Элоизу не удивил приход Эдуарда Забалуева. Она прильнула к нему, он обнял ее и чмокнул в макушку. Женщина больше не могла сдерживаться и разрыдалась. Ее тело сотрясалось, мужчина гладил ее по плечам, говорил какие-то ненужные слова, не находя нужных. Он плакал в себе. Ему было жаль эту женщину, напоминавшую маленькую девочку, которая потерялась в огромном городе, где жили безразличные жители. Одна. Без родных и близких людей. Без сочувствия. Нашелся один сострадатель, да и тот непутевый.
Эдик дал ей возможность выплеснуть из себя накопившееся горе. Потом ей станет легче. Пусть капельку, но легче.
Когда рыдания перешли во всхлипы, он ласково развернул женщину, обнял за плечи и повел в ванную. Помог умыться холодной водой, протянул полотенце, а затем отвел в кухню. Усадил Элоизу на стул, а сам занялся приготовлением чая.
- Я ничего не хочу, - сказала она, проследив за его манипуляциями.
- Не хочешь, а надо, - ответил он и улыбнулся ей приободряющей улыбкой.
Вскоре поставил перед ней большую чашку с чаем, влив в нее изрядную порцию коньяка.
Несмотря на жару, Клунину начало знобить. Эдик сходил в ее спальню и вернулся с шалью в руках. Накинул её на плечи любимой женщины, та благодарно коснулась его руки.
- Пей, Изочка, - заботливо произнес он, подвигая к ней чашку, - чай с коньяком тебя согреет.
- Эдик, а ты веришь, что Гера жив? - в лоб спросила она, не поднимая глаз на мужчину, чтобы не прочесть ответ в его глазах.
- Я... не знаю, - еле слышно произнес Забалуев.
Она закусила губу, чтобы снова не расплакаться, обхватила двумя руками чашку и сосредоточилась на её содержимом. В кухне повисла напряженная тишина. Она беспокоила мужчина и пугала женщину. Он не знал, что сказать, чтобы не обидеть ее и не лишить последней надежды. Чтобы занять себя он решил приготовить себе кофе.
Женщина заговорила первой.
- Эдик, ты помнишь, как Герман любил разыгрывать людей. Еще называл это розыгрышем во спасение, - тихо произнесла она, ее губы тронула жалкая улыбка.
- На это он всегда был мастак, - согласился Эдуард, усаживаясь на соседний стул с чашкой кофе. Его реплика могла послужить толчком к приятным, самоуспокаивающим воспоминаниям. Так и случилось.
- Я недавно вспомнила, что он вытворил на вступительном экзамене в университет... И зачем мы настояли, чтобы он поступал именно на журналистику... Но ладно, чего уж об этом...
- А я забыл, что он вытворил, - вставил фразу Забалуев. Он всячески старался вернуть Элоизу к трогательным воспоминаниям.
- Не помнишь? - удивилась она. - Экзаменатор заметил, что Гера нагло пользуется шпаргалкой, вскочил с места и двинулся в его сторону. Сын понял, что погорел. Сейчас тот обнаружит, что он списывает и выгонит его с экзамена. О принципиальности экзаменатора мы были наслышаны. Ни на какие компромиссы он не шел, напротив, поставил себе цель завалить Германа Клунина, за которого хлопотало слишком много влиятельных лиц. Не дойдя до нерадивого абитуриента нескольких шагов, мужчина вдруг заметил, как тот медленно сползает со стула, а потом распластывается на полу без чувств. Ничего подобного многоопытный экзаменатор еще не испытывал, потому не сразу сообразил, что происходит? И тут одна девочка как завопит на всю аудиторию: "Откройте немедленно окно, человеку плохо!" Так активно призывала открыть окно, что Герка едва сдержался, чтобы не вскочить и не выполнить ее приказ. Кто-то распахнул настежь окно, а девочка подлетела к Герману и стала махать перед его лицом тетрадкой. Экзаменатор опомнился и отправил одного парня в медпункт за врачом. Прибежала молоденькая медсестра, к тому времени Геру общими усилиями уложили на сдвинутые в ряд стулья... После он еще смеялся: хорошо, что на стол не положили, как покойника... - легкая улыбка соскользнула с лица матери. Глаза наполнились слезами, но она быстро взяла себя в руки. - Медсестра поднесла к носу бутылочку с нашатырем, и Герка, маленький паршивец, "пришел в себя". Девушка измерила ему давление, и по странному стечению обстоятельств оно оказалось слегка повышенным. Тогда ему было предложено перенести экзамен на следующий день. Но он отказался и попросил экзаменатора немедленно принять у него вступительный экзамен, пока он снова не упал в обморок... Представляю себе лицо это экзаменатора! Наверное, ему самому было впору пасть без чувств. Но он милостиво согласился, выслушал начало ответа на первый вопрос и предложил перейти ко второму вопросу. Герман сказал пару предложений, он его остановил, поставил в экзаменационном листе пятерку, пожелал здоровья и удачи на следующем экзамене...
- Я вспомнил другой случай, - включился в игру Забалуев. - Еще в ту пору, когда у вас был ювелирный салон на проспекте Космонавтов, туда ворвался грабитель с пистолетом. Его лицо закрывала черная шапка с прорезями для глаз. Посетителей не было, охранник, как специально, куда-то отлучился, бандит приставил пистолет к виску одной из девочек-менеджеров, а другой приказал бросать ювелирные украшения в мешок. И тут в зале появился невозмутимый Герман Клунин. Он остановился в шаге от грабителя, который стал вопить, чтобы тот не приближался, иначе он убьет девчонку, а Гера нахмурился и спросил:
- Вася, это ты?
"Вася" обалдел, забыл, что лицо закрывает шапка, и говорит:
- Я не Вася, а Петя.
- Точно! Петя! - восхитился Герка и хлопнул себя по лбу. - Что ж ты, Петруха, своих грабишь?
- Как..это... своих? Почему... своих? - замямлил тот и опустил руку с пистолетом. Этим воспользовался твой сын и скрутил преступника... Занятия спортом не прошли даром...
Они долго сидели на кухне, не решаясь сдвинуться с места, чтобы не нарушить виртуальное спокойствие, поселившееся ненадолго в этом доме.
За окном сгущались сумерки. Ветер, бушевавший весь день, стих.
Я всегда мечтал о том, чтобы вот так сидеть на кухне и тихо переговариваться, - думал Эдуард. - Сейчас я мечтаю, чтобы нашелся Герка - авантюрист по натуре и любитель розыгрышей, любитель ввязываться в сомнительные делишки, любитель женщин, любитель жизни... И самый дорогой человек для самой прекрасной женщины на земле...
Человек из наружного наблюдения доложил Терещенко, что в квартиру Элоизы Клуниной пришел мужчина. Судя по описанию, это был Эдуард Забалуев.
У майора было несколько вопросов к обоим, но он решил отложить их на завтра.
От участкового уполномоченного капитана Крутова пришла неожиданная новость. Она требовала осмысления. Но голова Терещенко была пустой. Почти пустой. Маячила одна мыслишка, но к делу Клунина она не имела отношения. И это злило майора.
Он отправился домой, где его никто не ждал.
В морозильнике лежала пачка пельменей. Кажется, есть сметана. Сейчас он отварит пельмени, выложит их на тарелку, обильно польет сметаной, поперчит и с удовольствием поужинает.
Кроме нескольких съеденных пирожков и утреннего бутерброда он ничего не ел. А молодому, пусть не растущему, организму надо хорошо питаться. Чтобы мозги работали, как часы...
Дома Терещенко претворил планы в жизнь, потом принял душ и лег в кровать, прихватив новый роман писательницы Местерской. Он думал, что его хватит на пару страниц, но чтение увлекло его, как и в прошлую ночь.
Время перевалило за полночь, когда на тумбочке запрыгал телефон, поставленный на режим вибрации. Хотя, майор жил один и мог не беспокоиться, что ночной звонок кому-то помешает, но он каждый вечер менял один режим на другой: стены в доме были тонкие, а за стеной жила молодая семья с малолетним ребенком.
Спиридон схватил мобильник и прежде чем ответить, двинулся в ванную.
Звонил "засланный казачок" из банды Лени Косолапого, на профессиональном сленге - "барабан". Он рассказал, что Кривой поехал в Москву на операцию. У него варикозное расширение вен на ногах, лечение уже не помогает. Лапа позвонил одному айболиту в столицу, тот согласился принять Кривого в своей клинике. Случай в аэропорту с исчезнувшим телом никто не обсуждает, Кривой звонил пацанам из столицы, но новостью не поделился, видимо ему нет дела до чужих смертей, обеспокоен собственным состоянием и предстоящей операцией. Он перед отъездом так трясся, что стал всеобщим посмешищем. Кривой с детства врачей боится. В разные переделки попадал, но ни одной царапины не получил. А тут проблемы с ногами, смех, да и только.
Терещенко попросил позвонить, если появятся новости.
Он вернулся в кровать, но желание читать роман Местерской пропало. Перед глазами встал Виктор Криворучко - амбал в наколках, как окрестила его Людмила Клейменова. "Кривой" - здоровенный мужик под два метра ростом и весом килограммов сто тридцать - сто сорок с постоянно недовольным выражением на бугристом лице.
Постепенно мысли переключились на Людмилу. Спиридон не мог понять, чем заслужил ее внимание? У них разница в возрасте тринадцать лет, не ахти какая, но всё же. Он уже на девчонок поглядывал, а она только родилась... А поглядывал ли? Терещенко не думал "о глупостях", он всегда старался заслужить похвалу старшего брата. Не думал о собственных желаниях, выполнял его четкие требования. Все мальчишки гоняли во дворе мяч, а Спиридон читал книги. Друзья учились на тройки, а он переживал, когда получал четверку. Значит, недоучил, значит, поленился...
Особенно ему не давалась орфография. Спиридон потому и много читал, таким способом пытался искоренить собственную безграмотность. Но писал всё равно с ошибками, в одном слове мог сделать две, а то и три ошибки, если слово было сложным. Иногда переписывал целый печатный лист, но умудрялся делать ошибки. Мучился ужасно! Но шел к поставленной цели упорно. Книги всегда читал вдумчиво, долго, не особо вникая в смысл, запоминал орфографию. Все правила русского языка он знал "назубок", а применять их на практике не мог. Хорошо, что зрительная память была великолепной.
Людмила Клейменова утверждает, что у нее плохая память на лица, а Жанну Гоголеву смогла описать. Пусть не до мельчайших деталей, но всё же. И пожилого мужчину, который угостил ее сына конфетой, легко опознала. Надеюсь, не ошиблась, потому что среди шестерых подходящих мужчин, двое было похожи между собой.
Завтра с утра я всё о нем узнаю. Если он пока не на пенсии, то нагряну к нему на работу. А потом займусь Жанной Гоголевой. Поинтересуюсь ее разговором с Клуниным и сравню ее показания с показаниями пожилого мужчины. Или препоручу Гоголеву Прилукову. Что-то в последнее время мне трудно общаться с женщинами.
Еще с молодых лет Терещенко была присуща зрелая мудрость и несвойственная людям его возраста сдержанность. Но в последнее время мудрость превратилась в бестолковое брюзжание, а сдержанность уступила место колким замечаниям в адрес нерадивых подчиненных и ненужной заинтересованности противоположным полом. Не могла ли заинтересованность стать причиной резкого изменения характера? В жизни любого человека наступает переходный момент: из мальчика в юношу, из юноши в мужчину, из мужчины в седовласого мудрого старца. У Спиридона произошел скачок - он из мальчика сразу превратился в лысого старца, немного задержался на этапе мудрости и превратился в озлобленного на весь мир старика. В чем причина? Причина в скачках! Всё должно быть постепенным и плавным. Вмешалось желание быть лучше, чем он есть на самом деле. Отсюда появление у Спиридона комплекса неполноценности. Перед ним всегда был яркий пример настоящего мужчины - его старший брат. На него он хотел походить, ему подражал, перед ним заискивал. Но человек не может быть идеальным во всём. И брат не был идеальным. Наверное, Спиридон идеализировал его.
Уже после смерти Терещенко-старшего один из его коллег рассказал, что он применял незаконные методы воздействия на граждан. Но Спиридон не поверил. Хотел пустить в ход кулаки, постоять за честь брата, но сдержался. Он не испугался, хотя, теперь не было спины, за которую можно было привычно спрятаться. В ту пору он умел сдерживать эмоции. И впервые не захотел, чтобы его сравнили с братом.
Потом ему сказали, что брат сел за руль в изрядном подпитии, но Спиридон снова не поверил, несмотря на то, что видел своими глазами результаты экспертизы.
- Это ошибка! Брат не мог! - попытался убедить он себя и окружающих, чтобы не дать сомнению поселиться в душе. Брат не мог и точка! Брат - образец порядочности, честности, благородства.
Но как не внушай себе, что ты пьешь вкусный чай, когда на самом деле пьешь теплую воду, так и не поверишь. Легкий самообман на короткий период.
Осознание приходит позже, когда в твоих руках оказывается чашка со свежезаваренным чаем.
Самообман затянулся у Терещенко на долгие годы. Брат продолжал быть кумиром, его поступки и дела идеализировались, о малейших недочетах забывалось. Спиридон часто задумывался, сохранилось бы поклонение, если бы брат был жив? Возможно, всё осталось на прежних местах, возможно, младший брат смог освободиться от постоянного комплекса несовершенства.
Терещенко был уверен в одном: ему всегда будет не хватать старшего брата. Пусть он был резок, несдержан, любил командовать не и выносил, когда ему не подчинялись безоговорочно, но он воспитал его. Как умел.
И не заметил, как превратил его в мужчину с комплексом отличника. Он не может стать самим собой. Он постоянно переосмысливает свое поведение, свои слова, свои поступки с точки зрения старшего брата. А что бы он сказал, а что бы ответил, а был бы доволен им?
Спиридон всегда боялся создать о себе дурное мнение, боялся ошибок, поэтому пахал, как вол, до седьмого пота, не тратил время на ерунду, не пускал в свою жизнь людей, которые станут мешать его сложной и ответственной работе. Майор Терещенко - смелый человек, профессионал с большой буквы...
А кто-нибудь догадывается, что этот смелый человек боится женского внимания? За все годы службы ни одна женщина не смотрела на него с интересом. Как угодно: с боязнью, с заискиванием, с уважением, с ожиданием, но без интереса, который может вызвать обычный мужчина, не обязательно красавец и богач.
Людмила Клейменова посмотрела на него иначе, а он увидел в ней привлекательную женщину. Ни бесполое существо-свидетеля, а Женщину.
Это не значит, что майор выбрал ее в качестве эталона красоты и совершенства. Заметил и ее хитрые уловки, и некоторую заторможенность в мышлении, и плохую актерскую игру в "красную шапочку", несущую пирожки бабушке. Но ему захотелось ей подыграть. Впервые в жизни.
И это желание превратило закомплексованного труса в обычного мужчину со своими слабостями.
На мгновение он забыл установки, вбиваемые братом в его голову. Захотелось жить своей жизнью и не бояться подсматривающего ока любимого "идола".
Не бывает идеальных людей! Не бывает!
И хорошим для всех ты никогда не будешь!
Уверен, тот же Прилуков "за глаза" называет его занудой и человеком, который издевается над подчиненными - спихивает на них "черную" работу, требующую немалых физических усилий, но дающую капельку результата. Естественно, все через это проходят. И сам Терещенко "стаптывал сто пар сапог", пока находил иголку в стоге сена. Так называемая облагороженная дедовщина...
Всем мил не будешь, как не старайся...
Спиридону вспомнился разговор с Тимофеем о текучести жизни и поведении человека в бурлящей стихии.
Я плыву по течению, но не отдаюсь силе воды, а стараюсь победить ее. А надо плыть туда, куда тебе нужно. Нужно причалить к этому берегу, причаливай! Нужно к другому, всё в твоей власти! А хочешь повернуть назад, и такое бывает в случае, когда ты о чем-то забыл, так возвращайся! Вернись, замри и оцени свою жизнь до сей отметки, вспомни, что ты хотел изменить? Ведь ты хотел!..
Философские размышления измучили Терещенко. Он включал свет и пытался отвлечься чтением, но не мог понять, о чем пишет госпожа Местерская.
Выключал свет, считал звезды на небе, глаза слезились и закрывались сами собой. Но через некоторое время сон отступал перед очередным размышлением.
Сравнение жизни с плаванием по реке повернули его мысли от наскучившей философии к делу Клунина, которое пока топталось на месте. Мысли побежали слаженно и бодро в нужном направлении. Теперь он чувствовал себя, как рыба в воде. Не то, что в отношениях с хорошенькими женщинами, которые неожиданно заметили, что по земле ходит лысый мужчина вполне приглядной наружности.
Терещенко понял, что сон ушел окончательно и бесповоротно. Он встал с кровати и потопал в кухню. Включил чайник и стал мысленно раскладывать по полочкам результаты работы последних дней...
С утра Прилуков связался со следователем, который вел дело о наезде на Павла Маруськина. Тот рассказал следующее:
- Через два квартала от дома пострадавшего был обнаружен старенький "Фольксваген-пассат" с характерными повреждениями на капоте. Установили владельца этого автомобиля. Им оказался некий гражданин Зубиков Илья Петрович, тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года рождения, который заявил, что машину у него угнали. Как давно, он не в курсе, потому что был в командировке. Когда уезжал три дня назад, "Фольксваген" стоял возле дома, вернулся - его нет. Заметил пропажу, хотел идти в полицию, писать заявление об угоне транспортного средства, а тут полицейские сами нагрянули. Мы навели справки о Зубикове по месту работы. Как оказалось, в командировке он не был, а находился в запое почти неделю.
- И таких работников не увольняют? - удивился Тимофей.
- Зубиков работает в какой-то шарашкиной конторе по ремонту всякой рухляди, которую выбросить жаль. Платят там копейки, все трудяги под стать Зубикову. Один вышел из запоя, другой - ушел в запой.
- Что ж он не придумал более правдивую версию? Командировка в шарашкиной конторе это что-то!
- С бодуна голова плохо соображала. Сегодняшний день он отвел на восстановление, а завтра собирался выйти на работу.
- Он один живет?
- Один, кто с таким уживется?! Жена давно ушла, дети выросли, из прошлой нормальной жизни у него остался один "Фольксваген". Он на нем по работу ездит или по заказам, когда в ремонте нуждается крупногабаритная техника. Говорит, что за руль выпившим никогда не садится. Покаялся, что соврал про командировку, но стыдно было признаться, что пил беспробудно неделю. Мы опросили соседей. Как всегда бывает - нашлась одна любознательная дамочка. Она видела, как Зубиков вышел, пошатываясь, из подъезда и сел за руль. Она еще подумала, как бы беды не случилось. Так и вышло. Зубиков сбил Марченко, хотел остановиться, но испугался. Удрал с места происшествия, через несколько кварталов решил бросить автомобиль... Так что дело можно считать закрытым.
Прилуков был доволен таким исходом. Как бы он не относился к Элоизе Местерской, ему не хотелось, чтобы она превратилась в преступницу. Пусть творческая личность ведет себя высокомерно по отношеню к простым смертным, но это своего рода самозащита. Ежик сворачивается в клубок, черепаха прячется в панцире, ранимая писательница окружает себя забором высокомерия.
Всё-таки, Элоиза Георгиевна достойна уважения. Она не воет, как белуга, не жалуется на нерасторопных полицейских, а сидит в своей норке в компании невеселых мыслей и крапает романы. Остается позавидовать ее выдержке...
Один Терещенко знал, что Клунина нашла поддержку в лице любимого человека и вряд ли у нее есть силы для занятий любимым делом. Она предприняла кое-какие действия, а сейчас сидит и ждет новостей. Как от полицейских, так и еще от одного человека.
Перед тем, как отправиться к ней на квартиру, Спиридон Яковлевич изучил список абонентов Германа Клунина, который оставался для него загадкой, как и для Тимофея.
Но теперь имя одного абонента майору удалось разгадать...
Когда накануне ему позвонил Федор Михайлович Крутов и рассказал об итогах своих хождений по квартирам в подъезде Элоизы, Терещенко не удивился. Чего-то подобного он ждал, но не рассчитывал, что Элоиза, светская дама, опустится до звонка человеку другого круга.
Ночные бдения к определенному выводу не привели. Среди огромного списка абонентов майор смог выделить "Лапусю", которая подходила человеку, которому тайно звонила Элоиза Георгиевна, и еще две фамилии. С этими людьми Герман созванивался чаще других. "Лапусе" молодой человек звонил не часто, как успел убедиться майор - за последний месяц они разговаривали лишь пару раз, и продолжительность разговора была не более двух минут, что заставило Спиридона усомниться в своем первоначальном выводе. Скорее всего, это девушка, и Клунин договаривался с ней о встрече. Та оказалась сговорчивой, и переговоры много времени не заняли. А почему он не мог договориться с мужчиной о ДЕЛОВОЙ встрече? Мог, но кандидатура, на которую подумал Терещенко, тотчас не даст быстрого согласия. Он попросит перезвонить, чтобы дать ему время для изучения личного расписания, в которое нужно впихнуть просителя. Это вам не мелкий чиновник, а значимая фигура в определенных кругах, у него из таких просителей целая очередь, как в мавзолей. Но ни через час, ни на следующий день Клунин ему не перезванивал.
Лишь к утру, когда Спиридон уже лег в кровать и начал погружаться в сон, он смог себя убедить, что "Лапуся" вовсе не девушка с умилительной внешностью, а тот человек, которому на днях звонила Элоиза Клунина и просила о помощи.
Как доложил капитан Крутов, женщина не отправилась к ближайшим соседям. У нее под боком жила вредная бабенка - Ростислава Макаровна Рубец, которая всё про всех знала и стремилась к тому, чтобы знать больше. Это в планы Клуниной не входило. Путем недолгих размышлений она пришла к выводу, что самым подходящим человеком в подъезде является Юрий Тихонович Шерстнев, который жил этажом выше. Это был безобидный на вид одинокий старичок, всю жизнь проработавший токарем на подшипниковом заводе. Квартиру в элитном некогда доме получила его супруга, которая в советские времена была партийным лидером на том же предприятии, снабжавшем подшипниками всю страну. Супруга скончалась в начале девяностых годов, когда на родную партию начались гонения. Ее фанатичность и преданность делу партии не передались мужу. Он всегда был тихим и малоразговорчивым. А после смерти жены и вовсе замкнулся в себе.
В теплое время года Юрий Тихонович целыми днями сидел на скамейке во дворе, но участия в разговорах не принимал - был туг на ухо, а слуховой аппарат не приобретал по причине небольшой пенсии. Зимой почти не выходил на улицу, целыми днями сидел дома у телевизора, который раздражал громким звуком всех соседей. Когда пожилой мужчина разговаривал по стационарному телефону, об этом знал весь подъезд, поэтому некоторыми сведения о замкнутом соседе любопытные пенсионерки обладали. Так они знали, что у него есть племянница, дочь его покойной сестры, которая живет в Самарской области. Она каждый раз обещала приехать в гости к дяде, но забывала об обещании, потому как за все годы ее никто не видел. А еще Юрий Тихонович часто звонил своему старинному приятелю, которому недавно успешно провели операцию на сердце. Помогала Шерстневу по хозяйству женщина из соцслужбы, которая приходила два раза в неделю - по понедельникам и четвергам.
Как были бы удивлены обитатели элитного по старым меркам дома, если бы узнали, что безобидный старичок всю жизнь был нештатным сотрудником КГБ. "Стучал" на бригадира, на мастера, на директора завода, на соседей, живущих, по его мнению, на нетрудовые доходы.
Шерстнев давно "отошел" от дел, но к вопросам участкового отнесся со всей ответственностью. Для начала рассказал о своей прошлой жизни, чего уж теперь скрывать, товарищу милиционеру, именно милиционеру, а не полицейскому, как в дореволюционной России, пусть знает, с кем имеет дело. Чтобы не подумал, что старик выжил из ума и привирает от скуки и для собственного удовольствия. Он из ума не выжил и слышит лучше любого молодца, а глухим притворяется, чтобы люди не стеснялись в его присутствии делиться тайнами. Ему эти тайны без надобности, слушает так, на всякий случай, и опять же разнообразие в скучной монотонной жизни.
Как обычно, ближе к двум часам дня, Юрий Тихонович вернулся с прогулки. Пообедал гречневой кашей, что еще надо старику с плохим пищеварением, и по привычке собрался вздремнуть пару часиков, чтобы потом снова выйти во двор. Дома, как и на улице, было нестерпимо жарко, но старик чувствовал себя в это время года лучше, чем холодной зимой. Даже в теплое время года он ходил в теплой обуви и пиджаке. Еще бы и перчатки надел - руки постоянно мерзнут, но не хотел смешить народ... Про то, что Шерстнев не выжил из ума, Крутов помнил... Так вот, поел он каши и только собрался лечь, как в дверь позвонили. Он долго не раздумывал - открывать или не открывать, любой гость был для него в радость. Впервые за все долгие годы к нему пришла Элоиза Клунина, которую все называли "за глаза" гордячкой. Не сказать, что женщина сторонилась соседей, но старалась ограничить общение до минимума. Могла спросить о здоровье, коротко обсудить погоду, некоторым почитательницам своего таланта дарила книги. Но Юрий Тихонович подобные романы не читал, к дамочке относился напускно- безразлично, даже с долей презрения, но исподтишка любовался ею. Ничто человеческое ему не чуждо. Элоиза Георгиевна пришла в тугослышащему соседу, чтобы позвонить с его телефона, объяснив вторжение тем, что ее собственный аппарат упал и разбился, а мобильный телефон она не может найти из-за собственной рассеянности. Об этом она сообщила, переступив порог квартиры Шерстнева и плотно прикрыв за собой входную дверь. Клунина не кричала, как это делают люди, общаясь с глухими стариками, она внятно выговаривала слова, будто хозяин квартиры умел читать по губам. Надо признать, что он так удивился ее приходу, что позабыв о своем "недуге". Не стал переспрашивать и прикладывать ладонь в форме локатора к уху, как обычно поступал при разговорах, а указал на телефон, стоящий в прихожей на высокой одноногой подставке, и удалился, не забыв прикрыть дверь в комнату. Объяснение дамочки ему показалось не убедительным. Для вида он прошаркал к дивану, покряхтел, а потом тихонечко вернулся и прильнул к двери.
Элоиза несколько раз вертела диск старого телефонного аппарата, видимо не могла дозвониться, затем хозяин услышал, как она сказала.
- Леонид, здравствуй, это Элоиза. У меня к тебе важное дело. Ты слышал, что случилось с Германом?
По всей видимости, мужчина по имени Леонид ничего не слышал, тогда женщина коротко пересказал ему историю, произошедшую с ее сыном, и попросила помощи. Наверное, абонент обещал оказать всяческое содействие, потому как дамочка сердечно его поблагодарила и пообещала перезвонить. На предложение мужчины позвонить самому, она ответила резким отказом. Из чего Шерстнев заключил, что она не хочет связывать свое имя с именем этого человека. Больше к соседу Элоиза не приходила.
Крутов добавил, что никто в доме не знал о трагедии в семье Клуниных, кроме Юрия Тихоновича, который обещал хранить молчание. Наблюдательный "разведчик" не преминул сказать капитану, что давно заприметил во дворе чужой автомобиль и двух мужчин в нем, которые покидают салон по очереди. Бегают за соседние гаражи для исправления собственных нужд и в продуктовый магазин, который находится неподалеку, на первом этаже жилого дома. Участковый поблагодарил старика за бдительность и содействие правоохранительным органам, подумал и вручил ему двести рублей. Бывший "агент" КГБ от заслуженных денег не отказался и бодро сказал: "Служу Советскому Союзу!"
После разговора с Крутовым Терещенко сразу запросил распечатку разговоров с телефона Шерстнева Юрия Тихоновича и узнал, кому звонила Элоиза Георгиевна Клунина. Всё это произошло вчера.
А сегодня ему предстояло узнать, что связывает ее и вчерашнего абонента...
Клунину не удивил вопрос майора, который пришел к ней без предварительной договоренности. Не стала скрывать Забалуева, представила его Терещенко, назвав своим другом. "Друг" вел себя по-хозяйски и пригласил гостя к обеду. Гость ограничился чашкой чая с лимоном, хотя, раньше себе и этого не позволял. Но голодный желудок выворачивался наизнанку, а зарплату он пока не получил.
Элоиза принялась за салат из свежих огурцов и помидоров, а Эдуард Забалуев - за большую отбивную и жареный картофель. Спиридон сделал большой глоток горячего чая, чтобы унять выделение желудочного сока, обжегся и закашлялся. Художник налил ему стакан воды и, молча, поставил перед ним на стол. Майор осушил его и занялся своим портфелем.
Для начала он показал фотографию человека, которого зафиксировала камера наружного наблюдения у торгового центра. Не двойника Клунина, а его собеседника.
Элоиза Георгиевна надела очки и внимательно изучила мужчину.
- Я впервые его вижу, - уверенно произнесла она.
Дошла очередь до Забалуева. Результат был тот же. Майор не усомнился в их правдивости. Он поразмыслил и показал снимок с профилем двойника.
- Этот человек вам никого не напоминает?
Она не дернулась испуганно, без эмоций присмотрелась и сказала.
- Он похож на моего сына, но это не он. У Германа нос другой и надбровные дуги не так выпирают.
Художник, наконец, расправился с мясом и гарниром, чем очень порадовал голодного полицейского, прихлебывающего чай с лимоном.
- Это не Герман! - заключил Забалуев.
А вот в этих последних ответах майор усомнился. Женщину выдали подрагивающие кисти рук, а мужчина, прежде чем ответить, бросил на нее вопросительный взгляд, будто не мог понять причины данного ею нечестного ответа. Но в знак солидарности решил поддержать "подругу".
Но сходство незнакомца с пропавшим сыном могло встревожить мать, отсюда и тремор. Элементарное объяснение. Если допустить, что Герман жив, на чем она настаивала, то зачем ей скрывать, что камера зафиксировала, именно, его? Она бы взлетела от счастья до потолка и потребовала найти ее сына. Не тело, а сына! Прежние нападки Терещенко на Элоизу Георгиевну, будто бы она с сыном заодно и скрывает его место нахождения, сами собой забылись после ее вчерашнего звонка. Клунина больше не казалась майору холодной замороженной рыбой. В присутствии любовника она "оттаяла". Теперь рядом с ней есть надежный защитник, который закроет ее от жестких вопросов, оградит от недоверчивых взглядов, согласится с любым ее решением. Она не смотрит в его сторону, но чувствует на себе его ласковый понимающий взгляд.
Спиридон никогда не смешивал работу и собственные чувства, которые до сей поры сидели глубоко внутри, чтобы, не дай Бог, не выплыть наружу. Сейчас он неожиданно переключился с работы на себя - одинокого никому ненужного мужчину. Пусть наделенного логическим умом и искусством предугадывать события, но одинокого. А так хочется вернуться домой, открыть входную дверь и услышать знакомые шаги, почувствовать запах вкусного домашнего борща, не столовского, и жареных котлет. Хочется увидеть лицо дорогого человека, который обнимет тебя, чуть-чуть пожурит за опоздание и пригласит к столу...
От грустных мыслей его отвлек вопрос Элоизы.
- Есть новости в расследовании?
Терещенко порадовался, что не пялился в пустоту, а смотрел на снимок с профилем двойника, будто оценивал сказанное хозяйкой.
- Не думайте, что мы сидим сложа руки. Мы работаем. - уклончиво ответил он и обратился к Забалуеву. - Эдуард Викторович, я знаю, что вы были у следователя и рассказали ему о последней встрече с Германом... Вы больше ничего не вспомнили?
- Я рассказала всё, что знал.
- А вы, Элоиза Георгиевна?
- Что вы хотите от меня услышать, Спиридон Яковлевич?
- Хотелось бы узнать, что вас связывает с криминальным авторитетом Леонидом Косолаповым?
- Леня мой троюродный брат. Он сын двоюродной сестры моей матери.
- Даже так? - удивился майор. Он не рассчитывал, что между интеллигентной Элоизой и вором в законе может существовать родственная связь, как между жителями разных планет космической системы.
- Это друзей выбирают, а родных нет,- вздохнула хозяйка. - Я обращалась к Леониду за помощью. Не думайте, что я подозреваю вас в бездействии, но моему родственнику по силам узнать, что произошло в аэропорту.
- И что ему удалось выяснить?
- Пока ничего. Вчера я снова с ним созванивалась. Новостей нет.
Терещенко догадался, что звонок родственнику был сделан с мобильного телефона Забалуева, который ослушался и пришел к ней домой. Она выплакалась на его груди, почувствовав поддержку. Майор не знал, что думает Эдуард об этой истории с Германом, вероятно у него есть свое мнение, отличное от мнения самой Элоизы, но он ее переубеждать. Согласился, а ей этого как раз и не хватало. Теперь нашелся еще один человек, который считает, что ее сын жив.
- А какие отношения были между вашим сыном и Косолаповым? - поинтересовался Спиридон Яковлевич.
- Никаких! Я давно попросила брата, чтобы он предупредил меня, если Герман...
- Если Герман надумает с ним "подружиться", - продолжил за нее Забалуев, заметив, что Элоиза не может подобраться нужных слов. Женщина согласно кивнула. - Леня уважает и ценит сестру, он не позволил бы племяннику исковеркать свою судьбу, как это когда-то случилось с ним.
- Но в последние дела Германа он был посвящен?
- Леня сказал, что ничего не знал, - отозвалась женщина. Судя по голосу, она не сомневалась в словах непутевого брата.
- Возможно, Косолапов был просто не в курсе, - предположил Терещенко.
- Он мог быть не в курсе, если мой сын затеял что-то нехорошее за пределами нашего города, - в сердцах заявила Клунина. - Или если спутался с людьми без криминального прошлого. В любом случае Леня узнал бы об этом, но позже.
- Но я проверил звонки Германа и понял, что пару раз за последний месяц он звонил дяде.
- Он уговаривал Леню вложить инвестиции в строительство коттеджного поселка на берегу Дона, в двадцати километрах от Ростова.
- А Герману какая из этого выгода?
- Он искал способы заработать. Строительством коттеджного поселка занимается один его знакомый. Он в курсе, что у Геры в друзьях ходит половина города, среди них есть очень обеспеченные люди. Мой сын умеет убедить человека, если у него есть в этом выгода.
- И Косолапов согласился?
- Он каждый раз обещал подумать, но Герка надежды не терял.
- Понятно, - кивнул Терещенко.
Он достал из портфеля фотографию пожилого мужчины - пассажира рейса 3401, на которого указала Людмила Клейменова, и положил ее перед Элоизой.
Она снова нацепила очки и внимательно изучила фото.
- Я его не знаю.
Забалуева можно было не спрашивать - он дублировал ответ Клуниной.
- Ладно, на этом закончим, - сказал майор и стал собирать портфель, но передумал уходить.
- Что-то еще?
- Такие фамилии, как Верещагин и Комов вам что-то говорят?
- Верещагин. Комов. - задумчиво повторила писательница. - Мне нет, а тебе Эдик?
- Василий Верещагин - известный художник. Был еще один Верещагин, в фильме "Белое солнце пустыни", а Комов... Комов... Уверен, что слышу эту фамилию впервые. А почему вы спрашиваете?
- Эти люди занесены в список абонентов в мобильный телефон Германа.
- Но я уже вам говорила, что не лезла в жизнь сына, - напомнила Элоиза, - когда он хотел поделиться, то рассказывал. Но крайне мало и редко. О выгоде в строительстве поселка на берегу реки я узнала от Леонида, мне об этом Гера не рассказывал. Еще одним осведомителем был Эдуард. Но это не значит, что я следила за каждым шагом сына. Я боялась... неприятностей. - Осторожно подобрала она последнее слово.
- А у вас с собой мобильник Геры? - неожиданно спросил Забалуев. По всей видимости, у него появилась идея.
Терещенко достал из "волшебного" портфеля телефон и протянул его Эдуарду. Тот нашел нужного абонента по фамилии Верещагин и проверил одиннадцать цифр.
- Всё сходится! - повеселел он, это мой номер телефона.
- А к чему такие сложности? - недовольным тоном поинтересовался Спиридон Яковлевич.
- В этом был весь Герман Клунин - человек загадка, - ответил он.
- Вы художник, Василий Верещагин художник. Это ясно. Но почему, именно, Верещагин? Думаю, было бы лучше назвать вас Никасом Сафроновым. Он тоже пишет портреты на заказ, причем весьма успешно.
- Однако, вы зря время не теряли, успели собрать обо мне информацию, - осуждающе покачал головой художник.
- Это было не сложно! - хмыкнул майор. Хотел поиронизировать о славе, которая бежит впереди художника, но сдержался.
Видимо короткое пояснение не только успокоило творца, но и порадовало. Многие мечтают о славе, и Эдуард не исключение. Найдя в майоре почитателя своего таланта, он решил пояснить, почему Герман нарек его Верещагиным, а не Никасом Сафроновым.
- Гера любил находить ассоциации не только в профессии, но и в чертах характера, в любимых выражениях. Я люблю напевать песню из фильма "Белое солнце пустыни" - "Ваше благородие, госпожа удача". Он знал об этой моей привычке, еще шутил: Как услышу, что ты поешь "об удаче", сам весь день мысленно напеваю.
- Интересно, какие ассоциации у вас вызывает фамилия Комов?
- Кажется, был скульптор с такой фамилией, - вспомнила Элоиза Георгиевна. - Вы, Спиридон Яковлевич, в интернете покопайтесь, может быть, найдете подсказку.
- Благодарю за совет, - искренне поблагодарил майор, прихватил свой портфель и двинулся к выходу.
- А вы не звонили по номеру Комова? - спросил Забалуев, следуя вместе с Элоизой за Терещенко.
- Нет, - односложно ответил он, чтобы пресечь поток новых вопросов.
Но не тут-то было.
- А хотите, я позвоню? - предложила Клунина-Местерская.
- Не надо вмешиваться в оперативно-розыскные мероприятия!
Элоиза одарила его таким взглядом, что майор догадался, какие она держит в голове мысли об их работе.
- Но вы хотя бы узнали, кому принадлежит этот номер? - не унимался Забалуев.
Подобные вопросы унижают опытного опера. Благодушный настрой мигом улетучился. Терещенко поспешил уйти, чтобы не сказать что-то резкое, после чего ему самому будет стыдно.
- Узнали, - буркнул он и принялся за свою поношенную обувь, отчужденно стоящую в сторону от щегольских туфель художника.
Спиридону было неловко по двум причинам: первая - за то, что все видят, какая у него обувь, а момент засовывания ног в туфли в присутствии интеллигентной дамы ему казался унизительным, словно выставляешь напоказ что-то интимно-непритязательное, сопоставимое с выставлением на всеобщее обозрение дырявого носка или застиранных трусов. Предлагала хозяйка не снимать обувь, но ему стало неудобно оставлять пыльные отпечатки туфель на блестящем полу. И вторая причина неловкости кроется в его лжи.
Да, он соврал, когда утверждал, что звонили по нему загадочного Комова. Майор положился на лейтенанта, а тот, как обычно занялся проверкой своих гениальных идей. Но старший по званию никогда не переложит вину на подчиненного. Он мысленно попытался его оправдать, а заодно и себя: каждый день появляются новые факты, они пока не находят объяснения, но отодвигают ранее намеченные дела. Потому произошел конфуз.
Терещенко стал прощаться, открыл входную дверь, но порога не переступал. Ему захотелось что-то сказать, но слова не находились. Он оценил взглядом Эдуарда и с завистью подумал, что этот мужчина более сообразителен, чем он. Над ним никогда не довлел старшего брата, он способен быстро ориентироваться в любой ситуации. Ситуации, в которые попадал майор были привычны, отличались лишь антуражем. Он знал, как себя вести и что говорить. Сейчас он потерялся. Это уже был другой человек. Нормальный человек с живыми эмоциями, способный сопереживать.
Но "заключительный аккорд" был необходим, чтобы избавиться от появившегося унижения. Пусть у него небольшая зарплата, пусть он одет в мешковатую одежду, пусть туфли у него старенькие со сбитыми каблуками, но он обладает незаурядными способностями. А подобным людям свойственны некоторые отклонения от нормы.
Терещенко потоптался у входа, кивнул и вышел. Нужных слов он так и не подобрал. Чуть не сказал, что всё будет хорошо, но вовремя прикусил язык.
Что будет хорошо? Что тело ее сына рано или поздно найдется, и она сможет предать его земле? Или он сам усомнился в собственном мнении, далеком от мистики?
Спиридон, как и следователь Кошечкин, терялся перед Клуниной. Рядом с ней хотелось блеснуть изысканными манерами, красивой складной речью, франтовским костюмом с прилагающими к нему гармонирующими атрибутами. У майора ничего этого не было. Он умел задавать короткие конкретные вопросы и желал получить развернутые правдивые ответы...
Он устал мысленно оправдываться. Сначала перед погибшим братом, теперь перед Элоизой Георгиевной.
Элоиза Георгиевна... Даже сочетание ее имени и отчества заставляет собраться, вздернуть подбородок и повернуть голову в ее сторону и гаркнуть: "Равнение на..."
Сегодня она выглядела взволнованной, но это волнение было сдержанным, не напоминало спящий вулкан, способный в любую минуту проснуться и вылиться безудержной словесной лавой, как это было раньше, когда она боялась, что ее мнение оспорят. Потому и говорила безумолку.
Сегодня всё сказано ею не нужно делить на два. Она отвечала на вопросы, пусть не давала развернутые ответы, но, кажется, ничего не скрывала. Теперь она поняла, что она с Забалуевым и полицейский в несуразной одежде находятся в одной команде, а не во враждующих лагерях...
Майор Терещенко не догадывался, что стажер, который старался откреститься от поисков абонентов Клунина, решил заняться ими вплотную, поставил себе цель - разгадать ребусы Германа.
Он пока не знал, что прозвище "Лапуся" принадлежит криминальному авторитету Лапе, который был троюродным братом его матери. А Верещагиным Гера прозвал художника Забалуева за профессию и исполнение шлягера из известного фильма.
Когда позвонил Терещенко, стажер решил умолчать о собственных поисках в этом направлении - раз результатов нет, нечего сотрясать воздух.
- Чем ты занят? - сразу спросил майор, которому надо было на ком-то разрядиться. От закоренелой привычки просто так не избавишься.
Голос не сулил ничего хорошего. Прилуков сбивчиво рассказал о наезде на Маруськина, надеясь на снисхождение озверевшего начальства.
- И это всё, что ты успел узнать за весь день?! - возмутился Спиридон Яковлевич.
- Товарищ майор, еще только половина четвертого, - попытался оправдаться стажер.
- Ты сегодня в отделе будешь? - смягчился Терещенко. Он понимал, что вина в нулевых результатах лежит на руководителе, а никак не на стажере.
- Пока не знаю, - пространно ответил тот, - вы приказали мне найти мужчину, который был в аэропорту. Того, что опознала Клейменова по фотографии.
- Если я молчу, это не значит, что мне надо объяснять по сто раз, к кому ты собрался! - будто бы без причины снова взвился Терещенко. Причина лежала на поверхности - лейтенант упомянул в разговоре Людмилу Клейменову. У майора "загорелось" лицо. Еще не хватало, чтобы он краснел, как девица, при упоминании объекта нежданного интереса. И нет никакого интереса! Люда - девушка симпатичная, но Терещенко нет до нее никакого неслужебного дела.
Прилуков пропустил мимо ушей возмущение начальства. Он давно научился подстраиваться под перепады настроения майора. Тимка прощал ему нападки и старческое бубнение. Спиридон Яковлевич - профессионал, каких поискать. И он злится, что пустяковое на первый взгляд дело, не может быть раскрыто в кратчайшие сроки. Поэтому не стал снова оправдываться, а, как ни в чем ни бывало, продолжил.
- Я узнал, где живет этот человек, и уже еду к нему. А завтра с утра отправлюсь к Жанне Гоголевой... Или вы сами к ней поедете?
- Нет, поручаю это тебе! Я займусь собеседником двойника Клунина. Кстати, Элоиза никого на фотографиях не опознала.
- Вы ей поверили?
- ???
- У торгового центра был точно не ее сын? Если не сын, то зачем эти "хождения по мукам"?! Значит, Клейменова обозналась. Сами говорили, что у нее плохая память на лица. Незачем нам искать этих мужчин!
- Тимофей, ты опять начинаешь? Еще раз я услышу нечто подобное, и ты подашь раппорт на увольнение.
- А что я такого сказал? - обиженно протянул Прилуков, - раз мать родная не узнала сына, то...
- Довольно! - пресек его разглагольствования Терещенко, - мы обязаны проверить и точка! Элоиза Георгиевна могла ошибиться. Сам видел, с какого ракурса сделана фотография. - Майор не сказал, что странное волнение Клуниной, когда она всматривалась в двойника сына, отложилось в памяти. Он попытался найти объяснение, но... Но всё требует проверки! - Теперь об абонентах Клунина. Лично меня заинтересовали две фамилии: Верещагин и Комов. Как оказалось, Верещагиным оказался Эдуард Забалуев.
- Откуда вы узнали? - опешил лейтенант, который собирался в ближайшем будущем поразить майора собственными открытиями в этом направлении.
- Подробности письмом, - хмыкнул Терещенко.
- Меня заинтересовала Лапуля. Все девушки записаны под своими именами, а эта...
- Инкогнито этой девушки тоже раскрыто. Это Леонид Косолапов. Знаешь такого?
- Наслышан, - обалдевшим голосом ответил Тимофей. - Тогда всё сходится... - начал он, но его неожиданную догадку перебил суровый голос начальника.
- Ничего не сходится. Лапа к нашему делу не имеет никакого отношения.
- Да, ладно, - не поверил Прилуков.
- Элоиза Георгиевна меня заверила, что ее родственник, а Леня Косолапов приходится ей троюродным братом, никогда бы не стал втягивать в свои дела Германа. И принял все меры, если бы узнал, что тот ступил на шаткий криминальный мостик.
- И вы ей поверили? - недоверчиво спросил стажер. - А как же дележ на два?
- Сегодня я застал у нее Забалуева. В его присутствии это совсем другая женщина.
- А если они действуют заодно?
- Учись распознавать, когда тебе говорят правду, а когда лгут.
- А вы никогда не ошибаетесь?
- Не ошибается тот, кто весь день лежит на диване.... И хватит болтологии! У тебя в разработке мужчина из аэропорта и Жанна Гоголева. Докладывай о результатах! Если будешь сачковать и заниматься не тем, что тебе приказано, то... - задохнулся от возмущения майор Терещенко и не нашел ничего лучшего, как сказать, - то пожалуюсь на тебя Кошечкину!
Прилуков едва не ляпнул: "Ну, и пожалуйста!.." Непочитание признанных кумиров он считал вызовом обществу. Всякий молодой человек в душе революционер. Нравоучения, посеянные профессором Чаплей, пока не дали всходы, но засели в голове, иногда удерживая от неосторожных высказываний. Избавиться от ребячества не поможет взросление и празднования очередной даты. Можно меняться внешне, но в душе оставаться мальчишкой. Тут главное сориентироваться по месту. Теперешнее место не позволяло бросаться необдуманными фразами.
- Спиридон Яковлевич, я обещаю... - начал с пионерским возбуждением Тимка.
- Я тебя умоляю, не надо обещаний! - перебил его Терещенко, скривившись, словно раскусил орех и сломал зуб.
- Я понял!.. И еще хотел спросить, кто будет заниматься Комовым?
- Ты уже начал работать в этом направлении?
Скажешь "нет", получишь нагоняй. Скажешь "да", возмутится, что действуешь не оперативно, - окончательно запутался лейтенант и решил доложить о первых шагах в установлении личности Комова, о которых первоначально хотел умолчать.
- Номер оформлен на гражданку Кощееву Ирину Даниловну, проживающую по адресу переулок Сальский, двадцать восемь. Это частный дом. Не дом, а лачуга и притон для всех алкоголиков из ближайших окрестностей. Ирина Даниловна с трудом вспоминает, что было вчера. Но ее сожитель признался, что месяца два назад их остановил на улицуе мужчина и предложил заработать, но прежде поинтересовался, есть ли у них паспорта. У сожителя паспорт куда-то подевался, а у Кощеевой в наличии имелся. Она сбегала домой и вернулась с паспортом. Мужчина приобрел по паспорту Ирины Даниловны сим-карту и дал ей пятьсот рублей.
- Отработанный прием.
- Не знаю, где искать этого Комова.
- Элоиза Георгиевна предложила покопаться в интернете, вдруг найдется информация, которая натолкнет на догадку. - Терещенко объяснил связь Верещагин - Забалуев, чтобы стажер понимал, из чего надо исходить.
- И почему людям спокойно не живется?! - возмутился Прилуков. - Взял бы и занес Комова в список под настоящей фамилией.
- Художник объяснил это пространно: Герман - человек загадка.
- Он лентяй и бездельник. А сочинял от скуки. Лучше бы бизнес поднимал...
- Хотел быть оригинальным, - нашел более-менее нормальное объяснение Терещенко.
- Или боялся, что кто-то узнает, с кем он общается.
- Тимофей. Я подумал, что у тебя и так много дел. Я, пожалуй, возьму Комова на себя. Ты не возражаешь?
Прилуков не возражал. Он любил действовать, а не сидеть перед экраном компьютера, искать информацию обо всех Комовых, чтобы затем разгадывать, кем может быть этот человек? Желание разгадать человека-загадку - Германа Клунина - испарилось. Тимофея ждали другие дела.
В последний момент он вспомнил, что Павел Маруськин наречен Клуниным "школой", и доложился майору.
- Это понятно - кроме Маруськина, ни с кем из одноклассников Герман не общался, - сказал Терещенко.
- А почему нельзя написать просто - Павел Маруськин?! - взвился Тимофей. Непонятная конспирация его раздражала всё больше и больше.
- Ты же сам сказал - от скуки. Я не считаю, что Клунин смотрел на три хода вперед. Так ему нравилось. Он действовал спонтанно. Возможно, тренировал эрудицию, а заодно развивал память.
- Чтобы мозги не заплесневели, - вставил Прилуков. - Но какова роль Карасевой, в чьей квартире он якобы жил? Она приезжает в Россию раз в год, сим-карта приобретена Комовым два месяца назад, следовательно, всё закрутилось после этого, и Карасева здесь ни причем.
- Думаю, Герман зачем-то подстраховывался.
- А не легче бы было позвонить родственничку и сказать: Дядя Лапа, если со мной что-то случится, то прошу в моей смерти винить знакомого Валентины Карасевой, которая в данный момент живет в Литве. А еще лучше - назвать фамилию этого знакомого.
- Или бывшего мужа, - задумчиво проговорил Терещенко.
- А разве она была замужем?
- Надо навести справки о Карасевой... А что касается звонка "дяде Лапе", то Герман не мог предупредить: если он ввязался в авантюру, сулившую ему немалый доход, то родственнику знать об этом нельзя. Тот быстро поставил племяннику мозги на место, афере конец, денежки тю-тю... Карасеву я тоже беру на себя. Для начала проверю, не имеет ли она судимости.
- Нам надо отчитаться перед Кошечкиным, - напомнил лейтенант. Он не хотел создавать проблем Терещенко.
- Докладываться о ступенчатых результатах не будем. Пока это оперативная информация...
Прилуков прибыл по адресу, где проживал мужчина, сидевший в аэропорту рядом с Жанной Гоголевой. Дверь ему открыла полная женщина лет шестидесяти. Она страдала от жары и постоянно обмахивалась газетой, из чего полицейский заключил, что современное благо цивилизации - кондиционер - в ее квартире отсутствует. Лицо хозяйки было отекшим, как и стопы ног, походившие на слоновьи.
Лейтенант показал удостоверение. Женщина впустила его в прихожую, но в комнату не пригласила. Тимофей достал фотографию мужчины.
- Это ваш муж? - заискивающе спросил он, внутренне ругая себя на это. Отечная хозяйка с поджатыми губами сразу дала понять, что разговор будет коротким и уж точно не перейдет в доверительную беседу.
Прежде, чем ответить, она сразу предупредила:
- Молодой человек, у меня гипертония, я с сорока пяти лет на инвалидности, мне нельзя волноваться!
Сказано это было чересчур бодро, будто бы она не жаловалась, а восторгалась наличием у нее серьезного заболевания.