Широкая Влтава только кажется спокойной. Но это не так, коварство ее знает каждый, кто живет на этих берегах. Да разве и может быть по-другому, если само название города произошло от слова порог? А порог, он что? Сам по себе? Нет! Порогом он становится только тогда, когда по нему река течет. Как и дьявол. Творит дела свои гнусные, только не с тобой же это происходит! Но когда он забирается в реку твоей жизни, то жди любого коварства. И жизнь твоя бьется, как вода о камни, там, в глубине, хотя на поверхности кажется тихой спокойной и размеренной. Как Влтава.
* * *
Зардан появился, как всегда, неожиданно. Будто чуть сгустился воздух, нарисовав прозрачный силуэт, потом легкий, едва слышный хлопок, почти незаметный запах серы, - и вот он, во всей красе, с неизменной приветливой улыбкой, стоит рядом.
- Добрый день, господин настоятель!
- Ты полагаешь, что он добрый!?
- Конечно, каждый день, когда удается сделать хоть одно маленькое доброе дело, можно считать добрым.
- Тебе ли говорить о добрых делах, исчадье адово! Что ты понимаешь в доброте?
- А разве храм Петра и Павла выросший на месте старой базилики здесь, в Вышеграде, не есть доброе дело? Или вы, святой отец, забыли, сколько камней принес я? А разве стоял бы храм сейчас без этих камней?
- Не пойму, зачем тебе это нужно? Ты же слуга дьявола, отца всякой мерзости!
- О, это наговоры! Мерзости делают люди, но во всем винят дьявола. Разве не так?
- Люди не делали бы гнусные вещи, если бы дьявол не соблазнял их!
- Вам часто исповедуются, святой отец. Вы отлично знаете, что большинство грешников и соблазнять не надо.
Настоятель даже вздрогнул. Неужели Зардан умеет читать мысли? Ведь именно об этом он только что подумал.
- В отличие от вас, святой отец, который никаким соблазнам не подвержен.
- Да, совратить истинного слугу Господа нельзя.
- Полностью согласен с вами.
- Так зачем ты здесь, дьявольское отродье?
- Помогать вам, помогать в любых ваших начинаниях.
Зардан вчера немножко передернул карты, чтобы партнеры настоятеля смогли раздеть его до нитки. Сумма долга такова, что никто теперь не сядет играть со слугой Господа. Потому чёрт был уверен, что сегодня, наконец, договор будет подписан. Ну, а если не сегодня, то через пару дней. Посидит денек-другой без карт - сам попросит договор принести. Кстати, гасить долг тоже нечем - брактеаты на дороге не валяются.
- Ладно! Исчезни, мне надо подумать!
Настоятель медленно шел по дорожкам сада к ротонде святого Мартина, размышляя над ситуацией, в которую попал. Он уже принял решение, хотя никому на свете, даже себе, не готов был признаться в этом.
* * *
Дойдя до ротонды, священник повернул назад. Проходя мимо храма, он вдруг подумал о камнях, принесенных чёртом. А ведь лежат они в перестроенных стенах! А несколько, когда базилику расширяли, даже в основание попали. И ничего! Святой Петр никакого неудовольствия не выразил, словно так и надо.
Пройдя мимо беседки, увитой виноградной лозой с еще неспелыми пока ягодами, настоятель вышел на высокий берег. Зардан незримо и бесшумно следовал за спиной. Священник сказал: "Исчезни!", и чёрт исчез. Но он же не сказал: "Уйди!".
На другой стороне реки, также возвышаясь над водой, стоял Пражский град, ярко освещенный послеполуденным солнцем. Внизу вдоль Влтавы тянулся посад со Староместской торговой площадью. За каменным мостом княгини Юдиты, на другом берегу, Мала Страна прижималась к замку, словно прячась под его защиту. Сбывалось, сбывалось пророчество Либуши сказавшей, что видит она великий град на реке Влтава, и даже имя его, происходящее от слова порог, назвала.
Святой отец, человек просвещенный, хорошо знал историю. Но одно дело знать, а совсем другое переосмыслить ее, когда в твоей жизни намечается коренной перелом. И сейчас, глядя на город, нанизанный на красавицу-реку, он вдруг вздрогнул от догадки, столь неожиданно пришедшей в голову.
Становление Вышеграда приходится на правление Вратислава Второго. Первого чешского короля. Совершенно неожиданно князю был пожалован императором королевский титул. Чехия стала королевством! Но ненадолго. Права передачи титула по наследству у чешского короля не было. Словно сказал князь: "Хочу быть королем!" и, как по заказу, стал им. Будто специально для него стала Чехия королевством, а ушел в мир иной, и опять превратилась в княжество. Есть о чем задуматься. Может помог кто?
А базилика? Та, которую перестроили сейчас. Стоило только рассориться Вратиславу с братом, пражским епископом Яромиром, как папа римский сразу же присылает представителя. Чтобы передал благословение папы, чтобы принял тот личное участие в закладке основания базилики, которая будет равняться на храм святого Петра в Риме. И подчиняться вышеградский капитул станет напрямую Ватикану, минуя епископа пражского. Вот такая удача Вратиславу во всем. Или может не только удача? Может заплатил чем-нибудь король за помощь в делах? И еще на один вопрос нет ответа. Вратислав заложил в основание базилики двенадцать камней. Сейчас они в перестроенном храме соседствуют с камнями, которые принес чёрт. А святой Петр не возражает. Может и правда наговаривают завистники на дьявола?
* * *
- Зардан! Зардан, дьявол тебя побери!
- Да, мой повелитель! Могу я так называть вас, святой отец?
- Торопишься! Будешь так называть, когда я подпишу контракт. Если подпишу, конечно! - поспешно поправился настоятель.
- Как вам угодно!
Они стояли на вершине высокого скального утеса, стеной нависающего над рекой. Здесь у его основания Либуша, внучка Чеха, правительница и ясновидящая оставила рыцарей в тяжелом вооружении, пообещав, что в трудную минуту воины выйдут из-под воды и защитят чешский народ. Но здесь скалы уходят под воду, нарушая спокойное течение реки. На поверхности этого почти не видно. Однако течение меняется, как и изменится жизнь настоятеля, когда он подпишет контракт.
- Значит, я могу просить тебя о чем угодно?
- Конечно, кроме того, что противоречит сути самого контракта.
- Это как?
- Например, в контракте сказано, что душа поступает в распоряжение дьявола после смерти. Нельзя просить бессмертия.
- В распоряжение дьявола... в распоряжение дьявола, - холодные мурашки пробежали по спине настоятеля, заставляя поежиться, - а зачем дьяволу моя душа? Чтобы жарить ее в аду?
- Конечно, нет! Для этого есть немало обычных грешников, с которыми не нужно подписывать никакие контракты.
- Так зачем?
- Я не знаю! Не по чину мне этот вопрос. Да и никто не ответит. Разве вы знаете, святой отец, куда потратите тот или иной брактеат? Только одно могу сказать, что отношение к вашей душе будет уважительное. Иначе, какой смысл писать договор, много лет выполнять его условия, когда миллионы душ сами идут в руки без всяких контрактов?
Священник взглянул еще раз на Влтаву, потом вспомнил ехидное лицо начальника стражи, собирающего деньги со стола и повернулся к чёрту.
- Где я должен подписать?
* * *
- Везет вам, святой отец! - начальник стражи добавлял "нулевой" прикуп к взяткам, которые они вместе с третьим участником партии - евреем-купцом - с трудом взяли у легко сыгравшего "соло" священника.
- С божьей помощью, с божьей помощью, - улыбаясь, приговаривал настоятель, легонько кончиками пальцев постукивая по высоким стопкам серебряных тонких пластинок. Едва слышный смешок раздался за спиной, улыбка сползла с лица священника.
- Не стоит так беспокоиться, они не слышат меня.
Голос невидимого чёрта звучал прямо в ухе.
- Кстати, есть смысл проиграть несколько сдач. Если всегда выигрывать - потеряешь партнеров.
Священник ничего не ответил, только наклонил голову в знак согласия. И уже на следующей сдаче, открывая длинные, длиннее, чем ладонь карты, нарисованные итальянскими художниками, он обнаружил, что вместо привычных рыцарей и королей у него на руках одни двойки, да тузы красной масти - карта при игре в тарок "нулевая". Да и из двадцати двух козырей Большого Аркана Таро у него только три.
- Не только своим слугам Господь наш помогает, но и к рабам тоже снисхождение имеет, - купец явно радовался, выиграв "гейм", - ровно тридцать шесть очков набрал! А ведь хотел "примирение" сыграть! Но верю, не оставит Господь торгующий люд в трудную минуту.
- Ну вот и хорошо, а теперь мы его разденем до нитки. Но он уйдет, и будет помнить, как ему повезло, - бормотал Зардан в ухе священника.
* * *
- Как ты говоришь, называется?
- Хлебное вино. Аква Вита.
- Живая вода, говоришь? - настоятель уже пришел в себя. А ведь сначала показалось, что Зардан хочет отравить. - Огненная твоя вода!
- И так иногда называют.
Чёрт сидел в кресле напротив, закинув ногу на ногу. Вольная поза говорила, что просто счастлив, от того что смог угодить своему повелителю.
- Скажи-ка мне, бесовское отродье, - язык священника чуть заплетался, но в теле чувствовалась легкость, - где ты взял это удивительное пойло?
- Это большой секрет, святой отец, но вам я, разумеется, расскажу. Алхимик, монах-францисканец искал секрет получения золота в старинных арабских книгах. А нашел, как изготовить живую воду.
- Ах, францисканцы! Эти сторонники мирного приобщения к христианской церкви. С помощью этой воды, что ли собрались приобщать?
Настоятель почувствовал, что ему просто необходимо изложить собственный взгляд на францисканский орден, несмотря на заплетающийся язык. Только сначала нужно... Сначала нужно...
- Налей еще!
- С удовольствием, мой повелитель! - чёрт сказал это так, словно не было для него большего счастья, чем угодить священнику.
Глотнув еще аква виты, слуга Господень забыл о францисканцах, все внимание сосредоточилось на чёрте.
- Скажи-ка, бес! Ты мне служишь?
- Конечно!
- А дьяволу?
- И дьяволу.
- А как ты можешь ему служить, если служишь мне, истинному слуге Бога?
Язык не слушался, но необходимость довести мысль до конца жгла душу.
- ...ты служишь мне... тебе приказал дьявол служить... Значит... значит, он тоже служит мне! Так? А я служу Богу... Получается, что и ты и дьявол служите богу! Так? Я тебя спрашиваю, так?
- Получается, что так.
- Это я, - священник три раза ударил себя кулаком в грудь, - это я заставил служить дьявола богу, Господу нашему.
Чёрт, улыбающийся абсолютно искренней улыбкой, по крайней мере, ничего другого подумать было нельзя, ответил:
- Почему бы и нет? Воистину так, святой отец!
- То-то! Так о чем мы говорили?
- О францисканцах.
- Ах, да! Терпеть не могу францисканцев! Нищие побирушки! Неграмотные бездельники, ничего не умеют, кроме как шляться.
- Не такие уж неграмотные. Иоанн Пэккам, архиепископ Кентерберийский, написал учебник по оптике, Петр Оливи сформулировал теорию импетуса.
- Что это?
- Импульс, сообщенный брошенному телу, производит движение этого тела при отсутствии причины движения, - четко, будто профессор с кафедры, отчеканил чёрт.
- Ересь! Бред и ересь! - не вслушиваясь в смысл, взревел настоятель. - Все они попадут в руки инквизиции. Папа так не оставит этого!
- Папа? - Зардан отчетливо хмыкнул. - Уже не оставил! За заслуги перед католической церковью орден францисканцев, наряду с орденом доминиканцев получил право иметь собственную инквизицию.
- Что? - священник с выпученными глазами и раскрытым ртом смотрел на чёрта.
- А вы разве не знали, святой отец? Кстати, Богемия есть территория, закрепленная за францисканской инквизицией.
Настоятель молчал, заглатывая воздух судорожными рывками. Еще немного и его бы хватил удар.
- Только вам нечего опасаться, мой повелитель!
Зардан замолчал, ожидая, что скажет священник, но тот безмолвствовал.
- В контракте написано, что ваша жизнь не может искусственно удлиняться или укорачиваться. Костер инквизиции, как раз, попадает под такой случай.
Смысл слов, наконец, добрался до мозга настоятеля. Облегченно вздохнув, тот произнес гениальную фразу:
- Налей еще!
* * *
- Нет, святой отец, несомненно, я буду гордиться, что служил вам! Какой ум, какая светлая голова! Как вы сказали этой грешнице!
Чёрт не скрывал восхищения.
- Как каждый священник носит крест, на котором Христа распяли, так и орудие очищения соблазненных грешниц. Теперь у вас отбоя на исповедь не будет. Хоть вы и сказали ей, чтобы держала язык за зубами, да не грешила больше, но слухи быстро распространяются! Наверное, это самое приятное отпущение грехов, которое может привидеться заблудшей женщине.
Настоятель, чуть улыбаясь, расслабленно сидел в кресле.
- И что же мне делать, если все грешницы города пойдут?
- Все, конечно, не пойдут! Но сила понадобится. Хотя это не проблема. Стоит только пожелать! И болезни срамные не пристанут.
Зардан оказался прав, иногда до десяти отпущений грехов неверным женам приходилось делать священнику. И из уст в уста передавались рассказы о его невероятной мужской силе.
Другие слухи - об удачливости в картах - также будоражили город. Немцы из Малой Страны, купцы еврейского города, градчанская знать - все, в чьей душе тлел огонек карточного азарта, мечтали разыграть несколько партий со священником. Немало способствовало этому упорно живущая молва, что каждая партия, сыгранная с настоятелем, приносит удачу, несмотря на оставленные брактеаты. А о том, что удачи ему божьей щедростью отпущено без всякой меры, не сомневался никто, после того, как два известных шулера из Германии возвратились восвояси, раздетые до нитки.
Использовать чистое хлебное вино в церковных обрядах, настоятель не решился, но обильно подливал его в виноградное. Чем немало способствовал популярности вышеградского храма.
Никаких оснований быть недовольным жизнью у священника не было, однако, мысль о неизбежности расплаты мешала наслаждаться успехом в полной мере.
* * *
Привычка есть привычка. Привыкнуть можно ко всему, даже к постоянной удаче во всех начинаниях. Словно по-другому и быть никогда не могло. Но настоятель знал, что удача не Господом ему ниспослана, а силы ада постарались. И случалось так иногда, хотя и изредка, задумывался он о будущем. Хватило ему силы признаться себе, что отказаться от жизни такой, где кругом ждет успех и удача, он уже не сможет. А значит, дорога его лежит в ад. Но кто же готов пойти туда безропотно?
Как-то перелистывая старинный катехизис католической церкви, святой отец прочитал: "Вечный ад является плодом гордости человека и его упорства против благодатной Божьей помощи. Земная жизнь кончится вечным осуждением, когда человек отвратился от Бога, впадая в смертный грех, и упорствовал в нем до конца". Изложенная мысль неожиданно вселила в священника надежду. "А что, - размышлял он, - от Бога я не отвратился, служу ему по мере сил. Даже дьявола ему на службу поставил. Да, конечно, принять помощь дьявола есть смертельный грех. Но главное не нужно упорствовать в нем до конца! А значит, спасение есть! Я смогу обмануть дьявола!"
* * *
Все когда-нибудь кончается. Время неторопливо, но размеренно двигалось вперед, минута за минутой приближая тот момент, когда душа настоятеля покинет бренное тело и перейдет в распоряжение дьявола. Святой отец теперь часто думал о том, что предстоит в скором будущем, и, казалось бы, отчетливо ощущал жар адского огня. Хотя чёрт клялся, что священнику уготовлена иная судьба, но кто же поверит слуге отца любой лжи? Хотя, с другой стороны, Зардан ни разу не обманул настоятеля. Даже когда мог это сделать, не нарушая контракт. Иногда слабая надежда шевелилась в душе - может, и правда, не врет?
Настоятель, который последние месяцы чаще сидел по вечерам над священными писаниями, чем играл в карты или потреблял хлебное вино, которым он привык глушить тревогу, однажды вечером почувствовал жжение в груди. Разрастающаяся боль постепенно охватила всю грудь.
- Зардан!
Чёрт появился мгновенно, как это обычно делал на протяжении многих лет.
- Это все? - уточнять не требовалось - понятно, о чем идет речь.
- Увы, сожалею! Человеческая жизнь так коротка...
- Сожалеет он, дьявольское отродье! - гневно вскричал священник, - он сожалеет!!!
Чёрт спокойно и смиренно стоял перед настоятелем.
- Будут еще пожелания, святой отец?
- А ты как думал! Конечно, будут!!
- Слушаю вас!
Настоятель замолчал, с трудом справляясь с приступом, мешающим дышать. Дождавшись, когда боль чуть отступила, он заговорил, судорожно хватая воздух.
- Сейчас... я буду служить молебен!
Зардан не подал виду, что его что-то удивляет, молча и внимательно глядя на священника.
- А ты отправляйся в Рим и принеси колонну католического храма. Запомни, ты должен сделать это прежде, чем я закончу молебен. Таково будет мое последнее пожелание! И помни, если ты не успеешь, контракт будет расторгнут!
Резко взмывая к небесам, чёрт спрятал усмешку, тронувшую губы. Все сложилось очень удачно, условия контракта выполнены, осталась мелочь. Тем временем настоятель, позабыв про боль начал истово молиться, обращаясь к святому Петру с просьбой избавить душу от лап дьявола, помочь разорвать злополучный контракт. Мольба о спасении столь отчаянно и искренне рвалась из умирающего тела, что скоро с неба прозвучал сочный бас, не вызывающий ни малейшего сомнения, кому именно он принадлежит.
- Хорошо, я помогу тебе разорвать контракт!
* * *
Зардан стремительно летел на северо-восток. Оставалось всего несколько минут. Несомненно, дьявол будет доволен. Только что внизу промелькнула Венеция, чёрт летел над лагуной, ликуя от приближающегося успеха.
Колонна, расположившаяся на спине, вдруг неожиданно подалась вперед, становясь торчком. Выпущенные когти лишь царапнули по камню, но не смогли удержать стремительно рухнувшую вниз поклажу.
В темной воде колонну удалось разыскать не сразу, и прошло несколько минут, пока чёрт вновь взлетел в небо. Но вновь святой Петр атаковал Зардана, и опять тому пришлось нырять в лагуну. На третий раз, после толчка, чёрту почти удалось удержать груз, но, тем не менее, он оказался в воде, снова потеряв время.
Набирая высоту в третий раз, Зардан старался быть внимательным, готовым к отражению нового нападения, но Петр решил, что добился своей цели и скрылся в облаках. И тогда чёрт напрягая все силы, помчался в Вышеград.
Уже пролетая над Влтавой, Зардан почувствовал, что опоздал. Предчувствие не обмануло. Настоятель лежал бездыханный, глядя в небо открытыми глазами. Улыбка радости застыла на губах.
Безумный гнев, столь, казалось бы, неприсущий приветливому и покорному чёрту, выплеснулся наружу. Взлетев над храмом, он с размаху швырнул колонну. Проломив крышу, та выбила большую яму в каменном полу и развалилась на три обломка.
* * *
- Заходите!
Едва держащийся на ногах от страха настоятель замешкался, и огромный бес, волосатый, с хвостом и рогами, топнул копытом и толкнул его в спину черенком трезубца. Миновав дверь, бывший священник, влетел в комнату и оказался на коленях, пребольно отбив чашечки.
- Хватит! Думаю, господин настоятель, находится в достаточной кондиции, чтобы понять, что разговор у нас пойдет серьезный. Вы можете встать, святой отец.
Сидящий в углу Зардан с легкой усмешкой смотрел на беса. Работник преисподней, низшее звено в иерархии. Такие на поверхность выходят очень редко, но здесь свою работу выполняют отменно. Чёрт вдруг вспомнил, какого страху нагнали на него бесы, когда он впервые оказался здесь.
Настоятель поднял голову. Высокий стройный красавец, черноволосый с коротко подстриженной бородой, стоял перед ним. Строгое, но в то же время элегантное черное одеяние, отделанное чистым серебром, подчеркивало стройную фигуру. Взгляд внимательных черных глаз проникал в мозг.
Ноги не держали настоятеля, и тогда бес, прислонив трезубец к стене, поднял его. Трясущимися губами тот выдавил:
- Вы... вы дьявол?
- А что у вас есть сомнения?
- Но святой Петр обещал... контракт...
- Контракт разорван, - красавец повернул голову. Проследив за его взглядом, настоятель увидел Зардана, который приветливо улыбаясь, слегка покачал рукой, поднятой немного выше плеча. - Вы же знаете, что мой слуга не смог выполнить в срок последнее пожелание.
- Но тогда почему я здесь?
- А где еще должен оказаться картежник, пьяница и развратник, обманом овладевший сотнями чужих жен? Да и сами обстоятельства расторжения контракта не вызывают сомнения в вашей греховности. Разве Зардан вел себя недостойно? Вы можете привести хоть один пример, где он обманул вас?
- Не-е-ет! - губы по-прежнему дрожали.
- Вы же обманом, используя Петра, который подлым ударом в спину опрокинул колонну, добились расторжения контракта. Но тем самым совершили грех лжи, в котором не только не успели, но и не собирались раскаиваться. Ну и где же вы рассчитывали оказаться после этого?
Бывший священник молчал, поскольку не знал, что ответить на эту убийственную логику.
- Вам понятно, почему вы здесь? - в голосе дьявола зазвучал металл.
- Да...
- Тогда, святой отец... Позвольте мне называть вас так, пока мы не определимся с вашей дальнейшей судьбой, - дьявол сделал короткую паузу, давая настоятелю возможность осознать сказанное. Увидев, что смысл слов дошел до собеседника, продолжил.
- Тогда, святой отец, сейчас я разъясню вам ситуацию. По совокупности содеянного при жизни, дальнейший ваш путь лежит в преисподнюю в опытные и надежные лапы специалистов, вроде того, что сейчас не дает вам упасть.
- Вечные муки адовы,.. - пролепетал настоятель.
Легкая тень недовольства скользнула по лицу хозяина комнаты.
- Как мне надоела эта чушь! Кто у вас додумался до этого бреда? Вечные муки! Вы хоть соображаете, сколько душ попадает сюда ежедневно? И вы полагаете, что у меня есть время возиться с каждой целую вечность? Бесы и сейчас с ног сбиваются! Наращиваем мощности, автоматизируем процесс, внедряем вычислительную технику в управление производством... Ах, да! Вы же не понимаете! В общем, не важно! Главное, вы должны уяснить, что никто никогда не мучил души грешников.
- А что... а что с ними происходит?
- Просто уничтожаются, как непригодные для дальнейшего использования. Установка напоминает котел, под которым развели огонь, но абсолютно ничего общего. Процесс, конечно, болезненный, но недолгий.
- А...
- Что?
- Зардан говорил... контракт...
- Ах, вот вы о чем! Да, иногда я подписываю контракты, мне нужны специалисты для работы с людьми при жизни. Подписавшие контракт поступают в мое прямое распоряжение во избежание общего порядка уничтожения. Поскольку состоят у меня на службе.
- Но я же служитель церкви...
Из угла отчетливо хмыкнули, а уголки тонких губ дьявола тронула усмешка.
- А мы других обычно не берем. Зардан! Кем ты был до того, как поступил ко мне на службу?
- Епископом во Франции.
Настоятель готов был лишиться чувств, но только мысль, что он может пропустить нечто важное, не давала потерять сознание.
- У вас еще есть вопросы, святой отец?
- Мой контракт разорван. Почему я еще здесь, а не в этом... в котле?
- В канцелярии еще не знают, поскольку расторжение произошло в последнюю минуту жизни. Я решил предоставить вам возможность выбора - отправиться в аннигилятор...
Страшное слово, которое настоятель услышал впервые, он понял сразу.
- ...или восстановить контракт.
- Так чем же тогда занимаетесь вы, раз вам так нужны служители церкви?
- Это два вопроса, но я отвечу.
- Наша задача не пускать души грешные в рай. А почему священников на службу берем? Так еще при жизни вы все нам служите.
- Как все? Разве не только я?
- Здесь, в загробной канцелярии порядок строжайший. Душу, если список грехов незначительный, уничтожить никто не даст. Ошибки боятся! Дело даже доходило до того, что некоторые грешники - пробы ставить некуда - в рай попадали. И все потому, что доказательства грехов не собраны. А с вашей помощью все намного проще. Протоколы исповедей в канцелярию представляешь, чего обычно вполне достаточно.
И вдруг настоятель успокоился. Или только снаружи стал казаться спокойным, как Влтава? Трудно представить, что душа человека, которому за столь короткое время открылась иная картина мира, может оставаться спокойной. Или все-таки бурлит в ней мощный водоворот, как под скальным утесом спокойной с виду реки? Тем самым утесом, над которым вознесся вышеградский храм Петра и Павла с пробитой крышей, на полу которого еще веками предстояло лежать трем обломкам колонны.
- Я готов восстановить контракт, - медленно проговорил бывший священник, - если мне, конечно, будет позволено. Неужели этот мир всегда был устроен так?
- Нет, - дьявол тоже сменил тон, теперь он произносил слова более мягко, как обычно любил говорить со своими слугами, - не всегда. Только после того, как удалось навести порядок в делах. Где-то около двенадцати с половиной веков назад. С того времени, когда я воскресил Христа.