...
- Не надо бояться.
- Я не боюсь.
- Отлично.
Я закрыл глаза и отдался во власть медика.
- Ну, вот и всё, а вы боялись. Лежите спокойно и не двигайтесь.
Мне показалось, что голос доктора изменился. Он перестал быть мурлыкающе-осуждающим. В голосе сквозило удовлетворение и довольство собой.
Наверное, у меня голосовые галлюцинации, но мне показалось, что этот голос я слышал ранее. Он был мне знаком.
Я с трудом поднял тяжелые веки. Усатый доктор стоял ко мне боком, в согнутом состоянии, и собирал свой саквояж. С трудом ворочая языком, я спросил:
- Мы с вами раньше не встречались?
- Все может быть, - пространно ответил усач, прихватил саквояж и, не прощаясь, исчез в прихожей. Я услышал, как открылась и закрылась входная дверь.
Руки и ноги онемели, сердце начало тревожно подскакивать в груди. Я с трудом поднялся с дивана, доковылял до окна. Захотелось еще раз увидеть странного доктора.
Возле подъезда не стоял автомобиль "скорой помощи", что меня озадачило. Я решил, что доктор успел выйти, и машина уехала. Но я ошибался. Усач вышел и пружинистой походкой направился к легковушке, стоящей под каштаном, растерявшим к ноябрю свою роскошную листву. Я видел, что он разговаривает по мобильному телефону.
Я держался на ногах из последних сил. Сердце ныло и плакало, в висках стучало так сильно, что мне казалось, что внутри головы расположилась колокольня.
- Боже мой! Лида! - дошло до меня. - Он дал ей какую-то таблетку.
Я с трудом помню, как добрался до входной двери. Не помню, сколько заняло по времени элементарное открывание дверного замка. Держась за стену, я достиг нужной квартиры и надавил кнопку звонка.
Я не услышал трели за буханьем в моей голове. Позвонил еще раз, еще, еще. Лида не открыла. Тогда я собрал все силы и стукнул кулаком по двери.
И тотчас отключился. Последнее, что я почувствовал, это холодный цементный пол подъезда у своей щеки...
Я шел по пустыне и умирал от жажды. Пить хотелось ужасно. Миллион рублей за стакан живительной влаги, думал я, увязая в песке по колено. Я отчетливо видел себя со стороны. Я был похож на товарища Сухова из "Белого солнца пустыни". Та же винтовка, тот же вещевой мешок и старенький чайник. Чайник был пуст, иначе я напился бы вволю.
Раз я вижу себя со стороны, значит, я умер? - мелькнула убивающая мысль. - Но если бы я умер, то видел бы себя лежащим на цементном полу, в подъезде, у двери Лиды... Что же с Лидой?
В пустыне ее не было.
Откуда-то издалека донесся знакомый голос. Кто-то пересказывал мне прогноз погоды. Оказывается, за окном льет дождь, ветер умеренный, к вечеру обещают похолодание. Дождь сменится мокрым снегом.
Хорошо бы, - подумал я, - можно открыть рот и получить хотя бы минимальную порцию питья... Какой же снег в пустыне? - опомнился я. Чтобы выразить синоптику свое возмущение, надо для начала открыть глаза. Понять, кто перед тобой и, в зависимости от крепости связей, сориентировать свое обращение.
Оказывается, открывать глаза так же сложно, как поднимать тяжелую штангу. Но мне это удалось после нескольких неудачных попыток. Удалось открыть глаза, а не поднимать штангу, конечно же.
Передо мной сидела Виолетта, мать Лидочки, по совместительству моя любовь из начальной школы. Уловив мое пробуждение, она слетела с места, оттолкнула от себя дверь и прокричала:
- Скорее врача, он пришел в себя!
Врач не замедлил явиться, а Виолетта указала на меня и коротко объявила:
- Вот!
Можно подумать, кроме меня в больничной палате был кто-то еще. О том, что я нахожусь в больнице, я понял сразу, без дополнительных Виолеттиных призывов. Обоняние и на этот раз меня не подвело. Больничные запахи с другими не спутаешь. Я открыл рот, чтобы спросить, что со мной, но из горла вырвались какие-то хрипы. Я проделал небывалую по сложности работу, устал и закрыл глаза. Доктор чудодействовал надо мной, прикладывал что-то холодное к груди, что-то приклеивал, что-то тихо говорил то ли Виолетте, то ли медсестре. Возле меня что-то щелкало, успокаивающее убаюкивало. Взяв паузу на отдых, я снова открыл глаза.
- С вами уже все в порядке, - доложил мне молодой и уверенный в себе медик. Безусый медик, что меня порядком успокоило. С некоторых пор ненавижу усатых мужчин. Они внушают мне подозрение и опаску.
- Что... со мной... случилось?
- Инфаркт. Но помощь подоспела вовремя, - доктор кивнул на Виолетту. - Если бы не она, все могло закончиться весьма плачевно.
- Летального исхода удалось избежать и на этот раз, - произнес я более звучным голосом.
- С сердцем не шутят, - философски заметил доктор.
- У меня никогда не было проблем с сердцем.
- Все так говорят. Вы не обращали внимания на звоночки...