Насколько я знаю, плана города Чиви не существует в природе. И это глупо! Потому, что для подобного издания сгодилась бы любая стопка листочков в клеточку - все улицы в городе были параллельны и перпендикулярны и если посмотреть на него с высоты птичьего полета, то можно подумать, что чувство свободы, охватившее меня в автобусе, оказалось несколько преждевременным. Тюремная решетка - вот каким Чиви выглядел для братьев наших пернатых!
Все это я успел понять, пока путешествовал по прутьям решетки в поисках чего-нибудь съестного. Зов внутри меня становился все отчаяннее и призывнее, а я думал о пунктах меню, ограниченных скромным бюджетом в двадцать семь центов.
Когда я, наконец, начал понимать каннибалов из племени "Сиу-Сиу", впереди показалось нечто вроде закусочной: пластиковая крыша и аппетитный дым, грохот кухонных принадлежностей и неспешный разговор. За стойкой бара сидел грозный человек с загорелой лысиной, по-видимому хозяин заведения и итальянец. Последнее распространялось также на всех сидящих в кафе и вообще на все население страны. Вы не поймите меня превратно, я просто хочу объяснить свой последующий поступок. Дело в том, что я отлично знал английский разговорный, хорошо знал хинди и совсем немножко английский литературный. Но вот итальянского я не знал. Совсем, за исключением телефонного "Pronto" и интригующего "Bella Donna".
Посему я изъяснился примерно так, как вероятно туземцы описывали Куку его будущее.
Я поднес сложенные конусом пальцы левой руки ко рту и раскрыл ладонь правой, с блестящими на ней монетками. Потом огорченно подернул уголки рта и сделал грустные глаза.
Подобное "эсперанто" оказало должное воздействие. Шеф конторы ложки и рта произнес длинный и изобилующий эмоциональными восклицаниями монолог, после чего поставил предо мной нечто размазанное по тарелке, любовно названное им "ризотто" и другое, по имени "гноцци а ля романа".
Пока я поглощал эти итальянские блюда, я заметил в кафе господина в зеленом галстуке и черных шортах, вставлявшего в свою быструю речь подозрительно грамотные английские ругательства. Окончив трапезу, я подошел к нему и с акцентом лондонского обывателя произнес:
- Excuse me! Do you speak English, senior ?
Зеленый галстук встал из-за столика, культурно обтер губы рукой и величаво произнес нечто среднее между местным "си, синьоре" и английским "йес, мистер".
Заручившись такой лингвистической поддержкой, я разузнал два десятка итальянских слов и на время получил переводчика. Грех было не воспользоваться случаем и я воспользовался. Мысль, пришедшая в голову, была такова: "А почему бы моему кормителю не стать моим работодателем".
Тут есть предыстория. Будучи некоторое время назад гостем той части Нью-Йорка, что именуется Бронксом, я в течении трех месяцев работал барменом в заведении "Bronx Boozer's House". Когда, по истечении такого срока, я закрыл дверь бара за собой последний раз, она (дверь бара) как раз отражала мигалки машины с надписью "Ambulance", прибывшей за моим последним клиентом. Все это (кроме, конечно "Ambulance") я с помощью Марио (так, ткнув себя указательным пальцем в выпяченную грудь, назвался мой переводчик), которому в случае успеха обещал кружку пива от первого дохода, и раскрыл перед очами чивисского предпринимателя.
- Что же ты умеешь делать? - спросил хозяин
Я размял пальцы для подсчета и начал свой спич:
- Когда предо мной блистали ряды разноцветных бутылок в одном из питейных заведений Нового Йорка, посетители именовали меня не иначе как "Волшебник Шейкера" (я умышленно забыл добавить, что после того, как бутылки блистать перестали, меня переименовали в "этого убийцу-клиентовредителя"). И без ложной скромности могу заявить, что такое nickname не лишено основания. Я умею готовить семьдесят девять видов коктейлей, начиная от молочных для сбития спеси с тинейджеров и заканчивая пожароопасными, состоящими из стакана рому, четверти пальца спирта и апельсиновой корочки. Я создатель собственного коктейля "Scent of Death", вызывавшего судороги желания у всего населения Бронкса (во всяком случае у последнего клиента и первого вкусителя коктейля судороги имелись). Кроме того, я умею готовить коблер и джулеп, смешивать эг-ног и превращать его во флип. Дайте мне в руки шейкер и бегите за своим любимым хайболом, единственный и неповторимый маэстро Сандрини готовит божественный напиток для смертных.
Да, вот такую речь я и толкнул тогда. Не знаю, как перевел ее кандидат в обладатели кружки пенного напитка, но меня взяли. Правда ни шейкера, ни даже застоявшейся бутылки джина не дали.
Вместо этого, хозяин вынес на улицу, под прямые лучи беспощадного солнца столик, потом водрузил на него аппарат с оранжевой надписью "Always Coca-Cola" и сказал (здесь я даже по-итальянски понял) :